Темное сердце навсегда

Глава 22

В первый Майский день мы с родителями стояли на крошечной зеленой лужайке Бэйла и смотрели как Дот держась за руки с Кассиди ходят вокруг каланчи.

— Это место затерялось во времени, — сказала я сухо одергивая собаку, которая хотела присоединиться к ним. — Клянусь, что только что засекла Тэсс из рода Д'Эрбервиллей рядом с палаткой со сладостями.

Мама толкнула меня локтем — Прекрати. Это так мило.

— Да уж, — я рассеяно помахала Дот, которая наслаждалась вниманием. — Мило до тошноты.

Десять маленьких девочек одетых в белые платьица в оборках и в лучших своих туфельках хихикали и визжали, подбрасывая ленточки над головами, по мере того, как аккордеонист ускорял темп мелодии. Для Бобби это было уже слишком. Он начал завистливо лаять.

— Иди и отведи собаку куда-нибудь, — сказала мама уголком рта, одновременно улыбаясь своей младшей дочери.

— Ох, — произнесла я притворно-разочарованно, — Но мне здесь так весело!

Она повернулась, закатывая глаза. — Ах, уходи, противная! Иди и займись какой-нибудь ерундой.

Я вздохнула, оттаскивая Бобби. — Увидимся дома. После того, как Дот стошнит от восторга.

Я почесала ему за ухом и подошла к ларьку, в котором продавался домашний сидр. Друг моего отца, Тэд, приветственно поднял шляпу и протянул мне поднос с миниатюрными стаканчиками.

— Попробуй-ка сидр! — он подмигнул и понизив голос добавил: — Отцу я ничего не скажу.

— Спасибо, Тэд, — я улыбнулась тряся головой. — Предложение заманчивое, но лучше я воздержусь.

— Что же случилось с подростковым бунтом! — Он опустошил содержимое стакана. — Расслабься! Позволь себе повеселиться время от времени, почему бы и нет?

Я усмехнулась и прошла дальше. Он был прав, мне нужно повеселиться, и когда я обогнула зеленую лужайку, прошла мимо буфета и женщин, собирающих лотерейные билеты я задумалась о том, был ли здесь Эван. Он говорил, что придет, хотя я сомневаюсь, что ему было по нраву такое деревенское празднество.

Я остановилась и стала наблюдать за группой мальчишек, пинающих футбольный мяч и кричащих на друг друга, а потом взглянула на часы. Половина четвертого. У меня впереди был еще целый день.

— Хотите я дам вам клевер? — спросил легкий знакомый голос. — Он принесет вам удачу.

Я обернулась и кожа на теле покрылась мурашками, когда я увидела длинные черные свободно струящиеся волосы и большие черные глаза, глядящие на меня.

— Далия, — я выдохнула, окидывая взглядом ее платье с цветочным принтом, белый воротничок и мягкую вязаную шаль. — Что, черт побери, ты здесь делаешь?

— Успокойся, — прошептала она, когда Бобби зарычал. Она положила ладонь на его голову и это утихомирила его. Она однозначно знала как обращаться со своими дальними родственниками, чего не скажешь о Луке. — Я чужестранка, мисс, — её глаза шаловливо бегали, когда она протянула мне свернутый из фольги клевер. — Прошу за него фунт, — сказала она с улыбкой, — и ни пенни меньше.

Мои губы растянулись в улыбке и я с трудом воздержалась от того, чтобы не дотронуться до нее. Ее схожесть с братом была как бальзам мне на душу. Я вытащила из заднего кармана фунт и вручила ей.

— Спасибо, мисс, — сказала она кротко, с любопытством разглядывая монетку, а потом взглянула на меня. — Я могу показать тебе где растет клевер, если ты хочешь, — Она оглянулась по сторонам и мило улыбнулась престарелой паре, проходящей мимо нас. — Ты сама можешь выбрать свою удачу, — Когда ее голова метнулась назад, я задумалась о значении ее слов. Но прежде, чем я смогла понять что к чему, она дотронулась до меня и сказала — Это недалеко.

Я взглянула на собаку, которая нехарактерно безучастно лежала на земле у моих ног. — Что ты сделала с собакой? — спросила я с любопытством. — Такое ощущение, что он под наркотой.

— Просто чуть-чуть колдовства, — сказала она довольная собой. — Он будет немного вялым, прежде чем действие его закончится. — Она подняла лицо к небу. — Примерно через час по вашим заемным меркам, — она опустила голову, заметив мое взволнованное выражение лица. — Не переживай, зелье было действительно безобидным. — Она кивнула мне, потом быстро развернулась и пошла прочь от зеленой лужайки, а я последовала за ней.

Казалось, что Далия точно знала куда она идет и вскоре мы уже были вдали от толпы, и направлялись к пустым улицам. Она двигалась элегантно и плавно, и дойдя до основания горы она остановилась.

— Зачем ты пришла? — спросила я ее переводя дыхание после ходьбы быстрым шагом.

Она серьезно посмотрела на меня, а затем сказала: — Лука в заточении. Лоу рассказал все нашим родителям. Лука несчастен.

— Мне так жаль. Это все моя вина. Мне не следовало…

— У Луки своя голова на плечах, — твердо перебила она меня. — Он еще и чувствительный.

— Я знаю это, — я печально улыбнулась.

Она глубоко вздохнула. — Я не хочу чтобы Луке было плохо. Он последует за своим сердцем…если у него получится….И это опасно. Но…, - она замолчала. — Он переживает за тебя.

— Я знаю…Но в этом нет необходимости. — я оглянулась вокруг. — Я в безопасности. Это не Ниссилиум. У меня есть свобода делать свой выбор…быть с тем, с кем я хочу быть и я сама могу о себе позаботиться в случае необходимости. Вам не о чем беспокоиться.

— Ты не понимаешь, — она удерживала мой взгляд, — У него есть шестое чувство.

— Да, — сказала я снова раздражаясь. — Он рассказал мне о своих предчувствиях.

Далия прищурила глаза. — Но ты не принимаешь их всерьез, — сказала она. — Ты его не принимаешь всерьез.

— Я воспринимаю его всерьез….Просто Лука не сказал ничего определенного. Понимает он это или нет, но я думаю, что у него есть свои интересы, когда речь заходит об Эване.

Она положила руки на бедра.

— Возможно, но он не лжец. Он хороший, честный человек. Он хочет защитить тебя.

— Так что мне делать? — я подняла бровь.

— Держаться от него подальше, — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Перестань встречаться с ним.

Меня снова накрыло волной раздражения. — Послушай, Эван живет здесь, а не в далеком параллельном мире. Он хочет быть со мной, и он может быть со мной. В чем здесь несчастливый финал?

Это прозвучало хорошо. Достаточно убедительно.

Она покачала головой.

— Ты не заметила в Эване ничего… ненормального?

— Нет! — я посмотрела на нее, — и если ты думаешь, что в нем есть что-то ненормальное, тогда скажи об этом мне. Скажи, чего я должна бояться.

— Я не могу тебе сказать. У Луки предчувствие… сильное.

— Прости, — я закатила глаза. — Недостаточно сильное.

Далия замолчала. — Что ж, хорошо. Делай что хочешь. Прибыв сюда я рисковала оказаться наказанной. Но я вижу, что ты упрямая…

— Я не упрямая, — сказала я негодующе. — Я просто…

— Да ладно, — она натянула шаль на плечи. — Я сказала то, ради чего пришла. Теперь я должна идти.

Она прошла мимо меня, медленно идя в торону деревьев, отмечавших границу начала холма. Когда она достигла небольшого лесочка, она печально повернулась ко мне.

— Желаю тебе удачи, — крикнула она. — Поверь мне, тебе она понадобится, — и она шагнула в лес и я потеряла ее из виду.

Какое-то время я стояла и смотрела. Внезапно я испугалась. Тот факт, что Далия так сильно рисковала придя сюда, должен был что-то значить, но я все еще не могла поверить в то, что мотивы Луки не были эгоистичными. Для него было бы очень удобно очернить Эвана.

Наконец, я вернулась к дому. Я просидела несколько часов бесцельно глядя на просвет деревьев, где исчезла Далия и заново переживая чувство досады от того, что наша встреча была такой короткой и что я не поверила ей. Я снова перебирала факты в голове. Почему мысль о том, что Лука был прав, заставляла меня чувствовать злобу и вставать в оборонительную позицию? Если я не верила ему, если я на самом деле считала его слова чепухой, тогда почему же я так бесилась?

Потому что у меня не было уверенности. Я слышала от Эвана все, что он мог рассказать о своем прошлом и его слова многое объясняли….но было что-то еще….что-то, что я никак не могла уловить, и что-то неправильное.

И вот я осталась сидеть на траве, которая постепенно стала покрываться росой, и смотреть на ничем не примечательные деревья так, словно они могли распутать мои мысли и помочь найти решение.

Наконец, сияние луны стало бледно-белым и небо вокруг нее потемнело. Я поднялась на ноги, потирая гусиную кожу на руках, забежала по тропе на холм, подошла к задней двери и ощутила успокоение от приятной атмосферы царившей на кухне — теплый свет льющийся из окна и фигура мамы, моющей в раковине посуду. Услышав мои шаги она выглянула в окно и я улыбнулась ей, довольная тем, что оказалась дома. Но она не улыбнулась мне в ответ, казалось, что она смотрела сквозь меня.

У меня затряслись поджилки. Я почувствовала, что что-то случилось.

Я скинула в прихожей обувь и закрыла заднюю дверь. В зале по телевизору шла передача Шоу Талантов и я слышала как Дот смеялась над тем, что говорил папа. По дому разносился приятный запах и я поняла, что очень проголодалась.

— Что у нас на ужин? — спросила я заходя в кухню. Мама стояла спиной ко мне, но я проследила за ее взглядом — она смотрела в отражение в окне. Прямо на меня.

— Мам? — Я оперлась одной рукой на кухонный стул. — Что случилось?

Она не ответила, но вытащила руки из раковины и вытерла их о кухонное полотенце. А потом она повернулась, заложила руки за спину и оперлась о раковину.

— Где ты была? — спросила она тихо.

— Нигде, — сказала я глядя на нее. — Ну…нигде в частности. Просто гуляла, ну ты понимаешь. Как…

— Ты была там, — она прервала меня. — О Боже, как я сразу не догадалась, что это может случиться…? — Она уронила голову и уставилась в пол. — Я имею ввиду, нет никаких причин почему бы и … Но они сказали, что ничего не завершилось, что ничего еще не закончилось.

— Кто? — я нахмурилась ничего не понимая, но крепче впилась в стул рукой. — Что не закончено?

— Прекрати притворяться, что ничего не понимаешь, — она смотрела мне прямо в глаза. — Притворялась, — она потрясла головой. — Ты притворялась все эти месяцы, теперь я понимаю…

Я открыла рот, но слова не шли. Я стояла и ждала, что она скажет что-нибудь еще. Но она просто наблюдала за мной. Ее глаза проникали мне в душу, во всяком случае ощущение было именно такое. Я всегда считала это выражение глупым и бессмысленным. До этого момента.

— Мам, ты меня пугаешь. О чем ты говоришь?

— Это происходит с тобой…, - она задрожала. — Это случилось и со мной тоже. Мне снились сны, я тосковала. И вдруг внезапно у меня появилось все, чего я хотела.

Мои глаза округлились. — Подожди-ка минутку… Ты…

— Ниссилиум, — она тряхнула головой, — я тоже была там.

Я с шумом села на кухонный стул.

— О Боже, — сказала я, закрывая лицо руками. — Это такое облегчение…, - я взглянула на нее, — Мне снились эти сны. Такие насыщенные. Каждую ночь. Как раз перед моим днем рождения…

Она сделала глубокий резкий вдох, но не заговорила.

— И этот парень…, - продолжила я

— Кто? — спросила она резко, — Какой парень?

— Его…его зовут Лука. Он…я не знаю с чего начать…Он словно мой лучший друг.

Она кивнула. — Да. Но что он из себя представляет?

— Э…ну, он наполовину человек…наполовину волк, — сказала я, чувствуя себя на удивление глупо.

Она закрыла глаза. — Я полюбила кое-кого на Ниссилиуме, — сказала она. — Окончательно и бесповоротно. Я больше никогда не чувствовала себя такой счастливой и такой больной одновременно.

Внезапно, все встало на свои места.

— Ты вела дневник, — прошептала я.

— Тот самый, который лежит у тебя в шкафу, — сказала она, — Да.

Я почувствовала, что все сходится на мне.

Мама подошла и поставила стул рядом со мной. Ее лицо было напряжено. И меня озарило еще одно осознание.

— Габриэль, — правда потрясла меня, — Это в него ты влюбилась.

Я увидела боль на ее лице. Воспоминания затуманили ее взор.

— Так много лет назад…, - проговорила она сквозь слезы. — Все так ярко и живо вернулось ко мне, когда я прочитала строки, которые написала сама…

— Ма, — я подошла к ней, — Все в порядке.

Она вскинула голову прямо, и на этот раз в выражении ее лица был вызов.

— Да ты понятия не имеешь, — сказала она коротко изучающие глядя на меня. — Я знала, что для меня наступит расплата. Я знала, что последствий не избежать.

Я быстро закрыла глаза, потом открыла. — Окей. — Я старалась быть собранной и спокойной. Внутри меня бушевала истерика. Я раньше никогда не видела ее такой. — У меня все под контролем…на самом деле все уже кончено.

— Неужели? — Она удерживала мой взгляд. — Я не хотела вмешиваться, когда слышала как ты ходишь по ночам…

Она вдруг встала, подошла к кухонному шкафу, открыла дверцу и вытащила знакомую потрепанную обложку. Она прижала дневник к груди. — Я убиралась у тебя в комнате…У меня чуть сердце не остановилось.

— Лука нашел дневник. Он знал, что он связан но со мной. Но не понимал как.

Мама погладила обложку блокнота.

— Как давно это было. Я не думала… — Её глаза метнулись к двери. — Твой отец…он не знает…он думает…

— Что какой-то парень разбил тебе сердце, — отрезала я. — Какой-то смертный.

Она кивнула и глаза ее заблестели от слез. — Ну как я могла сказать ему правду о том, что я влюбилась в ангела, который живет в мире узнать и понять который он не в состоянии?

— Расскажи мне об этом, — мы переглянулись и не ее лице появилась легкая улыбка. Она снова смягчилась.

— Бедная Дженни, — сказала она голосом, которого я не слышала с пяти лет. — Ты влюбилась в него.

— Все не так, мама, — сказала я серьезно. — Он мой друг. Просто…мой очень хороший друг.

— Твоя родственная душа.

— Да, — я кивнула. — Такое ощущение, что он меня знает вдоль и поперек…и всегда будет рядом.

Она многозначительно улыбнулась. — И это не любовь? Вы просто друзья?

— Мой парень — Эван, — сказала я хмуро.

Она шагнула ко мне и вытянула руки, чтобы обнять меня. — Солнышко, — сказала она тихо, — иди ко мне.

Я стояла не шелохнувшись, потому что уже была слишком взрослой для обнимашек. Да я и никогда не была девочкой, любящей объятия. Но жест мамы манил к себе. Я почувствовала, как тело подается вперед и пошла ей на встречу, позволяя ей обнять меня.

— Это ужасно, да? — сказала она. — Я чувствовала тоже самое…Я имею в виду, в моей жизни больше не было никого, но я продолжала убеждать сама себя что ничего подобного к Габриэлю не испытывала. Я не позволяла себе ничего чувствовать.

— Но у меня действительно нет этих чувств к Луке, — запротестовала я. — Я хочу быть с Эваном.

— А он знает о Луке?

Я покачала головой — Это уже не важно. Лука ушел.

— Ты так решила?

— Нет, — я ушла от прямого ответа и она опустила руки. — Мне не пришлось делать такого выбора, как тебе…Лука знает о тебе и Габриэле. Ты легенда. Смертные девушки у них в мире — это не к добру.

— Я не выбирала…, - она замешкалась и сменила тему. — А как Габриэль? У него все хорошо? У него должно быть, уже есть свои дети?

Я отвернулась. — Мам…у него были дети. Но…он пропал…умер или исчез или что-то в этом роде. — Это звучало грубо, но другого способа сказать об этом не было.

— Габриэль, — прошептала она и ее лицо вдруг побледнело. — Но как…?

— Никто толком не знает, но они уверены в том, что виной всему разбитое сердце.

Она была ошарашена. — Я и думать не думала, — она посмотрела на меня. — Тебе надо быть осторожной, — сказала она — Он одурманивает. Тот мир. Все такое насыщенное, яркое. Тебя затягивает туда, но там тебя никогда не примут…

— Мам, — сказала я умоляюще, — Все кончено. Я больше никогда не увижу Луку. И мы не влюблены друг в друга.

— Ты говоришь себе одно, но факт остается фактом, — сказала она, — Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, что никогда его больше не увидишь? Скажи мне.

— Я чувствую…., - я замолчала. — Я не позволяла себе…

— Вот видишь, ты притворяешься.

— Я не ты, мама, — сказала я со злостью в голосе, — Это не твоя история, а моя. И она другая.

Я попятилась к двери. К голосам моей нормальной младшей сестры и папы, — Это ты облажалась, и не надо навешивать это на меня, — Я отвернулась от нее, потому что не хотела, чтобы она увидела мой страх, мою панику.

Я знала что мне нужно сделать.

Я бежала до тех пор, пока мне не показалось, что сердцу и легкие сейчас разорвутся внутри меня. Я добежала до самой кромки леса. Было темно, совсем темно, за исключением луны — полной и яркой, которая снисходительно смотрела на то, как я стою обхватив себя руками и готовлюсь ступить в мрак. Мне не было страшно. Теперь я знала, что все было реальным. То же самое происходило и с моей мамой. Я больше не могла притворяться сама перед собой.

Я смотрела на то, как темные фигурки грациозно прыгали по веткам. Маленькие птички. Я изогнула шею, что бы увидеть что-то в глубине и сосредоточилась на том высоком стройном парне с молочно белой кожей и глазами цвета зеленого мха. Я должна его увидеть, хотя бы еще один раз.

Когда тихо прокричала сова, я подставила лицо небу, вбирая его силу. Маленькие яркие звездочки ободряюще подмигнули мне, и я ощутила едва уловимый бриз, словно нежное дыхание на моей шее и затем, пока я стояла не двигаясь, бриз стал теплее. И ближе.

— Это конец? — прошептал он.

Я не повернулась. Я ждала.

Он положил руку мне на плечо и ощущение его пальцев было таким родным, словно я вернулась домой. Я протянула руку и положила ее поверх его руки, дотрагиваясь до волос на его запястье. Наконец, я обрела способность говорить.

— Та девушка…, - начала я, — которая писала дневник…Это моя мама. Это была она. Она знает о нас. Все знает. То, что произошло с ней…то, что позволяло ей видеть твой мир….перешло ко мне.

Он ничего не сказал, но он положил подбородок на выемку на моем плече. Мы идеально подходили друг другу, как две части мозаики.

Я сделала вдох и продолжила. — Лука…ничего не получится. Как мы можем быть друзьями? Мы обречены… так же, как мама и Габриэль. Я не хочу, чтобы тебе причинили вред.

— Но мы ведь не влюблены друг в друга, — наконец произнес он. — Это разные вещи. — его слова не были убедительными.

— Мне надо быть с тем, чья жизнь не зависит от решения, которое я приму, — я с трудом могла поверить, что я говорю такие зрелые вещи.

— С Эваном?

Я повернулась и посмотрела на него. — Далия приходила. Приходила, чтобы тоже предупредить меня держаться подальше от него, — я улыбнулась. — Что в нем так сильно настораживает тебя?

Он задумался на мгновение. — Мне нужно показать тебе….Я нашел кое-что дома. Возможно, это ерунда…Совпадение. Но я так не считаю.

— Что же? — я сжала его запястье. — Скажи мне.

— Тебе нужно увидеть это самой. Иначе ты мне просто не поверишь.

Это на Ниссилуме.

— Но я не могу вернуться, — сказала я, — Ты сказал…

— Я знаю. Но другого пути нет. Нам просто нужно соблюдать осторожность.

Я взглянула на наш дом на вершине холма. Время ужинать. Мне нужно возвращаться.

— Давай завтра, — сказала я, думая, что мама теперь будет на чеку. — Теперь она будет следить за каждым моим шагом.

— Джейн, — Лука был тверд. — Она поймет…И я обещаю, что верну тебя обратно так быстро, что твоего отсутствия никто не заметит.

Я была в нерешительности. Это все только из-за мамы? Или из-за мыслей о том, что Лука мог показать мне на Нисилуме? Я не могла не пойти. Часть меня хотела пойти. Хотела ощущать связь со всем тем миром. И был только один способ убедить Луку в том, что Эван хороший парень. И в нем нет и тени того, кем считает его Лука.

— Хорошо, — выдохнула я сдаваясь. — Пошли.

Лука не улыбнулся в ответ. В его глазах по прежнему читалась тревога. Он взял меня за руку и прижался своим лбом к моему.

— Мне жаль, — сказал он, — знай это.

Я нахмурилась, не понимая о чем он говорит — Не переживай, — сказала я, — Ты просто заботишься обо мне.

Мы очутились странным образом в месте, которое я с начала не узнала. Я ожидала увидеть умиротворяющий пейзаж Водного Пути, и еще думала, что должна быть ночь. Но на улице все еще светило солнце и мы стояли перед бледной каменной стеной.

— Мне пришлось использовать всю свою силу воли, — прошептал Лука. Он подал мне знак, чтобы я помалкивала и осторожно поднялся на ноги, подтянулся руками на стену и выглянул.

Он посмотрел вниз и подал мне руку. — Пойдем, — сказал он, — Мы во дворце. Я в последнее время много о нем думал, и поэтому я перенес себя — вернее сказать нас — сюда.

Я тоже поднялась, заглянула за стену и увидела сверкающий на солнце замок. На клумбах цвело бесчисленное количество роз всех цветов и оттенков. Посреди ухоженного газона стояла красивая садовая мебель.

Я вопросительно смотрела на Луку.

— Нам нужно проникнуть во дворец, — он оглядел меня с ног до головы. — Но в таком виде тебе туда нельзя….Далия сейчас принесет тебе одежду.

Я посмотрела на свою одежду. Потертые джинсы с огромной дырой на колене и футболка с надписью "Я люблю Нью Йорк", которую привезла мне бабушка из своего путешествия по Америке несколько лет назад. В такой одежде меня сложно будет не заметить.

Словно по команде из ворот в стене появилась Далия. Увидев меня, она посмотрела на меня взглядом, который говорил: "Я знала, что ты придешь!" и шла к нам размахивая холщевой сумкой взад и вперед. Подойдя к Луке она бросила сумку ему под ноги.

— Я взяла форму Амелии, — сказала Далия, — она ей будет великовата, — продолжила она глядя на мою грудь, — но сойдет. И еще вот обувь.

— Спасибо, — Лука улыбнулся ей. — Ты хорошая сестра.

— Хмм, — Далия покосилась на меня, но взгляд ее был дружелюбным. — Будьте осторожны. Лоу развлекается со своими ужасными друзьями. Вам лучше поторопиться.

Лука взглянул на меня. — Она права, — он помассировал мое плечо. — Не волнуйся. Все будет в порядке. Тебе просто нужно одеться.

Я огляделась по сторонам в поисках более уединенного места для того, чтобы переодеться. Но вокруг нас были поля, а перед нами на километры простирались земли дворца.

— Я отвернусь от тебя, — Лука кивнул Далии. — А тебе лучше идти домой. Скажи Хеноре, что я вернусь к ужину.

На ее обычно уверенном лице промелькнула тень сомнения, но она слегка дотронулась до его руки, развернулась и пошла к воротам.

— Она вернется через дворец, — сказал Лука стоя ко мне спиной. — Она дружит со слугами. Никто ничего не заподозрит.

Я подняла с земли холщевую сумку и вытащила из нее тяжелую белую форму. — Но неужели слуги не догадаются о том, что я обманщица?

— Они все будут на кухне, — сказал Лука. — Готовить, бездельничать, шутить. Они пробудут там не меньше часа.

Я быстро сняла пару тапочек и джинсы, хотя я оставила на себе свою футболку. Мне нужно было, чтобы под этим платьем хоть что-то было. Я натянула его, застегнула, чувствуя, как свободно и нелестно оно легло на меня.

— Не смей смеяться надо мной, — сказала я, надев тапочки на ноги. — Я выгляжу отвратительно.

Лука обернулся, его губы подергивались. — Это невозможно, — сказал он, хватая меня за волосы, которые были распущены. — Тебе нужно заделать их. Я помогу тебе.

Прежде чем я успела возразить я почувствовала, как он аккуратно собрал волосы и закрутил их в узел у меня на шее. Его пальцы задели мою кожу, это заставило меня закрыть глаза, я чувствовала покалывание от его прикосновения.

— Вот, — сказал он тихо. — Так лучше. — Когда я повернулась к нему лицом, я хотела убедить его никогда меня не отпускать. Но чем скорее я все сделаю, тем быстрее закончится эта драма.

Я была убеждена, что все, что Лука собирался показать мне, было незначительным. Но я не могла думать, что же это будет. Но, конечно, я знала, что это не имеет ничего общего с Эваном.

Я чувствовала себя почти полностью уверенной в себе.

Я положила свою собственную одежду в холщовый мешок.

— Сюда. — Он взял сумку у меня и толкнул её в удобную дыру в стене. — Здесь вещи будут в безопасности.

Я чувствовала, что попала в сказочное государство. Как будто я готовилась сниматься в драме. Это место, Небесный дворец, был как один из тех величественных домов, которые были раньше в середине столетия в английской сельской местности. Здесь в любой момент мог появиться какой-то рабочий.

— Джейн, — Лука влез в мои мысли. — Это не займет много времени. Ты вернешься домой быстрее, чем заметишь.

— Да, — я чувствовала законченность в его словах. — Я знаю.

Он взял меня за руку, и мы побрели к воротам.

— Держись в нескольких шагах позади меня, — приказал он, когда повернул металлическую ручку, чтобы пройти через в сад. — Старайся выглядеть так, как будто у тебя есть здесь какое-то важное дело.

— Да, сэр. — я улыбнулась. — Как прикажете, сэр.

Он усмехнулся, затем шагнул вперед меня, и мы прошли через спокойное пространство в переднюю часть дома, где я увидела знакомую дверь. Здесь мы были в прошлый раз. После того, как Лука обратился.

Я вздрогнула, вспомнив Ванию. Я надеялась, что её не было поблизости.

Тихо мы прошмыгнули во дворец. Мы шли вниз по темному коридору, затем через в зал. Впереди нас была парадная лестница, где по бокам висели семейные портреты в картинах.

— Нам наверх, — прошептал Лука. — Если мы с кем-то столкнемся держи свой взгляд направленным вниз.

Два шага, и мы поднялись выше, и вот наконец мы оказались в впечатляющей большой комнате наверху, с внушительным окном и видом на бесконечные зеленые поля, которые, казалось, тянулись по всей земле. Возможно, так здесь и было.

В комнате, Лука быстро подошел к темному стеллажу из темного дерева, на котором было обилие фотографий. Он открыл ящик на левой стороне, и нагнулся, осматривая все так тихо, как только мог.

Я стояла у двери, прислушиваясь к шагам за ней. Я смотрела, как он вытаскивает большую книгу. Похоже, она была с разными вырезками, я играла с такой в детстве. Газетные вырезки выступали с её разных концов.

Лука посмотрел на обложку книги, положил её подмышку и закрыл ящик. Он посмотрел на меня.

— Мы должны выбраться отсюда, — сказал он. — Назад, откуда мы пришли.

Когда мы поспешили вниз по лестнице, чья-то фигура мелькнула через зал и Лука остановился, опираясь на меня спиной. Силует исчез за дверью, а мы стояли с бешено стучащими сердцами.

Лука нахмурился. — Мы должны выйти с точки обзора, — сказал он. — И сделать это очень тихо. Селеста и Кадмий будут сидеть в своих частных помещениях. Никто не обратит на тебя внимания.

Я последовала за ним через зал и, к моему облегчению, увидела, что дверь была уже открыта. Мы прошли через неё, к охраняемым воротам.

Лука пошел вперед и поговорил с человеком, ожидающим там, он взглянул на меня, прежде чем кивнуть и жестом разрешить нам пройти.

Наконец, когда мы проделали некоторый путь от ворот и ушли из поля зрения самого дворца, я смогла нормально дышать и остановилась.

— Это был тот опыт, который я никогда не захочу повторять, — сказала я. Я взглянула на записи, которые все ещё были у Луки под мышкой. — Это что? Вещественные доказательства?

Он посмотрел на книгу. — Давай вернемся и заберем твою одежду. А потом я покажу тебе все.

После того, как мы забрали холщовую сумку, мы прошли около воды, и только тогда, когда я изменила свою одежду, и мы сидели на камнях, вода булькала рядом с нами, Лука положил книгу на колени.

Она выглядела так невзрачно. Я не могла поверить, что она могла содержать что-то шокирующее. Лука открыл её на некоторых пустых страницах карт, пока не перешел к середине, где было вставлено несколько газетных вырезок, сумбурно.

— У тебя тут газеты? — сказала я, крутя голову, чтобы посмотреть на один заголовок.

Лука положил руку на него, заслоняя мой взгляд. Он посмотрел на меня.

— Нет, это не газеты, — сказал он. — Это что-то вроде них.

— Лука! Перестань говорить загадками.

Лука на секунду дольше удержал мой взгляд, прежде чем он убрал свою руку и посмотрел вниз.

— Селеста нашла это…Я слышал, что она говорила об этом с одним из служащих, когда я был здесь вчера. Она думала, что книга предназначалась ей…Она нашла её на кровати Рафаэля. Она просто была там…

Я подняла бровь, и он быстро продолжил. — Мне было любопытно. Поэтому, когда Этта — горничная — чистила зал, я спросил её об этом. И после некоторого убеждения она рассказала мне, что понятия не имела, что это такое, но что она убрала это в ящик в верхней комнате, чтобы потом все осмотреть. — Он поморщился. — Я сразу же отправился искать книгу, и когда я начал читать эти отчеты, все встало на свои места.

Я чувствовала, как моя грудь вздымается, когда он сказал это, я посмотрела на вырезки, мое сердце чуть не выскочило через рот.

Я уже видела эти отчеты.

— Дай-ка мне посмотреть, — сказала я, затаив дыхание, хватая книгу.

— Джейн, — с тревогой сказал Лука, — не заставляй себя сильно нервничать.

Я проигнорировала его. Вместо этого я отчаянно сканировала все, что было передо мной. Газетные вырезки о детстве, кто выиграл чемпионат серфинга. Зернистая черно-белая фотография, с улыбающимся мальчиком в гидрокостюме, солнце сделало прожилки на его светлых волосах и снимок не был в фокусе на его лицо.

Другая вырезка говорила о том же мальчике. Спортивный, жил со своей неполноценной матерью. Мальчик, который держался за себя…Кто пострадал от длительных периодов депрессии. Кто бывал не в ладах с законом. ТРАГИЧЕСКАЯ ГИБЕЛЬ МОЛОДОГО ТАЛАНТА гласил один заголовок.

Я читала каждую вырезку о нем. Мальчик с таким потенциалом. Красивый и преданный своей маме. Мальчик, который исчез. Мальчик по имени Эван Даниэль Форрест. А потом я читала о неопознанным теле, что было найдено, задушенным на пляже годом ранее. И там было лицо девушки, которая видела, как на парня напали.

Моя голова опустилась. Кровь, казалось, отлила от моего лица, и я беспомощно смотрела на страницу карты, — на все эти фотокопии — я была не в состоянии осмыслить то, что увидела.

В конце концов, Лука заговорил: — Это может быть простым совпадением. — Я слышала, что он говорил спокойно, без осуждения.

Я подняла голову.

— Нет, — я покачала головой. — Это не совпадение.

Я слышала, как Лука отдышался. — Мне жаль, Джейн…Я не хочу, чтобы это было правдой. Те видения, что я продолжал получать…Я не хочу, чтобы ты была в опасности. — Он встал на колени и обнял меня. Ощущения его, твердого, сильного тела, готового защитить меня, немного сделало меня сильнее.

— Все в порядке, — тупо сказала я. — Может быть, я знала об этом все это время. В глубине души. Я чувствовала, что что-то было не так.

Лука ничего не говорил, лишь слушал.

— Я знала, что это было для меня слишком хорошо, чтобы быть правдой, — продолжала я. — Парень, которому я понравилась. Это так…глупо.

— Что? — Я обернулась, чтобы увидеть Луку в недоумении, с широко раскрытыми глазами. — Ты ведь это не серьезно? Дело не в тебе, Джейн. Разве ты не видишь? Ты не понимаешь, что все это значит?

Я оглянулась на записи. — Да. Эван Форрест мертв. А это значит, что Эван, которого я знаю, вовсе не он.

— Нет, — сказал Лука. — Эван, которого ты знаешь — это Рафаэль.

Я положила руку на свой рот, толчок понимания, чуть не сбил меня с ног. Конечно! Эван забрал фотографию Рафаэля в тот день. А это означало то, что он знал обо мне. Он знал, что я была здесь. Что я была в Ниссилиуме.

— Почему он это делает? Почему он преследует меня? — Я посмотрела на Луку, чье лицо было искажено в тоске. Он протянул руку ко мне, но я не отвечала, я чувствовала, как у меня отключаются эмоции. Я, будто онемела.

— Я думаю… — медленно начал он. — Я думаю, что это имеет некоторое отношение к Габриэлю. — Он покачал головой. — Рафаэль начал вести себя странно, когда Габриэль ускользнул. Он был так зол. Никто не мог утешить его. Он искал виноватых. Я знал, что нечто опасное есть в Эване. Я продолжал получать эти…ужасные вспышки, что ты боишься его. Но у меня не было никаких доказательств. Но сегодня, я нашел эту книгу, и все эти вещи об Эване пропавшем без вести, а затем открытии неопознанного тела…Я понял, что опасность была реальной.

Я начала вставать, я запаниковала. — Лука…это все из-за моей матери… — Я осела на траву. — Он хочет выйти на нее через меня… Я должна вернуться туда прямо сейчас. Она не в безопасности.

Я прикрыла глаза. Это все моя ошибка.

Лука, словно, прочел мои мысли. — Это не твоя вина, Джейн. Ничего из этого. Откуда ты могла знать?

— О Боже. — Я поднялась на ноги, трясясь, и Лука схватил меня, притянул меня к себе.

— Я не дам ему сделать тебе больно, — решительно сказал он. — Или твоей семье.

— Лука? — Голос у него за спиной заставил меня оторваться от него. Мое сердце упало, и я увидела Лоу, он стоял в стороне у деревьев и хмуро глядел на нас.

Лука обернулся к брату. — Лоу, это не твое дело. Оставь нас.

Лоу покачал головой. — Она должна уйти. Хенора и Альфред идут сюда, пока я здесь говорю. Далия ушла слишком надолго и, тайком бродила вокруг дворца. У меня не было выбора, кроме как сообщить им об этом. — Он почти нежно улыбнулся Луке. — Это для твоего же блага. Вот увидишь. Некоторое время в дворцовых подвалах сдержет тебя от опасности.

Сердитая тень упала на лицо Луки. — Ты глуп. Я могу позаботиться о себе сам, принять свой собственный риск и иметь дело с последствиями. И Джейн сейчас находится в опасности.

— Ну, ей придеться разобраться со всем самой, — тон Лоу был высокомерным. Мне захотелось его ударить.

Лука не отпускал меня, и я была благодарна за его защиту. Более того, я чувствовала отчаяние в том, что он останется здесь, а я должна буду возвращаться ко всему одна.

— Лоу, — умолял Лука. — После всего этого я останусь. Но я должен вернуться вместе с Джейн. Еще раз.

Я старалась не останавливаться на несчастной реальности того, что это может оказаться правдой. Я должна была вернуться домой.

— Все нормально, — я сжала руку Луки. — Я смогу это сделать.

Но, когда Лука собирался ответить, я увидела двух лошадей; верхом на одной был Альфред, на другой сидела Хенора, а за ней на плохо выглядящем коне скакала Далия.

— Черт, — прошептал Лука. Он взглянул на брата. — Я не прощу тебя за это.

— Ты уже был предупрежден, брат, — повторил Лоу, — и ты обещал отказаться от Земли смертных. И от Джейн. Навсегда.

— Иногда, жизнь слишком сложна и запутана, чтобы держать обещания, — перебил его Лука.

— Ах, — Хенора шагнула вперед мужа и стояла изучая своего старшего сына с разочарованием. — Я надеялась, что это было частью тщательно продуманной истории Лоу. Я сожалею, что нашла тебя здесь. — Ее взгляд упал на меня, хотя она избегала зрительного контакта со мной.

— Мама, пожалуйста. Ты учила меня быть добрым и помогать другим в беде. — Лука умолял её. — Позволь мне помочь Джейн.

— Мне очень жаль, парень, — сказал Альфред. — Но ты знаешь правила. И ты ослушался нас дважды. Ты лгал нам. У нас нет выбора, сейчас, кроме как запереть тебя. Просто на некоторое время. Так, чтобы ты смог лицезреть последствия своих действий. И научился послушанию.

Я посмотрела на них всех. Хенора и Альфред, с суровыми лицами; Далия, тяжело дышала рядом с ними; Лоу выглядел слишком довольным собой — и Лука. Лука, разрывался между своей лояльностью к семье и к девушке, которая не принесла ему ничего, кроме неприятностей.

— Мне очень жаль, — сказала я- никакие из этих не вина Луки. Он единственный кто пытался помочь мне. Вы должны поверить что он хороший сын. Лучший, честный сын которого вы могли пожелать

Хенора, наконец, посмотрела мне в глаза.

— Я уверена, что ты думаешь о нем, как о хорошем ребенке, — хладнокровно сказала она, — но стандарты у нас на Ниссилиуме несколько отличаются от тех, что блюдят смертные. Честь полностью связана с семьей, с породой. Я не могу ожидать, что ты поймешь это. Но ты тоже лгала нам. Прости меня, если я оцениваю твои слова с малым достоинством.

Возмущение выросло внутри меня, но я придержала язык. Лука уже молчал. Это было бы явной ошибкой, бросать вызов Хеноре. Я видела какой правильной, какой превосходной она была.

— Пойдем, Лука. — Альфред взял под руку своего сына. — Это не будет приятным опытом. Лучше начать свой срок заключения в настоящее время, и чем скорее это произойдет, тем лучше.

— Отец, — с треском произнесла Далия, — это правда необходимо?

— Молчи! — Отрезала Хенора. Она жестко посмотрела на Лоу и Далию. — Вы двое — идите домой. Это не шоу для аудитории.

Она схватила их обоими руками и потащила за собой, когда она пошла к лошадям. Далия бросила печальную, извиняющеюся улыбку мне, в то время как Лоу сохранил свою привычную ухмылку.

Хенора взобралась на свою лошадь, в то время как Лоу уселся на другую. Неохотно Далия уселась позади него. — Пока, — крикнула она, когда Хенора возглавила их процессию в сторону леса. — Удачи.

Лука попытался посмотреть успокоительно на меня, не было никакого сомнения или страха в его глазах. — Запомни, Джейн. Подумай хорошенько, где ты хочешь быть. И ты окажешься там, — сказал он, когда Альфред покачал головой.

— Лука, — предупредил он, дергая его за руку. — Пошли. Это не легко для каждого из нас.

— Я буду с тобой, — крикнул Лука, позволяя чтобы его увели в сторону. — Так или иначе. Я буду с тобой.

— Парень! — Проворчал отец. — Хватит. — Он толкнул Луку перед собой, блокируя его взгляд на меня, когда они уходили. чтобы запереть Луку в дворцовом подвале. Я вздрогнула. Это, как в средневековье. И это жестоко.

Лука наконец повернулся спиной ко мне, и я сглотнула смесь страха и интенсивной печали.

— Прощай, Лука, — прошептала я.