Третий слева

Часть вторая Глава 2

Глава 2

Скрипя колодезным воротом, поднял деревянное ведро с водой. Перехватил за ручку, споро вылил в такие же ведра, стоящие на лавке. Выпрямился, улыбнулся заспанной девчонке, ожидающей своей очереди.

— Тебе набрать? — опуская ведро в темный провал, спросил я.

— А? — рассеяно произнесла она, пытаясь растереть глаза свободной рукой.

Каждое утро начиналось с обыденного ритуала — наполнения бадьи водой для моей домовладелицы. Всего пять ходок, пустяк. А если идти, когда едва проклюнулся рассвет, то и очереди не будет возле колодца. Подобные поручения я привык выполнять с юности, еще в бытности батраком. В легионе даже скучал по подобным нагрузкам. Там с утра только одно занятие — бег. Не скажу, что это не пригодилось, но привычный сельских труд радовал куда больше.

Снова проскрипев, достал воду и наполнил ведро заспанной девушки. Я-то больше привык к «журавлю», когда палка с противовесом и толстая веревка, а тут город. Тут, как это — прогресс (тьфу, чтобы Мелу было пусто с его словами): балка, веревка и крути. Не скажу, что проще, но место занимает определено меньше.

— Топай домой, — девица в ответ протяжно зевнула и совсем уже не сонно подмигнула, мол, одурачила дядю. Я ухмыльнулся, показывая, что ее хитрость раскусил еще в первый раз.

Девчонка поплелась назад, я же подхватил свою ношу и так же поспешил. Дел по дому больше не было, но надо успеть поупражняться с мечом. Оказалось, сержант должен владеть клинком, без щита — вот такое непотребство. Нет, когда надо будет гасить беспорядки, то выдадут все необходимое, надеюсь. Но вот в простом патруле следует ходить с мечом. Хорошо, алебарды отменили, а то не знаю, чтобы и делал. И уметь работать с клинком нужно, не как топор — взмахнул, рубанул, но и знать пару финтов. А показал мне приемы клинкового боя старый сержант. Коему больше бы подходило обучать новобранцев застольным здравницам и последующему передвижений в невменяемом состоянии, чем владению оружием. Ибо выглядел он как знатный пропойц. Я не роптал, мне и тех нескольких движений с клинком пока хватало. Я помню легионерскую поговорку «в простоте сила».

Заполнив бадью, оставил себе одно ведро с водой, поставив так, чтобы солнце обогревало. Вздохнул и взялся за меч, лежащий под тряпицей возле навеса. Даже не продолжительное расставание с оружием вызывало тягость на душе. Словно бросаю верного пса, служившего мне не один десяток лет.

Стоило только взяться за рукоять, как губы сами пошли вверх, выдавая улыбку на пол-лица. А внутри образовалось стойкое желание помахать клинком, хотя бы просто так, как сельский дурачок палкой по крапиве. Взмахнул мечом, разогревая тело, и приступил к заучиванию приемов, показанных пропойцем-сержантом.

Тренировку окончил, как только луч солнца ударил по глазам, выскочив из-за конька соседнего дома. Тело пылало энергией, усталости не ощущал, но надо знать меру — еще весь день впереди трудиться. Тетя Палли стояла в дверном проеме и, недовольно щурясь, обтирала руки о полотенце.

— Здравствуйте! — неожиданно даже для себя прокричал я.

— Здравствуй, сержант! Давай мыться и завтракать, — сказала и скрылась в тёмном провале.

Она часто наблюдала за тренировками, при этом загадочно улыбаясь. Словно мои упражнения ворошили какое-то ее воспоминание. Но лезть с расспросами было не удобно, а она не спешила откровенничать. Обтер клинок, вернул в ножны, чувствуя полное удовлетворение от проделанной работы.

Забрал ведро, отошел к дальнему углу, где существовала маленькая клумба, жившая, казалось, своей жизнь. Быстро умылся возле стока воды и отправился уплетать вкусный завтрак. Тетя Палли шуршала на кухне, не мешая мне уничтожать яичницу с мясом. Быстро, по-армейски переоделся и в лучах рассветного солнца поспешил к лавке купцу Лейма.

Выбрав направление, спорым шагом отправился к своей девушке. Времени хватало, успею еще к лейтенанту с отчетом. Миновав пару закипающих строек, вышел на относительно очищенную улицу и наткнулся на Мела с Михланом. Оба моих товарища стояли возле подвода с яблоками, сияли бодростью и рвением свершать благие дела.

— Здорова, сержант! — крикнул Мел и даже взмахнул рукой с зажатым огрызком. Едва я подошел, он продолжил. — Чую, сдобой несёт. Опять без нас пирожки трескал. Нет, Михлан, яблок ему не дадим. А все почему? Правильно, он не делится, и я не буду.

Иногда его ребячество было к месту, разряжала обстановку, давая понять — мир не так и плох. Но последнее время такое поведение раздражало.

— Вы что тут делаете? — после сухого приветствия спросил я.

— Тебя ждем, командир, — проговорил Михлан, обтирая фрукт о рукав, — этот с самого утра ноет про скуку. Пошли гулять и вроде как случайно встретились с тобой.

Я промолчал и лишь кивнул. Мел явно хотел влезть в мою личную жизнь со своими советами и бесконечными историями. Ну что же, чаша моего терпения скоро переполнится, и тогда будет серьезный разговор.

К дому купца вела прямая дорога, но все городская стройка как обычно удлинила путь. Проходя мимо одного из домов, я заметил бегущую воду из стены возле фундамента, превращающуюся в настоящий поток. Я удивился, но самую малость — город сейчас наполнен разными явлениями, одно чуднее другого.

— Это проделки Одарённого Самрайза, — тут же внес ясность Мел. — На верхушке дома осталось заклятье, резко снижающее температуру. Воздух сначала замерзает, после под лучами солнца тает, отсюда и вода. Вот народ и ждет, пока развеется, ну а после будет перестраивать. Кажется, мелочь, как камешек в сандалии, но пока не вытрусишь, дальше идти — одна морока.

— Да, после драки нет разницы, за кем разгребать: за Одарёнными или за Проклятыми, — весомо заметил Михлан.

Мы с Мелом кивнули в знак согласия.

— Ага, только если бы победили Проклятые, то восстанавливать было бы нечего и некому. Тяжелый труд по возвращению городу прежнего вида, не самая большая плата за спокойную жизнь. Впрочем, как и за жизнь в целом, — я изо всех сил гнал крамольные мысли из головы, но факт, что сверхлюд дерется, а простой люд за ними убирает, назойливой мухой жужжал в голове, норовя время от вымени вырваться наружу.

— Кстати, куда они все подевались? Могли бы выйти помочь народу, — продолжал разговор Михлан.

— Ушли в Освободительный поход, или же Отомстительный. В общем, пошли бить морды Проклятым на их территории. Парад же еще прошел за городом, славили их и заодно провожали, — наш всезнайка, как всегда, не подвел.

Я загруженный сержантскими делами такое событие просто проигнорировал.

— Вот и хорошо, — коротко сказал Михлан, подводя итог теме разговора.

Дальше Мел развлекал нас, угадывая, кто из Проклятых что сломал. За месяц сменилось несколько версий, но каждый раз это была не пустая болтовня, а вполне себе логичная цепочка из фактов.

Лавка купца Лейна заработала с новой силой, чуть ли не наследующий день после нападения. Когда-то она специализировалась на тканях, но сейчас многое изменилось. На прилавках легко можно найти почти все что угодно рядовому горожанину. От гвоздей, до свежей выпечки — быстро строящемуся городу надо все и сразу, и желательно в одном месте. Не знаю, насколько это выгодно, но серебряную бляху гильдии просто так не дают.

Вокруг лавки, несмотря на общую стройку, все было расчищено и даже имелся коврик возле дверей. Само здание в два этажа слабо пострадало при нападении. Вставили новые окна, да один угол светился новой кладкой. Двухстворчатая дверь приглашающе распахнута, рядом подпирал стену вышибала: рослый, невысокий, с круглой шапочкой на голове и тонким прутиком в зубах; рукава рубахи закатаны до локтей, обнажая жилистые предплечья с якорными татуировками.

— Здравствуй, Сом! — приближаясь, поздоровался я, ответа как обычно не дождался. Вышибала, по-видимому, предпочитал ничего не делать, если труд не оплачен. Такой принцип у человека. Будем уважать.

Внутри властвовал полумрак, в паре с ароматами каких-то благовоний. По мне, честный запах древесины и металла лучше, чем ширма из неестественных ароматов, но кто меня спрашивает.

— Грант, мой милый друг, как я рада тебя видеть, — послышался радостный голос девушки. Спустя миг она явилась во плоти.

Белинка, высокая, с меня ростом, немного худая, но это компенсируется живостью движений и некой грацией уверенного в себе человека. Складывалось впечатление, что она всегда двигалась не просто так, а к конкретно обозначенной цели. И стоило девушке замереть, как ты понимал — она пришла к тебе, мгновенно заполняя сознание и разум. Я не сильно удивлюсь, если окажется, что не я один так реагирую на эту красавицу. Простое симпатичное лицо. Черные волосы сплетены в хитроумную косу. Мне, как совершенно не разбирающемуся в женских прическах, казалось, подобное с волосами невозможно соорудить без помощи десятка чутких рук и магии. На губах улыбка, глаза горят интересом — это хорошо видно в прямоугольники света из окна. Она уже точно выбрала данное место неспроста. Внутри меня сразу образовались легкость и пресловутое счастье.

— Здравствуй, Бел! — не скрывая улыбки, поздоровался я.

— Какой ветер принес тебя в мою скромную обитель? Дай угадаю. Ножны? Или нет. Шейный платок. Стоп, стоп, — ее указательный палец игриво забегал туда-сюда по прилавку, — перчатки. Точно они, порт — это соль, гниль, грязь и всякое другое, что касаться голой рукой мало приятно. Вот отличная пара перчаток, как раз по цене молодому сержанту. Бери и не благодари.

Бодро говоря, она шагнула вправо, изящно наклонилась, потянулась, выказывая всю грацию тела. Еще миг движений, и я в руках сжимаю пару добротных перчаток. В этом вся Бел — умеет продать все, что угодно и кому угодно. Ненавязчиво, весело щебеча, или же сурово и непреклонно, когда того требовал случай. Так я обзавелся умывальным тазом, двумя дверными ручками и плащом, прежде чем додумался оставлять деньги дома.

— Ты же знаешь, я не ношу с собой деньги, — я положил перчатки на стойку рядом с двумя десятками баночек.

— Грант, ты такой скучный, — в голосе, как и прежде, витали веселые нотки провокации. — Тогда что же тебя сюда привело? Стоп, стоп, неужели я?

Легкий неприкрытый флирт, пожалуй, способен вести в смущение и более опытного стражника, чем я.

— Да, — иногда хорошо быть простым служакой, можно позволить себе краткость с не слишком витиеватыми комплиментами, — ты сегодня необычно свежа и на удивление… чудесна.

— Приятно слышать, — она неожиданно приблизилась ко мне и нежно поцеловала в щеку. — Пусть и тебе достанется немного приятных воспоминаний.

В горле пересохло и я окончательно смутился. Хоть до этого, казалось, что опыта общения с девушками хватает. Но Бел умудрялась выбивать меня из колеи каждый раз своей непосредственностью.

— Бел… — начал было Мел. В отличие от Михлана, он также зашел в лавку.

— Белинка, — немедленно поправила приятеля девушка, улыбка ее стала деловой.

— Кх, Белинка, я куплю перчатки, — я же удостоился сокращать ее имя после третьей встречи. В этот почетный круг друзей, кроме меня, еще входил Сом.

И тут же мне пришли на ум слова моего наставника Жельбана из Струка: «Если тебе девушка хоть немного симпатична, сделай все возможное, чтобы остаться в ее сердце. Иначе после совесть тебя сожрет до состояния вечного пропойца». Тогда я не слишком понимал значение этих слов, но сейчас стал догадываться.

— Грант, у меня клиент, — наигранно серьёзно сказала девушка, поворачиваясь к Мелу. Все правильно, дела в первую очередь. — Подожди, пожалуйста, возле чучела, я скоро освобожусь.

Я углубился в лавку и замер возле чучела одного из ящеров мертвого легиона. Посмотрел в стеклянные глаза монстра из легенд (я сначала не поверил, что стекло можно вот так бездарно тратить). Стоя на подставке, нелюдь не вызвал ни толики страха: нескладная ящерица с плохеньким оружием. Такую при удаче и мужики топорами забьют. Но стоило вернуться в воспоминаниях к той памятной битве с мертвым легионом, как волосы на загривке начинают шевелиться. После Мел сказал, что они ментально давили нас, туманя разум.

Благодаря этому чучелу я и познакомился с Бел. Меня нашли люди купца Лейна, уже на третий день моего сержанства, и пригласили на разговор. Сам купец серебряного пояса до меня не снизошёл, разговор от его имени вел поверенный. И суть сказанного была проста: раз мы с друзьями бились с мертвым легионом, то нам следует взять часть трофеев в виде денег. Но чтобы не мешать продаже и налету мистики, не трепаться про драку с ящерами, кому не попадя, а лучше вообще никому. Уже тогда я понял, что таким не хитрым способом покупают наше молчание. Я принял предложение, ибо деньги мне нужнее, чем мутная история с непредсказуемым финалом. А задавать вопросы по типу: «Почему легион напал именно на купца?», «Почему у него в охране прятался Проклятый?» и «Откуда взялась та девица с иглами?» не стоит, даже если очень хочется.

Мы с Михланом отдали деньги Вилки для взноса на покупку патента лейтенанта. Тихий всю сумму отправил семье, ну а Мел — не знаю, как распорядился монетами.

Тогда в лавке я и заметили Бел. Она стояла возле окна, поливая цветок из медной лейки (ее после продала одной зажиточной хозяюшке), а я залюбовался грацией и живостью движений юной продавщицы. После набрался смелости заговорить и, что самое удивительное, как-то выманил на прогулку по городу. Сейчас я даже не скажу, как все произошло, и что я нес в неудержанной болтовне, пытаясь наполнить разговор шутками и интересными историями. Я приезжий и она не местная, прибыла после атаки на город Проклятыми торговать в лавке. Так и завязались наши отношения, кои плавно, но уверенно движутся в романтическое русло. Главное теперь не облажаться.

— Ты его взглядом не прожги, а то мне еще это страхолюдину продавать, — в запах благовоний вмешался легкий аромат трав, когда Бел почти вплотную подошла ко мне.

— И как, раскупают? — поворачиваясь, спросил я.

— О! — она скользнула в сторону, резко развернулась и присела на стол, упирая ладони в край, наклонилась ко мне и, плутовато щурясь, сказала. — Сначала разбирали, что вино из Сорна сейчас берут, как хорошее пиво в жару, но, думаю, неделя-другая и будем отдавать по цене крынки молока. Сам видишь, чучело оно и есть чучело.

— Поэтому больше не вытаскиваете на солнцепёк, — я не устоял перед соблазном, шагнул вперед, несколько мгновений смотря ей в глаза. А после неожиданно поддался порыву и поцеловал. Быстро и даже испуганно, но Бел подержала мою дерзость и ответила на поцелуй. Пусть он и продлился всего несколько ударов сердца, но и этого нам хватило.

— Сержант Грант, оказывается, вы можете застать врасплох, — дыхание ее сбилось, впрочем, как и мое.

Повисла пауза. Чем ее заполнить, не имел ни малейшего представления. В сознание отпечатался только вкус губ Бел.

— Грант, ты на службу не опоздаешь? — она скользнула мимо меня, поправила прическу и быстро стала перебирать бумаги на прилавке.

— Э-э-э, да, — я хотел было уйти, но вовремя вспомнил про подарок. — Вот это тебе. Вроде новая.

На прилавок легла головоломка.

— Хм, вот странный ты, обычно девушкам дарят цветы и сладости, а ты это? — она провела пальцами по металлическим кольцам.

— Ты необычная девушка, и подарки должны быть под стать тебе, — все же поцелуи, особенно первый, изрядно портят мышление у нас, мужиков. Хочется нести чушь, что менестрель на сеновале.

— Спасибо, — она улыбнулась, взяла меня за плечо и чуть толкнула к выходу, — опоздаешь.

— До скорой встречи?

— Да, беги давай, — она прыснула смехом. — Завтра увидимся.

А я подумал, что надо купить цветы и сладости к следующей встрече. А еще обязательно принести книгу. Повторяться с подарками, видимо, не очень хорошая идея.

На улице я застал Михлана, неловко подкидывающего яблоки, в попытке научиться жонглировать. И грустного Мела, зато с перчатками и одним сапогом в руке.

— А чего один? — вопрос вырвался помимо воли.

— Не начинай хоть ты, — простонал приятель, отворачиваясь.

Михлан хохотнул, сказал:

— За вторым придет, когда деньги будут, а этот в залоге.

Смену приняли возле неаккуратно сбитого сарая, где раньше развешивали то ли сети, то ли еще какие-то тряпки. Его выделили под нужды стражи, но это выглядело скорей издевкой, чем благостным поступком. К лейтенанту на доклад зайду позже, лучше получить нагоняй за опоздание с отчётом, чем за пропуск дежурства.

— Не знаю, как ночным, а вот мне кажется, надо делать опорный пункт вместо этого убожества, — предложил Тихий и пнул хлипкие доски сапогом. — Нужно место, подчёркивающее нашу значимость, где можно отдохнуть и нормально пообедать.

— Я уже отправил запрос лейтенанту, но ты должен понимать, сейчас не до хотелок стражи, — горестно проговорил я.

— Боюсь, если не сейчас, то позже будет куда сложнее добиться своего. И этот кусок земли срочно понадобится какому-нибудь толстосуму.

— Если уже не понадобился, — тихо проговорил я, но Мел меня услышал.

— Кх, сержант, — он качнул голову, отзывая в сторону и отойдя на десяток шагов, заговорил, — я тут кое-что узнал про Строительный дом Грейсов. Так вот… раньше они промышляли мелкой починкой домов: крышу подлатать или ступеньки сбить. Ничего серьезного, но после нападения резко пошли в гору. Ну, то есть заказы поплыли как из рога изобилия. И строительного люда они нанимают очень уже много, вербуют еще на подъезде к Вечному городу.

Повисла многозначительная пауза. Вкупе с настойчивым взглядом Мела, мне ничего не осталось, как спросить:

— И что дальше?

— А дальше пару удачных вопросов, и я выяснил, что строительный дом принадлежит местному главарю бандитов — Рыбе. Нам про него рассказывали, ты должен помнить, — я кивнул, лейтенант зачитывал сухие факты про банды и их главарей.

— И? — когда пауза из интригующей перешла в нудную, спросил я.

— Ну, как-то это странно все. И ставлю кувшин Сорного вина против скисшей браги, все это плохо закончится, — последние слова он проговорил едва слышно.

— Мел, дружище, мне кажется, нам не стоит влезать во всю эту историю, — я слегка хлопнул его по плечу. — Наше дело малое — обеспечивать дневной порядок на пристанях Ямы.

Приятель резко расслабился и даже заулыбался. Ему явно полегчало от моих слов, а вот мне совсем наоборот.

— Фу, я-то думал, что ты… в общем, решил, что хочешь выслужиться и как следует тряхнуть эту контору. Очень уж ты сильно лицом поменялся вчера.

Я улыбнулся и, еще раз хлопнув его по плечу, пошел к Сэмсу, который, активно жестикулируя, что-то втолковывал изрядного пьяным матросам.

— Что случилось, Сэмс? — я помимо воли повертел большим пальцем кольцо.

— Господин сержант, они требуют, чтобы я сопроводил их к Гостевым дамам и немедленно.

— Слышь ты, — грязный палец матроса бессильно уткнулся мне в грудь, — нам нужны шлюхи. Или я за себя не отвечаю… или мы ща… первую попавшуюся… ты что такой тупой.

Поджав губы и стараясь не вдыхать перегар, замешанный на чем-то еще более пахучем, вывернул руку пропойцу и без особого труда дотащил безвольное тело до дверей сарая. Седой уловил моё намерение и споро открыл дверь. Я швырнул пьяницу на доски, под невнятные крики, его собутыльник приземлился мгновением позже. Сэмс умеет решать проблемы, если ему подать подходящий пример.

— Седой, присмотри за ним, пока не протрезвеют, настолько, чтобы понять, где они и как сильно их глоткам требуется рассол.

Получив кивок, посмотрел на удаляющегося Тихого и Михлана. Седой у нас всегда был третьим лишним, ему никак не удавалось выбить напарника. Я поджал губу. Ведь очевидно, что возле сарая лучше оставить капрала, но за Мелом требовался пригляд. Очень уж он болтлив и любит лезть на рожон там, где следует промолчать. И еще тяга к алкоголю никак не желала отпускать бедолагу. Думаю, какая-нибудь смазливая девица вполне может уговорить его на чарку-другую, а там уже Мела не остановишь. Два легких срыва за месяц уже доставили нам пусть и маленькие, но всё же проблемы. Михлан от капральства отказался, а Тихий банально не был готов взвалить на себя такую ответственность. Зато второе капральство легко принял на себя Седой.

Из четверых новобранцев он единственный оказался более-менее рассудительным. К тому же четко понимал, кому обязан должностью стражника, а не каторгой. Если Сэмс был чистым новобранцем, едва знающим, как доставать клинок из ножен, то Бугор, Седой и Скоп пришли из штрафников, что попались на мелком мародерстве. Мне выдали их виде издевки, мол, ничего нет, только каторжники (тогда нас, к слову, еще определяли в ночную смену). Сомневаюсь, что их повесили бы, но перспектива работать на каторге за еду долгие годы — не самый удачный вариант. А так ссылка в Яму, в недодесяток, выскочке-сержанту — вполне сопоставимое наказание, без возможности выслужиться.

— Сержант, не волнуйся, я все сделаю, — прохрипел у меня за спиной капрал.

Я снова кивнул, думая, что опорный пункт — это все же не хотелки ленивых стражников, а суровая необходимость.

Выдвинулся в патруль я, попутно посмотрев на морскую гладь. Улыбнулся, внутри сразу разлилось спокойствие и умиротворение. Воспользовавшись случаем, память вынесла на самый верх воспоминание о поцелуе. И я сразу же превратился в глупо улыбающегося стражника.

Остаток дня прошёл в суете. Румфуса не оказалось на месте, так что книгу одолжить получится только завтра. Сдали смену. Седой отчитался, что пьяниц забрал злой боцман и предложил серебряный, чтобы мы подержали еще нескольких его матросов, когда те выйдут из кабака «Три пальца». Капрал отказался, но дал понять, что сержант в моем лице рассмотрит данную идею. Забивать голову подобными вещами не стал, надо спешить к лейтенанту сдавать листок с результатами посещения Храма. Это куда важнее пьяниц и всего остального.

В казарме оказалось людно, почти всю площадь занимали небольшие группы людей, с лёгкостью записанные мной в новобранцы. Разномастная одежда, любопытные и слегка растерянные взгляды, нарочито громкие возгласы и грубый смех. Молодняку явно не комфортно, вот они и пыжатся, желая казаться уверенными и равнодушными. Помню себя таким в первые дни легионерской службы. Но сержанты с капралами быстро расставят все по своим местам. Смущало лишь одно: кто и когда их будет обучать?

Пройдя около навесов, кивнул нескольким стражникам и, подойдя к массивной двери, потянул за ручку, чуть отклоняясь назад. Створка весила пудов десять, рассчитана на сдерживание таранного удара. Проскрипели петли, и я проскользнул внутрь. И снова пришлось тянуть теперь уже в другую сторону, приказ лейтенанта «дверь должна быть всегда закрыта» не обсуждался. Дежурный и не подумал помогать, лишь лениво спросил:

— Тебе чего?

— К лейтенанту, надо храмовую запись отдать.

— Подпись оставить сможешь? — лениво почесав ногтями щетину, спросил он. Без сомнения этот флегматичный тип прекрасно знал о моей грамотности, но люди капитана всегда снисходительно относились к другим стражникам.

Поднялся на второй этаж по новеньким деревянным ступенькам. Ни одна дощечка не скрипнула, плотники постарались на славу. Возле неприметной двери замер, оправил форму и постучал бронзовым молоточком по металлическим набойкам. Звук вышел приятный, раньше били кулаком, раздражая всех вокруг глухим стуком. Выждал немного времени и вошел к лейтенанту.

Кабинет выглядел просторным и, не побоюсь этого слова, изящным в своей простоте. К примеру, небольшой стеллаж сейчас практически пустой. Обычно стойки делают из бруса, а тут круглые. Полки с небольшими резными бортиками — мелочь, но дает понять: хозяин кабинета не обделен практическим взглядом на вещи. Или вот стол — массивный, явно сделанный под старину. Когда с деревом обращались куда менее почтительно, предпочитая основательность, а не легкость и красоту, и тут было на что обратить внимание. Ножки с множеством граней, между ними сетчатое полотно, скрывающее ноги хозяина. И вместо обычных табуреток по бокам два стула со спинками и подлокотниками.

Я прошел до первого стула, чуть развёрнутого ко мне, так и приглашая присесть, или на худой конец опереться рукой на спинку. Я с легкость подавил желания, в первый раз почти попался в эту ловушку. Говаривали, кто садился без спроса, того лейтенант словесно размазывал в тонкий блин, поселяя внутри чувство вины и страха.

Стоило приблизиться, как в нос заплыл приятный аромат вина из кувшина на краю стола. Одинокая тара среди письменных принадлежностей — ни чарок, ни стаканов, ни даже захудалой кружки, куда можно было налить алкоголь. Казалось, вино стоит для аромата, но это верная глупость, а в глупости лейтенанта заподозрить никак нельзя.

Сам же хозяин кабинета Маил Ан Ворн мерно вписывал буквы в пожелтевший свиток. Острое спокойное лицо, почти без морщин, грубый рот приоткрыт; длинные волосы с локоть длиной бесконтрольно спадают на плечи. У любого другого это ассоциировалось с рассеянной неряшливостью, но про лейтенанта такого не скажешь. Мне казалось, и с каждой новой встречей все больше и больше, что весь его образ — это только ширма, за которой прячется зловещая сущность, идущая к своей цели. И единственный здравомыслящий вариант для всех — это просто не стоять у него на пути.

Закончив писать, Ан Ворн поднял на меня необычайно ярко-зеленые глаза, больше подходящие менестрелю, чем суровому, никогда не улыбающемуся стражнику. Его силуэт в простом, но удобном кресле, на фоне большого полукруглого окна, казался неестественно мистическим, как мрачные легенды прошлого.

— Сержант?

Я неожиданно суетливо положил на стол бумагу из Храма. Заметив недовольство во взгляде начальника, пояснил:

— Это из Храма, про мои силы.

Он быстро развернул свиток, пробежал взглядом по тексту и напоследок кивнул, одобряя прочитанное. Претензий к срокам сдачи не предъявил. Это не ввело меня в легкомысленное заблуждение, что лейтенант не заметил моей оплошности. Я остался предельно собранным.

— Какие происшествия на службе?

Я кратко отчитался, упомянув про пьяных в сарае, и желание обустроить нормально укреплённый пункт. Получил на запрос короткое: «Капитан этим занимается». Я продолжал доклад.

— Как дела у Вилмона ан Дорна? — вопрос хоть и простой, но все же застал меня врасплох.

— Ну-у-у, постигает науку. Э-э-э, мы рады, что один из наших друзей продвинется дальше сержантской бляхи.

Меня словно пришпилили взглядом к стене, с намерением выпотрошить, дабы докопаться до глубинных мотивов. Не будь за спиной легионерской учебки и капральской муштры, высказал бы все как на духу про свои корыстные мотивы, по отношению к карьерному росту Вилки. А так выдержал.

— Хорошо. Откуда у него средства на патент? — это допрос, и я не уверен, что выдержу его.

Пусть лейтенант и не был Одарённым или даже Обром, но давить на людей умел. Я всеми поджилками чувствовал, этот человек при желании размажет без всяких угрызений совести.

— Мы одолжили… после вернет… без процентов, — тут я сказал чистую правду.

— Можешь быть свободен. И это последний раз, когда ты опаздываешь с выполнением приказа, — его палец стукнул по принесённому мной листку бумаги.

Я почти выполнил приказ и даже повернулся, дабы уйти, но внутреннее желание справедливости подтолкнуло сказать:

— Вчера вечером случилось нечто, что меня обеспокоило, — я спешно рассказал про вчерашний инцидент с ловушкой. Не забыл упомянуть, кому принадлежит строительный дом.

— И что тут такого? Проклятые оставили после себя много неприятных сюрпризов. И я хорошо осведомлен о целях и владельцах Строительного дома Грейс и Дорм, — ан Ворн тембром голоса дал понять, мои опасения услышаны. И они были связаны далеко не с Проклятыми, а с обычной жадностью и легализацией бандитов. — У тебя есть какие-то предложения?

Очень тщательно подбирая слова, проговорил:

— Так нельзя. Понимаю, напрямую стража не способна с этим справиться, да и не хочет, если честно. Все пущено на самотек. А простой люд хочет жить, не сильно думая, как ловушка ростовщиков скажется на их будущем.

— Проблему надо выжигать каленым железом, — слова прозвучали как удар ножом в печень: резко, быстро и неотвратимо в своих последствиях, — но пока мы боремся с симптомами, а не с причиной.

— Я простой стражник, — пожал плечами, — и только могу выполнять приказы. И следовать тем правилам, что предпишет начальство.

Намек на мою готовность преступить закон выглядел настолько жирным, что годовалый хряк перед ним казался тощим подсвинком. Повисла пауза из тех, когда любое движение может все круто поменять. Лейтенант думал, а я старался не двигаться.

— У капитана много других забот, у него карьера, это главнее, — неожиданно заговорил ан Ворн, — а этой проблемой придется заняться нам. Но прежде. Зачем обычному стражнику взваливать на себя ненужный груз проблем?

Снова пауза. Теперь думал я, не над ответом лейтенанту, а зачем это именно мне? Какая разница, кто будет править городом: тем, кто вылезли из теней или те, кто всегда находились на пике света? И ответ пришёл как обычно из прошлого.

Я вспомнил братьев Тофелей из соседнего поселения. Их дед в свое время неплохо так пограбил караваны, и на эти деньги основал лесопилку. Отец приумножил богатства и даже помог поселку выжить в голодную пору. Но вот внуки решили, что они хозяева жизни. Брали что хотели: избивали в кабаках забулдыг, а если получают отпор, натравливали отцовских батраков на обидчиков. А если ситуация обострялась, то слишком наглый человек пропадал в лесах. Красоток на сеновал таскали тоже за милую душу. Несчастные жаловаться властям, но братья в один голос кричали, что они сами по доброй воле шли с ними. А староста все подтверждает за страх и монету.

Когда люди устали терпеть и пошли мстить, то оказалось, закон стоит на стороне сильного и жестокого. Когда шалит простой люд, на них находится управа. Закон есть закон. Когда шалят отпрыски бандитов с большой дороги, закон отступает в сторону, ибо бандиты живут по понятиям. Но как водится, помог счастливый случай: братьев убил заезжий Обор, раздавил им грудные клетки. Ну а когда появились дед с отцом, поступил с ними так же. И что закон? Внезапно прозрел и наказал убийцу.

Как говорит Император, закон слеп к чужим и своим. Но жизнь частенько и с удовольствием подменяет его понятия. А понятия распространяются только на своих. И мне не хочется жить в городе, где правят криминальный устав, и тем более не хочу, чтобы там жили мои дети. Так что ввязаться в проблему сейчас куда лучше, чем после приспосабливаться и прогибаться.

— Я всегда мечтал быть стражником, ни на словах, а на деле. А когда берёшься за дело, трудностей не избежать.

Ан Ворн откинулся в кресле, скрестив тонкие пальцы над столешницей. Его взгляд холодных зеленых глаз уже ощупывал меня на пригодность не только физическую, но и моральную. Сочтя результат удовлетворительным, он проговорил:

— Хорошо. Значит, у нас сговор? Сговор сделать город лучше, прибегая ко всем возможным средствам, — с трудом сглотнул ком в горле. Не знаю, зачем мы играем во все эти полуобмолвки и намеки, но, кажется, я ввязал во что-то крайне серьезное и не менее опасное, чем дуэль с Проклятым. — Я поставлю в известность капитана, и вы будете получать от него приказы.

Капитан. О, это человек полностью поглощённый своей карьерой. Он это не скрывал, говоря: «Нет более целеустремлённого и честного человека, чем тот, что старается стать лучше и выше серой массы». Сомнительные слова, но кто будет спорить со ставленником самого Императора. Капитан Эльмон Ан Корн, потомственный дворянин, Одарённый, начинавший служить в столице в чине лейтенанта. Куча связей, прихлебателей, долгов и спеси и непомерных амбиций. Дар его заключался в управлении водой, чистой, без примесей. Кинь в стакан с водой щепотку соли и все — он бессилен. При прочих равных был бы Обром, но связи меняют углы обзора ситуации.

Капитан и лейтенант были назначены в один день. Первый, чтобы взлететь вверх на пик славы и политической карьеры; второй, чтобы обеспечить ему взлёт. Маил ан Ворн хоть и числился дворянах, но был беден как храмовая кошка, и имел столько же связей, как тот самый кот в собачьей своре. Весь его путь — это драка за миску с едой, и шанс на лучшую долю. Но мир помнил случаи, когда ум, свирепость и целеустремлённость ломали предубеждения, и дворовые кошки становились у стражи империи.

Про кота в страже Императора мне рассказал наставник Жельбан из Струка. Как-то раз один хвостатый охотник на крыс упал с балки на подосланного убийцу. Распорол тому морду вместе с глазом и попутно предотвратил покушение на Императора.

— Все, сержант? — мои раздумья опять затянулись, от чего вопрос лейтенанта прозвучал раздраженно.

— Да. То есть, нет, — что же, момент не совсем удачный, но когда это мешало нормальному сержанту задать неудобный вопрос, — среди вновь прибывших на службу, есть люди, что пополнят мой десяток?

— Нет, — ответ как удар меча, плашмя по голове, выбил любое желание к продолжению диалога, — твои будут позже. И поверь, там будет из чего выбрать.

Последние слова не вселяли добрых надежд. Когда тебе обещают щедроты на пустом месте, это всегда выливается в проблемы и долги.

Вышел из кабинета, спустился вниз, окинул взглядом вновь прибывших. Все молодые, крепкие и явно плохо подготовленные. Тут скорей начальство решило взять не качеством, а количеством.

Обогнуло площадь, зашел в казарму. Из моих ребят на месте оказались только Михлан и Тихий. Перекинулся с ними общими фразами, и узнал, что Мел утащил Вилку в библиотеку пополнять знания. Попрощавшись, отправился домой. Хотелось еще немного попрактиковаться с мечом, заодно подумать, во что я ввязался и насколько это глупо.

Неделя прошла своим чередом, по накатанной колее бытовой рутины: дежурство, тренировка, мелкие стычки с моряками, свидания с Белинкой. И если вот так отстраненно посмотреть не только на стражников, но и на весь город, то складывалось впечатление, что неделя сузилась до рамок дня — настолько все однообразно и медленно двигалось.

Обновления получили не только здания, но и верхушка власти. Император прислал нового наместника, посчитав старого слишком продажным, и вместо заботы о городе, тот набивал деньгами свой кошелек. Только из-за его халатности случилось столько массивных нападений. Поэтому новый наместник всеми силами боролся с коррупцией. На этом фоне преступный мир замер, но никуда не ушел. Он, как опытный хищник, отступил в тень, ожидая, когда более сильный зверь в виде армии уйдет.

А еще разговор с лейтенантом заставил посмотреть на некоторые вещи под нужным углом. Совместить, казалось бы, разные моменты и случаи, прислужиться к тем обрывкам фраз, что ранее казались пустым трепом. За прошедшую неделю у меня открылись глаза на происходящее в порту и его окрестностях. Ранее казавшиеся разрозненными банды оказались подчинены одному центру. Никто не воровал дорогостоящие материалы, и не было ни одного случая избиения в кабаке более-менее умелого мастерового.

Армия пугает только крупных рыб, но шушера всегда ищет пропитание в мутной воде. И отсюда вывод: мелкому отребью не дает разгуляться более организованные бандиты. А авторитеты тем временем подминали под себя город официальными путями, загоняя людей в кабалу долгов. Ведь сейчас многим плевать, из какого кошелька льются деньги, и какие будут потом проценты по расчету. И как мне думается, капитана это полностью устраивало, ведь за все будут платить те, кто внизу, а не наверху.

Я всем нутром ощущал неправильность ситуации. Не пройдет и года, и мы все сильно пожалеем о нынешней беспечности. Когда стражники начнут выбивать долги для бандитов.

И чем больше я размышлял, тем отчётливее понимал, что влез во что-то очень серьезное. И может так получится, что моя жизнь и жизни моих парней окажутся разменной монетой. Червь сожаления уже выгрыз внутри меня солидную дыру, через которую вывались все мои смелые решения и жажда действий. И теперь червь активно поглощал мою уверенность и решимость.

Закончив очередной обход, вернулся в казарму писать отчет о дневных происшествиях. Нововведение капитана раньше докладывали устно. Мой десяток отправился приводить себя в порядок, я же уселся за небольшой столик, больше смахивающий на широкую и высокую табуретку, под одной из ножек имелся клин для устойчивости. Широкого окна над столом хватало, чтобы не напрягаясь писать даже в сумерках. Достал письменные принадлежности из полки, развернул лист, прижав углы чернильницей и ножам. И замер с пером в руках, писать не хотелось, ибо получалось у меня отвратительно. И еще вылезла неожиданная проблема — я не знал, как начать отчет. В голове вроде все разложил, но как это сжато перенести на бумагу, пока не знал.

— Грант, — послышалось из глубины казармы. Мой внутренний голос даже обрадовался отсрочке.

— Тут, — отозвался я, вставая с колченогой табуретки.

— Сюда подошел, — прозвучало это с такой долей пренебрежения, что я, поджав губу, опустил зад на место.

Надо иметь уважение к себе, иначе и другим незачем относиться к тебе соответственно. А хамский приказ из темноты никак не соответствовали нормам приличия.

— Ты там оглох? — нервозность в голосе кричащего прибавилась.

В полосках оконного света двигался стражник внушительных размеров. Походка его преображалась с каждым шагом: от лениво-вальяжной, до раздраженно-агрессивной. Я поднял руку, обозначая свое местоположение и крутя перо в пальцах. Шаги умолкли, и послышался хриплый озлобленный возглас:

— Эй, сюда подошел, — громила явно привык, что его слова воспринимают как приказ, — когда сержант приказывает.

Отложил перо, наклонился в сторону, облокачиваясь на подоконник и показывая всем видом что жду послания. Я узнал громилу, он служил под началом капитана, умел мало, но выглядел эффектно, к тому же числится в Обрах. Амбал что-то невнятно проговорил и швырнул приказ на пол, а после развернулся и, громко топая, направился на выход. И даже его спина выказывала полное презрение ко мне, как к человеку.

— Голан, ты видел, как нынче относятся к приказам капитана? Бросают, словно мусор в портовой забегаловке, — голос Мела раздался откуда-то из темноты. — Вот мне интересно, капитан одобрит такое или нет?

Здоровяк замер, словно только что ощутил острие копья у шеи. Видимо, до него только дошло, куда может привести спесь, но гордыня все еще держала амбала за горло, не давая возможность повернуть назад. Мне даже стало интересно, как он выкрутится из сложившейся ситуации. Однако удача не разбирает, кому подкинуть счастливый шанс. В дверь казармы вбежал молодой парень из нового призыва. Он почти проскользнул мимо, как амбал схватил того за ворот куртки и, притянув к себе, пробасил:

— Там приказ упал, подними и отдай… сержанту Гранту.

Отшвырнув от себя бедолагу, посыльный обернулся вполоборота и зловеще проговорил, в попытке меня запугать:

— Еще встретимся, сержант Грант, — его холеная морда исказилась в обещающе зловещей улыбке. Тут не отнять, он эффектен в своем образе, даже мурашки по спине пробежали.

Парнишка положил приказ на стол, и к этому моменту ко мне приблизились Мел и Тихий.

— Сержант, и оно того стоило? — вкрадчиво спросил всезнающий приятель.

— Мел, пойми, наша стычка всегда была лишь вопросом времени.

— Почему? — неожиданно спросил Тихий, на его лице отразился усиленный мысленный процесс.

— Потому что, друг мой, — Мел хлопнул приятеля по плечу, — некоторые живут старыми понятиями, а мы кх… новым законом.

Тихий кивнул и отошел к стене, я же сломал печать и развернул свиток. Мел как обычно торчал у меня за плечом.

— Ого, — послышался за спиной встревоженный голос приятеля. Читал этот гаденыш враз быстрее моего, — Тихий, зови парней.

А приказ действительно не внушал оптимизма. Вроде все просто и обыденно: рейд по складам и лавкам. Но номера вписанных помещений знающего человека заставят изрядно поволноваться. А я уже давно причислился к их рядам.

— Встретимся под навесом, — проговорил я.

Как-то так сложилось, что все совещания нашего десятка проходят или возле сарая в порту, или под навесом. Сейчас в казармах прибывало необычно много народу, и наша лавка оказалась занятой каким-то молодняком, но Тихий кинул пару слов, и ребята ушли без лишних вопросов, или возмущений.

— И что ты им сказал? — влез со своим любопытством Мел.

— Сообщил, что у нас совещание, и нам нужно это место, — меланхолично ответил Тихий, и в этом он весь, ищет простые решения для любых проблем. Я бы действовал через сержантскую бляху. Мел наверняка бы съязвил и наговорил колкостей, а тот же Седой применил бы угрозы.

Расселись. Половина из нас на лавки, остальные полукругом.

— Что стряслось сержант? — прогудел Бугор.

Коренастый мужик с переломанным носом, и взглядом, ищущим жертву. Иногда складывалось чувство, что вся его жизнь — это повод для драки. Но при этом назвать его дураком не повернется язык.

Я поджал губы и после паузы глянул Бугру в глаза. Он было дернулся, принимая вызов, но сразу успокоился. Набить морду мне не получится: во-первых, меня защищает невидимая стена устава. Стоит ее сломать, как тут же окажется на дне. А во-вторых, я драться хоть и не люблю, но умею. Был у нас дружеский поединок, где я продемонстрировал, что меч в моих руках не просто кусок железа. На кулаках или ножах он меня скорей всего одолеет, но кто даст ему такую возможность?

— Приказ от капитана, — я хлопнул свитком себе по колену, — нужно проверить несколько складов. Понимаю, смена закончилась, но и это не просьба, а приказ. И раз мы стражники, то вопрос у нас может быть только один: как быстро нужно это сделать?

— Монет хоть добавят? — спросил Мел, приваливаясь плечом к опоре навеса, после моего кивка продолжил. — Тогда другой разговор.

— Значит, по-быстрому собираемся, — я, Тихий и Мел еще не избавились от брони, остальные успели переодеться. — Раньше начнем, раньше закончим.

Ноги хоть и не сильно, но все же гудели после смены, но сил на еще один заход точно хватит.

— А почему все-таки мы? — просипело Бугор.

Я ухмыльнулся и проговорил:

— Начальству виднее, кому какие задачи выполнять.

Спорить с таким стальным доводом более никто не решился. Да и какие могут быть споры, когда есть приказ?

Я спрятал свиток в поясную сумку, посмотрел на заходящее солнце. Крыши покрывались красным светом, словно кострища. Казалось, что воздух становится все более жарким и жарким. Действительно, надо спешить, чтобы в ночь не рыскать по не слишком благоприятным переулкам.

До места добрались быстро и без лишних происшествий, разве что достали мечи, входя в лабиринт складских улиц. Так спокойнее, и лишний повод подумать тем, кто прячется в темноте — стоит ли сомнительная нажива нападения на вооружённых стражников. Когда мы остановились возле нужного склада, Бугор зажег фонарь. Молодец, я вот упустил тот факт, что мы будет действовать в темноте.

— Сержант, — взволнованно проговорил Скоп, — тут знак волчьей лапы.

Я кивнул, прекрасно понимая, во что ввязываюсь, еще читая адреса. Волчья лапа означала, что склад под охраной местного уголовника Рыбы, по сути, негласного владельцы Ямы. И совсем недавно его слово весило больше, чем кого-либо из городской управы. Ибо власть далеко за золотыми воротами, а люди Рыбы — вот тут рядом, и в любой момент крепкие ребята могут выбить дверь и объяснить любому в Яме, кто прав, а кто нет.

Я что есть силы ударил рукоятью меча по двери. Звук получился увесистый — разнесся далеко, несмотря на гул вечернего порта. Любой склад имел сторожа, это было чуть ли не важнее, чем дверь. Ибо без пригляда на складе мигом заведутся «крысы», уменьшающие количество товара.

Открыли после третьего удара.

— Чего? — буркнула заспанного вида женщина. Концы длинной юбки заткнуты за пояс, видимо, оголённые колени девицу нисколько не беспокоили.

Не вступая в длинные разговоры, я оттеснил ее внутрь:

— Проверка, указ капитана, — мои слова не произвели на девицу никакого впечатления, на невзрачном лице по-прежнему отражалось желание спать.

Я продвинулся вперед и остановился, соображая, с чего начать. Опыта у меня в подобных делах не имелось. Девица окинула нас еще раз заспанным взглядом, пошла в угол, едва подсвеченный свечой.

— Рас, это к тебе, — равнодушно проговорила женщина.

Мы замерли как по команде. Тьма, левее нас, сгустилась, образовывая огромный силуэт, выше меня чуть ли не на три головы.

— Таска, зажги лампу, — прогудела тьма, моя рука непроизвольно задавила рукоять меча.

— Да, сейчас, — отозвалась девица.

Свет нашего светильника вырвал из тьмы несуразный женский силуэт, стоящий на высокой лестнице. Она неряшливо пыталась засунуть красный уголек в болтающуюся лампу. Никто ничего не предпринимал, пока девица не справилась со своей задачей. Свет разгорающегося огня медленно поплыл по помещению, наделяя предметы объёмом и цветом желтизны. И вот его сил уже хватило, чтобы обрисовать фигуру гиганта. Огромный, слегка сутулый, лицо вытянутое, нижняя челюсть словно от лошади приделана. Стоит в одних портках, руки необычайно длинные, но возможно это из-за согнутых в ногах, он словно бы присел для прыжка. Внушительных мышц не видно, скорей жилы, что стягивают массивный скелет в одно целое.

— Что вам нужно, господа? — учтивость громилы никак не сочеталась с внешностью.

— Обыск, именем капитана, — проговорил я, прикидывая, как мы будем вязать такого амбала. То, что дело закончится миром, не верилось.

— А почему не самим Императором? Это склад господина ан Роскаана. Страже тут делать нечего. Поэтому я вас прошу, выйдете вон.

— Стража не подчиняется господину ан Роскаану. У нас приказ, — говоря это, я почувствовал, как ладонь вспотела на рукояти меча.

— Тогда я вас вышвырну. Таска, я же говорил, что стража окончательно потеряла уважение к достойным людям, — он еще произносил последние слова, как необычайно резко сместился вперед. Так быстро, что слова еще звучали на старом месте, а тело стояло вплотную ко мне. Его необычайно огромные лапищи сжали наши с Мелом головы. И не будь шлемов, дело бы приняло крайне печальный оборот. Я чувствовал, как металл дрожит под давлением.

Чтобы мне всю жизнь свиньям хвосты крутить, Обор. Я едва подавил стон разочарования.

— Так и есть, Рас, так и есть. Долбаная стража вконец распоясалась, — спускаясь со ступенек, проговорила шлюха.

Я воспользовался моментом, ударил навершием клинка гиганту в грудь. Получилось не слишком сильно, но и этого хватило — здоровяк охнул, и этот звук послужил сигналом к активным действиям. Михлан, стоящий справа, что есть силы врезал сторожу в морду. Тот пошатнулся, ослабляя хватку. Я присел и скользнул в сторону. Следующий удар пришелся гиганту в грудь от ноги Тихого, и как только достать смог.

Гигант отшагнул назад, лицо его перекосило яростью, мне даже почудилась пена во рту. Шлюха пронзительно взвизгнула и, задрав юбку еще выше, опрометью бросилась на выход. Гигант снова присел, почти касаясь зарницей пяток. Прежде, чем он выпрямился, я отпрыгнул в сторону, плашмя бухаясь на дощатый пол. Воздух разом покинул тело, я закашлялся, повернулся на бок, прикладывая руку к отбитой груди. И в этом момент заметил, как гигант появился на том месте, где ранее стоял я и Мел. Доски под ногами Обра разлетелись щепой, и стоящий неподалёку Тихий тряпичной куклой улетел в стену.

Безз пожри всех этих Обров. Но впадать в отчаянье не стал. Долбанный гигант чувствовал боль и вполне плохо уклонялся от атак. К тому же сейчас тяжело дышал и уже точно не от ярости, каждый такой прыжок вытягивал из него огромную часть силы.

— Эй, придурок, — проорал Мел и швырнул кусок доски Обру в голову, — мордой в пол.

Гигант развернулся, присел и прыгнул, но Мел повторил мой маневр, только более удачно с кувырком. Доски в этот раз не разлетелись, видимо, сила прыжка зависит от свежести Обра и глубины приседания. Я поднялся на ноги, возле Тихого уже суетился Сэмс. Там все будет хорошо, ну а нам пора заняться озлобленным сторожем. Обломок пола прилетел громиле в голову — это уже постарался Седой.

Снова прыжок и снова нулевой результат. Если понять логику его передвижений, то гигант становится не опаснее быка в стойле. Понятное дело, один на один с ним не совладаешь, но на то мы и ходим десятком. Новый кусок дерева прилетел от Бугра, и угодил крайне удачно прямо в нос. На переносице сразу образовалась сечка, и кровь заструилась по лицу. В этот раз гигант не прыгал, он решил по старинке пробежаться, выглядело это плачевно. Двигался амбал очень медленно и нелепо, слишком уж большой и неуклюжий. Бугор отпрыгнул в сторону, а здоровяк лишь сграбастал воздух.

— Как Тихий? — крикнул я.

— Не знаю, что-то с боком, — ответил Сэмс, помогая пострадавшему принять более удобную позу.

— Убью! — заревел гигант и даже ударил себя кулаком в грудь.

Не знаю, кого он пытался напугать, но выглядело это печально, словно нищий на паперти изображает из себя героя былинных песен.

Гигант снова присел, за недолгий бой стало понятно — все его атаки происходили строго по прямой линии. Так что не составляло труда угадать направление прыжка. В этот раз Обр целился в Сэмса и Тихого, места для маневра у парней почти не было. И атака могла закончиться серьезными травмами, но Седой подсуетился вовремя, с разбега ударив плечом долговязого. Тот качнулся, сбиваясь с траектории. Но каким-то чудом умудрился схватить капрала за рукав куртки. Они покатились по полу. Миг, и гигант вдавливает Седого в деревянный пол. Одна лапища на груди, другая стискивает горло. Я не помню, как сорвался с места, осознал себя с занесённым мечом над головой сторожа, и только в последний миг смог развернуть клинок плашмя. Второго удара не потребовалось, Обр обмяк, придавливая Седого.

— Мать вашу! — заверещал придавленный капрал. — Снимите это с меня, сейчас задохнусь.

Мы в четыре руки с Мелом стащили обмякшее тело сторожа. Помогли подняться на ноги задыхающемуся Седому.

— Только начали и сразу такое, — раскрасневшийся капрал попытался пнуть Обра, но носок сапога лишь скользнул по спине гиганта. Седой едва удержался на ногах, зло сплюнул и отошел. — Кто в здравом уме нанимает Обра склад охранять?

Я вернул клинок в ножны, почесал отбитую грудь и приказал:

— Михлан, ищи веревку, надо этого связать.

А сам подумал: «Не так страшен Обр, как его рисуют деревенские байки».

По всей видимости, он привык пугать людей своими размерами и демонстрацией прыжка. Я с лёгкостью могу представить гуляющие про него слухи: «Огромная верзила в один миг расплющивает человека». Вот только если немного подумать, получается, что все его способности не настолько и страшны. Седой умудрился сбить его атаку простым ударом плеча. Да и выдыхается он очень уже быстро, три-четыре прыжка и все. А чудовищные размеры и сила, заключённая в неуклюжее тело, никак не спасут от удара ножа под ребра.

— Всем стоять! — проорали от дверей.

А вот и ночная стража, даже странно, что прибежали на шум. Насколько я знал, дальше освещённых улиц они не совались.

— Спокойно, капрал, — я узнал этого вислоусого служаку, пересекались несколько раз в казарме.

— Э-э-э, сержант? — сбиваясь с грозного тона, проговорил он. — Вы чего это, грабите?

Поворот его корпуса явно сигнализировал о готовности в любой момент сбежать подальше от проблем.

— Нет. Обыск. Вот и бумага есть, — я похлопал себя по поясной сумке.

Вислоусый стражник неуверенно шагнул внутрь, за ним последовало еще двое подчинённых.

— Я бы приказ посмотрел, — видимо, наше миролюбие и пара крепких ребят за спиной придали служивому больше смелости.

— Вот эти на Раса напали. У-у-у вас ща всех, — в дверном проеме показалось помятое лицо шлюхи.

— Умолкни ты, — раздраженно прикрикнул ночной стражник, оглаживая усы.

Хм, ночная стража бежит на зов шлюхи. Интересно, очень интересно. Боюсь, тут без звонкой монеты не обошлось. А значит, эти славные парни из ночной смены уже подкуплены, а еще и месяца не прошло, как сменилась власть.

Я извлек приказ из сумки, аккуратно выпрямил помятости, передал усачу. Света от одной лампы на удивление хватило, чтобы разобрать написанное, пусть и пришлось пройти прям под нее. Капрал ночной стражи, активно шевеля губами, принялся читать. Сбивался, поминал Проклятых и начинал заново, но в итоге справился.

— Значится, у вас четыре адреска, — и, если судить по движению губ, он явно пытался их запомнить.

— Именно, — я забрал бумагу, прекрасно понимая, на складах мы более ничего не найдем, — а теперь помогите обыскать помещение.

— У нас служба, — заявил он, намыливаясь уходить.

— Именно, и вы ее сейчас выполните, — я надавил голосом, давая понять, что спорить нет смысла.

Он помялся немного, прикинул что-то для себя и, утвердительно кивнув, спросил:

— Что ищем?

— Наркотики и оружие, в приказе все сказано же, — поддел я вислоусого стражника. Видимо, кроме нужного адреса более ничего в голове не задержалось.

— Так, хлопцы, вы слышали приказ, начинаем досмотр, — рыкнул недобросовестный капрал на своих парней. Мои же тоже зашевелились.

— Эй, сержант, — неожиданно окликнула меня шлюха, — у этого ребра поломаны.

Я приблизился к ним, Таска стояла возле Тихого на одном колене, другая нога оголилась почти до бедра, тем самым смущая наивного Сэмса.

— Это точно? — спросил я, хмурясь.

— Будь спокоен, я не раз такое видела, когда наш Тур девочек учил, — буднично, спокойным голосом проговорила она.

— Ты как, Тихий?

— Хреново, сержант, — он делал короткие вздохи, боясь лишний раз напрягать грудь.

— Капрал, как там тебя?

— Карал Колон, — подсказал Таска.

— Капрал Колон, сопроводи пострадавшего до лекаря. А мы пока закончим обыск.

Ночная стража словно только и ждала повода смыться. Они бережно подняли Тихого, и под заверения, что сделают все в лучшем виде, споро ушли. Сам обыск ничего не дал. Склад оказался заполнен стройматериалами. Думаю, и в остальных ничего запретного не найдем. Тут скорей всего цель — не поиски чего-то запрещённого, а демонстрация силы, мол, неприкасаемых более нет. От подобных умозаключений у меня засосало под ложечкой. Быть козлом отпущения, в случае чего, очень неприятно.

— Будем продолжать? — спросил Бугор.

— Да, Райд, будем.

До этого желание ползать в ночи по складом было ниже голенища, сейчас так и вовсе переместилось к подошве.

— Как прикажешь… сержант, — ох, сколько недовольства в голосе, тут не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: случись что серьезное, и он будет действовать сугубо в своих интересах.

К следующему адресу шли не скрываясь. Ибо кто хотел, уже знал про рейд. Я волновался за Тихого, но думаю, капрал не рискнет как-то навредить парню. В противном случае им придется убивать нас всех.

Встали полукругом возле двери, я трижды ударил кулаком.

— Хоть бы тут Обра не оказалось, — едва слышно проговорил Сэмс.

Стучать пришлось еще дважды, прежде чем дверь открылась, и на пороге застыл старик. Подслеповато щурясь, он приподнял лампу повыше и, пригладив ухоженную бороду, спросил:

— А вам чего?

— Обыск, — повышая голос, сказал я.

— Зачем орать, я слышу. Вижу плохо, а слышу хорошо. Стража?

— Да. Парни, заходите, — я же достал приказ. — Э-э-э, читать будете?

— Хе-хе, если бы и умел, то наврал, смог бы. Слеповат я. А вы что, волков совсем не боитесь?

— Не боимся, но опасаемся, — выдал я чистую правду, и потом совсем уже не обязательно продолжил, — сейчас новая власть и в город пришел закон.

— Ну да, ну да, — покачал он головой и опустил лампу к поясу. — Что вы тут ищете? Склад пустой, завтра к ночи приходите, когда «Веселая вдова» трав разгрузит. А сейчас тут пусто.

И в подтверждение его слов изнутри послышался голос Мела:

— Сержант, тут пусто, — в проеме показалась фигура приятеля, — мы даже походили, постучали по полу и стенам немного. Все пусто. Продолжать обыск?

В интонациях приятеля я не разобрался, то ли он хочет еще побродить, то ли наоборот уйти. Но распоряжение я отдал, исходя из своего мнения.

— Зайдем завтра. Уходим.

Когда мои люди оказались на улице, старик привалился плечом к дверному косяку, потер подслеповатые глаза, исказил губу в ехидной улыбке. И у меня сам собой напросился вывод: если на предыдущем складе наняли пусть и никудышного Обра, чтобы внушать страх, то этот старик явно бы не столь прост, как казался. Пройдя шагов сто от склада, я тихо проговорил парням:

— Не расслабляйтесь. Сомневаюсь, что мы этой ночью что-то найдем, но потрепать нас могут.

Со следующим адресом пришлось повозиться, прежде чем нашли. За это время луна взобралась на небо, рассеивая неряшливые сумерки. Усталость изрядно подъела нашу решимость и желание трудиться. Но приказ не давал место для маневра, приходилось изыскивать резервы. Ветер успокоился, переставая доносить до нас зловония, а стены стали давить жаром, так что под легким доспехом я весь вспотел. Пока бродили, один раз наткнулись на троих типов откровенно бандитской наружности. Они при виде нас лишь покривили рты и удалились во тьму. Связываться с вооружённым отрядом — дураков нет.

— Как бы подмогу не привели, — нервно заметил Михлан.

— Хотели бы напасть, давно бы так и сделали, — раздраженно отозвался Мел, изливаясь потом.

Подходили к следующему складу куда как более осторожно, а причина проста. Возле входа сидел мужик, и откинувшись на стену самозабвенно курил трубку, подсветом висящей лампы. Словно боцман погожим летним деньком, наблюдал за слаженной работой такелажников.

— А вот и вы, — радостно сказал он, взмахивая трубкой, — заходите, дверь открыта.

— Мел, возьми троих и посмотри, — приказал я, и, уже обращаясь к сторожу, спросил. — Давно ждешь?

— С вечера, — хохотнул он, отлипая от стены, после скребком поковырялся в табачной камере, очищая трубку.

— Сержант, — ко мне подошел Сэмс, — там склад забит до отказа. Там и двум человекам не разместиться, все плотно уложено досками.

— Тогда открой ворота, — поджав губы, приказал я.

Прекрасно понимая, там будет так же не протолкнуться, но формальности нужно соблюдать.

— Ну, сержант, ты и зануда, — проговорил весельчак, вставая с удобного стула и продолжая улыбаться, пригрозил, — сопрут мое сидельце, будете откупать.

Вступать в спор не было никакого желания, и так понятно — ничего не случится. Пресловутая «Лапа волка» хорошо защищала имущество от посягательств мелкого отребья. Огромный навесной замок он отпирал на удивление долго. Вроде все время что-то да делал, но процесс двигался крайне медленно. Наконец мягко отворилась створка и перед нами предстала стена из аккуратно уложенных досок.

— Вы, сержант, через денька три приходите, когда посвободнее будет, — возвращая створку на место, сказал сторож.

А мне стало окончательно ясно, что наша вылазка — показательный спектакль, а не реальная операция по поиску оружия или наркотиков. Но хоть парни чуть расслабились, видимо, до них тоже дошла абсурдность наших действий.

Четвертым адресом на удивление оказалась продуктовая лавка, совмещённая со складом. Я ее даже узнал, заходил пару раз за продуктами для тети Палли. Тут нас никто не ждал, пришлось долго барабанить по двери. После слушать ругань и угрозы сторожа. Но стоило сменить тактику и начать бить в дверь ногами, да так, что петли затрещали, как недовольный сторож, не прекращая угрожать «волками», отпер дверь.

— Вам хана, Шрам вас всех… — договорить он не успел. Седой ловко схватил хама за руку и вывернул так, что потрёпанный жизнью мужик взвыл и упал на колено, а после и на второе.

— Если завтра на нас хоть щепка упадёт с крыши, мы придем к тебе. Покушение на жизнь стражника карается смертной казнью по законам военного времени, — прорычал Седой. Ерунда, конечно, но с такими типами по-другому просто нельзя.

— Да я что? Я просто подменяю. Совсем не в курсе того, что тут. Отпусти, а.

Седой ослабил хват, мужик, придерживая травмированную руку, отполз в сторону, более не предпринимая никаких попыток встать. Вся сила такого отребья держится только на страхе перед их хозяевами. Однако стоит столкнуться с сопротивлением, как они тут же дают заднюю. Я с легкость могу предсказать, что творится у него в мыслях: как он пожалуется тому самому Шраму, и как головорез нас поставит на колени, а этот будет глумиться над поверженными стражниками. Самые отсталые слои общества еще не понимают, что время поменялось, что на горло криминалу наступает закон.

Захотелось сплюнуть от омерзения, но я сдержался.

— Обыскиваем? — спросил Седой, вырывая меня из мыслей.

— Конечно.

Я едва успел осмотреть пару коробок с фруктами, как ко мне подошел Мел и едва слышно прошептал на ухо:

— Пойдем, тебе надо взглянуть, — я подивился такой секретности, но проследовал за ним.

Спустились в небольшой подвал, с отчетливым запахом гнили. На земляном полу стоял ящик с ручками. Куча тряпок валялось сбоку, явно они раньше закрывали ящик. Взяв лампу из рук Бугра, что нервно переминался с ноги на ногу, склонился над находкой. Хиленький замок со сломанной дужкой лежал рядом, приоткрыл створку… и выругался. Помянул всех Проклятых разом и Беззликого, в частности. Трясущейся рукой захлопнул крышку и даже тряпку накинул сверху. Выпрямился, окинул взглядом присутствующих, они выглядели не менее ошарашено. Я облизал губы, и с трудом сглотнул ком в засохшем горле.

Паузу нарушили приближающееся шаги.

— Мел, — коротко бросил я, толком не успев сформулировать приказ, но приятель уже действовал.

— Скоп, мы тут справимся, — вставая в проходе, крикнул Мел.

— Парни я все правильно понял, это алхимические взрыватели? Из гвардейских частей?

— Ага, — сказал Мел, Бугор лишь кивнул.

Вот мы попали. Одно дело найти мечи, да ножи и совсем другое — Алхимические взрыватели. Ими, как и пистоли с пушками, могли пользоваться только имперская гвардия, без всяких скидок и допущений. Найдут у тебя хоть щепотку алхимического порошка и каторга обеспечена, а если пистоль — так это смерть на месте, без суда и следствия. И Проклятых мне в друзья, тут в гнилом подвале ящик взрывателей. И мне совершенно не хочется объяснять Храмовникам, откуда это взялось. И почему именно мы нашли запрещённые артефакты. Беззликого мне на голову, куда не кинь, всюду клин, это как найти гору золота в пиратском притоне, и не взять и не рассказать — все едино смерть.

— Пока молчим. Я доложу лейтенанту, — стараясь, чтобы голос не дрожал, сказал я.

Оба стражника кивнули. Про то, что нужно держать язык за зубами и так было ясно.

— Давай в окно его, а там перепрячем, — предложил Бугор. Не самая лучшая идея, но, как говаривали в порту, на безрыбье и рак рыба.

— Нет. Лучше пока оставить как есть. Рисковать нам ни к чему, узнают, что мы тащим, и нам конец, — сухо проговорил я. — Бугор останется присматривать снаружи, пока я с лейтенантом не поговорю.

На том и порешили. Прежде чем выбраться, закидал ящик ветошью и гнилыми овощами. После обтёр руки об тряпицу, словно специально повешенную рядом с выходом. И, немного подумав, выдавил окно, чтобы с той стороны можно было подковырнуть и забраться.

— Тут ничего нет, — тут же отчитался Седой, стоило мне выбраться.

Я кивнул и подошел к сидящему на полу сторожу.

— Значит, ты тут на замене? Так?

— Да, Марк попросил подменить, Безз его задери. Если чего нашли, то я не в курсе.

— Не нашли, — я постарался, чтобы голос прозвучал недовольно.

— Э-э-э, — он впал в ступор, не зная, как реагировать, но после взял себя в руки и продолжил, — тем более я не в курсе.

— Хорошо, — не определено сказал я, разворачиваясь к выходу, и уже своим парням, — заканчивайте.

На улице столкнулся с Бугром, тот испуганно затараторил.

— Все чисто, — Бугру я хоть и не доверял, но он единственный, кто мог приглядеть за товаром, не вляпавшись в проблемы. Тип он скользкий, но знает, когда и кого надо держаться, чтобы не оказаться под пирсом в неприглядном состоянии.

А в голове уже вовсю бегали мысли, о неожиданной находке. И все они наматывали круги возле одной-единственной: это находка определенно не случайна. Какой шанс найти запретное оружием в грязном подвале. Такой же, как обнаружить гору золота при ловле крыс в трактире молодой вдовушке. То есть, тут или чудо богов, или же кто-то намерено его оставил, дабы мы нашли. И этот нелепый приказ сразу заиграл новыми красками. Нас послали найти именно данный ящик.

Вопрос: почему мы? Не знаю, надо говорить с капитаном. Стоп, нет. Лейтенантом. Зная капитана, он бы лично нашёл такой ценный груз с помпой и толпой прихлебателей. В какую игру меня втянули? Я поджал губы и помассировал переносицу безымянным и указательным пальцем. Вот я идиот, сам же говорил лейтенанту: мол, готов на все ради борьбы с преступниками. Хм, оказывается, одно дело говорить, что прокатишься на взбешённом быке, а совсем другое — лезть ему на спину.

— Сержант, — меня тронул за плечо Михлан, — идем дальше?

Я кивнул. Последний адрес прошел как в тумане, из-за взбесившихся мыслей в голове. Рыбную лавку проверили без особого усердия. Вернулись в казарму под полуночный колокол. Попрощался с парнями, после убедился, что свет в кабинете лейтенанта не горит, отправится домой. Надо умыться и хоть что-нибудь перекусить, а поутру заниматься проклятым ящиком.

Передвижение по ночному городу, захваченному стройкой, то еще испытание. Все мысли только и сводились, куда поставить ногу и где пригнуться. Свет луны в этом отношении не сильно помогал, тени удлинялись и искажались, путая и направляя, куда не надо. Как тут патрулирует ночная стража, ума не приложу.

Обходя в очередной раз небольшой навал блоков, я оказался на маленькой незнакомой площади. В свете луны мусор не бросался в глаза. Казалось, это единственное чистое пространство на километры вокруг, что в наше время удивительное дело. Медленно шагая, попытался определить направления дальнейшего пути, как внезапно заметил одну странность.

С краю на площади аккурат напротив луны стоял жердь, а на верхушке прыгал тенью кот. Создавая впечатление, что усатый хочет сорвать луну с неба. Кошачья тень взмывала в воздух, махая лапами, после падая и снова разбегаясь по жерди, устремляясь вверх. Зрелище вроде и смешное, но от чего-то по спине побежали мурашки, и страх заставил оцепенеть. Я поискал ответы на столь необычную реакцию и не нашел. Мистический ужас овладел древними инстинктами, уже забытыми и почти отброшенными.

Медленно выдохнув и превозмогая оцепенение, попытался продолжить путь. Разбираться в происходящем уже точно не буду. Я едва продвинулся на метр, как заметил, что кот завис в воздухе, а после медленно сполз вниз, оставляя светлые засечки на темной стороне луны. Я вздрогнул, протер глаза. Нет, так и есть, царапины остались. Не помня себя от ужаса, ускорил шаг. Завернув за угол, прижался к горячей стене, силясь отдышаться. Казалось, что меня сдавило невидимым коконом, и еще чуть-чуть и воздух перестанет попадать в легкие. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дыхание стало относительно нормальным, и я смог продолжить путь. До самого дома не смел поднять взгляд на луну.

Само собой основная дверь в лавку тети Палли была закрыта, и пришлось обходить со двора. Взявшись за ручку двери, я переборол свой страх и посмотрел на луну, царапины никуда не делись.

— Это все наваждения Проклятых, — тихо проговорил я, объясняя невозможное.

Зайдя на кухню, без труда нащупал лампу, что по обыкновению стоит на полке слева. Немного повозился с углем для розжига, и вот мягкий свет растворил тьму. А запах сдобы, словно оживший при свете, накинулся на меня, залез внутрь головы, поглощая все ненужные мысли. Немного поборюсь с совестью, я все же решил поискать что-нибудь съестное. Быстро не получилось, а шуметь кастрюлями и чашками уже перебор. Не солоно хлебавши, пошел к себе.

Нет, съёмное жилье все-таки не самый удачный вариант. В своем доме я точно нашел бы, что поесть, не стесняясь жены. Да и навряд ли любящая супруга отправила бы мужа голодным спать. За таким мыслями поднялся по ступенькам. Но резко замер, увидев свет в щели под дверью. Кольнул страх за хозяйку дома. Ох, все это неспроста, тетя Палли точно бы не упустила гостя в мою комнату. Я поджал губы и осторожно переложил лампу в левую руку, разворачиваясь боком, дабы удобнее выхватывать меч. Клинок еще находился на полпути из ножен, как створка двери отворилась, и в проеме появилась фигура.

— Сержант, меч-то убери, — голос тети Палли не был дружеским, но и страха в нем тоже не слышалось.

— Доброй ночи, — проговорил я, не спеша прятать оружие.

— Мужики, — в голосе моей хозяйки проскользнула всеобщая женская усталость от нашей глупости.

И тетя зашла внутрь. Держа клинок наготове, я проследовал за ней, не ожидая ничего хорошего от ночного визита. На пороге чуть постоял, привыкая к свету. Когда зрение сфокусировалось, я удивленно вскинул брови. Ждал кого угодно, а пришел лейтенант. Он сидел на стуле с таким расслабленным видом, словно это было его рабочее кресло. Левая кисть лежала на закинутой на колено ноге, пальцы второй руки, неспешно прокручивают кружку, на небольшом столике.

— Не стесняйтесь, сержант, заходите. Это как-никак твой дом, — проговорил лейтенант необычно благодушным тоном.

Я шагнул вперед, обращая внимание, что единственное окно плотно закрыто ставнями. От скопившегося народу и в комнате стало тесно, даже клинок в ножны не убрать, чтобы кого-то не задеть. Я, немного подув, прислонил оружие к стене, где висела сменная одежда.

— Все, сержант, развлекай своего гостя сам. А я внизу похлопочу по-своему, по-бабьи, — недовольно и нарочито грубо проговорила тетя Палли, протискиваясь мимо меня. Лампу не взяла, видимо, ориентировалась она в своем доме прекрасно без всякого лишнего освещения.

Я закрыл дверь и, подавив неуверенность, сел на край кровати. И после, когда пауза неприлично затянулась, спросил:

— Чем обязан столь позднему визиту? — положа руку на сердце, ответа я слышать не хотел, но это не тот случай, когда мои желания имели какой-то вес.

Лейтенант прожег меня взглядом, спина враз покрылась потом, и после проговорил:

— Что ты сделал с ящиком?

— Оставил на месте, — вопрос удивил, но не настолько, чтобы выбить из равновесия.

— Хорошо. Кто видел? И что ты думаешь делать дальше? — разговор заходил на опасную территорию, где любой ответ мог изменить мою судьбу.

— Доложить вам, видел я и Бугор, — нечего Мелу впутываться сюда.

— Хорошо. И главное, что ты думаешь по этому поводу, — а я думал, что зря оставил меч возле стены. Возможно, он мне не сильно и помог бы в драке, но шансы повысил бы однозначно.

— Что ящик оставили специально, дабы я нашел, — бесстрастно лицо лейтенанта чуть изменилось и стало понятно: такой ответ его не слишком устраивает, нужно нечто большее.

Я мысленно вернулся к разговору недельной давности. И понял — более нет смысла играть в намеки и полутона. Надо отдаться судьбе и поставить на карту все.

— Думаю, у вас есть некий план насчет этого ящика, и без моей помощи вы уже точно никак не обойдетесь. Осталось узнать детали.

Кружка замерла в своем беге — это единственное, что выдало напряжения ан Ворна.

— Давай я поделюсь кое-каким соображениями, а ты уже сам делай выводы. Наш любимый Император затеял большую перемену в Вечном городе, — на последних словах он не смог сдержать едва уловимую усмешку, адресованную мне. — Второй по величине город кишел преступниками, и что важнее, большая часть дохода оседала в руках бандитов. Нужно выжигать преступность каленым железом, и тут подвернулись Проклятые со своим нападением. И такой шанс упускать никак нельзя. Вот поэтому сейчас идет активная перестройка не только стен, но и быта Вечного города. И скоро будет результат, пусть и промежуточный. Начало зимы, когда вернутся с похода Очищения наши Одарённые. Сюда прибудет Император, дабы наградить их за удачный поход. Пока все ясно?

— Не совсем, — раз у нас вечер откровений, стоит попытаться прояснить кое-какие моменты.

— Спрашивай.

— Зачем Проклятые напали на город?

— Да кто их знает, у всех наверняка были свои причины. Кто-то начал, кто-то поддержал, кто-то воспользовался моментом, как, к примеру, Второй Неизвестный… Истинный поиск причин — не наша задача, — и прежде, чем я открыл рот для нового вопроса, он проговорил, — это не правильные вопросы.

Я кивнул и проговорил:

— А правильные сейчас — это про бандитов?

— Именно. Те преступные элементы, что поумнее, всеми правдами и неправдами пытаются стать на путь законности. Один из них не безызвестный Рыба, преступный глава Нижнего порта. Редкостная мразь, убившая столько народу, как не каждый Проклятый, а испоганил жизней еще большему количеству горожан. Ему уже точно не отмыться, но своих отпрысков он пытается отбелить и вытолкнуть в приличное общество.

Император провозгласил, что отныне в Вечном городе закон на втором месте сразу после него, и от своих слов отказываться не намерен. И теперь Рыбу не придавить законным путем, все у него схвачено, а боле ошибок он не совершит. Очень уж он скользкий. И ты наверняка понимаешь, что не пройдёт и пары лет, как Рыбьи отпрыски вернутся к корням и, сменив понятия на закон, станут давить простой люд. Но теперь их будут защищать стражники и империя. И наша задача — не допустить этого.

Кружка снова зашуршала по столу в повисшей паузе. А мне подумалось, с каких пор это его стали заботить простые люди?

— Может, это задача не по нашему плечу? — робко спросил я.

— Наверняка, но больше некому. Капитану плевать на прошлое Рыбы и его детей, он озабочен настоящим и будущим. И как ты помнишь, у денег нет запаха, — намек на продажность капитана меня серьезно расстроил. — Поговорили о возвышенном, теперь давай про более приземленное, — ну кто бы сомневался. — Войска скоро выведут из города, неделя-две максимум, и они уйдут. И вот-вот пойдут приказы о ликвидации бандитов, тех, что неуспехи приспособиться, и этим будет заниматься угадай кто? Правильно, ты и тебе подобные. Те, кого не жалко; те, кого можно пустить в расход; те, на кого потом спишут все беды и предадут суду. По сути, вы уже приговорены, как, впрочем, и я. И у нас только один путь, путь на опережение. Ты мне можешь не верить, но если призадумаешься, то увидишь все признаки надвигающейся беды.

Он умолк, давая возможность поразмыслить. И долго копаться в памяти не пришлось, уже сейчас чувствовалось разделение стражников на правильных и остальных. Уже поступают странные приказы, вроде нашей проверки складов и более жесткие, по типу зачистки злачных трактиров. Из бытовой жизни то тут, то там всплывали обрывки фраз, неудобные приказы, странные назначения.

— Хм, возможно, вы и правы. Что будем делать?

— Ты знаешь, какой любимый девиз наших Одарённых?

— Атака — лучшая защита, — не задумываясь, ответил я.

— Хорошо. Вот мы и атакуем. Наша задача — убить Рыбу. Все банды держатся только на авторитете лидера, и стоит ему внезапно умереть, как начнется разлад и шатание, — опасные слова, но без их озвучки дальше двигаться явно не получилось бы. — Подобраться к нему не реально, тем более в столь сжатые сроки. Да и процесс глобальной зачёски уже запущен. Еще пару дней и мы не сможем влиять на процесс. Да и капитана уже не остановишь. Кстати, ты знаешь, почему он Одарённый?

— Ну он вроде как может управлять водой, чистой водой.

— Нет, за такое при всех связях не дадут званое Одаренного, он может слушать через жидкости, воду. Капитан убил кучу сил и времени, чтобы многих запутать, выдав свою побочную силу за настоящую, — кружка остановила бег, и его палец постучал по краю тары. — Добрые люди мне подсказали, что вино с определёнными примесями начинает кипеть, когда он применяет свою Силу.

— Тогда зачем вы демонстративно ставить кувшин с вином? — я уже догадывался об ответах, но лучше знать наверняка из первых уст.

— Это простой прием: ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Игра в открытую не позволяет ему совсем уже нагло подслушивать. Так что будь осторожен в словах, когда рядом жидкость, — я кивнул, принимая информацию. — Теперь вернемся к нашей Рыбе. Единственный способ выманить бандита — это ловля на живца.

Он умолк, выразительно посмотрев на меня в ожидании, смогу ли я продолжить мысль, или только и годен, чтобы дуболомно исполнять приказы.

— Мы продадим Рыбе Алхимические взрыватели. Слишком опасный груз и слишком ценный, чтобы кому-то доверить. Сыновья не могу быть в этом замазаны, а прихвостни с большой долей вероятности сами захотят разыграть столь ценный приз.

Спросить, как лейтенант добыл столь запретный груз, я не решился.

— Именно. Ловушка проста, поэтому и должна сработать. Бывшее легионеры с мародерами находят ящик с взрывателями. И, подавшись соблазну, хотят продать горячий товар и бежать за моря. И это надо сделать быстро, ибо Храмовники не дремлют. Спешка, жадность и недоверие — вот что поможет нам выманить Рыбу.

Я вытер тыльной стороной вспотевший лоб и призадумался. Храмовники также отвечают за внутреннюю безопасность империи, ловили шпионов предателей, Обров; изымают запрещённые артефакты. Столкнуться с ними — это проигрыш в чистом виде, и еще они слабо различали свой или чужой. У них только одна задача — благо империи. Ну а стражников под ногами можно и затоптать.

— И как мы его устраним? — задал я самый насущный вопрос.

— Уверен, ты придумаешь. Я верю в тебя, — он улыбнулся одними краешками губ.

— Допустим, — голос у меня все-таки дрогнул, хотя в голове уже намечался план устранение бандита, — хорошо. И как нам выйти на Рыбу?

— Легко, — ну хоть где-то просто, — не вы их должны найти, а они вас. Походите по скупщикам, попредлагайте товар, только очень осторожно и только намеками. Вы же тупые легионеры, жадные мародеры. Ну и я уже пустил кое-какие слухи. Главное не сболтните лишнего. И да, это наш с тобой последний разговор до конца операции. Завтра у вас отгул, послезавтра прикрою, а потом капитан почует неладное.

Я кивнул, ибо слов уже не было. Лейтенант резво встал, едва не опрокинув стул, взял кружку и не глядя выплеснули содержимое в таз для умывания. Не прощаясь вышел из комнаты, оставляя меня с тяжелыми мыслями в голове. Со всей этой свалившейся информации у меня нашлась одна, пусть и запоздалая, но здравая мысль. Я кинулся за начальником вслед. Застал его на кухне возле двери.

— Ан Ворно, я хотел бы вывести из-под удара несколько своих людей.

— Ты же уже этим занялся, — сказал он, прикрывая дверь. — Вилман ан Дорм на учениях, Марк в лечебнице. Только смотри, не останься один среди чужаков.

На последнем предложении он заострил мое внимание.

— Еще бы хотелось куда-то отправить Сэмса из рода Колмов.

— О! Не стоит. Лихой парень, живое воплощение поговорки «в тихом омуте Проклятый обитает». Его отца отправили в город и именно в стражу, чтобы умерить его пыл. У себя в родных краях он покалечил изрядное количество людей. Я же говорил, стражники в нижнем подобраны так, чтобы легко было списать в утиль.

Подобное заявление про скромнягу Сэмса меня уже не сильно удивило, а скорей прояснило некоторые моменты в его поведении. Лейтенант растворился в тенях, я же вышел на свежий воздух, дабы хоть немного проветрить голову. Ночь все же сумела остудить воздух и дышалось не так тяжело. Помимо воли снова глянул на луну, отметины черного кота остались на прежнем месте. Я выдохнул и протер веки большим и указательным пальцем, не столько надеясь избавиться от морока, сколько размять уставшие глаза.

— И что-то ты там увидел? — голос тети Палли прозвучал неожиданно, а у меня проскользила досада, что она увидела мою слабость. Первый порыв отшутиться задавил. После захотелось обрубить разговор коротким «нет», но в итоге пришел к выводу — совет мудрой женщины не помешает.

— Я видел, как кот расцарапал луну. Можно снять как-то этот морок?

Она легонько похлопала меня по спине, после вздохнула и произнесла:

— Это лунный демон, мы, местные, так его называем. Давно, лет, наверное, пятьдесят назад, Скучный поймал демона и обманом вынудил того сорвать луну с неба. Вот он и прыгает по ночам. Его многие видели, обойди — и никаких проблем. Ну а если попал под морок, тот тут два пути: переждать, и если не пройдет, то надо идти к демону и палкой его согнать с шеста. Но лучше потерпеть пару недель.

— Спасибо, тетя Палли, утешили.

Я почувствовал новые шлепки по спине, а следом едва слышный голос моей хозяйки:

— Иди спать, у тебя куда большие проблемы, чем лунный демон.

Я кивнул в темноту, ни на миг не сомневался, что она слушала весь наш разговор. Но раз лейтенант не усомнился в ее преданности, мне тем более не стоит.