35

Рассказы ведьмы отчасти подготовили Дейва к встрече с хозяйкой дворца; кроме того, за время своих странствий он повидал такое множество различных чудовищ, что постепенно начал к ним привыкать. Но когда Шемибоб двинулась навстречу ему по коридору, сердце юноши едва не остановилось.

На первый взгляд она казалась полуженщиной-полузмеей с телом огромного питона, не менее двадцати шагов в длину. Кожа ее была гладкой и нежной, без единой чешуйки, с серебристым металлическим отливом. Вдоль боков и спины тянулись темные полосы с утолщением посредине. Передвигалась Шемибоб не ползком, как положено змеям, а вышагивала на двадцати парах коренастых ног, ниже колена совершенно черных, а выше — серебристых. Ноги были трехпалые, когтистые и с неестественно приплюснутыми ступнями. Когти были аккуратно выкрашены алым.

Переднюю часть гибкого тела она держала вертикально, напоминая змееобразного кентавра. Плечи и руки у нее были абсолютно человеческие и до крайности женственные, если не обращать внимание на отсутствие мизинцев. Высокая полная грудь указывала, что она выкармливает потомство подобно человеку, но это было обманчивое сходство — по словам ведьмы, Шемибоб кормила не молоком, а кровью. На сгибе змеиного тела виднелся безволосый лобок.

Голова Шемибоб походила на человеческую, но была заметно крупнее. Лицо имело необычную треугольную форму, с выступающими скулами, острым подбородком, горбатым носом и непривычно вывернутыми алыми губами. Во рту виднелись ряды острых, как у лисы, зубов и раздвоенный змеиный язык. Под непривычно высоким лбом сверкали огромные глаза, зеленые, как свежая листва.

Вместо волос ее голова была покрыта тончайшими серебристыми иглами с черным ободком посередине. По словам Фирш, потомство Шемибоб появлялось на свет без этих иголок, и слава богам! Иначе этот процесс был бы чрезвычайно болезненным для самки.

Лицо Шемибоб исказилось в гримасе гнева. Она заговорила на языке ведьмы, которого Дейв не знал; в ее голосе звучало нескрываемое раздражение. Спустя все эти годы хозяйка дворца безошибочно узнала бывшую рабыню! Юноша был настолько поражен этим, что даже забыл о своем страхе.

Фирш ответила ей на том же языке и указала на своих спутников. Вероятно, она пыталась объяснить Шемибоб, что они не понимают ее речь.

Женщина-змея разжала пальцы; на ее ладони лежал свисток-жужжалка. Она знает, что среди нас присутствует арчкерри, подумал юноша. Она все это время наблюдала за нами через волшебные устройства!

Шемибоб поднесла свисток к губам.

— Когда вы шагнули на порог моего замка, тревожные сигналы прервали мой сон, — произнесла она на языке Слуша. — Пока вы бродили по залам и коридорам, я изучала вас. Но когда это неуклюжее создание принялось мять мои ковры и царапать пол, мое терпение иссякло! Объясните немедленно, что оно такое?

Фирш принялась рассказывать ей историю их встречи с Фемропитом. Когда она закончила, ярость на лице Шемибоб сменилась изумлением.

— Я была убеждена, что в этом мире не осталось ничего нового и удивительного, — сказала она. — Приятно сознавать, что здесь я оказалась не права. Фирш, теперь расскажи мне, как сложилась твоя жизнь после того, как я позволила тебе бежать из дворца. И заодно объясни, какая глупость толкнула вас всех вернуться сюда?

Рассказ ведьмы занял долгое время. Путники переминались с ноги на ногу, не решаясь присесть в присутствии Шемибоб. Наконец женщина-змея обратила внимание на их неудобство и предложила им располагаться поудобнее. Все, кроме Слуша, пододвинули себе стулья и расселись. Шемибоб принялась расхаживать по коридору; время от времени она извлекала из ящика стола бумажную трубочку, набитую сухой травой, поджигала ее и вдыхала сладко пахнущий дым. Изредка она прерывала ведьму своими вопросами. Дейв понемногу успокаивался — кажется, Шемибоб не собиралась их убивать или обращать в рабство.

Когда история Фирш подошла к концу, женщина-змея затянулась очередной трубочкой и сказала:

— Поразительно! Какое невероятное путешествие! Возможно, вам интересно будет узнать, что вы первые из жертв ведьмы, кому удалось добраться до моего дворца. Что ж, Дейв с Красным яйцом из племени Перевернутого дома… зеленоглазая Вана из племени Светловолосых… и великий пройдоха Хузисст из рода йотлей… Я могла бы создать для вас новые яйца. Более того, я могла бы обучить вас владеть ими так, как не умеет никто в ваших племенах. Но какой в этом толк?

Слуш, гость из растительного царства! Я могла бы ответить на все твои вопросы, создать тебе новый кристалл и пригласить в свои лаборатории. Но какой в этом смысл?

Тебя, йотль, я могла бы осыпать волшебными дарами, чтобы до конца жизни ты не испытывал ни малейшей нужды. Но ты и тогда не отступишься от своего образа жизни. Так зачем все это?

Тебе, ведьма, я могу подарить новые глаза, вернуть молодость и наделить волшебной силой. Но что это изменит?

А тебя, Джованарр, я могу сделать великой ведьмой, чтобы тебе не нужно было ждать смерти матери. Но какая от этого польза?

Шемибоб выпустила облачко сладкого розового дыма и снисходительно рассмеялась. В звуках ее мелодичного смеха было что-то жуткое.

— Я могла бы обратить всех вас в рабство — ведь мне нужны слуги. Ах, Тринкельшум! На самом деле мне нужны собеседники. Вам нечего бояться. Считайте себя гостями — но не хозяевами! — в моем дворце.

— В ваших словах мне чудится нечто дурное, — сказал Слуш.

— Какая проницательность! — воскликнула она. — На самом деле вы здесь не гости, а пленники. Впрочем, мое положение не лучше вашего.

— Ага! — сказал Слуш. — Невидимый барьер! Значит, это не ваших рук дело?

— Совершенно верно. Я могла бы избежать этого плена, но предпочла вначале отправить рабов на свободу. Они долго бились между собой за различные сокровища, но наконец покинули дворец, а я осталась внутри. Если я найду здесь свою смерть, то по крайней мере умру не впустую.

Арчкерри попросил пояснить, что она имеет в виду.

— Если я не ошибаюсь, то мы имеем дело с вратами, ведущими в иную вселенную. Вначале они выглядели как небольшое сияющее пятно в воздухе над скалами, но…

— Так вот почему мы не смогли их обнаружить! — воскликнул Слуш. — Врата переместились. И если я правильно понимаю, они также существенно расширились. При этом они перестали светиться и испускать излучение, вызывающее ужас и тошноту.

— Блестящее умозаключение, — сказала Шемибоб, пронзая его взглядом ярко-зеленых глаз. — Внушительный интеллект. Жаль, что носитель этого незаурядного ума не в силах догадаться об одном — меня бесит, когда кто-то меня перебивает! Я стараюсь держать себя в руках, но, знаете, всему есть пределы.

— Прошу прощения, — сказал Слуш.

— Многие просили его у меня, но мало кто получил! Ну хорошо, я прощаю тебя. Вернемся же к нашим вратам. Так вот, арчкерри, тебе вряд ли известно, что все врата ведут только в одну сторону. Вошедший в них…

— И снова прошу прощения, — отважно сказал Слуш. — Я не отрицаю, что некоторые из врат являются односторонними. Но в своих странствиях мы столкнулись с интереснейшим случаем, о котором не упомянули раньше, поскольку это не выглядело уместным…

И он рассказал о сиянии на вершине горы и о странном человеке, выглядывавшем из него наружу.

— Так что, как видите, бывают и двусторонние врата.

— Значит, я вновь оказалась неправа. Как это восхитительно, дважды ошибиться после вечности абсолютной правоты! Я готова была поклясться, что моя математическая модель врат безошибочна. Ведь я работала над ней более тысячи вивришей! Впрочем, неважно. Итак, с ходом времени радиус этих врат многократно расширился, но их ядро, их сердцевина по-прежнему источает свой страшный свет. Сейчас это ядро находится в глубине замка. Я покажу его вам, когда наступит время.

— Но знай же, мой лиственный друг, — продолжала она, — наше время истекает! Впрочем, для вас, короткоживущих видов, оно может показаться вечностью. Сквозь внешнюю сферу врат внутрь замка не проникает ни воздух, ни вода. Мои машины производят свежий воздух, сбрасывая излишки тепла во врата. Вскоре придется начать производить и воду. Со временем запасы сырья иссякнут, и мы погибнем от удушья.

— Исчерпывающая в своей краткости лекция, — сказал Слуш. — Рискну заметить, что свойства этих врат на удивление противоречивы. В определенном радиусе они пропускают материю в обоих направлениях, и только ближе к так называемому ядру становятся односторонними. Здравый смысл подсказывает, что в такой модели расширение врат должно сопровождаться поглощением окружающей материи. Но на практике…

— На практике все не так, — раздраженно сказала Шемибоб. — Я не знаю, почему врата так странно себя ведут, и не желаю этого знать. Это не поможет нам выбраться на свободу.

— Понимаю и разделяю ваши чувства, — кивнул арчкерри. — Но все же…

Шемибоб раздраженно закатила глаза. — Теперь я желаю видеть этого вашего Фемропита.

Они двинулись по коридору в направлении лестницы, ведущей на первый этаж. По дороге Слуш пытался объяснить, что каменное существо на самом деле не зовут «Фемропит», так его назвали цимманбул, а само оно не имеет имени и называет себя «Я», что указывает на понимание им своей индивидуальности.

— Странный обычай, — сказала Шемибоб. — Как же в его культуре именуют друг друга? Как обозначают индивида, отсутствующего в данный момент?

— Насколько я понимаю, — сказал Слуш, — отсутствующий для них не существует как личность. Они общаются только прямым обменом микроволновых лучей. Фемропит неоднократно пыталось объяснить мне, как устроено их общество, но я ничего не понял из его слов. Не следует забывать, что их планетоид был довольно невелик — всего несколько сотен миль в диаметре. Жизнь, зародившаяся в вечном холоде и тьме безвоздушного пространства, для нас абсолютно чужда.

— Простите, что вмешиваюсь, — вежливо просвистел Дейв, — но Фемропит понимает, что такое имена. Он узнает, когда мы к нему обращаемся, и различает нас по именам.

Он сглотнул и продолжил:

— Вас мы всегда знали под именем Шемибоб. Разрешите поинтересоваться, каково ваше настоящее имя?

Она посмотрела на него сверху вниз и рассмеялась. — Меня называют Шемибоб, потому что я единственная из рода шемибоб на этой планете. У меня есть личное имя, но я давно уже не использовала его и не позволяю низшим сапиенсам его произносить. Такой ответ тебе понятен, человечек?

— Более чем. Но…

— Но что?

— Но можно еще один вопрос? Почему вы перестали следить за ростом кристаллов? Драгоценная Пустыня все время расширяется. Когда-нибудь она займет всю землю, и жизнь на планете вымрет.

— Ты думаешь, что я ухаживаю за Пустыней, как за садом? — со смехом воскликнула Шемибоб. — Обрабатываю, подстригаю, вырываю сорняки? В жизни не слышала ничего более нелепого.

Она переливчато рассмеялась. — Конечно, я могу остановить рост кристаллов. Вернее, могла, пока не оказалась взаперти в собственном дворце. Но какой в этом смысл? Земля погибнет намного раньше, чем они успеют занять этот континент. Пусть себе растут.

— Благодарю, о Шемибоб.


Фемропита они обнаружили на втором этаже. Каменный колосс стоял посреди большого зала и разглядывал огромный кварцевый шар, испускающий разноцветные лучи. Слуш уже несколько раз объяснял ему, что эта безделушка служит только для красоты, но тот не терял надежды разгадать тайный смысл, кроющийся в случайной последовательности вспышек.

— Иногда я испытываю сомнения в его разумности, — сказал Слуш, когда увидел, что Фемропит продолжает изучать сияющий шар. — Но более вероятно, что его разум просто слишком чужд для нас.

— Для меня точно, — проворчал Хузисст. — Но вы, два чудака, уж наверняка должны найти общий язык.

Арчкерри встал перед носом Фемропита, спиной загородив светящийся шар, и принялся подавать световые сигналы при помощи светлячка. Фемропит медленно развернулся в сторону Шемибоб.

Та рассмеялась. — Какой неудобный способ разговаривать! Я подарю вам карманное устройство, испускающее свет.

Быстро освоив световую речь, Шемибоб принялась расспрашивать Фемропита о его образе жизни, привычках и возможностях. — Думаю, это существо окажется нам полезным, — сказала она наконец. — А теперь давайте спустимся в подвал. Я покажу вам сердцевину врат.

Они зашли в небольшую комнату, которая внезапно пришла в движение и начала стремительно опускаться в глубины земли. В дверном проеме мелькали коридоры и перекрытия: один, два, три… шесть. На седьмом подземном этаже лифт остановился. Все вышли и двинулись вслед за Шемибоб по ярко освещенному проходу. Завернув за угол, они остановились. В десяти шагах впереди в воздухе висело светящееся пятно, одним боком уходящее в толщу стены.

У Дейва тут же задрожали коленки, к горлу подступила тошнота.

— К страху, который я всякий раз испытываю при виде врат, невозможно привыкнуть, — сказала Шемибоб, — но можно преодолеть его усилием воли. Смотрите, если можете.

У дальней стены лежала охапка длинных деревянных шестов. Взяв один из них в руки, Шемибоб направилась к вратам. Дейв следил за ее движениями краем глаза, прикрыв лицо руками. Ему хотелось броситься наутек, но он по опыту знал, что способен некоторое время выносить это ощущение. Время от времени он отворачивался, и тошнота ненадолго ослабевала.

Не отрывая взгляда от пылающего круга, Шемибоб приблизилась к ним, просунула в них шест и замерла, приблизив лицо к самим вратам. Дейв был потрясен. Какое невероятное самообладание! Только высшие существа способны на такое!

Палка почти полностью скрылась в сиянии.

— При помощи этого шеста я исследую пространство по ту сторону врат, — пояснила Шемибоб, шевеля рукой. — Я ощущаю некое подобие стен… твердые поверхности, в которые упирается конец шеста. Могу также нащупать пол и потолок. Это похоже на какой-то туннель…

— Обратите внимание, — продолжала она, — врата уходят внутрь стены и частично скрываются из вида. Просунув палку под углом, я могу ощупать пространство, расположенное за стеной. Могу дотянуться до дальней стены туннеля. Пол, кажется, залит водой, но я не уверена — врата не пропускают в эту сторону ни свет, ни звук. А теперь смотрите внимательно.

Она потянула шест на себя, и в ее руках оказался короткий обрубок. Та часть палки, которая скрылась во вратах, исчезла навсегда.

— Значит, всякий, кто попытается пройти через врата, будет рассечен пополам? — уточнил Слуш.

— Только если начнет пятиться. Я провела ряд опытов с животными. Те, кого я быстро проталкивала через врата, оставались живы — я чувствовала, как они дергают свой поводок, и как только я отпускала привязь, та полностью исчезала во вратах. Если же тело животного проникло на ту сторону врат только частично, то любая попытка вытащить его обратно приводит к рассечению.

— Очень странно, — сказал Слуш. — Я не подвергаю сомнению ваши слова, просто отмечаю, что все это странно и нелогично. А вы сами не думали пройти сквозь врата?

— Я исследовала туннель при помощи длинных шестов. Через несколько шагов он начинает сужаться. Что лежит дальше, мне неизвестно. Туннель слишком узкий, чтобы я могла в нем развернуться. Ведет он куда-либо или заканчивается тупиком? Насколько глубоко под землей он пролегает? Какая в туннеле температура? Пригоден ли воздух для дыхания? Все это мне неизвестно.

Арчкерри закрыл глаза и погрузился в размышления. Наконец он сказал:

— Если у вас имеется устройство для переговоров на расстоянии, с его помощью можно было бы узнать, что происходит за вратами.

— Эта мысль приходила мне в голову. Я послала на ту сторону машину, снабженную таким устройством. Но, как я уже говорила, врата абсолютно непроницаемы для света, звука и потоков шенрема.

— Вот как, — сказал Слуш. — Признаю, это было глупо с моей стороны.

— Ощупывать пространство шестом — это единственный известный мне способ выяснить, что лежит по ту сторону.

— Что такое «шенрем»? — спросил Дейв.

— Поток невидимых глазу частиц энергии, текущих по проводнику, — объяснила Шемибоб. — С их помощью можно получать различную информацию, например, узнавать температуру воздуха, или даже видеть, что происходит на большом удалении. При случае расскажу подробнее.

— Ширина врат позволяет проехать Фемропиту, — сказал Слуш. — А оказавшись на той стороне, он мог бы расширить туннель своим режущим лучом. Но не думаю, что он согласится на это.

— Почему бы не спросить его самого?

Слуш долго обменивался сигналами с каменным существом, после чего сказал:

— Фемропит не видит причин для такого риска. Я не виню его. В любом случае такая затея имеет смысл только в том случае, если мы сами готовы последовать за ним.

— Раньше или позже нам придется на это решиться, — сказала Шемибоб. — Когда подойдут к концу запасы воздуха, перед нами встанет выбор: либо остаться здесь и умереть, либо решиться войти во врата. Разум диктует мне единственно верное решение этой дилеммы.

Они поднялись обратно на первый этаж. Дейв был мрачен и подавлен; его друзья молчали и смотрели в пол. Несмотря на последние слова Шемибоб, он был готов принять мучительную смерть, лишь бы не приближаться к страшному светящемуся кругу.


Прошло шесть ночей. За это время они смогли многое узнать о прошлом хозяйки дворца. Планета, на которой она раньше обитала, вращалась вокруг столь далекой звезды, что разум Дейва не мог вместить эти громадные цифры. Однажды ученые предсказали, что их солнце вскоре взорвется и испепелит все живое. Народу Шемибоб было не под силу отодвинуть свою планету подальше от солнца, поэтому им, чтобы спастись, пришлось построить множество звездных кораблей и пуститься в путь к дальним мирам. Один из кораблей наконец долетел до Земли, но из всего экипажа в живых оставась только Шемибоб; все остальные погибли от радиации, аварий, хищников, дикарей, или же покончили с собой.

От этого рассказа Дейва охватило еще большее уныние. Даже могучие шемибоб не властны над смертью! Да, их жизнь длится в тысячи раз дольше людской, но в конечном счете никому не избежать могилы. Страшно даже подумать!

Он упал на кровать и погрузился в черные мысли. Внезапно в комнату вошла Вана. Он приподнялся и сел.

— Что случилось?

Девушка присела рядом с ним.

— У нас мало времени, — тихо сказала она. — Смерть уже совсем рядом. Я так и не смогла свыкнуться с мыслью о близости с человеком без души. Но не все ли равно теперь? Я долго ждала, когда ты придешь ко мне и скажешь все эти слова. Но ты все не приходил, и вот я растоптала свою гордость и пришла к тебе сама.

Дейв обнял ее. — Я боялся, что ты мне откажешь.

— Не бойся, — прошептала она, покрывая его лицо поцелуями.

В этот момент кровать под ними задрожала, раздался оглушительный грохот, из коридора донесся стук падающих предметов и испуганные крики.

С колотящимся сердцем они оторвались друг от друга.

— Трикнил! — выругался Дейв. — Что это было?

В комнату ворвались Джум и Эджип. Пес подвывал, кошка шипела.

— Землетрясение! — вскрикнула Вана.

— Невозможно, — покачал головой Дейв. — Барьер остановил бы его.

В комнату с выпученными глазами вбежал йотль. — Бежим! — прокричал он. — Немедленно! Так велела Шемибоб!

Дейв вскочил на ноги.

— Что происходит?

— Барьер сжимается! Он расплющит весь замок, и нас заодно!

Загрузка...