Толстый

Глава девятая

— Ну, вы дали, — сказал Павел Зиновьич, выслушав рассказ о гибели лагеря и их собственных приключениях. — Жалко людей, так там и место было самое плохое.

— Зато укреплений понастроили таких, о которых мы только мечтать можем, и всё равно не удержали, — Сергей Иванович сплюнул в сторону и отхлебнул чай из большой алюминиевой кружки. — У них пулемёты были на вышках. Один в нужный момент заклинило, а второй снесли. Представляешь? Твари знали, куда бить. Они умнеют на глазах. Хорошо, машина была под парами, мы с Борькой прорвались, успели выехать, когда уже последних грызли.

— Думаешь, так же и на нас попрут? — спросил Павел Зиновьич.

— Вопрос времени, думаю, самого ближайшего. Что с большой земли слышно?

— Вроде как, обещали через пару дней эвакуацию начать. Женщины, дети, старики, короче, нонкомбатанты.

— А нас?

— Нас приказали оставить, более того, пока требуют оставить и лагеря по городу.

— А не пошли бы они? Лагерям этим жить осталось всего ничего. Давно надо всем в Динамо валить и там капитально окапываться. И пусть оружие подбрасывают, крупняк, чтобы у нас гранатомёты были, «Шмелей» пусть дадут.

— Ага, разбежались, они автоматов-то толком дать не могут. Единственное, вертолёты военные стали присылать, они часто над городом летают, высматривают большие скопления тварей и бьют по ним чем-то тяжёлым.

— Кстати, да, — Сергей Иванович вспомнил последнюю схватку. — А что используют? Термобарические заряды?

— Я не разбираюсь, — отмахнулся Павел Зиновьич, — но бьёт хорошо, что есть, то есть, от тварей только скелеты обгорелые остаются, по идее надо всю нежилую часть города так прошерстить, да опять же, они сами решают, кого, где и как, им в голову не залезть.

Над головами снова пролетел вертолёт громко стрекоча двойным винтом. Видно было, как его периодически окутывает облако белого тумана. Распылители, даже на такой высоте боятся заразу подцепить. Да и пилоты, надо полагать, в космических скафандрах.

— Так что сейчас делаем? — спросил Сергей Иванович, недовольно окинув взглядом пустующий лагерь.

— Сам видишь, никакой активности. Собирались ещё колючки натянуть, но признали нецелесообразным. Будем в Динамо перебираться. Хотя бы на стадион, там палатки стоят, будем в них жить. Тишина поэтому, все, кто не на постах, отсыпаются. Когда ещё нормально поспать доведётся? Ещё группа в десять рыл уехала продуктовый склад потрошить. Уже, кстати, должны были приехать, если их не сожрали, конечно. Кстати, связь сотовая заработала часа два назад, можно им позвонить.

Боря уже и не помнил, где его телефон, и включен ли он. Сунув руку под бронекомбинезон, он нащупал и вытащил пластиковую пластинку и, нажав кнопку, увидел, что телефон, оказывается, всё это время был включен, что он сохранил десять процентов заряда и что имеется один пропущенный звонок.

— Звонил кто-то, — рассеянно проговорил он.

Номер телефона не был забит в память (недавно купил этот аппарат, не успел всё перенести из старого), но показался смутно знакомым. Кто бы это мог быть? Тем более, что сотовая связь действует только внутри кольца карантина.

— Так перезвони, — посоветовал отец.

Боря набрал номер, приложил трубку к уху и выждал гудок, но печальный голос из трубки сообщил ему, что связи нет, абонент оказался отключен.

— Пошли спать, — в приказном тоне сказал Сергей Иванович. — На нашу долю сегодня приключений хватит.

Часы показывали всего три часа дня, но спать и правда хотелось сильно, сказалось нервное напряжение последних дней, да и в прошлую ночь в магазине они особо не выспались. Это был, скорее, не сон, а пьяное забытье. В высотном доме, включенном в периметр, им выделили одну двухкомнатную квартиру, где имелся широкий диван и старая пружинная койка. К тому же на несколько часов в день давали электричество и воду, чем оба немедленно воспользовались, наперегонки рванув в душ. Длительное нахождение в доспехах на летнем солнце и активная беготня не способствуют чистоте. Нижнее бельё, не желая стирать, просто бросили в мусорный контейнер. Боря, помимо прочего, ещё и чисто выбрился, удалив с лица почти полноценную бороду, отросшую за те дни, что прошли вдали от комфорта.

Новые вещи у них имелись с запасом, всех размеров и фасонов. Выбрав из кучи натасканного из магазинов хлама семейный трусы подходящего размера, Боря натянул их на себя и рухнул на кровать, крепко обнимая подушку.

— Хоть простынь постели, — раздался напутственный голос отца.

Но Боря уже храпел, как уставший от подвигов богатырь, простынь, наволочка и пододеяльник так и остались лежать стопкой на стуле.

С графиком дежурств пока не определились, так что, вряд ли кто-то поднял их до завтрашнего утра. Но сложилось так, что разбудили его уже в десять часов вечера. Телефон, что он так и не выключил, начал отчаянно вибрировать, угрожая слететь на пол. Приоткрыв один глаз, Боря поднёс к нему дисплей и разглядел на нём тот самый номер.

— Алло, — лениво произнёс он.

— Боря? — раздался на том конце растерянный девичий голос. — Боря, это ты?

— Я, — так и не проснувшись полностью, сказал он. — А кто звонит?

— Боря, это Кристина, Кристина Еловская, помнишь меня? Мы учились вместе. Хоть кто-то отозвался, — девушка шумно всхлипнула. — Боря, только трубку не бросай. Мы тут сидим, выйти не можем, кругом эти…

— Стоп, — Боря привстал на кровати, прогоняя сон. — Как это, сидим? Где это, здесь? Кто это, мы?

— Здесь, на улице Джамбула. Мы тут квартиру снимали, я, Наташа, и ещё парни с нами. А потом, когда всё началось, мы в квартире закрылись и сидим до сих пор. У нас воды уже нет, полкружки на всех осталось. Выйти не можем. Один попытался, его сразу загрызли, сто метров не прошёл… — слышно было, что девушка уже капитально плачет. — Телефон садится, света уже два дня нет. Боря, ты сможешь на помощь прийти? Или сообщи куда-нибудь, приведи кого-то, нас ведь забрать должны были. Спасатели или полиция.

— Нет больше ни спасателей, ни полиции, — угрюмо проворчал Боря. — Только мы, простые люди с оружием. Говори адрес, подумаю, что можно сделать.

— Джамбула тридцать четыре, квартира восемнадцать. Третий этаж.

— Спроси, сколько их, — напомнил отец, он уже давно проснулся, сел рядом и слышал почти весь разговор.

— Сколько вас там? — спросил Боря.

— Шестеро, двое парней и девчонки, Боря, пожалуйста… — она заплакала громче.

— Скажи, пусть завтра ждёт, — снова подсказал отец.

— Завтра? — шёпотом переспросил Боря. — Почему?

Сергей Иванович молча указал на окно, за которым сгущались сумерки, это аргумент, бодание с мутантами в темноте точно было плохой идеей.

— Жди нас завтра, — сказал Боря, но тут связь оборвалась, видимо, телефон Кристины сел окончательно.

— Теперь давай сначала, — отец сел у себя на кровати, быстро натягивая брюки. — Я не всё расслышал, но, так понимаю, где-то кто-то крепко влип?

— Ещё как, Кристина звонила, мы с ней в одной группе учимся… Учились. Они сидят в квартире на улице Джамбула тридцать четыре. Их там шесть человек, студенты, они толпой квартиру снимали. Там и застряли, как я понял, звонили всем подряд, а только мне дозвонились. Надо как-то их выручать.

— Сегодня мы уже точно ничего не сможем, но, раз они столько дней там просидели, ещё сутки выдержат. Пойдём, будем думать, как туда попасть.

Боря встал и начал искать в полутьме разбросанную одежду.

— Слушай, а ты, вроде как, похудел чутка, — сказал ему отец.

Боря с интересом посмотрел в зеркало. Хм. Так и есть. Стройным, как кипарис, он не стал, но килограммов восемь точно слетело. Постоянная беготня с грузом, нервные стрессы, которые физически не получается заесть плюшками, редкое и нерегулярное питание всякой гадостью, отсутствие в рационе пива. В таких условиях любой похудеет, организму пришлось выбирать, что для него важнее, жировые запасы или жизнь. А у него из-под жира даже мышцы стали выглядывать.

— Кстати, — продолжал отец. — А Кристина эта, она красивая?

— Очень, — Боря вздохнул. — Прямо фотомодель. Мы все на неё любовались, а она нас просто игнорировала.

— А у неё кто-нибудь есть?

— Откуда мне знать, наверно, есть кто-то. Впрочем, может, раньше был, да умер. Сейчас это просто. А может, этот кто-то сейчас рядом с ней сидит и тоже думает, как спастись.

— Сидит и ничего не делает, — нарочито равнодушным тоном заметил отец, — а тут является тот, кого она раньше в упор не замечала, жестоко мочит тварей и спасает ей жизнь.

— И что с того? — скептически спросил Боря. — Скажет мне спасибо, а потом с ним же останется. Да и нечестно это, пользоваться её положением, чтобы любовные вопросы решать.

— Как с тобой трудно, — отец вздохнул. — Надевай уже портки, да пойдём. Там Зиновьич не спит, надо с ним вопрос обсудить.

Боря натянул штаны, которые стали велики, размера на два больше, он только сейчас это заметил, после чего, решив, что ночь тёплая, и футболка не особо нужна, вяло потопал вслед за отцом на улицу. Зиновьич, по причине раннего времени и старческой бессонницы, сидел за небольшим пластиковым столом, на который падал свет от прожектора, считал что-то на калькуляторе и записывал результаты в толстую тетрадь. Рядом стояла стеклянная кружка с кофе, над которой поднимался столб пара. Увидев друзей, он отложил ручку и тетрадь и снял с носа очки.

— Чего не спится, молодые люди, решили старика проведать.

— Старик, ты меня всего на два года старше, — фыркнул Сергей Иванович. — Дело есть у нас. Серьёзное. Настолько, что вдвоём мы не справимся. Нужна помощь, пока хоть советом.

— А у меня новости, не знаю только, к добру или к худу, но нам оружия из Динамо подбросили, точнее, подбросили с материка, но через Динамо. Пока вы спали, фура подошла и разгрузилась.

— И что там? — тон у отца был скептический.

— Да как тебе сказать, — Павел Зиновьич взял со стола очки и начал протирать их салфеткой. — Такое чувство, что вскрыли какой-то древний склад, времён очаковских и… Короче, выгребли старьё и привезли к нам. Хотя и лучше, чем ничего.

— Пулемёт Максима? — ехидно спросил Боря.

— Максимов не видел, но могут быть, ещё не все ящики распаковали, а вот Дегтяревых восемь штук. Тех ещё, старых, с «блином» которые.

— Зря иронизируешь, — Сергей Иванович нахмурился. — По здешним меркам машина в самый раз, если, конечно, исправна.

— А что в ней хорошего? — уточнил Боря.

— Приличный калибр, мощный винтовочный патрон, который точно череп пробьёт, при этом он относительно лёгкий, можно одному переносить, а в случае необходимости стрелять с рук. Даже в голову целиться нет нужды, очередь дырок наделает, любому монстру хватит. Единственное: старый уже, металл от времени тоже портится.

— Насчёт калибра, — вставил свои пять копеек Зиновьич, — привезли и крупняк. ДШК, тоже, конечно, старьё, но очень уж убойное. И патронов целая гора, хоть, извиняюсь, жопой ешь. Сейчас огневые точки делают. Чтобы все направления перекрыть, благо, их не так много. Ещё гранаты и взрывчатку. Не просто взрывчатку, а прямо трансформеров, пластит, готовые осколки, формы пластиковые разного размера, в которые можно это дело заряжать. Кустарщина, но сделана с толком. Взрыватели, правда, самые простые, с фитилём.

— Завтра и опробуем.

— Так что за дело? — Зиновьич добился идеальной чистоты очков и водрузил их обратно на переносицу. Скомканная салфетка полетела в переполненную мусорку.

— Тут люди на связь вышли, — отец указал на Борю. — Его знакомые. Где-то на Джамбула в квартире сидят. Завтра будем их спасать. Карта нужна, надо хоть какой-то план наметить.

— Джамбула… Джамбула… — Павел Зиновьич задумчиво почесал небритый подбородок, потом приоткрыл стоявший рядом шкаф и вытащил из него карту. — Это же где-то в самом центре мёртвой зоны.

— Ну, не в центре, — поправил его Сергей Иванович, — к нам ближе. Вот тут, отсюда и вот сюда поворачивает.

— А дом какой?

— Тридцать четыре, — вспомнил Боря. — Квартира восемнадцать.

— Квартиру сам искать будешь, тут бы с домом определиться.

Некоторое время они молча смотрели на карту, измеряли циркулем расстояние, вспоминали короткую дорогу, потом Зиновьич неуверенно сказал:

— В принципе, недалеко, можно при желании доехать. Дорога туда почти свободна.

Отец покачал головой.

— Мы вот здесь на «Тундре» не проехали, а Джамбула ещё дальше. Там от тварей не протолкнуться, проехать можно только на броневике, да и то не поможет, атакуют в тот момент, когда людей заводить будем.

— Можно вплотную к подъезду встать.

— У нас связи теперь нет, у них телефон сел, — посетовал Боря. — Встать-то мы встанем, да пока они сообразят, что это за ними, пока баррикаду разберут, орда тварей уже машину под собой похоронит.

Павел Зиновьич на пару минут погрузился в раздумья. Потом, снова почесав щетину на подбородке, выдал вердикт:

— Сами точно не справимся, нашу администрацию надо дёргать, броня у них есть, хоть и самопальная, тяжёлое оружие тоже, они же могут и вертолёты навести. Глядишь, устроят мутантам локальный геноцид, а вы под шумок проберётесь и людей вывезете.

— Звони, — решительно сказал отец. — А я пока в оружии пошарю, надо подобрать добрый ствол на завтра.

В самом деле, недавний дефицит оружия в их маленьком анклаве миновал. Пусть стволы, что сейчас лежали в ящиках, были старыми и пролежали на неизвестном складе не один десяток лет, но состояние их было вполне приемлемым. Отец немедленно вынул один из двух оставшихся пулемётов (остальные уже установили в гнёздах на самодельных вышках), повертел его перед глазами, заглянул в ствол, что при слабом освещении было совершенно бесполезно, потом начал из другого ящика доставать дисковые магазины.

— Надо вычистить, протереть, да ещё с магазинами возни на час, я, если честно, не помню даже, как они заряжаются. Себе тоже присмотри чего-нибудь. Вон, мосинки есть настоящие. А дальше — СВТ.

— Я к своей привык, очень уж лупит здорово, — Боря пожал плечами. — Жалко бросать. К ней патронов осталось мало, вот расстреляю все, тогда и возьму. Пистолет если только. Есть тут пистолеты?

Пистолеты уже разобрали, каждый боец хотел иметь под рукой оружие последнего шанса, выстрелить в глаз твари, что подберётся близко, ну, или себе в висок, если укусят или, того страшнее, будут жрать заживо. Остались револьверы, те самые, о которых упоминал отец. Наган, символ революции и не только.

— Отличная вещь, — прокомментировал его выбор отец. — Только с убойностью плохо, так что обрез не выбрасывай.

— Не буду, — согласился Боря, пристально разглядывая выбранный револьвер.

Машинка простая, даже слишком, но и она может оказаться полезной. Вздохнув, Боря потянулся за ветошью и ружейным маслом.

Возня с оружием отняла у них почти три часа. Мало было вычистить до блеска каждый ствол, удалив толстый слой консервационной смазки, ещё следовало набить патронами пулемётные диски, четыре штуки, что, как выяснилось, задача не самая простая, если у тебя нет многолетней практики. Прихватили с собой и запас патронов, в полевых условиях снаряжением диска заниматься не получится, но вот в машине вполне. Наконец, решив, что бойцы лишними не бывают, а среди спасаемых есть двое парней, прихватили два карабина Мосина, которые, на их счастье, стояли в пирамиде уже вычищенные. А к ним патронов по полсотни, что сложили в двух древних подсумках. Обойм нет, но они неопытному бойцу без надобности. Прихватили ещё по две гранаты Ф-1, тоже довольно старых на вид, даже ржавчиной покрыты, да ещё парочку самодельных осколочных бомб с взрывателями. Судя по количеству заряженной в них взрывчатки, там и осколки без надобности, фугасное действие будет таким, что можно дома целиком сносить.

Спать легли далеко за полночь, свалив приготовленное оружие в кучу на полу, а Павел Зиновьич продолжал обсуждать по телефону с неизвестным собеседником из администрации подробности завтрашней спасательной операции.