Темнейшее желание

Глава 20

Мгновенно Кейн запер на замок дверь в свою спальню, оставляя Динь внутри и остальных снаружи. Вина связала его, угрожая захлестнуть волнами стыда, что довольно смешно.

Он сделал ей одолжение. Динь нуждалась в отдыхе, а ему нужно знать, что она в безопасности, запертая или нет, и сделать так — единственный способ гарантировать это.

Возможно, однажды она даже его поблагодарит.

Борясь с ощущением срочности, он поторопил нескольких слуг, приказав закончить работу. Люди засуетились, выполняя все двадцать девять пунктов из списка Динь, дабы избежать наказания в случае невыполнения.

Вскоре, занавески отутюжили, полы вымыли, перила отполировали, ванную королевы вычистили.

Последней тяжелой работой было унизить Динь, этого больше не произойдет, он готов поспорить. За завтраком Кейн увидел, как королева наблюдала за ней — с негодованием в своих королевских голубых глазах.

И несложно догадаться почему. Динь — живое доказательство измены короля, поэтому королева Пенелопа издевалась над ней единственным способом, каким могла. Но это дерьмо закончится сегодня. Отныне Динь не будет прислуживать ни одному из членов королевской семьи.

Ее отдали в распоряжение Кейна. Она будет служить только ему, и больше никому.

Он улыбнулся. Динь заартачилась бы, услышь она его мысли.

После разговора с одним из охранников он узнал, что Синда, другое его обязательство, решила прогуляться по саду без охраны, несмотря на нападения Феникса.

Пока он шёл в сад внезапно начался сильный ветер, который поднял в воздух мотыгу, и та врезалась в Кейна. Когда он не нашел девушку в саду, то пошел в лес.

Прошел один час, затем два, но никаких следов Синды… или Петры… не нашлось.

Он готов поспорить, что Синда встретила кого-нибудь мужчину, занялась с ним сексом и вернулась во дворец. Похоже на правду. Что касается Петры… он не был уверен. Только знал, что она не из тех, кто сдается.

Расстроенный он вернулся во дворец.

«Какая неприятность». — Бедствие маниакально засмеялся.

Кейн двигался по коридорам, оставаясь в тени, наблюдая и слушая. Это стало его ночным ритуалом. Ему нравилось быть уверенным, что все находились там, где и должны, не навлекая неприятности и не строя планов идти за Динь.

Король тискал в темном углу, возле своих апартаментов свою новую любовницу. Мужчина с усердием пыхтел и сгорал от нетерпения, его руки уже блуждали под платьем девушки. Фаворитка бормотала поощрения, при этом ее голос был абсолютно спокоен. Она производила впечатление мертвой.

Они исчезли за дверью, а Кейн пошел дальше. Синда находилась уже в своей комнате, играя в стрип-покер с Красным, Зеленым и Черным.

Здесь без сюрпризов, и Кейна хотя бы успокоило то, что она вернулась во дворец. Где Белая? В бильярдной он обнаружил на удивление исцелённого Леопольда, играющего с тремя человеческими девушками. У всех были длинные, темные волосы.

Как у Динь.

Кейн твердо прижал каблуки к полу. Он не мог убить его, не создавая проблем для Динь.

— Ты пропустила удар, — сказал Леопольд, держа кий. — Тебе придется заплатить штраф.

Девушка поманила его пальцем.

— Я более чем готова.

Леопольд подошел к ней наклонил над столом, и впился своими губами в ее губы. Другие девушки смотрели на это и хихикали.

Кейн слышал сплетни. Он знал, что король презирал сына с рождения, а Синду, старшую, с долбаным расстройством психики, обожал. Но не понимал, почему.

Кейн попятился из комнаты. В коридоре он остановился, заслышав шаги, завладевшие его вниманием.

— …должно быть, прогнал войско Фениксов из королевства, — сказал один из охранников, когда промаршировавших мимо.

Ни он, ни его напарник не заметили Кейна в тени.

— Трусы, — ответил другой.

В следующей комнате несколько слуг чистили и прибирали гостиную с розовой кушеткой, розовым диваном и с множеством розовых стульев.

— …точно как ее мать.

— Я знаю! Я слышала, что она спит в его комнате.

Мечтательный вздох проплыл по воздуху.

— Я бы хотела спать в его комнате.

Его глаз задергался. Они говорили о Динь, намекая на то, что она была… его. Он не мог даже думать больше, не желая убить кого-нибудь. Мучительно. Он вышел из комнаты… и столкнулся с Белой.

— Ты следишь за мной? — потребовал он ответа.

Она невозмутимо пожала плечами.

Он обошел ее, и девушка схватила его за запястье. Кейн дернулся от прикосновения, в то время как Белая замурлыкала.

— Ты смутил меня, Кейн, а мне это не нравится.

— Не моя проблема.

Усмехающийся Уильям вышел из спальни королевы, и Белая бросилась прочь дальше по коридору.

— Поскорее возвращайся, мой дорогой, — попросила королева, не обращая внимания на публику.

— Как будто что-то может удержать меня вдали долго, моя любимая, — прощебетал воин.

Кейн остановился, ожидая и сжимая руки в кулаки.

Когда Уильям закрыл дверь, Кейн стоял перед ним, мягко требуя:

— Как ты думаешь, что делаешь?

Усмешка пропала, придавая лицу угрюмый вид.

— Кроме борьбы с рвотным рефлексом? Добываю информацию. Что? Ты думаешь, что я предал тебя?

— Ты говоришь, что я псих, если думаю так, но мы оба знаем — когда-то ты ударил ножом в грудь Люциена.

— Ах, воспоминания, — ответил воин с усмешкой. — Но не пытайся украсть мой метод стать Люциеном. И, между прочим, я никогда не спал с женщинами бальзаковского возраста бесплатно. Так что ты должен мне за это.

Он расслабился, но лишь слегка.

— Что ты узнал?

— Я расскажу тебе, как только буду уверен, что мы одни. Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал и подумал, что мне нравится помогать своим друзьям. — Уильям повел его по коридору, за угол, затем оттолкнул часть стены, открывая тайный ход, который Кейн еще не обнаружил.

Они вошли в освещенное факелами помещение и со скрипом закрыли проход.

— Ну, — начал воин, как и обещал, — король недавно узнал, что наш хороший друг Парис охмурил Сиенну, новую повелительницу титанов. Он также узнал, что Сабин и Страйдер под каблуком у Гарпий, а Люциен подкатил яйца к Анархии. Он боится твоей семьи и хочет стать частью ее любой ценой.

— Ничего себе, как познавательно. Спасибо за устаревшие новости.

Но услышав факты, изложенные так четко он должен задаться вопросом, насколько сильно желание короля. Достаточно ли претендовать на Динь, позволят ли ему жениться на ней, а не на принцессе?

Жениться на… Динь, подумал он. Динь. Его невеста. Жена. Его. Навсегда.

Счастье расцвело, такое же теплое и яркое как луч солнца.

«Нет! — закричало Бедствие, и пол под Кейном пошел трещинами. — Я убью ее! Прикончи ее».

Кейн споткнулся и ударился коленями об одну из ступенек. Мог ли он подвергнуть Динь нападкам ярости Бедствия навсегда?

Нет. Не мог.

И он действительно женится на Синде?

Возможно, следует позвонить друзьям. Они приедут. Сиенна командовала легионом бессмертных солдат. Гарпии могут уничтожить армию с завязанными руками за спиной, и хромая на обе ноги. Анархия может разрушить мир и смеяться, пока делает это.

Начнется война против Фей, и Кейн сможет освободить Динь без необходимости жениться вообще на ком-либо.

Но что если причинят боль, тому, кого он любит? Как он сможет с этим жить? Или хуже, однажды он докажет самому себе, что он неудачник, не способный добиться успеха самостоятельно.

Поэтому нет. У него не так много гордости в запасе. И не пойдет по этому пути без крайней необходимости.

— Хорошо, мы перешли от раздражения к подавленности за три секунды. Это довольно забавно, и я польщен… я всегда знал, что ты сокрушишь меня… но сейчас я хочу это. Что ты планируешь? — спросил Уильям.

— Хотел бы я знать.

— Ладно, выясни это. Чем скорее все сделаем, тем скорее сможем убраться. Если мне придется взобраться на королеву еще раз… — Он вздрогнул. — Не пойми меня неправильно, обычно это мое любимое времяпрепровождение, но она отморозила мне язык.

— Ты думаешь, что я не пытаюсь это выяснить? — огрызнулся Кейн. Какой бы путь он не выбрал, это приводит к ужасным последствиям, он получал удары из-за выбора одного пути, затем менял свое решение, потом менял еще раз.

— Ты не захочешь узнать, о чём я думаю.

— Ты прав. Если ты ещё не думал о сексе, то думаешь, как бы им заняться.

— Мне нравится, что ты так хорошо меня знаешь. Между прочим, королева и принцесса завтра утром играют в какую-то игру в саду, и твоя Динь-Динь в этом участвует, так или иначе. Я предлагаю тебе тоже там появиться.

Очередная попытка унизить служанку Жозефину… и, если он услышит, что ее опять так называют, то сорвется.

— Я приду. И ты дашь мне уверенность и уберешь своих детей с моего пути. Они назвались моими помощниками, только чтобы быть с Динь.

— Ну да. Это моя идея. Им понравилось, что она сделала с ними, и они хотят большего.

Кейн толкнул Уильяма к стене, а его руки обвили его горло и сжали.

— Твоя идея?

Поразительная синева глаз светилась весельем.

— Да, и такова благодарность за это? Я сделал тебе одолжение. Надо ценить присутствие врага в пределах досягаемости. Я бы на твоём месте сказал бы спасибо.

Постепенно Кейн ослабил хватку.

— Они ее не получат. Я убью их, если попытаются. — Он может сделать так, в любом случае

— Ты ударился головой? Конечно, я знаю это. Именно поэтому я предупредил ребят о Повелителях Преисподней и их женщинах. — Уильям указал на закрытую дверь впереди. — А сейчас наши маленькие секреты закончились. Эта дверь в твой коридор. Ступай, Конфетка Кейн.

Кейн ушел без лишних слов. К счастью, в этой части дома не было ни одного охранника, спасая его от осложнений. Все думали, что он внутри своей комнаты… с любовницей.

Как можно тише Кейн отпер замок и вошел в комнату. Он задавался вопросом, что Динь делала, если злилась на него. Ему не нравилась думать о ней разозленной, он хотел, чтобы она была расслаблена и счастлива.

Он нашел ее лежащей в постели под одеялом. Пока он крался на цыпочках, что-то в его груди расплавилось.

Он подошел к краю матраса и осторожно отодвинул одеяло, отчаянно желая увидеть лицо Динь, возможно, провести пальцами по ее щеке. Но увидел… скомканную подушку?

Его ум затрещал, пытаясь понять, что это означает… Динь это сделала или кто-то сделал это с ней? Она в безопасности?… он услышал шуршание одежды за спиной.

В стороне шевельнулась тень. Затем тихий свист привлек его внимание… стекло разрезало воздух. Кейн повернулся и схватил потенциального противника.

Сначала он заметил хрупкость фигуры, затем волнующий аромат розмарина и мяты. Теплая, нежная кожа. Женский вздох.

Он понял, что это Динь, после того как бросил ее на кровать. Она отскочила вверх и вниз, и когда остановилась, то вскочила и прижалась к спинке кровати, растрепанные волосы упали на плечи.

Ваза, которую она держала, разбилась об пол. Несколько осколков впились в его голень.

Кейн стоял, смотря на нее сверху вниз.

— Я мог убить тебя.

— Да что ты говоришь!? Ты почти сдержал первое обещание, которое дал мне. — Взгляд тёмных сапфиров, словно кинжал пронзил его.

Кинжал, что глубоко вошёл в душу. Он всегда испытывал небольшую боль от ее присутствия, но это другое, влияющее на каждую клеточку его тела, разрывая на куски.

— Ты все еще этого хочешь? Умереть?

— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты умер! — разозлилась она.

— Так ли это? — тихо поинтересовался он.

Гнев покинул ее, и взгляд устремился в пол.

— Нет. Ладно. Нет. Прости, что сказала такое. Но я действительно думаю, что ты должен извлечь урок. Ты обманом запер меня здесь, ты… ты… ох! Я не знаю, как назвать это достаточно ужасно.

— Я сделал тебе одолжение. Увидев тебя в моей одежде, все бы убедились в том, что и так уже думают.

— Что все думают?

Он приподнял бровь.

— Я так и знала! Они думают, что я не только твоя собственность, но и твоя шлюха! — Она ударила своими маленькими кулачками по одеялу. Затем спокойно сказала: — Но это не имеет значение, и не будет иметь значение. Никто бы не увидел меня. Если бы я прокралась в свою комнату и там осталась.

— Ты точно не та девушка, которую можно пропустить, Динь. — И он уничтожит любого, кто мельком на нее взглянет. И их части тела, и внутренние органы валялись бы на полу.

— Не будь смешным. Они не замечают меня всю жизнь.

— Не Леопольд.

— Да, ну, он не в состоянии прямо сейчас.

— На самом деле это не так. Он уже исцелился. — Кейн опустился на другую сторону кровати, стараясь, чтобы ее близость не влияла на тело в данный момент… поражение, как всегда. — Не говори мне, что расстроена тем, что я сделал с твоим братом.

— Нет. Я благодарна. Просто, у меня была…

— Работа по дому. Я знаю. Она позади.

Она моргнула от неверия.

— Ты приказал другим слугам сделать все, и они повиновались тебе?

— Да. — Затем сухо добавил. — Некоторые люди боятся моего гнева.

Уголки ее губ опустились. Такие пухлые, милые губы, даже когда она хмурилась.

— Ты имеешь ввиду, что и я должна?

Боже, спаси меня.

— Нет, Динь, Не должна. — Он сжал ее запястье и поднял руку, зная, что собирался сделать, и это представляло опасность, особенно теперь, когда адреналин от их столкновения сжег цепи, на которой держалось его желание. — Сейчас, когда мы уже обменялись любезностями, проверим, что ты можешь делать руками.

Она попыталась выдернуть свою руку.

— Ни в коем случае. Я могу причинить тебе боль.

— Ты должна волноваться о себе.

— Ну, это не так.

— Не следует так беспокоиться об этом. — Он снял одну перчатку, затем вторую.

Кейн никогда не видел ее руки раньше. Они должны быть мягкими, но их покрывали синяки и шрамы. Несмотря на защиту из ткани, которую она всегда носила, ладони были в мозолях, а ногти сломаны.

Снова она попыталась выдернуть руки. Опять он крепко держал ее.

— Перестань пялиться, — попросила она, неловко ерзая.

— Почему? Мне нравится то, на что я смотрю.

— Точно, потому что это так красиво.

— Конечно. На самом деле, они более чем красивы. — И это правда. Ее руки говорили о тяжелой работе и силе характера, чем обладали немногие.

Он поцеловал каждый её пальчик, осознавая, что необходим более долгий контакт, чтобы понять истощит она его или нет.

Динь смотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Прикоснись ко мне, — приказал он.

— Ты… ты доверишь мне случайно отнять у тебя силы, чтобы я могла сбежать из комнаты?

— Да.

— Но почему? Я только что пыталась проломить твой череп вазой. И что если я заберу случайно? Что тогда?

Он пожал плечами.

— Что случится, то и будет. Мы должны знать, с чем имеем дело.

Она покачала головой еще более упрямо.

— Нет. Я не собираюсь рисковать тобой.

Она вообще знала, как прозвучали эти слова?

— Или дотронешься до меня, или я уйду из комнаты и найду Синду. Уверен, что она не возражала бы…

С диким воплем Динь вскочила с колен и отвесила ему пощечину.

— Ты такой подонок и заслуживаешь все, что происходит.

Кейну хотелось засмеяться. Но он не мог. Они были кожа к коже, тепло к теплу и все, что ему следовало сделать, чтобы она оказалась под ним, это наклониться вперед.

Она бы упала назад не в состоянии сохранить равновесие, а он был бы сверху. Ему понадобилось бы две секунды, чтобы раздеть ее. Еще две, чтобы раздеться самому. Еще одна, чтобы войти в нее.

Картина, висевшая над изголовьем кровати, упала и разбилась.

— Ты в порядке? — спросила Динь, настолько сосредоточенная, что не заметила разрушения.

Бедствие изрыгало поток ужасных проклятий так громко, как никогда.

— Да.

— Уверен?

— Да, — повторил Кейн. — Ты можешь остановиться сейчас.

Успокоившись, она опустила руки… но облегчение продлилось недолго. Он потянул свою футболку, снимая ее через голову.

— Что ты делаешь? — удивилась она, и ее взгляд опустился на его грудь.

— Теперь давай посмотрим, что произойдет, если тебя отвлечь.

— Что? Нет! Надень футболку обратно. Ты… ты… такой сексуальный. — Последняя фраза сопровождалась мечтательным вздохом. — Э, я имею в виду… э…

— Никаких отступлений. — Он ухмыльнулся, когда взял ее руки и положил себе на грудь. Ощущений было, почти слишком, много. Он застонал. Она тоже. — Готова ко второму этапу?

— Еще больше? — выдохнула она.

— О, да. — Намного больше.

Он должен сопротивляться, но не станет. Каждая секунда в ее присутствие подобна пытке, от которой только одно лекарство. Здесь, сейчас, ощущая ее аромат, видя в ее глазах голод, она могла стать его лекарством.

Моя. Он медленно опустил голову, не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением, перед тем как прикоснуться губами к её губам.

Ее рот сразу же приоткрылся, поощряя, и его язык проник внутрь. Ее опьяняющий вкус завладел чувствами Кейна, и все мысли о досуге были забыты.

Желание, которое он отрицал слишком долго, ревело на поверхности. Он — голодный мужчина, отчаянно пытающийся насытиться.

Движимый инстинктом, он наклонился, и Динь упала на матрас, как он себе и представлял. Он прижался своим весом к мягкости ее сладкого хрупкого тела.

В таком положении их тела полностью соприкасались друг с другом.

— Кейн, — задыхаясь, произнесла она.

— Динь-Динь.

Он наклонил ее голову, чтобы взять больше. Дать больше. В этот раз ужасные воспоминания держались подальше. И не было никакой боли при движении… вообще никакой боли, и он понял, что не станет беспокоиться об этом.

Эта женщина… она прогнала тьму прочь, показала ему радость и свет. Красоту.

Моя. Она моя. Я берегу все, что принадлежит мне.

Они начали это не случайно… но почему?

Ее пальцы скользили вдоль его позвоночника, ногти царапали спину, посылая волны удовольствия… подожди, да, ее руки.

— Скорее всего, ты инстинктивно построила ментальные барьеры. И не истощила меня.

— Продолжай следить. На всякий случай. — Отвлекающие слова. Жозефина шире развела ноги, создавая колыбель для него и его до боли твёрдого члена… жаждущего её так сильно,… и Кейн приняв приглашение, ещё теснее прижался к ней. Зашипев от абсолютного наслаждения.

Так идеально. Он не мог оставаться неподвижным, и уже двигался против неё, терся, требовал.

Она застонала, затаив дыхание от волнения, и вцепилась в Кейна. Дубина, напомнил он себе. У нее никого не было до этого. Ему следует быть осторожным с Динь.

Но Кейн не хотел осторожничать, когда ласкал ее грудь или когда он протянул руку между их телами чтобы обхватить заветный холмик у основания её ног, и потёр, сильнее, ещё сильнее, потому что Динь казалось тоже не желает осторожничать.

Чем требовательнее становились прикосновения, тем сильнее она кричала от наслаждения. Кейн позабыв о деликатности, и став ни чем иным как животным, набросился на неё, сжимая и грубо лаская.

Кейн прикусил кожу на ее шее, и Динь вздрогнула.

— Да! Еще, — потребовала она.

Он послушался. Каждый нерв в его теле молил об удовлетворении… подарить ей наслаждение. Эта женщина… о, его женщина. Она создана для него, только для него.

Она выгибалась против него и царапала ему спину снова и снова. Динь сжала его бедра коленями. Потом… провела ладонью по его длине.

Собирался снять что-то еще…

— Все хорошо? — спросила она.

— Более чем.

Необходимо остановиться, прежде чем он толкнет их обоих до точки не возврата.

Стоп. Нет, он до сих пор не смог остановиться.

Он хотел этого так долго… слишком долго. Надо уйти сейчас… нет, лучше умереть.

— Пожалуйста, — простонала она. — Сделай больше.

— Да. — Его пальцы дрожали, когда он дернул за подол ее рубашки. Ему необходимо раздеть Динь, и попробовать каждый дюйм её сладкого тела. Он докажет, что она принадлежит ему, что они принадлежат друг другу, и никто и ничто не сможет их разлучить.

Изгиб её талии… совершенен. Ее грудь… изящна, как он и запомнил. Кейн был пойман в ловушку, не имея возможности оторвать взгляд.

Потом Динь переместила ноги так, что они расположились по бокам от него, согнутые в коленях.

Трусики надо снять.

Бедствие сотрясал стены в комнате, возможно, во всем дворце. Внезапно, мебель загремела, и упал стул. Кейн же не обращал на это внимания, он был слишком занят, столь возбуждающей, готовой для него женщиной. Совершенной во всех отношениях.

И если ты возьмешь ее, а затем женишься на ее сестре?

Мысль, пронеслась через его разум, взывая к совести, а он думал, что уничтожил ее. Кейн отмахнулся. Он должен удостовериться, что Динь нравилось всё происходящее, и что нет никаких сожалений, что она…

Страдает от чувства вины и стыда.

Эта мысль слишком сокрушительна, чтобы игнорировать. Он не мог взять ее, и понимание этого было словно грубая пощечина. Не здесь. Не сейчас. Не так, когда осталось что-то недосказанным и незапланированным.

Разочарованный, он поправил ее рубашку и стал медленно перемещаться в вертельное положение. Каждая клеточка его тела протестующе кричала, отказывалась разлучаться с Динь. Кейн ударил изголовье. Дерево разлетелось на щепки.

Динь ахнула от удивления.

— К-Кейн? Что-то не так?

Чувство стыда возросло.

— Прости. Я не хотел пугать тебя.

По крайней мере, тряска остановилась — Бедствие угомонился.

— Я истощила тебя и не осознала этого? — спросила она.

— Нет. — Он лег лицом к ней, оставшись на своей половине кровати. — Демон капризничает. — Несмотря на боль от неудовлетворенного желания, не было другой боли… но была удивительная волна радости.

— Я хочу уйти в свою комнату сейчас же, — произнесла Динь приглушенно.

А может и нет.

— Ты остаешься спать здесь. Это не обсуждается.

— Ты не решаешь, что обсуждается, а что нет. — Ее голос жалил.

— Я привяжу тебя к кровати, если подумаешь об уходе.

Она закрыла глаза, скрывая душевную боль, которую он мельком заметил в глубине её души.

— Ты такой противоречивый! В одну секунду ты был на мне, в следующую отстраняешься. Я не должна была целовать тебя, признаю. В конечном счете наша ситуация не изменилась. На самом деле, стало еще хуже. Я спросила, планируешь ли ты жениться на Синде, и не получила ответа.

Если бы ситуация была другой… если он и планировал жениться на Синде, то только чтобы спасти Динь… он бы согласился.

— Думаю, это может оказаться необходимым. — Да, он рассматривал вероятность пойти до конца с этим браком, и да, это было вариантом, но только когда он ощутил вкус Динь и ее теплоту, окутывающую его, он отбросил эту идею, он никогда не сможет выполнить это. — Я ошибался.

Он придумает что-нибудь еще. Он сможет.

Одна из деревянных щепок отлетела от кровати, попав прямо Кейну в глаз.

Кейн запрокинул голову и стал ощупывать глаз, пока не нашел и не вытащил крошечную щепку.

Ненависть к Бедствию жгла его намного глубже.

— Есть что-нибудь в чем ты уверен? — спросила Динь тихо.

Он уверен, что устал притворяться. Устал от мыслей и воспоминаний, от страхов и нерешительности… от всего, кроме этой девушки.

— Я уверен, что нам обоим нужно отдохнуть. — Пока Бедствие не причинил ей боль. — Мы поговорим об этом позже.

Переводчики: Shottik, schastlivka

Редактор: natali1875