Тихие шаги

Глава 21

20 июня, воскресенье

г. Шелково

Несмотря на усталость, Диане не удалось быстро уснуть. Она наконец чувствовала себя в безопасности, но сон все равно не шел. За окном светлело, в соседней комнате то и дело поскрипывал диван, когда Карпатский ворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Свою способность засыпать в любом месте он, по всей видимости, слегка переоценил. Диана дважды слышала, как он вставал, брел на кухню и выходил на балкон. Вероятно, курил. Ее это тревожило: сама она никогда не курила, даже не пробовала, и считала это пристрастие одним из самых опасных.

Потом Диана все-таки уснула. Просто в один момент выключилась, как электроприбор, вдруг выдернутый из розетки, буквально на середине какой-то путаной мысли. Проснулась так же внезапно, когда солнце уже вовсю светило в окно.

В первый момент она дернулась от неожиданности, не понимая, почему вокруг все не так, но через пару секунд успокоилась и расслабилась, вспомнив, где находится и как сюда попала. Времени оказалось не так уж много: около восьми, но Диана сразу поняла, что больше не уснет, а потому села на кровати, обнимая руками колени.

С любопытством обвела взглядом комнату, в которой провела ночь. Раньше ей было как-то не до изучения обстановки, а сейчас стало интересно. Впрочем, ничего примечательного она не нашла. Комната была почти такой же маленькой, как и та, в которой ей довелось спать в прошлый раз, лишь немного больше. Однако Карпатский почему-то предпочел превратить в спальню именно ее, хотя обычно делают наоборот. Вдоль стены стоял платяной шкаф-купе, напротив кровати – комод. Еще один узкий шкаф спрятался в углу у стены с окном. И двуспальная кровать: не самая широкая, в квартире Дианы была чуть больше. Собственно, больше мебели в комнате и не поместилось бы.

Диана прислушалась к звукам в квартире. Или правильнее сказать, к тишине, поскольку звуки эти полностью отсутствовали. Или Карпатский уже ушел, или еще спит. Ее человеколюбивая половина надеялась на второе, поскольку гостеприимно приютивший ее хозяин имел право выспаться после всех причиненных ему неудобств, а малодушная – на первое. В этом случае удастся избежать неловкости утренней встречи после ее ночного поведения.

Навалившиеся воспоминания заставили Диану прикрыть глаза, запустить пальцы в спутанные после сна волосы и еле слышно застонать. Что на нее нашло? Мало того, что заявилась к Карпатскому посреди ночи, так потом еще полезла со странными разговорами, намеками, поцелуями…

На самом деле Диана прекрасно знала ответ на свой вопрос. Карпатский нравился ей практически с первой их встречи, хотя при знакомстве она, конечно, не смотрела на него как на мужчину. Во-первых, у нее тогда были отношения, а во-вторых, она только-только узнала о гибели близкой подруги. Тут уж не до романтических размышлений.

Потом все так странно и страшно закрутилось, что ей снова было не до анализа чувств. Но как-то так сложилось, что именно Карпатский больше всех поддержал Диану в сложный период: спасал, заботился, утешал. Да, иногда орал, говорил весьма обидные вещи, но приезжал по первому ее зову, бросая все свои дела. Он не понимал и не принимал многое из того, что происходило вокруг нее, вокруг них обоих, но в нужный момент оказывался рядом.

Ее не тревожила разница в возрасте. После отношений с мужчиной на восемнадцать лет старше иначе и быть не могло. Карпатский ничем не походил на Кирилла, но казался ей весьма привлекательным, а потому накануне Диана была готова предложить ему что угодно, лишь бы он обнял ее. Ей это было очень нужно. Последним Диану обнимал Кирилл. Незадолго до того, как попытался убить ее. Через все, что пришлось пройти после, она проходила без этой такой простой, но столь необходимой ласки.

Ей казалось, что Карпатскому она тоже нравится. Диана читала это по его глазам даже ночью, но что-то заставляло его держать дистанцию. Другие отношения? Она никогда не видела рядом с ним женщину, в его квартире не было и намека на то, что кто-то бывает тут более или менее регулярно, но встречаться ведь можно и на ее территории.

Или его как раз напрягает разница в возрасте?

Или все гораздо проще, и Диана просто видит то, что хочет видеть, а он всего лишь добр к ней. По-отечески, а не как мужчина. Ведь не зря же Карпатский тогда упомянул, что его дочь сейчас была бы почти ее ровесницей.

Так или иначе, а встретиться с ним лицом к лицу после ночного эпизода будет очень стыдно. Впрочем, ей не привыкать: в прошлый раз тоже было стыдно. Да и вряд ли им удалось бы избежать неловкости, если бы ночью он пошел у нее на поводу и в этой постели утром они проснулись вдвоем. Наверное, стоит быть благодарной ему за то, что он не воспользовался ситуацией. За то, что повел себя как взрослый, ответственный человек.

Наверное, стоит… Но сейчас, задумчиво скользя кончиками пальцев по собственным губам и вспоминая прикосновение к ним его губ, она могла думать только о том, на что был бы похож их настоящий поцелуй.

Почувствовав, как по щеке скатилась внезапная слеза, Диана разозлилась на себя. Вытерев щеку и несколько раз моргнув, решительно откинула в сторону одеяло и встала. Нечего тут сырость и драму разводить. Все уже случилось, как случилось, ей не изменить ни собственные действия, ни его ответ, так что стоит заняться делами поважнее.

Например, решить, что делать с потенциальным призраком, поселившимся в ее квартире. Если это действительно неспокойная душа Кирилла, то ей может грозить нешуточная опасность. Ведь почему люди становятся призраками после смерти? Правильно: из-за незавершенных дел. Что не доделал Кирилл при жизни? Правильно: ее не добил. Стало быть, зачем он приходит? То-то и оно…

Но и призрак – дело сложное, а для начала можно все-таки выяснить, дома ли хозяин. И если он еще спит, следует заняться приготовлением завтрака. Это меньшее, что она может для него сделать.

Карпатский оказался дома. Мирно спал в соседней комнате. Дверь в нее была приоткрыта, Диана осторожно заглянула внутрь и невольно улыбнулась. Он лежал на боку, поджав ноги, поскольку был слишком высоким, чтобы помещаться на диване. Тот был коротковат даже для нее. Но как ей показалось, Карпатский спал довольно крепко, что не могло не радовать. Хоть немного отдохнет.

Ретировавшись так же тихо, Диана на цыпочках направилась сначала в ванную, а потом и на кухню.

Ворочаясь под утро на слишком коротком для него диване, Карпатский в какой-то момент отчаялся уснуть. Он не врал Диане, когда говорил, что способен сделать это в любом месте и в любой позе, но этой ночью не смог бы даже на самой удобной кровати. Слишком много мыслей роилось в голове, слишком много эмоций тревожило сердце. Да и как уснуть с такими ранними восходами солнца?

Как это часто бывает, едва он принял невозможность выспаться, сразу провалился в глубокий сон, из которого его выдернули непривычные звуки и запахи. Где-то рядом, но не в его комнате, тихо бормотал телевизор, что-то шкварчало, что-то хрипело, пахло жареным и кофе.

Карпатский жил один уже давно, с самого развода. У случавшихся с тех пор любовниц на ночь никогда не оставался, к себе их тоже не приводил, а потому последние десять лет ни разу не просыпался от запаха готовящейся еды.

Он немного полежал, прислушиваясь, принюхиваясь и ловя себя на мысли, что ему этого очень не хватало. Стало даже немного не по себе от забытого ощущения домашнего уюта, от которого хотелось улыбаться, несмотря на туман в голове.

Потом Карпатский дотянулся до смартфона, посмотрел на время, тихо выругался и вылез из-под одеяла. Воскресенье, конечно, но, когда идет расследование по горячим следам, о выходных думать не приходится.

Торопливо одевшись, он вышел из комнаты и побрел на кухню. Диана, конечно, была там. В его футболке, своих джинсах, босиком. Ей, судя по всему, нечем оказалось заколоть волосы, и, чтобы те не мешали во время готовки, она заплела их в косу. Коса постепенно расплеталась, но все-таки пока держала форму. Сама Диана стояла у плиты и что-то жарила, рядом хрипела и фыркала кофеварка, на телевизоре был включен новостной канал. Карпатский скрестил на груди руки и привалился плечом к дверному косяку, наблюдая эту картину и все-таки давая волю улыбке.

– Доброе утро, – поздоровалась Диана, обернувшись через плечо.

Она лишь скользнула по нему быстрым взглядом и снова переключила внимание на содержимое сковородки. Смущается. Что ж, зато не злится и не обижается. Значит, он все сделал правильно, и она это поняла. Еще ночью или только к утру, не так уж важно.

– Привет, – отозвался он тихо и немного хрипло. Голос после сна еще не очень-то слушался.

– Я тут немного похозяйничала, надеюсь, вы не против, – объявила Диана, бросая на него еще один быстрый взгляд. – Решила приготовить завтрак в качестве компенсации за все причиненные неудобства.

– Это было совсем необязательно, не такие уж страшные неудобства, – хмыкнул Карпатский. – Но я не против. Пахнет вкусно.

– Здесь ничего такого, – словно извиняясь, уточнила она. – Прямо скажем, холодильник у вас не забит под завязку, пришлось работать с тем, что есть.

– Меня несколько неожиданно вызвали на работу после отстранения, так что запастись я не успел. Но еды там вроде бы хватает.

– С одной стороны, да, а с другой – некоторые продукты вообще есть нельзя. Вы когда-нибудь смотрите на состав и КБЖУ?

– На что?

– Калории, белки, жиры и углеводы, – пояснила Диана с улыбкой, снова оборачиваясь. – Вы холестерин давно проверяли?

Ее нарочито возмущенный тон заставил его улыбнуться шире, Карпатский даже с трудом подавил смешок и признался:

– Давно. И нет, на КБЖУ я не смотрю обычно. Как и на состав. Просто беру то, что выглядит съедобным.

– А стоило бы обращать внимание, – вздохнула она. – С такими жирами в рационе и пристрастием к курению вам грозит ранний инфаркт.

– Да, я знаю: мне не дожить до пятидесяти, – хмыкнул Карпатский, припоминая ее недавнее замечание.

Диана сразу стушевалась и извиняющимся тоном произнесла:

– Ладно, извините, это все мои загоны с едой, но через некоторые привычки трудно переступить. Зато еще пара минут – и все будет готово.

– Хорошо, значит, успею умыться.

Он ушел в ванную, а когда вернулся, небольшой стол уже был сервирован на двоих. На его тарелке одну половину занимал омлет, а вторую – сложенный пополам пухлый блинчик, внутри которого угадывалась начинка. Тарелка Дианы мало чем отличалась от его, только омлета она себе положила меньше, и блинчик ее выглядел тоньше. Сама она разливала по кружкам кофе.

– Это овсяноблин, – пояснила Диана, когда Карпатский сел и принялся с интересом разглядывать еду. – С творогом и бананом внутри. У вас нет хлеба, зато есть овсянка, яйца и молоко. И раз в холодильнике лежит свежая пачка творога, я предположила, что вы его любите.

Карпатский творог не то чтобы любил, но ел регулярно. Привык еще в детстве: мама всегда была большой сторонницей этого продукта. Ему не приходило в голову жарить блинчики из овсянки и запихивать в них творог, тем более с бананом, но сочетание казалось вкусным. А вот яйца он предпочитал в виде обычной глазуньи. Во-первых, так всегда готовила Ксюша, а во-вторых, ему нравилось макать хлеб в жидкий желток. Но Диане он этого говорить не стал. Ему не хотелось ни обижать ее, ни упоминать бывшую жену. Да и хлеба действительно все равно нет, он забыл его купить.

– Немного необычно, но очень вкусно, – заверил Карпатский, пробуя омлет и запивая его кофе. По привычке – очень сладким. То ли за сахар в его крови Диана не переживала, то ли ей просто не пришло в голову спрятать сахарницу, всегда стоявшую на столе.

– Вкус может казаться непривычным, потому что омлет преимущественно белковый, – призналась она, ковыряя вилкой свою порцию. – Я убрала несколько желтков, чтобы…

– Снизить холестерин, я понял, – усмехнулся Карпатский. – Ценю вашу заботу о моем здоровье. Но почему вы сами не едите?

Диана вздохнула и все-таки отправила вилку с омлетом в рот, но потом призналась:

– Я что-то не особо голодна. У меня бывает. Из-за стресса. Но я поем. Завтрак пропускать нельзя.

За омлетом последовал кусочек блина с начинкой.

– Все еще полагаете, что ночью вас посетил призрак бывшего? – осторожно уточнил Карпатский.

Ему хотелось верить, что причиной ее стресса и отсутствия аппетита не стал он сам.

Диана в ответ одарила его мрачным взглядом исподлобья.

– А вы полагаете, я все выдумала?

– Даже в мыслях такого не было. Но иногда ночью многое кажется страшнее, чем есть на самом деле, а к утру это ощущение развеивается.

– Возможно. Но у меня ничего не развеялось. Кирилл приходил, и уже не в первый раз. Прошлой ночью я проснулась и почувствовала, что… в постели со мной кто-то есть. Богом клянусь, я ощущала чью-то ладонь на своем бедре! Но когда вскочила, конечно, никого не увидела.

– Если это действительно Надежин, то чего он, по-вашему, хочет? – поинтересовался Карпатский после небольшой паузы.

– Закончить то, что вы помешали ему сделать, – буркнула Диана, не отрывая взгляда от тарелки. – Убить меня.

Она не шутила и не драматизировала, Карпатский сразу это понял. Диана верила в то, что говорит. И боялась.

– Что будете делать?

– Надеяться, что переезд поможет. – Она неловко пожала плечами. – Что Кирилл не сможет последовать за мной в новую квартиру. Правда, я ее еще не нашла, но теперь, по всей видимости, придется ускориться.

– А пока поживете в гостинице?

Диана грустно улыбнулась, по-прежнему не глядя на него, покачала головой и тихо призналась:

– На гостиницу у меня нет денег. То есть… они есть, но, если я потрачу их на гостиницу, они закончатся раньше, чем я могу себе позволить. Но все не так страшно. Ночи летом короткие, а мне, скорее всего, главное пережидать где-то темноту. Он оба раза появлялся около двух часов ночи. Буду проводить где-то это время. Сейчас хватает круглосуточных заведений. Например, «Олимп» работает круглосуточно…

– Вы можете пожить у меня, – перебил Карпатский, чем удивил даже себя.

Оставлять Диану здесь – определенно не самое разумное решение. Опасно для его душевного равновесия. И все же это совсем не та опасность, какая, по всей вероятности, грозит ей. В призрак Кирилла Надежина Карпатский, конечно, не верил, но история со шкатулкой его пугала. Он не понимал, что происходит и как это происходит, но знал наверняка одно: если его вызовут на распотрошенный труп Дианы, он сорвется. Еще и с этим грузом на душе ему точно не жить.

Когда, черт побери, это произошло? Когда она стала так дорога ему? А главное – зачем?

Диана тем временем недоверчиво посмотрела на него.

– Снова будете спать на диване? Вернее, не спать. Я же слышала, как вы бродили.

– Предлагаете выгнать на него вас?

– Ну, если хотите, можете спать со мной на кровати, – усмехнулась она. В ее глазах вдруг заплясали чертики. И куда только делось смущение? – Она все-таки двухместная, хоть и не самая широкая.

– Весьма опрометчивое предложение с вашей стороны, – в тон ей ответил Карпатский.

– Разве? Вы же джентльмен.

– Не настолько. И если вы действительно полагаете, что на одной кровати с вами мне будет легче уснуть, то вы наивнее, чем кажетесь.

Ее взгляд вдруг посерьезнел, стал даже немного печальным.

– Вы ведь ясно дали мне понять, что я вам неинтересна. Разве нет?

Разговор поворачивал в опасную сторону, стоило или развернуть его, или прекратить, но Карпатскому почему-то не захотелось. Недосказанность питает иллюзии и заблуждения. Ни тому, ни другому нет места между ними, если только он действительно хочет защитить ее. От себя в том числе.

– Диана, ты юная, красивая и неожиданно умная для такого сочетания девушка, – мягко заметил он, стараясь смотреть ей в глаза. – Ты правда думаешь, что можешь быть неинтересна свободному от каких-либо обязательств мужчине? Дело ведь не в тебе, а во мне. Я не смогу дать тебе того, чего ты хочешь.

– Откуда вы знаете, чего я хочу?

Снова нотки вызова в ее голосе. И взгляд не отвела, хотя щеки заметно порозовели. Сейчас она была так хороша, что отчаянно хотелось сдать назад, попросить ее забыть все, что он сказал, и просто притянуть к себе. И пусть остается не на пару дней, а на пару недель или даже месяцев.

Вот только дальше что?

– Ты сама мне говорила. Ты любви хочешь. Замуж. Детей. Семью, какой у тебя не было в детстве. Красивый дом, где будут собираться друзья. Помнишь?

– А вы ничего этого не хотите? – удивилась она.

Карпатский покачал головой и обвел выразительным взглядом кухню.

– На дом, как видишь, я не заработал и уже не заработаю. Друзей растерял. А брак и дети… Я наигрался в эти игры, с меня хватит. Было время, когда я очень старался быть хорошим мужем и отцом, но… у меня ничего не вышло. Нет причин думать, что во второй раз получится лучше.

Она опустила взгляд в тарелку, даже снова поковыряла вилкой многострадальный омлет. Помолчала, вероятно обдумывая его слова. Или просто формулируя собственные мысли.

– То, что случилось с вами, – большая трагедия, – наконец выдавила Диана. И снова посмотрела на него. – Я даже не буду пытаться делать вид, что понимаю, каково это. Но вы не виноваты в том, что случилось. И не должны себя за это наказывать. Это был несчастный случай. От этого никто не застрахован.

Он через силу улыбнулся и снова покачал головой.

– Спасибо, конечно, но это не так. Когда несчастье случается с твоим ребенком, а ты находишься рядом и даже не замечаешь этого, ты виноват. Я виноват в том, что был пьян и невнимателен. В том, что болтал и смеялся с друзьями, пока моя дочь захлебывалась водой. И когда она звала на помощь, я не слышал.

Было тяжело сказать это. Он никогда прежде и не говорил. Кажется, вообще впервые произнес все это вслух, признался кому-то другому, почти постороннему человеку. В горле запершило и заскребло, а в груди знакомо заныло.

Карпатский видел, как у Дианы дрогнул подбородок, как сжались губы, как она с трудом сглотнула, словно проталкивала вставший в горле ком, и опустила взгляд. Довольно эмоциональная реакция на то, что произошло с кем-то другим.

Между ними довольно надолго повисло молчание, которое прервал Карпатский:

– Пойми меня правильно. Ты мне нравишься. И именно поэтому я не хочу морочить тебе голову или использовать. Ты достойна большего. Но твоя судьба мне небезразлична, поэтому я прошу тебя остаться здесь еще хотя бы на пару дней. Я посплю на диване, это не проблема, но я определенно буду спать спокойнее, если буду знать, что ты в безопасности, а не слоняешься ночью где-то по городу. Особенно учитывая обещанную сегодня бурю. Хорошо?

Диана все-таки оторвала взгляд от тарелки, улыбнулась ему и кивнула.

– Договорились.