Тор. Разрушитель

Глава 16

В течение следующих трех дней Тор не видел ни Урд, ни ее детей. Они словно растворились в воздухе, и после той встречи на конюшне Тор решил больше ни с кем не говорить об этом. Зато он нанялся к Себлому на работу и пожалел об этом решении еще до того, как день склонился к вечеру. Хотя он и потерял память, но все же был уверен в том, что привычен к тяжелому физическому труду, и не боялся, что Себлом потребует от него усилий, достойных силача. Но оказалось, что работа эта не из приятных — в таверне было много мерзопакостнейших дел, с которыми приходилось как-то справляться, в том числе очистка выгребной ямы. Вечером Тор мылся даже дольше, чем ужинал. Впрочем, времени зря он не терял. Конечно, он старался не привлекать к себе внимания, общаясь с завсегдатаями таверны, но к концу четвертого дня уже неплохо разбирался в ситуации, сложившейся в Эзенгарде.

В городе проживало около тысячи человек. Это было самое крупное из всех поселений, которые он когда-либо видел. К тому же Эзенгард был очень старым городом, и большинство домов строилось на фундаменте роскошных древних зданий. Если присмотреться, то можно было обнаружить следы былого величия — там обломок стены, тут фронтон, колонна или дверная перемычка, созданные с мастерством, которое, увы, теперешние зодчие утратили. Да и сам город изначально строился совсем по другому плану, о чем нынешние жители, должно быть, понятия не имели. Но Тор разглядел его в первый же момент, как пришел сюда: Эзенгард, возможно, и оставался городом торговцев и коневодов, но раньше тут была крепость, и современное поселение сохранило ее следы. Судя по всему, раньше этот город вряд ли удавалось взять даже превосходящим силам противника.

Прошел уже пятый день его пребывания здесь, а Тор по-прежнему не виделся с Урд и детьми. Пару раз он просил Гундри провести его к ним, но в ответ девушка говорила, что незнакомка с двумя детьми оставила город в первый же день. Пришлось мириться с этой игрой в молчанку.

Вечером шестого дня Тор устало поплелся в зал таверны, чтобы получить плату за работу — еду и кружку меда. Тор уже начал подозревать, что в эту кружку Себлом просто сливает то, что не допили другие посетители. К тому же иногда трактирщик подсаживался к нему и отхлебывал его мед. Тор ничего не говорил ему, хотя видел, что хваленое гостеприимство Себлома обернулось жадностью.

— Ну как тебе работа? — спросил трактирщик и, по привычке протянув руку к его кружке, сделал довольно большой глоток.

— Какую именно работу ты имеешь в виду? — раздраженно осведомился Тор. — Отмывание бочек из-под рыбы или уборку остатков мясных туш?

— Значит, работа тебе не нравится, — усмехнулся Себлом.

— Да уж, жаркое, которое готовит твоя жена, мне нравится больше, — честно ответил Тор.

— Зато работенка-то идет тебе на пользу.

Это не соответствовало действительности. За исключением того, что Тор тщательно отмывал лицо и руки, возвращаясь с работы, в остальном он запустил себя. Его одежда была грязной и плохо пахла, а русые волосы потемнели от пыли и казались каштановыми. Тор тщательно следил за тем, чтобы все время держать плечи опущенными и шаркать, и пару раз даже демонстративно уронил какие-то ящики, словно они были для него слишком тяжелыми. Любого, кто хоть немного знал его, это представление не обмануло бы, зато те, кому поручили найти тут светловолосого богатыря, не стали бы обращать на него внимание.

Неправильно истолковав молчание Тора, Себлом поморщился и отпил еще меда. На самом деле трактирщику не стоило этого делать, потому что у него и так уже заплетался язык, а глаза помутнели. Правда, Тор не стал бы утверждать, что Себлом напился вдрызг, хотя опьянение явно сказывалось на его поведении. Если вдуматься, Тору еще ни разу не довелось видеть толстяка трезвым, поскольку тот всегда был в той или иной степени пьян.

— С другой стороны, работаешь ты неплохо. Получше, чем твои предшественники.

— Предшественники?

— Завтра прибывает корабль. Первый в этом году, — продолжил трактирщик, не обращая внимания на его вопрос. — Будет большой праздник. Мы всегда празднуем прибытие первого корабля, входящего в наш порт после зимы, а зима в этом году выдалась особенно долгой. Ты можешь неплохо подзаработать, если пойдешь разгружать корабль. — Себлом хихикнул. — Ну, или еще чем-нибудь займешься.

— Наверняка есть люди, которые тоже согласились бы на такую работу.

— О, таких хоть отбавляй, — подтвердил толстяк. — Зато выгребные ямы вычищать никто почему-то не хочет, не говоря уже о том, чтобы зарывать коровий навоз, ковыряясь в промерзшей земле. — Он указал на тарелку с жарким и овощами, стоявшую перед Тором. — Если хочешь, то с завтрашнего дня будешь работать не только за еду и кров. Считай, что ты прошел испытание, работая тут последнюю пару дней. А знаешь, что мне принадлежит не только эта таверна?

Если хотя бы половина из услышанного от Себлома была правдой, то трактирщику принадлежал чуть ли не весь Эзенгард. Тор кивнул.

— Столь трудолюбивые люди, как ты, мне всегда пригодятся, — продолжил трактирщик. — И если ты собираешься задержаться в этом городе, то я могу предложить тебе хорошую работу с высокой оплатой. — Подняв кружку, Себлом с огорчением обнаружил, что она пуста, и подлил себе еще. — Кто знает, может, и не только это.

Тор не стал спрашивать, что он имеет в виду.

— Я не знаю, останусь ли я здесь.

— Значит, у тебя есть дела поважнее и они ждут тебя в другом городе?

— Нет. Просто я не люблю задерживаться подолгу в одном и том же месте.

— Наверное, ты просто не бывал там, где стоило бы задержаться.

— И такое место — Эзенгард?! — Тор улыбнулся. — Извини, я не это имел в виду.

— Ничего, я знаю, что ты хотел сказать, — усмехнулся Себлом. — Но тебе не стоит судить наш город так строго. Сейчас Эзенгард кажется тебе городишком, в котором и умирать-то не стоит, но летом тут все по-другому. Сюда отовсюду приходят люди, чтобы обменять товары, продать скот, закупить припасы. Мы часто устраиваем городские праздники. — Он пьяно захихикал. — И кто знает… Если ты решишь вымыться и откажешься от этого глупого маскарада, то найдешь причину, чтобы остаться здесь.

— Маскарада? — переспросил Тор, стараясь говорить спокойно.

Видимо, это не вполне ему удалось — Себлом испуганно вскинулся и внимательно посмотрел ему в глаза. Однако уже через мгновение трактирщик взял себя в руки.

— Не бойся, я сохраню твою тайну.

— Тайну? — Теперь в голосе Тора явственно звучала угроза.

— С тех пор как ты пришел сюда, ты изменился, друг мой. — Либо трактирщик намеренно игнорировал раздражение Тора, либо был слишком пьян, чтобы заметить перемену в настроении собеседника.

— Вот как?

— Когда ты вошел в мою таверну, можно было подумать, что я увидел героя древних легенд. И в твоей комнате лежит меч, достойный короля. Но меня это не касается.

— В этом ты прав, — согласился Тор.

— И все же, — стоял на своем Себлом, — если ты вымоешь голову и постираешь свою одежду… найдется человек, который захочет, чтобы ты остался тут подольше. На пару дней. Или лет.

Тор даже не стал вникать в суть того, что говорил ему этот пьянчуга.

— А может, ты бежишь от войны? Это ничего. Я влиятельный человек в Эзенгарде. Никто не заставит тебя присоединиться к какому-то войску, если тебе не хочется этого делать.

— К чему ты клонишь? — холодно осведомился Тор.

— Ой, только не нужно мне говорить, будто ты не заметил, как на тебя смотрит моя дочь.

— Гундри? — опешил Тор.

— У меня только одна дочь. Я уже не молод и к тому же слишком много пью, но я не слепец. Я вижу, как вспыхивают глаза женщины, когда она смотрит на мужчину. А когда моя малышка смотрит на тебя, ее глазки сияют.

Тор окончательно смутился. Этот пьяница пытается свести его со своей дочерью?

— Знаешь, ты бы лучше… — осторожно начал он.

Но Себлом перебил его, резко подняв руку:

— …думал о своих делах, знаю. — Трактирщик допил вторую кружку меда. — Извини. Я понимаю, что зашел слишком далеко. Но мне просто хочется, чтобы ты знал: я не буду стоять у вас на пути.

— На пути? — переспросил Тор, по-прежнему не веря собственным ушам.

Себлом усмехнулся, а Тор поднял голову и посмотрел на стойку, за которой стояла Гундри. Девушка, как всегда, смущенно улыбнулась и тут же отвела взгляд.

— Твое предложение — это большая честь для меня, Себлом. И твоя дочь действительно необычайно красива. Я уверен, что найдется немало молодых людей, готовых добиваться ее благосклонности.

— Скорее уж моих денег, — сухо отрезал трактирщик. — Но Гундри унаследовала не только красоту своей матери, но и ее ум. До сих пор она всегда видела, что у этих парней на уме.

«Ее мать вряд ли умна, раз вышла замуж за этого толстяка», — подумал Тор. Конечно, Себлом не всегда так пил, и, наверное, были времена, когда он весил в два раза меньше. И все же трудно было представить, что этот коротконогий жирный тип со свиными глазками, красными от многочисленных прожилок, когда-то имел хоть какие-то привлекательные черты. А вот Хельга до сих пор сохранила следы былой красоты, и если посмотреть на ее дочь, то можно сказать, что жена трактирщика в молодости была настоящей красавицей. Судя по всему, толстяк не прогадал, женившись на ней. Наверное, в его жизни это была одна из самых удачных сделок.

— Или ты от кого-то спасаешься бегством? — продолжил Себлом, видя, что Тор не собирается отвечать. — У нас тут не спрашивают, кем ты был раньше и что натворил. Главное, что ты будешь делать здесь.

— Можно подумать, что ты меня допрашиваешь.

— Именно. — Толстяк хихикнул. — Я очень любопытен. Но ты не должен отвечать, если не хочешь.

— Нечего здесь отвечать. — Краем глаза Тор заметил, что Гундри на мгновение замерла и, повернувшись к их столику, задумчиво нахмурила лоб. — Я… путешествую.

— Путешествуешь, — повторил Себлом.

— Я давно в пути, так что уже и позабыл, откуда я родом. — Он печально улыбнулся. — До сих пор я нигде надолго не задерживался.

— Тебе не нравится моя дочь? — Видимо, трактирщик решил выяснить все до конца.

— Вовсе нет, — спокойно ответил Тор. — Она очень красива, и я полагаю, даже более умна, чем ты думаешь. Будь все иначе… — Он пожал плечами. — Я не хочу причинить ей боль. Что, если однажды утром она проснется, а меня уж и след простыл?

— Понимаю, — вздохнул Себлом. — У тебя есть другая.

По мнению Тора, толстяка это вовсе не касалось, и, наверное, мысль об этом явственно отразилась на его лице, так как трактирщик смутился. Впрочем, ненадолго. Чтобы прийти в себя, ему пришлось всего лишь выпить еще одну кружку пива. Залпом.

— Не торопись, — продолжил он. — Побудь здесь, а тогда решишь, нравится тебе тут или нет.

Толстяк уперся ладонями в столешницу, собираясь подняться, и Тор обрадовался, что этот неприятный разговор окончен. Однако в последний момент он остановил Себлома:

— Погоди.

Трактирщик с размаху плюхнулся обратно на стул, так что сиденье заскрипело под его весом.

— В первый день, когда я только приехал сюда… Ты что-то говорил о предстоящей войне.

— Так вот в чем дело! — Себлом презрительно ухмыльнулся. — Мне с трудом верится, что такой человек, как ты, может испугаться какой-то там войнушки. К тому же у тебя есть меч.

«Интересно, что пришло бы в голову трактирщику, если бы ему на глаза попался Мьелльнир?» — подумал Тор. Его охватило острое чувство утраты. Молот остался на седле лошади, которую забрала Урд. Так нужно было поступить — украшенный рунами огромный боевой молот привлек бы лишнее внимание, и тогда Тору вряд ли удалось бы сделать вид, что он никакой не воин. Однако он скучал по Мьелльниру, словно молот был частью его самого.

— Наверное, с меня просто хватит войны.

Трактирщик кивнул, как будто именно на такой ответ он и рассчитывал, а потом так энергично затряс головой, что Гундри опять посмотрела в их сторону. Этот разговор явно беспокоил ее.

— Войско будет, это правда. А вот войне не бывать.

Тор удивленно поднял брови.

— Несущие Свет не представляют для нас угрозы, — заявил Себлом. — Они действительно укрепились на юге, но никто еще не пытался дать им отпор. В Эзенгарде им будет трудно заморочить людям головы своими лживыми обещаниями. Легко обвести вокруг пальца того, кому нечего терять. Того, кто все время страдает от голода. Но люди, у которых все в порядке, не станут идти за вождями, предрекающими пожар и смерть.

— А они говорят именно об этом?

Себлом уже открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент к столику подошла Гундри.

— He надоедай нашим гостям, отец. У Тора сегодня был тяжелый день. Я уверена, он хочет немного отдохнуть. Кроме того, тебя ищет мама. По-моему, ей нужна твоя помощь в кухне.

Раздраженно покосившись на дочь, Себлом встал и скрылся за стойкой. Тор ошеломленно посмотрел ему вслед. Конечно, он рад был избавиться от общества этого пьянчуги, но поведение Гундри возмутило его. Да и остальные завсегдатаи трактира обратили на это внимание. Девушка говорила достаточно громко, поэтому все присутствующие слышали ее слова.

— Надеюсь, он не слишком досаждал тебе, — Гундри понизила голос, но, с точки зрения Тора, все равно говорила громче, чем следовало бы. — Иногда он такой надоедливый…

— Вот как?

Гундри кивнула и уже повернулась, собираясь уйти, но тут заметила что-то в глазах Тора и смутилась. Девушка присела за его столик.

— Дай-ка угадаю, — чуть тише произнесла она. — Отец опять пытался продать меня, как племенную кобылку на развод?

— Ну, о разводе речь не шла. — Тор даже не улыбнулся. — Но в остальном…

— Он меня расхваливал и явно пытался выдать за тебя замуж, так? — перебила его Гундри. — Отец устраивает подобное представление с каждым вторым, кто приходит сюда, если у того две ноги и нет горба… Впрочем, может быть, горбуны ему просто еще не попадались. — Она с упрямым видом пожала плечами. — Какой стыд!

— Может, и так. — Тор кивнул. — Но я думаю о том, как поступил бы, если бы моя дочь стала говорить со мной подобным образом в присутствии посторонних.

— А она бы и не стала, потому что ты не дал бы ей повода. Такого повода.

Наверное, Гундри была права, но Тор все равно оставался при своем мнении. Он ничего не имел против женщин, высказывающих свою точку зрения, но то, что сделала Гундри… было неправильно и возмущало его.

— Думаю, он просто заботится о тебе… Или хочет поскорее увидеть внуков.

— Будут ему внуки, — фыркнула девушка. — Но от кого их рожать и когда, я решу сама! — Резко втянув носом воздух, она собралась сказать что-то еще, но на мгновение замолчала. — Ты прав, — добавила она, и Тор заметил, как ее плечи поникли. — Это было недопустимо.

— Не нужно извиняться передо мной, — мягко произнес Тор. — Лучше поговори с отцом.

Помедлив, Гундри кивнула, но Тору было понятно, что извиняться перед Себломом она не станет.

— Мне очень жаль. — Девушка нервно улыбнулась. — Я хотела помочь тебе, но ничего хорошего из этого не вышло. — Она сжала ручку кружки, из которой пил ее отец. Тор видел, что она смущена. — Понимаешь, я кое-кому обещана. Уже давно.

— А отец об этом не знает, — предположил он.

Гундри склонила голову.

— Может быть, тебе стоит рассказать ему?

Сам Тор думал о том, почему они с Гундри ведут этот разговор. Девчонка была милой и обходительной, но совершенно его не интересовала, а если она говорила правду, то и он ее не должен был интересовать. Девушка смерила его непонятным взглядом, от которого Тору тут же стало неуютно, и, улыбнувшись, встала.

— Он не поймет, — объяснила она. — Давай я принесу тебе еще меда. А то мой отец все выпил.

Корабль, о котором говорил Себлом, действительно прибыл на следующий вечер. Судно было крошечное, всего лишь с одним маленьким парусом, и на нем едва хватало места на двадцать человек команды, но встречали его с такой помпой, как будто в порт прибыл королевский драккар, полный сокровищ и высокопоставленных гостей.

Себлом сдержал слово, и тем вечером Тору не пришлось закапывать остатки туш или убирать лошадиный навоз. Трактирщик предложил ему поработать грузчиком на корабле. Все закончилось довольно быстро. Тор и еще трое парней, нанятых Себломом, всего за час вынесли весь груз с кнорра. Корабль привез больше новостей, чем товаров, но праздник по случаю его прибытия длился до самой ночи. Тор не собирался принимать в нем участие, ведь моряки наверняка знали каждого жителя Эзенгарда в лицо, а ему не хотелось навлечь на себя неприятности. Но в какой-то момент общая атмосфера праздника увлекла его, и Тор сдался. После всех этих недель, исполненных опасений и недоверия к незнакомцам, он с удовольствием сидел с весельчаками, которые не задумывались над тем, что принесет новый день, лишь бы нашлось что выпить. Тор и сам приложился к кружке с медом. Он не был пьян, но чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Тор засиделся в трактире допоздна. Поднимаясь к себе, он наткнулся на троих пьяных, храпевших на лестнице, а затем, войдя в свою комнатушку, ударился лбом о перекладину, позабыв, что следует нагнуться. От боли у него закружилась голова.

Наверное, по этой причине он не сразу заметил, что его ждут. В углу комнатушки шевельнулась какая-то тень, скрытая серыми сумерками, и Тор скорее почувствовал, чем увидел блеск металла. Большего ему и не требовалось. Перепрыгнув через кровать, он схватил незваного гостя за руку и резко заломил ее, попытавшись нанести удар. И только в последний момент Тор заметил, что запястье гостя необычайно узкое, а из-под капюшона выбилась блеснувшая в сумерках золотая прядь. Охнув, он испуганно отпрянул, но тут же опять бросился вперед — застонав от боли, Урд осела на пол. Тор успел подхватить ее, но в это мгновение ее боль стала его болью, ибо он уже знал, что чуть не сломал ей запястье, однако кости остались целы… Боль была настолько сильной, что Урд чуть не потеряла сознание. Тор подхватил ее на руки и испугался еще сильнее, увидев красный уродливый шрам на ее щеке. Это была не Урд.

— Извини, — прошептала Эления. — Я не хотела тебя испугать.

— Испугать? — Тор закатил глаза. — Я же мог убить тебя!

На лестнице послышался какой-то грохот, поднялась ругань, и Тор закрыл за собой дверь.

— И почему у тебя кинжал?

— Просто… — Эления взволнованно провела тыльной стороной ладони по подбородку и прикрыла шрам. — Я хотела защитить себя в случае чего. На улицах полно мужчин, они пьяны, а я… я не знала… — Запнувшись, девочка потянулась за упавшим на пол кинжалом, но Тор опередил ее.

Скорее всего, Эления говорила правду, но он сомневался в том, что кинжал защитил бы ее в случае опасности. С другой стороны, и в таверне, и на улицах города было много пьяных, а девочка не привыкла к такой компании.

— Что ты тут вообще делаешь? Твоя мама знает, где ты? Это она тебя прислала?

— Нет. Она ничего не знает. Она не хотела, чтобы я шла к тебе… или вообще куда-либо.

— Наверное, Урд боялась, что ты выдашь ее укрытие.

— Укрытие? — Эления насмешливо фыркнула. — Зловонная дыра, где нет света и мало воздуха! Там, у подножия гор, нам и то было лучше!

— И поэтому ты решила сбежать. — Тор кивнул. — Твоя мама будет недовольна. Она права, понимаешь? Если тебя кто-то заметит, это навлечет опасность на всех вас. И на меня тоже, — добавил он.

— Никто меня не заметил, — стояла на своем девочка. — Я была осторожна. Кроме того, все равно все сейчас пьяны.

— Не все. — Тору было трудно сердиться на Элению. — И, уж конечно, они пьяны не настолько, чтобы не запомнить такую хорошенькую девушку.

Он хотел сделать ей комплимент, но Эления лишь сильнее прижала ладонь к щеке. Ее глаза потемнели.

— Никто меня не видел. Я была осторожна.

— Я тебе верю, — ответил Тор. — Но все равно тебе не следовало приходить сюда. — Подумав, он обреченно махнул рукой. — Но раз уж ты здесь… Есть хочешь? Там, внизу, осталось еще много вкусного. Конечно, еда уже остыла, но, наверное, это лучше, чем то, чем вас кормят.

Видно было, что Элении действительно хочется есть, но, чуть помедлив, девочка покачала головой.

— Мне нужно возвращаться. Если мама заметит мое отсутствие, она придет в ярость.

— И будет права, — заметил Тор. Он старался говорить мягко, но чувствовал, что у него не очень получается. — Зачем ты пришла? Не для того же, чтобы просто повидать меня?

— Нет. — Эления отвела глаза. — Только… ты никому не должен говорить, что узнал об этом от меня.

— О чем? — Тор немного испугался. — С Урд что-то случилось?

— Мама больна. — Девочка кивнула. — Она делает вид, что все в порядке, но я знаю, что это не так. Она страдает от боли, хотя и не признается в этом. Она не хочет, чтобы тебе стало об этом известно, но я думаю, что с ребенком что-то не так.

— Тогда отведи меня к ней.

— Нет! — Эления замотала головой. — Так нельзя! Прошу тебя! Не говори ей, что я была у тебя! Она меня убьет, если узнает!

— Так зачем же ты пришла?

— Я… — Девочка смущенно потупилась. — Я уже не могу! — В ее голосе звучали слезы. — Мы заперты, словно звери в клетке! Лив тоже не хочет сидеть там, но мама говорит, что нужно потерпеть! Сколько нам еще терпеть?

— Пока корабль не уплывет отсюда. Может, это случится даже завтра. Праздник…

— Я знаю, они праздновали, потому что в город приплыл первый корабль после этой зимы, — перебила его Эления. — Но мама говорит, что нам придется ждать следующего, а может, и дольше!

— Но почему… — Тор запнулся. — Отведи меня к ней. Немедленно.

— Так не пойдет! — Девочка испугалась. — Пожалуйста, Тор! Мама не должна узнать, что…

— Она ни о чем не узнает, — перебил ее Тор. — Покажи мне, как пройти к вашему укрытию, и я навещу вас, но позже. Ты же не хочешь, чтобы я говорил об этом с Гундри или ее мамой, ведь тогда Урд наверняка узнает, что ты побывала здесь.

Эления притворно возмутилась, а потом кивнула. «Интересно, что за игру она затеяла?» — подумал Тор. Впрочем, почему бы ему не подыграть ей?

— Пойдем.