золотого ожерелья выступили шипы.


Прижимая ладонь к своей груди, она выдохнула:


— Это работает.


Он заметил гордость, промелькнувшую на ее лице перед тем, как она снова отвела


свой взгляд, играя с украшением. По щелчку скрытого рычага, шипы втянулись.


Внезапно он понял — то была ее книжная коллекция. Там были ее рисунки.


Оружие, драгоценности, проекты...


— Ты это сделала?


Она просто пожала плечами.


«Умная маленькая чародейка. Как она смастерила спусковой механизм...


Нет!»


Резко тряхнув головой, он напомнил себе, что ему надо разобраться с большими


проблемами. А именно с тем, как забрать ее с собой домой.


— Ты зачарована?


От расстройства Треан начал шагать по комнате, негодуя на то, что не в состоянии


захватить свою Невесту, хоть она и прямо перед ним.




Кровь продолжала стекать с его ладони.

«Я должен был попробовать на вкус ее собственную!»

Могла ли эта ночь стать еще хуже?

— Почему я не могу переместить тебя?

Она упрямо

сжала губы, явно показывая, что не собирается

отвечать на

его


вопросы.


Как урожденный вампир, Треан просто физически был не способен солгать. Даже


если он попытается слова обожгут ему горло огнем. Так что же он может ей пообещать,


чтобы уговорить ее сотрудничать с ним?


— Беттина, если ты ответишь на мои вопросы, мы сможем уйти вместе... и тогда,


возможно, мне никогда не придется возвращаться за Каспионом.


Конечно же, он вернется.


Быть целью Треана Дакийского — это считай, что быть мертвым.


Она широко распахнула глаза.


— Я все тебе расскажу!


Что угодно, чтобы спасти этого ублюдка. Треан действительно считал ее умной?


Она не обладала рассудительностью, если предпочитала Каспиона...


и она все еще говорила невнятно.


«Моя Невеста, хозяйка легендарного Дома Теней — пьяная, глупенькая


чародейка».


Его предки, должно быть, переворачиваются в своих могилах прямо сейчас.




— Как я могу забрать тебя отсюда?


— У моего крестного есть призывающий медальон, к которому я привязана. Он


использует

его,

чтобы гарантировать,

что

я

не покину

этого

королевства,

пока

не

завершится турнир.

Треан слышал о

медальонах такого

типа,

их

использовали

для

контроля над...


демонами.


— Ты отчасти демон?


Да, ночь могла стать еще хуже.


«Нет, нет, у нее нет ни рогов, ни клыков. Она выглядит как хрупкая смертная, коли


на то пошло. Уж точно не как выносливая демонесса».


— Моя мать была чародейкой, мой отец — король этого королевства демонов, —


произнесла она с ноткой самодовольства, но Треан не был никоим образом впечатлен ее


королевским величием.


«Моя Невеста — пьяная, глупенькая полукровка».


Из всех возможных кровосмешений в Ллоре... Это создание было продуктом двух


самых противоположных фракций бессмертных.


Так далека от его предполагаемой Невесты — гордой, логичной Дакийки. Он


выдохнул.


«Не имеет значения».


Беттина все еще была его.




— Как мне заполучить медальон?


— Он будет вручен в качестве приза, — слабо прошелестела она. — На турнире.


— Ты — принцесса-сирота? Ты — трофей?


Все хуже и хуже.


Она пожала плечами:


— На моем туалетном столике лежит приглашение.


Он оглянулся вокруг, ища указанный предмет, и обнаружил старомодный


пергамент.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


* * * * * *


*


РАУМ — ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ДЕМОНОВ СМЕРТИ, И МОРГАНА — КОРОЛЕВА


ЧАРОДЕЕК, ПРИГЛАШАЮТ ВАС ПОЧТИТЬ СВОИМ ПРИСУТСТВИЕМ


ТУРНИР ЗА РУКУ ИХ КРЕСТНИЦЫ — ПРИНЦЕССЫ БЕТТИНЫ АБАДДОНСКОЙ… МЕСТО ПРОВЕДЕНИЯ: ЖЕЛЕЗНОЕ КОЛЬЦО; РУН, АБАДДОН.


ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ: ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ДО КРОВАВО-КРАСНОЙ ЛУНЫ.


УСЛОВИЯ: БОИ НАСМЕРТЬ.


ПРИЗ: КОРОНА ДЕМОНОВ СМЕРТИ И ПРИЗЫВАЮЩИЙ МЕДАЛЬОН


БЕТТИНЫ.


Приписка мелким шрифтом:


Брачная церемония состоится в полнолуние после финального раунда турнира.




Всем участникам за пределами арены гарантируется мистическая защита.


* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


* * * * * *


*


— Опекуны? — Треан едва не смял пергамент. — Сколько тебе лет?


— Двадцать два.


Его челюсти медленно сжались.


— Ты настолько молода?


Он в течение столетий не расходовал свой пыл и мог серьезно навредить ей


сегодня вечером.


— Ваше королевство может достаться любому. Ты знаешь, что за мужчины будут


участвовать в этом фарсе?


Треан видел некоторые образчики около арены для боев.


— Я дала согласие на турнир.


— Почему, во имя богов, ты согласилась? И почему ты отдала свою кровь для


призывающего медальона?


Талисманы, подобные этому, были достаточно распространены в Ллоре. Но демон


должен был отдать кровь добровольно для того, чтобы талисман работал.


Она пробормотала:


— Так они пожелали.


Прежде, чем он мог спросить, что она имела в виду, она попыталась продолжить


более оживленно:




— Как только соревнования начнутся, я буду полностью готова к супружеству, кто


бы ни оказался победителем.


И все же ее голос немного надломился в конце фразы.


Полностью готова и до смерти напугана.


— Но теперь ты раскаиваешься в своем решении, не так ли?


Тут догадка поразила его. Если бы Каспион переспал с ней накануне, турнир был


бы отменен.


— Так вот почему ты пыталась соблазнить демона! – Его облегчению не было


предела. — Таким образом, он бы спас тебя. А теперь я спасу тебя.


— Я пыталась соблазнить Каспиона, потому что я люблю его. Всегда любила и


всегда буду любить.


Треан почувствовал, как будто ему вбили его клыки в его собственное горло.


Из всех мужчин в мире.


Этот демон смерти, как общеизвестно, нравился женщинам, всем женщинам, и


перепахал половину служанок в Дакии прежде, чем скрылся однажды ночью. «Моя Невеста влюблена в мою цель».


Если бы пара Треана была другим вампиром, она чувствовала бы ту же самую


жажду и потребность в нем. Но когда вампир связывался с женщиной другого вида, то


Невеста могла ничего не чувствовать к нему.


Его единственная ничего и не чувствует.


— А что, если я решил бы просто украсть медальон — и тебя?




— Он под защитой.


— Я сломаю это заклинание также легко, как и твой магический защитный барьер.


— Медальон хранится в стеклянном ящике, который защищен Морганой, с


использованием ее магии на полную силу. Он не может быть похищен, лишь завоеван


моим будущим мужем.


Треан знал о Моргане, знал, что она была одной из самых могущественных


чародеек, когда-либо живших на земле... потому что она контролировала способности


всех остальных чародеек.


Хотя Треан и был обученным Дакийцем, но не был настолько эгоцентричен, чтобы


верить, что может с легкостью обойти ее заклинания.


— Ты должна знать способ получить его.


Она покачала головой.


— Я не знаю. Я бы сказала.


— Ты говоришь со мной, только чтобы спасти своего драгоценного Каспиона.


Он снова боролся со своим характером, с ревностью, которая была настолько


яростной, что он даже не предполагал, что такая возможна.


— А что же он сделал, чтобы спасти тебя? Он принимает участие в турнире?


Вместо ответа она уставилась на покрывало.


— Нет? Значит, это буду или я сегодня ночью, или один из мужчин, стоящих


в




очереди? Я думаю, что ты должна быть более восприимчива ко мне. Несомненно, что я


— лучшая альтернатива.


— По крайней мере, никто из них не хочет убить мужчину, которого я люблю.


Почти не контролируя свой гнев, игнорируя боль в своей ладони, он сжал рукоять


своего меча, чего никогда прежде не делал.


— Мужчина, которого ты любишь сейчас в борделе, а я — здесь, с тобой.


Его слова попали в цель, заставив ее вздрогнуть, но это не принесло ему


удовлетворения.


— Как для девственницы у тебя неплохие навыки в соблазнении. Было бы разумно


использовать их прямо сейчас.


Он с трудом мог поверить, что сказал ей это. В прошлом он всегда обдуманно


взвешивал свои слова, прежде чем их произнести.


Казалось, эта ревность разрушила его благоразумие, он не контролировал своих


порывов. Треан, Дакиец, почти укусил ее.


Она встретилась с ним взглядом.


— Мне жаль, что я — твоя Невеста, — начала она, откашлявшись, чтобы дать себе


время обдумать следующие слова. Что было трудно в ее состоянии. — Мне жаль, что


мое сердце уже занято. Но если ты причинишь ему вред, ты сломаешь меня.


— Из ее глаз снова хлынули слезы. — Пожалуйста... не нужно.




Чтобы защитить свою сферу, Треан должен устранить того демона; а его Невеста


никогда не простит ему этого убийства.


Ему нужно подумать. Осмыслить все рационально. Что просто невозможно, когда


слезы в ее глазах причиняют ему почти физические страдания, а воспоминания о ее


пульсе, трепещущем у его языка, все еще заставляют жаждать запретного.


— Я сказала тебе все, что знала, — пробормотала она, — я молю тебя покинуть


Абаддон.


«Молит меня покинуть ее».


Ему не это было нужно!


Он должен бы поблагодарить за увеличение силы, что дало ему это связывание... и


за освобождение, что испытал с Беттиной... а потом двигаться дальше, выполнять свой


долг.


Он мог бы наслаждаться другими женщинами теперь, после того,


как она


пробудила его тело к жизни. Он мог теперь порождать наследников, мог пополнить свой


дом. Насколько он знал, он был первым из его чистокровных кузенов, кто нашел свою


Невесту, что значило, что он только что стал самым сильным.


Старые мечты могли все еще стать реальностью.


«Я мог бы иметь женщину и наследников — и силу, чтобы защитить их всех».




Будь он проклят, если станет состязаться за привязанность Беттины, особенно


против кого-нибудь такого недостойного, типа Каспиона. Так как


солнце начинало


заливать ее спальню, он сказал:


— Прощай, Беттина из Абаддона.


— Ты уходишь?


Оптимизм в ее тоне укрепил его решение.


— Да.


Все же потом она опустила свое лицо.


— Попробуешь украсть мой медальон?


— Я возвращаюсь домой.


Она задержала дыхание.


— И ты пощадишь Каса?


— Не совсем. Я не планирую возвращаться за тобой. Но я определенно вернусь за


ним. Это неизбежно, Беттина. Прими это.


— Пожалуйста, нет! Я все сделаю. — Ее лицо пылало, когда она спросила: — Разве


ты не должен... отметить меня?


Да! Искушение вонзится в ее девственное тело... потеряться в шелковой


влажности, которой он касался, которую ощутил на вкус... почти соблазнило его снова


потянуться к ней.


Нервно сглотнув, она опустила простыню к талии.


— П-поклянись не причинять ему вреда, и я буду твоей.


Его пристальный взгляд опустился на ее груди, на напряженные соски.




«Она будет спать со мной, чтобы спасти его».


Боги, удовольствие было бы невообразимым. Его член затвердел, снова натягивая


ткань его влажных брюк. Его клыки опять заострились.


Но он отказывался быть с женщиной, которая не хотела его.


— Ты находишься в невозможной ситуации, девочка. Чем больше ты просишь за


демона, тем меньше я склонен хотеть тебя.


Чем больше она умоляла, тем меньше он хотел желать ее.


— Следующая женщина, которую я приглашу в свою постель, будет там, потому


что будет жаждать того, что только я один могу дать ей.


Когда первые опаляющие лучи солнца проникли в комнату, он


бросил на нее


последний взгляд, а затем исчез.


Глава 7


Накинув на себя первую попавшуюся одежду и сорвав маску, Беттина схватилась


за колокольчик Салема и отчаянно зазвонила в него.


— Что с тобою, черт возьми, не так, крошка? — тут же потребовал ответа пустой


кувшин на ее кофейном столике.


— Ты присмотрел за Касом?


— Да. Я разместился в потолочной балке прямо над кроватью шлюхи, которую он


оприходовал часами. Этот демон такое вытворял с нею, что ты просто не поверишь. Я


просто горел, и вернуть меня сюда...




— Остановись.


Беттина стиснула зубы, напоминая себе, что между ней и Касом нет никаких


обязательств.


И что, я ведь тоже была с другим этой ночью.


— Отправляйся обратно к шлюхе, — резко бросила она, — и скажи Каспиону, что


я встретила вампира, посланного убить его.


Воздух задрожал вокруг нее, единственный индикатор эмоций


Салема. Сильф


недолго находился в кувшине. Тина ощутила, как он овладел одним из ее локонов.


Прямо ей в ухо, он завопил:


— Ассассин был в твоих покоях? Почему же, кровавый эль, ты не воззвала ко мне?


Беттина вскочила на ноги.


— Просто приведи Каса! Я объясню все вам обоим.


— Я должен быть здесь с тобой. И что если эта пиявка вернется? Я должен сказать


Рауму...


— Нет! Я уверена, что теперь, когда солнце встало, я в безопасности. Теперь иди!


Тремя минутами позже Салем вместе с Касом вернулся в ее


покои. Кас был


полуодет, от него сильно разило духами, его рога и рот были перепачканы губной


помадой. Его рубашка была расстегнута, демонстрируя безупречную бронзовую кожу и


еще больше губной помады до самого пупка.




Что за безликая женщина наслаждалась телом Каса всю ночь?


Боги, ревность жалила! Иногда Беттина была рада, что все еще не обладает своей


силой, можно только представить, что она могла бы соблазниться натворить, когда вот


так задето ее самолюбие.


Она опустила взгляд на свои скрюченные пальцы; даже спустя столько времени


она ожидала прихода силы и света излучаемого из ее ладоней. Вместо этого, пустота


звенела внутри нее.


Пустота, которую ничто не могло заполнить...


— Ты видела его? — потребовал Кас, едва обувшись. — Он был здесь?


— Да. Во плоти.


«И в моей постели».


— Тогда почему ты все еще жива? — Кое-как оправив одежду, Кас положил свои


огрубевшие руки на плечи Беттины, так же как делал вампир. — Ассасин никогда не


оставляет никого в живых! Для него запрещено показываться на глаза чужестранцам!


Она сглотнула.


— Я... ну хорошо, я полагаю, что я исключение.


Салем огнем промелькнул через комнату и овладел одной из рук Каса, но демон


вздрогнул и с отвращением щелкнул пальцами.


Салем вышел, и вернулся к ее волосам.


— Подробнее, принцесса.




— Дело в том, что... я его Невеста.


Пока Кас изумленно таращился, Салем сказал:


— Так демон разозлил каких-то вампиров, и они наняли ассассина, который


осознал, что ты — его пара? Ох, это становится все лучше и лучше.


— Это точно.


Кас открыл было рот, чтобы сказать что-то, затем закрыл его, потом попытался


снова и наконец произнес:


— Ты пробудила его?


— Почему это звучит так недоверчиво из твоих уст? — Она с раздражением сжала


пояс своего одеяния. — Некоторые мужчины вообще-то находят меня привлекательной,


Каспион.


— Я знаю, знаю. Но...


— Не хочу, чтоб это прозвучало будто это моя вина! Я спала в своей постели,


размышляя о своих проблемах, когда он появился в моей комнате.


— Потому что искал меня!


Кас отстранился от нее, с силой ударяя тыльной стороной руки по своему


измазанному помадой рту.


— Я навлек на тебя опасность, из-за меня ты оказалась в поле зрения ублюдка.


Потом он нахмурился.


— Почему же вампир не здесь и не пытается похитить тебя? «Как неудобно».




Уставившись в пол, она призналась:


— Я думаю, вампир оставил меня... потому что я сказала ему о своих чувствах к


тебе. Он был разгневан. «Но не в самом конце».


Тогда он казался далеким, будто его не затронуло все, что произошло между ними.


— Проклятый Принц Теней, — сказал Кас. — Еще и разгневан. Что же мне делать?


— Во-первых, как ему удалось преодолеть мое защитное заклинание?


Значит ли это, что она была полностью беззащитна? Что если бы у него были


дурные намерения?


Она обхватила горло ладонью.


Могли ли Врекенеры войти внутрь, если пожелают? Это заклинание не менялось с


тех самых пор, как был построен замок... не истек ли срок его действия?


— Вампир окутан туманом, — рассеянно сказал Кас. — У него века опыта по


преодолению барьеров. Я был уверен, что он сможет добраться до меня.


— Туман! Вампиры! — воскликнул Салем. — Вы двое говорите о Дакийце?


— Он сказал мне, что его имя Дакийский, — сказал Беттина. — Кто в точности


такие Дакийцы? Я думала, они что-то вроде бугименов для Орды. Супер — вампиры из


легенд.


Кас грубо выругался.


— Дакийцы скрываются. Любой, кто узнает о них, умрет! Я не стану говорить об




этом в присутствии Салема.


— Будто я не смогу в скором времени разузнать все в любом случае, — сказал


Салем. — Я — фантом. Ладно, сильф. Вы двое разве не понимаете, что от Салема


невозможно ничего утаить в секрете? Ничего.


Он обратился к Беттине.


— Вроде того, что принцесса ела галлюциногены в прошлом году на... как же это


называли смертные... на вечеринке. «Откуда он мог узнать об этом?»


Касу же сильф сказал:


— Или того, как ты завывал с теми двумя сестрами Ликанами однажды под полной


луной? И почти лишился руки той ночью, не так ли?


Кас неловко сглотнул, выглядя пристыженным. «Что случилось с Ликаншами?»


— Отлично. Ты многое знаешь, — сказал Кас. — Но как мы можем быть уверены,


что ты не расскажешь обо всем Рауму?


— Потому что у Раума всего два переключающихся режима: веселье и


ярость...


медвежьи объятия или боевой топор в голову. Он не умеет скрывать своих реакций. А


теперь вы двое решайте: Салем в качестве союзника или врага?


Она сузила глаза.


— Почему же ты хочешь быть вовлеченным в наши жизни, если не для того, чтобы




рассказать Рауму обо всем, что узнаешь?


— Потому что я не могу сражаться, есть, пить, спать или дрочить. Трудно закинуть


ногу за ногу, если у тебя нет ног! Я хочу быть в центре интриг! А сейчас, демон, что ты


натворил?


Беттина опустилась на свой диван.


— Ох, во имя золота, Кас, просто расскажи ему.


С глухим стоном раздражения тот сказал:


— Я сбежал. Однажды войдя в Дакию, ты не можешь покинуть


ее без


специального разрешения. Это очень редко позволяется урожденным Дакийцам... и


никогда недавно прибывшим в королевство.


— Разве никто не разъяснил тебе правил? — спросила Беттина.


— Я думал, что смогу обойти их, или, что мой покровитель отзовет собак. И хуже


всего, я верил, что здесь найду убежище. Я никогда не говорил им, что я из Абаддона,


все еще понятия не имею, как их убийца отыскал меня здесь так быстро. Ассасин не мог


бывать здесь прежде. — Кас потер лицо ладонью. — И как во имя богов он отыскал


тебя?


— Я понятия не имею. Когда я проснулась, он просто был здесь.


Кас озадаченно взглянул на нее.


— Как вампир мог уйти, если его связывание было не окончено?


Пока Беттина изучала свои лежащие на коленях руки, напряжение охватило его,




настолько сильное, что заставило ее снова поднять глаза. Она никогда не видела его в


такой ярости. Даже Салем начал сотрясать воздух своим гневом.


— Он заставил тебя? — выдохнул Кас. — Я выпотрошу его, прежде чем у него


появится хоть один шанс нанести мне удар!


— Нет! Все было не так.


Салем резко оборвал ее:


— Тогда как?


Сделав глубокий вдох, она сказала:


— Я была пьяна. Я думала, что это был Кас. — Ее щеки будто горели огнем.


—


Я… отвечала ему.


Кас расправил плечи.


— Ты не смогла понять, что это был другой? — потребовал он, явно


оскорбленный.


— В комнате было темно! И мы совсем немного... разговаривали. Но не все так


плохо. Я все еще девственница. Всего лишь возможно немного более просвещенная.


Кас потянулся вперед, приподнимая ее золотое ожерелье.


— По крайней мере, он не укусил тебя.


Она вспомнила, с каким трудом Дакийский боролся за то, чтобы не сделать этого.


«Я никогда не причиню тебе боли...»


— Вампир остановился, когда увидел, что я испугалась.


— Огромная удача для нас. Быть укушенным вампиром это... меняет тебя.




Он на мгновение отвел взгляд прежде, чем снова повернуться к ней лицом.


— Я

найду

какой-нибудь способ защитить

тебя от

Дакийца. Он

может

быть

и

древний и

искусно владеет мечом, но я

придумаю

что-нибудь.


Когда он вернется, я


нанесу свой удар.


Она не разделяла оптимизма Каса. Та леденящая смертоносность...


— Постой, ты сказал древний?


— Ему, по меньшей мере, девятьсот лет.


Как... стар.


Она не знала, что ощущает по этому поводу. Но для Каспиона это было погибелью.


Возраст приносит бессмертным силу.


— Вампир сказал, что не планирует возвращаться за мной, но он определенно


вернется за тобой, Кас. Ты действительно думаешь, что сможешь победить


профессионального убийцу? Дакийца, которому столько лет? Ты точно не считал так


прежде... ты был уверен, что он покончит с тобой.


— Это было до того, как ты оказалась замешана в этом. Теперь я обязан отыскать


способ.


— Вам нужно кое-что знать об ассасинах... – сказал Салем; - …совершая каждое


убийство, он рискует тем, что его самого захватят или убьют. Раз этот ассасин прожил


так долго, значит, он каждый раз побеждал.


Кас снова потер свое горло.




Беттина продолжила развивать преимущество.


— Остается только один вариант. Участвовать в турнире. Раум и Моргана


гарантируют каждому участнику безопасность вне кольца. Вампир не сможет коснуться


тебя. И ты знаешь, что можешь разбить любого из участников.


Хотя Каспион был могущественен, но не так, как мог бы быть... демоны смерти


добывали силу от каждого убийства, а его работа состояла в отслеживании, а


не в казни...


Но Кас блестяще владел мечом, и он мог перемещаться.


В его глазах вспыхнула надежда. Потом он покачал головой.


— И что если я одержу победу? Что потом? Даже если я устраню этого ассасина и


женюсь на тебе. Ты лишишь мою суженую ее мужчины? Я сделаю и твою и свою жизнь


несчастной.


Ее разум кричал: «Я могу быть твоей парой».


— Ты не можешь знать, что это не я. А я, свободна любить, кого пожелаю.


В отличие от множества фракций в Ллоре, Чародейки не имели мистически


суженой пары. Но они сочетались браком и создавали союзы на всю жизнь.


— Мне жаль, Беттина. — На его лице было искреннее раскаяние, его светлые


брови нахмурены. — Я не могу принять участие.


Разочарование угрожало охватить ее, но она сохранила невозмутимый тон.


— Хорошо. Я могу попросить Моргану помочь нам с вампиром.


Крестная Беттины была скорее похожа на старшую сестру.




Ту, с которой не горишь большим желанием когда-либо пересекаться.


Все же Беттина отчаянно повторяла.


— Она не прибудет до этого вечера... не останется на этой «несчастной


демонической земле» дольше, чем необходимо... но я могу попросить ее потом.


Моргана оскорбляла всех демонов, все еще не веря, что ее лучшая подруга Элиара,


покойная мать Беттины, вышла замуж за одного из них. Но чародейка действительно


может согласиться помочь Касу, просто чтобы помешать вампиру.


Моргана расценит действия Треана Дакийского с Беттиной как


ловушку, а


Чародейки предположительно были теми, кто расставляет их, а не попадается на удочку.


Великая королева может убить вампира лишь за одно это.


Кас снова обхватил ее за плечи.


— Ты не можешь сказать об этом кому-либо еще! Предполагается, что никто не


знает, что Дакийцы вообще существуют. Уже и так слишком многим известно. Если ты


не промолчишь, я предам Мирчу еще больше. «Мирчу?»


— Но Моргана может помочь...


— Поклянись мне, Тина. Иначе ты подвергнешь риску Чародеек, но ты еще больше


подвергнешь риску себя!


Когда он смотрел на нее вот так, с пылающими чувствами голубыми глазами, она




ни в чем не могла ему отказать. Она пробормотала:


— Я клянусь в этом.


— Это восхитительно, просто великолепно, — сказал Салем, — беспокоится о


Каспионе. Но у тебя и самой есть о чем побеспокоиться. В отличие от каждой женщины


в борделе, которая оказалась достаточно удачлива, чтоб он обслужил ее. Я видел других


претендентов внутри. Трио двухголовых Аджатаров. Церуннос. Даже гнойный демон…


ох, простите, экскреторианец... был там.


Аджатары обладали металлическими зубами и дышали огнем.


Церуннос были


змееподобными гуманоидами. Экскреторианцы испускали гной из каждой поры. Беттина


обернулась к Касу.


— Пожалуйста не оставляй меня этой судьбе. Они вообще отменят турнир, если я


буду не девственна. Не мог бы ты просто... неужели это будет настолько плохо?..


— Беттина, — начал Кас серьезно, — есть кое-что, что ты должна знать.


Глава 8


— Покажись, — потребовал Треан в своих, казалось бы, пустых покоях. Он смутно


почувствовал нависшую опасность. Обычное явление для него в Дакии.


Его глаза скользнули по темным углам позолоченной гостиной, а потом


обследовали сводчатые потолки. Он бросил быстрый взгляд по сторонам, на два




соседних коридора. Один вел в его спальню, другой выходил в пристройку с


бесконечными книжными полками.


Когда только тишина поприветствовала его, он вернулся к своей


задаче -


исследованию.


Он заверил свою новоявленную Невесту, что не планирует возвращаться за ней. И


он говорил правду на тот момент. Но теперь...


Мысль о том, что он никогда не увидит Беттину снова, сводила его с ума.


— Что ты хочешь от меня? – спрашивала у него Чародейка.

Он хотел бы вернуться во времени и ответить:

— Все! Все, что принадлежит мне по праву!

Но он поступил рационально... и оставил ее. Он

никогда не

сожалел о

рациональных решениях.

«Могу ли я сожалеть о нем сейчас?»

Он сказал

себе, что у него просто не было

достаточной

информации,

чтобы


составить о ней какое-либо мнение. Он должен был установить это логическим


способом, собирая факты.


Таким образом, он вернулся к своим книгам, отыскал том по физиологии


вампиров, тяжелую Книгу Ллора и недавно изданную историю различных демонархий.


Разложив книги по одной стороне своего большого стола, Треан положил приглашение


на турнир на другой край.




В руководстве по физиологии Треан нашел подтверждение суровой реальности


своего положения. Если вампир не заявил права на свою Невесту полностью, он будет


переполнен агрессией, иррациональной ревностью и неконтролируемым сексуальным


влечением.


Возможно, Треан должен был согласиться на ее предложение, и взять ее.


Агрессия? Проверено.


Иррациональная ревность? Когда он думал, что Беттина будет отвечать с такой же


страстью Каспиону, Треан подхватывался на ноги, борясь с убийственной яростью.


Доказана и ревность.


Неконтролируемое сексуальное влечение? При возвращении домой, чтобы


умыться и переодеться, он возбудился болезненно тяжело только от того, что увидел


свидетельство своего освобождения в штанах. Но, в конце концов, Треан не чувствовал и


не видел этого по меньшей мере большую часть тысячелетия.


В книге также говорилось, что вампир должен отметить свою пару клыками. Как


делают демоны и Ликаны.

«Сделать то, что мы считаем варварством».

Но эта книга написана обо

всех вампирах…

в целом. Дакийцы

были другими,

превосходили другие фракции,

вроде Орды и

Воздерживающихся.

Он уверил себя в




этом, даже вспомнив о том, как до ужаса жаждал укусить ее.


Господство...


Внутренне встряхнувшись, он обратился к книге по истории демонов, к разделу об


Абаддонцах.


В точном соответствии своему названию, Демоны Смерти получали силу из


каждого убийства, которое они совершали, так что исторически они были в состоянии


войны чаще, чем жили в мире. Их мир был изолированным болотистым царством, не


особо значимым, с типичным для удаленных миров различием во времени.


Время, как и жизнь, движется более медленно в Абаддоне...


Принцесса Беттина была первой дочерью, родившейся за несколько поколений, и


описывалась, как обладающая «эльфийской» внешностью. Будучи полукровкой, она не


унаследовала внешние демонические признаки, а также обладала значительной, но не


раскрытой, силой Чародейки.


Захватывающе. Хрупкая, маленькая чародейка, родившаяся в


архаичном и


жестоком мире демонов.


Ее предки по отцовской линии гордо сражались и умирали в различных битвах,


чаще всего с другими демонархиями. Только десятилетием ранее ее отец, Матар, пришел


на помощь одному из его союзников по Правусу, и погиб на линии фронта.




Очевидно, его королева-волшебница, Элеара, была убита Врекенерами сразу после


рождения Беттины. Те крылатые существа были заклятыми врагами септа Чародеек,


полагая себя обязанными истреблять Чародеек как зло.


Треан не смог найти больше историй, касающихся непосредственно Элеары, так


что он читал в Книге Ллора о Чародейках в целом. Они имели отдаленное отношение к


ведьмам по происхождению, каждая была рождена с родовой способностью, которую


они считали все равно, что своей душой.


Их вид был одним из самых слабых среди всех бессмертных, по крайней мере, в


вопросах физической силы и исцеления, — так что они покрывали свои тела металлами с


целью защиты и украшения, и особенно часто использовали для этого золото.


У них не было когтей, вместо них, они носили металлические. Под масками они


скрывали свои лица от врагов.


И в то же время они были веселыми, пьющими вино, теми, кто поклонялся золоту,


и боялись магов, живя в постоянном страхе потерять свою силу, уступив еѐ другому.


Какой силой обладала Беттина? Почему она не использовала ее против него, когда


он был на грани того, чтобы впиться в ее шею клыками?


С помощью этих трех книг, он установил три неоспоримых факта.


Его физическая потребность не просто изнуряющая, она опасна.




Хотя ее родословная и была отчасти демонической, она была великой и достойной.


Маленькая чародейка постоянно будет в опасности, а значит,


постоянно будет


нуждаться в нем.


Но были вещи, которых не отыщешь в книгах, и у Треана было больше вопросов,


чем

ответов

относительно его Невесты. Он задавался вопросом о

том,

что она

за


личность, какой ее любимый цвет. Какое у нее хобби? Что заставляет ее смеяться?


Он рассмотрел, что знает о ней.


Она смело — хотя это и неправильно — жертвовала собой ради любимого


мужчины. Она была чувственной и интересовалась сексом; его Невеста не отличалась


врожденной холодностью. И все же он снова вспомнил ту


застенчивую улыбку, что


мелькнула на ее губах, прежде чем она обнажила свои груди. Она не была дерзкой по


природе, но когда ее охватывала страсть, девушка становилась великолепной


распутницей.


Судя по ее коллекции книг, она была зациклена на своем ремесле.


Треан был


помешан на оружии, как и любой Дакиец, вероятно даже сильнее. Окинув взглядом все


свое оружие, выставленное в позолоченных чехлах, он подумал:


Она создает оружие; я владею им.


Он бросил взгляд на рану на своей руке. Ах, но одним она тоже владеет.




«Не могло ли это послужить почвой для того, чтобы нам найти взаимопонимание?»


Проколы исчезали, он обнаружил, что почему-то не хочет этого. Да, он не погрузил


клыков в ее плоть, но она оставила ему свой собственный укус. Когда он вспомнил


кровь, стекающую по его ладони и вспышку гордости в ее глазах, то по какой-то причине


снова возбудился.


Перевел взгляд с приглашения... к своим книгам... снова к приглашению...


Холодная сталь прижалась к шее Треана.


Должно быть, Виктор. Он задался вопросом, что если бы кузен, в конце концов,


нанес последний удар?


Они пытались убить друг друга сотни лет.


— Ты позволил мне застать тебя врасплох? — выдохнул Виктор. — Что так сильно


завладело твоими мыслями?


— Не полностью завладело.


Треану удалось извлечь свой нож из ножен, и теперь лезвие прижималось к


мошонке Виктора.


Виктор рассмеялся на ухо Треану:


— Я могу временно потерять свои яйца, старик, но ты потеряешь свою жизнь.


— Я был кастрирован когда-то. Регенерация была такой, что ты, возможно,


позавидуешь моей участи, — сказал он, проклиная свою беспечность. Сегодняшняя ночь




стала для Треана ночью откровений: он впервые позволил Виктору застать себя


врасплох, впервые оставил цель в живых, ну и еще его кровное связывание... да и


женщина впервые отвергла его.


Виктор поколебался, затем отступил.


— Было бы неинтересно покончить с тобой без боя.


Он ничего не любил так, как сражаться. Неудивительно... ведь он был последним


отпрыском Дома Войны, гневом королевства.


— Обнажи свой меч, кузен.


Устало выдохнув, Треан вложил нож в ножны и обнажил свой меч. Это оружие


было единственным из всего, что принадлежало ему, о котором он действительно


заботился. Его отец вручил его ему и дал наставление:


— Будь примером, сын.


Не обращая внимания на острую боль в поврежденной руке, Треан переместился,


чтобы встать лицом к лицу с Виктором. Хотя по характеру они


были полностью


противоположны друг другу — один холодный и методичный, а другой воинственный и


опрометчивый — на вид они были так похожи, что могли бы быть братьями.


Виктор сузил на Треане свои зеленые глаза.


— Ты еще более задумчив, чем обычно. Проблемы с твоей целью? «Ты даже не представляешь», — подумал Треан, нанося первый удар.


Виктор отразил его, и лязг стали эхом разнесся по просторной библиотеке.




— Это был тот новый демон, не так ли? — спросил Виктор, нападая. Треан изящно


избежал его меча. Столетия почти постоянных сражений между ними сделали обоих


превосходными фехтовальщиками. — Каспион Охотник, любимчик женщин? «Всех женщин. Даже моей».


Виктор сделал ложный выпад влево, нанося быстрый удар справа; Треан выгнул


спину, едва избегая наконечника его меча.


— Великий Треан, в самом деле, оставил свою цель в живых? Нет, нет, потому что


иначе ты бы не вернулся сюда.


Еще один выпад.


Треан парировал его:


— Я не контактировал с ним, — ответил он, испытывая искушение все рассказать


своему кузену.


Если не Виктору, то кому он мог бы довериться?


Никому.


Их семейные отношения были сложными, если не сказать больше.


Как последние представители своих домов, они пытались убить


друг друга


большую часть своей жизни, но в то же время никому другому Треан не доверил бы


прикрывать свою спину в борьбе против общего врага.


Виктор всегда хранил секреты кузена, отказываясь пятнать себя и Треана


политическими махинациями, предпочитая решать все обиды в бою.




Треан нанес удар; Виктор его заблокировал. Их мечи соединились, дрожа в их


руках.


— Ты силен сегодня, — одобряюще отметил Виктор. Он уважал силу и смаковал


насилие.


Виктор постоянно был расстроен тем, что у их скрытого королевства никогда не


будет и шанса столкнуться с кем-то в открытом бою. Как он однажды сказал во время


застолья:


— Я генерал самой великолепной в мире и самой идеальной


армии... которая


никогда не отправится в бой.


Удар; быстрое парирование. Взмах; уклонение.


— Что это я слышу? — неожиданно воскликнул Виктор. — Ах, Треан, твое сердце


бьется! Так вот откуда взялась эта новая сила.


Вампир получал силу от возраста, дакийской крови, взятия крови из плоти... и


своего связывания.


— Да это так.


Он понятия не имел пробужден ли Виктор. Его кузен использовал заклинание


древней ведьмы, чтобы маскировать свое сердцебиение или его отсутствие.


У Трена была теория насчет этого...


— Где же твоя новоявленная Невеста? — Виктор рискнул бросить взгляд мимо


Треана. — Почему ты читал, когда я подкрался к тебе?




Последовал взгляд полный замешательства.


— Почему ты не приходуешь ее прямо сейчас? Возможно, я обнаружу ее


растянувшейся на твоей постели с упаковкой льда между ног?


— Ты — тупица. — Еще один взмах меча. — Ты говоришь о моей Невесте!


Еще одно парирование.


— Тогда где она?


— С ней возникли проблемы.


Он переместился, чтобы уклониться от удара Виктора, появившись в нескольких


шагах дальше; лезвие разрезало воздух в том месте, где только что был Треан.


— Расскажи все, кузен!


— Это не имеет значения. Она мне не подходит.


У Беттины есть собственная сфера, чтобы править ею. Едва ли можно ожидать, что


она станет жить с ним в этом подземном мире.


Она любит другого.


— Ты сделал ее своей? — спросил Виктор.


Он резко покачал головой.


— И это как раз хорошо. Как только я взойду на трон...


— Так уверен, что будешь королем?


Выпад.


Уклонение.


— К сожалению, да. Ты же знаешь, что я логичный выбор.


Он больше всех подходил на роль правителя, но говоря по справедливости, у




каждого из претендентов на трон были свои силы.


Треана вырастили, чтобы руководить натренированными ассасинами. Виктор


возглавлял армию. Их кузен Стелиан следил за тем, кто входил в королевство или


покидал Дакию. Самый молодой кузен мужского пола - Мирча - был любимчиком


народа и имел лояльного союзника в лице своей младшей сестренки, Космины.


Однако

Треан был наиболее «Дакийцем»

из

всей

королевской

семьи,

веря в

королевство, как в религию.

— Ах, эта всем известная логика дакийца, —

глумился Виктор,

делая ложный

выпад вправо, затем ударяя слева.

Со

своевременным блоком Треан отклонил

удар,

но

Виктор пнул

его

ногою в


живот.


Если Виктор хочет драться грязно...


— Возможно, ты бы так не возмущался этой чертой в других... – прохрипел Треан


между вздохами; - если бы сам не был самым нелогичным членом в семье?


Подобно размытому пятну, он пронесся, пиная Виктора и сбивая его с ног.


Виктор свалился на пол, успев сказать:


— Король Треан? Да никогда в жизни, — и переместился на ноги.


Они снова стали лицом к лицу.


— Ты слишком враждебно настроен и опрометчив, — произнес Треан. — Мирча




— слишком эгоцентричен и поглощен своими удовольствиями. А Стелиан почти всегда


слишком пьян, чтобы выполнять свои обязанности привратника.


— А ты слишком бесчувственный. «Сегодня я не был бесчувственным».


Глядя вниз, в глаза Беттины, наблюдая, как они сверкают от жажды, Треан был


переполнен эмоциями. Он не был бесстрастным, когда кончал

в

нежную ладошку

Невесты...

Снова отвлекшись, он едва увернулся от очередного удара Виктора.

— Народ увянет под твоим удушающим правлением, Треан. Ты

—

меч

королевства, холодный, бесчувственный клинок.

— Этот спор для другой ночи.

— Да будет так. Вернемся к твоей пропавшей Невесте…


Он переместился прочь, его взгляд остановился на столе Треана... на приглашении.


Прежде чем Треан успел забрать пергамент, он схватил его.


— Абаддон? Я там побывал! Ходил смотреть на бои. Наш мистический туман


легко сливается с местным туманом, ну, ты сам знаешь. Погоди, это ведь она, не так ли?


«Принявший вызов...» Я должен был догадаться. Она — приз в этом проклятом турнире!


— Хватит, кузен.


— Даже близко не хватит! Почему мы пререкаемся насчет этой короны, когда ты


запросто можешь получить другую?




— Меня не интересует это королевство... исключительно девушка.


— Та, что по чистой случайности находится под защитой Демона Смерти и самой


могущественной чародейки, из когда-либо живших на свете? Ты пытался похитить ее у


них этим вечером?


— Я пытался, — признал Треан. — Но она привязана к той сфере.


— Постой, она... демонесса? Опять же, почему ты прямо сейчас не в постели с ней?


— Для записи, она наполовину чародейка. И она знакома с моей целью. Они...


близки. Она возненавидит меня навечно, если я убью его.


— У тебя нет выбора.


— И почему же?


Виктор закатил глаза.


— Потому что ты — раб своего долга, своего дома.


Все последнее тысячелетие Треан жертвовал всем ради блага Дакии. Хоть раз


в


своей жизни, может ли он получить то, что желает?


— Что если я... не сделаю этого?


Виктор отпрянул, неуверенный, как нужно реагировать в такой ситуации.


— Совершенный, самоотверженный Треан Дакийский развлекается эгоистичными


мыслями? Это я должен исследовать. Перемирие на один вечер?


Треан выдохнул:


— Плесни меда.


Как только он осторожно вложил в ножны свой меч, Виктор сделал также.


— Расскажи мне о ней.




Виктор переместился к буфету, выбирая хрустальный графин, наполненный


медовой кровью.


— Она молода. Прекрасна.


Талантлива, творческая, с врожденной чувственностью. С такой сладкой кожей,


которую я даже не мог себе представить.


— Насколько молода? — Виктор вручил Треану бокал, до краев наполненный


темно-красной жидкостью.


— Одного возраста с Косминой, - ответил Треан после секундной заминки.


Мирча и Космина были настолько моложе своих старших кузенов, что называли их


«дядями».


У Виктора отвисла челюсть.


— Ты шутишь.


— Совсем нет, — он отхлебнул, затем обнаружил, что кровь безвкусна. Снова он


задался вопросом, на что будет похожа кровь Беттины.


Наблюдая за ним, Виктор сузил глаза.


— Ты укусил ее?


Был к этому очень близко. Он вспомнил, как его клыки болели, желание укусить ее


— почти вне его контроля. Подобно неукротимой эрекции.


Сможет ли он остановить себя от искушения попробовать ее кровь, если получит


второй шанс? Как другие Дакийцы-мужчины сдерживают себя? «Что-то... не так со мной?»




— Ты сделал это! — Виктор поднял свой бокал. — Как не похоже на тебя, Трей!


Ты отметили ее кожу? Ты взял себе ее воспоминания?


— Не будь идиотом.


Одной из причин почему Дакийцы отказывались пить из плоти было пожинание…


способность читать воспоминания через кровь.


Когда вампир брал кровь непосредственно из плоти, он брал воспоминания его


добычи в собственное сознание, даже от малейшей капли на языке. Хладнокровные


Дакийцы полагали, что это является загрязнением, вторжением в их чистые умы.


«Если я возьму воспоминания Беттины, чему я смогу стать свидетелем? Возможно,


сцен ее похоти к Каспиону».


Треан едва удержал себя от того, чтоб не раздавить свой кубок.


— Думаешь сейчас о ней? — спросил Виктор. — Я не могу поверить, что ты


использовал свои клыки на ней — Треан Идеальный теперь испорчен!


— Я не кусал ее, — он поднял взгляд. — Ты выглядишь разочарованным. Так


стремишься увидеть меня падшим?


— Но ты хотел.


«Буду фантазировать об этом всю оставшуюся жизнь».


— Даже если это так, я все равно никогда не признаюсь тебе в чем-то столь


постыдном.


Виктор посмотрел в сторону.




— Возможно, однажды ты так и сделаешь, — он сделал глоток. — Давай обратно к


делу. Каковы твои планы относительно девчонки?


— Убить Каспиона. Забыть Чародейку и продолжить жить дальше.


Как только он произнес эти слова, они обожгли его горло, словно ложь. Забыть ее


не вариант. Сможет ли он двигаться дальше?


Было так много вопросов, окружающих ее, столько всего, что можно изучить. Он


чувствовал себя так, словно прочитал первую страницу наиболее увлекательной книги,


которую когда-либо открывал, только чтобы захлопнуть ее.


— Второй вариант: убить Каспиона, найти способ украсть девчонкин медальон, а


затем выкрасть и ее саму.

Разве

она

всегда

по-настоящему

будет

ненавидеть

Треана?

Несомненно,

за

несколько десятилетий она переборет свое неудовольствие.

Виктор решительно покачал головой.

— Волшебство Морганы не обойти, не так как хочешь ты.

У нас нет

никаких


заклинателей, чтобы помочь тебе, тем более такого, что смог бы взять над ней верх.


Логически ты знаешь: кража медальона — не выход. Кампания подобная этой была бы


обречена на неудачу.


Он отпил свой напиток, говоря очень серьезно о теме.


Это могло быть потому, что Виктор увидел в Моргане врага, который мешал




желаниям лояльного Дакийца.


Или, возможно, он ощущал надвигающееся насилие и возлагал надежды


поучаствовать. Возможно, Виктор хотел помочь, потому что он стремился повредить


шансам Треана на трон.


Вероятно, все три мотива.


На краткий момент Треану показалось, что Виктор, возможно, собирался помочь,


потому что однажды, давным-давно они были друзьями. Затем он отбросил идею. Они


имели слишком длинную историю между собой.


Треан сказал:


— Я обдумывал обращение к ее крестным родителям перед тем, как турнир


начнется. Но как точно я должен представить мое дело? Должен ли я сказать: «Я не могу


сказать вам, кем я являюсь, из какой королевской линии происхожу, откуда я родом, или


к какими владениям обладаю. Но, так или иначе, отдайте мне вашу подопечную?»


—

Как насчет того, чтобы похитить ее после турнира... но до бракосочетания

в

полнолуние?

—

Возвращаемся к вызывающему медальону. Кто бы ни выиграл,

он

будет


контролировать ее передвижения.


— Если ты вступишь в турнир, ты должен будешь оставить туман? Быть видимым




всеми?


Треан едва сдержал дрожь.


— Да. Всеми.


— Ты будешь изгнан — а, значит, мне не придется убивать тебя, — сообщил


самодовольно Виктор. — По крайней мере, не сразу.


Треан послал ему именно такой взгляд, которого и заслуживал этот комментарий.


— Только подумай, в конце концов, ты, по крайней мере, станешь королем одной


сферы.


— Вообще-то это как раз не есть хорошо, как по мне. Управление дождливой,


провинциальной, болотной планетой, наполненной демонами Смерти? Что я знаю о том,


как править демонами? Или о дожде, коли на то пошло?


Он махнул, чтобы указать каменное небо Дакии.


— И с чего бы им принять безымянного вампира, управляющего ими? Ясно,


турнир — не выход из сложившегося положения. Я не смог бы никогда не вернуться в


свое королевство и оставить мой дом, не тогда, когда Дакийцы нуждаются в короле.


— Есть кое-кто другой, чтобы править нами.


Треан выпил глубоко, резко, чтобы добраться до дна.


— Снова Лотэр?


Лотэр Дакийский, Враг Древних, был трехтысячелетним красноглазым вампиром и




сумасшедшим от жажды крови — яркий пример того, почему Дакийцы удерживались от


питья из других.


Лотэр был наполовину вампиром Орды, наполовину Дакийцем. Совершенно


безумен.


Было ли у него право на престол? Несомненно. Именно его дом всегда и правил.


Чего ему недоставало, так это адекватного восприятия реальности. Хотя кузены


периодически наблюдали за ним, они никогда не показывались ему на глаза.


— Ты, в самом деле, примешь красноглазого короля?


Вампиры Орды слишком быстро иссушали свою добычу, становясь зависимыми от


силы и безумия, которое это действие приносило. По слухам Лотэр завладел


бесчисленным количеством воспоминаний, которые гремели в его голове и сводили его с


ума.


На самом деле говорилось о том, что он использует свой дар жнеца воспоминаний


для собственной выгоды, испивая избранных жертв только чтобы узнать все их тайны.


— Возможно, я восхищаюсь им, — сказал Виктор. — Он в высшей степени


искусно заключает сделки. Он принесет свою легендарную книгу долгов в королевство,


как дар.


Книга Лотэра также была легендарной. Тысячелетиями он манипулировал




Ллореанцами в ситуациях

между жизнью и

смертью, предлагая

спасти

их — за

определенную цену.

Молва

утверждала, что его

должники клялись

сделать все, о чем

бы он

ни


попросил, когда придет время отдавать долг, а он методично записывал их клятвы.


—Он, вероятно, самый сильный из ныне живущих вампиров, — продолжал


Виктор. — Мы можем пойти и на худшее ради короля. Кроме того, я думал, что ты


будешь за, ты ведь так жаждал покончить с нашей семейной враждой.


— А ты разве не устал от этого?


— Ты что забыл с кем разговариваешь, Треан? Я живу ради вражды.


И у Виктора

множество причин для этого. Собственный

отец Треана был

убит

отцом Виктора. Естественно, мать Виктора была

убита матерью

Треана. Если

еще


рассмотреть и родителей Стелиана и Мирчи, то все они, в конечном счете, оказались


мертвы.


Кровавые вендетты меж домами Дакийских были неисчислимы, унаследованные


от их предков, и с каждым поколением прибавлялись новые.


— Тогда почему ты вообще предлагаешь Лотэра?


— Возможно, я тоже не горю желанием быть королем, — сказал Виктор. —


Возможно, я боролся за это, лишь потому, что знаю: я буду лучшим королем, чем любой




из вас. Дайте мне вампира, который на самом деле могущественнее меня, и я стану


помогать ему разобраться в том, как ему править.


Из того, что Треан слышал... и видел... Лотэр не из тех, кому будет легко «помогать


разобраться».


Виктор снова взглянул на приглашение, на этот раз на его лице читалась почти


зависть и жажда. «Zeii mea. Мои боги».


— Поединки. Насмерть. — Виктор почти застонал. — И ты сможешь быть на этой


арене. — Так как твои глаза ясны, все решат, что ты Воздерживающийся.


Один из воинов армии обращенных людей, которые не пьют прямо из плоти.


Виктор зло улыбнулся.


— Они будут верить, что ты слаб, даже не представляя, кто ты на самом деле. Это


уже преимущество.


Треан всматривался в дно бокала, он потерялся в мыслях. Эти поединки вообще


ничего не значили для принятия решения. Если он решит принять участие в турнире —


он победит. Точка.


Вместо этого его мысли были сосредоточены на другой битве. «Возможно ли, что я смогу завоевать привязанность Беттины?»


На этом поле он не чувствовал такой несомненной уверенности в себе.


— Ну же, кузен, что ты еще мне не договариваешь.




Треан на мгновение поднял взгляд, слова сорвались с его губ, словно сами по себе:


— Она влюблена в другого. В... Каспиона.


Проклятье, что она нашла в демоне? Если между ними двумя были какие-то


отношения, то Каспион не был ей верен, он был в борделе этой самой ночью.


Виктор вздрогнул.


— Тебе чертовски не повезло, Трей.


В его голосе слышалось искреннее сожаление. Обида за Треана.


И все же завтра Виктор снова будет строить заговоры о его убийстве. «Пока меня здесь не будет».


— Он должен умереть, — сказал Виктор. — Даже Мирча принял это.


Мирча был покровителем Каспиона в королевстве, используя все свое влияние,


чтобы демона приняли в свой круг. Мирча никогда и не


предполагал, что Каспион


сбежит, впервые такое случилось с очаровательным Дакийцем.


— Под твоим командованием есть толпа других ассассинов, — указал Виктор. —


Пошли кого-то еще убить демона.


Треан потер бровь.


— От моей руки или же по моему приказу — для нее не будет разницы.


— Демон участвует в турнире? Тогда ты сможешь убить его в бою.


— Я все же не оставлю Дакию, кузен. Если я решу принять участие...


— Ты примешь.


—... то выйдет, что провел всю жизнь, служа королевству, только чтобы оставить




его в тот момент, когда необходим, и все ради женщины, которая даже не хочет меня!


— Есть смысл в том, что она предпочтет Каспиона, — сказал Виктор задумчиво. —


Очевидно, что он притягивает женщин… и даже некоторых мужчин. Вот причина, по


которой кузен Мирча просил впустить его в Дакию. Увы, демон еще и выглядит гораздо


лучше тебя, старик.


— Я едва ли старше тебя, - нахмурился Треан.


— Ты сказал, что твоя Невеста молода. Похоже, она сама себя еще плохо знает. Ее


чувства к

Каспиону могут оказаться не

более

чем безумным

увлечением школьницы

проклятым демоном.

Беттина была на горе очень молода, и

она,

вероятно, всегда

находилась

под


сверхопекой. Возможно, рядом просто не было других мужчин? Она могла привязаться к


тому, кто имел к ней больше всего доступа.


Или же ему просто хотелось так думать? Он знал, что не может конкурировать с


демоном внешне... по общему признанию Каспион был... безупречен... но у Треана были


другие достойные признания качества.


«Я — идеальный ассасин. Талантливый ученый. Черт… да как она может


сопротивляться? Зачем тогда судьба выбрала ее для меня?»


Беттина, Принцесса Абаддона, была единственной женщиной за все




существование... во все времена, прошлые и грядущие... которая, оказалась его


Невестой...


Он напомнил себе, что она отвечала ему. Она глубоко вдыхала аромат его кожи,


издавая удовлетворенные стоны. Она облизывала свои кроваво—красные губки, мягко


изучая его кончиками пальцев. Она хрипло бормотала:


— Мои боги, я люблю твое тело. «Она с восхищением касалась меня».


Если он соблазнит ее в похожей ситуации, то сможет сделать так,


чтобы она


осознала, кто пробуждает в ней эти переживания.


Он верил, что если бы ему представился шанс, то он смог бы сделать так, чтобы


она снова желала его.


Но существовало препятствие: этот шанс будет дорого ему стоить.


Его дом


погибнет навеки, его долг... и его честь... вместе с ним. Участие в том турнире будет


стоить мне всего.


— Ясное дело, тебе будет становиться только хуже, — сказал Виктор. — Девчонка


прожгла дыру в твоем мозгу, не так ли?


Треан вспомнил, как она выглядела в муках страсти... ее мерцающие глаза молили


о большем, молили его продолжать прикасаться к ней... и пробормотал:


— Пылающей стрелой сквозь чертов висок.


Она дрожала в его руках, так близка к вершине благодаря ему...




— Что ты собираешься делать?


— То, что сделал бы любой способный логически рассуждать мужчина.


Виктор приподнял брови.


— Тогда я выпадаю из списка. Просвети меня.


Треан сказал:


— Я собираюсь собрать больше информации о ней, прежде чем принимать


решение.


Глава 9


Моргана должна была прибыть через считанные минуты, но


Беттина сидела в


остывающей ванне в оцепенении, не в силах собраться, возмущенная тем, что Салем


снова следил за тем, как она купается.


Ее диалог с вампиром оставил ее разбитой, не говоря уже о признании Каспиона


сегодня утром.


Когда она попросила его заняться с ней любовью, он сказал:


— Ты мой лучший друг, и я люблю тебя как сестру. Тина, это будет неправильно.


А после ночи что я, э-э, провел, я даже не знаю… могу ли я.


В то время когда она пошатнулась на ногах, как от удара, Салем фыркнул:


— Но засаживать проститутке в течение нескольких часов было правильно? Может


быть, наш распутник уже растерял весь свой пыл? Может быть, маленький Кас просто


уже не встает?




У Каспиона вспыхнули щеки, что сразу подтвердило: выпад Салема попал в точку.


Если бы она, хоть раз за долгое время почувствовала тревожный звонок... Кас не


испытывал физического влечения к ней. Почему она заставляла его?


Но каждый раз, когда она спрашивала себя, когда же она стала девушкой, которая


гоняется за парнем, который никогда не любил ее, она вспоминала все их годы вместе.


Когда она осиротела после смерти отца, она уходила спать вся в слезах, чувствуя


себя в полном одиночестве, без единого друга во всем мире,


чтобы проснуться


следующем утром, наполненным ожиданием увидеть улыбающееся лицо Каса.


Он был ее спасательным кругом.

Всякий

раз, когда она ругала себя за то, что лелеяла ложные

надежды,

она


вспоминала его реакцию, когда он впервые увидел ее раны.


Со слезами на глазах, он рявкнул приказ, чтобы ей оказали помощь, призывая:


— Останься со мной, Тина.


Когда

они

начали собирать ее кости, никакой демонический

напиток

не

мог


ослабить боль. Он взревел, когда она закричала. Позже она слышала, что он разрушил


свой дом, обвиняя себя, что не смог защитить ее, рыча от разочарования.


Разве это была реакция старшего брата? Она так не думала. Правда, у нее не было


ни братьев, ни сестер, чтоб сравнить.




Шестьдесят ночей, он пытался отомстить за нее, но безуспешно. Не было никого,


кому бы это было под силу...


Теперь, когда солнце начало садиться, ее нервозность усилилась. Вампир может


скоро вернуться за Каспионом; турнир определенно вот-вот начнется.


Больше нельзя тянуть. Она вышла из большого бассейна своей


купальни. Эта


комната была в стиле Средневековья, как и все остальное в


Абаддоне, а благодаря


чудесам инженерии и подпольной работы огров, ей удалось добиться, чтобы горячая


вода поднималась вплоть до ее башни.


Накинув одежду, она спросила Салема:


— Пришел снова подсматривать, не так ли?


Жизнь с соседом по комнате в виде фантома, постоянно подглядывающего за ней,


лишила ее скромности.


— Конечно, — ответил Салем с запотевшего зеркала над ее раковиной. — Откуда


ты всегда это знаешь?


Пять основных чувств у Беттины может, и были как у человека, но ее шестое


чувство было очень сильно развито. Ну, за исключением того случая, когда она напилась


демонического пива. И, кроме того...


— Я знаю, потому что ты всегда так делаешь.


Она протерла зеркало рукавом и стала изучать свое отражение. Не лучше, чем до




того, как она приняла ванну. Она по-прежнему выглядела как с похмелья и


обессиленной. Когда утром ей, наконец-то, удалось заснуть, ее снова мучили привычные


уже кошмары.


— Я не понимаю, зачем ты шпионишь за мной, — спросила девушка. — Это ведь


совершенно не те ощущения, как если бы у тебя было тело.


Проклятье за какое-то таинственное преступление мешало ему обрести тело. И


хотя он все еще обладал телекинезом, но не мог ничего чувствовать.


— Я не всегда буду фантомом. В один прекрасный день я снова обрету плоть и


стану настоящим человеком! И этот фактор дает мне много фантазий, на которые я буду


дрочить в будущем.


Беттина закатила глаза, надеясь, что Салем шутит. Когда фантом прибыл сюда три


месяца назад, девушка допустила ошибку, приняв его за безвредного джинна-типа-


спрайт. Каким Раум до сих пор и считал его.


В первый раз, когда Беттина заподозрила Салема в шпионаже, она решила, что


если ему хочется посмотреть на ее маленькую грудь и отсутствие бедер... то и флаг ему в


руки.


Потом она узнала больше о «пресловутом» Салеме от Морганы и ее окружения,


которые знали его до того, как он был проклят. Видимо, Салем был безжалостным




воином, который просто излучал сексуальность.


Невинное принятие ванны при джинне приняло новый неловкий поворот.


— Ты выглядишь хреново, крошка, — сказал он, подталкивая амулет гламура к


ней.


Моргана дала ей его, чтобы скрыть все ее раны после инцидента, и в нем еще


осталось немного магии. Если Беттина сделает беглый макияж, может быть, ее крестная


мать не заподозрит, что что-то неладно?


Моргана была очень придирчива к внешности Беттины, находя ее не достаточно


привлекательной по сравнению с матерью Беттины - Элеарой.


Беттина припомнила один из предыдущих визитов Морганы:


— О, во имя золота, ты необычное, крошечное существо, не так ли? – произнесла


она, нахмурившись. — По тебе и не скажешь, что ты тот озорной демонский детеныш,


которого они хотят или такая же привлекательная, как Элеара. Хм. Ну, хорошо, странная


крошка,

благословляю тебя,

теперь все будет хорошо,

если только тут

можно что-то

исправить…

Из-за

этих

воспоминаний

Беттина сняла амулет

гламура. Она

хотела,

чтобы

ее


крестная мать знала: что-то идет не так. Не меньше, чем вся ее жизнь.


— Тебя до сих пор мучают кошмары? — спросил Салем.


— К сожалению.


В полдень, Беттина подскочила в постели, ощущая приступ паники.




После того, как ее избили, она часто страдала подобными приступами.


Ее тело свело судорогой, кожа покрылась потом. Легкие сжало как тисками.


Девушка осмотрела комнату, уверяя себя, что она дома. Этих извергов здесь нет.


Ни один Врекенер никогда не придет в Абаддон...


У Беттины в жизни было две цели. Одной из них было снова почувствовать себя в


безопасности. Она помнила как хорошо не чувствовать страха обвивающего все тело.


Она помнила свою жизнь без изнурительных приступов паники.


Когда-то она могла гулять по городу без сопровождения, самостоятельно пойти в


дождливый лес.


Сейчас же она не могла покинуть замка без эскорта, едва ли могла самостоятельно


сориентироваться внутри.


Эти приступы, казалось, становились все хуже. И вторжение вампира прошлой


ночью нанесло серьезный ущерб ее выздоровлению. Несмотря на защитное заклинание,


Дакиец «с легкостью» проник в ее покои.


— Ты должна с кем-то поговорить об этом, — предложил Салем. — Сними этот


груз с души.


Она потерла стучащие виски.


— Ты предлагаешь стать для меня такой жилеткой?


— Только если ты хочешь услышать, как храпит твое зеркало. Из всего того, что я


был в состоянии собрать воедино, я буду просто глупо скучать.




Она пристально посмотрела на него, не в силах понять шутит ли он.


— Тогда почему ты еще здесь?


— Я узнал много нового о нашем таинственном убийце. Немного покопался,


попросил помощи у некоторых очень старых фантомов. Никто не знает столько секретов,


сколько фантомы.


— Расскажи мне, — выпалила она, заинтригованная рассказом о вампире


Дакийском.


— Ходят слухи, что его люди живут внутри извилистой горной цепи. Никто


в


Ллоре не может доказать, что они существуют, даже самые опытные фантомы-шпионы.


Каспион вполне может быть в целом единственным, кто видел Дакию и выжил. Но они


это скоро исправят.


Беттина схватилась за горло.


Почему бы Каспиону не согласится участвовать в турнире?


Он предпочел бы принять смерть от руки ассасина, чем быть с ней? Была ли ему


отвратительна даже малейшая возможность того, что она была его парой?


Салем же продолжил:


— Их вид очень гордый, сильный, но они никогда не ищут пару за пределами


своего пространства. Если Дакийца увидит хоть один чужеземец, они нас так называют,


то ему запрещено возвращаться. Но в твоем случае все иначе. По моим данным, Невеста




Дакийца

тоже

становиться Дакийкой, по их мнению. Таким

образом,

он мог

пойти


домой. Но не после того, как придет к тебе сегодня ночью, на турнир, представ пред


всеми, кому не лень.


— Но он не заинтересовался мною. Помнишь? Он откровенно сказал мне, что не


собирается возвращаться, а он не может лгать.


Естественно, Беттина была бы в восторге от его идеи никогда не возвращаться,


если бы это означало, что Кас будет в безопасности. Тем не менее, крошечная часть ее


задалась вопросом, почему мужчины так легко от нее отказываются. Она никогда не


слышала о вампире, который бы покинул свою Невесту. Никогда.


— Ты этого не видишь, но я пожал плечами. — Салем произнес задумчиво:


— Ты


можешь себе представить жизнь в Дакии? Узнать все о Сфере Крови и Тумана? Я отдал


бы свою правую невидимую руку за такой шанс.


— Живя под землей, внутри горы? Без лесов? Никогда не чувствовать солнца на


лице? Хорошее место, чтобы его посмотреть, но... Скажем так, я рада, что не придется


беспокоиться о том, что Дакийский вернется.


— Я же говорю тебе, что он вернется. И если ты когда-нибудь поедешь в Дакию, я


потащусь с тобой, — заверил ее Салем. — Да, и, кстати, твоя покровительница связалась


с нами, она хочет чего-то нового. Чего-то «смертельно соблазнительного».




Еще заказ? Беттина задрожала от возбуждения. Хотя она продавала ювелирные


изделия на протяжении нескольких лет, она никогда не заботилась о заработке, так как ее


родители оставили ей достаточно богатства, которое Раум продолжал приумножать для


нее.


Если первая цель в жизни Беттины была — чувствовать себя в безопасности, то


вторая была — проходя по оживленной улице видеть, что кто-то носит ее украшения.


Она мечтала об этом, представляя, как будет реагировать.


После нападения, она изменила свой стиль, и начала создавать


свои изделия с


двойным назначением, как ювелирное украшение и как оружие.


Она создавала украшения ручной работы, такие, как кольца с отверстием для яда, а


также ювелирные изделия для тела: сетчатые топы, которые могли бы отразить удар


меча, бронебойные броши, ошейники со встроенными лезвиями.


Чародейки жаждали таких аксессуаров, но детали высокого качества очень часто


было трудно найти.


Беттина любила называть свою работу «смертельный люкс» или «кровавый шик».


Салем смеясь, называл их «убойный шик», заявляя, что «Смертельный — это хит


сезона».


Всякий раз, когда ее одолевала тревога или же Тина вспоминала о несчастье,




постигшем

ее в

мире смертных, она бросала все и шла в

исступлении

творить

в

мастерскую.


Когда Салем впервые увидел ее в таком виде, он усмехнулся:


— Посмотрите-ка на эльфа Киибера с ее маленькими инструментами!


Потом он заинтересовался ее творениями, обеспечив ей первую покупательницу —


за определенную плату, конечно же.


— Обратная сторона монеты в том, — сказал Салем, — что она хочет это получить


в течение двух недель.


— Так быстро?


Беттина поспешила в свою мастерскую, оглядывая свои ювелирные станки. Она


гордилась своей мастерской, и тем, что она была частью всего, что здесь производилось.


Она собрала множество профессиональных резцов, шлиф-машин, бор-машин и


сверл. На одном станке, старомодный штамповочный молот и кайло лежали рядом с


рядом с самыми современными пропановым сварочным аппаратом и паяльником.


На другом станке она держала свои эскизы и катушки с золотой цепью. Уже


одетые манекены стояли с небольшими промежутками по всему пространству.


Чтобы подбодрить ее после происшедшего, Салем изредка заставлял их танцевать.


— Две недели? И что мне делать?




— Отдай ей уже проверенный браслет, если, конечно, не боишься возвращения


вампира. До сих пор не могу поверить, что ты заставила этот механизм заработать, —


ответил Салем.


Беттина рассказала ему о том, как удачно пронзила руку Дакийскому.


— Этот я хочу сберечь для себя.


Хотя ее покровительница была законодательницей стиля... и


внушающей страх


женщиной... Беттина не могла расстаться с браслетом. Он символизировал маленькую


победу, ее первую после нападения.


— Как тебе будет угодно, но будь я тобой, то боялся бы разочаровать


покровительницу даже больше, чем твою крестную. Которая кстати говоря...


— Я тоже ее чувствую.


— Оставляю вас женщин одеваться и краситься, — и Салем, оставив Беттину,


исчез, словно по взмаху руки.


Она поспешила назад из мастерской, как раз когда парадная дверь ее башни со


свистом распахнулась.


Единственное, что одолевало Треана сильнее, чем преданность своему дому


— это


любопытство касательно всего, что относилось к его Невесте. Да, он решил вернуться в


Рун, но только чтобы разузнать побольше.


Или так он продолжал говорить себе. «Ведь я все же собрал вещи?»




Пробегаясь пальцами по корешкам книг, он спрашивал себя, не играет ли с ним его


разум, заставляя воображать то, как хорошо ему было с Беттиной.


Те моменты удовольствия просто не могли быть настолько возвышенными, как ему


представлялось. Ее умное оружие и чертежи не могли быть такими захватывающими.


Тем не менее, он подготовился ко всему, собрав одежду и вещи первой


необходимости. Под своим пальто он бережно хранил древний шелковый красно-серый


штандарт, символ сферы Крови и Тумана — королевства, которое он любил больше


всего на свете.


Он снова окинул взглядом свои апартаменты. Если он выберет Беттину, то оставит


позади тысячелетние сбережения — целое состояние в золоте, свою огромную


коллекцию оружия, чертежи, около двухсот тысяч книг.


Он оставит позади свою историю, свою самобытность.


После времени проведенного без сна Треан все еще колебался. В одном он был


уверен.


«Я бы убил, чтобы еще раз ощутить ее в своих объятиях».


Инстинкт ревел в нем, ставя в неловкое положения логичного Дакийца...


потому что инстинкт был едва ли логичен.


Да, его отец говорил ему быть примером. Треан сильно сомневался, что тот имел в




виду стать примером того, чего делать не нужно.


— Дядя Треан? — окликнул мягкий голос.


Он переместился на звук, обнаружив свою «племянницу» Космину, стоящую у его


сумок, встревоженное выражение застыло на ее лице.


Она и ее брат Мирча были последними из Дома Кастелян,


хранителей замка.


Сердца королевства.


Космина была сплошным противоречием. Она совершенно ничего не смыслила в


вопросах любви и была болезненно застенчива. Ее одежда всегда


была скромной...


сегодня на ней было традиционное платье в пол, воротник которого едва не врезался ей в


подбородок. И все же она же безумно любила оружие... и была беспощадной убийцей.


Треан помогал ей тренироваться с оружием. Он предполагал, что каждый из


кузенов втайне приложил руку к формированию ее мастерства. «Я еще столькому мог бы ее научить».


Все же после сегодняшней ночи я могу больше никогда не увидеть ее; учитывая,


что мужчины кузены путешествовали за пределы Дакии, а Космина никогда не покидала


ее каменных границ.


— Дядя Виктор сказал, что вы покидаете нас.


Она застенчиво взглянула на него из-под белокурой челки.


— Не беспокойся. Я могу тут же вернуться. Я ухожу только, чтобы понаблюдать,




как и всегда. — Он замер. — Мирча ведь понятия не имеет, что ты пришла сюда?


Дакийские обычно не встречались в приватной обстановке, разве что, чтобы


сразиться. Последнее, что ему нужно — это чтобы Мирча появился здесь с мечом в руке,


чтобы защищать жизнь своей сестры. «Будто я когда-либо причиню ей боль».


Треан зажал пальцами переносицу. Недоверие и страх отметили их семью, как


проклятие.


Если бы только это было так легко. Проклятие может быть разрушено.


— Я продолжаю говорить ему, что вы не причините мне вреда,


— сказала


Космина. — Стелиан — единственный член королевской семьи, которого вы


действительно хотели бы убить.


— Почему так?— спросил Треан с ноткой изумления из-за ее уверенности.


Она повторяла узор ковра носком своего сапога.


— Вы нашли свою Невесту?


— Да, нашел.


— И теперь у вас будут дети? Я бы хотела стать тетушкой.


Он громко выдохнул. Наследники. Когда он был моложе, то страстно желал себе


Невесту, свою собственную семью. Но когда промелькнули века, он потерял надежду.


Сейчас он мог бы связаться с другой женщиной и завести потомство. Но дети от


Беттины...




Никогда не увидят Дакии. Никогда не вырастут в Доме Теней.


— Я не знаю, Космина. Моя Невеста не заботится обо мне в настоящее время.


Он подняла взгляд, выгнув брови.


— Тогда она просто не знает вас.


— Я ценю твою уверенность.


Он все еще не мог поверить, что его Невеста и его племянница


были одного


возраста.


Если бы какой-то развратный, древний мужчина жаждал Космину, Треан бы очень


медленно выпустил ему кишки.

«И, тем не менее, я отправляюсь в Рун?»

— Я в

любом случае

сберегу

ваш

дом

и вашу коллекцию такими,

как вы

их

оставите,

дядя. Но я

надеюсь,

что

вы

построите свою жизнь не


здесь. — Ее светло


голубые глаза стали мечтательными. — Каждый день я представляю себе, как покидаю


это место.


Ей было запрещено покидать королевство. В этом он был согласен с кузенами; это


было слишком опасно.


— Я представляю, что это будет словно пробуждение, словно подняться из гроба и


начать жить.


— Гроба, племянница? — Она описала себя так, словно была мертва. — Ну же, это


не так уж и плохо. Жизнь здесь хороша. Ты в безопасности от чумы.




Сокрушая лишь женщин их вида, болезнь была смертельна даже для бессмертных


вампиров. Смертельна... или и того хуже.


— Хорошо здесь? — мягко спросила она. И указала на его любимое кресло.


—


Тогда представьте, что сидите здесь и читаете одни и те же книги. Еще тысячу лет.


Идея вызвала у него неясный приступ тошноты, она попала в


точку. Такая


непосредственная, словно дитя, во многих отношениях, она была необыкновенно


наблюдательна.


Следя за своим тоном, он сказал:


— Представь альтернативу: никогда снова не увидеть своего родного очага,


позволить своему дому погибнуть, когда столько погибло за него?


Годы, потраченные на что-то, чего никогда не будет? Годы, проведенные в борьбе,


только чтобы оставить эти вендетты?


Эти вендетты определяли его. Его долг определял его.


Без этих вещей...


«Я не буду, тем, кем я был».


— Мы все медленно дряхлеем здесь, — сказал Космина, — все равно, что мертвы,


просто ожидаем смертельного удара. По крайней мере, вы теперь будете свободны.


— Все равно, что мертвы? — усмехнулся он.


Она преувеличивала.


— Мирча говорит, что все члены королевской семьи... кроме него... в застое.




Треан достал приглашение из кармана своего пальто. Был ли я «в застое»? Если и


так, то ничто не могло встряхнуть его вечное существование сильнее, чем этот турнир.


Брачная церемония. Смертельные поединки на арене. Корона Абаддона. «Я, король демонов?»


Когда он снова взглянул на Космину, то обнаружил, что ее глаза увлажнились.


— Не надо, племянница, — пощекотал ее под подбородком. — Я, вероятно, скоро


вернусь.


Как будто он ничего не говорил, она сказала:


— Я буду скучать по вам.


Он поднял свою сумку, затем пристально посмотрел вокруг другим взглядом.


Последний взгляд?


— Дядя Треан?


— Да?


— Вы хотите услышать кое-что действительно печальное? — Он поднял брови. —


Ваш уход — это самое интересное, что когда-либо случалось в моей жизни...


Глава 10


Моргана стояла в дверях во всем своем яростном великолепии.


— Ты еще не одета и мне это не нравится, — отрезала она, осматривая все еще


завернутую в халат Беттину.


Три рабыни, бессильные чародейки известные, как Инфери, следовали по пятам за




своей королевой, нагруженные коробками с косметикой и аксессуарами.


— Ах, ты работаешь над своими безделушками, не так ли? Какое...


очаровательное хобби.


— Это не безделушки. — Беттина распрямила плечи. — Это произведения


искусства, а я мастер своего дела. И это не хобби — я продаю больше, чем могу сделать.


— Конечно, моя дорогая чудачка. — Затем она нахмурилась. — А где твой


фантом? Наш пресловутый Салем? Я не чувствую его.


— Он вышел, чтоб позволить мне собраться.


Когда ее крестная и Инфери надули губки от разочарования,


Беттина не


удержалась и спросила:


— Чем же таким известен Салем?


— Почему бы тебе не спросить у него самого? — внимание Морганы уже


переключилось на гардероб Беттины. — А сейчас у нас мало времени! Раум, будь


проклята его демонская душа, будет здесь на закате, чтобы сопроводить тебя.


Она махнула рукой и несколько нарядов вылетели из гардероба Беттины,


приземляясь на диване. Затем она повернулась к крестнице.


— Давай теперь посмотрим, что у нас тут.


Моргана толкнула ее к зеркалу в полный рост, становясь за ее спиной.


Разница между двумя женщинами была поразительной. Чувственная Моргана




носила прозрачную алую юбку и замысловатый топ из кованого


золота, едва ли


скрывающий грудь, соединенный с воротником из драгоценностей. Перчатки с когтями


закрывали ее руки и предплечья. Ее очень светлые волосы были вплетены в золотой


головной убор. Часть спадала водопадом за спиной, развиваясь за ней как вечерняя заря,


настолько широко, что скрывала узкую входную дверь Беттины. Ее черная маска была


инкрустирована ониксом, выделяя ее блестящие глаза, цвета черных ирисов.


Моргана была великолепной; Беттина была... Беттиной.


Почти каждый день в ее жизни, напоминал ей о ее заурядности. Мужчина,


которого она любила, считал ее не более чем мужественной сестренкой, которая за ним


увязалась. Ее крестная мать, известная своей красотой, считала ее неудачной копией


покойной матери Беттины.


Как ни странно, Дакийский смотрел на Беттину так, словно она


была самым


красивым существом в мире. Она была единственной из всех женщин, которых вампир


когда-либо встречал, кто смог пробудить его к жизни.


И то, что он сказал ей! Для него, глаза Беттины не предвещали ничего хорошего


или даже соблазнительного, но они непреодолимо его влекли. Он не только находил


удовольствие с ней, вампир смаковал это «удовольствие», потому


что она его ему




Сама мысль о своим хриплым

«доставляла». Дакиец не просто наслаждался ее вкусом, он сводил его с ума.


тех шокирующих вещах, о которых он говорил


голосом, заставила ее лицо и грудь вспыхнуть.


— Ты выглядишь утомленной, — критично сказала Моргана. —


Нас это не


устраивает. Ты должна выглядеть наилучшим образом, когда тебя представят этой


ночью.


— Ты, имеешь в виду, выставят напоказ?


Три Инфери Морганы застыли, распаковывая вещи, пораженные тем, что Беттина


возразила великой королеве.


Ярость вспыхнула в бездонных глазах Морганы.


— Надо ли напоминать тебе, что ты согласилась на этот турнир?


— Только потому, что я не понимала, как это будет на самом деле. Ты представила


это, как благородное событие, преисполненное зрелищ и романтики.


Беттина представляла себе, как горячие женихи из союзных демонархий, яростно


сражаются за право назвать ее своей женой.


— Я прощу тебе эту наглость, делая скидку на нервы.


Глаза Морганы блеснули предупреждением, ее глаза цвета черных ирисов


сверкнули серебром — как у гремучей змеи перед нападением.


Идя на попятную, Беттина сказала:


— Нервы, да, конечно.


Она могла чувствовать, как власть Морганы заполняет все вокруг.




И это заставило ее задуматься.


«Почему я не могу рассказать ей о затруднительном положении Каспиона?»


Ее крестная может устранить вампира-ассассина одним движением руки.


Размолвка была забыта и Моргана отправила своих Инфери заняться Беттиной.


— Волосы, платье, макияж, украшения, маска. Ну же, вперед. Нам надо полностью


продумать образ принцессы! Но ничего показного. Хоть она никогда не могла затмить


меня, я не хочу, чтобы казалось, будто она пытается.


Беттина вздохнула и подчинилась, покорно поднимая руки, закрыв глаза и сжав


губы. Для нее сопротивляться было невозможно, а для других — смертельно.


Раум однажды спросил Беттину:


— Как ты можешь даже подумать, что твоя крестная любит тебя?

— Во-первых,

потому

что Моргана навещает

меня

в

царстве,

которое она

ненавидит.

–

Ответила

девушка. – Во-вторых,

потому

что

я все

еще жива

после ее


визитов.


За считанные минуты Беттина изменилась. Ее одели в обрезанный топ без рукавов


из золотой сетки с толстыми нитями, которые прикрывали ее грудь. Разрезы по бокам ее


юбки позволяли продемонстрировать украшенные драгоценными камнями подвязки и


шелковистую кожу бедер.


Ее маска была сделана из нефрита в виде зеленых перьев, которые торчали вверх,




как маленькие крылья, закручиваясь за ее головой. Ее густые волосы были обернуты


вокруг диадемы, удерживая ее на месте.


— Лучше? — спросила Беттина.


— Ты слишком задумчивая, и это портит твою внешность. В любом случае ты и


так не блещешь красотой. Рот слишком широкий, слишком резко очерчены скулы. Тебе


надо воспользоваться своим самым большим преимуществом — улыбкой.


Прошлой ночью, в темноте ее улыбка заставила вампира дышать чаще. «Почему я продолжаю думать о нем? Он не вернется».


Затем слова Морганы дошли до ее сознания.


— Мне действительно нужно воспользоваться своим самым большим


преимуществом? — осмелилась спросить Беттина. — Они будут состязаться не за меня.


Моргана тут же открыла рот, чтобы возразить, но Беттина продолжила:


— Ох, там могут быть несколько тех, кому я симпатична. Но в лучшем


случае, я...


как мысль, пришедшая в голову слишком поздно.


— Мысль, пришедшая в голову слишком поздно? Тебя на самом деле волнует, о


чем они думают до, а о чем после? — спросила она, рассматривая свои когти.


— Ты


должна поблагодарить своих крестных за такую возможность. Ты сказала нам, что


хочешь чувствовать себя в безопасности. В архаичном мышлении Раума, это означает,


что у тебя должен быть защитник. В любом случае, это для твоего же блага. Или ты уже




забыла ту ночь?


— Как будто я когда-либо смогу.


«Как будто вы когда-либо позволите мне».


Унижение перед двором, крики, эхом разносящиеся по башне, когда они хотели


вправить ей кости...


— Ты помнишь, что ты мне сказала, когда мы запихивали твои ребра обратно под


кожу, как маленьких детей под одеяло?


Беттину затошнило.


— Помню.


Она обещала им все что угодно.


— Все в царстве слышали, как ты орала, словно баньши, — продолжила она.


—


Тогда я пришла, чтобы облегчить твои страдания.


Моргана исцарапала ее своим ядовитым металлическим когтем, и мир стал


благословенно черного цвета...


Прежде чем приступ паники охватил ее, Беттина поспешила на балкон, глубоко


вдыхая вечерний воздух. Она посмотрела вверх, часть ее ожидала услышать свист


крыльев в любой момент. Если она не может доверять своему барьеру из


заклинания...


Как только она собралась уходить с балкона, Моргана поспешила за ней.


— До сих пор боишься, что они придут сюда за тобой?


— Иногда.


«Всегда».




— Это не разумно. В Абаддоне никогда не было Врекенеров. Зачем им


преследовать тебя?


— Врекенеры никогда не откажутся от охоты.


Да, когда-то она была мышью на когте у ястреба и сбежала. Но она знала - ястреб


никогда не успокоится, пока не получит свою жертву обратно.


— Как они смогут добраться до этих земель? — спросила Моргана. — Они не


могут перемещаться или создавать порталы. Они не могут даже на самом деле летать, это


очень трудно. «Я знаю это».


— Ходили слухи, что старейшины клана Врекенеров пообещали положить конец


убийствам после смерти Элеары, — сказала Моргана с непроницаемым выражением


лица. — Разве ты не говорила мне, что твои нападающие были группой, действующей


помимо приказа?


Беттина посмотрела вниз на свои трясущиеся руки.


— Я так думала.


Хоть Врекенеры все спихнули на алкоголь, так как те четверо, что на нее напали,


были пьяны, их нападение казалось... личным.


Мы следили за тобой, принцесса.


— Я-я не уверена.


— Возможно, если бы Раум смог фактически уничтожить их, ты бы почувствовала




себя в безопасности.


Чтобы Беттина добровольно согласилась на участие в турнире, ее крестные дали ей


определенные обещания: Раум, что пошлет демонов, которые выследят и тайно убьют


всех Врекенеров, напавших на Беттину; Моргана, что найдет и вернет силу Беттины.


Чародейка умалчивала насчет того, получит она ее в ближайшее время или нет.


— Я буду чувствовать себя лучше, когда получу свою силу обратно.


Беттина когда-то была королевой, не королевства, а магии. Королевой становилась


та, у которой было господство над каким-либо элементом или силой, и оно было сильнее,


чем у кого бы то ни было. Она была Королевой Сердец.


— Это не помогло тебе в первый раз.


— Нет. Но я хотела бы научиться управлять ею лучше, буду больше тренироваться.


Ты нашла ее?


Моргана таинственно изогнула свою светлую бровь.


— Не волнуйся, ты получишь ее прежде, чем выйдешь замуж.


Беттина вздохнула, переключая свое внимание на дождливый лес за городом.


Глубоко внутри этих гигантских, раскинувшихся под луной


деревьев, обвитых


виноградной лозой, осталась ее глупость, а раньше это было ее любимое место в Руне.


Но после нападения, она избегала любого места, где были деревья.




И было только хуже от того, что она всегда могла взглянуть на лес, но никогда не


сможет туда попасть.


Она переместила свой взгляд ниже. Тысячи демонов и других ллореанцев


собрались на улицах, бросая конфетти над процессией воинов.


Ярко

окрашенные

павильоны и палатки

разместились вокруг

знаменитого

Железного Кольца

Абаддона — огромного

стадиона с ареной в

клетке.

Трибуна


возвышалась над всем. Дерзкий штандарт повис в неподвижном,


влажном воздухе


города.


Беттина осмотрела процессию, содрогаясь от вида многих


«женихов».


Экскреторианцы носили резиновые сапоги и перчатки, чтобы гной не стекал с их кожи.


Пара Церуннос скользила по мощеным улицам, оставляя змееподобные дорожки в


конфетти. Крокодилы-оборотни сняли рубашки, чтобы лучше продемонстрировать свою


пятнистую, чешуйчатую кожу.


— Посмотри на мужчин внизу. Это на самом деле происходит. — Она хотела


чувствовать себя в безопасности, а те приезжающие были ужасны.


— Они отвратительны.


— Не все из них. Я встречалась с Церуннос однажды — они не так плохи, как


можно подумать.




Моргана постучала когтем по нижней губе.


— К сожалению, Чародеи не участвуют. Даже уверенные в моем присутствии, они


все думают, что результат турнира уже предрешен. Или что он будет решен простой


грубой силой.


Если Ликаны были физически сильнейшими ллореанцами, то Чародеи были


одними из самых слабых.


Моргана нахмурилась, а потом сказала:


— Конечно, я могла бы ускорить события, если бы знала, что, чемпион из наших


действительно сможет выжить.


Как королева Чародеев и самого королевства и магии, она имела абсолютную


власть над своими подданными и над всеми силами по отдельности.


Она могла приказать любому из своего вида совершить что-либо, и они были бы


вынуждены подчиниться. Или она могла просто украсть их силу.


Моргана не была всеми горячо любимой правительницей, но она была довольна


тем, что была самой устрашающей.


— Увы, к ядам относятся с неодобрением на таких турнирах.


Чародеи славились своей ядовитостью. Они не обязательно создавали яды, но они,


конечно же, использовали их.


— Я не думаю, что ты, наконец, украла силу предвидения, и увидела хороший


конец всего этого.




— Предвидения? — Моргана засмеялась. — Никогда. Оракулы становятся


больными на голову. Я лучше буду использовать свой рассудок каждый день, даже если


он иногда заводит в тупик.

— Конечно же, ты собираешься направить ход этого дела?

— Я не могу, ни мыслью, ни действием, ни

делом,

повлиять на

исход этого

турнира. Но я поговорила с Раумом, так

что

у

тебя

будет

некоторое влияние на

соревнование, — сказала Моргана. — Там

будет

раунд

«выбор

леди». Считай это


оговоркой для твоей безопасности. Не спрашивай, что это повлечет за собой, потому что


я не буду больше говорить на эту тему.


Вопрос замер на губах Беттины.


«Я ненавижу, когда она так делает».


— Есть ли среди участников тот, которого ты бы приняла как своего мужа?


—


спросила она невинно.

— Во имя

золота, Беттина, ты же знаешь, я никогда

не

выйду

замуж. —

Она

пренебрежительно щелкнула пальцами. — Я удивлена,

что

твой

демон-бездельник,


которого ты называешь своим другом, не вступил в состязание. Раум, конечно же, за.


«В самом деле? Подождите, почему все продолжают называть Каса бездельником?


Неужели никто не видит ничего за его образом вечно гоняющегося за юбками




охотника?»


Он получил свою первую премию в четырнадцать лет и рисковал с тех пор своей


жизнью, чтобы получить еще больше. Кас был полон решимости завоевать уважение в


этом царстве, одна смерть демона за раз. «О, где же он?»


Беттина думала, что он будет здесь, чтобы увидеть ее. Но не высмотрела его внизу.


Может

быть,

он бежал

из Руна,

чтобы

уйти

от Дакийского?

Может

быть, она

никогда не увидит Каспиона снова?

Она сглотнула.

Или вампир уже вернулся?

Конечно, Дакийский не вернется, пока ночь не накроет их.

— Ты

сказала

мне, что

отдала бы

все,

чтобы

чувствовать себя

снова

в


безопасности, — сказала Моргана. — Эти участники — защитники, которые сами


внушают страх.


— Многие из них опасны для меня!


— Кто бы ни победил, это будет тот, кто надо, — сказала Моргана беспечно.


Глаза Беттины блеснули.


— Чародейки же не верят в судьбу.


— Я уточню: кто бы ни победил, это будет самый сильный, самый хитрый, самый


мощный противник. Потенциально выше всех. Вот кто будет твоим мужем.


Одна проблема. Всем этим может оказаться Церуннос.




Моргана вздохнула.


— Если тебе не понравиться твой новый муж — действительно, Беттина, когда ты


стала такой привередливой? — сделай себя вдовой. Беттина — Черная Вдова! Тогда ты


будешь управлять всем самостоятельно, без утомительного мужчины, влияющего на


тебя. Так же, как это делаю я.


Рот Беттины приоткрылся. Часть ее подозрений оправдалась — Моргана хотела


любого монстра, который будет способен еѐ защитить, просто потом Беттине придется


его убить. Моргана хотела сделать ее жестче, в конце концов, дочери Элеары придется


немного поплакать вначале. А исполнение супружеских обязанностей — такая обычная


вещь!


Беттина, конечно, потеряет свое доброе имя, но это пустяки.


— А как насчет Абаддонцев? — спросила ее Беттина. — Почему они должны


терпеть Церуннос, как короля?


— Терпеть? — Косы Морганы взвились вокруг головы, как будто от невидимого


ветра, а золотые изделия на ее теле начали звенеть — ее гнев поднимался наружу. — Ты


собираешься стать их королевой. Они будут терпеть все, что ты им скажешь. Всегда


помни это.


Пригладив свои волосы, вдыхая поглубже, чтоб успокоиться, она сказала:




— Кроме того, ты знаешь, эти демоны поклоняются силе, прав сильнейший, и все


такое. Они примут того, кто победит.


Раздался стук в дверь. Беттина шагнула назад в гостиную.


— О, какой сюрприз, — усмехнулась Моргана, следуя за ней


внутрь. — Раум


прямо вовремя.


Ее крестный отец вошел, затянутый в церемониальную броню, его темные рожки


отполировали. Его искривленный нагрудник покрывал грудь. Черная борода Раума


свисала почти до конца нагрудной пластины и была аккуратно заплетена.


Тогда, как Моргана едва вошла в дверной проем из-за своего головного убора,


Раум едва влез со своей семифутовой высотой. Даже вампир не был настолько высоким.


«Прекрати думать о нем!»


— Как тут моя девочка? — подмигнул ей Раум. — Я знаю, о чем ты думаешь. Раум


красив, как дьявол, да?


Беттина нежно улыбнулась ему. Хотя ее крестный был добрым, некоторая часть


его всегда казалась... отдаленной. Раум любил ее до безумия, не замечая недостатков. Но


он не был совершенен; он вырос в феодальные времена и относился к Беттине, как к


девице, которую никогда и ничем нельзя расстраивать. Он видел ее хрупкой куколкой


среди демонов, редким тепличным цветком.




И все в некоторых отношениях он был с ней покладист — пока на нее не напали.


После ожидаемого, угрюмого взгляда, брошенного им на Моргану, Раум протянул


руку Беттине.


— Ты выглядишь прелестно. Готова к выходу?


С очевидным нежеланием, он предложил вторую руку Моргане.


— Должен ли я переместить вас обеих?


— Только если ты хочешь, чтобы я повеселилась с твоими внутренностями,


—


ответила сладко Моргана.


Она никогда не позволила бы сопровождать ее, когда проходила через порталы.


Беттину

это

не особо волновало. К сожалению,

как полукровка она

не была

способна

к

собственному телепорту, поэтому

всегда чувствовала


себя неудачницей,


когда кто-либо легко перемещался в пространстве. «Неужели во мне нет ничего от демонов?»


— Но ты можешь сопроводить нас, — Моргана взяла руку Раума, «случайно» задев


его острым головным убором.


Противоположности в работе...


Все трое спустились вниз на лифте, созданном ограми, на первый этаж, а затем


направились к Железному Кольцу на окраину города, недалеко от большого болота.


С каждым шагом, напряженность возрастала между ее опекунами, а ее собственное




настроение еще больше ухудшалось.


«Я чувствую себя, как жертва возле жерла вулкана».


И все же она переживала больше за Каса, чем за себя. «Думай о другом…»


Все эти фанфары ее еще больше расстраивали. Турнир давал формальный повод


для Абаддонцев надеть свои лучшие наряды. Многие мужчины-демоны прокололи свои


рога золотыми кольцами, а женщины отполировали свои гораздо меньшие рожки.


Демоны постарше болтались вокруг в античных доспехах, которые скрипели от


того, что их долго не надевали, но сам дизайн и все части доспехов были намного более


богато украшенными, чем современная бронь. Беттина изучала гравюры и выведенную


филигрань с интересом.


Наконец-то они добрались до арены. Примерно с акр по размеру, она была


окружена трибуной и полностью, как клеткой, закрыта железной решеткой.


Зазубренные шипы, направленные внутрь, торчали на каждой перекладине. Туман


вился далеко вверху над этим жутким сооружением, изгнанный за его пределы синим и


оранжевым пламенем, танцующим над огромными факелами.


На противоположных концах арены были трибуны и вход в святая святых


участников боев — серию катакомб, подобных туннелям. Глубоко под ареной,




святилище было похоже на подземную «скамейку запасных» для участников, которые


ожидают своего поединка.


Центральной трибуной служила большая крытая сцена, закутанная в драгоценные


шелка. Чувства Беттины, как Чародейки, не могли не отреагировать на смелое буйство


красок. Но в большую часть времени Рун был таким... примитивным.


Два длинных банкетных стола вытянулись вдоль обеих сторон. Один стол был


заполнен демонами женского и мужского пола, которые подчинялись и сражались за


Раума.


Не так, как за меня.


Они все были в курсе, что она подверглась нападению и физическому поражению.


Тем не менее, она была единственным отпрыском великого Матара. Ее подданные даже


не знали, что с ней делать.


«Приспосабливаться. Народ, я тоже не совсем знаю, что делать с самой собой».


За другим столом сидели Чародеи в своих масках, которые жеманно улыбались


Моргане.


Опять же, не многие из них за меня.


Они все знали, что ее сила отобрана. Когда Моргана не видела, они смотрели на


Беттину, как на Инфери.


Не настоящая демонесса, неистинная чародейка. Самозванка...




В центре был еще один помост и стол для Беттины, Морганы и Раума. Прямо под


ним был стол для регистрации претендентов, с тяжелыми свитками, сложенными как

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник