Тайна бумажных бабочек

Глава 13

«В следующий раз захочешь посмотреть на горы —

приноси конфеты. Тебе — горы, мне — конфеты»

© Смешарики

Ощущение чужого внимательного взгляда скользнуло по мне в тот момент, когда я заканчивала дописывать подробный дневной отчёт для шефа: обязательная часть моей работы, избежать которой не удавалось ни при каких условиях. Сначала я ужасно злилась, а потом поняла, что делаю это не столько для шефа, сколько для самой себя. Составление отчёта прекрасно позволяло систематизировать и осмыслить полученную за день информацию, обратить внимание на не замеченные прежде моменты и детали.

Взгляд прошёлся по мне, задержался на лице и словно ласково погладил: я не ощущала ни малейшей враждебности от того, кто так неделикатно вторгся в моё личное пространство. Скорее всего, это шеф, на которого иногда нападает начальственная строгость, и он начинает контролировать почти каждый мой шаг. Подавив детское желание показать невидимому наблюдателю язык, я поставила последнюю точку, бегло просмотрела отчёт и осталась вполне довольна выполненной работой.

Убрав исписанные мелким, но разборчивым почерком листы в ящик изящного секретера, я сладко потянулась, стараясь не смотреть в угол, где жизнерадостно розовел гигантский заяц, и наконец-то рухнула в постель. Закрыла глаза, но, уже проваливаясь в сон, вскочила, подошла к окну и убедилась, что оно прочно закрыто. Подёргала дверную ручку, подумала и придвинула к двери тумбочку: так оно как-то надёжнее. Вздохнула, глядя на баррикаду: так ведь и до паранойи недалеко. Вернулась в постель, повозилась, устраиваясь поудобнее, и мгновенно провалилась в сладкий сон без сновидений.

Утро встретило меня солнечным светом и громким щебетом птиц, доносившимся из распахнутого настежь окна. Я, как зачарованная, молча смотрела на бодро колышущиеся на ветру занавески, затем перевела взгляд на конструкцию у двери, которая находилась в полном порядке. Но если неизвестный, открывший окна, вошёл не через дверь, то как он это сделал? Вариант один — незваный гость прошёл порталом, причём открыл его непосредственно в комнату.

Нормально вообще? Не замок, а проходной двор какой-то. Это что же получается: я и в своих покоях не могу быть уверенной в собственной безопасности? Но я же цела, абсолютно невредима, насколько можно понять при беглом осмотре — ничего не пропало, хотя против исчезновения зайца я ничего не имела бы.

Поняв, что дальнейшее лежание в постели вряд ли послужит хорошим стимулом для мозговой деятельности, я встала и, умываясь и приводя себя в порядок, размышляла, кому это всё может быть нужно и чего этот неведомый любитель открытых окон хочет добиться. В итоге сформулировала для себя три варианта. Первый — меня просто хотят припугнуть, чтобы не лезла, куда не надо. Второй — меня хотят выжить из этих комнат и переселить куда-то в более удобное для таинственного злоумышленника место. Третий — кто-то проверяет мою сообразительность.

Следовательно, нужно внимательно присмотреться к участникам игры, в которую я оказалась впутанной. А что может быть более удобным и логичным, чем общение в непринуждённой обстановке?

Возможно, боги тоже любят цирк, так как не успела я подумать о том, что хорошо бы застать всех участников спектакля вместе и понаблюдать, как в комнату кто-то поскрёбся, но открыть дверь не смог — мешала придвинутая тумбочка.

Я быстренько разобрала устроенную на ночь баррикаду и отперла дверь. На пороге обнаружился лакей, который протянул мне запечатанную королевским перстнем записку, в которой его величество в крайне любезных выражениях приглашал меня присоединиться к королевскому семейству за завтраком «в узком кругу». Взглянув на часы, я с ужасом обнаружила, что до указанного времени осталось чуть больше часа, и звонком вызвала горничную Милли, ту самую, которую в перспективе планировала осчастливить монструозным розовым грызуном.

Девушка осознала масштабы катастрофы и решительно распахнула дверцы гардеробной, буквально втащив меня туда за руку.

— Леди Глория, на завтрак же принято надевать платья утренних тонов — голубые, бледно-зелёные, палевые, — щебетала она, сноровисто перебирая висящие на вешалках платья, — но я думаю, что вам, к вашей коже и вашим волосам, подойдёт вот это…

Милли протянула мне платье светло-розового цвета, но, наткнувшись на мой взгляд, стушевалась и повесила его обратно. Я, окинув взглядом ряд платьев, совсем было остановилась на лёгком сиреневом, но потом вспомнила, что моя цель — принц Филипп. А его младшее высочество, как известно, питает нездоровую страсть именно к розовому цвету.

— Давай розовое, — я душераздирающе вздохнула, а довольная горничная быстренько запихнула меня в розовое безобразие и восхищённо всплеснула руками:

— Ну чисто ангел! Вам так идёт розовый цвет, леди, просто невероятно!

«Никогда в жизни больше не буду носить розовое», — мрачно подумала я и позволила Милли заплести мои волосы в две косы и уложить двумя ракушками — по последней столичной моде. Вид получился юный, свежий и невинный — ну просто ходячая приманка для мужчин.

Сопровождаемая лакеем, принёсшим записку и, как оказалось, терпеливо ожидающим за дверями, я прошла через несколько коридоров и оказалась перед стеклянными дверями в столовую. По обеим сторонам стояли дюжие охранники, наградившие меня оценивающе-одобрительными взглядами.

Дворецкий объявил меня, и я вошла в столовую, почувствовав, как на мне скрестились взгляды всех присутствующих.

Его величество, сидящий во главе стола, приветливо улыбнулся мне, скользнув взглядом по фигуре и задержавшись на более чем приличном декольте. Я присела в положенном реверансе, но была удостоена снисходительного жеста и приглашения присоединиться к завтракающим. Я послушно присела на отодвинутый лакеем стул и оказалась прямо напротив бодрого Уильяма, который по-приятельски кивнул мне, ничем не намекнув на вчерашнюю размолвку. Может быть, Лео, который отправился к нему ещё вечером, смог объяснить, что появление Себастьяна в моей комнате — всего лишь часть непонятного пока спектакля.

Себастьян же выглядел, в отличие от Уильяма, очень уставшим и невыспавшимся: под глазами залегли тени, заметнее стали морщинки в углах глаз, да и сами глаза были какими-то погасшими. Интересно, где провёл эту ночь королевский кузен, и какие такие дела настолько смогли выбить его из колеи. Себастьян улыбнулся мне, но улыбка была не светлой, а, скорее, грустной. Он регулярно встревоженно посматривал в сторону королевы, которая, словно по контрасту с ним, вся светилась нежным внутренним светом и тихо улыбалась каким-то своим мыслям.

Не успела я задуматься над всеми этими мелочами, как дворецкий объявил о появлении младшего принца, и в столовую энергичным шагом вошёл Филипп. Он громко и жизнерадостно поприветствовал всех, поцеловал ручку королеве, на миг выдернув её из сладких грёз, устроился напротив герцога и принялся за завтрак. А я так и застыла с чашкой в руках, забыв опустить её на стол. С трудом проглотила кусочек печенья и словно невзначай взглянула на младшего принца. Напротив герцога сидел, укрывшись под идеально сделанной иллюзией, совершенно незнакомый мне мужчина.

Я постаралась сохранить по возможности невозмутимый вид, взяла чашку и отпила глоточек, не чувствуя абсолютно никакого вкуса.

Судя по поведению присутствующих, никто из них не замечал подмены и даже не подозревал ничего подобного. Принц же, с аппетитом поглощая завтрак, весело шутил с королём, говорил комплименты королеве, в общем, вёл себя совершенно естественно.

Мужчина, скрывающийся под личиной принца, был мне совершенно незнаком: я могла гарантировать, что никогда в жизни его не видела. Средних лет, высокий, светловолосый, с приятными чертами лица — казалось бы, мимо такого можно спокойно пройти и через минуту забыть о его существовании. Но такое впечатление складывалось ровно до того момента, как он позволял посмотреть себе в глаза: очень тёмные, глубокие, они казались пустыми провалами в никуда.

Мне понадобилось всё моё самообладание, чтобы доброжелательно улыбнуться, когда «принц» обратился ко мне с каким-то шутливым вопросом. Боги, что же делать-то? С кем поговорить? Шефа нет, а больше о моих способностях никто не знает. Хотя, кажется, шеф мельком обронил как-то, что рассказал Себастьяну о моём уникальном даре — видеть сквозь любые, даже самые совершенные, иллюзии и мороки. Так рассказал или нет? В любом случае, ответить на этот вопрос за неимением шефа может только сам герцог. Осталось сделать так, чтобы остаться с ним наедине.

За столом тем временем наступила тишина, нарушаемая только негромким стуков приборов по тарелкам и шагами наливающих чай и прочие напитки лакеев. Поэтому я невольно вздрогнула, когда король Чарльз довольно громко обратился ко мне:

— Леди Глория, вы получили моё приглашение на маскарад? — король отставил чашку и, промокнув губы салфеткой, с интересом смотрел на меня.

— Нет, ваше величество, — я растерялась и невольно взглянула на герцога, так как по привычке именно у него искала поддержки и защиты, — а должна была?

— Конечно, — король удивлённо приподнял брови. Но мне показалось, что он говорит немного не искренне, что-то такое проскальзывало в манере вести разговор: недаром ведь шеф столько тренировал меня, обучая различать нюансы, — я лично оставил вам его…вчера вечером…

В голосе Чарльза прозвучал откровенный намёк, но все сделали вид, что ничего такого не расслышали, а младший принц с интересом покосился в мою сторону. Интересно, он сейчас отреагировал как Филипп, или как «лже-Филипп»? Боги, с ума сойти можно…

— Мне не передавали, — я мило улыбнулась монарху и приняла огорчённый вид, — как жаль! Мне было бы очень приятно получить его лично из ваших рук, ваше величество!

— Чарльз, дорогая, просто Чарльз, мы же договорились, — мурлыкнул король, а мнимый принц с подозрением покосился в сторону отца, — это будет послезавтра вечером. У тебя ещё есть время придумать для себя маскарадный костюм.

— Непременно, вот прямо после завтрака этим и займусь! — пообещала я, демонстрируя энтузиазм, которого совсем не испытывала, — Тиан, ты мне поможешь?

— Глория, мне кажется, дядя не в лучшей форме, давай лучше я, — доброжелательно предложил Уильям, но я продолжала пристально смотреть на Себастьяна, стараясь мысленно докричаться до него. Видимо, что-то такое было в моём взгляде, что герцог очнулся от своих невесёлых размышлений и не слишком охотно, но кивнул. Вот тоже странный человек: то в окна забирается по ночам и с поцелуями лезет, а то смотрит так, словно я пустое место.

— Спасибо, ваше высочество, — я искренне улыбнулась Уильяму, — я очень рада, что вы предложили свою помощь, но Тиан в данном случае, — я слегка выделила голосом последние слова, надеясь, что старший принц уловит намёк, — мне нужнее.

Уильям пристально посмотрел на меня и задумчиво кивнул. Надеюсь, он правильно истолковал мои слова, так как ещё и с Уильямом разбираться — у меня просто здоровья не хватит. Одного «неправильного» принца мне более чем достаточно.

После завтрака я попрощалась со всеми и, пожелав доброго дня, подцепила герцога под руку и буквально утащила за собой, не обращая внимания на добродушно-насмешливые комментарии по этому поводу.

— Глория, в чём дело, — герцог хмуро смотрел на меня своими невероятными светлыми глазами, — что это было?

— Это не Филипп, — брякнула я, решив, что это не тот случай, когда нужны долгие расшаркивания.

— В каком смысле — не Филипп? — Себастьян потёр рукой висок, словно при головной боли, — говори понятнее, Глория, пожалуйста. Я очень мало и очень плохо спал, поэтому соображаю как-то не слишком хорошо, видимо.

— В самом прямом смысле, — я сочувствовала мающемуся головной болью невыспавшемуся герцогу, но откладывать решение вопроса не могла, — тебе шеф что-нибудь говорил о моих…особых способностях?

Себастьян помолчал, видимо, собираясь с мыслями, потом не слишком уверенно кивнул. Подумал, бросил на меня уже гораздо более осознанный и цепкий взгляд, подхватил под руку и повёл по направлению к парку. Если так пойдёт, то скоро я там все тропинки наизусть выучу. Забравшись куда-то в самую глушь и пресекая малейшие попытки начать разговор, герцог выбрал полянку, которая просматривалась со всех сторон минимум на десять шагов и только тогда повернулся ко мне.

— Хью говорил, что ты можешь видеть сквозь любые иллюзии, — сказал он уже привычным решительным тоном, и я облегчённо выдохнула, так как растерянный и грустный Себастьян вызывал у меня однозначный когнитивный диссонанс, — если наложить эти сведения на твои слова о Филиппе, то получается…

— Это не принц, — повторила я, — это абсолютно другой человек, который прячется под практически идеальной иллюзией.

— Ты его знаешь? — герцог стал похож на вставшую на след гончую, — ты видела его когда-нибудь?

— Нет, — я уверенно помотала головой, — никогда, я бы запомнила.

— Опиши его, — велел Себастьян и впился в меня глазами, — как можно подробнее, Глория, постарайся вспомнить даже мелочи.

— Блондин, средних лет, высокий, привлекательные черты лица, если не считать глаз — они очень тёмные, почти чёрные и какие-то…не знаю…не человеческие, что ли… Над правой бровью давний, почти исчезнувший шрам. На левом указательном пальце — перстень с чёрным камнем, скорее всего, иллюзия завязана именно на него.

По мере того, как я говорила, Себастьян мрачнел и хмурился. Потом разочарованно пожал плечами:

— Мне это ни о чём не сказало, похоже, наш друг хорошо прятался всю жизнь. Ты подробно описала его, так что я узнал бы, если бы встречался с ним раньше.

— Что делать мне? — я смотрела на герцога, понимая, что именно он должен принять решение, — мне прекратить работу? И нужно ли говорить о том, что принц не настоящий, королю?

— Нет, Лори, прекращать работу ни в коем случае нельзя, — герцог взял меня за руку, и я удивилась, насколько горячими были его ладони, — я не имею права просить тебя об этом…но я прошу. Ведь мы не знаем, где настоящий принц и можно ли ещё ему помочь.

— Ты хочешь сказать, — нахмурилась я, сообразив, к чему ведёт герцог, — что я по-прежнему должна добиваться благосклонности принца, и совершенно не важно, что принц, в общем-то, не совсем настоящий? Я правильно понимаю ситуацию?

— Ты правильно её понимаешь, — Себастьян виновато посмотрел на меня, и я мимоходом удивилась, что, оказывается, он способен испытывать такие чувства, — мало того, ты должна подобраться к нему как можно ближе и попытаться понять, кто это такой и чего он, собственно, хочет? Но сейчас главное не это.

— Филипп, — кивнула я, понимая, что будь с младшим принцем всё в порядке, вряд ли бы неизвестный разгуливал спокойно под его личиной. Раз он так уверен в том, что его не разоблачат, значит, настоящий Филипп где-то надёжно спрятан. И очень не хочется думать о самом плохом варианте развития событий. Судя по потемневшему взгляду герцога, он подумал примерно о том же.

— Нам необходимо попасть в комнату Филиппа, — Себастьян был сосредоточен и серьёзен, — ты можешь видеть иллюзии только на людях или и на предметах тоже?

— На всём, — ответила я, размышляя, как мы умудримся попасть в комнату Филиппа и при этом гарантированно не встретиться с хозяином, — а что?

— Прекрасно, — герцог прищурился и, подхватив меня под руку, повёл в сторону замка, — осталось отвлечь мнимого Филиппа и пробраться в его комнату. Я бы хотел, чтобы ты посмотрела, все ли вещи в покоях принца то, чем они кажутся. Это тебе по силам, Лори?

— Вполне, — подумав, кивнула я, — вопрос в другом: как нам отвлечь «лже-Филиппа»? Кому мы можем довериться?

— Боюсь, что кроме Хьюберта никому, а он сейчас, как на зло, отлучился, так что придётся нам действовать на свой страх и риск. Согласна?

— Я? Рискнуть? Естественно, согласна, — я насмешливо фыркнула, но герцог не разделил моего веселья.

— Это может быть опасным, — предупредил он, и тут меня понесло: сама не знаю, что на меня нашло, но словно кто-то за язык тянул, честное слово.

— А ты как думаешь, Тиан, я эти полтора года в агентстве чем занималась? Выращивала на подоконнике фикусы? Чай посетителям заваривала? Я, к твоему сведению, прекрасно справлялась не с самыми простыми делами: я умею перевоплощаться, хотя и допустила промашку с пастушком, стрелять, метать ножи, лазить по стенам, драться, заговаривать раны, выживать в кромешной темноте, договариваться с людьми самого разного социального статуса. При выполнении заданий, которые давал мне шеф, я уже раз десять могла погибнуть, но я же стою перед тобой! Да, у меня существенные пробелы в житейских мелочах и в отношениях…с мужчинами, но не надо держать меня за ничего не умеющую и всего боящуюся недотёпу!

Во время моего эмоционального монолога герцог стоял, молча глядя на меня и кусая губы. Потом он медленно прикрыл глаза и спрятал лицо в ладонях. Плечи его дрогнули, и мне стало неловко за свою несдержанность: вон как человеку стало стыдно…Но не успела я извиниться за вспыльчивость, как Себастьян опустился на траву, сгорбился и, не отнимая рук от лица, негромко всхлипнул. Я присела рядом и осторожно положила ладонь ему на плечо.

— Ты что, я же просто объяснила…

Договорить я не успела, так как герцог наконец-то убрал ладони от лица и, перестав сдерживаться, вдруг расхохотался, искренне, заразительно, вытирая выступившие на глазах слёзы. Я растерялась, так как, с одной стороны, страшно разозлилась — я тут ему душу, можно сказать, изливаю, а он хохочет, гад! А с другой — смеялся Себастьян так заразительно, что просто невозможно было не улыбнуться в ответ. Поэтому я выбрала компромиссный вариант: от души стукнула его по спине, но при этом тоже засмеялась.

— Боги, Лори, ты совершенно потрясающая, — простонал герцог, вытирая слёзы, — ты как маленький гордый котёнок, который перед стаей собак отважно скалит зубки и грозно топорщит шерсть, демонстрируя свою храбрость. Прости, прости, прости…Это смех восхищения, а не издёвки, честью клянусь!

— Ну хорошо, ты прощён, — я великодушно махнула рукой, — давай лучше подумаем, как мне попасть к покои Филиппа.

— Почему тебе, а не нам? — насторожился герцог и нахмурился, — я не отпущу тебя одну…

— Послушай, — я старалась говорить спокойно и убедительно, — если я буду одна, я смогу объяснить своё присутствие, а вот если нас застанут там вдвоём — найти аргументы будет уже гораздо сложнее.

— А как ты объяснишь, что пришла к принцу, когда его нет у себя? — не желал сдаваться герцог, — это же нарушение всех норм приличия…

— Моя репутация уже и так безнадёжно разрушена, — я махнула рукой (и в прямом, и в переносном смысле) и добавила, — между прочим, разрушил её именно ты, не забывай об этом.

Герцог что-то проворчал, и мне послышалось что-то типа «да я бы с удовольствием».

— Если что — скажу, что пришла смотреть натюрморты идалийцев: не утерпела, до чего поскорее хотела насладиться…шедеврами, — добавила я, — кстати, скажи, а насколько тот, кто ходит под иллюзией, в курсе того, что делал его…ммм…предшественник? Этот Филипп вообще помнит про картины?

— Как правило, — подумав, начал Себастьян, — тот, кто создаёт иллюзию, получает вместе с ней только очень общие сведения, только то, что поможет создать образ. Наш таинственный «лже-Филипп» явно долго наблюдал за принцем и его манерой вести себя, так как никто даже не заподозрил подмену. Он говорит, двигается, шутит и смеётся, как Филипп. Но он не может знать всех нюансов отношений принца, допустим, с тобой…

— Прекрасно, — я решительно двинулась в сторону королевского крыла, — сейчас мы разведаем, где находится наш шутник, а там решим.

Я завертела головой в поисках кого-нибудь подходящего и увидела самого принца, который, незаметно оглядываясь, направлялся в сторону гостевого крыла.

— Я, конечно, могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что наш мнимый принц идёт именно к тебе, Лори, — негромкого проговорил герцог, — значит, делаем так: я иду в сторону твоих комнат и стараюсь сделать так, чтобы Филипп пробыл там максимально долго. А ты за это время попробуй заглянуть в его комнату и быстренько оглядись: во-первых, нет ли там небольшой резной шкатулки, и, во-вторых, нет ли там предметов, скрытых иллюзией. Встречаемся в дальней беседке через полчаса.

Я кивнула и, надев на лицо самую беззаботную улыбку из своего арсенала, прогулочным шагом двинулась в сторону королевского крыла.

Отловленный в первом же коридоре лакей, ничуть не удивившись, в подробностях рассказал мне, как найти покои младшего принца. Я искренне поблагодарила его за помощь, оказалась от предложения проводить и решительно направилась в сторону, указанную любезным представителем славного дворцового персонала.

Отсчитав положенное количество поворотов, я оказалась перед дверями и столкнулась с неожиданным препятствием в виде стражника, дежурящего на входе. Хотя, в общем-то, могла бы и предположить: даже возле моих дверей раз в три часа проходит караул, а уж о безопасности принца должны заботиться более серьёзно. Правда, судя по тому, что принца подменили, охрана явно не справилась со своей задачей.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я со стражником, — скажите, пожалуйста, а его высочество у себя?

— Никак нет, леди, уже с полчаса как ушёл, — отчитался стражник, явно довольный, что хоть с кем-то можно словом перекинуться: представляю — стоять вот так вот часами в пустом коридоре. Это же с ума сойдёшь от скуки!

— Ой, как обидно! — я огорчённо всплеснула руками и постаралась придать лицу выражение искренней печали, — а я так надеялась его застать…А вы случайно не знаете, когда принц должен вернуться?

— Мне такие вещи знать не положено, — строго сообщил стражник, — его высочество не отчитывается перед нами, вы же понимаете, леди…

— Ой, а может быть, у вас есть какие-то соображения по этому поводу? Я же вижу, что вы человек очень внимательный и наблюдательный, — я с уважением посмотрела на стражника снизу вверх, и тот приосанился, — наверняка вы можете предположить, когда можно ожидать его высочество. Мне просто необходимо обсудить с ним один…очень важный вопрос…понимаете?

— Чего уж тут не понять, — ухмыльнулся стражник, подмигивая мне и прислоняя алебарду к стене, — дело, как говорится, молодое. Вот я в его годы…ух!..кровь-то кипела!

— Да вы и сейчас мужчина хоть куда! — восхитилась я, слегка покраснев, — думаю, хорошенькие девушки вам прохода не дают, а, господин стражник? Ну-ка признавайтесь! Уж я бы точно такого симпатичного солидного господина не пропустила бы! Ещё и военный…ах!

— Шалунья! Просто огонь-девка, — засмеялся явно польщённый стражник, — но где уж мне на благородную леди заглядываться: нам кого попроще! А ты чего хотела-то, егоза? — спросил он уже совершенно по-свойски.

— Ой, не знаю, можно ли сказать, дело у меня непростое, я бы даже сказала — секретное, — я демонстративно огляделась по сторонам, — не выдадите меня, господин капрал?

Стражник, которому до звания капрала было примерно как мне до невесты принца, смутился и довольно подкрутил усы.

— Ну, я, конечно, не капрал, но тоже могу помочь симпатичной девушке, особенно когда она вот так, как ты — с уважением да с пониманием.

— Правда?! — я с восхищением посмотрела на него, — как же мне повезло, что я встретила именно вас!

— Так чего тебе надо-то, вертихвостка? — по-доброму погрозил мне пальцем стражник, — я никому не проболтаюсь.

— Вы знаете, что принц пока не выбрал новую фаворитку? — тоном опытного заговорщика прошептала я на ухо склонившемуся ко мне стражнику, стараясь не обращать внимания на ядрёный запах лука.

— Само собой, — кивнул стражник, — ждём. Предыдущая была — ох и намучились мы с ней: всё ей не так, оружие гремит, смена караулов спать не даёт…Такая капризница была — не приведите боги ещё одну такую же…Что лакеям, что горничным, что нам ни минуты покоя не было!

— Ой, как же я вам сочувствую! — искренне пожалела я обслуживающий персонал, — вот бы в этот раз кого поприличнее выбрал бы, а?

— Да вот хоть бы тебя, егозу, — прищурился стражник, — уж ты бы нас из-за всякой ерунды не гоняла бы сто раз за вечер…девка ты славная, хоть и из благородных…

— Так я, собственно, потому и пришла, — покраснев, шепнула я и смущённо спрятала лицо в ладошках, наблюдая сквозь пальцы за реакцией стражника, — только опасаюсь я…

— А чего хочешь-то? — стражник наклонился ближе, — скажи, девонька, не выдаст тебя дядька Рифус, не бойся…

— Да я хотела его высочеству вышивку свою подарить, но раз его нет самого, то хотя бы на подушку, на которой его высочество спит, наволочку надеть, что своими руками вышивала, — вдохновенно вещала я, сжимая в руках маленькую сумочку, в каких обычно девицы и дамы носят рукоделие, а я прихватила просто на всякий случай. Главное, чтобы чудесный господин Рифус не пожелал полюбоваться на моё творчество. Но боги, видимо, были на моей стороне, так как стражник только хмыкнул и покачал головой.

— Ох вы, девки, какой только ерунды не напридумываете, — он задумался и почесал в затылке, — за пять минут управишься?

— Ой, правда?! — я поднялась на цыпочки и совершенно искренне чмокнула смутившегося стражника в тщательно выбритую щёку, — какой же вы милый, добрый и понимающий!

— Беги уж, только быстрее, — стражник отошёл немного в сторону, и я проскользнула в комнаты принца.

В комнатах царил идеальный порядок, что наталкивало на определённые размышления: в жилых покоях обычно есть какие-то признаки движения, наличия живого существа. Например, сдвинутая занавеска, лежащая на тумбочке книга, какая-нибудь безделушка…Тем более, что его высочество не производил впечатления человека, помешанного на порядке — скорее, наоборот.

То есть — либо Филипп давно здесь не был, что вряд ли, ибо вчера я совершенно точно общалась с самим принцем, а не его двойником. Либо, что более вероятно, здесь что-то произошло, после чего в комнатах навели идеальный порядок, чтобы уничтожить следы.

Я осторожно открыла дверь в спальню и замерла: на ночном столике возле идеально ровно застеленной кровати лежала небольшая, размером примерно с две моих ладони, деревянная шкатулка. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, что это такое. Я, как зачарованная, смотрела на шкатулку и понимала: принц в большой беде. В очень и очень большой…

Я схватила шкатулку, быстренько сунула её в свой мешочек для рукоделия, вышла из спальни и замерла посреди гостиной. За дверью мой чудесный дядька Рифус громко, явно громче, чем нужно, гаркнул:

— Здравия желаю, ваше высочество!

— Виделись, — в голосе «принца» послышалось удивление, затем дверь скрипнула и «лже-Филипп» шагнул в свою гостиную. Увидев меня, он резко остановился и подозрительно прищурился:

— Леди Глория? Позвольте поинтересоваться — что вы тут делаете?