Темная душа. Академия жрецов

Глава 19

Застыв на месте, я глупо отвесила челюсть и захлопала ресницами, пытаясь понять, что же пошло не так? Брайен не должен был здесь находиться. Он должен нежиться на пляже в Калифорнии или играть в видеоигры в загородном доме бабули.

Парень встал и двинулся ко мне.

Я рефлекторно потянулась к боку, готовясь активировать чип, но не успела.

Мой лучший друг заключил меня в крепкие объятия.

Окончательно запутавшись, я неуверенно ухватилась за его тонкую рубашку, стараясь не рухнуть от волнения на пол.

Отцепив от меня парня, миссис Рокуэлло, а по совместительству, тетя Эммы нежно обхватила ладонями мои щеки.

— Бедная девочка. Сколько тебе пришлось пережить, — она не спрашивала, а констатировала факт.

— Маргарет, умой племянницу и уложи в кровать. Я позабочусь о еде, — сказал дядя и вышел из комнаты.

Добрая тетушка не стала выпытывать, как мне удалось добраться до их дома, что со мной случилось или же, как я сбежала. Конечно, у меня был тщательно подготовленный ответ на все. Но никто из них даже не заподозрил, что я лже-Эмма. Никто, кроме Брайена.

Когда тетя Маргарет аккуратно снимала с меня одежду, я иногда вздрагивала, делая вид, что годы заточения сделали меня дерганой.

Женщина наполнила мне горячую ванну с лавандовым маслом. Она помогла мне забраться в воду, от которой даже исходил пар, и начала умывать.

Обмыв мои волосы шампунем и кондиционером, Маргарет принялась растирать мое тело жесткой губкой.

Я сидела смирно, несмотря на то, что мне было несколько неуютно блистать обнаженным телом перед незнакомым человеком. Однако, разве, это не последнее, что должно волновать человека, только что добравшегося до собственного дома после заточения? Хорошо хоть не дядя Майк вызвался сопровождать меня на водные процедуры.

Закончив мылить, тетя обдала меня прохладной водой и, вытянув из ванной, протерла махровым полотенцем.

Достав из шкафчика атласную ночнушку, она подождала пока я переоденусь и отвела меня в комнату на втором этаже.

Высокая кровать была устлана мягкими простынями и пуховым одеялом. Множество подушек пастельных тонов размещались на ней. Выглядело очень соблазнительно.

Я забралась в постель. Невесомый на ощупь матрас, прогнулся под моим телом. Я утомленно откинулась на подушки.

На тумбочке у кровати уже стоял поднос с обедом. Крем-суп, запеченный картофель с тефтелями, и кружка какао, до верху набитая зефиром.

— Спасибо, — прошептала я, стараясь спародировать севший голос.

— Отдыхай, деточка, — Маргарет посмотрела на меня, в глазах ее застоялась глубокая печаль, накатившая жалость и боль. Она вышла из спальни, прикрывая за собой дверь.

Внутри появилось чувство, что все это как-то неправильно. Я не имела права заявляться и выдавать себя за другого человека, отбирать его друзей и близких. Но уже слишком поздно отступать. И Эмме, в любом случае, было все равно.

Я принялась за суп, разглядывая комнату.

Помещение было достаточно небольшим. Синий ковер устилал деревянный пол, платиновый шкаф стоял возле дверцы, ведущей на балкон. Вдоль окон струились белые воздушные шторы, развеваясь от легкого ветерка.

Покончив с первым блюдом, я решила пропустить второе и сразу ухватилась за какао. Сделала небольшой глоток.

Теплая шоколадная жидкость полилась по моему горлу, согревая меня изнутри. Мне вдруг вспомнилось, что Альфред делал какао по-другому.

В то время, как я начала доставать языком одну из маленьких зефирок, дверь в комнату со стуком захлопнулась. Вошел парень со спутанными медовыми волосами. Брайен.

От неожиданности я подавилась липкой сладостью.

— Эмма, ты чего? — он присел на пуфик рядом с кроватью. — Я же не хочу твоей смерти, когда ты только спаслась.

Парень похлопал меня по спине, пока я откашливалась.

— Ты так изменилась, — сказал Брайен. С его лица не сходила хитрая улыбочка. Я не понимала, зачем он до сих пор играет в эту игру, раз прекрасно знает, что я не его подруга.

— Нормально, — ответила я, подозрительно поглядывая на него.

Парень внимательно изучил меня пристальным взглядом с ног до головы, а затем заливисто рассмеялся. Я неловко поджала колени.

— Как мне тебя лучше называть? Или тебе нравится имя Эмма? — ехидно спросил он. Я недовольно причмокнула языком и испустила обессиленный вздох.

— К чему все это? Хочешь меня сдать? Пожалуйста, — безразлично заявила я. Но на самом деле сердце в груди колотилось с просто невероятной скоростью.

Лицо парня приняло холодное выражение, в глазах читалась сталь, которой я ранее не заметила, из-за постоянной дурацкой ухмылки.

— Ты ни капли на нее не похожа, — сухо сказал он, не понятно, с какой целью.

Я сидела, не двигаясь, не зная, что ответить, боясь допустить непростительную ошибку, неверное действие, или еще что-либо, что могло бы заставить парня сорваться и рассказать все дяде и тете.

Взгляд у него был тяжелый.

— Ч-чего ты хочешь? — мой голос предательски дрогнул.

Его бровь взметнулась вверх, он немного склонил голову на бок, губы скривились снова.

— Это я хочу задать такой вопрос. Ты вообще кто такая?

Да я сама не знаю, парень.

Я приподнялась на кровати и села, свесив ноги на пол, чтобы быть на одном уровне с ним.

— Допустим, я тебе расскажу. И что дальше? — вызывающе спросила я.

Эта ситуация, по непостижимым моему уму причинам, явно казалась Брайену до жути забавной. Он вздернул подбородок и смахнул с лица выбившиеся пряди не слишком длинных волос, открывая вид полностью на его лицо. Небольшой шрам в, примерно, два дюйма тонкой полоской растянулся от корней волос до кончика левой брови. Обычно, у даркхов не было царапин, но я знала, что существует такое оружие, — Адамас — которое позволяет оставлять свои отпечатки даже на коже этих существ. Только металла, входящего в обязательный состав этого оружия, было, так сказать, ограниченное количество.

— А ты дерзкая для той, кого раскрыли, — с настоящей улыбкой протянул он. Его взгляд скользнул по моим оголенным плечам, и я только что сообразила, что на мне была лишь тонкая ночнушка с приличным таким вырезом. — Мне любопытно знать. Взамен обещаю, что никому не расскажу.

Ага, конечно, так я и поверила. Все-таки скрестив руки на груди, в защиту от его далеко нескромного рассматривания, я прищурила глаза.

— Как я могу тебе верить?

— Тебе выбирать не приходится. Либо ты сейчас рассказываешь мне правду, либо я спускаюсь вниз, рассказываю все Марго, и тебя вышвыривают, — пугающе спокойным и пустым тоном объяснил он, как будто каждый день в этот дом являлись такие же, как я.

Да уж, плохой из меня конспиратор вышел. Но, с другой стороны, откуда я могла знать, что этот парень будет здесь? Это изначально не было моей заботой. Так что, за неимением выбора, я решилась рассказать ему.

И я поведала ему, но не все, лишь ту часть, в которой говорилось о том, что мне просто необходима сфера.

К моему полному удивлению, Брайен снова ухмыльнулся и с новой, нахлынувшей заинтересованностью поглядел на меня, честное слово, будто я стала центром его жизни. И это меня озадачило, мягко сказать.

— К чему тебе эта безделушка? — делано безразлично спросил он, однако, я готова была поклясться, в его глазах блеснул огонек. — Эта штуковина все равно ничего не может.

Я по-детски пожала плечами, и бросила на него строгий взгляд.

— Притормози. Ты спрашивал, кажется, чего я хочу.

Еще один продолжительный зрительный контакт. У парня были действительно приятные черты лица. Мне в голову закралась мысль, что, может быть, они с Эммой были не просто друзьями.

Он встал со своего места и стремительно направился ко мне. Через секунду он уже склонился над моим лицом, разве что, не прикасаясь своим лбом к моему. Я опешила от такого напора и отстранилась — не то что бы, у него были какие-то грязные намерения, глаза его оставались все такими же пронзительными, просто я не привыкла впускать кого-то настолько близко в мое личное пространство, это всегда было для меня чуждым. Его рука поднялась с кровати, на которой он ею шарил, в поисках чего-то. Я перевела взгляд на подушку, которую держали его тонкие пальцы — там была подпись, посередине — Чарли.

Брайен был все так же близко.

— Мы об этом еще поговорим. Мое обещание в силе.

Со дня моего прибытия в родную обитель прошло уже трое суток. Теперь мне приходилось завтракать, обедать и ужинать строго за семейным столом. Оказалось, здесь живут еще несколько семей, но Рокуэлло была самой главной. Это же Дом Даркхов-Протестантов, напомнила себе я, Альфред рассказывал, что они совмещают свои кланы для поддержки связи со своими людьми. Несколько раз я видела пару человек в черной униформе — плащ с вышитой на груди шестиконечной звездой. Это вызвало не самые приятные воспоминания, и у меня вызывало отвращение сама мысль о том, что я находилась в этом доме. Но так было надо.

За обедом собрались человек семь, в большой кухне, но большинство из них быстро рассосалось. Видимо, снова какой-то митинг.

— Эмма, ты почему не ешь. Посмотри, вон какая худая, — теплые глаза Маргарет встретились с моими, и в них было столько заботы, что мне стало неудобно. — Тебе не нравятся мои блюда? Я могла бы приготовить то, что ты хочешь.

Я покачала головой и постаралась выдавить самую мягкую улыбку, на которую только была способна:

— Спасибо, я просто не голодна.

Это было чистой правдой. Я слишком много думала о своей миссии, чтобы пытаться впихнуть себя хоть что-то из еды. Не сегодня. Пожалуй, мне стоило начать действовать. Только как? Что делать? Почему я не подумала об этих проблемах, когда была в кабинете Бредсберри и уверенно заявляла, что вполне способна справиться с этим заданием?

Я растерянно закусила нижнюю губу, переведя взгляд на Брайена. Тот неохотно ковырял одной вилкой в еде и скучающе смотрел в книгу, которую держал во второй. Этот парень все делал с каким-то незаинтересованным видом и ни разу никуда не выходил, как, например, остальные, предпочитая отсидеться дома.

— Брайен, дорогой, поедешь сегодня? — как всегда озабоченно спросила тетушка.

Кроме меня, в кухне остались только она, Брайен и дядя Майкл.

Его глаза лениво посмотрели на тетю поверх книги, а затем пусто вернулись к чтению.

— Пожалуй, останусь, — вздохнул парень.

— Но сегодня мы отправляемся в Форест-Лаун, — мягко настояла она, бросив предостерегающий взгляд на своего мужа, который недовольно хмыкнул. — Навестим Кэмерона.

Брайен сжал челюсть, и свел брови к переносице. Только он хотел открыть рот, как его опередил дядя Майк:

— К тому же, Эмма наверняка захочет почтить родителей своим визитом, — его голос звучал твердо.

Как я уже поняла, речь велась о кладбище в Лос-Анджелесе. Теперь стало ясно, почему Брайен так упирался. Он не был похож на сентиментального человека. Да и далековато отсюда.

— Кэмерону и родителям Эммы уже плевать, навестим мы их или нет, — встрял парень, его пальцы крепко сжали столовый прибор, хотя тон и был спокойным.

Губы тети Маргарет сжались в тонкую полоску, она опустила взгляд на свою тарелку. Повисло практически осязаемое молчание. Я переводила взгляд то на насупившегося Майкла, то на Брайена, с отрешенным видом читавшего свою книжку.

— Да, пусть Эмма еще немного отдохнет, — наконец разрезал молчание тихий голос женщины, она послала мне вымученную улыбку. — Приглядишь за ней. И за Чарли.

Она сложила свою посуду в раковину и, погладив меня по плечу, вышла из комнаты. Ей надо было немного побыть одной. Кэмерон и мои родители были очень важны для нее. И я могла только молча посочувствовать. Несмотря на то, что она протестантка, Маргарет вызывала у меня уважение. Не всякая женщина смогла бы проявить благоразумие и понимание в некоторых деликатных вопросах.

— Брайен, пожалуйста, отложи книгу и поешь нормально, — с металлическими нотками в голосе попросил его дядя Майкл. Под суровым взглядом мужчины парень оторвался от чтения и, не упираясь, положил какой-то бестселлер на стол, потупив взгляд на стакан с водой. Видимо, его содержание Брайена интересовало больше, чем напряженный вздох Майкла, направленный в его сторону. — Почему ты не хочешь съездить? Это не сложно.

Парень опустил голову, его челка была достаточно длинной, чтобы заслонить глаза. Видны были лишь его губы, растянувшиеся в кривой усмешке, совсем не правдоподобной:

— Это бессмысленно. Не люблю долгие поездки.

Майкл тяжело поднялся, взгляд его был устремлен на Брайена:

— Когда ты уже наконец вырастешь? — вопрос не адресовался парню, скорее, он был риторическим, поэтому и остался без ответа.

Мужчина лишь покачал головой, и вышел из кухни, оставляя нас с Брайеном наедине. И только тогда он приподнял подбородок, вновь смахивая волосы, и глядя мне в глаза. На этот раз его взгляд был другим. В нем было много чего, и боль была не исключением.

Брайен негромко хмыкнул.

— Кто такой Кэмерон? — едва слышно спросила я, в первый раз за завтрак подав голос.

Я-то знала, кто это. Кэмерон Стюарт, погиб в возрасте двенадцати лет по той же причине, что и многие десять лет назад — королевский приказ. Однако мне хотелось услышать его версию. Не соврет ли?

Протестант снова немного наклонил голову вбок, притворно улыбаясь.

— Мой старший брат. Он всегда был неудачником, — сказав это, парень запрокинул голову и расхохотался. Смех его не был веселым. — Мне тогда было девять. Возраст, подходящий для инъекции, — неожиданно посерьезнев, внезапно продолжил Брайен. Он отрешенно посмотрел в окно, — Однако мое здоровье оставляло желать лучшего, а Ее Высочеству нужны были самые крепкие. Он был как раз из таких, чертов Кэмерон.

Он замолчал, а я не хотела торопить его. Не сейчас, не когда у него такой вид. Однако когда тишина затянулась, я вновь включила свою бестактность:

— И его отправили во дворец? — осторожно предположила я.

Брайен чуть заметно встрепенулся, будто, несколько мгновений он был вовсе не в этом месте. Видимо, воспоминания нахлынули на него в этот момент.

— Он был идеальным во всех планах, — тон парня ожесточился. — Умный, добрый, бесконфликтный, сильный, все были от него без ума. Родители в нем души не чаяли: «Только послушай, дорогой, сынок сегодня получил высший балл по тесту, учительница его очень хвалила», — похоже, он пытался спародировать высокий голос матери, но вышло у него пискляво. — В общем, многообещающий, — последнее слово из его уст, прозвучало, как ругательство. — Гребанный ангел. А затем он умер, как и все, после впрыскивания. Еще эта записка, переданная слугой, который нес с остальными его пятью коллегами, искусный гроб: «Примите глубочайшие соболезнования».

Он глубоко вздохнул, словно не дышал и вовсе за его длиннющую тираду, и уже более хладнокровным тоном сказал:

— У родителей остался только я, но они так и не вспомнили о моем существовании. Активировали связи, как и множество в то время даркхов, собрали какое-то подобие секты и начали, — он тяжело выдохнул, — устраивать свои дурацкие протесты. Пока не сдохли при нападении на королевских отпрысков.

Сколько в его голосе было той всепоглощающей злобы, нельзя передать словами. Мне оставалось лишь молча кивать, и чувствовать собственную беспомощность по отношению к этому человеку. Как же мы все ничтожны перед смертью, думала я, что Кэмерон, что родители.

— Меня под свою опеку взяла Марго, тут же мы с Эммой и познакомились, — на неуловимый краткий миг он улыбнулся. По-доброму, по-настоящему, как никогда при мне не улыбался, и от этого стало только хуже. — Но из-за дебильных протестов и ее убили.

Я вдруг вспомнила про Чака, про его дружелюбный характер и добрые глаза.

— Ты любил ее, да? — неожиданно спросила я.

— Она была единственной, не считая Кэмерона, кто также невинно улыбался. Без них так скучно.

Я нахмурилась:

— Не понимаю, если даркхи отняли все, что тебе дорого, то почему ты не поддерживаешь протестантов?

Брайен покачал головой:

— Даркхи забрали Кэмерона, но протестанты — Эмму. Я тысячу раз говорил, что все это бесполезно, что ни к чему больше все их идиотские митинги не приведут, но меня никто не слушал, — шатен невинно пожал плечами. — Вот и считай, что все, кто был в загробном мире, там и остались, а мы так и не сдвинулись с мертвой точки. Короля не свергнут глупые эмоциональные люди, на то он и король.

Я хорошенько обдумала его слова, и пришла к умозаключению, что он, вообще-то, не далек от истины. Однако его равнодушие меня зацепило, Брайен отпустил своих близких, ему это удалось. Теперь я действительно видела в нем рационального человека со всеми его рациональными поступками, чувствами, мне удалось его понять.

На душе стало как-то тяжело. Наверное, я просто переняла его эмоции. Ему стало легче и меня это радовало, пусть даже и ненамного. Вот только кто снимет груз с моего сердца? Кому смогу выговориться я, не скрывая своих чувств, не прячась от эмоций? Похоже, никому.

На секунду я грустно улыбнулась, глаза жгло от подступивших слез, но я их сдержала. Как и всегда. Это все еще не тот человек, которому я хотела бы открыться, не тот.

— Спасибо, — его голос стал тише и спокойнее.

Я приподняла одну бровь.

— За что? Зачем ты мне все это рассказал, Брайен?

Он посмотрел на меня своими большими глазами.

— Не знаю. Оно как-то все само вылилось.… У тебя просто взгляд такой, сразу хочется все рассказать. Понимающий, да? Вот, опять он.

Я наигранно прыснула. Верно, такого мне еще никто никогда не говорил. Парень улыбнулся вслед за мной и его глаза переместились мне куда-то за спину.

— Кто очередная жертва твоего внимания, Брайен? — послышался тоненький веселый голосочек. — Даже я вижу, что у тебя в зубах что-то застряло.

Брайен закатил глаза, а я обернулась, чтобы посмотреть на источник звука. В дверях, ведущих на кухню, появился маленький человечек. Ему было не больше восьми лет и первое, что привлекло внимание — это бесцветные глаза, направленные куда-то вперед. Парнишка выглядел довольно необычно с волосами и в одежде белого цвета. Он как будто безмолвно манил своей призрачной красотой, отчего я встала, чтобы помочь ему.

Когда он сделал первый шаг навстречу мне, я заметила, как его маленькая ручка сжимала тонкую трость, которой он водил перед собой.

Только сейчас до меня дошел смысл шутки, ведь слепой мальчик не мог увидеть ни меня, ни Брайена.

Малыш улыбнулся и протянул ладошку перед собой, а я растерянно дотронулась до его теплых пальчиков. С моей помощью, он уселся на соседний стул.

— Чарли, это Эмма. Эмма — Чарли, — познакомил нас Брайен.

— Приятно познакомиться, Эмма, — ямочки у мальчика на щечках сводили с ума. Я же в то время не могла прийти в себя. Будто не он, а я была слепой.

— Взаимно, — дружелюбно выдавила я. — Тебе что-нибудь нужно?

Мне так хотелось помочь этому мальчику хоть чем-то. Я не знала, куда деть руки и от этого начала рвать салфетку на крошечные полосочки.

— Не надо меня жалеть, Эмма, — добродушно произнес Чарли и повернул голову ко мне, но глаза его были устремлены куда-то вдаль. — Я вижу гораздо больше чем все вы.

Я нервно улыбнулась от такого заявления. Но у Чарли был действительно такой вид будто он знал ответы на все вопросы в мире.

— Пугаешь тут всех, — пробормотал Брайен.

— Тетушка не обрадуется, когда узнает, что ты вытянул письмо из ее кармана, — сказал Чарли отправляя огуречную канапешку в рот.

— Маленький дьявол, — рассмеялся Брайен и кинул на стол распечатанный конверт.

— Как ты… — я непонимающе уставилась на Чарли. — Как он…

— Ты думала, он шутит? — усмехнулся парень и качнулся на стуле.

Чтобы не отвечать на этот вопрос я сделала вид, что пью сок. Дальше разговор пошел более оживленно. Мы принялись обсуждать любимые сериалы и делиться различными теориями и последующих сезонах. Позже Брайен описал Чарли мою внешность, а малыш заявил, что я должно быть первая красавица во вселенной.

— Возможно так и есть, — вставил Брайен вполне серьезно для него. Я не стала благодарить его за комплемент и просто посмеялась.

Ближе к вечеру мы разошлись по своим комнатам, и я решила серьезнее озадачиться миссией. Я здесь уже немало времени, а так и не на шаг не продвинулась. Надо бы начать поиск сферы, но перед этим надо как-то связаться с Альфредом.

Когда я звонила ему днем, с мобильника Брайена, на звонки никто не отвечал. Я, естественно, и не надеялась, и уже почти отчаялась. Но парень сжалился надо мной, и достал мне какой-то телефон, которым никто не пользовался, а мне ужасно хотелось позвонить Чаку.

Но что сказать? Бредсберри должен был его отпустить, после того, как мы заключили контракт. Так что, Глава, наверное, позаботился о том, что мой друг должен помнить, а что — нет. Интересно, без меня ему лучше? Даже не знаю, что можно чувствовать по этому поводу.

Я дрожащими пальцами набрала номер. Первый гудок, второй, третий…

— Эм, кто это? — голос ничуть не изменился.

Первый вопрос, и уже тупик. Молодец, Эвелин, аплодисменты.

— Ч-Чак? Чак Сандерс?

Это было жалко, соберись же ты наконец, тупица.

— Слушаю вас, …?

— Эвелин.

— Мы знакомы? У меня проблемы? Если…

Я сбросила трубку. Нет, я переоценила свои возможности, невозможно сохранять спокойствие, когда человек, с которым ты дружишь с девяти лет, тебя не помнит. Особенно, если он был единственным, с кем ты общался!

Я швырнула бесполезный телефон в стену. Он с грохотом в нее врезался и разлетелся на мелкие части.