Теория Игры

Глава 6

Сегодня, седьмого марта в три часа утра, после продолжительной и тяжёлой болезни скончался бывший генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев. Жизнь, отданная партии рабочих и крестьян, и военные подвиги останутся в памяти людей всего мира, и будут примером для всей прогрессивной молодёжи.

Мне он запомнился непримиримым марксистом, и защитником прав простых людей, строителем величайшей страны, и прогрессистом, не жалеющим средств на науку и образование…

Валери Жискар Д, Эстен Президент Французской Республики.

Le Monde, 7 марта 1979 года.

Нежелание Никиты вести задушевные разговоры и олимпийское спокойствие перед весёлыми и раскованными девушками, весьма огорчало сотрудников КГБ, ведущих «мягкую» разработку такого странного подростка. Стопроцентные «медовые ловушки» внедрённые в группу Вари, настоящие красотки, обученные психологами и снаряжённые запаховыми афродизиаками, посещавшие разные праздники, куда звали Никиту, теряли уверенность в себе и порой уходили в запой и истерики, пытаясь проломить защиту парня, но для него это всё походило на игру. Суета какая-то девчонки снуют, пытаются вести умные разговоры, демонстрируют локоны, запястья и шевелят грудью, словно поймав какой-то мозговой вирус.

Москвичи вообще отличались лёгким презрением ко всем окружающим, поэтому желающие так или иначе прогнуть парня в свою сторону, до определённого момента, не переводились. Ну и в самом деле, откуда у четырнадцатилетнего подростка сколь-нибудь критическое восприятие действительности?

Но вдруг Никита перестал оставаться безучастным, и порой, просители выхватывали не очень сильный, но весьма болезненный удар, когда поведение их выходило за рамки приличия. Так одному деятелю, он сломал руку, когда тот схватил Никиту за пиджак, а другому, разбил нос, потому что тот преградил дорогу, и не желал отойти в сторону. И вот это наконец прервало поток махинаторов и комбинаторов, потому что никто не желал ходить с разбитой рожей, особенно когда это сделал по сути ребёнок.

Постепенно московское общество смирилось с тем, что Никита игнорирует все хитрогнутые расклады, как бы отложив все интриги на будущее, когда мальчонка войдёт в зрелый возраст.

А он не просто так дистанцировался от всех хитрых расчётов «кто кому должен, и сколько». Да, в его коллекции имелись визитки вполне серьёзных людей способным помочь в любой ситуации от приобретения мебели до решения более серьёзных вопросов. Известные адвокаты, генералы от армии и статские, крупные банкиры, и торговцы, но Никита никогда не обращался за помощью, предпочитая решать все свои затруднения либо официальным путём, либо за деньги, когда человек получал за услугу вознаграждение и все разбегались.

Тратить время на ненужные контакты, позволяющие сэкономить десятку, Никита не желал категорически, как минимум потому, что хватало других проблем.

Резко подросшее эфирное восприятие, пророй давало такие вспышки, что приходилось останавливаться чтобы восстановить зрение. Свечение шло как от людей, так и от предметов, как например их домашняя икона светилась достаточно ярким голубоватым ореолом, а древняя пенсионерка Клавдия Михайловна, порой брызгала таким облаком алого марева, что хотелось прикрыть глаза рукой.

И именно она, увидев, как нахмурилось лицо Никиты, так, вроде как случайно, дала очень хороший совет.

- Что, режет глазки бабушка старая? А ты представь, что на тебе очки из ледышек, и не снимай их. А то, нарвёшься на кого-нибудь, из Старших, да будешь моргать полчаса, пока глаза не восстановятся.

Совет оказался полезным, и Никита так и перемещался по городу, «надев ледяные очки». Но всё же отключал их порой, так как ему нравилось завораживающее сверкание эфирных потоков. Для этого он заходил на один из московских мостов, и просто смотрел на город, наблюдая за переливами цветов над огромным мегаполисом.

В один из таких дней, Никита только успел занять своё любимое место на Крымском мосту, когда откуда-то со стороны Центрального Парка, в небо буквально «выстрелил» алый поток, заливший небо словно кровью. Мощность потока была такой, что глаза у Никиты заслезились, но он, быстро смахнув слёзы и проморгавшись, постоял какое-то время, а затем решительно двинулся в сторону парка, желая посмотреть, что же это там так вспыхнуло.

В будние дни, тем более вечером, в парк пускали бесплатно и пройдя между барьеров, он двинулся вглубь парка ориентируясь на остаточное свечение, словно испачкавшее деревья и кусты, с одной стороны.

Место откуда в небо ударил луч, нашлось быстро. Развалины двухэтажного строения, на самом краю парка, ещё светились алым, что в наступающих сумерках было очень заметно. Никита уже хотел обойти здание, когда ему навстречу, словно из-под земли вылезли трое мужчин одетых не по Московской холодной весне. В пиджаках, штанах, и кепках, напяленных кое как. При этом на лицах мужчин не проскальзывало вообще никакой мимики, словно они надели толстые резиновые маски.

Внезапно оживился нейроимплант.

«Обнаружена опорная база шарган. Убейте всех представителей расы и уничтожьте базу. Награда 10 единиц прогресса».

Никита ещё как-то сомневался стоит ли наворачивать новую кучу трупов, когда мужчины полезли в карманы, и вытащили достаточно серьёзно выглядевшие ножи, похожие на стилет, с тонким ромбовидным клинком.

Никита ушёл от переднего тычка, достав локтем в голову одного, когда второй шагнул вперёд, и широко замахнулся, но получив ногой в грудь, отлетел в снег. Но не остался там лежать, как любой человек, а резво подхватившись снова ринулся в драку.

Тела, у неведомых Никите шагран, были словно из плотной, упругой резины, похожей на шайбу для хоккея, и приходилось бить в полную силу, уворачиваясь от мощных ударов ножами, каждый из которых мог стать последним. Наконец ему удалось подловить одного из них и ударом в голову расколоть череп, откуда под давлением брызнула зелёная жижа. Второго он сначала замедлил, сломав ногу, а когда тот находясь в нижней позиции, ткнул ножом, вывернул руку и вогнал лезвие в глаз по самую рукоять. Третий умер не так эпично, но нахватав мощных крушащих ударов, просто упал на землю, и стал осыпаться белёсым прахом.

К моменту, когда Никита немного отдышался, все трое словно исчезли, превратившись вместе с одеждой в горсть серого пепла, совершенно незаметного на грязном весеннем снегу оставив только оружие.

К счастью, возня, вдалеке от мест популярных гуляний граждан, не привлекла внимание парковой милиции, и никто не помешал ему внимательно осмотреть здание, сразу обнаружив ступени вниз, и металлическую дверь, перекрывавшую вход в подвал.

Как видно, люди, закрывавшие дверь, больше полагались на кучи мусора и фекалии, украшающие внутренность полуразваленного корпуса, но сама дверь особой прочностью не отличалась, и трофейным ножом, Никита сначала отогнул навесной замок вместе с накладкой, а после уже руками, распахнул её так, чтобы подхватив с земли стальную трубу и с хрустом ломая доски, раздвинуть щель достаточную для того, чтобы протиснутся, предварительно сняв пальто.

Костюм было очень жалко, но десять пунктов это десять пунктов, и не обращая внимания на оторванные «с мясом» пуговицы, он втиснулся в маленький предбанник, откуда попал в длинный и чистый коридор, где на него выскочил ещё один мужчина с совершенно лысым черепом, в фуфайке и кирзовых сапогах.

Зная, как тяжело убиваются новые враги, Никита прихватил с собой кинжал, и не размышляя воткнул его в висок противнику, и вытащив, снова воткнул круша кости черепа, и услышал, как громко цокают по бетонному полу чьи-то ноги, отбросил тело за спину, крепко сжав в руке оружие.

Из-а поворота, чуть скрипя шипами, вонзавшимися в бетон, и оставляя царапины на полу, вышло четырёхногое паукообразное существо с парой рук торчащих вперёд, человеческой головой, но полную длинных острых зубов в огромной пасти.

Существо тонко заверещало, и без паузы кинулось в бой, атакуя не только зубами и руками, но временами вставая на задние лапы, и устраивая четырьмя верхними конечностями такую карусель, что Никита мгновенно вспотел, отбиваясь в предельном для себя темпе. В какой-то момент, ему удалось ударом стопы, подломить одну из задних ног, и паук встал на три лапы, чтобы сразу лишиться одного из глаз, выбитого лезвием кинжала.

За тридцать секунд боя, Никита вымотался так, словно часа три непрерывно бился в спаррингах, и пот заливал глаза, но монстр двигался всё также резво. Никита чуть запоздал с уходом и правую руку пронзила такая адская боль так что он едва не выронил кинжал, но успел перехватить его левой рукой, и чуть сдвинувшись вперёд и в сторону, под ослепший глаз, ударил левой сверху в череп пробивая до самой шеи.

Паук подёргался немного в агонии, и через минуту стал на глазах осыпаться прахом.

Что удивило Никиту, кровь из сквозной раны в правой руке уже перестала течь, и несмотря на то, что двигать ей было тяжело, боль не чувствовалась.

Вытерев рукоятку кинжала от зеленоватой слизи, Никита пошёл по коридору. Заглядывая во все двери, он шёл всё дальше и дальше, пока не дошёл до помещения, предполагаемого под какой-то склад. Там громоздилась установка непонятного назначения, с длинной штуковиной, смотрящей вверх, и четырьмя плоскими лепестками, типа медицинских носилок, на двух из которых, лежали иссушенные тела женщины, и мальчишки лет десяти.

Минут десять Никита смотрел на обнажённые тела, схваченные металлическими дугами, и с проводами, идущими от головы, а в душе всё нарастала волна ненависти к тем, кто это всё устроил. И когда дальняя от него дверь распахнулась, и на пороге появилось существо с тонкими руками, серой кожей и крупной головой, он мгновенно перепрыгнул установку, и одним взмахом кинжала вспорол горло шарган, и когда тот отшатнулся, заливая грудь серо-голубой жижей, воткнул лезвие в низ живота, и с хрустом и треском потащил вверх, разламывая грудную костную пластину и взрезая внутренние органы, и когда тот упал, прыгнул сверху, ломая кости и сминая всё что осталось в кашу.

А после того как снова немного пришёл в себя, под руководством нейроассистента дёргал за какие-то рычаги, подкручивал трубопроводы, и закорачивал провода, зачищая тем же кинжалом.

Десять минут до взрыва. Покиньте форпост. Безопасное расстояние 150 метров.

Никита с сожалением бросил кинжал на пол, понимая, что в таком виде, он дойдёт максимум до первого патруля, где и выхватит уголовку за ношение холодного оружия и поспешил на выход, подхватив по пути пальто.

Понимая, что ехать домой нельзя, Никита завернулся как мог в пальто, поднял воротник, остановил такси и назвал адрес.

Когда уже садился в такси, за спиной коротко полыхнуло голубоватым светом, словно взорвалась подстанция, и водитель – пожилой мужчина склонился к рулю, чтобы увидеть сполох заливший небо.

- Видал как рвануло? – Удивлённо спросил он пассажира, и крутанув руль, влился в поток движения. – Как бы электричество не вырубило в районе.

Никита поехал к своей знакомой, где покупал всякий дефицит. Конечно в этом присутствовал определённый элемент авантюры, но в такое время восстановить или приобрести приличный вид можно только у неё.

Кутаясь в пальто, и опустив голову Никита быстро поднялся на этаж, и вдавил кнопку звонка.

Александра появилась почти мгновенно, словно ждала под дверью, и остановилась на пороге одетая в кремовый французский костюм, с ярко-зелёным шарфиком.

- Так. – Она мгновенно «считала» порванную штанину на брюках, испачканное пальто, и взъерошенные волосы. – Заходи. – Она качнула головой, и пропустив Никиту в дом. На мгновение высунулась из квартиры чтобы бросить взгляд на лестничную площадку.

- Никуда не ходи. – Бросила она и прошла в квартиру, что-то включила, и за руку завела Никиту в примерочную где бросила на пол большой кусок холста. – Теперь раздевайся, и когда он стал снимать вещи, критически их осматривала.

- Пальто в чистку, костюм на выброс, рубаха… в стирку. Сам? Она внимательным взглядом прошлась по совсем не подростковой фигуре, отметив багровые шрамы на месте ран, нанесённых пауком и охранниками базы. – Серьёзно тебя потрепали. Ты их хоть опознать сумеешь?

- Пусть их родственники опознают. - Ворчливо ответил Никита.

- Значит хвоста не будет. – Александра улыбнулась. – Так. Теперь иди за мной. – Она привела его в огромную ванную комнату, где пальцем показала на большую джакузи. – Ныряй и отмывайся. А то от тебя запах… как от колхозного тракториста.

А через десять минут, она, переодетая в тончайший халатик, снова вошла в ванную, чтобы сбросить его к ногам, и голышом забраться в тёплую воду.

Остановить блокировку влияния гормональных процессов на сознание? Да Нет.

- Да. – Никита с удовольствием принял стройную фигурку в объятия, вдыхая умопомрачительный запах волос и свежего женского тела.

Квартиру Александры он покинул почти в одиннадцать, и отговорившись перед сестрой тем что его задержали на тренировке, рухнул спать.

В целом, вечернее приключение ему понравилось. И десятку заработал, и наконец-то понял отчего мужчины так скачут вокруг дам. И вот последнее заставило его по-новому оценить возможность блокировки всяких дурных мыслей, порождённых инстинктом размножения. Так-то вроде всё приятно, и даже очень, но когда Александра отдыхая у него на плече вдруг спросила где же он всё-таки так попал, то ему сразу захотелось рассказать всё про нейроассистент, и про базу инопланетян… И лишь невероятным усилием воли, заставил себя как-то отшутится.

Но его отношений со сверстницами это не изменило. Уж лучше пошалить в постели со взрослой и дважды разведённой женщиной, чем искать сложных приключений со сверстницами.

Полученные десять единиц, он распределил, жалея каждый вложенный в характеристики пункт словно скупой рыцарь. Три штуки, поделённые по полторы единицы в физику, потому что ему отчётливо не хватало выносливости и скорости в схватке с шагран, ещё две в разум, и оставшиеся в эфир, и сразу понял, что поступил правильно, потому как разблокировалась инструкция к эфирным узорам первого уровня и учебнику по эфиристике для начинающих.

К счастью учебник существовал в виде виртуальной проекции, и можно было читать текст и листать страницы, даже не закрывая глаз. Но как-то вдруг выяснилось, что в жизни присутствуют много бытовых и учебных дел, которые не на кого скинуть, и на учебник оставалось не больше двух часов в день.

Заниматься эфиристикой оказалось гораздо интереснее чем физическими упражнениями, но прекращать их Никита не собирался. Слишком хорошо он помнил сладковатый затхлый запах смерти, когда бился с пауком.

Отдел КГБ, занимавшийся всяческой аномальщиной, получил дело о взрыве в техническом подвале ЦПКиО имени Горького через двое суток, когда милицейское начальство поняло, что на этом пути их ждут одни лишь тернии, а роз не предвидится. А закрыть дело о взрыве в центре города никак не получалось. Никаких взрывчатых веществ на территории парка естественно не хранилось, коммуникации не повреждены, но здание, на которое имелись какие-то отдалённые планы, уничтожено так, что на этом месте можно хоть сейчас строить новый объект.

Комитетские сыскари тоже выехали на место, и облазив всё, развели руками. Ни тип взрывчатки, ни причина взрыва не просматривалась. Зато полоумный старичок, Ицхак Гольдман, числившийся на четверть ставки приглашённым консультантом, даже не полез в котлован, откуда откачали воду, и наварили заглушки на трубы, а усмехнувшись бросил:

- Как в Саратове тридцать лет назад. – И пояснил руководителю отдела майору Харченко. – там тоже ритуалы кровавые проводили, и вот, либо что-то пошло не так, либо именно этого и хотели, но, результат сходен. Яма и пепел вокруг. – Эксперт подошёл к дереву, руками стёр с листа тончайшую пылевую плёнку и показал посеревшие пальцы офицеру. – Так что можете закрывать дело, Алексей Николаевич. Ничего мы тут с вами не найдём.

Весна уже пахла летом, когда Никиту обрадовали, что его газета заняла какой-то там приз на общемосковском конкурсе художников, и областной комитет комсомола, премировал его и лучшую отличницу школы Анну Агурееву путёвкой в общесоюзный лагерь Артек, находившийся возле горы «Медведь» что по-гречески арктос.

Но Никита категорически не хотел никуда ехать. Ему и в Москве было хорошо, а всякую пионерско-комсомольскую романтику он отчего-то не переваривал. Именно это он и сообщил школьному активу, отказавшись даже забирать конверт с приглашением.

На следующий день, когда он возвращался после школы, у своего дома увидел чёрную Волгу с приметной антенной, и чуть напрягся, но из машины вышел знакомый охранник папы Ани - генерального секретаря партии Агуреева.

Сергей Николаевич Михайлов распахнул дверь машины приглашая Никиту сесть, и как только дверь закрылась Волга плавно отчалила от тротуара.

- Пётр Александрович попросил тебя приехать. Разговор есть.

- Ну, поехали. – Никита отодвинул портфель в сторону, и кивнул.

- Догадываешься зачем позвали?

- А что тут гадать? – Никита пожал плечами скользя взглядом по пролетающим в окне городским пейзажам. – Всё в этой путёвке чёртовой.

- Почему чёртовой? – Удивился подполковник Михайлов.

- Ну зачем мне эта пионерская возня? Речёвки, линейки, песни у костра? Это же такая микроармия. Да ещё и под присмотром роты телохранителей Ани. Туда не ходи, сюда не лезь, это не бери. А ходи туда, да ещё строем, с песней, и имей счастливый вид. Неужели для того, чтобы устроить летний отдых одной девочке, его нужно испортить одному мальчику? Нет в комитете парней, выглядящих молодо? Ну так возьмите из спецшкол. В мемуарах Берии между строк можно понять, что такие заведения существовали, и их не может не быть сейчас.

- Но, Аня хочет, чтобы именно ты был рядом.

- И мне теперь ей утирать слёзы до конца моих дней? – Ворчливо спросил Никита. – Только пожалуйста не нужно про священный долг и всё такое. Если страна не может защитить одну девочку, то нахрен такую страну. Будь это дочка какого-нибудь токаря или учителя, то согласился бы не раздумывая. Куда ему пойти? Милиция способна завалить любое порученное дело, а КГБ не станет этим заниматься. А генеральному секретарю сто процентов есть кого озаботить этим вопросом. Где Рабочая Гвардия, у которой по слухам есть свои штурмовые отряды, где Комитет госбезопасности и партконтроль? Чем заняты эти взрослые и уважаемые люди? За что им платят их взрослую и уважаемую зарплату если для безопасности дочери генсека, нужно склонять некоего отдельно взятого школьника к пионерско-комсомольской романтике в особо циничной форме. Да я хоть сейчас вам назову людей способных скрыться в толпе пионеров. Тот же Иван Сапега.

- Нету Ваньки. – бесцветным голосом произнёс Михайлов. – Брали угонщиков самолёта, так он полез через технический люк внутрь и там застрелил всех угонщиков, но пулю успел схватить. Последнего убил уже раненым. До больницы не довезли.

- Суки. – Никита покачал головой. – Ладно. Будет вам охрана. Только Аню предупредите, чтобы она сама от меня не сбегала.

- Всё сделаем. – Михайлов удовлетворённо кивнул. – Но с Генеральным ты всё же побеседуй.

Кабинет генерального находился в Сенатском Дворце с окнами во двор. Пётр Александрович встретил его словно любимого внука, сразу усадив за стол с лёгкими закусками и чаем, и принялся расспрашивать о делах, тренировках, и прочем.

- Товарищ Агуреев, - Никита отодвинул пустую чашку в сторону. – У вас же миллион дел. Зачем вы тратите время на меня?

- Хм. – Агуреев улыбнулся. – Ну, для начала это дело тоже важное. Я понять пытаюсь, что тебе нужно и никак не могу. Обычно это квартиры, машины, звания и ордена. Но ты это как-то сам собой получаешь. Только по квартире чуть подтолкнул, но в целом – ты сам. Машину бы тебе подарил, но тебе только пятнадцать. Даже мотоцикл не можешь водить. Да и не нужно это тебе. Захочешь – сам купишь. Понимаешь, я чувствую себя в совершенно дурацком положении. Ты фактически спас мою дочь дважды, и оба раза с реальным риском для жизни, а я тебе ничего не могу дать, потому что ты и так имеешь всё что тебе нужно. Может тебе персональную выставку организовать?

- Пустое это. – Никита вздохнул. – Кто надо, тот знает, а остальным зачем? Чтобы на улицах дёргали за пиджак? «Вы же этот, как его, ну тот самый!» - Передразнил он голосом. – Так что не беспокойтесь. Но всё равно с охраной Ани нужно что-то делать принципиальное. И я конечно не собираюсь вас учить, но может пора ударить по тем, кто за ней охотится?

- Слишком много корешков оставил покойный министр. – Агуреев вздохнул. – Выпалываем, но это работа не на год и не на два. – Он мельком глянул на часы. – Ладно, давай, беги. У тебя же тренировка через полчаса. Тебя отвезут.