Тёмный прилив. Часть II: Руины

Глава 18

Люк поднялся с кресла и вышел из кабинета директора библиотеки Университета Гароса, прежде чем ответить на вызов, пришедший по комлинку. Он оставил Мару и Миракс самих разбираться с ректором, типичным бюрократом и презануднейшей женщиной, которой обязательно нужно было объяснить, как проводятся все процедуры в университете и сколько преград нужно преодолеть, прежде чем их запрос будет удовлетворен.

«Ну, пускай они ее подольше отвлекают, лишь бы R2 сумел подключиться к компьютерной сети и выудить все необходимые сведения».

— Скайуокер на связи. В чем дело, Энакин?

— Приветствую вас, мастер Скайуокер.

— Дейшара’кор? — По спине Люка пробежал холодок. Он тут же попытался отыскать в Силе ее или Энакина и даже нашел их, но они, казалось, были так далеко, будто скрывали свое присутствие. — Но это частота комлинка Энакина.

— Он в порядке. Немного расстроен, но невредим. — Статические помехи скрывали нотки волнения в ее голосе. Если только она волновалась. Люк заметил, что она каким-то образом перестроила комлинк, чтобы его было труднее отследить. Он подозревал, что разговор будет коротким и малопродуктивным.

— Дейшара’кор, нам надо поговорить. То, что ты делаешь, — неправильно. Ты ничего не добьешься.

— Учитель, если бы я считала, что вы можете понять меня, я бы, безусловно, с вами поговорила. Но я знаю, что вам чужд мой образ мышления, и в этом нет вашей вины. — Она несколько секунд молчала, собираясь с мыслями. — Вкратце: вы заблокировали доступ к информации, которая мне нужна. Предлагаю сделку. Вы мне даете информацию, я вам — племянника. Подумайте над этим. Конец связи.

— Проклятье! — Люк даже не заметил, что все это время громко кричал, пока из дверей к нему не выбежали взволнованные Мара и Миракс. — Дейшара’кор каким-то образом добралась до Энакина. Теперь он у нее.

— Как ты можешь быть уверен? — Изумрудные глаза Мары смотрели на Люка в упор. — Может, она только выкрала его комлинк?

— Как я могу быть уверен? Я не могу почувствовать в Силе ничего хорошего насчет Энакина. Как и Дейшары’кор. Вероятно, она прячется, да и он тоже скрывает эмоции, как это было на Дантуине, когда вас с ним преследовали юужань-вонги. Раз к Дейшаре’кор попал его комлинк, это значит, что он покинул корабль и, вероятнее всего, сейчас у нее в плену.

Миракс первой догадалась послать запрос на корабль. Она подсоединила комлинк к планшету, и по дисплею побежали слова, которые не очень-то ее обрадовали.

— Свистун сообщает, что Чалко уговорил Энакина выйти и исследовать окрестности. Говорит, это стандартная техника расследования, хотя Свистун питает старое доброе корбезовское презрение к дилетантам, играющим в детективов. Они покинули «Скат» около часа назад, и с тех пор от них ни слуху ни духу.

Люк прикрыл глаза и потер лоб. Почувствовав, как Мара мягко гладит его по спине, он улыбнулся:

— Спасибо.

— Что будем делать?

Мастер-джедай открыл глаза и вздохнул:

— Дейшара’кор хочет обменять Энакина на файлы, связанные с «Глазом Палпатина» или чем-то подобным. Исходя из слов мадам-ректора, таких файлов здесь нет. Так что никакого обмена.

— Это не единственная проблема, — нахмурила брови Мара. — Другая состоит в том, что Дейшара’кор отпустит Энакина, лишь когда будет уверена, что мы дадим ей скрыться и продолжить поиски. Она будет удерживать его. Вероятно, она сама этого еще не поняла, но это вопрос времени. Не думаю, что перспектива ее обрадует. Она знает, что мы не отступим.

— Но без файлов для обмена мы и близко не сможем к ней подступиться.

Миракс встряла в дискуссию:

— Подождите, переговоры — это по моей части. Мы можем, например, взять инфочип, напихать в него разной белиберды, в которой могут разобраться только ученые мужи института, добавить туда несколько нужных ключевых фраз, чтобы убедить Дейшару’кор, что это именно то, что она ищет, а затем всучить ей. Как вы думаете, она сможет дойти до того, чтобы поставить жизнь Энакина под угрозу?

Мара уверенно кивнула, но Люк не согласился:

— Мне кажется, что нет.

— Люк, она ищет супероружие, ты забыл?

— Я знаю, но, мне кажется, она еще просто не задумывалась над тем, к чему могут привести ее поиски. Мы все помним и Алдераан, и взрыв Кариды, и вирус «Крайтос», но очень трудно осознать простую мысль, что погибли миллиарды людей. Ты можешь быть расстроенным, опустошенным после смерти одного человека, но как ты будешь себя чувствовать, когда вместе с планетой погибнут миллиарды живых существ?

— Ага, вместе с планетой, населенной твоими врагами, — пожала плечами Мара.

— Мара, несмотря на то, что она уже довольно далеко зашла, она еще не перешла на Темную сторону. Дейшару’кор всегда отличали только положительные качества. — Люк вздохнул: — Если бы мы знали, откуда исходят ее побуждения, мы смогли бы ей помочь.

— Слишком много «если», — Мара с неохотой кивнула. — Ладно, думаю, идея Миракс имеет смысл. Давайте попробуем ее реализовать.

Они вернулись в офис ректора, и Люк одарил женщину лучезарной улыбкой.

— Простите нас, просто появились неотложные проблемы. И нам сейчас очень нужна ваша помощь.

Ректор улыбнулась в ответ:

— Всегда рада помочь, если, конечно, будет чем.

— Отлично, тогда просто отойдите от терминала, — Люк бросил взгляд на R2-D2. — Собери всю информацию о «Глазе Палпатина», затем проведи выборку самых заумных технических текстов, которые только сможешь найти. Мы расставляем силки, и приманка обязана быть ну очень соблазнительной.

* * *

Энакин нервно ерзал на месте, с затаенной тревогой ожидая продолжения. Только сейчас до него стало доходить, насколько серьезна была Дейшара’кор в своих намерениях во что бы то ни стало завладеть супероружием. Он наблюдал за ней: она сидела, сложив оба световых меча у себя на коленях, переговаривалась по комлинку и при этом неустанно следила за тем, чтобы Энакин не вздумал обратиться к Силе.

Наконец она отключила комлинк и посмотрела на пленника.

— Ну, ты все слышал. Сейчас я обменяю тебя на университетские файлы. Ты не пострадаешь.

Связанный по рукам и ногам Энакин, стоявший на коленях в углу мрачной, лишенной меблировки комнаты, только вздохнул:

— Не более чем уже пострадал?

— Не дави на меня, я все равно тебя не отпущу, пока не добьюсь своего.

— Ты совсем не то подумала, Дейшара’кор. — Он пожал плечами, насколько позволяли веревки. — Я всегда восхищался тем, как ты действуешь, сколько работаешь. Зачем тебе все это?

Она отвела глаза.

— Тебе не понять.

— Не понять? Но почему? Потому что я не тви’лек? Потому что я вырос в роскоши Корусанта и в тепле академии? — Он хмуро посмотрел на нее.

Еще до того как она успела что-либо ответить, входная дверь комнаты с грохотом слетела с петель, и в проеме показался Чалко с бластерным карабином наперевес и какой-то непонятной серой материей, обмотанной вокруг горла. Все выглядело так, будто кто-то отрезал кусочек от шкуры телза, сделал из него меховой шарф, а затем протащил за гоночным болидом во время затяжного ралли.

— Стой на месте, Дейшара’кор, — пробасил Чалко. — Не волнуйся, малыш, теперь ты в безопасности.

— Ты так думаешь? — Клинок уже полыхал ярким пламенем в руке тви’леки. — Уйди, если не хочешь пострадать.

— Ошибаешься, сестренка. Не я тут буду страдать!

Он с силой надавил на курок, и карабин выпустил светло-голубой парализующий разряд. Меч с легкостью отразил выстрел, и рикошетом разряд вернулся к Чалко, впившись в его правое колено и расплескавшись дальше по всему телу. Спазмы в мышцах быстро стерли с его лица удивленное выражение и заставили скорчиться на полу от боли.

При помощи Силы Дейшара’кор втащила его внутрь комнаты и прикрыла дверь. Она вырвала бластер из его рук, и вскоре Чалко уже валялся в скрюченной позе по соседству с Энакином.

Несколько секунд он лежал без движения, потом открыл глаза и прошептал:

— Ничего не понимаю.

— Чего ты не понимаешь, Чалко?

— Она не должна была... — Он затрясся от негодования. — Мне сказали, что это сделает джедая бессильным.

Дейшара’кор нахмуренно посмотрела на него:

— О чем ты?

— О шкурке мири.

Выгнув брови, Энакин удивленно воззрился на компаньона:

— Шкурка исаламири? Та, что у тебя на шее?

— Ага. Еще и дорогая, зараза.

— Мм-м... Чалко, исаламири должна быть живой, иначе ничего не получится.

Тви’лека фыркнула:

— И поверь, эта тряпка, которую ты нацепил, точно не была живой, когда ее сдернули с ткацкого валика.

Чалко промычал что-то нечленораздельное, а тви’лека продолжала:

— Итак, знает ли о твоей выходке Скайуокер? — Она отключила меч. — Нет, ты хотел захватить меня сам, в одиночку. Что ж, у меня все еще есть немного времени.

Энакин поднял взгляд на тви’леку:

— Ты хотела рассказать мне, зачем ты делаешь все это.

— Нет, я хотела рассказать тебе, почему ты не сможешь меня понять. — Дейшара’кор напряглась. — У тебя было счастливое детство, и ты, и твои брат с сестрой еще до рождения стали героями Галактики. Вас обожали, на вас рассчитывали, и вы, надо сказать, достойно удерживали на плечах возложенную на вас ношу. Мы с тобой слишком разные, Энакин, чтобы ты смог понять меня.

— Вот чего я точно не могу понять, так это как можно желать смерти миллиардов живых существ. Что стряслось в твоей жизни, что ты решилась на такой отчаянный шаг?

— А ты не можешь представить себе, как можно желать смерти миллиардов?

— Нет.

— Даже чтобы спасти свою семью? Защитить мать? Или отца? — Она устало посмотрела на него. — Разве ты отказался бы обменять миллиарды жизней юужань-вонгов на одну-единственную — Чубакки?

К его горлу немедленно подкатил ком. Энакин усиленно старался не разреветься, однако слезы самопроизвольно катились по щекам. Он попытался утереться, но неудобная поза, в которой он был скручен, не позволяла пошевелить даже пальцем. Его губы задрожали, когда в памяти всплыл предсмертный образ Чубакки, дерзкий и вызывающий. И все: дальше одна пустота.

После недолгого хныканья Энакин сумел собраться и поднял подбородок, посмотрев в глаза Дейшаре’кор.

— Ни миллиард, ни десять миллиардов жизней не вернут его. И если я расправлюсь с юужань-вонгами таким образом, это будет подлостью, предательством по отношению к тому героизму, который проявил Чубакка в последние часы перед смертью. Он через столько прошел в своей жизни. Он был рабом, которого спас мой отец...

— Тогда он бы понял.

Энакин нахмурился:

— Я не...

— Ладно, прекрати. — Она отвернулась и принялась вновь настраивать комлинк. — Мне надо переброситься еще парой слов с твоим дядей.

Чалко мгновенно очнулся и заерзал на месте, пытаясь принять позу поудобнее.

— Сейчас я попробую развязать тебя, малыш, но... ох, проклятье! Пальцы меня не слушаются. Ой, моя голова... прямо раскалывается!

— Моя тоже. — Энакин откатился от стены и попробовал распрямиться. У него болела не только голова, но и весь он чувствовал себя смятым и раздавленным. Слова Дейшары’кор о Чубакке сильно задели его за живое.

Он заметил вену, пульсирующую на виске Чалко в том же ритме, в котором кто-то незримый стучал молотком по его собственной голове, и вздохнул.

Тви’лека вновь окинула взглядом узников, и он резко опустил голову и поник, сделав вид, что ничего не происходит. Когда она отвернулась, он стал успокаиваться, направляя чувства и мысли в нужное русло. Он сосредоточился, затем медленно, отбрасывая в сторону все сомнения, потянулся к Силе.

Почуяв недоброе, Дейшара’кор резко повернулась и бросилась к пленнику. Однако Энакину хватило и миллисекунды: его усилиями бластерный карабин поднялся с пола на высоту человеческого роста и со всего размаху впечатался смутьянке в лоб. В ее глазах потемнело, и она с грохотом обрушилась на пол.

Энакин откинулся спиной на подпирающую его стену и обратился к Силе, чтобы отыскать дядю Люка и сообщить ему, что с ним все в порядке. Ему это удалось довольно быстро, так как Люк, к его удивлению, был уже недалеко.

Энакин бросил взгляд на своего компаньона и увидел расплывающуюся на его лице широкую самодовольную ухмылку.

— Что тебя так развеселило?

— Благодари судьбу, пацан, что я оказался неподалеку. Не будь меня, у тебя бы ничего не вышло.

— Хочешь сказать, что скручивая тебя, она сильно утомилась?

— Да нет, не сильно.

— Или, может быть, именно ты был настолько догадливым и расторопным, что умудрился попасть ей бластером прямо в лоб?

— Не-а. — Чалко замотал головой. — Да только, если бы я не пришел и не принес с собой этот бластер, тебе было бы нечего в нее кинуть. Вот так-то.

Закатив глаза, Энакин притянул Силой бластерный карабин и вручил его компаньону.

— Ладно, герой, давай вкачай в нее парализующий разряд, а не то она очнется, и нам не поздоровится. После этого можешь меня развязать.

— Да погоди ты минутку.

— Я бы так и сделал, но этой минутки у нас нет. Дядя Люк уже на подходе. — Энакин одарил коротышку улыбкой. — И зная, что он очень расстроится, когда ворвется сюда, как, по-твоему, его лучше встретить — связанным или на свободе?

— Да, я усек. А ты ловкий малый. И, слушай, давай забудем вот об этом, — Чалко сорвал с шеи шкурку исаламири и зашвырнул ее в другой угол комнаты. — Пусть это будет нашим маленьким секретом.

— Конечно, Чалко, секрет так секрет. — Энакин по-прежнему улыбался. — Дяде Люку необязательно знать обо всем.