Темный ангел. Игры с кожей

Глава 8. ЗАЛОГ ЛОЯЛЬНОСТИ

Шагая из угла в угол, Макс спросила:

— Где они, черт возьми?

Дикс потряс своей круглой головой:

— Я не видел их с утреннего собрания… и не могу их найти ни на одной картинке с видеокамер.

Человек-ящерица Мол возразил:

— В Терминал Сити много места.

Она повернулась к нему:

— Ты ведь не замешан в этом, правда?

Сигара Мола почти что выпала из его рта.

— Нет! Черт, нет — замешан в чем?

— Хотела бы я знать, — прорычала она. У X5 были нехорошие причувствия насчет всего этого. Как бы она не ценила Алека — и как бы он ей не нравился — Макс слишком хорошо знала о его эгоистичном и изворотливом характере.

Они были в медиацентре и ждали одиннадцатичасовых новостей. Макс беспокойно расхаживала, пока Дикс и Мол сидели и наблюдали за изображениями на мониторах.

— Если они нашли что-то, — сказал Мол, — то меня бесит то, что они не позвали меня.

Макс глянула на него:

— Не жалуйся — это ничего не изменит.

Мол пожал плечами и откинулся на вращающемся кресле, которое не принял бы ни один уважающий себя магазин подержанных товаров.

— Эй, это была не моя идея, чтобы они перемахнули через забор. Я просто сказал…

Она приподняла брови и большой грубый человек-ящерица осунулся и стал посасывать свою сигару как соску.

— В любом случае, — сказала она, опускаясь на еще одно потертое кресло, — мы даже не знаем, что они куда-то ушли. — Это было сказано без осуждения.

Мол начал было открывать рот, чтобы спросить, куда же тогда по ее мнению они запропастились, но хмурое выражение ее милого личика заставило его оставить этот вопрос при себе.

— Ладно, — сказала она, выдохнув. — У нас есть много вещей, о которых надо волноваться. Давайте вернемся к работе.

И она встала со стула, даже не успев как следует на нем устроиться.

— Стой! — сказал Дикс. — Новости начинаются.

Он увеличил громкость.

— Было бы слишком самонадеянно просить, — сухо сказала Макс, — чтобы новая сногсшибательная новость не оказалась Алеком и Джошуа?

Ведущая новостей была блондинкой с тщательно уложенными волосами, подозрительным взглядом синих глаз и вытянутым лицом. Она выглядела так, будто не видела чизбургера со времен Импульса.

— Наша главная новость сегодня, — начала блондинка, — трансгены проникли в начальную школу Ичиро Судзуки сегодня…

Мол пробормотал:

— Святые фрики…

— Выходим на связь с нашим корреспондентом на месте событий Беном Петти.

Петти стоял навытяжку и был одет в костюм, практически идентичный тому, в котором он был прошлым вечером, когда привел пьяниц.

— Спасибо, Лиз.

— Эй, Макс, это не твой приятель? — спросил Дикс.

Макс шикнула на него.

А Петти продолжал:

— Сегодня двое трансгенов проникли в начальную школу Ичиро Судзуки, очевидно намереваясь похитить детей.

— Похитить детей? — спросил Мол, приподнявшись из кресла, сигара повисла, прилипнув к его нижней губе. — На кой черт им это понадобилось?

И как будто обращаясь к человеку-ящерице, Петти сказал:

— Местная полиция дает спутанные комментарии, но наш высокопоставленный источник в федеральном правительстве сообщил, что трансгены надеялись использовать детей как заложников, чтобы уладить вопрос с осадой Терминал Сити.

— Эймс Вайт, — Макс произнесла это имя как ругательство.

В кадре рядом с Петти появился мужчина с повязкой на носу.

— Уборщик Хэмптон Роадс успешно боролся с трансгенами, но один их них перед тем, как сбежать, сломал уборщику нос.

Один из наблюдателей у мониторов, стройная женщина, жестикулируя, вскрикнула:

— Эй, я знаю его — он из вторго поколения X5!

Все они повернулись к источнику этого замечания, X5, имени которой Макс не знала — типично привлекательной, с короткими темными волосами, выразительными глазами, курносым носом и алыми губами.

Дикс поинтересовался:

— Откуда ты его знаешь, Кейд?

— Не по улицам — Мантикора. Его имя было Ступ. Он был лидером группы. Если его нос сломан, значит он позволил кому-то это сделать.

Они все обменялись взглядами, очевидно недоумевая, почему эти «трансгены» вторглись в школу… и, кроме того, почему один из них боролся с ними.

И где Алек и Джошуа?

Тем временем на экране уборщик давал интервью Петти.

Роадс сказал:

— Я не думаю, что они хотели проблем.

— Тогда как вы объясните ваш сломанный нос?

Пожав плечами, Роадс произнес:

— Они были напуганы. Я обнаружил их в своей подсобке — вероятно они просто искали чем можно поживиться.

— Вы будете награждены как герой, — сказал Петти, — за спасение этих детей.

— Я не думаю…

Камера взяла крупный план Петти.

— Вот что у нас есть теперь — пара трансгенов, которых спугнул школьный уборщик.

Макс встряхнула головой. Ведь должно становиться все лучше и лучше, не так ли?

— Сохраните запись с этим мусором, — сказала она группе у мониторов. — Но пока что я увидела достаточно.

Она была на пути к выходу из комнаты, когда зазвонил ее телефон. Она ответила стандартным:

— Макс слушает.

— Это я, — сказал Логан в ее ухе, и один только звук его голоса успокоил ее.

— Привет. Есть что-нибудь?

— Я делаю некоторые успехи. Может заглянешь?

— Новое место?

— Да. Сейчас должно быть лучше.

— Уже иду.

Она повесила трубку, чувствуя облегчение из-за присутствия Логана. Быть лидером не так-то просто…

Направляясь к заднему забору Терминал Сити, она наблюдала, как общество устраивается еще на одну ночь. Вертолет завис над их головами, и освещал их дом как луч прожектора в тюрьме, когда ищут беглых заключенных, он продолжал двигаться останавливаясь ненадолго в произвольных точках. Уровень напряженности в их небольшом токсичном городе был достаточно высок и без вертолетов и зажигательных бомб, и ей было интересно, приходилось ли Клементе выдерживать такое напражение там снаружи, как и ей здесь внути.

Здесь и там она видела трансгенов, укладывающихся на ночлег. Она знала, что у многих, как у Дикса, были настоящие кровати и настоящие комнаты, хотя и достаточно ветхие; у многих же имелись только тряпки, из которых можно было устроить постель и что-то вроде укрытия. Рано или поздно эта ситуация должна переломиться. Тем не менее, никто кроме Клементе на той стороне, казалось, не был заинтересован в разговорах. Она могла только догадываться, что власти — включая Эймса Вайта и более ответственных типов, не имеющих тайных миссий от змеиного культа, — просто терпеливо ждет, когда трансгены начнут голодать.

Плюсом было то, что внешний мир был не осведомлен об их контрабандном тоннеле через Медтроникс.

А минус состоял в том, что ее призрачная власть над Терминал Сити, казалось, рассеивалась. Если она не может добиться того, чтобы ее самые близкие товарищи — Алек и Джошуа — следовали ее приказам, неужели она надеется, что остальные будут?

Дойдя до Медтроникса, она проскользнула за дверь, спустилась по лестнице и оказалась в тоннеле. Она легко достигла противоположного конца, поднялась наверх и обнаружила Логана, сидящим у компьютера за работой.

Офис выглядел немного более чистым, чем во время ее предыдущего визита, и к двум загроможденным столам добавился третий. Работало три монитора, и Логан работал с ними всеми одновременно.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил он. И хотя его внимание все еще было приковано к компьютеру, даже он произнес это достаточно тепло, чтобы одно только это слово заставило Макс чувствовать себя лучше. Разочарование от предательства Алека и Джошуа могло перерасти в жалость к себе, если бы она не знала, что Логан все еще здесь и готов ко всему.

Она попыталась заглянуть через его плечо, не подходя слишком близко. Если она наклонится, чтобы прочитать текст, и зараженные волосы коснутся его… она даже не хотела думать об этом.

— Успехи, говоришь?

Логан кивнул, но продолжил работать. После нескольких секунд нажимания клавиш, картинка на центральном мониторе сменилась.

— Без шуток, — сказал он монитору.

— Что?

Он посмотрел на нее.

— Эта запись, которую ты мне дала, с тобой и Клементе.

— И?

— Клементе сказал, что отпечатки первой жертвы скорняка совпали с отпечатками продавца обуви.

— Да, он говорил это, — подтвердила Макс с кивком. — На там было что-то странное с документами.

— Действительно странное, — сказал Логан, нажимая на клавиши.

— Не дразни — что у тебя есть?

— Согласно отпечаткам, имя жертвы Генри Кэлвин.

— Хорошо.

— Вот только обувной магазин, где Генри предположительно работал, закрылся около шести месяцев назад.

— Сделав Генри безработным продавцом обуви.

— Хорошо, то, что он был безработным, может объяснить, что он жил в незаселенном доме, это дала проверка его адреса.

— Ты уверен?

Он с сомнением посмотрел на нее.

— Как ты это выяснил?

Легкое пожатие плечами.

— Вообще-то это было достаточно легко. Файл был состряпан так, чтобы выдержать поверхностную проверку. Правительство, как обычно, не думает о том, что кому-то захочется копнуть поглубже.

Макс сделала еще шаг вперед, осторожно, чтобы не оказаться слишком близко.

— Так что документы парня поддельные.

— И если он поддельный продавец обуви в правительственном файле, то кто же он на самом деле?

— Кто-то, кто работает на правительственное учреждение. Может тайный агент?

Логан повернулся на стуле.

— Мне кажется, что это разумное предположение.

Макс возбужденно продолжила:

— Тогда УНБ — значит Вайт!

Он наградил ее ухмылкой.

— Кстати, интересный файл. Я залез в файлы УНБ и там нет данных на Генри Кэлвина.

— И что, это тебя удивило?

— Не очень, так что я продолжил копать и выяснил, что в тот день, когда погиб Генри Кэлвин, агент УНБ по имени Кэлвин Хэнкинс уволился.

— Уволился?

— Ага… а другая странность в том, что его напарник, которому только двадцать семь лет, тоже покинул УНБ по причине полной нетрудоспособности.

— Ушел на пенсию в двадцать семь? Неработоспособности из-за чего?

— Хорошие вопросы, и может мы сможет задать их самому агенту.

Логан развернулся обратно и нажал еще на несколько клавиш.

Картинка появилась на экране. Мужчина был молод, подтянут, неописуемо красив, с темными волосами, зачесанными назад и карими глазами, благодаря которым он выглядел мудрее.

— Сейдж Томпсон, — представил его Логан. — Напарник Хэнкинса.

— Мне кажется, — сказала Макс, — что будет логично предположить, что его уход из УНБ как-то связан с гибелью его напарника.

— Может быть он получил тяжелую психическую травму, когда его напарник был убит и освежеван… может это все произошло, когда они были вместе на задании.

— Это значит, что Томпсон знает что-то о первом убийстве.

— Опять — разумное предположение.

— Есть какие-нибудь идеи, как мы можем найти его?

— Его номер есть в телефонном справочнике, — сказал Логан.

Макс мрачно усмехнулась.

— Это ободряет. Если Вайт вовлечен, то парень может быть под наблюдением.

— Я позвонил ему домой, но никто не ответил. Затем я попросил Ашу съездить туда, и она сказала, что место незаселено… Во дворе стоит табличка «Продается».

Аша Барлоу, друг Логана, член революционной подпольной организации S1W, почти столь же помешанной на спасении мира как и Зоркий. Несмотря на ее первоначальную ревность к Аше, Макс научилась доверять этой женщине и знала, если Аша сказала, что Томпсон был призраком, значит он им был.

— Ты найдёшь его для меня, Логан? Ты ведь знаешь, что мои руки здесь связаны. Я обещала Клементэ оставаться на месте.

— Я посмотрю, — заверил он её. — Сделаю, что смогу.

— Разыщи его, узнай всё, что можешь — использовать Ашу хорошая идея, пока я вне игры. На нас итак сильно давят и без Эймса Вайта, делающего постер трансгенов из серийного убийцы.

— Что если серийный убийца действительно трансген? — спросил Логан.

— Тогда нам понадобится всё медиа влияние, которое может собрать Зоркий.

Её мобильный вновь зазвонил.

— Ты популярна, — сказал Логан.

— Не стоило мне оставлять свою анкету в том агенстве свиданий. — После второго звонка она нажала кнопку вызова. — Макс слушает.

Раздался голос Дикса, — Коп за забором! Тебе лучше быть здесь. Он не выглядит счастливым.

Качая головой, она сказала, — Уже иду.

— Что? — спросил Логан.

— Приехал Клементэ — видел последние новости?

Логан кивнул. — Я решил, что это типичная дезинформация Эймса Вайта.

— Молю Бога, что это так — Алек и Джошуа этим утром ушли за ограду.

— О дьявол…

Макс вздохнула всем телом.

— Никто не знает почему. И мы от них ничего не слышали. Ты можешь в это поверить, Логан? Я попросила эту группу отверженных лишь об одном — оставаться на месте, пока идут переговоры — и двое из моих ближайших союзников проигнорировали мою просьбу.

Отодвинувшись от компьютера, Логан сказал,

— Лидерство заставляет делать то, что делать не хочется — чтобы достичь желаемого.

— Кто это сказал?

— Том Лэндри.

Макс тупо посмотрела на него.

— Футбольный тренер — Ковбои Далласа.

— Как скажешь. Но я не прошла по этому критерию.

— Нет — они возможно подвели тебя. Но ты всё ещё не слышала их версии. И это, по крайней мере, ты обязана им позволить, так?

Сперва она ничего не ответила, но, так как его глаза сверлили её, наконец сказала.

— Так… Как тебе удаётся оставаться таким позитивным?

— Потому что альтернатива — это отчаяние. И когда такое произойдёт — Эймс Вайт захватит мир.

Макс долго, не отрывая взгляда посмотрела на него, зная, что её любовь к этому человеку, уже достигшая восхищения, каким-то образом продолжала расти.

— Спасибо, — сказала она. — Мне это было нужно… Теперь мне в самом деле пора.

Ей не хотелось покидать Логана, но она развернулась и направилась по туннелю обратно в Терминал Сити.

Клементэ ждал у главных ворот, когда она добралась туда, и вот чудо! Он выглядел обозлённым… … не то чтобы она могла винить его, после сегодняшнего фиаско.

— Ты хорошо проводишь время, — его голос был резким и холодным.

Макс провела рукой по лицу. — Рамон, мне бы хотелось сказать, что ты — сейчас единственная моя проблема… но это не так.

Он вдохнул, затем кивнул.

— Хорошо — я приму это.

— Что я могу для тебя сделать.

— Пойдёшь ненадолго со мной, — сказал он.

Она усмехнулась.

— Ага — конечно.

Взгляд Клементэ встретился с её.

— Доверие — дорога с двусторонним движением, Макс… а сейчас твоя выглядит как тупик.

— Всё это мило, Рамон, но…

— Мне необходимо поговорить с тобой в изолированном от посторонних месте. Ты можешь это понять?

— Да.

— Я могу тебе верить?

— Да.

— Тогда, ты согласишься пойти со мной, если я пообещаю, что позволю тебе вернуться в Терминал Сити.

— Да, — сказала она, размышляя о том, что Клементэ прекрасно уживается с этим высказыванием о лидерстве Тома Лэндри.

Повернувшись к одной из камер слежения, Макс сделала несколько жестов руками.

— Что это было? — спросил Клементэ.

— Просто сказала банде, что делать, если я не вернусь.

Часовые-трансгены открыли ворота по её сигналу.

Клементе вел Макс через блокаду полицейских автомашин, вокруг офицеров, которые впились в нее взглядами, горящими ненавистью, и мимо грузовиков Национальной гвардии, рассеянных по периметру. Потом она проследовала за детективом в семиэтажное здание офиса.

На первом этаже находился зал с тремя лифтами, которые вели в банк и ресторан. Сидя в кабинке рядом с огромным пластиковым окном, Макс могла видеть главные ворота Терминал Сити и большое скопление военных на этой стороне.

Она задавалась вопросом, было ли это показано специально для нее, чтобы она увидела, против чего она и ее люди выступили.

В самом ресторане был только буфетный прилавок и дюжина кабинок вдоль двух внешних стен. Раньше в предимпульсные дни это место вероятно приносило хорошую выручку на завтраках, поскольку все служащие останавливались здесь по пути на работу. Противоположная стена была главным образом огромным зеркалом, окруженная полками, на которых стояли кофейные чашки, стаканы для воды, стаканы для пива, и вазочки для мороженого с фруктами. Перед красным прилавком из огнеупорной пластмассы с салфетницами из нержавеющей стали стояли серебристые табуреты с красными спинками.

Это странное чувство — успокаивающе и немного поразительно — снова оказаться в реальном мире.

Кабинки были все еще комфортными, желтовато-коричневый дерматин был изношен, но чист. Обычно открытое до восьми или девяти место было выбрано — как объяснил Клементе — офицерской столовой на время осады. А сейчас, здесь была только одна беспокойно выглядящая официантка среднего возраста, и столовая казалась свободной.

Принеся кофе, официантка налила две чашки, и поставила перед каждым из них, затем поставила и чайник на стол.

Когда официантка быстро ушла — слишком быстро — улыбка Макс исчезла.

— Безопасное место, ха? — проговорила она холодным голосом. — Да брось.

— Что? — казалось смутился Клементе.

— Вы вышвырнете их наружу или мне сделать это за Вас.

— Что ты…

— Черт подери, Рамон. Где ваше доверие? У вас трое спецназовцев, играющих в прятки за прилавком. Я могу видеть их в проклятом зеркале.

Неохотно он направился посмотреть на то, на что она указала.

— Ладно… Вы слышали ее. Встали и вышли.

Три спецназовца стояли, с каплями пота на лицах. Макс задавалась вопросом, как долго они туда втискивались. Впервые сегодня, она хотела улыбнуться; но не сделала этого. Спецназовцы выглядели настолько же раздраженными, насколько и смущенными, и она не видела никаких причин еще больше настраивать их против себя.

— Двое из мужской комнаты тоже.

Глаза детектива расширились от изумления.

— Как ты…

— Никак, — ответила она. — Вы только что сказали мне.

Он сел обратно, потер рукой лицо и позволил просочиться истощенной улыбке.

— Джонсон, Карлесимо, — завопил он, не беспокоясь о рации. — Пошли вон!

Еще два спецназовца появились из мужской комнаты, с оружием в руках, с замешательством на лицах.

Клементе обернулся к двери.

— Идите — все будет в порядке.

Спецназовцы всей толпой двинулись к двери и официантка тоже.

— Как ты, черт возьми, вычислила их? — спросил детектив, на его лице не было ни следа разочарования по поводу того, что его поймали со спущенными штанами.

— Те трое за стойкой нужны были только для подстраховки. Единственной место вне поля моего зрения — это уборная. Тебе бы не хотелось, чтобы я застукала твоих парней в женском туалете, это значит, что они были в мужком.

— И ты знала, что их двое, потому что…?

— Спецназовцы не могут писать поодиночке. Вы прививаете им это. Они как пингвины — создают пары на всю жизнь.

Клементе кивнул. Он выглядел недовольным.

— Не то чтобы каждый из нас заслуживал доверия, не так ли?

— По крайней мере я старалась. Я не прятала стрелков за стойкой для ланча. А та официантка тоже была полицейским, ведь так?

Его лицо окаменело.

— Может быть — но ты помогла двум трансгенам выбраться из Терминал Сити.

— Не правда.

— А что насчет школы. Я знаю, что ты следишь за новостями — ты видела это.

— Я и раньше говорила тебе, Рамон, что не все трансгены в этом городе внутри нашей…

Он перебил ее:

— Но эти двое были. Я получил детальное описание от школьного персонала. Этих двоих я видел собственными глазами в ту первую ночь с тобой.

— Ты мог ошибиться, — слабо защищалась она.

— Я мог бы поверить в это, если бы мы не арестовали бы их чуть раньше.

Детектив Клементе выложил две фотографии на стол перед ней, и Макс почувствовала, как ее желудок сделал кульбит и не очень удачно приземлился.

Она посмотрела на фотографии Джошуа и Алека — они лежали на полу, глаза закрыты, лица умиротворенные.

Стараясь не выдать своих эмоций, она спросила:

— Они мертвы?

Покачав головой, детектив ответил:

— Нет, но они были чертовски близки к этому.

— Что с ними случилось?

— На них напал кто-то, кто ударил их током.

— Чем?

— Шокером.

— Где это случилось? Когда?

— В жилом доме в Куин Энн, рядом с Крокет.

Макс попыталась осознать это, но не смогла ничего добавить.

— Что они там делали?

Клементе наблюдал за ней.

— Ты меня спрашиваешь?

— Да, я спрашиваю тебя!

— Ты действительно не знаешь?

— Они ушли за несколько часов до того, как я вообще обнаружила, что их нет.

— То есть, ты говоришь, что они перемахнули через забор, до того, как ты сказала людям оставаться на месте?

Она сделала глубокой вдох, затем выдохнула.

— Я бы хотела сказать тебе это… Нет. Они знали о моем приказе.

Макс не стала говорить копу, что эти двое были ее ближайшими товарищами.

— Дерьмо, — сказал Клементе. — Я надеялся, что ты что-то знаешь.

Она оглянулась по сторонам:

— Это место действительно безопасно?

— Да. Я очистил это место от жучков этим утром. И здесь нет следов присутствия Вайта или его людей.

— Рамон, почему ты надеялся, что я что-то знаю? Ты ведь находишься снаружи. В чем проблема?

Детектив потянулся назад к своему дипломату, достал стопку фотографий и разложил их на столе.

Макс рассматривала их, пока он говорил.

— Шокер, который ты видишь на этих фотографиях…

— Да?

— Он принадлежал одному из убитых офицеров, с которого содрали кожу.

Макс отстранилась назад, как будто ее ударили.

Клементе продолжал задавать вопросы:

— Есть какие-нибудь мысли, почему они пошли в школу?

Она покачала головой.

— Нет. Говорю тебе, я даже не знаю, почему они покинули Терминал Сити. — Она подалась вперед, почти умоляя: — Можешь отвести меня к ним? Могу я их увидеть?

— Нет. В любом случае, они еще без сознания. Они в больнице — в безопасности… с ними все будет хорошо.

— Дай мне хотя бы взглянуть на них, — попросила Макс.

— Ни за что. Ни за что! Если ты сможешь помочь нам изнутри, отлично. Иначе, это дело полиции, и мы обо всем позаботимся.

— Мои ребята не убивали этих офицеров.

Клементе поднял руку и прикоснулся к Макс — этот удивительно личный жест должен был успокоить ее. Что он и сделал.

— Я знаю это, — сказал Клементе. — На самом деле, я предполагаю, что каким-то образом они нашли… или наткнулись на убийцу. Как бы то ни было, он опасный тип. Я имею ввиду то, Макс, что этот парень вырубил и чуть не убил… двух трансгенов.

— Вот почему вы должны разрешить мне выйти на улицы и выяснить, что происходит!

— Нет — Макс, черта находится здесь, и это дело полиции. Ты должна вернуться внутрь и быть лидером, который сейчас нужнен этим людям.

Она вздохнула.

— Да… Да, я знаю. Люди, которым я доверяю, постоянно говорят мне это.

— А я один из них?

— Ты один из них.

— Тогда я надеюсь, ты правильно воспримешь то, что я тебе скажу… У меня есть еще плохие новости, которыми я должен с тобой поделиться.

Макс опять встретилась с ним взглядом, гадая сможет ли она выдержать еще что-то.

— Кто-то, — сказал Клементе, — потянул за ниточки.

— Что теперь?

— Часы начали тикать. У нас срок до пятницы. Федералы заявили, что, если местные власти не справятся со всем за неделю, они приедут и возьмут дело в свои руки.

— Эймс Вайт, — сказала Макс.

Кивнув, Клементе ответил:

— Я тоже так думаю. Но кто дергает за ниточки не важно — все, что имеет значение, это то, что если это противостояние не закончится до пятницы, армия войдет в Терминал Сити, танки сровняют забор с землей.

Макс промолчала.

— Так каким образом мы с тобой урегулируем эту проблему?

— Мы найдем этого убийцу.

— Я найду его — но я понял твою мысль. Пока СМИ заполнены сообщениями о трансгене Джеке-Потрошителе, переговоры с Терминал Сити теряются в беспокойном шуме.

— Хорошо сказано. И как продвигается твое расследование?

Пожав плечами, Клементе ответил:

— Мы обыскали квартиру, где побывали твои друзья. Там все было вычищено. Квартира была захвачена, так что имени мы не знаем, а соседи даже не помнят видели ли они парня. У нас есть образцы кожи из стока в ванной, она может принадлежать как убийце, так и одной из жертв. Это мы узнаем через некоторое время.

— А как насчет ДНК, которую дал тебе Вайт?

Клементе собрался что-то сказать, но потом передумал.

— Я не буду пудрить тебе мозги. Как ты узнала, что Вайт дал нам ДНК?

— Это был не код энигма, Рамон. Твои ребята не стали бы заявлять, что убийца является трансгеном, если бы у тебя не было чего-то… и Вайт был рад предоставить это, я уверена.

Кивнув, Клементе подтвердил:

— Команда Вайта нашла фрагменты кожи на фрагменте секретного оборудования, которое убийца забрал у первой жертвы.

— О, ты имеешь ввиду продавца обуви?

Клементе захватил наживку.

— Да, продавца обуви… который на самом деле работал на УНБ, только я никогда тебе об этом не говорил.

Итак, Логан был прав: первый убитый был человеком Вайта.

— Почему же Вайт не предоставил вам эту ключевую улику сразу же? — спросила Макс.

Клементе глянул на нее с уважением.

— Ты могла бы стать хорошим копом, Макс. Это был и мой первый вопрос.

— И каков же ответ?

Коп пожал плечами.

— Вайт сказал, что киллер похитил часть оборудования, и оно было возвращено недавно.

— Возвращено?

— Вайт был несколько невнятен в этой части, — заметил Клементе.

— Ты веришь ему?

— На самом деле у меня нет выбора. В любом случае под давлением, он предоставил в мое распоряжение тот прибор на двадцать четыре часа. Он был разбит и покрыт кровью — кровью жертвы — и все совпало идеально. Эксперты также нашли много фрагментов кожи убийцы, мы провели тесты ДНК и выяснили, что убийца определенно трансген.

— Согласно уликам, предоставленным Эймсом Вайтом, — сказала она.

Он встряхнул головой.

— Если эта улика подделана, это превосходит все, с чем я когда-либо сталкивался. Я видел как правительство пытается прикрыть свое дерьмо и раньше, и они в этом не так уж хороши. В качестве примера на ум приходит твое маленькое сообщество через дорогу.

— Очко в твою пользу, — согласилась она. — А что насчет отпечатков?

— Их нет нигде. Нет на месте преступления, нет на приборе, нет на шокере, а даже нет в квартире.

Нахмурившись, она спросила:

— Как такое вообще возможно?

Клементе откинулся назад.

— Понятия не имею.

Макс решила, что лучшим способом продемонстрировать свою искренность, это рассказать ему все, что она знает.

— Я тебе уже говорила, что знала, что перевая жертва работала на Вайта?

— Откуда?

— Сложив вместе кусочки того, что говорил мне ты, и с помощью друга. И еще я знаю, что у нашего мертвого «продавца обуви» из УНБ был молодой напарник, который покинул агенство в то же время по причине полной неработоспособности.

Клементе сидел прямо, делая записи в блокноте.

— Как имя этого напарника?

— Тебе не надо искать его. Он испарился.

— Все равно скажи мне, Макс. У меня есть свои источники, свои способы поиска людей. Этот парень настоящий свидетель убийства.

— Я скажу тебе его имя, Рамон, потому что хочу заслужить доверие. В будущем оно нам понадобится. Если мы собираемся исправить все до того, как двинутся танки, мы должны пообещать отныне говорить друг другу только правду.

Детектив с серьезным лицом разглядывал ее.

— У тебя есть мое слово.

— Мое тоже. Но вот в чем штука. Если ты объявишь полномастабную охоту, Эймс Вайт доберется до твоего свидетеля первым, и тогда ни один из нас никогда не сможет уже с ним поговорить.

— Я смогу защитить его.

— Полиция не сможет защитить его от Эймса Вайта.

Глаза Клементе потемнели.

— Я не сказал «полиция». Я сказал: «Я смогу защитить его».

Она обдумала это. А потом решилась довериться:

— Его имя Сэйдж Томпсон.

Она дала ему последний известный адрес агента.

Клементе записал информацию в его записной книжке.

— Если ты находишься в Терминал Сити, то как ты узнала, что он не дома?

Полуулыбка заиграла на ее губах:

— Ну, у меня свои источники, и еще друг-нетрансген, который посетил дом и сказал, что он свободен и выставлен на продажу.

— Я найду Томпсона, — сказал Клементе. — А сейчас, будет лучше если ты отправишься назад. Здесь мой номер телефона.

Он подал ей клочок бумаги.

— Если ты узнаешь что-нибудь, то сообщи мне.

— Ты сделаешь то же самое?

— Я сделаю то же самое.

Они медленно шли назад к воротам храня молчание. Ночью снова стало холодно и Макс не видела никаких звезд. Завтра должно быть снова пойдет дождь. Иногда она удивлялась почему она покинула Лос-Анджелес, из-за землетрясений или нет. Она устала от холода и дождей. Когда это все закончится, она пообещала себе, что вместе с Логаном уедет куда-нибудь, где будет тепло.

Назло себе, она улыбнулась.

— Что? — спросил Клементе, как только она зашла за ворота.

Обернувшись, она спросила:

— Вы когда-нибудь были во Флориде, Рамон?

Он кивнул.

— Когда служил в армии.

— Там тепло?

Он тоже улыбнулся:

— Большую часть времени.

— Было бы классно снова увидеть солнце, — ответила Макс, уходя.

Отто Готтлиб сидел в автомобиле, уставившись из Паджет Саунд в темноту.

Парк Дискавери был пуст в этот час, маяк Вест Поинт прорезал дыры в темноте, когда его луч перемещался. Агент Вайт и детектив, Клементе, находились в разгаре какого-то соревнования, которое Вайт, конечно же, решил победить. Согласно с этим, Вайт уговорил Отто не сообщать полиции в точности как, когда и где УНБ удалось вернуть части тепловизора.

Обман зашел настолько далеко, что сытый по горло федералами Отто начал верить в то, что Вайт не чист на руку. Казалось не было другого разумного объяснения тому, что козни Вайта приобретают больший масштаб и теперь Отто Готтлиб тоже в них замешан.

Отто решил переломить ситуацию. Он собирается взять себя в руки и постараться спасти свой зад, он забыл о прикрытии… и сейчас ему нужно подсушить подмоченную репутацию. Рано и поздно, правда, какой бы она не была, о тайных махинациях Вайта выйдет наружу… и на кого свалят всю вину?

На Отто.

Дерьмо.

Должен быть кто-то с кем он мог бы поговорить, к кому можно пойти… но кто? Вайт был хорошо защищен. Отто знал, что у его напарника есть друзья в Конгрессе, если не выше. Его собственные затруднения были проще — мог ли он довериться кому-нибудь в УНБ?

И ответ, конечно, был нет, ни его коллегам, ни начальству — никому…

Отто вспомнил о других агенствах на федеральном уровне, но кто из них? ФБР? Скорее всего нет. ЦРУ? Аналогично. И хотя он знал людей в обоих ведомствах, он не имел ни малейшего понятия, могут ли они быть связаны с Вайтом. Местные власти даже не рассматривались — у Вайта в кармане были губернаторы и бог знает кто еще.

Только детектив Клементе противостоял Вайту, и Отто задавался вопросом, мог ли местный коп стать чем-то большим, чем просто раздражающим фактом. Однако, это было похоже на самый жизнеспособный из не самых замечательных вариантов.

Проблема была в том, что он скажет Клементе. Какие доказательства нечистоплотности Вайта он может предоставить?

Сделав глубокий вздох, Отто расслабился, прислушался к жалобному вою сирены в тумане, и попытался выстроить собственное дело. Вайт использует этого трансгена, X5-494, чтобы дискредитировать всех трансгенов. Это с самого начала казалось Отто плохой идеей, но им командует Вайт, и в конце-концов они потеряли 494.

Когда операция пошла не так, Отто был направлен обеспечивать прикрытие, и у него не осталось доказательств того, что Вайт использовал 494. Несколько других агентов, которые были там и могли бы подтвердить его историю, были полностью под колпаком Вайта.

И, вероятно, то же самое они думают по поводу Отто…

Вайт воспитал и доверие и недоверие в своей команде в одно и то же время. И не смотря на то что все агенты казались лояльными, по мнению Отто эта лояльность относилась больше в Вайту, чем к УНБ, и он чувствовал себя очень неуютно, пытаясь перетащить кого-то на свою сторону. И даже, если он поделится своими подозрениями с одним из коллег, этот агент может пойти и рассказать все Вайту.

Фиаско в Джем Пони и препятствование расследованию детектива Клементе только укрепили подозрения Отто. А разговор с Вайтом этим вечером стал последней точкой.

Отто отвозил Вайта домой в конце дня, его босс был в бешенстве из-за того, что Вашингтон приказал группе УНБ Вайта не вмешиваться в осаду Терминал Сити. Когда Вайт получил этот приказ, он взорвался, но к тому времени, когда он сел в машину с Отто, его гнев немного поутих. Двигаясь так быстро, как он только мог, чтобы не казаться подозрительным, Отто подъехал к дому Вайта, торопясь высадить этого человека из своей машины.

— Они не доверяют мне, Отто, — сказал Вайт, глядя из пассажирского окна на дома, мимо которых они проезжали.

— Я уверен, что доверяют, сэр. Просто у них есть план для Терминал Сити, который не включает нас.

— Трансгены — это наша работа, — сказал Вайт, повысив голос. — Они должны позволить нам делать нашу работу.

Отто не знал, что ответить на это, поэтому промолчал, он был мастером по части выражительного молчания.

— Они все испортят, и она сбежит.

— Она, сэр? — 452 — та, которую зовут Макс. Она ключ, Отто. Они все сгрудились вокруг нее. Убей голову и все тело падет.

— Может это и есть план.

— Что? — Вайт казался удивленным тем, что Отто высказал догадку.

— План в том, чтобы захватить ее, и внести разлад в отряд трансгенов. Если она лидер.

— Она больше, чем лидер, Отто. И если ее схватят…

— Сэр?

Вайт отвернулся от домов, чтобы посмотреть на Отто. Глядя по сторонам, Отто поймал взгляд Вайта и понял, что буря улеглась, что всегда было признаком принятия Вайтом очередного странного решения.

— Тебе нужно взять отпуск, Отто. Возьми следующую неделю, начиная с понедельника.

— Я использовал отпуск на весь год, сэр.

— Я улажу это с Вашингтоном.

— Но, сэр…

Взгляд Вайта стал твердым.

— Делай то, что я тебе говорю, Отто. Ты не понимаешь, что здесь происходит.

— Как в Джем Пони, сэр? — и хотя он не вкладывал ни капли сарказма в свои слова, Отто тут же о них пожалел.

Потирая рукой лицо, Вайт явно пытался держать себя в руках. Когда он заговорил его голос был ледяным и механическим:

— Да, как в Джем Пони. Высади меня, езжай домой, и не приходи на работу неделю. Ты понял?

Отто посмотрел на своего босса и увидел его злое лицо. Беспокоясь о том, что следующим шагом Вайта может стать пуля ему в затылок, Отто сказал:

— Неделя отпуска звучит отлично, сэр.

Пять минут спустя Отто высадил Вайта на его подъездной дорожке и умчался прочь. Он бесцельно катался несколько часов, пока не остановился здесь, в парке Дискавери. Сейчас он гадал, может ли вернуться домой. А если он не поедет домой, то куда поедет?

Внезапно, Отто Готтлиб осознал, что он человек без страны. Он должен кому-то что-то рассказать. Он просто не знал с кем можно поговорить и что можно сказать, чтобы его не посчитали сумасшедшим.

Клементе вдруг показался маленькой рыбешкой, борящейса с акулой вроде Вайта. Тогда Отто подумал, что только одного человека Вайт ненавидит еще больше трансгенов — Зоркого!

Отто нужно добраться до Зоркого. Они пытались отследить хакера месяцами, и тот раз, когда они его упустили, был единственным, когда они хотя бы увидели его след. Теперь, когда помощь требовалась ему срочно, Отто гадал, как можно связаться с подпольным кибержурналистом. Может быть, с помощью дымовых сигналов?

Может быть ему просто стоит позволить Вайту делать все, что он захочет с Терминал Сити, и держаться от этого подальше. Ведь они всего лишо трансгены…

Просто трансгены.

Эта мысль обожгла Отто. Он вспомнил исторические записи, на которых один расист за другим использовали то же самое оправдание, чтобы прикрыть свою тупость и жестокость. «Они всего лишь негры». «Они всего лишь евреи». «Они всего лишь мексиканцы».

И сейчас эти слова сформировались в его мыслях: Они всего лишь трансгены.

Отто пришел в ужас от этого и подумал о своей жизни, почему он выбрал правительственную службу, и пока он обдумывал то, что сделает, он услышал свои собственные слова: «За свободу и справедливость для каждого».

Он понял, что впервые за всю свою взрослую жизнь он на самом деле понял значение этих слов.

Он убрал пистолет, который лежал у него на коленях, обратно в кобуру и поехал домой, у него была причина жить.