Темнейшее желание

Глава 25

Нью-Йорк

ЖЕНА.

Слово эхом отдавалось в его голове, не давая уснуть всю ночь. Он покрутил на пальце кольцо, данное Уильямом. Простое золотое кольцо должно быть прохладным на ощупь, но не это. Металл жег его кожу, и Кейн не был уверен, почему.

Жена.

У него есть жена. Женщина, связанная с ним навеки. Она принадлежит ему, а он ей. Непросто подсознательно, но и официально. Осознание этого что-то в нем всколыхнуло. Что-то сильное. В нем и прежде просыпался собственник, но теперь ощущения стали во сто крат сильнее. Динь. Принадлежит. Ему.

Желание и нужда составляли вместе взрывоопасное сочетание. Он пылал. Жаждал. Стремился.

Наконец-то, она станет его.

Он протянул дрожащую руку и убрал прядку волос, упавшую на ее щеку. Длинные, пушистые ресницы распахнулись, и он понял, что тонет в ее по-детски голубых глазах.

Сняв номер, он сразу забрался на кровать и прижал к себе каждый изгиб ее тела. Она не протестовала.

Он оставил лампу включенной, и сейчас золотой свет каскадом струился по Динь.

Она свернулась калачиком лицом к нему. Пряди темных волос рассыпались по подушке и простыне.

Ему следовало позволить Люциену забрать ее в Царство Крови и Теней. Тогда Кейн смог бы заняться делом и найти способ убить демона. Но появление Феникса все изменило. Кейн хотел… нет, ему было необходимо, чтобы Динь оставалась в поле его зрения, защищенная от огня.

Несмотря на то, что она не хотела выходить за него замуж.

Сейчас, она уже не может ничего изменить.

— Я твой муж, — сказал он почти сердито, не убирая руки.

— Может быть, — прошептала она.

— То есть как это «может быть»?

Она пальчиками обвела контур своих губ, будто что-то вспоминая, или чего-то желая.

— Ну, не помню точно, мы обменялись брачными клятвами?

— Ты согласилась стать моей женой, а я согласился быть твоим мужем. Этого вполне достаточно. Мы женаты. И изменению это не подлежит.

— Мы могли бы… не знаю, брак аннулировать что ли. Нас обоих преследуют, Кейн, и я не хочу быть тебе обузой.

— Ты не обуза. Ты все для меня. — Двигаясь со скоростью, как во время боя, он за шею притянул ее к себе. Мягкость ее тела столкнулась с его твердостью, и он зашипел сквозь стиснутые зубы от удовольствия. — Никакого аннулирования не будет. Развода тоже. Смерть единственное, что может нас разлучить.

Надежда загорелась в ее глазах, но в следующую секунду они подозрительно сузились:

— Будут ли у тебя другие женщины, пока мы вместе?

— Нет, — и это правда. — Я не спал с Синдой. Не следовало мне лгать. Я никогда не вру, и не буду впредь. Какая бы причина для этого не была. Твои слова сильно ранили меня, и я ответил.

Пауза, во время которой она решала, верить ему или нет.

— Честно? — ее глаза немного сузились. — Это было низко.

— Знаю. Но не столь же низко, как если бы я переспал с ней на самом деле, — добавил он в надежде, что она согласится.

Жозефина медленно кивнула.

— Ладно. Я тебе это припомню.

То, что она отвергла его, опустошило Кейна. Он так сильно хотел уйти из зала, что воспользовался первой же возможностью. Секс с Синдой никогда не входил в его планы.

— Я положил ее на кровать, а сам сел на диван и провел на нем большую часть ночи, чтобы быть уверенным, что Синда не создаст новых проблем. По крайней мере, я думал, что могу быть уверенным. Она сбежала через тайный ход, о котором я не знал и переспала в саду с Красным.

Динь протянула руку через небольшое расстояние, разделявшее их, и коснулась его груди. Там, где должен быть отпечаток дракона.

Наслаждение… слишком сильное, но не достаточно.

Кейн закинул одну ее ногу себе на талию, прижимая их тела друг к другу так близко, как позволяла одежда.

Его дыхание прерывалось, но он не мог позволить себе зайти дальше, пока не расскажет ей все правду о себе. Он совершил уже слишком много ошибок и не имеет права еще на одну.

Разумеется, она отвернется от него. Как же иначе? Но они будут вместе. Здесь. Сегодня ночью. Он хочет окончательно закрепить их брак.

Тогда, если Кейн негативно отреагирует на что-либо, она не подумает, что дело в ней или что он не хочет ее.

— По поводу тех женщин, о которых я говорил… Это правда. У меня они действительно были, прежде чем я нашел тебя. Я думал секс с ними поможет забыть то, что происходило в аду, забыть о своей беспомощности. Но на деле все стало только хуже. Меня выворачивало наизнанку после каждого раза из-за преследовавших воспоминаний.

— Ох, Кейн, — сказала она, проводя пальцами по его волосам. — Мне так жаль.

Никакого осуждения. Лишь сострадание.

Когда-то он думал, что ненавидит сострадание, которое так близко к жалости. Но не теперь.

— Ты пробуждаешь во мне жажду всего того, чего я думал больше никогда не буду желать. — Он уткнулся носом в ее шею. — Я хочу быть с тобой, Динь-Динь. Хочу получить все, что ты готова мне дать.

— Я… я тоже хочу быть с тобой. Хочу заменить каждое твое плохое воспоминание хорошим. Хочу быть всем, о чем ты думаешь, что видишь. — Очень тихо призналась она. — То, что я сказала в зале… Кейн, я верю в тебя. Это правда. Ты самый смелый и сильный мужчина, которого я когда-либо знала. Однако мне невыносима мысль, что смыслом твоей жизни станет еще одна война.

Все его обиды улеглись.

Война. Бедствие ликовал. Она получит войну. Я заставлю ее страдать, а затем убью.

Он не разобьет ее сердце. Он не позволит ей страдать… никогда.

— Мне нужно кое-что сделать, Динь, и мы продолжим. Подожди минутку. — Кейн встал с постели и обошел всю комнату. Собрав все имеющиеся лампы и шторы, он унес их в ванную и закрыл дверь на замок.

Когда он возвращался, мягкий лунный свет освещал комнату.

Перед ним была Динь, такая теплая и зовущая.

Сейчас… сейчас он наконец-то сделает ее своей.

— Я хочу тебя, — сказал он, сильнейшее желание сводило его с ума. — Всю тебя.

Мгновение спустя она кивнула.

— Перевернись.

Без единого колебания она подчинилась.

— Я хочу быть всем, в чем ты нуждаешься, — сказала она, — так же, как ты — все, что мне нужно.

Его сердце взволнованно застучало быстрее.

— Ты уже все, что мне нужно. — Он перекатился на локти, и его пальцы прошлись по ее спине, расстегивая пуговицы униформы.

Когда края ее платья разошлись, и его глаза привыкли к темноте, он разглядел гладкое белое белье, которое она носила. Милое. Простое.

Каждый его дюйм.

— Готово. Теперь на спину.

Снова она подчинилась.

Она дрожала, когда он спускал платье с ее плеч, талии и ног. Нижнее белье, кольцо и перчатки ждала та же участь, пока она не осталась абсолютно обнажённой. Красиво, изысканно обнаженной.

Он не торопливо рассматривал ее. А она лежала неподвижно, утоляя его интерес. Он мог только восхищаться. Каждый дюйм ее тела был именно таким, как он хотел. С округлыми формами, но стройным. Готовая для любви, но восхитительно невинная. Она зажгла его. Поразила. Уничтожила для других женщин.

Моя женщина идеальна.

— Подожди, мое кольцо, — сказала она, пытаясь удержать его захват.

Он отстранился, чтобы она не достала.

— Нет, пока ты не пообещаешь, что перчатки в прошлом.

— Не знаю, почему это для тебя так важно, но я обещаю.

— Мы станем с тобой как эти отвратительно приторно-милые парочки. Я хочу чувствовать твою кожу, а не перчатки.

Как только черты ее лица смягчились, она сказала:

— Обещаю.

Он снова надел кольцо на ее палец.

Ее губы медленно сложились в усмешку. Хитрую усмешку.

— А теперь, самое время и тебе что-нибудь снять. Это было бы справедливо.

— Я хочу быть справедливым. — Словно в лихорадке, он сорвал с себя одежду. Динь не менее жадно, чем немного ранее это делал он, поглощала глазами открывшийся вид.

Ему бы хотелось быть более терпеливым и позволить ей изучить его, так как это делал он. Но долго сдерживать желание было не в его силах.

Он перекатился на нее, вспомнив в последнюю секунду перенести вес на локти, и… это агония. Агония, быть так близко к ней, но не внутри.

Должен быть в ней.

— Разведи бедра, — скомандовал он, и она подчинилась.

Неожиданно он ощутил ее под собой. А когда почувствовал ее самое интимное местечко, все барьеры рухнули: изысканно-влажный жар практически толкнул его за край.

— О, Кейн. Это… это… — она извивалась под ним, впиваясь ногтями в его спину.

Когда он наклонился поцеловать ее, кровать начало трясти, не позволяя ему приблизиться. Скрежет набирал обороты.

У него вырвалось шипение. Она вскрикнула.

— Глупый демон, — простонала она. — Это действительно… оу… оу! Не останавливайся, Кейн. Пожалуйста, не останавливайся.

Чертов Бедствие. Кровать перестало трясти.

С рычанием Кейн обрушился на ее рот. Он хотел быть нежнее, но… получалось наоборот. Раньше она не хотела ничего подобного.

Она немедленно открылась для него, приветствуя и постанывая от удовольствия. Он поймал губами каждый стон. Он целовал ее все яростнее и глубже, увеличивая с каждый секундой напряжение. Его руки прошлись по ее грудям, животу, между бедер, и она ожила.

Прозвучал треск. Он почувствовал в воздухе запах штукатурки. Демон всю свою ярость обрушил на стену.

Динь вздрогнула.

— Забудь о нем, — сказал Кейна. Его рука скользнула между матрасом и ее попкой, и притянул девушку поближе к себе, так близко, чтобы их ничего не могло разделить.

У нее перехватило дыхание. Ее пальцы запутались в его волосах, перебирая их.

— Уже. А теперь дай мне больше.

— Всегда. — Его губы вновь прижались к ее. Их рты жестоко терзали друг друга, сталкиваясь языками, до скрипа зубов. Страсть… восторг. Экстаз.

— Я тоже хочу прикоснуться к тебе.

— Да.

Ее ладони гладили его, исследуя, изучая, сжимая в кулачке его длину. Это должно было беспокоить Кейна, но вместо этого дарило такое наслаждение, что ему даже в голову не пришло ее оттолкнуть. Прошлое больше не имело значение.

Была только Динь, этот момент, удовольствие и свет. Здесь в ее руках, в ее объятиях, когда она приняла его, нуждалась в нем, раны в его душе наконец стали заживать.

Страсть пронзила его до костей, заставив напрячься все мышцы. Кровь словно раскаленная лава бежала по венам. Его потребность в ней была слишком сильна, чтобы когда-нибудь отрицать ее.

— Мне нравится, — простонала она.

— Рад.

— Я хочу… стать твоей… — на последнем слове у нее вырвался стон. — Сделай меня своей.

— Скоро. — Он полностью взял контроль на себя. Его переполнял восторг: моя, она моя, и я могу обладать ею столько, сколько хочу. Он делал все возможное, чтобы подготовить ее к себе, к любви. Своим ртом на ее теле.

Все это томительно медленно. Ее вкус на его языке. Как мед. Его пальцы меж ее бедер. Потирая, играя. Она стонала снова и снова, и эти звуки были музыкой для него.

Он облизывал. Посасывал. Разминал. Снова играл. Медленно работал пальцами… ускоряясь… быстрее и быстрее… шепча ей на ухо, расхваливая её сладость.

— Я собираюсь… что-то происходит…

— Давай, милая. Я держу тебя.

Она кончила, наслаждение пронзило её, заставляя извиваться и задыхаться. И когда несколько минут спустя, она наконец вернулась на землю, он начал всё заново.

Задыхаясь, она произнесла:

— Это было… это… было.

— В следующий раз я буду в тебе, и будет гораздо лучше.

— Да, — еле слышно прошептала она, моля. — Прошу. Если ты не… Я собираюсь… Оох, мне необходимо снова… пожалуйста.

Да. Сейчас. Больше никакого ожидания. Она принадлежала ему. Необходимость её заклеймить взяла верх. Он должен отметить её изнутри.

Кейн надел презерватив и вернулся на место, располагаясь между её разведённых в нетерпении бедер. Единственной силой удерживавшей его от немедленного проникновения.

— Сначала всегда больно. Я ничего не могу с этим сделать, но я постараюсь. Я обещаю, сделать это мягче. Я не буду двигаться пока ты не будешь готова, ладно?

— Больно. Сделай. Что-нибудь.

Кейн ворвался в неё, рыча, и его контроль окончательно разрушился, сила объединения окончательно его поглотила.

Динь вскрикнула, и в звуке смешалось удовольствие и боль.

Моя. Она вся моя сейчас. Предъявить права. Обладать.

Кейн остановился, как и обещал. Пот лился с него. Сердце колотилось внутри от сильнейшего напряжения, которому он сопротивлялся изо всех сил.

В любую секунду он может сдаться.

— Хочешь, чтобы я… вышел? — он задыхался. Пожалуйста, не проси меня об этом.

— Нет. Продолжай! Наконец-то делаешь… что мне… нужно.

Он почти засмеялся. Почти.

Кейн заскользил назад, и она вцепилась в него, пытаясь удержать внутри. Тогда он резко вошел, отдаваясь ей больше, отдаваясь сильнее, все надежды на восстановление контроля испарились.

Он абсолютно ее погубил. Его потребность в ней слишком велика, и Динь нравилось это, она цеплялась за него, прося больше, и больше, и больше.

— Это замечательно ощущать тебя так, — простонал он.

Он сказал ей, как сильно хотел ее, нуждался в ней, и должен обладать ею, и она отвечала мягким мурлыканьем.

— Не думаю, что когда-нибудь получу достаточно.

— Кейн.

— Динь, моя Динь.

Их, уже и без того бешеный ритм, ускорился, и, когда она издала еще один крик, на этот раз пронзительный и надломленный, свидетельствующий о ее оргазме, удовольствие полностью поглотило Кейна. Он зарычал от совершенного удовольствия.

Когда последняя волна оргазма стихла, он рухнул на Динь. Опустошенный. Насытившийся.

Благоговение.

Задыхаясь, она сказала:

— Это было… это было…

— Потрясающе и замечательно. — Кейн перекатился на бок, освобождая ее от своего веса. — Как и ты.

Она поцеловала его пульс на шее.

— Неудивительно, что ты делал это так много раз, до встречи со мной.

Без порицания. Пока еще не осуждая. Была ли еще где-нибудь такая женщина как она?

— Милая, то было ничем по сравнению с этим.

Она прижалась к нему как маленький котенок, потираясь щекой о его грудь.

— Муж?

О, ему нравится как это звучит.

— Да. Жена.

— Давай повторим.

Когда наступило утром, Жозефина снова прижалась к теплому телу Кейна. Она не спала, была слишком занята восхищением.

Мужчина, который из всех женщин выбрал её. Мужчина, который не выносил прикосновения от других, тосковал по её.

Сейчас он держался за нее, будто не мог отпустить. Как будто она для него что-то значила.

Какой замечательной жизнью она вдруг зажила.

Этот замечательный мужчина, теперь рядом с ней. Он испытал худшее, что возможно в жизни, все еще испытывая боль внутри, навсегда оставаясь со шрамами, но он повернулся к ней. Он обрёл покой с ней, и она будет дорожить им всю свою жизнь.

Странная вибрация щекотала кожу её щеки, и Жозефина нахмурилась.

— Что происходит…

— Это от моего кольца, — ответил Кейн сонным голосом. — Оно не дает мне покоя всю ночь, сжимая мою руку, создавая что-то вроде тепла.

— Не совсем нормальное поведения для кольца.

— Я знаю. Судя по всему, Уильям что-то вроде коллекционера, и он готов был обменять его на пачку Скиттелс. Не спрашивай меня, где он нашел это. Я не знаю.

— Хм, Скиттелс, — тоскливо простонала она.

Он фыркнул.

— Ты обменяла бы свою судьба на конфеты, не так ли? Не бери в голову. Не говори мне. Мне нужен только Супер клей, чтобы приклеить его к твоему пальцу.

Она держала кольцо на свету, бриллианты которого величественно сверкали.

— Даже при том, что он гигантского размера, я не сниму его. — Он был символом их обязательств друг перед другом.

Он поцеловал ее в висок, нежно и сладко, почти по-мальчишески.

— Ты голодна, жена?

Жена. Что за прекрасное слово?

— Я умираю от голода на самом деле. Муж. — О, да. Вот оно. Она не устанет повторять это.

— Я тоже, — сказал он низким голосом, — но я сомневаюсь, что мы говорим об одном и том же.

— Эмм, мы говорим о сексе?

Кейн издал лающий смешок.

— Да, но твое тело нуждается в исцелении, прежде чем можно будет насытить эти особенные аппетиты. В четвертый раз. — Он прижал свою жену теснее и перевернулся, потом поднялся с кровати. — Прикрой эти опасно-соблазнительные изгибы, женщина, и я поведу тебя в ближайшую закусочную.

— Да, сэр. — Длинные пряди волос упали на её плечи, когда Жозефина села. Тело все еще болело, а сердце… ну, ее сердце пыталось успокоится.

В будущем, которое она представляла себе, девушка никогда не видела его таким.

Мышцы напрягались пока Кейн собирал свое оружие, нижнее белье, брюки и рубашку. Его волосы были всклоченными, а взгляд тяжелым и сексуальным.

Голый и босой, он направился в ванную принять душ и оставил дверь открытой.

Когда Кейн вышел в облаке пара, одетый в ту одежду, которую собрал, он направил палец на нее.

— Твоя очередь.

Напряженность, которая ощущалась в нем все эти недели, полностью исчезла.

Улыбаясь, Жозефина прошла мимо него… обнаженная.

Кейн застонал, его взгляд устремились к ней, словно ему больно. Жозефина почистила зубы и приняла душ, потом надела ненавистную униформу горничной.

— Я предпочла бы носить шторы, — ворчала она, когда присоединилась к Кейну в двери.

— Пойдем по магазинам, после того как поедим.

Некоторое время спустя, Жозефина скользнула на сиденье в кабинке в глубине закусочной, Кейн — напротив нее. Место было оформлено с шармом старой школы, черно-белый плиточный пол, и стены, украшенные памятными вещами пятидесятых.

— У тебя хватит денег заплатить за завтрак? — спросил Кейн, изучая меню.

— Нет. — Он оставил ее сумку в Седуире.

— Думаю, тебе придётся расплачиваться со мной. Вафли не бесплатны.

— Эй. Мы женаты. Ты настаивал. А значит всё твоё — моё.

Уголки губ Кейна задрожали.

— Значит, теперь ты согласна с тем, что мы женаты?

— Сперва ответь на мой вопрос, — попросила Жозефина, желая поддразнить его так же, как он дразнил её. — Ты при деньгах? Я имею в виду истории, которые ты рассказывал, но я просто хочу быть уверена, прежде чем посвящу тебе свою жизнь.

— Я более чем при деньгах. Торин мог любого превратить в миллиардера.

— Я знала, что была причина, по которой он мне понравился. Но, отвечая на твой вопрос, да, я согласна. Твои деньги и я — едины.

Кейн не пытался скрыть свою усмешку и ослепил ее жемчужно белым блеском.

Я так влюблена в этого мужчину.

К их столу подошла официантка, одетая в сексуальную юбку, от чего Жозефина почувствовала себя менее заметной в своем платье. Женщина держала наготове ручку и блокнот.

— Могу ли я принять ваш… о-о… — Она устремила взгляд на Кейна и замолчала. Потом поправила свои волосы. — Привет. Меня зовут Клаудия. Друзья меня зовут просто Клод.

Чувствуя себя неловко, Кейн оттянул воротник своей футболки.

— Мы бы хотели…

Здание задрожало, посетители ахнули. Бутылка кетчупа, что стояла на краю стола, разбилась, и каждый осколок устремился к Жозефине, несколько порезали ей руку. Раны начали кровоточить.

Кейн выругался, швырнул меню на стол и встал, подняв Жозефину на ноги.

— Пошли. Мы уходим.

— Бедствие? — спросила она.

— Ага.

— Подождите, — позвала официантка.

Кейн не обратил на нее внимания. В момент, когда они вышли на улицу, машина врезалась в другой автомобиль прямо перед ними. Столкновение вырвало кусок металла из обломков, бросив его в голову Жозефины.

Если бы Кейн не дернул ее к земле, ей отрезало бы голову. Но он это сделал, и кусок полетел в окно закусочной.

Стекло разлетелось вдребезги. Машины засигналили. Люди выкрикивали непристойную брань. Послышались тяжелые шаги, когда прохожие бросились прочь.

Подняв девушку на ноги, Кейн теснее прижал ее к себе, сдавив так сильно, что почти сломал ей кости.

— Что тебе нужно? — спросила девушка. — Как я могу тебе помочь?

Ничего не говоря, Кейн повел ее назад в отель. Здание было высоким и хорошо в хорошем состоянии, с мягкими коврами и красивыми картинами на стенах. Над головой висела люстра, хотя и не столь величественная, как те во дворце Фей.

— Кейн?

Он молчал, когда они вошли в лифт, шагали по коридору и наконец, вошли в их номер.

— Поговори со мной, Кейн. Пожалуйста.

— Ты останешься здесь, — мрачно произнёс Кейн, отказываясь смотреть ей в глаза. — Уйди и пожалеешь об этом. И никому не открывай дверь. В общем, — произнес он, вытаскивая пистолет из-за пояса своих штанов, — знаешь ли ты, как пользоваться вот этим?

— Нет. Женщинам Фей запрещается учиться самозащите.

Черты его лица потемнели.

— Мне следовало начать тренировать тебя, как и обещал, жаль, что я не сделал этого. Но не волнуйся. Пистолет готов к использованию, оснащен глушителем. Все что тебе надо сделать — навести его на цель и нажать курок. — Дрожащими руками, Кейн положил пистолет на тумбочку.

— Куда ты собрался?

Какое-то время прошло в молчании.

— Я собираюсь накормить своего демона, чтобы он перестал пытаться навредить тебе. Хотя бы на некоторое время.

Переводчики: Gasha, silvermoon, Shottik, schastlivka

Редактор: natali1875