Tomorrow

Глава 8. Дела семейные

Мамору.

Мужчина был зол. Просто невероятно зол. С утра ему сообщили такую приятную новость, что в Осаку они едут только через месяц, как раз на Рождество, а не через два дня, плюс ещё после Нового года они могут слетать в Москву на единственный концерт. Один из клубов, специализирующихся на азиатской тематике, пригласил их и Хикару Шинджи выступить на его подмостках. Ему было страшно брать с собой Элисс, и в тоже время он понимал, что не брать её нельзя — она обидится, как только узнает о его решении, и он вновь окажется у стартовой черты к её сердцу. В отчаянии, не зная, что делать, он смахнул с тумбочки около кровати вазочку с ирисами и та, упав, разбилась, оставив на полу небольшую лужу. От звона Элисс, спавшая на другой стороне кровати, потянулась и открыла глаза. Они еще не "спали" вместе в полном смысле этого слова. Мужчина старался побороть свои позывы овладеть ей и пока удачно с этим справлялся. Прошло всего ничего с их приезда в Токио из больницы — почти неделя, и он по совету Шиндо еще не решался дотрагиваться до неё, чтобы не покачнуть её душевное равновесие.

— Беременные женщины после перенесенного стресса очень ранимы, и одно твое неверное действие или неправильный поступок могут привезти к катастрофическим последствиям, — вспомнил он слова друга.

— Что-то случилось, Мори? — сонно пролепетала невеста, протирая ладонью глаза. Эта забавная привычка снимать дрему, просто умиляла его.

— Ничего, Кими. Просто нервы, — он наклонился, поцеловав любимую в лоб. — Спи. Я уберу сам и распоряжусь о завтраке.

— Я встану, — попыталась кивнуть она головой. — Дай мне пять минут. А лучше десять…

Она зевнула, вновь откидываясь на подушку, и закрыла глаза, мгновением спустя счастливо засопев и натянув на нос одеяло.

— Спи, — Мамору погладил любимую по рассыпавшимся по подушке светлым волосам. — Еще рано.

В ответ на это Элисс пробормотала в полусне что-то про хрустального рыцаря, и мужчина улыбнулся. Его Кими еще такой ребенок. Наверняка ей хочется принца на белом коне. Пришедшая в голову мысль захватила его. Не сегодня, завтра, должна была состояться фотосессия "ВВ" в сценических образах из последней дорамы, в которой они участвовали.

— Саратори-сан, — накинув халат и спустившись вниз, Мамору позвонил директору. — Доброе утро! Вы, кажется, искали девушку на роль Прекрасной Дамы? Нет, Юми не сможет. Я знаю, что Шигеру-чан не сможет и что у неё сессия. Да-да, я знаю, что наши мамы подруги, но ничем не могу помочь. Зато у меня есть почти идентичная копия Шигеру-чан. Ну, не совсем. Хотя внешне они довольно таки похожи (оооочень издалека — добавил он мысленно), да она блондинка. Русская. Хорошо. Отлично. Я привезу её на съемки, — он хлопнул слайдером. — Yahoo!

Мужчина зашел по пути на кухню, одобрив меню, и направился будить Кими, одновременно думая, о том, какая она будет в сказочном платье или платье от кутюр с блестками. И как будет отличаться от Шигеру. Шигеру, или, как звала её тетя Люда, Цветочек, была избалованной, изнеженной до такой степени девчонкой, что при малейшем упреке со стороны кого-либо она начинала рыдать, буквально захлебываясь слезами у всех на глазах, чем просто бесила Мамору на съемочной площадке. Не то, что Элисс или его сестрица. Обе боевые, безрассудные, отважные. Они не шли ни в какое сравнение с великовозрастной трусихой, бегающей от неприятностей, как мышь от кота. Слишком женственная, слишком труслива, слишком капризна. Этих "слишком" было так много, что человек, получше узнав её, буквально тонул под ними.

Он зашел в комнату, как раз вспоминая очередной скандал из-за сломанного ногтя Шигеру на площадке и передергивая плечами от неприятного видения. Хотя словно в насмешку к столь противному характеру девушке Бог подарил просто ангельскую внешность. Светлые волосы, карие огромные глаза, розовые губы, белые ровные зубы. Идеальная невинность. Девственна, словно первый снег. Мамору усмехнулся. Эта "девственница" готова была прыгнуть в кровать к любому, кто предложит ей очередную дорогую штучку. Замужество её при этом ни капли не волновало. Сначала ребята пытались вправить мозги девушке, но Шигеру была неумолима в своих утверждениях. С течением времени они просто плюнули на эти замашки и закрывали глаза, когда она приходила на съемку растрепанная, с кругами под глазами от бессонной ночи, и гримеру срочно приходилось приводить её в надлежащий "агнцевый" вид.

Мамору подошел к окну и резко раздернул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, лучи зайцами скользнули по личику Кими, заставив ту сморщиться и зарыться поглубже в одеяло.

— Кими вставай, вставай моя радость, — прошептал он.

— Еще немножечко, пожалуйста. Я видела такой сон. Такой красивый сон, Мори, — Мамору убрал волосы у девушки со лба и улыбнулся.

— И что ты видела? Не хочешь поделиться?

— Как будто мы с тобой бежали по пляжу. По такому белому-белому песку. А рядом было море. Оно билось о берег. И вся отмель была в белой пене, в таких белых барашках. Я чувствовала, как к ногам ластится вода, а пена тает с тихим шипением на руках. Потом мы вместе бежали по краю воды и брызгались, — девушка приподнялась на локтях, глаза её горели. — В конце концов, ты повалил меня на песок…

Мамору увидел, как Кими залилась краской, но свет из глаз сделался еще ярче.

— И? — он позволил себе небольшую вольность, наклонившись и медленно целуя её в шею. Нашел языком бьющуюся под кожей жилку и прикоснулся к ней губами, ощутив пульсацию. Он даже не заметил, как девушка наклонилась к нему и обняла певца за шею, продолжая сидеть, но уже с закрытыми глазами.

— Я не знаю, — пошелестел тихий голос. — Ты разбудил меня.

— Извини, если бы я знал, то не стал бы прерывать такой прекрасный сон, — он оторвался от её шеи, его выдержка была на исходе и только боль от сжатых в кулак пальцев кое-как вернула ему чувство реальности. — Но если ты встала, можем спуститься вниз и позавтракать. А еще я могу отнести тебя вниз на руках, если ты хочешь.

— Чтобы вместе навернулись с лестницы? Я не хочу, чтобы мы сломали шеи. Моя еще слишком мне дорога, — отшутилась девушка.

— А моя нет? — нахмурился Мамору, отодвигаясь, чтобы Кими могла встать.

— Твоя тем более, — Элисс оттолкнула его и босиком в одной полупрозрачной ночной сорочке пошлепала к ванной. Маленькие ножки, тонкие ручки, белое облачко волос, достигающих лопаток, эта сорочка с белым пухом по краям и на тонких лямочках. Элисс в этот момент была такая уютная, такая домашняя, словно всю жизнь провела в этом огромном особняке.

В ванной зашумела вода, и мужчина улыбнулся. Когда-нибудь, он точно это знал, они вместе будут заходить в душ, и он будет целовать каждый миллиметр её мокрого от воды тела, намыливать её спину, а потом смывать пену, мыть её волосы, поражаясь их длине и цвету. А потом так же медленно любить её, и вместе они будут вырываться за пределы Вселенной, чтобы где-то в неизвестности рассыпаться миллионом ярких осколков.

— Мори, ты вше шделал с ешой? Я не хошу фтобы меня тофнило.

Мужчина отвлекся от фантазии, разглядывая свое собственное чудо. В полотенце, со ртом, окруженным пеной от пасты и зажатой между зубов щеткой. Какая же она бывает смешная!

— Я еще вчера обговорил это с поварами. На завтрак подадут только легкие фрукты и стакан молока для тебя. Надеюсь, малышу понравится экзотический салат.

— Я тоше на это нафеюсь, — кивнула Кими, захлопывая дверь.

Она спустилась, когда он уже читал утренние газеты. Отложив желтую прессу на "сладкое", Мамору с каким мазохистским удовольствием просматривал новости биржи, отмечая, что акции компании пошли быстро вверх. Он не представлял, чем вызван такой скачок.

— Привет, — она остановилась сзади него, положив руки на его плечи, и коснулась губами его волос. От неё пахло розмарином. — Что интересного пишут?

— Ничего такого. Ты прекрасна, — она не была прекрасна, Кими была завораживающа в этом розовом сарафане и с волосами, перевязанными белой атласной лентой. Словно видение из лета.

— Тебе, правда, нравится? — Элисс для пущего эффекта обернулась вокруг своей оси, заставив Мамору задержать дыхание, а низ его живота предательски заныть. — Я купила его вчера на какой-то распродаже. Ты представляешь, за клип мне дали три тысячи долларов. Оказывается это огромные деньги.

— Не такие уж и большие. У тебя на карточке в несколько тысяч раз больше. Неужели ты так рада такой мелочи? — певец постарался сосредоточиться на газете, но взгляд словно магнитом тянуло в верх.

— Это. Не. Мелочь, — Элисс сзади обняла его, скрестив руки у него на груди. — Эти деньги я заработала сама. Понимаешь? Са-ма! Знаешь, у меня складывается ощущение, что я не привыкла сидеть, сложа руки. Мне нужно чем-то заниматься, что-то делать.

— Ты моя пчелка, — усмехнулся Мамору, захватив её руку и усаживая к себе на колени. Ладно, тогда наши планы на сегодня: во-первых, надо съездить в университет. Мне сдать отчет, а тебе устроиться туда. Во-вторых, в середине дня, когда у тебя закончатся занятия, у меня есть для тебя небольшой сюрприз. Тебе понравится.

— Но как я смогу учиться? — надулась девушка. — Я же не знаю японского. И ты меня никуда не пускаешь.

— Ну, вчера ты снялась в клипе. Тебе мало? — усмехнулся Мамору. — Погоди. Все уладится, и ты сможешь выходить на улицу. А пока есть такой человек, как переводчик и до того дня, когда ты будешь свободно общаться на японском, он будет сопровождать тебя везде.

— Прямо-таки везде? — нахмурилась Элисс. — Что мне даже будет нельзя узнать самой ну… к примеру, где туалет?

— Так и быть, — вдохнул жених, — я напишу тебе список необходимых выражений. Но остальное должен переводить Реске.

— Реске? Так зовут переводчика?

— Да, и не смей смеяться. Это обыкновенное имя — щелкнул мужчина по носу Элисс. — А его значение посмотри в словаре.

— А что означает твое? Мамору… Красивое, — вздохнула девушка. — Наверное что-то тоже красивое. Бога, например, какого-нибудь?

— Ну, это ты, конечно, преувеличила, — рассмеялся он. — Моё имя переводится как "защитник".

Девушка покачнулась от последней его фразы и сжала голову руками, видимо пытаясь снять головокружение. А он тут же вспыхнул от того, что вообще-то на столике стоит салат с молоком, а он её держит голодную. Мысленно отругав себя за такое, мужчина осторожно посадил её на стул рядом, заправив выбившийся из-под ленты локон, за ухо.

— Кими, с тобой все в порядке?

— Все хорошо, — девушка попыталась улыбнуться, но вышло у неё это из рук плохо. — Просто небольшое головокружение. Надо поесть и все пройдет.

— Уверена? — он присел около неё на корточки, сжав её руки своими.

— Да, — кивнула Элисс.

Но стоило Мамору сесть на свое место, как Кими неожиданно уронила вилку. Девушка хотела было поднять её, но горничная её опередила, тут же заменив прибор.

— Извини, — тихо прошептала девушка. — Я нечаянно.

— Родная, — Мамору сжал руку девушки, лежащую на столе, — я не сержусь. Не стоит извиняться. Если ты плохо себя чувствуешь, то мы можем подняться наверх, и ты поешь там.

— Я же сказала, что все отлично, — фыркнула девушка. — Я беременная, а не больная, и тем более не инвалид, — и в этот момент, помимо вилки, со стола свалился нож, как бы подтверждая слова Кими.

— Ты такая неуклюжая

Мужчине оставалось только вздохнуть. Он никак не мог привыкнуть, что Элисс нельзя все время оберегать, иначе она начинает злиться и творить всякие глупости. Вот вчера он оставил дома, а в итоге они поцеловались на глазах у всех. Мамору мысленно улыбнулся. Элисс никогда не станет скучной, и он не сможет разлюбить её. Они еще поговорили насчет осмотра Элисс у врача, и та сразу же потребовала себе врача-женщину, вызвав недоуменный взгляд певца. А чем её Шиндо не устраивает? Он представил Кими с животиком и умилился.

Между тем, не успел он, как следует пофантазировать на эту тему, как наверху раздался шум, а потом по ступенькам буквально слетела его старшая сестричка. Юми всегда была слишком шумной, даже в детстве мама говорила, что она родилась с моторчиком в одном месте, ну или с иголкой, с какой стороны на это посмотреть. Между тем, сестренка бросилась к телевизору и, схватив из-под носа у Мамору пульт, переключила на канал новостей.

— А теперь новости шоу-бизнеса, — вещал диктор. — В Токио еще не было столь загадочной личности, как вчерашняя девушка, взбаламутившая сразу несколько поп-идолов. В первый раз девушку увидели в аэропорту вместе с известным певцом и лидером группы "ВВ" Мамору Накамурой, на следующий день эта же девушка, как уверяют достоверные источники, была замечена около офиса группы вместе с сестрой мистера Накамуры, моделью Тиффани. Судя по записям с мобильных телефонов фанатов, незнакомка и певец состоят в очень близких отношениях. Как видите, — на экране и вправду появилась картинка их поцелуя с Элисс, — ни девушка, ни поп-идол, не стесняются показывать свои чувства на людях. Так же видно, что незнакомка знакома и с остальными членами поп-группы. Мы выяснили, что причиной чувств скорее всего является ребенок, которого ждет девушка.

Мамору позеленел от злости. Как они узнали? Кто им проболтался об этом? Пристукнуть бы этого доброжелателя. Хорошо хоть Алиса не понимает о чем идет речь. Парень представил себе размер закаченного скандала на телевидении и содрогнулся. Видимо в Японии не только "желтая" пресса процветает, но еще и "желтые" новости по ТВ.

— Но и это не остановило девушку, — продолжал вещать телевизор. — Спустя несколько часов её увидели на съемках клипа еще одного поп-идола Хикару Шинджи, где она играла одну из главных ролей. Клип был просто перенасыщен поцелуями, но и это не смутило незнакомку. Девушка с легкостью вошла в роль, а потом вся троица около часа просидела в одном из самых дорогих ресторанов Токио.

В конце показали отрывки из клипа, и Мамору еле сдерживался, чтобы не разломать этот чертов телевизор на части. Как Юми посмела притащить Элисс к Хикару? Он же бабник! Притом такой, что его исправит только могила. Когда-то они все были друзьями, до тех пор, пока Хикару не стал увиваться за его старшей сестрой, которая в ответ на ухаживания, стреляла глазками и косилась на дверь в её комнату. Тогда Мамору разозлился и высказал все другу. И вот теперь он видит, как этот самый бабник целует его невесту.

Мамору был готов пристрелить наглеца на месте, но явно заинтересованный взгляд сестры с непонимающим от Элисс охладили его пыл получше ведра с ледяной водой. Но не остудили эмоций, бушующих внутри, подобно пожару:

— Почему ты не сказала, что в клипе был поцелуй? — поинтересовался он, попутно замечая, как отшатнулась от него явно напуганная Кими.

Актер хотел извиниться, но не успел. Юми налетела на него, словно ястреб, отчитывая, что он тоже снимался в клипах и тоже целовал девушек. Да, он целовал! Но это он. Он не бабник, он любит только одну Элисс, а не все юбки, встречающиеся ему на дороге.

— Но, она не просто девушка для клипа. Она моя невеста! — наконец нашелся Мамору, что ответить разгневанной сестрице. — Это накладывает определенные обязательства.

Но он не успел выпустить и половины плескавшейся внутри злобы, как на него словно вылился ушат холодной воды.

— Мамору Накамура! — прогремел знакомый голос над ухом. — Немедленно извинись перед девушкой за свое неподобающее поведение!

Явление родителей Мамору стало для меня не то чтобы шоком, но и совсем неожидаемым событием. Жених сразу как — то сдулся, стал меньше и незаметней под суровыми взглядами матери и отца. Однако стоило лишь Ирине-сан посмотреть на меня, как её глаза наполнились теплотой.

— Бедная девочка! — тихо проговорила она. — Совсем тебя наш сын измучил. Какая худенькая, тростиночка-тростиночкой. Пойдем, дорогая, нам нужно поговорить.

Ирина Олеговна оказалась доброй и чуткой женщиной. Увидев наш поцелуй на экране, она сразу поняла, что её сын влюбился, а уж если показал свои чувства даже репортерам, то девушка в его объятиях никто иная, как её будущая невестка. Поэтому она, схватив в охапку мужа, сразу же вылетела из Окинавы в Токио.

Мы просидели, болтая около часа. За это время я узнала, что Мамору в детстве побывал в России, что его любимое место в мире это Париж, что она хочет, чтобы на медовый месяц мы поехали в Новую Каледонию — группу островов, зовущихся французским раем, и что самое большое лакомство для Мори — это банановое мороженое с шоколадом и дала ему попробовать его в первый раз Юми.

Ирина-сан была действительно Матерью. Мамой с большой буквы "М". Она обняла меня, сказала, чтобы я никого и ничего не боялась и, отдав несколько распоряжений слугам, помогла мне собраться для посещения Университета. Перерыв весь мой гардероб, который после нескольких походов Юми по магазинам без меня, обогатился рядом платьев, несколькими строгими костюмами, целой полкой шляпок, двадцатью парами различной обуви и конечно же ящиком нижнего, очень дорогого, белья. Но мне больше всего из этого нравился светло-розовый комплект — полупрозрачный и с красивыми вышитыми розами, распускающимися по спине маечки, проходящий под грудью и уходящий на трусики. Когда я стояла неподвижно, создавалось впечатления, что я словно обвита этим великолепием. В этот же раз будущая свекровь выбрала для меня платье светло-синего оттенка строгого покроя, черные высокие сапоги со стразами и венчало это великолепие, а вернее разбавляло эту нарочитую строгость, белая широкополая шляпка с большим бантом сзади. Волосы решили распустить и "отгладить" их "утюжком". Ирина-сан сама нанесла мне легкий макияж и сунула в руки белый клатч с изящным замочком. Потом поцокала языком, повертела меня, словно куклу, и качнула головой в знак того, что я готова. И вправду стоило мне посмотреться в зеркало, как из его глубин я увидела совсем другую девушку. Немного строгую, но с озорными голубыми глазами, которые прекрасно оттеняло платье, осиной талией и с улыбкой до ушей.

— Вот такая ты мне больше нравишься! — шепнула мне Ирина. — Не обращай внимания на Мамору. Он иногда может вспылить и накричать, но это просто такой у него характер. Так что пропускай мимо ушей. Я уже вижу, что ты замечательная девушка. Ты знаешь, что глаза — зеркало души? Так вот девушка с такими яркими и лучистыми глазами просто не может быть с черной душой.

Она снова обняла меня, не как свекровь невестку, а как мать обнимает дочь, и подтолкнула к выходу.

На улицу я вышла под изумленные взгляды и сдержанные аплодисменты со стороны Юми.

— Вот так! Правильно, Элисс! Покажи этим СМИ, что вы не просто встречаетесь с Мамору, а что вы самая настоящая пара, — прошептала мне сестренка, а потом громко крикнула, — Элисс файто!

Мамору стоял около черного кабриолета с закрытой крышей и о чем-то разговаривал с отцом. Лицо его можно с трудом назвать недовольным, скорее оно было усталым с примесью раздражения. Однако стоило ему увидеть меня, как лицо его разгладилось, вновь появилась улыбка. Да и не только у него. Будущий свекр тоже с одобрением взирал на мое преображение. Один из слуг хотел было открыть мне дверь, однако его опередил Мори.

— Ты просто великолепна! — выдохнул он.

— Спасибо, — я кивнула головой, заливаясь краской от комплимента.

Как только мы выехали, Мамору убрал одну руку с руля, накрыв мою ладонь своей и сплел наши пальцы.

— Извини! — пробормотал он. — Я сегодня сорвался. Никогда не видел тебя с другим, поэтому и получилось. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы спокойно переносить такие вещи.

Я наклонилась к нему и поцеловала, оставив легкий след от помады на его щеке, который тут же вытерла найденным в клатче платком.

— Я знаю! Поэтому не сержусь.

— Точно? — с удивлением спросил Мамору, оборачиваясь ко мне.

— Совершенно точно.

В ответ на это мужчина поднес мою руку к своим губам и поцеловал пальчики.

— Ты даже не представляешь, как я жду, не дождусь того дня, когда ты будешь только моей.

— Поверь, представляю, — я откинулась на спинку кресла, обозревая проносящийся рядом город. Академия находилась на другом конце города, как объяснила мне Ирина, и теперь нам предстояло прокатиться через весь Токио.

— Я тоже жду не дождусь, когда будет наша свадьба. Кстати, а как же венчание и так далее…

— Скорее всего его не будет, понимаешь… А, Бог с ним с этим венчанием… После того как в паспорте появится штамп, ты будешь моей. Только моей. Моя девочка, моя Элисс, мой спустившийся с Небес невинный ангел.

— Не такой уж и невинный, — ухмыльнулась я, выразительно оглядывая свой живот. К моему огромному разочарованию округляться он не спешил.

— В тебе растет наш ребенок. Поверь для меня на данный момент ты самое чистое и самое любимое существо на свете.

Я улыбнулась снова. Эти его слова поселили необычную теплоту в сердце, согревая меня изнутри. Я наклонилась к нему вновь и положила голову на его плечо, предварительно сняв мешающую шляпку.

В Академию мы приехали абсолютно пьяные… от любви. Всю дорогу Мамору не отпускал мою руку, и по этой "ниточке" мы оба ощущали, что из каждого течет по направлению к другому поток нежности и счастья. Эти эмоции были чистые, свежие и до того пьянящие, что всю дорогу мы проулыбались куда-то вперед, как два идиота. Однако стоило нам въехать за ажурные кованые ворота, как открывшийся перед нами пейзаж немного привел меня в чувство. Везде были деревья, фонтаны, резные скамейки тут и там, вечно зеленые ели и огромный замок изо льда. Все было настолько завораживающим, настолько необыкновенным, что у меня перехватило дыхание.

Надо сказать, зима в Токио выдалась мягкая и теплая. Снега почти не было, а люди ходили по улицам кто в легких куртках, а кто просто в плащах. Скорее она напоминала затянувшееся "бабье лето", чем зиму. По моим представлениям зима должна была быть зимой, а не что-то с чем-то. Когда я спросила об этом у Мамору, то парень ответил мне, что в первый раз наблюдает такое природное явление. Обычно у них довольно-таки холодно.

Стоило нам подъехать к самому зданию Академии, или как назвал его Мамору, Главному учебному корпусу, как меня обуял животный страх. Мне вдруг стало так страшно, потому что я хотела вылезти сама из машины, самой найти ректора и сама поговорить с ним.

— Это же учебная площадка семьи Накамура. Моей семьи, — поправилась я, думая о том, как пойду в эти большие стеклянные двери.

И все равно от здания построенного в форме буквы "П" моя душа оказывалась где-то в пятках, не имея не малейшего желания оттуда вылезать.

— Я могу тебя проводить, — снова предложил Мамору, но я уже дважды ответила "нет", и теперь не собиралась малодушно отказываться от своих слов, а поэтому покачала головой.

— Я уже большая девочка, родной, — я провела по его щеке ладонью. — Привыкай.

— Мне так нравится, когда ты называешь меня "родной", словно мы уже и вправду женаты, — мужчина перехватил мою руку, целуя запястье, а потом на мгновение прикоснулся к моим губам. — Если ты так решила, то вон видишь, — он указал на стоящего под козырьком около главного входа маленького плотного мужичка, — это Рёске Нагахара. Он переводчик и должен тебя сопровождать.

— А как он меня узнает? — спросила я.

— Просто подойди и представься. По-русски. Не утруждай себя японским, хорошо? Со временем выучишь. Не спеши. А еще у меня для тебя есть подарок.

Мамору перегнулся на заднее сиденье и выудил оттуда небольшой, но толстый пакет.

— Что это?

— Посмотри сама.

Я достала подарок и замерла в удивлении. На коленях лежала мутоновая накидка снежно-белого цвета и такого же оттенка перчатки из мягкой кожи.

— Зачем? — я подняла глаза.

— Я не хочу, чтобы ты простудилась.

Он помог мне накинуть на плечи манто и застегнул на прозрачную, сделанную в виде бриллианта маленькую пуговочку.

— Пока, дорогая, — он поцеловал меня в лоб, а потом резко наклонился и приложил ухо к моему животу. — До свидания, Ранмару. Папочка скоро приедет.

Я рассмеялась.

— Почему ты назвал его Ранмару? Мне больше нравится имя Кехей. Или вдруг это окажется она? Ты представляешь? Не лучше ли назвать её Юки?

— Ничего скоро мы все узнаем. А Кехей? Мне не нравится. Слабое имя. Ранмару гораздо лучше.

— Мужчины, — фыркнула я, вылезая из машины.

Через 20 минут…

Ректор был занят какими неотложными проблемами, и когда мы с Рёске-саном пришли его в кабинете не оказалось. Я вызвалась подождать его в коридоре. Однако по прошествии пяти минут мне надоело рассматривать висящие на стене картины, и я, словно воробей уселась на подоконник, наблюдая как несколько мальчишек азартно гоняют мяч по баскетбольной площадке. Несмотря на прохладу, ребята были в одних майках и шортах.

— Моржи, блин, — пробормотала я.

Как объяснила мне Юми, Академия сочетала в себе три ступени. Детский сад, средняя школа и университет. Школа соответственно подразделялась тоже на звенья: младшее, среднее и старшее. В Университет брали только выпускников школы, ну, конечно же, это не касалось меня.

Меня так захватила игра, что я забежала в кабинет, где Рёске-сан пил чай и одновременно флиртовал с секретаршей, и сказала ему, что иду на баскетбольную площадку.

— Но, Молодая Госпожа, что вы, а как же господин ректор?

— Позвонишь мне, когда господин ректор придет.

— А если будет звонить Молодой Господин? — не сдавался переводчик, а заодно и моя персональная нянька, как я поняла.

— Если что Мамору сам позвонит мне.

Я хлопнула дверью, так что переводчик не успел ответить. И спустившись по лестнице во двор, выбежала на баскетбольную площадку. Её окружили болельщицы, девушки в форме и накинутых поверх тонких плащах. Играли три на три. По-американски. Парни до того были взведены непрекращающейся борьбой, что, видимо, не замечали даже рева болельщиц после каждого заброшенного мяча. В этой толпе я выделялась и сначала не обратившие внимания девушки, начали потихоньку коситься на меня, стоявшей у края площадки и наблюдающей за игрой. По толпе понеслись шепотки.

— Уходи. Тебе здесь не место, — вдруг прошипел мне девушка рядом по-английски. — Здесь могут находиться только Прекрасные детки.

— Детки? — переспросила я, переводя мысленно "beautiful babies". — Что за детки? Я не вижу детей, только толпу озабоченных девчонок.

Девушка что-то прошипела на-японском, и в этот момент один из парней обернулся, встретился со мной взглядом и почему-то взял тайм-аут, показывая скрещенные руки другим игрокам.

— Элисс-чан, тебя каким ветром сюда занесло? — парень подбежал поближе, и я с удивлением узнала в грязном вспотевшем игроке изящного Хикару.

— Хикару-кун, — рассмеялась я, обнимая певца. — Прекрасная игра.

— Ты обещала позвонить мне тогда в ресторане, а я так и не дождался звонка. Между прочим у меня для тебя сюрприз. Скоро рождество, поэтому я приготовил тебе небольшой подарок, который надо забрать из танцзала. Ты придешь?

— Я не знаю. Мамору скоро уезжает. Мы хотим несколько последних дней побыть вместе. Так жалко, что его не будет на Рождество, — приуныла я.

— А почему тебя никто не сопровождает? Где твой жених или Юми в конце концов? — растерялся друг. — Тебе ни в коем случае нельзя ходить одной.

— Перестань, — фыркнула я. — Я не нуждаюсь в няньках. Притом я пришла к ректору.

— А, — протянул парень, — так ты устраиваться в университет! Теперь мне все понятно.

— А почему ты здесь? Ты же говорил, что закончил Академию?

— Я её и закончил, — пожал плечами певец. — Но это не мешает мне навещать своего младшего брата тут.

— Ты ничего не говорил про младшего брата.

— А ты не спрашивала, — Хикару щелкнул меня по носу. С площадки ему что-то прокричали. — Ладно, отдых закончен. Будь хорошей девочкой и никуда не уходи, пока мы не доиграем до двадцати одного.

— А какой счет? — крикнула я вдогонку.

— Четырнадцать — пятнадцать в нашу пользу.

Мы разговаривали на краю площадки, там же где я и сидела, и сейчас окружающие девушки вокруг меня разделились на три категории, первый глядели на меня с открытой неприязнью, вторые с чернейшей завистью и третьи восхищенно.

— Мда, — открыто сказала одна блондинка из тех, кто тихо ненавидел меня. — Не думала, что Хикару-кун покусится на ЭТО. Платьице-то поди поддельное, за гроши куплено. Да и брилллиантик поди просто стекляшка. И как наш Хикару-кун может общаться с пимбони.

— Пимбони? — я попробовала слово на языке. Похоже на "помпон". Те же ощущения. Однако я вычленила его из английской тирады и напрямую спросила. — Что ты хотела этим сказать?

Мои глаза сощурились, оглядывая блонди. Форма вроде и сидит нормально, а вот со вкусом у девушки явно не все в порядке. Сколько украшений на себя навешала. Блестит как елка, так мало того, мышцы должны быть железные столько металла выдержать.

— Ни-щен-ка, — тут же перевела она на английском.

— Нищенка? Всего-то, — покачала я головой. — Да хоть горшком назови, по сравнению с тобой я выиграю всегда.

— Что? — взъерепенилась та. Нас обступили, отгородив от спортплощадки.

— Да что слышала, — индифферентно ответила я. — Только малограмотные, не далекого ума девушки могут так наряжаться словно… словно они ШЛЮХИ!

Девушка подавилась ответно тирадой. Я же воспользовавшись её заминкой, подошла к ней совсем близко. Блонди замахнулась, но сработал рефлекс, я перехватила руку в воздухе, завернула её за спину, крутанув при этом девушку так, что она оказалась ко мне спиной и толкнула ногой под колени. Блонди потеряла равновесие и грузно плюхнулась на замерзшую землю, с испугом взглянув на меня. Я отряхнула невидимую пылинку с клатча.

— Надо знать с кем связываешься, девочка, — холодно ответила я. В глазах "блонди" явно читался страх.

Однако не успели мы выяснить отношения, как я вздрогнула от донесшихся до меня воплей. Голос был знаком.

— Молодая Госпожа! Молодая Госпожа! — вскоре Рёске-сан протолкался через толпу девушек и ошарашено замер, разглядывая картину Репина "Не ждали!".

Я сделала абсолютно честные и невинные глаза и захлопала ресницами.

— Понимаете, Реске-сан, тут вот девушка так болела, так болела, что нечаянно запнулась за мою ногу. А потом я хотела помочь ей встать, а она поскользнулась. И руку вывернула. Ведь все так было? — я с намеком посмотрела на притихшую "блонди". Та хотела было отрицательно помотать головой, но, увидев злобные огоньки в моих глазах, сразу же покорно закивала, словно китайский болванчик.

Пока мы объяснялись, к нам подошел высокий строго одетый мужчина с небольшой бородкой и умными зелеными глазами.

— Что здесь происходит?

— Небольшое недоразумение, — тут же вклинился мой "усатый нянь", — господин Ректор.

— А, — он обозрел валяющуюся в грязи ученицу и незаметно ухмыльнулся в усы. — Понятно. А это я так понимаю юная госпожа семьи Накамура?

Оказывается Ректор без малейшего акцента говорил на превосходном английском и переводчик нам не понадобился как таковой.

— Меня зовут Элисс Накамура, — я традиционно поклонилась, — господин Ректор.

— Накамура? Накамура! Невеста того самого Мамору Накамура? — пронеслись шепотки.

— Вы меня поразили мисс… миссис Накамура, — исправился он. — Я думал вы немного старше.

Я краем глаза заметила расширившиеся глаза "блонди", её подружек, и тоже усмехнулась. Кажется, для университета настала пора сменить ценности. Как и неофициальную власть.