Темный разум

Изабель

Голод усиливался, и она понимала, что держать его под контролем будет чертовски трудно — здесь, на корабле с десятью членами экипажа на борту и еще пятьюдесятью боевиками. Связавшись с «Глорией», она увидела, что первые четыре холодильника помещены в «кафедру», которая направляется к грузовому шлюзу. Она прикинула, что гробы прибудут сюда, на «Калигулу», через полчаса, так что потерпеть осталось совсем недолго.

— Так куда мы идем? — спросил Морган, войдя следом за Изабель в рубку «Калигулы» — коридор был слишком узок, чтобы шагать рядом.

«Нужно расширить и этот корабль», — подумала Изабель, пытаясь отвлечься от Моргана и четверки позади него. Сопровождали его два накачанных парня, мужчина из мира с высокой силой тяжести и женщина с кибернетическими усилителями. И все они, с ее нынешней точки зрения, являлись просто добычей.

— В надлежащее время… сперва мне нужно кое–что подготовить.

В этот момент из каюты впереди вышли мужчина и женщина, явно только что вылезшие из постели. Нет, это уже слишком. Они уставились на нее — потрясенно, с любопытством, и она смотрела на людей, видя каждую капельку пота на их лицах.

«Контроль».

— Экипажу и бойцам оставаться на местах или в жилых помещениях, — приказала Изабель, и корабельные динамики разнесли объявление по всем уголкам судна.

Застывшая на пороге парочка попятилась обратно в каюту. А ведь таких будет немало. Многим небось любопытно взглянуть на то, во что она превратилась. Но она не знала, сможет ли удержаться, если все они начнут сейчас маячить поблизости.

В рубке сидели пятеро; двое контролировали оружие, один постоянно проверял корабельный разум вторинца. Еще двое отвечали за выявление и устранение повреждений и техническое обслуживание судна. Все они повернулись навстречу вошедшим, а одна женщина испуганно вскочила. Изабель быстро проверила личные файлы. Ага, эта женщина когда–то работала на корабле контрабандистов, торговавших с Масадой, так что о капюшонниках ей кое–что известно. Стараясь сохранять спокойствие, Изабель вышла на середину рубки.

— Вы все, — велела она, — отправляйтесь в свои каюты, немедленно.

Люди, помедлив, начали подниматься, некоторые вопросительно посматривали на Моргана. Он кивнул, и Изабель едва сдержалась. Она тут главная, а они еще нуждаются в его разрешении? Ладно, плевать. Они лишние, поскольку она теперь отвечает за все, чем управляли они.

— Что происходит, Изабель? — озабоченно спросил Морган. — Зачем это — мы всегда выполняли твои приказы беспрекословно.

А вообще нужен ли ей хоть кто–то из них? Если Спир и Пенни Роял на орбите, она сумеет полностью контролировать атаку. Если они на поверхности планеты, она может поразить их с орбиты. Зачем заморачиваться, тащить с собой столько людишек?

«Нет… глупо».

Ее планы зависят от ситуации на Масаде. Возможно, потребуется разделить силы или послать бойцов на разведку, или они могут понадобиться для отвлечения внимания. Нельзя возвращаться к старому образу мыслей, когда она считала, что способна контролировать абсолютно все. Нужно мыслить здраво.

«Кафедра» — погрузчик уже миновала полпути к кораблю, трюм, через который вошла Изабель, стоял открытым, готовый принять кабину. Наверное, стоило подождать там и утолить голод, а только потом являться сюда. Изабель медленно повернулась, борясь с собой. Но едва пятеро членов экипажа попали в поле ее зрения, перед ее глазами на их телах расцвели мишенные рамки, а в голове Изабель закрутились планы нападения. Странное это было чувство — она ощущала себя трояким существом. Хищник хотел рвать и жрать, но внутри прорастало нечто иное, рассудительное и спокойное, нечто, заботящееся о немедленном устранении угрозы. Осталась и человеческая сущность, пытающаяся собрать все три аспекта воедино.

— Мы идем к Масаде, — резко выпалила Изабель.

Морган опешил, четверо других переглянулись удивленно, пытаясь не выказать своего отношения к сообщению.

— Опасно, — выдавил мужчина.

— Да, но необходимо.

— Зачем?

Долгую секунду она молча смотрела на него, потом сказала:

— Ты задаешь слишком много вопросов, Морган.

— Извини, но отправляться на планету Государства, особенно на эту, чертовски рискованно. Даже не знаю, чем придется расплачиваться.

Изабель шагнула вперед, и пятеро людей отшатнулись. Но он ведь ей нужен, не так ли? Лучше решить после еды, что ответить на подобную непокорность.

— Мне надо вернуться в трюм. Все объяснения потом.

Они последовали за ней — тем же путем, что и пришли сюда. Через корабельные камеры Изабель наблюдала, как «кафедра» вошла в трюм, как закрылся люк. Она была голодна, но знала, что не может позволить себе отвлечься. Какого дьявола она сказала ему, куда они направятся? Неужели какая–то ее часть стремилась спровоцировать расправу? Ответ очевиден: хищнику хотелось есть, и он подстегивал все остальные ее «я». Изабель наблюдала за Морганом и другими через внутренние системы корабля и, добравшись до переборочной двери в трюм, увидела это.

Он поднял руку и трижды стукнул пальцем по скуле. Аналитическая часть разума Изабель тут же пролистала все воспоминания о Моргане, пробежалась по ним, как быстродействующее считывающее устройство. Он не слишком часто дотрагивался до своего покрытого шрамами лица, и Изабель не помнила за ним подобного жеста. Это был сигнал — отличный простой вариант, когда знаешь, что за всеми прочими способами коммуникации постоянно следят. Женщина с усилителями отступила на несколько шагов, тряхнула головой и, сделав вид, что жутко испугана, резко свернула в боковой коридор и ринулась прочь. Изабель знала, что все это лишь представление: ее присутствие будто бы вызвало в женщине столь сильную ксенофобию, что та обратилась в бегство. Продолжая наблюдать за Морганом и оставшейся троицей, Изабель при помощи корабельных камер отслеживала передвижения женщины.

Та отправилась прямиком в свою каюту, где, естественно, не оказалось работающих камер. Вскоре после этого «испортился» и наружный датчик, но Изабель сумела войти в систему и исправить камеру.

Слишком просто; ее нарочно отвлекали от чего–то.

У переборочной двери в трюм Изабель повернулась к Моргану и его тройке.

— Ждите здесь, — велела она, мысленным приказом открыла створку и задом ввинтилась в проем.

Когда дверь закрылась, Изабель развернулась, оказавшись перед четырьмя цилиндрами–холодильниками, доставленными сюда «кафедрой». На «гробы» тут же легли рамки прицелов, и Изабель отпрянула. Что? Почему она среагировала так на то, что практически являлось трупами? Какое–то скрытое оружие? Изабель чуть отступила от контейнеров, пытаясь привести мысли в порядок. Она проверила все записи, касающиеся этих холодильников, в поисках следов взлома. Еще она просмотрела записи отправки цилиндров из трюма «Глории», но ничего необычного не нашла.

Одновременно Изабель сравнила старые схемы «Калигулы» с модернизированными, ища бреши в системе безопасности — уже с большим успехом. Они были хорошо замаскированы, и, не будь ее разум и чувства взвинчены, она бы ничего не заметила. Из каюты той женщины по всему кораблю тянулись скрытые каналы. Один из них вел к сервисной двери этого самого трюма. Робот, заменявший дефектный оптический кабель, только что отклонился от маршрута, и Изабель направила ремонтника на новую позицию. А когда робот засек движение, она велела ему застыть неподвижно и стала смотреть его глазами.

Женщина вышла. Она что–то несла. Изабель сфокусировалась и опознала переносную протонную пушку с прикрученной снизу емкостью на гигаватт мощности. Морган подготовился иметь дело с тем, чем, по его мнению, стала Изабель, — если окажется, что она представляет собой угрозу. Но она–то понимала, что этих мер недостаточно — с учетом того, что она знала сейчас о себе. Изабель вернулась к дверям. Придется разобраться с этим. Однако новая ее часть резко переключила внимание обратно на холодильники, захватывая власть, накапливая энергию…

Подпространственный извив выплеснулся из нее, световые лучи, преломляясь, как в калейдоскопе, пронзили воздух трюма. От гробов нужно избавиться, уничтожить их. Слишком близко, слишком опасно. Через хайманские усилители она послала сигнал одному из холодильников для подтверждения, одновременно отдав приказ на аварийную продувку трюма. Еще она направила подкрепленные угрозами инструкции на «Глорию» — выбросить весь груз в открытый космос…

«Что?»

Гроб открылся, и Изабель, вклинившись в те сферы, куда не дотягивались ее прежние усилители, исследовала лежащий внутри труп. Примитивный прибор управления внутри пустого черепа, соединенный с позвоночником, значения не имел. Голубые кольца рубцовой ткани были всего лишь органическими повреждениями, а вирус, проникающий из этих колец в труп, на микроскопическом уровне выглядел обычным. Однако на субмикроскопических уровнях новая часть Изабель засекла опасность.

«Враг».

Тело Изабель молниеносно выпустило волну, гравитационный фронт которой, врезавшись в четыре цилиндра и «кафедру» — погрузчик, отшвырнул их, как щепки, к люку и дальше, в вакуум. В первые же секунды покореженные контейнеры пролетели сотню миль, а последующий извив настиг и поглотил их. На миг вспыхнула яркая звезда: сжатие обломков извивом вызвало термоядерную реакцию.

«Разрушение удовлетворительно; непосредственная опасность устранена».

Теперь Изабель завладела оружием «Калигулы». «Глория» избавлялась от груза, используя скоростные механизмы сброса, установленные на случай неожиданного полицейского рейда Государства. Капитан заартачился, но его помощник оказался не столь упрямым, особенно после того, как голем разорвал капитану глотку. Изабель привела в действие лучевые пушки «Калигулы», один за другим превращая гробы в раскаленную добела плазму. Этого достаточно, поскольку враг находится в неактивном состоянии и вряд ли оправится от термического шока, хотя некоторые элементы, возможно, продолжат существовать.

«Потенциальная угроза устранена».

Когда люк закрылся и в трюм вновь закачался воздух, Изабель развернулась к переборочной двери. То, другое внутри нее отступило, и хищник полностью захватил власть. Изабель рванулась вперед, выставив сгенерированные подпространством силовые ножницы, и врезалась прямо в переборку, пробив ее насквозь. Как раз в этот момент женщина из экипажа «Калигулы» вышла из эксплуатационного люка, и тут же единственный выстрел лучевика Изабель превратил ее голову в раскаленный пар. Морган попытался бежать, но Изабель обрушилась на него, как гигантская железная мухобойка. Подмяв мужчину под себя, она перемахнула через тело и бросилась за остальными, оставив позади лишь вонь, сочащуюся из его вспоротого живота. Троицу она настигла всего несколькими ярдами дальше.

Изабель, уже не человек, уже не способная даже подумать о самоконтроле, мчалась по кораблю. Она охотилась, убивала и ела.

Амистад

Тысячами глаз Амистад наблюдал за приближающейся к Масаде «Розой», миновавшей оборонительное сооружение, оснащенное новейшим гравитационным оружием. Гравитационная волна, создаваемая этим устройством, могла подхватить корабль и зашвырнуть его за Калипсо или даже в саму звезду. Но оружие и контролирующий его субразум пребывали в спячке, выхолощенные требованиями законов и статусом планеты–протектората. Амистад чувствовал разочарование, связанное скорее с его прошлым боевого дрона, чем с нынешним положением хранителя.

«Корабль пропустить, посадку разрешить».

Канал связи заработал вскоре после того, как ПИП вышиб «Розу» из У-пространства. Этот канал не открывался с момента последних переговоров Амистада с Ткачом, свежевоссозданным эшетером. Прошло уже несколько лет с тех пор, как под контролем Ткача капюшонник, известный как Техник, уничтожил непокорного безжалостного убийцу. Затем Ткач провел переговоры с послом человечества на Масаде, Лейфом Грантом. Амистад и принадлежащий Ткачу ИИ эшетеров урегулировали некоторые вопросы, касающиеся правления на Масаде. Но потом Ткач утратил всякий интерес к переговорам, и все их в дальнейшем вел уже этот ИИ. Однако приказ о разрешении посадки «Розе» исходил все же напрямую от Ткача, после чего тот немедленно исчез.

Амистад сразу же поинтересовался, почему это судно со столь опасной сущностью на борту надо пропустить, но Ткач не ответил. С тем же вопросом хранитель обратился и к эшетерскому ИИ — и снова ответа не получил. Возможно, у ИИ просто не нашлось лишней вычислительной мощности, поскольку сейчас он оживленно общался с государственными компьютерами по всей планете.

— Как ты там? — спросил Амистад.

Дрон–наблюдатель, в данный момент увязший в иле в ста километрах от смотровой площадки, прежде чем ответить, зашипел и заскрипел. Этот дрон не служил Государству — однажды он просто явился, преодолев все препятствия, чтобы посмотреть на Ткача. Как ни странно, Ткач не возразил через ИИ против его присутствия, и Амистад быстренько отправил дрону трудовой контракт. Больше года дрон без всяких проблем следил за Ткачом, но теперь проблема возникла.

— Словно индукционная волна лишила меня силы тяжести, — пожаловался крабовидный дрон.

Через ИИ Ткач потребовал у Государства различное производственное оборудование и материалы. Получив, что хотел, он унес все в свой чудной дом из флейтравы, где сразу деактивировались любые шпионские модули и «жучки». Государственные сканеры тоже не видели, что творится внутри этого обиталища. Воспользовавшись присланными технологиями, Ткач, очевидно, начал производить всякие приборы — увидеть их можно было, лишь когда создатель выносил устройства наружу. Некоторые из них были вполне понятны, вроде атомных ножниц, которыми он пользовался для стрижки флейтравы. Сконструировал он и комплексный генератор силового поля, который помогал сгибать и сплетать как траву, так и прочие материалы. Другие устройства оставались непостижимыми, вроде прибора, сдергивающего пеннустриц с камней и заставляющего их кружиться в воздухе, пока Ткач насыщается. Амистад сперва думал, что и здесь применяется силовое поле, но исследования показали, что тут привлечены силы Ван–дер–Ваальса[13] и слабые бозонные поля. Именно этим приспособлением воспользовался Ткач, чтобы сбить бдительного краба–дрона.

Амистад быстро проиграл в памяти инцидент. Ткач отправился на одну из своих долгих прогулок, то и дело останавливаясь, чтобы попробовать один из необычных трезубцев, которые ему, видимо, особенно нравились. Иногда он поглощал пеннустриц, и те всегда перемещались по воздуху по строгой неизменной схеме. Краб–дрон, как обычно, следовал за объектом наблюдения. Но сегодня во время третьего перекуса маленькими моллюсками уткотреп послал их в полет по невиданной доселе траектории. Дрон чуть приблизился — и вот тут–то сложный гравиимпульс, врезавшись в соглядатая, сбросил его с неба в илистую банку. После этого Ткач еще некоторое время ел, затем двинулся дальше — а что он делал потом, неизвестно.

Выведенный из игры дрон вроде бы не имел значения, поскольку спутники слежения, вращающиеся вокруг Масады, способны были всесторонне контролировать абсолютно всё на поверхности. Однако вскоре после того, как Ткач расправился с последней пеннустрицей, сорок спутников слежения, в зону покрытия которых входил основной континент, просто отключились. Поверхностный надзор также отказал, и любые попытки считать информацию с частных сканирующих устройств обернулись крахом. Какое–то время Амистад пробовал реактивировать спутники и системы внешнего наблюдения, но вскоре стало ясно, что нечто, предположительно эшетерский ИИ, вмешалось и чинит препятствия. Даже в ответ на запрос о местонахождении уткотрепа по коммуникационным каналам пришла дикая шифровка, а локаторы–маячки внезапно «забыли», где они стоят.

— Ткач не хочет, чтобы за ним следили, — сказал дрон.

— Он что–то затеял, — вклинился из космоса ИИ «Гарроты». — Что–то, связанное с Пенни Роялом.

— Когда сверхразумы начинают провозглашать очевидные вещи, — заметил Амистад, — я начинаю сомневаться в определении «сверх».

— Он нам не доверяет, — продолжил «Гаррота». — После первых переговоров относительно статуса этой планеты он стал тянуть время. Все, что он сказал и сделал с тех пор, предназначалось для введения нас в заблуждение.

Изначально планету включили в Государство сразу после падения местной Теократии, но в соответствии с государственными протоколами обнаружение Чужого–автохтона означало, что частью Государства данный мир стать не может. Так что Государство решило «защитить» аборигена. И если начистоту, «защита» эта означала изоляцию и контроль.

— А ты на его месте доверял бы нам? — спросил засевший в иле краб–дрон.

— Наверное, нет, но сорвавшейся с лафета пушке, то бишь неуправляемому Пенни Роялу, я бы доверял еще меньше, — отрезал «Гаррота». — Полагаю, дело в оружии, нужном Ткачу для атаки на нас.

— Это потому, что ты запрограммирован думать в военных терминах, — сказал Амистад.

— Как и ты.

— Так было в прошлом, но с тех пор мои горизонты расширились.

— А как ты считаешь? — поинтересовался краб–дрон.

Амистад размышлял над вопросом долгую микросекунду.

— Я не думаю, что «Гаррота» прав насчет того, что Ткач планирует нападение. Скорее всего, он пытается достать что–то, что изменило бы его положение охраняемого разумного существа, — и тем укрепить свою позицию на переговорах.

— И Пенни Роял снабдит его этим?

— Возможно. — Амистад изучал результаты глубокого сканирования «Розы», входящей сейчас в атмосферу Масады. — Смотрите, какое у этого корабля защитное поле.

— Серьезное усовершенствованное поле, сопряженное с У-пространственной технологией, — подтвердил «Гаррота». — Как и система защиты. Что ж, полагаю, это имеет смысл.

Да, это смысл имело, в отличие от наличия на борту корабля множества индивидуальных мемохранилищ. А тащить сюда для Ткача какую–то систему защиты — не слишком ли примитивно для Пенни Рояла? И еще интересно, что черный ИИ получит взамен. Эшетерские знания и технологии? А можно ли позволить Пенни Роялу обрести их?

— Возможно, нам следовало бы чуть ослабить правила и нечаянно запустить в сторону «Розы» мультимегатонное ПЗУ? — снова встрял «Гаррота».

— Не сработает, — вскользь заметил далекий разум, отчего вся троица хором выпалила: «О черт!» — События на Погосте доказали — оборонительные системы вооружения, замеченные вами, остановят любое ПЗУ.

— И как же мне реагировать? — осведомился Амистад у Земли–Центральной.

— Никак. Просто смотри.

Амистад совсем расстроился и, когда Земля–Центральная отключилась, всерьез задумался. Через секунду дрон извлек данные из одного из своих субразумов — того, что находился в постоянном контакте с недавно прибывшими на планету гостями. А еще через секунду установил прямой контакт с этими прибывшими самолично.

— Как продвигается процесс сбора информации? — спросил он.

— Неплохо, — без заметного энтузиазма ответила Рисс. — Но теперь, когда сам великий Амистад, а не его субразум заговорил со мной, я подозреваю неладное.

Змея–дрон и Спир находились в Тараторке, в гостинице. Они вернулись туда, посетив лавку «Маркхэм». Получив обновления от субразума, Амистад уже знал все, что произошло. И в свете последних событий обдумывал, что делать дальше. Можно сказать им, что Пенни Роял прибыл, и посмотреть, как они среагируют, а можно задержать в Тараторке, припрятав, так сказать, козырь в рукаве. Они или по крайней мере Спир, похоже, играют какую–то роль в манипуляциях черного ИИ — хотя в чем именно эта роль заключается, пока неясно. Однако, пока Амистад взвешивал варианты, право решения у него отобрали.

— Понятно, — заявила Рисс.

Амистад тут же проверил безопасность связи, но утечек не нашел. Рисс и Спир просто получили сообщение с «Копья», и Спир, узнав новости, буквально выпрыгнул из кресла. Им сообщили о прибытии Пенни Рояла — и о том, что он садится на Масаду.

— Естественно, ты собирался нам все рассказать, не так ли? — поинтересовалась Рисс.

— Естественно, — бесстрастно ответил Амистад и сразу приказал своему субразуму продолжать наблюдать за этой парочкой.

Затем, подавив разочарование, бывший боевой дрон проверил еще один коммуникационный канал — из тех, что тоже давненько не открывались.

— И что ты задумал? — спросил он.

— Восстановить равновесие, — сразу ответил Пенни Роял.

— Восьмое состояние сознания по–прежнему при тебе, — заметил Амистад.

— Да.

— Оно виновно в убийстве.

— Да.

— Значит, ты бежал.

— На Масаду, которая по закону не является частью Государства. Возможно, тебе следует поговорить об этом с Ткачом.

Конечно, Государство не явится за Пенни Роялом без согласия Ткача. Если они захотят «арестовать» черный ИИ, это придется делать вне пределов атмосферы Масады — и даже тогда правовое основание будет сомнительным. Ткач фактически владеет Масадой — а также всей планетарной системой. Только то, что этот мир обладает статусом протектората, дает Государству некоторую лазейку. Туманно тут все с законностью — а в такой туман очень любят прятаться преступники.

— Ты доставил Ткачу защитную систему, — заявил Амистад.

— Да.

Да? Простота подтверждения обескуражила Амистада. Пенни Роял затеял нечто большее, чем просто доставка защиты. А как насчет Спира? Каким боком он–то сюда вписывается?

— Что ты получишь взамен?

— Равновесие.

— Ты сделался альтруистом?

— Что я такое и чем я стану — это еще решается. И каким — тоже.

— Что–то ты темнишь.

— Буду рад продолжить нашу беседу, Амистад, но только не здесь и только тогда, когда ты сбросишь свои оковы.

И связь прервалась.

Амистад переваривал услышанное. Он был «прикован» к этому миру с тех пор, как планета стала протекторатом и ей потребовался хранитель. Защитная система, пускай даже самая продвинутая, не сможет бесповоротно изменить статус этого мира. Определенно что–то еще…

Хранитель Масады заново открыл канал связи с «Гарротой».

— Я должен знать абсолютно обо всем, что здесь происходит, понятно?

— Трудновато будет — сейчас, когда все ПИПы вырубились.

— Но не невозможно.

— Могу устроить локальные разрывы У-пространства своими ракетами и вышвыривать всех, кто входит в систему, но, если они направляются к самой Масаде, у меня потом не будет времени на сканирование и анализ.

— Тогда тебе придется реагировать на скоростях ИИ, верно?

— Определенно. — «Гаррота», похоже, ждал чего–то еще.

— Если ты не успеешь получить от меня ответ, то в чрезвычайной ситуации предоставляю тебе полную свободу действий.

— Наконец–то, — вздохнул «Гаррота».

Блайт

Допущенная к болотистой поверхности Масады, «Роза» опустила посадочные «ноги» с мономерными перепонками между «пальцами», имитирующие лапы гигантской водоплавающей птицы и устраняющие необходимость держать антигравитатор постоянно включенным, чтобы корабль не утонул в вязкой почве.

— И что это? — спросил Бронд, глядя на экран рубки.

— Это, — ответил Блайт, — эшетерский ИИ.

Здание перед ними напоминало древний, заброшенный в масадской глуши храм с куполообразной крышей, подпираемой расставленными кольцом колоннами. Внутри, на полу, лежал огромный диск мемокристалла, который, в свою очередь, вмещал единственный известный ИИ эшетеров.

— Выходит, мы только что выкарабкались из опасной ситуации, чтобы угодить в смертельно опасную, а?

— Очень похоже на то, — ответил Блайт. — Я бы сказал, что дела тут совсем не нашего уровня. Чтобы войти в эту игру, надо быть правителем планеты, не меньше. Такое вот дерьмо. — Он откинулся на спинку кресла, проверил ряд дисплеев и обнаружил, что люк трюма открыт. — Я иду наружу, — решил капитан и резко поднялся.

— Не слишком разумно, — пробормотал Икбал.

Блайт яростно зыркнул на него, готовый разораться, но Икбал показал на другой экран. Действительно, совсем рядом находились три капюшонника. Блайт поостыл, но не смирился:

— Ладно, загляну в оружейную, но наружу все равно выйду.

Он подозревал, что капюшонники не доставят неприятностей, поскольку Пенни Роял, очевидно, тоже вышел, а его присутствие способно отпугнуть даже этих прожорливых хищников.

Выходя из рубки, Блайт заметил, что Бронт и Икбал тоже встали, несомненно, намереваясь последовать за ним. Хотелось капитану сказать им пару ласковых, но потом он передумал — он им не мамочка. Остальные не выказали желания прогуляться. Возможно, они были более благоразумны.

Открыв оружейную, капитан выбрал портативный бластер, приобретенный на Погосте — он отпилил пушку от клешни совсем уже разложившегося трупа прадорского первенца. Еще Блайт прицепил к поясу пару акустических гранат. Оставив дверь в арсенал незапертой, он направился в свою каюту, сбросил скафандр, который не снимал с самой Литорали, выбрал из своего гардероба мимикрикостюм и уже собирался надеть его, когда почувствовал себя жутко грязным, а поскольку так и было на самом деле, капитан решил принять душ. Он словно готовился к последнему бою. Через двадцать минут Блайт ступил на трап «Розы», но вместо того, чтобы спуститься, взобрался по лесенке на верхний корпус. Бронд и Икбал ждали там, пытаясь казаться спокойными и словно не обращая внимания на то, что находилось в нескольких ярдах от них. А там на плетеном серебристом стебельке покачивался под несуществующим ветром гигантский цветок с лепестками из черных лезвий.

Парочка прихватила пульсары, и Блайт только удивился зачем — против капюшонников это оружие неэффективно. Но после секундного размышления капитан понял, что ими двигало. С оружием было как–то… спокойнее.

— Я думал, ты уже ушел, — осуждающе проговорил Икбал.

— Угу, я тоже так думал, — буркнул Бронд.

— Я принимал душ, — объяснил Блайт и небрежно сбросил с плеча бластер, прислонив его к выступающему из корпуса датчику. — Что–нибудь произошло?

— Ничего особенного, — ответил Икбал, — кроме этого.

Он ткнул пальцем в сторону зарослей флейтравы, в которых едва виднелось нечто, напоминающее верхнюю часть гигантского черного позвоночника. Блайт сглотнул пересохшим ртом. Капюшонник был близко, просто рукой подать. Только сейчас он вспомнил, насколько опасны эти существа. Даже внутри «Розы» люди не были бы в полной безопасности, реши хищник напасть.

Неожиданно капюшонник поднялся, развернулся — и двинулся прочь от корабля, словно огибая что–то. Осмотревшись, Блайт заметил еще одного хищника — он тоже шел по кругу. И чуть дальше заросли шевелились — там, должно быть, шнырял третий, последний из засеченных Икбалом капюшонников.

— Они сохранили смутные воспоминания о служебных боевых машинах, которыми были когда–то, — прошептал Пенни Роял. — И сейчас смущены новым поведением уткотрепов, опустившихся потомков тех, кому капюшонники в прошлом подчинялись.

Пенни Роял прекрасно умел отвечать на вопросы, которых Блайт не задавал, а вот когда его спрашивали прямо, предпочитал темнить.

Ближайший капюшонник снова застыл, на этот раз чуть дальше от корабля, и уселся в заросли. То, что раскачивало траву, и то, что огибал хищник, на миг мелькнуло в траве. Это действительно был уткотреп.

— Сафл пег, — послышалось Блайту.

Уткотреп снова исчез в зарослях, направившись, похоже, прямиком к зданию, вмещающему эшетерский ИИ.

— Он что–то несет, — сказал Бронд.

— Они плетут, — сообщил Пенни Роял. — Плетут вещи, бессмысленные на первый взгляд. А иногда плетут вещи, назначение которых очевидно, но и то и другое они бросают. Активный разум Ткача говорит с ними в снах, которых они не понимают, и эти сны всегда звучат громче возле ИИ.

Уткотреп взбирался по ведущей к зданию тропе, держа что–то перед собой. Добравшись до колонн, он замешкался, а потом отбросил предмет — так с виноватым видом бросают мусор мимо урны. После этого уткотреп прошагал между двух колонн, развернулся и вышел — пройдя уже между другими столбами — и снова исчез в траве, бормоча на ходу свою нелепицу.

— Будто дары, приносимые на алтарь божества по обету, — прошептал Блайт.

— Они не настолько разумны, — откликнулся Пенни Роял.

— Зачем мы здесь? — спросил капитан и не успел даже отругать себя за вырвавшийся вопрос, как Пенни Роял ответил:

— Спир придет, потому что должен.

— Неужели?

— Он и я — приманка, и Изабель поступит так, как было рассчитано.

Блайт молча ждал. Пенни Роял знал, что именно он понял, и знал, сколько он способен понять, так что либо объяснит, либо нет.

— Как человек и как хищник она непременно соберет вокруг себя все силы для нападения — противиться соблазну она не сможет, — сообщил Пенни Роял. — А среди этих сил — ее грузовой корабль. А поскольку ее торговля с прадорами завершилась, на корабле обязательно будет груз выпотрошенных рабов. Прогрессирующие изменения в ней провоцируют голод — и, чтобы не питаться собственными людьми, она попытается съесть груз. Эшетерский боевой разум, растущий в ней, обнаружит джайн–элемент спаттерджейского вируса. Использование джайн–технологий вынудило эшетеров тысячелетиями вести гражданскую войну, пока они не принесли в жертву все, чем они были, чтобы освободиться, — а Изабель сейчас близка к финальной форме боевой машины. Реагируя на угрозу, боевой разум начнет доминировать, и модификации ускорятся. И будут ускоряться всякий раз, когда она столкнется с любым сопротивлением. И когда она окажется здесь, она будет готова.

Такой длинной речи ИИ еще не произносил. Но Блайт понял только, что Изабель Сатоми идет сюда и скоро прибудет. Что ж, гаже не придумаешь.

Спир

Я быстро упаковал свой скудный багаж — всего несколько вещиц, даже не первой необходимости. Рисс взглянула на рюкзак:

— Полагаю, ПЗУ у тебя там нет, верно?

Я замер. Когда Флейт сообщил нам о прибытии «Розы», я был потрясен и знал, что должен как–то реагировать. Последующие события озадачивали, но я готов был отправиться в путь, как только узнаю местонахождение Пенни Рояла на поверхности этой планеты. Но что дальше?

Оружия у меня нет. Мне не помогут даже огневые средства «Копья», поскольку судно основательно обработали, я даже не смогу воспользоваться термоядерным двигателем. Всё у меня забрали, едва мы приблизились к Масаде. Но даже если я смогу как–нибудь выкрутиться, здесь имеется такое оружие, которое в мгновение ока превратит «Копье» в пар. Я криво улыбнулся на сарказм Рисс, припомнив, как я обдумывал, что именно пущу в ход против Пенни Рояла при нашей встрече. Пожалуй, сейчас в моем распоряжении только крепкое словцо.

— Полагаю, Масаду нам придется рассматривать как нейтральную территорию.

— Было бы очень мило, если бы Пенни Роял считал так же, — сухо заметила Рисс.

— И что ты предлагаешь? — Я бросил рюкзак на кровать и уселся рядом.

— Уже не знаю.

Эти простые слова скрывали много смыслов. Амистад назвал Рисс «специалистом узкого профиля». Мотивировалась она лишь абсолютными принципами. Сперва убивала прадоров — единственным возможным для нее способом, затем стремилась отомстить тому, кто опустошил ее. Но сейчас даже эта цель исчезла.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Рисс.

— И о чем?

— Каков мой профиль сейчас?

— Примерно.

— Ответ таков — мы должны встретиться с Пенни Роялом вне зависимости от того, вынуждает ли нас на это сам черный ИИ или нет. — Рисс умолкла на миг, повесив голову. — Я начинаю понимать, что никогда не выйду за пределы того, чем была, не разрушив собственной сущности. Желание отомстить заполнило пустоту, оно и сейчас есть, но только как вариант. Пожалуй, в этом я похожа на тебя.

Кивнув, я встал, подхватив рюкзак.

— Идем.

Проблемы начались, когда я попытался направить гравикар туда, где находился Блайт, ориентируясь на полученные от Флейта данные. Машина выдала на экран пульта управления ярко–красные буквы: «Отправление невозможно». А когда я потянулся через «форс» за объяснениями, то наткнулся на полный хаос в виртуальном мире. Однако выяснил, что всем гравикарам вылет временно запрещен, а на место моего назначения наложен карантин.

— Амистад нас блокировал. Что говорит субразум?

— Что будет лучше, если мы останемся там, где мы есть, ради нашей же безопасности.

— Так я и думал. — Я показал на пульт. — Можешь что–нибудь сделать?

— Нет. Все гравикары сейчас посажены на землю, но конкретно эта машина останется на земле до тех пор, пока кто–нибудь не придет и не починит гравидвигатель.

— Тогда возьмем другую.

— Было бы неплохо…

Рисс отправила что–то на мой «форс». В Тараторке имелась контора, сдающая напрокат мотовездеходы, которым почти не требовался компьютерный контроль — но Рисс удалось захватить и эту малость. Никаких внешних сигналов, способных отключить вездеход, не обнаружилось. Я кивнул и выбрался из гравикара, после чего мы по лестнице спустились с крыши отеля на улицу.

— До нужного места двести миль, — предупредил я, когда мы направились к стоянке.

— Это часов пять езды — если вести буду я.

— Но карантин…

— Разберемся, — фыркнула Рисс. — Там нет ни ограждений, ни застав, а Амистад, полагаю, может применить только спутниковое оружие, чтобы вывести из строя нашу машину, — ну что ж, тогда последние десять миль одолеем пешком.

— Звучит обнадеживающе.

Его звали Стив, судя по табличке на комбинезоне, и он сразу же отказался давать нам машину.

— Извините, но у меня приказ.

— Чей?

— Местной полиции, но они сами подчиняются распоряжениям одного из субразумов хранителя.

Гараж стоял у моста, протянувшегося над окружающим Тараторку болотом. Ворота были открыты, и внутри виднелось четыре грузовых вездехода с огромными решетчатыми колесами и с защитными амортизаторами, возвышающимися над кабиной машины. Я повернулся к Рисс.

— Для нашей же безопасности сейчас явится полиция препроводить нас обратно в отель, — сообщила дрон. — Но это мягкие меры.

Я понимал, что Рисс имеет в виду. Если бы Амистад действительно решил помешать нам покинуть город, он бы сделал что–то еще, кроме вывода из строя транспорта и передачи инструкций местным копам. Он мог бы послать наблюдателей или агентов КБЗ. Мог бы разнести этот мост из лучевой пушки или преградить нам дорогу силовым полем. Похоже, хранитель просто не решил, как поступить с нами: что–то он предпринимал, но спустя рукава. Возможно, Амистад чувствовал, что должен задержать нас, но тратить ресурсы, чтобы всерьез остановить, не собирался.

— Что говорит субразум? — снова спросил я.

— Просит всех воздержаться от движения к той посадочной площадке. Субразум сказал мне, что мы не одни такие и не должны считать себя особым случаем. Я спросила, почему, если мы не особый случай, все внимание одного из субразумов Амистада поглощено нами. Теперь он со мной не разговаривает.

Странно.

Я вновь повернулся к Стиву и обнаружил, что он, испуганно таращась, наблюдает за нашей беседой. За его спиной заворчал включившийся водородный турбинный двигатель одного из вездеходов. Я бросил через «форс» приличную сумму на счет гаража и, увидев, как нахмурился Стив, понял, что он получил извещение о платеже.

— Мы берем одну из этих машин, — сказал я и двинулся в гараж.

— Ни с места! — раздался крик за нашими спинами.

Ну вот, начинается. Вздохнув, я обернулся. К нам шли мужчина и женщина, оба в перламутрово–серой форме с синими кантами, в шлемах с опущенными щитками и тяжелыми шокерами в кобурах на бедрах. Извлечь оружие они пока не удосужились.

— По закону, — заметил я, — у вас нет права нас задерживать.

— Действительно, — ответила женщина, — но Стив отказался сдать вам вездеход, а твой дрон, насколько я понимаю, запустил машину, и ты собирался ее взять. Вы уличены в воровстве.

— Возражаю, — вскинулась Рисс.

Женщина повернулась к ней, потянулась к электрошокеру, но, передумав, засунула большой палец за ремень на поясе.

— Против чего?

— Против того, что я «его дрон». Вы тут настолько примитивны, что не признаёте существование независимого машинного разума?

Женщина–полицейский поморщилась:

— По закону я могу арестовать вас прямо сейчас, но есть варианты. Возвращайтесь в гостиницу и сидите там, а Стив, уверена, откажется от обвинений.

Я взглянул на Стива, который медленно пятился в сторону — чтобы не попасть под горячую руку, если полицейские решат применить шокеры.

— Это глупо, — сказал я.

— Ерунда, — заявила Рисс. — Идем.

И змея–дрон, развернувшись, направилась к вездеходам. Я помедлил секунду, потом шагнул за ней.

— Стоять, кому сказано!

Оба копа выхватили оружие.

— Последнее предупреждение, — рявкнул мужчина.

Рисс уже добралась до машины, дверца которой сложилась, превратившись в трап — несомненно, по мысленному приказу дрона. Позади послышались треск и шипение электроразрядов. Но боли не было, и, оглянувшись, я увидел, что оба полицейских корчатся на полу гаража. Внутри вездехода имелось большое грузовое пространство — пятнадцать на тридцать футов. Следом за Рисс я залез в кабину и занял место рядом с водительским, на котором расположилась дрон. Мне подумалось, что машина слишком велика; я еще не знал, как кстати окажется этот «недостаток». И тут рычаг управления наклонился вперед, хотя дрон и не прикасалась к нему.

— Я же говорила — мягкие меры.

Да уж, Амистад определенно не рассчитывал, что его методы остановят целеустремленного боевого дрона.

— Но почему Амистад пытался задержать нас? Какая–то бессмысленная трата времени.

— Вот именно — задержать. Замедлить развитие событий, чтобы он мог взвесить все варианты и, что куда важнее, обнаружить Ткача. Он тут явно замешан, но, очевидно, куда–то пропал.

— Ясно. — Хотя на самом деле я ничего не понимал. — Что ты сделала? — Я кивнул в сторону удаляющегося гаража; Рисс уже вела вездеход по мосту из Тараторки.

— Простое силовое поле в нескольких дюймах от стволов, — объяснила дрон. — Выстрелы срикошетили и попали прямо в копов… Так, а теперь посмотрим, на что способна эта штучка.

Вездеход вылетел с моста на стелющуюся поверх зыбкой почвы дорогу из спрессованной травы и, продолжая набирать скорость, резко свернул в заросли. Я хладнокровно пристегнулся, а машина уже разогналась до семидесяти миль в час, хотя видимость впереди не достигала и ярда. Вездеход с ревом мчался сквозь густые травы.