Талисман прошлого "Тайна императоров"

Глава 17

Повсюду раскатились восторженные вздохи. Все гости, включая Клэр и Франсуа поспешили в сторону входа. В залу вошёл император с молодой супругой. Мария-Луиза, подобно тореадору приковывала к себе взгляды красным платьем, обшитым крупным жемчугом на декольте. Наполеон выбрал синий мундир, изюминкой которого была лишь золотая вышивка на воротнике и груди. С его плеча спадал светлый плащ, по длине едва достающий до пояса. Он был, как всегда, величественным. Взор его чётко и ясно перемещался с одних гостей на других, а на лице красовалась неподдельная приветливость, которую Александр постоянно создавал без чувств.

Клэр убедилась в том, что, так долго, не могла принять за правду. Она увидела, что Наполеон для своих приближённых, гостей, народа и страны был идеалом. Некой святыней, несущей надежду на новый мир. Если он и хотел заполучить всё вокруг, то только для славы Франции и её людей.

Гости приветственно склонились и стали усыпать монарха различными комплиментами. На мгновение могло показаться, что виновником всего этого торжества является вовсе не Клэр, а император. Она озадаченно посмотрела на Франсуа, но тот в ответ сделал вид, что не заметил её взгляда. Тогда, она стала самостоятельно напоминать себе о том, что совсем скоро именно этот человек принесёт войну на её родину, и что именно он станет всадником апокалипсиса, который унесёт сотни тысяч жизней.

В следующую пору она размышляла лишь о том, что два великих императора вопреки всему могли бы стать хорошими друзьями. Потому что так одурачивать людей и морально склонять их на свою сторону без особых усилий, могут только они.

Наполеон и Мария-Луиза остановились в центре зала, обнаружив Клэр среди прочих гостей.

– Дорогие и милые сердцу, друзья! Сегодня у нашей молодой гостьи выдающийся день. Поскольку она впервые посетила Тюильри, мне подумалось, что весьма любезно будет сделать её день рождения по-королевски особенным. Мадмуазель? – Наполеон провёл рукой по воздуху, указывая чтобы Клэр, вышла к нему. – Эту очаровательную девушку зовут Клэр Равнина, требую оказать ей тёплый Парижский приём. – Продолжил император, когда Клэр уверенно шагнула в центр образовавшегося круга.

Вздохи стали более выразительными и за несколько секунд запрыгали по головам.

Клэр находилась слишком близко к императорской семье, отчего внимание к королевской персоне распространилось и на неё. От чрезмерно заинтересованных взглядов она чувствовала себя некомфортно, словно представляясь той, кем не являлась на самом деле. Возможно, в этом была доля правды. В любом случае ей ужасно не терпелось убежать оттуда.

Стоящие перед ней дамы и кавалеры любезно улыбались и говорили в её адрес различные комплименты. Она приветливо улыбалась в ответ и благодарила, испытывая приступы волнения и скованности. Живот неприятно сжимался и стягивал область поясницы, словно это было знаком, предупреждающим об опасности.

– Спасибо вам, сир! Этот день я пронесу в своей памяти через всю жизнь.

– Наслаждайтесь. – Улыбнувшись, произнёс император, после чего кинул короткий взгляд на кольцо и направился в соседнюю залу вместе с императрицей.

Практически сразу после его ухода к Клэр двинулась шумная толпа из дам и кавалеров. Некоторые старались любезно погладить Клэр по плечам, кто-то насильно держал её за руку, и все вместе старались говорить одни и те же сладостные слова разом. Франс не сразу подошёл к ней, наблюдая за всем происходящем со стороны.

Удивительно, но как только императорская семья покинула пределы зала, гости затихли и стали постепенно расходиться по углам. Клэр показалось это очень странным, но вместе с тем она была рада, что наконец перестала быть объектом всеобщего внимания. Несколько женщин и мужчин всё же задержались и продолжили вести с Клэр односторонний диалог.

– Менуэт! На очереди полонез и экосез. Музыка! – Крикнул голос из зала и как по взмаху волшебной палочки заиграл оркестр. Скрипку было слышно лучше всего. Нежное, но вместе с тем громкое её звучание стало ощущаться вибрацией в горле.

– Ты видел? Видел, как на меня смотрели эти господа?! – Возбуждённо рассказывала Клэр без остановки.

– Всё хорошо! – Чуть смеясь сказал Франсуа. – Ты скоро привыкнешь.

– Сомневаюсь. – Также чуть хохоча ответила она.

– Окажите ли мне честь, составив партию в менуэте? – Спросил Франсуа, но, не дождавшись ответа, схватил Клэр за руку и сопроводил в соседний зал, ловко обходя встречные пары.

Клэр постепенно смогла расслабиться и полностью отдаться своему празднику. Она танцевала, смеялась и веселилась на ровне с остальными гостями. Франсуа был мил и учтив, как в первые дни их знакомства. Пребывая в атмосфере роскоши, Клэр чувствовала, как впитывает в себя часть этих людей, их эмоции и жесты. Она копировала движения и мимику с окружающих женщин, желая быть как они. Это чувство пьянило. Оказавшись частичкой этого богатства, ты хочешь всё больше и больше новых возвышенных ощущений, дарующих эстетическое наслаждение. Жажда наслаждения приводит к тому, что ты совершенно забываешь о мире за пределами этого дворца. Сострадательная и внимательная к чужому горю и нужде Клэр, сейчас даже не вспоминала о них. В моменте она совершенно позабыла об императоре Александре, о своей миссии и о возможных последствиях, которые могут изменить ход истории навсегда. Ей нравилось быть в этом моменте, и чтобы он никогда не заканчивался.

После танца к ней и Франсуа подошли несколько гостей и первыми начали беседу. Всем было интересно, откуда эта очаровательная пара, и какими судьбами они оказались в Тюильри. На все интересующие вопросы отвечал Франсуа, предоставляя Клэр возможность лишь изредка что-то говорить и мило кокетничать. Рядом с ними стояли три молодые женщины и двое мужчин, которые также решили присоединиться к беседе. За время разговора одна из дам попросила Франсуа принести бокал вина, после чего он благородно отправился исполнять просьбу прекрасной женщины. И как только он отошёл на достаточное расстояние, на Клэр обрушился град вопросов.

– Так, вы говорите, что помолвлены с господином Миро? – Спросила одна из женщин, стоящих рядом.

– Это так. Прошу меня простить, я не расслышала вашего имени? – Клэр изо всех сил старалась быть вежливой и деликатной, что очень бросалось в глаза.

– Каролина Мюрат, урождённая Бонапарт. Очень странно, что за такое длительное пребывание, вы, дорогая, не запомнили представителей монаршей фамилии. – Внутри Клэр всё сжалось от досады. Дама, которая это сказала была довольно резка и тверда. Она пренебрежительно осмотрела Клэр с головы до ног и о чём-то шепнула рядом стоящей девушке, которая явно была её младше.

– Рада знакомству с вами, мадам!

– Гортензия Богарне. – Следом представилась вторая девушка.

– Вы содержите салон? – Предчувствуя отрицательный ответ, спросила Каролина.

– Нет, не содержу.

– А какие предпочитаете посещать? Литературные или, быть может, такие, где обсуждают искусство, политику?

– Я не посещаю салонов. На это у меня нет времени.

– Помилуйте, чем же вы так заняты?

– Учусь, читаю.

– Как же скучно! – Фыркнула Каролина, одновременно с усмешкой Гортензии.

– Простите?

– Дорогая… из недолгого общения с вами предельно ясно, что вы обыкновенная девушка из провинции. Полагаю, что лишь вам известно, чем вы обязаны такой милостью Его Величеству. Не думайте, если мой старший брат снизошёл до того, чтобы организовать в вашу честь приём, что вы по взмаху его монаршей руки станете частью нашего общества. Этого не будет.

– Но, разве я сказала, что хочу стать частью вашего общества? – Клэр была чудовищно потрясена столь грубым и язвительным отношением к себе.

– И правда. Видимо, вы даже в самом лучшем сне не могли себе этого представить. – Каролина и Гортензия ехидно усмехнулись и медленно ушли в соседнюю залу.

Клэр не покидало чувство досады. Она совершенно не хотела походить на этих светских красавиц, но от чего-то внутри неё, словно плющ, разрасталась обида. К тому времени вернулся Франсуа, и заметив, что жаждущая вина дама куда-то ушла, растерянно протянул бокал Клэр.

– За время твоего отсутствия я уже успела стать неинтересной и скучной персоной.

– Кто тебе это сказал?

– Сестра императора…Каролина.

– Семья императора имеет ряд своеволий. Сказать что-либо, а тем более принизить превосходящую их в красоте девушку, у них вместо развлечения.

– По всей вероятности, умом они так же не блещут, как и хорошими манерами.

– Вина?

– Благодарю. – Клэр несколькими залпами опустошила бокал, смывая алкоголем остатки нанесённой обиды. – Они сказали, что никто меня здесь не примет в своё общество.

– Это сказали женщины. Мужчины же, будут рады знакомству с вами. А у них, как правило, вся власть. Видишь ли, современное общество равнодушно к друг другу. Пока большая часть мужчин занята политикой, их жёны, сестры и матери черпают бурные наслаждения в салонах. Удовольствие весьма утончённое и постоянно возобновляющееся. Любые добродетели теперь не имеют ни значения, ни цены. Нескрываемое тщеславие и отсутствие какой-либо энергии сделало знатные семьи заложниками иллюзий, которые умело создаёт Бонапарт. Это один из немногих живых умов в наши дни. Возможно, именно поэтому ему это удаётся без особых усилий.

Клэр заметила, что в их сторону идёт мужчина, которого ранее описывал Франс.

– Господин Дюрок! Франсуа де Миро, к вашим услугам. Это моя невеста Клэр.

– Бесконечно рад нашему знакомству. Мадам! – Сказал, подошедший к ним статный мужчина, и приветственно кинул головой. После он взял руку Клэр и склонился над ней в продолжительном поцелуе.

– Взаимно. – Ответила она, любезно протянув руку.

– Примите мои наилучшие поздравления, мадмуазель. Вы поистине являетесь украшением этого вечера. – От нескончаемо сыплющихся комплиментов, Клэр неосознанно прикрывала лицо бокалом с вином и постепенно опустошала его. – Могу ли я надеяться, что вы удостоите меня танцевать с вами экосез?

– Я не… – Клэр не успела закончить, как резкий голос Франсуа дал однозначный ответ.

– Полагаю, что моя прекрасная невеста не против.

– Мадам?

– Конечно. Почему нет!

– В таком случае разрешите сопроводить вас в соседнюю залу.

Экосез был одним из самых активных и весёлых танцев. Дамы легко подавали свои руки короткими выбросами, а кавалеры их шуточно брали, прижимая тем временем свои локти к бокам. Пары поворачивались, не смотря друг на друга, то махали руками, то кружились на месте словно дети, играющие в ветряную мельницу. За весь танец из-за бешеного ритма Жерар Дюрок смог задать Клэр лишь пару вопросов. Громкая музыка заглушала его голос, что вызывало смех и улыбку на лице Клэр.

– Вы очаровательны мадам. Прежде я был настолько очарован лишь сестрой Его Величества.

– Вы нарочно хотите меня смутить, сударь?

– Отчего вам смущаться? Разве я дал повод? – Хриплым и слегка протяжным голосом произнёс Жерар и притянул Клэр к себе.

– Не забывайте, что у меня есть жених.

– Миро слишком умён, чтобы ревновать вас ко мне. По крайней мере, о нём весьма одобрительно отзывался император. Вам известно, мадам, что мы с Его Величеством давние друзья?

– Откуда мне это знать?

– Хорошо. – Неожиданно произнёс он, насторожив тем самым Клэр. – Сколько вам исполнилось сегодня?

– Девятнадцать.

– Прекрасный возраст. Однако признаюсь, я решил, что вы младше.

– Что ж, буду считать это комплиментом.

– Вы, как ещё не до конца раскрывшийся цветок. Так нежны и хрупки. Желание быть подле вас ежеминутно, возрастает с каждым вашим словом.

– В таком случае, быть может, мне замолчать?

– Поймите меня правильно, я просто честен с вами. Хочу, чтобы и вы были честны со мной мадам.

– Честна с вами?

– Надолго ли вы задержитесь в Париже?

– На то, воля императора. Сегодня мы его гости. Однако, полагаю, это не продлится вечно. Вдобавок было бы крайне неучтиво пользоваться благосклонностью Его Величества слишком долго.

– Куда вы направитесь?

– Франсуа говорил, что мы останемся в Париже, ведь здесь его родина. Он слишком долго вымаливал прощение, чтобы вернуться сюда.

Дюрок, как и полагалось, передал Клэр в руки Франсуа, без остановки расхваливая её лёгкость в танце. Франсуа прищурившись улыбался и кланялся в ответ, словно был благодарен этому господину за высокую оценку его невесты.

– Любезный Франсуа, Клэр. Хочу пригласить вас на конную прогулку в эту пятницу.

– Мы не… – голос Клэр был заглушён более решительным ответом Франсуа.

– Сочтём за честь!

– Прекрасно! Сейчас простите, мне нужно на время удалиться. Встретимся за ужином. – Франсуа и Жерар коротко кивнули друг другу на прощание.

– Франсуа, что ты делаешь?! Во время танца он неоднократно делал мне различные намёки на близость. А теперь ты так легко соглашаешься приехать к нему погостить? – Франсуа подхватил Клэр под локоть и увёл с места, где они стояли.

– Я знаю его намерения, знаю какой он человек, и он лишь наполовину делает все по своей воле.

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что кто-то нам не доверяет при дворе и хочет у тебя что-то узнать. Ему приказали это делать. Кому-то мы мешаем. Понять бы кому. О чём вы говорили помимо ухаживаний?

– Его интересовало то, как долго мы с тобой будем в Париже.

– И что ты ответила?

– Сослалась на милость императора, сделав акцент на том, что будем здесь до тех пор, пока этого позволяет Бонапарт.

– Умница. – Они направились в зал, где стояли столы. Слуги в суете подносили тарелки с едой и раскладывали все по своим местам. – Все эти разговоры разыграли во мне аппетит. После ужина, когда все станут достаточно пьяны, ты пойдёшь в кабинет Меневаля. На его столе должен быть список бумаг, подтверждающие изготовление Наполеоном фальшивых русских рублей.

– Изготовление фальшивых денег?

– Ты сама прекрасно знаешь, что скоро начнётся. В России его армии нужно любыми средствами добывать себе провиант. Нельзя сделать это лучше, чем через фальшивые купюры. Таким образом, его солдаты не славятся мародёрством и…

– И вдобавок это подрывает экономику всей империи. – Догадавшись, что к чему Клэр поспешила закончить его мысль.

– Именно.

Клэр стала замечать, как женщины вокруг стали активней размахивать веерами и громко перешёптываться. Одна из дам вышла на встречу к ним и приветственно размахивая рукой обратилась к Клэр и Франсуа.

– Добрый вечер! Вы должно быть Клэр? Хотела лично поздравить вас, милая с этим праздником.

– Благодарю вас, мадам. Но с кем имею честь? – неуверенно спросила Клэр.

– Клэр, это мадам Бинош. – Ответил вместо незнакомки Франсуа.

– Вы знакомы? – Удивилась Клэр и направила свой взор на Франса.

– Моё имя Изабель. Верно, мы с вашим женихом давние приятели. Вы не рассказывали, Франсуа?

– Не успел, мадам. Весьма рада знакомству. – Клэр ни на мгновение не переставала разглядывать Бинош. Её жидкие волосы были черными и напоминали вязкую, медленно текущую смолу. Они неопрятно спадали на плечи, выбиваясь из-под жёлтого платка, обмотанного вокруг головы. Женщина за тридцать, которая, по всей видимости, не отличалась скромностью или стеснительностью. Зелёное муслиновое платье на ней, было чересчур откровенным и просвечивало грудь и соски. Клэр нарочно старалась не опускать глаза на уровень её декольте, чтобы в первую очередь не краснеть самой. Около губ и глаз мадам Бинош проявлялись первые морщины, которые она, с усердием, пыталась замаскировать пудрой. На вытянутой шее висело длинное и тяжёлое колье с обилием драгоценных камней.

Женское чутьё подсказывало Клэр, что с Франсуа эту женщину связывало несколько больше, чем просто дружеское знакомство. Разглядев в ней лицемерие и злость, Клэр приняла для себя решение сбежать от этой женщины как можно скорее.

– С вашим женихом мы познакомились около двух лет назад здесь, в Париже. Он был проездом и куда-то торопился, но волею судьбы мы оба оказались в салоне мадам Рекамье. Пока в нём обсуждалась не интересующая нас тема географии, мы нашли общение друг с другом более занятным. Мой супруг, признаться, поначалу, конечно, ревновал, но потом и сам нашёл Франсуа очень интересным молодым человеком.

Глядя на Франса и мадам Бинош, Клэр видела, как они похожи между собой. В нём, как и в Изабелле было что-то мрачное, немного зловещее и раскованное. «Они стали бы идеальной парой» – подумала Клэр, говоря своим настороженным взглядом обратное.

– Ты не рассказывал о ней. – Немного возмущённо сказала Клэр Франсуа, усаживаясь за стол.

– Откуда я мог знать, что император пригласит и её.

Ужин напоминал дружное семейное застолье. Гости галдели, проливали на скатерть вино, мужчины явно заигрывали с дамами. Император по очереди представлял Клэр своих близких и друзей. Подле него сидел Иоахим Мюрат, с которого он и начал знакомство. Высокий мужчина с чёрными кудрявыми волосами, плавно переходящими в бакенбарды. В своём мире Клэр не раз слышала это имя на уроках истории, но видеть этого человека воочию, совершенно иное. Это был скорее интерес, чем удивление. Все удивления Клэр закончились в тот день, когда она своими глазами увидела живого императора Александра.

С Мюратом сидела его жена и сестра Наполеона Каролина. Император ускоренным темпом оказал внимание каждому гостю, после чего дал разрешение приступать к трапезе. За громкими разговорами никто не слышал, как Франсуа говорит с Клэр о месте расположения кабинета Меневаля. С частой периодичностью Клэр приходилось отвлекаться на тосты в её честь, но затем она снова погружалась в объяснения Франсуа. Она запомнила план прохода к незакрытому кабинету и наконец смогла немного отвлечься.

С каждым новым тостом вино в её бокале волшебным образом пополнялось, и к концу трапезы Клэр уже ощущала лёгкое опьянение.

– Мадам Бинош обещала мне вальс. Подожди несколько минут с моего ухода и ступай по тому маршруту, который мы обговорили.

– Почему с ней? – Клэр ревновала и совершенно не пыталась этого скрыть.

Франсуа ушёл, взяв под руку Изабель, и мгновенно эти двое стали незаметны.

Клэр осталась сидеть, выжидая необходимое количество времени ровно так, как ей велел Франсуа. Допивая очередной бокал вина, она чувствовала слабость и головокружение, которое постепенно усиливалось. На другом конце зала она увидела Дюрока. Он смотрел на неё, не сводя глаз и не отвлекаясь на кого-то ещё. Клэр же сделала вид, что увлеклась разговором и спешно принялась вставать из-за стола.

– Мадмуазель? – От неожиданно прозвучавшего над её ухом голоса, Клэр вздрогнула и издала неестественный писк.

– Боже! Зачем же так подкрадываться, господин Жерар?

– Мне показалось, вы затосковали. Прошу, выпейте со мной за ваше благополучие. – Он поднёс к ней бокал, но лишь от одного вида вина ей сделалось дурно.

– О нет, нет. Я и так уже много выпила. Ещё немного и свалюсь. – Шутливо отнекивалась она.

– Клэр, вы оскорбляете мои чувства. Хорошего вина не бывает много! Ну… за вас мадам. Чтобы этот вечер запомнился надолго. – Клэр неохотно приняла бокал из его рук, и, прикоснувшись губами к тёплому хрусталю, лишь сделала вид, что разделила с ним тост.

– Благодарю за вашу заботу, но прошу меня простить, Франсуа ждёт.

– Могу ли я проводить вас?

– Не стоит, спасибо! – резко возразила она, возмутившись от чрезмерной настойчивости.

Даже в коридорах музыка не смолкала ни на минуту. Шаг Клэр стал более тяжёлым, вокруг всё замедлилось. Она старалась изо всех сил сохранять ровную походку, держа перед собой бокал с тёмным напитком. Клэр попыталась ускориться, но как только она про это подумала, то ощутила лёгкий толчок. В мгновение она разжала свою правую руку и бокал, что находился в ней, с дребезгом упал на пол. Все его содержимое вылилось и растеклось по мрамору, задев подол её светлого платья. Картина выглядела зловещей. На белом камне в разные стороны устремилась сладкая жидкость. Клэр несколько секунд была прикована к этому зрелищу. Она вдруг представила, что это кровь. И как символично, что она первая её пролила.

– Простите мне мою неуклюжесть! – Всё произошло так быстро, что Клэр не успела ничего понять, не то что рассердиться за произошедшее.

– М? – прищурившись, пробормотала она, узнав в полумраке часть его лица.

– Неужели во всём Тюильри, вы сталкиваетесь только со мной?

– Должно быть, так.

– К лучшему. Вам всё равно не следовало пить это вино. Куда-то направляетесь?

– Ищу Франсуа.

– Если мои глаза меня не подвели, я видел его недалеко от апартаментов, в котором он разместился.

– Благодарю. – Рассеянно ответила Клэр и пошла совершенно в другую сторону, больше ничего не сказав М.

Дверь в кабинет Меневаля действительно была открыта. Но Клэр показалось странным, что из щели тонкой струёй лился свет. Немного протрезвев она с крайней осторожностью подошла к входу и затаив дыхание, медленно заглянула вовнутрь. К ней спиной стоял некий мужчина и что-то судорожно искал на столе. У него было другое лицо. Он не был господином Меневалем. Ей, в свою очередь, любой ценой нужно было заполучить информацию о ценных бумагах, которые намеревается изготовить Наполеон. Опьянение отчасти придало ей смелости.

Клэр открыла дверь и скользнув между ней и стеной оказалась внутри. Услышав скрип и шорох, незнакомец обернулся. По взгляду обоих стало ясно, что они союзники. Мужчина держал в своих руках стопку бумаг, пока на столе едва горела свеча.

– Чёрт! – По своему содержанию это слово ничего не означало, но тот факт, что оно прозвучало на русском языке, ввёл Клэр в ступор.

– Вы русский?! – утвердительно спросила она и её лицо восторженно засветилось.

– Тихо, тихо, тихо! Вы должно быть Клэр? А я-то думал, что чуть не попался.

– Господи! Вы не представляете, как давно я не слышала русского языка.

– Истосковались пади. Позвольте, сударыня представиться, Александр Иванович Чернышёв. – При скудном освещении Клэр едва могла разглядеть черты его лица, но он явно был молод и хорош собой. Ровный слегка длинный нос, высокие скулы, курчавые тёмные волосы и пронзительный взгляд. Таким взглядом обычно, разбивают женские сердца. Он искренне улыбался левым уголком губ, отчего на его щеке проявлялась ямочка. При разговоре он менял положение своих густых бровей, то поднимая их в удивлении, то хмурясь. Клэр была поражена его голосом, таким отчётливым, хрипящим, глубоким. Вряд ли такой голос возможно когда-либо забыть, поскольку, будучи непохожим на все остальные, он въедался в память с каждым словом.

– Рада знакомству! Но, что вы здесь делаете Александр Иванович?

– То же, что и вы, мадмуазель. То же, что и Франсуа де Миро. Ваш жених. – Он особенно выделил слово «жених», проговорив его с явным акцентом. Этим он доказывал ей тот факт, что знает о них всё. – Я нахожусь здесь уже достаточно долго и мне необходимо оставаться инкогнито. Вы меня понимаете? Мои задачи гораздо труднее, чем вы можете представить.

– Я поняла вас.

– Я слышал у вас сегодня день рождения? – Клэр молчаливо и безрадостно кивнула.

– В действительности или…

– У меня, правда, сегодня день рождения.

– В таком случае примите мои самые искренние и тёплые пожелания! Надеюсь, что вы вскоре благополучно возвратитесь на родину.

– Благодарю вас! Это лучшее пожелание за вечер.

– Мне жаль, что вы вынуждены участвовать во всём этом. – Чернышёв подошёл ближе Клэр и досадно сморщил лицо. – Уповаю на здравый смысл Александра Павловича, когда он решался отправить вас в этот змеиный котёл. Вас тут быть не должно!

– Видимо, у него не было другого выхода.

– Досадно, что мы не встретились при других обстоятельствах, мадмуазель.

– Возможно. – Тихонько рассмеявшись ответила Клэр.

– Мадмуазель, хочу оградить вас от опасности, которой вы вот-вот можете подвергнуться. Я лично слышал, что вы понравились некоторым мужчинам в Тиюльри. Остерегайтесь их жён. Французские барышни готовы пойти на самые ужасные преступления, дабы их мужьям нравились лишь они сами. И происходит это далеко не из-за пылкой любви, а скорее по вине их ужаснейшего нрава.

– Благодарю вас за заботу.

– Пустое. А теперь покорнейше простите меня. Время на исходе, а мне ещё надобно найти в этой куче бумаг кое-что ценное. – Не успел он договорить, как в коридоре раздались шаги, которые постепенно приближались к кабинету.

Клэр растерянно взглянула на Александра, в надежде, что он найдёт выход из этой ситуации, но его лицо сделалось таким же хмурым.

– Притворимся любовниками! Скорее, обнимите меня!

– Нас попросят удалиться, а кабинет закроют, и я не найду того, что искал. Бумаги нужны срочно. От этого зависят жизни многих людей. К тому же официально я отъехал по делам Бонапарта и меня здесь быть не должно. Его министры без малого уже подозревают меня в измене.

– В таком случае спрячьтесь за занавес. Я помогу. Скажу, что забрела не туда.

– Я не могу так просто согласиться на это. Это омерзительно, подставлять вас под удар!

– Во имя жизней других? – Времени не было. Чернышёв нырнул за штору, в то время как дверь настежь открылась.

– Как вы вовремя, я искала своего жениха и случайно забрела… – Клэр не смогла договорить, поскольку в дверях она заметила вытянутую фигуру Жерара Дюрока.

Мужчина бросил на неё изучающий взгляд, и с осторожностью прикрыл за своей спиной дверь.

– Почему вы оказались в кабинете господина Меневаля?

– Что? Я понятия не имела кому принадлежит этот кабинет. Я искала Франсуа, а эта дверь на удивление была приоткрыта. Почувствовав слабость, я зашла за помощью, но тут никого не оказалось. – Вино всё сильнее ударяло в голову и Клэр даже не приходилось изображать мнимое опьянение.

– Вам нездоровится?

– Нет, что вы. Просто, видимо, я слишком много выпила за этот вечер. Вы не проводите меня до моих апартаментов? Скорее Франсуа не нашёл меня в зале и направился туда. – Клэр невинно улыбалась и взмахивала руками, направляясь к выходу, который преградил Дюрок.

– Неужели вы хотите покинуть меня так скоро? – Сказанная фраза заставила Клэр попятиться назад.

– Что?

– Весь вечер вы сводили меня с ума, дорогая Клэр. Выдержать танец с вами и остаться в рассудке под силу не каждому.

– Я вас не понимаю, дорогой Жерар. – сказав это, Клэр направилась к выходу, однако вместо того, чтобы дать ей пройти Дюрок остался неподвижен.

– Уходя, вы так взглянули на меня. Я решил, что бокал вина придаст вам решимости. – Он попытался приблизить своё лицо к ней, но вместо взаимности Клэр отстранилась назад.

– Возможно, вы не так меня поняли.

– Прошу! Не продолжайте мои муки, мадам. Примите. – Лёгкое опьянение не помешало Клэр сохранить ясность мыслей. Она понимала, что происходит, что нужно дать отпор и бежать. Но также она понимала, что, услышав её крик, Чернышёв будет вынужден раскрыть себя и заступиться. Поэтому она приняла, возможно, самое верное на тот момент решение. Клэр не стала оказывать сопротивление, когда руки Жерара тяжело прошлись по её ключицам и талии. Она не могла поверить, что это происходит снова. Снова мужчина желает её немой взаимности.

Дюрок пытался касаться её губ, в надежде выбить ответ, но, когда понял, что это безрезультатно, перешёл ниже. В это время его руки путались в подоле ее платья. Клэр ощутила холодные жилистые руки на коленях. От страха из её груди вырвался рык. Она упёрлась в стол и зажмурившись стала инстинктивно препятствовать ему руками, пытаясь соорудить барьер. Он вздыхал, что-то говорил на французском, но в моменте Клэр перестала понимать этот язык.

В очередной раз его прикосновений Клэр ощутила, как что-то её встряхнуло. Она не открыла глаза сразу, но тут же почувствовала, как телу стало легче дышать.

– Что вы себе позволяете?! – Раздался угрожающий, возмущённый голос Дюрока. Клэр резко открыла глаза и увидела, что он, развалившись, полулёжа сидит на полу. Перед ней стоял М. Он был напуган, это выдавали его глаза. Он бережно смотрел на неё, словно изучая на наличие повреждений не в состоянии что-либо сказать.

Клэр не смогла сдержать слёз. Осознание, что М. успел вовремя, ещё до того, как произошло самое страшное, пришло не сразу. Прикрывая лицо руками, она в спешке покинула комнату.

Из-за слёз, скопившихся в глазах, Клэр с трудом шла по затемнённому коридору. Первым делом она направилась в покои Франсуа для того, чтобы рассказать о случившемся. Пол, то и дело, уходил у неё из-под ног, но даже несмотря на это, она быстро нашла нужную ей дверь. Остановившись напротив неё, Клэр услышала женские стоны, доносящиеся из комнаты. В другой раз, возможно, она была бы более деликатной, но не сейчас. Клэр резко дёрнула ручку и сделала шаг вперёд, остановившись на пороге.

Её губы раскрылись и еле заметно задрожали, тогда как стоны в комнате утихли. На кровати лежали два полуобнажённых тела. Франсуа ошарашенно смотрел на стоящую в дверях Клэр, застыв над женским телом. Этой женщиной была мадам Бинош.

– Вы! – всхлипывая, произнесла Клэр, после чего ушла прочь.

– Клэр я могу объяснить! – Это было последним, что она услышала от Франсуа в этот вечер.

Клэр шла быстрым шагом в свою спальню, не реагируя на встречные вопросы гостей относительно её заплаканного лица. Её переполняли чувства обиды и ненависти к Дюроку, Франсуа, Бинош, императору Александру. К Дюроку за то, что тот попытался её изнасиловать; Франсуа, который оставил её одну, несмотря на, обещания быть этот вечер рядом; Бинош, которая всеми силами добивалась внимания чужого жениха; и Александру, заславшему её в чужую страну, жить при дворе где кругом враги.

У двери в свою комнату она заметила чёрную, и так полюбившуюся ей фигуру. Удостоверившись в том, что это был М. она замедлилась и утирая слёзы, подошла к нему.

– Я знаю, что не должен быть здесь. Но я не мог не удостовериться в том, что вам ничего больше не угрожает.

– Скажите, М., зачем вы это делаете? Потому что это так важно императору? – говорила она сбивчивым голосом.

– Нет.

– Объяснитесь!

– Потому что это важно мне. – ответил он, наконец, после долгого молчания.

Клэр надеялась на это, но тем не менее ждала другого ответа. Она закусила губу и попыталась через силу сдержать накатившие слёзы. Тщетно. Солёные капли тут же устремились вниз и минуя её щёки упали на пол. Обессилевшая, она уткнулась головкой в грудь М. и прижалась крепче, как ребёнок. Он завёл её вовнутрь и усадив на кровать, распахнул шторы для света.

– Клэр? Расскажите мне, что произошло?

– Это я виновата! – процедила она.

– В чём ваша вина? Дюрок он… он успел вам навредить? – Было слышно, что для М. тяжело и крайне неприятно затрагивать эту тему.

– Сначала Франсуа… теперь Дюрок. Видимо, это моё наказание за гордость.

– Гордость? Разве за неё стоит наказывать?

– Вы не понимаете… Я была слишком горда, чтобы простить. Однако теперь этого человека нет в живых, и, быть может, по моей вине. Его кровь на моих…

– Этот человек был вам дорог?

– От него у меня остался этот кулон. Он сказал, что это герб его рода. – Клэр вытащила из декольте зелёный клевер, подаренный Мишелем и неохотно показала М.

– Клэр, довольно! Не время говорить об умерших. Вы, слава богу, пока ещё живы. Лучше расскажите, что вы делали в кабинете господина Меневаля и почему герцог был там тоже?

– Я искала Франсуа. – Клэр закатила глаза и, приложив ладонь ко лбу, добавила, – какая же я дура!

– Простите, вы искали вашего жениха в кабинете у секретаря императора?

– Я была пьяна и плохо ориентировалась. Заметила открытую дверь и лишь на минуту зашла, чтобы убедиться в том есть ли тут Франсуа. Я помню, что мы встретились в коридоре и вы сказали, что видели его рядом с его апартаментами. И всё же… Я не знаю почему пошла туда. И как только я оказалась внутри, в комнату вошёл он… – М. молча слушал Клэр, сидя напротив. – Но… что вы делали там? Как вы поняли, что?

– Как я говорил ранее, у меня много задач. Одна из них наблюдать. Даже когда речь касается начальника полиции Его Величества. Тот бокал, который вы разбили. Его вам дал месье Дюрок?

– Да. Я сделала вид, что выпила немного, когда он стоял рядом.

– Он приказал подсыпать в него особое вещество, которое лишило бы вас чувств, памяти и какого-либо желания сопротивляться. – Клэр испуганно посмотрела на М. своими высохшими глазами через силу вытягивая из себя слова.

– Вы нарочно выбили его из моих рук? – М. не дал ответа, но его глаза сказали все за него. – Почему?

– Уверяю, я сделал бы то же самое, будь на вашем месте кто-то другой.

– Неужели? Почему М.? – вновь спросила она.

– Я не мог рисковать вами. Поэтому проследовал за месье Жераром.

– По-че-му?

– Вы мне не безразличны!

Клэр всё хотела ответить, но не могла. Её горло сжалось от переполненных чувств и не пропускало звуки наружу.

– Вы ничем мне не обязаны. То, что я защитил вашу честь, не делает вас моей должницей. Я думаю вам следует отдохнуть. – М. осторожно коснулся руками её лодыжек и помог снять туфли, отставив их в сторону. Он накрыл её одеялом и ласково поправляя его сказал:

– Закройте глаза и попробуйте уснуть.

– Что? – удивлённо переспросила она.

– Просто закройте и… примите судьбу. – Клэр поняла, что именно М. подарил ей утром розу с запиской. Она послушно закрыла глаза и завернулась в одеяло.

– Хоть я не знаю вашего имени и не вижу лица, вы лучшее, что есть в Тюильри. – Сказала Клэр напоследок, перед тем как он ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.

Её сердце забилось по-новому. В животе появилась воздушность. Вся боль с души ушла, будто балласт, сброшенный с почти затонувшего корабля. Это было начало неизвестных и возможно опасных чувств.

Глава 18

Всю неделю Клэр избегала общества Франсуа. Она злилась за то, как он поступил с ней вопреки своим обещаниям. Заводила новые знакомства с придворной знатью, которая только делала вид, что рада ей; прогуливалась по парку в компании маркиза Коленкура и втайне от других виделась с М., когда он был свободен от своей службы императору. Она сговорилась с Жюли и та, в свою очередь, устраивала так, что Франсуа приходил к покоям Клэр лишь тогда, когда её в них не было.

В пятницу Франсуа и Клэр были приглашены месье Жераром на конную прогулку. Вечером перед этим событием Франсуа всё-таки нашёл способ встретиться со своей молодой невестой. Возвращаясь с прогулки, она подходила к лестнице, когда почувствовала чью-то руку на своём локте.

– Клэр, постой! – обернувшись, она увидела перед собой Франсуа.

– Нам не о чем разговаривать, месье де Миро. На публике я всё так же ваша невеста, но вне общества императора Бонапарта, ваш вид мне отвратителен. – холодно ответила Клэр.

– Клэр, прошу прости, меня! Дай всё объяснить! Да, я спал с мадам Бинош, но я искренне не понимаю почему тебя это так разозлило. Ведь ты сама говорила, что не испытываешь ко мне ничего.

– Меня разозлил не тот факт, что вы спали с ней, сударь. На это мне действительно наплевать. Но вы бросили меня. И если бы не один человек, меня бы изнасиловали в тот вечер!

– О чём ты? Кто? – Франсуа даже не подозревал, что перенесла Клэр в свой праздник. Он не переставал идти за ней, пытаясь добиться правды.

– Я пошла в кабинет господина Меневаля, все, как вы и говорили. – шёпотом стала говорить она, не лишая слова злости. – Но вместо бумаг, которые вы поручили мне найти, я обнаружила Александра Ивановича Чернышёва. Признайтесь, вам было известно о том, что мы не единственные агенты?

– Вам это также было известно, мадмуазель. – Франсуа сделал невинный вид, как бы напоминая Клэр о том, что она тоже слышала о других агентах.

– Допустим. Но своим появлением я рисковала его подставить. Потому как весь вечер вокруг меня крутился Дюрок. Он проследил за мной и оказался в том же кабинете. Чтобы спасти Чернышёва, я была вынуждена дать ему то, чего он добивался. Мне ничего не оставалось.

– Мне жаль, я не… Так он?

– К моему счастью, человек в маске, который находится на службе у императора, оказался рядом. Он услышал мои мольбы и защитил мою честь.

– Снова он. Что ж, мне стоит лично поблагодарить его за это.

– Завтра мы едем на прогулку с этим гнусным человеком.

– Месье Дюрок прослыл человеком чести и благородства. Возможно, он тоже был пьян в тот вечер, и не совсем понимал, что делает.

– Вы защищаете его?

– Нет. О-о-о, мне искренне жаль, Клэр. Я подвёл тебя.

– Есть вести от императора Александра? Как долго нам нужно ещё здесь оставаться?

– Мы ещё слишком мало ещё узнали. Я тесно общаюсь с императором Бонапартом и его людьми, узнаю намерения и действия Франции по отношению к России. Пока мы не можем уезжать. Но после празднования Нового года, думаю, это наступит скоро. – Клэр тоскливо вздохнула и отвернула голову к лестнице, по которой должна была подняться. – Кольцо. Вы показали его императору?

– Как вы и просили. Я была убедительна, и император дал мне время ещё владеть им.

– Каковой была его реакция?

– Он был крайне рад и потрясён в один миг.

– Что нам на руку. После бала в честь Нового года расстаньтесь с ним, Клэр.

Клэр и Франсуа наконец приблизились к усадьбе господина Дюрока. Строение было небольшим, но по своему виду напоминало дворец. Фасадные стены были выложены из светло-бежевого камня, а по его краям возвышались белые колонны. Как позже стало известно, Дюрок проживал здесь со своей кузиной. Было заметно, что это место обустраивает рука женщины, поскольку вокруг можно увидеть множество клумб, временно спящих под снежным одеялом.

– Вот и поместье Жерара… – Вздохнув, проговорил Франсуа, поглядывая на Клэр. – Я надеюсь, что все наши разногласия в прошлом?

– Сомневаюсь, что я смогу когда-либо ещё доверить вам свою безопасность, но по части обиды… я не держу на вас зла, Франсуа. – Они оба взглянули друг на друга словно старые знакомые и в полном молчании продолжили путь.

Клэр и Франсуа миновали небольшие металлические ворота и оставили лошадей у входа. Мужчина средних лет открыл им дверь и проводил в залу, уведомив о том, что его хозяин скоро их примет. Только он успел договорить, как в комнату вошла милая и приятная на вид девушка. Румяная, с пышными формами, не выделяющаяся красотой, она маленькими тёмными глазками с волнением рассматривала их, словно, прежде не видя людей вовсе. Её белокурые волосы мелкими воздушными локонами выбивались из красного платка, обмотанного спиралью вокруг головы.

– Добрый день, месье, мадам. Моё имя Атенаис, я кузина Жерара. – сказала женщина, обратившись к ним по очереди.

– Безумно рады знакомству с вами, Атенаис. Франсуа де Миро, к вашим услугам, а это моя невеста Клэр.

– Приятно познакомится, мадам. – сказала Клэр и потянулась к мадам для приветствующего поцелуя.

– Прошу, кузен вскоре спустится к нам. – Она любезно указала рукой на синюю софу, чтобы гости смогли присесть.

Они прождали чуть меньше тридцати минут, ведя официальную беседу с Атенаис. Клэр сделала ей пару комплиментов относительно её дневного туалета, а Франсуа аккуратно выяснял про их взаимоотношения с братом. С лёгкой тревожностью в голосе, Атенаис рассказала, как несколько дней назад после приёма в Тюильри, Жерар приехал в особняк с разбитой бровью и губой. Клэр едва смогла скрыть ехидную улыбку на своём лице, в момент, когда Франсуа изображал удивление и неосведомлённость о данном событии.

– О! Господин де Миро. Мадмуазель Клэр! Искренне прошу меня простить за небольшую задержку. Рад нашей скорой встрече. – Дюрок стоял в проходе и искоса смотрел на Клэр. На его лице были видны ещё до конца не сошедшие синяки и царапины. – Вижу, вы уже познакомились с моей кузиной.

– Она чудо! – Смело заявила Клэр, сделав шаг вперёд.

Её забавляло как ни в чём не бывало, смотреть ему прямо в лицо, рассматривать темно-жёлтые следы в области глаз, и не отводить взор в сторону, наблюдая каждую скованность и неловкость в его поведении. Клэр вспомнила о том, кто оставил эти красивые следы на лице Жерара и неожиданно смутилась.

– Я полностью готов отправиться на прогулку. Осталось только дождаться моих соседей, которые буквально вчера изъявили своё желание присоединиться. Надеюсь, вы не против небольшой компании?

– Отнюдь. Мы с мадмуазель будем крайне рады.

– Прекрасно!

– Позвольте узнать имена ваших соседей? – Франсуа завёл руки за спину и демонстративно выпрямился.

– Граф Луи де Сегюр и его сын Филипп. – Для Клэр эта фамилия не значила ничего, в то время как Франсуа гордо и восторженно поблагодарил Жерара за такую полезную встречу.

Гости не заставили себя долго ждать. В течение часа перед окнами раздался лёгкий топот лошадей. Все трое надели верхнюю одежду и попрощавшись с Атанаис, которая не жаловала прогулки верхом, вышли во двор.

– Любезный друг! – восторженно заявил Дюрок, обращаясь к седому мужчине в возрасте.

– Дорогой Жерар! Погода благоволит для сегодняшней прогулки, чрезмерно признателен вам за то, что вытащили меня и Филиппа из дома.

– Воистину чудесная погода для прогулки. У меня гости, граф. Я рассказывал вам в письме.

– Да, да. Припоминаю. Позвольте представиться сударь, мадмуазель, Луи де Сегюр. Мой сын Филипп. – Указал он на молодого человека, что сидел верхом на коне в паре метров от него.

– Благодарю судьбу за встречу с вами, граф! Слишком много наслышан о вас и вашем сыне. Франсуа де Миро, а это моя невеста Клэр.

– Рада знакомству. – нежно произнесла Клэр, приятно улыбнувшись и одарив вниманием сперва старого графа, а после его сына.

– Помилуй Бог, мадмуазель! Ваш голос и улыбка ещё прекраснее, чем ваше лицо. – сказал граф радушно посмеиваясь.

Старый граф, хоть и был неповоротливым и массивным на худой кобыле, тем не менее сохранял бодрость духа и живую радость, которая даже в моменты его молчания пленила рядом идущих собеседников. Несмотря на возраст, Луи де Сегюр выглядел статно. Необъятно большие плечи скрывались под меховой накидкой, которая придавала ещё больше объёма нежели было на самом деле. Волосы на его голове были прикрыты белым как снег париком. Виднелся лишь высокий лоб. Брови, несмотря на его значительный возраст черны, как уголь.

Подле него всё это время находился его сын. В отличие от отца, в седле он смотрелся величественно. Казалось, что в нём он проводит большую часть своей жизни, потому как движение коня были полностью ему подконтрольны и являлись его продолжением. Он резво соскочил с лошади и, взяв похолодевшую руку Клэр, оставил на ней тёплый поцелуй.

– Безмерно счастлив быть знакомым с вами, мадам. Филипп де Сегюр, бригадный генерал армии Его Величества.

– Клэр Равнина. Рада знакомству, граф. – Его глаза бесконечно сияли, излучая нечто доброе и бескорыстное. С лица не сходила приятная улыбка, а каштановые волосы слегка лезли на лоб мягкими кудрями. Клэр не могла отвести от него глаз. Филипп воистину произвёл самое приятное впечатление.

– Велю подать лошадей. Должно отправляться. – Сказал тогда Дюрок.

Лошади медленно шли вразнобой по протоптанной извилистой дороге, через седой лес. Голые графитовые ветки едва припорошило снегом, который постепенно сгорал под лучами дневного солнца. Граф Сегюр и Дюрок ехали впереди всех, сообщая друг другу последние новости. Франсуа старался не отставать от них и держал коня на близком расстоянии, чтобы слышать каждую мелочь. Тем временем Клэр и Филипп держались вместе, замыкая эту небольшую колонну. Она ощущала его энергию, которая с каждым сказанным им словом передавалась ей. Филипп неистово любил жизнь. Он был лёгок, гармоничен, искренен и приятен. На его лице не было и намёка на высокомерие или раздражительность. Его речь плавная, благородная, ясная. Клэр большую часть времени молчала, боясь показаться глупее, чем он. Она лишь мило улыбалась, слушая каждое его слово, будто заворожённая. Это было бесконечное восхищение человеком в самом лучшем его проявлении.

– Вы прежде бывали на приёмах у Его Величества, мадмуазель? – Ненавязчиво поинтересовался Филипп, одной рукой придерживая своего коня.

– Лишь раз. На этой неделе император сделал мне настоящий подарок. Мы отмечали мой день рождения и приём был посвящён ему. Именно там мы с Франсуа познакомились с господином Жераром.

– Как жаль, что я не был приглашён Его Величеством на этот праздник.

– Отчего же?

– Я бы имел возможность пригласить вас на танец. Знаете, я очень люблю танцевать. Каждый год в честь празднования дня святого Сильвестра император организует торжественный приём. В этом году он задумал пышный бал-маскарад, по крайней мере, в приглашении было указано подобрать карнавальный костюм с маской, прикрывающей часть лица.

– Надо же! Не могу с уверенностью сказать, что я приглашена, так как слышу об этом торжестве впервые. – Филипп хитро взглянул, всем своим видом показывая, что Клэр не стоит сомневаться на этот счёт.

– Что же ваш жених? – Клэр вопросительно взглянула на молодого графа и перевела глаза на спину Франсуа. – Общество моего отца и господина Дюрока интересно ему куда больше чем ваше?

– Вероятно. Я давно привыкла к этому положению, граф.

– Но у вас нет перед ним обязательств?! Разве ваша помолвка так необходима?

– Поверьте, у меня совершенно нет другого выбора.

– Вы явно, что-то утаиваете от меня, прекрасная Клэр.

– С чего вы это решили? – Тихо рассмеявшись спросила она, оголяя зубы в застенчивой улыбке.

– С того, что с вашей красотой, вашим умом найти благодетеля и защитника не так уж сложно.

– Тяжелее найти мужа, ведь я из бедной семьи, без родителей и приданого.

– Наверное, вы правы… статус и положение в обществе – это то, чего мы порой не можем получить даже за большое состояние. Но, своими поступками и делами – это становится возможным, особенно в наши дни.

– Не будем о грустном, граф. Лучше расскажите о ваших увлечениях. Что вас интересует?

– Я военный человек, мадмуазель. Настолько военный, что однажды мне довелось побывать в русском плену. – Клэр приподняла брови и изобразила потрясение, прикрыв рот рукой.

– Шутите?

– Отнюдь. Я не стал бы так шутить. 1807 год. В польскую компанию я был взят в плен русскими. Эти русские восхитительный и никому не понятный народ. Порой мне думается, что дажеони не всегда могут себя понять. Вы встречались с русскими, Клэр?

– О, я имею русские корни, дорогой граф.

– Тогда это многое объясняет. – сказал Филипп сам себе. – Мы принялись называть их дикарями, варварами, за то, что на каждом углу их городов расположены храмы и церкви. Император считает, что цивилизованный человек должен надеяться исключительно на себя, а не на высшие силы. Я же предполагаю, что через молитвы и смирение они проявляют любовь ко всему живому на этой земле. Итак, 1807… – иронично продолжил он. – Я был взят в плен, но, на мою радость, в русской армии не просто знают, что такое честь, но ещё и беспрекословно соблюдают установленные нормы обращения с военнопленными. Чего, к моему сожалению, я редко видел со стороны нашей армии. Мне были предоставлены все благоприятные условия, которые, только можно пожелать находясь в плену. Я был одарён вниманием и заботой. А уже при заключении Тильзитского мира меня благополучно освободили.

– Невероятно… и что же? Полагаете, что сегодняшнее положение дел между Францией и Россией…

– Неправильно и, по моему мнению, глупо. Два великих и сильных народа не должны вести варварское захватническое движение против друг друга, затягивая в пучину жестокости, крови и страданий соседние государства. Если война и случится, то её последствия будут причинять боль ещё долгое время.

– Могу ли я присоединиться к вашей беседе? – Спросил Франсуа, поравнявшись с ними.

– Разумеется. – Неохотно кивнул Филипп.

– Мы с вашим отцом как раз обсуждали ваши увлечения.

– А о каких своих увлечениях вы ещё не успели мне поведать, граф? – Не обращая внимания на Франсуа, Клэр приблизила свою лошадь ещё сильнее к Филиппу.

– Однажды я гордо заявлю о том, что я писатель. Сейчас же, как и мой отец я большое внимание уделяю изучению истории и её описи. Вдобавок, часть моих увлечений занимает поэзия.

– Вы пишете стихи?

– Только когда меня посещает муза, мадмуазель.

Солнце скрылось за набежавшими серыми тучами. Вскоре похолодало, а воздух с каждым дуновением ветра всё сильнее пробирал до костей. Всадники приняли решение возвращаться. Все пятеро проследовали к дому Дюрока.

– Предлагаю выпить хорошего вина из моих погребов. – Предложил хозяин дома.

– Благодарим за приглашение, но нам необходимо возвращаться в Тюильри.

– Вы остановились в резиденции императора? – С горящими глазами спросил Филипп, провожая Клэр взглядом.

– Именно так. Мы гости Его Величества. Что ж, спасибо за прогулку, она была великолепной. Надеюсь, что в скором времени мы сможем вновь наслаждаться вашим обществом! Любезный Дюрок. Любезный граф. – Франсуа со всем почтением благодарил присутствующих за чудесный день.

– Как жаль. Полагаю, что мы увидимся тридцать первого декабря на праздновании дня святого Сильвестра.

– Был рад знакомству. – Сказал старый граф, поцеловав Клэр в руку. – Надеюсь, что мой сын не сильно наскучил вам, мадам.

– Напротив. – Она безобидно стрельнула глазами и в ответ увидела дружескую улыбку.

Клэр опиралась на руку Франсуа, когда поднималась по главной лестнице Тюильри. Она была совершенно без сил. Ее спина болела от долгой верховой езды, ноги в области бёдер ныли и сдавливали мышцы, а суставы выкручивались каждый раз, когда она сгибала ноги.

– Никогда не думала, что прогулка верхом может так сильно утомлять. Я без сил…

– Мы почти пришли. Я помогу тебе прилечь.

– Не забывайтесь. Мне от вас ничего не нужно. – Прошипела Клэр, оглядываясь по сторонам коридора.

– Мы снова перешли на Вы? Это смешно и абсурдно! Я принёс свои извинения за ту ночь. Сейчас… – Франсуа остановил Клэр посередине лестницы, пройдя половину пути и взял за плечи. – сейчас мы, как никогда, нужны друг другу. Ты же сама это понимаешь, верно? Одна, ты просто не выживешь здесь. Никто, кроме меня не сможет помочь тебе. А весь твой флирт с тем тайным помощником Наполеона, не больше чем фарс.

– Фарс? Зачем вы соблазнили ту престарелую женщину, Франсуа? Мадам Бинош. Вряд ли для того, чтобы выведать особо важную информацию для нашего государства. Не вам судить меня. Вы не задумывались, что этот человек всё время находится рядом с императором, и тот факт, что он проникся ко мне может помочь нам обоим! Я не проводила время ни с ним, ни с кем-то ещё, если бы вы были в нужный момент рядом…

Они молча разошлись, оставаясь каждый при своём. Клэр скрипя зубами от боли в ногах наконец оказалась в своих апартаментах. Она вызвала Жюли и попросила приготовить ванну, в надежде, что горячая вода смягчит мышцы. Прошмыгнув с влажными волосами обратно к себе, Клэр завалилась на кровать и с облегчением выдохнула.

Настала пора, в которой, будучи одинокой, Клэр чувствовала себя бесконечно счастливой. Теперь одиночество значило – «никакой опасности и покой». Клэр с удивлением вспомнила свою прежнюю жизнь: то, как сутками напролёт могла не поднимать головы с телефона в руках, беззаботно сидеть с подругой в кофейне. Она вспомнила бессмысленные развлечения: приторное кино, игры в боулинг, посиделки с одноклассниками за кальяном и картами. Её удивила та повседневная бессмысленность, которая не оставляла после себя ничего. За пеленой которой проносились дни, недели и года. Всё пустое. Ничего не значащее. Всё высокое, что есть в человеке меркло, каждый раз, когда в голове она возрождала прежнюю себя. Только лишившись этих мимолётных ценностей двадцать первого века, Клэр смогла разглядеть их мнимость и неважность. Всё происходящее вокруг пугало её, но несмотря на это, она как, никогда ощущала себя живой и не хотела расставаться с этим.

На столе догорала свеча. Клэр переоделась и стала готовиться ко сну. В дверь кто-то постучал. Она подскочила и, накинув на себя шарф, направилась к входу.

– Вы?! – Растерявшись обронила она, сплетая руками кусок ткани на груди.

– Здравствуй. – ответил М., стоя в коридоре.

– Вы всё время появляетесь у моей спальни так поздно ночью. Словно…

– Призрак, тень? – предположил он, улыбаясь глазами.

– Чем вызван ваш визит? Прошу, только не говорите, что Его Императорское Величество…

– Нет. Мой визит никак не связан с волей императора.

– Тогда, что? – М. жестом попросил разрешение войти, на что Клэр смущённо ответила согласием.

– Я могу показаться бестактным, поэтому заранее прошу простить мне мою прямоту. Я давно не видел вас.

– Чуть больше суток. – Подметила Клэр отойдя к окну так, чтобы колышущийся огонёк освещал её. – Сегодня мы выезжали на прогулку с…

– С Жераром Дюроком. Мне ведомо.

– Не поэтому ли вы пришли? Чтобы разузнать, как я перенесла этот визит?

– Именно.

– Вы сильно избили его. – С радостью в голосе сказала она, изображая иронию. – следы от ваших рук до сих пор видны на его лице.

– Будь он не ближайшим другом императора, то синяками бы не отделался… Гнил бы вмогиле.

– Почему? Мне невыносима мысль о том, что вы рискуете своим положением из-за меня. А ваш гнев?

– Это моё решение. Вашей вины в том нет. Ведь, каждый свободен выбирать чувства.

– Вы не представляете, как я благодарна вам до сих пор. Если бы вас там не оказалось…

– Мы уже говорили об этом. Нет нужды повторять. – М. произнёс это таким тоном, что у Клэр непроизвольно что-то дрогнуло внутри. Её сердце колотилось, как бешеное, а руки выкручивали пальцы. Она боялась, ощущая, как камень в животе набирает вес и тянет её вниз.

– М…

– Да? – голос его проникся лёгкой хрипотой. Дыхание участилось. Он стоял перед ней такой живой и настоящий, такой сильный и несгибаемый.

– Я не знаю, что делать, но больше терпеть я не в силах. Пусть мы с вами мало знакомы, и, вероятнее всего, вы отвергните мои чувства… Но я… я не в силах больше скрывать. – Клэр с трудом глотала скопившуюся слюну, давясь ей от волнения. – Вы знаете, у меня чувство словно я знаю вас долгое время. – Она подошла к нему ближе и прикоснулась руками к его груди.

– Мадам… Прошу. Не совершайте ошибку. У вас есть жених.

– Вы знаете о наших отношениях. К тому же я никто и ничего из себя не представляю, поэтому с лёгкостью признаю свои ошибки. Только представьте, чтобы императоры признавали свои ошибки. Не делайте меня ещё более несчастной, чем я есть. – Клэр потянула руки к его маске в надежде снять её, но хватким движением её руки остановились, повиснув в воздухе.

– Я разделяю ваши чувства. Практически сразу с вашим появлением в Тюильри я понял, что погиб. Один ваш взгляд пробудил во мне то, что я считал навек утраченным. Слова здесь бессмысленны, ведь я не в силах объяснить то, что творится в моей грешной душе при виде вас.

– Если вы боитесь, что я изменю своё мнение о вас, увидев ваше израненное лицо…

– Вы не можете его видеть ради вашей безопасности. Я человека императора, никто кроме него, не может видеть моего лица, ибо я могу быть кем угодно.

– Что же нам делать?

– Я задыхаюсь от желания поцеловать вас.

– Пожалуйста…

– Закройте глаза. – М. встретил вопросительный взгляд, после чего поспешил объяснить свои действия. – Вы не можете меня видеть, значит, ваши глаза должны быть всё время закрыты.

Клэр послушно сомкнула веки и почувствовала, как вокруг её головы обвилась плотная ткань. М. снял свою маску и завязал ей глаза.

– Это единственный выход?

– Да.

Двое продолжили стоять напротив окна, набираясь смелости прикоснуться к друг другу. Теперь его лицо было свободным. Она ощутила тепло рядом со своими губами и, приоткрыв рот, замерла в ожидании. М. играл с ней. Изучающими косаниями, он словно сам набирался сил, преодолевая свою личную преграду. Наконец их губы сцепились в страстном, до боли колющем, поцелуе, который с каждой секундой становился всё глубже и чувственнее. Свободная рука обвила её стройную талию и уверенно опустилась вниз.

Не имея возможности пользоваться зрительными органами, Клэр казалось словно все остальные органы чувств усилили свои способности. Тело покрывалось гусиной кожей в том месте, где М. касался его. Захлёбываясь в собственных стонах, она не могла остановиться. Ночное платье одним движением оказалось на полу. Клэр накрыло обнажённое жаркое тело. Она скользнула руками по мускулистой спине и ухватившись за плечи, стала вдыхать запах его кожи. Поцелуй перешёл на грудь, спускаясь всё ниже. Он целовал её всю, каждый участок, каждый миллиметр влажного тела. Крепкие руки сжали бёдра отчего Клэр издала непроизвольный крик.

– Я сделал больно?

– Всё в порядке. Я полдня провела сегодня в седле.

– Я пытаюсь быть нежным. Ничего не могу поделать с этим. Но я не хочу причинять боль…

– Я люблю тебя. – произнесла Клэр на выдохе, касаясь руками лица, на котором не было ни единого волоска.

– Я люблю тебя!

Клэр обессиленно лежала на груди М., бегая пальцами по его руке.

– Я не раз касалась твоего лица, оно гладкое и нежное. Нет даже лишнего волоска. Твоё лицо не обезображено. Хоть я и не вижу его, думаю, оно бы мне понравилось.

– На моём лице действительно шрамы… Но, и у тебя они есть.

– О чём ты?

– Вот здесь. – М. дотронулся рукой до низа живота, где когда-то Клэр делали разрез.

– Ах да. Мне делали операцию. Проблемы со здоровьем…

– Ты не выглядишь как человек, которому необходима операция. С чем она была связана?

– Точно не могу сказать. Это было давно.

– Удивительно, шрам выглядит свежим.

М. взял кулон, подаренный Клэр Мишелем и долго вертел его в руке.

– Что это?

– Ты про кулон?

– Ты ранее упоминала, что он подарен человеком, которого нет в живых.

– Да… К сожалению.

– Эту прекрасную шею должны украшать колье с бриллиантами. – В памяти Клэр всплыл её разговор с Мишелем, по которому она должна была носить фамильный символ дома Равниных пока любит его.

– Этот подарок мне очень дорог.

– Весьма странный подарок. Лучше сними его.