Tomorrow

Глава 9. Рождество

Прошло две недели. 23 декабря, 18 00. Аэропорт Нарита.

— Мне так будет не хватать тебя, — я прервала поцелуй, заглянув в глаза Мамору. Такой грусти в них я еще не видела. Из них словно ушла жизнь. Да и из моих, наверное, тоже.

— Родной!

Я прижалась к его рубашке, вдыхая уже привычный аромат и стараясь запомнить.

— Две недели, Кими! Две адские недели без тебя, — жених обнял меня, зарывшись в распущенные волосы.

— Это так трудно, сейчас отпустить тебя, — прошептала я. — Я чувствую себя такой слабой и беззащитной.

— Ты остаешься с Юми и с родителями, — Мамору снова заглянул в мои глаза, и я увидела свое отражение в его. Снова был обжигающий страстью поцелуй, сладко-горько-соленый из-за слез катившихся по моим щекам. Он был ниточкой, которая связала меня с окружающим миром и сейчас эта тростиночка медленно, но верно ломалась под напором обстоятельств.

— Ну, все, все девочка, прекрати плакать, — к нам подошла Ирина Олеговна. — Мамору не на войну уходит. Это просто гастроли. Тебе надо привыкнуть.

Я с трудом разжала пальцы, освободив Мори из цепкого плена моих рук.

Объявили посадку. И вся группа, обняв меня и тепло попрощавшись с остальными провожатыми, направилась к таможне. Где-то внутри волком завыла душа. Я должна была отпустить его, но как же не хотелось этого делать. Как же все мое существо желало поехать с ним, но два дня назад Ирина-сан опротестовала наше общее решение. Мне и вправду нужно было ходить в университет, нагонять группу, а не разъезжать с будущим мужем по гастролям.

Аэропорт кипел привычной жизнью, но для меня существовала только каштановая макушка около регистрационной стойки. Слезы застилали глаза. Напоследок Мамору обернулся и помахал нам. Я выдавила из себя улыбку, и стоило ему отвернуться, как слезы полились с новой силой, и я натуральным образом разрыдалась.

— Это все беременность! — посочувствовала мне Ирина Олеговна. — Все женщины, когда носят малыша, плаксы. Это нормально. Совершенно нормально.

— Я знаю, — просипела я. — Просто мне так больно и страшно.

— Это пройдет, детка. Со временем ко всему привыкаешь.

— Ока-сама, — вдруг неожиданно произнесла я, подбодренная улыбкой свекрови, — вы правда так думаете?

— Я это знаю малышка. Я это знаю.

Через 2 часа.

— Ты точно уверена, что хочешь поехать в Академию? — Юми в который раз спрашивала одно и тоже, и я так же уверенно качала головой.

Развеяться мне было необходимо. Чем-то заполнить ту пустоту в сердце, что образовалась после отлета Мамору. Шоппинг? Салоны красоты? Нет, это уже не принесло мне бы удовлетворения, поэтому я решила отправиться в университет. Хотя бы там что-то сделать. Однако все члены семьи оказались жутко заняты, чтобы подвести до Академии, телефонов такси я не знала, а слуги делали вид, что Молодая Госпожа для них не более чем надоедливое привидение. В конце концов, я распсиховалась, позвонила Хикару и попросила об одолжении. Тот вызвался приехать немедленно, а сейчас стоял, облокотившись на крышу серебристой Тойоты, и ждал моей отмашки.

— А не лучше бы тебе было полежать дома? Ты слишком взвинчена, чтобы ехать куда-то, — однако, видя мое упорство, она лишь тяжело вздохнула и обняла меня. — Хорошо. Осторожней на дорогах, сестренка.

Лена и Роман.

Чуть меньше месяца прошло с тех пор, как Алиса погибла, но Лена никак не могла выйти из сильной депрессии. Каким-то шестым чувством она знала, что это не так, и если бы подруге предстояло умереть, она бы сделала это с большим скоплением народа, а не так, глупо разбившись на мотоцикле. Роман успокаивал любимую, но та не желала ничего слушать. Лена могла целый день просидеть на кровати, уставившись на фото, где они втроем — она, Эрлен и Алиса, — сидели на большом пледе в парке на одном из газонов и ели торт. И все это время по её лицу медленно текли слезы. Однако депрессия повлияла не только на душевное состояние девушки. Беременность, протекавшая без осложнений, вдруг стала "сложной". Постоянные скачки давления, головокружения, тошнота. Когда на одном из банкетов Лена упала в обморок, Роман решил что-то сделать. Посоветовавшись с врачом, он уложил супругу (хоть и гражданскую, пока) в постель и не велел ей вставать никуда, кроме туалета. Натащил в спальню журналов мод, купил новую LCD-панель с еще большим разрешением, чем у них стояла. Так же к ней прилагался домашний кинотеатр. На всякий случай в спальню принесли и ноутбук. Именно с него-то все и началось.

Лена от скуки все время пропадала в Интернете. Раньше не захватывавшие её MMORPG вдруг сделались интересными и увлекательными, она с садистским удовольствием убивала монстров один за другим, предпочитая виртуальный мир реальному. А когда проводили профилактики, Лена залезала на многочисленные женские форумы и читала новые сообщения, переписываясь с другими девушками, обсуждая их проблемы и своего мужа. То, что она фактически жена Романа, Лена предпочитала не упоминать. Ей было лестно, что многие форумчанки пищали от восторга при упоминании Евсеева, а для неё Роман был другим. Он был её миром до того, как она потеряла подругу и сама столкнулась с этой жестокой реальностью.

Вот и сейчас Лена подпихнула под себя подушки, дожидаясь, когда игра обновится, и она может снова стать Лиарой, друидом из Зеленых кущ — перевоплотиться в дерзкую брюнетку с посохом в руках и огромным големом в подчинении. А пока девушка просматривала новые темы на одном из форумов посвященных женскому фентези. Поняв, что сообщений нет, она переключилась на новый раздел. Он назывался загадочным словом "Дорамы". Лена тут же забила новое словечко в поиск Гугл и нашла определение. Оказалось, так назывались азиатские сериалы, то бишь тайваньского, корейского и японского производства. Тема еще больше заинтересовала её. За 12 часов открытия раздела в нем уже было около 100 сообщений. Лена с интересом проглядывала оставленные комментарии. В основном обсуждали какую-то группу "ВВ" и её участников. Тут же прилагались картинки парней. Взгляд уперся в знакомое лицо. Парень с каштановыми волосами в белом свитере и джинсах сидел на скамейке в каком-то старом парке и глядел навверх, на его коленях, в кольце рук замерла хрупкая блондинка. Лица девушки было не видно, она положила голову ему на плечо, рука с французским маникюром обнимала его за шею. Идеальная влюбленная парочка. Лена долго думала, где она могла видеть этого парня, пока не вспомнила:

— Магазин! — хлопнула она себя по лбу, вспоминая, что копия этого певца подхватила падавшую Алису в бутике. — Мамору Накамура! Вот значит, как тебя зовут.

Червячок в душе зашевелился в предвкушении тайны, и она продолжила читать дальше, не обращая внимания на то, что обновление уже загрузилось.

Аларика: Девочки, девочки! Что я узнала! Наш Мори женится! Ну вот еще один парень потерян для нас.

Сухарик: Как женится??? О_о

Аларика: Так. Невеста какая-то вообще странная. Вернее такая же богатая. Говорят, они обручены с детства. А девчонка — дочь лучшего друга отца. Но она нигде не засветилась, даже фотки нормальной пока нет.

Мальвина: Да нет. Нормальная девчонка. Смотрите, что я нашла.

Лена перелистнула страницу и от шока закричала. С просторов Интернета на неё смотрела Алиса. Светлые волосы были собраны в странную высокую прическу, откуда на шею ложился кокетливый локон, легкое белое платье собрано складками на груди, а дальше подобно воде стекало с неё, чуть открывая лодыжки. Ноги обвиты тончайшими ремешками туфелек на небольшом каблучке. Она сидела на большом резном стуле, сложив руки на коленях и с улыбкой смотря в кадр. Рядом с ней, положив руку на спинку стула, стоял этот самый Накамура в военном мундире и орденах. По низу картинки шла надпись "King & Queen".

— Алиса, — прошептала девушка. — Господи, она жива.

Однако её надежды увидеть, что это именно Алиса не оправдались. Форумчанки писали совсем другое.

Сухарик: А я нашла кто это!!:Р Это Накахара Арису. Единственная дочь бизнес-партнера семьи Накамура, Накахара Кехея. Её мать гречанка — Натали Меркотан, отец — японец. Отсюда светлые волосы и довольно небольшой рост. Арису и Мори были помолвлены по настоянию родителей в возрасте двух лет и только сейчас определились с датой свадьбы. Несмотря на то, что это скорее коммерческий брак, они оба очень любят друг друга. Единственное, где она засветилась, это клип Хикару Шинджи "Delicious Love". Вот, сами смотрите.

И, правда, далее шел ютьюбовский ролик. Снова и снова вместе с черненьким красивым японцем в кадре мелькала то плачущая, то улыбающаяся Алиса. Подруга то толкала певца, то бросалась под машину, то целовала парня. И все это под грустную, приятную сердцу музыку, которая затрагивала самые тайные струны души. Приятный тенор звал, манил за собой, умолял и все это на фоне такой трагичной любви. Лена не заметила, как к концу клипа по её щекам катились слезы.

Мальвина: А девочка-то ничего. Красивая. И играет хорошо. Словно живет. Говорят она в новой дораме с Мори снимается?

Сухарик: Да-да-да! Я тоже про это слышала. А еще говорят что вскоре они с Мори споют дуэтом. Интересно, а голос у неё есть?

Мальвина: Не знаю. Но я общалась с парнем из Токио. Он русский. Говорит, что один раз видел эту парочку мирно гуляющую по городу. И они реально любят друг друга. И Мори даже кружил эту Арису на глазах у всех, ничуть не стесняясь.

Аларика: Я тут порылась и нашла много фоток папарацци и вот что схимичила.

Лена открыла очередное видео. Под печальную песню "На осколках звездопада" были нахоложены фотки, а заодно немного видео из клипа. В итоге история получалась вдвойне тяжелой. Мамору то кружил свою невесту, то тут же она целовала другого, то садилась в его машину, а то бросалась под колеса. И эта вся мешанина плюс нежная мелодия и приятный голос добавляли горечи в этот рассказ. Лена не выдержала, отбросила ноутбук, словно ядовитую змею, слезла с кровати, накинув на себя халат, решила спустить вниз. Но едва вышла за порог, как вновь забежала в комнату, схватила брошенный компьютер и лишь потом сбежала по лестницу в столовую, застав там весь "квартет" в сборе.

— Лен, зачем ты встала? — из-за стола поднялся Роман, намереваясь вновь уложить любимую в кровать,

— Не тронь меня, — сверкнула глазами девушка, с грохотом ставя открытый ноутбук на стол.

— Лена! — с тоской в глазах упрекнул её Павел. — Осторожнее с техникой.

— Вот! Смотрите! — она пропустила замечание друга мимо ушей, пододвигая эту самую технику поближе к мужчинам и включая только что просмотренный клип. Компания с интересом уставилась в монитор.

— Что? — Брови Милена затерялись в районе темечка, когда он увидел первые кадры смонтированного видео. Он поднял глаза, напоминавшие пятаки, на замершую с каменным лицом Лену. — Ты хочешь сказать… это Алиса?

— Откуда ты это взяла? — Сергей вопросительно взглянул на неё.

— Не видишь, — фыркнула девушка. — В Интернете отыскала.

— Нет, братцы, это не Алиса, — Роман почесал подбородок и снова зачитал биографию Арису. — Судя по этому, она дочка гречанки и японца. Неудивительно, что разрез глаз у неё европейский, а рост маленький. Но она совсем другая. Наша Алиса не стала бы ТАК смотреть на другого парня. Вы же прекрасно помните, как она чуть с ума не сошла, когда Лекса рядом не было. А тут такое. Притом Алиса никогда бы не бросила дочь и мать с дедом. Но чтобы уезжать в другую страну, никого не предупредив, устраивать аварию. Все это слишком сложно, чтобы организовать за полтора часа, после которых Лекс направился на поиски. Притом при ней не было ни больших денег, ни кредитки. Лена, дорогая, это другая девушка. Очень похожая на Алису, но это не она. Я понимаю, ты очень скучаешь по подруге, но её уже не вернешь к нам. Она в лучшем месте, чем наш мир.

— Я покажу это Лексу! Он узнает её! — воскликнула Лена. Сердцем она чувствовала, что на картинках именно её подруга, а не чужая девушка. Притом уж слишком хорошо сюда вписывался этот парень из Японии. — Мы видели его. Однажды он помог Алисе в бутике.

— Леночка, солнышко, — начал успокаивать её Милен. — Вы не могли видеть его. Если бы группа приехала в Россию, об этом написали бы все газеты. Это, во-первых, а во-вторых, ему бы фанаты прохода не давали. Несколько их клипов транслировали по MTV, и если бы ты больше времени уделяла просмотру телевидения, то наверняка бы уже видела их.

— Да? — тут же заинтересовался Сергей. — Группа так популярна?

— Насколько я знаю, да, — утвердительно качнул головой друг. — Не только в Японии, но и в Корее, и в Китае, и даже в Германии фанаты с ума сходят от них. Молоденькие девчушки готовы с них последнее сорвать, дабы оставить себе что-нибудь на память о кумирах. Однако они очень часто общаются с фанатами, у каждого, насколько я знаю, есть блог на "FaceBook", а во время концерта они очень часто бросают в толпу что-нибудь, типа платка или что-то в этом роде. Это не хуже экстази заводит фанатов.

— И откуда ты только про них знаешь столько? — перебил его Павел.

— Кое-что видел, кое-что рассказала Танюша. Кстати, она та самая "Сухарик" на форуме. Ей ник не нравится, а по мне довольно милый.

— Новая девушка? — ухмыльнулся Сергей, зная пристрастия друга к женскому полу и реакцию этого самого пола на Милена.

— Скорее старая. Мы в детстве очень дружили. Даже сейчас иногда созваниваемся. Сколько бы я не пробовал подкатывать к ней, как мужчина, она меня в упор не видит, — вздохнул актер.

— Не фига себе. Нашему Казанове дали отставку, — хохотнул Роман, но тут же, поймав озабоченный взгляд Лены, вновь посерьезнел. — Ладно, вернемся к нашим баранам. Что ты еще про них знаешь, Мил?

— Ну, то, что они никогда не бывали в России. Наша страна для них вообще как бермудский треугольник. Сколько бы они не планировали туров к нам, но в последний момент все отменялось. Кстати, прошел слух, что, вместе с Хикару Шинджи, который приезжает в январе, приедут и они.

— Понятно все с ними, — вздохнул Роман. — Но Лекс не должен увидеть этот клип, ни в коем случае. Это будет слишком сильным ударом для него. Видеть двойника Алисы в объятиях другого. Притом эта его идея разыскать уже похороненного человека. Да и допускать до Москвы его опасно. Наш приверженец Японии может сходить на их концерт, и если там покажут клип. То все крышка. Как считаете?

Друзья согласно кивнули. Но было уже поздно, стоило им позвонить домой к Лексу, как домоправительница, которую он нанял несколько дней назад, уведомила их, что хозяин в Москве и вернется ближе к февралю.

— Кто-то должен ехать в столицу, — вынес вердикт Милен.

— Это буду я, — тут же встрепенулась Лена.

Токио.

— Спасибо что подвез! — я обняла Хикару. — Да и выслушал тоже.

— И все-таки не понимаю я Мамору. Как он мог уехать перед самым Рождеством в Осаку, когда его ждет тут беременная невеста? — покачал головой друг.

— Ты прекрасно понимаешь, — усмехнулась я, — такова работа. Я не виню его. Просто очень грустно, что я не смогла с ним поехать. Хотя мы все последнее время были вместе. Я не могла отойти от него ни на шаг. Как собачка…

— Ты не собачка, Элисс. Далеко не собачка. Ты просто влюбленная женщина, — он потрепал меня по волосам, взъерошив их. Я постаралась пригладить выбившиеся локоны. — Не надо. Тебе не идет быть во всем правильной девочкой. Ты бунтарка. И это просто супер!

— Ты так думаешь? — я взглянула на него, оставив в покое прическу.

— Нет. Я это знаю.

Он снова сел в машину, и я помахала ему на прощание рукой. Около дверей в корпус меня как обычно поджидал Рёске-сан. Я уже не обращала на него внимания и довольно сносно изъяснялась на японском. После той памятной драки, все сразу зауважали меня, лишь поклонницы бывшей королевы зло шипели мне в след, не смея высказать претензии в лицо. Ведь стоило нам с Мамору разлучиться, как в моей душе поселялась пустота и холод, и это отражалось в глазах. Казалось, радужка может заморозить любого, кто слишком близко подойдет ко мне. Но это не касалось лишь трех человек за исключением Мамору, его согрупников и конечно же Хикару. Последний своими советами заменил мне старшего брата, за что я была ему несказанно благодарна. Он никогда не упрекал меня или что-то в этом роде, просто помогал выбрать именно тот путь, который был нужен. По его рекомендации я записалась на тэквандо и с удивлением обнаружила, что приемы борьбы знакомы не понаслышке. Тело вспоминало то, о чем не ведал мозг. Сенсей не мог нарадоваться на меня, говоря, что и Мамору тоже подавал надежды в борьбе, пока не выбрал музыку, как свое призвание. Сначала он пробовал накладывать ограничения в связи с тем, что я беременна, и мы пришли к тому, что я просто отрабатываю нападение на других, а защитой мы займемся после родов. Там же я познакомилась с Акирой капитаном сборной академии, а заодно младшим братом Хикару. По невероятному стечению обстоятельств мы оказались с ним ровесниками.

Акира был рослым, вечно улыбающимся и веселым парнем с добрыми карими глазами и черной гривой волос, заделанной в хулиганский хвост, из которого вечно выбивались маленькие пряди, падая ему на лицо. Он смешно сдувал их, пробовал заправлять, но они все равно оказывались там, где и были до этого — на глазах. Парень злился, а потом когда понимал что ничего нельзя изменить, сдавался.

Однако когда я зашла в зал, Акиры там не было и в помине. Поспрашивав у ребят, где капитан, те лишь пожали плечами. Мол, не знаем, не видели.

— Весело, — пробормотала я, вновь выходя во двор и направляясь к баскетбольной площадке. Оба брата очень любили покидать мяч в корзину. Однако и она оказалась пуста. — Да куда же он запропастился?

Я искала Акиру не просто так. Мне надо было объяснить последнюю тему по бизнес-планированию, а то я никак не могла понять заковыристые термины быстро произнесенные педагогом. Однако не успела я пройти и нескольких шагов, как меня подрезал серебристый мотоцикл. Парень снял шлем и я узнала пропавшего Акиру.

— Хай, — бросил он. — Мне звонил Рё. Ты разыскивала меня?

— Где ты был? Я уже начала беспокоиться!

— Ой, вот не надо мне интонаций старшего брата, — фыркнул друг. — Я был на треке.

— Где? — не поняла я.

— На треке. Это дорога кольцом для соревнований. Если хочешь, покажу.

Это ощущение полета, скорости, адреналина просто захватило меня, когда мы, так сказать на "полном скаку" въехали на огромное поле. Акира резко остановил железного коня, и я с размаху ткнулась носом в его плечо.

— Ой, извини, — парень состроил повинную рожицу, обернувшись. — Я привык один ездить. Сильно ударилась?

— Ничего. Все нормально, — просипела я, потирая переносицу.

Вообще-то друг очень преуменьшил, сказав, что трек это просто круглая дорога для гонок. На самом деле это было заасфальтированное поле, на котором туда сюда носились несколько мотоциклистов. Завидев Акиру, ребята остановились, и все как один подъехали к нам.

— Хай, Акира-кун! — парень на ярко-красном мотоцикле снял шлем и тряхнул белобрысыми волосами. — Ты же вроде сегодня пошел в свою Академию?

— Как пошел, так пришел. Знакомьтесь, это Арису-чан.

— Арису? — прошипела я в сторону друга. — Как это понимать? Что за имя?

— По-японски Элисс, — так же тихо ответил друг.

— Хай! Охайё! Коннитива! — зазвучало со всех сторон. Парни снимали шлемы. Здесь были и рыжие, и черненькие, и шатены, и даже тот самый блондинчик. Но все довольно высокие, подтянутые, в кожаных костюмах, на которых тут и там были изображены логотипы компаний. Сузуки, Ямаха, Кавасаки, Хонда…

— Арису, это мои друзья — гонщики. Хироши-кун, Горо-кун, Йомей-кун, — начал представлять ребят Акира. — А вот этот бродяга, — он кивнул на светленького, — Катцу-кун. Скажем так, он капитан нашей тусовки.

— Ты девушка Акиры? — в лоб спросил этот самый предводитель.

— Нет, — ответил за меня Акира. — Она невеста моего друга.

— Ааа, — протянула хором эта "шайка — лейка".

— Арису-чан, — спросил меня тут же один из рыжеволосых парней. Кажется Горо. — Хочешь прокачу?

— А можно… можно я сама? — я даже не расслышала ответ, а руки уже гладили казавшиеся привычными бока "железного коня". Сама не заметила, как взлетела в седло, и все пропало в свисте ветра в ушах, непрекращающемся адреналине от скорости и ощущениях полнейшей свободы. Очнулась я где-то минут через сорок, когда первая эйфория схлынула. Резко нажав на тормоза, вильнула в сторону и с диким визгом остановилась около замершей толпы.

— Ты точно девушка? — Катцу-кун с задумчивостью почесал затылок, подбирая челюсть с пола.

— Да точно, точно, — с таким же выражением лица произнес Акира. — Мамору правильной ориентации.

— А вот за это и в зубы можно получить, — беззлобно пригрозила я.

— Нда, — почесал подбородок один из шатенов, а затем протер глаза. — Вот тебе и валькирия!

— Арису-чан, что ж ты мне не сказала, что раньше гоняла? — надулся Акира.

— А я и не гоняла.

Парни фыркнули. Видимо в мои слова они ни грамма не поверили.

Мамору.

Перед посадкой Мамору всегда нервничал. Перепад давления, от которого душа уходила в пятки, легкий толчок от севшего самолета, некое ощущение падения, все это заставляло его сжиматься и молиться всем богам, чтобы все прошло удачно. Но в этот раз он даже не заметил приземления. В голове вертелись слова отца, что Элисс хотят удочерить близкие друзья его семьи, ведь ей еще не 21 год. Вполне возможно. Он прекрасно знал семью Накахара. Это была преданно любящая друг друга пара. Уже двадцать пять лет они хотели завести ребенка, но ничего не выходило. Накахара Натали — сан оказалась бесплодной. Но отец убедил их посмотреть на Элисс, рассказал её историю. А заодно намекнул, что если все получится, два бизнеса объединятся и у обоих будет прочный фундамент для следующих действий. Отец хотел, чтобы Мамору рассказал обо всем невесте за несколько дней, которые они провели вместе, но у него язык не поворачивался ошарашить Элисс таким известием. Еще неизвестно как бы она восприняла это.

— Пойдем, — Мамору отвлекся от мрачных дум, посмотрев на руку Шиндо, лежавшую на его плече. — Ты целый полет был задумчив. Что-то случилось?

Пока они шли по салону, да сходили по трапу, Мамору кратко поведал друзьям о сложившейся ситуации. Шиндо задумался, а вот Такеру прямо засиял:

— Так чего думать, это такой шанс для Элисс. Ну, если все получится и для бизнеса тоже. Элисс обретает любящих родителей, ты — надежную опору для будущего.

— Я боюсь за неё саму. Она ничего не помнит, а тут усыновители, плюс свадьба. Как бы это не привело к нервному срыву.

— Да мы видим, как ты с неё пылинки сдуваешь. А дышать рядом и подавно боишься, — вздохнул Шиндо. — Я думал, такая любовь только в книжках бывает. Но сейчас, увидев тебя с ней, понимаю, что был не прав. Это самое светлое чувство, а поэтому я соглашусь на то, чтобы наполнить память Элисс другими картинками.

— Да? — настроение у Мамору ту же взлетело вверх. — Ты, наконец, согласен?

— А куда ж деваться. Все равно любые переживания для нашей Элисс сейчас вредны.

— Для моей Элисс, — ревниво поправило друга Мамору.

— Иди уж, Отелло, — рассмеялись оба одногруппника.

Как только они стали спускаться по трапу, как в ушах раздался приветственный шум толпы, послышались щелчки фотокамер, различные вопросы. Фанатов еще на этом этапе не было, зато здесь было море прессы и папарацци. Парни тут же натянули дежурные улыбки и под строгим взглядом продюсера начали позировать, в душе же просто зевая от усталости. Рождество должно было выдаться трудным, мало того, что им предстоял концерт, так еще и эта вынужденная разлука с Элисс. От тоски он готов был завыть на луну. После пяти минут блаженных улыбок в пространство им наконец-то разрешили выйти в аэропорт, где ждали фанатки. Множество женских и девичьих лиц заполонили все окружающее пространство. По традиции они были одеты в белое, у каждого была алая роза в руке. И вот стоило только ребятам ступить на красную дорожку, как все эти розы потянулись к ним, царапая шипами, осыпая лепестками и распространяя просто невыносимый аромат.

— Шиндо-кун, — одна из фанаток, бледная субтильная девица, вцепилась в руку друга и жарко прошептала тому, — я хочу от тебя ребенка.

Изуми на мгновение замер, залился краской, остановив и группу. Но в разговор тут же вмешался Мамору:

— Девушка, в вашем-то возрасте и детей. Давайте я лучше оставлю вам автограф. Скажем на животе…

— Ой, как хорошо, что здесь нет Алисы, — прошептал Такеру на ухо Шиндо. — Иначе бы она, — он кивнул в сторону фанатки с блеском в глазах наблюдавшей, как его друг выводит заковыристую подпись на её плоском животе, — осталась без волос бы точно.

— Прав! — согласился Судзуки. — Волосы — меньшее, чем бы она отделалась. Ты слышал, что Элисс вытворила в Академии?

— Так поставить на место ту фифу могла только она. Заодно и у нас стало одной проблемой меньше, — пожал плечами Изуми. — А то я уже вешался от её вечного преследования. Ты представляешь, однажды после баскетбола она сперла у меня трусы, когда я в душ уходил!

— Нифигасе! — выругался по-русски Такеру, запомнив это словечко из речи Элисс.

— И не говори!

Тем временем Мамору закончил издевательства над животом обезумевшей от счастья фанатки и уже направился к друзьям, как вслед ему полетел крик:

— И от тебя Мамору-кун тоже хочу ребенка!

— Больная! — заключили все трое хором.

Гостиница их встретила тишиной и покоем. Мамору готов был зарыдать от счастья, наслаждаясь непредвиденным отдыхом. После концерта их ждала еще на следующий день пресс-конференция. И вообще две недели они были заняты по горло. А потом три дня отдыха и опять на гастроли. Предстояло поехать в Москву. Но как взять туда Элисс? Ведь она обязательно попросится. Он вспомнил её умоляющие, мокрые от слез глаза. Ей было наплевать на размазанную по лицу тушь, на трясущиеся от горя руки, на то, что она еле стояла. Элисс смотрела на него так, словно видела в последний раз в жизни. Заплаканная, маленькая девочка, изо всех пытающаяся улыбаться — он запомнил её такой, когда она провожала его в аэропорту. Украдкой Мамору еще раз взглянул на любимую тогда, но она уже отвернулась, спрятав лицо на груди у его матери. Если еще раз он увидит её такой, то точно не выдержит. Мужчина и так в тот раз еле сдерживал себя, сжимая кулаки, чтобы не наплевать на гастроли и выбежать к Элисс, сжать её в объятьях, осушить слезы легкими поцелуями, заставить таять в его руках. В раздумьях он даже и не заметил, как уснул. А во снах была она…в белом воздушном платье и маленькой тиарой в волосах, как принцесса из сказки. Или фея. Кими безмятежно улыбалась. Он нес её на руках по берегу моря, а потом они молча, глядя в глаза друг другу, предавались любви на отмели, волны ласкали их тела, а шум прибоя был самой лучшей музыкой для всего этого. И эти голубые глаза, которые смотрели на него с восторгом и безграничной любовью.

Назавтра я проснулась ближе к полудню и чувствовала себя совершенно разбитой. Было холодно, пусто и тихо. На душе. Перевернувшись на бок, ощутила, что простынь тоже ледяная. Как быстро привыкаешь к хорошему. Например, просыпаться в объятиях любимого человека. Где ты мой родной? Как ты там? Встала, набрала на мобильном номер. Но абонент оказался недоступен. И вдруг я поняла одну единственную вещь, простую и гениальную, что холод и апатия пройдет, стоит лишь оказаться рядом с ним. Его тепло лучше любого камина согреет меня изнутри и придаст сил.

— Я не могу оставаться здесь! Больше не могу! — мозг словно заволок туман, в котором яркими искрами вспыхивала одна лишь фраза "мне он нужен немедленно".

Я открыла гардероб, разыскав маленький красный кожаный рюкзачок, забросила туда смену белья, несколько кофточек и косметичку. Напялила светлые джинсы, бежевые сапоги на шнуровке, кремовый свитер с горлом, наверх накинув ярко-розовый плащ с капюшоном. Буквально слетела по лестнице, в ответ на вопрос Юми, крикнула что вернусь. Быстро отыскав номер Акиры, позвонила. Он вызвался тут же забрать меня у ворот поместья. Словно декабристка, мной двигал лишь один инстинкт — чтобы мой любимый был рядом. Без него пропали краски и радость жизни.

Я даже не заметила, как подъехал друг. Лишь его резкий рывок за руку вывел меня из состояния прострации. Я ласточкой запрыгнула на мотоцикл и крепко обняла его. Как ездит этот парень, я уже знала не понаслышке. Но не свист ветра, ни потряхивания не смогли стереть лицо Мамору, которое улыбалось у меня перед глазами каждый раз, стоило мне опустить веки. Друг без слов понял, куда я собралась.

Через час мы были в аэропорту. Он подошел к стойке и спросил молодую девушку о билетах. Осталось лишь одно место на самолет через три часа. Меня долго упрашивать не пришлось. Я заплатила тут же. А потом мы уселись за столик в ближайшем кафе и стали ждать регистрации. Через полчаса парень разрушил установившуюся тишину.

— Почему так быстро решилась? — Акира поднял на меня глаза от чашки с кофе. — Неужели ты так его любишь, что не можешь ни дня.

Я задумалась, а потом тихо ответила:

— Наверное, я еще больше люблю его. Ты прожил день, а для меня прошла вечность. Не так давно Мамору спас меня. Если бы не он, не знаю, чтобы со мной было. Вернее точно знаю, чего бы не было. Я бы не сидела сейчас тут и не ждала с тобой самолет. Наверняка сейчас кто-нибудь клал цветы на мою могилу. Мамору не просто вытащил меня из-за грани, он стал тоненькой соломинкой, удерживающей все это время меня на плаву. А когда я узнала о ребенке. Эта ниточка только укрепилась, превратилась в некий канат, не дающий упасть мне обратно в неизвестность. Мамору сумел показать мне, каким ярким может быть этот мир, когда так любишь. И когда тебя любят в ответ. Но это сейчас сыграло с нами злую шутку — чем больше мы удаляемся, тем больше нас тянет друг к другу.

— Знаешь, — Акира задумчиво смотрел через прозрачную стену на снующий туда-сюда народ, — кто-то сказал, что расставание для любви как ветер для костра, большую и сильную оно только укрепляет, а маленькую и слабую — тушит.

— Это правда? Значит у нас большая и сильная любовь, — протянула я, отпивая из стакана с томатным соком и жуя гамбургер. — Знаешь, жизнь без него как черно-белое кино. Множество оттенков серого. А когда с ним… Наверное, это сравнимо с радугой. Я бегу по изумрудной траве, я смотрю на золотое солнце, он смеется, а мне слышны песнопения ангелов. Я чувствую, как внутри меня растет его кусочек и это… это словно наполняет мою жизнь новым смыслом. Новыми красками. Это так прекрасно, когда он кладет мне руку на живот, а ночью, просыпаясь, тихо говорит, как любит его, думая, что я сплю, как изредка, словно ненароком, касается живота и я знаю, что проверяет, подрос ли он, этот маленький человечек. Мы оба хотим, чтобы наш мальчик знал, что пока он еще и не с нами, мы уже заочно его любим.

— Ты видела сейчас свои глаза, — улыбнулся друг. — Они сверкают как пара сапфиров.

Мы проболтали все эти оставшиеся два с половиной часа, пока не объявили регистрацию. Я уже изнывала от нетерпения, мобильный как назло разрядился, хотя может быть это и к лучшему. Наказала Акире позвонить Ирине-сан, предупредить её и Юми что я уехала. Друг боялся отпускать меня одну, и хотел было поменять билеты на завтрашний рейс, но я не согласилась. Выдержать еще один день в это сером аду было выше моих сил. Зато я успела до посадки купить батарейки к плееру и теперь, сев в кресло и пристегнувшись, надела наушники и включила музыку. В динамиках ту же раздались первые аккорды моей любимой "We talk about love". Такой родной голос, такая прекрасная музыка. По щеке скользнула одинокая слеза.

— Милый, я скоро буду. Скоро, очень скоро.

Спросив у стюардессы во сколько мы прилетаем, я закрыла глаза и полностью погрузила в мир песни.

— Давай поговорим с тобою о любви,

Давай споем о том, чему мы рады,

И будет разговор большой наградой,

И не понять его лишь тем, кто не любил…

Я автоматически переводила слова. Глубокая, ни с чем не сравнимая тоска просыпалась на этих строках и одновременно с ней желание быть бесконечно рядом, касаться его, видеть улыбку, слышать смех, разговаривать с ним, глядя глаза в глаза, держать его руки в своих, чувствуя, как тепло в его объятиях, разговаривать у камина о пустяках, есть вдвоем торт, играя при этом кто больше измажет друг другу лицо, а потом собирать остатки крема поцелуями, можно взять простыни и нарядиться привидениями, бегать за друг другом и "ухать". Кто-то скажет, что по-детски… Но зачем усложнять, если даже такие незатейливые идеи приносят нескончаемую радость и вдохновение.

Я прилетела в Осаку в шесть часов вечера, спустя час после отлета. В восемь должен был начаться концерт. Здесь в отличие от Токио везде были сугробы, большие шапки снега лежали на крышах, и выглядело все до нельзя празднично. По-рождественски. Я взглянула на часы. Полтора часа до концерта. А еще нужно купить подарок и найти клуб со странным название "Fake". Расспросив нескольких человек о торговом квартале, я направилась прямиком туда. Дошла без приключений и долго бродила по лавочкам. Но сердце не ёкало, до тех пор, пока я не увидела эту картину. Она была маленькой, двадцать на двадцать. На ней было изображено кошачье семейство. Большая рыжая кошка с двумя серыми в полоску котятами и огромный черный кот с зелеными глазами. Все они расположились в плетеной корзинке и спали. Мне вдруг стало так уютно, так тепло от этой картинки, что я, не раздумывая, купила её. Продавец, седой японец, мило улыбнулся мне и, хотя я ничего не говорила, упаковал вещь как подарок, в оберточную бумагу с сердечками.

Несмотря на свой географический кретинизм, клуб я нашла на удивление быстро. Это было большое почти полностью прозрачное здание, состоящее из металла и зеркал. Три этажа, на первом из которых переливалась всеми цветами вывеска с названием клуба. Было без пятнадцати восемь. Однако стоило мне подойти к клубу, как верзила под два метра ростом потребовал билеты. Интересно, а что я надеялась? Мамору не предупрежден, наверное даже не беспокоится. Билеты как назло были все раскуплены, даже перепродавцов не было. Так главное успокоиться, но на глаза предательски навернулись слезы. Неужели я спасую перед этим верзилой? Да тут даже танк не поможет. Я прислонилась к стене.

— Арису? Смотрите ведь это Арису Накахара. Та самая…

Я подняла глаза, увидев двух японок во всю разглядывающую меня. Одна из них осмелилась подойти и спросить:

— Вы ведь Арису? Арису Накахара?

— Накамура, — поправила я. Вдруг навалилась апатия.

— А почему вы здесь стоите? Вы ведь должны быть с нашим Мори.

— Этот, — я кивнула головой на секьюрити, — не пускает.

— Ааа, — протянула она, отходя к подруге. Те о чем-то зашушукались, а потом она опять подошла ко мне. — Вы знаете, у нас лишний билет есть. Наш друг заболел и не смог прийти. Так что можете пойти с нами.

— Да? — у меня зародилась надежда. — Я куплю вас у него.

— Нет, что вы! — тут же замахали руками японки. — Вы не проведете нас за кулисы?

— Конечно же! — кивнула я.

Теперь охранник не сказал не слова, мы с Аи и Юки беспрепятственно прошли в зал. Группы еще не было. Но атмосфера была до нельзя напряженной. Народ прибывал и прибывал. В основном молодые девушки, но тут и там виднелись макушки парней, щелкали фотокамеры журналистов. Я отошла в тень на балконе, где было видно сцену, но в тоже время, не попадая под прицелы камер, перед этим дав моим спасительницам по визитке. Именно их они должны были предъявить на входе за кулисы. Конечно, было глупо оставаться в зале долго, но я не могла не послушать их отсюда, как обычный зритель. И вот наконец парни вышли на сцену. Зал взорвался аплодисментами. Я улыбалась, вновь исследуя лицо любимого, но теперь уже в сценическом образе. Волосы приглажены, а, глаза, кажется накрашены. И в самом деле `Bad Boy'. А потом он запел, и что внутри меня перевернулось, потянулось к нему вперед за чудесной мелодией и таким волшебным голосом. Я остановилась, когда уже была перед лестницей на первый этаж. Вот красный луч осветил моё лицо и я на мгновение встретилась со взглядом Мамору. Песня было сбилась, но её тут же подхватили парни. Луч ушел дальше, а я все смотрела, как они ищет в толпе меня и не находит. Любит, он меня любит! Сердце вторило его песне. А ноги уже сами несли меня туда, к сцене. Я хотела было уже проталкиваться, как кто-то из репортеров разглядел меня.

— Это же мисс Арису! — понеслось по залу. — Арису! Она здесь!

Толпа схлынула, образуя проход, но я усилием воли поборола себя, обойдя площадку, и направилась к кулисам. Иногда оглядываясь на парней. Те видимо тоже что-то заподозрили. Около входа меня уже ждали репортеры. Однако ничего путного они снять не смогли. Появился Саратори-сан и увел меня внутрь.

— Значит, ты приехала? — грустно спросил он, когда я сквозь щель в ткани смотрела на поющих ребят.

— Я не могла иначе. Мне слишком тяжело находиться вдали от него. Когда у них будет небольшой перерыв?

— Через пять песен, они должны будут сменить костюмы, — ответил мне продюсер.

Я еле вытерпела эти двадцать минут, и стоило лишь Мамору войти за кулисы, я тут же бросилась ему на шею.

— Мой! — прошептала я, целуя его лицо. — Весь мой! Никому не отдам.

— Кими! — Мори прижал меня к себе, боясь даже дышать, видно боялся спугнуть момент. Через несколько секунд я подняла голову. — Откуда ты здесь?

— Прилетела! Не могу так, когда ты здесь, а я там.

— Ревнуешь, — попытался пошутить он, но я приложила палец к его губам.

— Я медленно умираю без тебя.

Дальше слова не понадобились, губы соприкоснулись, в низу живота разгорелось пламя, от которого я таяла, словно льдинка на солнце. Мы не могли напиться друг другом, просто стояли и дышали, переплетаясь душами, чувствами, мыслями. Здесь не было меня и его, здесь царили "мы". Мы как одно целое, живое существо. Его руки, нежно скользящие по коже, мои руки, забравшиеся ему под пиджак. И почему на нем столько одежды. Мне надо обязательно прикоснуться к нему, почувствовать тепло, ведь иначе я замерзну, и это будет просто сном.

— Мамору, время! — окрикнул кто-то. В порыве сумасшедшей страсти я даже не разобрала, кто это был. Но жених отстранился, еще раз прижал меня к себе, а потом взял за руку и повел в гримерку. Мне принесли чай, и я уселась смотреть на бесплатный стриптиз, в исполнении Мамору. Когда мы перешли этот барьер, я и сама не помнила, но сейчас любовалась идеальным телом. И лишь когда он ушел вновь на сцену, я поняла, что пока сидела тут, то все время плакала. Плакала от абсолютного, безграничного счастья.