он продолжил: — я хотел бы показать тебе. У меня была целая коллекция таких.


При этом он нахмурился. Это напоминание о том, что он отдал, должно было быть


болезненным. Его печальный взгляд обеспокоил еѐ, и Тина сама не знала почему.


«Ты сделал свой выбор, вампир».


И все же она нашлась что сказать.


— Может ты мог бы нарисовать один? - она подошла к столу и стала рыться


в


ящиках, пока не отыскала бумагу и ручку.




Кивнув, он переместился на стул. Он начал рисовать крепление и изогнутые когти


основного оружия, и его набросок был на удивление компетентным. Было ли хоть что-


нибудь, чего он не умел?

Снаружи началась буря, но ленивый

огонь источал достаточно

тепла. Тина

обнаружила что отдыхает, потягивая вино,

и, наблюдая за тем, как рисунок

обретает


форму.


Тем не менее, она продолжала отвлекаться на вампира. Еѐ взгляд блуждал по его


волосам. На его густых и прямых локонах отражался свет костра. Не запутывалась ли


она в них пальцами прошлой ночью?


Она заметила, как широки его плечи под сшитой на заказ рубашкой и его высокий


рост, потому что сидя он был такого же роста, как она стоя. Затем еѐ взгляд задержался


на его лице. Его мужественные черты образовывали выражение вдумчивой


сосредоточенности.


Его глаза действительно были завораживающего зеленого цвета. Она видела


подобный цвет раньше. В густых лесах Абаддона Возможно, Моргана не ошиблась в своей оценке.


Глядя на губы Дакийского она вспоминала, как горячи были его поцелуи прошлой


ночью. Каждый раз, когда она представляла себе, как целуется с


Касом, это




сопровождалось вздохами, объятиями и смехом. Но сейчас, с этим вампиром, еѐ


фантазии были не столь невинны. Конечно, это было потому, что с Дакийским она


действительно целовалась. Конечно, еѐ мечтания стали другими - вторглась реальность!


Прервав еѐ осмотр, он сказал:


— Базовая модель хорошо подойдет, если использовать еѐ против человека. Но


против бессмертного тебе понадобится больше разрывающей ткани силы.


Разрывающей ткани. Боги, он говорил об Оружии для нее. Она действительно было


довольна собой.


Беттина вскочила на стол, склонив голову, чтобы посмотреть, как он работает.


Вампир замер и его взгляд опустился к разрезу еѐ юбки. Она скрестила ноги; он сломал


ручку.


Как... волнующе.


Она никогда не производила такого эффекта на мужчин раньше.


Тина почти


ощутила себя снова полноценной чародейкой, соблазняющей вампира-воина. Но это не


означало, что нужно играть с огнем. Она протянула ему другую ручку.


— Рисуй, Дакийский.


Его широкие челюсти были плотно сжаты, он коротко кивнул и продолжил. Его


пальцы были ловкими. Она вспомнила более ярко, как он


обхватывал еѐ грудь




собственническим захватом, как он посасывал еѐ. Она вспомнила, как его гибкие пальцы


скользили по еѐ телу, прежде чем начать ласкать еѐ между ног.


Медленно, нежно, горячо.


Он был, безусловно, ловок тогда, искусен в том, что знал.


Ей не нужно сейчас об этом думать! Если еѐ возбуждение возрастет, вампир узнает


об этом, возможно он слышал еѐ учащенное сердцебиение прямо сейчас…

В этот момент, один из

его

штрихов

пошел

криво.

Он

остановился, как-будто

пытаясь отдышаться, прежде чем ручка двинулась дальше.

Когда она посмотрела вниз,

то

заметила

лезвие,

выходящее

с

одной стороны

основной пластины.

— Это неподвижное лезвие? - спросила она. — Оно всегда вытащено?

Хриплым голосом он сказал:

— Да, но если ты смогла придумать, как шипы выскакивают

из

кастета, то


сможешь сделать нож, извлекаемый из основной пластины.


— Значит это должно выдвигаться из нижней части моего кулака?


— Точно.


Итак, это была модификация. Патронесса будет в восторге. Может у Беттины


и


Дакийского всѐ же есть некоторые точки соприкосновения.


Смотря куда угодно, только не на нее, вампир скользнул взглядом по странице.


Если бы женщина Треана могла догадаться хотя бы о половине его мыслей в тот




момент, то с криком бросилась бы прочь из шатра.


Когда она сидела так близко к нему на столе, он мог бы с легкостью подтянуть ее


ближе и усадить напротив своего стула, а затем развести в стороны ее колени, раскрывая


для себя средоточие ее женственности.


Он сравнивал Беттину с книгой; мечтал широко раскрыть еѐ, жадно поглощая,


пробуя на вкус, как мечтал целый день. Его ствол болезненно увеличивался, в то время


как эта фантазия разыгрывалась у него в голове. Он бы не отпускал ее, пока она бы не


кончила с полдюжины раз для него. Под его языком ее плоть будет влажной, жаждущей


его члена, чтобы заполнить ее.


«Держи себя в руках, Треан!»


Легко сказать...


Когда Бетт вскочила на стол, а ее обнаженные бедра оказались в нескольких


дюймах от его руки, он подумал что она или дразнит его, или действительно не


представляет, как действует на него. Он подозревал последнее. Он также подозревал, что


не будь так молода и наивна, она бы с легкостью строила


подобные ловушки, и


наслаждалась своей обретенной женской хитростью.


«Помогите мне боги».


Ее особенности уже околдовали его: то, как она рассеяно слизывала вино со своих




красных губ. То, как она поправляла свою маску, когда смущалась. То, как она глазела на


него из-под густых ресниц, оценивая

его своими

изумительными

глазами. Когда она

склонила голову, чтобы рассмотреть его

рисунок,

густая грива ее

волос окутала ее


обнаженное плечо, и его омыло ее неповторимым ароматом.


И, zeii, ее улыбка.

Раньше,

когда

она осознала, что

довольна,

легкая улыбка изогнула

ее губы.

И

немедленно

его

разум зациклился

на том,

как отвадить других от

нее. Все

в

ней


заставляло его хотеть или закружить ее в объятиях или раздвинуть ее бедра и опустить


голову меж ее ног.


Что еще хуже? Он был уверен, что она также возбуждалась.


Но Треан держал под контролем свои порывы. Он знал, насколько важна эта


интерлюдия. Это было их началом. Вечность удовольствия ляжет пред ними, если его


кампания с ней окажется успешной. Он выстраивал доверие, демонстрируя их общность.


Его действия соответствовали формуле, но метод, похоже, работал.


Далее, он развернет второй этап плана, используя ее желания для своей выгоды. Он


встал и подошел к ней, жаждая приступить к этому.


Она смотрела на него теми чарующими глазами.


Будет успехом поймать ее в свои объятия, услышать ее стоны у своего уха.


Провал? Обнаружить ее позже доставляющей себе удовольствие…




Глава 18


Выглядя так, словно умрет, если немедленно не поцелует ее, вампир сокращал


расстояние между ними до тех пор, пока она не ощутила тепло, исходящее от его тела.


Губы приоткрыты, брови сошлись к переносице, он протянул руку, чтобы обхватить еѐ


лицо и придвинуть к себе.


Беттина уперлась ему кулачками в грудь.


— Прекрати! Я здесь не за этим.


В конце концов, он отпустил еѐ, прищурившись. «Изучает меня».


Она знала что вампиры по своей сути были логического склада ума, но никогда


еще не встречала того из них, кто бы этот признак проявлял. Их умы были испорчены


жаждой крови, их радужная оболочка и даже белки глаз становились от этого красными.


Она никогда не встречала ясноглазого вампира, а сейчас была объектом изучения вот


этого.


— Одна милость за поцелуй.


На ее лице отразилось разочарование.


— Так ты хочешь, чтобы мои милости были сексуального плана? Вот почему ты


втянул меня в этот торг? Ты играешь нечестно.


Приподняв пальцем ее подбородок, он спросил:


— Ты действительно думаешь, что я буду играть честно, когда приз так дорог?




Другой рукой он взялся за еѐ маску, нежно развязывая, чтобы


убрать шелк.


Кажется плененный еѐ лицом, вампир резко выдохнул:


— Zeii mea, прекрасная, и ты говоришь мне о честной игре? Ты же победила меня


за один ход.


Тина почувствовала, как еѐ щеки покрылись румянцем. Почему она чувствует


такое удовольствие от каждого его комплимента? Потому что другие редко говорили ей


их? Ей пришлось напомнить себе, что он хладнокровный убийца, безусловно,


манипулятор. Он намного старше, накопил больше жизненного опыта за свои прожитые


годы, чем она.


— Ты сказал, что не вернешься за мной. И, кажется, совершенно нормально


воспринял мысль, что больше никогда меня не увидишь. А сейчас это? Я хочу знать, что


изменилось.


— Я. На протяжении веков я жил лишь работой, ничего не желая для себя.


А


сейчас

желаю,

- он снова приблизился к ней. — Беттина, моѐ

желание

просто

не


поддается логике.


Его аромат и тепло пронизывал все еѐ чувства. Все вампиры пахнут так аппетитно?


Может это такой инструмент хищника, чтобы заманивать в ловушку таких, как она? Это


работало.




Опять она ощутила слабость во всем теле, ее дыхание стало прерывистым, нервное


возбуждение вернулось. Казалось, что еѐ тело настолько занято попыткой вернуть


равновесие, что от этого пострадали все еѐ мыслительные процессы.


−Мне… мне трудно поверить в то, что ты оставил свой дом, хотя дорожил им больше всего.


Он прошептал ей на ухо:


— Чтобы дорожить тобой.


Этот вампир мог быть ласковым, она отдала ему должное. Но потом вспомнила,


что он собирался убить Каспиона.


Беттина отвернулась.


— Почему? Ты ничего обо мне не знаешь. Ты находишь меня привлекательной


лишь потому, что я тебя пробудила. Твое желание на самом деле причуда судьбы.


— Оказывает ли свое действие пробуждение? О, да. Мне нужно защищать тебя,


отметить тебя и… – он запнулся на мгновение, - и обладать тобой во всех отношениях.


«И что же это должно означать? Что он хотел сказать?»


— Но и сама по себе ты завораживаешь меня. Твои творения интригуют.


— Ты льстишь мне.


— Никогда. Я говорю только правду.


— Ты можешь говорить мне любую правду, какую только захочешь, вампир, но я


все же не собираюсь целовать тебя. Ни сегодня ночью. Ни когда-либо еще.




— Я знаю. Очень хорошо, Беттина.


Смешно. Она думала, что он станет упорствовать...


Внезапно он обхватил ее одной рукой, ее зрение заволокло туманом. Он прижал


один палец к ее губам.


Через секунду другой вампир вошел в шатер, младший оруженосец, выглядевший


нервным… от страха перед Дакийским. «Ах, боги, я же видима!»


Но оруженосец приступил к своим обязанностям, не обращая на нее внимания.


Беттина зажмурила глаза, словно это могло скрыть ее от его взгляда.


Через несколько минут он спросил:


— Что-нибудь еще… мой господин? - его голос сорвался.


Она открыла глаза. Молодой вампир даже не взглянул на нее. Неужели она скрыта


в тумане Дакийского? Возможно ли это?


— Это все, - сказал Дакийский. — Не возвращайся до завтрашних сумерек.


Когда оруженосец исчез, Беттина спросила:


— Он не мог видеть меня?


— Ты - моя Невеста. Я могу скрыть тебя. «Он слишком близко!»


Она толкнула Дакийского в грудь, но он не отпустил ее.


— Это плохая идея… подожди секунду. Почему оруженосец приготовил тебе


ванну?


— Недавно этим же вечером ты говорила, что ожидаешь обращения, как с леди.




— Да, и?


Он впился в нее глазами.


— Леди помогает своему господину принимать ванную.


— Что ты сказал... - она замолчала. — Ты не мой господин!- она снова толкнула


его, но он, похоже, даже не заметил.


— Милости говорят в пользу того, что этой ночью я им буду.


— Это все была… тщательно организованная ловушка! Ты планировал все это,


манипулируя мной!


— Да.


Когда он спокойно признался, это возмутило ее еще больше.


— Ты сошел с ума.


— Возможно, это все непогашенные милости, сделали такое с моим


здравомыслием.


— Ты даже не нуждаешься в ванне


— Принятие ванны может иметь другую цель. Выбирай: ты помогаешь принять


ванну мне или я тебе.


Взгляд его глаз говорил, что он определенно за последний вариант.


«Разрешить этому мужчине намылить все ее обнаженное тело? На что же это будет


похоже?»


Скользнув взглядом по ее шее, он сказал:


— Я мог бы потребовать вещи намного хуже этих.


«Такие, как выпить из меня? Именно это он имел в виду, когда говорил «обладать




во всех отношениях»?»


— Беттина, ты не обязана была соглашаться на нашу сделку.


— Конечно, обязана. Я должна была сделать все, чтобы спасти Каспиона.


Какая-то темная, примитивная эмоция промелькнула на его лице, и он еще крепче


сжал ее в объятиях.


— Будь осторожна, чародейка. Ты вступила на опасную землю.


Она сглотнула от страха. Странно, но не за себя, а за Каспиона.


— Ты мог уже убить его. Почему же спас? Это только увеличивает вероятность


того, что ты хотел убить его сам.


— Если мы будем сражаться друг против друга, то у меня не будет выбора, кроме


того как победить его, так что ты должна будешь, вероятнее всего, простить меня. Если


бы я не спас его сегодня, то ты не смогла бы простить мне мое решение. Кроме того эти


милости позволят мне завоевать твою привязанность по собственному желанию, а не по


тому, что мой конкурент больше не существует.


— Так вот что тобой двигает? Соревнование с Касом?


Он невесело засмеялся.


— Скоро ты поймешь, что это вовсе не соревнование с демоном. Меня мотивирует


прекрасный приз, которым я буду обладать.


Он отошел от нее, начиная расстегивать рубашку.


— И я больше не позволю тебе увиливать.




Его взгляд прошелся вдоль ее тела, когда он начал обнажать свое.


Она снова


боролась с необходимостью обмахнуться веером.


Когда Дакийский расстегнул рубашку, она отвернулась, но не раньше, чем успела


окинуть

взглядом

его

мускулистую грудь

в свете

огня.

Его кожа

была гладкой,

без

следов боя. На ринге

она

была

покрыта

кровью.

Только других?

Также она увидела

кристалл

на

его

шее.

Его

стиль

одежды

был прост и

небрежен;

ей было

интересно,

почему он носит этот талисман.

Он что снял сапоги?

Повернуться

к

нему

спиной,

когда

он

раздевался,

оказалось

сложнее,

чем

она


думала. Какая женщина не станет мечтать о том, чтобы увидеть тело этого вампира,


особенно после того как касалась его прошлой ночью. Но для Беттины это было еще


хуже. Она обладала глазами истинного художника и ее чувства требовали увидеть этого


мужчину обнаженным, как объект исследования. Не больше.


Его штаны приземлились на стул справа от нее. Она сглотнула. «Он обнаженный в


шатре наедине со мной».


Когда он опустился в воду, она сказала:


— Я не стану делать этого.


«Если задуматься, я могу посмотреть украдкой».


— Тогда приготовься к худшему.




Ее фантазия разыгралась. Вымыть ему спину предпочтительнее тысячи других


вещей, которых он мог бы потребовать.


— Но я никого не купала раньше.


— Я уверен, ты сообразишь, что нужно делать.


Она нахмурилась, глядя в потолок. Ах, что плохого может быть в ванне? Она


откажется мыть любую часть тела ниже пояса. «Я не поведусь, как вчера вечером».


Потому что в этот раз она будет знать, что это не Кас.


— Это засчитается за пять милостей, - сказала она.


Тогда бы ей осталось исполнить всего две, и ее жадный взгляд сможет получить


желаемое. Спина была достаточно подходящей, чтобы начать с нее.


— Три, - возразил он.


— Четыре.


— Согласен, - сказал он.


Ладно, останется лишь три. Расправив плечи, она повернулась в сторону ванной.


«Я смогу сделать это».


Приблизившись, она увидела мыльную воду, которая скрывала его тело ниже


развитых мышц груди. Это хорошо. Она опустилась на пол позади него и начала снимать


перчатку. Он резко повернулся к ней, как будто не хотел пропустить даже это небольшое


обнажение. Снова нервирует... Когда она стала скатывать ее вниз по руке, то чувствовала




себя так, словно раздевается для него. На второй перчатке его глаза засверкали.


Когда она обнажила руки, он протянул ей ткань и мыло, и их пальцы


соприкоснулись. Казалось, что между ними пробежал ток. Он быстро взглянул не нее,


оценивая, чувствует

ли она

это. Увиденное удовлетворило

его. Он

повернулся к ней

спиной.

Под

паром волоски

на его

затылке завились колечками.

Черные,

как

вороново


крыло, влажные волосы блестели. Кожаный шнурок на его шее привлек ее внимание.


— Не хочешь снять кристалл?


— Никогда, - было всем, что он ответил.


Она задалась вопросом, откуда он у него. Подарок бывшей возлюбленной?


— Хорошо.


Она надела на лицо маску

равнодушия, не желая показывать, как

это

предположение взволновало

и встревожило ее. Намыленной тканью

она потерла его


гладкую упругую кожу от одного плеча до другого. Еще раз. Он не единственный, кто


может быть методичным. От одного плеча к другому. И снова.


Эти движения успокаивали?


Едва ли, его мышцы напряглись. Он убивал с помощью этих мускулов. Он убивал


для нее. Внутренняя дрожь. Новое движение тканью.


— Тебя всегда нежелающие тебя женщины купают?




— Ты первая во многих отношениях, - без предупреждения он выхватил ткань из


ее рук, - продолжай без нее.


— Почему? - ее голос звучал хрипло?


— Ты наслаждалась прикосновениями ко мне прошлой ночью, - он вытянул свои


длинные руки по краям ванной, — надеюсь, что насладишься снова.


— В этом твой план? Ты думаешь соблазнить меня вот так?


— Да.


Как можно одним словом выразить столько уверенности? Она сглотнула, но


продолжила водить ладонями по его плечам и шее.


Да, она всегда обладала взглядом художника. Она смотрела на вещи с точки зрения


рельефа и тени, цвета и контрастности. В силу характера своей работы она обращала


внимание на форму и содержание. И теперь она могла видеть лишь очертания, она могла


только чувствовать. Она могла бы взять реванш, изучая всю мощь его тела. Бугрящиеся


мышцы его плеч. Выступы каждого из его выпуклых бицепсов. Сильные пальцы, теперь


вцепившиеся в бортик ванны. Она не могла решить,

какие

из ее

чувств,

Дакийский

поражал

сильнее. Тактильные, зрительные? Не говоря

уже о

запахе

вампира.

Она не


удивилась, поймав себя на том, что скользнула гладкой ладонью ниже по его спине,


исследуя.




Снаружи лил дождь и выл ветер. Внутри были тепло и светло от костра.


Она слегка прикрыла веки, а потом и вовсе закрыла, растворившись в


ощущениях...


текстура его кожи под чувствительными кончиками ее пальцев, несгибаемая


мускулистая спина, тепло воды, поднимающееся от его тела. В


своей работе она


оттачивала и выглаживала контуры, раз за разом, пока не обнаруживала, что ее творение


безупречно.


«Я не изменила бы ни единого дюйма его тела. Не единого».


Она спросила себя, может ли она пристрастится к этому… исследованию,


коснувшись его шеи. Он расслабленно выдохнул, отдавшись на милость ее рук. Беттина


поднялась на колени, чтобы продвинуться вперед и возможно, украдкой посмотреть. Но


вода скрывала его ниже пояса. Все, что она могла разглядеть темные очертания его паха,


соблазнительно большой формы. Так словно та часть его тела двигалась в воде? Как


захватывающе. Она отдала бы немало каратов, чтобы рассмотреть его.


Слишком поздно Беттина осознала, что еѐ ладони опустились ниже плеч вампира,


минуя ключицы. Она явно стремилась к его «фронту».


Не

желая

больше

казаться

расслабленным,

он

напряженно

выпрямился,

словно


пружина мышеловки, даже, несмотря на то, что Треану пришлось широко раздвинуть


колени.




Вместо тревоги еѐ окатывало возбуждением. Руки Беттины скользнули ниже.


Суставы пальцев Треана побелели, когда он с силой сжал края ванны. Металл


начал гнуться под давлением.


Глава 19


«Не смей затаскивать ее в воду... Не заставляй ее опустить руки ниже...»


Прошлой ночью Треан сдержался, хотя надо признать едва, и был вознагражден ее


неудержимым желанием этим вечером. Этой ночью он должен


сделать то же самое.


Беттина явно не осталась к нему равнодушной, и теперь он еще на один шаг ближе к


заветному соблазнению. Это означало, что нужно лишь снова


подавить инстинкт и


использовать свой разум, чтобы завоевать ее. «Вспомни свой план!»


Опять же, легко сказать...


Прямо сейчас ее нежные ладошки скользили по его ключицам, ее изящные руки


задевали его плечи. Ее дыхание овевало его влажное ухо. Каждый выдох заставлял его


член жадно дергаться под водой.


Этим вечером благодаря своей Невесте, он узнал много нового о самом себе, она


пробудила его еще сильнее. Никогда прежде Треан даже не предполагал, что его уши так


чувствительны. Или его плечи. Или затылок...


Когда она начала массировать его мускулы, он осознал, что план сработал




слишком хорошо. Малышка потерялась в ощущениях. «Чувственная маленькая чародейка».


Его Невеста была o comoara. Сокровищем. «Comoara mea. Мое сокровище».


Она что только что наклонилась вперед, чтобы взглянуть на его ствол? Беттина


ощущала его в руках прошлым вечером, и теперь хотела увидеть.


Хотя он не часто


становился объектом изучения, на этот раз с радостью станет. «Zeii, я хочу показать ей».


Эта идея была невыносимо соблазнительной, его бедра начали раскачиваться.


Станет ли он первым, кого она увидит возбужденным? Определенно последним. Должен


ли он взять себя в руки и представить ей на обозрение...?


Мысль оборвалась, когда ее ладони скользнули еще ниже.


Это был его план. План соблазнения. А сейчас он сам едва мог связно мыслить.


«Всегда ли моя грудь была так чувствительна...»


Она задела его соски, Треан зашипел, выгибая спину, отчаянно желая большего,


сжимая кулаки по краям ванной. Когда его пальцы впились в борозды на стонущем


железе, его малышка убрала руки.


Он испугал ее, разрушил это...


Ее ногти снова скользнули по его напряженным соскам.


— Беттина! - проревел он, безуспешно пытаясь сопротивляться импульсу,




заставившего его бедра прийти в движение. На короткое мгновение холодный воздух


соприкоснулся с его членом.

Тина

резко выдохнула прямо ему в ухо, и Треан вздрогнул.

Она

видела

его

мельком. Как отреагирует? Что будет делать дальше?

Его

Невеста склонилась ближе, ее лицо прижалось к

его

собственному. Ее


прекрасное лицо без маски. Кожа к коже. Задыхаясь от волнения, она наклонялась все


ниже. Когда ее губы достигли его рта, он не сдержал удивленного вздоха. Хотя это и


было пыткой, Треан оставался неподвижен. «Что же она будет делать дальше?»


Вампир затаил дыхание. Его эрекция причиняла ему боль, как никогда раньше. Его


начало трясти.


Потом один короткий укол ее язычка… легкое скользящее движение… прямо в его


приоткрытые губы.


В его голове не осталось ни единой мысли.


С ревом он поднялся на ноги, чтобы завладеть своим трофеем.


Руки вампира потянулись к ней.


— Подожди! - вскрикнула Беттина, рухнув с колена на бедро.


Он застыл. Медленно выпрямился. Между размеренными вдохами произнес:


— Я никогда не причиню тебе вреда, Бет. Никогда.


Тина нахмурилась, недоуменно глядя на него. Эта мысль не приходила ей в голову.




Если бы она боялась его, то не пыталась бы дразнить до безумия. Он немного сместил


корпус тела, и его эрекция оказалась прямо пред ее жаждущим взглядом.


То, что она мельком разглядела под водой, оставило ее в плену любопытства.


И


желания.


И то, что теперь он неподвижно стоял обнаженным прямо перед нею, позволяя


любоваться своим совершенным телом, тоже оказывало свое действие. «О, мое золото, это еще как действует».


Наверное, он понял, что она не боится его, поэтому напряжение покинуло его


плечи. Вампир расслабился, вероятно, осознав, что она жаждет изучить каждый дюйм


его плоти, и с достоинством вздернул подбородок вверх.


— Хочешь посмотреть на своего мужчину? - прохрипел он тоном, полным


мужского самодовольства.


— На моего мужчину?


Мужчину. Этого мужчину.


«Я уставилась на полностью обнаженного вампира. Пробужденного


и


возбужденного».


У нее кружилась голова, также как и во время, их первой встречи, словно она


пьяна. Видеть его вот так было не только возбуждающе, это приводило ее в восторг.


Огонь пылал по правую руку от него, подсвечивая поблескивающую от воды кожу,




на которой играли свет и тень. Под ее взглядом, все жилы и мышцы сжались, дрогнули.


Стекающие с его тела ручейки воды лизали каждый могучий мускул, каждую жесткую


впадинку. Капли стекали по груди к пупку, пересекаясь с тропой волос ведущей все


ниже и ниже.

Когда ее взгляд опустился туда, он прохрипел:

— Это то, что ты делаешь со мной, Бет.

Его

акцент

стал заметнее,

чем прежде.

Она

замерла, уставившись

на

его

напряженную плоть. Снова закружилась голова.

Ее взгляду в ванной предстала, так сказать, лишь верхушка айсберга.

Эта

мысль

заставила ее

рассмеяться.

Что,

в свою очередь,


заставило его нахмуриться и скрестить руки на груди.


И как только ей могло прийти в голову, что она сумеет смотреть на него лишь как


на объект исследования? «Угу. Для моего творчества».


Она не могла даже думать со спокойным лицом.


— Странная маленькая чародейка, - внезапно пробормотал он удивленно. —


Ты...


счастлива.


Она с отсутствующим видом кивнула и принялась любовно изучать каждую деталь


его мужественности. Жесткие черные волоски окружали основание. Чуть ниже тяжелая




мошонка, напрягшаяся под ее взглядом. Член был испещрен прожилками и туго обтянут


гладкой кожей. Напряженная головка тянулась в ее сторону, будто бы прямо в ее


раскрытые губы.


«Каково бы это было ощутить эту головку меж своих губ, словно сливу, нагретую


солнцем?»


Кончиками пальцев, Тина коснулась своих губ, словно грезя об этом наяву. Вампир


вздрагивал бы и стонал, если бы она прошлась языком по его плоти?


— Ах, Беттина, твои глаза сверкают, - прохрипел он. — Ты насмотрелась,


любимая?


«У него дрожат ноги? Насмотрелась? Нет, еще нет».


Формы, фактура, цвета? Пропорции! Все его тело было олицетворением


совершенства - шедевр, который ей нужно оценить более подробно. Одно только это


заставляло ее лоно истекать влагой сильнее, чем когда бы то ни было.


Вампир

сделал глубокий вдох

и

его тело снова

напряглось. Понял

ли он

как

действует на нее? Конечно,

ведь

для него не

составит большого

труда учуять ее


возбуждение. Что он будет делать дальше? Хотела бы она быть более опытной в таких


вещах.


— Как ты смотришь на меня, женщина... Я могу кончить под твоим сверкающим




взглядом... Держу пари, моя восхитительная волшебница, ты хотела бы это увидеть.


В прошлый раз Тина могла лишь на ощупь прочувствовать его извержение. Форма


и функциональность. Она волновалась, глядя как работают ее творения, действующие,


как и предполагалось. И, несомненно, хотела бы увидеть эту его часть... в действии.


— Теперь, когда ты упомянул...

Вампир подхватил ее на руки. В

одно мгновение, словно

невесомая, она была

перенесена к его кровати.

— Ой! Что ты собираешься делать?

Когда Треан ответил, его слова больше походили на рычание:

— Доставить тебе удовольствие.

Он накрыл ее своим огромным все еще

влажным, его мускулистые

руки


сомкнулись вокруг ее талии, а губы поглотили ее уста.


И это ощущение было невероятным.


На этот раз она не убежит, не отвергнет его. Когда он коснулся языком ее губ,


Беттина приоткрыла их ему навстречу, позволяя попробовать себя на вкус.


Она знала, что есть причина, по которой ей не следует находиться в постели


с


обнаженным вампиром, а тем более целоваться с ним, но созерцание его неприкрытого


великолепия ошеломило Тину, заставив позабыть обо всем на свете.


У самых ее губ, он прошептал:




— Zeii, я жаждал твоего поцелуя весь этот длинный день. Жаждал больше того,


чем мы насладились вчера.


— Прошлой ночью ты действительно впервые...?


— Кончил? - простонал он. — Впервые за века.


— Это... это было хорошо?


«Не слишком ли я была неуклюжа? Слишком неопытна?»


— Ах, боги, женщина, это было больше, чем хорошо, - он лизнул ее губы. — Твоя


мягкая маленькая ладошка выжала меня досуха. Я не могу даже взглянуть на твои руки,


не возбудившись мгновенно.


Он завладел ее ртом полностью, эти жесткие губы клеймили ее. Чувственные


движения

его

языка уговаривали ее ответить ему. Что она жадно

и сделала,

но

его


поцелуй вдруг обратился в медленный, свирепый и разрушительный.


«Как он может быть настолько хорош, когда так долго обходился без женщин?»


Каждый удар его чарующего языка разжигал ее пыл, делая ее дикой для него. Она


извивалась всем телом, пытаясь прижаться еще ближе к нему, к его теплой и осязаемой


силе.


«Чем это его руки заняты на ее талии? Ах, ее саронг. О, к черту!»


Его поцелуи подавили любой нерешительный протест, который мог бы


возникнуть.


«Он что только что втиснул свои бедра меж ее ног? Да!»




Этот восхитительный член уперся ей в трусики, а его головка прижалась к ее


пупку. Больше поцелуев, больше прикосновений.


Ее руки подняты над головой.


«Он сжимает в кулаке мои запястья? Что-то шепчет у моей груди? Снял мой топ?»


Да, холодный воздух щекотал ее соски, пока горячая скользкая кожа его груди не


коснулась ее обнаженных полушарий. Она застонала ему в губы.


Когда он зацепил


пальцами с обеих сторон ее трусики, Тина догадалась, что это единственный барьер,


который остался меж их телами.


Она увернулась от следующего поцелуя, и сдавленно простонала:


— Вампир, мое белье!


— Нужно снять! Да, dragă...


— Нет, они остаются!


Разочарованно зарычав, он вдруг двинул бедрами. Его эрекция прошлась по шелку,


поверх ее пылающей плоти, и ее ноги ослабели от разлившегося волной удовольствия.


— Неважно. Я все равно собираюсь заставить тебя кончить, женщина, - еще одним


движением он потерся о ее набухший клитор. Беттина закричала от страсти, и он


прохрипел ей на ухо: — И когда ты будешь делать это, я хочу, чтобы ты стонала мое


имя.




Его низкий голос и властные слова ударили в каждую клеточку ее тела. Его член,


словно обжигал ее бедра. Она двинулась ему навстречу, безмолвно требуя больше тепла,


больше трения. Больше всего.


В отчаянном рывке она отодвинула свои бедра, как раз когда он выгнул спину. Его


член

скользнул

к ее

входу, и меж ними остался только тоненький

шелк.

Он резко

вскинул голову,

его

потемневшие от желания глаза встретились с

ее, широко


распахнутыми от шока.


— Остановись! – она извернулась в его объятиях, пытаясь избежать еще более


тесного контакта. Головка его члена уже почти скользнула в ее расщелину. — С-


слишком быстро! Ты же знаешь, я не могу заниматься сексом!


Прижавшись лбом к ее щеке, он прохрипел:


— Я хочу быть внутри тебя, Бет. Больше, чем я хотел чего-либо за всю свою


жизнь, - схватив ее за талию, он уложил ее на спину, подмяв под себя. — Но я знаю, что


мы должны подождать.


— Я доверяю тебе, а мое доверие не так просто заслужить.


— По окончании этого турнира я сорву твой шелк и погружусь так глубоко внутрь


тебя, как только смогу. Но сейчас никакого секса. Только удовольствие. Пришел черед


моей женщины...




Он обхватил ее попку сильными пальцами, усаживая на свои бедра,


непосредственно клитором напротив члена. Потом он крепко обнял ее, сжимая, пока


каждый дюйм их тел не соприкоснулся. Тяжесть его на ней была восхитительна, тепло


его тела согревало ее. Его пальцы впились в изгибы ее ягодиц, держа ее по-прежнему под


ним. Он прижимался к ней именно так и именно там, где она жаждала этого. Она не


могла двигаться навстречу ему, но ей и не нужно было этого делать, ведь их тела были


так плотно прижаты друг к другу, что Тина чувствовала, как


пульсирует его плоть,


чувствовала, как гремит его сердце напротив ее натянутой, как струна, груди. Так крепко


прижата к нему, что, когда он двигался, они двигались как одно целое.


Он снова впился в ее губы поцелуем. На этот раз сильнее, глубже, словно вампир


хотел, отметить ее губы.


Когда она застонала ему в рот, их языки сплелись в танце, а дыхание смешалось.


Они почти слились воедино, но она хотела его тело еще ближе. «Ну почему он не может прижать меня еще ближе?»


Раздалось еще больше стонов, его хриплых стонов. Она выгнулась еще сильнее,


прижимаясь к его жесткому члену. Терлась все сильнее и быстрее, сводя его с ума и


приближая собственный оргазм. Она впервые получит разрядку с мужчиной…




Он неожиданно прервал их поцелуй.


— О боги, женщина! Я почти на грани. Мои клыки удлинились.


— Хмм, неважно.


Не хочет же он сказать, что они должны остановиться сейчас? В двух шагах от рая?


Прерывающимся голосом он сказал:


— Ты ведь знаешь, Бет, что это значит.


Это означает, что он так возбужден, что теряет контроль. Как и она.


— Плевать на все, пока я невинна.


— Ах, dragă...


Он снова начал целовать еѐ, с ещѐ большим ожесточением, движения его языка


стали смелее. Она отвечала не менее страстно. Беттина дрожала, еѐ тело приготовилось к


оргазму. На грани влажного опьяняющего блаженства… А затем она вдруг ощутила запах крови.


Глава 20


Все тело Треана с ног до головы затряслось от шока, пока энергия не


сконцентрировалась в его члене.


Он оцарапал клыками ее язык.


«Zeii mea, еѐ кровь, непосредственно из плоти!»


Если еѐ поцелуй был на вкус, словно мед, то еѐ кровь - это проблеск рая. Укол


совершенного удовольствия обжег его вены.


Он задрожал еще сильнее, рыча у еѐ губ, словно дикий зверь. Кончиком своего




голодного

языка

он лизнул еѐ снова,

стремясь

к маленькому

надрезу. Смутно

Треан

припомнил,

что

это табу, даже если он

отчаянно

жаждет, чтобы


было иначе.


Извращение? Нет, связь! Обмен с ней сущностью казался... чистым.


— Dulcea!- простонал вампир между поцелуями. — Такая сладкая.


Разве могло быть иначе? Это единение ощущалось почти, как половой акт. Но она


отпрянула прочь.


— Т-ты попробовал мою кровь?


Капелька алого цвета украшала ее нижнюю губу, дразня его. Он не мог отвести от


нее глаз, его член затвердел так, что причинял ему боль.


— Взгляни на меня, Дакийский! Ты взял мою кровь?


Треан заставил себя встретиться с ней взглядом. По тому, как она смотрела в его


глаза, он понял, что они, должно быть, стали абсолютно черными от жажды.


— Да.


Испуганно она спросила:


— Ты можешь видеть личные воспоминания?


Ее тревога, казалось, кольнула его изнутри, причиняя боль.


— Я никогда не пил кровь из плоти.


— Ответь на вопрос!


— Я полагаю, что обладаю такой способностью.


— Отпусти меня! - Беттина лупила его, пока он не разомкнул рук. «Я снова упускаю свою награду».


Сев на кровати, она прикрыла грудь одной рукой, и отбросила косы с лица другой.




— Ты увидишь мои!


Она смотрела на него с отвращением. Заслуженным отвращением. Любой из тех,


кого он знал, поступил бы также. Треан подумал, что теперь не сильно отличается от


любого вампира Орды. Или от Лотэра, низко павшего дакийца.


И еще Треан знал, что не успокоится, пока не попробует ее снова. «Начиная с этой ночи, я настоящий вампир».


То неосознанное знакомое чувство неполноценности захватило Беттину изнутри.


Ладони чесались от желания познакомить его со своей силой; она чувствовала себя


искалеченной без нее.


«Он может стать свидетелем той ночи!»


При этой мысли она покачнулась. Для нее было оскорбительно, что кто-то еще


увидит ее такой... сломленной и обнаженной на полу в зале судебных заседаний замка


Рун. Покрытой кровью и ликером. Их смех все еще звенит в ее истекающих кровью


ушах.


Тина бросилась к своему саронгу, поспешно завязывая его на


место. Вампир


следил за каждым ее движением, не отводя глаз, пока она надевала топ через голову. Но


когда она поспешила за плащом, он переместился к своей одежде, быстро надел штаны.


— Это, в конце концов, произошло бы, Беттина. Я не могу контролировать свои




клыки также, как не могу не возбуждаться всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой.


Тина сухо усмехнулась:


— Потому что я такая соблазнительная сирена.


Нахмурившись, он прохрипел:


— Да.


«Это серьезно подрывает мой аргумент!»


— Почему я должна верить тебе? Я хочу, чтоб ты убрался прочь с моих глаз.


— Ты не можешь уйти.


— Взгляни-ка!


Беттина натянула плащ и направилась к выходу. Но как только оказалась снаружи,


застыла на месте. Дождь стал слабее, но теперь туман был густой


как суп, нулевая


видимость. По крайней мере, для нее.


Она должна быть отважной и уйти домой. Прямо перед ее глазами тени зданий


задвигались, приближаясь к аллеям. На улице стало темнее, воздух наполнился мрачным


предчувствием. Семена тревоги проросли в ее душе. Закружилась голова. Ее сердце


гулко колотилось в ушах, глаза слезились. Страх огромным стальным кулаком сжимал ее


грудь, лишая воздуха. Ее кости заболели, почти ощутимая физическая боль,


возникающая там, где ее ребра тогда проткнули плоть.


Очень четко она вспомнила, как кожа ее была натянута над смещенными ребрами,




словно ткань над тупой иглой. Только вопрос времени, когда она прорвется. Каждый


удар в бок посылал иглы через ее кожу.


Она зажала рот тыльной стороной ладони.


«Я хочу, чтобы эти четверо умерли! Почему никто их не убьет?»


— Беттина? - вампир вдруг оказался рядом с ней, изучая ее глазами, которые


теперь снова сияли зеленью и спокойствием.


Он предал ее доверие, а она даже не в силах оставить его, не может хлопнуть полотнищем шатра перед его лицом и уйти прочь.


«Я ненавижу это, я ненавижу это, Я НЕНАВИЖУ это!»


— Что случилось, маленькая Невеста?


Глотая желчь, она сказала:


— Я просто не… я не люблю гулять под дождем.


— Конечно, - сказал он, но выражение его лица невозможно было прочесть. «Он знает, он знает!»


Как только еѐ начало трясти, она вдруг обнаружила, что стоит у потайной двери


собственного замка.


— Т-ты переместил меня?


— Бетт, ты никогда больше не будешь ходить одна в ночи.


Эти слова волшебным образом уняли все ее тревоги. Она же должна быть в ярости!


Как ему удается оказывать на нее подобное влияние? И как он мог взять ее кровь?


Дакийский теперь сможет увидеть во сне сцены из еѐ жизни, сможет увидеть еѐ


падение. Он узнает о еѐ трусости, о необоснованных страхах.




Беттина мысленно выругала себя.

Почему

она должна переживать о том, что он увидит? Весь двор

видел еѐ

в

качестве жертвы, объекта жалости.


Тина боялась, что причина ее злости сокрыта в ее тщеславии. Она не хотела, чтобы


этот красивый, хитрый вампир, который, казалось, одержим ею,


видел еѐ унижение.


Потому что она нравилась ему, он был пленен ею, казался очарованным всем, чтобы она


не делала. Его отношение к ней, как к женщине, было словно бальзамом для ее души


после признания Каса в том, что он не испытывает влечения к ней, что он вошел в


турнир потому что был обречен на смерть в любом случае.


После того, как такой воин, как Дакийский, увидит, что она представляет собой в


действительности – увидит ее рыдающей и умоляющей о пощаде – он станет презирать


ее. Свою неудачницу - Невесту.


«И тогда он больше никогда не станет так ко мне относиться».


Откуда взялась эта мысль?


— Dragă, - прохрипел он, — скажи мне, кто причинил тебе боль.


Когда он провел костяшками пальцев по ее скуле, она отвернулась.


— Очень хорошо. Но ты должна мне еще одну милость…


* * * * *


Треан подождал, пока не засияет свет в ее спальне, прежде чем вернуться в свой




шатер. Для одиночки, он обнаружил, что расставаться с нею на удивление...


болезненно.


Внутри он взял одну из ее шелковых перчаток, оставленных в


спешке. Такая


тонкая, такая маленькая. Его хрупкая женщина подверглась нападению более чем одного


злодея. Которые все еще не наказаны.


Бетт застыла сейчас на улице, и ее сердце билось так быстро, что он думал, что она


упадет в обморок.


Снова и снова он вспоминал тот день в Дакии, когда пробудился с необычным


чувством беспокойства, ужаса. Он подозревал, что каким-то образом почувствовал ее


ужас и боль, даже когда был похоронен глубоко в своем царстве. Теперь он был в этом


уверен.


Вместо того, чтобы спасти ее, он был заперт в гробу в своей горе, застрял в этом


городе, этой проклятой Богом библиотеке. Никогда не видел ее, никогда и не искал.


«Я оставил ее на произвол судьбы. Непростительно».


Он повторил в уме ее просьбу.


Только не снова...


Этой ночью он узнал больше о своей Невесте, о ее страхах... и ее страсти.


Сила ее желания показала, что завоевать ее тело и ее привязанность вполне ему по


плечу. Страх же дал понять, что ей нужна помощь, чтобы полностью исцелиться после




пережитого.


План Треана теперь был переработан и расширен. Выиграть турнир, найти и убить


ее врагов, разбудить ее страсть и разделить ее с нею.


Он взял ее кровь – это первый шаг в поиске ее врагов. Даже если он никогда не


собирал воспоминания, принц предположил, что, как и другие дакийцы до него, является


жнецом.


Когда уснет, он увидит во сне ее воспоминания, переживет их с ее точки зрения.


«Я точно знаю, какие воспоминания мне нужны».


Он снова окинул взглядом окрестности. И не смог отвести глаз от ее окна, свет,


льющийся из него, звал его, словно маяк.


Треан подозревал, что знает кто, напал на нее – как только он увидит во сне


ее


воспоминания, то вполне вероятно сможет отыскать их, используя свой кристалл. Нет


места, где можно было

бы скрыться от Принца теней. Причините

вред женщина

ассассина, и он заставит вас заплатить.

—

Беттина из Абаддона, - он поднял глазу к небу над ее башней, — дни

ваших

врагов сочтены.

* * * * *

—

Ну и ну. Просто

отлично. Принцесса выходила побродить по


окрестностям, -




заявил Салем, вернувшись в ее апартаменты через несколько минут после самой


Беттины.


«Вот черт».


Она еще не успела оправиться от событий ночи. Ее губы были, вероятно, еще


припухшими от поцелуев, а волосы в еще большем беспорядке, чем обычно.


— Осторожнее, иначе заработаете определенную репутацию, - он усмехнулся. - И


скоро будете также печально известны, как я.


— И чем конкретно ты был так известен?


— Своей привлекательностью, - засмеялся Салем: - И тем, как восхитительно я


трах...


— Отлично, хватит об этом! Всѐ ясно, - поспешно сказала Беттина.


Принятие ванны, когда он подглядывает, стало казаться еще более странным.


— Я только что отчужденно, но все же загадочно пожал плечами, милая.


— Я думала, что ты собрался шпионить снаружи всю ночь, - закатила глаза


девушка.


— О, я этим и занимался. По случаю я видел тебя в шатре вампира, извивающуюся


у его обнаженного тела, словно угорь на сковородке.


— Словно угорь?


Очаровательный выбор слов. Да, она сексуально неискушенная. Но вампир не


имеет никаких нареканий касательного этого. Нет, он и в самом деле достоин высшей




похвалы.


— Ты пытаешься меня оскорбить?


— Не я придумываю новости, я только отчитываюсь о них.


— Отчитался Рауму об этом без сомнения?


— Пока нет. Есть причины не делать этого?


Она начала расхаживать из стороны в сторону.


— Я думала, мы союзники.


Она что оставила маску и перчатки в палатке вампира? Проклятье.


— И то, что было с Дакийским, не имеет никакого значения.


— Нет? Скажи-ка об этом чертовым узлам в своих волосах.


— Салем! Я заключила сделку с вампиром, пообещав, что я увижусь с ним, за то,


что он пощадил Каспиона в ближнем бою.


— Ты удовлетворяла вампа, чтобы спасти бедного старину Каса? Вау, вот это


благородство. Зайди ты немного дальше в завершении этой сделки, и была бы, черт


возьми, безнадежно испорчена. Ты помнишь, что должна оставаться девственницей? Из


того что я видел, Дакийский был на пути к обратному. «Как близко он был...»


— Мне нужно знать, собираешься ли ты рассказывать Рауму?


— Нет вреда, не совершено роковой ошибки. Пока. Я буду


держать свой


невидимый рот на замке, если ты больше не будешь встречаться с вампиром.


— Не... проблема.


Она все еще не могла поверить, что Дакийский взял ее кровь.




Что еще хуже? Она не могла поверить, что главной проблемой в


этом было


вероятно ее уязвленное тщеславие. Может он не хотел видеть ее воспоминаний о той


ночи. Может быть, он ничего и не увидит, потому что умрет на арене завтра.


— Подожди. Почему тебя волнует, увижусь я с ним или нет?


— Я не тот, кто станет сдерживать свои телекинетические удары, принцесса, так


что скажу тебе это прямо. После ночи, что я провел, шпионя, я убежден, что Гурлав


будет твоим мужем. А это значит, что твоей вишенке лучше оказаться не сорванной.


При мысли о женитьбе как о изначальной цели, по еѐ спине пробежал озноб.


Беттина – Чѐрная Вдова. Как же. Лучшим вариантом для нее будет выпасть из окна.


Даже если

еѐ

сила вернется, то не факт что этого будет

достаточно,

чтобы

вывести


Гурлава из игры. По крайней мере, не сразу. Ей нужно время, чтобы восстановить силу и


попрактиковаться.


— Я нашел ноль его слабостей. Ничего, черт возьми. Ни один из моих


информаторов в сети ничего не знает, - сказал он. - Ты увидишь, как полетят головы


завтра вечером. Подумай о количестве крови, которое придется пролить, чтобы победить


его. Бочки. Это породит легион Детей Ужаса.


— Я поговорю с Морганой. Должна быть какая-то магия, которую мы сможем




использовать.


— Ты сделаешь это. И в то же время... ты была под этим пиявкой.


Под ним? Например, когда она была в доле секунды от оргазма, извиваясь


напротив его мощного члена? Или же, когда она попробовала на вкус собственную кровь


во время их поцелуя и на мгновение рассмотрела возможность остаться с ним?


— Я была там только ради Каспиона.


— О да, ты выглядела так, будто полностью поглощена мыслями о Касе. Кстати,


этот демон немного поднялся в моих глазах.


— О, он провел ночь еще активнее, чем вчера?


— Нет. Он отправился домой. В одиночестве.


Глава 21


Вторая ночь турнира. Далеко за полночь. Снова пьяна.


Беттина ссутулилась за банкетным столом, положив голову на руку, бокал с вином


опасно наклонился во второй руке. Еѐ глаза остекленели от бесчисленных часов


просмотра боев.


Умри уже, кричала она про себя в сотый раз.


Тина огляделась вокруг, отметив, что не только она пьяна; все в


Руне были в


некоторой степени. Они начали пить с заходом солнца и демонское пиво уже начало


накрывать их, захлестнув толпу как апокалипсис пьянства.


Изначально арена была разделена на несколько клеток, так чтобы матчи между




наименее известными претендентами проходили одновременно. И все же прошли,


казалось, века, прежде чем эти бои завершились. В полночь стражи убрали внутренние


клетки, приготовившись встретить таких значимых соперников как Гурлав, Дакийский…


и Каспион.


Практически все женщины королевства сплотились вокруг


«белокурого сына


Абаддона». Даже мужчины примкнули.


Ему предназначалось сразиться с оставшимся Церуннос последним, и Тина была


на грани всю ночь. Сражение Гурлава было следующим, а затем бой Дакийца против


гигантского тролля. Как и все участники, они обязаны были часами ожидать в


святилище.


Моргана уже давно вернулась в свой замок, расположенный в ее собственной


частной сфере чародеев. Ранее она вытерпела два поединка, широко зевая даже при


ужасных финалах. Убедившись, что Беттина одета недостаточно


скудно, чтобы быть


достойной звания чародейки, она и ее Инфери ушли через портал.


Когда гонг объявил о перерыве между раундами, Беттина заметила Раума,


сопровождающего двух милых нимф за кулисы. И оставившего ее одну за столом.


Победители могли подойти и поприветствовать ее после своих поединков, но




никто не остался составить ей компанию на банкете. Каждый собирался жениться на ней


через несколько дней; но ни один не сделал попытки познакомиться с ней поближе.


Ну, за исключением одного. Вампира с самым грандиозным телом, которое только


можно вообразить, который воплотил самые эротические фантазии, которые у нее когда-


либо были.


Когда Кас появился на закате, она едва осмелилась взглянуть ему в глаза. Он


в


одиночестве отправился домой прошлой ночью, пытаясь заставить


все между ними


работать, в то время как она стонала в рот Дакийского. Но она больше не поддастся


соблазну. Сегодня ночью они с Касом начнут все с чистого листа...


Беттина взмахом руки попросила снова наполнить бокал, оглядываясь через плечо


на других пирующих. Снова трибуна была разделена между демонами, закованными в


броню, и чародеями, одетыми в золото. С демонской стороны стол был уставлен


тарелками с поросятами, ягнятами и оленятиной. Кружки демоны наполняли до отказа.


Большинство чародеев были строгими вегетарианцами. На их стороне фрукты и овощи


образовывали сложные блюда и башни, а сладкое вино лилось из хрустального графина.


Беттина определенно предпочитала их стол. Когда она была маленькой, то




пыталась есть, как демон, чтобы иметь нечто общее со своими подданными. Но она


преуспела в этом также мало, как и в отращивании рожек, накоплении силы или


обучении перемещению.


«Эй, по крайней мере, меня могут призвать!»


Обе группы отличались друг от друга, но и те и другие были, несомненно, пьяны.


Демоны в открытую лапали служанок. Чародеи флиртовали с их скромными взглядами,


которые могли сказать тысячу вещей.


Большинство оставалось до последнего не только чтобы насладиться вином, но и


чтобы взглянуть на нового фаворита- Принца теней.


По большей части он был ответствен за истощение Беттины, за еѐ прерывистый


сон в течение дня. Когда она впервые задремала, то увидела свой обычный кошмар;


позднее предмет… и характер… еѐ сна изменились. В грѐзах еѐ мозг воспроизводил


ночь, проведенную с ним. Она переживала бесконечные поцелуи и скольжение горячих


тел. Она заново впитывала в себя образ его стоящего перед ней, одетым лишь в отблески


костра. Снова и снова она просыпалась на грани оргазма.


День чувственной пытки.


И все же она ничего не могла с этим поделать, потому что в качестве последней


шокирующей милости Дакийский попросил ее:




— Не касайся себя.


Она изумилась.


— Прошу прощения?


— Если в течение дня ты вдруг ощутишь потребность в освобождении, не делай


ничего. Вот чего я хочу от тебя. Тогда ты будешь должна мне всего две милости.


— Почему ты хочешь этого?


— Так ты будешь жаждать меня также сильно, как я тебя.


— Снова интриги, еще больше замыслов?


— Когда приз так дорог...


Чувственная. Пытка.


Он поцелуями довел ее до грани экстаза, а затем запретил любое облегчение. И она


не знала, как сможет взглянуть ему в лицо этой ночью. «Может мне стоит болеть за тролля».


Треану хотелось поскорее начать свой бой, чтобы покончить с ожиданием.


Наконец, очередь дошла до Гурлава, который сражался перед ним. Вампиру не терпелось


снова увидеть свою Невесту, чтобы определить сдержалась ли она до конца, соблюдая


финальную сделку прошлой ночи.


Он успел только взглянуть на нее до того как турнир начался. Она прищурилась,


глядя на него, и выглядела очень раздраженной- сексуально удовлетворенная женщина


так себя не ведет. Тем не менее, Треан не смог поговорить с ней, так как по контракту




обязан был находиться с другими участниками в мрачных катакомбах.


Вода стекала по слизким камням. Кобольды шипели и сновали в отдалении. Сырые


скамейки были врезаны в стены. Мужские голоса разносились по лабиринту, голоса, в


которых слышались страх или напускная храбрость.


Треан не разговаривал со своими противниками, вновь переживая день, который


провел - день нужды и отказа.


Он все ещѐ не увидел воспоминаний Беттины, потому что не спал. Не в силах


оставить ее, Треан вернулся в еѐ комнату, только для того чтоб мельком взглянув на нее


продержаться до заката. И обнаружил ее дрожащей в постели от того, что ее мучил


кошмар.


Укрыв еѐ туманом, он тайком лежал рядом с нею в полумраке окруженной пологом


кровати. Еѐ шелковистые волосы ореолом раскинулись на шелковых подушках, еѐ губы


были соблазнительно приоткрыты. Когда он смотрел в еѐ лицо, его переполняло чувство,


что тоска копившаяся веками отступала в одно мгновение.


«Я хочу укрывать еѐ туманом, даруя свою защиту. Я хочу еѐ в своей постели,


смотрящую на меня этими сияющими глазами, когда я буду входить в нее. Я хочу, чтобы


она кричала от удовольствия мне на ухо и еѐ кровь на моем языке...»


И затем еѐ сон стал более чувственным. Она закинула свои тонкие руки себе за




голову,

раздвинула ноги,

еѐ бедра

раскачивались,

раскачивались...

пока она

не

проснулась в

темноте со

сбившимся

дыханием, на

грани, понятия

не имея,

что

он


находится менее чем в футе от нее. Его клыки выдвинулись с такой силой, как будто


были неуправляемы. Он хотел погрузить их в нее.


В прошлом он видел, как вампиры Орды пили кровь в неконтролируемом порыве.


Излишне говорить, что их жертвы не получали от этого никакого наслаждения. Но что


если Треан сможет испить Беттину медленно, неторопливо?


По слухам были женщины, испытывающие удовольствие от укуса мужчины. Он


задавался вопросом: Сможет ли моя женщина? Был бы идеальный обмен. Она даст мне


кровь, а я подарю ей наслаждение.


На этой мысли он призвал каждую унцию своего контроля, чтобы не придвинуться


к ней ближе. Она и так уже была разгневана на него. Если Беттина обнаружит его в своей


постели, еѐ самолюбие будет задето еще в большей степени. Поэтому он сжал кулаки и


терпел вместе с ней, сказав себе, что она будет остро нуждаться в удовлетворении


вечером, ион сможет использовать это в своих интересах.


Едва она погружалась в сон, все повторялось снова и снова.


Он не мог внушать сны… он не был сонным демоном… но видимо туман навеял ей




мысли о нем. Треан надеялся. Если он предположит, что эти голодные стоны, хотя бы


немного были для Каспиона....


Как только она полностью проснулась, он заставил себя уйти, задаваясь вопросом,


сможет ли она удержаться и не приласкать свое дрожащее тело. Не коснуться своего


лона во время купания. Изящные бледные пальчики у розовой плоти.


Когда он начал возбуждаться – даже находясь в этом отвратительном месте – то


сокрушенно покачал головой.


«Сфокусируйся, Треан. Изучай своих противников».


Через темный коридор он вгляделся в тролля. Вооруженное массивной булавой,


существо было большим, но неуклюжим, щетина длиной в фут покрывала его тело. Не


то, чтобы угрожающе. Тем не менее, Треан заметил, что в ближнем бою оружие ломается


об эту щетину. Должно быть, она прочна как титан и очень плотно покрывает его горло.


Кажется, он видел небольшое пространство. Придется разрезать его горло мечом именно


в этом месте. Если он промахнется и его меч сломается, то непонятно, как отделить


голову тролля от тела. У него будет всего один удар.


Мысленно пожав плечами, Треан переключил внимание на Гурлава, чтобы


обнаружить какую-нибудь слабость. Тем не менее, прадемон просто прислонился к




стене, глаза закрыты, дыхание глубокое и ровное. Треан смог почерпнуть немного, кроме


того факта, что тело Гурлава было будто создано для войны. Неровная костяная пластина


закрывала его сердце, а бивни, свисавшие с подбородка, защищали шею, как щит. Три


пары рогов только служили дополнительной защитой. Даже его


зеленые веки были


плотными, покрытыми множеством двойных чешуек. Все уязвимые места были


защищены. Как нанести бессмертному смертельный удар... не пролив и капли крови?


Решение было. Оно было у каждой загадки.


«Чего бы я ни отдал за то, чтоб исследовать это в своей библиотеке».


Он потер ладонью затылок, ощущая чей-то пристальный взгляд. «Ах, Каспион изучает меня».


Хотя и невероятно молодой... немногим старше Беттины... демон был не лишен


мастерства. Треан предполагал, что он далеко продвинется в этом турнире. «Пытаешься раскрыть мои слабости, щенок?»


В прошлом у Треана было несколько. Если солнце угрожало обжечь его кожу, он


всегда укрывался туманом. Сейчас он скрывал эту способность. К счастью, он также


обладал способностью к полу-телепортации: проявляя себя достаточно для того, чтобы


быть видимым... и способным наносить удары... и все же оставаясь достаточно


иллюзорным, чтобы солнечные лучи проходили сквозь него.




Нет, величайшая слабость Треана была в новинку и для него самого: любая угроза


его Невесте.


Каспион выбрал этот момент, чтобы переместится прямо к нему:


— Ты частенько пользуешься невинными молодыми девушками, старик?


Прокрадываясь в их спальни?


— Ни одной за целую вечность. - Треан взглянул на него, словно на докучающее


насекомое. — Ты испытываешь необоснованный гнев по отношению ко мне. Я ничего


тебе не сделал. Пока.


— Ты прокрался в комнату моей лучшей подруги и будущей жены, компрометируя


ее.


— Будущей жены?


«Контролируй свой гнев, Треан, чтобы он не контролировал тебя».


— И как себя почувствует твоя предначертанная демонская пара, когда узнает, что


ты женат на другой?


— Ты урод, Дакийский. Не удивительно, что Беттина ненавидит тебя. «Ненавидит меня?»


— Так ты знал, что она не твоя. Она обозначена для меня, и ты не планировал


вступать... ты передумал, чтобы избегать моего меча еще несколько дней?


— Я вступил в турнир из-за нее. И мы, не узнаем моя ли она, пока я не пересплю с


ней впервые.




Мысль о них вместе привела Треана в ярость. Его клыки заострились, когда он


представил, как она говорит Каспиону те слова: «Ты можешь делать со мной все что


угодно».


«Спокойствие! Контроль!»


— Мы оба знаем, что ты не выйдешь из этого турнира живым, мальчишка. Я спас


твою жизнь в первом же проклятом раунде. Я также просто могу покончить с тобой.


— У меня все было под контролем! - Его рога агрессивно выпрямились. —


И


единственная причина, по которой ты помог мне - это потому, что хотел убить меня сам.


Треан помог исключительно ради того, чтобы добиться преимущества с Беттиной.


«Учитывая прошлую ночь, я бы сделал это снова».


— Прямо сейчас я очень сильно хочу убить тебя сам.


— Если ты сделаешь это, то опустошишь Беттину.


— Что вызывает сожаление. К счастью, как ты заметил, она молода. Я прослежу,


чтобы она научилась снова радоваться жизни. «Почему я издеваюсь над ним?»


— Она любит меня. И всегда будет. Может она и твоя Невеста, но никогда не


станет твоей женой.


Треан схватился за рукоять меча, ярость пылала внутри него. «Контролируй свой гнев. Контролируй свой инстинкт».




Его рациональный разум знал, что Беттина не была суженой Каспиона. После этой


беседы Треан также знал, что этот демон не любил ее... по крайней мере, не в


романтическом смысле слова.


Но его взбудораженные инстинкты по-прежнему требовали удовлетворения,


быстрой смерти в качестве наказания. С момента встречи с Беттиной Треан был полон


жестокости, что в корне отличалось от всего, что он ощущал прежде.


Контроль... контроль.


Вдох. Выдох.


Вдруг протрубил рог.


Игнорируя Каспиона, Треан снова обратил все свое внимание на Гурлава, который


должен был сражаться с молодым демоном вражды в этом раунде. Прадемон поднялся на


ноги. Неужели он сделал это с трудом? Его древние суставы мучает артрит? Или он


только притворяется слабым?


Вместо того чтобы переместиться, Гурлав прошел от святилища воинов к арене,


его рога соскоблили верхнюю часть входа на высоте в двенадцать футов, раздробили


скалу. На его рогах не осталось и следа. Демон вражды последовал за ним свинцовой


поступью. Пот покрывал бледное лицо мужчины. Когда железные ворота закрылись за


ним, он обмочился.




Треан переместился к воротам, чтобы наблюдать за схваткой. Каспион


разочарованно зарычал и последовал за ним.


За пределами арены собрались солдаты Руна, чтобы бороться с Детьми Ужаса, если


таковые возникнут из крови Гурлава. Им не стоило беспокоиться. Этот бой завершился,


не успев и начаться.


С одного удара Гурлав раскроил своего противника от яиц до самого черепа.


Другим ударом меча он снял обе половинки головы своей жертвы. Издав чудовищный


рев в небо, он исчез, вернувшись, вероятно, в то измерение ада, где правил.


Треан взглянул на Каспиона, обнаружив, что тот прищурился и на его лице тоже


отразилась непоколебимая решимость. Дакийский принц догадывался,


что сейчас их


мысли одинаковы: я сделаю все, чтобы уберечь Беттину от этой твари.


Глава 22


Бой вампира был следующим.


Как только стражи Руна убрали то, что осталось от соперника Гурлава, который


был разрублен пополам, словно спелый фрукт, Дакийский и тролль вышли на арену.


Вампир был одет во все черное, одежда сшита на заказ иочевидно дорогая. Только


Беттина знала, что за совершенство скрывается под этой одеждой.


Его уникальный меч был прикреплен сбоку. Его единственное холодное оружие.




Тролль был, по крайней мере, десять футов ростом, одет во что-то выглядевшее,


как самая большая - и самая жалкая - тога, которую Беттина когда-либо только видела.


Он вызывающе ударил своимпокрытым шипами хвостом о землю,


но Дакийский


проигнорировал соперника, вместо этого глядя на нее, одиноко сидящую за столом.


Его губы были сжаты в тонкую линию в полной решимости; она знала, какими


чувственными они могли быть.


Беттина уже не удивилась когда какое-то, словно электрический разряд,


возбуждение потекло по еѐ телу. Онадемонстративно проигнорировала вампира, пряча


лицо за краембольшого кубка.


Как только ворота закрылись, тролль поднял свою палицу в направлении


соперника, выплюнув слова:


— Я выпотрошу тебя и съем твои внутренности! Я оторву твою голову и буду


сосать еѐ, как леденец!


Зазвучал горн. Тролль сразу же замахнулся; Дакийский сделал


ложный выпад


влево и увернулся от удара.


−А затем я стану пить, причмокивая, из твоего пищевода.


Дакийский двинулся вправо и напал так быстро, что она не смогла разглядеть даже


взмаха его меча.




Кровь заструилась по щетинистой шее тролля как малиновый шарф. На лице


существа отразился шок, в то время как его тело и голова рухнули на землю с грацией


снесенного здания.


Толпа затихла. Она видела, как окружающие заморгали с таким


видом, словно


видели бой неправильно. Дакийский убрал своего соперника с одного удара, и на его


одежде не было ни капли крови.

Спустя несколько мгновений чародеи завопили приветствия.

И снова вампир официально поклонился Беттине, подтверждая победу.

Она нахмурилась.

Ей не нравилось, как он

действовал на

нее,

не нравилось, что

она

не

контролировала ощущения,

появившиеся

в еѐ

теле, в то время

как

он,казалось,


полностью себя контролировал.


Он вытер свой меч о тогу тролля, вложил его в ножны, а затем переместился


к


Беттине. Когда он занял место рядом с ней, чародеи на трибунах снова его


поприветствовали. Ему потребовалось время, чтобы понять, что их овации


предназначались ему.


Мышцы на его шее напряглись, было заметно, что он смущен.


Тайный ассассин, который никогда не был ничем иным, кроме как быстрой




смертью, стал знаменитостью. Как

странно

это должно быть

для

него. Через плечо

Беттинабросила взгляд на женщин

чародеек,

которые смотрели

на

него с явным

желанием.

Как они раздражали еѐ. Без причины!


Он взял еѐ за руку, прижимаясь к ладони нежным поцелуем, что заставило еѐ


затаить дыхание. Ей на ухо он прошептал:


— Ты отработала милость в течение дня. Хорошая девочка.


Это так очевидно?


Она почувствовала, как еѐ щеки покраснели. Деликатно прочистив горло, она


сказала:


— Вампир пришел на банкет? Что именно ты собираешься есть?


Его потемневший взгляд упал на еѐ шею.


Он что только что обвел свой клык языком?


Она вздрогнула.


−Даже не думай о том, чтобы выпить моей крови ещѐ раз. Я все еще зла на тебя.


По правде говоря, она не могла сильно сердиться по этому поводу. Он пытался


предупредить еѐ, и это не было похоже на то, будто он насильно прокусил еѐ шею.


С прошлой ночи еѐ возмущение по поводу укуса охладилось до...любопытства?


Может даже возбуждения? Каждый раз, когда она вспоминала его реакцию на свой вкус,


то испытывала запретные острые ощущения.




- Dulcea!- простонал он.


Сладкая.


Если он получил еѐ воспоминания, то ущерб уженанесен. Она


снова сказала


себе:Не плачь над пролитой кровью.


Или, может быть, просто была пьяна.


−Я прошу прощения, Беттина. Я плохо контролирую себя рядом с тобой.


Я, Беттина- Чудачка, заставляю многовекового вампира терять контроль.


Она вздохнула.


Очаровательно.


−Что касается банкета, то я могу есть,-сказал он.−И пить вино.


Он взял ее бокал и сделал большой глоток, перед тем как вернуть его обратно.


Жест собственника. То, как это воспринимается со стороны и есть действительность.


−Я сделаю так, если это позволит тебе чувствовать себя более комфортно.


Дакийский снова был самой прелестью, как и накануне, выглядя красиво и


благородно. На нее это не подействует. Не должно. Черт возьми, она начнет все сначала


с Касом. С этой минуты.


Она больше не позволит этому вампиру зародить в ней сомнения. Потому что


сегодня, когда она пыталась представить Каса прямо в ванной, она не видела ничего,


кроме темно-зеленых глаз, черных волос, и точеного тела вампира, вызывающего


вожделение.




Дакийский мог заставить еѐ усомниться в собственном сердце, если она позволит.


— Комфортно, вампир? Пытаешься сократить количество наших многочисленных


различий?


— Да.


Взволнованная, она взглянула на программу этой ночи. Следующий бой был


между двумя демонами огня. Еѐ не волновало, кто выиграет этот поединок. На самом


деле, раунды, которые еѐ действительно волновали, были Каса, вампира, Гурлаваи


таинственного Ликана.


Она не понимала, почему волк не мог сдерживать зверя внутри себя. Все Ликаны,


которых она раньше знала, были полны чувственного шарма,


горячие Шотландцы с


грешными усмешками и набором умныхинсинуаций.


Но это существо было наполнено болью и смятением. Раньше, когда он выиграл


поединок против демона ярости, то начал питаться его трупом.


Скрытые плащами


колдуны накачали ликана наркотиками и потащили прочь.


Его дрессировщики. Отвратительно.


И она ничего не могла с этим поделать. Бессильная королева. Более чем в одной


отрасли.


Когда она махнула рукой чтобы ей долили вина, Дакийский нахмурился: −Ты всегда так много пьешь?




−Нет, но если это тебя беспокоит, то я могу пить гораздо чаще.


Она поблагодарила прислугу.


−Я могу использовать это в свою пользу.


Касаясь губами ободка кубка, она сказала: −Ой, и как это?


−Скоро увидишь. А сейчас скажи мне, что за творение на тебе сегодня вечером? -


спросил он, подняв еѐ руку, чтобы рассмотреть массивное кольцо на еѐ указательном


пальце.


Обычно она использовала каждую возможность, чтобы поговорить о своем


«смертельном люксе», до того как взгляд собеседника успевал потухнуть, но еѐ тон был


расстроенным, когда она нехотя объяснила:


— Стандартный способ доставки яда.


Она сделала резервуар с отодвигающимся кристаллом в нижней части.


У большинства чародеев было как минимум по одному такому кольцу. Еѐ вид


были талантливыми отравителями, которые не стеснялись использовать своѐ мастерство.


Она продемонстрировала, как его использовать Дакийскому, повернув ладонь вверх и


щелкнув крышкой показав, что отверстие полностью заполнено порошком. −Так ты хочешь бросить это кому-нибудь в напиток?


−Да или я могла бы выдуть яд кому-нибудь в глаза, как-будто посылаю воздушный


поцелуй.




Как раз по этой причине воздушные поцелуи были отвратительным оскорблением


для чародеев. −Безупречное мастерство.


В его голосе проступила гордость.


Но затем выражение его лица стало похотливым, как будто его гордость


стимулировала его желание. −Планируешь отравить кого-нибудь?


−Одна назойливая пиявка составляет этот короткий список


−У моей умной волшебницы колкий язычок сегодня вечером, - наклонившись


ближе, прохрипел он ей на ухо, −тогда как вчера вечером был такой изысканно сладкий.


Не позволю распалить себя. Вино!


Глоток.


— Вернись со мной шатер. −Зачем мне это делать?


−Какое-то время пребывание там приносило тебе наслаждение.


Наслаждение? Преуменьшение. Какое-то время она сходила с ума от вожделения.


Просто от воспоминания о том, как его сильная, влажная грудь, прижималась к еѐ груди,


еѐ соски затвердели под полоской топа.


По-видимому, он заметил это, потому что ему пришлось прочистить горло, прежде


чем сказать:


— И это все еще твоя очередь, Бетт.




Очередь? О чем он... ооо! Она покраснела, жалея, что не надела закрывающую


лицо полностью маску, вместо узкой, лишь прикрывающей глаза. Ее розовые щеки были


выставлены для всеобщего обозрения.


— Ты ставишь меня в неловкое положение.


−Я-вампир. Естественно я буду любить то, как кровь приливает к твоим щекам.-


Прежде чем она успела отодвинуться, он прикоснулся пальцами к еѐ затылку под маской.


−Это красиво. Ты красивая.


Он не мог лгать. Кстати говоря, о маске...


−Я оставила вещи у тебя в шатре. Я должна вернуть их обратно.


— Невозможно.


— Твой оруженосец может найти их!


— Они находятся в безопасности и в моѐм распоряжении.


Чего он мог хотеть от них...


— Ты видела меня во сне?-спросил он.


Она подняла на него испуганный взгляд. −Что? Н-нет!


Его губы изогнулись в усмешке.


— Лгунишка.


−А как насчет тебя? - спросила она.— Ты получил мои воспоминания? −Я не спал. С тех самых пор, как встретил тебя.


— Это не очень хорошо во время турнира.


— Ты видела меня в битве. Я выглядел слабым?


— Ты высокомерен.




— Я - Дакиец. Ты не можешь иметь одно без другого.


Она гадала, что он делал сегодня вместо сна. А если он нашел другую женщину,


чтобы снять напряжение? Судя по прошлому Каспиона, например,


она считала, что


мужчины занимались сексом каждую ночь без пропуска.


— И чем же ты был занят в течение дня?


Было ли заметно в ее тоне раздражение?


Она подняла свой кубок.


— Я провел день сосвоей Невестой.


Она едва не поперхнулась вином.


— Ты не посмел прийти в мою комнату, пока я спала!


Он лишь вскинул брови.


— Неужели мой барьер не сработал?


Отлично, жить без защиты, так высоко в небе, где Врекенеры господствуют.


— Он несовершенен. Но для других сойдет.


— И что конкретно ты делал со мной сегодня?


Она могла только представить.


Видел ли он, как ее сны на нее действовали?


— Лежал рядом и разделял твои страдания. Ты восхитительна, dragă, - прохрипел


он, его слова, подчеркнутые акцентом, заставляли ее таять. — Пойдем со мной, и я буду


удовлетворять тебя, пока ты не сорвешь голос от криков наслаждения.


Когда ее разумвдруг опустел от его слов, она резко тряхнула головой.


— Каспион будет драться в следующем раунде. Я никогда не оставила бы его без




поддержки.


Горький смешок.


— А где же его толпа поклонниц?


— Он проведет меня домой после. У нас свидание.


— Свидание? - выплюнул Дакийский. — Ты не должна встречаться с ним. Хотя я


не могу понять этого, но он не хочет тебя так, как я.


И снова, это было так очевидно.


— Почему ты говоришь так?


Неужели все могут это увидеть?


— Он был в борделе две ночи назад. В Дакии у него каждый день была новая


горничная.


−Каспион и я начали все сначала. Мы обсудили это сегодня. Он считает нас


обрученными с сегодняшнего дня. Поэтому я буду сидеть здесь, ожидая его.


— И будь я проклят прежде, чем он воспользуется страстью, которую я пробудил.


— Я не встану из-за этого стола, вампир.


Неважно, насколько ты соблазнителен.


— Если ты попытаешься переместить меня в свой шатер, я познакомлю тебя


с


оружием, которое не показывала тебе.


Кинжал, привязанный к лодыжке, например.


— Тогда ты не оставляешь мне выбора.


— Что это значит...


Она, дернувшись, выпрямилась, когда почувствовала, как мозолистые руки




вампира легли на ее колено. Она попыталась вырвать его, но он был слишком сильным.


Она решила сжать ноги вместе.


— Это значит, что я удовлетворю тебя здесь.


−Прекрати это!-прошипела она, когда он начал делать ленивые круговые движения


по ее бедру.


— У тебя такая нежнейшая кожа, чародейка. Все женщины твоего вида такие же


нежные?


— Иди и проверь. Твоя... Невеста дает тебе разрешение. Только оставь меня одну.


Она не хотела его прикосновений, но, по-видимому, ее тело было несогласно с ней.


Ее соски затвердели еще больше, ее дыхание участилось. Она устроилась в кресле


удобнее, встревоженная тем, что обнаружила свои трусики влажными. Ее сжатые ноги,


казалось, слабеют, мускулы расслабляются.


Как он мог повлиять на нее так быстро? Да, она мечтала о нем и да, он подводил ее


к самой грани две ночи подряд, но они же окружены людьми! −Иди к черту вампир!


Ее попытка возмутиться не увенчалась успехом.


Он окинул ее снисходительным взглядом.


−Ты узнаешь, что нет никаких ограничений между вампиром и его Невестой,


-


когда его рука переместилась выше, он пробормотал,−ячувствую твой трепет. Возбудить




тебя до предела не займет много времени. Я облегчу эту боль, а ты расслабишься и


насытишься в моих руках.


Он хотел, что она кончила... прямо здесь?


— Ты сумасшедший.


Затем она прикусила губу.


Но ведь, если честно, я уже до боли жажду удовлетворения.Нет!


— Кто-то может увидеть!


−Моя рука не единственная под столом, я тебе гарантирую.


Все пары вокруг них украдкой касались друг друга.


— Никто не обращает на нас внимания.


−Т-ты не заботишься о моей репутации! - воскликнула она. — Это нечестно.


— Как я говорил раньше - приз слишком дорог, чтобы сражаться честно. Разве это


не приятно,dulceamea?


Моя сладкая.


Какая-то часть еѐ затуманенного мозга подумала, назвал ли он еѐ так из-за


проявления нежности или снова имел ввиду еѐ вкус.


−Ты знаешь, что приятно, но кто-нибудь может заметить.


— Значит, причина не в моем прикосновении. Ты просто не хочешь, чтоб другие


увидели.


−Ты запутываешь меня… я никогда этого не скажу.


Она уже задыхалась, еѐ груди набухли. Соски неприлично торчали под топом. Она


зажала скатерть в кулаки.




Он работал рукой между еѐ ног, но делал это незаметно.


— Раздвинь свои ножки, и позволь мне доставить тебе удовольствие,-прохрипел


он.— Давай, Бетт, я не остановлюсь, пока ты не будешь извиваться.


— Дакийский, пожалуйста, ты не можешь делать этого здесь.


−Тсс,тише.-Его успокаивающий шепот только усилил еѐ возбуждение.— Я оставил


тебя неудовлетворенной, и клянусь,что больше никогда не сделаю так снова.


Она закрыла глаза. Этот мужчина хотел доставить ей горячее, влажное блаженство


и,помогите ей боги, она жаждала этого.


— Открой свои глаза, dragă. Больше никто не сможет нас увидеть.


Туман заполнил трибуны. Она не видела никого кроме него. Они также могли быть


наедине, в коконе чувственного тепла, окружавшего их. Еѐ кожубудто усеяло каплями


утренней росы.


— Ты часть этого, Беттина.


И снова его голос был полон гордости.


Что-то влияло на нее. В один момент она чувствовала себя,как-


будто плыла в


невесомости, а в следующий -как-будто крепко связана с мужчиной, находившимся


рядом.


Он перекинул ее через свои ноги, устраивая боком на своих коленях. Его руки


обвились вокруг нее, она ощутила чувство облегчения, как будто стремилась быть ближе


к нему.




Да, привязалась еще крепче к держащему меня вампиру...


−Откройся для меня.


Еѐ ноги легко раздвинулись шире; он низко прорычал с одобрением.


Затем его рука скользнула выше, задирая еѐ юбку. Она затаила дыхание, когда его


палицы проникли ей в трусики. Странно, но ей показалось, что он тоже затаил дыхание.


Когда его пальцы скользнули к ее плоти, он простонал ей в ухо:


— Влажная, такая чертовски влажная...


Пытаясь не стонать, она снова закусила губу.


−Женщина, ты сводишь меня с ума,- он разорвал еѐ трусики одним сильным


рывком,−на каждом шагу.


−Вампир, не надо...-она замолчала, потому что он начал ласкать еѐ.


С бесконечной нежностью, он водил пальцем вверх и вниз по еѐ клитору, другие


пальцы дразнили ей щель.


Ничто не могло быть лучше этого. Она нуждалась в большем. Как получить


больше?


— Мне нравится твоя чувственность, Невеста. Даже сейчас ты раскачиваешься на


моих пальцах так, словно я доставлял тебе это удовольствие тысячи раз.


Неужели?


Она взглянула вниз, бесстыдно наблюдая за тем, как он ласкает ее обнаженную


плоть. Большим пальцем он выводил скользкие круги, а согнув указательный, касался ее




входа лишь одним суставом. И это был...


Восторг.


−Ах, боги,-прошептала она.


Конечно же, она медленно извивалась под его прикосновениями, желая ощущать


его глубже, чтобы давление увеличилось.


— Я сделаю так, когда ты будешь подо мной, - пообещал он ей. – Взгляни, как


напряжены твои маленькие соски, упирающиеся в твой топ.


Она ощутила, как он легонько приласкал их кончиками пальцев и задрожала…


— Тебе понравилось, когда я сосал их?


Его слова и грешный голос действовали вместе, постепенно увеличивая ее


желание.


−Вампир, ты действительно хочешь, чтобы я...здесь?


— Да. Скажи мне, что позволишь делать с тобой, что угодно.


Ее брови сошлись к переносице.


— Ты знаешь, что я не могу сказать этого, не могу позволить тебе всего.


— Однажды сможешь.


Почему эти слова были так важны для него?


— А сейчас ты кончишь для меня.


Грешные вещи, что он продолжал делать с ней... давление у самого ее центра,


потом чувственная щекотка, затем еще больше давления.


Когда ее голова безвольно откинулась назад, он обхватил ее затылок свободной


рукой. Удерживая ее так нежно, он прижался к ее лбу своим, скрещивая ее взгляд со




своим... словно не позволяя ей отвести глаз.


Напряженность в его глазах, потребность в них...она обнаружила, что запустила


пальцы в его волосы, притягивая ближе к себе.


−Откройся для своего мужчины, Бетт,-сказал он, с хрипотцой в голосе. Внизу его


пальцы продолжали свою игру.


Она полностью сдалась, даже не подумав сопротивляться, развела ноги для


вампира.


Удовольствие было столь огромным, что она боялась его прекращения. Закатив


глаза, она прошептала:


— Ты же не остановишься?


— Никогда, dragă.


— А если я закричу?


— Я могу сделать твое освобождение нежнее, менее интенсивным. Хочешь этого?


Несчастным тоном, она сказала:


— Неет.


Он издал напряженный смешок. −Я так и думал.


Она тяжело дышала, отчасти из-за того, что паниковала, отчасти потому, что


сходила с ума от страсти.


— Дакийский, это так мощно...О,боги, я закричу. Я… я не смогу сдержаться.


— Прижми рот к моей шее.




Она положила свои руки ему на грудь, ближе склоняя свое лицо...


Она


почувствовала гладкость его кожи у своих губ. Его вампирский аромат был таким же


опьяняющим, как и прошлой ночью, и заставил ее застонать.


Когда Беттина уткнулась лицом в изгиб, где его шея соединялась с плечом, и


сделала глубокий вдох, из глубины его груди донесся рык. Она


ощущала, как она


вздымается под ее ладонями.


С каждым движениемего пальцев Тина стонала все сильнее и


сильнее. Она


раздвинула губы, облизывая его восхитительную кожу.


Его вкус довел еѐ до грани, она воспарила.....


Глава 23


Треан был в агонии блаженства. Он довел свою Невесту до оргазма первый раз в


их жизни. Он ощущал, что его член готов взорваться. И она только что начала лизать его


кожу.


Его голова откинулась назад, в то время как пальцы ласкали еѐ. Ребро его ладони


теперь покоилось на крошечной копне волос на ее лобке, еѐ складки были мягкими и


скользкими, когда он сжимал их.


Мои боги, она щелкнула языком по моей коже.


Стиснув зубы, он посмотрел вверх, фантазии переплетались у него


в уме. Он




представлял, как еѐ горячий маленький язычок рисует дорожку к самому кончику его


ноющего в одиночестве члена.


Или как она скользит им по его яичкам, поглаживая его член своей мягкой рукой.


Или вылизывает им по всей его длине, в то время как ее глаза не отрываются от его


собственных.

— Вампир, - прошептала она, и влажный

водоворот

оросил

его

бедро,

прижимающееся и трущееся об еѐ сочащийся низ. — Я не могу...

не...

кричать....

— Я позабочусь о тебе, Бетт. Просто позволь себе это.

Прямо

перед тем, как у нее вырвался

еще один

крик,

он

обхватил

пальцами


свободной руки ее лицо, прижимая еще ближе к себе, чтобы заглушить звук.


Еѐ тело напряглось. Еѐ гибкие мускулы красиво натянулись. Еѐ ногти впились в его


грудь. Затем....


Освобождение.


Она вцепилась в него пальцами, крича в его шею.


Когда он почувствовал, как вход в еѐ ножны сжался вокруг его пальца, его член


увеличился в брюках, отчаянно пытаясь заявить права на еѐ девственную плоть.


От того как она извивалась его клыки удлинились и стали острее бритвы. Было ли


бы это больно вонзить их в бледный изгиб еѐ плеча, в выпуклости еѐ сладких грудей...?




От мысли укусить еѐ маленький холмик он чуть не кончил, но сдержался, чтобы не


повторить позор их первой ночи.

Когда

у нее

уже просто не осталось сил, она

попыталась

оттолкнуть

его руку.

После

нескольких быстрых завершительных

ласк, он,

наконец,

смягчился, и

убрал


пальцы от ее истекающей влагой плоти.


Желание лизнуть пальцы снова было непреодолимым.


Еѐ вкус!


— Mieroaserai,- застонал он у кончиков своих пальцев.


Медовый рай.


Вдох. Выдох. Контроль. Это было для нее. Только для нее. Контроль.


Когда они оба сидели, пытаясь выровнять дыхание, она склонила к нему голову,


позволив удерживать еѐ. Он не стал задумываться над своей удачей, просто прижался


щекой к еѐ лбу. Он был удивлен, тем, насколько удовлетворенным чувствовал себя,


когда его ствол пульсировал прямо под ней.


Да, удовлетворен. И горд.


Я ждал столько жизней, чтобы сделать это.


Каждый раз, когда она вздрагивала, он все больше расправлял плечи.


— Никто не увидел?


Он поцелуем коснулся еѐ волос.


— Никто, любимая. Они верят, что туман скрыл их. В этот момент я делаю все


невидимым.




— Но я... звуки...


— Это уже другое. Любой поблизости был занят, воспользовавшись тем, что туман


их скрывает, уверяю тебя.


— Хорошо.


К его удивлению она придвинулась к нему ближе. Как он и обещал, она была расслабленной и удовлетворенной в его руках.


В какой- то момент она рассердится, разрушая чары. Поэтому сейчас, он сжимал еѐ


тело, наслаждаясь каждой секундой.


Он застал себя за размышлениями вроде: Почему бы и не это место? Почему бы не


я?


Она могла бы быть его королевой, и они могли бы разделить эту сферу. Он почти


не раздумывал прежде над короной Демонов Смерти, но сейчас задался этим вопросом.


Может, я все ещѐ могу править королевством, другим королевством.


Все это могло принадлежать им. Не такая уж и ужасная судьба из возможных. Не


будет больше ни постоянной слежки за ним, ни надвигающихся сражений.


Беттина, наконец, отодвинулась, под отяжелевшими веками еѐ глаза блестели и еѐ


красные губы улыбались, как-будто она забыла, где находится и с кем.


Она выглядела восхитительно сонной и веселой, еѐ маска съехала; он удивился,


когда его сердце глухо стукнуло, словно стопка книг упавшая с высоты.


— Посмотри, какой ты самодовольный, вампир.




— Я? Знай, что и ты можешь быть довольна собой остаток этой ночи, пока я буду


страдать этой агонизирующей эрекцией, - он толкнулся в нее.


— О! - еѐ лицо запылало. — Это ничто по сравнению с тем, чего ты заслуживаешь.


Я надеюсь, что он так и останется стоять. - Она нахмурилась. - Или что ещѐ хуже…


Большой горн сигнализировал окончание боя между огненными демонами.


— Кас!


Она тут же оттолкнула Треана, пытаясь отодвинуться подальше.


Грязно выругавшись, дакиец отпустил еѐ, дав ей несколько секунд поправить


одежду, прежде чем махнул рукой, постепенно очищая воздух.


Чары кончились. Теперь он должен сконцентрироваться на другом пункте своего


плана.


Буду ли я в состоянии держаться от нее подальше достаточно


долго, чтобы


приготовиться...?


После того как солдаты убрали обугленное и обезглавленное тело проигравшего,


Каспион вышел на арену. Толпа приветствовала его еще громче, чем прошлой ночью.


Треан заметил, что штандарт демона - один изогнутый рог, опутанный


виноградной лозой - красовался сейчас на витринах магазинов.


Несомненно пьяный Раум вернулся к трибуне, держа пустые кружки в мясистой




руке, одежда демона была в беспорядке. Он нахмурился, взглянув на Беттину и Треана,


сидевших вместе. Она беспомощно пожала плечами.


Бросив на Треана тяжелый взгляд, Раум осушил свой заново наполненный кубок,


потом провозгласил:


— А следующим на арену выходит Каспион Охотник,


возлюбленный сын


Абаддона!


Из-за того, что так много демониц бросили свои подвязки на арену, она скоро


должен была заполниться кружевом до предела. Беттина выглядела так, будто едва


контролировала свою ревность Кое-что у нас общее.


Каспион обратился к публике, поднимая меч. Они обезумели.


И какова будет реакция этой толпы, если Треан будет тем, кто убьет его? Такие


сильные эмоции могли бы обернуться к победившему, но только если бы он был более


харизматичным лидером, чем Треан.


А что если я не смогу преодолеть ее привязанность к демону?


У него было множество преимуществ перед Каспионом: возраст, сила, мудрость.


Но Беттина не оценила ни одного из них.


Слова Каспиона мелькнули в его голове.


Может она и твоя Невеста, но никогда не станет твоей женой.


И, может быть, если копнуть глубже, какая-то часть Треана опасалась, что демон




был прав.


Все же есть одна вещь, которую я могу сделать для нее. Чтобы завоевать ее...


Когда соперник Каспиона, оставшийся Церрунос, скользнул на арену, нервозность


Беттины усилилась.


Треан мог слышать ее сердце, трепещущее за демона.


И я завидую каждому удару.


Когда Раум объявил соперника Каса, Беттина отвела взгляд. Сейчас она была пьяна


и противна сама себе.


Она собиралась быть здесь поддержкой для Каса. А на деле позволила вампиру


одарить себя лишающим разума оргазмом.

И

что было таким же запоминающимся, как и сами ощущения?

Как

дакиец


выглядел после. Его плечи были развернуты, губы сжаты. Взъерошенные черные волосы


упали на лоб.


Его ониксовые глаза были дьявольскими.


Если она думала, что вид его выходящего из ванной был сексуальным, то этот


взгляд… эти глаза...


Ох, как эта ночь настолько вышла из-под контроля? В непосредственной близости


был мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и мужчина, доводящий ее до


оргазма. Если бы они были одним и тем же!


Она жестом попросила долить ей вина.




— Чувствуешь себя виноватой? - спросила вампир негромко.


— Конечно, я чувствую себя неверной по отношению к Каспиону.


Ему совсем не понравился этот ответ. Сквозь стиснутые зубы он сказал:


— Вспомни, что если бы не его эгоизм и недальновидность ты бы не была в таком


положении. Он привел меня в твое царство, - словно пытаясь обуздать свой темперамент,


он добавил, — ты не должна смотреть на это. Пойдем со мной.


— Ты же не можешь ожидать, что я уйду?


— Да. Могу. Ты моя, Беттина. Мы связаны. Мы разделили кровь и удовольствия.


Ты кончила на моей ладони, а я - в твоей.


Ее волнение снова возросло. Она не могла отрицать истинности его слов, но это не


имело значения прямо сейчас.


— Если ты думаешь, что я могу быть где угодно, но не здесь в этот момент, то ты


не знаешь меня.


Раум вернулся к столу и подал сигнал.


Зазвучал горн. Каспион и Церуннос сошлись.


Рога Каспиона враждебно распрямились, он глубоко вздохнул - и его благородное


лицо приняло свирепое выражение.


Но Церуннос был мощным, его мускулы перекатывались под чешуей.


— Ты беспокоишься

зря, - сказал

ей Дакийский. —

К

сожалению,

твой демон

победит в этом раунде. Еще

более печально

то,

что он

продвинется далеко в

этом




турнире.


— Как ты можешь быть так уверен?


— Он силен для своего возраста и становится сильнее с каждым новым убийством.


И он не без технических способностей.


Не отрывая взгляда от арены, она сказала:


— Но не ровня тебе.


— Нет. Не сравнится.


— И ты используешь все свои умения, чтобы убить его.


— Если выйду против него.


Когда Кас едва избежал первого удара меча Церрунос, она ахнула. Она


чувствовала взгляд вампира на себе, но это же был Кас!


Конечно, она будет реагировать.


Второй выпад змеи. Еще раз почти попавший в цель. То, что Кас перемещался,


помогало, но Церрунос был молниеносно быстр.


Беттина начала заламывать сложенные на коленях руки. Случайно быстро взглянув


на Дакийского, она обнаружила его лицо непроницаемым… но, ах, его глаза были черны,


как ночь.


— Если ты не хочешь наблюдать мое беспокойство, тогда уйди, - пробормотала


она, ее внимание вернулось к сражению.


Он не ответил.


Почему Кас не пытается ударить Церуннос? Она знала, что он может быть лучше!




Она повернулась к Рауму, оценивая выражение его лица. Его лоб избороздили морщины.


Не хорошо.


Церрунос снова напал; Кас, наконец, отразил удар. Их мечи звенели в ночи снова и


снова. Искры разлетались каждый раз, когда металл целовал металл.


Двое мужчин кружили вокруг друг друга, множество факелов освещало


вспотевшее лицо Каса и мерцающую чешую Церрунос. Никто из них не мог получить


превосходство.


Затем она заметила, что хвост змеи извивается, подкрадываясь


сзади к Касу,


который был занят, отражая удары меча противника.


Когда она уже собралась крикнуть «Берегись», другие зрители опередили еѐ. Кас


попытался переместиться, но было слишком поздно. Хвост серпантином обвился вокруг


его ноги и бедра, удерживая его на месте. Он боролся, пытаясь прорубить себе путь на


свободу, но змей мечом отражал каждый его удар.


Все это время хвост сворачивался все выше и выше вокруг туловища Каса, сжимая,


ослабляя его.

Беттина смотрела,

не

веря, как Церрунос прижимал

собственные

руки Каса

к

туловищу,

сминая

его

тело, пока прекрасное лицо

Каса не

вспыхнуло

кровью,

вены


вздулись на его висках.




— О, боги, нет. Раум сделай что - нибудь!


Кас согнулся, его руки ослабли. Его меч со звоном упал на землю.


— Нет. Нет. Нет! Раум!


— Мне жаль, Тина, - его рука накрыла руку Беттины. — Не смотри, девочка моя.


Лишенная магических сил, она могла лишь наблюдать, как Каспион падет от той


отвратительной хватки.


— Нет. Этого не должно произойти! Почему у меня нет моих сил!


Обратившись к Рауму Дакийский сказал:


— Ты недооцениваешь его, демон.


Беттина вцепилась в его слова. Он был экспертом, он узнает, если Кас


обречен...


Словно выстрелив, Кас дернул головой, проведя одним заостренным рогом по


горлу Церрунос. Кровь хлынула из разорванной яремной веныпоследнего.


Вынужденный остановить поток, Церрунос ослабил свой захват достаточно для


того, чтобы Кас переместился к своему мечу. С ревом Кас развернулся кругом.


Голова Церуннос взметнулась высоко над ареной. Ошеломленная толпа


разразилась радостными криками.


Беттина обмякла, на глаза навернулись слезы.


Раум издал рев облегчения и присоединился к ликующим, даже не пытаясь


казаться беспристрастным.


Когда Кас восстановил дыхание, он сумел улыбнуться, в конце концов,




восстановившись достаточно, чтобы поднять свои окровавленные руки над головой и


поприветствовать толпу. Он был встречен с такой любовью, что она не смогла сдержать


улыбки.


Ее прекрасныйКас.


Она так гордилась его победой, радуясь, что он рад.


Дакийский разрушил этот момент.


— Беттина, это предел.


Не глядя на него, она спросила:


— Что это значит?


Он взял ее за руку, незаметно возвращая белье.


— Однажды ты убедишь меня в том, что всегда будешь хотеть его.


Прямо перед тем, как переместиться прочь, он пробормотал ей на ухо:


— Будь осторожна, чтобы не потерять мужчину, который желает только тебя... и не


получить того, кто желает только других.


Глава 24


Узнать больше о Беттине было необходимо, потому что у Треана


никак не


получалось отвлечь еѐ внимание от этого гребаного демона.


Он переместился назад в свой шатер, его разум сосредоточился на главной задаче:


получить ее воспоминания.


Это означало, что нужно уснуть. У него заканчивалось время, чтобы завершить все


вещи, которые необходимо было завершить. Неужели он отвернулся от своего царства




только для того чтоб потерять свою Невесту, а кроме того...? Чтобы ничего не иметь в


своей жизни?


У него не будет личности. Не будет будущего.


Я не буду ни тем, кем я был. Ни тем, кем я хочу быть. Нужно поспать.


Сняв меч, он лег на кровать, пытаясь управлять ходом своих мыслей.


А не прокручивать повторно то, как она выглядела, насаживаясь на твою руку,

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник