Теория Игры

Глава 8

В пятницу 28 июня 1979 года организованная группа во главе с Сидоркиным, в составе Сидоркин А.А, Абашидзе Г.В. и Гунько П.И., проиграв деньги в подпольном игорном клубе, в подвальном помещении по ул. Приморская д.6 совершила ограбление воровской общей кассы (общака), местонахождение которого знал Абашизде, от своего сокамерника по Владимирской пересыльной тюрьме Тубаева.

Совершив налёт на квартиру, где криминальные группировки хранили наличные, они в ходе ограбления убили троих охранников денег. Ранее судимого Курахова Н.Н. особо опасного рецидивиста Гоглидзе А.Н. и ранее не судимого Шураева Д.Н. Но на выходе были опознаны внешним наблюдателем, о существовании которого не знали. Когда их стали разыскивать все причастные к криминалу, а информация о них разошлась по СССР, приняли решение угнать самолёт, летящий в Москву, для чего приобрели у пока неустановленного лица два килограмма аммотола, и взрыватель – детонатор, и 30 июля в субботу, выехали в Симферополь в городской аэропорт, где находилась специальная группа в составе: капитан Никонов, майор Супонин, ст. лейтенант Егорова и привлечённый гражданский специалист Калашников.

В ходе наблюдения за обстановкой тов. Калашниковым Н.А. группа была обнаружена и слаженными действиями сотрудников КГБ и транспортной милиции, обезврежена.

Оперативный дежурный Крымского областного КГБ полковник Галиев.

Всё лето, Никита трудился изо всех сил, и был вознаграждён ещё двумя пунктами прогресса, подняв зрение, и координацию, что сразу сказалось на качестве его художественных работ.

Сколько там у него денег на книжке он давно не считал. Постепенно цена с двадцати, поднялась до двадцати пяти, а там и до тридцати, но число желающих не уменьшалось. Происходило это в силу того, что так как Никита, отрисовывать малейшие детали мало кто мог. Такая работа требовала не только острого зрения и координации, но и огромной выносливости. Ну и конечно важно, что работа над портретом у него занимала всего около двух часов, и совсем редко часа четыре, когда работа была большой по размеру. А четыре часа человек вполне мог потратить даже, прилетев в Москву на один день, и сибиряки с дальневосточниками, как-то не напрягаясь подняли цены на картину от Калашникова в полтора раза. Кооператоры, артельщики и прочий богатый народ, вначале строил дома, затем покупал красивую, но нефункциональную машину типа кабриолета, а после решал увековечить себя для потомков в виде парадного портрета.

И такие услуги оказывали сотни, если не тысячи выпускников различных художественных академий. Но так как Никита не рисовал никто, несмотря на попытки. Так их работы и называли: «В стиле Калашникова».

Никита же, рисовал не только очень подробно, добиваясь фотографической точности, но и старался выявить характер заказчика, что люди очень ценили.

Но в связи с большими доходами, совершенно естественно возник вопрос с налогами, быстро урегулированный опытным московским юристом.

Никита получил разрешение на трудовую деятельность, согласно постановления Совета Министров СССР номер 283 "Об утверждении Положения о кустарно-ремесленных промыслах граждан"[1] где строго оговаривалось что работать он может не более четырёх часов в сутки, как не достигший совершеннолетия, и ему вменялось вести отчётную книгу, и платить налог на доход.

Всё это, делала Клавдия Семёновна – отставной главбух Моспищеторга, а теперь свободный бухгалтер – экономист, осуществлявший ту же трудовую деятельность на основании 283 закона.

Поэтому все документы у него имелись и содержались в полном порядке что несказанно огорчало толпы всяческих крыс мысленно уже обчистивших преуспевающего художника, и в мечтах улетев в Ялту, пропивать «фарт».

Одна из таких человекообразных крыс - некто Самойленко – профессиональный уголовник, втянувший в банду своих братьев, и промышлявший на юге страны. Но там начали закручивать гайки, и бандиты переехали в Москву. И конечно, молодой парень, живущий совсем один, с огромными заработками не мог не заинтересовать бандитов, тем более что слава о Калашникове шла по всей столице. Хозяева с гордостью показывали гостям дома свои портреты, нарисованные рукой юного мастера, вполголоса сетуя на неумеренность сибиряков, вздёрнувших цены за работу.

Самойленко отрабатывали по привычной схеме. Дождались, когда клиент войдёт в дверь подъезда и почти притеревшись к нему, хотели ворваться в квартиру. Но с самого начала всё пошло не по сценарию.

Никита заметил незнакомую машину, когда выходил из дома, отметив что в Волге, стоявшей на жаре сидят четверо и все двери закрыты, хотя вполне естественно в ожидании кого-то распахнуть всё настежь. Ну а когда вернулся от Александры уже вечером, вновь увидел ту же машину, и по тому как засуетились пассажиры, понял, что дожидались именно его.

Дмитрий улучив момент, когда дверь ещё не закрылась, проскочил за Никитой, разговаривая с подельниками вроде как о рыбалке, но обгонять Никиту не спешили, дожидаясь лифта. Они вместе вошли в лифтовую клеть, но, когда двери лифта раскрылись, Дмитрий достал пистолет и упёр его в спину Калашникову.

- Дёрнешься убью.

- Да конечно. – Никита, чуть подался назад, полуобернулся и ударил рукой с такой скоростью что рука с «макаровым» отлетела в сторону, рефлекторно нажала спусковой крючок, вогнав пулю в стену а пистолет от отдачи выпал из ослабевшей кисти бандита. Дальнейшее начисто забылось из памяти братьев, потому что следующим что они увидели стал доктор следственно-оперативной группы, тыкающий им в лицо бутылочкой с нашатырём.

Дело по банде Самойленко, сразу забрало себе КГБ, и именно с их подачи, история о нападении трёх отморозков, стала эпической сагой о блестящей спецоперации проведённой госбезопасностью, по поимке бандитов. Главная роль в ней отводилась Никите Калашникову – спортсмену – рукопашнику Академии боевых искусств, комсомольцу, и самодеятельному художнику.

И каждый получил свою часть от общего пирожка. Один из комитетских офицеров, досрочную звёздочку и направление в Академию, заместитель Председателя, отметку в личное дело о персональном руководстве операцией, а Никита – вторую Красную Звезду.

Он понимал, что так КГБ рассчиталось с ним за взятие угонщиков, но не возражал. В конце концов, люди тоже не отдыхают, а заняты делом, порой круглосуточно. И даже Штурмин получил свой кусочек в виде личного благодарственного письма от Председателя Комитета за подготовку кадров.

История не особо прогремела в газетах, но фамилию Калашников, вспоминали довольно часто.

В обществе уже шла довольно интенсивная дискуссия, можно ли обучать подростков приёмам боя, делающих его серьёзным противником даже для взрослого человека с оружием, но, сначала в дело вступил министр внутренних дел, рассказав о типичных правонарушениях, где оказалось, что не взрослый и подросток представляют типичную пару, а преступление как правило совершается против подвыпивших взрослых, и не подростками, а пусть даже и молодыми, но взрослыми людьми и с применением подручных средств. Кусок арматуры, кухонный нож, и так далее. И случай с задержанием банды, раскрученный в нужном ключе, сильно изменил настроение общества в пользу занятия спортом.

Вышли статьи с российскими спортсменами Иншаковым, Касьяном и Штурминым, где люди спокойно и на пальцах объясняли, что не бокс, не самбо и не карате само по себе не совершает правонарушения, а делают это люди. И ничто не мешает человеку готовому на преступление, взять топор или лом-гвоздодёр, что в сто раз проще чем тренироваться годами, и совершенно не наказуемо при милицейском досмотре.

Время неумолимо, и потихоньку подкрался сентябрь. Никита пошил себе костюм цвета школьной формы, и, хотя за одежду не сильно спрашивали, но он предпочитал особо не выделяться.

Но на малом педсовете, пришлось доложить о втором ордене, и кратко об обстоятельствах, приведших к его получению.

Два завуча, директор и военрук, долго мурыжили Калашникова, а после вопроса, «а какое отношение имеет школа к специальной операции КГБ», сменив гнев на милость, отпустили.

Комсорг школы опять что-то втирал насчёт патриотического воспитания, но Никита строго ответил, что вокруг полно ветеранов, пусть он их и агитирует, а ему учиться нужно, потому как не за горами поступление.

И это служило ещё одним поводом для размышлений. С одной стороны, школа уже сильно надоела, а с другой, это реальная социализация, и отработка навыков жизни среди людей, что, как понял Никита поважнее многих других навыков. Поэтому и продолжал учиться, но не школьным премудростям, а скорее тому, как жить в коллективе.

Заодно изучал список московских ВУЗов, чтобы определиться с поступлением. В табеле у него стояли все пятёрки, поэтому существовала возможность планировать поступление даже в самые элитарные заведения вроде МФТИ, МВТУ, и прочие. Но военные училища не рассматривал, поскольку не видел себя в строгой иерархической системе типа «я начальник – ты дурак». Очень активно вели себя разные люди из Академии Художеств и Училища Мухиной, но их Никита вообще отставил на последнее место. Становиться профессионалом кисти и карандаша он не планировал.

Да и вообще ничего толком не планировал. Практически жил в ситуации решения краткосрочных задач. Нужны деньги – вот. Требуются ещё единицы прогресса – на. В такой ситуации заглядывать вперёд не имело никакого смысла. Да и в целом, население СССР, не особо утруждало себя далеко идущими планами. Зачем? Всё же уже решено Планом Развития СССР на период до 2000 года утверждённом на совместном заседании Партии, правительства и Верховного Совета. И там всему нашлось место. Скромным, но вполне доступным квартирам, не первоклассному, но бесплатному и вполне пристойному лечению, и так далее. Так что люди спокойно плыли по течению, живя в своё удовольствие.

И Никита вполне влился в это неспешное движение, а временами попадающиеся на пути придурки, добавляли в жизнь немного перца, для остроты восприятия. Оставалось выбрать гавань, куда можно пристать на ближайшие годы, чтобы провести их в тепле и сытости.

Этот СССР, после смерти Парвуса в 1924 году и публикации его архива советской стороной[2], сразу избавился от агентов третьего, а после четвёртого интернационала, и никогда не оказывал дорогостоящую помощь оружием бесплатно, и уж конечно не бегал по планете с лозунгом «Догоним и перегоним». Ракеты вполне обеспечивали безопасность страны, ну а любят Союз или нет, никого особо не волновало. Да, помогли оружием, в основном стрелковкой, парням с Кубы. Чуть-чуть подставили плечо разным африканским революционерам, но не опекали воинскими контингентами евробомжей, а с самого начала поставили их в угол на хлеб и воду. Скандалы конечно возникали регулярно, но тем злее выросли восточноевропейские компартии, устроив у себя такой угар и ГУЛАГ, в России только диву давались.

Кроме того, существовала возможность спокойно и бесконфликтно выехать из СССР, если тебя конечно принимала другая страна. Выполнил инструкцию из шести пунктов, и гуляй. Но вот обратный возврат, становился настоящими скачками на бешеных собаках по городской свалке, так что все, кто хотел, просто свалили, и не отравляли атмосферу стишками, подпольными газетами, и кухонными разговорами о том, как там всё хорошо.

Зато, КГБ следившее за всеми процессами, порой позволяло вновь обрести советское гражданство некоторым людям, и уж они-то, помыкавшись по «всеобщему раю» порой рассказывали такое, что люди натурально обалдевали от тех «красот и чудес» что реально происходили в странах капитализма.

Здесь также не существовало никаких договоров с Соединёнными штатами, так как Америка ещё при Сталине была признана фашистским государством, а с фашистами СССР не договаривался. Поэтому вся лунная афера, широко освещалась в союзной прессе, с соответствующими язвительными комментариями, и фотомонтажами различной степени злобности, начиная от пристроенного на фото высадки кота, разгуливающего по «Луне», до изображения высадки как павильона для съёмок.

Да, СССР не участвовал в работе огромного количества международных организаций, и не кормил толпы дармоедов – международников, но разведка вполне справлялась с добычей технологических секретов, и образцов.

В такой атмосфере, самым логичным оставалось пристроиться в науку, или большую инженерию, но Никита пока раздумывал, перебирая варианты и посещая «Дни открытых дверей» в вузах столицы.

Проблема заключалась прежде всего в том, что ему самому, ничего пока от жизни не требовалось, а если что и вдруг возникало, то решалось текущими возможностями.

И это очень огорчало товарищей из различных контор, уже видевших Никиту Калашникова в качестве своего кадра. Высшая партийная школа, как будущего партийца, Академия КГБ в роли сотрудника, а Академия Художеств, как ученика одного из признанных мэтров, причём война между мэтрами уже сейчас развернулась вполне серьёзная, вплоть до анонимок в милицию и КГБ что в среде советской интеллигенции уже давно стало «старым добрым обычаем».

Резоны всех участников скачек были просты. Партийцы хотели верного и проверенного человека, комитетчики получали готового боевика, доказавшего высочайшую эффективность, а академики от художеств, получали сложившегося мастера, которого можно представить общественности как своё достижение. А имя в академических кругах — это вовсе не картины. Кого этим удивишь? Некоторые вон, рисуют Ленина на стачке, из пятилетки в пятилетку, и живут припеваючи. А ученики – это показатель совсем иного класса. И вот такой ученик, уже фактически мастер, дорогого стоит.

Никита естественно ни о чём таком не знал, занимаясь эфиродинамикой, и прочими науками, и тренируясь у Штурмина, что занимало его практически полностью.

Но на соревнования приходилось ездить. Об этом лично попросил Алексей Борисович, и Никита, глубоко уважая этого человека, участвовал в боях и показательных выступлениях, вылетая иногда в разные города.

В тот раз они выступали в Уральске, и всё прошло по привычному сценарию. Бои, где Никита работал в максимально щадящем режиме, стараясь никому не нанести травм, показательные ката и разбивание предметов, где он на радость публике расколол пачку из трёх силикатных кирпичей.

Самолёт, гостиницу и всё прочее оплачивала федерация Боевых Искусств и когда спортсмены и руководство Академии погрузилось на борт, сразу упал в кресло, и закрыл глаза, выведя себе в глаза очередной учебник. Где-то через два часа, когда надоело читать, и самолёт начал снижение, выглянул в окно, чтобы увидеть, как полыхнуло алым снизу от земли.

Обнаружена опорная база шагран второго уровня. Для зачистки базы, вам временно разблокируют второй уровень магем, с внешней эфирной подпиткой. Также будет доступно ускорение максимально возможного уровня. Награда за зачистку базы – 20 единиц прогресса.

Двадцать единиц – это очень серьёзно. И хотя с ростом прогресса цена одной единицы падала, но в целом, двадцатка — мощный аргумент прогуляться даже на базу второго уровня, помня о том, что в первый раз он разгромил базу нулевого уровня, по сути даже не базу, а временный опорный пункт.

Но, к вылазке следовало подготовиться.

У Александры Никита купил ботинки, штаны и куртку из полевого комплекта Бундесвера, и объёмистую сумку, чтобы довезти это до места, а там переодеться и спрятать городскую одежду.

Место расположения базы, имплант указал на карте довольно точно, и отпросившись из школы на целый день, он отправился в Метрогородок, где на территории старой автобазы, свили себе гнездо шагран.

Одевшись для поездки в самую неприметную куртку, штаны и ботинки, приобретённые на рынке, сначала на метро, а затем на кооперативном такси доехал почти до места. Поздней осенью темнело быстро, и когда он шёл по улицам небольшого посёлка, в нем уже почти наступила ночь. В окнах домов горел свет, но на улицах уже никого не было видно.

Карта в виде полупрозрачной проекции накладывалась на улицы и дома, поэтому он не плутал, свернув в темный переулок, и дойдя до покосившегося бетонного забора.

Найдя подходящий закуток, переоделся, и спрятав сумку в куче хлама, пошёл по зданию осматривая его эфирным зрением. На этот раз, он, не доверяя мародёрке, прихватил с собой длинную полуметровую отвёртку с большой удобной рукоятью, толстым стержнем, и заточенным жалом. Такая отвёртка не являлась холодным оружием и у большинства милиционеров не вызывала вопросов, если конечно её не носить за поясом.

База светилась в эфирном диапазоне достаточно сильно, чтобы сориентировать Никиту, и пройдя через коридор, он подошёл к лестнице вниз, приведшей его к мощной стальной двери старого бомбоубежища.

Ещё пару месяцев назад, это стало бы непреодолимым препятствием, но сейчас Никита только сплёл узор «распада», как магема словно сама по себе заполнилась эфиром, не просто проделав дыру в металле, а вырезав в толстой стали круг диаметром в метр. Но не успел он пролезть в дыру, как с той стороны в неё сунулись сразу двое мужичков в рваной одежде, и вполне закономерно застряли, пытаясь выбраться наружу.

Никита пробил отвёрткой в голову сначала одному, затем второму и свернул шеи, для гарантии. Вытолкнув обоих, заглянул внутрь, но в длинном коридоре никого не было. Никита обыскал тела и нашёл хорошую острую железку типа штыка с рукоятью обмотанной изолентой. Теперь он чувствовал себя намного более уверенно, и двинулся вдоль по коридору, заглядывая в комнаты.

Где-то кроме истлевшего мусора и каких-то плакатов ничего не было, где-то стояли проржавевшие приборы и установки непонятного назначения, но по виду становилось понятно, что всё это давно мертво, и даже свет, восстанавливали фактически заново протягивая провода от плафона к плафону.

В одной комнате, находились узкие лежанки, и на них неподвижно лежали ещё четыре тела, в таких же рваных одеждах. Никита осторожно ступая зашёл, и подойдя к спящим, по одному убил всех четверых, заколов ударом штыка в голову. Кого в ухо, кого в глаз, а одного в основание черепа.

Для расы шагран, аборигены представляли лишь тела для изготовления охранников, рабочих и сервисных биомеханических тварей. Убитые им относились к самому низшему классу изделий, но даже так, представляли немалую опасность.

Второй уровень – это как раз создания вроде паука, с частичной морфизацией исходных тел, и третий – с почти полным изменением первоначальной формы. Что находилось на верхних этажах этой лестницы и думать не хотелось.

Когда он заглянул в очередную дверь, там находились целых три паука, собранных из человеческих тел, и мгновенно уловив звук открываемой двери, тот что стоял ближе, крутанулся на пыльном полу, и кинулся в атаку, но Никита, улучив момент, захлопнул дверь, налегая на неё всей массой и помогая себе ногами, прищемив пауку голову и пару передних конечностей. Железка с чвакающим звуком воткнулась в голову паука, несколько раз, тот дёрнулся, и конечности сразу обвисли.

Никита распахнул дверь, и пинком отправив мёртвого паука назад в комнату, дождался пока второй кинется вперёд, с такой силой ударил тяжёлой створкой, что та почти отломала голову, и добить его оставалось мгновенным делом. Но третий не торопился, внимательно следя за врагом, глазами головы мужчины лет сорока. Существо явно что-то понимало, и выжидало нужный момент для атаки, и Калашникову пришлось войти в комнату.

Он сделал пару ложных замахов и когда человекопаук отпрянул, сумел подломить одну из опорных конечностей, сделанных на это раз исключительно из рук. Он работал одновременно двумя железками, и это выглядело намного более эффективно. Руки практически не попадали в опасную зону, а поражающая способность ударов возросла многократно.

Несмотря на когти, выросшие из пальцев, конечности постоянно проскальзывали на пыльном полу, и через некоторое время Никита подловил вторую опорную руку, и монстр упал брюхом на пол, когда его пронзила острая сталь.

- Фух. – Никита чуть помедлил, приходя в себя после тяжелого боя, и осмотрев коридор в щель между дверью и косяком, двинулся вперёд.

Следующая дверь, вела в самое большое помещение убежища – главный зал, где должны были стоять стулья для укрывающихся от поражающих факторов, но вместо этого, находилась уже известная Никите установка, с торчащим вверх раструбом, только на этот раз лежаков было не пять, а восемь, и на одном из них находилась туго связанная женщина в рубахе и штанах, а между установкой и стеной, что-то шарообразное, криво слепленное из разных тел, с шестью ногами и четырьмя руками.

Стоило ему войти, как сторожевой биомодуль шагран отлепился от стены и семеня ногами стал подходить ближе, а женщина, вывернув шею, с расширенными от удивления глазами посмотрела на Никиту.

[1] Как и в реальной истории

[2] В реальной истории британцы успели раньше.