Сын Тишайшего-3

Глава 13

Сотни глаз, впившихся в меня при входе в аудиторию, ощущались, чуть ли не физически. Среди присутствующих хватало людей, которых не удивить явлением царя. Многие постарались бы избежать беседы со мной, особенно если дело касалось общественных и экономических реформ, идущих в стране. Ведь опять начну придираться, а ещё наказывать. Зато для молодёжи и средней части чиновничества моя персона пока сакральна.

И вот я появляюсь весь в белом и такой красивый! Прямо сияю, ослепив всех блеском своего величия! Вру! Сегодня царь предстал перед публикой в пурпуре и золоте. Что тоже важно, ведь это мои официальные цвета. В них я обычно появляюсь в тронном зале, когда встречаю послов. Но тема сегодняшней беседы крайне важна, хотя вряд ли понятна большинству вельмож. Но мелочей в таком деле не бывает. Поэтому кафтан, расшитый русскими умелицами, обращает на себя обилием золота. Ещё и малая корона, которая была недавно изготовлена мастерами из Оружейной палаты, добавляет мне презентабельности. Поверьте, выбранный образ, впечатляет. Не просто так он создавался.

Обычно я равнодушен к роскоши и пышности. Мне кажется, что одежда и обувь должны быть удобными. Зато сегодня облачился в узкий кафтан, ещё и ворот жестковат. Но ради дела потерплю.

В главной лекционной аудитории недавно построенного здания Академии, яблоку негде упасть. Кроме ста студентов, в зале расположились министры, вельмож и богатейшие купцы. Ещё и семейство Романовых почти в полном составе, без Евдокии и младенцев. Всего набралось под двести двадцать человек. Даже Софья прибыла, хотя чувствует себя плохо. Про летописцев и журналистов промолчу. Пусть зафиксируют и ретранслируют моё заявление потомкам. Вернее, базовый текст будущей речи давно готов, и я его неплохо выучил. Но есть эмоциональный момент, который может завести меня в какие-нибудь дебри. Постараюсь придерживаться задумки, потом сверим сказанное с изначальным текстом. Вон сидит в уголке пятёрка, включая Нестерова и Истомина. Даже хороший стол им выделили, изрядно потеснив остальных гостей.

Вообще-то, я не оратор. Но посчитал важным уделить внимание столь необычной для нынешнего времени теме, как национальная идея и патриотизм. Чем раньше мы поднимем этот вопрос, тем быстрее будет результат. И необходимо начать с попытки донести свои мысли до молодёжи. Через газету можно вещать сколько угодно, и мы продолжим регулярно этим заниматься. Но базой станет моё сегодняшнее выступление. Далее кое-чего доработаем или вычеркнем, но основной посыл необходимо запечатать в сердцах и умах людей. Чтобы он переходил по наследству потомкам. Ещё и в бумаге выпустим, как сборник откровений Фёдора Алексеевича. Ха-ха!

Почему именно этот вопрос крайне важен для России? Всё просто. Народ должен быть един и верить в наш путь. Не может в государстве сосуществовать два или три общества, где крестьяне, рабочие и знать живут в совершенно иных мирах. Когда-то сглаживающим противоречия фактором являлась церковь, пока она не опорочила себя в глазах думающей части общества. Да и простой люд изрядно устал от произвола попов. Когда тебя заставляют молиться из-под палки, то не следует ждать ничего, хорошо.

Затем произошло размывание сословной системы, а нашему народу начали внушать абсолютно чуждые идеи, подхваченные наиболее активной частью общества. В итоге инородческая и враждебная зараза победила, разрушив прежнее государство, залив его реками крови. При этом идея быстро издохла, уничтожив миллионы наших людей, но последствие её тлетворного влияния ощущаются и в XXI веке. Главное, что она вбита в головы людей и изъять её можно исключительно вместе с мозгами. Желательно разбрызгав их по стене после выстрела.

К сожалению, либерально-коммунистическая зараза не лечится. Всё запущено и необходим жесточайший террор на уровне государства для уничтожения тлетворных и разлагающих нашу страну влияний. Ведь её активно начали внедрять ещё в середине XVIII века, но власти как-то удавалось лавировать. Но это не выход. Необходимо строить свою идеологию и крепить общество. Причём любыми целями, вплоть до физического уничтожения заблудших и предателей. Только сделать это в сословной стране крайне сложно. Ведь наиболее думающей и образованной частью общества являлась аристократия с дворянством, оказавшимися жертвами чужеродной пропаганды. Ведь нас разлагали более века, предлагая вроде верные тезисы о необходимости построения справедливого государства. Все эти Мооры, Вольтеры, Руссо, Монтескьё, Марксы и прочая сволочь вроде разные, но такие похожие. Все они несли знамя разрушения в русское общество, которое не смогло вовремя отреагировать.

Добавьте к этому разлагающую роль иезуитов и масонов, зачем-то разрешёнными русскими монархами. Страшно представить, скольких достойных и искренне верующих православных обратилось в католицизм. Ну и про вербовку вольными каменщиками фактических предателей серди русского народу говорить даже страшно.

Да и сами устои русского общества были фактически разрушены Петром, продвигавшим засилье всего западного, включая их мораль с пороками. Сейчас мне понятна его мотивация, стране действительно требовались реформы. Я начал их проводить раньше и уже сейчас понимаю грандиозный замысел первого императора. Ведь в России не было ничего начиная с образования и промышленности. То есть основам, на которых стоит любое сильное государство. Только не могу принять использованные методы и осуждаю за то, что большая часть начатых преобразований не была доведена до конца. Основы-то он заложил, поэтому преемникам и их соратникам было легче доводить проекты до ума. Только после себя царь-реформатор оставил абсолютную пустыню, и знать, потихоньку ставшей считать себя европейцами и начавшими презирать своё родное. Далее процесс только ухудшался, разлагая другие слои общества.

Но зачем было столь опрометчиво рушить старое? Наверное, потому, что ничего своего Пётр простроить не смог, а только перенёс на нашу землю западный опыт. Подходил он или был вреден, неважно. Раз из Европы, значит, правильное. Оттого и пошло заискивание перед всем иностранным. Правда, когда одному спесивому вельможе потребовалось починить уникальную игрушку, он обратился к русскому умельцу[1]. Ибо иноземец оказался бессилен. После выполненной работы мастером повосхищались для приличия, хлопнули по плечу, брезгливо вытерев руки о надушенный платок. Или, когда англичане облажались со своими рельсами, не учтя русские морозы. Тогда именно отечественный изобретатель в кратчайшие сроки смог найти решение проблемы. Список можно продолжить, только кому от этого легче? Ведь ситуация не менялась в корне. Для многих западное стало синонимом надёжного, в отличие от отечественного.

И ведь сейчас речь о промышленности, где худо бедно решили множество проблем к 1913 году. Страшнее всего оказалась ситуация внутри общества. Часть её интеллектуальной верхушки уверилась, что Россия — это империя зла, тюрьма народов и прочий ужас. Хотя кто мешал обратить внимание на действительное положение дел в так называемых богатых и развитых странах. Я немного почитывал иностранную классику и примерно представляю себе, что такое лондонские и французские ночлежки. Или как жили валансьенские шахтёры или марсельские рабочие. Только мы плохие, а они все в белом, только благоухают дерьмом. Что отвратительно, этого мнения придерживались свои же люди, оказывающие влияние на юные умы следующего поколения. Итог всем известен. Забавно, что многие революционеры отнюдь не бедствовали, часто разъезжая по Европам. Но почему-то в английские и французские трущобы они предпочитали не захаживать.

Можно сколько угодно бросать камни в так называемую гнилую интеллигенцию, но именно она определяет многие общественные повестки. Нравится нам это или нет. Поэтому государство просто обязано бороться за умы своего народа. Навскидку назовите массовые движения против собственной власти в ведущих европейских странах, вроде Великобритании, Германии и Франции образца XIX века. А их нет. Кроме Парижской коммуны, быстро задавленной совместными усилиями всех политических лагерей страны. Все остальные революции носили националистический характер, речь шла не борьбе именно за свободу угнетаемых классов.

Зато Россию сотрясали волны террора, которые в итоге уничтожили страну. А ведь надо было просто сделать выводы из происходящего. Поверьте, я не квасной патриот и прекрасно понимаю, что сложно скрепить народ любовью к берёзкам и великими победами в различных войнах. Нужно большее, чем люди могли по праву гордиться. Не удивлюсь, если у нашего дворянства, а затем иных интеллектуалов случился банальный раскол сознания. С одной стороны, они любят свою страну и искренне верят в избранность русского пути. А с другой видят вполне себе неприятнейшую картину: убогость, неустроенность, нищету, безграмотность населения, преступную близорукость и откровенное воровство власти, деградацию церкви и моральных устоев. После чего они начинают сравнивать всё с Европой. Только нашим героям невдомёк, что они сами, будучи аристократией, виноваты в произошедшем. Это не оправдывает заблудших, ведь главный виновник раскола общества — власть.

Именно потому сейчас передо мной сидит будущий и нынешний интеллектуальный потенциал страны, которому придётся создавать духовные скрепы, призванные сплотить наше общество. Один обнаглевший проходимец из будущего только покажет путь. И конечно, поведёт всех по нему, периодически помогая пинками и подзатыльниками. Если надо и штыками ткнём в особо непонятливые задницы. Ха-ха! Вот такой я добрячок.

Взбираюсь на кафедру и пристально осматриваю замершую публику. Естественно, вся толпа стоит и даже старается не дышать. Оно и верно, ведь царь собрался говорить фундаментальную речь, от которой будет зависеть будущее России.

— Сто пятьдесят лет назад монах Феофил произнёс страстные слова, что Москва — третий Рим, а четвёртому не бывать. Знаете, я во многом согласен с чернецом. И даже сам однажды подтвердил верность этих слов. Только давайте разбираться, — делаю небольшую паузу, оглядывая замерший зал, — Речь шла в первую очередь о духовном наследстве ромеев, к которому не имеют отношения, занявшие их варвары. Именно на Русь возложена обязанность защищать и продвигать христианскую веру, которая пришла к нам из этих стран. Мы должны сохранить и приумножить этот духовный посыл.

Снова взгляд в зал и замечаю лёгкую тень разочарования на нескольких молодых лицах. Старшее поколение умеет носить маску невозмутимости, в отличие от юнцов. Добавьте к этому мою войну с церковью, и кто-то мог подумать, что царь пошёл на попятную. Кстати, в Академии и Медицинском университете достаточно строго, с соблюдением положенных обрядов. Хотя руководство знает меру и обходится без всякого мракобесия. Там и попы работают прогрессивные, являющиеся учениками Сильвестра Медведева. Но определённая антицерковная фронда среди студентов сложилась, особенно это касается будущих врачей. Им вообще присущ здоровый скептицизм и цинизм. Поэтому секуляризацию земель и конфискацию многих зданий монастырей молодёжи приветствовала. Всё таки есть разница между верой и служителями культа, попутавших берега.

— Вижу, что многие встретили мои слова без особого восторга, — поднимаю руку, дабы успокоить, начавшую волноваться публику, — Не вижу здесь ничего плохо. Ведь юноши мечтают о геройских поступках и победах по поле брани. А многие студиозы жаждут научных открытий, и стростить здания, которые должны потрясти мир. И это отлично! Однако подумайте, на чём они должны быть основаны? Если рассуждать здраво, то у нас ничего нет.

Гула в зале не случилось, но народ смотрел на меня, ожидая подвоха, без былого воодушевления. Оно и хорошо. Значит, молодёжь собралась думающая.

— Рим и Константинополь опирались на очень многое. Скажите, у России сейчас есть легионы, способные разбить любого противника на поле брани? — поворачиваюсь к Морткину, который и будет вскоре командовать русской армией, — Судя по присланным грамотам, Мехмед IV отправил под Вену двухсоттысячную армию при трёхстах пушках. Давайте рассмотрим следующую картину. Предположим, завтра османы выставят против нас втрое меньшую армию. Но в ней окажется тридцать тысяч янычар и лучшая конница магометан, в том числе крымская и черкесская. Понимаю, что сейчас подобное невозможно. Но смогло бы русское войско противостоять такой силище?

Это хорошо, что опрометчивые действия султана лишили его армию почти всей артиллерии, заодно похоронив под Веной гвардию крымского хана и весомую часть янычар. Нам это поможет в ближайшее время. В таких случаях всё лучше понимаешь гениальность китайской пословицы, про обезьяну, наблюдающую за дерущимся драконом и тигром. Только есть информация, что голландцы обязались снабдить османов пушками, заодно зашевелились черкесы и идёт формирование новых частей из сипахов. Поэтому расслабляться нельзя и надо самому ударить вовремя.

— Грустно осознавать, что в открытом сражении мы не победим такую армию. Они ведь ещё приведут бесчисленно лёгкой конницы. Но если толково отступить, заманив магометан на дальние рубежи, — ответил зять после небольшого раздумья, — В этом случае мы бы успели собрать больше ополчения и калмыков с башкирами.

— И до каких земель ты собрался отступать, князь? До Оки? Или, может, до самой Москвы? — Фёдор явно смутился, а в глазах некоторых бояр появились искры удовлетворения.

Не любит русская знать выскочек. Вроде давно отказались от местничества, и заслуги Морткина очевидны? Но всё ждут убогие, когда он впадёт в немилость. Даже вменяемый Барятинский недолюбливает командующего Первого легионом.

— А если в это же время по нам ударят поляки со шведами? — продолжаю докапываться до родственника, — Это без учёта того, что татары разорят все села и городки, встреченные по пути. Не спорю, мы их разобьём. Однако вместо страны получим пустыню с угнанными в плен десятками тысяч или просто порубленных людей.

Снова делаю паузу и машу Савве, чтобы тот поднёс морс. После доброго глотка выдыхаю и вроде успокаиваюсь. Просто нахлынули воспоминания с убитыми ногайцами детьми.

— И так во всём. В Москве нет зданий, которые могут соперничать величием с Колизеем и Святой Софией. Мы даже мост через реку годами построить не можем. А ещё эти страны могли снарядить и кормить огромные армии долгие годы. Их промышленность давала достаточно металла и строила тысячи кораблей с механизмами. Баллисты, катапульты и греческий огонь применялись совсем недавно, пока не были заменены порохом, уничтожая любого врага. По акведукам, проложенным две тысячи лет назад, до сих течёт вода во многие города мира. В Москве же только в следующем году начнут строить городской водопровод. И создать трубы, которые делали в Риме, нам пока не по силам. Поверьте, это очень важный показатель, — снова окидываю на этот раз задумчивую аудиторию, — Только богатые державы, обладающие мощной научной школой и промышленностью, могли себе позволить достижения тогдашнего Рима и Константинополя. А ещё была литература, философские школы и художники, ваявшие из мрамора великие скульптуры. Даже в земледелии самые передовые страны Европы только в последние годы догнали достижения древних предков. У нас же мужик пашет сохой, а римляне использовали механическую сеялку. И это лишь часть достижений древних, которых у нас попросту нет.

— А теперь подумайте, достойны ли мы называться третьим Римом? Ещё и заявлять, что не будет четвёртого. Какие основания под этими словами, кроме наших духовных связей и правопреемственности?

Хотя объективно и здесь всё притянуто за уши. Софья Палеолог — представительница весьма сомнительного семейства, в чьих жилах текло больше болгарской, генуэзской и сербской крови, нежели греческой. Её прадеда Мануила II, ставшего вассалом султана Баязеда, в России перестали считать легитимным правителем. Добавьте факт предательства греческих иерархов на Ферраро-Флорентийский соборе, провозгласившем унию. Неважно, что его признала только часть греческих иерархов. В России на такие выкрутасы смотрели очень неприязненно. Мы под магометан и католиков не гнулись даже в самые тяжёлые годины.

И вдруг достаточно сильному русскому правители подкладывают якобы византийскую принцессу. Без иезуитов и иных католиков здесь точно не обошлось. В итоге русская система организации армии и административного управления претерпела значительные изменения. И не всегда к лучшему. А ещё неожиданно умер Иван Молодой, официальный претендует на трон от брака Ивана III с Марией Тверской. Кстати, генофонд у гречанки оказался весьма специфическим, вспомните её сына, внука и правнука. До этого болезненных ребят, особенно скорбных разумом, в княжеском семействе не бывало. Народ иноземку не любил, открыто обвиняя в интригах, коварстве, спеси и отравлении пасынка[2].

Спустя полтора века в Москве снова появились мутные греки. Итогом приезда, которых стал раскол русской церкви. Кстати, его последствия до сих пор не разрешены. Градус накала в общества понижен, но многое будет зависеть от совместного решения глав противоборствующих сторон. И света в конце тоннеля пока не видно. Видит бог, однажды я просто казню всех митрополитов и лидеров раскольников. Центры неповиновения мной определены, как и главные непримиримые с обеих сторон, их тоже зачищу. Пока зараза не проникла слишком глубоко, лучше её выжечь. А затем начнём с чистого лица, предоставив шанс молодым. Авось чего придумают в поиске национального примирения. Иначе этих тоже казню. Царь я или не царь? Шутка!

Народ я пока не терроризировал, окромя профессиональных провокаторов и фанатиков. Этих продолжают ловить и уничтожать. Ведь уже начали появляться отдельные духовные лидеры на уровне деревень. Малограмотные и часто алчные, пробующие толковать писание на свой манер. Этакий прообраз сектантов, которые более опасны, чем обычные староверы. Думаю, здесь у безопасников работы непочатый край.

Так вот. Возвращаемся к нашим духовным скрепам и базе, позволяющей замахиваться на третий Рим. Признаем честно, что импортное греческое благочестие изрядно смердит убийствами, святотатствами и предательствами. А основания замахиваться на столь важный аспект, у нас попросту нет. И речь идёт как об экономике, так и уровню развития самого общества. Как оно может быть развито, если неграмотно? Мы его только начали создавать.

Но делать чего-то надо? Плюс тема интересная. Мы действительно единственный оплот православия, выстоявший за последние века. Лучший символ про третий Рим просто не придумаешь. Не просто так англичане дразнили русских монархов правом захватить проливы, будто косточкой перед псами. Всё идёт вглубь веков, и наживка закидывалась ещё при Алексее Михайловиче. Значит, нельзя её упускать. Мы её только творчески переработаем. Потому что русская национальная идея, помноженная на силу её армии и общества — это страшная сила, способная смести любого врага. И у нас как раз есть лет семьдесят-восемьдесят, дабы её осуществить. Либо нанести главные удары, победить и остановиться на определённых границах. Позже просто не позволят.

— Чего приуныли? Наоборот, радоваться надо, — судя по взглядам присутствующих, я изрядно выбил их из себя, — Ведь нам представилась прекрасная возможность построить своё государство. Для этого у нас есть всё — огромные пространства и недра, хранящие немыслимые богатства, надо их только достать. Есть земля на юге, способная прокормить в десяток раз больше людей, нежели сейчас живущих в России. Мы построили Академию, где студентов обучают лучшие профессора по самым совершенным методикам. Она позволит уже через пять лет дать державе лучших мастеров, которых нет даже в Голландии и Германии. Не верите? Посмотрите на наш Медицинский университет. Все иностранцы, посещающие страну, едут лечиться именно туда. А наш акушер недавно отправился принимать роды у шведской королевы. Сейчас одни только лекарства, продаваемые за рубеж, приносят денег больше, чем пенька. Значит, можем, если захотим?

Снова делаю паузу на морс, заодно поглядывая на народ. А ведь взбодрилась не только молодёжь. Вон даже у старого Одоевского глаза блестят.

— Но главная наша ценность — это народ русский и вера православная, — показательно крещусь на повешенные в аудитории иконы, чему последовали все собравшиеся, — Триста лет мы отбивались от Орды, Крыма, Литвы и Швеции. И выстояли. Теперь Россия сама решает, с кем ей воевать, и она может быть уверена в победе. Народ — это соль любой земли. И такого, как наш более не найти.

Снова небольшая пауза, фиксирующая, что публика ждёт каждого слова.

— Поэтому мы претворим в жизнь всё перечисленное мной. Более того, у нас есть возможность избежать ошибок, совершённых ромеями. Мы создадим лучшие школы, академии, мануфактуры и армию. Главное, чтобы, достигнув высоты, мы не стали с презрением смотреть на находящихся ниже. Нельзя впасть в грех высокомерия. Мол, мы русские, а тут какие-то немцы. И вообще, они нехристи и нечестивцы. А ещё есть прочие басурмане с дикими степняками. Куда им до нас? Ведь: Мы — русские, нами бог! — судя по зашевелившемуся залу, фраза людям очень понравилась, надо немного спустить их с небес на землю, — Русским можно родиться, это незыблемо. Но русским подданным может стать любой. Если человек пришёл к нам со всей душой, принял наши обычаи, выучил язык и хочет приносить пользу России-матушке, то глупо его отвергать. Наоборот, мы должны привечать таких людей, в отличии всяких проходимцев, приезжающих урвать кусок жирнее и быстрее сбежать. Таких воров надо выявлять и гнать сразу, дабы они не впились в нашу державу, аки клещи.

— Но вернёмся к строительству. Я не просто так начал говорить про то, что нам по силам достигнуть свершения ромеев. Для этого у нас есть, включая время. Не нужно торопиться, а необходимо засучить рукава и работать всем обществом. Начиная с царя и заканчивая простым пахарем, все мы обязаны трудиться для будущего процветания и лучшей жизни России. Здесь не мешает взять опыт Голландии, где всё так и происходит. Пусть они пришли к этому не сразу, но главное — начать. Мы тоже должны пойти по этому пути, когда по истечении десятков лет каждый подданный русского царя будет гордиться, что всё получилось благодаря ему тоже, — снова глоток морса, касаемо публики, то народ задумался, — Я верю и у нас получится. Тем более что мы уже начали. Главное, чтобы все действовали сообща. Попробуйте сломать обычную веточку или десяток, сложенный вместе. И не забывайте, что русские не избранные. Просто у нас свой путь, который указали и проторили предки, вот по нему мы будем идти дальше. Если кто-то захочет присоединиться в нашем нелёгком походе, то добро пожаловать.

Сжимаю поднятую руку в кулак.

— Именно так, сообща мы будем идти вперёд. И победа от нас никуда не уйдёт. Главное — не торопиться и ломать наших врагов по одной веточке, а не всех сразу, — тут народ понятливо закивал, — Однако победа — это только половина пути. И главное — даже не удержать завоёванное. Опасен уже следующий этап. Вот представьте, прошло семьдесят или восемьдесят лет. Россия уничтожила всех главных врагов, черноморское побережье наше, южные нивы дают столько хлеба, что мы можем накормить пол-Европы, впрочем, как и наши заводы, плавящие львиную долю мирового металла. Более того, русская армиям непобедима и не знает горечи поражений долгие годы. Благодаря действиям нашей дипломатии европейцы не смогут создать альянс и пойти на Русь огромной ордой. Как вы думаете, что они сделают? Ведь никто не сомневается, что нам будут завидовать и люто ненавидеть. Ведь сильных боятся и хотят ослабить. Последних, в свою очередь, будут пытаться похолопить и уничтожить.

Продолжаю, не дав передохнуть оторопевшему народу. А загрузил я всех сегодня капитально.

— Предположим, наша страна достигла своего величия. Мнимого, конечно, ибо не надо гневить бога. Что сделают наши враги? В истории подобное бывало уже часто. Бойтесь данайцев, дары приносящих. Именно так и никак иначе. Всегда сплочённые и богатые страны разрушали изнутри. В нашем случае начнут разрушать русскую общность путём проникновения лицемерных идей. Многие знают, что недавно Печатный двор взялся за издание древних и редких книг, многие из которых по истории. Предлагаю многим из вас почитать про великие империи прошлого, их взлёты и падения. Заодно я бы разобрал на филологическом факультете труд некоего англичанина Томаса Моора и ещё десяток похожих творений. Надо знать, чем нашу молодёжь будут отравлять в будущем. Нельзя бояться всяких еретиков и подстрекателей. Предупреждён, значит, вооружён.

На этот раз в зале не раздавалось ни единого звука. Вообще-то, я замахнулся на территорию церкви, хотя имел в виду всякую погань, которая в XVIII веке отравит мозги русской аристократии. А на попов мне плевать, я всё больше склоняюсь к репрессиям в их сторону.

— В заключение хочу сказать следующее. Не знаю, как насчёт третьего или четвёртого Рима. Может, нам не удастся его построить или это вообще не нужно. Свою же державу мы обязаны сделать богатой и сильной. Никогда не надо забывать, что мы русские. Поэтому я предлагаю иную концепцию: Россия превыше всего! И второй не будет. Поэтому мы обязаны защищать её от врагов внешних и внутренних до последней капли крови.

Народ постепенно зашевелился, будто выйдя из гипноза. А затем детский голосок, принадлежащий моей сестрёнки, воскликнул «любо»! В её начали поддерживать остальные. Тут ещё и более продвинутые студенты зааплодировали, отчего аудитория наполнилась шумом.

Не знаю, поняли ли мою пафосную речь присутствующие. Но всякую иноземную и внутреннюю ересь я буду давить как клопов, ещё и выжигая калёным железом. Ибо все велики империи пали после внутренних раздраев, часто принесённых извне. К сожалению, Российскую империю постигла та же участь. В этой реальности такого не будет!

[1] В 1777 году известный политический деятель, фаворит императрицы Екатерины князь Григорий Потёмкин решил приобрести одно из изделий Джеймса Кокса для Эрмитажа государыни[. Это был знаменитый автомат из позолоченной меди, первоначально позолота была разноцветной: хвост павлина был золотисто-изумрудный, а его туловище местами покрывали цветные лаки.

В бумагах канцелярии Зимнего дворца, относящихся к приобретениям императрицы Екатерины II в 1781 году, указаны выплаты (30 сентября и 14 декабря) часовых дел мастеру Юри, за доставленные из Англии часы в сумме 11000 рублей (около 1800 фунтов стерлингов). Выплата была произведена из личных средств императрицы по письму князя Потемкина.

При перевозке части механизма подверглись повреждениям и нуждались в ремонте. Собрал эти часы в России Иван Кулибин, которому часы были доставлены в нескольких корзинках в виде груды деталей, некоторых причём недоставало[2]. Потёмкин не увидел механизма в сборе, так как скончался в 1791 году. После смерти князя императрица Екатерина II забрала в казну дом Потёмкина — Таврический дворец, в нём диковинные часы стояли несколько лет, а затем в 1797 году были доставлены в Эрмитаж.

[2] Опальный думный человек Василия III Берсень Беклемишев в беседе с Максимом Греком говорил о ней так: «земля наша русская жила в тишине и в миру. Как пришла сюда мать великого князя Софья с вашими греками, так наша земля и замешалась и пришли к нам нестроения великия, как и у вас в Царь-граде при царях ваших». Максим возражал: «Господине, великая княгиня Софья с обеих сторон была роду великого: по отце — царского рода, а по матери — великого герцога италийской стороны». Берсень отвечал: «Какова бы она ни была; да к нашему нестроению пришла». Нестроение же это, по словам Берсеня, сказалось в том, что с того времени «старые обычаи князь великий переменил», «ныне Государь наш запершися сам третей у постели всякие дела делает».

Особенно суров к Софии князь Андрей Курбский. Он убеждён, что «В предобрый русских князей род всеял дьявол злые нравы, наипаче же женами их злыми и чародейцами, якоже и в израильстех царех паче же которых поимовали от иноплеменников»; обвиняет Софью в отравлении Иоанна Молодого, в смерти Елены, в заключении Дмитрия, князя Андрея Углицкого и других лиц, презрительно называет её гречанкой, греческой «чародейцей».

В Троицком-Сергиевском монастыре хранится шёлковая пелена, шитая руками Софии в 1498 году; на пелене вышито её имя, причём она величает себя не великой княгиней московской, а «царевной царегородской». Видимо, она высоко ставила своё прежнее звание, если помнит о нём даже после 26-летнего замужества.