Тор. Разрушитель

Глава 20

Тор провалялся в горячечном бреду два или три дня. Со времен боя у Пути Богов он еще никогда не был так близок к смерти. Его тело страдало от целого потока видений, размытых снов, а главное, от жажды.

Когда Тор очнулся, оказалось, что он находится в каком-то незнакомом месте, и это испугало его, потому что все тут было чужим и в то же время привычным. Сначала он подумал, что в действительности просто еще не пришел в себя и видит очередной сон, похожий на явь. Жар спал, забрав с собой часть воспоминаний. Тор не знал, где он очутился и как сюда попал. Он попытался подняться на локоть, но тут же откинулся на кровать, чувствуя сильную слабость. Сердце билось равномерно, но натужно, и Тор чувствовал, как каждый удар отдается в кончиках пальцев. Отвратительный привкус во рту вызывал тошноту. Даже от небольшого усилия начиналось головокружение. Он опять вытянулся на кровати и закрыл глаза, ожидая, пока уляжется сумятица в голове, а живот перестанет бунтовать.

А может быть, ему просто хотелось есть. Вместе с воспоминаниями исчезло и ощущение времени, на которое он обычно полагался. Тем не менее Тор понимал, что прошло как минимум два дня. Должно быть, он потерял сознание на конюшне, а кто-то подобрал его и принес сюда. Вот только непонятно, кем был этот «кто-то» и где находилось это «здесь». Остались какие-то смутные воспоминания о чьих-то руках, взволнованных голосах, мисках с прохладной водой у его губ… О том, как вода студила горло. Возможно, Тора нашел друг. Но, с другой стороны, он мог оказаться в плену. По тому, что его окружало сейчас, понять что-либо было невозможно.

Тор лежал голый под мягким одеялом на такой же мягкой кровати, и кто-то для удобства даже подложил ему под голову подушку.

«Судя по всему, нашел меня все-таки не Свериг, — усмехнувшись, подумал Тор. — Иначе я проснулся бы с отрубленной головой».

И все же он вполне мог быть пленником. В комнатке с каменными стенами было настолько темно, что даже Тор с его необычайным зрением не мог ничего разглядеть. Две чаши с тлеющими углями распространяли тепло, но света давали немного. Скорее всего, он находился в древнем подземном лабиринте, но это не означало, что тут безопасно. Возможно, Свериг уже поймал Урд и детей и теперь ждал его пробуждения, чтобы провести допрос.

Тор понимал, что подобные рассуждения ни к чему не ведут, и попытался вспомнить, что же все-таки произошло. Но тщетно.

Тем не менее одну интересную деталь он все же подметил. Несмотря ни на что, его тело не пахло застарелым потом — наверняка кто-то заботился о нем. Тор не знал, стыдиться ему этого или нет. Мысли опять начали путаться, и он ненадолго задремал. По телу разлилась приятная усталость, а значит, он действительно спал, а не терял сознание. Руки и ноги казались легкими, а все звуки и краски вокруг — приглушенными. Если бы еще не этот неприятный привкус во рту!

Что-то зашуршало, и к его губам поднесли миску с водой. Тор пил жадными глотками, но так и не сумел полностью загасить пламя, бушевавшее в горле. Когда миску убрали, он разочарованно вздохнул.

— Сейчас дам тебе еще, не волнуйся. Но, если будешь пить слишком быстро, тебя затошнит.

Разум подсказывал, что так и будет, но Тора мучила жажда, губы потрескались, в горле пересохло. Невыносимо хотелось пить. Он попытался поднять руку и отобрать миску с водой, но даже на это у него не хватило сил. Одеяло прижимало его руку к кровати.

Послышался тихий смешок, и в отблесках дотлевающих в чашах углей мелькнула толстая золотисто-рыжая коса. Тор почувствовал сладковатый запах и только потом понял, что кто-то нежно гладит его кончиками пальцев по лбу.

— Урд? — В горле першило, и он почти не мог говорить.

— Мне, наверное, нужно было бы спросить, как ты себя чувствуешь, но, по-моему, я уже знаю ответ. — Женщина покачала головой, обеспокоенно посмотрев на Тора. — Я, конечно, знала, что ты весьма чистоплотен… но когда тебе в следующий раз захочется искупаться, не прыгай, пожалуйста, в море. Или хотя бы подожди, пока станет теплее.

— Очень смешно, — прохрипел Тор.

Говорить было больно, но он чувствовал, что голосовые связки понемногу восстанавливаются и к ним возвращается былая мягкость. Да и мысли в голове стали более ясными, и только глаза еще играли с ним шутки. Урд сидела на расстоянии вытянутой руки от него, но ее лицо по-прежнему казалось размытым пятном. А может, тут и вправду было так темно, что Тор просто ничего не видел.

— Это не смешно, а глупо, — отрезала она. — Я даже не знаю, кто из вас глупее: Баренд, придумавший эту жуткую идею, или ты, воплотивший ее в жизнь. — Урд нетерпеливо отмахнулась, видя, что Тор собирается что-то сказать. — Знаю, в противном случае тебя увидел бы Свериг и все было бы намного хуже. Но зачем ты спрятался в хлеву? Почему не пришел сюда?

«Потому что тогда мне пришлось бы идти по улице и люди Бьерна или Свериг могли бы заметить меня», — хотелось сказать ему. Но Тор промолчал. Каждое слово отдавалось болью в горле.

— Это ты… меня нашла? — спросил он.

— Гундри.

Что-то странное было в том, как она произнесла это имя, но мысль эта ускользала, и Тору не удалось додумать ее до конца.

— Тебе повезло, Тор. Если бы ее отец зашел на конюшню, то тебя бы тут не было. К счастью, он был слишком занят — пил на спор с этим дураком Бьерном и отправил вместо себя дочь, чтобы та позаботилась о лошадях. Гундри нашла тебя и сообщила нам.

— А кто принес меня сюда?

— Лив и… Эления.

И в этот раз Тору показалось, что заминка в ее голосе значит что-то важное, но думать об этом не хватало сил. Сейчас он смог только повернуть голову и посмотреть на миску с водой.

Должно быть, Урд заметила его взгляд, так как она протянула руку к миске, но, к сожалению, напиться Тору не дала. Урд — в этот момент Тор видел ее лишь как размытую тень — встала и скрылась в темноте. Послышалось какое-то копошение, потом журчание воды, переливавшейся из одной посуды в другую. Один этот звук сводил Тора с ума, разжигая в нем жажду, но Урд все не возвращалась.

— Как у тебя дела? — спросил он.

— Как у меня дела? — Почему-то этот вопрос смутил ее, но потом Урд тихо и, как ему показалось, неискренне рассмеялась. — С ребенком все в порядке, если ты об этом. До родов пройдет еще какое-то время.

Она продолжала возиться в темноте. Зашуршала ткань, может быть, кожаная. Урд вернулась и с удивительной легкостью села рядом с ним, поджав под себя ноги. Миску она держала обеими руками. Когда она поднесла воду к его губам, ее лицо оставалось в тени.

Тор выпил, но уже после первого глотка понял, что это не вода. Значит, Урд готовила зелье.

— Пей осторожно, — сказала Урд. — Если, конечно, ты не хочешь опять уснуть. А тебе ведь этого не хотелось бы, правда?

— Что это за зелье? — спросил он, на время оторвавшись от миски.

Питье было холодным и невероятно вкусным. Оно легонько пощипывало язык, оставляя чувство приятной расслабленности.

— Тебя это не касается. Просто поверь мне. Ты же знаешь, я ведьма.

— Если это то же лекарство, что выпили Хенсвиг и его жена… — Тор тут же пожалел о сказанном.

Он и сам не знал, зачем заговорил об этом. Почему-то в глубине души ему хотелось обидеть Урд, оттолкнуть ее.

Но она сделала вид, будто не услышала его замечания, и через некоторое время отобрала у него миску. Тор выпил бы и больше, но спорить не стал. Облизнув губы, он собрал последние драгоценные капли жидкости. Горло по-прежнему болело, но каким бы ни было это колдовское зелье, оно уже начало действовать. Тело по-прежнему казалось тяжелым, но вот думать стало легче. Ощущение было приятным. Что-то происходило с ним, и Тор это чувствовал. Правда, внутренний голос нашептывал ему, что это плохо. Но голос становился все глуше, а Тор старался успокоить себя: пусть Урд и предала его, но она не станет вредить ему, ведь он ей нужен.

— Я давно здесь? — спросил он, чтобы отделаться от навязчивых мыслей.

— Два дня. Три, если считать сегодняшний. Уже почти вечер.

— Три дня? Я…

— У тебя был жар, — перебила его Урд, выпрямляясь.

Она что-то сделала со своими волосами, но Тор не мог разобрать, что именно. Послышалось шуршание, и поток золотых волос заструился по ее плечам.

— Не бойся. Это зелье поможет тебе заснуть.

— Зачем?

— Зачем? — Урд пожала плечами. — А почему нет? Ты ничего особенного не пропустил, можешь еще поспать. К тому же все эти три дня тебе снились кошмары.

«Для кошмаров жара не надо», — подумал он.

— Он обманул меня.

— Кто?

— Демон. Тень. Тор.

Как бы там она его ни называла… Урд склонила голову к плечу, и Тор не увидел ее лица. Женщина промолчала, но он чувствовал, что она удивлена.

— Тебе приснился плохой сон. У тебя был жар, так что ничего удивительного. Ты все еще злишься, что не можешь вспомнить?

Тор не знал, что ответить на это. Вопрос показался ему странным. Но и эта мысль ускользнула от него.

— А что Свериг и Бьерн? Им известно о вас?

— Только то, что мы тут были, не более того, — ответила она. — Лив и… Я с детьми якобы покинула Эзенгард в тот же день, когда приехала сюда. По крайней мере, так всем говорит Хельга. — Урд вздохнула. — Бьерн считает, что мы отправились на юг, чтобы добраться до тех земель, где уже укрепился культ Несущих Свет. Ярл послал за нами людей. — Она запнулась. — В отношении тебя все обстоит немного иначе. Они знают, что ты тут был.

— А Баренд?

— Свериг допрашивал его, а он не из тех, кому нравится повторять свои вопросы. Но капитан — храбрый человек. Он держался довольно долго, хотя это и не имело смысла. Свериг и без того все знал. Наверное, ему просто нравилось пытать Баренда.

Тору было трудно поверить в это. Свериг был непростым человеком, и вряд ли что-то в мире помешало бы ему добиться своей цели. Но он был не из тех, кому пытки доставляют удовольствие.

— Он еще жив?

— Баренд? Да. Но он сидит в тюрьме и останется там, пока Бьерн и ярл Эзенгарда не примут решение.

— Какое решение? — переспросил Тор.

— Можно ли ему доверять. — В ее голосе звучала нетерпеливость, словно она заставляла себя говорить с ним. По крайней мере, на эту тему. — Себлом выдал тебя, но это уже неважно. Бьерну понадобилось задать всего пару вопросов, чтобы понять, что за таинственный незнакомец уже неделю живет на постоялом дворе и работает за троих. Есть свои недостатки в том, что ты не только выглядишь как бог, но и обладаешь невероятной силой. Они рыскали по всему городу, пытаясь найти тебя.

Урд подняла руку, и было в этом движении что-то настолько возбуждающее, что Тор даже испугался. Этого не должно было происходить. Не здесь и не сейчас.

— Не волнуйся, тут ты в безопасности. Никто не знает об этих подземельях. Во всяком случае, никто из мужчин.

Эти слова имели важное значение… но Тору не хотелось думать об этом. Что-то происходило с ним, и в глубине души он чувствовал, что это неправильно и… абсурдно, особенно сейчас, но ему все труднее было справляться со своей похотью. Тор смотрел на Урд, чувствуя, как же ему не хватало ее все эти недели. Что бы ни говорила, что бы ни делала Урд, она все равно оставалась самой красивой женщиной, которую Тор когда-либо знал, и воспоминания о том, как сладко она обнимала его, разжигали огонь в его чреслах.

— И что теперь?

Златовласая тень рядом с ним пожала плечами. Волосы зашелестели, словно шелк.

— Бьерн и его люди не останутся здесь надолго. Я уверена, что они отпустят Баренда перед уходом.

— А если нет? — На самом деле ответ на этот вопрос его не интересовал, просто Тору нужно было отвлечься от Урд, от того, что ему хотелось сделать.

Он… вожделел ее, несмотря на неуместность даже мысли об этом. Но он был мужчиной, а она — женщиной, которая ждала его ребенка. И их малыш родится всего через пару дней…

Тор попытался взять себя в руки. Всепожирающая страсть не угасла, но контролировать ее стало чуть проще. Он даже был рад, что тут темно и ему не удается толком разглядеть жену.

Встав, Урд обеими руками сняла шаль и отошла в сторону. Хотя вокруг было темно, Тору казалось, что он ее видит. Он слышал, как шелестит ткань платья от прикосновения к ее шелковистой шее, как шуршат волосы, падая ей на спину, как ровно дышит Урд… А ее запах… Этот запах пьянил его.

На это раз потребовалась вся его сила воли, чтобы отогнать эту мысль. По крайней мере, Тор попытался.

— Урд, ты…

— Я пришла сюда не для того, чтобы говорить с тобой об этих разбойниках, Тор.

То ли ему просто показалось, то ли ее голос действительно изменился, стал мягче, глубже, соблазнительнее?

— А зачем же?

— Я хотела извиниться перед тобой, — запнувшись, сказала она. — Когда мы виделись в прошлый раз, я была несправедлива к тебе. К тебе и Элении. Мне очень жаль.

— Ничего. Я…

— Нет, это важно, — перебила его Урд. — Это очень важно, Тор. Я не знаю, что будет. Не знаю, что уготовано нам судьбой, Тор, но я не хочу, чтобы что-то стояло между нами. Я понимаю, что была несправедлива к тебе и Элении. Ты можешь простить меня?

— Сейчас не время, чтобы…

И Урд вновь заставила его замолчать, но теперь уже не словами. В первый момент Тор даже не понял, что она делает. Склонившись над ним, так что ее волосы упали ему на лицо, Урд впилась в его губы страстным поцелуем. Будь у Тора силы, он тут же привлек бы ее к себе, но его руки и ноги словно налились свинцом. Наконец она чуть отстранилась от него, но, видимо, твердо решила помучить Тора, так как ее язык продолжал играть на его губах, а волосы щекотали щеку. Тор сгорал от страсти.

— Ну хорошо, — шепнул он. — Я принимаю твои извинения. И если тебе захочется обидеть меня еще раз, а потом извиниться вот так, то пусть тебя ничто не останавливает.

— Так легко тебе от меня не отделаться, — заявила Урд, выпрямляясь.

Ее руки по-прежнему ласкали его тело, ноготки легко царапали шею и плечи, рисовали линии сладкой боли на груди…

— Что… ты делаешь? — выдохнул он.

— Тебе не нравится? — промурлыкала Урд.

Ее губы целовали его шею, но Тору все же удалось просунуть ладонь под одеяло и попытаться убрать руку Урд. Но Урд была быстрее. Ее пальчики, такие тонкие и хрупкие, что Тор боялся причинить ей боль, лишь прикасаясь к ним, теперь легко отбросили его ладонь, а ее губы вновь прильнули к его рту.

— Нравится, — прошептал Тор. — Но ты…

Ее пальцы все двигались и двигались, так что он постепенно терял рассудок.

— Что я тебе такого сделал, что ты мучаешь меня?

Ее ладонь ласкала его чресла, сводя с ума, а потом Урд резко отдернула руку, отбросила одеяло и опустилась на Тора в позе наездницы.

— Урд! — охнул он. — Что…

Но она не дала ему договорить, закрыв ему рот сначала ладонью, а потом и губами.

— Все в порядке, — прошептала Урд. — Я хочу тебя. Прямо сейчас.

— Но ты… тебе же нельзя… — Голос Тора срывался.

Он чувствовал тепло ее лона, и это тепло разжигало в нем жар похоти.

— Ничего страшного, любимый, — шепнула она, немного отстраняясь от его губ. — Я знаю, что делаю, поверь мне. — Урд тихонько рассмеялась, и Тор ощутил ее горячее дыхание на своей щеке. — Ты же знаешь, я ведьма.

И больше Тор не смог сопротивляться. Это было настоящее безумие, но уже ничего не имело значения. По крайней мере, сейчас. В этот момент главным была сладость ее губ, шелковистость мягкой кожи. Тор хотел поднять руки и сжать ее соски — он так скучал по дивной тяжести ее грудей, — но Урд перехватила его запястья.

— Нет, — заявила она. — Я отвратительна сейчас. Не хочу, чтобы ты видел меня такой.

— Кроме того, ты…

— Беременна, знаю. — Урд звонко, как-то по-девичьи рассмеялась. — И ты виноват в этом так же, как и я… Но тебе не следует беспокоиться. У женщин моего народа в этом отношении все обстоит немного иначе.

Она говорила глупости, и Тор знал это, но прислушаться к разуму в этот момент не мог… Совсем…

Тор проснулся на следующее утро — если это было утро, ведь в комнате по-прежнему царил полумрак, хотя кто-то заново наполнил чаши углем. Во рту все так же чувствовался неприятный привкус, голова немного болела, но Тор знал, что впервые за долгое время нормально выспался, не проваливаясь в пространство бреда и жара. Он чувствовал себя слабым, словно новорожденный, но это была совсем другая слабость. В чем-то она даже казалась приятной. А еще были воспоминания о…

Нет. Наверное, все это было сном. Такое не могло произойти, ведь…

Что-то зашуршало, и Тор краем глаза заметил какую-то тень. Он резко сел на кровати.

— Простите, господин! — В голосе девушки звучал испуг. — Я вас разбудила? Я не хотела!

Тор прищурился, проведя тыльной стороной ладони по глазам, и всмотрелся в темноту. Кто-то двигался там, и на мгновение воспоминания о сне вернулись. Тору казалось, что он видит Урд. Но голос был слишком молодой, а фигура, очертания которой он видел, — какой-то… детской.

— Я просто хотела проверить, все ли в порядке. Может, вам что-то нужно? — Это была Гундри.

Господин? Тор прищурился, пытаясь отделить сон от яви, но у него это не сразу получилось. Гундри не было места ни в том, ни в другом. Но потом Тору пришло в голову, что это не совсем так.

— Ты нашла меня.

— Да. — В глазах Гундри вспыхнула гордость, но уже через мгновение она упала на колени и склонила перед ним голову. — Я знала, что это вы, господин! Никто не хотел в этом признаваться, но я сразу поняла! Неважно, что говорят другие, Тор, но я вас сразу узнала!

Тор решил не спрашивать, что же именно она узнала.

— Это ты нашла меня и сообщила остальным?

— Вы были без сознания, господин.

— Я бы умер, если бы ты не нашла меня.

Гундри промолчала.

— Но боги не умирают от переохлаждения, верно?

Покосившись на него, Гундри неуверенно улыбнулась.

— Да, верховная жрица сказала мне, что вы именно так и ответите.

Тор тихо вздохнул. Словами он бы тут ничего не добился.

— Будь добра, встань, пожалуйста. Мне не нравится, когда люди стоят передо мной на коленях.

Гундри подхватилась так быстро, что чуть не потеряла равновесие, но голову так и не подняла.

— Как прикажете, господин.

— И не называй меня «господин».

— Как пожелаете, гос… Тор.

— Гундри, прекрати. — Тор вздохнул. — Если хочешь оказать мне услугу, то говори со мной так же, как и раньше.

— Но ведь тогда я не знала…

— Кто я? — перебил ее Тор. — Но ты же сама только что сказала, что обо всем догадалась с самого начала?

Ее смятение откровенно позабавило его. Тор поднялся и только сейчас вспомнил, что под одеялом он голый. Пришлось остаться в кровати.

— Мне хочется пить. — Он нетерпеливо махнул рукой, призывая Гундри прекратить лебезить перед ним. — И я не прочь немного перекусить.

— У меня все есть, — выпалила девушка. — Я принесла воду, фрукты и рыбу. Могу достать вам вина, если…

— Воды будет вполне достаточно, — перебил ее Тор. — И не нужно обращаться ко мне на «вы».

— Как пожелаете… как пожелаешь, Тор.

Он даже не знал, смеяться ему над таким поведением Гундри или стоит обеспокоиться. К тому же Тор не понимал, говорит она серьезно или потешается.

— И неплохо было бы, если бы ты принесла мне одежду.

— Обязательно, — поспешно ответила девушка и тут же убежала.

Подождав немного, Тор встал, обернул бедра одеялом и начал осматривать комнату. Правда, смотреть тут было особенно не на что. Длина комнатушки составляла восемь шагов, ширина — пять, а мебель фактически отсутствовала. За многие столетия каменные стены покрылись пылью, но под налетом они были гладкими, и Тора это успокоило. Хотя бы тут ему не приходилось смотреть на жутковатые барельефы. В комнате стояла кровать, две чаши с углями и стол. На столе Тор увидел поднос с двумя мисками — в одной была вода, в другой — фрукты и сушеная рыба. Строители этого подземного лабиринта решили обойтись без окон, но Тор и без того чувствовал, что находится глубоко под землей.

Утоляя жажду, он выпил половину воды, а остальной ополоснул лицо. Попробовав фрукты, Тор понял, что по-настоящему проголодался. В животе урчало. Наверное, Урд была права, когда сказала, что он провалялся три дня.

Когда Гундри вернулась, Тор уже все съел. Он так и не утолил голод, но хотя бы противный привкус во рту пропал. Одежда, которую принесла девушка, не принадлежала ему, однако подходила по размеру. К тому же она скорее подошла бы королю, чем простому охотнику: тонкая мягкая кожа глубокого черного цвета была украшена такими же черными металлическими нитями. Под стать одежде были и сапоги, и обитая серебром перевязь. К изумлению Тора, на перевязи висел роскошный меч в таких же дорогих, отороченных мехом ножнах. Это было не то оружие, которое он оставил на постоялом дворе.

Гундри, наверное, предвидела его удивление.

— Свериг забрал ваш… твой меч. Я хотела украсть его, но верховная жрица была против. Баренд по-прежнему настаивает на том, что ты утонул.

— А мертвый не станет возвращаться за своим мечом. — Тор кивнул. — Умно.

— А еще я выбросила твою одежду, — похвасталась Гундри. — Свериг пока сомневается, но все остальные уверены, что ты утонул… или покинул город. Впрочем, через пару дней это все равно будет неважно.

Тор предпочел проигнорировать последнюю фразу девушки и бросил красноречивый взгляд сначала на нее, а потом на одежду. Гундри не сразу поняла, на что он намекает, а потом испуганно вздрогнула и смутилась.

— Ой… Я… подожду за дверью. Позовите, если вам что-то понадобится.

На самом деле никакой двери тут не было, остался только полукруглый проход, по бокам которого виднелись глубокие выбоины, отмечавшие места, где раньше находились железные петли. Судя по всему, дверь не выбили, она просто стала жертвой безжалостного времени. У Тора мурашки по коже побежали, когда он с благоговением подумал, какие же древние эти коридоры и комнаты и сколь искусными были их создатели. Более хитроумного сооружения Тору видеть не приходилось. Он невольно задумался над тем, что же случилось с народом, создавшим это произведение архитектурного искусства. Видимо, они были могущественнее тех, кто жил тут теперь.

Скорее всего, ответ на этот вопрос ему никогда не найти, но сама мысль привела его к неожиданному, но весьма неприятному выводу. Что-то уничтожило этот народ, невзирая на его могущество. А вдруг действия Урд и сестер культа опять приведут к пробуждению этой разрушительной силы? Тору вспомнился демон из его сна. Демон, укравший его жизнь. Он был лишь тенью, но в то же время воплощением страха. Может, Урд и ее прихожане стали жертвами этого лжеца? И их поступки служили лишь одной цели — освобождению древней силы, готовой смести человечество с лица земли?

Гундри что-то сказала, и, хотя Тор не разобрал ее слов, они вернули его к реальности. Покачав головой, он отбросил глупые мысли и быстро оделся. Как он и ожидал, одежда пришлась ему впору, словно шилась специально для него — хотя, возможно, так и было. Она сидела как влитая. Едва Тор успел надеть тяжелую перевязь, как Гундри вернулась. Он не стал задаваться вопросом, услышала она звон металла или просто-напросто подглядывала за ним.

— Вам еще что-то нужно? — Смутившись, девушка улыбнулась и тут же поправилась: — Тебе еще что-то нужно?

Тор молча покачал головой и покосился на разворошенную постель. Теперь он не сомневался, что вчерашняя встреча с Урд ему не приснилась, хотя воспоминания казались абсурдными и почему-то вызывали в нем чувство стыда. Наверное, Урд была права, когда сказала, что у женщин ее народа все обстоит немного иначе… и что она ведьма. Самым странным оказалось то, что воспоминание было немного размытым, словно Тор все происходящее с ним переживал либо в бреду, либо в состоянии опьянения. В то же время оно было настойчивым, так что он не мог от него отделаться. Едва Тор закрывал глаза, как он вновь чувствовал тепло ее объятий и жар поцелуев на губах. Урд не давала ему действовать той ночью, говоря, что стала толстой и некрасивой и потому ему нельзя ласкать ее, но объятия женщины были страстными как никогда.

Почувствовав на себе взгляд Гундри, Тор вдруг понял, что уже некоторое время стоит, уставившись в одну точку. Он смущенно кашлянул и посмотрел на нее. Ему было интересно, знает ли она, что случилось прошлой ночью, но по ее лицу ничего нельзя было разобрать. «Впрочем, — насмешливо подумал Тор, — если постоять тут еще немного и пошаркать ножкой, словно юноша после первого секса, Гундри и так все станет ясно».

— Можешь отвести меня к ней? — спросил он.

— К верховной жрице?

— Да, к Урд.

Гундри сделала вид, что не слышит его. Видимо, она не знала, что ей на это ответить.

— Я… могу спросить… — после паузы произнесла она.

— Отведи меня к ней, — отрезал Тор.

Улыбка девушки погасла, и на мгновение Тору стало жаль ее. Не споря с ним, она почтительно кивнула и вышла из комнаты, жестом попросив его следовать за ней. Тор почувствовал угрызения совести — он обращался с Гундри недостойно, заставляя девушку унижаться, но, с другой стороны, он хотя бы узнал, что это действует на нее.

Без Гундри в качестве проводника он сразу заблудился бы — в коридоре было темно. Либо эта девушка умела видеть в темноте, словно кошка, либо уже столько раз ходила по этому лабиринту, что могла отыскать путь даже в кромешной темноте.

Тор чувствовал, что не ошибся: они находились глубоко под землей, так что казалось, будто все эти слои земли и скалистой породы давят на них, мешая дышать.

Вскоре Тор понял, почему его спрятали именно здесь: Свериг мог бы послать сюда целую армию, но у него не было ни единого шанса на успех.

Через какое-то время впереди посветлело, и Тор увидел горящий факел, закрепленный на длинной крутой лестнице. В воздухе пахло дымом, и он по-прежнему не знал, где они находятся, однако сразу почувствовал, что где-то рядом люди. Наконец Гундри привела его в подземный храм.

Тут было пусто. Горел только один факел, да и то слабо, так что лишь с трудом можно было разглядеть, куда ступать. Алтарь со стелой еще стоял здесь, вот только огонь в чашах больше не горел, а каменная глыба стала похожа на страшноватое изваяние, навевавшее ужас. Воображение Тора тут же сыграло с ним злую шутку, нарисовав за алтарем какие-то тени, которые пытались обрести плоть.

Когда они с Гундри добрались до комнаты Урд, Тор услышал чьи-то голоса и даже смех. А еще он уловил какой-то новый, очень приятный запах. Когда Тор собрался войти в низкую дверь, путь ему преградила фигура в позолоченной маске. Неясно было, кто испугался больше, — они оба так резко отпрянули, что чуть не оступились. Рука Тора сама собой легла на меч, прежде чем он успел преодолеть страх. Как бы то ни было, в этот раз он сдержал свой порыв и никого не убил. Выражение лица человека, который хотел остановить его, Тор различить не мог, а вот в глазах Гундри читался ужас. Наверное, она тоже сначала опешила от этой встречи, а потом в ее сознании всплыл закономерный вопрос. И ответ испугал девушку. Но, прежде чем Гундри или женщина, переодевшаяся эйнхерием, успели что-то сказать, Тор просто отодвинул незнакомку в сторону и вошел в комнату Урд.

Жена была не одна — ее окружали шесть женщин, две из которых скрывали лица под масками.

Урд лежала на кровати. Тор вспомнил, что раньше кровати здесь не было, тем более такой. Это ложе было бы достойно королевского дворца. А еще Тор заметил, что Урд очень бледна.

Все женщины отреагировали на его появление здесь так же, как и стражница у входа: испуг на их лицах сменился благоговением. Все молчали, и только вздох пронесся над головами присутствующих. Две женщин упали на колени, но тут же поднялись, увидев, как Тор недовольно нахмурился. А ведь Урд обещала, что никому не будет рассказывать о нем, и уж тем более о том, кем она его считает.

Затем он подошел к кровати. Вглядевшись в лицо жены, Тор тут же позабыл о своей досаде. Взмокшие от пота волосы липли к ее лбу, восковая кожа тускло поблескивала, под глазами пролегли темные круги.

— Что случилось? — испуганно спросил Тор, забыв даже поздороваться.

Некоторое время Урд просто смотрела на него, словно не понимая вопроса, а потом вздохнула, всем своим видом изображая недовольство.

— Ну да, чего же еще ждать от мужчин! Натворят дел, а потом делают вид, что знать ничего не знают.

Тор не понимал, о чем она говорит. Впрочем, возможно, эти слова предназначались не ему. Одна из женщин тихо рассмеялась, но смешок тут же прекратился, как только Тор посмотрел в ее сторону. Наверное, все же были какие-то преимущества в том, чтобы считаться богом во плоти.

— Да, наверное, я это заслужил, — протянул он. — Но ты тоже принимала в этом участие, если я не ошибаюсь.

Теперь недовольство во взгляде Урд уже не было наигранным.

— Прости. — Тор тут же почувствовал угрызения совести. — Но… разве нам не следовало бы обсудить это наедине?

— Наедине? — Урд изобразила недоумение, а потом подняла руку и обвела усталым взглядом всех собравшихся тут женщин. — Вы слышали его. Оставьте нас. Но пускай кто-то приведет сюда Лива и Элению. — Затем она опять повернулась к нему. Почему-то Тору показалось, что она немного разочарована. — Я сама бы тебе рассказала. И при других обстоятельствах. Тебя Гундри привела?

Привела? Тор покачал головой.

— Я хотел тебя увидеть. Это была не ее идея, а моя.

Подождав, пока женщины выйдут, он заглянул за дверь, чтобы убедиться в том, что они действительно остались одни.

— Ты плохо выглядишь.

— А ты всегда был мастером делать комплименты, — усмехнулась Урд. — Зато ты выглядишь намного лучше. Эта одежда тебе идет.

— Дурацкая она какая-то.

— Зато соответствует твоему статусу. — Она приподнялась на локте и тут же болезненно поморщилась. — Лучше привыкай носить ее. И не выказывай недовольства. Гундри так старалась, когда шила этот костюм, знаешь ли. А вот это, — Урд мотнула головой на меч, — она украла у своего отца.

Однако Тор не собирался говорить с ней о Гундри или Себломе. Слова Урд раздражали его, но сейчас беспокойство за жену было сильнее всех остальных чувств.

— Прости… — неловко промямлил он. — Это я виноват. Надеюсь, вчера я не причинил тебе боль.

— Боль? — Урд смерила его удивленным взглядом, словно Тор сказал что-то не то, а потом поджала губы. — Если вдуматься, то именно так. Я предпочла бы не испытывать подобных ощущений в будущем. По крайней мере, еще пару лет. — Застонав, она поднялась на локти и жестом попросила Тора подложить ей под спину подушку. — Вам, мужчинам, этого не понять, иначе вы бы не стали хвалиться своими победами в битвах и сравнивать свои шрамы.

— Я знаю, это было глупо. — Тор по-прежнему не понимал, о чем говорит Урд, но старался выглядеть виноватым. — Но…

Сзади послышался какой-то шорох, и Тор, запнувшись, оглянулся. В комнату вошли Лив и Эления, а в тени у входа он заметил Гундри. На лице Лива почему-то играла злорадная улыбка, однако Тор понятия не имел, с чего бы мальчику так себя вести. Эления, как обычно, старалась не смотреть ему в глаза. Ее лицо скрывала вуаль, под которой девочка прятала шрам на щеке.

Кроме того, она несла на руках ребенка, завернутого в чистые белые пеленки. Ребенка? Но как…

Приподнявшись, Урд локтем поправила подушку и жестом велела Элении подойти поближе. Девочка подошла, демонстративно держась подальше от Тора, и передала ребенка матери. Осторожно взяв кроху, Урд прижала младенца к груди. Ее глаза сияли.

— Что это? — чувствуя себя достаточно глупо, спросил Тор.

— Твой ребенок, — ответила Урд. — Я хотела рассказать тебе об этом позже, но теперь уже все равно. Это твоя дочь, Тор. Ливтрасир. — С этими словами она передала ему крошечный сверток. Младенец издал тихий птичий звук.

— Моя… дочь? — Тор не шелохнулся.

Он не собирался прикасаться к этому ребенку, и причиной тому было совсем не то, что могла подумать Урд. Это… совершенно невозможно! Как…

— Ливтрасир, — повторила Урд. — Я знаю, что обещала тебе сына, но боги рассудили иначе и подарили тебе дочь. — Подержав ребенка на вытянутых руках, она разочарованно вздохнула и прижала девочку к себе. — Надеюсь, ты простишь меня.

Тор едва ли расслышал ее слова. Он не мог отвести взгляд от красного личика малышки. Когда Урд прижала дочку к груди, та сразу же успокоилась. Тор видел, что младенцу не больше нескольких часов, но часть его сознания противилась верить в происходящее.

— Когда… — запнувшись, пробормотал он. — Когда она родилась?

— Прошлой ночью, — ответила Урд. — Несколько часов назад. Я позвала бы тебя, но хотела сначала подождать, чтобы прийти в себя и… выглядеть чуть лучше.

— Прошлой ночью, — протянул Тор. — Неужели роды закончились так быстро?

— Быстро? — Женщина фыркнула. — Две ночи и полтора дня — это быстро, по-твоему? Видимо, твоя дочь не очень-то хотела с тобой знакомиться. Она упрямилась, не желая появляться на свет.

Две ночи и полтора дня. Быть этого не может. Тор смотрел в глаза жене, пытаясь разглядеть там хоть что-то. Но все, что он видел, — это лишь смешанное чувство смятения и неуверенности.

Урд говорила правду.

— Сколько я спал?

— Три дня. — Она пожала плечами. — Может, чуть больше или чуть меньше. Я знаю, что должна была ухаживать за тобой, но сама в это время находилась не в том состоянии, чтобы заниматься этим.

— Три дня?

Мысли лихорадочно метались в его голове. Это невозможно. Невозможно! Разве что все привиделось ему в горячечном бреду. Вот только то, о чем он помнил, не было бредом. Тор еще чувствовал запах ее кожи, ощущал прикосновения ее ладоней, скользивших по его телу, ласкавших его так, что…

Сосредоточившись, он заставил себя не думать об этом и резко покачал головой. Только после этого Тор понял, что жена могла неправильно истолковать это движение.

— Прости, — пробормотал он. — Правда, прости меня. Я не хотел обидеть тебя, не хотел. Я просто… — Тор нервно улыбнулся. — Я просто удивился, вот и все. Это было неожиданно. К тому же я идиот.

— Ты же знаешь, хорошая жена не станет спорить с мужем. — Урд слабо улыбнулась, но в ее глазах светилась боль.

— И это никак не связано с тем, что родилась девочка. Пожалуйста, прости меня.

Чтобы доказать жене свои слова, Тор взял малышку на руки. И тут случилось нечто удивительное.

Всего мгновение назад этот ребенок был… всего лишь ребенком, крошечным уродливым созданием, настолько хрупким, что к нему и прикасаться-то было страшно; ребенком, имевшим отношение к чему угодно, только не к Тору. А теперь это была его дочь. Что-то случилось с Тором, что-то налетело, сразило его, словно удар молнии, взбудоражило, разбередило, разожгло пожар, способный выжечь его душу дотла, и в то же время… подарило ощущение такой безграничной силы, что Тор не мог противиться или сомневаться. Это было настолько сильное чувство, что Тору казалось, будто его душа объята пламенем. Он держал на руках свою дочь. Своего ребенка.

— Тор?

С трудом оторвав взгляд от крошечного сморщенного личика, он посмотрел на жену и только через мгновение понял, что Ливтрасир опять начала плакать. Наверное, он слишком сильно прижал ребенка к себе.

Чувствуя угрызения совести, Тор поспешно передал девочку матери, но при этом испытал желание тут же отобрать ее назад.

Это была его дочь. Тор никому не хотел ее отдавать. Черный демон из его снов украл у него все: память, жизнь, семью и детей, и теперь судьба вернула ему хоть часть утраченного. И Тору было все равно почему. Ему было все равно, кто такая Урд и какие замыслы она вынашивает. Она подарила ему ребенка, а значит, часть его самого. Может быть, этот ребенок будет единственным, что останется от Тора, когда мир позабудет его.

— Тор? — повторила Урд. — Все в порядке? — В ее голосе звучало беспокойство.

— Конечно, — выдавил он. — Просто я… удивился. Все произошло настолько внезапно…

— Да, понимаю, — не скрывая иронии, ответила она. — Не думаешь ни о чем таком, а потом будто гром среди ясного неба…

Тор заслужил эту насмешку и даже должен был обрадоваться ей, и все же…

Сон! Да это просто смешно!

— Прости. Пожалуйста, прости меня.

— Ничего. — Урд склонила голову к плечу. — За что мне тебя прощать?

— Я должен был оставаться с тобой, — смущенно пробормотал он. — Почему ты меня не позвала?

— Чтобы ты в самый важный момент упал в обморок и повитухе пришлось бы возиться с отцом, а не с ребенком? — Увидев, что Тор собирается возразить, она насмешливо поджала губы. — Ты был бы не первым отважным героем, с которым это случилось.

Но все это были лишь слова. Едкий сарказм в ее речи звучал искренно, но взгляд оставался недоверчивым. Урд подозревала, что он что-то скрывает от нее.

Взяв себя в руки, Тор уселся на край кровати и потянулся к малышке, не касаясь пальцами ее лица: своим грубым прикосновением он боялся навредить крохе. В душе разлилась щемящая нежность.

— Ливтрасир? — переспросил он.

— Надеюсь, ты простишь меня за то, что я назвала ее, не посоветовавшись с тобой. Был бы это мальчик, я предоставила бы выбор имени тебе, но…

— Что? — переспросил Тор, увидев, как Урд смутилась и отвела глаза.

— Я обещала тебе сына. Я не знала, примешь ли ты дочь.

В первый момент Тор даже не понял, что она имеет в виду.

— Что… ты такое говоришь? — с трудом выдавил он. — Не имеет никакого значения…

Урд, покачав головой, заставила его замолчать. Она повернулась к Элении:

— Возьми сестру и уложи ее в кроватку. И оставайся с ребенком. Я хочу, чтобы ты принесла мне Ливтрасир, когда ее нужно будет кормить. А пока оставьте нас одних. Нам с Тором нужно кое-что обсудить.

Эления забрала малышку у матери и поспешно отвернулась, стараясь не смотреть на Тора. Девочка словно знала что-то, о чем Тор не подозревал, и боялась, что он прочитает правду в ее глазах. Это еще больше насторожило его. «А вдруг, — подумалось ему, — я единственный в этой комнате, кто не знает правды? Кто не знает чего-то очень важного?»

Эления ушла, за ней последовал и Лив, проиграв матери в немом поединке взглядов. Урд выпрямилась, всматриваясь в темноту за дверью, и через какое-то время исчезла и стоявшая там тень. «Гундри, — подумал Тор. — А что, если Гундри… Нет. Из всех абсурдных мыслей, приходивших мне в голову, эта самая нелепая».

— Ливтрасир… Так я назвала бы брата Лива, если бы родился мальчик, — начала Урд. — Их отец… не Лассе, а настоящий отец…

Тор молча кивнул.

— Он хотел, чтобы я родила ему двух сыновей. — Голос Урд стих.

Тор видел, как на жену нахлынули воспоминания, бередя душевную рану, которой так и не суждено было зажить. Он хотел сказать что-то, но понимал, что разговоры тут не помогут. Тор сжал руку Урд и почувствовал, как холодна ее сухая кожа и как натужно и тревожно бьется сердце.

— Мы знали, что будут двойняшки, — продолжила она. — Женщины такое чувствуют. Я поняла, что детей будет двое, еще до того, как услышала биение двух сердец во мне.

— И их отец был уверен, что родятся мальчики?

— Он этого хотел. Лив и Ливтрасир, два брата, которым суждено изменить судьбу мира.

Тор удивленно посмотрел на нее, но Урд лишь задумчиво кивнула, словно хотела подтвердить важность своих слов.

— Он никогда не вдавался в объяснения, но я думаю, что это было связано с его верой. Он и подумать не мог, что у него не будет двоих сыновей.

— Но родилась девочка.

— Первым родился Лив. — Урд грустно улыбнулась. — Муж был счастлив. Я его таким никогда не видела. Но через полчаса родилась Эления, и он… — Голос Урд сорвался. Она отвела глаза. В них не было ни слезинки, но, возможно, ей не нужны были слезы, чтобы плакать.

— Он хотел убить ее, — предположил Тор.

— И убил бы, если бы я не бросилась к малышке и не закрыла ее своим телом. Ему пришлось бы пронзить мечом и меня, чтобы убить свою дочь, и на мгновение… — Урд вздохнула. — Наверное, даже это не остановило бы его, но Ливу нужна была мать.

Тор думал, что должен сейчас чувствовать ужас, отвращение или злость, но ничего этого не было в его душе. Только сочувствие, такое же глубокое и щемящее, как и любовь к новорожденной дочери. А еще Тору вдруг стало больно, словно мучения Урд превратились в его собственные. В груди у него поледенело от понимания того, что сделал с Урд отец ее детей.

— Он запретил мне называть дочь Ливтрасир, и потому я назвала ее в честь моей матери. Но он не удостоил ребенка даже взглядом. По-моему, он все время надеялся на то, что девочка умрет.

Тор не знал, почему Урд никогда не рассказывала ему об этом. За все проведенное вместе время она очень мало говорила об отце своих детей, а когда это случалось, то в ее голосе слышалась любовь или глубокое уважение.

Наверное, воспоминания были слишком болезненными, так что они просто вытеснились из памяти Урд и она погребла их под слоем других мыслей и впечатлений, скорее всего, ложных.

— И теперь ты испугалась, что я могу отреагировать так же.

Урд промолчала. Конечно, она понимала, что обижает Тора этими словами… но он не держал на нее зла. Если кто-то и был виноват, так это отец двойняшек, совершивший немыслимый поступок.

— Нет. — Урд покачала головой.

— И я не стал бы… — неловко выдавил Тор. — Речь идет о нашем ребенке, Урд, и лишь это имеет значение.

Честно говоря, это не вполне соответствовало действительности. Тор был рад, что родилась дочка, ведь сыну когда-то пришлось бы взяться за меч. И не только. Тор чувствовал: что бы ни уготовила ему и его семье судьба, рождение Ливтрасир было первым шагом в правильную сторону.

— Знаешь, я всегда хотел, чтобы у меня родилась дочь, — протянул он. — И я уверен, что однажды она станет такой же красавицей, как и ее мать.

Урд внимательно всмотрелась в его лицо, и Тор не знал, увидела ли она там то, что хотела. Во всяком случае плакать она больше не собиралась.

— Если тебе не нравится имя, мы выберем другое. Может, это была глупая идея.

— Ливтрасир — красивое имя. — Тор покачал головой. — И очень ей подходит.

— Но это имя выбрал другой, — стояла на своем Урд. — Глупо получилось. Я даже как-то не подумала…

— Лив и Ливтрасир, — повторил Тор. — Звучит красиво… И как верховная жрица бога света могла угадать, чего захочет простой охотник?

— Ты не охотник.

Тор разочарованно вздохнул. Он понимал, что рано или поздно Урд вспомнит об этом, но надеялся, что произойдет это нескоро.

— Нам нужно поговорить об этом, — продолжила его жена. — Я знаю, момент сейчас не самый подходящий, но времени у нас осталось немного. А может, его и нет вовсе.

Тор знал об этом не хуже Урд. В конце концов, именно он предъявил ей этот ультиматум. Слова быстро слетали с языка и могли натворить много бед, но вернуть время вспять и отказаться от них было нельзя. Однако Тор не хотел говорить об этом. Только не сейчас.

— Пожалуй, я дам тебе пару дней на выздоровление, — попытался пошутить он. — Ведь ты подарила мне такую чудесную дочь.

— Бьерн и Свериг остановились в городе. — Урд даже не улыбнулась. — Они нас ищут.

— Знаешь, я тоже обратил на это внимание, — ухмыльнулся Тор. — Но мне кажется, что тут мы в безопасности. Раз они до сих пор не нашли нас, то и не найдут.

— О них-то я как раз не беспокоюсь, — ответила жена. — Но Бьерн и Свериг не одни, с ними люди из Мидгарда, а в нескольких днях пути отсюда стоит войско ярла. И когда оно подойдет сюда…

— То спутает ваши планы? — перебил ее Тор, отстраняясь. Он выпустил пальцы Урд. Хотелось вскочить, но Тор взял себя в руки и отодвинулся от жены подальше. — Вам нелегко будет занять город, когда здесь появятся воины Бьерна.

— Ты не понимаешь, — печально произнесла Урд. — Решение давно уже принято. Оно было принято еще до того, как мы пришли сюда. Эзенгард падет, и все, что мы можем изменить, — это количество смертей.

Урд смотрела на него в ожидании ответа, а затем протянула руку, чтобы дотронуться до него, но Тор отпрянул еще дальше. Женщина разочарованно вздохнула.

— Мы пришли слишком поздно, чтобы что-то изменить. Мои сторонники готовы захватить власть в городе. Может, найдется пара идиотов, которые будут оказывать сопротивление, и тогда прольется кровь. Но сколько людей погибнет, если войско Бьерна укрепится здесь и прибудет флот Несущих Свет, полный решимости взять город силой?

Самое ужасное заключалось в том, что Урд была права, права во всем. У них не оставалось выбора между миром и войной. Им следовало решить, ограничится ли все короткой и болезненной вспышкой насилия или обернется жестокой затяжной войной, на которой полягут десятки, если не сотни горожан. Вот только было ли у него право принимать это решение?

— Я не хочу сейчас говорить об этом, Урд.

— Но ты…

— Не сейчас!

В ее глазах вспыхнул гнев и еще что-то, незримое, неведомое, пугавшее Тора. Но Урд тут же взяла себя в руки.

— Ты прав. Поговорим об этом в другой раз. Может быть, завтра. — Она смущенно откашлялась. — Кстати, я так и не спросила, как у тебя дела.

— Я думал, ты знаешь.

Тор видел, что Урд не поняла его. Пожав плечами, она покачала головой.

— Значит, зелье, которое я передала для тебя, помогло?

— Зелье?

— Не волнуйся, — заверила его Урд. — Это всего лишь травяная настойка, снимающая жар и погружающая в сон. Может, это прозвучит банально, но сон — лучшее лекарство. И оно, очевидно, подействовало. — Жена улыбнулась. — Я не знала, сможет ли она правильно приготовить смесь, но, судя по всему, у нее все получилось. По крайней мере, ты так же упрям, как и раньше.

— Она? — испугался Тор. — Ты говоришь о… Гундри?

— Гундри? — Урд покачала головой, посмотрев на Тора как на умалишенного. — Нет. Зелье готовила Эления.

Тор изумленно вытаращил глаза. Эления?

— Эления. — Урд кивнула. — А что в этом такого… — Она помрачнела. — Не бойся, я не добавляла в зелье ничего, что могло бы ослабить твою волю. Стоило бы мне пожелать — и ты исполнял бы сейчас любой мой каприз. Тогда мы не вели бы этот разговор.

— Значит, ты посылала ко мне Элению, а не Гундри? — переспросил он.

— Ну да! — Урд уже начала раздражаться. — А почему ты спрашиваешь? Что-то…

— Я был не в себе, — перебил ее Тор. — Гундри разбудила меня… и больше я ничего не помню, вот и все.

— Значит, зелье подействовало как надо, — сказала она. — Эления — хорошая ученица.

— Да уж, — пробормотал Тор. — Наверное… — Он встал. — Когда увижу Элению, нужно будет поблагодарить ее. А сейчас я лучше оставлю тебя. Отдыхай.

— Неужели я настолько плохо выгляжу?

— Ты выглядишь уставшей. Ты права, я знаю, как раздробить череп врагу и переломать ему кости, но мне редко приходилось терпеть настоящую боль. Тем не менее даже я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Отдохни пару часов, а когда наберешься сил, мы обо всем поговорим. Кроме того, я хочу повидать дочь.

В крошечной комнатушке, где жили дети Урд, Элении не оказалось. Гундри, которая провела его туда, была весьма растеряна, когда обнаружила, что младенец остался в своей колыбели один.

— Не понимаю, — сказала девушка, не скрывая своего раздражения. — Госпожа ведь приказала ей присмотреть за сестрой!

— Может быть, ей нужно было срочно… эээ… выйти, — предположил Тор.

Он склонился над малышкой и всмотрелся в маленькое личико. Его доченька! Сама мысль об этом переполняла его нежностью. Ливтрасир спала в колыбели с обитыми мехом стенками, под мягким одеяльцем, и среди всего этого меха ее личико было таким крохотным! Конечно же, Тор знал, что новорожденная сейчас не воспринимает окружающий мир и может чувствовать лишь тепло, холод или голод, но почему-то ему казалось, что Ливтрасир ощущает его присутствие и ее это радует.

— Но она не могла… — возмущенно начала Гундри.

— Иди, — перебил ее Тор. — Найди Элению, а я пока останусь здесь и присмотрю за Ливтрасир.

— Вы?

— А почему нет? — удивился он. — Она не первый мой ребенок.

— Да, но вы же…

Тор покосился на нее, и Гундри, запнувшись, нервно облизнула губы.

— Как прикажете, господин. — Она почтительно опустила голову.

Тор не стал ее поправлять.

— И если Эления будет вместе с Ливом, то пришли ко мне только ее. Я хочу поговорить с ней наедине.

Гундри, не решаясь возразить, смиренно поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты. Только в дверном проеме она на миг задержалась, а потом Тор услышал, как удаляются ее шаги.

Он смотрел на спящего ребенка. Тор любил детей, но никогда не испытывал подобных чувств даже к своим детям, воспоминания о которых украл у него демон. Но вот с Ливтрасир… все обстояло иначе, она стала для Тора самым важным в мире. Его душу наполнило чувство неописуемой нежности, так что он едва сдержался, чтобы не вытащить малышку из колыбели и не прижать к себе.

Тор, вероятно, простоял у колыбели достаточно долго, глядя на спящую кроху. В какой-то момент в коридоре послышались шаги. Оглянувшись, он увидел, как в комнату входят Лив и Эления в сопровождении Гундри. Лив так и сиял от гордости, словно это он тут был счастливым отцом, но Тор не дал ему заговорить.

— Все в порядке, Гундри, — сказал он. — Спасибо. А теперь оставь нас.

Гундри, поклонившись, вышла из комнаты.

— Это и тебя касается. — Тор повернулся к Ливу.

— Но…

— Мне нужно кое-что обсудить с твоей сестрой, — перебил его Тор. — Наедине.

— Да ну! И что же? — возмутился парнишка.

— Это касается только нас с Эленией.

— Я же все равно узнаю. У нас с Эленией нет друг от друга секретов!

— Лив, успокойся, — вмешалась девочка. — Иди, прошу тебя. Я тебе потом объясню.

Тор не знал, говорит ли она всерьез. Он не мог видеть выражение ее лица из-за вуали, скрывавшей все, кроме глаз и лба.

Упрямо поджав губы, Лив мрачно покосился на сестру и вышел из комнаты. Тор слышал его шаги в коридоре, но все же подошел к двери и еще раз убедился в том, что там никого нет.

Эления молча смотрела на него. В ее глазах застыло уже ставшее привычным равнодушие.

— И что? — спросил Тор. — Ты действительно ему все расскажешь?

Девочка продолжала молчать.

Он повернулся к колыбельке со спящим ребенком.

— Ливтрасир, — сказал он, — твоя сестра. Ты гордишься?

— Я рада.

Это было не одно и то же.

— И тебя это не волнует?

— То, что у меня появилась сестра?

— То, как ее назвали. — Прежде чем Эления успела ответить, он повернулся и заглянул ей в глаза. — Твоя мама рассказывала тебе историю этого имени?

Девочка кивнула, но выражение ее глаз не изменилось. Если она и была испугана, то хорошо это скрывала.

— Все случилось давно. Почему это должно волновать меня?

— Ты знаешь, когда она родилась?

— Вчера ночью, когда…

— Когда?

Эления не ответила, но Тор заметил, как сжались под вуалью ее губы.

Он опять подошел к двери и выглянул наружу, чтобы удостовериться в том, что их не подслушивают. Но даже после этого он перешел на шепот.

— Зачем, Эления?

— Зачем?..

Тору хотелось накричать на нее.

— Я даже не говорю о себе, Эления. Это мое дело, и я как-нибудь с этим справлюсь.

— О чем же ты тогда говоришь, о бог грома? — В глазах девочки мелькнула насмешка.

— О твоей матери, Эления. Зачем ты с ней так поступаешь?

— Что ты имеешь в виду? — Она вела себя так, будто не чувствовала никакой вины. — Ты же вообще не знаешь…

— Мы можем поступить иначе, Эления, — перебил ее Тор. — Давай пойдем к твоей маме и поговорим втроем, если тебе так больше нравится.

— Ты не посмеешь. Она тебе не поверит.

— Не поверит? Я вот поверил ей, когда она сказала, что ты хорошая ученица. И это правда. Травяная настойка, которой ты меня напоила, не только сняла жар, не правда ли?

Девочка, казалось, на мгновение задумалась, а потом так энергично кивнула, что вуаль съехала набок и ее пришлось поправлять.

— Понимаю. — Эления насмешливо рассмеялась. — Ты хочешь пойти к матери и сказать, что я опоила тебя приворотным зельем? Что я тебя околдовала? И ты действительно думаешь, что она тебе поверит?

От ее упрямства Тору стало чуть легче — Эления вела себя так, как положено ребенку, которым она и была.

— Нет, не хочу.

— Ты ждешь, что я сделаю это сама, — продолжила девочка.

Тор замялся.

— Нет. Мне не хочется, чтобы она узнала об этом от кого бы то ни было. Урд не должна узнать об этом, Эления.

Сначала она явно опешила, а затем, выдержав паузу, кивнула.

— Понимаю. И чтобы мама ничего не узнала, я буду время от времени приходить к тебе и…

Тор влепил ей пощечину — не сильно, ведь на самом деле он не хотел причинить ей боль, но Эления отлетела на пару шагов назад. Вуаль опять сползла с ее лица, однако девочка поспешно отвернулась и поправила ее.

Когда она опять посмотрела на Тора, в ее глазах блестели слезы.

— Зачем ты это сделала?

— Зачем? — Слезы уже лились ручьем, но Эления плакала не от злости, а от отчаяния. — Ты всем помог. Лассе, матери, даже какой-то старухе, даже… даже твоей проклятой лошади! Только не мне!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — беспомощно пробормотал он.

— Конечно, не понимаешь! Ведь речь идет всего лишь обо мне!

На мгновение в ней вспыхнул гнев, но тут же погас, словно девочке потребовались на это все ее силы. Она уже рыдала, дрожа всем телом, но, когда Тор попытался обнять ее, Эления чуть ли не в ужасе отшатнулась.

— Что мне еще было делать? — выдохнула она. — Я… я ведь знаю, что так нельзя. Я не хотела! Поверь мне, я не хотела этого, но у меня не осталось выбора! Сколько раз я просила тебя помочь, но ты меня не слушал! Я вынуждена была так поступить!

— Как? Выдать себя за Урд и переспать со мной? — Он решил, что девочка сошла с ума. — Но… но зачем?

— Это был единственный выход. — Собравшись с силами, Эления посмотрела ему в глаза и рывком сняла вуаль.

Тор испуганно распахнул глаза. Хотя лицо девочки исказилось от горя, а глаза опухли от слез, он видел, что теперь она стала точной копией своей матери. Идеальной копией, вплоть до мельчайших подробностей.

А воспаленный красный шрам на ее щеке исчез.