Тёмное солнце

Часть 8

Когда солнце чуть перевалило за полдень, в двери снова застучали, и Гилота, проклиная весь белый свет, поняла, что отдохнуть ей сегодня не придётся. Посетители — пара хорошо одетых деревенщин — прикатили издалека и теперь вознамерились получить от путешествия в город побольше пользы. Проблемы у деревенщин были привычные. Скотина часто болеть стала, не навёл ли порчу кто из соседей, земля на полях устала и каждый урожай даётся тяжелее предыдущего. Гилота слушала, кивала, искала среди склянок и мешочков на полке нужные ингредиенты для очередного варева. Скоро в комнате повисла кислая вонь — при смешении запахов из разных кипящих посудин вышло что-то определённо скверное, но наплевать, лишь бы деревенщины не перепутали потом, что в корыто свиньям вылить, а что — оставить земляному бесу в бутылке и с закуской.

— А вот это племяшка моя, Тесси, под венец весной пойдёт, — объясняла дородная женщина-селянка, развязывая извлечённый из-за пазухи узелок. — Вы бы глянули тоже, хоть всего на годок вперёд.

В свёртке были резные деревянные бусы. Гилота протянула руку, селянка вложила ей в ладонь украшение, неловко коснувшись кожи своими окаменевшими от мозолей пальцами…

Во мраке, что затуманил глаза, вспыхнуло пламя.

Небо почернело от копоти, а мир под ним был объят огнём. Пылали дома и сараи, пылала сама земля, и пламя катилось по траве, пожирая валяющиеся среди сухостоя тела. И разлитая кровь чернела от жара, спекалась, занималась робкими огоньками среди всеобщего пожара. Гилоте показалось, что лежащие в её ладони бусы тоже обратились в горячие угли, и лишь хорошая выдержка позволила ей не отбросить их в ужасе, и даже сохранить спокойное непроницаемое лицо. Нить жизни этой женщины была всего одна, и тянулась она в тот огненный мир, где обрывалась среди огня и едкого чёрного дыма.

— Не видно через вещь, — солгала Гилота. — Дайте руки, через вас гляну.

Женщина тут же протянула ладонь, мужчина чуть помедлил. Видно, что к городской ведунье относился с лёгким недоверием. Гилота внутренне приготовилась, но всё равно видение ошеломило её своей яркостью, опалило несуществующим пока жаром. Года у этих людей не было, осталось лишь месяцев восемь. Она пыталась выхватить из увиденного хоть какие-то приметы, чтобы понять, что же произойдёт, но их оказалось слишком мало. Просто краткий миг какой-то войны, прокатившейся огненным колесом по крошечной деревушке, затерянной на бесконечном просторе у нынешних границ империи.

— Всё у неё хорошо будет, и у вас тоже. Со свадьбой только не затягивайте, как потеплеет, так и справляйте.

— А парень-то? — заволновалась селянка.

— Хороший, работящий. Лучше не найдёте.

Она сыпала вопросами, Гилота давала ничего не значащие ответы, а думала в это время о своём. В конце концов, даже если человеку кажется, будто он пришёл к ведьме, видящей будущее, чтобы быть предупреждённым и во всеоружии встретить беды и невзгоды, на самом деле это не так. Бездна никогда не покажет то, что по-настоящему важно увидеть. К провидцам обращаются за надеждой на лучшее. И это главное, что следует щедро выдать клиенту в ответ на любые вопросы. Да, земляной бес не будет больше пакостить и губить посевы, если его как следует прикормить. Да, в доме у вас достаток приумножится в следующем сезоне, а племянница Тесси будет счастлива.

Мелькнула ещё мысль, что хорошо бы селяне остались довольны поездкой и посоветовали ведунью каким-нибудь соседям. Может, через них удастся заглянуть снова в огонь и узнать побольше о грядущем бедствии. Ведь в тех землях войны не было даже тогда, когда она, казалось, была везде.

Когда парочка селян покинула её дом, небо уже потускнело, на улицах медленно сгущались сумерки. Гилота прислушалась от дверей, пошла на кухню, ведомая звуками странной возни. Там, взгромоздившись ногами на край стола и осторожно переступая через посуду, Иса собирала паутину с верхних полок шкафов. Подобранный подол платья колыхался в опасной близости от склянок и бутылок, грозясь при неловком движении опрокинуть что-нибудь на пол. Но самая большая проблема была в том, что Иса в кухне оказалась одна.

Гилота прошлась по комнатам, чтобы убедиться — нет, на её этаже больше никого не было. Вернулась на кухню.

— Где Томас?

От звука её голоса Иса дёрнулась и чуть не сорвалась на пол.

— К-кто? — испуганно переспросила она и тут же спохватилась: — Мужчина ушёл.

— Куда? — удивилась Гилота.

— На улицу. Взял свой плащ и вышел, — ответила Иса, уже догадываясь, что случилось нечто плохое. — Я думала, он по вашему поручению, матушка. Удивилась ещё, но он выглядел так, будто знал, что делает…

Выслушивать оправдания было некогда.

— Давно?

Иса виновато пожала плечами.

— С час назад, — предположила она. — Кажется.

Множество самых разных измышлений пронеслись у Гилоты в голове, пока она металась по окрестностям. «Круглая, беспросветная, набитая дурища!» тут же сменялось злобным: «Ну подожди-ка, найду, такой заговор-поводок навешу, чтоб за порог ступить не мог, сразу в корчах валился!», а потом вновь переходило к «И о чём я думала, псица неразумная?».

Поиски она начала с близлежащих подворотен. В переулке, что заканчивался тупиком, никого не было, кроме драной серой кошки. В следующем, ведущем к полуразвалившимся хозяйственным сараям, распивали одну на четверых бутылку какие-то бродяги. Гилота окликнула их, на неё уставились одинаково чумазые озлобленные морды. Впрочем, узнав местную ведунью, они тут же расслабились и попытались слиться с местностью. Даже если такие и ограбили кого-то ради покупки своего пойла, это вряд ли оказался бывший рыцарь, у которого в карманах не было ни гроша. Сплюнув от досады, Гилота закрыла глаза и сосредоточилась. Невидимая нить, уже истончившаяся до предела, натянулась, но ощущения оказались на удивление мирные. Досада, уныние, гнетущая усталость и, самую малость — злость.

Вслед за тающей на глазах нитью Гилота вышла к площади, пересекла мощённое выщербленными камнями пространство, обходя сомнительные компании и сидящих где попало нищих, нырнула в проход между многоэтажными домами, выбралась на узкую улочку, где под ногами чавкала грязь, перемешанная с помоями, а высоко над головой, вне зоны досягаемости воришек, сушились застиранные простыни. Крылечки чёрных ходов, украшенные коваными и резными перилами, указывали на то, что в многоэтажных домах обитают люди «приличные», даже несмотря на близкое соседство с трущобами. Таков уж Новый город — всё здесь перемешано.

За домами был широкий проспект. А в конце прохода, привалившись плечом к стене, стоял человек и из глубокой тени рассматривал спешащих и фланирующих по тротуару прохожих, проезжающие экипажи, телеги, всадников.

— Да ты обезумел! — в ужасе воскликнула Гилота. — Накинь капюшон немедленно!

Оглянувшись, мужчина смерил её взглядом.

— Слишком хорошо заметно, что я — косматый северный варвар?

— Нет. Но с первого взгляда видно, что тебя судили за злонамеренное колдовство.

Мужчина болезненно поморщился.

— Вот как, — только и сказал он.

Привстав на цыпочки, Гилота потянула его за капюшон, прикрывая лицо.

— Пойдём.

— Куда?

— Осмотришься. Ты разве не за этим здесь?

И оба почему-то одновременно взглянули в сторону светящегося огнями проспекта. Сияли фонари, мерцали огни на витринах лавок и десятки окон лили на сумеречную улицу тёплый жёлтый свет. Мимо тёмного прохода плыла разномастная толпа, никто не обращал внимания на парочку, укрывшуюся во мраке.

— Мне казалось, что всё должно было так измениться, — неожиданно сказал мужчина.

«Отчего же? Фалды на сюртуках покороче стали, а в этом сезоне модистки советуют изумрудные оттенки и воротники-стойки», — насмешливо подумала Гилота, но промолчала. Слишком неуместно выглядело всё, что она могла сказать. Последние волокна магической нити таяли, а она всё ещё слишком хорошо ощущала чужую безысходную тоску. Наверное, нужно чувствовать себя очень одиноким, чтобы делиться переживаниями с бывшей врагиней.

— Оказывается, я просто многое забыл.

Гилота внимательно смотрела на мужчину, но тот этого так и не заметил, заворожённо разглядывая уличные огни.

— Со временем воспоминания смазываются, теряют чёткие детали, — продолжал он. — Если бы я даже хотел представить себе улицу, получилась бы лишь уродливая подделка. Мир искажался даже во сне. А теперь реальность кажется слишком… Здесь слишком много всего.

— Пойдём, — снова предложила Гилота. — Кажется, я знаю одно местечко, которое нам следует навестить первым делом. Бывают моменты, когда реальность нуждается в некотором искажении.

Всплески скрипичной музыки и звонкого хохота, грохот множества голосов настигли бредущую по узкой улице парочку прохожих задолго до того, как в поле зрения появилось крыльцо со скользкими, подозрительно липкими ступенями. Над входом красовалась едва различимая в темноте расписная вывеска: «Шиповник и меч». Название намекало на родовой герб и воинскую славу нынешнего великого Императора, а кабак под вывеской был, по сути, не худшим заведением в округе. Если учитывать, что поблизости располагались сплошь злачные места, куда крайне редко заглядывала городская стража, всячески стараясь избегать лишних неприятностей. По крайней мере, в «Шиповнике и мече» выпивка не напоминала по вкусу мочу, а когда к столу подавали еду, то это была не кошатина или собачатина, и корова, носившая раньше на костях это мясо, умерла от рук мясника, а не сдохла от какой-то болезни. А уж тот факт, что Гилота способна наколдовать хозяину кабака коровье бешенство, удивительно благотворно сказывался на качестве обслуживания.

Пол был посыпан соломой. Под низким потолком тянулись длинные столы, и на каждом горело несколько масляных ламп. Народу в кабаке оказалось — не протолкнуться. Между столами сновали бойкие девицы в безобразно открытых платьях, уже привычно уворачиваясь от щипков и подножек. Мужские голоса и женский хохот казались оглушающим, компании захмелевших посетителей трепались, не слушая, а лишь пытаясь перекричать друг друга.

— Вот здесь ты точно можешь снять капюшон! — попыталась объяснить Гилота, хотя не была уверена, что в окружающем шуме мужчина её услышал.

Она двигалась между столами, силясь рассмотреть где-то свободный угол, когда один из посетителей внезапно развернулся и схватил её за руку.

— Благородная леди, позвольте пригласить!

Переведя взгляд, Гилота увидела оскалившуюся приветливой улыбкой морду здоровяка Хьюго. Почтенный вор с силой толкнул локтем соседа, и по лавке у стола тут же прокатилось лихорадочное движение. Гилота благодарно кивнула и поспешила устроиться на освободившемся месте, потянув за собой мужчину. Тот сел на самый край, окинул компанию за столом насторожённым взглядом, в котором слишком уж отчётливо читалась неприязнь.

Рядом тут же очутилась девица, опустила на столешницу две кружки, коротко склонила голову.

— Вам от хозяина, госпожа ведунья! — сообщила она громко.

— Передай хозяину мою благодарность, — ответила Гилота, доставая из кошеля несколько медных монеток и выкладывая на стол. — А ещё нам ужин, что хозяин посоветует, а там посмотрим.

Девица ещё раз изобразила поклон, смела монеты неуловимо быстрым движением и тут же будто растворилась в воздухе.

За столом кипело бурное обсуждение каких-то насущных дел. Здоровяк Хьюго, загребая воздух огромными лапищами, хвастался тем, как ловко отмутузил какого-то зарвавшегося конкурента. Сидящий напротив Эддрик, тощий, рыжий, с широкой щербатой улыбкой, одобрительно кивал и поддакивал:

— Так свиней этих, гляди только, чего выдумали! Делиться им, видите ли! Вот в следующий раз сунутся — потрохами своими со мной поделятся!

— Полегче там, — осадил его Хьюго. — Кабы наша дама-ведунья тебе оберег не сварганила хороший, сам уже валялся бы в канаве с вываленными кишками. Или получил пеньковый воротник в дар от пса Тамсена.

Вновь появилась девица, опустила на стол две глиняные плошки. Гилота принялась за еду, но потом покосилась на спутника — мужчина сидел неподвижно, слушая разговор за столом, и на плошку с горячим мясом внимания не обращал.

— Ты чего? — прошипела она ему на ухо.

Мужчина не притронулся к принесённой еде, зато кружку осушил одним махом. Гилота посмотрела на это, позвала девицу и попросила принести своему спутнику что-то покрепче. Следующая кружка отправилась вслед за первой с той же скоростью, словно в ней была вода, а не брага. Гилота потребовала у девицы третью кружку, но прежде чем подвинуть её мужчине, сделала незаметное движение пальцами над выпивкой. Это уже казалось достаточно забавным. Не то, чтобы она сильно уж хотела, чтобы её спутник в итоге оказался пьян… но некоторые вещи воспринимаются лучше, когда рассудок податлив.

Он потянулся к очередной порции, но запнулся и неожиданно взглянул на неё:

— Это те самые деньги?

Голос мужчины оказался внезапно напряжённым. Гилота повернулась к нему и с удивлением поняла по напряжённой позе, что он готовится встать и уйти в любой момент.

— Ты о чём? — осторожно уточнила она.

— О твоей доле от продажи младенцев. И этот, напротив — тот самый Эддрик? Я предпочёл бы остаться голодным.

Гилота натянуто усмехнулась.

— Нет, те деньги будут у меня не раньше, чем через пару недель. Так что можешь покушать спокойно. Или… А если я скажу, как заработала те монеты, на которые спасла тебя, и это будет какое-нибудь ужасное дело, небось, сам вернёшься к прежнему хозяину? Мне казалось, некоторые моральные дилеммы уже решились сами собой. Выглядишь куда лучше и уверенней, чем в нашу первую встречу. Так к чему эти показные жесты? Давай быстрее напьёмся и уберёмся отсюда подальше.

Она попыталась прижаться к его плечу, но мужчина лишь хмуро покачал головой. Гилота придвинулась, невзначай касаясь его руки — он отодвинулся.

— Всё это неправильно, от начала и до конца.

И опять осушил кружку одним махом. Гилота заметила у него в глазах какой-то нехороший огонёк. Впрочем, не одна она.

— Чего тебе?! — рявкнул с другой стороны стола Эддрик, которому явно пришёлся не по душе пристальный и злой взгляд на свою персону.

Мужчина улыбнулся.

«О, Бездна», — подумала Гилота.

— Ну, чего пялишься?! — не унимался Эддрик.

— Расслабься, — попытался утихомирить его крайне прозорливый Хьюго. — Это человек госпожи ведуньи, не лезь к нему.

Всё ещё могло закончиться безобидно, хотя рассевшаяся за столом воровская свита уже притихла, пытаясь понять, что происходит, и все взгляды были устремлены на «госпожу ведунью» и его спутника. Из-за соседних столов тоже поглядывали с интересом.

— Хочу и пялюсь, — сказал мужчина, улыбнувшись шире. — Никогда раньше не видел говорящую кучу дерьма.

Эддрик взревел, размахнулся, и метнул в него свою кружку, которая пролетела над столом, разбрызгивая остатки пойла. Бывший рыцарь выставил руку, сделав странный жест, и Гилота в ужасе поняла, что он попытался навесить колдовской щит. Но мужчина опомнился, ловким движением подхватил летящую в него посудину и метнул обратно так резко, что Эддрик не имел ни шанса увернуться. Кружка врезалась ему в голову, вор кувыркнулся со скамьи и рухнул на пол.

Гилота оценила бросок по достоинству и тут же принялась озираться, ища пути отступления. В кабаке стало подозрительно тихо. Среди толпы посетителей уже переглядывались любители хорошей драки.

— Остынь, колдун, — сказал Хьюго. — Давай-ка поспокойнее.

— Тебя спросить забыл, чернядь поганая.

Гилота схватила мужчину за руку, но тот нетерпеливо отпихнул её и поднялся, глядя на замершее за столом сборище. Ей даже показалось, что сейчас он произнесёт какую-нибудь оскорбительную для всего здешнего общества речь о том, что место таким — на виселицах и в помойных канавах. Но мужчина просто взял плошку с нетронутой едой, с размаху надел её Хьюго на голову и издевательски похлопал здоровяка по щеке.

— Давай-ка поспокойнее, — заботливо предложил он.

Мир вокруг взревел и пришёл в движение. Разъярённый вой, грохот ломающейся мебели, многоголосый женский крик…

Гилота имела некоторый опыт присутствия в многолюдных драках, а потому понимала — женщине её комплекции в такой заварухе безопаснее отойти и не мешать. Она увернулась от какого-то брошенного в сторону воришки, чуть не наступила на истерично визжащую девицу, скорчившуюся в проходе между лавками. Где-то за спиной бывший рыцарь встретил очередного противника мощным ударом, и пришлось снова уворачиваться от падающего тела. Подобрав неудобную тяжёлую юбку, Гилота горной козой запрыгнула на стол и подскочила, цепляясь за низко нависшую потолочную балку. Успела подтянуться в последний момент — стол внизу подался и полетел куда-то вбок под напором людской свалки. Гилота вцепилась в брус и села, с опасливым любопытством глядя на поле сражения внизу. Рядом уже висела пара перепуганных девок-разносчиц.

«Не больше, чем на полминуты», — подумала Гилота в первый момент, складывая руки и ощущая, как в ладони разгорается пока ещё робкий огонёк.

Но бывший рыцарь сражался не хуже, чем на поле боя, и его не смогли свалить с ног и побить даже через минуту.

Мужчина скинул плащ и обзавёлся оружием, когда какой-то остолоп попытался треснуть его по голове отломанной ножкой стола, а теперь двигался, как заведённый, проводя атакующие манёвры и выписывая вольты, уклоняясь от забияк. Гилота с высоты своего шаткого положения с восхищением оценивала возможности своего приобретения — будто и не было семи лет, оторванных от жизни. Движения оказались настолько стремительными, что уже трое неудачников, решивших оглушить его со спины, остались валяться на полу.

Едва пришедший в себя и снова ринувшийся в атаку Хьюго отлетел в сторону со свёрнутым носом и парой выбитых зубов. Брызги крови летели во все стороны. Мужчина, не прерывая движения, исхитрился и с силой пнул здоровяка в голову. За шумом драки не было слышно, как хрустнула свёрнутая шея. И по тому, как изменился характер выпадов, Гилота внезапно поняла, что бедный Хьюго будет сегодня не единственным покойником. Мимолётное убийство лишь раззадорило бывшего рыцаря, явно вознамерившегося полечь на столь не героическом поле боя.

Долго удача на стороне мужчины удержаться не могла. Он оступился сам, даже без посторонней помощи. И тут же получил по спине вырванной откуда-то доской, а потом ногами в живот… Вцепился в ногу и дёрнул так, что нападающий оказался на полу. Перекатился, подминая под себя, и принялся бить, не обращая внимания на удары в спину. Кулаки были разорваны до мяса, рукава рубахи пропитались кровью. В эти мгновения он напоминал не человека, а переполненного ненавистью беса разрушения, вселившегося в хрупкую человеческую оболочку, и готового разорвать её изнутри своей чёрной силой. Его потащили за волосы и одежду, осыпая ударами со всех сторон, а он все равно рычал и пытался кого-нибудь достать.

Гилота закрыла глаза, глубоко вздохнула и развела ладони. Не обжигающий, но ослепительно яркий огонь рванулся вниз, с грохотом ударил в бурлящую толпу и разлетелся по обломкам мебели. Абсолютно всем людям, находившимся в «Шиповнике и мече», мгновенно стало не до драки.