Тёмное солнце

Часть 9

— Зря ты так поступил, — сказала Гилота, хотя и понимала, что теперь в этих словах нет никакого смысла.

Из заулка, где они укрылись, было видно, как суматоха у крыльца «Шиповника и меча» постепенно улеглась. В грязи на мостовой так и остались валяться несколько гуляк, слишком пьяных или избитых, чтобы передвигаться самостоятельно, а может, просто затоптанных во всеобщей неразберихе, когда люди спасались от колдовского огня. Лишь сейчас на улицу подоспел отряд городской стражи, будто все эти вооружённые воины стояли за углом и ждали момента, когда заварушка кончится без них. Совсем не растерявшись, они тут же взялись за всех, кто не успел убежать далеко. Гилота прошептала заклинание и увидела, как над убежищем в проходе между домами разворачивается тонкая, незаметная взгляду обывателя вуаль, делающая затаившуюся ведьму и бывшего рыцаря неслышимыми и невидимыми.

— Зря обидел твоих дорогих друзей? — спросил мужчина и засмеялся.

Привалившись к стене, он попытался вытереть грязное лицо не менее грязным рукавом рубахи. Из разбитого носа текла кровь. Смех оборвался хриплым кашлем. Он поморщился, прижав руки к животу, и сплюнул в грязь.

— Тебя могли убить. Ты не имел никакого права… нет, даже повода не имел достойного рисковать своей жизнью!

— Хватит!

Окрик прозвучал настолько грубо, что Гилота опешила на несколько мгновений, пытаясь понять, не послышались ли ей приказные нотки в голосе человека, который ещё недавно был до смерти напуган одним лишь её присутствием рядом.

— Что ты сказал?

Мужчина медленно перенёс вес тела на ноги, встал ровно, чуть пошатнувшись. И бросился прямо на неё. От удара Гилота впечаталась спиной в шершавую стену так, что в глазах на мгновение потемнело. Изуродованная левая рука неловко, но крепко схватила её за горло. Глаза горели отчаянной яростью. Брыкаясь и царапаясь, Гилота вцепилась ему в руку и попыталась разжать хватку, но ничего не вышло. Он нависал над ней, как чёрная каменная громада, но задушить или сломать гортань почему-то не пытался. Лишь смотрел, скалясь в улыбке. И стало понятно, что нашедшее на него в кабаке возбуждение не улеглось, а лишь отхлынуло, чтобы обрушиться второй волной.

— Я сказал, чтобы ты закрыла рот, ведьма, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Гилота всё равно не смогла бы ответить — каждый глоток воздуха давался ей с трудом. Она от души пожалела, что невидимая нить успела выветриться. Сама она едва могла разобраться, что же происходит. Перед ней был сейчас совсем другой человек. Несущий угрозу. Не ярость, не жажду крови, но опасную решимость загнанного в ловушку зверя.

— Пусти, — с трудом просипела она, цепляясь за его руку и пытаясь отжать пальцы, причиняющие ей боль.

Пожалуй, он слишком увлёкся, хотя наверняка знал, что может случиться дальше. Должен был знать.

Гилота перестала сражаться за воздух, расслабилась и отвела руку в сторону резким движением. Мужчина с криком отшатнулся. Под рубахой вспыхнула и погасла яркая полоса ожога. Наконец-то вдохнув воздух полной грудью, Гилота поймала проявившуюся от влитой силы нить и дёрнула. Мужчина захрипел, рухнул на колени.

Человек сумел застать её врасплох, даже испугать. Это оказалось крайне неприятно. С мстительным удовольствием Гилота сплела новый пасс. Полыхнула вспышка, очередной крик эхом заметался в узком проходе между стенами домов, так и не прорвавшись сквозь магическую вуаль в реальный мир.

— Пришёл в сознание, или мне попробовать разбудить тебя ещё раз?

— Ну, попробуй, — хрипло откликнулся мужчина.

Гилота чуть склонила голову набок, с интересом рассматривая завозившегося на земле человека. Он с трудом уселся, прислонился спиной к каменной кладке, и глядя на ведьму снизу вверх.

— Выглядит так, будто ты получаешь удовольствие, когда тебе делают больно.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— Ладно, думаю, на этом и стоит закончить первый «выход в свет», — сказала Гилота, напряжённо пытаясь понять, что происходит. — Нам пора возвращаться.

— Нет.

Она даже могла подумать, что ей послышалось. Но мужчина не шелохнулся. Вставать он не собирался.

— Что ты задумал?

— Ничего, в отличие от тебя. Это тебе нужен человек. Мне хозяйка не нужна. Я передумал. Не желаю жить среди этого дерьма.

Гилота натянуто улыбнулась. Уж в чем бы ещё, но в наглости сидящий перед ней человек уже вполне сравнился с некогда жившим Томасом Вьяттом. Примерно так он и разговаривал в былые времена.

— Какая жалость, — насмешливо протянул он, — ведь всё было так хорошо продумано! Подобрать пса побитого, пригреть, прикормить с рук, приласкать, чтобы попробовал человеческой жизни, сделался тебе бесконечно благодарен и с любовью в глаза заглядывал. Такому что угодно прикажи — побежит исполнять, так ведь? Но ты ошиблась! Думаешь, от заботы я голову потеряю и забуду, кто ты такая? Стану слушаться лишь оттого, что ты за мою шкуру деньги выложила?

От такой потрясающей проницательности Гилота могла только усмехнуться.

— Не боишься, что я могу тебя заставить?

— Можешь попытаться.

Гилота сложила пальцы для очередного пасса. Мужчина затаил дыхание, не отрывая взгляда от её руки. Нет, она даже не надеялась, что он тут же пойдёт на попятный, но он мог хотя бы испугаться. Вместо этого была лишь молчаливая решимость. Наверное, то же чувство, с которым её приобретение в первый же удобный момент загнало ланцет в горло.

Взмахнув ладонью, Гилота стряхнула перелившуюся через край силу. Достойного применения ей давно не находилось, её скопилось много, и излишки так и рвались наружу.

— Зачем ты это делаешь? — просила она. — Ведёшь себя так, будто мы ещё враги, хотя это явно не так. Мира, за который я боролась, мира, за который боролся ты — их обоих больше нет. Сейчас между нами не может быть никакого столкновения интересов. А ты усложняешь всё до открытого противостояния. К чему это?

Мужчина молчал какое-то время. Потом сказал очень тихо:

— Я мечтал тебя убить. Я тебя убил.

— Что, хотел бы ещё раз?

— Вряд ли. Теперь мне уже всё равно. На свете, где такие, как этот… — он явно хотел сказать что-то важное, но тут же оборвал себя. — Не важно. От меня ничего не осталось. Держаться в этом мире мне не за что, жить не для чего. Служить тебе я не собираюсь. Можешь попытаться заставить. Можешь сразу поджечь. Ты потратила восемь динаров зря, прости.

Гилота предпочла пропустить этот явный укол.

«Какая прелесть. Ты напоминаешь сейчас малого ребёнка, который сел на пол и капризничает потому, что его опять заставляют есть невкусную кашу».

Но этого она тоже не произнесла вслух.

— Если считаешь, что тебе хуже некуда, всегда может оказаться кто-то несчастнее, — сказала она. — Были люди, шедшие за тобой до конца. Твоё уныние — предательство для них. Как бы взглянул на тебя тот мальчишка-оруженосец, увидь он господина в таком виде?

Мужчина покачал головой.

— Думаю, могильные черви съели его глаза семь лет назад. Тогда было время, когда быть на моей стороне оказалось опасно для жизни. Не он один пострадал, мне показали бумаги.

— Тем не менее, у него есть ещё шанс на тебя посмотреть.

Наверное, он не сразу понял, к чему она ведёт. И неожиданно вздрогнул, посмотрел на неё, хоть в сгустившемся ночном мраке нельзя было уже рассмотреть лицо.

— Фалько жив?

— Понятия не имею, как его зовут, но думаю, мы говорим об одном человеке.

Повисло молчание. Мужчина попытался подняться, хватаясь за стену, застонал, снова съехал в грязь. Гилота сделала два шага вперёд и протянула ему руку. Он посмотрел на ладонь, будто не понимал значение этого жеста. Гилота отступила. Тишина уже начала казаться ей гнетущей, когда мужчина наконец-то спросил:

— Почему ты выбрала именно меня?

На обдумывание ответа понадобилось какое-то время.

— Мы уже были знакомы. Ты меня знал, я рассчитывала, что так будет проще.

— Знал, — кивнул мужчина. — Я никогда не забуду, кто ты такая. Но… — он замолчал, собираясь с мыслями, потом заговорил громко и уверенно: — Но если тебе что-то нужно от меня, я могу это сделать. Что бы это ни было. При одном условии — взамен ты поможешь мне.

От неожиданности Гилота не сдержалась — громко хмыкнула, уголки рта поползли вверх, но хотя бы хохот удалось сдержать.

— Это будет выгодно нам обоим, — добавил мужчина.

Ещё совсем недавно был зол, как бес, а теперь его будто совсем не волновало, что над ним смеются. Впрочем, тогда же у него вряд ли было желание искать компромиссы. Значит, дело всё же сдвинулось с мёртвой точки.

— Кажется, я ошиблась, сочтя тебя разумным. Ты и впрямь сумасшедший. Что такого тебе может понадобиться, что пригодится и мне?

— Кто теперь этот Тамсен, о котором толковала твоя девка и тот ублюдок в кабаке?

Гилота враз посерьёзнела.

— Теперь? Это верховный прокурор Реккнитца. Большой друг Императора нашего Рогира, который и назначил его из столицы в нашу глушь, порядок навести. Занимается в основном нелояльными к власти дворянами, но и черни достаётся. Дни массовых повешений здесь завёл именно он.

— Бездна не знает совпадений, — пробормотал мужчина. — Ты хотела знать, куда исчезла моя сила? Если я сумею подобраться к этому человеку, возможно, получу от него ответ, который тебе нужен.

Идея оказалась настолько безумной, что даже Гилоте было сложно принять её всерьёз. Некоторое время она просто растерянно смотрела на перемазанного грязью мужчину в темноте подворотни, чувствуя, что этот странный разговор отрывает её от реальности. Ощущение было, как во сне, когда логичный мир, в реальность которого ты успел поверить, внезапно разрушается, становясь всё более странным и абсурдным.

— Ты всего лишь человек теперь, — сказала она наконец. — Ты погибнешь, если свяжешься с Тамсеном.

— Я человек, но ты — нет. И можешь мне помочь, — ответил мужчина. — Переплетающиеся над головой вековые кроны деревьев, залитая водой трава под ногами… чёрные лозы в воде…

Гилота оцепенела от удивления, чуть подалась назад, и он заметил её замешательство.

— Знаешь, о чём я говорю, не так ли? Завела себе прикормленного… питомца? Ты можешь отвести меня туда, после этого я не буду беспомощным.

«Он всё ещё очень опасен. И наглости хватает», — подумала Гилота, но не удивилась. Эту мысль она приняла легко, даже с затаённой радостью. Мужчина, у которого отобрали жизнь, превратив её в легенду, отданную на поруки десяткам лживых бардов, а его самого оставив лишь тенью себя прежнего, в невольничьем ошейнике, всё ещё представлял серьёзную угрозу для своих недругов. Она внезапно ощутила лёгкую горечь. Как бы всё могло обернуться, не начнись их отношения с вражды! Была бы в те времена хоть одна возможность объединить силы!

Это оказалось слишком интересно.

— Откуда ты знаешь о существе?

— Бездна показала мне его во сне, в ночь перед встречей с тобой. Она не посылает подобных видений напрасно. Ты отведёшь меня туда?

— Возможно. Но ты должен знать, что оно потребует расплаты. Сейчас, потом, когда-нибудь в будущем. И если не сумеешь, участь твоя окажется печальнее смерти. Ты должен очень, очень внимательно подумать, прежде чем принимать решения и идти на такие жертвы. Стоит ли оно того, Томас?

Впервые она произнесла его имя и не почувствовала внутреннего отторжения. Наоборот, именно сейчас это казалось правильным. Она обращалась к человеку, которого знала давно.

Последовало долгое молчание. Потом мужчина сухо усмехнулся.

— Раньше ты тщательнее подходила к сбору информации. А теперь… зря не попыталась узнать побольше о мальчишке. Его зовут Фалько из Транфе или Фалько Тамсен.

Гилота припомнила возраст прокурора Вимарка Тамсена, землевладельца Транфе, и уточнила:

— Один из младших?

— Да, самый младший из двенадцати. Но всё равно пытался получить расположение отца. Не понимал, что ему лгали. И потом не хотел верить, до последнего надеялся, что это какая-то ужасная ошибка. А это был всего лишь верный расчёт. Тамсен-старший с самого начала определил, что может положить на алтарь высоких целей, — Томас неожиданно горько усмехнулся и добавил: — Видишь, на какие жертвы эти люди готовы. А я даже не потеряю ничего, чем мог бы дорожить. У меня ведь уже отняли всё.

Гилота стояла во мраке и размышляла. После всех этих лет слова мужчины можно счесть правдой. Древнему созданию Бездны не сравниться изощрённостью с человеческим разумом.

— Я выполню твою просьбу, — сказала она.

Ещё на площади Гилота ощутила в воздухе странное напряжение. Никакие явные приметы не выдавали присутствие опасности, и всё же — она была. И исходила явно не от ошивающихся в окрестностях бродяг. Наоборот, именно они её выдавали. Держались странно. Попадающиеся на пути компании косо посматривали на ведьму и её спутника.

— Что-то не так, — сказала Гилота шёпотом, Томас её услышал и напрягся.

Она подумала мельком, что это крайне неудачный момент — его слишком сильно потрепали в кабаке, он едва на ногах держится, хоть и старается не подать виду. Если случится очередная драка не на жизнь, а на смерть, то теперь Томаса точно прикончат.

— Не держись близко. Отстань шагов на пять и не вмешивайся, — приказала она.

— Ты что-то чувствуешь? — с тревогой спросил Томас.

— Нет. Но это плохо.

Со слабо освещённой площади они свернули на боковую улицу, к двери чёрного хода. И Гилоте показалось, что выступившие ей навстречу люди не прятались у стен, а сгустились из царящего в закоулках ночного мрака. Двое, оба при оружии. Можно было даже не оборачиваться, чтобы убедиться, что путь отступления отрезан.

— Ведунья Альмасина Эда?

— Да, — ответила Гилота.

Она ожидала, что далее последуют какие-то объяснения, потому что на преградивших ей путь мужчинах была форма городской стражи. Если всё это из-за выходки в «Шиповнике и мече», то дело ещё можно решить миром… Один из стражников резко дёрнул рукой. Гилота ощутила толчок в грудь. А потом ударившее её нечто вспыхнуло, как кусок раскалённого железа, вгрызаясь в плоть. Дышать стало нечем. Хватая воздух, как выброшенная из воды рыба, Гилота пошатнулась, с трудом устояла на враз ослабевших ногах.

— Санкцией господина прокурора Тамсена вы арестованы за злонамеренное колдовство и убийство почтенного Эреварда Орла Прима.

Сзади слышалась странная возня, удары, хрипы…

Гилота попыталась вырвать вонзившийся в тело артефакт и заорала от боли — огонь, ярко-синий, враждебный её природе, перекинулся на ладонь. Она дёрнула сильнее, чувствуя, как подаётся кожа… Стражники схватили её за руки. Воя от боли, Гилота попыталась вывернуться.

Голова стражника, державшего её правую руку, взорвалась. Брызнула кровь и липкие острые ошмётки. Второй стражник проворно бросился вперёд, выхватывая из ножен короткий меч и замахиваясь. Послышался вопль.

Гилота схватилась за артефакт обеими руками и рванула изо всех сил. Боль оказалась такой, будто она вырвала из тела кусок мяса. Но чудовищный предмет остался в руках. Отшвырнув его в сторону, Гилота сделала глубокий вдох и сжала кулаки, ощущая, как закручивающаяся тугой пружиной сила внутри готова взорваться. Она вскинула руки и выпустила её наружу.

Время застыло.

В темноте отчётливо светились контуры вплавленных в магическое поле объектов. Тело Исы, с разрубленной мечом грудью, застыло в падении на грязную мостовую, а над ним неподвижно возвышался стражник, успевший лишь глянуть через плечо на сумевшую избавиться от артефакта задержанную. Вряд ли он успел понять, в чём была ошибка. Ведь обычную ведьму этот предмет мог выпить до дна и сделать полностью беспомощной. Тот, кто выдал артефакт для ареста, просто не представлял себе настоящих возможностей ведуньи Альмасины.

Гилота обернулась. Томас лежал на земле, скорчившись и прикрыв руками повреждённые рёбра. Один из стоящих над ним стражников отвёл ногу для очередного удара, другой наступил бывшему рыцарю на плечо.

Обожжённые ладони болели нестерпимо. На груди расплывалось кровавое пятно, почти незаметное на чёрной ткани разорванного платья. Гилота ощутила, что чудовищное напряжение замершей реальности вот-вот разорвёт её изнутри. Она подняла руку, поочерёдно указывая пальцем на каждого живого стражника, и на груди у мужчин разгорались огненные точки. Когда-то давно, с одним-единственным мерзким феодалом Акерлеа, бывшим владельцем земли Реккнитца, вышло легко, в сравнении с тем, как приходилось выложиться сейчас.

В окружающем мире прошло не больше мгновения. Гилота выдохнула. Время рванулось вперёд.

Три живых костра вспыхнули одновременно.

Покачнувшись, Гилота часто заморгала, пытаясь разогнать туман в голове. Но не удержалась на ногах и упала. Потеряв сознание ещё в полёте, она даже не ощутила удара о камни мостовой.