Тень угасшего пламени

Иногда он завидовал своему брату, Хранителю Жизни, Рамашаду, суть которого была в беззаботности и наслаждении существованием. Целыми циклами носился он туда-сюда по молодому миру, творя все яркое и веселое, и с таким же нетерпением, как и его брат, ожидая прихода Младших Детей. На долю Судхи приходились горные чертоги, пещеры и водные просторы, все то, что отягощает беззаботную жизнь раздумьями и созерцанием. Они были братьями... Они были одним и тем же... Палка о двух концах... Монета, у которой всегда две стороны... Жизнь и Смерть... Судха и Рамашад...

***

- Эй, Ворон, ты меня вообще слушаешь? - Дей серьезно смотрел на шамана, который еще находился во власти внезапно нахлынувшего видения. Воспоминания? Отголоски каких-то древних знаний?

- Я... что... Да, да... А о чем ты говорил? - Ворон моргнул и рассеянно уставился на дракона.

На этот раз Дей не отпустил никакой шутки, он немного помолчал и как ни в чем не бывало продолжил:

- Так вот, о чем это я... Да, мы, драконы - творения Хранителя Смерти, Судхи. Ты наверняка никогда не слыхал о таком. Правда, ведь?

- Я... нет, не слышал, - сказал Ворон, отводя взгляд.

- Еще бы. Это древнейшая история. Сейчас миром правят боги, но так было далеко не всегда. Знаешь, Ворон, тебе вообще очень крупно повезло.

- Это почему? - спросил шаман, радуясь возможности уйти от скользкой темы.

- Да потому, что если бы вместо меня тебе попался мой папаня, или старший братец... Ты бы ни в чем не смог разобраться. Они были воинами... Почти все драконы. Мы воинственная раса, тысячелетия нашей истории - сплошные сражения. Но тебе повезло, потому что я не такой. Я ученый. Я историк. Понимаешь? - в глазах Дея разгорелись отблески прошлого. Он говорил с горячностью, которой Ворон раньше у него не замечал.

- Поэтому я и бросил семью. Поэтому я ушел... И поэтому меня не было рядом тогда, когда это более всего было необходимо, - лицо парня омрачилось, кулаки непроизвольно сжались.

- Отец никогда не понимал моих увлечений, - после паузы тихо заговорил дракон. - Он считал меня слабаком и позором моего рода. Но какая ирония, что наш род никто не знал лучше меня. Столько всего потерялось в веках... и столько мне удалось найти и восстановить. Но теперь... Теперь кому это нужно? Я, вероятно, последний дракон. И эти тайны умрут со мной.

Ворон с удивлением смотрел на Дея, беззаботного и веселого парня-дракона, который неожиданно открылся для него совсем с другой стороны.

- Ты винишь себя, Дей, - с несвойственной ему мягкостью начал шаман. - Прошлое не отпускает тебя, путь ты и научился в нем разбираться. У каждого из нас есть свое предназначение и свой путь, который он должен пройти до конца, чего бы это ему не стоило. Таков Великий Замысел, такова наша судьба. Ничто не пропадет даром, мой... друг. Пусть ты не воин, но знания порой дороже грубой силы, а чаще всего они и являются настоящим могуществом. Правильный путь никогда не бывает легок, но, только двигаясь вперед - обретаешь истинное понимание.

Деймарес поднял глаза на Ворона, и их взгляды встретились. Неизвестно, что они прочли в глубине своих душ, но оба одновременно отвели взоры.

- Судха хотел большего. Он должен был наблюдать лишь за тем, как уходят. А он хотел тоже создать что-то, кого-то. И он создал нас, по подобию Младших Детей... то есть вас, людей. Но дал нам часть своей бессмертной души. Какая ирония. Смерть создала Жизнь.

Глава двадцать вторая

- Ты звал меня, господин?

Он стоял в самой высокой точке своих владений в Омбе. Не то чтобы высота действительно имела какое-то значение для него, но, пожалуй, так ему больше нравилось. Высокая фигура, окутанная плащом живой тьмы, скатывающейся вниз и капающей на потрескавшиеся камни Парящей Крепости. Голос пробудил его от раздумий, и он повернул свою голову в сторону голоса так, что его волосы, очень похожие на густой черный дым, колыхнулись в воздухе.

- Подойди, Медис, - рука, закованная в черную латную перчатку, сделала приглашающий жест.

Существо, робко остановившееся на последней ступеньке лестницы, осторожно приблизилось. Его тело, казалось, сейчас не имевшее постоянной формы, было соткано из такого же плотного сумрака.

- Я пришла, по твоему зову, господин, - сказала Медис, и два больших выразительных глаза с обожанием уставились на темную фигуру.

- Хорошо, хорошо. Скажи мне, ты чувствуешь, как Омб волнуется?

- Да, господин. Что-то происходит, - ответила Медис и очертания ее тела стали отчетливей. Стала вырисовываться женская фигура.

Он согласно кивнул головой, и дымчатые волосы вновь заколыхались в воздухе.

- Перемены - это хорошо, - заявил он, окидывая взглядом темные равнины, расстилавшиеся внизу. - Мои... кхм... родственники их не любят, и потому они вдвойне хороши. Но вот когда мы не знаем их причину - это уже другой вопрос. Хотя я, кажется, знаю, в чем дело. Наш общий друг снова объявился, Медис.

На уже окончательно оформившемся достаточно привлекательном лице женщины выразилось удивление.

- Ты снова почувствовал его, господин? - спросила она.

- О да, мой маленький морф, о да. Он, кажется, забыл о своих предосторожностях, снова открылся моему взору. Я отчетливо вижу его, знаю, где он находится.

- Ты бы хотел, чтобы я снова проследила за ним, Владыка? - кротко спросила Медис.

- Да, да, девочка, именно этого я и хочу, - сказал он. - Ты найдешь его и на этот раз постараешься не упустить.

- Я сделаю все, что ты прикажешь, - склонила голову Медис.

- Конечно, конечно, - ответил он. - Я создал тебя из тьмы, я наделил тебя разумом и волей, мне ты обязана своим существованием. Ты ни на что больше не годна, кроме как повиноваться мне.

- Да, господин, - Медис вновь поклонилась и ее тело, вновь потеряв твердые очертания, растворилось в воздухе.

- Хм-м, - сказал он сам себе, задумчиво глядя на далекий горизонт, исчерченный молниями, туда, где заканчивались его владения, - Кажется, я чувствую начало большой игры. Что ж, раз нас никто не пригласил, значит, мы придем и без приглашения. В конечном итоге, бог я или нет?

***

Под ногами расстилается черная матовая поверхность, абсолютно ровная, без единого бугорка или впадинки. Хотя, никаких ног нет и в помине. Тело словно отсутствует вовсе, и дух, не обремененный грузной плотью, рвется отправиться в бесконечный полет по этой мрачной равнине. Сейчас он осознает себя посреди голой пустоши, вдали виднеются какие-то угловатые зубцы, похожие на геометрически правильные горы. Вокруг клубится легкий туман, позволяющий видеть сквозь него, и создающий впечатление какого-то нестерпимого присутствия. За туманом, где-то справа светятся мириады бледных огоньков. Та же картина наблюдается и слева. По мере продвижения вперед, начало которого он не смог уловить, становятся видны гигантские цилиндрические столбы, ровным рядом уходящие куда-то вперед, обступающие его со всех сторон, как бы разграничивая путь. Вдали все так же мерцают бледные огоньки, а странная дорога не кончается. Зубцы-горы становятся ближе, но как-то неестественно резко, словно перспектива здесь живет по другим законам. Так же резко он оказывается на совершенно круглой платформе, в центре которой возвышается какая-то погруженная в тень громада. Никак не удается рассмотреть, что же это такое, но любопытство вдруг заглушается страхом, внезапным, беспричинным ужасом, который выползает непонятно откуда, охватывает, обнимает все существо и сжимает мягкими неумолимыми лапами. Путь дается с трудом, словно что-то отвлекает, порхает на границе сознания, не давая сосредоточиться. Может быть, не стоит? Может быть, не нужно лезть туда, откуда можно и не выбраться? Нет. Необходимо понять, нужно увидеть. А, может быть, он не туда смотрит? Приглядывается к окружению, и оно, словно бы ожидая этого, начинает обрастать деталями. Отчетливее видны зеленые огни, матовая поверхность обретает глубину цвета, туман становится прозрачнее. Движение замедляется, а потом вообще поворачивает в сторону. Огни приближаются, в несуществующие уши вползает непрекращающийся стон на грани доступного восприятия. Пространство словно расступается перед ним, и вот он уже стоит на краю, а там, чуть дальше, двигается бесчисленное множество огней. Мысли ползут в такт течению, застывают, обрастают ржавчиной. Хочется упасть лицом вниз в этот жуткий поток, раствориться в его бесконечном течении. Огоньки движутся так же ровно, не обращая на него внимания, и он в какой-то момент осознает, что перед ним. Души...

***

Ворон сразу проснулся. В глубине сознания затихали нереальные образы сна, который, не смотря на свою дикость, был чем-то ему очень привлекателен. И снова закрадывался коварный вопрос: а было ли это сном? Мужчина провел рукой по волосам и, накинув на себя халат, найденный накануне вечером в шкафу, вышел на балкон. Была середина ночи, и, наверное, стоял жуткий холод, но Ворон словил себя на мысли, что ничего не чувствует. Сон никак не шел из головы. Что же это за место? Что за странное чувство сжимало его сердце при виде этой мертвой равнины?

Взгляд шамана случайно скользнул по обрубку правой руки и остановился на нем. Уже несколько раз Дей делал ему чистую перевязку, но рана никак не хотела заживать. Все так же медленно сочилась темная бардовая кровь вперемешку с гноем. Может быть это как-то связано? А почему бы и нет. Сны начались как раз после битвы, когда лич коснулся его своим магическим мечом. Ворон словил себя на мысли, что за все разговоры с Деем, он так и не добрался до самого важного. Накинув куртку поверх халата, шаман направился на поиски дракона.

- А... что?.. Кто здесь?.., - Дей спросонья беспомощно уставился на Ворона. - Друг, это ты? Послушай, ты знаешь, который сейчас час? Может...

- Некогда откладывать, Дей, поднимайся, - жестко заметил шаман, бросая дракону его одежду.

Тот еще раз протер глаза, вздохнул и стал одеваться. Через несколько минут он спустился в зал с картой, где уже сидел Ворон и задумчиво рассматривал группу из маленьких черных солдат, двигающуюся к символическому изображению столицы Скальдорна.

- Что это такое, Дей? - спросил он, заметив вошедшего.

Деймарес подошел к карте и после непродолжительных раздумий ответил:

- Это, должно быть, армия империи Зандерлин. Быстро же там пронюхали, что случилось с Траугилом и его военным походом. Теперь они будут устанавливать свой "Мир и Порядок" на территории Скальдорна... а по сути, Империя получит новую провинцию.

Ворон помолчал, а потом заговорил:

- Так вот, Дей, я нарушил твой сон потому, что то, о чем я хочу поговорить, не терпит отлагательств. Мы уже много беседовали за последнее время, но так ни разу и не обсудили то, что произошло в Юсгансене.

- Ну, - заметил Деймарес, - Я думал, что рано или поздно ты сам об этом заговоришь. Вот видишь, момент и настал.

- Ладно, - продолжал Ворон, - Я хочу спросить у тебя, знаешь ли ты, что там было?

- Я видел начало осады, - сказал дракон, усаживаясь на скамью. - А потом поле боя заволокла непроглядная мгла, взявшаяся непонятно откуда. Сквозь нее нельзя было ничего разглядеть, а когда она внезапно рассеялась - там были только скелеты. Ну и ты.

Шаман молча кивнул, а затем рассказал о том, как проходил бой. С каждым его словом лицо Деймареса становилось все мрачнее.

- А вот это уже действительно нечто серьезное, - сказал он, когда Ворон закончил. - Почему ты заговорил об этом только сейчас?

Шаман пожал плечами.

- Ага... Тогда все начинает становиться на свои места...

- Ты это о чем? - удивился Ворон.

Вместо ответа Дей встал и прошелся по комнате.

- Ты знаешь, откуда взялся этот лич? - спросил он.

- Нет, но до его появления я слышал голос, читающий какое-то заклинание на непонятном языке, - ответил Ворон.

- В таком случае, картина мне примерно ясна, - заметил Дей и снова сел на место.

- Какой-то чародей решил исправить магией то, что не смогли сделать оружием воины Кальтиры. Вот уж не знаю, где он раздобыл такие серьезные знания некромантии, но несчастный, видимо, полагал, что может справиться, вызывая одного из Призрачных Лордов...

- Погоди, погоди, - перебил дракона Ворон. - Я ни капельки не понимаю из того, что ты сейчас говоришь. Можешь объяснить?

- Да, да. Сейчас, - задумчиво почесал подбородок Дей. - Ладно, с чего бы начать? В общем, попытаюсь кратко. Помнишь, я говорил о Хранителе Смерти? Его задачей было проводить каждую душу умершего за черту... неизвестно куда. После того, как оба Хранителя исчезли... Почему они исчезли? Сейчас не важно, не перебивай меня. Так вот. После того, как оба Хранителя исчезли, проводить души стало некому. И... часть реальности откололась, образовывая новую прослойку... своеобразное Царство Мертвых.

- Откуда ты все это знаешь? Судя по всему, это же было все чудовищно давно? - подозрительно спросил Ворон.

- Уж поверь, друг мой, - ответил Дракон. - Я многим пожертвовал ради этих знаний, собранных по крупице их таких источников, что тебе и не снились. Давай не будем об этом.

- Ладно, продолжай, - согласился шаман.

- Так вот, обычные души умерших - пассивны. Они попадают... туда, и остаются там, не имея никакой возможности и желания причинять вред живым. Но есть и другие. Души тех, кто погиб, сгорая в сильных эмоциях - в страхе, ярости, ненависти, которые въелись в само их существо, отравляя последние моменты или годы жизни. И вот такие души не находят покоя, они обретают силу и какое-то подобие воли. Но все равно, никто из умерших не может вернуться в мир живых без специального приглашения, то есть призыва. По крайней мере, пока держится Вуаль.

- Что за Вуаль? - поинтересовался шаман.

- Это... ну, как перегородка. И надо сказать, она становится все тоньше. В общем, самые яростные и непримиримые духи становятся Лордами Призраками, и более всего они хотят вернуться сюда и доделать то, что не успели. Скажи, ты помнишь это заклинание, которое читал тот маг?

- Уфф, - наморщил лоб Ворон, - я как-то тогда был занят немного другим... Нет, не помню. Но я помню одно слово... Гартумнакс.

- Гартумнакс? Ох-хо, старый забияка получил шанс отомстить! - засмеялся Дей.

- Ты что, его знаешь? - удивленно спросил Ворон.

- Не лично, конечно, но я про него слышал, - дракон приложил палец к виску, собираясь с мыслями. - Он был одним из вождей варваров, вел активное сопротивление военной экспансии Скальдорна пятьдесят лет назад. Видимо, его ненависть к захватчикам так и не покинула его в час смерти. Ладно, это проясняет ситуацию. Получается, маг вызывал именно Гартумнакса, видимо, в надежде, что тот поможет ему победить вашу армию, так как питает сильную ненависть в Скальдорну вообще. Но, как и следовало ожидать, он не рассчитал силы, и наш новоиспеченный лич вытянул из него все соки, а заодно и из всех окружающих живых людей. Потом он поднял своих боевых товарищей из могил, и началось самое веселье.

- Пока что все логично, - заметил Ворон.

- Да, но я все еще не могу понять, куда они все делись? Обычно Призрачному Лорду достаточно утолить свою ярость или месть или еще что-то, и потом он возвращается обратно в Царство Мертвых. А тут... постой-ка. Я, кажется, когда-то читал о таком! - Дей вскочил и взбежал наверх по винтовой лестнице. Через несколько минут он вернулся, держа в руках какой-то очень древний на вид том, и положил его на столик у стены.

- Хм, хм, - бормотал он себе под нос, листая страницы. - О! Вот, так и думал. Я читал о таком явлении, но никогда не придавал ему значения, потому что это очень могущественная некромантия. Я не думал, что кому-то это под силу. Сейчас трудно найти сильного мага, жрецы богов узурпировали права на чудеса и охотятся за теми, кто пытается отщипнуть кусочек этой власти.

- И что же там написано? - спросил Ворон, пытаясь заглянуть в книгу через плечо дракона.

- Ну, суть вот в чем. Это очень сложный некромантический ритуал. И даже скорее не по сложности самого исполнения, а по тому чудовищному количеству силы, которое должен вложить в него творящий. Я действительно не знаю, как этому магу удалось его провернуть. Разве что он нашел одну из очень редких книг, в которой этот ритуал адаптирован для более простого применения. Хотя это маловероятно, ибо, насколько я знаю, таких книг не осталось.

Дей подвинул том поближе к Ворону и указал ему на заглавие на одной из страниц.

- Автор этого трактата о темных видах магии называет такое явление - Вечной Битвой, - сказал он. - И здесь ключевое слово "вечная". Старина Гартумнакс и его воины будут кочевать по ближайшим землям, появляясь то там, то тут, без всякой логики, и вырезать всех на своем пути. Жизненные силы убитых будут подпитывать Битву, а точнее самого лича, и продолжать ее существование до бесконечности.

- Звучит скверно, - заметил Ворон. - Что с этим можно сделать?

- Хм, - Дей на миг задумался, затем снова заглянул в книгу. - Ну, факт в том, что никто не должен выжить в Вечной Битве. Никто. Понимаешь намек? Ты, видимо, какой-то особенный. А еще это значит, что лич вернется за тобой. Ты ушел из его цепких костлявых лап, а его сила - месть. Понимаешь? Это поднимает для него цену твоей жизни или смерти намного выше. Он придет отомстить.

- Он назвал меня проклятым, - задумчиво проговорил шаман. - Сложилось такое впечатление, что он меня знает.

Дей удивленно поднял бровь.

- Это еще интереснее. Жаль, что ты совсем потерял память, я думаю, тебе было бы, что сейчас рассказать.

Глава двадцать третья

Перед глазами стояла какая-то мутная пелена. Попытавшись сделать вдох, мужчина почувствовал, как легкие наполняются соленой морской водой. Ричард сделал судорожное усилие и толкнул тело вверх, изо всех сил работая руками и ногами. К счастью, поверхность оказалась недалеко, и он, кашляя и отплевываясь, вынырнул из толщи воды. Ему потребовалось несколько минут, чтобы вылить из своих легких лишнюю воду и восстановить дыхание, а затем он огляделся. Впереди, докуда видел глаз, расстилалась морская гладь, по которой то там, то тут пробегали пенные гребешки волн. Ричард развернулся и не так далеко увидел кромку берега, спускавшегося к самой воде. Правее берег изгибался, вклиниваясь в море небольшой косой, на которой мужчина различил фигуру человека, склонившегося около какого-то массивного длинного предмета.

Ричард хорошо умел плавать. Это умение было тем немногим, что досталось ему от отца, и он действительно любил это занятие. Сейчас же речь шла не о праздном развлечении, а о цене его собственной жизни. Ричард хорошо понимал, что он должен плыть к берегу, иначе рано или поздно силы оставят его и он медленно пойдет ко дну. В целом, у него и не было другой альтернативы, потому он, прилагая некоторые усилия, чтобы дышать ровно, мерными гребками поплыл в сторону косы.

Вскоре стало понятно, что человек, которого ранее заметил Ричард, сгорбился над лодкой, вытянутой на песок. Он стоял спиной к плывущему, и потому, конечно же, не мог его видеть. Но когда Ричард уже вышел на мелководье и, преодолевая сопротивление воды, бывшей ему по пояс, двинулся в сторону берега, человек, вероятно, услышал какой-то необычный всплеск и обернулся. Это был крепкий седой старик в потрепанной соломенной шляпе. Его кожа носила стойкий бронзовый загар, приобретенный, очевидно, за годы работы под ярким солнцем, а в серых глазах еще читалась какая-то недодуманная мысль. Но уже через миг старик сообразил, что он видит перед собой, и, бросив предмет, который он держал в руках, поспешил навстречу Ричарду.

- Э-ге-гей, приятель! - сильным голосом без всякого намека на старческое дребезжание крикнул старик. - Где ж это тебя так угораздило-то!

Ричард сообразил, что выглядит сейчас, наверное, очень жалко, и еще энергичнее зашагал к берегу. Рыбак, а это был именно рыбак, закатал свои выцветшие штаны до колен и, войдя в воду, помог Ричарду проделать остаток пути до берега, где тот рухнул на песок и перевернулся на спину, тяжело дыша.

Старик, тем временем, покопался в своей лодке, выудил откуда-то флягу и протянул ее Ричарду.

- На, вот, братец, - сказал он. - Выпей, полегчает сразу.

Ричард не стал отказываться и сделал крупный глоток из фляги. Там оказалась какая-то обжигающая жидкость, от которой по телу сразу расползлось приятное тепло. Ричард приложился еще раз и, вернув флягу хозяину, блаженно растянулся на теплом песке.

Старик оценивающе посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Спасибо тебе, добрый человек, - спустя какое-то время подал голос Ричард.

Старик обернулся и согласно кивнул, принимая заслуженную благодарность.

- Спрашивать откуда ты, и как оказался в море не буду, - сказал он. - Но вот куда ты направляешься - спрошу, потому что скоро буду отчаливать. Коли надо, так и подбросить могу. В лодке места хватит.

Ричард задумался над вопросом, а потом, внезапно вспомнив о словах старого Зулфы, сел на песке и посмотрел в честное лицо рыбака.

- Послушай, а далеко отсюда до Мыса Бурь? - ответил он вопросом на вопрос.

Старик нахмурился и, слегка прищурившись, ответил:

- Ну, вообще-то вон он, твой мыс, - сухая ладонь указала куда-то Ричарду за спину.

Мужчина оглянулся и в отдалении увидел огромную двуглавую гору, вдающуюся прямо в море на приличное расстояние. На ее склонах рос лес, переходивший в глухую чащу на берегу. Ричард и рыбак сейчас находились на небольшом участке берега, спускающегося прямо к воде. Но уже чуть дальше ландшафт плавно поднимался, и желтый прибрежный песок встречался со стеной леса, находившейся уже на приличном возвышении по сравнению с уровнем моря.

- Вот эта гора и есть Мыс Бурь? - удивился Ричард.

- Он самый. Но только если ты туда собрался, то, извиняй, ничем не смогу помочь, - сухо заметил старик.

- Э-м... Это почему? Сам же только что предлагал подвезти, - сказал Ричард.

- Так-то да, но я же не знал, что ты хочешь туда, - старик помолчал, словно колеблясь, продолжать ли или замолчать, но все же продолжил. - Послушай, сынок, что бы тебе там ни было нужно, лучше подумай еще разок хорошенько. Место там дурное. Ну да я не суеверный, но пойми меня правильно, этот мыс не просто так Мысом Бурь кличут, - старик уперся плечом в нос лодки и стал медленно сталкивать ее в воду.

- Так в чем же проблема? - недоумевал Ричард.

- Все просто, - чуть с натугой сказал старик, и махнул рукой, - Ну-ка, помоги мне...

Ричард присоединился к рыбаку, и вдвоем они столкнули суденышко на воду.

- Вот так, - удовлетворенно заметил старик, забираясь в лодку и жестом приглашая Ричарда присоединиться, - Тебе повезло застать мыс ясным и чистым, сынок. Это случается с ним не так часто. Он будто бы притягивает всяческие штормы и грозы, так что вполне возможно, что пока мы будем туда добираться, разыграется очередная буря. Вон, смотри, - старик указал рукой на группу темных облаков, собирающихся на горизонте, словно армия, готовящаяся к приступу.

- Моя лодчонка не выдержит настоящий шторм. Но если тебе так уж нужно туда попасть, - рыбак почесал затылок, сдвинув шляпу на лоб, - Я могу подвезти тебя поближе, и ты пройдешь сушей. Что скажешь?

Ричард посмотрел еще раз на возвышающийся над водой Мыс Бурь, густо покрытый лесом, и, решив, что иного выхода у него нет, согласно кивнул.

- Ну, вот и славно, - кивнул в ответ старик и взялся за весла.

Ричард снова поразился очевидной крепости этого сухого и загорелого тела, не вязавшейся с седой головой и морщинистым лицом. Рыбак, казалось, не испытывал ни усталости, он насвистывал какой-то мотив и мерно греб веслами. Они не обменялись больше ни единым словом. Ричард не знал, что бы он мог еще сказать, а старик просто не задавал никаких вопросов и не желал заводить разговор. Так плыли они в полном молчании около получаса, до тех пор, пока рыбак не стал подводить лодку к берегу.

- Вот, смотри, - впервые за это время нарушил он молчание, - Видишь то высокое высохшее дерево? Держись на него, а как дойдешь, поворачивай на запад и иди, пока не кончится лес. Там сам поймешь, куда идти дальше.

Ричард выпрыгнул из лодки в мелкую воду и повернулся к рыбаку.

- Спасибо тебе, дед, - сказал он, и, не зная, что еще добавить, развернулся и стал подниматься вверх по склону, направляясь к стене леса.

Старик посмотрел ему вслед, вздохнул и, развернув свое суденышко, поплыл в обратном направлении.

Лес был густой. Такой нетронутый человеком лиственный лес, где так хорошо дышится, и куда палящее солнце проникает лишь в виде теневых трафаретов. Ричард невольно улыбнулся и вдохнул лесной аромат всей грудью. Откуда-то из глубин памяти всплыли картины детства, когда он со своим отцом не раз путешествовал по лесу. Иногда просто так, иногда, чтобы собрать ягод, в обилии растущих там летом, иногда, чтобы притащить сухое бревно для растопки печки в их загородном домике. Ричард помнил эти запахи, эти неповторимые лесные шорохи и звуки и улыбался, как когда-то улыбался маленьким мальчиком.

Задумавшись, мужчина потерял из виду то самое сухое дерево, которое должно было служить для него ориентиром, и не на шутку встревожился. Сразу же вылетели из головы воспоминания, а глаза стали судорожно шарить вокруг, пытаясь понять, куда ему теперь идти. Но никакого сухого дерева не было теперь и в помине, и Ричард вынужден был признать, что не имеет ни малейшего понятия, в каком направлении теперь двигаться. Он сделал еще несколько десятков шагов в ранее выбранном направлении, как вдруг он ощутил что-то необычное. Он не сразу сообразил что происходит, а когда понял, вытащил из-за пазухи мешочек со шкатулкой, про которую успел благополучно забыть. Торопливо стянув покров, Ричард снова уставился на черный плотный материал, и явственно почувствовал, что он сильно нагрелся и немного вибрировал. Подчиняясь какому-то наитию, мужчина снова попытался открыть шкатулку и на сей раз, она поддалась безо всякого сопротивления.

Этот факт немало ошеломил Ричарда, но то, что последовало дальше, удивило его еще больше. На мягкой бархатистой подкладке внутри шкатулки лежал небольшой светящийся куб. Он был сделан из какого-то похожего на матовое стекло материала и мягко светился изнутри. От куба волнами исходило тепло и мягкая вибрация. Ричард робко протянул руку и дотронулся до него пальцем. Раздался тонкий мелодичный звук, куб вылетел из своего футляра и завис в воздухе перед лицом Ричарда. Артефакт стал медленно вращаться и, издав еще один мелодичный звук, медленно полетел вперед. Подхватив шкатулку, Ричард поспешил за ним. Куб, периодически издавая все тот же сигнал, уверенно двигался через лес, огибая деревья и другие препятствия, встречавшиеся на его пути. Вскоре Ричард заметил высокое сухое дерево, свой злосчастный ориентир, и невольно отметил, что какой-то куб знает дорогу лучше него самого. Это также укрепило мужчину в его решении двигаться за этим странным проводником. Постепенно лес стал редеть, перейдя затем в небольшую, заросшую высоким кустарником долину. Путь явно пошел ввысь, и Ричард стал прилагать больше усилий, чтобы поспевать за кубом. Потом снова начался лес, но этот, как сообразил мужчина, уже был тот самый, который рос на склонах Мыса Бурь.

"Этот ... куб отлично знает, куда мне нужно идти", - думал Ричард, перелезая через поваленные деревья и огибая слишком густые заросли.

В какой-то момент мужчина подумал, что куб завел его в тупик. Впереди высилась каменная громада, покрытая ползучей зеленью. Но его проводник, не замедлив движения, нырнул прямо в эту зелень, и Ричарду ничего не оставалось, как последовать его примеру. Ощущение было такое, он пробирался через заросли гигантской лапши, но, в конечном итоге, Ричард одолел препятствие и замер на месте, пораженный открывшейся ему картиной.

Он стоял на развилке дороги. Левая ее часть карабкалась на гору, а там, окруженная горными пиками, высилась крепость, выполненная из каких-то черных блоков. Она была правильной геометрической формы и сильно выделялась на фоне природной хаотичности. Но главным было то, что она горела. Ввысь поднимались столбы дыма, хотя пламени видно не было, судя по всему, догорали какие-то внутренние помещения. Ричард медленно перевел взгляд на левую часть развилки, которая по дуге спускалась к большой природной бухте. А там, уже покидая ее пределы, качались на воде четыре огромных корабля. На алых парусах был начертан странный символ, напоминающий половину окружности на вертикальной оси.

Пока Ричард разглядывал открывшееся ему зрелище, куб уже успел улететь на приличное расстояние по направлению к крепости, так что, опомнившись, мужчина поспешил его догнать. Проводник вел его прямо к высоким воротам, распахнутым сейчас настежь. Ричард прошел в них, а куб внезапно погас и со стеклянным стуком упал на землю. Мужчина дернулся, пытаясь поймать предмет, но не успел. Однако, падение не оставило на матовой поверхности куба ни единой царапины. Ричард спрятал его в футляр и медленно двинулся по внутреннему двору замка, носившему печать недавнего разрушения. Пройдя мимо очередной дымящейся кучи обломков, Ричард заметил лежащего на спине человека и поспешил к нему.

На первый взгляд казалось, что тот мертв. Но, когда Ричард проходил мимо него, покойник вдруг приподнялся и схватил его за ногу, отчего музыкант вскрикнул и чуть было не упал. В мутных глазах умирающего вспыхнул слабый огонек разумности, видно было, что он страшно напрягся, чтобы выдавить из себя хриплое шипение, лишь отдаленно напоминавшее речь.

- Ты.... Ты... не из них..., - прохрипел он, - Инк... Инквизиция... нашла... наш... Орден.... Все... Все... Мертвы... Ты... Должен...

Но Ричард так и не узнал, что он должен, потому что силы окончательно покинули раненого, и тот, жутко закашлявшись, распростерся на земле и затих. Ричард закрыл его глаза и вздохнул.

"Значит это и есть тот самый Орден Искателей Премудрости, о котором мне так много говорил Зулфа", - подумал он. - "Мне, как обычно, везет".

Глава двадцать четвертая

- Н-да, выглядит совсем неважно, - хмыкнул Дей, разматывая старую повязку на обрубке руки Ворона.

И действительно, рана все так же гноилась и выглядела довольно отталкивающе. Дей оторвал полоску чистой ткани и, наложив ее на место старой, туго перевязал.

- Я изучал и врачевание в том числе, - заметил он, делая последний виток и связывая ткань узлом. - И, пожалуй, могу считаться неплохим лекарем. Но твой случай не поддается моему опыту. Эта рана - явно магического свойства, и я тут ничем не могу помочь.

- И что мне с этим делать? - кисло спросил Ворон. - Я ведь тоже... исцелял... когда-то. Если остатки моей памяти меня не обманывают. Может попробовать...?

- Хм, так значит, ты был целителем? - быстро поинтересовался Дей.

- Ну... не совсем,... а точнее, не только. Я был... шаманом, кажется, - неуверенно протянул Ворон и осторожно потрогал забинтованную руку.

- Шаманом? - слегка удивился дракон. - Я читал, что у многих северных племен варваров были шаманы, но это было очень и очень давно. Хотя, быть может, это просто выдумки. Мы... не слишком ладим с северянами, - Дей помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное.

- У варваров? А что за варвары? - Ворон поднялся и стал прохаживаться вдоль карты.

- Ну, мы сейчас находимся на их территории, между прочим, - заметил Дей, следя за передвижениями шамана. - Благо они об этом не знают. Когда-то эти северяне были общностью могучих кланов... но потом что-то произошло. Сейчас остались лишь осколки былого величия, хотя, как я уже говорил, мне трудно что-то сказать по этой теме, мало информации.

- Но ты что-то же знаешь о шаманах? Я, к примеру, точно уверен, что я шаман. Кроме того, некоторые из моих видений, относящихся к возвращающейся понемногу памяти, явно на это указывают...

- Это уже интереснее, - заметил Дей. - Напрашивается очевидный вывод - ты один из шаманов северных кланов.

Ворон покачал головой.

- Уж не знаю. У меня осталось очень мало воспоминаний... Скажи, а с чем работают шаманы? Какова... природа их силы?

Дей задумчиво почесал затылок.

- Ты сам не знаешь, какой сложный вопрос ты мне сейчас задал. Для меня вообще северяне были сплошной загадкой. Они очень замкнуты, добыть какие-то письменные сведения о них невероятно сложно. Я знаю кое-о-чем, но уж не обессудь, этого не так много.

- Так что там с шаманами? - нетерпеливо переспросил Ворон.

Дракон поморщился, но сразу продолжил:

- Да... Сейчас, кажется, таких шаманов, как в древности, поди и не осталось. А тогда были там какие-то стихийные культы, кланы делились по принадлежности к ним. Ну, там, огонь, вода, земля, и прочее.

- Постой, мне казалось, что контроль над стихийной магией осуществляется богами, - перебил дракона Ворон. - Кажется, ты говорил, что они монополизировали власть...

- Да, я так и говорил, - серьезно кивнул Дей. - Но, заметь, я еще сказал, что настоящие шаманы и жрецы были у северян очень давно. Это подразумевает времена, которые были еще до этих самых богов. Ох, поджарили бы меня жрецы Люминора, услышь они то, что я сейчас сказал. По их меркам все это ересь, мол, боги были всегда, и не надо тут людям головы ерундой забивать.

- Ладно, с богами потом разберемся, - сказал Ворон, - Давай пока что с варварами проясним.

- Ну да, вот я и говорю, - продолжил Дей. - У них были эти самые культы стихий. Хотя, больше мне добавить почти нечего. Чем они там занимались - сплошная загадка.

Ворон задумался. Что-то крутилось на самой границе памяти, что-то такое, что было бы очень полезно вспомнить. Невольно он воскресил в мыслях свои видения прошлого, и, казалось, ответы на все его вопросы уже очень близко, но пока что все еще не получены.

Ворон досадливо поморщился и вздохнул.

- Кстати, - продолжал Дей, - Если ты шаман... Что очень странно, но всякое бывает. Какой стихией владеешь ты? Мы вообще очень мало говорили о тебе за все это время, но поверь мне, я знаю, что ты маг. Я чувствовал это с того момента, как нашел тебя там, внизу, лежащим без сознания посреди груды скелетов.

- Ты знал? - удивленно спросил Ворон. - Что ж, понятно. Я не говорил, не было особой нужды. Но, боюсь, рассказывать-то и нечего. Я не сам не разобрался во всем до конца.

- Понимаю, - кивнул Дей. - Драконы чувствительны к таким вещам. Мы сами - порождение древней магии. И хоть у нас нет магических способностей, у нас есть нечто большее - полный магический иммунитет.

- Имму... что? - переспросил шаман.

- Проще говоря, - разъяснил Дей, - На меня нельзя воздействовать магически. Никак. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Какова твоя стихия?

Ворон молча посмотрел в глаза Дею и улыбнулся. Он вытянул вперед здоровую руку с открытой ладонью, на которой формировалось нечто пока еще дымчатое и расплывчатое. Казалось, тонкие струйки теней слетались изо всех темных углов комнаты, вплетаясь в фигурку на ладони мага, а через пару мгновений там стоял на задних лапах маленький черный дракон, сотканный из теней. Дракончик расправил крылья и, сделав круг по воздуху вокруг карты, сел на колено Дея и выпустил струю черного пламени из пасти.

Дей с удивленным видом протянул руку, коснулся дракончика, и тот рассыпался, превращаясь в облачко темного дыма, постепенно рассеявшееся в воздухе.

Дей посмотрел на Ворона и в его взгляде читались смешанные чувства.

- Вот оно, значит, как, - медленно сказал он. - Самый сложный и самый опасный путь ты избрал, шаман. Путь Тьмы. Не стихии, а первоначала. Свет и Тьма. Это... неожиданно. Я слышал об этом, но не верил до этих пор. У Света никогда не было клана... а вот у Тьмы был, но погиб еще в те древние времена, кажется, погиб первым.

Ворон вздохнул и провел рукой по лицу, которое стало заметно бледнее.

- Я слабею, - тихо сказал он, не вслушиваясь в речь дракона - Эта невинная проделка обошлась мне намного дороже, чем я ожидал. Да и вообще я обессилел после той битвы. Мне кажется, что я потерял какую-то защиту, которая у меня была.

Дей покачал головой.

- Это все твоя рана, шаман. Тебя коснулся Мертвый Клинок, такое не проходит даром. Теперь я окончательно понял твою проблему. И, к сожалению, я не в состоянии помочь. И даже ты, с твоей магией тьмы ничего не сможешь тут поделать.

- Что же тогда? - с беспокойством в голосе спросил Ворон.

- Ну, я вижу только один выход, - заметил Дей. - Тебе придется найти лича и уничтожить его, твоя рана не затянется, пока тот существует, не скажу, живет.

Шаман покачал головой.

- Я чудом остался в живых при нашей последней встрече, - с сомнением в голосе сказал он. - А тогда я был в гораздо лучшей форме. Что я смогу против него, порождения смерти, сейчас, когда я так ослаб?

Дей улыбнулся и похлопал Ворона по плечу.

- Не всегда можно победить, ломясь напролом, друг. Иногда намного разумнее использовать не самые очевидные решения. К счастью, у меня есть одно такое. Но для этого нужно будет тебе кое-что показать. Давай, одевайся потеплее, я буду ждать тебя на крыше башни.

Ворон поднялся в свою комнату, вытащил из шкафа подаренную ему Деем теплую куртку и спустя пару минут уже стоял рядом с драконом на холодном ветру, несущем мягкие снежные хлопья.

- Мне трудно разговаривать в своем истинном облике, так что слушай меня сейчас, - стараясь перекричать ветер, сказал Дей. - Погодка не очень, но это не важно. Когда я обращусь, залезай ко мне на спину, только смотри не мешай работе крыльев. И держись крепко за костяной гребень на шее, иначе можешь слететь вниз, ветер уж очень сильный. В общем, полет будет не очень комфортный, но откладывать нельзя.

Ворон кивнул, не задавая вопросов, и Дей начал превращение. Воздух вокруг него накалился, образовав кокон, попадая в который сразу же таяли снежинки. Ворон наблюдал за трансформацией, а когда она закончилась, ухватился за шею дракона и взобрался ему на спину. Сидеть было не очень удобно, и Ворон невольно подумал, что удержаться одной рукой будет не так легко, как могло бы показаться. Но тут дракон развернул крылья и, мягко оттолкнувшись, взмыл в небо, укутанное облаками. Он поднимался все выше и выше, пока не прекратился снег. Вокруг клубился облачный туман, и Ворон почувствовал, как кожа покрывается влагой, которая тут же замерзает. Ощущение было не из приятных, но поделать было ничего нельзя, и шаман лишь судорожнее вцепился единственной рукой за выступающий костяной шип.

Полет длился долго. Ворон уже потерял счет времени и недоумевал, как дракон ориентируется в этом бесконечном тумане, но в какой-то момент шаман почувствовал, что они снижаются. Снова повалил сверху снег, а колючий ветер норовил залепить им все лицо. Шаман пригнулся к самой шее дракона и находился в таком положении, пока не ощутил остановку. Подняв голову, Ворон увидел, что они стоят на круглой каменной площадке, занесенной снегом, а впереди в нескольких десятках шагов виднеется огромная арка, за которой находился темный проход. Арка была очень древняя на вид, кое-где от нее откололись крупные куски, часть которых валялась тут же под слоем снега. Дракон тряхнул шеей, изъявляя, видимо, желание освободиться от ноши, и спохватившийся Ворон спрыгнул на снег. Не оборачиваясь, он подошел вплотную к арке и провел по ней замерзшей рукой. За спиной послышался шум, и через мгновение рядом стоял улыбающийся Дей.

- Ну что, каково это, полетать на драконе? - весело спросил он.

- Не очень удобно, - ответил Ворон, продолжая разглядывать арку.

- Но-но, человек, - в шутливом негодовании нахмурился Дей, - Это великая честь, драконы не верховые животные, чтобы кататься на них когда тебе вздумается и оставаться еще недовольным!

Ворон лишь улыбнулся, понимая несерьезность товарища, и спросил:

- Что это за место?

Дракон сделал приглашающий жест рукой, и направился внутрь. Пройдя короткий темный тоннель, друзья оказались перед высокими створками ворот, вделанных прямо в скалу. Дей остановился и повернулся к своему спутнику.

- Это древняя обсерватория. Я предполагаю, что она была построена еще во времена расцвета Первой Цивилизации. Я давно нашел это место, и понемногу изучал его, но не мог приложить ума, как оно может мне пригодиться. А теперь я знаю. Давай войдем.

С этими словами дракон подошел к воротам и нажал какую-то одному ему известную панель. Раздался глухой стук, а потом одна из створок поползла в сторону, скрежеща о каменный пол.

- К сожалению, механизм второй сломался, - пояснил Дей, протискиваясь в щель между воротами. - Но нам хватит и такого входа.

Ворон прошел следом и оказался в огромном шаровидном зале. Стены его были идеально гладкие, и на них выделялись какие-то линии. В самом центре зала находился постамент из черного матового материала, а над ним в высоком своде зияло круглое отверстие, перекрытое чем-то прозрачным, не пропускающим снег и ветер. Оттуда сверху падал мягкий столб света, выделяя на пыльном каменном полу яркий круг.

- Удивительно, не правда ли? - спросил Дей.

- О да, - ответил Ворон. - Впечатляет.

Мужчины прошли через зал к постаменту, сбоку которого оказалась панель, состоящая из нескольких кнопок и рычагов.

- Что это? - удивленно спросил Ворон.

Дей потянул за один из рычагов и нажал несколько кнопок. Раздался тонкий мелодичный звук, и по линиям на стенах пробежали огоньки. Дей нажал еще что-то, и весь рисунок, оказавшийся еще и на полу, засветился мерным голубым огнем.

- Это преобразователь энергии, друг мой, - ответил Дей. - Ты заманишь сюда своего мертвого приятеля, а это устройство вытянет из него всю награбленную энергию и преобразует ее в нечто безвредное.

Дракон внезапно широко улыбнулся и довольным жестом потер руки.

- Никогда не думал, что смогу увидеть творения Древних в действии! - сказал он, и его глаза заблестели в предвкушении.

Глава двадцать пятая

Около получаса бродил Ричард по разгромленному замку, задумчиво рассматривая следы свершившейся бойни. То и дело ему попадались мертвецы, встретившие свой конец тем или иным насильственным путем. Кто-то был обожжен, у кого-то из горла торчало древко стрелы, а кому-то просто отрубили голову. Ричард поражался, с какой невозмутимостью он взирал сейчас на эти человеческие останки, которые, попадись они ему в "прошлой" жизни, как минимум заставили бы его сердце биться чаще. Но сейчас он не испытывал ничего, кроме легкой жалости к погибшим и, в большей степени, досады, потому что теперь, по всей видимости, его поиски истины зашли в тупик.

Изнутри крепость выглядела довольно несуразно. Тот самый поразивший Ричарда черный матовый материал, из которого были сделаны внешние стены, здесь перемежался с обычным строительным камнем, будто бы укрепление возводилось на основе какой-то намного более древней постройки. Внутренний двор был обширен, но из-за картины разрушений казался невероятно загроможденным. Видно было, что защитники не были взяты врасплох и пытались обороняться, когда ворота пали. Наспех сваленные баррикады догорали в голодном пламени, испуская густой дым. Ричард пробрался сквозь двор, являвший собой памятник состоявшейся здесь битве. Среди убитых можно было заметить и людей в красно-белых балахонах, в которых, после несложных размышлений, Ричард признал воинов таинственной инквизиции. Значит, все же смогли защитники кое-кого утащить за собой в могилу... Только это не несло никакой пользы Ричарду, количество вопросов без ответа, а вот людей, способных дать этот ответ, не было вовсе.

Внутри кольца стен находилось три постройки. Две из них были сделаны из обычного камня и были невелики размером, наверное, какие-то хозяйственные сооружения. А вот третьим было массивное здание из неведомого материала, примыкающее к телу скалы. Ричард остановился перед распахнутыми настежь дверьми и оглядел непривлекательный темный фасад. Никаких больших окон, только на самом верху в равных промежутках прорезаны аккуратные и правильные квадратные отверстия. Ричард вздохнул и вошел внутрь. Здесь было очень темно, и глазам мужчины потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть. Ричард остановился и, ожидая, когда это произойдет, невольно подумал, что неплохо бы перекусить. Он давно ничего не ел, очень давно, и даже запах горящей плоти, доносящийся снаружи, не отбивал его аппетит.

Впрочем, Ричард не тешил себя иллюзиями, что здесь ему удастся найти что-то съестное. Теперь он различил прямой коридор, идущий от входа в глубину здания, и пошел по нему вперед. Вскоре мужчина оказался в большом пятиугольном зале, посреди которого, возвышалась статуя, нелепая и совершенно здесь неуместная. Она контрастировала с неживой геометричностью и скупостью архитектуры, и потому особенно бросалась в глаза. Статуя изображала высокого, в полтора человеческих роста, рыцаря в помятых, пробитых во многих местах и иссеченных бесчисленное множество раз доспехах. В руках он сжимал огромный фламберг, которым как раз замахивался, будто собираясь нанести страшный удар по своему противнику. Ричард поразился, насколько искусно было выполнено это застывшее движение, и невольно представил себе, как этот огромный двуручный меч с тяжелым грохотом обрушивается на пол...

Мужчина помотал головой, отгоняя наваждение, и двинулся дальше, огибая статую рыцаря. Из пятиугольного зала, как и следовало ожидать, вело пять дверей. В одну из них вошел Ричард, остальные были так же распахнуты настежь. Музыкант подошел по очереди к каждой из них и заглянул внутрь. За одной было просто темно, за другой он различил небольшой зал с длинным столом, на котором все еще стояли остатки трапезы... на этом моменте желудок Ричарда призывно заурчал, но мужчина, не без труда, подавил естественный порыв и пошел дальше. За следующей дверью ярко пылал огонь, пожирая сваленные в кучу книги. А позади него мертвыми скелетами высились пустые книжные полки. Так, значит, горит библиотека. Жаль, быть может, что-то оттуда можно было бы почитать... Но не бросаться же в огонь ради неизвестно каких книг. Заглянув за следующую дверь, Ричард непроизвольно схватился за стену и поспешил вернуться в главный зал. Там была большая груда тел. Видимо, нападающие сначала хотели свалить всех убитых в кучу и сжечь вместе со всем остальным, и даже начали воплощать этот план в жизнь, но потом поняли, что работа предстоит долгая и совсем не приятная, и бросили все как есть. Тела были еще свежие, поэтому сладковатого запаха разложения не было, но запах крови и смерти явственно присутствовал. Ричард, не глядя в помещение, прикрыл прямоугольные створки дверей.

Еще некоторое время ему понадобилось, чтобы обследовать все предыдущие комнаты и убедиться, что ни один обитатель замка не выжил. Книги к этому времени успели почти догореть, а в ту комнату, где было совсем темно, Ричард пока соваться не стал. К его большому счастью, в трапезной не оказалось трупов, и он, стараясь не думать о той комнате, которую он закрыл, приступил к утолению своего голода. Еда была вкусной, и сам процесс так занял его, что вскоре он совершенно не думал ни о чем другом, а просто блаженствовал, отдаваясь чревоугодию. Однако когда желудок был приятно полон, снова вернулись мысли и опасения. Что же теперь? Куда идти? Что делать? С того момента, когда Ричард понял, что все происходящее вокруг него вполне серьезно и может привести к тяжелым последствиям для него самого, мужчина много раз задавался этим вопросом. Но когда старик Зулфа рассказал ему про орден мудрых и опытных людей, которые обязательно помогут ему во всем разобраться, Ричарду сразу стало легче, хоть он и не признавал этого. И вот теперь, он, совершенно один, сидит на руинах и рядом с останками тех, кто мог бы ему реально помочь. Положение складывалось отвратное. Уходить из замка? Ну, это понятно, не оставаться же тут. А вот только куда? Не ясно.

Ричард вздохнул и медленно прошелся по комнате, разглядывая убранство. Просто и со вкусом. Ничего особенно вычурного, но все очень аккуратно и ухоженно. Мужчина вышел в пятиугольный зал и, немного помедлив, подошел к статуе. Железный рыцарь все так же стоял, застыв в незавершенном ударе. Вблизи его доспехи выглядели еще более потрепанными. Глухой шлем с одной единственной горизонтальной прорезью скрывал лицо рыцаря. Да и было ли оно? Наверное, неизвестный скульптор не стал ваять лишние подробности, которые все равно никак не увидеть. Никто не любит делать лишнюю работу. Ричард протянул руку и провел пальцем по шероховатой, многократно иссеченной поверхности металла. На краткий миг ему почудилось, что материал чуть теплый, но ощущение сразу же прошло. Мужчина хмыкнул и, потеряв интерес к статуе, бесцеремонно уселся прямо на невысокий постамент, на котором она стояла.

Итак, что он имел на данный момент? Наверное, ничего. Надежды рухнули, помощи ждать неоткуда, и вообще, все очень плохо. Подумав об этом, Ричард удивился, что еще не впал в отчаяние. Будь он сейчас в привычном мире, вероятно, он так бы и сделал. Но тут почему-то паниковать не хотелось. Он воспринимал все происходящее с уже вошедшей в привычку частичной отрешенностью, будто наблюдая за героем любимой книги. Но что же, в таком случае, ему делать? Первое, что приходило в голову, это запастись провизией и идти из замка, куда глаза глядят. Например, выйти обратно к берегу, может быть удастся снова встретить того славного старика и попросить его помощи. Да, кажется, ничего другого сейчас ему не оставалось.

Неожиданно Ричард вспомнил о своем недавнем проводнике и вытащил футляр из-за пазухи. Снова без малейших усилий открыв шкатулку, Ричард уставился на матовый куб, все еще излучавший слабое тепло, но уже не проявлявший желания левитировать. Может быть, он снова сможет указать ему нужную дорогу? Мужчина протянул руку и осторожно взял теплый на ощупь артефакт. Ничего странного не произошло, предмет все так же слабо светился и подрагивал. Что же это такое? Зачем Самондор выкрал его из сокровищницы храма? Знал ли он, что это? Вот Зулфа определенно знал, однако поделиться информацией с Ричардом как-то не удосужился. Что ж... Внезапно в голове Ричарда возникла безумная идея. Он как-то проказливо улыбнулся и, чему-то хитро рассмеявшись, по-другому перехватил куб и, снова развернувшись к статуе, поднес его острым углом к металлу. Позднее Ричард и сам не мог понять, почему вдруг он, посреди разрушенного замка, заваленного мертвецами, решил вырезать с помощью какого-то странного артефакта на боку железного рыцаря свои инициалы... Наверное, это был тот самый психический защитный механизм, заставляющий людей творить всякие глупости, когда они потрясены, особенно, если они стараются это скрыть. Или, может быть, во взрослом мужчине проснулся тот дремлющий, но никогда не покидающий его мальчик-подросток? Кто знает. Однако Ричард намеревался сделать именно это. Но, как только он коснулся кубом поверхности металла, что-то неуловимо изменилось. Ричард скорее подсознательно ощутил это, чем реально почувствовал, но, повинуясь какому-то мгновенному наитию, он отпрыгнул в сторону, больно ушибив ногу. И, как оказалось, не зря.

По металлическому телу статуи пробежала судорога. Металл словно стал жидким, в то же время сохраняя первоначальную форму, а затем раздался ужасающий лязг ­- это двуручный фламберг грохнулся об пол зала. Железный рыцарь сделал неловкий шаг, потерял равновесие, и громыхнул о черные плиты вслед за своим мечом. Ричард, оцепенев от ужаса и изумления, молча взирал на происходящее, откатившись на некоторое расстояние. Раздалось глухое проклятие, и груда металла стала подыматься вновь. Рыцарь подымался грузно и медленно, опираясь на свой меч. Единственная прорезь шлема светилась теперь в полутьме зала яростным голубым пламенем. Поднявшись окончательно, рыцарь медленно обвел взглядом зал и остановился на вжавшемся в стену Ричарде.

- Подлый трусливый чародей! ­- раздался глухой голос из-под шлема. - Твои чары не задержали меня и на несколько секунд! Но теперь ты умрешь!

С этими словами исполин двинулся к Ричарду, грохоча железными сапогами по плитам пола. Музыкант еще плотнее вжался в стену, не в силах ничего сделать, ибо речь отказала ему, ровно, как и ноги. Рыцарь был уже в нескольких шагах и загодя заносил меч для сокрушительного удара. Но вдруг он остановился, и, уперев фламберг концом в пол, сложил руки на рукояти.

- Ты... ты не Маркус! - снова прогудел он. - Кто ты такой? Что делаешь на военной территории? Ты слишком жалок для солдата... Ты из какой касты? Ученый? Ты должен быть в Убежище, почему ты здесь?

Ричарда немного отпустило, и он как-то придушенно сказал:

- Я... Я не знаю, о чем ты говоришь, я не ученый и не солдат, я... просто никто...

- Что за чушь ты мелешь, глупец! - заявил рыцарь. - Не существует такой касты "никто". А ну-ка, говори, кто ты таков? - фламберг угрожающе задрожал.

­- Да говорю же, я не понимаю, чего ты от меня хочешь! - уже смелее сказал Ричард, поднимаясь с пола.

- А ведь ты не врешь, - задумчиво протянул рыцарь. - Что же это такое происходит тогда? Я... плохо помню. Сражение, отступление, проклятый трус Маркус... Да, он кинул в меня какое-то свое заклятие... А что было потом? Я очнулся? Нет, это было позже... а тогда был непроглядный холодный мрак...

Рыцарь размышлял вслух, а Ричард, тем временем, бочком-бочком вдоль стены пробирался к выходу.

- Эй, не спеши так, - окликнул его исполин и в два гигантских шага снова оказался рядом. - Ты должен объяснить мне, что тут происходит.

Ричард посмотрел на него и его внезапно пробрал приступ хохота, отдававшего ноткой безумия. Он смеялся и смеялся, вкладывая в это все свои сомнения и неуверенность, все то, что не давало ему покоя. Отдышавшись, Ричард утер рукавом лоб и произнес, все еще пребывая на грани смеха:

- Что происходит, ты хочешь знать? Прости, приятель, но тебе очень не повезло, потому что я знаю об этом еще меньше тебя.

Ричард уже не испытывал такого страха, который накрыл его, когда ожила статуя. Не признав в нем какого-то своего врага, рыцарь тут же потерял к нему враждебные намерения, и, в общем-то, интерес. Сейчас его могучая, закованная в потрепанную броню, фигура возвышалась на фоне входа в здание. Он стоял так уже довольно долго, молча обозревая окрестности, а Ричард следил за ним, никак не нарушая тишину. Снаружи день уже клонился к вечеру, и багряное солнце продвигалось все ближе к водной глади, чтобы погрузиться в нее, уступив место ночному светилу.

Ричард незаметно для себя стал клевать носом. Сказывался трудный день и недавняя обильная трапеза, и даже присутствие некоего таинственного, вероятно опасного существа, не мешало ему медленно, но верно погружаться в сладкую дрему. Но ему не суждено было заснуть. Как только глаза Ричарда окончательно закрылись, раздались тяжелые шаги, и, тут же вскочивший мужчина, увидел стоящего перед ним железного рыцаря. Прорезь шлема все так же светилась голубым, но теперь свечение это было спокойным, явно отражающим мирные намерения его обладателя. Рыцарь некоторое время молча смотрел на Ричарда, а затем с грохотом уселся на черный пол рядом с ним.

- Даже не знаю, что и сказать, - прогудел исполин. - Ох, как же славно посидеть... Знаешь, я, кажется, пробыл в этой неудобной позе больше, чем думал вначале.

Ричард ничего не ответил, сон уже улетучился.

Тем временем рыцарь продолжал:

- Сначала я думал, что ты странный. Ни на воина, ни на ученого не похож... Но теперь я вовсе не знаю, что и думать. Там, снаружи, - железный палец указал в сторону выхода, - там все какое-то не такое. Но ведь я прекрасно помню, как нас отправили прикрывать эвакуацию этого наблюдательного поста. Я помню, как завязался бой с прибывшими сюда с прямо противоположной целью мятежниками. Среди них был мой старый знакомый, подлец Маркус, мерзкий чародей, не раз насоливший мне своими гнусными уловками еще при обычной жизни. Конечно же, он был здесь. Я попытался его достать, благо после реанимации мне уже не были страшны его чары... Видимо, я ошибся. Он все же придумал очередную хитрость и заморозил меня во времени. Теперь я это понимаю. Сколько же лет прошло? Десять? Сто? Тысяча?

Ричард не знал, что на это ответить, и потому продолжал молчать, украдкой разглядывая своего собеседника. Не дождавшись ответа и, видимо, не особенно его ожидая, рыцарь тоже на некоторое время умолк, а затем снова заговорил:

- Слушай, а ты все-таки кто такой? - спросил он.

- Я... Как бы тебе объяснить, - решился заговорить Ричард, - Я пришел сюда... в силу некоторых обстоятельств. Но, веришь или нет, я, кажется, такой же чужак здесь, как и ты. Только вот ты из другого времени.... А я из другого мира.

- Из другого мира? - перебил его вопросом гигант. - Так значит, Синтас был прав, они действительно существуют! Как жаль, что я не могу устроить вашу встречу. Но сколько же прошло лет?...

- Не имею ни малейшего понятия, - сказал Ричард. - Я мало знаю об этом мире и шел в это место только потому, что один добрый старик сказал, что тут я найду некий орден Искателей Премудрости, и тут смогут помочь мне во всем разобраться.

- Никогда о таком не слышал, - покачал головой рыцарь.

Ричард поднялся и потянулся, разминая застывшее тело.

- Зулфа как-то говорил мне, что до того, как здесь появились боги, существовала древняя цивилизация, которой управляли некие Хранители..., - задумчиво сказал он.

- Хранители не управляют, они наши учителя, старшие братья, - перебил его рыцарь. - Постой-ка... Ты сказал "существовала"? А сейчас...?

- Насколько хватает моих невеликих познаний, сейчас в мире господствуют какие-то боги, а эпоха Хранителей прошла так давно, что о ней уже почти никто не помнит. Кажется, там была какая-то война, после которой все кануло в забвение, - ответил Ричард.

Железный исполин шумно вскочил, и мужчина невольно попятился к стене.

- Как?! Значит, мы все же проиграли войну! - завопил он, и его приглушенный голос эхом отразился от стен. - Не может быть! Да, было сложно, но ведь это была всего лишь кучка повстанцев, возомнивших о себе невесть что... Свергнуть хранителей! Будто они были какими-то царями, которых надо свергать! Они никогда не посягали на власть, но эти пустоголовые отщепенцы убедили себя и своих приспешников, что людям нужна свобода! - глуховатый голос рыцаря наполнился яростными интонациями. - Да, они были очень наглые и, возможно, действительно верили в эту свою "свободу", но... как же мы могли проиграть войну?! Неужели Судха и Рамашад не стали сопротивляться? И это... отребье одержало победу? Невероятно...

Рыцарь схватился за голову и стал яростно расхаживать взад-вперед.

- Мне жаль... - тихо сказал Ричард. - Я тоже потерял надежду в этом месте. Тут случилась бойня, я не знаю, почему и отчего, но все люди, которые могли пролить свет на мое появление в этом мире, кажется, мертвы. И я теперь не знаю, что мне делать и куда идти.

Рыцарь внезапно успокоился и снова повернулся к Ричарду.

- Что ж, - сказал он, и его голос был снова ровным, - Я приношу свои извинения за то, что напал на тебя вначале. Также я хочу представиться. Гродерик Ламанж, старший рыцарь Железной гвардии.

Ричард улыбнулся.

- Мое имя Ричард, - сказал он. - Приятно познакомиться.

Гродерик кивнул и тут же направился в ту темную комнату, куда Ричард так и не успел заглянуть. Музыкант, недолго думая, направился за ним.

- Куда ты идешь? - спросил он.

- Все наши сооружения соединены между собой транспортной сетью, - ответил рыцарь. - Надеюсь, мятежники не нашли аварийный выход. Я хочу отправиться в Цитадель. Если от нее, конечно, еще что-то осталось. Я должен понять, что произошло, и как давно это случилось. Иначе... иначе, в моем существовании нет смысла.

- Почему же так? - удивленно спросил Ричард.

- Видишь ли, меня создали для войны. Мы, добровольцы Железной гвардии, пожертвовали своими человеческими телами, чтобы получить вот эти, металлические вместилища наших душ. Это было последнее изобретение наших ученых. Сложная и очень рискованная процедура. Но зато мы становились почти неуязвимы и бессмертны... почти бессмертны. Быть может я найду еще кого-то из моих братьев... В любом случае, там есть и то, что может заинтересовать тебя.

- Вот как? И что же это? - спросил Ричард, сбавляя шаг вслед за остановившимся Гродериком, который обшаривал в темноте стену.

- Это главный архив. Если Цитадель пережила войну и давление времени, то я смогу провести тебя туда. Быть может, там ты найдешь ответы на свои вопросы.

Ричард задумался. Да, это была неплохая идея. Нет, конечно, лезть непонятно куда с каким-то древним рыцарем и бродить по руинам погибшей цивилизации ему не очень-то хотелось. Но был ли у него выбор? Можно было просто отказаться и, если Гродерику вдруг не придет в голову мысль заставить его пойти силой, просто уйти. Но куда? И зачем? Искать нового доброго и мудрого старика, который подскажет ему, где найти необходимые сведения? Глупо. И очень бесперспективно.

- А знаешь что, - сказал Ричард. - Я, пожалуй, пойду с тобой.

- Хорошо, - донеслось из шлема, - Только вот есть одно техническое препятствие. Мятежники, может, и не нашли выход, но вот энергоячейку утащили. А без нее проход никак не открыть. Кажется, мой план провалился.

- Энергоячейка? Что это? - спросил Ричард, силясь разглядеть что-нибудь в темноте комнаты, где единственным источником света была прорезь шлема Гродерика.

- Элемент питания, снабжающий наши устройства энергией, - ответил рыцарь.

Внезапно в голову Ричарда пришла идея. Он вытащил из-за пазухи шкатулку, и открыл ее. Свет, испускаемый кубом, разрезал темноту помещения, выхватывая склоненную над какой-то панелью в стене фигуру Гродерика.

- Ого! Откуда она у тебя? - в голосе рыцаря послышалось легкое подозрение.

- Это...долгая история, - ответил Ричард. - Может, как-нибудь расскажу. Так что, подходит?

- Не совсем то, что надо, но вполне подойдет, - заметил Гродерик, протягивая металлическую руку и беря футляр с кубом. - Так, сейчас.... И, готово!

Комнату заполнил мягкий голубой свет, а в стене, у которой возился рыцарь, обрисовался дверной проем, контуром которому служила светящаяся линия. Ричард испустил вздох изумления, и, подойдя ближе, дотронулся до темной створки. Та подалась, открывая взгляду узкий длинный коридор, освещенный все тем же мягким светом.

- Никогда не любил эти проходы, - заметил Гродерик. - Это железное тело в любой момент может застрять. Ладно, я пойду первым. Только не мешкай, я заберу энергоячейку, и дверь закроется через пару десятков секунд.

Рыцарь вынул куб из углубления в стене, и в комнате снова стало темно, лишь неярко светилась тонкая линия, очерчивая вход в тоннель. Ричард постоял немного на пороге, а затем шагнул внутрь. Только тут ему внезапно в голову пришла важная мысль.

- Эй, постой, погоди! - закричал он.

Гродерик полуобернулся, упираясь плечами в стены прохода.

- В чем дело? - спросил он, и в его голосе чувствовалось недовольство.

- Я как-то не подумал о еде! - ответил Ричард. - Нам ведь нужно чем-то питаться, а там, куда мы направляемся, вряд ли будет что-то свежее...

- Мне не нужно питаться, - сказал рыцарь. - Мое нынешнее тело не нуждается ни в еде, ни в воде, ни в отдыхе. А вот тебе они нужны. Ладно, сейчас заблокирую дверь изнутри. Ты сможешь найти тут что-то съестное?

- Да, я недавно перекусил тут в трапезной, - ответил мужчина. - Сейчас, попробую собрать что-то с собой.

Ричард прошел в комнату, где на столах было еще достаточно снеди. Пошарив глазами по стенам, мужчина увидел то, что хотел найти - небольшую дверь в дальнем конце помещения. Раньше он как-то не подумал о том, что рядом с обеденной залой должна быть кухня. Теперь же туда он и направился. Кухня оказалась небольшой, но Ричард смог найти там все, что ему было нужно. Он взял большой полотняный мешок и сложил туда то, что на его взгляд не могло быстро испортиться в дороге. Когда мешок был полон, мужчина привязал его себе на спину, а к поясу прицепил две большие фляги, которые кто-то так удачно наполнил свежей водой. Ричард еще раз все осмотрел и, прихватив с собой забытый кем-то на кухне боевой нож, направился обратно. Он думал о том, что лучше бы этому путешествию не затягиваться, ведь еда когда-нибудь кончится, а смерть от истощения - не самый приятный исход.

- Ну что, ты нашел, что хотел? - спросил Гродерик, стоя все в той же позе посреди тоннеля.

- Да, можем двигаться дальше, - ответил Ричард, проходя внутрь.

Рыцарь скрежетал доспехами по стенам, протискиваясь вперед, а Ричард следовал за ним. Они двигались так некоторое время, а затем внезапно тоннель кончился, и мужчины оказались в совершенно пустой комнате, у которой не было дальней стены. Ричард подошел к краю, и заглянул в темноту. Он ничего не смог толком разглядеть, только какой-то отблеск внизу, словно слабый свет, имевшийся в их распоряжении, отразился от металлической полоски, лежащей там в темноте. Ричард обернулся и обратил внимание на прямоугольную панель на высокой ножке, стоящую недалеко от края. Но, прежде чем он успел спросить у Гродерика, что это такое, тот поднес к ней энергокуб и вставил его в углубление.

Сначала ничего не произошло. Рыцарь подождал немного, а затем грохнул железным кулаком по панели. В воздухе раздался однотонный сигнал, и комната осветилась голубым светом.

- Так никто и не починил, - сказал Гродерик, виновато разводя руками. - Всегда заедала.

Но Ричард ничего ему не ответил, потому что его внимание привлек звук выпускаемого сжатого воздуха, донесшийся из темноты. А затем у края помещения, которое было ничем иным, как платформой, мягко появился небольшой вагон, вынырнув откуда-то из темноты.

Глава двадцать шестая

- Почему ты так уверен в надежности этих... руин? - спросил Ворон. - Им тысячи и тысячи лет, а ты решил, что точно знаешь принцип действия древнего устройства. Кто может гарантировать, что оно вообще заработает?

Дей виновато развел руками.

- Никто. И, тем не менее, у меня нет более приемлемого плана. Может ты что-то придумал, темный?

Ворон поморщился.

- Нет. И от этого не легче. Ладно, допустим. Каким-то образом я привлекаю внимание Гартумнакса и заманиваю его в нужное место. Что дальше-то?

- Дальше все предельно просто, - ответил дракон. - Если, конечно, все сработает, как я ожидаю. Ты заманиваешь его, активируешь Круг Удержания, из Лича начинает вытягиваться энергия. Как-то так, деталей, я, к сожалению, не знаю. Но потом, когда процесс будет завершен, ты должен активировать Круг Уничтожения, и тогда устройство преобразует полученную энергию... Ну, так должно быть. В теории. Я читал о таких устройствах в одном древнем трактате. Там было все очень туманно и запутанно описано, но на лучшие источники полагаться не приходится. Боги и их прислужники очень тщательно стирают все воспоминания об ушедшей эпохе...

- Спасибо тебе, Деймарес, - внезапно сказал Ворон. - Спасибо за то, что помогаешь мне, уже в который раз. Жаль, мне нечем сейчас отплатить тебе, но, возможно...

- А, пустое, - перебил его Дей. - Ты, вроде, неплохой парень. Да и к тому же, есть у меня в этом деле и свой интерес.

- Вот как? - удивился шаман. - Ты раньше об этом не говорил.

- Да, повода не было. Видишь ли, я много прочитал книг за свою жизнь. Может быть я и молодой дракон, но и мерки возраста у нас не человеческие. Мне триста шестьдесят девять лет и два месяца, Ворон. За это время я многое узнал, скитаясь по миру и собирая чужую память и знания по крупицам. Я ушел из дому, когда мне было всего восемьдесят лет, почти ребенком. Отец был открыто против моего интереса к древности, он считал, что дракону не подобает копаться в прошлом. Дракон должен быть воином, в соответствии со всеми традициями нашего рода. Нас никогда не было особенно много, в лучшие времена - десять-двенадцать драконьих семей. Конечно, иногда попадались исключения, вроде меня, но такие случаи старались замалчивать, чтобы не подавать плохой пример подрастающему поколению.

Дей заложил руки за спину, подошел к картине, висящей на стене и уставился на нее, не замечая. Сейчас он был всецело погружен в свои мысли.

- Отец поставил передо мной выбор, - продолжил дракон. - Либо я начинаю тренироваться вместе со старшим братом, либо убираюсь из дому. Ему было невыносимо больно, когда я выбрал второй путь. Он до конца надеялся, что я, хотя бы из страха быть изгнанным, переменю свое решение и послушаюсь его желания. Но я был тверд, я не хотел становиться еще одним бессмысленно погибающим на никому не нужной постоянной борьбе со всем миром молодым драконом. И старым, иссеченным шрамами и полным боевой мудрости воином я тоже становиться не хотел. У каждой семьи был свой заклятый враг. Люди не любят драконов, боятся их. Их страх порождает желание убить первым, предотвратить предполагаемый удар. Они так уверили себя в нашей кровожадности, что поневоле нам пришлось отчасти соответствовать этому образу, защищая себя. А ведь мы никогда не крали принцесс, не охраняли бесполезные груды желтого металла, не сжигали деревень... пока нас не провоцировали.

Дей умолк, невидящим взором разглядывая картину, а затем, резко обернувшись, снова зашагал вдоль магической карты. Ворон рассматривал его профиль, и ловил себя на мысли, что невольно привязался к этому странному, постоянно подшучивающему надо всем молодому дракону, в глубине которого, под слоем этой самой веселости таились какие-то старые раны. В этом они были похожи, только сам Ворон не прятал своих рубцов за юмором, но наоборот, хотел докопаться до своего прошлого.

- У моей семьи главным врагом были северяне, - снова заговорил Дей. - Гордый и свободолюбивый народ. Хотя, кому я рассказываю. Ты ведь, получается, тоже из них. Какая ирония. Что с тебя, впрочем, взять, ты все равно ничего не помнишь. Какое-то время мы жили с ними в мире, но потом что-то пошло не так, и наши народы начали затяжную войну, в которой, в общем-то, побеждали люди. Да, мы сильны и нас было трудно убить, но не невозможно. И нас всегда было очень мало. Драконы сражались, яростно и самоотверженно, но за каждым убитым человеком становился еще десяток. За десятком - тысяча. А что мы? Иногда одной семье драконов требуется не меньше ста лет, чтобы завести нового ребенка. Что мы могли противопоставить бесконечной людской плодовитости? И война стала чахнуть. Мы предпочитали скрываться, лишь изредка отвечая на нападения, когда были уверены в абсолютном успехе. Стали беречь силы. Но конец был неизбежен. Непредотвратимый и печальный конец для нашего рода. Видимо, ситуация сложилась одинаковая для всех драконов. Мы стали терять связь с другими семьями, а потом остались в одиночестве. Последний раз контакт вышел с моим двоюродным дядей, Бартоло. Это было почти двести лет назад... А потом я узнал, что в очередной самоубийственной схватке с варварами погибли мой брат и отец. Моя мать умерла еще раньше, в одной из устроенных на нас облав. Я чувствовал смерть каждого из них, но был слишком далеко, чтобы как-то помочь.

Дей замолк и задумчиво посмотрел на Ворона. В его лучистых светлых глазах было что-то очень печальное, но в то же время возвышенное, духовное.

- Знаешь, - продолжил он. - В тот момент я начал сомневаться в себе. Это самое страшное, когда твои идеалы, все во что ты верил, кажутся тебе ненужными, глупостью, на фоне происходящего в реальности. Я пожертвовал своим семейным будущим, потому что был твердо уверен, что прав. Я был уверен, что смогу докопаться до истины, путем Знания сделать то, что не смогли сделать путем Силы... Понять. Понять мир, людей, наше предназначение. Понять, что заставило два мудрых великих народа истреблять друг друга на протяжении тысячелетий. Но в тот момент мне показалось, что все это зря. Что все это глупые мечты инфантильного подростка, переоценившего свои возможности. Зачем я ушел из семьи? Что мне дали все эти знания, когда умирали мои близкие? Я понимал, что вряд ли мог бы помочь им, спасти их, но все равно чувствовал себя предателем, гнусным предателем, не заслуживающим оправдания.

Дей говорил увлеченно, забывая, где находится, полностью погружаясь в свои прошлые переживания. Ворон молча наблюдал за этим, и его обуревали различные чувства. Что-то в этой истории будило в шамане его собственную тоску, корнями уходящую в далекое прошлое, все еще покрытое покрывалом тайны.

- Тогда я думал, что лучше бы я умер вместе с ними, яростно бросаясь в неравный бой, - тем временем рассказывал Дей. - А потом я понял. Понял, что был кругом неправ. Что все эти размышления - просто признак слабости. Чего я добьюсь, уйдя из мира вслед за своей семьей? Какой итог подведет такой конец моей жизни? Я представил, что бы сказал мне Хранитель Смерти Судха, встретив меня у самой Черты. Пусть он уже давно пропал, пусть больше некому было провожать души в их последний путь, но я отчетливо увидел его мудрые добрые глаза, укоризненно смотрящие на мою душу. Я отчетливо услышал его голос, разносящийся в моей отуманенной горем голове: "Что же ты, сынок, так просто сдался? Почему не завершил свои поиски? Почему, однажды поверив в свои идеалы, ты почти отказался от них при первом же серьезном потрясении?"

Дракон вздохнул и присел на скамью рядом с Вороном. Некоторое время он молчал, а затем снова заговорил:

- Знаешь, что я понял тогда, мой друг? Я понял, что хочу найти своего отца. Не того отца, что дал мне физическую жизнь, но того, что вложил в меня часть своей великой души, как и в каждого другого дракона. С того момента все мои усилия были направлены на изучения всего, что могло бы мне помочь в поисках пропавшего Судхи. Я познакомился со многими видами древней магии, с некромантией, с практической стороной призыва различных сущностей. Каково, думаешь, осваивать магические ритуалы, когда ты совершенно не приспособлен к этому? Мне кажется, что я первый из нашего рода вообще решился на такое. И, не смотря на мои усилия, я нигде не мог найти рецепта, как можно вытянуть из небытия одного из Старших Детей, сущность настолько мощную, что никакие обычные ритуалы уже не могли бы помочь. Лишь однажды я встретил интересный текст, в какой-то разваливающейся от старости книге. Последовав его инструкциям, я совершил сложный ритуал в древнем храме, посвященном Судхе, ритуал, долженствующий призвать достаточно мощную душу, которая смогла бы стать основой для возвращения Хранителя.

Дей снова умолк, словно собираясь с мыслями, припоминая давние события. Ворон был всецело увлечен его рассказом, совершенно забыв о времени и лишь внимая словам дракона.

- Тогда, - чуть погодя продолжил Дей, - я так и не понял, вышло ли что-то у меня или нет. А потом я нашел ту обсерваторию с преобразователем. Я изучал его свойства, и понял, что если запустить его, дать ему хорошую пищу из мощного потока энергии, то вполне вероятно, что этот импульс можно будет направить по каналам в главный храм, где я снова попытаюсь повторить некоторые ритуалы. Но теперь у меня было бы необходимое количество энергии, что намного увеличивает вероятность успеха. Именно поэтому я очень рад представляющейся мне возможности. Сила Призрачного Лорда, вся накопленная им жизненная энергия - это как раз то, что нужно. Понимаешь? Некротическая энергия - именно то, чего мне, вполне вероятно, не хватало до сих пор. О, я так близок сейчас к цели, которая вела меня большую часть моей жизни.

Голос Дея стал взволнованным. Его глаза блестели надеждой и мучительным ожиданием.

- Что ж, звучит очень серьезно, - протянул Ворон. - Что-то подсказывает мне, что ты знаешь, что делаешь, хоть и цель твоя звучит на первый взгляд не очень реалистично.

- Так ты поможешь мне, друг? - все таким же увлеченным голосом спросил дракон.

- Конечно, - кивнул шаман. - Я полагаю, что именно твой Хранитель сможет пролить свет на мое прошлое...

- Да, это вполне вероятно, - заметил Дей. - В таком случае...

Его речь была прервана звуком, который никто из двоих никак не ожидали услышать. Это был стук в дверь. В ту дверь, которая выходила на балкон комнаты с картой, и которой Дей никогда не пользовался. Мужчины переглянулись, и на лицах обоих проступило вполне понятное недоумение. Ворон первым встал и, медленно подойдя к двери, потянул ее на себя.

Там, на свежем недавно выпавшем снегу, стояла миловидная девушка, раскрасневшаяся от мороза. На ее лице весело сверкали два больших выразительных глаза, а аккуратный ротик сиял приветливой улыбкой, которая, впрочем, немного померкла, когда взгляд незнакомки упал на суровое лицо шамана, появившееся в дверном проеме. Выражение легкого испуга появилось на ее красивом лице, и она невольно сделала шажок назад, приблизившись к каменному парапету, ограждавшему балкон.

Наверное, Ворон действительно сейчас выглядел угрожающе. Высокий, крупный и бородатый мужчина, с растрепавшимися по плечам белоснежными волосами, лицо которого, суровое и обветренное, носило печать тяжелых раздумий и мрачного характера. Массивный меховой плащ, ниспадающий до самой земли, лишь добавлял угрюмой величественности этому образу.

Однако, как только шаман увидел виновницу поднявшегося шума, его белые брови полезли на лоб. Он удивленно уставился на девушку, силясь сообразить, как сей несоответствующий обстановке и вообще всей ситуации объект попал на балкон затерянной среди снежных вершин башни. На незнакомке была изящная, добротно сшитая, курточка, кожаные мужские штаны и высокие сапожки. Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, затем снова его закрыла, встретив озадаченный взгляд шамана. Но тут из-за спины Ворона показалась физиономия Дея, и девушка сразу просияла.

- Привет, Дей! - пискнула она, все же настороженно поглядывая на Ворона. - А... это кто?

На лице дракона тоже нарисовалось удивление, но он нашелся быстрее, чем суровый шаман.

- Ну, знаешь ли, этот вопрос я могу задать и тебе, - в своей обычной шутливой манере сказал он, выходя вперед. - Ты хотя бы знаешь мое имя, а вот я твое - нет. Давай-ка лучше начнем с этого?

Девушка мило улыбнулась и поправила каштановую прядь волос.

- А, этого я и боялась, - сказала она. - Ты совсем меня забыл! Что, точно не узнаешь?

Дей отрицательно покачал головой.

- Ну как же, я же Медис, твоя двоюродная сестра, дочь Бартоло. Мы много играли вместе когда-то, ты разве не помнишь?

На лице дракона отразилась напряженная работа мысли, а потом он неуверенно протянул:

- Ну... да, что-то такое было, но, ты уж прости, я плохо помню свое детство...

- Это ничего, видишь, я прилетела, чтобы возобновить наши семейные узы! - заявила Медис и очаровательно улыбнулась, - А как поживает дядюшка Реджинальд?

Дей чуть нахмурился и пытливо посмотрел в красивое лицо девушки. Была ли у Бартоло дочь? Да, вполне возможно. Он действительно очень плохо помнил детство, кажется, было там что-то и про дочь Бартоло. Они часто гостили у дяди, этот факт он помнил достаточно хорошо. Но это имя... Медис... Медис... Знал ли он это имя?

- Послушай, ... сестра, - медленно начал дракон, собираясь с мыслями, - Я... очень рад, что ты прилетела, а я ведь думал, что остался последним из нашего рода! Ну же, давай, заходи в дом, нам о многом нужно поговорить.

Девушка весело кивнула и, пройдя мимо посторонившегося Ворона, оказалась внутри. За ней последовал Дей, а шаман, закрывая дверь, задумался над странной щемящей тоской, вызванной в нем именем девушки. Медис... Что бы это значило?

Глава двадцать седьмая

День уже клонился к вечеру, над горами висел кристально чистый морозный воздух, а на небе не было ни единого облачка. Ворон стоял на балконе, задумчиво всматриваясь вдаль, и неосознанно барабанил пальцами по каменному парапету. За его спиной, в комнате, молодые люди оживленно беседовали, видимо вспоминая что-то общее. Шаман не мог отделаться от гадливого ощущения где-то глубоко внутри, появившегося в тот момент, когда он услышал это проклятое имя. Что же оно для него значило? Какое отношение он мог иметь к двоюродной сестре Дея? И, помимо прочего, во внешности Медис угадывалось что-то знакомое, будто он уже видел ее раньше, хотя такое вряд ли могло быть.

Шаман поморщился своим мыслям и тяжело вздохнул. Его мысли перешли на другой предмет, на предстоящую ему нелегкую задачу найти и выманить в нужное место Призрачного Лорда, который сейчас с упоением предавался разрушениям и убийствам на территории ни в чем не повинного Скальдорна, поглощая чужие жизни. Именно лич являлся главной персоной во всей Вечной Битве. Остальное - лишь декорация, побочный эффект.

Из комнаты послышался жизнерадостный смех. Ворон снова вздохнул. Что, ж получается, что Дей нашел свою родственницу, может это поможет ему не падать духом, не терять веры в свою цель. Кстати, о его цели. Сначала идея воскресить Хранителя Смерти показалась Ворону абсурдом. К тому же его имя и образ вызывали в памяти шамана какой-то неприятный отклик, хоть он и не мог ничего вспомнить. Однако по прошествии некоторого времени, которое было употреблено Вороном на размышления, он пришел к выводу, что, вероятно, эта возможность не такая уж и призрачная. Похоже, Дей действительно знает, что делает, ведь он готовился к этому моменту так долго. Тогда, почему бы ему не помочь? Действительно, кто сможет лучше помочь Ворону с его памятью, чем древнейший дух?

Шаман покосился на прикрытую дверь и почесал бороду. Несмотря на всю радость встречи, затягивать с осуществлением их плана не стоило, потому что с каждой выпитой жизнью лич становился все сильнее. Шаман бросил еще один тоскливый взгляд на горные пики, которые тоже казались ему смутно знакомыми, и вошел в комнату. Дей и Медис сидели рядом на скамье и чему-то радостно улыбались. Заметив Ворона, дракон махнул ему рукой в приглашающем жесте.

- Иди сюда, друг, присоединяйся к нам! - сказал он. - Повеселись хоть разок, а то твоя мрачная физиономия, по-моему, уже застыла в таком виде.

Ворон покачал головой.

- Жаль тебя прерывать, но ты мог бы поболтать с Медис и потом... после нашего дела, - сказал он, подходя к карте.

Дей посерьезнел и, что-то тихо сказав девушке, которая потупила взгляд при виде Ворона, подошел к шаману.

- Все тебе неймется, Ворон, - улыбнулся дракон. - Однако в этом есть смысл. Зачем давать личу еще больше времени на откорм. Что ж, сегодня мы уже вряд ли полетим, но вот отыскать его можно.

- Эта карта, конечно, не предназначена для того, чтобы обнаруживать магические аномалии, - начал объяснять он, приглядываясь к ее поверхности. - Но, тем не менее, она может намекнуть на их местоположение, ибо сама является магическим предметом.

Дракон наклонился близко к поверхности карты, пытаясь высмотреть что-то, заметное лишь ему. Шаман с любопытством наблюдал за этим, заглядывая через плечо Дея. Медис скромно притихла в уголке, однако если бы кто-то из мужчин следил сейчас за ней, он бы непременно заметил острый и цепкий взгляд, осторожно сверкавший из-под густых ресниц.

- Есть! - закричал Дей, показывая пальцем на какое-то небольшое искажение. - Такая мощная аномалия создает остаточные волны вокруг себя, и вот это мы можем уже заметить на карте. Так, это южнее хребта, там какой-то городок небольшой. Я знаю, где это. Завтра утром мы двинемся к твоему приятелю Гартумнаксу.

- Но почему только завтра? - удивленно спросил Ворон. - Мы же тратим лишнее время, и, к тому же, может быть мы могли бы кого-то еще спасти...

- Ребята, - подала голос девушка, - Что это вы такое затеяли? Я только успела немного поболтать со своим братом, которого не видела уже очень-очень давно, а вы задумали куда-то лететь?

- А, - замялся Дей, - Ну, у нас тут неотложное дело, Медис. Надо усмирить одного слишком уж веселого мертвяка, пока он не натворил больших бед. И да, Ворон, отвечая на твой вопрос: никто не может спастись от лича, во всяком случае, не обычные горожане. Битва там уже несколько дней, они все давно мертвы, и рубятся друг с другом ему на потеху. Он не сдвинется с места до завтрашнего вечера, я точно знаю. А лететь сейчас, на закате, не самое лучшее время.

Ворон пожал плечами и отошел от карты.

- Это опасно? - вновь спросила девушка.

- Конечно, - чуть резковато ответил шаман. - Но необходимо. Твой брат это прекрасно понимает, и, кстати, это все его идея.

Дей согласно кивнул.

- Это действительно важно, сестренка, - ласково сказал он. - Ты посиди тут, пока мы завтра не вернемся, хорошо? Тогда я все тебе расскажу.

- Ладно, - кивнула девушка.

- Отлично, - повеселел Дей.

Он уже отошел от карты и направлялся обратно к Медис, чтобы возобновить прерванный разговор, когда его догнал вопрос шамана:

- Кстати, Дей, а как исчезли Хранители?

Дракон нахмурился, обернувшись к Ворону.

- Это... долгая история, - задумчиво начал он. - Многие тысячелетия Первая Цивилизация процветала, изучая и подчиняя природу. Древние строили удивительные машины, а их общество было гуманным и развитым. Хотел бы я глянуть хоть одним глазом на их города... Впрочем, ладно. Так вот, цивилизация процветала, все больше расширяясь по миру, овладевая его богатствами и тайнами. А над всем этим стояли двое - Судха и Рамашад, Жизнь и Смерть, великие братья - Старшие Дети мироздания. Они не были царями или богами, они не вмешивались в жизнь людей, стремясь навязать свою волю и желания. Хранители были частью и сутью мира, к ним обращались за помощью и советом, в честь них строились храмы почитания и уважения. Но, видимо, такова природа человеческая, что он не может долгое время находиться в процветании.

Все началось с того, как кто-то высказал абсурдную мысль - люди лишены свободы. Что это означало? Это значило, что Хранители, дескать, тайно управляли ими, помогая в развитии и процветании, и прикрываясь мудрой и отстраненной личиной. Кто был этот неизвестный оратор? Его имя не осталось на страницах истории, но его идея положило начало брожению умов. Абсурдная мысль не умерла вместе со своим создателем. Сразу нашлись недовольные и обиженные, поддержавшие ее, давшие ей новую жизнь, превратившие простое высказывание в движущую идею.

- И что, вся эта удивительная структура процветающего общества сразу развалилась из-за чьего-то недовольства? - недоуменно спросил шаман.

- Конечно, это было не сразу, - ответил Дей. - Процесс шел достаточно долго, причем поначалу развитие этой идеи вообще никто не замечал. Кому будет интересна группа ропщущих людей на фоне всеобщего благоденствия? А мятежным умам перечила сама мысль о существовании непостижимых стражей мироздания, которые бессмертны и бесконечно мудры. Все больше людей находили свою злую отраду в противоречии, некоторые из горячей убежденности, другие в самой возможности такого противоречия. Прошло порядочно времени, да. Но, в конечном итоге, это все вылилось в новую форму - Братство Освобождения. И снова общество проигнорировало такое событие. "Мало ли что, поиграются и забудут", - думали они. Как бы ни так. Первый удар застал людей врасплох. Началась гражданская война, целью которой Братство ставило низвержение Хранителей.

- И что же, сами Хранители не раздавили этих жалких червей одним ударом? - снова спросил Ворон.

- Я тоже был очень удивлен, когда об этом узнал, но, видишь ли, Хранители ничего не предпринимали. Они предоставили людям сражаться и умирать за себя, но вряд ли причина вытекала из их равнодушия. Скорее всего, Хранители просто не могли навредить Младшим Детям, я так думаю. Уйдя из благоденствующего общества, Братство тем самым отказалось от даров цивилизации, ибо не принимало ничего, что, по их мнению, было лишь знаками рабства и подчинения хозяевам. Они пошли другим путем. Место науки заняла магия, и мятежники стали искать утерянные секреты колдовства. Одна из их экспедиций была направлена на север, в горную страну нелюдимых варваров. Братство интересовали шаманы, взаимодействовавшие напрямую с силой стихий. Вот откуда я знаю про них, Ворон. Один за другим посланники посещали горные кланы, запугивая, задабривая, принося несметные дары. Но никто из шаманов не согласился раскрыть своих секретов, ссылаясь на некую опасность, с которой было сопряжено близкое взаимодействие со стихиями, которые, по их словам, они поставлены были "охранять". Никто тогда не понял, что имелось под этим ввиду, но потом неожиданно поиски Братства увенчались успехом.

Дей умолк, переводя дух, а Ворон задумчиво провел рукой по бороде. Притихшая девушка, казалось, не с меньшим интересом внимает рассказу, ловя каждое слово говорившего.

- Да, так вот, - продолжил дракон. - Они наткнулись на какого-то молодого шамана, который вопреки их ожиданиям достаточно легко согласился им помочь. Любопытно то, что описания его клана в старых манускриптах, переписанных с оригинального текста отчетов, какие-то очень смазанные, словно писавший намеренно что-то умалчивал. Как бы то ни было, тот шаман возглавил армию Братства, наотрез отказавшись учить кого-то и готовить новых магов. Фактически, Братство было в его власти, не обладая достаточной мощью, чтобы противостоять его силе, если бы он решил пойти против него. Но, его желания, видимо, совпадали с целями Братства. Он участвовал во многих сражениях, наводя ужас на войска защитников своей безграничной мощью. Кое-кто выдвигал гипотезы, что он отнюдь не человек... А потом этот шаман напал на Великий Храм, откуда любой желающий мог обратиться к Хранителям. Это была жуткая и кровавая битва. Защитники бросили все свои силы, на то, чтобы отбить атаку, но у них ничего не вышло. Шаман по трупам вошел в храм и вызвал Судху, Хранителя Смерти на смертельный поединок. Никто не знает, что произошло там внутри. А потом Хранители исчезли. Об этом я не смог найти никакой информации, так что, увы, больше мне нечего рассказать.

Дей замолчал и посмотрел на Ворона, на лице которого лежала печать тяжелых раздумий.

- Это... очень интересно, - после некоторой паузы заметил тот. - Как же ты собрался возвратить его из небытия?

- Я потратил на это почти всю свою жизнь, друг, - с горечью в голосе ответил Дей. - И я верю, что нашел, наконец, нужный способ. Это все трудно объяснить, ты увидишь на месте, если, конечно, захочешь сопровождать меня после нашей победы над личом.

- А ты, вижу, ничуть в ней не сомневаешься? - спросил Ворон.

- У нас нет права на ошибку, вот и все, - сказал дракон.

- Ну что же, и то верно, - согласился Ворон. - Ладно, я предлагаю сделать последние приготовления и хорошенько выспаться, завтра будет тяжелый день.

На следующее утро Ворон и Дей поднялись на верхушку башни. Медис, по-видимому, еще спала, и Дей решил ее не будить. Приняв свой истинный облик, дракон водрузил на себя шамана, и они полетели на юг. Полет занял некоторое время, когда Ворон заметил внизу большое пятно мрака, накрывшее какой-то городок. Дракон тоже заметил это и стал снижаться. Вскоре оба стояли в нескольких милях от цели, и молча наблюдали за жутковатой картиной. Это выглядело, как большой колпак, накинутый на город, под которым бушевала ночь призраков. До друзей доносились крики и звон оружия, но они понимали, что то сражаются мертвые, и спасти уже никого нельзя.

- Ну что, пора приступить ко второму этапу, - сказал Ворон и медленно двинулся к городу, оставляя за собой дракона, который не спешил принять человеческий облик.

Ворон шел медленно, внутренне собираясь и готовясь встретить ужас лицом к лицу. В шамане снова просыпался боевой азарт, который помог ему сохранить полное душевное спокойствие. Вскоре дневной свет вокруг потускнел, померк, и шаман понял, что преступил границу Вечной Битвы. В нескольких шагах от себя Ворон увидел двух мертвецов, ожесточенно рубившихся мечами, истлевавшими прямо на глазах. Мертвые так же быстро гнили, мясо сползало с костей, обнажая белые кости скелета. Но, даже лишившись мышц, костяки, движимые темной магией лича, продолжали свой бессмысленный бой.

Ворон отвернулся и прошел мимо, уже с трудом преодолевая сопротивление воздуха. Снова и снова он натыкался на сражающихся в безнадежной бойне мертвецов. У кого-то было оружие, у других - нет, и тогда в ход шли зубы или любые подручные средства.

Шаман отчетливо ощущал пульсирующий центр силы, в котором, как он был уверен, и находится лич. Мертвецы пока не замечали Ворона, но это могло измениться в любой момент, и шаман стал думать о том, что он сделает, если какой-нибудь ретивый скелет соберется откусить ему ногу. Его собственные силы слушались очень плохо, к этому прибавилась еще все усиливающаяся тупая боль в отрубленной руке. Ворон обогнул какой-то дом, в темноте чуть не врезавшись в его стену. И сразу же увидел лича. Как и тогда, светящаяся мертвенным зеленым светом фигура выделялась на фоне окружающего мрака. Огромный скелет, на котором теперь отчетливо было заметно наросшее новое мясо, в развевающемся за спиной рваном плаще стоял на крыше какого-то дома, его кости сотрясались от безудержного смеха, руки были раскинуты в стороны, словно он вбирал в себя окружающее пространство. В каком-то смысле так и было. Ворон почувствовал, какая воронка энергии образовалась вокруг лича, и невольно отступил назад. Но в этот момент лич повернул голову и посмотрел прямо на него.

- Ты пришел сюда сам? - раздался жуткий скрежещущий голос. - О, я выпью твою жалкую душу, червяк!

Лич в мгновение ока спрыгнул с крыши и оказался лицом к лицу с шаманом.

- Приготовься к встрече с Могулосом, проклятый. Наконец-то ты ответишь за все зло, что причинил! - Гартумнакс снова разразился своим жутким хохотом, а в его костлявой руке материализовался Мертвый Клинок.

Ворон как завороженный смотрел на ржавое выщербленное лезвие, покрытое древними письменами и светящееся мертвенным светом. Какое-то бессилие поразило шамана, он не мог сдвинуться с места или пошевелиться. С обреченностью смотрел Ворон на приближающийся меч, как вдруг его подхватили цепкие когтистые лапы, и земля судорожным рывком отдалилась от него.

Снизу донесся злобный вопль лича, Ворон увидел, как тьма внизу принимает форму, сжимается, складывается в бушующий темный кокон вокруг Призрачного Лорда.

- ТЫ НЕ УЙДЕШЬ ОТ МЕНЯ, ЧЕРВЯК! - загрохотал его голос. - НЕ В ЭТОТ РАЗ!

Лич взмыл в воздух, оставляя за собой темный дымный след, и бросился в погоню. Дей уверенно летел в сторону гор, но мертвец двигался следом, постепенно нагоняя дракона.

- Я... не... смогу... войти... ты... должен... сам..., - прорычал Дей, слова давались ему с трудом, и ветер заглушал их.

Ворон уже пришел в себя, и на его лице появилось какое-то странное выражение. Словно он что-то понял, что-то очень важное, и это не особенно его порадовало. Воздух вокруг начал темнеть, шаман почувствовал, что дракону еще труднее дается полет. Черный болид был уже совсем близко, Ворон увидел, как там внутри зарождается нечто. Из последних сил, находясь в крайне неудобной позе, шаман вытянул вперед руку, и в воздухе позади дракона возникла стена клубящейся тьмы. Несколько секунд она оставалась недвижимой, а затем сквозь нее с жутким хохотом прорвался лич, разметав вокруг жалкие серые ее клочки.

Все же это немного его задержало, и полет дракона вновь стал ровнее и увереннее. Уже внизу маячили вершины гор, и еще через некоторое время Дей тяжело опустился на каменную платформу перед входом в древнюю постройку. Ворон, выпущенный из лап дракона, скатился на землю и тут же поднялся, отряхиваясь.

- Нет... времени... иди... внутрь... - прорычал дракон, вновь поднимаясь в воздух. - Я.. должен...уйти...не... спугнуть... лича...

Ворон кивнул, и, мельком взглянув на стремительно приближающееся темное пятно, побежал к полу обрушившейся арке входа.

Глава двадцать восьмая

Луч света падал через прозрачный круглый участок крыши на напряженную фигуру мужчины, замершего в ожидании, положив руки на древнюю кое-где потрескавшуюся панель с несколькими рычагами. Ворон всматривался в арку входа, находящуюся в тени. Еще мгновение все было неподвижно, а затем тьма зашевелилась, потекла. По разбитому каменному полу заскользили темные струйки, словно змеи, сжимая в кольцо единственный освещенный участок зала, в котором стоял Ворон. Арка озарилась мертвенно-зеленым сиянием и в проеме появилась огромная костлявая фигура, небрежно закинувшая на плечо свой чудовищный клинок.

Лич медленно шествовал по залу, вкушая наслаждение победой, ибо он видел, что его жертва неподвижна и, по-видимому, загнана в ловушку. Мертвец остановился в нескольких шагах от круга света и уставил свои пустые светящиеся глазницы в лицо Ворона.

- Теперь некуда бежать, - проскрежетал он. - Твой побег был так же глуп, как и твое появление. Чего ты хотел добиться, снова попавшись мне на глаза? Ты прекрасно знаешь, как сильно тебя ждут ТАМ. Пора бы уже ответить за все, что ты совершил, шаман. Давно пора.

Ворон поднял глаза на лича, и в них не было ни страха, ни беспокойства.

- Ты помог мне кое-что вспомнить, призрак, - сказал он, скрестив руки на груди. - То, что я сделал, уже сделано, и этого не изменить. И, возможно, я сам однажды предстану перед вами. Но не сейчас. Не сегодня.

- Ты глупец! - рявкнул скелет, махнув в воздухе рукой. - Ты обрек нас на ужасные вечные муки и думаешь, что твои слова волнуют нас? Могулос прав во всем, и ты скоро познаешь его правоту. А сейчас я наслажусь твоей смертью, выпью саму твою сущность, а иссушенную душу отнесу на праведный суд!

- Кажется, ты и при жизни не блистал умом, потомок, - насмешливо сказал Ворон. - Но смерть забрала и последние его остатки.

Лич яростно зарычал, и его скелет вспыхнул призрачным пламенем. Подняв над головой меч, он стал наступать на шамана, который спокойно стоял, скрестив руки на груди.

- Слепая ярость и жажда убийства никогда не бывают хорошими союзниками, Гартумнакс, - сказал Ворон и опустил один из рычагов. - Знай ты это раньше, умер бы более приятной смертью.

Раздался мелодичный звук, линии на стенах и полу засветились голубым огнем, а вокруг освещенного участка, в котором находился Ворон, возник тонкий почти прозрачный силовой щит.

Лич размахнулся мечом и ударил по хрупкой на вид завесе. Клинок погрузился в нее, и тотчас был вытолкнут обратно, заставив его владельца на миг потерять равновесие.

- Трус! - закричал Гартумнакс. - Выходи и сражайся, как подобает мужчине! И ты еще смеешь считать себя моим предком?

- Прости, друг, - сказал Ворон и помахал в воздухе обрубком правой руки. - Ты отрубил мне то, чем бы я мог сражаться. Глупость и храбрость - разные вещи.

Лич снова зарычал и стал беспорядочно бить мечом по силовому полю, не достигнув, впрочем, никаких положительных результатов. Наконец он понял, что так защиту ему не пробить, и внезапно гулко захохотав, раскинул руки в стороны. Со всего зала поползли струи-змейки, окутывая костлявую фигуру клубящимися тенями. Мертвец поднял правую руку и из его ладони в защитную оболочку ударил плотный зеленый луч. Сначала никакого видимого эффекта не наблюдалось, но лич не отпускал сжатую его волей энергию, и вскоре вокруг места поражения щит стал темнеть, сразу теряя свою прозрачность.

- Да! ДА! ТВОЙ ЖАЛКИЙ КОКОН ТЕБЯ НЕ СПАСЕТ, ШАМАН! - закричал мертвец. - СКОРО Я ПОПРОБУЮ ТВОЮ ЖИЗНЬ НА ВКУС!

- Осади назад, мертвяк, - спокойно сказал Ворон. - Пора возвращаться в могилу!

С этими словами шаман опустил еще один рычаг. Светящиеся линии на стенах пришли в движение, все ускоряясь, сливаясь в один вращающийся рисунок. Скопившийся вокруг лича сгусток тьмы разорвало, развеяло по залу, словно туман. Лич согнулся, будто под напором сильнейшего ветра. Рваный плащ яростно дергался, как порванный парус, мертвенное сияние угасло, обнажив покрытый нарастающим мясом скелет Призрачного Лорда. Он огромным усилием выпрямился, силясь удержать равновесие под напором невидимой силы, и вытянул руку к щиту, закрывавшему шамана.

- Что... ты... творишь? - проскрипел лич, медленно переставляя ноги и подходя ближе к завесе.

- Отправляю тебя домой, Гартумнакс. Только без награбленного, - ответил Ворон, опуская очередной рычаг.

Раздался еще один сигнал, и в тот же миг Призрачный Лорд закричал жутким, потусторонним голосом. Его костяк смяло, сплющило, в воздухе раздался омерзительный скрип и скрежет ломающихся костей. За несколько мгновений Гартумнакс превратился в бесформенную груду праха, облако белесой пыли, подхваченное невидимым ураганом и образовавшее кружащуюся завесу вокруг сферического щита Ворона. Постепенно буря утихла, серая пыль осела на пол, покрыв его толстым слоем, а в воздухе, прямо напротив шамана образовался пульсирующий, словно сердце, зеленый шар.

Ворон положил руку на последний рычаг. Стоит ему опустить его, как вся эта чудовищно сжатая в одной пульсирующей точке энергия исчезнет, уйдет в поглощающие механизмы, не принеся никому вреда. Крохотным огоньком мигало что-то на панели, и шаман знал, что это означает исполнение желания Дея, это означает, что остаточной волны от процесса уже хватает, чтобы питать главный храм. Теперь осталась самая малость. Уничтожить сущность лича, чуждое миру живых порождение смерти. Развеять этот бьющийся некротический комок. Почему же он медлит?

Ворон снял руку с рычага и неторопливо подошел к пленке щита. Протянув вперед здоровую руку, шаман коснулся еле заметной в воздухе границы и не встретил сопротивления. Сделав еще шаг, мужчина оказался вне защищенного круга и приблизился к сфере. Она все так же пульсировала, зависнув в воздухе на уровне груди Ворона. Шаман всматривался в ее глубину, а затем внезапно резким движением протянул руку, и погрузил пальцы в бледное сияние.

***

- Тогда не будем терять ни минуты! - мужчина встал с кровати и протянул девушке руку.

Она тут же ухватилась за нее, и поднялась, с нежностью заглядывая ему в глаза. Шаман улыбнулся, провел рукой по ее рыжим волосам и ласково потянул ее за собой. Подойдя к двери, он отодвинул засов, постоял немного, прислушиваясь, а затем аккуратно потянул дверь на себя. Смазанные им петли и сейчас не подвели и провернулись абсолютно бесшумно, выпуская двоих беглецов в каменный коридор. Снова прислушавшись, мужчина осторожно двинулся к той самой бойнице, через которую не так давно сюда влез. Подойдя к ней, он приподнял легкое женское тело, позволив девушке ухватиться за край отдушины и, благополучно перенеся себя через стену, скатиться в мягкий снег.

Убедившись, что возлюбленная уже на другой стороне, мужчина подтянулся на руках и в следующее мгновение уже стоял рядом с ней, вглядываясь в ночь.

- Нам туда, - указал он направление и, взяв девушку за руку, стал быстро спускаться вниз по склону.

Снег падал крупными белыми хлопьями, застревая в волосах и одежде обоих беглецов. Позади них все так же мрачно высился монастырь Огня, равнодушный к насекомым, именуемым людьми. Спустившись к подножию горы, шаман отыскал нужную тропку, петлявшую среди каменных нагромождений и сейчас обильно занесенную снегом.

- А они не найдут нас по следам? - спросила девушка, прижимаясь к шаману.

- Нет, милая, сегодня замечательный снегопад. Он все заровняет к утру, - мужчина осторожно пробирался вперед, не выпуская ее руки.

Вскоре спуск стал круче, и мужчине пришлось прилагать больше усилий, чтобы не сорваться и не покатиться вниз по склону. Ветер усилился, швыряя горсти колючего снега в лица беглецам.

- Я могу растопить этот снег, - предложила жрица, стараясь ступать в следы, оставленные шаманом.

- Не надо, - отозвался тот, прощупывая ногой дорогу. - Они могут почувствовать, как ты взываешь к стихии. Лучше не рисковать.

Дальнейший путь проходил в полном молчании, потому что говорить уже было трудно, ветер уносил слова. Спуск продолжался еще какое-то время, тропка петляла, открывая иногда с одной из сторон вид на бездонную пропасть, но, наконец, беглецы вышли на небольшую ровную площадку, где они могли перевести дух.

Девушка озябла, и хотя сама природа ее силы и согревала ее, она не могла пустить в ход что-то серьезное, чтобы хорошенько отогреться. Мужчина, казалось, вообще не замечал холода, его цепкий взгляд шарил по окружающим уступам, в любой момент готовый опознать силуэт преследователей. Но все было спокойно, лишь ветер и снег составляли им компанию.

- Давай немного передохнем, - сказал шаман, притягивая девушку к себе и заключая ее в объятия. - Прости, что заставляю тебя мерзнуть, но не было времени собирать вещи.

- Я понимаю, - приглушенно отозвалась она, прильнув к нему всем телом.

Из их ртов вырывались плотные белые облачка дыхания.

- Ничего, мы справимся, - нежно заговорил мужчина, и его колючий взгляд, шаривший по окрестностям, внезапно стал мягким, опустившись на огненную голову девушки. - Они никогда не смогут найти нас. Знаешь что, мы уплывем за море.

- За море? - переспросила жрица.

- Ага, - мечтательно протянул шаман. - Я много раз видел его вдалеке, следил за сверкающей гладью, куда на закате погружается солнце.

Девушка ничего не ответила, но мужчина понял, что она улыбается. Внезапно что-то в окружающей обстановке насторожило его. Взгляд шамана тотчас же стал острым и снова забегал по скалам, когда вдруг он понял, что же его так поразило. Медленно отстранившись от девушки, он заглянул ей в глаза.

- Ветра не слышно, - только и сказал он. - Тишина.

Ее глаза непонимающе расширились, а затем она ощутила то же самое. Действительно, порывы ветра все так же ощущались на лицах, снег сыпал крупными хлопьями, но все это происходило в полнейшей тишине, будто бы они оба разом оглохли.

- Стой сзади, - сказал шаман, отодвигая девушку к себе за спину и поворачиваясь лицом к темной формации, неторопливо проявляющейся в воздухе в нескольких шагах от него.

Беспорядочное мельтешение обрело некую форму, став похожим на высокое черное зеркало, лишенное рамы. Его поверхность была непрозрачной, ничего не отражающей, по ней то и дело пробегала случайная рябь. А через мгновение она подалась в стороны, пропуская высокую фигуру, шагнувшую прямо в снег. Это был старик с суровыми чертами лица, одетый лишь в просторный черный балахон. Уверенно ступая босыми ногами, он направился прямо к застывшим беглецам, подняв на шамана пристальный, ничего не выражающий взгляд.

- Я предупреждал тебя, Мориэнд, - раздался в оглушительной тишине его голос. - И мне казалось, мы пришли к пониманию.

- Оставь меня в покое, старик! - воскликнул шаман. - Я не хочу служить твоим идеалам, я выбираю свободу!

Намурату с сожалением покачал головой.

- Ты не можешь выбирать, ученик. За тебя выбор сделала судьба, когда принесла тебя, утопающего младенца, к моим ногам. С этого момента все твое существование - это служба нашему долгу. Ты же всегда это прекрасно понимал.

- Я ошибался! - в голосе шамана послышалась горечь. - Я не знал иной жизни! Но теперь любовь открылась мне, и я не хочу больше служить Тьме!

- Мы не служим ей! - с неожиданной свирепостью воскликнул старик. - Мы охраняем ее! Как ты не понимаешь?! Мы - те, кто хранит весь мир от ярости слепых стихий! Без нашей самозабвенной службы они давно бы подчинили себе его, превратились бы в богов! Ты не можешь отказаться от этого бремени, ученик. Тьма в тебе, и, ослабив свою волю, ты выпустишь ее на свободу!

- Мне жаль, учитель, - голос шамана дрогнул. - Но я не могу остаться. Я люблю Медис, а она любит меня. Мы можем вернуть вам эту силу, она не нужна для нашего счастья. Но мы не вернемся. Отпусти нас, старик.

Намурату прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

- Это ты прости меня, ученик, - тихо сказал он. - Хотя, ты никогда меня не простишь. Но такова цена, видит Тьма, я делаю это ради общего блага.

- Что? - в голосе шаман послышалось беспокойство. - Что ты задумал?

- То, что ты сделал неизбежным, - так же тихо сказал Намурату.

В ту же секунду молодой шаман прыгнул. Это движение было рассчитано, наполнено силой и горячим желанием. Но старик оказался быстрее. Его силуэт словно смазался в движении, он перехватил Мориэнда в воздухе и, погасив одной рукой всю чудовищную энергию прыжка, легким движением отшвырнул шамана в сторону.

Девушка, оказавшаяся без прикрытия, вскинула руки и между ее пальцами заплясали веселые огоньки. Но она не успела больше ничего сделать, потому что фигура верховного шамана снова распласталась в воздухе, и он вмиг оказался подле жрицы, обхватив ее тонкие руки своей широкой ладонью.

Сзади поднялся со снега Мориэнд, старик быстро развернулся, все еще сжимая девушку одной рукой, он взмахнул другой, и молодого шамана снова отбросило назад. Темные глаза Намурату встретились с полными ужаса глазами Медис, и в его взгляде появилось выражение непритворной скорби.

- Прости меня, - сказал старик. - Видит Тьма, я не хотел этого.

Слабое пламя вокруг рук девушки затрепетало и погасло, ее большие глаза наполнились почти детским удивлением, когда бездыханное тело рухнуло на белый ковер, устилавший землю. Намурату обернулся к Мориэнду и увидел, что тот сидит неподвижно с остановившимся взглядом, уронив руки в снег. Подойдя к нему, верховный шаман немного постоял рядом, а затем сказал:

- Возвращайся в святилище, когда будешь готов.

С этими словами он прошел ко все еще висевшему в воздухе зеркалу портала и исчез в нем. Темная формация дрогнула и исчезла, а в уши тотчас же ворвался оглушающий рев ветра.

Молодой шаман еще некоторое время неподвижно сидел, уставившись в одну точку, а затем медленно поднялся и, шатаясь, подошел к распростертому на снегу телу. Медленно опустившись перед ним на колени, Мориэнд приподнял ее голову и неторопливо стал гладить огненные волосы. На его застывшем лице не дрогнула ни одна жилка, лишь из-под закрытых век струились две серебряные струйки, застывая на холодном ветру. В таком положении он провел большую часть ночи, не ощущая холода и колючего ветра, а, когда небо начало светлеть, шаман поднял на руки остывшее тело и медленно и торжественно стал подниматься вверх по слону. Глаза его были теперь открыты, но в них была лишь пустота, а плотно сжатые губы слабо подрагивали.

***

Раздался оглушительный грохот, пол покачнулся, по потолку помещения поползла трещина. Прозрачный щит тут же исчез, а светящиеся линии на стенах начали угасать. Сгусток энергии стремительно втягивался в тело Ворона, освещая его изнутри своим бледным светом. Шаман упал на колени, невольно вскрикнув от пронзившей его боли. Поток чужеродной силы разрушил последний барьер на пути к его воспоминаниям. Теперь он помнил все, но у него еще не было времени все это осознать. С удивлением шаман уставился на свою светящуюся руку, а затем все его тело швырнуло в воздух, и он завис над землей. Мышцы напряглись до предела, кожа местами потрескалась, и из этих трещин хлынуло наружу яростное зеленое свечение. Тело не выдерживало некротической силы, поглощавшей саму сущность жизни. Ворон ощутил, как проваливается куда-то, растворяясь в новообретенном зеленом сиянии.