10. Темная сторона. Том 2

Глава 10

Тан Альнбар стоял у окна рабочего кабинета и смотрел, как во дворе играют его дети: Артону буквально на днях исполнилось двенадцать, Кайтону вот-вот будет семь. Оба были бойкими, шустрыми. Начав постигать искусство кханто в раннем возрасте, они еще и подраться, как водится, любили. Да и магией природа их не обделила, поэтому в целом тан считал, что у него подрастают замечательные мальчишки, однако кое-что в их отношении его несомненно тревожило.

На протяжении многих столетий его предшественники проводили вдумчивую селекцию, причем настолько в этом преуспели, что вот уже пять поколений подряд в правящей ветви Расхэ рождались маги воздуха… в частности, маги молний… исключительной силы. Уже с ранних лет их магия проявлялась настолько ярко, что еще задолго до поступления в младшую школу можно было предсказать, каких успехов они достигнут.

Сам Альнбар в свое время продемонстрировал дар уже в два года. Его отец — в три. Дед — в три с половиной.

От своих собственных детей тан, разумеется, ждал не менее выдающихся результатов, однако Артон соизволил показать миру свой дар только в четыре с половиной года, тогда как Кайтон и вовсе в шесть.

Тем не менее, хоть мальчишки немного и припозднились, дар у них оказался ожидаемо сильным, мощным, не хуже, чем у именитых предков. Да еще и именно такой, какой ему обещали, так что первое время отец за них особенно не переживал.

Однако годы шли. Артон уже подрос, Кайтону тоже скоро настанет пора идти в школу, однако ни тот, ни другой до сих пор не отреагировали на специальные тесты, а их дар, хоть и был достаточно развит, так и не открыл в себе старательно лелеемый родом Талант.

Инженер был той самой особенностью, которая некогда вознесла весь род на недосягаемую для многих высоту и которая вполне могла возвысить их еще больше. Своим Инженером Расхэ были знамениты. Единственный оставшийся у них Талант они не просто не скрывали, а очень старательно выращивали и берегли. Ради этого в свое время и был организован жесточайший отбор пар, составляющих основу рода. Невесты и женихи накануне помолвки проверялись чуть ли не до седьмого колена, и если у набирэ возникала хотя бы тень сомнений, что брак не принесет Расхэ очередного одаренного с ценным Талантом, все предварительные договоренности немедленно расторгались, а родители вновь начинали поиски подходящего кандидата на вступление в род. Причем особенно тщательно это правило относилось к женщинам.

К сожалению, за годы селекции женщины Расхэ резко оскудели на магические умения, да и появление у них Таланта стало, скорее, исключением из правил, нежели привычным явлением. По этой же причине женщин своих Расхэ традиционно не жалели и охотно отдавали их в другие рода, так сказать, рожать от сторонних магов и тем самым постепенно улучшать генофонд.

В том числе и поэтому особых надежд на свою полуторагодовалую дочь тан Альнбар никогда не возлагал. Появление у нее родового Таланта Расхэ было крайне сомнительным явлением, да и набирэ в свое время предсказала, что подвигов в плане магии от Дайры Расхэ ожидать не стоит.

Однако сыновья… его гордость, его преемники, продолжатели рода, у которых Таланта просто не могло не быть… все еще не торопились его демонстрировать. Хотя в отношении них у набирэ в свое время сомнений не возникло, и мальчишки должны были… просто обязаны были оба стать Инженерами. Других вариантов для них попросту быть не могло.

По крайней мере, так когда-то сказали тану.

Тем не менее годы шли. Альнбар Расхэ все это время терпеливо ждал, когда или старший, или хотя бы младший сын все-таки порадуют его жизненно важным для рода и для семьи Талантом. Но в последний год терпение тана постепенно начало истощаться, поэтому, когда стало ясно, что происходит что-то неправильное, Альнбар предпринял определенные меры в надежде разобраться.

Перво-наперво он, конечно, сводил обоих сыновей к целителям, чтобы лишний раз убедиться, что и физически, и магически они абсолютно здоровы.

Затем проверился сам, чтобы исключить самые невероятные случайности.

А когда целитель… причем очень опытный и очень дорогой целитель, специализирующийся на проблемах наследования дара… заверил его, что тан по всем признакам не мог зачать ущербных детей, мысли Альнбара Расхэ неумолимо обратились в сторону супруги.

За то время, что они прожили вместе, тану не в чем было упрекнуть жену, потому что Эльза и правда стала ему не только верной спутницей, заботливой матерью и ласковой любовницей, но и настоящей опорой в жизни. Она всегда его выслушивала. Всегда давала дельные советы. Помогала всем, чем могла. Поэтому их брак тан Альнбар считал на редкость крепким, жену свою уважал и ценил. И пусть в ее отношении он не считал себя беззаветно влюбленным и не терял головы от страсти при виде ее обнаженного тела, однако Эльза была ему дорога. Она была нужна ему и как женщина, и как жена, и как друг. Она ни разу его не подвела. Ни разу не давала повода в ней усомниться. Поэтому вот так с ходу, он был не готов высказывать ей свои подозрения.

Об измене, разумеется, речи не шло — супруге он верил, да и она всегда была на виду. Свой бизнес не вела, все свое время отдавала семье и детям, дом надолго не покидала, а если и покидала, то никогда не оставалась одна, так что в этом плане тан был абсолютно спокоен. А вот различные случайности вроде дефекта дара, скрытой болезни или иных причин, по которой их общим детям передался ущербный дар, все-таки были возможны. Но, будучи не в силах исключить самого худшего, тан Альнбар раньше времени не хотел пугать супругу непроверенными фактами.

Вместо этого он велел поднять все данные на нее, включая полную родословную на много поколений назад, данные по ее последнему осмотру у целителей и, разумеется, сведения по состоянию ее магического дара.

С его связами добыть нужную информацию труда не составило. Тем более что большую ее часть успел собрать тан Горус, когда еще только планировал этот брак.

Тан Альнбар, чтобы быть точно уверенным, велел перепроверить эти сведения, однако данные, которые ему предоставили, полностью соответствовали отцовским. Так что подозревать, что ему подсунули дефектную невесту, повода тоже не было. Напротив, лэнна Элизабет Расхэ… урожденная Норасхэ… имела на редкость одаренных предков. Сама была неплохой по силе стихийницей из того же раздела, что и тан, то есть специализировалась на магии молний. Вторым магическим умением у нее была магия пространства и времени… тоже, как у самого Альнбара, потому что для их будущих детей это было важно. Ну и наконец Эльза обладала одним из родовых Талантов Норасхэ и являлась целительницей. Причем хорошей целительницей, поэтому детей наблюдала всегда сама, за их даром тоже следила исключительно сама. И настолько оберегала всех своих отпрысков, что без веских причин никого из коллег к ним не подпускала.

Кстати, Дайра, если бы унаследовала Талант, то взяла бы Целителя именно от матери. У Норасхэ как раз такое явление было нередким. Поэтому-то тан Альнбар ставок на нее никогда и не делал. Девочка есть девочка. В качестве средства для укрепления связей с соседями она была ему нужна. А вот как магичка, разумеется, интересовала мало.

Когда же умозаключения тана зашли в тупик, и ему привели неопровержимые доказательства, что и он, и супруга полностью здоровы, он не нашел ничего другого, как обратиться к памяти рода и поговорить со своими предками.

Три последних тана… дед, отец и мудрый прадед, как и ожидалось, не отказали ему в помощи. И которые, несмотря на возражения Альнбара, в голос высказали те самые предположения, о которых сам он старался не думать, а под конец и вовсе предложили отмести все подозрения, проверив себя и детей на возможное отцовство.

Тан Альнбар тогда проснулся с отвратительно острым чувством протеста. Мысль об измене жены была для него неприемлемой. Неправильной. Все его существо против этого восставало.

Однако другие причины он уже исключил. Голова у него тоже всегда была холодной. Поэтому, обождав несколько дней и еще раз все обдумав, он втайне от жены все-таки взял образцы тканей. Отправил в частную столичную лабораторию. А вот сегодня получил наконец заказное письмо с ответом, хотя до последнего мига сомневался в том, хочет ли он его узнать.

Альнбар Расхэ отвернулся от окна и со смешанными чувствами уставился на сиротливо лежащий на его столе конверт.

Тан специально заказал ответ именно на бумаге, а не в электронном виде, потому что конверт ему должны были вручить строго в руки, тогда как его электронную почту иногда, по мере необходимости, мог просматривать еще и секретарь.

И все же тянуть с этим дальше было неприемлемо. Поэтому тан бросил напряженный взгляд в окно, где беззаботно резвились дорогие его сердцу, выращенные с любовью и заботой мальчишки. После чего решительно повернулся к столу, сел, взял в руки проклятый конверт и, так же решительно его вскрыв, пробежал глазами сухие строчки медицинского отчета.

«Лэн Артон Расхэ… отцовство лэна Альнбара Расхэ: подтверждено на сто процентов».

У тана немного отлегло от сердца.

«Лэн Кайтон Расхэ… отцовство лэна Альнбара Расхэ: подтверждено на сто процентов».

Тан Расхэ на мгновение замер, на всякий случай перечитав оба заключения дважды, после чего отложил бумагу в сторону и крепко задумался.

Хорошо, что он не стал раньше времени говорить Эльзе о своих подозрениях. Судя по отчету, супруга была перед ним чиста, свою брачную клятву ни разу не нарушила, и эти дети… включая пока еще маленькую Дайру… были рождены действительно от него.

Но тогда в чем же проблема?

Почему ни Артон, ни Кайтон не унаследовали отцовский Талант?

По заверениям набирэ, он непременно должен был к ним перейти, быть может, немного усилившись, слегка ослабившись или же несколько видоизменившись.

Тем не менее он должен был быть. Все на это указывало. Однако по факту он так и не проявился, и для старшего рода Расхэ это было плохо.

Да, конечно, в истории случалось немало случаев, когда Талант у аристократов проявлялся достаточно поздно. Но десять лет для старшего рода — это обычно край. Альнбар в отношении старшего сына и так прождал лишних два года. И лишь когда сомнений никаких не осталось… лишь когда и младший сын стал отрицательно реагировать на тесты… стало ясно, что это не просто отставание в развитии, не просто какой-то дефект. Нет. Это была совсем не случайность. И тан Альнбар должен был, просто обязан… это его долг перед семьей и перед родом… понять, в чем же тут дело.

О том, что именно следовало предпринять по этому поводу, ему намедни подсказали все те же дед, отец и прадед. Поскольку все подозрения с Эльзы были уже сняты, то следовало исключить последнюю и самую невероятную случайность.

Раз уж Талант принадлежал исключительно Расхэ, то, быть может, именно на уровне последнего тана Расхэ у него все-таки появился какой-то скрытый изъян? Особенность генов, особенность дара… дайн знает, что это такое. Но что-то явно было. И оно совершенно точно связано с даром. С тем, как он наследуется, вернее, с тем, как наследуется родовой Талант. Просто потому, что все остальные версии Расхэ уже перебрали.

Однако выяснить, в чем все-таки дело, можно было лишь опытным путем. Для этого следовало провести еще один несложный эксперимент. И тан Альнбар, намереваясь узнать все до конца, все-таки принял нелегкое решение и нажал на кнопку вызова секретаря.

— Мой тан? — буквально через несколько сэнов появился на пороге молодой и бойкий секретарь. — Чем могу быть полезен?

— Мне нужен Картус. Срочно.

Секретарь молча поклонился и исчез, а спустя всего несколько рэйнов в кабинет тана зашел пожилой, убеленный сединами и старый-престарый летописец, который вот уже второе столетие внимательно отслеживал родовое древо семейства Расхэ и вел учет всех членов рода, независимо от того, где они находились и к какой семье теперь принадлежали.

— Я хочу, чтобы ты нашел для меня женщину, — коротко сообщил тан Альнбар, когда старик вежливо его поприветствовал и после разрешающего знака присел на одно из кресел. — Лет двадцать, максимум двадцать пять. Здоровая. Крепкая. Способная зачать и родить одаренного ребенка. Она непременно должна быть из нашего рода. С чистой родословной. И с достаточно сильным даром… желательно уже прошедшим несколько стадий обогащения в других родах.

Старик подслеповато прищурился.

— Какие рода я должен смотреть?

— Пока только ближние к нам: Босхо, Хасхо, Норасхэ…

— Понял. Насколько сильный у женщины должен быть дар?

И вот тут тан Альнбар ненадолго задумался.

— Уровень не столь важен, но ниже второй ступень лэнн все-таки пока не бери. Важно, чтобы это не была светская дама. Напротив, она должна быть не слишком богатой, не слишком ценной для рода и готовой по первому требованию переехать в наше поместье.

Старик озабоченно нахмурил седые брови.

— Боюсь, среди незнатных дам одаренных, да еще и незамужних найти будет непросто.

— Смотри и замужних, — разрешил тан. — Главное, чтобы без детей. К тому же меня вполне устроит, если дар у ее предков будет проявляться не в каждом поколении. Может быть, так даже и лучше. Так она привлечет к себе гораздо меньше внимания.

— Сделаю, мой тан, — поднялся с кресла и коротко поклонился старик. — Сколько у меня есть времени?

— Месяц. Не больше. Если тебе нужны люди, дай знать. Я найду толковых помощников.

— Благодарю, мой тан. В этом нет необходимости. Не позднее чем через месяц эта женщина будет у вас. Даю слово.

Тан Альнбар благодарно кивнул. Затем дождался, пока пожилой летописец покинет кабинет. А потом набрал номер начальника своей охраны и, кратко пояснив ситуацию, так же коротко велел ему:

— Присмотри, чтобы все было сделано чисто.

— Да, мой тан, — спокойно ответил привычный к таким просьбам мужчина.

После чего тан Альнбар удовлетворенно кивнул, скинул звонок и занялся подготовкой к грядущему эксперименту, от результатов которого зависела не только его репутация, но и репутация его семьи и всего остального рода, который не должен был остаться без законного наследника.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что сижу, наклонившись вперед, опустив голову и оперевшись локтями на колени.

Состояние было… странным. Голова на этот раз вроде и не болела, но в мыслях царил полный сумбур, уши словно заложило ватой. И вообще, ощущения были такие, словно меня по башке ударили, причем так, что сознания я все-таки не потерял, а вот дезориентировался практически полностью.

Впрочем, довольно быстро это ощущение прошло, и я выпрямился, осторожно проведя ладонью по лицу.

Кровь на этот раз из носа тоже пошла, но немного, всего несколько капель. Да и те найниит тут же благополучно растворил, так что следов недавнего видения ни на земле, ни на одежде не осталось.

Странно было другое.

Сегодня я не занимался в симуляторе, на турнире не отвлекался на посторонние дела, однако видение все равно возникло. Тогда как всю предыдущую неделю, хоть я и прилагал усилия, оно ни фига не захотело меня навещать.

Правда, теперь, когда озаряло меня уже не единожды, стала понятна некая закономерность — по какому-то стечению обстоятельств, озарения накрывали меня ровно раз в неделю. Каждое воскресенье. То есть в сан-рэ. И на совпадение это совсем не походило.

«Возможно, у тебя просто ограниченный доступ в родовую Сеть, — предположила Эмма, когда я поделился с ней своими умозаключениями. — Расхэ ведь тебя так и не приняли. Поэтому не исключено, что к их информационному полю ты можешь подключаться не тогда, когда захочешь, а лишь в строго определенные дни».

«Как вариант, — согласился я, мельком покосившись по сторонам. — Хотя мне кажется, тут еще имеет значение, что у меня ветвь разума совсем не развита. Она на такие нагрузки, так сказать, не рассчитана. И если каждое подключение для меня заканчивается носовым кровотечением, то она, наверное, просто перенапрягается во время видений и слишком часто такой стресс испытывать не способна».

Эмма немного подумала и согласилась, что да, такое тоже вполне возможно, тем более что этой моей ветвью пока никто из учителей не занимался. Но тогда не исключено, что со временем видения будут посещать меня чаще. И, возможно, когда-нибудь я смогу подключаться к родовой Сети в любое время, если, конечно, Расхэ не сочтут, что с меня довольно и не перекроют мне кислород.

В итоге в парке я еще немного посидел, раздумывая над тем, что недавно увидел, но в принципе случившееся соотносилось с моими догадками и предположениями, поэтому ничего кардинально нового я сегодня не узнал. Зато ситуация с Расхэ постепенно обрастала подробностями. С каждым погружением в прошлое я начинал чуточку лучше осознавать, почему так произошло и какие мысли в то время посещали голову тана. А еще после каждого такого видения я начинал лучше понимать его самого. Как он мыслил, чем жил, какими принципами руководствовался. Более того, пока… по крайней мере, на сегодняшний день… мне его видение мира было достаточно близко.

К тому же он ведь не просто так позволил мне копаться в своем прошлом.

Что-то ему от меня было нужно.

Но до поры до времени он ничего мне по этому поводу не расскажет, поэтому мне, как обычно, оставалось ждать и, пока Расхэ размышляет, как меня использовать, думать, как использовать его.

К счастью, моя отлучка никого не насторожила, и турнир я все-таки досмотрел. И даже на праздничном мероприятии, устроенном в честь окончания соревнований, побывал с друзьями, так что вечер мы провели замечательно.

Ну а утром в одэ-рэ по новостям внезапно объявили, что в провинции Норасхэ, в частности в городе Нолху, по подозрению в организации крупной преступной группировки был арестован некто Дилан Росс, исполнительный директор охранной фирмы «Контакт». А вместе с ним оказались задержаны два его заместителя, целый ряд оперативных сотрудников и даже несколько администраторов. Тогда как остальные пока отделались подпиской о невыезде.

Также сообщалось, что вся деятельность фирмы в стране приостановлена до выяснения обстоятельств, а в головном офисе и во всех филиалах проводятся массовые обыски. Плюс в новостных лентах в Сети промелькнуло упоминание о нескольких постоянных партнерах «Контакта», которые волей-неволей оказались втянуты в расследование. Да и немалой части частных клиентов, как намекнули в одном из сообщений, стремительно набирающий силу скандал тоже так или иначе коснется.

Я, когда об этом услышал, одобрительно кивнул.

Молодец, Кри. Да и ТСБ зря свой хлеб не ели, так что можно было надеяться, что с силовой поддержкой Туран наконец-то будет покончено. Да и шумиха в Сети по этому поводу вскоре поднимется знатная. И мне в какой-то степени было даже приятно знать, что в том числе и моими усилиями была заварена вся эта каша.

Что же касается меня самого, то уже с середины малойна меня ждали многочисленные зачеты по всем профильным и непрофильным предметам. А с началом иола[1] начиналась подготовка к годовым экзаменам, которые должны были закончиться только к концу иорна[2].

Но прежде чем у нас началась предсессионная запарка, в моей жизни случилось несколько достаточно важных событий.

Во-первых, мастер Рао наконец-то счел необходимым потихоньку обучать меня магии разума. Пока — только теории, раз уж я еще даже не полноценный нулевка, а в перспективе уже и на практике. Но, как сказал учитель, это будет не раньше следующего года, поэтому пока мы просто начали чередовать занятия, и я, как когда-то Кэвин, начал изучать эту непростую науку, которая в жизни мне очень пригодится.

Во-вторых, к концу малойна тан Урос Расхэ (полагаю, что с подачи тана Горуса) тоже решил посетить мой сон, который я, как и пообещал когда-то, сделал по-настоящему общим.

При этом сон разделился на части совсем не таким образом, как с Лимо. Раньше граница по нему всегда шла поперек гостиной, от двери к окну, деля комнату на две абсолютно одинаковых части. Тогда как с приходом тана Горуса Расхэ граница почему-то легла иначе и разделила комнату вдоль, подарив мне достаточно просторную площадку возле окна и оставив гостю место рядом с выходом.

Меня, впрочем, такое положение дел вполне устроило, потому что, если что, смежный сон я создам всегда и ради этого даже вторую дверь себе нарисую. Ну а Расхэ так, наверное, было спокойнее, поэтому я оставил за ними диван, кресла, две стены и дверь, тогда как сам довольствовался окном и столом Даруса Лимо, предварительно, конечно, убрав с него все лишнее.

Я, кстати, ожидал, что кто-нибудь из Расхэ все-таки спросит меня насчет родовой Сети и о том, сумел ли я к ней полноценно подключиться. Однако тан Урос так об этом и не спросил, а тан Горус словно забыл о том, что вообще дал мне доступ. И в последнее время его интересовали преимущественно найниит, мое общение с Эммой, мой модуль, мои нынешние возможности и вообще все, что хоть как-то было связано с проектом «Гибрид».

А между тем видения так и продолжали меня посещать, хотя и в несколько более спокойном режиме. В том плане, что если я очень старался и регулярно проводил время в симуляторе, то они могли возникать строго раз в неделю. Ну а если у меня не хватало времени на занятия или же я где-то халтурил, то самопроизвольно они уже не проявлялись. Для этого все-таки требовалась концентрация. Но в этом случае они были гораздо более предсказуемыми, их появление можно было предугадать, и в целом так оказалось намного удобнее, чем я делал раньше.

Одно плохо — после того раза на стадионе больше качественных и полезных в плане информации видений у меня пока не было. Ну то есть видеть-то прошлое я по-прежнему видел. Причем наловчился делать это в удобное для себя время. Однако кадры из ранней юности тана Альнбара, его общение с отцом и ближайшими родственниками, подробности его учебы в младшей школе или в вузе, как и его военная служба, меня мало интересовали. Тем не менее создать правильную формулировку запросов мне пока так и не удалось. И несмотря на то, что я настраивался в симуляторе на просмотр видео из лаборатории тана, Сеть упорно подкидывала мне всякую фигню, в знании о которой я не сильно нуждался.

Кри в эти два с половиной месяца со мной не связывался, хотя время от времени по новостям я слышал отголоски творящегося в Нижнем городе хаоса, который проявлялся в участившихся разборках, перестрелках, заказных убийствах, массовых драках и прочих «прелестях», которые всегда сопутствуют переделу территорий.

Тем не менее, раз Кри меня не дергал, значит, пока все шло как надо. Противостояние с Туран оказалось ему вполне по зубам. Правда, какие силы и средства он при этом задействовал, я точно не знал. Хотя был уверен, что немалые.

Единственный раз, когда он все-таки обозначил свое присутствие, это сразу после зачетной недели. Кри тогда спросил, нет ли у меня какой информации по тем теневым браслетам, что я у него забрал. Причем поинтересовался-то он вроде бы вскользь, как будто случайно вспомнил, однако когда я сообщил, что браслеты, к сожалению, перегорели, отчетливо успокоился. После чего я убедился, что правильно утаил от него информацию, и предпочел отдать испорченные Эммой браслеты Ошу, чтобы у Кри даже мыслей не возникло, что я мог хотя бы отчасти их вскрыть.

Еще в иоле мы отпраздновали очередные два дня рождения, и на этот раз поздравления от нашей дружной компании принимали Нолэн и Кэвин. При этом Кэвину, как и Босхо, исполнилось в этом году аж целых восемнадцать лет, тогда как Нолэн был на год младше, но мы все равно отметили его семнадцатилетие с размахом. Хотя лично мне не очень понравилось, что для этого мероприятия Сархэ решил выбрать клуб «Сильмарин-2».

К счастью, на этот раз никаких происшествий там не случилось, да и лэнна Хелена Уэллей не пожелала пообщаться со мной тет-а-тет. Так что отдохнули мы действительно на славу, пусть и не в вип-ложе, как в прошлый раз.

С тэрнэ и его ближайшими родственниками я, слава богу, за эти месяцы тоже больше не виделся. Просто потому, что во дворец меня никто не звал, а Люк и Кэри, если и хотели увидеться, то или не нашли для этого времени, или, что вернее, так и не смогли сбежать от бдительной охраны.

Мне, правда, все равно было не до них.

Несмотря на подготовку к сессии, и учеба в академии, и тренировки, и мои личные ночные факультативы продолжали идти своим чередом. Я занимался с мастером Даэ, с мастером Майэ, с Дарусом Лимо, с мастером Рао… причем с последним — сразу по двум предметам.

В промежутках между ними надо было втиснуть куда-то визиты обоих танов Расхэ, которые тоже требовали определенного внимания.

Ну а еще, конечно же, я не имел права забывать о недавно появившихся потребностях моей верной Эммы, поэтому почти каждую ночь создавал для нее новый интересный сон, стараясь сделать так, чтобы он вызвал у нее как можно больше разнообразных эмоций. И потом мы вдвоем по нему бродили, можно сказать, наглядно изучая, что такое радость и огорчение, страх и восторг, дружба и ненависть…

И Эмма действительно постепенно осваивалась. Пробовала изучать и испытывать на себе что-то новое. С интересом прислушивалась к моим объяснениям. Много спрашивала. Стремилась по привычке все понять и уложить в систему. И ей порой бывало трудно понять, почему при одних и тех же обстоятельствах люди способны испытывать совершенно разные эмоции. Почему наше настроение так зависит от воспоминаний, внешних условий и даже обычных ассоциаций. Она не понимала, как можно вспомнить что-то веселое и заплакать от радости. Или же как думать о чем-то печальном, порой даже не слишком хорошем, и при этом совершенно по-особенному, с грустью, но все-таки улыбаться.

В общем, работал я в прямом смысле на всех фронтах, во всех плоскостях и день за днем только успевал вертеться, чтобы ничего не упустить, не напутать и уделить всем важным для меня людям достаточное количество времени.

Ну а потом наступила сессия, и мне вообще стало ни до чего. Тем более что в этом году привилегий на экзаменах, как в прошлом, нам никто не подарил, и вопросами в стиле «Как я провел лето?» экзаменационная комиссия уже не удовлетворилась.

Тем не менее экзамены я сдал на отлично, ко мне даже преподаватели по боевой магии не смогли прицепиться, поскольку моя подготовка выходила за рамки второго, а также третьего и даже четвертого курса академии.

С теорией у меня и вовсе проблем никогда не было. Так что сессию я прошел из всей нашей компании не только самым первым, но еще и с самыми высокими баллами. И теперь вплоть до самых каникул имел полное право расслабиться и отдохнуть.

Окончание годовых экзаменов для нас совпало с празднованием дней рождения самой романтичной пары в нашей компании. Тэри и Шонта… да, у них была разница по возрасту в целый год, но никого из нас, включая самих влюбленных, это не волновало. В итоге ближе к концу иорна[3] мы в последний раз в этом году наведались в клуб «Сильмарин-2». Ну а там наконец-то настали долгожданные каникулы, и нам пришла пора разъезжаться по домам.

При этом еще в начале года Лархэ как-то звал нас к себе, и в наш последний сабантуй в «Сильмарине» напомнил о своем предложении. Но поскольку у всех из нас на начало ардэля[4] были свои дела… Ании, к примеру, нужно было с родителями в провинцию Босхо ненадолго уехать, Нолэн хотел усиленно потренироваться, у Юджи очередная коллекция была не закончена, а я планировал экзамен по вождению все-таки сдать… то после недолгого обсуждения мы решили, что в гости к Кэвину все-таки съездим. Причем съездим все вместе. Но это будет последняя неделя месяца — раз. И мы, раз уже не попадали под категорию несовершеннолетних, все-таки поселимся в отеле — это два.

Кэвин, правда, пообещал, что мы его не стесним, и вообще, что у них большой дом и места на всех хватит. Но лично я хотел слетать в провинцию Лархэ с наставником. Мы ведь еще зимой это планировали, лэн Даорн даже отпуск специально взял, и Кэвин был вроде тоже не против. К тому же Юджи или тем более Шонту родители вряд ли отпустят одних и куда-то далеко, если с нами не будет ни одного взрослого. Поэтому в конечном итоге мы решили, что сделаем именно так, а лэн Даорн сыграет роль нашего прикрытия и заодно присмотрит за нами, чтобы всем было спокойнее.

Единственная проблема, которая у меня возникла, это то, что экзамены в службе транспортного контроля проводились всего несколько раз в год, и ближайший день, когда я мог «обналичить» свой сертификат, приходился аж на десятое ардэля.

Лэн Даорн в этом году брал отпуск с восьмого.

Поэтому в ближайшие две недели между окончанием учебного года и предстоящим экзаменом мне надо было где-то жить, желательно при этом добирая практику по вождению, которой мне, как я считал, по-прежнему не хватало.

При этом оставаться в Таэрине я не хотел, несмотря на то, что из школы Харрантао меня никто не гнал и тренировки можно было бы продолжить. Однако у мастера Рао на это время были запланированы важные дела. Мастер Даэ тоже на неделю собирался куда-то уехать. Нет, он, конечно, намекнул, что мог бы на время своего отсутствия кому-нибудь меня передать. Да и мастер Майэ был не против еще немного поработать. Но вот Сорти на это время совершенно точно уезжал из Таэрина и уже не мог со мной заниматься. Тогда как «Фурия» находилась в провинции Босхо, поэтому я всерьез начал рассматривать возможность потренироваться именно на ней.

Лэн Даорн, правда, поначалу не хотел, чтобы я возвращался в Нарк. Ведь еще год назад мы договорились, что пока этого делать не стоит. Но я был настойчив. Практика мне тоже была нужна. Поэтому в конечном итоге я наставника все-таки уломал, затем сам нашел и договорился с мастером Майэ, поэтому уже вечером двадцать шестого иорна учитель, протащив меня по субреальности, благополучно доставил на аэровокзал в городе Нарк. Где с рук на руки передал лэну Даорну, который, раз я еще целую неделю буду несовершеннолетним, должен был отвезти меня домой.

Правда, когда мы наконец увиделись, я заметил, что наставник был совсем не рад, что я приехал, хотя накануне мы вроде бы все обсудили.

— Да, — хмуро подтвердил он, когда я спросил, не случилось ли вчера чего-нибудь плохого. — Случилось. Всего рэйн назад со мной связался лэн Гасхэ и сообщил, что расследование дела о гибели Эддарта Босхо официально завершено и буквально на днях передано в суд.

Я насторожился, а сидящий на моем плече йорк беспокойно пискнул.

— Да? И какую причину смерти сформулировали следователи?

— Лэн Гасхэ сказал, что выводы сотрудников службы общественного правопорядка лично его несколько смутили. Но столичные следователи, которые подключились к расследованию, дали совершенно однозначное заключение. Со слов Гасхэ, опровергнуть заявление тана Босхо о том, что его сын с охранниками не просто прогулки ради появились в окрестностях Черного озера, им так и не удалось. Для этого оказалось недостаточно доказательств, тогда как голословные утверждения и смутные подозрения в суде, как ты знаешь, не принимаются. При этом показаний членов рода Босхо, напротив, в деле появилось даже слишком много. Родные, близкие, слуги, друзья и знакомые Эддарта… все они под определителями ауры единогласно подтвердили версию тана, так или иначе дав понять, что в тот день тану Босхо действительно планировал обычную охоту и не более того. К тому же в результате многочисленных экспертиз было установлено, что признаков умышленных повреждений на ардэ Эддарта все-таки не имелось. Те же, что имелись, были признаны системной ошибкой и результатом неправильной эксплуатации машины, а тот факт, что их своевременно не устранили, судья расценил как результат недосмотра техника, проводившего предполетный осмотр. Тот, кстати, свою вину полностью признал и прилюдно раскаялся. А значит, именно он понесет наказание за халатность, повлекшую за собой смерть по неосторожности двух и более лиц.

Я поморщился.

— Значит, виноватого они все-таки нашли…

В смысле козла отпущения нашли, свалив вину на человека, который теперь должен будет отсидеть от пяти до семи лет просто за то, что верой и правдой служил тану.

— Да, — неестественно ровно ответил наставник. — И в этой связи мне бы не хотелось лишний раз рисковать.

Согласен.

Теперь, когда расследование официально завершилось и подозрения с нас также официально сняты, у тана Босхо были развязаны руки. Более того, что-то мне подсказывало, что его люди приложили все усилия, чтобы официальная причина смерти гибели Эдди была сформулирована именно так.

Да и чего тану стоило заплатить тому технику, чтобы тот сам во всем признался? Скажете, мужику сложно было оболгать себя, заявив, к примеру, что осмотр ардэ он вообще не проводил? Или что был пьян в стельку и в то время ему было абсолютно по барабану, на какой машине, куда и зачем полетит тану Босхо?

За большой куш можно в принципе и добровольно в тюрягу загреметь, зная, что потом имеешь право подать апелляцию и выйти по УДО. Законники у тана наверняка хорошие. При желании скостят мужику срок только так. Тогда как самому тану в сложившихся обстоятельствах было выгодно как можно быстрее не найти, а назначить виноватого. Особенно если о намерениях сына он прекрасно знал и был уверен, что так по-глупому тот убиться по определению не мог.

Это, в свою очередь, означало, что нам с наставником отныне следует проявлять удвоенную осторожность и почаще поглядывать себе за спину. Да и с возвращением в провинцию Нарк, прав он, стоило бы повременить.

Не успел я об этом подумать, как на вокзале нежданно-негаданно объявились сотрудники службы общественного правопорядка и, заметив нас с лэном Даорном, тут же сделали стойку.

Тхаэров, к слову, было двое, обычный патруль, при виде которого у нас в общем-то не было причин напрягаться. Одеты стандартно. Табельное оружие, сканеры и прочая положенная по статусу аппаратура тоже при них. К тому же Эмма сразу проверила номера со значков и подтвердила, что патруль самый настоящий. Так что мы спокойно дождались, когда господа тхаэры подойдут, и ничуть не удивились, услышав традиционное:

— Будьте добры, предъявите ваши документы.

Я мысленно посетовал на то, что еще целую неделю буду числиться неполноценным гражданином тэрнии, а наставнику при каждом удобном случае придется доказывать, что он не верблюд. Но делать нечего — мне пришлось изобразить из себя послушного мальчика и предъявить свой идентификатор, тогда как лэну Даорну — еще и подтвердить свои полномочия опекуна, которые позволяли ему находиться рядом со мной после шести.

— Прошу прощения, лэн, — неожиданно нахмурился один из патрульных, считав информацию со своего сканера. — Кажется, у нас возникла проблема.

— Что еще за проблема? — удивился наставник, а Ши недовольно зашипел.

Патрульный вместо ответа развернул к нам сканер и, указав на появившуюся там ярко-красную надпись, спокойно пояснил:

— Здесь указано, что ваши полномочия опекуна в отношении данного молодого человека временно приостановлены.

— Что⁈ — изумился я, тогда как у наставника просто потемнело лицо. — Как это приостановлены? Кем? Когда⁈

Тхаэр бросил в мою сторону неодобрительный взгляд.

— Специальной комиссией при комитете по делам несовершеннолетних. Постановление было подписано сегодня в девять утра.

Мы с наставником ошеломленно переглянулись и так же одновременно снова уставились на экран.

Но там было написано именно то, что нам только что сказали: действительно, прямо этим утром какая-то непонятная комиссия ни с того ни с сего вдруг решила, что у лэна Даорна больше нет прав меня опекать, в связи с чем этих самых прав его просто взяли и лишили к дайнам!

— Боюсь, я не получал никаких уведомлений от комитета по делам несовершеннолетних, — тем временем ровно сообщил наставник, когда тхаэр повернул сканер и полез копаться в нем дальше. — И совершенно не в курсе сложившейся ситуации.

— Я вас понимаю. Вероятно, уведомление до вас еще просто не дошло. Или же, к примеру, на отправлении был указан неверный адрес. Тем не менее, поскольку на данный момент вы больше не являетесь законным опекуном для этого молодого человека, а ваши договоренности с родом Хатхэ по поводу его свободного пребывания на улицах Нарка не имеют силы… они действительны только в пределах столицы… то мне придется пригласить вас пройти с нами в участок и дать письменные пояснения по поводу случившегося.

Лэн Даорн мрачно на меня посмотрел.

Вот уж чего-чего, а такой подставы мы точно не ожидали.

— Что же касается вас, молодой человек, — тем временем продолжил тхаэр, — то по закону я должен вас опросить и доставить к ближайшим родственникам.

Я ответил ему хмурым взглядом.

— У меня таких нет.

— Это неправда, — качнул головой все тот же патрульный. — В нашей базе указано, что у вас в Нарке есть близкие родственники по материнской линии.

— А если я не хочу к ним ехать?

— Тогда вы отправитесь вместе с нами в участок. И будете находиться там до выяснения обстоятельств.

Я так же хмуро кивнул.

— В участок, так в участок.

Что я, камер раньше не видел?

Но тут лэн Даорн неожиданно встрепенулся и поинтересовался:

— Скажите, лэн, а указана ли в вашей базе причина, по которой комитет по делам несовершеннолетних решил столь скоропостижно и, главное, без своевременного уведомления отобрать мое право на опеку этого молодого человека?

— Да. На вас поступила жалоба, — кивнул тхаэр. — Причем, насколько я могу судить, серьезная жалоба, раз так все обернулось.

— А кто ее подал вы, случайно, не в курсе? — спросил я, прямо-таки чуя, что дело нечисто.

Патрульный хмыкнул.

— Здесь написано, что жалобу на вашего опекуна подала лаира Тэйра Вохш. Ваша родная бабушка.

Кто⁈

Я от таких новостей, если честно, прифигел. Но потом постоял пару сэнов, подумал, стремительно прокрутил в голове возможные варианты, и наконец недобро сузил глаза.

Ну, бабка…

Отомстила-таки, старая гадина.

Причем отомстила именно тогда, когда я этого не ждал.

Впрочем, если она считает, что может безнаказанно вмешивать в мою жизнь и ломать мои планы, то я ее быстро разочарую. Причем так, что она до конца своих дней запомнит, кто такой Адрэа Гурто и за какие заслуги она в свое время меня прокляла.

Конец десятой книги

[1] Июнь.

[2] Июль.

[3] Июль.

[4] Август.