Сын Тишайшего-3

Глава 16

— Всё будет, как я обещал, государь. Крымцы клюнули и уже в ловушке. Ну, и мы расправимся с иудами.

Гетман Самойлович[1] вещал так гордо, будто это именно он заманил в ловушку крымско-османскую армию. На самом деле русским Генштабом, вернее его прообразом, возглавляемым Барятинским, Морткиным, «тамбовцем» Косоговым и «туляком» Бычковым, была проделана колоссальная работа. Сейчас это мои главные армейские стратеги. Хотя князь Барятинский больше отвечает за хозяйственную часть и логистику.

Как только разведка узнала о грядущем большом походе, началась подготовка. Вернее, она никогда не прекращалась. С того памятного момента, как мы разгромили ногайцев с черкесами, многих из которых я посадил на кол, а из голов других построил две немалые башни, шла кропотливая работа. Разведка, дезинформация, подкуп нужных людей, выявление шпионов, подвоз провизии и пороха к специальным магазинам.

И, конечно, непосредственно подготовка армии, которую с неё никто не снимал. Одна часть войска методично уничтожала кочевников, вытесняя их на запад к Днепру, другая осваивала новую тактику и вооружения. Нельзя забывать, что мы и саму границу сдвинули на сто пятьдесят-двести вёрст. Это очень много, учитывая здешние расстояния. Ведь протяжённость засечной черты с тремя десятками крупных городков и сотней крепостей от Полтавы до Саратова, более тысячи вёрст. В общем, земли мы отхватили немерено, теперь бы её заселить и удержать. Ногайцев уничтожили, выгнали или сделали вассалами. С калмыками сложнее, но они сами ушли Нижнее Поволжье, а также по моему совету начали теснить киргиз-кайсаков за Тобол и в приаральские пустыни. Лефорт неплохо справился с поставленной задачей, без боя освободив многие земли, руками самих же кочевников уничтожил непримиримых башкир и ногайцев. Ещё и неслабо перессорил местные народы, чтобы у них был только один судья — русский царь. Франц ещё и на Дону навёл полный порядок, установив окончательную власть Москвы.

Границы на Северном Кавказе мы пока не определили, не мешает разобраться с тамошними племенами. С одной стороны РПЦ сейчас ведёт весьма активную и грамотную миссионерскую деятельность по возвращении горцев в лоно христианства. И уже есть неплохие предпосылки признать деятельность попов удовлетворительной. С другой стороны, немалый сборный отряд черкесов, ведомый тремя родами, считающими меня своим кровником. На самом деле, горцы собрали целую солянку из десятка народов. Плюс все местные пассионарии, желающие пограбить и показать удаль молодецкую, решили идти в поход. Тем лучше. Мы даже специально дали им форсировать Дон, но вскоре ребят в папахах ждёт сюрприз.

Для калмыков тоже крайне важно решить вопрос степей вдоль Сунжи и Терека. А моим вассалам, собранным из трёх разгромленных ногайских орд, обещана часть Прикубанья. Вот пусть степняки сами очищают для себя жизненное пространство. Всё равно со временем они окажутся в составе Русского государства, пусть и на разных условиях. Разве что я подумываю о независимой Кабарде или Черкессии, название неважно. Пусть будет буферная территория.

А вот шамхальство буду давить. Уж больно глубоко укрепился ислам в восточной части Северного Кавказа. Остальные народы вполне реально сбить с толку, пусть они и не станут добрыми христианами. Создадим этакий религиозный коктейль из старых культов, элементами христианства и мусульманства. Главное, чтобы горцев не сплотила магометанская вера. Поэтому наряду с миссионерской деятельностью мои люди откровенно охотятся за турецкими и арабскими проповедниками. Да и местные толковые теологи вырезаются со страшной силой. Всё под видом разбоя и кровной мести. Благо этот регион нескоро успокоится. Уж чего, а разбойников и прочих абреков, готовых за вменяемую сумму убить кого угодно, там хватает.

Но главное сейчас, в июне 1686 года, это достойно встретить османскую армию. Несмотря на то что Собесский с венецианцами не подвели, продолжив войну, основной удар Селим I Герай решил нанести по русским рубежам. И султан его полностью поддержал.

Стоявшему передо мной гетману, ранее предававшему Россию, вменялось изобразить иуду перед крымским ханом и третьим визирем дивана Фазыл Мустафой Кёпрюлю. Именно осман и руководил экспедицией. Что касается казака, то в их разновидностях я уже устал разбираться. Сейчас действует якобы совместно со своим правобережным коллегой Андреем Могилой[2], занявшим пост, казнённого в прошлом году Куницкого. Последний, кстати, принёс больше всего пользы нашему общему делу, фактически в одиночку уничтожившему Буджакскую орду. Но как это часто бывает у запорожцев, гетмана предали и казнили. Жалко, хороший и бескомпромиссный был воин. Потому его свои и удавили.

В обязанности Самойловича входит напасть на правобережных казаков, уничтожив их, как боевую единицу. Для этого мои генералы выделили три полка башкир, которые должны помочь и проконтролировать процесс. Честно говоря, все эти слобожанские, левобережные, правобережные и запорожские казаки, сиречь малороссы, порядком задолбали своей недисциплинированностью и склонностью к предательству с грабежами. Чем больше они перережут друг друга, тем лучше. Тех, кто выживет, загоню в строевые полки, закончив с вольницей.

— Не забывай, что я не прощаю предательств. Если не выполнишь приказ, то казнят не только твоих детей и семьи всех остальных старшин. Все ваши роды вырежут до седьмого колена! Не пожалею ни серебра, а если надо золота. Я даже с басурманами договорюсь, но уничтожу всю вашу верхушку, — говорю спокойным тоном, похожему на цыгана гетману, — Аманатов увезли в Воронеж. Оттуда не сбегут. И меня не волнует, кто из вас предаст. Действовать буду по законам кагана Чингиза, предал один — казню всех.

Загорелое и продублённое ветрами лицо гетмана не выражало никаких эмоций. Но правый глаз у него всё-таки дёрнулся. Репутация у меня специфическая, и мы уже провели несколько показательных экзекуций для особо не понимающих. Наша предпоследняя стоянка обильно украшена посаженными на кол башкирами, казаками и ногайцами. Я запретил брать виру даже с тех, кто совершил незначительные преступления, вроде изнасилования и воровства скота у поселенцев. Более того, вместе с нарушителями казнится весь десяток вместе с командиром, не обращая внимания на знатность.

Первый воспитательный процесс привёл к самому натуральному бунту среди части степняков и казаков. Но мои ребята оказались готовы, и смутьянов просто расстреляли в упор из пушек, раненых добили и далее провели децимацию. Но даже после этого привыкшие грабить и не подчиняться товарищи не поняли. После стремительного пятидневного марша я провёл новый суд и казнил сотню очередных идиотов. Но снова остались непонятливые. И только позавчера на кол село всего одиннадцать недоумков. До остальных дошло, что моя армия и её союзники — это не банда. А ещё русский царь очень болезненно реагирует, когда грабят, насилуют и убивают его подданных. В итоге иррегулярная часть армии напугана до усрачки и жутко злая. Зато они ждут, не дождутся как можно быстрее напасть на врага, утолив свою жажду крови, и постараться избавиться от страха.

На запорожцев вообще плевать. Перебьют они друг друга или сбегут, бросив заложников, ничего не изменится. Главное — мы подловили крымско-османскую армию в выгодном для нас месте, где она будет вынуждена дать бой. Отступать магометане точно не будут.

Думаю, военачальники басурман ещё сильно удивляться. Ведь мы не собираемся отсиживаться в Гуляй-городе, а будем биться в чистом поле. Есть несколько нюансов, о которых противнику знать не нужно, и его ждёт множество сюрпризов.

Крымская армия, как всегда, шла по Муравскому шляху, огибая крупные реки, дабы не тратить время на переправы. Надо понять, что это не обычный набег, а войсковая операция лучших полков Герая. Речь идёт о шестидесятитысячной группировке, пусть половина её состоит из обычных пастухов. Однако вторая часть представляет собой панцирную конницу, с пехотой, артиллерией и достаточно большим обозом.

Османы выделили на операцию более десяти тысяч янычар, присланных из столицы и собранных по местным крепостям. Добавьте к этому двенадцать тысяч лёгкой пехоты и не менее ста пушек, что очень много. Если кто забыл, то под стены Вены султан прислал триста орудий и двести тысяч воинов. Турки двигались вдоль Днепра и везли большую часть оружия с амуницией на стругах. После пересечения порогов они достигли места впадения в Днепр Самары и продвинулись по притоку вёрст на тридцать, решив разгружаться. Их основной целью был ни много ни мало — Харьков. Хотя часть армии должна атаковать Полтаву. Заодно магометане собирались снести все наши укрепления и городки вдоль Муравского шляха. Очень амбициозная задача. И даже год назад почти выполнимая.

Только у русского Генштаба было своё мнение. Мы действительно в кои веки решили выступить против османов в чистом поле. Есть, правда, несколько уточнений: естественно, русская армия планирует использовать складки местности, дабы лишить магометанскую конницу преимущества. А также противник совершенно не в курсе, что мы превосходим его в артиллерии минимум в три раза. Плюс командование разработало целую систему мобильной артиллерии, чем-то напоминающие тачанки, призванные оперативно доставлять лёгкие пушки в места скопления конницы.

Ударной силой нашего войска является Первый легион, Тамбовский, Тульский и Калужский пехотные полки. Их общая численность примерно десять тысяч человек. Основное преимущество этих парней — самые современные ружья, в основном немецкие и шведские, оснащённые штыками. В качестве поддержки ещё двенадцать полков нового строя. Концентрация батарей на каждые сто метров просто запредельная. Конечно, мы построили небольшие редуты, но войска очень мобильны.

Кто бы знал, чего мне всё это стоило! Вся моя жизнь слилась в одну сплошную подготовку к войне, начавшейся сразу после разгрома ногайцев. Моя деятельность процентов на девяносто, так или иначе, была связана с армией.

Я торговал и налаживал связи со всеми, до кого можно дотянуться. И плевать, что на царя начали посматривать, как на бесноватого торгаша. Мы собирали всю возможную селитру, особенно индийскую, дабы создать запас пороха, а также закупали и лили пушки. Отдельная тема — обучение артиллерийских расчётов. Могу с гордостью заявить, русские пушкари, как офицеры, так и нижние чины — лучшие в мире. Просто никто сейчас не тратит столько времени и пороха на подготовку. А ещё мы начали учить людей современным французским методикам. Именно они сейчас лидеры в армейской науке. Из Европы за огромные деньги приехали несколько военных высочайшего уровня. В их обязанности входило не только обучить людей, но и подготовить русских артиллеристов и инженеров. Пехотную тактику действий штыковых подразделений мои генералы разрабатывали сами, хотя мы выписали для помощи двух знатоков. И всё это стоило просто уйму золота.

Не просто так было конфисковано имущество десятков монастырей и сотен фрондирующих семейств. Половина денег пошла на развитие страны, а всё остальное строго на войну. Одна только офицерская школа, обучающая командиров нового образца, обошлась мне дороже трёх флейтов, курсирующих сейчас по Каспию.

Всё дело в интенсивности обучения, созданию самого современного полигона, внедрения новых методичек — новый строй, марш-броски, гигиена, походные госпитали, работа с картами и даже изучение нюансов питания личного состава. Если солдат ест много сухарей, он болеет, а значит, армия теряет боевую единицу. Например, мы разработали русский вариант пеммикана. И подобных нюансов было тысячи.

На каждые два десятка офицеров у меня работало по три-четыре преподавателя. А с артиллеристами занимались, чуть ли не индивидуально. Это касаемо приглашённых иностранных наставников. Прибавьте к ним Морткина, Косагова, Бычкова и ещё пятёрку генералов, уделявших немало времени курсантам, особенно в полевых условиях и на учениях. Я сам обучал людей логистике, ведению артельного хозяйства и даже финансам. Специально приглашённые калмыки и казаки знакомили офицеров противодействию кочевникам и, конечно, использование против них артиллерии.

Ещё я выписал трёх голландцев, которые обучали людей фортификации и умению штурмовать крепости, чего русские делать не умеют. По крайней мере, моя армия пока не сможет взламывать укрепления, которые в Европе пришли на смену городам, обнесёнными стенами. Здесь я тоже одним выстрелом убил двух зайцев. Кроме всего прочего, варяги готовили мне преподавателей, которым для начала необходимо попрактиковаться. На войне, конечно.

Люди приходили, отсеивались, многих перекидывали в другие части, особенно если попадался самородок. Лучшие воины шли в легион и к тулякам с тамбовцами, особенно ценились показавшие талант в артиллерии, сапёрном деле и инженерии. Это был дурдом, который должен сегодня показать, что мы работали не напрасно.

И вот безымянный холм со стороны правого берега Самары. Здесь соорудили привычный постамент с навесом, чтобы мне и командующим было удобнее наблюдать за ходом сражений. По идее все генералы и полковники сейчас со своими частями. Я же расположился в компании Барятинского, командира резервных полков Шеина, а также венецианского и папского послов. Кроме охраны, вестовых и вездесущего Саввы, за помостом расположилась сотня людей Дугина, готовая вытащить меня из любых неприятностей.

На самом деле сражение началось два дня назад. Мы расположились немного севернее разрушенной крепости под названием Самар-городок. Она периодически переходила из рук в руки, и сейчас формально принадлежит правобережным казакам. Османы выбрали её как удобную точку для выгрузки. Однако басурмане не учли одного, что крымско-татарской коннице пришлось форсировать Самарский залив и многочисленные затоны, которые весьма полноводны в начале июня. А ещё их встречала русская армия!

Военные действия действительно начались раньше, чем турки полностью выгрузились. Ведь татары два раза были опрокинуты в реку, понеся потери на ровном месте. Заодно, пока шла неразбериха, специальные отряды атаковали арьергард османской флотилии, подорвав большую часть стругов с порохом и утопив немало пушек. На этом основывалась главная часть плана Генштаба, ведь количественно враг превосходит нас в два с половиной раза.

Взбешённый Герай, получивший втык от визиря, попытался обойти реку по левому берегу, но нарвался сразу на две засады. Первая, артиллерийская, была замаскирована на нашем более высоком берегу. А вторая, конная, состояла из лёгкой башкирской и казацкой конницы, ударившей татарам во фланг. Забавно, что наша кавалерия использовала старинный степной способ ложного отступления, который привёл отправленных ханом преследователей к очередной артиллерийской ловушке. Добавьте к этому, что основные части Селима I попали под несколько картечных залпов в упор. Это ещё не победа, но тактический перевес.

В итоге османская пехота под непрекращающимся огнём нашей артиллерии и пехоты расчистила плацдарм, дождавшись обходного манёвра запорожцев и остатков буджакцев, форсировавших Днепр южнее и оттеснивших моих людей на подготовленные позиции. Получается, что за два дня мы уничтожили более половины пороха и артиллерии противника, ещё и заманили в засаду, расстреляв не менее трёх тысяч отборных всадников. Всяких пастухов я не считаю.

Касаемо черкесов, наивно полагающих, что они вскоре встретятся с османами и отомстят русскому царю, то их ждёт сюрприз. Если их почти без боя пропустили через Дон, то это о чём-то говорит. В районе переправы через Миус, горцев ждёт сын калмыцкого тайши — Чакдор-Джаб. Более того, сам Аюка с осиновым войском и лучшими полками донцов, подкреплённых моей артиллерией, ударит противнику в тыл, создав котёл. Мы сразу решили, что пленных брать не будем, а за головы важных горских князей и воинов я хорошо заплачу. Таких врагов надо уничтожать без всякой жалости. Думаю, калмыки с донцами уже справились и сейчас стремятся к нам. Здесь же можно поживиться гораздо более интересной добычей, чем у шедших налегке черкесов.

Басурмане более или менее выстроили ровные ряды своих войск ближе к обеду, когда нещадно палило солнце. В это время мои солдаты спокойно сидели под навесами или редкими деревцами. Судя по доносящимся запахам, солдаты успели покушать, что крайне важно. Лучше воевать на сытый желудок. Нам тоже подали лёгкий обед, и под отличный шашлык с салатами, мы рассматривали диспозицию.

Русские войска встали четырёхугольником, упёршись флангами в два больших оврага. Магометане же изобразили неровный полумесяц. На флангах не прекращались перестрелки лёгкой конницы. Башкиры и присягнувшие мне ногайцы, мерились удалью с крымскими коллегами. Пока наши воины действовали эффективнее.

— Вы так спокойно выставили в поле свою пехоту, государь. Но янычары свирепы и сильны. И их даже больше, чем ваших легионеров и гвардейцев, — венецианец первым начал разговор о начавшемся сражении, — Я воевал с ними в Морее. И это были далеко не лучшие пехотинцы султана. Признаюсь честно, мы победили только потому, что задавили их числом. Даже греческий отряд, ударивший магометанам в спину, не повлиял на их стойкость. А наши потери оказались просто чудовищными!

Джакомо потёр шрам на щеке, вспоминая о битве с османами.

— У меня есть несколько сюрпризов для наших гостей, — отвечаю с усмешкой, пригубив бокал с разведённым вином.

— Всё дело в количестве пушек и тех необычных багинетах, Ваше Величество? — нунций сразу показал свою осведомлённость, — Но варваров слишком много…

В этот момент взревели сотни труб, прервавшие речь иезуита. Лёгкая пехота и кавалерия магометан бросилась в атаку.

Кто-то думает, что война — быстротечное явление. Ничего подобного. Только сбор и расположение войск на нужном месте заняло у нас четыре дня. Прибавьте к этому недельный марш-бросок из-под Харькова, где османы хотели нас застать. Понятно, что большую часть грузов удалось спустить по воде, но было тяжко. И вот третий день длится непосредственное сражение. Хотя основные силы ещё даже не соприкасались.

Тем временам, не обращая внимания на ружейный огонь, пехота турок разломала рогатки, и, поддерживаемая стрельбой из луков конницы, добралась до русских позиций. Но наши войска грамотно отошли на второй рубеж, дав несколько дружных залпов, хорошо проредив секбанов и азапов. Я плохо разбираюсь в сортах турецкого дерьма, поэтому с трудом различаю их лёгких пехотинцев.

Неудивительно, что разведка боем не удалась. Османы отступили, обильно усеяв наши редуты убитыми и ранеными. Шум и гам над полем боя стоял капитальный. Это без выстрелов и столбов пыли. Я вот не вижу в войне ничего благородного — сплошная грязь, кровь и вонь. Но кому-то нравится.

Второй штурм магометан оказался решающим. Так, мне показалось. Дело в том, что пороха у противника мало, а позиционная война выгодна именно нам. Огромные массы пехоты и лёгкой кавалерии обрушились на русские позиции. Навесом палили оставшиеся у визиря пушки. Если вы помните советский мультик «Маугли», то получилась картина, похожая на сражении рыжих собак и волков. Точно так же превосходящие массы неприятеля накатывались на малочисленные русские полки.

Наконец, зазвучали наши трубы. Мои солдаты показали ложное отступление и переместились на третий рубеж. Басурмане дружно заорали от радости и тут же захлебнулись кровью от залпа сотни орудий в упор. До поры до времени мы демонстрировали только пятую часть артиллерии, вяло перестреливаясь с турецкими коллегами.

И вдруг десяток залпов в упор. Два года я учил людей сработать так слаженно и быстро. По идее, ради этого момента мы и готовились. У нас получилось. Артиллеристы смели не только всю османскую и крымскую пехоту, но и большую часть конницы, пошедшую в атаку. Но это ещё не всё. Сейчас начнётся самое интересное.

Сначала в ряды расстроенного и бегущего неприятеля врезались вездесущие башкиры с лёгкой русской конницей. Параллельно наши артиллеристы подняли угол наклона орудий и дружно ударили по османским пушкам ядрами, сметая их одна за другой. Когда-то их топчу[3] были лучшими в Европе. Но времена изменились. Сейчас у магометан более слабые и слишком тяжёлые пушки. Даже голландцы предпочли спихнуть им всякий устаревший хлам, а не современные орудия. Прибавьте к этому бесконечные войны, в которых постоянно гибнут лучшие кадры, и снизившийся уровень обучения новичков. Это ещё удивительно, что турки в течение трёх часов, когда проходили две волны штурма, умудрились выдержать перестрелку с моими ребятами. Хотя мы до поры до времени не охотились за артиллеристами. И вот сейчас начали! Может, я кровавый маньяк, но как прекрасно наблюдать за поражением вражеских орудий и скоплений людей!

— Государь! — на помост взбежал взмыленный вестовой.

Юноша весь покрыт пылью и потёками пота, но его круглое лицо сияло, будто солнышко. Я аж не удержался и улыбнулся в ответ.

— Говори!

— Прибыли передовые отряды тайши и атамана Минаева! Они уже снесли правый фланг басурман. Царевич Чакдор-Джаб просит, чего ему делать далее?

Быстро обдумываю ситуацию, взглянув на Барятинского. Князь просто пожал плечами и указал рукой на юг.

— Пусть царевич и казаки идут к порогам. Думаю, мы здесь справимся сами. Его задача не дать никому уйти. Ни визирю, ни хану, ни их ближнему кругу. Отсюда вообще не должен никто проскочить.

— Слушаюсь, — молодец поднёс руку к шапке и порывался бежать выполнять приказ.

— Как звать тебя, воин? — останавливаю бойца.

— Аникита Репнин[4], прапорщик резервной роты Калужского полка! — отчеканил молодец.

— Служи честно, а награда за царём и Отчизной никуда не денется!

Понимаю, что пафосно, но юнцу понравилось. Он аж весь расцвёл.

— Служу России! — воскликнул восторженный прапор и после моего кивка бросился выполнять приказ.

Тем временем битва подошла к своей кульминации. В магометанском лагере завыли трубы и на позиции начали выдвигаться сотни солдат в высоких шапках, кафтанах белого цвета, красных шароварах и двумя ятаганами на перевязи. Янычары! Лучшая в данный момент пехота Европы, если не брать сходящие с арены испанские терции. Говорят, французы и немецкие наёмники на службе голландцев тоже хороши. Но нам пока не с чем сравнивать.

В ответ, со стороны русских позиций раздалась доселе неизвестная в этом мире барабанная дробь. Я, как мог, её изобразил полковым музыкантам, а далее энтузиасты справились сами.

https://www.youtube.com/watch?v=SXqtjnMAnbE

Но подучилось красиво! Как сама мелодия, так и выстраиваемые напротив магометанского лагеря полки, облачённые в зелёную и серую форму. Одновременно мобильные артиллерийские повозки заняли позиции по флангам, быстро расставили небольшие орудия и дали залп по татарской тяжёлой коннице, приготовившейся совершись таранный удар по русской пехоте. Потихоньку положение на поле брани снова начало напоминать свалку, за исключением двух стен пехоты.

Первыми не выдержали янычары, ведь мои парни наступали, молча исключительно под барабанный бой. Магометане дали разрозненный залп, немного проредив русские полки, и ринулись врукопашную, благо между двумя армиями совсем небольшое расстояние. Но не тут-то было. Первая линия наших солдат опустилась на колено, и вместе со стоящей за спиной линией, дала дружный залп. Затем она отошла на перезарядку, дав возможность выстрелить ещё трём линиям. В итоге татарская кавалерия пришла в полный беспорядок. Надо учитывать, что её методично расстреливали и мелкокалиберные пушки. Янычарам тоже неслабо досталось, что не остановило их натиск. Шум, гам, пыль и пронзительное ржание умирающих животных, вот что раздавалась с флангов.

Но меня интересовал центр, где, наконец, сошлось белое и зелёное. Сначала ничего не было понятно, но потом я тихо выдохнул. Барятинский так вообще вскочил на ноги, что-то кричал, напоминая футбольного фаната.

— Что это, Ваше Величество? — тихо и оттенками удивления спросил нунций, — Как такое возможно?

— Прошу любить и жаловать! Это штыковой удар русской пехоты! — синьор Опицио, — Теперь Европе придётся к нему привыкать.

Я не стал говорить, что до изобретения дальнобойных штуцеров и пулемётов, против этого приёма нет противоядия. Тем временем на поле происходило невероятное. Легионеры, поддерживаемые другими полками, вооружёнными штыками, проходили через белую массу, как нож сквозь масло. Вернее, белое давно стало красным и затем побежало. Ага! Доселе непобедимые, яростные и могучие янычары не выдержали, что их режут будто котят.

Победа! Вернее, полнейший разгром! И плевать, что напишут западные историки или вскоре скажут современники. Сегодня произошло знаменательное событие, давшее отчёт новому времени русской армии. Мы малыми силами разгромили не пастухов. Ведь уничтожена сильнейшая армия мира, состоящая из янычар и крымско-татарской тяжёлой кавалерии. И мои парни сделали это в чистом поле, не отсиживаясь за высокими стенами. Думаю, это только начало, и теперь мы будем часто ходить к южным соседям в гости, а не наоборот.

— Вы ведь специально настояли, чтобы я воочию увидел сегодняшнее сражение? — произнёс нунций, принимая бокал с вином у Саввы.

Мы сидели вдвоём за небольшим столиком в моём походном шатре. Из еды у нас были шашлык, лепёшки, зелени, лук и жареная картошка. За тонкой стеной слышался шум, издаваемый огромной массой людей. Солдаты готовили еду, трофейные команды собирали добычу, санитары искали оставшихся раненых и несли их в госпиталь. Где-то ещё ржали раненые кони и стонали люди. Добавьте к этому запах готовящейся еды, ещё не осевшей пыли и пороха. Обычная бытовуха после сражения. Вдали раздавались команды офицеров резервных полков, которым завтра на рассвете предстоит преследовать остатки неприятеля. Кавалерия уже выдвинулась, но проклятый визирь умудрился навести порядок, а его пехота отступила почти дисциплинированно. Басурмане только бросили все припасы и большую часть артиллерии, уйдя по воде. Будь у меня на два легиона больше, то все они полегли бы на берегу Самары. Теперь придётся добивать их у порогов. Там уже сторожит конница и мобильная артиллерия, но несколько полков пехоты не помешает. Остальная кавалерия ловит по степи разбежавшихся татар.

— Вы действительно хотите изловить визиря, хана и их ближников, дабы казнить? — будто прочитав мои мысли, спросил иезуит, — Но ведь это может создать множество проблем в будущем. Если вы будете казнить всех пленных, то ваши враги начнут биться, как загнанные в угол крысы.

— Реноме надо поддерживать. Фазыл Мустафа Кёпрюлю, его генералы, а также Селим I Герай с выжившими родственниками будут посажены на кол в месте, где победила русская армия! — отвечаю со злой усмешкой, — Но это наши внутренние дела. Тем более до простых воинов донесут, что русские казнят только высшее руководство и знать. Простой сипах или секбан может даже захватить своего командира и продать нам за неплохое вознаграждение. Об этом мы тоже отдельно сообщим противнику. Пусть любой визирь боится собственных солдат.

Посол понимающе ухмыльнулся и ткнул вилкой в кусок мяса. Кстати, сеньору Паллавичини пришлось по вкусу столь простое блюдо. Но пора приступать к беседе, хотя очень хочется отпраздновать победу.

— Вы правильно указали причину приглашения в столь необычное путешествие, — иезуит хохотнул, услышав такой оборот речи, — Думаю, сеньор Морозини донёс до вас мои мысли по дальнейшему ведению войны и разделу сфер влияния?

После кивка вроде расслабленного, но сидящего, будто на иголках нунция, передаю ему папку.

— Здесь мои мысли насчёт раздела и рекомендации по усилению Генуи. Вы прекрасно видели, что хорошую армию можно создать даже за три года. При этом наши финансовые возможности несопоставимы. Мой совет простой — срочно восстанавливайте флот, создавайте артиллерийские и пехотные полки, а также укрепляйте город. Война за Пфальц начнётся года через полтора. Продлится она не менее семи лет. В Европе почему-то считают, что Людовик XIV — гений политики и интриг. Но мне кажется, он просто болван и вредитель, — после такого пассажа нунций аж поперхнулся, затем отдышался и вдруг засмеялся, — Хорошо, что вы здраво смотрите на происходящие события. Только скорбный умом человек может рассориться со всей Европой, начнёт помогать магометанам и проиграет все войны, в которых участвует его держава. В ближайшей войне Франция снова потерпит поражение. Вернее, она оторвёт себе какой-нибудь незначительный кусок земли, потеряв уйму людей и золота. Наверняка голландцы с англичанами ещё и уничтожат французский флот. Поэтому у вас есть восемь лет на подготовку. Об этом я написал в записке дожу.

— Но к чему нам готовиться? Генуя не сможет воевать с Францией в чистом поле, как ваша армия с османами, — воскликнул поп, не забывая, есть мясо и пить вино.

— Генуе просто необходимо построить новую фортификационную систему обороны города. Для этого вам понадобятся деньги и голландские мастера. К сожалению, итальянцы сильно отстали в военной науке. Далее, Республике необходимо заняться закупкой артиллерии, и срочно создавать своё производство. Вы прекрасно видели сегодня, что значит превосходство в пушках. Для вашего будущего флота они тоже необходимы. Кстати, не забывайте про артиллерийскую и военную школы. Хороших офицеров надо воспитывать заранее. Что касается учителей, то рекомендую вам нанять их в Голландии и Швеции. Там же у моего союзника Карла вы можете закупить пушки. И вам лучше поспешить, — тоже беру кусок мяса и с наслаждением его жую, — Про флот всё понятно. Теперь мы подступаем к главному — войне за испанское наследство. Надеюсь, генуэзской аристократии хватит хитрости захватить и не отдавать как можно больше испанских денег? Те их всё равно спустят на всякие глупости или они достанутся французам. А вот далее вам необходимо совершить два дела, которые станут отправной точкой возрождения Генуи.

Поп молчал, чуть ли не препарируя меня своим холодным взором.

— Первое — сразу после начала войны, вам надо будет напасть на Тулон и сжечь город вместе со Средиземноморской эскадрой Франции, — а вот здесь невозмутимость иезуита дала сбой, и его глаза полезли на лоб, — Такой ход сразу делает французов беззащитными с моря, и им придётся держать немалые силы на случай десанта. Вы же с венецианцами спокойно займётесь алжирцами. Можете привлечь к войне с ними португальцев и марокканцев, те их очень не любят. Если сработать грамотно, то Варварский берег можно выжечь буквально за год.

— А второе? — поп более или менее пришёл в себя и задал вопрос.

— Гибралтар!

Тут Опицио так проняло, что ему пришлось выпить почти полный бокал, дабы привести чувства в норму.

— Этот город — ключ ко всему Средиземноморью. Пока вы формально верные союзники Испании, и её кошелёк. Так предложите усилить гарнизон Гибралтара своей пехотой и артиллерией, а ваш флот будет помогать с моря. Англичане и голландцы не упустят шанса, чтобы захватить такой лакомый кусок. Поэтому вы должны предложить испанскому правительству взять на себя все расходы по обороне города. А когда осада протестантов будет снята, вы просто оставите город себе. Причину придумаете, особенно если на трон в Мадриде сядут Бурбоны. Они точно лишат вас всех поступлений серебра и золота из Америки. Зато, захватив Гибралтар, Сардинию, Сицилию, Тунис и Алжир, Генуя становится гегемоном не только в Средиземном море, но и выйдет на первые места в Европе. Главное — не поссорьтесь с Венецией и держитесь союза с Габсбургами. Они всегда прикроют вас с суши.

— Надеюсь, это всё? — невесело улыбнулся нунций, — Вы ведь представляете, куда нас втягиваете? Ещё ведь есть Рим.

— Папа тоже лишится испанского золота, если его подгребут под себя французы. А вот богатые Генуя и Венеция, поддёргивающие Австрию, для Рима даже перспективнее, нежели умирающая Испания. Думаю, вы договоритесь, — возвращаю усмешку католику.

Делаю знатный глоток вина, отчего аж в голове застучала кровь. Надо же сообщить собеседнику то, ради чего я всё замутил. И за что меня убьют в течение ближайшего года, если важные господа поймут, куда всё движется. Ладно, ограничимся намёком. Смерти я не боюсь, жалко, если не удастся довести дело до конца.

— Если у Генуи получится выполнить все задачи, то я обсужу с дожем или его преемником основную часть моего плана. Ради чего я вообще всё затеял. Но поговорим об этом лет через десять.

Теперь уже попу потребовался полный стакан. Либо он понял, куда я их всех втягиваю, либо просто ему хватит впечатлений от общения с излишне странным варварским царьком.

[1] Иван Самойлович Самойлович (1630-е — 1690) — гетман Войска Запорожского на Левобережной Украине с 1672 по 1687 годы, глава малороссийского казачества.

Преемник гетмана Демьяна Многогрешного.

[2] Андрей Андреевич Могила (Могиленко, Мигула) (ок. 1630 — 1689) — гетман Правобережной Украины в 1684—1689 годах. О молодости Андрея Могилы известно немного. Он скорее всего родом с Левобережной Украины, возможно, из местечка Мена.

В молодости был запорожским казаком, потом был избран пехотным полковником во время молдавского похода Куницкого. Принимал участие в битвах под Кицканами в 1683 году и Рени, под его командой была казацкая пехота.

Возглавил заговор против своего предшественника гетмана Куницкого и после его убийства в марте 1684 года, был избран наказным гетманом Правобережной Украины.

[3] Топчу — корпус артиллеристов в Османской империи, в том числе в XVII веке.

[4] Князь Аникита Иванович Репнин (1668 — 1726) — русский военачальник и государственный деятель, генерал-фельдмаршал (1724), участник Северной войны.

Первый генерал-губернатор Рижской губернии (с 1719 года до самой смерти), второй по счёту (после А. Д. Меншикова) Президент Военной коллегии (1724—1726).