Тайное местечко

Глава 7

Снова они сидели вдвоём. Утром и днём переделали для бабы Глаши, что смогли: натаскали воды, подмели и прибрали в доме, наносили хворост и дрова в сарайчик, или скорее, под навес. И после, испросили разрешения отойти на соседнюю полянку и посидеть подумать и поговорить о своём, о Земном… До этого не сговариваясь каждый думал сам, молча. Да и сейчас, разговор не начинался. Сели у березки, на пригорке у ручейка. Быстрая водичка уносила печали, и весело журчала о вечном. Но молчаливые «собеседники» вечного не хотели. Их думы были тяжкие, тут бы волны океана смогли смыть и унести, а ручейку не под силу.

Ну вот что теперь делать? Дорога домой, туда, где привык дом свой ощущать, к родным и друзьям закрыта! А тут… Ну не мечталось им исследовать другие Миры, и в сказку не хотелось! А Мир совсем не знакомый. Не сильны они в мифологии… Да и знания Земные, как оказалось, лучше позабыть от греха подальше. А то, ляпнешь так, а оно всё другое. И кто научит и когда? Ещё и Род есть, значит — устои и уклад, да и у каждого свой путь, оказывается! И боязно, и тошно. А решать что-то надо. Эх. Попались на сладкую ловушку. Как мухи в варенье. И винить более некого.

— Ты, смотрю, тоже не сильно рада переселению народов?

— Рада, аж тошно, — ответила, вздохнув Олеся, обрадовавшись хоть какому-то началу разговора. Молчание уже давило, как и сама ситуация, но слова всё не находились.

— Я так понял, обратно отпроситься не у кого? Да и не приветствуется это.

Тоже вздохнул Остап, срывая травинку и играя в «петушка или курочку». Но, уже четвёртый раз выходил петух, парень меж тем продолжил:

— Боюсь, что и гнев можно навлечь. Да не на себя одних. Если тут Родовая система, то как бы старший в ответе за неразумных родичей своих.

— Думаешь к своим идти?

— Да какие они мне свои, Олесь? Мне ты больше своя! У нас с тобой общего больше, чем со всеми ними вместе взятыми.

— Вот и я так чую. Не хочу к «своим». Но учиться где-то и у кого-то надо. А тут учителя в очередь за нами не стоят. А Мир вроде магический, хоть мы с тобой о том только слыхали пока.

— А ты не заметила, как баушка на полати залетела? А до того, как от пальца печь прикурила?

Олеся грустно улыбнулась от этой немудреной шутки с земным юмором.

— Олесь, я подумал, хочешь, к твоим пойдём, но вместе. Ну, если хочешь, в смысле, я готов с тобой пойти. Там, если совсем меня не примут никак, то неподалеку устроюсь как нибудь.

— Остапка! Ты чудо! — и девушка чуть не бросилась на шею к парню. — Я уж и сама думала хоть молча за тобой увязаться.

— Ты чего? Ты ж сама сказала — связаны мы с тобой теперь! И мы, русские, своих на чужбине не бросаем!

— Да! Вместе! Через огонь, воду и медные трубы. А после моих, к твоим пойдём, тебя, учить. А потом и определимся. Пока хоть это пережить надо.

— Точно! Ух! Хоть чуть полегчало, да?

— Ну, определенность определённо появилась. — повеселела девушка. — И попутчик рядом свой в доску! Пойдём Мир посмотреть и себя показать.

Ну, Мир то их уже видел и изучал. Странные теперь люди возвращались с той далёкой Земли. Совсем чуждые ему. Но больше — чудные. Словно дети неразумные. Только и умели — разговаривать. А телом не владели, Кона не знали, ворожбы не ведали, а всё норовили сбежать обратно. Миру немного было даже обидно, ведь столько сил потрачено верховным Богом на возврат, а они артачатся, от Рода отречься готовы. Вот и пойми их. Род вопит — детушки, вернитесь, а детушки чужие, словно кукушата в родном гнезде: всё не уютно, всё не так. Всё не по ним. Но время лечит, как уверяет мудрый народ. Всё перемелется и мукА будет! Не понимал Мир только зачем этим «гостям в своём дому» хочется накликать на себя испытания и проходить их. Да ещё и полной мерой: и огонь, и воду и медные трубы. Но, раз им этого хочется, кто ж он такой, чтобы отказывать… Неуловимо и почти невидимо менялся под запросы чад неразумных Мир…