Тайное местечко

Глава 8

На двор своей гостеприимной хозяюшки, заговорщики вернулись поцарапанные обо все кусты и ветки, с расшибленными коленками и даже с шишкой на лбу, но с полными руками хвороста у обоих.

— Это что ж вы неразумныши учудили? — встретила их бабушка Глаша, что уже по-другому, как доброй бабушкой и не воспринималась, но вот сейчас набросилась на обоих с упреками, не дав тем и рта раскрыть. — Пошто наворотили, навертехвостили? Ох, ты ж мне! Недогляд, Батюшка! Батюшка Сварог! — Подняла она руки свои к небушку — Неразумные чада твои, не ведают, что творят, нЕ жили по Кону, не знают силу слову своему! Пожалей их, три дня они гости! Я обскажу им, я научу! Прости меня, нерасторопную встретчицу такую. Позволь исправить. Гости они, дык не их вина в том незнании, некому науке Кона обучить было, сам же ведаешь про темный Мир их воспитавший! Сам же их сюда привел.

И тут, в ответ на слова бабушки Глаши, ясное небо расчертила яркая вспышка молнии и раздался оглушительный грохот грома.

— Смотри-тко, гневается он! А мне шо делать? Хорошо, вообще нашла потеряшек твоих, ну, наших то есть! И благодарствую на добром деле.

На этих словах старушка резво для своих… дцати сотен годочков поклонилась до земли, сделав красивый, широкий жест рукой от сердца до земли. Ребята же так и стояли разинув рты и ничего не понимая. За что были отруганы? За решение идти вместе? Но они все равно так решили, так и пойдут! И не заставят их расстаться никакие Боги Свароги или бабки Ешки! И в подтверждение своих намерений, они нашли руки друг друга и сжали в знак своих твердых намерений и протеста.

Но откуда была гром и молнии, то им было не понятно. Небо то как было ясно — голубым, так и осталось! Зарницы? Видали их на Земле оба, да только там гром не присутствует. Все в Мире другое. Сколько еще узнавать. Неужели тут Боги вот так отвечают? И это всем можно так поговорить о своём, о вечном?

— Ну, возмутители спокойствия, на мою седую головушку, что примолкли? Дважды крестники Свароговы, пошли штоль полечу ваши раны, да отобедаем, время Обеста подошло. А там и посидим рядком, и поговорим ладком. Вижу я ваши намерения, и про то поговорим, Обскажу, что ведаю, да что дОлжно. И помолчите покудова, не то Сварог и осерчать может. Кузнец он горячий. Всыпать может всем. Мойте руки, да за стол. Накрыла возле дома, на ветерке да тёплышке.

— Эх, хлеб на стол — и стол престол, а хлеба ни куска — так и стол доска!

Олеся с Остапом только сейчас поняли, насколько они действительно проголодались, молча, решив не спорить, пошли к ручейку умыться, да за стол. Ранки бабушка Глаша обработала споро, шишку заговорила, та и пропала, как не было её. После, поели молча, поблагодарили, да отвар пить сели. Душистый, прямо, живой.

— За чарочкой и беседа льётся, — начала бабушка свой разговор, — Вы, смотрю, так и не поняли ничегошеньки? Да то ужо не беда, отвел её батюшка наш Сварог. Теперь и объясниться можно спокойно. Вы про устои вашего Мира теперь забудьте. Другие Коны у нас. И живём по ним. Слово здесь обладает не меньше силой, чем дело. И весу в нём… Ну, знаете, можа…

— Конечно, бабушка Глаша, «слово не воробей, выпустишь, не поймаешь», — перебил её Остап, и продолжил — «в начале было Слово и Слово это…

— Э, нет, паря. Про воробья хорошо сказал, а тут не то! Эту ересь ты в бывшем доме забудь! Кто ж то Слово то сказал? Изначально был Род! И от него и пошли все мы! От одного Рода. Все разные, но в одном едины, в Роду. Но слово имеет свой образ и свою силу. Мироздание слышит ваши клятвы и силу образа и берет то за приказ к исполнению, если сила в том большая. Вот сейчас вы что там сами с собой наговорили — надумали? Вы ж словно прокляли сами себя! Так смогли сказать, што для Мироздания первоочередное к исполнению и оказалось. Неужто не заметили, как стали запинаться, биться, оступаться на ровном месте?

— А ведь и правда, так и было. На усталость только списала, да неуклюжесть свою.

— Ага, ага. Вчера уклюжа была, а сегодня неуклюжа стала. Да мил — дружка сваво покусала тем же? Он то и с шишкой пришёл.

Грустно улыбнулась бабушка Глаша.

— Ох. И правда. Вчера и больше устали, но всё нормально было, а сегодня, на обратном пути, как кошка дорогу перешла, — задумчиво продолжила Олеся. — А от чего ж это, бабушка? Что мы наделали?

— То вы мне и скажите. Да никакая животинка тут не при чём. То только вы. Вы ж словами, как дождик капельками игрались. Мне-то про то неведомо, только хмарь вокруг вас крутилась, то я и увидала, да стала к Сварогу батюшке взывать. Пришли то не в ссоре, знамо дело, не проклинали всерьёз. Значится, невольно. Потому и вопрошаю к вам. О чём речи вели? Какими словами игрались без разумения?

— Ну, — начал догадываться Остап, — решили мы, что вместе будем, и пойдём вместе даже сквозь огонь, воду и медные трубы.

Последнее он на всякий случай произнес тихим шёпотом. А по тому, как засияла бабушка, понял, что попал в точку.

— Вот! Оно! Подходит! И ведь оба в том поклялись?

Ответом ей были два кивка, от тех, что начали понимать что они накликали на себя.

— А по-хорошему неужто не можется?

— Можется! Ой, в смысле хотим по-хорошему! Не хотим по-плохому!

— Так и творите жизнь свою легко и свободно, чего ж чудить-то? Жизнь, она и сама подкинет много эдакого. Вот тогда и поиграетесь в свои игры. В нашем с вами Мире вас так много открытий ждёт. Вижу, решили вместе идти? Ну, то ваше дело. Но хорошо, што ты, Остапушка, девку то одну не бросаешь. Эдак можа и сложнее будет, но можа и легше. А к своим надобно пойти обязательно. Будут там тебя сердечно ждать, да и род свой знать надо. А то словно сирота, при родичах. Не гоже так. Да и науку рода постичь надобно. Хоть я бы на вашем месте сперва к Барсукам отправилась, а опосля уж к Сойкам.

— А в чём та наука, бабушка, ты ж всё знаешь, может и научишь нас сама?

— Что-то и знаю. — Заворчала бабушка Глаша, — А тайны рода, на то и тайны РОДА, чтоб их только родичи и знали! Мне вас Кону обучить надобно. То щас главнее. Наперво, уразумейте, что Старший в роду для всех голова. Его слушать обязательно, ему перечить нельзя. И старших надобно уважать и почитать, даже, если род не твой.

— То есть глава мне приказать может, а я подчиняться должна? Например, скажет замуж выйти, за кого захочет, а я…

— Хоп! Хоп! Ишь, взъерепенилась, дитя неразумное! Глава рода решает за Род! А это не дело рода! Это сердешное дело каждого! Вот ежели вопрос где жить, чем жить, то дело рода, где жить семье, то дело рода, но и то можно испросить и объяснить свои нужды. Глава на то и глава, что не бездумно приказы отдаёт, а думает и о счастье рода печётся. Род дурачка аль балабола пустоголового над собой не поставит. А в своей семье теперь ты главная. Хоть и девка. Давно такого не было у Соек. Ну, да и то к своему счастью развернуть можно. Потому и говорю — сперва бы к Барсукам, а там бы род обретя, взял бы под опеку Соечку молодую. Тогда и весу в делах больше и правда более на вашей совместной стороне. А то время и наоборот повернёт: можа каждый сам по себе захочет быть.

— Нет!

Прозвучало такое дружное и слаженное «Нет», что рассмеялись все трое.

— Ну так тому и быть. А куда идти, и сами решите, я важное обсказала. Теперь язык свой укоротите. Про то ведаете. Слушайте себя, потом произносите.

— Так это, что же все прямо и сбываться будет? Что я ни ляпну? Может я захочу князем стать, или старшим роди…

— Цыц! Только же сказала — сперва думай о последствиях! Язык твой — враг твой, прежде ума рыщет, беды ищет! Ты хочешь гибели всех старших в роду?

— Нет конечно!

— Так по што треплешь языком, словно помелом метёшь? И нет, не все слова силу в Миру имеют. Но Мироздание к некоторым очень прислушиваться любит и испытывать их в их вере и слове. А вы оба у него, как заноза — выбиваетесь же из всех канонов. Вот оно вас, словно невидаль иноземную и изучает. Так, ещё сказать должно, про уклад. Семьи подчиняются Роду, Рода — Старшему в Роду, после — Главе города, а в крае, там ужо Князь совет держит. И Князья промеж собой равны. Каждый старший среди равных. А уж над ними старшие только Боги Нави, Яви и Прави. Но так повелось сызмальства Мира нашего, что Рода себе покровителей избирают, их боле других привечают, их в заступниках чтят. Но уж верховный Бог Сварог и Бог Мироздания Род у всех на особом счету.

— А как вести себя, чтобы не обидеть Богов. Какие обычаи?

— Да тут просто всё. Ох, ты ж мне. С вами то и не так просто. Ну, доброе слово всегда сначала Богам направляют, а потом за дела принимаются, ночь — не время веселья и кутерьмы, там другие Боги заправляют. Они покой и тишину чтят, за нарушение и наказать могут. И испытывать силу веры любят. Ведь у них роль такая. Опаснее всего, как поняли, Велесова ночь, но благо, она еще не скоро настанет. Успеете пообвыкнуться-то.

— Бабушка Глаша, а вот ворожба, она что такое? Как происходит? Каждый владеет? Или обучиться можно?

— Да, почитай, что и каждый. Только разная она у всех. Кому что дадено, тот тем и владеет. А учиться? Ну, детки и учатся, ну, вам учиться надобно будет. Вы ж ту пору пропустили, наверстаете вот в роду. А как происходит? Ну, то тоже у всех по-разному. И силу все из разного берут. И разная она потому у каждого. Можно и потерять силу, и обрести, на то воля Богов. Они те еще затейники, но бесчинство не вершат. Тоже промеж собой понимание имеют.

— А ворожба она от слова идёт, или как?

— По-разному, Олесюшка. Кто как может.

— А видеть ворожбу можно?

— Можно. Но не всем то дадено.

— А почему ты тут одна живёшь? Обиделась? Или так за тебя решили?

— А где ж мне жить? Тут моя Родина, здесь еще прабабкина мамка жить почала! А уж мне и сам Сварог велел. Службу такую поручил. За Берендеем приглядывать, да Волкодлаков окорачивать, да и путников привечать и дорогу им указывать, ну и мои главные обязанности — провожать души в царство Марены. За тридевять земель в Тридевятое царство провожать. Да и чё это я одна? А помощники мои? Неужто так и не заприметили? Остап, Олеся?

И видя, как ребята дружно отрицательно качают головой, рассмеялась:

— Знать не времечко ещё, погодить надобно. То можа и покажутся вам.

— Но хворост-то ты одна собирала тогда.

— Дык, люблю я обходить лесок-то, мои владения, знать должно что там происходит. Да и чуяла встречу, вот и отправилась.

— Бабушка Глаша, а ты вот нас назвала крестниками Сварога, да ещё и дважды, это почему?

— А кто ж вы? Вон сколько он участия в судьбах ваших проявил — и нашёл по зову крови Рода вашего, и заманивал, приучал вас к Миру-то…

— Как приучал, — перебила торопыга Олеся.

— Дык, чего думаете он столько лет вас не забирал? Приучал, кровь заряжал, чтобы пригодна была, присматривался к вам, изучал вас. В чужом-то Мире не хозяин он! Ни прознать, ни видать не может вперёд, аль в прошлое. А там, на полянке, душеньку ваши и видно, да и мысли — помыслы. Вот и смотрел, как мы букашек смотрим. Необычно, да интересно ему вишь было. Вы ж не один год ходили на полянки свои, так?

— Ну, да, я пять лет собирала.

— И я пять!

— Во, то-то и оно. Если подумаете, то первый раз совсем чуть на полянке были, так?

— Ну, да!

Закивали головами оба.

— И голова кружилась?

— Точно, было! Решила тогда, что от счастья, или от того, что на коленках долго ползала.

Бабушка рассмеялась своим добрым и колокольчатым смехом. Ага, от счастья… Что на Родине предков побывала, да безнаказанно ушла! А на следующий год уже проще было, и дольше собирали, так? А как присмотрелся, как убедился, что вам тут в Мире хорошо, так навсегда и забрал.

В тот день они еще долго разговаривали о важном и интересном. Да разве всё о Мире и укладе жизни обскажешь в один день? Тем более, что и отвечать на вопросы любознательных ребят тоже было важно. А вопросы были зачастую детскими, ну, такими, как дети ещё в детстве для себя проясняют. Ну, да что ж поделать, раз попали земляне в такой переплёт.

Спали в этом Мире ребята крепко, уставали много, но и воздух, словно целебный был. И вот, на эту ночь решили к своим «сходить». Только спросили оба, как сделать так, чтобы во сне весточку своим родным на Землю послать, так бабушка Глаша и разъяснила обоим. Как и обещала, всю науку хитрую передала, да на вопросы ответила. В эту ночь оба и пошли исполнять свои желания повидаться с родными, хоть во сне, да успокоить их там. Науку бабы Глаши повторили, как сделать так, чтобы сон они свой не забыли и поверили, что весточка не приснилась. Ведь и на это тоже был секрет у ворожеи. Был он не хитрый, состоял в том, что передавался ненадолго через Мир сновидения какой-либо предмет от себя. И объяснялось это, что проснёшься, дескать, а в руке будет зажато то, что там получено, но потом, через некоторое время, вещь или предмет исчезнет.

Так и легли спать с зажатыми в руках своими материальными посланиями и девушка и парень. Остап решил мобильник свой отправить, уж его то мама узнает точно, но присниться решил отцу, там больше здравого смысла, и меньше эмоций. А мобильник маме показать должен успеть. Одна непонятка оставалась, как подгадать, чтобы совпало время сна в обоих Мирах? Но и тут бабушка рассмеялась, и заверила, что в Мире снов всё совпадёт, как надо, главное сделать всё, как должно.

Олеся же взяла в руки свои часы. Хоть и мобильник был, но привычка смотреть на стрелочки на руке никуда не ушла, тем более, что часы от бабушки достались. Не могла мама их не узнать. Да и бабушка была в некотором роде невольной виновницей того, что Олеся оказалась в этом Мире. С тем и легли спать. Только бабушка Глаша приземлилась на свои палати в своём настроении, ведь ночь была и её временем, как ни крути. Тело отдыхало, а дух служил своему Роду.