Тайна Алмазного Дракона

Глава третья

Наконец-то я выспалась! И, продрав глаза, уставилась в потолок, украшенный разноцветной лепниной, выложенной в форме ярких экзотических цветов. А потом — на вышитый гобелен вдоль стены, на котором был изображён не то охотник, не то воин с красивым лицом и длинными волосами, опустившийся на одно колено и державший на руках бесчувственную девушку, а вокруг горели кусты и деревья и валялись тела поверженных врагов… Интересно, где я? Ясное же дело — не в злополучном лесу.

Я лежала в кровати, напоминавшей с виду огромную двухместную люльку, покачивающуюся на массивных золотых цепях. Постель из ткани, напоминавшей нечто среднее между бязью и натуральным шёлком, была нежно-сиреневого цвета и так же вышита узорами, напоминавшими белые цветы. Комната была обставлена мебелью из дерева очень благородного тёмно-красного оттенка, каждый предмет которой должен был стоить, как минимум, целое состояние. Дух роскоши витал здесь повсюду и проявлялся во всём, начиная с богато убранного ложа и заканчивая безделушками из драгоценных металлов и камней, лежавшими на полукруглой тумбе с извилистыми золочёными ножками. Весь стиль напоминал, скорее, европейский конца восемнадцатого или начала девятнадцатого столетия, если бы не ещё некоторые детали, явно напоминающие о том, что это была вовсе не Европа лет двести с небольшим тому назад. Например, ярко сияющие собственным светом кристаллы в светильниках, напоминавшие гораздо больше лампочки, чем свечи. Или портреты, выполненные в формате 3д, очертания на которых менялись в зависимости от того, с какого ракурса их разглядывать.

И всё-таки — куда я попала? Судя по всему, таинственный «некто», если он впрямь существовал, перенёс меня через портал (что ж, если уж угораздило провалиться через один, то вполне можно было напороться и на другой, случайно коснувшись его во сне) в дом какого-нибудь богатого вельможи, если не в королевский дворец.

Я встала и посмотрелась в зеркало, изготовленное, по всей видимости, из обработанного до чёткого зеркального эффекта листа металла. Пока я спала, а точнее, была без сознания, кто-то успел искупать меня в ванне, переодеть в чистую белоснежную сорочку и расчесать спутанные волосы. Но этого «кого-то» в комнате не было. Затем я вышла на большой балкон с вьющимися растениями, открытым большим окном и цветной мозаикой вместо обычных стёкол, вдохнула приятную утреннюю прохладу и принялась созерцать вид города или того, что им здесь было.

Как оказалось, это был самый настоящий сказочный город-сад. Повсюду, даже на крышах домов, росли и цвели растения. Лианы вроде нашего плюща и хмеля, но с более крупными тёмно-зелёными и пёстрыми листьями, покрывали стены, вились вокруг столбов и шпилей, украшали окна и балконы. Там и сям пестрели разнообразием цветов клумбы, аккуратно подстриженные кусты шелестели малахитовой листвой, весёлые холмики ярко-изумрудной травы с алыми и белыми венчиками цветов, могучие деревья в парках, скверах и вдоль улиц… Казалось, что самыми востребованными в этом городе были озеленители, садоводы и цветоводы. Привлекали внимание также небольшие пруды с бьющими в центре небольшими фонтанами, в которых плавали и кувыркались золотые, серебристые, сапфирово-синие и ярко-красные создания, напоминающие декоративных рыбок. Жители города также были в большинстве своём под стать окружающей обстановке: одежда их была самых разнообразных фасонов и расцветок, от белоснежных до тёмно-фиолетовых и глубоко-синих. При этом многие из них были чем-то заняты — было похоже на то, что в городе на каждом шагу были какие-то лавочки и заведения, где всё изготавливалось вручную и тут же продавалось. При этом во всём ощущался дух взаимной договорённости, согласия и дружбы.

«На Город Мастеров похоже», — нашла я очередное подходящее сравнение.

Меня окликнули. Я вернулась в комнату, напоминавшую больше всего, наверное, королевские покои. Там стояла высокая, стройная и очень красивая черноволосая женщина с большими янтарными глазами, в лиловом с серебряными полосами платье, отдалённо напоминающем индийское сари, украшенная драгоценностями, и держала в руках какой-то свёрток. Я взяла его в руки, развернула и вопросительно уставилась на незнакомку. Одежда, которую мне принесли, могла быть чьей угодно, но точно не моей.

— Аллери маай маэ дхан, — улыбнувшись, проговорила неизвестная особа.

Я, естественно, не поняла ни слова.

— Что?

— Аллери маай, — повторила красавица.

— Простите, я вас не понимаю. Принесите мне, пожалуйста, мою одежду. Мою… одежду…

Я показала жестами на себе, примерно изобразив рубашку и брюки. Женщина повела указательным пальцем правой руки влево-вправо и поцокала языком.

— Что вы хотите этим сказать? Вы выбросили мою одежду и я теперь должна надеть вот это?

Она слегка наклонила голову вперёд, но я не могла сообразить, что значил этот жест. Хотя неожиданно пробудившееся внутреннее чутьё подсказывало, что инопланетянка каким-то образом поняла мой вопрос и дала положительный ответ.

Я взяла в руки чужое платье. Она обрадованно покивала и дважды хлопнула в ладоши.

— Хм…

— Анерааса вэн Маари, — раздалась очередная непонятная мне фраза.

— Позвали бы уже сюда переводчика, — пробурчала я. — Ни черта не понимаю из того, что вы говорите. Вы не изъясняетесь по-русски? А хотя бы по-французски или по-английски?

Брюнетка слегка улыбнулась, но ответа не последовало. И правильно, потому что я действительно не понимала ни слова из того, что она говорит. Я так же молча развернула и оглядела поданную мне одежду. А ничего вроде платьице, такого очаровательного светло-бирюзового цвета с извилистыми синими узорами, зелёным поясом из ткани, напоминающей атлас, и даже вшитым эластичным корсетом, надеюсь, не слишком тугим…

— Аномэ, Маари, вэс ина дэс…

Блин!

Затем эта женщина, похожая больше на эльфа, чем на человека, забрала у меня платье и помогла снять ночную сорочку. Затем принялась напяливать на меня это самое бирюзовое платье. Застёжки, похожие на заклёпки, были спереди, поэтому, собственно, справиться с этим я могла и сама. Вскоре в металлическом зеркале возникло отражение самой настоящей принцессы. Осталось только сделать причёску — не идти же на бал, если он действительно намечался, с «конским хвостом» на голове!

Последним штрихом был лёгкий макияж — и вот, полное вуаля.

И как раз в этот миг в дверь комнаты постучали. Мой личный, позвольте теперь так выразиться, стилист, парикмахер и визажист всплеснула руками — она ведь не успела ещё накрасить меня помадой из собственного арсенала!

— Маари вэн ди эс да? — раздался вопросительный мужской голос — приятный баритон, от которого по коже пробежали мурашки.

Я не удержалась и вскочила с места. В дверях стоял мужчина в расшитом серебряными нитями тёмно-зелёном камзоле, породистой внешности и высокого роста — почти на голову выше меня. Статный, красивый, с длинными тёмными волосами, твёрдым волевым подбородком и пронзительным взором тёмно-карих глаз… честно говоря, я долго не могла оторвать от него взгляда, а женщина-стилист, улыбнувшись, ушла, по всей видимости, не собираясь препятствовать нашему общению.

— Маари? — снова вопросительно произнёс незнакомец в камзоле.

И этот туда же… Кажется, одно слово из их лексикона я уже выучила.

— Простите… меня зовут Мария, — подавив возникшее негодование, ответила я.

— Маария… красиво звучит…

От удивления я икнула.

— Так вы говорите по-русски? Мария я! Или попросту — Маша Со… Соколова…

— Я неплохо говорю на русском и английском, потому что жил почти десять лет в вашей стране и ещё пять лет в Британии — вашших лет, они немного длиннее, чем нашши. И немного на испанском. Неваажно, как называть вас, Маария, — с тем же шипяще-придыхающим акцентом, растягивая гласные в некоторых словах и выделяя ударные несколько сильнее, чем требуют правила произношения, продолжил он. — Вы такаая красиивая и смелая… но, наверное, вы оччень боялись в опасном лесу в Заповеднике…

Моё сердце похолодело, а ноги подкосились.

— Откуда вы знаете? Вы шпионили за мной? Но как? И откуда вы вообще меня знаете?

Состояние паники нарастало. Я подобрала подол платья и рванула было к выходу, но в этот момент незнакомец проворно ухватил меня за запястье правой руки и привлёк к себе.

— Так ведь лучше? — спросил он с лёгкой усмешкой, понизив голос.

От неожиданности я едва не потеряла дар речи, но тут же «собралась в кучу», отпустила подол и стукнула его кулаком в грудь.

— Нет, не лучше. Что вы себе позволяете? Дайте мне пройти, сейчас же!

— Но если я вас сейчас отпущу, вы упадёте в обморок, Маария, — с ноткой лукавства ответил этот несносный субъект.

— Мария я, а не Ма-а-ария! И, знаете ли… не упаду… скорее уж я убегу от вас, как от тех странных зверей в лесу…

— Убежите? Не думаю…

— Вы… вы негодяй! Жестокий человек… или не человек… я не знаю, кто вы такой, чтобы так нагло и бесцеремонно хватать и…

— Возможно. Мы все такие в ваших глазах. Верно?

Мои глаза округлились сверх положенного.

— Что?… Кто это — вы?

— Мы — жители прекрасной Эйделы и другиих похожих миров. Вот так вот — подкарауливаем вас, преследуем, похищаем, сопровождаем, затем ловим на подлёте и…

— И что дальше? — перебила его я, даже не пытаясь вникать в суть бреда, который он сейчас нёс. — Съедаете?

— Ну, знааете ли… я бы сейчас с удовоольствием вас отшлёпал за такие вопросы. Понимаете ли, это незаконно. И потом, если я вас съем, то буду оччень сильно жалеть и тосковать… это табу.

— Ах вот как? Вы живёте по законам, ещё и по табу? А я думала…

— Что мы, жители Эйделы, творим беззакония? Нет, дорогая Мария. Нас в этом мире восемьсот миллионов, мы живём до несколько тысячи оборот вокруг нашего солнца и давно уже научились жить в дружбе, гармонии и любви. У нас нет обмана и насилия. И все наши расы с народами давноо породнились.

— Вам везёт. А нас на Земле восемь миллиардов, мы живём, в среднем, семьдесят или семьдесят пять оборотов вокруг нашего Солнца и у нас до сих пор творится чёрт знает что.

— И вы так сильно хотите туда вернуться?

— Конечно, это же моя родина! И я хочу, чтобы в будущем на Земле стало так же хорошо, как и у вас. Но… разве это не насилие — удерживать женщину, когда она хочет уйти? Вы ведь до сих пор держите меня за руку, ещё и…

Конечно же! Другой рукой этот гад держал меня за талию, и тепло от его ладони явственно ощущалось через корсет. Я изо всех сил напряглась и несколько раз дёрнулась, чтобы вырваться из его объятий, но это оказалось безуспешной попыткой, в ответ он лишь сильнее прижал меня к себе и победно улыбнулся.

— А вы точно хотите уйти? — спросил он полушёпотом, явно млея от нашей близости.

К моему внутреннему бешенству, нечто схожее испытывала и я, и уходить от этого недоразумения совсем не хотелось. Но прекратить борьбу с ним и с самой собой никак не удавалось. К тому же…

Если честно, то я была бы рада вообще не возвращаться туда, где меня уже заочно казнили. Где личное счастье обернулось предательством. Где ранее из нашей семьи и из жизни ушёл наш с Люсей отец. И где по-настоящему родным и близким человеком осталась только мама…

При мысли об этом на глаза навернулись слёзы.

— Почему вы плачете, Мария?

— Потому что мне грустно. Я случайно попала в ваш мир. Но я бы хотела вернуться и навестить маму. Остальных не хочу видеть… честно.

— Прекрасно. Не грустите. Вашшу маму мы обязаательно навестим. Портал для попадания в ваш мир находится в замке Белой Волшебницы, но ещё не пришло время…

И снова — «взрыв мозга» со всеми вытекающими.

— Что? Бе… вол…шебницы? Простите, я обычная женщина, к тому же кандидат наук… от всего этого голова идёт кругом, как бы не сойти с ума от всего этого. И даже от того, что вы жили десять лет в России — тоже… И потом, я не такая уж молодая девушка, мне двадцать восемь лет. И, если хотите знать, у меня был парень… который изменил мне с моей сестрой. У них намечается свадьба, а я…

— А вы сейчас тщетно пытаетесь вырваться и убежать, но у вас ничего не выходит, потому что я держу вас оччень крепко, — с деланным сочувствием констатировал этот чёртов аристократ. — И потом, мне нравится, как вы сопротивляетесь, это меня даже заводит…

Я залилась краской и тут же прекратила брыкаться.

— И потом, — продолжал он, — для меня вы совсем молодая, почти девочка. А наличие у вас мужчин в прошлом вряд ли может меня смутить и заставить разочароваться, если я действительно в вас влюблюсь. К тому же очень скоро вы поймёте, что сильно ошибались, обвиняя меня в жестокости.

— Может быть и так. Но вы даже не назвали своего имени, а уже говорите о любви и собрались знакомиться с моей мамой… Так нечестно!

— Ну хорошо. Моё имя — Бастиан Эдарри. Если это о чём-то вам говорит.

— Само по себе — ни о чём, но… приятно познакомиться… Мари Соколова.

Я намеренно произнесла своё имя на французский манер.

— Так вы Мари или Мария?

Похоже, этому типу нужна была совершенная точность в произношении имён, так же как нам, учёным, в наших расчётах.

— Пусть лучше будет Мари. Моя бабушка была наполовину француженка и все её называли Жанетт.

— Вот и прекраасно. Вы хотите есть, Мари?

И тут я вспомнила, что накануне порядком проголодалась, а консервы из походного запаса утолили голод лишь ненадолго. В животе предательски забулькало.

— Да… конечно. Я очень хочу есть.

Он, наконец, выпустил меня из своих объятий и мы отправились на кухню.