Тайный путь

Глава 22 Декабрь 1441 г. Морея Ба, знакомые все лица!

…Владос!

Лешка распахнул объятия:

– Ну, рассказывай, как ты тут жил, бродяга?!

– Это еще как сказать, кто из нас бродяга?! – обнимая приятеля, засмеялся грек.

Они проговорили всю ночь, смеялись, вспоминали прошлое, не обошли стороной и все, выпавшие на долю Владоса злоключения, ну, а как дело дошло до Лешки, он рассказал чистую правду – как вынужден был бежать, как попал к разбойным татарам, как вместе с ними ходил на Русь – да там и вынужден был задержаться на некоторое время.

– Да уж, поносило тебя, – выслушав, засмеялся Владос. – Бродяга и есть. Ну, уж теперь-то, надеюсь, тебе никуда не надо?

– Надеюсь, – с хохотом отозвался Лешка.

Зря надеялись… Не прошло и трех дней, как они оба стояли на палубе корабля, посреди бушующего, с белыми бурунами, моря. А впереди, за бушпритом, синели предгорья Мореи.

Морея…

Именно туда, как признался Скидар Камилос, бежал лавочник Ласкар, именно туда уходили все сведения, приготовленные для турок, именно там, в крепости Мистра, находился сейчас важный турецкий шпион Константин Харгол, которого, похоже, никто из лазутчиков никогда и не видел – только слышал и исполнял приказания…

В Морею, с благословления следователя Филимона Гротаса, и отправились Лешка с Владосом. Отправились вдвоем, тайно – дать своих людей Филимон не мог, потребовалось бы объяснять все начальству, в честности которого следователь, честно говоря, сомневался.

– Действуйте осторожно, – напутствовал Филимон. – Просто установите – кто такой этот Константин Харгол. Говорят, он не так и давно выехал в Мистру из Константинополя. Видать, почуял, что запахло жареным… Там есть одна крепость – Маина. Воевода Аристарх Гелос – старый мой приятель. Будет возможность – передадите ему поклон и одну вещицу… – Следователь отцепил от пояса кинжал в затейливо украшенных ножнах и протянул собеседнику. – Удачи, парни! И да поможет вам Бог.

– Удачи и вам, – чинно поклонившись Филимону, Лешка по очереди обнял всех остальных: Панкратия, Иоанна, Никона.

– Кстати, удалось установить мастера, изготовившего тот арбалет, что ты подобрал в коридоре. Некий Луиджи Фарчолли, итальянец из Галаты. Вещь вспомнил – делал на заказ всего три таких.

– Интересно, и кто же заказчики?

– Один – комес Александр Барра, второй – Ермил Гиппонис, патрикий двора, ну и третий – Герасим Барлак, куратор ведомства по ремонту и строительству укреплений.

– Герасим Барлак?! – Лешка не поверил своим ушам.

– Именно! Мы давно его подозревали, но доказать ничего не могли… А взять опоздали – сбег, гад!

– Ну конечно, станет он дожидаться ареста.

– Так что, не очень у нас хороши дела в последнее время, – посетовал Филимон. – Ну, да Бог даст… Кстати, Алексей… – Следователь неожиданно ухмыльнулся. – Вернешься с успехом – можешь рассчитывать на солидное вознаграждение и весьма неплохую должность. У тебя ведь есть опыт работы тавуллярием?

– Сначала вернусь, – кивнул головой Алексей. – А уж там посмотрим, может, и соглашусь на ваше настойчивое предложение.

Филимон потеребил ус и хитро прищурился:

– Это предложение из тех, от которых нельзя отказаться. И оно не мое, а эпарха!

– Самого эпарха?!

– Я докладывал о тебе…

И вот уже в бушприт третий день бились волны. Погода выдалась не очень, бушевали шторма, потому и добирались так долго. Хорошо, хоть Владос несколько скрашивал путь – рассказывал о Морее, что знал. Деспотат – полунезависимая имперская провинция, вассал османского султана, управляется одним из сыновей императора Иоанна Палеолога. Столичный город, вернее – крепость – Мистра, недалеко от древней Спарты.

– Спарта? – Лешка прищурил глаза. – Знаю-знаю, фильм недавно смотрел, так и называется – «Триста спартанцев».

– Фильм?

– Ну… эту… пьесу… драму…

– Драму? Когда ты успел посетить театр?

Алексей отмолчался, да и некогда уже было больше разговаривать – судно осторожно входило в гавань.

«Герасим Барлак, – крупными буквами было записано в таможенном журнале. – Негоциант, цель прибытия – деловая поездка».

– Почему он записался под своим собственным именем? – удивился Владос. – Совсем обнаглел и ничего не боится?

– Почему – не боится? – выходя из таможни, Лешка посмотрел вдаль, на высокие городские стены. – Думаю, как раз и боится. И ждет помощи… от Константина Харгола. А в лицо его не знает, вот и надеется, что тот помнит его по имени.

– Гм… – Владос покачал головой. – Хотя, может быть…

– Нужно последить за таможней – наверняка, Герасим здесь объявится.

– Лучше уж подкупить таможенного служащего – чтоб сообщил.

– Тоже неплохая идея. – Лешка вдруг замолчал и рассмеялся. – А у меня есть получше! Пойдем-ка!

Друзья вернулись в таможню, и Алексей сразу же направился к чиновнику – коммеркиарию – плешивому старику с бегающим взглядом.

– Что-нибудь не так, господа? – поднял водянистые глазки чиновник. – Неправильно вас записали?

– Нет-нет, все правильно. Просто я случайно усмотрел в таможенной книге своего старого друга… вернее, приятеля моего дядюшки, Константина Харгола… Не могли бы вы передать, если вдруг зайдет Герасим Барлак, что дядюшка, Константин Харгол, будет ждать его завтра вечером, скажем… Где у вас тут таверна получше?

– Рядом с воротами неплохая. «Синие паруса» называется.

– Вот вам за труды, уважаемый…

Несколько серебряных монет упало в ладонь чиновника.

– Обязательно передам. Как, говорите, зовут вашего дядюшку?

– Константин Харгол, смотрите, не перепутайте.

– Не перепутаю. Константин Харгол – чего тут путать? Простое имя, так зовут нашего деспота. Таверну-то сыщете?

– Да найдем…

Таверну-то друзья сыскали, там же, рядом, и переночевали на постоялом дворе, только вот Герасим Барлак так и не появился. То ли не приходил в таможню, то ли старик таможенник ничего ему не передал.

– Не понимаю, что толку нам его ждать? – потягивая вино, недоумевал Владос. – Если он не знает этого Константина, то как он нас-то к нему приведет?

Лешка не слушал приятеля. Раскрыв глаза, он смотрел на распахнувшуюся входную дверь, в которой, видимо, раздумывая, заходить или нет, стоял высокий красивый мужчина в богатом, расшитом золотыми узорами плаще.

– Фарраш-бей… – удивленно прошептал Лешка. – Владос, исчезни.

Не говоря ни слова, грек пересел за другой стол.

Турок наконец заметил юношу и, сразу уселся рядом:

– Напрасно ты явился сюда, парень. Или что-нибудь случилось в Константинополе?

– Случилось. – Лешка хмуро кивнул. – По следам Константина Харгола, сюда, в Морею, посланы люди… Их ведет предатель – некто по имени Герасим Барлак!

– Герасим Барлак – предатель? – Шпион нервно потеребил усы и подозрительно взглянул на парня. – Откуда ты знаешь про Константина? Кажется, я тебе о нем не говорил.

– Рассказал Ласкар, лавочник. Кстати, ему тоже пришлось бежать…

Фарраш-бей покачал головой:

– Свалились все на мою шею… Небось, хотите попросить денег?

– Хотим.

– Придется обождать, заодно исполнишь мое поручение. Сам я не могу ехать… Здесь, в горах, есть такая крепость – Маина… ты должен добраться туда и встретиться с Константином Харголом!

Лешка встрепенулся:

– Встречусь! Готов отправиться хоть сейчас… за определенную сумму, разумеется.

– Сказал же – деньги получишь потом. – Фарраш-бей раздраженно отмахнулся, но затем все же полез в кошель и, оглядевшись по сторонам, выложил на стол горсть серебра. – Это тебе на дорогу. А вот – пароль. – Он вручил Лешке обломок старинной монеты. – У Константина – такой же. Должны совпасть. Скажешь – пусть Константин забирает все документы и немедленно уходит к ущелью у Чертовых скал. Там ждет наш отряд – Константин о нем знает. Пусть поторопится, если хочет остаться на свободе… и живым. Не ты первый докладываешь мне о предателях, – на скулах турка перекатились желваки. – Не сиди, парень! Здесь, у южных ворот, можно нанять лошадей до Маины.

– Постойте… Но как я узнаю Константина? Не могу же я показывать монету каждому встречному!

– Ах да… Он богат, ходит в синем шелковом плаще, расшитом золотыми звездами… Такой плащ один в Морее.

Синий шелковый плащ…

Маина!

Тамошний воевода, Аристарх Гелос – давний приятель следователя Филимона. Уж он-то поможет разоблачить врага!

Мощные серые стены крепости напомнили Лешке рыцарские замки из учебника истории средних веков. Такие же зубцы, рвущиеся к свинцовому небу башни, узенький подвесной мост, перекинутый через пропасть. Замок непоколебимо стоял на вершине скалы, к которой серпантином вилась узенькая дорожка.

– Да уж, – посмотрев вверх, Владос покачал головой. – Вряд ли кто сможет его взять. Ну, разве только – измором.

– Спасибо, – неожиданно улыбнулся Лешка.

Владос оглянулся:

– За что?

– За то, что согласился сопровождать меня.

– Ну, – засмеялся грек. – Ведь мы же друзья! К тому же, что мне сейчас делать в Константинополе? Совсем нет начального капитала… вот мы с тобой его здесь и заработаем. А потом вложимся на паях в одно дело… Надеюсь, ты не против.

– Не против. – Лешка махнул рукой. – Пропадай наши денежки! Да и черт с ними – мы же друзья! Послушай-ка, ведь где-то здесь, в Морее, должен находиться бывший мой начальник Андроник Калла… И его приемная дочь… Ксанфия…

– Найдем твою Ксанфию! – тут же уверил грек. – Не так уж и велика эта Морея, не так уж и много в ней богатых людей. Хотя, говорят, поэтов и философов в Мистре куда больше, чем даже в Константинополе! Очень высококультурное место, эта Мистра… Наверняка и Андроник Калла – там… Вернемся из Маины – сыщем.

Стражники у перекинутого моста лениво осмотрели спешившихся парней:

– К кому? По какому делу?

– К вашему воеводе. По личному.

Один из воинов покачал головой в открытом блестящем шлеме:

– Воевода занят и вряд ли вас примет. Впрочем, доложитесь мажордому.

– Скажите, а почему у вас опущен мост? – вдруг поинтересовался Владос. – И, я смотрю, на распашку ворота…

– А сюда только одна дорога, вот эта, – стражник кивнул на вьющийся внизу серпантин. – И ее прекрасно видно на всем протяжении – никакой враг не подберется незамеченным! Ну, а на ночь, конечно, поднимаем мостик. Вы не стойте, проходите во двор… Лошадей можете оставить у коновязи.

Замок оказался большим – целый город. Просторный, словно городская площадь, двор, узенькие, вымощенные серым камнем улочки, тянущиеся вдоль мощных зубчатых стен, двух– и трехэтажные домики с распахнутыми окнами лавок, мастерские, пекарни, церкви. И над всем этим – громадная тень главной башни – донжона.

– Мы к воеводе Аристарху по личному неотложному делу, – подойдя к стражникам, представились парни.

Воины скрестили копья:

– Докладывайте не нам, мажордому. Вон, видите, у церкви, в черном плаще…

Приятели подошли к церкви:

– Господин мажордом? Мы к…

Мажордом – грузный седоватый дядька в летах – надо отдать ему должное, тут же пообещал доложить воеводе и свое обещание выполнил где‑то часика через два. За это время друзья как раз успели недурно перекусить в местной харчевне.

– Алексий и Владос! – склонившись с галереи, позвал какой-то воин в кольчуге и латах. – Воевода готов принять вас. Только не долго.

– Да нам и не надо долго! – обрадованно переглянулись парни.

Вслед за стражем они долго поднимались вверх по узкой, закрученной штопором лестнице, потом еще шли по темному коридору, по гулким сводчатым залам, миновали внутренний дворик – небольшой, но светлый – и, пройдя в неширокую дверь, оказались в просторной комнате с креслом, большим, накрытым зеленым сукном столом и двумя деревянными лавками. Обычная ведомственная мебель, больше пристала б какому-нибудь присутствию средней руки, нежели замку.

За столом, в кресле, сидел пожилой мужчина с окладистой седой бородой и красноватым носом сельского алкоголика, одетый в коричневатый гамбизон – подлатник – с рыжими пятнами ржавчины у подмышек. Поверх гамбизона…

– Ну? – Воевода поднял глаза на вошедших.

Поверх гамбизона струился…

– Пошто пожаловали?

…Струился синий шелковый плащ, расшитый золотистыми звездами!

– Тсс! – Лешка ткнул локтем приятеля. – Хотим показать вам одну монетку… вот…

Он протянул пароль… не вызвавший на лице воеводы никаких эмоций, кроме, разве что, удивления.

– Чего вы мне тут суете?

– Э… господин Константин, мы…

Воевода нахмурился:

– Меня зовут Аристарх, парни!

– А… откуда у вас этот плащ, господин воевода? – решительно спросил Лешка. – Мы вот с приятелем поспорили и…

– А что, хороший плащ. – Аристарх неожиданно ухмыльнулся. – Третьего дня… Что вы мне тут опять суете? Третьего дня выиграл его у некоего столичного чиновника в новомодную игру – карты. Что это за ножны?

– Это кинжал. В подарок от Филимона Гротаса.

– Кинжал? Но я вижу пока только ножны…

– Кинжал у нас забрали при входе.

– Филимон Гротас… Что?! – Воевода аж подпрыгнул в кресле. – Вы сказали – Филимон Гротас?

– Да, это наш начальник. Кстати, передает вам поклон.

– Жив еще, старый черт… Эх… – воевода подобрел и благостно погладил бороду. – Бывало, делали мы с Филимоном дела… Так вы что хотите-то? Не стесняйтесь, чем могу – помогу.

– Прежде всего скажите, у кого именно вы выиграли плащ?

– Так я и говорю, у чиновника…

– А имя… Имя?

– Имя? Гм… О! Вспомнил… Андроник Калла!

– Андроник Калла? – хором переспросили парни.

Они отыскали его быстро, в одной из харчевен. Лешка вертел в руках обломок монеты и громко спорил – спартанская она или нет.

– Нет, парень, в Спарте не было монет, а были железные прутья, так что ты напрасно споришь!

Лешка обернулся… Вот он! Вальяжный, с белым породистым лицом патрикия. И зачем такому турки? И так ведь все есть…

– Это часть афинской драхмы, – невозмутимо продолжал Андроник. – У меня есть подобная… Вот и сравним…

Он достал из кошеля монету… Сложил обе половинки. И кивнул головой:

– Выйдем.

– Посиди, – напялив на голову шапку, бросил приятелю Лешка.

Андроник ждал его у коновязи:

– Кто этот рыжий?

– Наш человек…

– Я его не знаю… как, впрочем, и тебя… Хотя, твое лицо мне почему-то кажется знакомым.

Лешка нарочно переместился напротив вышедшего из-за облака солнца. Не так-то и часто видал его Андроник Калла в бытность свою протокуратором секрета богоугодных заведений, но все-таки…

– Фарраш-бей приказал вам передать мне все документы, – быстро произнес юноша. – Я должен доставить их ему как можно быстрее.

– Хорошо, – усмехнулся шпион. – Передам. Идем. Этот, рыжий, пусть останется здесь – все же я ему не доверяю.

– Я предупрежу…

Андроник (или – Константин Харгол, так уж, наверное, лучше было теперь называть бывшего протокуратора) занимал две обширные комнаты на втором этаже таверны. Войдя, шпион обернулся:

– Вон, видишь сундук в углу? Все в нем. Забирай…

Забирай?

Гм… А не слишком ли просто? И как-то уж очень доверчив господин Андроник для матерого шпиона… И почему не вытащил документы сам? Сундук… Это ж надо подойти, наклониться… Наклониться…

Лешка нарочно подошел к сундуку так, чтобы зажженный хозяином светильник оказался сзади… Нагнулся… И вовремя заметил стремительно возникшую тень!

– А получи!!!

Вложив всю силу, юноша ударил шпиона кулаком в брюхо!

– У-у-у!!! – Тот завопил, согнулся от неожиданного удара. Со звоном упал на пол топор.

А Лешка, сжав замком руки, двинул вражину в затылок…

Наклонившись, схватил топор:

– А ну, вставай!

– Бо-ольно… – Шпион понял голову… И юноша вздрогнул, узрев перед собой не вальяжного протокуратора Андроника Каллу, а… крючконосого лавочника Агамемнона Ласкара! Так вот он куда бежал! Однако, где ж сам хозяин? Видно, выскользнул на улицу… Догнать! Нет, этого тоже нельзя так оставлять!

Отвязав пояс, юноша быстро связал лавочника и, погрозив топором, бросился вниз, на улицу… где нос к носу столкнулся с Владосом.

– Ты как?

– Нормально. Шпиона не видел?

– Кого?

– Ну того, с кем я беседовал.

– Нет, улица была пуста…

– Черт! Куда же он делся? Ладно, есть, кому рассказать… Поднимаемся!

Лавочник уже подполз к окну и теперь пытался развязаться. Натужные попытки сии вызвали у вбежавшего в комнату Лешки смех:

– Повремени, повремени, дядя! Где Константин?

– По-видимому, сбежал через черный ход. Куда – не знаю.

– А дочь?! Где его дочь? Ну, девушка… Ксанфия?!

– Здесь нет женских вещей. – Владос уже шарил по сундукам. – И никаких документов.

– Так вы ее убили?! – Лешка занес над головою топор.

– Нет, нет! – громко заверещал лавочник. – Здесь не было никакой девушки… Стой, стой… Опусти топор, прошу! Я помню, помню, как Константин говорил о какой-то Ксанфии… Хвастал, что по пути сюда упек ее в монастырь, где-то в Эпире. Чтоб не путалась под ногами… Бахвалился – мол, мог бы и убить, но не стал проливать юную кровь.

– В монастырь… – опуская топор, отрешенно повторил Лешка. – Значит, что же, она теперь – монахиня?

– Выходит, так… – Подойдя, Владос положил руку ему на плечо. – Мы обязательно поедем в Эпир, это вовсе не так далеко…

– Да… – растерянно кивнул юноша. – Съездим. Обязательно съездим.

О бежавшем шпионе в тот же день было доложено воеводе. Выслушав. Аристарх почесал бороду и неожиданно улыбнулся:

– Я знаю, куда мог бежать лазутчик – в ущелье у Чертовых скал. Там скрывается турецкий отряд – о нем мне тоже известно…

– Известно?

– Конечно. Более того, я даже вызвал подкрепление из Эпира. Тайно, чтоб не осложнять отношения с турками (не забывайте, мы – их вассалы!) их приведет наш человек, специально для этой цели отправленный в один из эпирских монастырей волею патриарха.

– Волею патриарха?! – Лешка покачал головой. – А как называется монастырь?

– Обитель Святого Луки… Ты чего подпрыгнул? Вошь укусила?

– Нет… так… просто…

– По моим подсчетам, отряд должен прибыть завтра… Он закроет туркам перевал! А мы ударим отсюда.

– Здорово! – Парни переглянулись. – А можно с вами?

Воевода одобрительно расхохотался:

– Узнаю людей старины Филимона! Не хотят сидеть просто так… Что ж, найдутся у меня для вас и мечи, и доспехи. Только уж не взыщите – какие есть.

Они защищали проход к перевалу – десять воеводских лучников и Лешка с Владосом, оба в пластинчатых латах и сверкающих на зимнем солнце шлемах, со щитами и копьями, хотя, конечно, толку здесь больше было от лучников. За спиной – перевал, впереди – узкая тропа между черных скал, за ней – ущелье. Именно оттуда и должен был выгнать турок основной отряд воеводы. Дело же лучников – удержать врагов до подхода подмоги из Эпира. А она должна была подойти – уже выслали гонца.

В белесом небе над головами воинов тускло светило солнце. Было довольно холодно – с горных вершин дул ледяной ветер, у многих лучников за все время сидения в засаде уже не попадал зуб на зуб. Ну, конечно – внизу, в долине, сейчас тепло – климат Мореи мягкий, южный, а вот здесь, в горах…

– Вот они! – Командир лучников поднял руку. – Приготовились…

Лешка увидел, как впереди, на тропе, показались серые кольчуги турок… Рядом, по камням, пронеслась черная тень птицы… За ней – еще одна. Еще… И что они тут разлетались? Кто-то спугнул?

Кругом было тихо – а по тропе неслышно шли турки. Нет, вот остановились – видать, решили не лезть на рожон. Тихо…

И вдруг – резкий свист! И стон!

И командир лучников вытянулся в предсмертных судорогах… В спине его торчала черная злая стрела!

И снова свист!

Лешка проворно перекатился за сделанную из камня стенку…

– Измена! – громко закричал кто-то… и заткнулся, поймав горлом стрелу.

– Они обошли перевал, – кивнул назад подкатившийся Владос. – Думаю, нам придется несладко… Парни, давайте сюда!

Оставшихся в живых лучников не надобно было звать. Сообразили. Пришли. Перекатились. Шесть… Всего шесть – из десяти. Четверо погибли сразу.

– Наверное, какой-то пастух показал им горные тропы!

Пастух? Очень может быть. Да какая теперь разница?

– Камни! – крикнул Лешка. – Разбирайте стенку, иначе…

Что – «иначе» – было сейчас ясно всем. Достаточно основным силам врага подойти на расстояние прямого выстрела. А так – еще можно будет побороться, место-то удобное, главное – не высовываться без нужды, и…

Оп! Над самым Лешкиным ухом вновь просвистела стрела. Метко бьют, сволочи!

Лешка подтянул к себе валявшийся на камнях лук. Кто-то из воинов протянул колчан со стелами. Наложить стрелу… Натянуть… Прицелиться… Поймать ветер… И… Оп!

Мимо! Черт! Да, вот уж плохо стрелять без тренировки.

Рядом рванул стрелу Владос – и ему повезло больше. Судя по крику – попал.

Затем начали стрелять и остальные. Но и враги отнюдь не были дураками. И уже больше не подставлялись – ждали.

И все сидевшие в засаде знали – долго не продержаться. Рано или поздно… Эх, где ж оно там, подкрепление?

– Не дождемся, – вынимая из ножен короткий меч, тихо промолвил Лешка. – Они сейчас поднимутся во-он на ту скалу и перестреляют нас, словно зайцев.

– Что ты предлагаешь?

– У нас, кроме луков, есть еще мечи и копья. Ввяжемся в драку – и те, кто наверху, не смогут стрелять, опасаясь попасть в своих. Тем более – там и скалы, а значит – защита.

– Верно сказано. – Один из воинов потянулся к копью.

– Двое пусть останутся здесь, – деловито распорядился Лешка. – Остальные же… Главное – всем сразу… быстро… И… раз-два… Поднялись! Вперед, парни, урр-а-а-а-а!!!

Размахивая мечами и копьями, засадный отряд лихо выскочил из-за камней и, что есть силы, бросился вниз, к тропе.

Враги, не ожидавшие подобной наглости, на секунду замешкались – и этой секунды нахалам вполне хватило. Чтобы, насадив на копья троих, занять стратегически выгодное положение на углу.

– А ну! – взмахнув мечом, Лешка оскалил зубы. – Вот теперь потягаемся.

Сердце его пело – удалось, удалось! Теперь не перестреляют, теперь – считай, что один на один, ведь сдавленная скалами тропинка была настолько узкой, что на ней просто не могли поместиться двое.

– Ва Алла-а-а!!! – заорал какой-то нетерпеливый турок и, крутя саблей, рванулся в атаку…

Лешка встретил его коротким выпадом – вражина едва отскочил. Отскочил – все же был опытным воином – рубанул саблей, тоже коротко, без замаха, да и попробуй тут, замахнись. Смотря как бы сквозь врага, Лешка подставил клинок…

Скрежет. Искры… И яростный взгляд, который, казалось, мог прожечь камни!

– Алла-а-аии!

Удар! Отбив! Скрежет… Не надо бы допускать, чтоб он смог вращать саблей… Коварное оружие, уж куда коварней, чем меч… И не надо замахиваться – все равно это здесь не катит…

И снова – атака! А не слишком ли обнаглел этот усатый черт? Я тебе покажу – ал-ла!

Лешка дернулся в сторону и, не рассчитав, сильно ударился плечом о скалу… Тут же воспользовавшийся этой оплошностью противник едва не распорол руку. Гад…

Юноша вдруг резко присел, пропуская над собой блестящий клинок… Посыпалась каменная крошка… А Лешка рванулся вперед, словно стрела… В прыжке вытянул руку…

– У-у-у-!!!

Достал! Достал-таки гада!

Ну, кто следующий?! Ты, толстяк? Смотрю, не очень-то хочешь…

А позади вдруг грянул мощный хор, тысячекратно отразившись в теснинах.

– С нами Георгий Победоносец! Святой Лука! Святитель Николай!

И враги – стоявшие впереди враги – вдруг попятились… Вот уже побежали…

– Наши! – позади радостно закричал Владос. – Эпир! Святой Лука!

– Эгей! – вынесся к тропе всадник на черном коне, в руках его трепетало багряное знамя с вышитым изображением Богородицы, позади виднелся целый отряд. – Сдавайтесь!

– Мы не можем вам сдаться, – засмеялся Владос. – Ведь мы не турки. А турки, похоже, бегут. Не дайте им уйти, парни! Слава Святому Луке!

– Слава! – важно кивнул знаменосец. – Мы догоним их, и…

Он вдруг осекся, пристально вглядываясь в рыжего грека. Потом соскочил с коня, сбросил на камни шлем – совсем еще молодой темнорусый парень, юноша:

– Владос! Господи, неужто ты?!

– Георгий!!! – Владос распахнул объятия. – Ты как здесь?

– Я – с отрядом. Для того и послан.

– Между прочим, – подходя ближе, важно заявил Лешка, – Господь Бог, насколько я знаю, запрещает проливать кровь.

– А я и не проливаю. У меня – шестопер, штука удобная… Бог мой!

Серые глаза Георгия широко распахнулись:

– Алексий! Тебя ли вижу?!

– Ну, хватит вам обниматься, – перебил кто-то. – Пора в погоню – уйдут!

– И верно, – счастливо улыбнулся Георгий. – Не время сейчас для радости. После! Вот победим!

Он вскочил в седло. Взметнулось багряное знамя. И вышитая золотом Богородица строго оглядела воинство.

– Вперед, друзья! Постоим за правое дело!

И эпирские всадники с криками понеслись по тропе. Вниз, в долину…

– Пойдем, пожалуй, и мы, – оглядываясь, улыбнулся Владос. – Вряд ли, думаю, успеем, но все же… Хоть издали посмотреть.

– Пойдем, – поднимая шлем – Георгий так его и оставил, дурья башка! – согласно кивнул Лешка.

Вместе с оставшимися в живых лучниками они пошли по тропе вниз, в долину. Ущелье постепенно расширялось, становилось светлее, просторнее. Вот уже заголубело небо, повеяло теплом и запахом трав. Вот потянулись кустарники и небольшие кривобокие деревца. Меж деревцами, преследуемые Христовым воинством, с воплями бегали турки, средь которых Лешка вдруг углядел грузную, прячущуюся в камнях фигуру.

Андроник Калла!

Вернее – Константин Харгол, турецкий шпион и убийца.

А ведь так, в расщелине, и отсидится, уйдет!

Собака!

Ну, что же они, не видят, что ли?

Ага, нет… Вот рванулся к расщелине молодой воин в сверкающих латах. Судя по сложению – совсем еще молодой, юный. Золотом вырвались из-под шлема золотистые пряди…

Лазутчик юркнул в расщелину. За ним – златовласый юнец. А уж потом – и Лешка.

– Эй, ты куда? – догнав, осведомился Владос.

Юноша вытащил меч:

– Да есть тут одно небольшое дельце.

Вот и кусты. Камень. Фиолетовый мох. А где же, черт побери, расщелина? А не видно! Может быть – здесь… здесь… здесь?!

Лешка принялся яростно рубить кусты. Ну, куда-то ведь те двое делись?

Ага, вот…

Юноша с трудом протиснулся в узкий лаз – и как только туда проник грузный шпион? И, кстати, где он?

А – вот он! Склонился над тем юнцом. Кажется, хочет добить…

– А ну, стой!

Лазутчик дернулся – злобно ощеренный рот, выпученные глазки – и куда только делась вся вальяжность чиновника?

А юнец… юнец лежал на земле, и слетевший с головы шлем его валялся рядом… Красивый парень… Парень? Господи…

– Ксанфия!!!

– Ого! – шпион осклабился. – Ты знаешь мою приемную дочь? Тогда помоги нам с ней скрыться!

– Нет! – Ксанфия дернулась. – Нет! Убей его… убей…

– Отойди от девушки! – яростно закричал Лешка.

Зря закричал! Хитрый лазутчик в миг понял – в чем дело. Наклонившись к девчонке, приставил к ее горлу кинжал…

– Мы сейчас с ней спокойно уйдем, любезный. Вернее, уедем на какой-нибудь лошади… Ты ж нам ее и приведешь… Если не хочешь увидеть, как черная кровь зальет эту нежную шейку… И чего ты сюда приперлась, Ксанфия? Сидела б себе в монастыре – красота. И как трудно, как накладно было тебя туда пристроить. Не ценишь ты заботу, не ценишь…

Нагнувшись, шпион резко рванул девушку, поднимая с земли. И с угрозой посмотрел на застывшего Лешку:

– Ты еще здесь, парень? А ну, живо приведи лошадь. Вон ту!

Он кивнул вперед, где у расширяющегося выхода к лугу уныло жевал траву брошенный кем-то конь. Предупредил:

– Брось меч, парень!

Лешка привел им лошадь. Лазутчик устроил в седле Ксанфию, затем уселся и сам…

Бросится на него сзади?

Да-да, так и следует сделать, вот как только отвлечется… И сразу выкрутить руку…

– А теперь – пошел прочь! – грозно обернулся шпион. – Дальше, дальше… еще дальше…

Еще…

Он как-то странно застыл вдруг… Дернулся… И, выпустив из руки кинжал, мешком повалился в траву.

И – уже умирая – промычал…