Толстый

Глава шестая

Шёл двенадцатый день от начала локального апокалипсиса. Ситуация оставалась прежней, город продолжал сидеть в кольце карантина, время от времени где-то кого-то спасали и переправляли в Динамо. Власть, не местная, а центральная, постоянно что-то обещала через местного главу, но почти ничего не выполняла. Изредка сбрасывали с высоко летящих вертолётов грузы с едой, но еды пока хватало всем, город жил на своих запасах, которые теперь целиком достались сильно уменьшившемуся населению.

Основным вопросом, который интересовал всех, была эвакуация, просили вывезти за кордон хотя бы женщин и детей, а мужчины могут посидеть в осаде, благо, запасов пока хватает, хотя смысл такого сидения никому не был понятен. Но оттуда, из-за кордона, продолжали кормить обещаниями. Единственную надежду давала непроверенная информация, что где-то в укромном месте в авральном режиме строят специальный центр для инфицированных, а как построят, так сразу их всех отправят туда на неопределённый срок.

Не спешили они и делиться информацией, только без конца повторяли, что все жители города являются носителями какого-то пассивного вируса. Сергей Иванович, услышав это, сказал, что знает только пассивных педерастов, и все они сидят за кордоном. Говорили, что те, кто носит вирус в крови, обязательно обернутся после смерти (даже естественной), после чего восстанут и начнут распространять заразу по миру, тогда апокалипсис будет уже полным. Но это была очевидная ложь, трупы ни в кого не оборачивались, все мутанты произошли от живых людей и сами были живыми. К тому же, за время стояния у них в лагере умер от инфаркта один человек, пожилой и не особо здоровый, доктор Левинзон за ним приглядывал, но, видать, не доглядел. Сама смерть новостью не была, люди ведь постоянно умирают, а теперь так и особенно часто. Характерным было то, что после смерти он вовсе не собирался вставать, делал только то, что положено делать покойникам: лежал и не шевелился.

А лагерь жил своей жизнью, всё глубже зарываясь в землю и обрастая всё новыми рядами колючки и стальных кольев. Стараться было для чего, твари со временем становились всё мощнее, а ввиду отсутствия пищи на доступных им территориях, отчаянно наглели. Не проходило и дня, чтобы они не пытались попробовать на прочность ограду или не подкараулить людей.

Из хороших новостей можно было отметить подвоз в город боеприпасов и примерно пятисот охотничьих ружей, большей частью двенадцатого калибра, чтобы меньше возиться с боеприпасами, ещё на днях ожидалась партия карабинов, пусть старых, но вполне годных к использованию. Ещё выделили на каждый лагерь по одному пулемёту ПКМ, вот уж радость, теперь сложнее будет мутантам давить людей числом. Прислали и обещанную броню, бронежилеты второго и третьего класса, наплечники, налокотники и поножи. Ещё неплохие пластиковые каски с забралом из прозрачного пластика и алюминиевые щиты с дырочками. Этого добра им выделили с запасом, в каждый лагерь поступило по сотне комплектов.

А Борис, разжившись боеприпасами к своей эрзац-винтовке, каковых теперь насчитывалось больше двухсот штук (запасы магазина, да и с Большой Земли кое-что передали по заявкам), наконец-то удосужился провести пристрелку. Собственно, идея была не его, отец, привыкший ничего не пускать на самотёк, немедленно озаботился приведением в порядок оружия и рук стрелка.

Под стрельбище был выделен участок дороги, на котором отметили рубежи на сто, сто пятьдесят и двести метров, где поставили фанерные щиты с бумажными мишенями. Боря прилёг за условным бруствером из парочки бетонных бордюров, приложил винтовку к плечу, навёл в центр мишени и потянул спуск.

Выстрел был привычно громким, да и в плечо агрегат лягал с силой лошадиного копыта. Осталось только рассмотреть результат, чем сейчас занимался Сергей Иванович, глядевший в мощный бинокль.

— Чего-то как-то… — пробормотал в задумчивости он. — Ну-ка, давай ещё разок.

— Угу, — промычал Боря, снова прикладываясь к винтовке и гадая, надолго ли хватит его плеча.

Отец некоторое время молчал, потом протянул Боре бинокль.

— Смотри.

На мишени красовались две дырочки, совсем рядом одна от другой, только они обе находились под центром, примерно на двойке.

— Что это значит? — спросил Боря.

— Может, случайность, но, подозреваю, всё сложнее, у тебя прицел на сколько выставлен?

— На сто, — он показал пальцем на прицел, который выставил ещё тогда, когда впервые взял в руки винтовку.

— Попробуй на двести.

Боря пожал плечами и передвинул целик на вторую отметку. Снова грянул выстрел, теперь отец уже довольно кивнул головой и добавил:

— Теперь попробуй ещё чуть выше взять, самую малость, в верхнюю восьмёрку. Так. Теперь смотри.

Боря, слегка оглохший, взял у отца бинокль и посмотрел на мишень. Две дырочки внизу, одна в восьмёрку под центром, а ещё одна, последняя, находилась точно в десятке.

— Итого имеем, — резюмировал отец, — по горизонтали у нас всё отлично, а вот по вертикали надо ставить на двести метров, но даже так будет уходить чуть ниже, помни об этом и делай поправки. Потом, если получится, можно мушку исправить.

— Не надо, так стрелять буду, — отмахнулся Боря, думая, что экзекуция на сегодня закончена.

— Молодец! — похвалил Сергей Иванович, — стрелок из тебя хороший, сейчас на сто пятьдесят сделаем, заряжай пока.

Боря вздохнул и, отведя затвор назад, стал по одному вставлять патроны в магазин. Отец тем временем пробежался к мишени, отодвинул щит в сторону и дошёл до следующего, на который с помощью степплера прикрепил следующую мишень. Потом оперативно вернулся на огневой рубеж и скомандовал:

— Прицел на троечку, целься так же чуть выше, огонь.

Выстрелил Боря пять раз подряд, после чего отец посмотрел на него с ещё большим уважением и протянул бинокль. Тут было чем гордиться, все пять пуль улеглись в центре, причём разброс был не более заявленной кучности оружия.

Ещё одна обойма ушла на стрельбу с двухсот метров. Тут результаты сильно испортились. Прицел пришлось поставить уже на пятьсот, но даже так траектория пули существенно снижалась, да и по горизонтали разброс ощутимо увеличился. Впрочем, даже такой результат был вполне приемлем, в крупную тушу мутанта попасть получится, а с учётом размеров и веса пули мало тому точно не покажется.

Следом отец занялся стрельбами из своего недоавтомата. Тут уже Боре пришлось только завидовать. Притом, что отец в армии служил лет двадцать пять назад, руки его хранили прежний автоматизм работы. Три выстрела, взгляд в бинокль, ещё три выстрела, потом дальняя мишень, повторение процедуры, потом самая дальняя. На двухстах метрах результат ощутимо превзошёл тот, что был у Бори.

— Мужики, — прервал их упражнения подошедший с территории лагеря высокий мужик в военной форме. — Тут дело появилось, надо к соседям сгонять.

— Чей приказ? — деловито спросил отец, разбирая оружие для чистки.

— Как будто у нас начальство есть, — усмехнулся мужик. — Не приказ, просьба. Там такое дело, соседи наши, не совсем соседи, в общем, те, что у Парка Культуры и Отдыха лагерь разбили.

— И что с ними? — Боря тоже достал тряпочки и пузырёк со щелочным маслом.

— Они недавно магазин электроники бомбанули, взяли кучу квадрокоптеров, такие, что летают, снимают на камеру и передают картинку на пульт.

— И? — отец сосредоточенно надраивал газовый поршень.

— И готовы штук шесть безвозмездно передать нам, на условиях самовывоза, а у нас как раз есть парочка молодых пацанов, что эвакуироваться отказались, приключения им подавай, вот они отлично умеют с этим добром управляться, в идеале сможем разведку вести, не сходя с места. Конвои из центра редко стали ходить.

— Дело хорошее, — согласился отец. — Я как раз машину новую отмёл, на ней и сгоняем.

Новая машина, которую Сергей Иванович действительно забрал из гаража одного своего знакомого, была куда лучше старой, джип, а точнее, джипообразный пикап «Тундра» с чудовищно мощным двигателем и наваренной на бампер линией Мажино из арматуры. Уже здесь местные умельцы добавили толстые решётки на стёкла. Правда, горючку такая техника ела как не в себя, но в городе оставалось ещё много ценных ресурсов, в том числе и автозаправок, которые отлично служили остаткам городского населения.

На том и порешили, дочистив оружие, оба наскоро перекусили (до обеда ещё далеко, а на ужин они не попадут) сухим пайком в виде копчёного сала с хлебом и маринованными огурцами, выпили крепчайшего кофе (неподалёку бригады добытчиков разорили две кофейни, теперь повар заваривал напиток прямо в ведре и щедро потчевал им часовых) после чего стали собираться.

Указанный лагерь, что расположился, частично заняв территорию городского парка, был как раз на границе условно обитаемой части города и так называемых мёртвых кварталов, где, по данным начальства никого не осталось в живых. Расстояние было небольшим, по прямой всего километров восемь, да только дороги расчистили весьма своеобразно, а потому в пути придётся полчаса петлять. Тот лагерь был местом опасным. Соседство с владениями мутантов сказывалось, жить там было опасно, и потери люди несли куда чаще.

Теперь следовало к ним проехать, взять груз и вернуться обратно. Дело на час максимум. Чтобы не ехать с пустыми руками, они захватили с собой оборонные конструкции, разработанные в лагере «инженерами» с шиномонтажа, чьи заковыристые имена местным давались плохо, поэтому приходилось звать их просто Ровшан и Джамшут. Надо отдать им должное, оба отнюдь не были столь уж анекдотическими персонажами и в технике разбирались хорошо. Уже на третий день осады они взялись разрабатывать новые сооружения. Представляли они собой сеть из стальной проволоки и тросов, в узлах которой находились стальные ежи из прутьев с заточенными концами, диаметр этих ежей составлял около полуметра, каждый прут, что торчал изнутри, был не просто заточен, а имел зазубрины, на позволяющие просто выдернуть острие из раны.

Эта сеть вполне заменяла собой забор, пройти сквозь неё даже человеку в броне было сложно, а уж огромный монстр точно застрянет, а если и выберется, то исполосованный на ленты и небоеспособный. Одну такую сеть сейчас загрузили в кузов «Тундры». Автомобиль стал похож на огромного стального ежа.

Подготовив машину, оба занялись экипировкой. Сергей Иванович разложил на капоте два комплекта брони. Сам облачился без проблем, став похожим на омоновца-пенсионера, а вот с Борисом вышли некоторые сложности. Бронежилет на его фигуре выглядел лифчиком, а наплечники сильно мешали стрелять, поскольку требовалось плотно упирать приклад в плечо. И надеть только левый не получилось бы, поскольку комплект был единым.

В итоге пришлось сбегать за местной разработкой — многослойный брезентовый костюм с алюминиевыми вставками в нужных местах. Он как раз имел вид безразмерной куртки с коротким рукавом. А от локтя и ниже руки будут защищать нормальные наручи с налокотниками. Да и на ноги броня нашлась, а кроме неё отличные кирзовые сапоги, полученные мародёрством в магазине спецодежды. Дополняли костюм рабочие перчатки с защитой от порезов, даже своим безумно острым ножом Боря не смог разрезать эту ткань.

— Отлично, — сделал вывод Сергей Иванович, осмотрев сына с головы до ног. — Котелок надень и можно двигать. Патроны взял?

В машине уже.

— При себе запас держи, если в рюкзаке, то за спиной, — нравоучительно сказал отец. — К винтовке можешь немного брать, а к обрезу наоборот побольше.

— Сорок картечных к обрезу и пятьдесят к винтовке, — доложил Боря. — Двигаем?

— Двигаем, — не стал тянуть отец, и пристегнул к поясу холодное оружие. Таковым был короткий ятаган, откованный из арматуры, рубить мутантов было занятием неблагодарным, топор брал их слабо, а вот резать вполне получалось. Кроме ятагана имелся стилет, узкий трёхгранный клинок длиной сантиметров сорок. Штука одноразовая, поскольку клинок специально сделали с зазубринами, его следовало воткнуть в мутанта по рукоять, оставить в ране и наслаждаться результатом. У Бори, кроме хорошего ножа, никакого дополнительного оружия не имелось, да и вступать с мутантом в рукопашную схватку он не собирался.

Ворота ограды лагеря с готовностью поехали влево, открывая выезд, огромный пикап выбрался на оперативный простор и начал набирать скорость. Сергей Иванович никогда не был лихачом, водить машину он всегда предпочитал аккуратно и медленно, если только обстоятельства не принуждали к обратному. Теперь принуждали. Первого мутанта они встретили буквально за поворотом, тощая сутулая фигура, голова которой уже полностью утратила сходство с человеком, перебежала дорогу и скрылась в дверях подъезда. Что характерно, двери монстр спокойно открыл лапой и закрыл за собой, моторика вполне на уровне.

— Как думаешь, чем питаются? — спросил отец, выворачивая руль.

— В магазинах продуктов много было, холодильники с мясом, с рыбой, с колбасой, большими когтями можно консервы вскрывать, кто-то на людях отожрался, подозреваю, квартиры вскрывали.

— Но скоро всё закончится, — констатировал отец.

— И тогда пойдут в атаку, — Боря втянул голову в плечи и поёжился.

— Ну, поначалу начнут друг друга жрать, я надеюсь на это, а потом вспомнят, что часть города заселена вкусными двуногими, а потому не грех туда сходить.

— Может, нас к тому моменту уже эвакуируют? — с надеждой спросил Боря.

— По-хорошему так и следует сделать, — отец резко ударил по тормозам, объезжая странную конструкцию, крошечный автомобиль, в лобовом стекле которого воткнуты два тела мутантов огромного размера, оба мертвы и уже частично объедены сородичами. — Вот только там, снаружи, так не думают, чего проще, вывезти нас, поместить в карантин, а город уже санировать с помощью атомной бомбы. Ну, или обычного напалма в большом количестве. Так нет ведь, выжидают чего-то.

За очередным поворотом появился забор из бетонных блоков, по верху двумя рядами шла «егоза», а дорога упиралась в ворота, кустарно сваренные из толстых стальных листов. Высота забора оставляла желать лучшего, всего метра два с небольшим, через такой забор даже Боря при большом желании перелезет.

Машина упёрлась бампером в ворота, Сергей Иванович дважды нажал на клаксон. Некоторое время стояла тишина, после чего из небольшой башенки показалась голова в каске и хриплым голосом произнесла:

— Кто такие?

— Член в пальто! — тут же представился Сергей Иванович, добавив вполголоса несколько терминов покрепче. — Сам видишь, люди. Открывай, впускай, а потом разбирайся. Мы от соседей ваших, за дронами прибыли, ваши обещали дать.

— В курсе уже, — сказала голова в каске, потом повернулась и сказала кому-то невидимому, — открывай, свои.

За стеной раздался противный скрип, железные створки ворот стали расползаться в стороны, но звука двигателя слышно не было, надо полагать, лебёдка с ручным приводом. Через полминуты они открыли достаточный просвет, чтобы туда смогла проехать «Тундра». Внутри их встречали несколько автоматчиков в броне.

— Паркуйся здесь, — один из встречающих указал рукой на свободный пятачок, что остался незанятым среди нагромождения железного хлама. — А потом вон туда, вагончик зелёный. Там начальство.

С трудом загнав громоздкий пикап в указанное место, они вышли из машины и направились в штабной вагончик. Внутри это место смотрелось ещё более серьёзным. Не рассчитывая на защиту невысоких стен, хозяева позаботились о том, чтобы и за стенами оказать ворвавшимся монстрам тёплый приём. Вся территория была разгорожена заборами из стальных решёток, колючей проволоки и сетки-рабицы. Между ними стояли противотанковые ежи, деревянные колья и заточенные стальные уголки. Проходы в большинстве мест были узкими, человек пройдёт, а вот зомби-переросток уже застрянет. Личный состав перемещался по нескольким горизонтальным ярусам, при этом мог легко обстреливать прорвавшихся мутантов, поскольку никакой забор не перекрывал обзора. Количество личного состава оценкам не поддавалось, но, надо полагать, не меньше, чем у них. А с вооружением было ощутимо лучше, тут только автоматчиков на входе насчитывалось восемь человек, да ещё два пулемёта на самодельных вышках. Плюс к этому, в центре лагеря находился многоэтажный дом-свечка, в окнах которого дежурили снайперы.

В вагончике сидели двое. Тот, что постарше, был копией отца, разве что одет легко, джинсы и жёлтая рубашка, даже галстук имелся, только сейчас он был ослаблен и висел, как ошейник. Второй был худым и бледным, словно давно и неизлечимо болел, при этом достаточно молод, лет тридцати, не больше. На нём был армейский камуфляж, но без знаков различия, надо полагать, тоже из резервистов.

— Сергей Лукьянов, — представился отец. — Прибыл из анклава, что на перекрёстке Мичурина-Лермонтова, привёз вам колючку годную, а у вас по договору дроны забрать.

— В курсе, — ответил военный, пожимая протянутую руку. — Сейчас вас разгрузят, сетка хороша, спору нет, вот только, будет ли смысл? Костя.

— Николай, — представился второй. — А дроны — вот они, в этих коробках, все ваши, забирайте.

— Спасибо, а почему смысла нет?

— Потому что лично я смысла не вижу тут сидеть, создание таких лагерей по всему городу было оправдано, когда людей спасали. Тогда в самом деле проще было не идти сквозь город, полный мутантов, а спокойно собраться вот на таких площадках, после чего дождаться спецтранспорта из центра. Теперь-то уже всё, спасать некого, если кто-то и остался, то сам виноват и царство ему небесное.

— Согласен, — отец присел на дощатый ящик, Боря так и остался стоять в дверях.

— А кроме того, что сидим зазря, — добавил Костя, — ещё и тварей провоцируем, они уже последних живых доели, квартиры вскрыли, смели все запасы из магазинов, теперь что? А теперь они набираются смелости для штурма лагерей, ещё бы, такие запасы еды пропадают.

— Думаешь, попрут? — спросил отец, хотя сам думал так же.

— Уверен, — отозвался Николай. — Они уже сейчас каждый день нас на прочность проверяют. Группы небольшие по пять-шесть особей, то тайком лезут, то чапаевским наскоком. Валим всех, конечно, но других это ничему не учит.

— Голод заставляет, — сказал Боря от двери.

— Если я правильно понимаю, — объяснил Костя, — то у них сложная иерархия в стае, вожаки, те, кто крупнее и сильнее других, отправляют шелупонь на смерть, а сами наблюдают и делают выводы. Рано или поздно они организуются, тогда просто пойдут стеной, и чёрта лысого мы их остановим. Не пугает их смерть, тем более что пули в себя принимать будут одни, а пировать на наших трупах другие.

— Предлагаешь тоже эвакуироваться? — спросил отец.

— Именно, — Николай достал из ящика стола карту города. — Вот смотрите, эти красные точки — лагеря, вроде нашего. Вот это — ваш, а вот здесь мы сидим.

Боря подошёл и заглянул через плечо.

— Вот эта часть города практически необитаема, оттуда за всё время человек шесть вышли, только из ближних домов. Говорят, дрянь, которую распылили, здесь гуще всего была. Лично я обратился к нашей администрации, чтобы попросили эту часть города сравнять с землёй. Авиация, вакуумные бомбы, тактический ядерный заряд, простой напалм в огромном количестве, короче, чтобы отсюда и досюда была выжженная земля. Тогда мы имеем шансы выйти из войны победителями. Здесь, вокруг лагерей, твари тоже есть, но концентрация несравнима, если сделать так, как я говорю, их численное превосходство станет уже не десять к одному, а всего два-три.

— Но не бомбят, — заключил Сергей Иванович.

— Надеюсь, очень надеюсь, что это просто волокита, пока дойдёт информация до того, кто приказ отдаёт, пока приказ этот напишут, пока спустят в войска, пока взрывчатку со складов достанут. На неделю возни. Хоть бы предупредили, когда начнут.

Тут беседа была прервана, поскольку над лагерем раздался одиночный выстрел.

— Ещё один, — скривившись, сказал Костя. — Снайпер снял.

Рация, что лежала на столе, разразилась неразборчивым докладом, а Николай повернул ноутбук к гостям, туда выводились камеры внешнего наблюдения.

— Вот, полюбуйтесь, какие персонажи здесь водятся, притом, что это простой смертник, а теперь представьте, как выглядит тот, кто ему приказывает.

Существо, лежавшее на асфальте с простреленной головой, размерами было равно тому, с которым случилось столкнуться в поездке за ружьями в квартиру охотника. А если не говорить о размерах, то оно было гораздо развитее, хотя это и не самое подходящее слово. Мутации зашли гораздо дальше, у этой твари не осталось ничего человеческого. Толстые ноги стояли в раскоряку, что было видно даже по лежавшему упырю, при этом ступни расширились, а пальцы на них удлинились, став похожими на лапу динозавра. Мощные руки торчали вперёд, а на пальцах имелись когти, глядя на которые заплакал бы Фредди Крюгер. Морда вытянулась вперёд, превращаясь в подобие волчьей пасти, пасть эта была широко раскрыта, демонстрируя клыки. Над глазами нависли мощные костяные дуги, да и сам череп стал более массивным, такой и пулей-то не факт, что пробьёшь. На выгнутой спине выпирал какой-то странный гребень.

— Короче, ясно, — отец встал и засобирался домой. — Я смотрю, сетку уже выгрузили, Боря, бери товар и поехали.

— Понял, — отозвался Борис, подхватывая сразу две лёгкие коробки.

Когда ценная электроника перекочевала в кузов, отец прыгнул за руль и крикнул стражникам на воротах, чтобы открывали. Как только створки ворот раздвинулись на достаточное расстояние, а «Тундра» потихоньку двинулась на выход, раздались первые выстрелы снайперов, а за ними крики, тон которых однозначно указывал на панику.

— Идут! — завопил часовой, хватаясь за автомат. — Они идут!

Они в самом деле шли, нескончаемый поток тварей двигался по улице, прижимался к стенам домов, прятался за углами, но при этом не останавливался. Сплошная серая река, в которой сложно было разглядеть отдельные существа. Отец невольно нажал тормоз, а ворота начали быстро закрываться.

— Твою мать! — прорычал Сергей Иванович. — Вот же накаркали своим поганым языком, ни раньше, ни позже.

— Отобьются? — без особой надежды спросил Боря.

— Придётся, — отец вздохнул, отпустил руль, но машину глушить не стал. — Держись рядом со мной, и смотри на машину, очень может быть, что на ней придётся сваливать.

— Так закрыто, — Боря указал на ворота.

— Это «Тундра», Боря, три тонны и четыреста лошадей, а тут ворота, считай, из фольги.

— Идём на стены? — спросил Борис.

— Идём, тебе самое время класс показать, расстояние подходящее.