Сын герцога

Часть 2

Лето в этом году выдалось дождливое. Настоящие дожди шли не часто, но небо все время было затянуто серыми тучами. И даже магу погоднику не удавалось ничего сделать с постоянной моросью, которой не было конца. Из-за нее люди редко выбирались из теплых, а главное, сухих домов. Но последние несколько ясных дней подняли всем настроение. Казалось, что сам замок встряхнулся, прогоняя с себя сонную одурь и оживая на глазах. Слуги шустрее засновали по двору. В коридорах зазвучали веселые голоса.

Джай тоже поддался всеобщему приподнятому настроению. Ему захотелось хотя бы на несколько часов избавиться от гнета замковых стен и вырваться на волю. Но остаться в одиночестве не удалось. Стоило ему утром пробраться в конюшню, как через несколько минут там появился эльф. Он молча поклонился Джаю, а потом так же молча стал седлать второго коня. Так что молодому лорду ничего не оставалось, кроме как взять его с собой. Хорошо, хоть стражники на воротах не стали задавать лишних вопросов, и подняли решетку по первому требованию. А потом Джай толкнул пятками коня, и ветер бросился ему в лицо. Все тревоги и заботы остались где-то далеко-далеко позади, и ощущение бешеной скачки опьянило его. А когда оно прошло, юноша просто наслаждался царившими вокруг спокойствием и тишиной, которых ему не хватало в замке. Обратно его конь возвращался шагом, и он не собирался его подгонять. Чуть в стороне ехал Лар. И хотя по лицу эльфа было трудно что-либо определить, молодой лорд чувствовал, что он тоже рад этой прогулке.

Юноша невольно отметил, как сильно изменился Лар за прошедшие два года. Изменилось все: выражение лица, взгляд, походка. Он стал спокойнее, увереннее в себе. Перемены не коснулись только его внешности. Эльф до сих пор выглядел как шестнадцатилетний мальчишка. Но, учитывая, как медленно взрослели представитель его расы, Лар должен был выглядеть точно так же еще лет десять или пятнадцать. Теперь он не скрывал свою внешность за иллюзией, а только зачесывал волосы так, чтобы его остроконечные уши не слишком бросались в глаза.

Джай вспомнил тот день, когда велел эльфу больше не надевать маску, и усмехнулся.

Это произошло через месяц после их возвращения домой.

Жизнь в замке начала налаживаться. Новые слуги постепенно приспосабливались к своим обязанностям, а хозяева привыкали к новым лицам. Герцог назначил нового казначея. А место погибшего мастера Гая занял мастер Дар — один из прибывших с ними охранников императора.

Когда все стало входить в привычную колею, Джай решил, что нужно изменить кое-что еще. Сначала, никто не обращал внимания на изменения во внешности слуги сына герцога (положение Лара было не совсем ясным, но большинство воспринимали его именно так). Но потом какая-то глазастая служанка присмотрелась к нему внимательнее. И уже через полчаса прислуга и стражники сбегались ото всюду, чтобы хоть одним глазком взглянуть на эльфа. Поднялся такой шум, что Джай даже немного пожалел о задуманном им представлении. Но рассчитал он все правильно. Когда о его выходке узнали герцог и леди Тамина, было уже поздно что-либо менять.

Отец отнесся к новости спокойно. Она даже позабавила его. Зато магичка была в бешенстве. Она устроила Джаю выволочку, которую он спокойно пропустил мимо ушей. Если леди Тамина считала его капризным ребенком, затеявшим очередную шалость, то юноша не собирался ее в этом переубеждать.

Замок гудел еще две декады. Но ни одна новость не может обсуждаться вечно. Поэтому постепенно все успокоились. Лара все еще провожали любопытными взглядами, но слуги уже не сбегались отовсюду, чтобы поглазеть на него. Правда, сам эльф не скоро избавился от привычки прислушиваться, нет ли кого-нибудь в коридоре, прежде чем открыть дверь.

Теперь на него обращали внимание не больше, чем на других. Да и сам Джай уже привык к постоянному присутствию Лара. В замке не хватало слуг и как-то так вышло, что эльф занял место погибшего Лима. Он приносил воду для умывания, иногда завтрак или обед, заботился об одежде и периодически пытался наводить порядок в комнате юноши. Кроме этого, эльф все чаще стал появляться на конюшне. Оказалось, что Лар просто обожал лошадей, и они отвечают ему тем же. Поэтому после того, как старший конюх переборол свое недоверие к новичку (на это ушло всего два дня) бывший пленник стал желанным гостем в его владениях. И даже то, что мальчишка на самом деле оказался эльфом, не изменило к нему отношения старика.

А в последнее время Лар, похоже, решил еще и записаться в личные телохранители Джая.

Только после возвращения в замок молодой лорд начал понимать, во что он ввязался. Когда выяснилось, что эльф на самом деле никому не был нужен. Маги уже узнали все, что их интересовало. Герцог ар-Сантар четко дал понять, что если его сын взвалил на себя эту заботу, то пусть сам во всем и разбирается. Леди Тамина демонстративно не замечала Лара. А все остальные даже не подозревали, кто он такой.

Но последить за пленником несколько дней — это одно дело, а постоянно читать чьи-то мысли — совершенно другое. Постоянное напряжение сводило с ума. Поэтому Джай и решил, во что бы то ни стало, избавиться от магического поводка. Но это оказалось не так-то просто. Во-первых, он не был магом (что бы там не произошло в императорском дворце). Во-вторых, даже теоретически не знал, что представляет собой это заклинание. А в-третьих, не хотел обращаться за помощью к магичке. Юноша не настолько ей доверял.

Его последней надеждой оставалась библиотека мастера Риама, доставшаяся ему в наследство после смерти учителя. Но там было такое количество книг по магии, что искать в них заклинание, которое сам толком не понимаешь, было все равно, что искать иголку в стоге сена.

Тогда юноша решил подойти к проблеме с другой стороны. Он постарался построить мысленный барьер между своими и чужими ощущениями (так же как он концентрировался во время тренировок). Сначала, ничего не получалось. Чужие эмоции обрушивались на него всякий раз, как только он терял концентрацию. И только через пару декад стали появляться первые успехи.

Когда Джай проснулся в холодном поту (обычное пробуждение в последнее время), и понял, что в этот раз видел свой собственный кошмар. Он так обрадовался, что даже решил отложить визит к леди Тамине, запланированный на этот день (его последнюю надежду). Потом посещение магички переносилось еще несколько раз, чтобы так и не состояться.

Юноше понадобилось два месяца для того, чтобы научиться полностью заглушать чужие мысли в своей голове. Еще полгода ушло на то, чтобы окончательно избавиться даже от ощущений. Они появлялись, только если Лар был поблизости. Вот и теперь он чувствовал легкое беспокойство эльфа только потому, что тот ехал в нескольких шагах от него.

— Почему ты волнуешься? — спросил Джай.

— Не стоило выезжать из замка без охраны, милорд.

— Ты становишься похожим на моего отца. Нам ничто не угрожает. Здесь так тихо.

— Да, очень тихо…

Но Джай знал, что эльф имел в виду совсем другую тишину. За последние два года действительно ничего не происходило. В замке навели порядок, набрали слуг, восстановили защитную сеть. Герцог и леди Тамина, наконец, нашли общий язык. Из дворца приходили хорошие известия (состояние Марана не улучшалось, но император пока отложил объявление нового наследника). Эта последняя новость особенно радовала Джая.

Но что предвещало это затишье? Неизвестный враг затаился? Готовит новое нападение? Или отказался от своей цели, какой бы она ни была? Последнее казалось маловероятным.

— Возвращаемся в замок, — скомандовал молодой лорд, заставляя коня ускорить движение.

Их беззаботное утро подошло к концу.

Джай и не надеялся, что их отлучка останется незамеченной. Отец уже узнал о ней, и, конечно же, рассердился. Юноша понял это по неодобрительным взглядам стражников. Похоже, утренней смене досталось за то, что их выпустили из замка без сопровождения.

— Его светлость просил вас зайти к нему, как только вы вернетесь, — сообщил один из них.

Джай кивнул в ответ, а Лар протянул руку, чтобы принять у него поводья.

— Его светлость сказал, что желает видеть вас обоих, — добавил стражник.

Молодой лорд ничем не выдал своего удивления, и еще раз кивнул. Отец никогда не устраивал ему выволочек при свидетелях. А это означало, что что-то произошло.

Не стоило лишний раз испытывать терпение герцога, которому уже наверняка доложили об их возвращении. Поэтому они с Ларом сразу же направились к нему.

В кабинете отец был не один. В кресле напротив сидела леди Тамина. И юноша, в который раз, задумался, сколько же ей на самом деле лет. Судя по гладкой коже и едва наметившейся сеточке морщинок в уголках глаз, не больше тридцати. Но магичка, наверняка, была старше этого возраста. Высшие маги жили дольше обычных людей, и соответственно, медленнее старели. Мастер Риам, например, дожил почти до двух сотен лет, и по его словам, начал стареть только после восьмидесяти. Так что леди Тамина на самом деле могла быть в два раза старше, чем выглядела.

— Доброе утро, — произнес молодой лорд, кланяясь сначала ей, а потом герцогу. — Ваша светлость, вы желали видеть меня?

— Джай, сядь, пожалуйста, — сказал отец и указал ему на свободное кресло.

Юноша опустился в кресло, и Лар, как всегда, встал позади него.

— Час назад приехал посланник хагана.

— Что-то случилось? — поинтересовался Джай.

Отец часто обменивался посланиями с правителем Хаганата. У них постоянно возникали какие-то конфликты по поводу нарушения границы, задержек торговых караванов, мелких стычек между степняками и приграничными жителями Империи. Все это приходилось долго и нудно решать, потому что со степняками никогда не удавалось договориться сразу. Но что такого особенного хаган мог написать в этот раз?

— Он хочет, чтобы ты приехал к нему на семидесятилетие, — ответил отец.

Новость была действительно неожиданной. Хаган не забывал про внука, но к себе ни разу не приглашал.

— И что вы ему ответили? — осторожно спросил Джай.

— Пока ничего. Но официально, я не могу ему отказать.

Юноша понимал его сомнения. У герцога действительно не было ни одной официальной причины, чтобы отказать хагану. Реакция на такой отказ могла быть непредсказуемой. Возможно, старый лис только и ждал очередной ссоры с императором и искал для нее повод. Но с другой стороны отец не мог просто отпустить Джая к степнякам. К этим варварам с их дикими законами и запутанными традициями. У них же даже магов не было — одни шаманы.

— Кто обеспечит ему безопасность? — словно прочитав его мысли, спросила леди Тамина.

Судя по хмурому выражению, появившемуся на лице герцога, она задавала этот вопрос уже не в первый раз. Леди Тамина была вторым человеком после императора, кому удавалось очень быстро выводить его светлость из себя.

— Это было требование? — спросил Джай.

— Нет, только просьба, — ответил герцог.

«Тем хуже будут последствия отказа», — подумал молодой лорд. Одно дело, когда хаган желает видеть сына герцога, и совершенно другое, когда дед хочет увидеть своего внука. Родственные связи были особенно важными для степняков.

— Император будет против, — использовала свой последний аргумент леди Тамина.

Но Джай уже знал, что он поедет в Хаганат. Сидевшая рядом с ним женщина, была высшим магом. Но при этом она совершенно не представляла себе, что такое жизнь рядом со степняками. Шаткий мир, установившийся в последнее десятилетие, поддерживался титаническими усилиями императора. К тому же, всем им очень повезло, что последний хаган оказался не таким ревностным хранителем традиций, как предыдущий, и намного лучше разбирался в вопросах внешней политики. Старый лис предпочитал вытребовать для себя очередную уступку, а не хватался за меч, как его предшественник (возможно, именно поэтому ему и удалось править так долго).

Для общения со степняками нужен был особый подход. Именно поэтому брат императора и сидел в этой глуши, а не где-нибудь на границе с Лавиэном или Ванааном. Только сильный и властный человек мог заставить их уважать границы своих владений. Но в то же время, только очень умный и изворотливый политик мог разобраться в их запутанных традициях, и находить в них необходимые лазейки. Видя, что все ее доводы бесполезны, магичка решила покинуть поле боя.

— Похоже, мои слова — это пустое сотрясание воздуха, — заявила она.

— Миледи, мы всегда ценили ваши советы, — ответил герцог, и Джай уловил в его голосе тщательно скрываемое раздражение.

Магичка кивнула в ответ на его полупоклон и вышла из кабинета.

— Когда мы выезжаем? — спросил Джай, как только за ней закрылась дверь.

Он прекрасно понимал, что отец не стал бы рассказывать о письме хагана в присутствии Лара, если бы не собирался отправить его вместе с ним.

— Через декаду, — ответил герцог. — Нужно подобрать охрану, как следует подготовиться…

Он замолчал и выразительно посмотрел на Лара. Эльф не заставил себя упрашивать дважды: молча поклонился и исчез за дверью. А Джай с трудом подавил обреченный вздох. Ему все-таки не удалось избежать выволочки за утреннюю прогулку без охраны.

Но леди Тамина не была бы сама собой, если бы не боролась до конца. Она еще несколько раз пыталась переубедить герцога. Это было понятно уже по тому, что два следующих дня его светлость вел себя с ней подчеркнуто вежливо. Потом магичка переключила внимание на Джая.

Давно прошли те времена, когда леди Тамина могла позволить себе повысить на него голос. Он прошел слишком хорошую школу у мастера Риама, а потом и при дворе, чтобы заставить считаться со своим мнением даже высшего мага. В последние два года Джай покорно сносил выволочки только от отца (наверное, потому что слишком мало получал их от него в детстве). Вот и теперь леди Тамина была предельно вежлива и старалась говорить как можно убедительнее.

— Там вы окажетесь совершенно без защиты, — настаивала она, — вы не представляете, сколько сил требуется на поддержание заклинаний над замком…

Джай согласно кивал, а сам думал о том, что уж он то как раз представляет. Замок действительно прикрывала мощная магическая сеть, почти такая же, как над столицей. Кроме нее, было еще несколько не менее сильных заклинаний, защищающих от магических воздействий извне. Его родовое гнездо превратилось в бастион, готовый отразить не только любую физическое (в чем была несомненная заслуга мастера Дара), но и магическое нападение.

— Вы последняя надежда императора, — продолжала магичка. — Прошу вас, подумайте еще раз, и откажитесь от этой затеи.

Джай собирался ответить ей что-то в меру вежливое, но решительное. Но неожиданно, даже для самого себя, произнес:

— Леди Тамина, почему вы согласились приехать сюда?

Только произнеся эти слова, юноша, наконец, осознал, что именно об этом он думал последние полчаса. Этот вопрос он задавал себе и раньше. Почему леди Тамина согласилась покинуть свою такую далекую Фидию, и переехать на границу Хаганата. Насколько помнил Джай из уроков мастера Риама, Фидия была практически провинцией Лавиэна, и только по недоразумению все еще считалась отдельным государством. Да, там был свой король, но он подчинялся Лавиэнской королеве (и был ее дальним родственником). На территории Фидии действовали лавиэнские законы. А вся эта страна больше напоминала большую деревню, с полями, лесами, огородами и одним крошечным городком, который и был ее столицей. И из этого зеленого рая, где не было политических интриг (какие интриги, если всю политику определяла лавиэнская королева) и никаких проблем страшнее засухи или неурожая, леди Тамина переехала к ним.

Да, она была настоящим высшим магом, и ей удавалось поддерживать все эти заклинания над замком. Она неплохо разбиралась в людях, и была хорошо осведомлена. Но никогда она не была и не сможет стать политиком. Ей не овладеть тонким искусством беседы между слов, состоящей из пауз и недомолвок. Она никогда не сможет плести настоящие интриги, когда нужно играть легко и изящно, как крошечный паучок, который кропотливо свивает свою нить, чтобы потом превратить ее в смертельную ловушку. Да, она умела быть холодной и высокомерной, но разве могло ее высокомерие сравниться с ледяным величием, которое мастерски мог изобразить любой придворный. Наверное, именно потому, что она всего этого не могла, Джай и задал ей этот вопрос.

Леди Тамина не ожидала такого вопроса. Юноша выслушал ее и даже согласился с ее доводами, она старалась говорить прямо и без недомолвок. Все должно было быть очень просто. Но сейчас во взгляде Джая было что-то такое, чему она не находила объяснения. Почему этот мальчик, выглядевший моложе своего возраста, смотрел на нее так? С таким необъяснимым пониманием, и даже сочувствием…

— Потому что больше некому было это сделать, — честно ответила она, прежде чем сообразила, что только что сказала. Разве мог этот мальчик понять…

Джай кивнул в ответ. Из короткой фразы он понял намного больше, чем она предполагала. Невольно ему вспомнились слова насмешника с глазами мудреца: «Высшие не берут учеников, потому что боятся». Маги действительно боялись. И он даже знал, чего именно.

После возвращения в замок юноша добрался до библиотеки мастера Риама (вернее, сумел взломать запирающее заклинание на одной особой полке), и наконец-то, прочитал, что же такое «древняя кровь».

Джай мотнул головой, прогоняя непрошеные воспоминания.

— Вот и я должен поехать, потому что больше некому, — произнес он.

На следующий день магичка отослала сообщение императору. После чего у герцога состоялся очень долгий разговор с его величеством. Но, судя по тому, что подготовку к поездке никто не отменял, Джая ожидало путешествие в Хаганат.

Сборы заняли немного времени. Мастер Дар отобрал четверых человек в качестве охранников.

— По крайней мере, они не спровоцируют войну через пять минут после знакомства с нашими соседями, — вынес он свой вердикт.

Еще десять человек должны были сопровождать Джая до границы с Хаганатом. Дальше правитель степняков обещал выделить для внука собственное сопровождение. То есть недвусмысленно дал понять, что так уж и быть, разрешает небольшую личную охрану, но не собирается пропускать в свои владения целый отряд.

Немного времени понадобилось для того, чтобы подобрать оружие, лошадей, уложить дорожные мешки и позаботиться обо всех мелочах, необходимых для любого путешествия. Гораздо больше хлопот доставил выбор подарка. Все-таки Джай ехал на празднование дня рождения правителя Хаганата. Герцог остановил свой выбор на оружии. Ведь хаган был не только правителем, но и воином, сколько бы лет ему не исполнялось.

Но вот и подарок был выбран, и отряд собран, и день отъезда назначен, а герцог с каждым днем становился все мрачнее. За день до отъезда он пришел в комнату Джая. Хотя не был в ней с тех пор, как тому исполнилось восемь лет.

— Здесь кое-что изменилось, — заметил он.

Юноша подумал, что порядок был скорее заслугой Лара, чем результатом его собственных усилий. Когда он был ребенком, его комната всегда выглядела словно после небольшого урагана.

— Не только это, — словно прочитав его мысли, хмыкнул отец. — За эти два года ты очень изменился, Джай.

Юноша с сомнением посмотрел на себя в зеркало. Его проблема как раз состояла в том, что за эти два года он совершенно не изменился. Ему исполнилось восемнадцать лет, а выглядел он точно так же, как и в ночь нападения на замок. И судя по тому, что молодой лорд узнал из книг мастера Риама, ему еще очень долго придется быть шестнадцатилетним.

— Я не имел в виду твою внешность. И даже не наследство мастера Риама, — добавил герцог.

Юноша удивленно посмотрел на него. Отец не мог узнать… даже если леди Тамина не смогла ничего почувствовать. Он же даже своей магией не мог пользоваться… или мог?

— Как вы узнали?

— Я был неплохим магом, — улыбнулся герцог, — а не заметить, что рядом выбрасывается такое количество силы, мог разве что Тибус. Ведь мастер Риам держал поток несколько минут.

— И вы не вмешались?

— Если бы я нарушил ритуал, это убило бы тебя. Но сейчас не об этом. Мне не нравится то, что с тобой происходит, Джай.

Юноше и самому не нравилось происходящее. Он заметил, что не взрослеет около года назад. Вернее, сначала он обратил внимание на то, что его раны и порезы стали заживать быстрее. Постепенно выравнивались даже старые шрамы, полученные в детстве. И только потом молодой лорд заметил, что его внешность совсем не меняется. А через некоторое время он добрался до книг мастера Риама.

Описаний того, что такое «древняя кровь», на самом деле было немного. Упоминалась легенда о древних правителях, которые были то ли эльфами, то ли полукровками. Они жили намного дольше обыкновенных людей, и считались сильными магами. Причем, автор книги ясно давал понять, что сам воспринимает все это, только как сказку.

Каждое утро в течение последнего года, глядя на себя в зеркало, Джай убеждался, что некоторые сказки могут становиться реальностью. Новость о предстоящих долгих веках жизни могла бы даже обрадовать его, если бы он не перевернул страницу, и не прочитал перечисление бед и несчастий, которые обрушатся на мир с пробуждением «древней крови». Автор не забыл упомянуть и злополучное пророчество Джибара.

После всего этого Джай долго приходил в себя. Но стоило ему успокоиться, и убедить себя не верить сказкам (Лару, например, исполнилось уже семьдесят четыре, а выглядел он его сверстником, и никто от этого в обморок не падал), как два месяца назад на него обрушилось очередное известие. Оказалось, что он помнит то, чего никогда не мог видеть или слышать. Например, откуда он мог узнать, что сеть над замком относится к высшим заклинаниям третьего порядка? Юноша даже не подозревал о том, что заклинания делятся на порядки. А через пару дней выяснилось, что он может видеть магию в прямом смысле этого слова.

Джай старался реже выходить из своей комнаты, и не смотреть по сторонам. Потому что то, что он видел, пугало его. Он даже не подозревал, сколько магии находилось вокруг: магическая сеть, огненная цепь, охватывающая стены кольцом, особая защита на воротах, нечто вроде щитов над самыми высокими башнями, отражающий купол. И не только это. Явно не обошлось без магического вмешательства и при строительстве замка. Потому что иногда юноше казалось, что сами стены начинают светиться едва уловимым зеленоватым огнем — защита от разрушения, от сырости, еще не известно от чего. А еще ведь были амулеты, которые носили на себе слуги, стражники и даже дети: от ран, от болезней… Тяжелее всего в эти дни было общаться с леди Таминой. Для его нового зрения магичка сверкала так ярко, что начинали болеть глаза. Наверное, именно поэтому он так и не обратился к ней за помощью.

Отцу Джай тоже ничего не рассказал. Посчитал, что герцог, ничем не сможет ему помочь. Как оказалось, зря. Если бы он пришел к нему, не пришлось бы мучиться в неизвестности, прежде чем в памяти всплывут воспоминания последнего разговора с мастером Риамом. И это его «спокойной ночи, ученик». Вспомнив об этом, юноша сообразил, откуда у него могли появиться новые знания.

Какое заклинание в ту ночь применил мастер Риам, Джай пока толком не понял. Его память выдавала знания маленькими частями. Как строгий учитель, который проводил интересный урок, но только на одну определенную тему. За два месяца он продвинулся ненамного. Его память словно боролась за каждое воспоминание, отдавая его нехотя и с трудом.

Голос герцога вернул Джая к действительности

— И это мне тоже не нравиться.

— Что, отец?

— Сейчас ты растерян, еще не осознал, кто ты есть.

— Поэтому, не думаю и делаю ошибки? — пошутил Джай.

Но герцог не знал о его разговоре с Либиусом, поэтому не мог оценить шутку.

— Да, — совершенно серьезно кивнул он. — Пока ты был здесь в замке, несколько лишних месяцев не играли никакой роли. Но теперь я уже жалею, что не поговорил с тобой раньше.

— Я все понимаю, — начал было Джай.

Он понимал все, что хотел сказать ему отец. Что нужно взять себя в руки, быть готовым к нападению в любой момент…

— Нет, — перебил его герцог, и юноша всерьез начал подозревать, что отец на самом деле читает его мысли, — ты не понимаешь. Мне не нравится, что в последнее время ты слишком увлекся своими книгами. Ты стараешься найти какой-то скрытый смысл, но не замечаешь того, что происходит на самом деле. Перестань бороться с воображаемыми врагами, Джай. У тебя слишком много реальных.

Сам того не подозревая, герцог только что опять повторил слова Либиуса, и Джай усмехнулся.

— Мой слуга во дворце говорил мне то же самое, — сказал он.

— Либиус? — переспросил его светлость, и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Он был прав…Этот старик всегда прав.

Джай с удивлением посмотрел на него, и тот объяснил:

— Когда-то он сказал мне, что магия — это не самая большая сила в этом мире. Тогда я не поверил ему…

Джаю очень хотелось знать, что имеет в виду его отец, но он так и не задал этого вопроса. Герцог стойко перенес известие о том, что он уже никогда не сможет быть магом. Но это внесло большие изменения в его жизнь. Наверное, именно поэтому ему было так трудно общаться с новой советницей.

— Я постараюсь быть внимательнее, — пообещал юноша, чтобы прервать затянувшееся молчание.

Когда за отцом закрылась дверь, он несколько минут сидел на кровати и просто смотрел в окно. А потом встал и убрал на полку книгу, которую читал. Потому что отец был прав. В последнее время он слишком часто думал о легендах, сказках и предсказаниях. Возможно, он проживет дольше других. Возможно, даже сможет стать магом. Так почему бы не радоваться этому, а заодно и попытаться воплотить в жизнь оба эти «возможно».

Через несколько минут появился Лар. Все эти два года он так и жил в его комнате. Сразу после возвращения в замок Джай не хотел надолго терять его из виду. Потом у него появилось столько забот, что было не до эльфа. Когда Лар перестал носить маску, было бы жестоко выгнать его из последнего убежища, куда не осмеливались заходить назойливые слуги. А потом юноша привык к его присутствию, и перестал обращать на него внимание. Тем более что он видел его только утром во время тренировки и вечером после ужина. А при желании, эльф умел становиться совершенно незаметным. Вот и теперь Лар двигал так тихо, что Джай услышал только тихий стук, с которым кувшин с водой опустился на скамейку, а потом шорох сминаемой простыни.

А еще юноша с удивлением отметил, что у эльфа сегодня было великолепное настроение. Впервые за последние три месяца.

Они выехали на рассвете. Уже отъехав на приличное расстояние от замка, Джай обернулся, стараясь рассмотреть фигуру отца, еще различимую в проеме ворот. Их прощание получилось очень коротким. Все необходимое было уже сказано. К тому же, планировалось, что он вернется через пару месяцев. Но что-то подсказывало юноше, что его поездка затянется.

В шаге от герцога виднелась фигурка леди Тамины, которая тоже вышла проводить его. Возможно, в его отсутствие эти двое смогут договориться, и, наконец, осознают то, что уже давно поняли все остальные. Но вот отец махнул стражникам, и те опустили решетку. Дальше Джай смотрел только вперед.

До границы с Хаганатом было десять — двенадцать дней пути. Юноша взглянул на хмурящееся небо и мысленно прибавил к этому сроку еще пару дней. Действие защитной сети над замком распространялось где-то на два-три дня пути. А это означало, что не меньше декады они будут ехать без магического прикрытия. Но потом Джай выбросил из головы неутешительные расчеты. В конце концов, о том, что путешествие опасно, известно было давно. Поэтому юноша просто подставил лицо ветру и подумал, что, не смотря ни на что, он рад возможности выбраться из замка.

Отряд ехал вперед. В полдень останавливались на привал. Вечером находили место для лагеря и ставили палатки. Если бы погода была получше, можно было бы обойтись и без них, но противный мелкий дождик вынуждал каждый раз устанавливать навесы, чтобы хоть немного защититься от вездесущей сырости. Хорошо, что амулеты, выданные Тибусом всему отряду перед отъездом, позволяли быстро высушить одежду. Жаль только, что они не могли так же согреть людей.

Первые дни были особенно утомительными. Джай считал себя неплохим наездником, и любил конные прогулки. Но целые сутки, проведенные в седле, вряд ли, смогли бы доставить кому-то удовольствие. Особенно когда известно, что следующая декада будет такой же. Так что про себя он радовался, что ему полагалась отдельная палатка, которую он делил только с Ларом. Потому что в конце дня можно было залезть внутрь, лечь на одеяло и не шевелиться. На удивление, эльф намного легче переносил поездку. Когда на третий день пути Джай нахохлившись сидел у костра и пытался согреться, Лар умудрялся и помогать ставить палатку, и переговариваться с солдатами, готовившими ужин. Правда, когда он, наконец, завернулся в свое одеяло, то заснул мгновенно. А Джай понял, что эльф уставал не меньше его самого.

На четвертый день отряд остановился на ночлег в маленьком поселке. Кровать там смогли выделить только для Джая, а солдатам и эльфу (который по такому случаю опять создал магическую маску) пришлось ночевать на сеновале. Но даже такая крыша над головой была лучше палатки. К сожалению, поселков на границе с Хаганатом было немного (имперские граждане плохо ладили со степняками), так что даже на такой ночлег рассчитывать больше не приходилось.

На пятый день они втянулись в ритм, и к вечеру уже не валились с ног. Ехать теперь стало намного веселее. Но потом окончательно испортилась погода. Мелкая морось сменилась дождем, от которого и так непросыхающая дорога окончательно размокла. Лошади двигались шагом, только изредка переходя на рысь. А на восьмой день пути хлынул такой ливень, что солдаты не стали сворачивать лагерь, решив переждать, пока хоть немного распогодится. Только дождь не собирался заканчиваться. Пару раз он затихал, но только для того, чтобы потом хлынуть с новой силой.

Джай, которому все утро пришлось просидеть в палатке, хмуро смотрел на небо через откинутый полог. В стороне от него раздавался голос сержанта Хула (старшего в отряде).

— Ненавижу такую погоду, сколько можно уже? Льет и льет, словно прорва. Прямо не лето, а осень какая-то.

Юноша мысленно с ним согласился. Он тоже не любил дождь, особенно такой…

— Лар, — тихо позвал он эльфа, который лежал, завернувшись в одеяло.

Услышав свое имя, он мгновенно открыл глаза и вопросительно посмотрел на Джая.

— Как у тебя с погодной магией?

— Не очень хорошо, милорд, — покачал головой эльф. — Я не смогу остановить этот дождь.

Но Джая интересовало кое-что другое.

— Тебе не кажутся подозрительными вон те тучи на востоке? — спросил он.

Лар перебрался ближе к откинутому пологу палатки и присмотрелся внимательнее.

— Они движутся к нам, — наконец сказал он.

— И те, что с севера тоже, — продолжил Джай. — Похоже, что кому-то очень захотелось, чтобы сегодня мы никуда не ехали.

Эльф ответил ему коротким кивком. А юноша нашарил рукой сапоги и натянул их.

— Пойду, поговорю с сержантом.

Он выбрался из палатки и набросил плащ. Сержант заметил его приближение раньше, чем юноша окликнул его.

— Что-то случило, милорд? — спросил он.

— Возможно, за нами следят. Сегодняшний дождь идет не просто так. Предупредите солдат, чтобы они были предельно осторожны.

— Вы ожидаете нападения?

— Мы сейчас на середине пути между границей и замком.

Сержант понимающе кивнул. Положение у них действительно было невыгодное. И до замка, и до степняков, которые по идее должны были их встречать, было одинаково далеко.

— Я сейчас же отдам распоряжения, — согласился он.

День прошел в напряженном ожидании. Сержант увеличил количество караульных, солдаты все время всматривались в серую пелену, окружавшую лагерь со всех сторон, но нападения так и не произошло. Дождь лил весь день, не переставая, и только к вечеру стал немного стихать. Так что отряд решил никуда не двигаться до следующего утра. Перед сном Джай на всякий случай положил гайны так, чтобы в нужный момент они оказались под рукой. Но ночь не принесла никаких неожиданностей. А утром выяснилось, что дождь, наконец, прекратился.

Следующие два дня оказались на удивление ясными. Дорога просохла, и отряд смог двигаться быстрее, что радовало всех. Солдаты были согласны уже на что угодно (даже на шатры степняков) лишь бы больше не трястись в седлах под дождем. Сержант пока не отменял усиленные караулы, но молодой лорд несколько раз ловил на себе его вопросительные взгляды. А когда до границы оставалось три дня пути, он все-таки подошел к юноше.

— Может быть, хватит перестраховываться, милорд? Ребята измотаны.

— Нет, не хватит, — ответил тот, и, в конечном счете, это решило очень многое.

Все это время им слишком везло. Ни одного происшествия с того момента, как они выехали из замка. Ощущение надвигавшихся неприятностей не оставляло Джая.

На них напали следующей ночью.

Юноша проснулся из-за того, что Лар положил руку ему на плечо. Он мгновенно открыл глаза и вопросительно посмотрел на эльфа (тот не стал бы будить его просто так). Лар коснулся своего уха, давая понять, что услышал что-то подозрительное, а потом передвинулся к выходу из палатки, вслушиваясь в ночную тишину. Джай не раздумывая потянулся к гайнам. И в этот миг пришел тревожный сигнал от караульного.

Протяжный свист разрушил тишину ночи, а потом оборвался так же резко, как и возник.

Нужно отдать должное выбору мастера Дара, солдаты отреагировали мгновенно. Звонкая трель еще не успела оборваться, как весь лагерь был уже на ногах. Причем, солдаты сначала хватали оружие и только потом натягивали сапоги.

Лар сидел ближе к выходу, поэтому первым выбрался из палатки. В его руке был меч, на поясе висели оба кинжала. Джай отстал от него всего на шаг. Но едва он успел стряхнуть ножны со своих гайнов, как налетели чужаки. Юноше хватило одного взгляда, чтобы узнать их. И воспоминания, которые он считал почти похороненными, вернулись к нему с новой силой. Потому что опять была ночь, и чужаки, закутанные в черное, снова пришли, чтобы убивать. Их было много, слишком много для небольшого отряда, но у Джая не осталось времени, чтобы подумать об этом. Он ринулся в бой.

Гайны сверкнули в его руках, и время привычно замедлило бег. Он поднырнул под руку одного, и задел другого концом клинка, потом повернулся к третьему… они не могли устоять. Джай был быстрее, но их было больше. Он брал их жизни одну за другой, но враги снова бросались на него с решимостью самоубийц. Они знали, что юноша не сможет долго удерживать такой темп. И он это знал. Но пока он держался, и шел вперед. А они уступали ему дорогу, и все продолжалось.

В стороне мелькнули светлые волосы. Джай достал кого-то метившего в спину Лара. Потом рядом захрипел один из его солдат, и молодой лорд понял, что теряет темп. Потому что в мире, где отступало время, не было места звукам. Он не знал, сколько его защитников осталось. Теперь они сбились в кольцо, и враги окружили их. Джай дрался рядом с каким-то солдатом. Он знал его имя, но сейчас не мог вспомнить его. Справа от него сражался Лар. Чуть дальше — сержант. Был кто-то еще, но юноша не успел их рассмотреть.

Но вот сержант пошатнулся, его толкнули внутрь живого кольца, а их круг уменьшился еще на одного человека. Потом стал заваливаться на землю солдат, сражавшийся рядом с Джаем, и тот, наконец, вспомнил, что его звали Жаг. А чужаки наступали.

Молодой лорд убил одного, потом второго, потом кто-то зацепил Лара, и острая боль растеклась по плечу Джая, но он не заметил ее, потому что не мог отвлекаться даже на это.

Они, наверное, убили бы всех… они, наверняка, убили бы всех… Но в шум звенящих клинков и стонов умирающих влились другие звуки. Сначала послышался нарастающий мерный рокот, неудержимый, как шум прибоя. И громкие крики вторили ему.

Но Джай не мог, не имел права отвлекаться. Потому что он окончательно потерял темп, потому что Лар был ранен, и приходилось прикрывать еще и его, потому что враги почувствовали, что их победа близка, и стали нападать еще яростнее. А потом он с удивлением осознал, что они дрогнули и побежали. И только после этого юноша заметил рядом с собой высокого воина в кожаной одежде и с длинными темными волосами, такими же темными, как у него самого.

— Приветствую тебя, Джай ар-Сантар, — сказал тот по-имперски.

Услышав собственное имя, молодой лорд встрепенулся. Напряжение боя отступило, и он, наконец, опустил клинки.

— Я Хейт из рода Атан, мы ждали тебя, — сказал незнакомец, давая понять, что он знает, как себя чувствует Джай, и пока не требует от него ни приветствий, ни объяснений.

Юноша благодарно кивнул в ответ и осмотрелся вокруг. Их лагерь превратился в поле брани, по которому теперь ходили воины, одетые так же, как и Хейт. Они искали раненых.

— Мои люди позаботятся о тех, кого можно спасти, — сказал степняк.

А в том, что это был именно степняк, Джай уже не сомневался. Вместе с тем, как проходила горячка боя, к нему возвращалась способность мыслить здраво.

— И о тех, кого можно допросить, — пробормотал он.

— Да, и о них тоже, — кивнул Хейт.

Похоже, отряд, который выслали им навстречу, продвинулся немного вперед. Но сегодня Джай был благодарен степнякам за то, что они без позволения нарушили границу Империи.

Он оглянулся на тех, с кем только что сражался плечом к плечу. Из его защитников на ногах остались стоять только четверо. Юноша с беспокойством посмотрел на сидевшего на земле Лара, который перевязывал плечо. Судя по ощущениям, это была не единственная рана эльфа. Тот почувствовал его взгляд, потому что сразу же поднял голову, а потом махнул здоровой рукой, показывая, что все в порядке.

Наблюдавший этот разговор без слов степняк удивленно хмыкнул, но молодой лорд не стал оборачиваться. Он и так знал, что эльф остался без маски. Юноша подошел к месту, где раньше стояла его палатка, чтобы отыскать ножны от гайнов и свои сапоги, которые так и не успел надеть.

Задача оказалась не из легких. Палатка валялась на земле бесформенной грудой. К тому же, по ней пробежался не один десяток ног. К счастью, ножны он нашел почти сразу. Но сапоги пришлось хорошенько поискать. Зато за эти пару минут юноша окончательно пришел в себя. Следовало выяснить, сколько выживших, и что с ранеными. И с Хейтом он еще даже толком не поздоровался, не говоря уже о том, чтобы поблагодарить его за спасение.

— Благодарю вас за помощь, — сказал он, подойдя к степняку, — вы появились очень вовремя.

— Я рад, что оказался неподалеку, — ответил тот.

Теперь Джай смог рассмотреть его. Высокий (выше него почти на голову) степняк был худым и жилистым. Его смуглая кожа и очень темные глаза ясно указывали на то, к какому народу он принадлежал. Общую картину дополняли черные волосы, сейчас распущенные по плечам, и прикрывавшие спину до середины лопаток (слишком длинные для простого воина). Хейт был старше Джая лет на десять, пятнадцать. Он смотрел на юношу спокойно, но с некоторым превосходством. Как если бы умудренный опытом ветеран смотрел на мальчишку, недавно взявшего в руки меч.

Молодой лорд и сам знал, что выглядит, как мальчишка. И даже выглядывающие из-за его спины рукояти гайнов не придавали ему солидности. Поэтому он еще раз кивнул степняку, и направился к раненым.

Их осталось немного: сержант и еще один охранник. Оба были без сознания. Хлопотавший над ними солдат только пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Джая.

— Фарн выживет, милорд, — сообщил он, — его просто хорошо стукнули по голове, а все остальное — не смертельно. С сержантом хуже. Но он и не в таких переделках побывал, должен выкарабкаться. И шаман сказал, что жить будет.

Рядом лежали трое раненых степняков, которыми занимался воин, с вплетенными в волосы красными нитями целителя (больше он ничем не отличался от остальных).

Поискав глазами своих охранников, Джай увидел, что они помогали переносить убитых. Все-таки они были солдатами, а не телохранителями. Шел бой, и они сражались. Бой закончился, и они хоронили мертвых товарищей. Все было так, как и должно было быть, подумал он. Только Лар куда-то запропастился. Но стоило юноше подумать об этом, как откуда-то сбоку раздался голос эльфа.

— Степняки захватили двух пленных, — сообщил он.

Джай с трудом подавил вздох разочарования. Он то надеялся, что удастся захватить больше врагов.

— Выжившие ушли через портал, — словно прочитав его мысли, продолжил Лар, — и они добивали своих раненых.

Юноша кивнул в ответ. К счастью, эльф оказался намного наблюдательнее него. Даже во время боя Лар успевал оглядываться по сторонам, в то время как он только пытался дотянуться до очередного врага.

— Где их держат? — спросил молодой лорд.

Лар махнул в ту сторону, откуда появился, но прежде, чем Джай успел сделать первый шаг, эльф спросил:

— Может быть, сначала перевяжите ногу?

Юноша посмотрел на расползающееся по штанине алое пятно. Боли почти не было, но это еще не означало, что рана несерьезная. Поэтому Джай просто сел на землю и стал закатывать штанину. Наверное, Хейт был прав, когда посчитал его мальчишкой.

К пленникам их пропусти сразу, тем более что Хейт был уже там.

Оба чужака были связаны по рукам и ногам. В двух шагах от них на корточках сидели три степняка — охранника. Достаточно далеко, чтобы не мешать разговору Хейта и Джая, но так, чтобы в любой момент мгновенно оказаться рядом.

В пленниках не было ничего необычного. Обоим было где-то под сорок. Обычные лица имперских или лавиэнских уроженцев (явно не румийцы, и не степняки). Их черты, взятые по отдельности, были абсолютно разными, но при этом в них угадывалось неуловимое сходство. Как у людей, которые жили по соседству долгие годы. Тонкие линии шрамов на руках и лице ясно указывали, чем занимались эти двое, причем, занимались уже давно. Одежда ничем кроме цвета не выделялась. Обычные рубашки, штаны, тонкие кольчуги, такие же, как у стражников в замке.

— Пока не сказали ни одного слова, — сообщил Хейт, до этого молча стоявший рядом.

— Они и во время боя молчали, — задумчиво пробормотал Лар.

А Джаю очень не нравилось то, как медленно и едва уловимо менялось выражение лиц пленных. Создавалось впечатление, что чужая маска сползает с их лиц, открывая истинную сущность. И то, что она собой представляла, не понравилось юноше еще больше.

— Лар, ты сможешь повторить поисковое заклинание? — спросил он.

— Какое?

— То, которое использовал Исидий, — ответил Джай.

Эльф послушно наклонился над ближайшим пленником. Кончики его пальцев коснулись виска чужака, и с них сорвалась крошечная золотистая молния. При этом связанный даже не пошевелился, а все так же продолжал смотреть прямо перед собой.

Но уже через мгновение Лар резко отдернул руку.

— Ничего нет, — произнес он, — ни мыслей, ни эмоций. Они мертвы.

— Но они дышат, их сердца бьются, — сказал Хейт.

— Это ненадолго, — ответил Лар.

Джай отвернулся от теперь уже бесполезных пленников, отстраненно подумав, что такой смерти он не желал бы никому. Даже врагам. Потому что убийство духа было несоизмеримо отвратительнее и страшнее, чем убийство тела.

Затянувшуюся тишину нарушил Хейт:

— Наша стоянка в получасе езды отсюда. Соберите то, что вам необходимо.

Перемена в его поведении была разительной. Теперь перед Джаем стоял воин, глава воинов, грозный и неустрашимый, каким и должен быть рэм степняков, и больше он не улыбался.

Чего-то подобного юноша и ожидал. Конечно, он был внуком хагана, но это не мешало ему оставаться чужаком. А слово «чужак» на языке степняков означало то же самое, что и «враг». К тому же, это тогда, в разрушенном лагере, Джай был главой воинов, то есть почти рэмом для степняка. А теперь он становился только чужаком, которого нужно было защищать, но уважать — не обязательно.

Когда они вернулись, степняки уже убрали тела. И теперь разоренная стоянка производила унылое впечатление. Солдаты все еще были заняты похоронами. Поэтому Джай разыскал среди оставшихся вещей свою дорожную сумку, которая к счастью не пострадала.

— Соберите палатку и вещи для обратной поездки, — скомандовал он, когда выжившие охранники вернулись.

— Но милорд, — начал было один из них, — мы должны сопровождать вас.

— Это приказ, — резко ответил Джай. — Я и эльф остаемся со степняками. Вы отвезете раненых в замок и доложите герцогу о том, что здесь произошло.

Он говорил властно и повелительно. Потому что имел право отдавать приказы, и его солдаты обязаны были беспрекословно их выполнять.

Только когда они ушли, Джай осознал, что снова повел себя, как ребенок. Хейт указал ему на его место, а он отыгрался на собственных солдатах, которые только что прошли через бой, похоронили девятерых друзей, и все ради него.

Пока он раздавал приказы, эльф уже успел сложить сохранившиеся остатки их вещей.

— Что-нибудь еще, милорд? — спросил Лар подчеркнуто вежливо.

«И этот туда же», — мысленно простонал Джай. И оттого, что в тоне эльфа не было и намека на неодобрение, зато явно угадывалось сочувствие, легче ему не стало.

Лагерь степняков находился неподалеку. Они добирались до него так долго только потому, что везли с собой раненых. А потом Джай с интересом рассматривал остроконечные шатры, которые до сих пор видел только на занятиях мастера Риама. Стоянка выглядела обжитой. Похоже, степняки дожидались их здесь уже несколько дней.

Хейт указал юноше на шатер, расположенный ближе к центру, а потом велел одному из своих воинов разместить остальных солдат.

Молодой лорд оглянулся на остатки своего отряда. Солдаты были хмурыми и усталыми. Фарн все-таки пришел в себя, но с трудом держался в седле. А для сержанта пришлось соорудить носилки, которые привязали между двух лошадей. Джай сомневался, что тот выдержит обратную дорогу. Но у них не оставалось выбора. Сержанта нужно было довезти хотя бы до поселка, в котором они заночевали на четвертый день пути.

Воины в лагере уважительно приветствовали Хейта и вернувшихся с ним людей. На сына герцога и его солдат смотрели с холодным безразличием. Только Лару достались несколько кивков. Честно говоря, реакция степняков при виде эльфа сильно отличалась от той, которую привык видеть Джай у людей, впервые увидевших Лара. Не было ни одного удивленного взгляда, ни одна голова не повернулась им вслед.

Поймав недоумевающий взгляд эльфа, юноша только непонимающе пожал плечами в ответ.

Он едва успел снять с седла свой дорожный мешок и скатку с одеялом, как его лошадь мгновенно оказалась расседланной, и сопровождавший их степняк увел ее. Вместе с лошадью Лара. Поэтому юноше не оставалось ничего другого, кроме как свалить седло у входа во временное жилище и забраться внутрь. Шатер оказался небольшим, но их палатка была еще меньше. Так что Джай только мысленно вздохнул и снял с плеча дорожный мешок. Следом полетели плащ и скатка с одеялом. Ему сейчас не помешало бы умыться. Наверное, он произнес это вслух, потому что Лар ему ответил:

— Думаю, здесь есть ручей, милорд, лошадей они должны где-то поить.

— Значит, мы его найдем, — подытожил юноша.

Найти ручей не составило труда. Юноша с облегчением опустил руки в прохладную воду. Рядом не удержался от довольного вздоха Лар. Наконец, они смогли смыть с себя грязь и усталость сегодняшнего дня. И даже то, что в сапогах Джая теперь булькало, а рубашка намокла и прилипла к спине, не могло испортить ему настроения.

Он затянул узел на шнурке для волос, а потом набрал полные ладони воды и еще раз ополоснул лицо. Эльф все еще плескался в ручье, когда неподалеку раздался звонкий мальчишеский голос. Молодой лорд уже слышал его, но до этого тот звучал тише, и юноша не прислушивался к словам. Да и теперь он поймал только конец фразы. Что-то про мужчин не достойных носить оружие и называться мужчинами, согласных сгибать свою спину перед женщинами, если те возьмут в руки даже не меч, а кнут для лошадей. Говорили по-имперски, чтобы сразу стало понятно, к кому обращаются. Фраза была построена идеально, и чувствовалось, что автор гордится тем, как ему удалось сложить одно слово с другим, чтобы они зазвучали особенно едко и обидно.

Джай даже не повернул в сторону насмешника головы, зато Лар начал медленно вставать. Сначала напряглись его плечи, потом спина, потом он поднялся в полный рост.

Юноша обернулся туда, где зазвучал и тут же оборвался чей-то смех. Степняков было трое: старшему на вид исполнилось лет восемнадцать, младшему около пятнадцати. И по тому, как побледнело его лицо, Джай понял, что смеялся именно он. Впрочем, потом побледнели все трое. Должно быть, Лар был действительно страшен. Молодой лорд не видел его лица. Но одного взгляда на то, как неожиданно проступили белые линии шрамов на его спине, хватило для того, чтобы даже ему стало не по себе.

А Лар злился. Он злился на мальчишку-насмешника, еще больше злился на себя самого, за то, что позволил себе так отреагировать, и ничего не мог поделать со своей злостью… Он не мог просто успокоиться, но и наказать обидчика он тоже не мог. Откуда было знать мальчишке-степняку, что его слова так верно попадут в цель и снова разбередят рану, которая только начала затягиваться? Эльф так и застыл на месте, не в силах пошевелиться.

Тогда Джай поднялся на ноги и положил руку ему на плечо.

— Пойдем, Лар, — тихо сказал он. — Сегодня мы убили уже достаточно врагов.

Эльф медленно, словно преодолевая собственное сопротивление, кивнул. А потом его напряжение схлынуло, как волна, оставив только усталость и досаду. Он подхватил рубашку, лежавшую на земле, и пошел вслед за Джаем.

Они добрались до шатра, и снова ни один человек даже не посмотрел в их сторону. За все это время Лар не произнес ни одного слова. Но когда юноша уже лежал, завернувшись в свое одеяло, эльф неожиданно произнес:

— Благодарю вас, милорд.

Джай промолчал, не зная, что сам сейчас чувствует: облегчение от того, что эльф это сказал, или разочарование от того, что тот сказал именно это.

На следующее утро юноша проснулся от шума — степняки сворачивали лагерь. Поэтому они с Ларом тоже собрали вещи (собственно, и собирать-то было почти нечего).

— Нужно проверить, как там остальные, — сказал Джай, когда со сборами было покончено, и эльф согласно кивнул в ответ.

Когда они отыскали солдат, маленький отряд оказался полностью собран и готов к походу. Фарм держал в руках поводья четырех оседланных лошадей. По сравнению со вчерашним, он выглядел неплохо. Второй солдат удерживал поводья еще двоих, между которыми были закреплены носилки для сержанта. Два оставшихся охранника в это время укладывали раненого в носилки.

Джай поздоровался со всеми, и они ответили нестройным хором.

— Как он? — спросил юноша, всматриваясь в бледное лицо сержанта, который все еще был без сознания.

— Спит, — ответил один из охранников. — Шаман дал нам питье для него, от него он сразу заснул.

— Хорошо, — кивнул молодой лорд. — Когда вы отправляетесь?

— Сейчас и поедем. Мы только вас и дожидались.

— Да, еще запасных наших приведут, — поддакнул второй охранник.

Джай подумал о том, что на обратной дороге у них будет очень много запасных лошадей.

— С ними все будет в порядке, милорд, — произнес Лар, когда всадники скрылись из виду.

— Да, я знаю, — ответил Джай, но еще долго смотрел вслед уехавшим солдатам. Последним имперцам на ближайшие несколько месяцев.

Они вернулись к шатру. Но оказалось, что за это время его уже успели разобрать. А на его месте их дожидалась куча сваленных вместе вещей. Зато кто-то привел их лошадей. Подойдя ближе, Джай с удивлением узнал вчерашнего мальчишку-насмешника.

У молодого степняка явно поубавилось гонору. Он стоял с низко опущенной головой и сжимал в руке поводья. Еще бы, ведь в двух шагах от него стоял Хейт, и выражение его лица не предвещало тому ничего хорошего.

— Доброе утро, рэм, — первым поздоровался Джай, как и полагалось младшему, пусть и гостю.

— Приветствую вас, тэм Джай, тэри Лар, — ответил тот.

Юноша про себя отметил разницу в обращении. Вообще-то, и «тэм», и «тэри» имели одно значение — «уважаемый». Но у степняков ничего не бывало просто так. И если рэм по-разному обратился к ним, значит, это имело значение.

— Наша жизнь отличается от жизни в Империи, — продолжил Хейт. — И у вас появится много вопросов.

Юноша согласно кивнул в ответ. Вопросов, наверняка, будет много. Слишком сильно отличались имперские законы от традиций Хаганата.

— Кроме меня, язык Империи хорошо знает только Хор, — Хейт повел подбородком в сторону мальчишки.

А Джай едва удержался от очередного кивка. В том, что мальчишка прекрасно говорит по-имперски, они с Ларом уже убедились. Молодой лорд мельком взглянул на эльфа, но по лицу Лара ничего нельзя было определить (он как-то очень быстро перенял эту привычку герцога ар-Сантара).

— Он будет вас сопровождать, — подытожил Хейт.

Джай хотел отказаться, но передумал. В любом случае, помощь мальчишки была бы совсем не лишней. Да и Лар успел выучить только несколько слов на языке Хаганата.

— Благодарю вас, — ответил юноша.

Рэм коротко кивнул ему, а потом повернулся к юному степняку.

— Ты позаботишься о наших гостях, — сказал он, выделив последнее слово. И голова мальчишки опустилась еще ниже.

— Да, рэм, — ответил он.

— С должным уважением, — резко добавил Хейт на родном языке.

Джай ни за что не поверил бы, что можно покраснеть еще сильнее, чем Хор до сих пор, пока не увидел это собственными глазами. Мальчишка стал просто багровым.

— Да, рэм, — повторил он.

Хейт успел отойти всего на несколько шагов, когда Хор неожиданно резко мотнул головой и посмотрел Лару прямо в глаза, а потом медленно и церемонно поклонился ему. Точно такой же поклон достался и Джаю. Степняк просил прощения (молча и как-то очень по-взрослому). Не смотря на свой возраст, Хор уже считался полноправным членом отряда. А они всего лишь чужаками. Но мальчишка заставил себя извиниться, и Джай не мог не уважать его решение. Юноша повторил его поклон, краем глаза заметив, что Лар сделал то же самое.

Отряд двигался с максимально возможной скоростью. По подсчетам Джая выходило, что если они будут так спешить, то доберутся до границы с Хаганатом уже через два дня. Степняки явно были обеспокоены. Они постоянно оглядывались по сторонам, всматривались в горизонт, словно старались различить там неведомого врага.

Джай и Лар ехали в середине колонны. При этом ни одна голова не повернулась в их сторону. Но когда молодой лорд попытался придержать лошадь, к ним подъехал Хор (все это время мальчишка ехал неподалеку, но вплотную не приближался).

— Не стоит отставать от отряда, тэм Джай, — посоветовал он.

Уважительно, как и требовал от него Хейт, но настойчиво. Юноша только пожал плечами в ответ, и подтолкнул лошадь каблуками, заставляя ее двигаться вровень с остальными. Он ожидал, что мальчишка снова отъедет, но тот пристроился рядом с Ларом. Похоже, за прошедшие пару часов Хор все-таки смирился со своим наказанием. Теперь, когда рядом не было ни Хейта, ни старших воинов, молодой степняк уже не старался подражать их нарочито расслабленным позам и безразличным выражениям лиц. Джай с интересом рассматривал его.

Смуглая кожа, карие глаза, темные волосы были собраны в хвост. Для степняка, у него была самая обычная внешность. Кожаная одежда, такая же, как и у остальных, пара кинжалов на поясе. Ножны с мечом Хор прикрепил к своему седлу так, чтобы в любой момент он мог обнажить клинок. Понаблюдав еще некоторое время, Джай решил, что ошибся, определяя возраст мальчишки. Гладкая кожа лица, угловатая фигура. Вряд ли, Хору исполнилось больше четырнадцати лет, хотя он и казался старше своего возраста. Маловато для того, чтобы мальчишку приняли в отряд.

Но Джая заинтересовало кое-что еще. В отличие от остальных воинов, Хор еще не достаточно хорошо умел скрывать свои чувства. В том числе и любопытство, с которым он смотрел на Лара. Причем, его заинтересованность очень отличалась от того, как обычно реагировали люди, впервые увидевшие эльфа. Хор не старался рассмотреть самого Лара, как делали все остальные. Зато его заинтересовало оружие и одежда эльфа. Словно он удивлялся не тому, что Лар — эльф, а тому, во что тот вырядился.

В полдень отряд остановился на привал. А потом они ехали весь день до заката. Джай уже начал подозревать, что Хейт вообще не собирался останавливаться на ночлег. Когда прозвучал долгожданный сигнал, и колонна замедлила движение. Только когда юноша, наконец, слез с лошади, он почувствовал, как устал за этот день. Не меньше, чем после вчерашнего боя. Степняки, привыкшие месяцами не вылезать из седел, целый день держали высокий темп. И они не собирались делать скидки для гостей.

Хаганцы не стали устраивать лагерь. Просто разожгли несколько костров, и начали устраиваться на ночлег. Они расстилали соху (короткие шкуры, которые заменяли им одеяла) прямо на земле. И Джай порадовался тому, что последние пару дней не было дождя. Потому что в отличие от этих шкур, их с Ларом одеяла очень даже промокали.

На то, чтобы устроиться на ночлег потребовалось немного времени. А потом Джай, наконец, смог растянуться на своем одеяле. И в этот момент его совершенно не волновало, что ему придется провести ночь под открытым небом, и спать прямо на земле. Главное, ему больше не нужно было трястись в седле, постоянно заставляя себя держать спину прямо.

Рядом с ним устраивался на ночлег Лар. По его замедленным движениям становилось понятно, что эльф тоже очень устал. Этот день вымотал их обоих.

На следующий день Джай проснулся последним.

Вечером его память решила преподать ему очередной урок (первый за всю прошедшую декаду). Но заклинание огненного кольца оказалось ужасно длинным и отвратительно нудным. И теперь у него болела голова.

Он еще не успел толком проснуться, как Лар сразу же сунул ему в руки тарелку с завтраком.

— Нужно спешить, милорд, — сказал он, — все уже почти собрались.

— Похоже, рэм Хейт очень торопится, — пробормотал Джай, пытаясь справиться с головной болью.

Лар только кивнул в ответ. Потом Хор привел лошадей (это начинало входить в привычку). Уже взявшись за седло, юноша заметил алую ленточку, вплетенную в гриву его лошади. Возможно, если бы у него перед глазами до сих пор не плясали огненные искры, он ни за что не обратил бы на нее внимания. На первый взгляд ленточка казалась совершенно обыкновенной, но когда юноша коснулся ее, она засветилась в его руках.

— Не нужно снимать оберег, тэм Джай, — неожиданно сказал Хор.

Весь прошлый день мальчишка не проронил ни одного слова, а тут вдруг решил заговорить.

— Оберег? — переспросил сын герцога.

— Он защищает от неприятностей в дороге, — пожал плечами степняк с таким видом, как будто говорил очевидные вещи. Джаю ничего не оставалось, кроме как оставить лоскуток на том же месте, где он его нашел, и взобраться в седло. Потом во время езды он присмотрелся к лошадям степняков, и заметил, что у большинства были такие же обереги.

Похоже, рассказы о Хаганате все-таки были преувеличенными.

Еще на первых занятиях мастер Риам рассказывал Джаю о природе магии. Тогда ученик мало понял из его слов. Теория магии оказалась слишком запутанной и была мало подтверждена фактами. Но кое-что он запомнил. Неожиданностью для него стала новость, что магия действовала не на всей территории материка. Например, проклятые земли были закрыты для магов (впрочем, как и для всех остальных людей). Многие заклинания не действовали в Ванаане. А на землях Хаганата магия не действовала вообще. Из-за чего степнякам так долго удавалось сохранять свои границы. А императорам приходилось морочить себе голову, выискивая компромиссы на переговорах с очередным хаганом.

Но после утреннего открытия, Джай сомневался точности сведений мастера Риама. Потому что для людей, которые не признавали магию, у степняков ее было слишком много.

Несмотря на спешку, к вечеру стало ясно, что в этот день они не успеют пересечь границу. Поэтому Хейт приказал разбить лагерь.

У Джая весь день болела голова, и ему никак не удавалось ни унять эту боль, ни отгородиться от нее. Казалось, что где-то за правым ухом поселился пульсирующий огненный шар, реагирующий на каждый громкий звук, на каждое неосторожное движение. К вечеру он так измучился, что его раздражало уже все на свете: слишком громкое ржание лошадей, скрип колес, сосредоточенные лица степняков, сочувствующие взгляды Лара, которые к концу дня превратились в откровенно обеспокоенные. Джай едва сдерживался, чтобы не наорать на него.

В этот раз тоже пришлось ночевать на земле, но даже просто лежать было уже невыносимо. Тихие голоса степняков отдавались для него рокотом, так что хотелось заткнуть уши. Пламя костров слепило глаза. Но стоило их закрыть, как вокруг него стеной начинали плясать алые искры, а за ними клубилась серая мгла, и она медленно приближалась. Поэтому Джай старался смотреть вверх на звезды.

У него в ногах сидел эльф, и сын герцога чувствовал его беспокойство, но у него не было сил, хоть как-нибудь отреагировать на это.

А Лар действительно волновался. Джаю становилось все хуже с каждым часом этого отвратительно долгого дня. Но беспокоило его не только это. Он чувствовал угрозу. Ощущение появилось еще утром, но окончательно разобраться, что происходит, Лару удалось только к обеду. Что-то приближалось. По-видимому, это почувствовали и степняки, потому что весь день они выглядели непривычно хмурыми и сосредоточенными, и постоянно подгоняли коней. Да те и сами все время порывались ускорить шаг. Животные тоже ощущали опасность.

Даже мальчишка-степняк, сидевший в двух шагах от Лара, постоянно оглядывался по сторонам. Потом он неожиданно поднялся, и эльф увидел подходившего к ним Хейта. Лар коротко кивнул степняку, краем глаза заметив, что Джай продолжает лежать, глядя куда-то вверх. Молодой лорд даже не заметил появления рэма. Хейт постоял рядом несколько мгновений, но потом ушел, так ничего и не сказав. А Лар подумал, что в эту ночь рэму не помешало бы удвоить дозоры.

Когда Джай глухо застонал и обхватил голову руками, эльф наклонился к нему. Он отвел руки юноши, прикоснулся к его вискам, и золотистые искры сорвались с его пальцев. Это не было исцелением (для настоящего лечения у эльфа не хватало ни знаний, ни опыта), но это было единственное, чем он мог помочь.

Что-то прохладное коснулось висков Джая, заставляя боль отступить. Перед глазами прояснилось, и он узнал склонившегося над ним Лара. Юноше совсем не нужно было прислушиваться к чужим ощущениям, чтобы понять, почему ему стало легче. Но он знал, что облегчение будет недолгим, и очень скоро перед глазами снова будет клубиться серая мгла. Но эта короткая передышка дала ему возможность собраться с силами, и память услужливо преподнесла ответ, который он искал.

Джай содрогнулся от своей догадки. Потому что новый враг уже шел по их следу. Юноша никогда не видел этого врага, но он знал его имя. Вернее, их имена.

— Позови Хейта, — резко сказал он. Нельзя было терять ни минуты.

Лар мотнул головой, и Хор тут же сорвался с места.

Потом Джай протянул руку, и эльф помог ему подняться. Его шатало, и он с трудом держался на ногах.

— На нас натравили ванаанских псов, — сказал он.

Лар ответил ему непонимающим взглядом. Это название ничего не говорило ему. Он никогда не читал ванаанских легенд о проклятье, пришедшем из древних веков. И у него не было мудрого учителя, который рассказал бы ему, что эти сказки не имеют ничего общего с реальностью. Потому что на самом деле никакого проклятья не существовало. Только гений мстительного безумца, который, к сожалению, оказался еще и магом. Он жил очень давно, и история не сохранила его имени. Зато его творения оставили глубокий след в памяти людей.

Потому что о том, как погиб прекрасный и величественный город Лидий, помнили до сих пор. Такой кровавой резни не устраивал никто и никогда. Твари, созданные сумасшедшим магом, уничтожали все живое на своем пути, не разбирая, были ли это люди или животные. За один день погибли все жители Лидия, включая стариков и новорожденных младенцев. И их смерть была ужасной.

Когда произошли эти события, было неизвестно. Точная дата не сохранилась. Но, учитывая то, что у этого врага было имя даже на эльвандаре — времена были очень древние.

Ванаанских псов (как их называли в легенде) уничтожили совместными усилиями нескольких десятков магов через два дня после гибели города. К тому времени твари успели добраться до четырех поселков и небольшого городка, которым не посчастливилось располагаться слишком близко от несчастного Лидия. Наверное, если бы маги не остановили их, они так и продолжали бы убивать, пока не уничтожили бы все живое, до чего могли дотянуться.

Считалось, что ванаанских псов перебили всех до одного. Та же участь постигла и их создателя. Осталась только легенда, как напоминание о том, какой разрушительной может стать магия в руках безумца. Но теперь эта легенда ожила, и следовала за ними по пятам.

Джай не знал, как ему удалось определить, какой враг преследовал их на этот раз. Было ли это наследством мастера Риама, или чем-то другим. Но в том, что их догоняют именно ванаанские псы, он был убежден. Впрочем, у творений сумасшедшего мага было множество имен: «проклятье ночи», «творение зла»…

— Кэр Тавар, — коротко сказал Джай. И подумал о том, что эльфы не зря назвали этих тварей «рождающими слезы», потому что тех, кто вставал у них на пути, можно было только оплакать.

По тому, как вздрогнул и побледнел Лар, юноша понял, что это название знакомо эльфу. Впрочем, уже через мгновение оказалось, что его знает не только он. Как раз в этот момент к ним подошел Хейт, и он слышал последние слова Джая. Степняк почему-то сразу поверил ему и не стал задавать лишних вопросов.

— Как далеко? — коротко спросил рэм.

— Близко.

— Где?

— Идут с севера.

— Сколько?

— Много, — ответил Джай, сжимая зубы, потому что в глазах снова начинало темнеть.

Лар до боли сжал его плечо, и от этого ему стало немного легче.

— Пока они нас не видят, — продолжил молодой лорд, — но ваша защита слабеет.

— Сможешь держаться в седле? — только и спросил Хейт.

— Да, — выдохнул Джай.

Он не был уверен, что сказал правду. Но сейчас у него не оставалось выбора.

— Приведи их лошадей, — коротко приказал рэм, а потом развернулся и почти бегом направился к своему костру.

Через пару мгновений весь отряд был на ногах. Степняки седлали лошадей. Они ничего не брали с собой. Причем, это касалось не только так и не разобранных шатров, к которым так никто и не подошел, но даже личных вещей. Например, их соху (шкуры-одеяла) так и оставались лежать на земле, как и походные котелки, и многие другие мелочи, собирать которые, теперь не было времени. Несколько мгновений степняки потратили на то, чтобы затушить костры. Но не более того.

Джай как-то отрешенно отмечал эти детали. Он покорно позволил Лару оседлать свою лошадь. Тот тоже не стал складывать их вещи. Немного поколебавшись, эльф все-таки пристегнул к седлу футляр с подарком для хагана. Но это единственное, что он взял с собой, кроме оружия.

Впрочем, сейчас все это совершенно не волновало Джая. Ему опять становилось хуже. Он не сопротивлялся, когда Лар помог ему забраться в седло. А потом отряд двинулся вперед. И юноша вообще перестал обращать внимание на происходящее, сосредоточившись на том, чтобы удержаться в седле. Потому что степняки гнали лошадей галопом, и те охотно неслись вперед, не смотря на усталость после дневного перехода. Животным тоже хотелось бежать как можно дальше, и как можно быстрее.

Как долго продолжалась эта скачка (несколько минут, или несколько часов) Джай не знал. Казалось, они ехали уже целую вечность. У него постоянно темнело в глазах. И вместо скачущих впереди воинов он видел зыбкую серую пелену, которая подобралась так близко, что стали видны отдельные тени, скользящие по ее поверхности. Джаю хотелось их рассмотреть, но алые искры, кружащиеся вокруг, мешали это сделать. Иногда ему начинало казать, что он попал в огненный водоворот. Но потом алые точки стали гаснуть — серая пелена поглощала их одну за другой.

Это зрелище так захватило Джая, что он не замечал, что едет, не видя дороги. И только смутное ощущение тревоги, идущее от Лара, позволяло ему придерживаться правильного направления. Он и не догадывался, что в этот момент ехал, слепо глядя перед собой, и его лицо больше напоминало застывшую маску. Так, что не только Лар, но и ближайшие к нему степняки поминутно оглядывались на него.

Они не успели.

Джай понял это в тот момент, когда откуда-то сбоку донесся многоголосый вой. А уже через мгновение последние искры защитного заклинания погасли. И серая мгла взволновано заколыхалась, ощущая близкую добычу.

Как только оборвался вибрирующий вопль, у юноши перестала болеть голова. Это произошло так резко, что он не сразу осознал, что вместо приближающегося серого нечто снова видит спины скачущих впереди степняков.

А потом появились они.

Джай решил, что автор легенды о ванаанских псах ошибался в своих описаниях. Потому что преследовавшие их твари ничем не напоминали собак. Впрочем, они вообще не походили ни на одно из известных юноше животных. Приплюснутая голова с плотно прижатыми ушами казалась маленькой по сравнению с сильно выдающейся вперед пастью. Именно она бросалась в глаза прежде всего. Вернее, сначала внимание привлекали длинные клыки, блестевшие в слабом лунном свете. Широкая грудь, и мощные лапы, снабженные огромными когтями. Короткий хвост. Густая шерсть переливалась всеми оттенками серого, и только на шее виднелась черная полоса в виде ошейника.

Твари были большими. Когда-то в императорском зверинце Джай видел настоящего леопарда. Так вот, эти создания были раза в два крупнее него. Но в их движениях угадывалось что-то от грации дикой кошки. И эта гибкость, помноженная на мощь, делала их совершенными орудиями убийства.

Но самым отвратительным было не это. И даже не то, что твари были защищены от большинства видов магии (Джай и сам не знал, почему он был уверен в этом). А то, что неизвестный создатель наделил их зачатками разума. Они не просто исполняли приказ, а получали удовольствие от того, что забирали чужие жизни. Делая это изобретательно. Как будто, играли в придуманную ими самими игру.

Вот и теперь они играли. Твари, подобравшиеся почти вплотную, не спешили нападать. Несколько минут они просто бежали рядом, позволяя своим жертвам хорошенько рассмотреть себя. И только изредка вызывающе клацали зубами, подгоняя перепуганных лошадей. Но те и так неслись во весь опор.

Даже если бы юноша захотел развернуть свою лошадь, он не смог бы этого сделать. Обезумевшее от страха животное больше не слушалось поводьев. Оно просто бежало вперед. Так что Джаю оставалось только вцепиться в луку седла в попытке сохранить равновесие. Правда, теперь он уже не знал, что для него лучше: погибнуть под копытами коней несущихся позади, или достаться на растерзание порождениям извращенной фантазией безумного мага.

Юноша больше не смотрел на них. Зачем, если он и так ощущал присутствие каждой. Он знал, что слева от отряда движутся около десяти тварей, а справа пристроились не меньше дюжины. Как знал и то, что это только треть спущенной на них своры. А все остальные уже поджидают их впереди. Он чувствовал их радость и предвкушение. И даже эти едва уловимые отголоски чужих эмоций заставляли его содрогаться от отвращения.

А потом юноша увидел то, к чему так стремился Хейт. Больше всего это напоминало стену, целиком состоящую из алого света. Джай был уверен, что если подъедет ближе, то сможет рассмотреть знакомые алые искры, свивающиеся в единое полотно. Он еще успел подумать о том, кому и зачем понадобилось устанавливать такое мощное защитное заклинание, для поддержания которого понадобились бы усилия не менее десяти высших магов. Но потом у него не осталось времени на размышления, потому что впереди показалась остальная часть своры.

Джай, чья лошадь неслась в середине отряда, не видел поджидавших их тварей, но он чувствовал их приближение. В это мгновение юноша каким-то непостижимым образом знал, что происходит вокруг. Он почувствовал, что один из загонщиков, разгоряченный преследованием, бросился вперед. И Джая затошнило, когда он ощутил восторг твари, только что разорвавшей молодого воина.

Через несколько мгновений несущиеся впереди лошади увидели поджидавшую их свору. Они уже не могли остановиться, и стали шарахаться в стороны. Скачущие позади, еще не подозревали о новой опасности, поэтому продолжали лететь вперед, но потом и они начинали метаться из стороны в сторону. В итоге все смешалось в невообразимом хаосе. Лошади натыкались друг на друга, взвивались на дыбы. Так что даже степняки, считавшиеся прирожденными наездниками, с трудом удерживались в седлах.

А потом свора бросилась вперед. И Джай понял, что им не спастись.

Твари, созданные для того, чтобы убивать, наконец, настигли свою добычу.

Их слишком давно не выпускали на охоту. Так давно, что брошенное в миску мясо перестало казаться пресным и безвкусным, и они стали забывать это будоражащее чувство погони, эту нетерпеливую сладость предвкушения…

Поэтому, в этот раз они не спешили доводить дело до конца, наслаждаясь каждым мгновением погони. Подпуская жертву к заветной черте, чтобы она еще успела рвануться вперед в последней надежде на спасение. Совершенно бесполезной надежде.

Потому что тварей было слишком много. И обычные клинки не могли их остановить. Потому что обезумевшие лошади не слушались своих седоков. А до защитной границы оставались целых две сотни шагов. Потому что свора уже бросилась вперед.

Самые быстрые первыми настигали своих жертв. И люди, и лошади падали под ударами их когтей. А потом твари рвали их еще живыми. Джай видел это собственными глазами. Его лошадь оказалась в наружном круге толпы, в которую сбился отряд. Защитная стена пылала теперь прямо перед ним. Но от спасения его отделяло не меньше десятка тварей. И вот ближайшая из них бросилась к нему.

Она двигалась очень быстро, но для юноши время привычно замедлило бег. И стремительный рывок врага превратился в плавный прыжок. Он в мельчайших подробностях видел, как напряглись мускулы твари, как она с какой-то ленивой грацией оторвалась от земли. Как ее лапы вытянулись вперед, и когти выдвинулись на всю длину, целясь в шею его лошади. На фоне алого света, ее шерсть казалась почти черной. И только клыки сверкали неестественной белизной.

Джай смотрел на приближающегося врага и понимал, что не сможет его остановить. Просто не дотянется до него. И тогда он сделал единственное, что ему оставалось — выбросил руку вперед и произнес заклинание огненного кольца, подкрепляя его соответствующим усилием воли.

Наверное, это было ошибкой. Это было глупостью наверняка. Потому что огненное кольцо нельзя выпускать просто в воздух, не прикрепляя его к конкретному объекту.

Но в тот момент Джаю было на это наплевать. В его арсенале не было сильных заклинаний (память не торопилась отдавать ему свои сокровища). Он и это то вспомнил только потому, что заучивал его еще сегодня утром. Впрочем, то, что у него получилось, очень отличалось от того, что в его представлении должно было произойти. Потому что заклинания третьего порядка не произносят на одном дыхании, без соблюдения ритма и последовательности. По сути, Джай не вложил в произнесенные им слова никакого смысла, а просто вызвал стихию огня и выпустил ее. Что случилось потом, юноша так и не понял до конца.

Сначала от его пальцев протянулся огненный луч, который ударил прямо в морду летящей на него твари. Та отпрянула в сторону. Но ее вопль и запах паленой шерсти свидетельствовали, что удар достиг цели. К сожалению, остальные успели увернуться. А потом заклинание натолкнулось на защитную стену, и та неожиданно вспыхнула в ответ.

В это мгновение Джаю показалось, что его основательно стукнули по голове. У него все поплыло перед глазами, и по телу стала разливаться противная слабость. Он еще успел заметить, что его луч слился с пылающей стеной, а потом стал расходиться в стороны. Причем, так быстро, что он задел нескольких тварей, которые не успели вовремя отскочить. И огненная завеса стала, как будто, немного ближе. А потом лошадь Джая неожиданно рванулась вперед.

Бедное животное не понимало, что происходит. Но когда хищник, который уже почти дотянулся до него, неожиданно отлетел в сторону, и впереди открылся свободный проход, лошадь в последней надежде на спасение бросилась туда. Следом за ней понеслись несколько других.

Джай не видел этого, потому что алая завеса резко приблизилась, и он зажмурился от яркого света, который слепил глаза. Правда, пламя, окружившее его со всех сторон, оказалось просто ледяным. Но это уже не волновало юношу. Потому что ощущение присутствия чего-то злобного и отвратительного наконец-то отступило. Остались только усталость и чувство тревоги, идущее от Лара. Но на этот раз Джай обрадовался ему. Если эльф чего-то боялся, значит, он был еще жив.

Позади раздался топот лошадей, и через мгновение юноша ощутил, что Лар тоже пересек границу. Только после этого он позволил себе облегченно вздохнуть. Джай рванул поводья, и лошадь послушно остановилась. Животное перестало чувствовать угрозу и снова стало слушаться седока. Юноша хотел оглянуться на остальных спасшихся. Но стоило ему повернуть голову, как в глазах опять потемнело, а ставшее непослушным тело стало заваливаться на бок.

Чьи-то руки подхватили его, но этого он уже не увидел.

Просыпаться не хотелось. По всему телу разлилось приятное тепло, и веки казались неподъемно-тяжелыми. Но поблизости раздавались чьи-то голоса, и Джай невольно прислушался к разговору. Один из голосов принадлежал Лару. Впрочем, второй тоже казался знакомым.

Юноша открыл глаза и осмотрелся. Увидев над собой сужающуюся крышу, он понял, что находится в шатре. Его вещи были аккуратно сложены и лежали у него в ногах. Там же обнаружились и гайны. Джай быстро оделся. Потом положил руку на клинки, и те привычно отозвались ощущением тепла.

Разговор за стенкой шатра к этому времени уже прекратился. Шкура, прикрывавшая вход, отодвинулась в сторону, и внутрь заглянул Лар. Встретившись с ним глазами, Джай подумал, что никогда не видел, чтобы эльф так улыбался. Не растягивал губы из вежливости, и не ухмылялся коротко и зло. А именно улыбался, открыто и от всей души.

Лар выглядел не лучшим образом. Он был бледен, с кругами под глазами. Но, учитывая, что им пришлось пережить, он выглядел неплохо. Зато сам Джай чувствовал себя на удивление прекрасно отдохнувшим и полным сил.

— Доброе утро, милорд, — поздоровался Лар, и в его голосе явно угадывалось облегчение.

А у Джая появилось смутное подозрение, которое только усилилось, когда он заметил обеспокоенную физиономию Хора, выглядывавшего из-за плеча эльфа.

— Доброе утро, — ответил сын герцога и коротко кивнул степняку. Тот автоматически кивнул в ответ, но потом почему-то смущенно покраснел и отступил в сторону. Джай отметил странное поведение мальчишки, но в этот момент его занимали совершенно другие вопросы.

— Где мы? — спросил он.

— Возле лагеря сторожевого отряда степняков, в двух днях пути от границы, — ответил эльф.

— Я был без сознания два дня? — удивленно переспросил молодой лорд. Он подозревал, что проспал не меньше суток, но два дня — это было уже чересчур.

Лар явно не хотел отвечать. Но потом все-таки признался:

— Восемь дней.

— Восемь дней, — с недоумением повторил Джай. — Что там произошло?

— Мы пересекли границу, — начал Лар. Юноше очень не понравилось то, как тщательно эльф подбирал слова. Словно боялся сказать что-нибудь лишнее.

— Что со сворой? — нетерпеливо спросил он. Сейчас ему было не до того, чтобы вытягивать из Лара каждое слово.

— Их накрыло огненной завесой, — ответил эльф.

Джай требовательно посмотрел на него, и Лар стал рассказывать уже более подробно:

— После того, как мы пересекли границу, Кэр Тавар попытались добраться до нас. Первые сразу же сгорели, но остальные вовремя сообразили, что к чему.

После этих слов, по спине юноши пробежал холодок. Даже не хотелось представлять, что могла сотворить такая огромная свора с приграничными поселками. А от мысли, что за восемь дней эти твари вполне могли добраться и до замка, Джая начало подташнивать.

Должно быть, эльф почувствовал его состояние, потому что он отрицательно помотал головой.

— Их не осталось, — сказал он, а потом стал торопливо объяснять. — Едва мы пересекли черту, как стена качнулась вперед. Она сожгла их всех.

— Ты уверен, что не осталось ни одного?

— Да, — кивнул Лар. Голос эльфа звучал убежденно, но Джаю казалось, что он, что-то не договаривает. Юноша вопросительно посмотрел на него, и Лар неохотно объяснил:

— Там на шесть сотен шагов осталась только выжженная земля.

Молодой лорд представил себе эту картину и содрогнулся. Твари были уничтожены. Но ведь кроме них, по ту сторону черты оставались еще и степняки. А выпущенная на волю стихия смела все живое на своем пути.

— Кто еще спасся? — тихо спросил Джай.

— Кроме нас — семеро, — ответил Лар.

И это все, что осталось от отряда из пятидесяти человек.

— Хейт? — коротко бросил молодой лорд, но эльф только отрицательно покачал головой.

Джай вспомнил степняка, гордого и неустрашимого. Такого, каким и полагалось быть воину, главе воинов. И спросил себя, кто был виноват в смерти рэма: напавшие на отряд твари, или выпущенная им стихия.

— Что было потом?

— Неподалеку находился один из сторожевых постов, и Лиам вывел нас прямо к нему.

В ответ на вопросительный взгляд Джая, Лар объяснил:

— Он теперь старший вместо Хейта.

Молодой лорд кивнул в ответ, и эльф продолжил:

— Нам выделили проводника, и тот довел нас до лагеря сторожевого отряда. Здесь мы уже шесть дней.

— Что-то происходило?

— Как будто бы нет, — пожал плечами Лар, — только в первый день… Лиам повздорил с местным рэмом. В итоге мы расположились отдельно. Нам выделили вещи и еду, но в остальном делают вид, что нас нет.

Джай хотел продолжить расспросы, но в этот момент шкура, прикрывавшая вход в шатер, отъехала в сторону, и внутрь заглянул степняк. Юноша узнал его без труда. Невысокий воин с приметным шрамом на щеке, который обычно ехал слева от Хейта, и изредка перебрасывался с рэмом парой слов. Наверняка, он был одним из ветеранов отряда, учитывая возраст (ему было уже за сорок), и количество шрамов. Джай понял, что перед ним тот самый Лиам, о котором только что рассказывал Лар.

Молодой лорд уже начал вставать, чтобы поприветствовать вошедшего, но степняк поклонился ему первым. Причем поклонился как старшему. Это так удивило Джая, что он снова опустился на свое место и непонимающе посмотрел на него.

— Приветствую тебя, мой рэм, — коротко сказал Лиам.

После этого недоумение молодого лорда только возросло. Но он быстро взял себя в руки. Нужно было ответить на приветствие, поэтому он кивнул и произнес:

— Приветствую тебя, — и только потом сообразил, что ответил на родном языке степняка. Если это и удивило Лиама, то он не подал виду.

— Мальчик сказал, что ты пришел в себя.

— Да, мне лучше.

Лиам некоторое время напряженно рассматривал его, а потом произнес:

— Я пришел сказать, что отряд готов выехать в любой момент.

Степняк коротко поклонился и вернул шкуру, закрывавшую вход в шатер, на прежнее место. Джай вопросительно посмотрел на Лара, но тот ответил ему таким же непонимающим взглядом. Если сын герцога хотя бы поверхностно разбирался в традициях степняков, то эльф не мог похвастаться даже этим.

— Я позову Хора? — предложил Лар. Эльф выбрался из шатра, и вернулся через несколько мгновений вместе с мальчишкой.

— Проходи, — кивнул Джай на место возле Лара.

Несколько мгновений молодой лорд рассматривал сидевшего перед ним мальчишку, не зная с чего начать разговор. Хор тоже молчал. Сначала он упорно смотрел вниз, но потом все-таки поднял глаза.

— Лиам назвал меня рэмом. Почему?

Джай решил, что вести разговор лучше всего на имперском, чтобы и Лар понимал его.

— Потому что вы теперь наш рэм, — ответил мальчишка, и в его голосе явно угадывалось удивление. Он не ожидал, что придется объяснять такие очевидные для него самого вещи.

— Меня уже не считают чужаком?

— Вам подчинилась Сейн Ашаль, — пожал плечами Хор.

— Огненная завеса, — перевел с эльвандара молодой лорд.

— Она защищает только детей степи, — кивнул мальчишка. — Но вы позвали ее, и она спасла всех нас.

Такое объяснение звучало совсем не убедительно, но только для Джая. Он достаточно долго изучал теорию магии, чтобы знать, что к любому заклинанию можно было найти подход. Все зависело от количества затраченных на это сил и изобретательности мага. Но в том то и дело, что Хор никогда не изучал теорию магии. Он жил в другом мире, слишком отличавшемся от того, в котором вырос Джай. В этом мире не было места для закона сохранения, распределения и преобразования магии. Зато существовало бессчетное количество верований и ритуалов. И то, что Сейн Ашаль защищала только степняков, было догмой, не подвергавшейся обсуждению.

Поэтому Джай мог быть трижды внуком хагана, или не быть им вообще. Он мог носить какую угодно одежду, и разговаривать на любом языке. Но для семерых оставшихся в живых воинов он был степняком. Мало того, теперь он был их рэмом, если не по праву рождения, то согласно долгу крови. Потому что он спас их жизни.

Джай несколько мгновений размышлял над тем, как ему теперь поступить, но так и не принял никакого решения. В любом случае, сначала ему нужно было явиться к хагану. А после этого он собирался как можно быстрее вернуться в родовой замок. И то, что семь степняков несколько дней будут называть его рэмом, ничего не меняло.

Лагерь сторожевого отряда Джай увидел сразу же, как только выбрался из шатра. Только со своей стороны он насчитал почти два десятка шатров. По сравнению с этим лагерем, их собственная стоянка выглядела более чем скромно. Шатер, в котором разместили Джая и Лара, оказался единственным. Все остальные ночевали под открытым небом.

Не смотря на раннее утро, все воины были уже на ногах. И у каждого было дело, которым он занимался. Кто-то готовил завтрак, несколько человек укладывали вещи, еще двое занимались лошадьми. Все обязанности были распределены, как и полагалось в настоящем отряде.

Степняки приветствовали Джая короткими кивками, а потом опять возвращались к своим занятиям. И по их безразличным лицам юноша так и не смог определить, рады они его выздоровлению или нет.

Осмотрев теперь уже свой маленький отряд, он отметил, что раненых не оказалось. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Тех, до кого успели дотянуться напавшие на отряд твари, уже невозможно было спасти.

Неожиданно раздавшийся голос Лиама заставил Джая вернуться из воспоминаний.

— С воинами все в порядке, — сообщил степняк, верно истолковавший взгляд юноши.

Тот кивнул в ответ, стараясь скрыть свою досаду. Он ведь даже не заметил, как степняк подошел к нему. А это было плохим признаком.

После беседы с Ларом, а потом и с Хором юноша более-менее разобрался в том, что произошло в ночь нападения на отряд. Когда его заклинание столкнулось с огненной завесой степняков, ему повезло, по крайней мере, дважды. Причем, просто невероятно повезло. Потому что когда сталкивались заклинания высшего порядка, последствия невозможно было предугадать. Слишком много законов магии и природы нарушались в этот момент.

Джаю повезло, что оба заклинания основывались на единой стихии огня. И его огненный луч (который уж точно никак не мог быть кольцом) просто влился в защитное заклинание степняков. Но в суматохе он совершил ошибку непростительную для любого мага, вне зависимости был ли он умудренным опытом учителем, или начинающим учеником. Потому что любой новичок первогодка знал неписаный закон: «заклинание, которое не можешь погасить, нельзя замыкать на себя». На артефакты, на амулеты-накопители — на что угодно, только не на себя. А Джай мало того, что вызвал неконтролируемую стихию, так еще и замкнул ее на свой внутренний источник. Он использовал единственный шанс на спасение. Но когда его заклинание соединилось огненной завесой, у него вообще не осталось никаких шансов. Потому что защитная стена была способна поглотить силы всего Высшего совета магов и не заметить этого. Резервы Джая были опустошены почти мгновенно.

Об экспериментах с магией теперь можно было забыть на несколько месяцев, если не лет.

Джай сначала даже испугался, что лишился своих способностей навсегда. Но сохранившаяся мысленная связь с Ларом убедила его в обратном. Словно в насмешку, огненная завеса, отнявшая у него всю магию, не коснулась проклятого поводка, от которого юноша избавился бы с большим удовольствием. Судя по его состоянию, заклинание добралось до жизненных сил. Правда, как ему удалось выжить после этого, оставалось загадкой.

— Когда мы сможем выехать? — спросил Джай. Он не был уверен, что продержится в седле весь дневной переход. Но и задерживаться на месте еще дольше не хотел. В конце концов, чем быстрее он доберется к хагану, тем быстрее сможет вернуться домой.

— Все готово, — пожал плечами Лиам.

— Тогда выезжаем сразу после завтрака, — подытожил Джай, и Лиам согласно кивнул в ответ.

Ему тоже не терпелось двинуться в путь. Остальные степняки, слышавшие весь разговор, заметно оживились. Восемь дней вынужденного ожидания — долгий срок для тех, кто хотел вернуться домой.

Но отправиться сразу им не удалось. Степняки еще не успели оседлать лошадей, когда из лагеря сторожевого отряда выехали несколько воинов и направились к их стоянке. Стоявший рядом с Джаем Лар присмотрелся к всадникам, а потом уверенно произнес:

— Это рэм сторожевого отряда.

— С дружеским визитом? — хмыкнул юноша.

— С ним только два воина, — пожал плечами эльф.

Но они оба понимали, что даже если бы рэм приехал один, это ничего бы не изменило. Стоило им сделать неверный шаг, как уже через мгновение сотня воинов стерла бы их маленький отряд с лица земли. Окончательно юноша убедился в этом, когда к нему подошел Лиам.

— Рэм Барг хотел поговорить с тобой, — хмуро сообщил он.

— Со мной? — удивленно переспросил Джай.

— С нашим рэмом, — неохотно объяснил степняк.

Хотя, Лиам больше ничего не сказал, юноша уловил его сомнение. Но толком обдумать эту мысль он не успел, потому, что всадники уже подъехали.

Джай без труда определил, кто из этих троих был рэмом. Ему хватило одного взгляда на воина, ехавшего впереди, чтобы понять, что это и есть Барг. Рэм полностью отличался от Хейта. Невысокого роста и плотного телосложения, он был намного старше погибшего рэма. И в отличие от Хейта, Барг даже не пытался казаться вежливым по отношению к чужаку, которым был для него Джай.

Возможно, юноша и стерпел бы все это. Сейчас ему меньше всего хотелось выяснять отношения со степняком, которого видел впервые в жизни. Если бы он не был так зол. Что именно разозлило его, Джай и сам не знал. Должно быть, последствия эксперимента со стихией огня давали о себе знать. Но и Баргу не стоило так откровенно грубить. Ему следовало спешиться не менее чем в пятидесяти шагах от стоянки и дождаться приглашения. Но вместо этого он подъехал к юноше почти вплотную. Рэм слегка поклонился Лару, потом коротко кивнул Джаю, и сделал вид, что не замечает Лиама и всех остальных. Причем, именно в таком порядке. Но последней каплей стал презрительный взгляд, которым один из сопровождавших Барга воинов одарил Лиама и остальных. Словно, ему было противно находиться в присутствии соплеменников, признавших рэмом чужака.

Поэтому Джай и не подумал отвечать на такое «приветствие». Его спина была надменно выпрямлена, и он смотрел Баргу прямо в глаза. Причем, властности в его взгляде хватило бы на десяток рэмов. Это было грубостью, опасно граничащей с оскорблением. Но Джай имел на это право. Сын герцога и племянник императора не должен склоняться перед дикарем. А рэму и внуку хагана не пристало терпеть оскорбления от кого бы то ни было. По положению он был выше Барга и по имперским законам, и по обычаям Хаганата, и степняк сам напомнил ему об этом.

Сам рэм даже не пошевелился, но сопровождавшие его воины схватились за мечи, готовые обнажить оружие в любой момент. Краем глаза Джай заметил, как Лиам сделал шаг вперед. Остальные степняки тоже напряженно ожидали дальнейшего развития событий. И даже Лар, оставаясь внешне спокойным, сместился в сторону, выбирая для себя более удобную позицию.

Молчание затянулось. А всеобщее напряжение казалось почти осязаемым. Барг и Джай застыли друг напротив друга. Но в сложившейся ситуации угадывалось что-то неправильное. Слишком уж нарочитым было поведения степняка. Он как будто специально провоцировал Джая, чтобы посмотреть на его реакцию. Да и высокомерие рэма выглядело немного наигранным. По крайней мере, для сына герцога, который за годы, проведенные при дворе, видел достаточно прирожденных актеров, чтобы распознать чужую игру. Короткая усмешка, скользнувшая по губам степняка, подтвердила его догадку. Джай ответил Баргу такой же усмешкой и кивнул.

Этот разговор без слов наблюдали все присутствующее. Но, пожалуй, только Лар сумел его понять. Так что даже Лиам не смог скрыть своего удивления, когда рэм сторожевого отряда неожиданно рассмеялся, а потом соскочил со своей лошади.

— Неплохо, мальчик, — сказал степняк по-имперски.

— Что именно? — уточнил Джай, решив не обращать внимания на такое обращение.

— Выглядишь неплохо. По сравнению с тем, что я видел шесть дней назад, — ответил Барг.

Он оглядел их стоянку. Оценивающе посмотрел на Лиама. Коротко взглянул на Лара, и снова повернулся к Джаю.

— Когда выезжаете? — спросил рэм, и на этот раз в его взгляде не было насмешки.

— Сейчас.

— Хорошо. Я дам вам проводника.

Это было не предложение, а констатация факта. Так что Джай только пожал плечами в ответ. Зато Лиам после этих слов напряженно уставился на рэма.

— Он догонит вас к концу дня, — продолжил Барг.

Он снова взобрался в седло и развернул коня в сторону лагеря. Правда, напоследок все-таки обернулся, для того, чтобы коротко бросить через плечо:

— Береги своего рэма, Лиам.

Было ли это пожеланием или угрозой — не ясно. Но в любом случае, им стоило как можно быстрее отправляться в путь. Поэтому, как только Барг и его воины отъехали достаточно далеко, Джай повернулся к Лиаму и сказал:

— Заканчивайте сборы, выезжаем.

— Да, рэм, — ответил степняк, и посмотрел на юношу с какой-то странной смесью уважения и удивления.

А Джай подумал о том, что, наверное, никогда в жизни он не сможет понять степняков.

На то, что бы собрать свои вещи ему понадобилось несколько минут. Хор привел его лошадь, которая была уже оседлана. Юноше осталось только сложить свой соху и привязать его к седлу. Об остальных походных мелочах уже успел позаботиться Лар.

Так что очень скоро отряд из девяти человек двинулся в путь. Лагерь сторожевого отряда остался позади. Как и маленький шатер — все, что осталось от их стоянки.

Отряд двигался на восток. Направление указывал Лиам. Джай и остальные следовали за ним, растянувшись неровной цепочкой. Вообще-то, вести отряд должен был бы рэм. Но по обоюдному молчаливому согласию юноша переложил эту обязанность на плечи Лиама. И не только эту…

По сути, степняк руководил всей жизнью отряда: он распределял обязанности, назначал часовых, выбирал места для стоянок. В общем, делал все то, чем и должен был заниматься командир. Так что сыну герцога оставалось только недоумевать, почему степняк с таким упорством продолжал называть его рэмом.

Отряд двигался не слишком быстро, и первые пару часов Джай уверенно держался в седле. Но уставать он начал задолго до полудня. Юноша старался не показывать этого, но Лиаму хватило пары взглядов, чтобы понять, что с ним происходит. Поэтому, на привал они остановились намного раньше, чем рассчитывал Джай. Хотя ему было немного досадно, что из-за его слабости они не могли ехать быстро, он понимал, что степняк был прав. Если бы он вывалился из седла от усталости, то отряду пришлось бы задержаться намного дольше.

Привал растянулся на два часа, но молодой лорд не возражал и против этого. Он с удобством устроился на своем соху и сделал вид, что задремал, хотя, на самом деле все это время продолжал наблюдать за теперь уже «своими» степняками. Ему даже удалось кое-что о них узнать.

Например, теперь он знал, что высокого хмурого воина с длинными шрамами на обеих предплечьях звали Зим. Он был еще молод (вряд ли старше двадцати пяти лет), но, судя по тому, с каким уважением к нему относились все остальные степняки, включая Лиама, он был далеко не последним человеком в отряде Хейта. Воина с рыжеватыми волосами, ясно указывавшими на то, что не все его предки принадлежали к славному народу детей степи, звали Мааюн. Он был всего на пару лет старше Хора, и, скорее всего, был новичком. Оставшиеся трое, чьих имен Джай пока не знал, определенно были ветеранами. Но старшинство Лиама признавали все. Из общей картины выбивался, пожалуй, только Хор. Он постоянно о чем-то напряженно размышлял. Выглядел обеспокоенным и неуверенным в себе. И молодой лорд не раз ловил на себе его настороженные взгляды.

Отыскав глазами мальчишку, Джай увидел, что тот разговаривал с Ларом. Причем разговор у них был на удивление оживленным. Хотя обычно эльф предпочитал держаться подальше от чужаков. Но, похоже, мальчишка-степняк стал исключением. Чем-то он все-таки понравился Лару, если тот уделял ему столько внимания.

Присмотревшись к эльфу, юноша отметил, что тот выглядел неважно. Бледный, с кругами под глазами он казался измученным. Наверняка, не спал целую декаду. Ведь последние восемь дней ему приходилось присматривать за Джаем. Юноша достаточно хорошо изучил Лара, поэтому был уверен, что тот ни за что не подпустил бы к нему незнакомцев. А степнякам эльф не доверял.

Хотя внешне Лар выглядел совершенно спокойным, это не могло обмануть Джая (он ощущал его напряжение). Стоило бы как следует его расспросить. Но для разговора по душам пока не было ни времени, ни возможности. А использовать другой доступный ему способ, узнать правду, юноша не хотел. Слишком много времени и сил он потратил на то, чтобы создать барьер между своим и чужим сознаниями, чтобы теперь ослаблять его. Мысль о проклятом поводке натолкнула Джая на еще одну догадку, которая ему очень не понравилась. Настолько, что его сонливость как рукой сняло. Словно почувствовав его взгляд, эльф оглянулся и направился к Джаю.

— Что-то случилось, милорд? — обеспокоено спросил он.

— Со мной все в порядке, — ответил юноша, а потом резко спросил. — Она дотянулась и до тебя?

Он не хотел, чтобы кто-нибудь кроме эльфа его понял, поэтому говорил на эльвандаре.

— Кто? — удивленно переспросил Лар (тоже на древнем языке). Вопрос Джая явно застал его врасплох.

— Сейн Ашаль.

Эльф медлил с ответом, но Джай понял его без слов. Понял, что его догадка оказалась верной, и в очередной раз мысленно обругал себя. Потому что последствия его магического эксперимента были еще страшнее, чем он предполагал. Мало того, что он сам едва не погиб, так еще и чуть было не убил Лара. Потому что после того, как были опустошены магические резервы Джая, огненная завеса дотянулась и до эльфа. Для которого наложенный на него поводок стал смертельной ловушкой.

Лар сразу же догадался, о чем подумал Джай.

— Нет-нет, даан, — поспешно произнес он, а юноше снова захотелось выругаться. Ему совсем не понравилось то, как назвал его Лар.

Вообще-то, слово «даан» можно было перевести по-разному, в зависимости от того, какой смысл вкладывал в него говоривший. Оно переводилось, как «владыка», «правитель», «имеющий право повелевать» — достаточно лестный титул, если не считать нескольких «но».

Во-первых, Джай всегда недолюбливал громкие титулы, потому что слишком хорошо знал, что собой представляет большая часть их обладателей. А во-вторых, это «даан» еще можно было перевести, как «господин» или «хозяин». А хозяином Джай не хотел быть никому и никогда. Вот только в случае с эльфом его желание или нежелание не имели никакого значения. Проклятый магический поводок надежно связывал их обоих.

— Ничего страшного не случилось, — продолжил Лар.

— Так она дотянулась до тебя?

— Почти, — признался эльф, — но вы вовремя разорвали связь.

— Я? — удивился Джая. Насколько он помнил, у него не оставалось сил даже на то, чтобы держаться в седле, не говоря уже о том, чтобы бороться с заклинанием (справиться с которым, по его представлениям, не смог бы даже высший маг).

— Перед тем, как потеряли сознание, — подтвердил Лар.

— Тогда, что с тобой?

Эльф явно не хотел отвечать, но юноша умел быть настойчивым.

— Рассказывай, — сказал он, и Лар не осмелился ослушаться.

— Вы потеряли слишком много сил. Вы умирали…

— И ты, — начал было Джай, но потом замолчал.

Потому что догадался, что именно сделал Лар — ту же глупость, что и он сам. Вот только в отличие от сына герцога, эльф прекрасно осознавал последствия своего поступка. Он просто не мог не знать о том, что, замыкая источник своей жизненной силы на умирающего, он имеет все шансы отправиться вслед за ним. Да любой целитель на его месте…

— Я не целитель, даан, — смущенно пожал плечами эльф.

Джаю очень хотелось сказать ему, кто он на самом деле, но он не произнес ни одного слова. Потому что знал, что Лар не мог поступить по-другому. Проклятый поводок не только заставлял эльфа подчиняться, но еще и накладывал на него обязательства по защите хозяина. Юноша просто не посмел сказать что-нибудь еще. У него не было права даже на то, чтобы поморщиться от очередного «даан». Поэтому он только кивнул эльфу в знак благодарности.

Уловив перемену в настроении Джая, Лар снова обеспокоено посмотрел на него.

— Все в порядке, — успокаивающе ответил молодой лорд, а потом снова улегся на соху и закрыл глаза. Чтобы не видеть удивленных взглядов степняков, которые вслушивались в каждое слово этого разговора. Юноша снова (уже в который раз) пообещал себе, что разорвет поводок, чего бы это ему не стоило.

То ли отдых пошел Джаю на пользу, то ли его задумчивость сыграла свою роль, и он просто не обращал внимания на усталость. Но в итоге отряд в этот день проехал половину дневного перехода. И за все это время юноша не увидел ни одного поселка (даже издали), мало того, они не встретили ни одного путника.

Лиам уже начал подыскивать подходящее место для стоянки, когда Зим вдруг приподнялся на стременах, всматриваясь куда-то вдаль.

— По правую руку всадник, — сообщил он.

Джай посмотрел в том направлении, но различил только неясный силуэт. На таком расстоянии рассмотреть незнакомца смог только эльф.

— Он один и едет в нашу сторону, — сказал Лар.

— Рэм Барг обещал, что проводник нагонит нас к концу дня, — напомнил Джай, а потом повернулся к Лиаму. — Ты выбрал место для стоянки?

— Да, — ответил степняк, махнув рукой куда-то вправо, — там должен быть ручей.

Когда незнакомец добрался до их стоянки, отряд уже устроился на ночлег. Лошади были расседланы и стреножены (о них позаботились Хор и Сиг — степняк, имя которого Джай узнал совсем недавно). Мааюн занимался ужином. Для всех остальных тоже нашлась работа. И только молодой лорд ни в чем не участвовал. Он уже успел вволю напиться из ручейка, а заодно и смыть с лица дорожную грязь, и теперь сидел на своем соху и наблюдал за тем, как Лиам отдает последние распоряжения по устройству стоянки.

Когда Зим (который в этот раз был дозорным) сообщил, что всадник подъехал достаточно близко. Лиам вышел вперед, а через несколько мгновений к нему присоединился Джай. Хоть и формально, но он считался рэмом отряда, а кому, как не рэму, следовало встречать гостей. Лар по привычке встал за его плечом, отступив на шаг.

В сотне шагов от стоянки незнакомец спешился (согласно традиции степняков, оставшееся расстояние он должен был пройти пешком). Эта традиция зародилась еще во времена войн между родами. Тогда воевали все и против всех. Поэтому любой чужак изначально воспринимался, как враг. А гость (званый или незваный) должен был соблюдать определенные правила предосторожности, если не хотел быть застреленным без предупреждения. И хотя уже много времени прошло с тех пор, как роды объединились под властью хагана, эта традиция сохранилась.

Гость приближался неторопливым шагом. Впрочем, сейчас Джай был даже рад этой задержке. За это время он успел рассмотреть чужака. А рассматривал его юноша очень внимательно. Все-таки не каждый день он встречал настоящих эльфов.

В том, к какой именно расе принадлежал незнакомец, не возникало сомнений (достаточно было взглянуть один раз на заостренные кончики его ушей, выступавшие из-под волос). Джай, конечно, понимал, что Лар не мог быть единственным эльфом на континенте. Но он не предполагал, что встретит кого-то из его соплеменников именно в Хаганате.

Полтора года назад молодой лорд потратил много времени и сил на то, чтобы выяснить, где же находится этот загадочный Валиан, о котором рассказывал Лар. Он замучил эльфа расспросами, пересмотрел половину книг в библиотеке, но его поиски так и не увенчались успехом. Потому что ни страны, ни острова с таким названием не существовало. Во всяком случае, в изученной части мира.

Но в том то и дело, что карт Хаганата никто никогда не составлял, а восточное побережье материка никогда не исследовалось. Так что там вполне мог находиться остров… но на этом Джай решил пока остановиться и не делать поспешных выводов. Для начала стоило присмотреться к незнакомцу.

По человеческим меркам тому можно было дать чуть больше двадцати лет. Но, учитывая то, как медленно взрослели эльфы, незнакомец должен был быть старше этого возраста раз в десять. Внешне он напоминал Лара: то же изящное телосложение, такие же идеально-правильные черты лица. Но, присмотревшись к нему внимательнее, Джай понял, что этих двоих вообще нельзя было сравнивать. И дело было вовсе не в их внешности. Они были совершенно разными. Уже хотя бы в том, что в отличие от Лара, который всегда старался быть как можно незаметнее. У этого эльфа никогда не было необходимости скрывать, кто он на самом деле. Он уверенно смотрел прямо перед собой, а его спина была надменно выпрямлена, как и полагалось представителю древней расы, одному из любимых и самых совершенных созданий творца.

Юноша с интересом рассматривал этого такого непохожего на Лара эльфа, отмечая все новые детали. Незнакомец был невысоким (всего на полголовы выше Джая). Сложенный по-эльфийски изящно, он казался почти хрупким. Но сын герцога прекрасно знал, насколько обманчивым было это впечатление. Лар, например, не смотря на то, что выглядел, как шестнадцатилетний мальчишка, по силе не уступал большинству взрослых мужчин. А уж по выносливости он дал бы фору любому из солдат гарнизона замка, включая самого мастера Дара.

Темно-каштановые волосы чужака были гладко зачесаны назад. Так что Джай хорошо рассмотрел его лицо: высокий лоб, миндалевидные глаза цвета молодой листвы, идеальная линия носа, тонкие губы. Именно такими юноша всегда представлял себе эльфов (до тех пор, пока не встретил Лара). Правда, он не предполагал, что когда-нибудь увидит эльфа, одетого на манер степняков. Охотничья куртка и штаны незнакомца напоминали традиционные кожаные одежды степняков-воинов, хотя и не повторяли их в точности.

Но это была далеко не единственная странность, на которую обратил внимание Джай. В облике чужака угадывалось еще какое-то несоответствие. Эта неправильность не бросалась в глаза. Юноша и заметил то ее только потому, что ощутил безмерное удивление Лара. Удивление, в котором угадывались неприятные презрительные, почти брезгливые нотки. А ведь до сих пор он и не подозревал, что Лар, лишенный даже зачатков высокомерия, вообще был способен кого-то презирать. Но, наверное, было в этом чужаке что-то, заставившее бывшего раба смотреть на него именно так.

Эльф остановился в двух шагах от Джая и остальных и коротко поклонился. Как и полагалось рэму, молодой лорд кивнул ему в ответ. Краем глаза он заметил, что Лиам ответил эльфу уважительным поклоном. Но даже если юноша и сделал что-то не так, незнакомец никак не отреагировал на это.

— Приветствую вас, — произнес он на языке степняков, не обращался ни к кому конкретно, но смотрел при этом только на Джая. — Мое имя — Натаэль.

Как и полагалось вежливому гостю, эльф представился первым. Так что юноша не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.

— Рэм Барг сообщил, что вам нужен проводник, — продолжил эльф, а потом спросил, — Куда вы направляетесь?

Скрывать цель их путешествия не было смысла, поэтому Джай честно ответил:

— В Итиль Шер.

Эльф задумался на несколько мгновений, а потом произнес:

— Я смогу провести вас до Караша.

Это название ни о чем не говорило Джаю, поэтому он замешкался с ответом. Вместо него ответил Лиам.

— Мы благодарим за помощь, тэри Натаэль.

Наверное, на этом официальная часть знакомства с проводником закончилась. Потому что эльф только кивнул в ответ и, не дожидаясь приглашения, повел свою лошадь к лошадям степняков.

Джай наблюдал за ним с недоумением. Зато степняки, похоже, не видели в поведении эльфа ничего необычного. Воины приветствовали его уважительными кивками, а потом возвращались к своим занятиям. Новый проводник не заинтересовал даже Хора. А это означало, что эльфов мальчишка уже видел, причем, не один раз. Вот только где и когда? Очередной вопрос без ответа. Впрочем, кое-какие ответы можно было попытаться получить.

— Лиам, нам нужно поговорить, — скомандовал Джай.

— Да, рэм, — ответил степняк.

За прошедший день у юноши накопилось так много вопросов, что теперь он не знал, с которого начать. Слишком многое оставалось невыясненным: зачем Хейт пересек границу? кто создал Сейн Ашаль? откуда в Хаганате эльфы? И все эти вопросы были слишком важными, чтобы выбрать из них какой-нибудь один. Поэтому Джай начал с более мелких подробностей.

— Что произошло между тобой и Баргом? — спросил он. — Почему ты отказался остаться в лагере?

— Тогда мне пришлось бы отвечать на его вопросы, — пожал плечами степняк. — Я должен был остаться?

Вот уж чего Джай не ожидал от Лиама, так это ехидства. Но он понимал, что сам напросился, если не додумался до настолько простого ответа. Ведь если бы отряд принял помощь и защиту Барга, то тем самым они признали бы и его главенство. А значит, Лиаму пришлось бы не только рассказать ему обо всем, что произошло на границе, но и выполнять его распоряжения. Для Джая было неприемлемо как первое, так и второе (похоже, как и для Лиама).

А так, каждый остался при своем. Их маленький отряд всего лишь временно находился на землях Барга. И если им пришлось немного задержаться в пути, то это никак не касалось местного рэма. Так что тому проще было сделать вид, что он вообще не видел ни Лиама, ни его воинов, ни тем более странных чужаков.

— Я подумал, что ты не захочешь отвечать на его вопросы, — продолжил степняк.

— А о чем не хотел рассказывать ты? — спросил молодой лорд и испытывающе посмотрел на Лиама. Тот явно не хотел отвечать. Но в этот раз степняк сам загнал себя в ловушку. Признав Джая рэмом, он обязан был ответить на его вопрос.

— Никто не должен был узнать, что мы пересекали границу.

— Почему? — удивился юноша. — Вы же нарушаете границу чуть ли не раз в декаду.

— Это местные ходят, куда хотят, — покачал головой Лиам. — А мы — не имели права. Хаган запретил воинским отрядам бывать по ту сторону Сейн Ашаль.

— Но вы пересекли ее по его приказу, — начал Джай.

А степняк закончил вместо него:

— И поэтому никто не должен об этом знать.

Теперь поведение Лиама уже не казалось Джаю необычным. Странным, скорее было согласие рэма сторожевого отряда поддержать его игру. Впрочем, эти подробности можно было уточнить потом. Поэтому Джай решил перейти к более серьезным вопросам.

— Какое именно задание вы получили?

— Мы должны были встретить тебя и проводить в Итиль Шер.

Джай и не ожидал от степняка другого ответа. Потому что если и были еще какие-нибудь дополнительные приказы, то о них знал только Хейт. Но его интересовало кое-что другое.

— Ты сам смог бы провести отряд?

— Да.

— Тогда зачем Барг навязал нам проводника? И можно ли ему доверять?

— Ему можно доверять, мой рэм, — сказал степняк. — Его помощь очень кстати. В нашем отряде на тропу могли выводить только Хейт и Ратар (это наш шаман), но они оба погибли. Так что если бы Барг не дал нам проводника, то до Итиль Шер мы добрались бы месяца через три, а то и больше. А с помощью тэри Натаэля мы будем там намного быстрее.

Что такое «тропа» Джай уточнять не стал (и сам догадался). А ведь он и не предполагал, что в Хаганате использовали пространственные переходы. События последних десяти дней перевернули все его представления о жизни народа степи. Шаманы, Сейн Ашаль, эльфы… Не слишком ли много для страны «диких варваров»?

Для первого разговора информации было предостаточно. Но на всякий случай Джай спросил:

— Может быть, мне нужно узнать о чем-то еще, Лиам?

Степняк помолчал несколько мгновений, а потом произнес:

— Мальчик… он не из нашего отряда.

— Хор?

— Да, — кивнул Лиам. — Он с двумя воинами нагнал нас через день после того, как мы выехали из Итиль Шер. Не знаю, зачем Хейт взял его с собой.

Степняк явно давал понять, что не собирается заниматься проблемами Хора. Так что разбираться с мальчишкой Джаю, скорее всего, придется самому. Мало ему было собственных проблем, так теперь придется решать еще и чужие…

— Хорошо. Я поговорю с ним, — принял решение молодой лорд. — Больше ничего?

— Срочного — ничего.

— Тогда, я благодарю тебя за разговор, — сказал Джай (этой фразой степняки обычно заканчивали беседу). Лиам коротко поклонился в ответ. Когда степняк ушел, юноша коротко пересказал Лару их разговор.

— Что ты скажешь? — спросил он.

— Вы не спросили его о нашем проводнике…

— Не думаю, что он знает что-нибудь о нем. В любом случае, до Караша не один день пути. У нас еще есть время.

— Да, милорд, — согласно кивнул эльф. — Мне поговорить с Хором?

— Пока не стоит. Сейчас главное — убраться от границы.

Лар снова кивнул в ответ. Они действительно понимали друг друга. Как понимали и то, что их преследователи (кем бы они не были), продолжат свои попытки. И даже огненная завеса степняков вряд ли сможет их удержать.

На следующий день отряд рано оправился в путь. Ехали в том же порядке, что и раньше, с той только разницей, что теперь дорогу указывал Натаэль, а за ним уже ехали все остальные. Двигались, как и прежде, на восток.

Джай рассеянно наблюдал за линией горизонта, размышляя о своем. Правда, изредка он бросал короткие взгляды в сторону нового проводника. Эльф то и дело привлекал его внимание, и юноша сам не мог понять почему. Была в нем какая-то неправильность, несоответствие, которое никак не удавалось уловить.

Юноша покосился на Лара. Тот выглядел безмятежно спокойным, но Джай знал, что эльф сейчас предельно сосредоточен. Словно им вот-вот придется отражать нападение неизвестного врага. Впрочем, последние пару часов юноша и сам ощущал смутную тревогу. Он оглянулся на степняков. Но по их лицам, как всегда, трудно было что-то определить. И только Хор казался непривычно тихим. Он больше не пытался заговорить ни с Ларом, ни с Мааюном, как вчера. А еще он почему-то все время старался держаться поближе к Джаю (немного позади, но все-таки рядом). Словно перенял привычку Лара вечно маячить за плечом, как тень. Когда Зим, ехавший в конце цепочки, неожиданно нагнал их.

— За нами наблюдают, — сообщил он.

— Сколько их? — спросил Лиам.

— Я видел двоих, но может быть и больше, — ответил степняк. — Думаю, это местные, похожи на охотников.

Лиам кивнул ему, и Зим придержал лошадь, чтобы снова занять свое место в цепочке.

— У нас неприятности? — спросил Джай.

— Еще не знаю, — покачал головой Лиам. — Сейчас мы на чужой земле и без разрешения.

— Но мы же договорились с Баргом…

— Он контролирует только приграничную полосу. А мы уже в трех днях пути от Сейн Ашаль.

Ехавший впереди Натаэль неожиданно обернулся (он все-таки прислушивался к их разговору) и произнес:

— Это земля рода Шааз. Они миролюбивы и не станут трогать путников.

— Лучше быть настороже, — пробормотал Лиам и махнул Сигу, который ехал следом за ним. А тот передал предупредительный знак по цепочке. Лиам лишний раз перестраховывался, но очень скоро выяснилось, что он был не так уж неправ.

Хотя до полудня было еще далеко, Джай всерьез стал подумывать о том, чтобы объявить привал. Он устал, и прекрасно понимал, что если сейчас не сделает остановку, то потом просто не сможет держаться в седле. К тому же, Лиам уже несколько раз оглядывался на него, явно намекая, что если в ближайшее время Джай не объявит привал, то он сделает это вместо него. Причем, со всем уважением к своему молодому, а потому совершенно бестолковому рэму.

Юноша хотел окликнуть Натаэля, но эльф неожиданно обернулся сам.

— Впереди всадники, — сообщил он.

Его голос, как всегда, звучал ровно и невыразительно. Словно, ему было совершенно все равно, что это за всадники показались там впереди. Первым на его слова отреагировал Лиам.

— Кто они? — спросил степняк.

— Думаю, они из рода Шааз, — ответил проводник.

— Сколько их?

— Я вижу семерых, но на самом деле их больше, — ответил эльф. — Может быть, дюжина или около того.

Джай все это время старался рассмотреть всадников, о которых говорил Натаэль. Но те были слишком далеко, чтобы можно было их различить.

— Что будем делать, рэм? — спросил степняк, обращаясь к Джаю.

— А у нас есть выбор?

Выбора у них действительно не было. Возвращаться к границе было бессмысленно и очень опасно. Так что единственное, что им оставалось — это попытаться договориться с этими людьми. В конце концов, времена войн между родами давно прошли. По крайней мере, так говорил Джаю мастер Риам. Хотя сейчас юноша был уже не уверен в словах учителя. Иначе, почему Лиам подал сигнал — готовиться к отражению атаки.

— Сначала попытаемся просто поговорить с ними, — на всякий случай сказал Джай.

— Да, рэм, — ответил степняк, но механически передвинул рукоять своего меча так, чтобы она удобнее ложилась в ладонь.

Юноша оглянулся на остальных воинов своего отряда. Степняки выглядели невозмутимыми, как всегда. И только Хор с трудом скрывал свое волнение. Он нервно перебирал поводья, и его рука то и дело касалась рукояти кинжала, словно ему все время хотелось проверить, на месте ли его оружие. Джай заметил его жест и произнес:

— Старайся держаться ближе к Лару.

В конце концов, он отвечал за этого мальчишку.

— Да, рэм, — ответил Хор, глядя при этом куда-то в сторону (словно не хотел смотреть сыну герцога в глаза). Но сейчас юноше было не до него.

— Сколько у нас времени? — спросил он у Лиама.

— Если они будут двигаться с той же скоростью, то меньше часа, — ответил степняк.

— Тогда не будем спешить.

В идеале, он предпочел бы вообще остановиться на привал и потратить этот час на отдых. Но не стоило лишний раз сердить чужаков, по-хозяйски располагаясь на их земле. Через полчаса всадники приблизились настолько, что даже Джай смог их рассмотреть.

Эльф ошибся в своих подсчетах — незнакомцев оказалось два десятка. Достаточно много, чтобы начать беспокоиться, но все-таки не настолько, чтобы паниковать.

— Одни воины, — отметил Лар, также не отрывавший глаз от приближающихся незнакомцев.

— Приготовили нам теплый прием, — сказал Джай. — Интересно, долго готовились?

Лару не нужно было объяснять, что имел в виду молодой лорд. Была ли эта встреча с воинским отрядом продолжением той охоты, в которой они играли роль загоняемого зверя? Или всего лишь совпадение?

— Не похоже, — медленно протянул эльф, — иначе их было бы больше…

— А ты уверен, что это все? — спросил Джай. — В любом случае, скоро узнаем наверняка.

Лар согласно кивнул, а потом хмуро посмотрел в спину их проводника.

— «Миролюбивы и не станут трогать путников», — пробормотал он, повторяя недавние слова Натаэля, но так тихо, что даже Джай с трудом расслышал его.

А еще через полчаса встреча, наконец, состоялась.

Отряды замерли друг напротив друга на расстоянии полета стрелы. Джай не знал, почему медлил рэм чужаков (может быть, потому, что никак не мог определить, кто перед ним: враги или нет). Во всяком случае, он сам отдал приказ Лиаму не двигаться с места именно поэтому.

Джай напряженно всматривался в лица незнакомых воинов, решая, как ему поступить. Когда почувствовал на себе чей-то ненавидящий взгляд. Ему понадобилось мгновение для того, чтобы определить, кто именно смотрел на него. И он с недоумением уставился на молодого воина, стоявшего с краю. Собственно, он обратил на него внимание еще в тот момент, когда чужаки подъехали достаточно близко для того, чтобы их можно было рассмотреть. Не часто ему приходилось встречать таких огненно-рыжих.

Волосы незнакомца попеременно отдавали то медью, то золотом. Так что начинало казаться, будто на его голове развели небольшой костер. Этот воин по определению не мог быть одним из детей степи. Такой цвет волос был редкостью даже для Империи, не говоря уже о Хаганате, где все население было темноволосым. Кроме того, даже не смотря на загар, кожа этого воина была намного светлее, чем у его спутников. А еще у него были очень необычные темно-зеленые глаза, того странного бутылочного оттенка, который иногда появляется у очень старого стекла.

Джай еще никогда не встречал такой испепеляющей ненависти, как во взгляде этого чужака. Но почему этот незнакомец так ненавидел его? Ведь юноша был уверен, что видит этого странного типа впервые. На вид тому можно было дать не больше восемнадцати лет. И если бы не его необычная внешность, он ничем не выделялся бы среди остальных членов своего отряда. Он был одет в такой же кожаный наряд, как и все остальные воины, и вооружение у него было точно таким же. Впрочем, Джай отметил еще одну деталь, которая отличала этого чужака от остальных. На его шее был завязан тонкий шнурок, подозрительно напоминавший удавку. Странное украшение для степняка.

Должно быть, юноша слишком увлекся, рассматривая непонятного незнакомца, поэтому упустил момент, когда рэм чужого отряда, наконец, сделал свой выбор. И сделал он его не в пользу чужаков, незваными явившихся на его землю.

Потом Джай много раз прокручивал в голове произошедшие события, с каждым разом все больше убеждаясь, что ему снова просто немыслимо повезло. Что если бы во втором отряде было еще хотя бы пару стрелков и целься они чуть точнее, если бы он успел отдать приказ, и еще несколько таких «если бы» — то все сложилось бы совсем по-другому. Но все это было потом. А в тот момент, когда просвистела первая стрела, Джай растерялся. Ему повезло, что стрелок метил не в него, а в Натаэля, иначе это путешествие закончилось бы для него намного раньше, чем он рассчитывал. А так, юноша еще успел повернуться к проводнику, даже заметил недоумение, промелькнувшее в его глазах (когда Натаэль посмотрел на стрелу, которую поймал у самой груди).

Этого мгновения молодому лорду хватило, чтобы прийти в себя. Очень вовремя, потому что следующая стрела предназначалась уже ему. Джай разрубил ее в полете (не самый сложный трюк из тех, которым обучал его мастер Аран). Потому что остановить вторую стрелу, метившую в Хора, было намного сложнее. Он еще не полностью пришел в себя после знакомства с Сейн Ашаль, и пока не мог двигаться так быстро, как раньше. Юноша справился, хоть и с трудом.

Мимо просвистели еще несколько стрел. А потом отряд нападавших качнулся вперед. И Джай уже поднял руку с зажатым в ней гайном, подавая своим воинам универсальный для всех стран и народов знак «в атаку». Он даже успел подумать о том, как глупо все получилось. Когда выяснилось, что судьба в этот день приготовила ему еще один сюрприз.

Тот самый рыжий воин, на которого обратил внимание Джай, неожиданно вырвался вперед.

— Нет, Дайр, остановись, — закричал он кому-то позади себя, а потом соскочил с лошади.

Ему повезло, что остальные воины его отряда двинулись вперед не слишком решительно, иначе они просто затоптали бы его. Но степняки успели вовремя остановить лошадей. Впрочем, рыжий даже не заметил этого, он бежал вперед.

— Охотник, прошу тебя, не делай этого, — закричал он.

А Джай замер прямо на середине движения — с гайном в поднятой руке (он так и не отдал приказ к атаке). Потому что слова, которые только что произнес этот незнакомец смог понять, наверное, только он один. Или мир сошел с ума, и степняки стали разговаривать на ванаанском?

Рыжему хватило пары мгновений для того, чтобы преодолеть большую часть разделявшего их расстояния (бегал он действительно быстро). Ему оставалось пробежать еще шагов двадцать, когда его рука потянулась к рукояти клинка. Джай даже успел удивиться его поведению. Неужели, этот сумасшедший еще на что-то рассчитывал?

Краем глаза он заметил, как Лиам качнулся вперед. Но первым отреагировал Лар. Одним плавным движением эльф соскочил с лошади и тенью скользнул к незнакомцу (при желании, Лар мог двигаться очень быстро). А уже через мгновение его меч замер у горла чужака, почти касаясь загорелой кожи прямо над полоской шнурка.

— Не двигайся, — произнес Лар (эти слова на языке степняков он уже выучил).

Рыжий послушно замер. И его рука нарочито медленно опустилась на пояс, заканчивая начатое движение. Короткий щелчок — и перевязь с висящим на ней оружием оказались на земле. Причем, все это время незнакомец смотрел только на Джая. Казалось, что он вообще не замечает ни Лара, ни клинка, который касался его горла.

— Не трогай их, — произнес он, — тебе же нужен только я.

Джай, стараясь скрыть свое удивление, перевел взгляд на тех, кого его практически умоляли «не трогать». Их было два десятка воинов, готовых броситься в бой. Правда, они почему-то до сих пор оставались на месте. Но вряд ли это продлилось бы долго. И это их он должен был «не трогать»? Но рыжий по-своему истолковал его взгляд.

— Они не будут отнимать твое время, охотник, — сказал он, и в его голосе явно угадывались просительные нотки, а потом он громко прокричал, — Дайр, ты обещал, что не будешь вмешиваться.

Джай не поверил своим глазам, когда рэм чужого отряда подал знак своим воинам. Медленно и неохотно, но они все-таки опускали свои мечи и убирали их в ножны. Они отступали. Вот только юноша, почему-то, совсем не радовался такой победе (если, конечно, это можно было назвать победой). Для начала, следовало разобраться в происходящем. Джай спешился и подошел к своему неожиданному и практически добровольному пленнику.

— Как твое имя? — спросил он на ванаанском, и получил в ответ полный ненависти взгляд.

Впрочем, рыжий быстро справился с собой, и огонь в его глазах превратился в едва тлеющие угли.

— Илар Шадан, — ответил он.

— Откуда ты родом? — продолжил расспросы молодой лорд, вспоминая нужные слова..

— Из города Ирн, провинции Даная, — покорно ответил незнакомец, а потом произнес, — Зачем ты задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответ, охотник?

— Охотник? — переспросил Джай, стараясь, чтобы в его голосе при этом угадывалась только тень заинтересованности (такую игру сын герцога мог вести сколько угодно долго — слишком хорошие учителя в свое время ему попались). Но в этот раз реакция его собеседника оказалась совершенно непредсказуемой. Тот неожиданно качнулся вперед, и если бы Лар не повернул руку с мечом, то рыжий сам располосовал бы себе горло. Правда, глубокую царапину на шее он все-таки заработал.

— Тебе мало просто взять мою жизнь, — задыхаясь от ненависти, процедил он. — Тебе нужно еще и мое унижение?

Его рука вцепилась в непонятный шнурок с такой силой, что побелели костяшки пальцев, но удавка не поддалась. Шелковая петля надежно охватывала шею пленника. Рыжий боролся с ней несколько мгновений, но потом его рука безвольно опустилась.

— Делай то, что должен, охотник. И давай покончим с этим, — каким-то безмерно-усталым голосом произнес он (словно все его силы ушли на эту последнюю вспышку гнева).

Вот только Джай и сам не знал, что ему теперь делать. Ну не убивать же, в самом деле, этого сумасшедшего? Он протянул руку и коснулся шнурка, стягивавшего шею незнакомца (за последний два года у него развилась стойкая неприязнь ко всякого рода ошейникам и поводкам). Шелковая прядь оказалась гладкой и прохладной на ощупь, но Джаю показалось, что он прикоснулся к чему-то мерзкому, и ему тут же нестерпимо захотелось избавиться от этого. Словно почувствовав его желание, удавка мелко задрожала под его пальцами, а потом неожиданно легко поддалась, рассыпаясь на отдельные нити. Так что юноша даже не почувствовал, как разорвал ее.

Молодой лорд задумчиво посмотрел на своего пленника, который побледнел так, что веснушки проступили черными точками даже сквозь загар. А потом произнес (старательно выделяя при этом каждое слово):

— Мое имя Джай ар-Сантар, и я рэм этого отряда. Мы пришли сюда не за тобой.

Пленник посмотрел на него глазами человека, уже ощутившего на себе дыхание смерти, но еще не до конца поверившего в то, что ее удалось избежать. Разговаривать с ним сейчас было бесполезно. Поэтому Джай просто махнул рукой и направился к своей лошади.

— Отпусти его, — сказал он Лару, и тот послушно убрал меч.

Он отошел от рыжего на несколько шагов (мало ли что мог вытворить этот сумасшедший в следующий момент), а потом помахал рукой рэму другого отряда (во всяком случае, он надеялся, что воин, выехавший немного вперед, и есть их рэм).

— Может быть, все-таки поговорим? — прокричал Джай, и степняк медленно кивнул в ответ.

Они встретились, как враги. Джай понял это сразу. Ему достаточно было увидеть, как степняк демонстративно положил руку на перевязь (очень близко к рукояти меча), чтобы понять, как именно Дайр относится к незнакомцам, вторгшимся в его владения. Продолжение было не лучше. Незнакомый рэм наградил Джая тяжелым взглядом и произнес:

— Кто ты, и зачем ты здесь?

Молодой лорд спокойно выдержал его взгляд (все-таки высокомерию степняка было еще очень далеко до того ледяного величия, которое мастерски демонстрировал герцог ар-Сантар).

— Мое имя Джай ар-Сантар, и я — рэм этого отряда, — невозмутимо ответил он. — Мы едем на восток. На вашей земле оказались случайно, просто шли мимо.

Он старался, чтобы его слова звучали как можно убедительнее. Но, судя по упрямо вздернувшемуся подбородку Дайра, старался он зря — степняк ему не поверил.

— Я Дайр из рода Шааз, — представился он, — и сейчас ты на земле моего рода, чужеземец.

«Чужеземец», то есть практически «чужак». А слово «чужак» на языке степняков означало то же самое, что и «враг». Но у Дайра были все основания называть его именно так.

Ведь юноша даже не походил на степняка. Его одежда, оружие, манера поведения — все выдавало в нем чужака. То есть человека, которому в принципе не стоило доверять. И вот, этот чужак заявляет, что он рэм отряда истинных детей степи. Что само по себе было не просто не возможно, но даже мысль о таком казалась святотатством. Не удивительно, что Дайр не поверил ему. Джай опять с досадой подумал о том, насколько все было бы проще, если бы Лиам перестал делать вид, что чужак руководит отрядом, когда все и так знают, кто на самом деле этим занимается. Вот он, наверняка, сразу нашел бы общий язык с этим Дайром. Но ничего уже нельзя было отменить, и юноше опять приходилось выкручиваться самому.

— Мы никому не причиним вреда, — настаивал он. — Разреши нам пройти, и мы покинем вашу землю так быстро, как только возможно.

Дайр не спешил с ответом, решая: прислушаться ли к тому, что подсказывает ему интуиция, и прогнать незнакомцев прочь; или поступить так, как велит закон.

— Я не смогу принять такое решение сам, — наконец сказал степняк (он все-таки нашел компромиссный вариант). — Поэтому ты и твои люди отправитесь с нами.

Такой поворот событий совсем не понравился Джаю. Ему не хотелось терять время.

— Зачем? — спросил юноша.

— Ты расскажешь свою историю главе нашего рода. Решение примет он, — произнес степняк, а потом добавил категорическим тоном. — Или вы едете вместе с нами, или возвращаетесь туда, откуда пришли.

Конечно, Джай мог бы добавить к его списку еще одно «или». Но ему не хотелось доводить дело до драки.

— Хорошо, мы поедем с вами, — согласился он. — Если ты нас приглашаешь.

Степняки свято чтили закон гостеприимства. Согласно которому, любой человек (даже кровный враг) становился неприкосновенным после того, как получал статус гостя. Джай старался хоть немного обезопасить себя и остальных. Дайр зло сверкнул на него глазами, но потом все-таки произнес:

— Я приглашаю тебя.

— И моих людей?

— И твоих людей, — кивнул степняк, а потом развернул коня и направился к своим воинам.

Джай последовал его примеру, и тоже вернулся к своему отряду.

— Рэм Дайр пригласил нас некоторое время погостить у него, — сообщил он. — Я согласился.

Никто и не подумал оспаривать это решение. Только Лиам подъехал ближе и едва слышно произнес:

— Они все равно не смогли бы нас задержать.

— Не все в нашем отряде — опытные воины, — пожал плечами Джай.

Он имел в виду Хора и Мааюна. Хотя Лиам вполне мог причислить к новичкам еще и его самого. Но свое мнение степняк, конечно же, оставил при себе.

— А наш проводник не вооружен, — добавил юноша, вспомнив о том, что единственным оружием Натаэля, которое он заметил, были охотничий нож и короткий лук, сейчас притороченный к седлу.

— Я не хотел рисковать, — подвел итог Джай.

Лиам кивнул и снова вернулся на свое место в цепочке. Дальше ехали молча.

Причем, ехали уже три часа, а проклятого поселка до сих пор не было видно.

Поселок показался совершенно неожиданно. Джай даже заподозрил, что степняки использовали магию (что-нибудь вроде купола невидимости), и только через несколько мгновений сообразил, что никакой магии не было и в помине. Просто последние полчаса он не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Но даже появление долгожданного поселка не обрадовало его (на радость уже не было сил). Поэтому юноша только с удивлением подумал: «неужели, добрались», а потом крепче ухватился за луку седла, уговаривая себя, что ехать им осталось совсем недолго. Наверно, он сказал об этом вслух, потому что Лар ответил ему.

— Держитесь, милорд, мы почти приехали.

Их встречали какие-то люди. Наверное, они приветствовали Дайра и его воинов. Впрочем, один старик все-таки обратился лично к нему. И юноша заставил себя сосредоточиться и ответить ему. Он назвал свое имя и поклонился степняку. Хотя из-за того, что Лар все время крепко держал его за плечо, поклон вышел кривоватым. А потом его отвели в шатер и, наконец, оставили в покое.

Солнечный зайчик пробился из-за неплотно задвинутой занавески и скользнул по лицу Джая: затерялся в спутанных прядях волос, на мгновение задержался на щеке, проказливо коснулся ресниц. Юноша попытался игнорировать его, но тот настойчиво напоминал, что новый день уже наступил, а значит, пора вставать. Джаю все-таки пришлось открыть глаза.

Шатер, в котором он находился, оказался очень большим. Ему в нем предоставили уголок, отгороженный от остальной части (словно комната в доме, только вместо стен здесь были завесы из шкур). Такое уединение было, в лучшем случае, сомнительным. Потому что преграда не давала видеть, но прекрасно позволяла слышать все, что происходит за импровизированной стеной. Но это было лучшее, что могли предоставить степняки своим гостям.

Из-за завесы, отделявшей его «комнату» от остальной части шатра раздавались приглушенные шаги, но голосов не было слышно. Юноша прислушивался несколько мгновений, а потом потянулся за своей одеждой, сложенной аккуратной стопкой у его ног.

Оделся он быстро. Зато с волосами пришлось повозиться. Все эти традиционные узлы, конечно, выглядели красиво, но отнимали ужасно много времени. Закончив с прической, юноша отодвинул занавеску и осмотрелся.

Как он и предполагал, шатер оказался большим. Перегородка из шкур разделяла его на две половины: мужскую и женскую. Мужская половина оказалась пустой, и Джай мог спокойно осмотреться. Правда, смотреть было не на что. Обстановка оказалась предельно простой. Пол был застелен грубыми шкурами. Точно такие же шкуры, но более аккуратной выделки, служили в качестве лежанок. Единственной мебелью был низенький деревянный столик, стоявший у самой стены. На нем теснились глиняный кувшин и несколько плошек. На стенах было развешено оружие. Правда, в основном охотничьи ножи и луки (меч был только один). Но весь арсенал выглядел ухоженным. Причем, чувствовалось, что служили все эти вещи не только для красоты, но и согласно своему прямому назначению.

Именно так, по представлениям степняков, и должно было выглядеть жилище настоящего воина: ничего лишнего и ненужного. Воин должен уметь обходиться малым. А окружать себя яркими, но бесполезными вещами — женский удел. Но юноша больше склонялся к тому, что окружавшая простота была, скорее проявлением бедности, а не результатом следования традиции.

Джай вышел из шатра, и первым, кого он увидел, был, конечно же, Лар. Эльф сидел у входа, и, кажется, даже не шевелился. Он смотрел куда-то поверх голов проходящих мимо людей. Но юноша знал, что Лар следил за всем, что происходило вокруг. В шаге от эльфа сидел Зим. Но ни Лиама, ни остальных степняков из его отряда не было видно.

Первым на появление Джая отреагировал Лар. Он сразу же поднялся на ноги и привычно поклонился Джаю. Зим тоже встал, но ограничился коротким кивком. Юноша кивнул им в ответ.

Шатер, в котором он ночевал, располагался в центре поселка (причем, поселка немаленького). Со всех сторон виднелись точно такие же шатры. Их было много — не меньше четырех десятков. И судя по размерам, каждый из них мог свободно вместить полтора-два десятка человек. Похоже, род Шааз был многочисленным. По подсчетам Джая выходило, что в распоряжении местного рэма было около двух сотен воинов — серьезная сила для небольшого приграничного рода. Правда, сейчас в поселке находились в основном женщины и дети. Мужчин оказалось совсем немного, в основном старики. Но это как раз было вполне объяснимо. День давно был в разгаре, и большая часть степняков, занимались своими прямыми обязанностями: охотой, охраной, да мало ли чем еще. А вот следить за домом считалось исконно женской работой.

— Где все остальные? — поинтересовался Джай.

— Лиам, Сиг, Имар, Ваг и Мааюн утром ушли вместе с охотниками, — ответил Зим.

— А Хор?

— Он где-то в поселке, — пожал плечами степняк, которого мало заботило то, где пропадал вполне взрослый, а потому полностью отвечающий за свои поступки мальчишка. Предупреждая следующий вопрос юноши, он продолжил:

— Наш проводник — гость в шатре главы этого рода. Сегодня я его еще не видел.

Джай сделал себе зарубку в памяти: постараться выяснить, почему сородичи Лара пользуются среди детей степи таким почетом и уважением.

— Похоже, все при деле, — пробормотал он, а потом повернулся к эльфу и спросил, — ничего необычного не происходило?

— Как будто бы, нет, — пожал плечами эльф, и юноша понял, что кое-какие странности все-таки были. Но Лар не хотел о них рассказывать, предпочитая дождаться более удобного случая.

— Хорошо, — кивнул Джай. — Надеюсь, мне оставили завтрак?

— Конечно, милорд, — хмыкнул эльф.

Завтрак молодого лорда обнаружился в одной из накрытых плошек. Он давно остыл, но Джай проглотил еду, даже не заметив этого. Не удивительно, ведь он ничего не ел со вчерашнего утра.

Опустошив свою плошку, Джай поставил ее на столик и произнес:

— Ну что ж, поблагодарим гостеприимных хозяев за кров и пищу.

А сидящий напротив него Лар едва слышно хмыкнул в ответ. Учитывая, что в шатре они сейчас находились совершенно одни (по крайне мере, на мужской половине больше никого не было) традиционная фраза благодарности хозяевам прозвучала, скорее, как насмешка. Дайр даже не пытался изображать радушного и гостеприимного хозяина.

Из-за завесы, разделявшей шатер, снова раздались чьи-то шаги. А Джаю хотелось поговорить с Ларом без свидетелей, поэтому он предложил:

— Как на счет прогулки?

Эльф согласно кивнул в ответ.

Идея с прогулкой оказалась удачной. После многодневной скачки было невероятно приятно просто пройтись. К тому же, Джай никогда не видел настоящего поселка степняков, а теперь у него была возможность осмотреться.

Юноша так долго изучал обычаи и традиции степняков, что почти перестал воспринимать этих людей, как живых существ из плоти и крови (для него они превратились в очередную иллюзию, которую ему показывал мастер Риам). Но теперь, когда эта иллюзия ожила, у него появилось какое-то странное двойственное отношение к происходящему. С одной стороны, он совсем как в детстве, с удивлением и восхищением смотрел на этот новый, чужой для него мир. На этих людей, живших по совершенно другим законам, таких необычных и интересных. Людей, не принимавших достижений цивилизации и соблюдавших традициям предков, превыше всего ценивших свою честь и исполнение долга. Но в то же время юноша трезво оценивал сложившуюся ситуацию. И что же он видел перед собой? А видел он народ, который не мог или не хотел измениться, когда весь мир стал совсем другим. Народ, живущий прошлым и для прошлого. Народ, у которого не было будущего.

Джай тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли, и постарался сосредоточиться на том, что ему рассказывал Лар.

— Мне не нравится это место, даан, — тихо сказал эльф, когда они отошли от шатра достаточно далеко (чтобы избежать посторонних ушей, говорили на эльвандаре).

— Почему? — поинтересовался Джай.

Лар редко позволял себе выказывать собственные предпочтения. Так что слышать от него такие слова, как «мне не нравится» было немного странно (и это настораживало).

— Такое чувство, словно на меня набросили паутину, — объяснил Лар.

Сыну герцога не нужно было объяснять, что представляет собой заклинание, которое эльф называл «паутиной». После того, как ему несколько месяцев подряд снились чужие кошмары, он узнал очень много такого, о чем раньше и не подозревал. В том числе и о том, как можно обезвредить мага, лишив его магических способностей (не навсегда, но надолго).

Это заклинание относилось к разряду той особой, запретной магии, о которой очень мало упоминалось в книгах мастера Риама. Может быть потому, что даже писать о ней, было запрещено. Но зато в загадочном Валиане ее, похоже, использовали очень успешно.

— Думаешь, что кто-то из местных… — начал было Джай, но не договорил, потому что Лар отрицательно покачал головой в ответ.

— Ни один из них не применял заклинания, — убежденно произнес эльф.

— Тогда почему?..

— Я не знаю, даан. Само это место… оно какое-то странное…

— Мой учитель рассказывал мне, что в Хаганате не действует магия, — задумчиво протянул молодой лорд.

За последнюю декаду он уже не раз убеждался, что многое в рассказах мастера Риама о Хаганате не соответствовало действительности. Но это не означало, что его учитель был не прав совершенно во всем.

— Как давно начались странности?

— Я заметил только после того, как мы въехали в поселок, — ответил Лар. — Особых изменений в ощущениях нет. Разница проявляется только, когда пытаешься использовать силу.

Джай кивнул, догадавшись какие именно «действия» Лар имел в виду. Наверняка, эльф опять пытался его лечить. Вот только на этот раз у Лара ничего не получилось… А потом выяснилось, что и его простенькие, но вполне действенные, бытовые заклинания перестали действовать. Причем, без видимой причины. Не удивительно, что «это место» совершенно «не нравилось» Лару.

Нараставший шум привлек внимание Джая. Судя по отдельным выкрикам, которые удавалось разобрать, неподалеку затевалась драка. Юноша собирался уйти куда-нибудь, чтобы избежать неприятного зрелища (а заодно и возможных неприятностей). Но, прислушавшись к выкрикам, передумал. Мало того, он даже ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до «поля боя». Потому что ясно расслышал слово «чужак». А, учитывая то, что Лиама и большей части его воинов сейчас не было в поселке, кандидатур на роль чужака, было не так уж много…

— Похоже, у Хора неприятности, — произнес Джай, отвечая на непроизнесенный вопрос Лара.

Шум неожиданно стих, и юноша пошел еще быстрее. Обогнув очередной шатер, он буквально вылетел на открытую площадку. Судя по развешанным повсюду мишеням, здесь местные мальчишки тренировались в стрельбе из лука. И действительно, в центре площадки сгрудились не меньше десятка юных степняков с луками в руках. Правда, на этот раз, их мало заботило оттачивание собственного мастерства — у них нашлось зрелище интересней.

Две сцепившихся фигуры катались по земле, нанося друг другу не слишком прицельные, но болезненные удары. И Джай совсем не удивился, узнав в одном из драчунов Хора (как будто были другие кандидатуры). Его противника юноша не успел толком рассмотреть, отметил только, что тот был одногодком мальчишки.

В сложившейся ситуации не было ничего страшного. Мало ли из-за чего подрались пара мальчишек. В их возрасте свойственно решать проблемы с помощью кулаков. Но Джая насторожила неожиданная тишина, воцарившаяся на площадке. Клубок из тел, наконец, распался — соперники откатились в стороны друг от друга. Вернее, откатился Хор (отброшенный удачным пинком), а его противник просто поднялся на ноги и замер на месте, ожидая следующей атаки. Выражение лица этого мальчишки очень не понравилось Джаю. Слишком уж серьезно выглядел молодой степняк. Словно участвовал не в обычной драке, а как минимум в битве не на жизнь, а на смерть. Он напряженно следил за каждым движением своего противника, но сам не спешил нападать. Осторожничал? Или боялся? Вряд ли, учитывая, что этот мальчишка был, по крайней мере, на полголовы выше Хора, и шире в плечах. Тогда почему он с такой опаской следил за каждым его движением?

Но уже через мгновение Джай понял, почему. Когда Хор поднялся на ноги и медленно повернулся к своему врагу. Именно врагу, потому что с такой испепеляющей яростью можно смотреть только на того, кого действительно ненавидишь каждой клеточкой своего тела. На того, кто не имеет права жить, каждым своим вздохом, каждым ударом сердца отравляя твое существование. На того, кого нужно убить и без промедления, уничтожить, стереть с лица земли… Но что заставило Хора вести себя так? Впрочем, выяснить это можно было и позже. Сначала нужно было утихомирить мальчишку, и как можно быстрее.

Сын герцога окликнул его по имени, но Хор никак не отреагировал на это. Похоже, он даже не слышал его. Сейчас для него существовал только один человек — его враг, и степняк шагнул ему навстречу…

Джай понял, что медлить дальше было нельзя. Несколько быстрых шагов (главное успеть до того, как мальчишка снова бросится в атаку), и юноша ухватил Хора за плечо, с силой надавив на болевую точку в основании шеи. Мальчишка дернулся, пытаясь избавиться от удерживавшей его руки, рефлекторно попытался достать Джая локтем. Но тот легко уклонился, сместившись в сторону, а потом перехватил руку Хора, заставляя его замереть на месте. Он выдержал ровно один вздох, позволяя степняку прийти в себя, а потом едва слышно произнес (так, чтобы его слова услышал только тот, кому они предназначались):

— Ты уверен, что хочешь сделать именно это?

Он постарался, чтобы его голос прозвучал как можно нейтральнее: ни тени поощрения или запрета, ни намека на любопытство — никаких эмоций. Как если бы ему было безразлично, каким будет ответ. Потому что этот ответ имел значение только для одного человека — для самого Хора.

На то, чтобы прийти в себя, и начать мыслить более-менее разумно, мальчишке потребовалось не меньше минуты. Яростное безумие, охватившее его, отступало медленно и неохотно. Но вот его плечи расслабились, а дыхание стало ровнее. Он медленно повернулся к Джаю, потом снова посмотрел на своего недавнего врага, и предательская краска стыда стала заливать его щеки.

— Нет, рэм, — тихо произнес Хор, и только после этого юноша отпустил его.

— Надеюсь, на этом спор исчерпан? — спросил молодой лорд, ясно давая понять, что не потерпит продолжения драки.

— Да, рэм, — ответил Хор, и на этот раз его голос прозвучал уже более твердо.

— Тогда, тебе лучше попрощаться с твоими новыми знакомыми, — произнес Джай, — приведи себя в порядок, а потом возвращайся в шатер. Тебе больше не стоит гулять по поселку.

Мальчишка не поднимая головы, побрел вдоль шатров. Но отпускать его одного все-таки не стоило, поэтому Джай отыскал глазами Зима. Воин понятливо кивнул и направился за Хором. После чего, словно по команде, остальные мальчишки, включая участника сегодняшней драки, разбежались кто куда. Пару мгновений юноша смотрел им вслед, а потом повернулся к Лару и произнес:

— Ты был прав. Это место действительно странное…

И в ответ услышал:

— Вы даже не представляете, насколько, — причем этот голос принадлежал вовсе не эльфу.

— Приветствую тебя, тэм Илар, — произнес Джай, поворачиваясь к ванаанцу (а говорил именно он).

— Рэм Джай, тэри, — церемонно поклонился рыжий. — Решили осмотреть поселок?

Его слова прозвучали двусмысленно (учитывая последние события).

— У вас есть на что посмотреть, — осторожно ответил юноша.

— Но ведь гораздо интереснее то, что скрыто от глаз, — хмыкнул ванаанец.

Он словно намекал на какую-то тайну, известную им обоим. Вот только Джай не догадывался, какую. Впрочем, Илар сам все объяснил.

— Вам лучше присматривать за мальчиком все время, пока вы здесь, — сказал он, переходя на ванаанский (и на этот раз в его тоне не было и намека на улыбку), — поселок находиться слишком близко к точке фокуса, и здесь воздействие негаторного поля очень сильное. А маленький маг плохо обучен и не умеет держать контроль. Не известно, как он отреагирует в следующий раз.

— За ним проследят, — согласно кивнул Джай, старательно делая вид, что магические способности Хора для него не новость. Об этом можно было позаботиться позже.

Зато разговор с ванаанцем не стоило откладывать надолго. Молодой лорд еще раз взглянул на Илара, решая, как ему поступить: поддержать его игру или признаться в том, что он понятия не имеет, что происходит.

— О каком воздействии идет речь? — прямо спросил юноша.

Оказалось, что колебался он напрасно. Ванаанец просто не поверил в его неведение. Впрочем, окажись Джай на его месте, он тоже не поверил бы. Слишком много совпадений произошло. Какова вероятность встретить в Хаганате чужака разговаривающего на ванаанском? А ведь было еще и странное происшествие с удавкой, смысл которого понял, наверное, только Илар. И сегодняшний случай с Хором… Не удивительно, что рыжий только пожал плечами в ответ, ясно давая понять, что если его собеседник желает и дальше притворяться, то он согласен ему подыграть.

— Негаторное поле класса Б, скорее всего, естественного происхождения, — не меняя интонации (словно повторяя хорошо заученный урок) произнес ванаанец, — оно исключает почти все виды магических воздействий. Точный процент подавления сказать не смогу, но наверняка больше девяти десятых, хотя и не сто процентов…

Наверное, Илару казалось, что он рассказывает очевидные вещи. Но для Джая его слова не говорили ничего. Не смотря на то, что юноша потратил на изучение теории магии очень много времени и сил, о негаторных полях он слышал впервые. Поэтому из всего сказанного он вынес для себя одно — рыжий «степняк» разбирался в магии намного лучше него самого. А из этого, в свою очередь, можно было сделать еще один вывод…

— Ты — маг? — спросил Джай и мысленно поморщился. Волей-неволей приходилось соответствовать роли рэма.

— Я — ученик третьей ступени, — ответил ванаанец.

Чем снова поставил Джая в тупик. Насколько ему было известно, в Империи ученики магов были просто учениками, и ни на какие ступени не делились.

Впрочем, в на родине Илара все могло быть иначе. Ванаан был закрытой страной. Горный хребет надежно отгораживал его от остального мира, и ванаанцы строго следили за тем, чтобы ни один посторонний не смог проникнуть через единственный действующий перевал. На всем остальном протяжении горный массив, заслуженно носивший название Хребет Мира, был непреодолимой преградой не только для людей, но даже для гномов. Было доподлинно известно, что ни один из представителей горного народа даже близко не подошел бы к этим горам. Поэтому, что на самом деле творилось на землях по ту сторону гор, толком никто не знал.

Но тогда напрашивался вполне закономерный вопрос: как Илар оказался в Хаганате? И почему он жил в месте, где не действовала магия? Ведь для любого мага такое ограничение было мучительным: не имея возможности использовать свое могущество, он терял часть самого себя. Ведь магия — это не просто инструмент, доступным немногим избранным. Она — неотъемлемая составляющая сущности мага. Что же могло заставить Илара добровольно отказаться от части собственной души?

— Как ты здесь оказался? — спросил Джай, сомневаясь, что рыжий станет отвечать. Но на удивление ванаанец ответил:

— Думаю, вы имеете право это знать, — задумчиво произнес он. — Мне исполнилось десять лет, когда я достиг третьей ступени обучения — хороший результат для безродного сироты, пригретого учителем только из жалости…

При этих словах Илар болезненно скривился, словно вспомнил о чем-то очень неприятном.

— Тогда я получил доступ в большую библиотеку, — продолжил он, — и мне в руки попала книга о пространственных переходах. Ученикам третьей ступени запрещено использовать магию высшего порядка, но разве я мог удержаться. К сожалению, обычные порталы легко отследить. И чтобы избежать неприятностей, я изменил заклинание: добавил фактор максимальной защиты, но увлекся и напутал с векторами… В результате портал, который я построил, не имел выхода. Но понял я это только после того, как шагнул в него.

Джай слышал о том, к чему может привести неправильное применение магии перемещения. В лучшем случае портал откроется куда-нибудь не туда. И незадачливому магу просто несказанно повезет, если его переход не завершиться где-нибудь в воздухе (например, прямо над бездонной пропастью) или на дне океана. Такие случаи уже бывали. Правда, эти истории больше напоминали обычные байки, но кто поручится, что в их основу не легли реальные события?

О магах, чьи порталы не имели выхода, особенно нечего было рассказывать. Потому что их истории не имели ни красочных подробностей, ни смешных (или трагических) завершений. Эти люди просто исчезали с лица земли, так тихо и незаметно, словно их никогда не существовало.

Поэтому в рассказ ванаанца верилось с трудом, слишком невероятным он казался. Но с другой стороны, Джай понимал, что если бы Илар на самом деле хотел его обмануть, то придумал бы что-нибудь более правдоподобное.

— Я тогда так и не понял, где оказался, — признался ванаанец. — Мне показалось, что это место было вне нашего мира. Оно было какое-то неправильное… чужое… или это я был для него чужим… А потом появилось такое странное ощущение: не было ни мыслей, ни желаний — только полное безразличие. Наверное, я умирал…

— Тогда как тебе удалось спастись?

— Мне помогли, — хмыкнул Илар, — не знаю, кто это был: маг или высшая сила. Я не видел его, просто чувствовал, что рядом появился кто-то еще. А потом этот кто-то просто вышвырнул меня оттуда. Очнулся я уже в Хаганате.

— Хорошо, — протянул Джай, обдумывая услышанное. — А как ты попал к Шааз?

— Меня подобрали охотники и принесли в поселок, — ответил Илар, — я пролежал без сознания несколько дней. Проснувшись, понял, что не знаю, где нахожусь. Все вокруг разговаривали на неизвестном языке, и никто не знал ни ванаанского, ни имперского. Воздействие поля мучило меня, но я был прикован к постели и не мог никуда уйти. А потом понял, что мне просто некуда идти…

— Ты не пытался вернуться домой?

— Теперь здесь мой дом, — как-то очень сурово произнес ванаанец и провел пальцами по шее (словно хотел коснуться несуществующей удавки — привычка, выработанная годами). Но в этот раз его рука не нащупала злополучного шнурка. И осознав это, Илар едва заметно вздрогнул.

— Если бы я вышел за пределы поля — то тварь, висевшая у меня на шее, активировалась бы, — произнес рыжий, а потом добавил. — Впрочем, кому, как не вам знать об этом?

— Откуда мне об этом знать? Я же не маг, — пожал плечами Джай, чем вызвал у Илара нервный смешок.

— Как вам будет угодно.

Джай хотел, было, ему возразить, но не успел, потому что к ним неожиданно подбежал кто-то из местных мальчишек.

— Илар… там рэм Дайр… вернулся… — задыхаясь после быстрого бега, произнес он, — хочет тебя видеть…

— Сейчас приду, — кивнул ему ванаанец, и малолетний гонец тут же помчался назад.

— Прошу простить меня, рэм Джай, — явно выделяя «титул» Джая произнес ванаанец теперь уже на языке степняков, — но мой рэм зовет меня…

Рыжий ушел вслед за мальчишкой. А Джай так и остался стоять на месте. Из задумчивости его вывел Лар.

— Милорд, нам лучше вернуться, — напомнил эльф.

— Да, конечно, — согласно кивнул юноша, а потом спросил. — Лар, что ты думаешь об этом человеке?

— Он — маг, — пожал плечами Лар с таким видом, словно этим все было сказано.

Кем бы ни был Илар: ванаанцем или степняком, какими бы человеческими достоинствами он не обладал — это не имело значения. Потому что, прежде всего, рыжий был магом, и именно это определяло его суть. Ведь маг — это уже не совсем человек, он живет по своим законам морали и справедливости. И зачастую эти законы сильно отличаются от общечеловеческих.

— Думаешь, он лгал мне?

— Не знаю, милорд. Мне не знаком язык, на котором вы разговаривали, — снова пожал плечами эльф.

В поселок они возвращались молча. Вернее молчал Джай, а Лар не нарушал тишину. И юноша был благодарен ему за это — ему действительно было о чем подумать. Он давно разучился верить в совпадения, и не раз убеждался, что в этом мире не бывает ничего случайного (особенно если в дело замешана магия).

Казалось бы, что общего между случившимся на границе, и неожиданным визитом в поселок местного рода? Совсем ничего, если бы не одно «но»… после нападения ванаанских псов прошла всего декада, а на пути Джая уже появился беглый ученик мага с удавкой на шее, который «совершенно случайно» оказался ванаанцем…

Вернувшись к шатру их «гостеприимного» хозяина, Джай сразу же пожалел об этом. Судя по доносившимся голосам, Дайр был в отвратительном настроении. Но отступать было поздно, потому что их заметили.

— Рэм Джай, — подчеркнуто-уважительно поклонился степняк.

— Приветствую тебя, рэм Дайр, — юноша ответил ему таким же поклоном, прекрасно понимая, что, не смотря на показную вежливость, степняк не перестал считать его своим врагом.

Джай кивнул сидевшему у стены Илару. Судя по выражению лица ванаанца, рэм уже успел основательно испортить ему настроение.

— Это все, что ты хотел мне сказать? — тихо спросил рыжий, и Джаю показалось, что где-то рядом с ним зашипела огромная змея.

— Мы договорим позже, — с явной угрозой в голосе ответил Дайр.

— Я подожду снаружи, — кивнул Илар и выбежал из шатра.

— Ты вовремя, — сообщил степняк, и в его голосе ясно угадывалось недовольство. — Глава рода ждет тебя в своем шатре.

— Как мне его найти?

— Илар покажет тебе дорогу, — ответил Дайр, а потом еще более раздраженно произнес, — сегодня твои воины самовольно ушли из поселка. Они отказались вернуться.

— Моим воинам запрещено выходить за линию шатров? — поинтересовался юноша — терпеть нападки степняка он не собирался.

Дайр буквально побагровел от ярости, но у него хватило ума не отвечать (вернее, он просто проглотил все, что хотел сказать). Потому что любой ответ поставил бы степняка в невыгодное положение. Пару мгновений Джай выдерживал паузу, наблюдая за переливами его лица, а потом, сжалившись, произнес:

— Я благодарю тебя за этот разговор, рэм Дайр.

Газа Дайра сверкнули настоящим бешенством, но у него хватило сил на короткий кивок.

Подозрительно повеселевший Илар дожидался в двух шагах от шатра.

— У вас настоящий талант, — хмыкнул рыжий (разговаривал он снова на ванаанском), — мне еще ни разу не удавалось так быстро довести Дайра до белого каления…

— Ты часто выводишь его из себя? — скорее для того, чтобы просто поддержать беседу, спросил Джай (сейчас его больше занимал предстоящий разговор с главой рода Шааз).

— В последнее время не очень, — пожал плечами Илар. — Но раньше — частенько…

— И он терпит такое отношение?

— А что ему еще остается? — снова хмыкнул Илар. — Дайр — мой брат.

Вот теперь молодой лорд действительно удивился. Как ванаанец мог оказаться братом степняка?

— Так получилось, что я спас ему жизнь, — немного смущенно пожал плечами Илар. — Думаю, только поэтому мне и разрешили остаться в поселке.

Джай хотел расспросить ванаанца поподробнее, но оказалось, что они уже пришли.

— Ашан живет здесь, — сказал Илар, указывая на небольшой шатер, стоявший в стороне от остальных.

— Рэм Джай, тэри Лар, прошу вас, заходите, — раздалось из шатра.

Джай послушно шагнул внутрь, и Лар последовал за ним.

Шатер главы рода Шааз мало напоминал жилище Дайра. Если дом рэма (по крайней мере, его мужская половина) отличался аскетической простотой, и полностью соответствовал представлениям степняков о том, каким должно было быть жилище воина. То в доме главы рода эта простота не казалась такой демонстративной. Стены шатра были завешены разноцветными коврами, ложе застлано плетеным покрывалом, тут и там лежали разные бытовые мелочи — все это делало обстановку более уютной и какой-то домашней.

— Приветствую тебя, тэм Ашан, — уважительно поклонился молодой лорд, и к его огромному удивлению глава рода Шааз ответил ему таким же глубоким поклоном.

Он был стар (лет восьмидесяти), но хотя от его былой силы остались разве что воспоминания, Ашан умудрился сохранить гордую осанку воина. Высокий, из-за старческой худобы, которую не скрывал даже широкий халат, он казался немного нескладным. Но движения степняка сохранили свою легкость и гибкость, так что сразу становилось понятно, что, даже не смотря на почтенный возраст, дряхлость еще не скоро завладеет его телом. Взглянув в лицо главы рода Шааз, Джай подумал о том, что теперь он знает, каким станет Дайр через полвека, когда его лицо избороздят глубокие морщины, а волосы покроются пеплом седины (если, конечно, вспыльчивый степняк доживет до того времени). Но, поймав на себе проницательный взгляд старика, юноша понял, что таким, как его отец (или дед — сходство между ними было слишком сильным, чтобы считать его простым совпадением) Дайр не станет никогда. Недюжинный ум Ашана, данный ему от рождения, прожитые годы отточили до смертоносной остроты, закалив его в горниле опыта так, что даже время не сумело его сломать. Джаю даже стало немного не по себе от испытывающего взгляда старика.

— Устраивайтесь удобнее, — махнул в сторону подушек степняк, а потом плотно задвинул занавеску, прикрывавшую вход в шатер. — Разговор будет долгим…

Джай, выбрав ближайшую подушку, уселся на нее, скрестив ноги на манер степняков. Лар устроился в шаге от него прямо на полу, подогнув ноги и сев на пятки (как во время тренировки).

Увидев это, Ашан едва слышно хмыкнул, а потом снял с одного из столиков глиняный кувшин и три чаши. Все это он поставил перед Джаем и сел на подушку напротив него.

— Кровь земли хороша тем, что веселит душу, но не замутняет разум, — произнес он, разливая в чаши вино. Одну из них он протянул юноше, а вторую Лару.

Джай из вежливости пригубил вино, оказавшееся непривычно терпким на вкус. Степняк же задумчиво повертел свою чашу в руках, а потом отставил ее в сторону, так и не сделав ни одного глотка. На языке жестов и недомолвок, который использовали степняки, это обозначало, что Ашан пока не расположен верить словам собеседника — не лучшее начало разговора.

— Расскажи мне о том, что произошло на границе, — попросил степняк.

Джай даже вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав вино из своей чаши. Он не сразу сообразил, что Ашан имеет в виду совсем другую границу, и совсем другие события.

— Мы направлялись на восток, и так случилось, что наш путь пролег через ваши земли, — собравшись с мыслями, начал свой рассказ молодой лорд. — Мне жаль, если рэм Дайр принял нас за врагов, но ни я, ни мои люди не давали для этого повода, мы просто шли мимо.

— Кажется, там был еще случай с одним из воинов? — лукаво прищурившись, спросил Ашан.

Все он знал, этот старый лис, и то, что произошло, и то, что только могло случиться. Наверняка, Дайр уже доложил ему обо всем. Только зачем ему понадобилось разыгрывать эту комедию?

— Тэм Илар принял меня за кого-то другого, — пожал плечами Джай, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, а то этот разговор начинал его раздражать, — но мы прояснили это недоразумение.

— Дайр принял тебя за врага, Илар принял тебя за кого-то другого, — задумчиво повторил старик. — Но ты говоришь, что они оба ошиблись. Ты не похож на детей степи. Твоя внешность, одежда, даже оружие — все говорит о том, что ты чужак. Но семь воинов утверждают, что ты их рэм. Кто же ты на самом деле?

— Мое имя Джай ар-Сантар, и я рэм своих воинов, — произнес юноша, не собираясь больше ничего объяснять.

Можно было попробовать сочинить какую-нибудь историю поправдоподобнее. Но Джай давно убедился, что чем дольше плелась паутина лжи, тем больше была вероятность запутаться в ней самому. Юноша почти физически ощущал, как истекают драгоценные секунды, отмеренные ему на то, чтобы убедить главу рода Шааз пропустить его отряд. А потом неожиданно осознал, что бы он не произнес, в чем бы не признался, это никак не повлияет на итог разговора. Ашан уже принял свое решение, причем явно не в пользу незваных гостей. Слишком уж нарочито спокойно он себя вел. И то, как степняк задавал вопросы, только подтверждало догадку Джая.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— Я больше ничего не могу тебе сказать.

Джай уже приготовился к тому, что через мгновение старик велит ему убираться с земли своего рода. Но Ашан не спешил. Он задумчиво рассматривал молодого чужака, и по его лицу ничего невозможно было прочитать. А потом глава рода Шааз медленно поднял свою чашу и в несколько глотков осушил ее до дна.

Удивление Джая было настолько сильным, что ему так и не удалось скрыть его до конца. Юноша понял это, по тому, как насмешливо улыбнулся его собеседник. Впрочем, в этой улыбке не было ничего обидного. Просто на какое-то мгновение глаза старика сверкнули озорными искрами (совсем, как у малолетнего хулигана, которому только что удалось в тайне от родителей совершить очередную пакость). Сходство было настолько сильным, что Джай и сам едва удержался от улыбки.

— Ты знаешь, что ты очень похож на своего деда? — неожиданно спросил Ашан.

И на это раз Джай даже не пытался скрыть свое удивление.

— Мне никогда не говорили об этом, — осторожно ответил он.

— Ты похож на него, — задумчиво произнес старик, и по выражению его лица Джай понял, что Ашан имел в виду не только (или вернее, не столько) внешнее сходство. — Правда, я видел хагана лет тридцать назад и с тех пор он, наверняка, изменился. Но в тот момент, когда ты въехал в поселок, мне показалось, что не было этих тридцати лет.

Наверняка, степняк что-то напутал в своих подсчетах. Потому что если в этом году хагану исполнялось семьдесят, то тридцать лет назад ему было не меньше сорока. А перепутать сорокалетнего мужчину с шестнадцатилетним мальчишкой (ведь за последние два года Джаю так и не удалось хоть немного повзрослеть) было бы трудно. Но юноша не стал говорить об этом степняку.

— Ты еще вчера знал, что пропустишь нас? — поинтересовался Джай.

— Конечно, — пожал плечами степняк.

— Тогда зачем было разыгрывать меня?

— Не смог удержаться, но ведь ты сразу понял, что к чему.

— Не сразу, — признался Джай.

— Ты отправляешься завтра? — старик поднялся на ноги и направился к тому самому сундуку, который привлек внимание Джая.

— Да, завтра утром.

— Тогда, думаю, они тебе пригодятся, — произнес Ашан и протянул юноше его гайны.

Еще вчера Джай вынужден был отдать их ему, тем самым, продемонстрировав, что выполнит любое решение, которое примет глава рода Шааз.

— Благодарю, — ответил молодой лорд, сжимая шероховатые рукояти. Не то, чтобы он скучал по своим клинкам (у Джая никогда не было особого пристрастия к оружию), но в окружении степняков без гайнов он чувствовал себя неуютно.

— Дайр проводит тебя до границы, — подвел итог степняк.

Сначала Джай хотел отказаться, уже предчувствуя «радость» от предстоящего путешествия в компании рэма, но потом передумал. Путешествовать в составе большого отряда было безопаснее. Поэтому он согласно кивнул, но заминка с ответом не ускользнула от внимания старика.

— Моему внуку давно пора научиться держать себя в руках, — проворчал глава рода. — Понимаю, что это все не вовремя, но… я хотел попросить тебя об одолжении.

— О каком? — невольно насторожился Джай.

— Это трудно объяснить. Так что, наверное, мне лучше начать с самого начала, — устало вздохнул глава рода, и впервые с начала их разговора Джай осознал насколько тот стар. — Десять лет назад охотники нашли в степи мальчишку-чужака. Его ранила арктум — дикая кошка. Мальчишка истекал кровью, так что охотники сначала даже побоялись его трогать — думали, что он умрет на месте. Они пошли по следу зверя (испробовав человеческой крови, арктум продолжила бы нападать на людей — поэтому ее нужно было убить). Охотники нашли ее — кошка не успела уйти далеко, но оказалось, что спешили они зря, потому что арктум была уже мертва — ее морду покрывала серебристая сетка, край которой перерезал зверю горло. Охотники не стали к ней прикасаться.

А Джай подумал, что эти охотники поступили очень мудро. Потому что сетка, которую описал Ашан, очень напоминала разновидность заклинания ловчей сети — одного из самых действенных и смертоносных заклинаний в арсенале магов (на его построение требовалось много сил, но выпустить его можно было простым движением кисти). А если сеть оставалась видимой, это означало, что она все еще действовала.

— Когда охотники вернулись к мальчишке, тот потерял сознание, — продолжил свой рассказ Ашан. — Они уже хотели уходить, когда один из них заметил еще одни следы. Он пошел по ним, и нашел двух человек: это были Дайр и еще один разведчик. До них добралась та же арктум. Разведчик был мертв, а Дайр ранен в ногу, но он не мог ходить и сильно ослабел от потери крови. Он даже разговаривал с трудом, но настоял, чтобы охотники забрали с собой и мальчишку.

Старик помолчал несколько мгновений, словно, вспоминая подробности того далекого дня.

— Когда они добрались до поселка, Дайр рассказал, что на самом деле произошло. Арктум увязалась за ними и его напарником с самого утра. Они решили, что им удалось сбить ее со следа. Но арктум просто затаилась, она выждала удобный момент, а потом напала. Воин погиб сразу — кошка прыгнула прямо на него, а Дайру удалось отскочить в сторону. Он швырнул в нее кинжал, но только ранил ее, и это еще больше рассердило арктум. Она располосовала ему ногу и уже готова была вцепиться в горло, как вдруг появился какой-то мальчишка-чужак. Он громко закричал, а потом побежал прочь, и это отвлекло внимание зверя. Арктум догнала его очень быстро. Тогда мальчишка развернулся и бросил что-то в морду зверя, но кошка закончила прыжок — она разодрала ему грудь, а потом стала кататься по земле и бить себя лапами по морде. С диким воем, она вскочила и убежала прочь.

Из рассказа степняка выходило, что Илар (а неизвестным мальчишкой-чужаком был именно он) повел себя очень геройски, отвлекая на себя внимание зверя. Но Джаю слабо верилось, что рыжий был способен на подобные подвиги (вернее, подобную глупость). Просто Дайру повезло, что портал ванаанца открылся в нужное время и в нужном месте. А вот реакция десятилетнего мага на несущегося на него огромного зверя оказалась вполне закономерной: закричать и убежать. Он даже не сразу сообразил применить сеть — поэтому кошка и успела прыгнуть.

— Илар был тяжело ранен, так что никто не верил, что он выживет.

Живучести ванаанца можно было позавидовать. Застрять в пространственном переходе (если, конечно, Илар не сочинил ту историю), потом попасть в лапы к арктум и после этого остаться в живых — не каждый мог бы похвастаться такими приключениями.

— Зачем ты настоял на ритуале? — спросил Джай, и на этот раз уже Ашан не смог скрыть своего удивления. Старик не ожидал от юноши такой осведомленности.

— Мальчишка хотел остаться в поселке, — пожал плечами Ашан, но потом признался, — честно говоря, я больше думал о Дайре. У него всегда был отвратительный характер: слишком вспыльчивый, слишком бескомпромиссный… А этот случай с Иларом оказался очень кстати…

Похоже, старик решил воспользоваться тем, что мальчишка был при смерти. Иначе, он ни за что не стал бы связывать узами кровного родства своего внука с неизвестным чужаком.

Словно прочитав его мысли, Ашан с нажимом произнес:

— Я рад, что он выжил. Дайр присматривал за ним все это время. Правда, когда Илар пришел в себя, на него свалилось гораздо больше забот, — хмыкнул старик.

Похоже, Ашан был даже рад огромному количеству проблем, которые обрушились на голову несчастного Дайра по вине его «братца».

— Тэм Ашан, о чем ты хотел попросить меня? — напомнил Джай.

— После ритуала Илар стал Шааз по крови, но по духу он так и остался чужаком. И однажды он уйдет от нас, — произнес степняк.

Юноше хотелось добавить, что это может произойти очень скоро. Теперь, когда он разорвал удавку, уже ничто не удерживало ванаанца в таком неблагоприятном для мага месте. Так что рыжий должен был сбежать при первой же возможности.

— Я не смогу забрать его с собой, — сказал Джай, сообразив, к чему клонит старик.

— Я прошу не об этом, — покачал головой Ашан. — Не думаю, что он захочет уйти от нас прямо сейчас. Но потом, когда это случится, ему некуда будет пойти.

Джай мысленно с ним согласился. Вряд ли, тот, кто повесил Илару на шею такое экзотическое «украшение», ожидал его возвращения. Так что рыжему ни в коем случае нельзя было появляться в родном Ванаане. В Хаганате с его природными (или не совсем) аномалиями Илару тоже нечего было делать. А учитывая то, что кроме ванаанского, Илар знал только имперский — у него был не такой уж большой выбор.

— Ты занимаешь высокое положение в своей стране? — спросил степняк, и Джай кивнул в ответ. — Тогда тебе будет нетрудно ему помочь.

В принципе, сыну герцога действительно не составило бы большого труда куда-нибудь пристроить ванаанца, если бы не одно «но»… Илар был магом, а это в корне меняло ситуацию.

Рано или поздно, но он проявит свои способности не перед теми людьми, и тогда, как минимум, Джаю придется разбираться с советом магов. А о том, что будет в худшем случае, даже думать не хотелось. Вряд ли, «сеть» была единственным заклинанием в арсенале ванаанца, хотя уже и ее хватало с лихвой. Единственный выход — найти Илару учителя. Но с магами у юноши, складывались не самые хорошие отношения, поэтому уговорить кого-нибудь из них взять рыжего к себе в ученики будет проблематично. Последняя надежда оставалась на леди Тамину. Юноша медлил с ответом, и тогда Ашан нанес решающий удар:

— Я знаю Илара уже десять лет, но мне так и не удалось узнать, откуда он и как оказался в Хаганате, — признался степняк, а потом добавил, — но тебе он поверил сразу…

На это Джаю нечего было сказать. Впрочем, Ашан и не ждал от него ответа, он и так знал, что гость согласится… уже согласился… иначе, не стал бы обдумывать варианты решения проблем.

— Мое имя Джай ар-Сантар, я — сын герцога ар-Сантара, — наконец, произнес Джай, — он сможет найти меня в родовом замке, это недалеко от границы Хаганата.

— Я передам ему это, когда придет время, — кивнул Ашан.

А юноша едва не расхохотался в ответ. Он только теперь осознал, что степняк вчистую обыграл его. Не имея никакого преимущества в разговоре, Ашан умудрился добиться от него добровольного согласия (практически обещания) позаботиться об Иларе, если тот появится в Империи. Причем, старик не просто уговорил Джая, он обставил все так, чтобы тот самостоятельно принял нужное ему решение.

Юноша не удержался от улыбки, и, заметивший это, Ашан едва слышно вздохнул.

— Ты действительно очень похож на своего деда, — сказал старик.

Джай не стал уточнять, что именно степняк имел в виду. Пора было заканчивать их затянувшийся разговор, пока Ашан не вытребовал у него еще какое-нибудь обещание.

— Что-то не так, даан? — спросил Лар, когда они отошли от шатра. Эльф ощутил растерянность Джая, и это обеспокоило его.

— Здесь все не так, — ответил юноша (они разговаривали на эльвандаре, поэтому не было особого смысла таиться). Джай коротко пересказал свой разговор со степняком.

— Что ты думаешь об этом? — спросил юноша.

— Молодой маг может быть опасен, — ответил эльф.

— От него, наверняка, будут неприятности. Придется подыскать ему учителя, — пожал плечами Джай, но, ощутив обеспокоенность Лара, он насторожился. — Или дело не в этом?

— Вещь, которая висела у него на шее, это артефакт подчинения…

— Ты хочешь сказать, что мне не стоит связываться с теми, кто повесил ему на шею эту удавку? — поинтересовался Джай.

— Эта вещь может быть не единственной, — ответил Лар.

Вот об этом сын герцога действительно не подумал. Он ничего не знал о свойствах злополучного шнурка. Джай предполагал, что тот был чем-то вроде поводка, ограничивавшего передвижения Илара (когда маг выходил за границу определенной зоны, удавка активировалась). Но кто знал, чем это артефакт являлся на самом деле?

Ведь для того, чтобы по-настоящему «приручить» мага, не достаточно было просто ограничить его передвижения. Ни одна привязь не смогла бы удержать того, кто усилием воли способен изменить облик мира по своему усмотрению. И хотя «изменять облик мира» на самом деле были способны только высшие маги. Но кто поручится, что однажды Илар не станет высшим? Задатки у него были очень даже хорошие — не каждый маг мог построить портал (а ведь рыжему тогда было всего десять лет).

Но для того, чтобы стать магом, мало просто иметь способности. Нужно долго и прилежно учиться — и Илар учился. Вернее, его учили. Причем, очень старательно, пытаясь максимально развить способности мальчишки, который еще даже не подозревал, какими силами он наделен. Потому что его «хозяину» нужны были не неумехи и недоучки, а опытные и преданные слуги? И этот «хозяин» (если, конечно, ему была дорога собственная жизнь) обязан был обезопасить себя от малейшей возможности неповиновения таких могущественных слуг.

— Ты прав, — произнес Джай, — этот шнурок был слишком демонстративно выставлен напоказ. Словно, его повесили специально для того, чтобы он бросался в глаза.

— Как клеймо, — кивнул Лар.

Дальше они шли молча. Джай размышлял, как ему поступить с Иларом. О чем думал Лар, юноша не знал. Но ощущение тревоги, идущее от эльфа, было красноречивее слов…

У входа в шатер Дайра их встретил привычно невозмутимый Зим.

— Как там мальчишка? — поинтересовался Джай.

— Спит, — ответил степняк.

— Лиам и остальные не возвращались?

— Нет, Рэм, — ответил степняк.

А Джай подумал, что за прошедшие несколько дней он слышал от Зима несколько коротких фраз, и те были произнесены только по необходимости. Если бы это было возможно, Зим, наверное, ограничивался бы только короткими «да» и «нет», или вообще перешел бы на язык жестов. В этом были и свои преимущества — приказ Джая степняк выполнил, не задавая вопросов. Но все-таки он был немного странным этот молодой воин с длинными шрамами на обоих предплечьях и хмурым выражением лица. Хотя уже то, что Лиам решил оставить с Джаем именно его, говорило о многом.

Остаток дня прошел спокойно, если не сказать, скучно. Хор спал, Зим неподвижной статуей замер у входа, остальные воины не возвращались. Дайр, увидев, что «гость» обосновался в шатре, ушел в сторону шатра главы рода Шааз, причем выражение лица в этот момент у него было очень недовольное (должно быть, заметил гайны). Но даже это не смогло поднять Джаю настроение, потому что он так и не придумал, что делать с Иларом.

Все вокруг как будто сговорились доставлять Джаю как можно больше проблем. Сначала Лар с его ненавистным поводком, потом степняки, решившие сделать его рэмом, Хор с ворохом пока неизвестных проблем, теперь Илар и его заботы… а в ближайшем будущем на него могла свалиться ответственность еще и за всю Империю… В этот момент юноша как-то очень остро осознал, что ему не хватает старшего брата. Последнее время он часто вспоминал о нем, и ему было невыразимо стыдно за свои глупые детские обиды, не позволявшие ему по-настоящему узнать Тереха. Который всегда был рядом, всегда был готов помочь. Но чтобы понять это, Джаю пришлось сначала его потерять. Тогда он еще не знал, как это — остаться совсем одному. Но, оглянувшись на Лара, Джай понял, что на самом деле один он не был никогда. Он и сам не понимал, кем для него был этот эльф: уже не враг, но еще не друг, не раб, не слуга. Он тенью следовал за Джаем, привычно отставая на шаг. Но именно его молчаливая поддержка зачастую была той единственной спасительной соломинкой, помогавшей сыну герцога не согнуться под очередным ворохом проблем.

Вот и теперь спокойный взгляд Лара подействовал отрезвляюще, заставив Джая вынырнуть из водоворота тяжелых воспоминаний и сосредоточиться на сегодняшних заботах. Очень вовремя, потому что охотники, наконец, вернулись. Впереди шел донельзя уставший и злой Лиам. И у остальных лица тоже отнюдь не светились радостью.

— Ну, как поохотились? — подлил масла в огонь их раздражения молодой лорд.

— Прекрасно, — процедил сквозь зубы степняк.

— Значит, вы все-таки что-то поймали, — ехидно заметил Джай, и Лиам едва не задохнулся от возмущения. Да чтобы мальчишка-чужак учил его охотиться…

— Рэм Дайр приставил к нам своих охотников, — начал он, но замолчал, натолкнувшись на насмешливый взгляд мальчишки… нет уже рэма… своего рэма…

— Ты на его месте поступил бы по-другому? — спросил Джай.

Степняк задумался, а потом согласно кивнул в ответ.

Юноша дал Лиаму еще пару мгновений на то, чтобы успокоиться, а потом сообщил:

— Я договорился с тэмом Ашаном. Завтра утром мы уезжаем отсюда.

Лиам еще раз кивнул. А остальные степняки заметно оживились.

— Рэм Дайр проводит нас до границы земель своего рода, — предупредил Джай, и это немного умерило их воодушевление. — Пусть кто-нибудь найдет нашего проводника и передаст ему это.

— Да, рэм, — ответил Лиам и знаком велел всем расходиться. А когда воины разбрелись в разные стороны, он тихо сообщил:

— Охотники проговорились, что видели чужаков.

Юноша невольно напрягся. Раздумывая: выследили ли их враги, или они пока обследуют возможный район поисков.

— Ищут нас? — едва слышно спросил Лар.

— А ты веришь в такие совпадения? — одними губами ответил Джай.

Эльф промолчал, но юноша и так знал его ответ. Они оба давно перестали верить в совпадения.

Этот день принес немало неприятностей. Но вечер оказался не лучше. Впрочем, начиналось все относительно мирно. Две женщины, закутанные в покрывала с головы до пят так, что видны оставались только глаза, расстелили посреди шатра узорчатую скатерть и расставили на ней плошки с едой, а потом, повинуясь повелительному жесту Дайра, скрылись на женской половине шатра. На их месте Джай тоже сбежал бы при первой же возможности, потому что рэм был явно не в духе. Юноша решил не напрашиваться на неприятности, пытаясь завести никому ненужный разговор. Лар и Хор тоже ели молча, поэтому некоторое время в шатре было тихо. Но разве мог выдержать такую идиллию Илар?

— Как прошел твой разговор с Ашаном? — ехидно поинтересовался он.

Ванаанец ни к кому конкретно не обращался, но по его насмешливой физиономии сразу становилось понятно, чей разговор с главой рода он имел в виду.

— Прекрасно, — хмуро ответил Дайр, стараясь не смотреть в его сторону (словно рыжий уже самим своим видом выводил его из себя).

— Кажется, вы повздорили? — продолжил Илар, и незаметно подмигнул Джаю.

— Подслушивал? — резко вскинул голову рэм.

— Зачем, — пожал плечами ванаанец, — вы так громко разговаривали, что мне и снаружи было все прекрасно слышно.

Похоже, подобная выходка была вполне в духе Илара, потому что степняк отреагировал на нее намного спокойнее, чем предполагал Джай. Для того чтобы взять себя в руки, Дайру понадобилось всего два вдоха, после чего он, выделяя каждое слово, произнес:

— Мой разговор с главой рода тебя не касается.

— А мне показалось, что вы обсуждали очень интересные вещи, — продолжил рыжий.

Он явно задался целью вывести Дайра из себя, и это у него неплохо получалось — степняк был в ярости. Забыв о гостях, он полностью сосредоточил свое внимание на бесцеремонном рыжем создании, которое каждым своим вздохом отравляло его существование.

— Так что же ты не зашел? — прошипел Дайр. — Тебе не помешало бы послушать.

— Нравоучения Ашана? — ухмыльнулся Илар. — Нет, спасибо, это твоя привилегия. К тому же, ты забыл: я и так все слышал.

— Все? — уточнил степняк, и на этот раз его голос прозвучал подозрительно тихо и вкрадчиво.

— Ну, почти, — признался рыжий, — начало я пропустил — вы же не сразу стали орать друг на друга.

— Если ты сейчас же не замолчишь, — с явной угрозой произнес Дайр.

— То что? — заинтересовался Илар.

— То я повторю каждое слово Ашана специально для тебя, — ответил степняк.

Рыжий скорчил недовольную гримасу, но промолчал. Правда, угроза подействовала ненадолго. Но теперь Илар обращался уже к Джаю и говорил в полголоса.

— Он ведь действительно может заставить меня второй раз слушать эту чушь, — словно оправдываясь за неожиданно прерванное представление, произнес Илар на ванаанском, — они спорили почти полтора часа, но у Дайра такая память, что он повторит весь разговор слово в слово.

Услышав свое имя, степняк одарил рыжего хмурым взглядом, но на удивление так ничего и не сказал. Словно разговор на неизвестном языке его совершенно не интересовал.

— Иногда он бывает таким смешным, — продолжил ванаанец, а потом вздохнул, — я буду по нему скучать.

— Ты собираешься уходить? — осторожно спросил Джай.

— И очень скоро, — хмыкнул Илар, а потом смущенно добавил, — я слышал и ваш разговор с Ашаном.

Этого следовало ожидать, но Джай все-таки с трудом подавил тяжелый вздох.

— Тебе не опасно выходить за пределы поля? — спросил он, уже понимая, что попытка переубедить ванаанца ничего не даст. Как можно убедить человека отказаться от мечты в шаге от ее исполнения?

— Метка висела на змейке, — беспечно пожал плечами Илар, и коснулся шеи в том месте, где раньше была удавка. — Теперь никто не сможет меня отследить. К тому же, я не собираюсь возвращаться в Ванаан, а в Империи меня никто не знает.

Джаю ничего не оставалось, кроме как пожать плечами в ответ. Если Илар принял окончательное решение, то кто он такой, чтобы указывать рыжему, как ему поступать?

— Мне тяжело здесь находиться, — признался Илар, а потом оглянулся на Хора.

Мальчишка выглядел неважно: он казался уставшим (и это после того, как проспал почти полдня), жевал с явной неохотой, через силу заставляя себя проглотить очередной кусок. Но больше всего Джая обеспокоило безразличное выражение его лица. Казалось, что степняку было все равно: где он находился, что ел, и чем занимались окружавшие его люди.

— Это место словно отнимает часть меня самого, — продолжил ванаанец. — Разве вы не чувствуете?

— Я не маг, — пожал плечами Джай, не особенно рассчитывая на то, что Илар ему поверит.

Тот и не поверил.

— Вы не степняк — но воины называют вас рэмом, не маг — но на шее вашего… спутника… магический поводок, — задумчиво протянул ванаанец, и юноша отметил заминку, когда он подбирал подходящее слово, чтобы назвать Лара.

— Между прочим, его невозможно передать кому-то другому, — продолжил Илар.

— Ты в этом уверен?

— Я уже видел такие заклинания.

О том, где и когда рыжий мог видеть заклинание, которое высший маг и советник императора Барус считал давно потерянным, Джай спрашивать не стал. Гораздо больше его интересовал другой вопрос.

— Его можно разорвать?

— Мысленным приказом, — пожал плечами Илар.

— А если не получается? — продолжил расспросы Джай.

Об этом способе он знал уже давно — прочитал о нем в одной из книг мастера Риама. Но все попытки избавиться от поводка таким способом ничего не дали, если не считать головной боли от перенапряжения.

Вот теперь Илар действительно удивился и… заинтересовался. Несколько мгновений он напряженно всматривался во что-то видимое только ему одному, а потом произнес:

— Вообще-то связующее звено выглядит необычно. Общая направленность сохранена, но контур двойной — элемент подчинения чем-то усилен. Причем вторая компонента переплетается с ним очень плотно. Он даже здесь в негаторном поле функционирует в полную силу. Не удивительно, что вам не удалось его разорвать, — добавил ванаанец.

Наверное, он считал, что говорит очевидные вещи. Но такие слова, как «направленность» или «компонента» ни о чем ему не говорили Джаю.

— Структура этого заклинания изменена, — на этот раз уже более доходчиво объяснил ванаанец, а потом признался, — я не знаю, как его разорвать.

Юноша с трудом подавил разочарованный вздох. Хотя он особенно и не рассчитывал на помощь Илара, но понимать, что очередная попытка не увенчалась успехом, было досадно. Ощутив перемену в настроении Джая, Лар вопросительно посмотрел на него, и тот кивнул ему, давая понять, что все в порядке.

Пронаблюдав за этим разговором без слов, Илар задумчиво произнес:

— Не понимаю, почему вы хотите от него избавиться. Соответствие констант почти идеальное и вы полностью контролируете…

Но что именно «контролирует» Джай, Илар так и не договорил. Должно быть, было в этот момент во взгляде сына герцога что-то, заставившее ванаанца замолчать. Из-за чего даже Дайр перестал притворяться, что его не интересует их разговор, и теперь напряженно следил за каждым движением своего гостя. Но юноша сумел взять себя в руки. Поэтому остаток ужина прошел относительно спокойно. Дайр и Джай обменялись парой ничего не значащих, но обязательных фраз. Илар, к всеобщему удивлению, не произнес больше ни одного слова. Остальные, тем более, не пытались завязать разговор. Но когда этот затянувшийся ужин закончился, Джай все-таки вздохнул с облегчением — наконец, он смог расслабиться и немного отдохнуть.

Их сборы были короткими. Джая беспокоило отсутствие Натаэля, но эльф как-то совершенно незаметно появился перед самым отъездом. Только что его не было — и вот он уже здесь, невозмутимо привязывает к седлу свой дорожный мешок.

Но отряд все не отправлялся в путь. В основном, по вине Дайра. Степняк долго отбирал людей, для эскорта (или скорее конвоя) гостей. Джаю не оставалось ничего другого, кроме как набраться терпения и ждать, когда рэм, наконец, закончит свои сборы. Он устроился у шатра, наслаждаясь последними мгновениями отдыха. Но спокойно посидеть ему не удалось. Сначала к юноше подошел глава рода Шааз. Похоже, старик решил поучаствовать в проводах «дорогих гостей».

— Благодарю тебя, за гостеприимство, тэм Ашан, — церемонно поклонился Джай, — я сохраню в своем сердце память о твоем доме. Не то, чтобы ему очень хотелось это сказать, но это была единственная традиционная фраза, подходившая для такого случая, которую он смог вспомнить.

Несколько мгновений они молча наблюдали за тем, как Илар препирается с Дайром. На глазах у остальных воинов рыжий не мог показать себя во всей красе (неуважительное отношение к рэму непозволительно даже для его брата). Но это не помешало ему проявить чудеса изобретательности, и вывести Дайра из себя, используя при этом исключительно вежливые фразы. Так что Джаю стало немного жаль рэма Шааз, которому приходилось общаться с таким «братцем» каждый день (отчасти, это даже оправдывало его отвратительный характер). Но, вспомнив о своем обещании Ашану, юноша подумал, что скоро впору будет жалеть его самого.

— Спасибо, что согласился присмотреть за Иларом, — словно прочитав его мысли, добавил старик.

— Ты так уверен, что я справлюсь?

— Уверен. В твоем отряде двое древних и пять опытных воинов. Но все они признают твое старшинство.

Джаю было, что сказать по этому поводу, но он промолчал — ему не хотелось спорить с главой рода. Но, похоже, степняк сумел что-то прочитать по выражению его лица.

— Они могут спорить с тобой по мелочам, но когда ты принимаешь решение — безоговорочно подчиняются, — улыбнулся старик. — Когда воин признает кого-то своим рэмом, он доверяет ему свою жизнь. Думаешь, он (Ашан кивнул на Лиама) доверил бы свою жизнь шестнадцатилетнему мальчишке-чужаку только потому, что ты — внук хагана?

— Мне восемнадцать, — пробормотал Джай, скорее потому, что ему больше нечего было сказать.

За это время спор между Дайром и Иларом явно перешел на другой уровень, так что теперь Джай даже мог различить отдельные слова. И он непроизвольно поморщился, представив себя на месте рэма Шааз.

— Иногда мне кажется, что Илар просто не хочет становиться взрослым, — признался Ашан.

— Он никогда не был ребенком, — покачал головой Джай.

Да и какое детство могло быть у «безродного сироты» (как сам себя называл Илар) и ученика мага, если уже в десять лет ему повесили удавку на шею?

— Наверное, ты прав, — задумчиво произнес степняк, а потом снова улыбнулся, — ты знаешь Илара всего два дня, но понимаешь его лучше любого из нас.

Как раз в этот момент Дайр в очередной раз высказал рыжему свое категорическое «нет», и раздосадованный Илар, наконец, оставил его в покое.

— Мне жаль, что он уезжает, — произнес Ашан.

— Даже так? — слегка удивился Джай.

— Без него здесь станет скучно, — признался степняк, и его улыбка была немного лукавой.

Они попрощались, и Ашан направился к Дайру, отдававшему последние распоряжения. Когда к Джаю подошел Илар.

— Дайр решил оставить меня в поселке, — хмуро сообщил он.

— Неподалеку видели чужаков, — ответил молодой лорд, — тебе лучше не попадаться им на глаза.

— Ищут же не меня, — пожал плечами ванаанец.

«Ищут меня», — мог бы ответить Джай, но промолчал (некоторые ответы лучше было держать при себе). Но рыжий понял его без слов. Он присмотрелся к юноше, а потом неожиданно произнес:

— А ведь на вас метка.

— Ты уверен? — насторожился Джай.

— Хорошо замаскирована — я даже не сразу понял, что это она, только теперь рассмотрел…

Не то чтобы молодой лорд сразу же поверил ванаанцу. Но с другой стороны, наличие маячка объясняло бы очень многое. Например, как чужаки отыскали его отряд. Да и нападение Кэр Тавар представало в совершенно другом свете. А то Джай все не мог понять, почему эти твари так упорно преследовали их отряд, даже не смотря на защиту. Объяснение оказалось очень простым — их натравили, на него. А для удобства еще и повесили метку, чтобы зверушки отыскали его уже наверняка. Только кто мог это сделать? И когда?

— Здесь ее смогут отследить? — спросил Джай.

— Нет, пока вы в зоне действия поля, — ответил ванаанец и ехидно добавил, — может быть, останетесь?

Но они оба знали, что предложение Илара было всего лишь шуточным ответом на такое же предложение со стороны Джая.

— На восток поле тянется еще на два дня пути, — на этот раз серьезно произнес ванаанец, — но вам лучше уничтожить метку, как только это будет возможно.

В очередной раз убеждать Илара в том, что он не маг, у юноши не было ни времени, ни желания. Поэтому он просто кивнул в ответ и спросил:

— У тебя есть тай?

Так называли витой разноцветный шнурок, с помощью которого степняки передавали друг другу сообщения. У них не было бумаги. Вместо нее дети степи использовали специально выделанные шкуры. Но таким образом сохранялись только очень важные тексты: описание традиций или исторических событий. А в повседневной жизни для передачи информации, степняки использовали специальные шнурки, которые и назывались «тай». Из них вывязывался ряд узлов, каждый из которых имел свое определенное значение. Таким образом, получалось послание.

Когда-то Джая заинтересовал этот необычный способ «письма», и он даже выучил несколько основных узлов. Но для сообщения, которое он собирался отправить, его умений хватало с лихвой. Когда удивленный Илар протянул ему желто-красный тай (сочетание цветов говорило о том, кому принадлежит послание), юноша завязал на нем всего один узел. Тот самый, который он вывязывал каждое утро на своем шнурке для волос.

— Мой родовой замок — недалеко от границы Хаганата, — произнес Джай и протянул ванаанцу свое творение, — если меня не будет на месте, передашь это моему отцу. Он поможет тебе.

О том, что сначала герцог устроит ванаанцу допрос, Джай не стал ему говорить. Все равно, у него не было возможности составить настоящее послание. А так, отец, по крайней мере, будет знать, что он все еще жив (этот узел герцог узнает наверняка).

— Благодарю, — кивнул ванаанец. Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент Дайр дал сигнал к отправлению. Поэтому Илар только поклонился сыну герцога, рассеянно кивнул Лару и произнес на неплохом имперском:

— До скорой встречи, милорд.

Джай кивнул ему в ответ, потом оглянулся на свой отряд (проверяя, все ли на месте). На месте были все, и юноша махнул рукой Дайру, давая понять, что они могут отправляться. Отряд двинулся в путь, оставляя за спиной поселок рода Шааз.

Дайр сразу взял высокий темп, словно ему не терпелось поскорее избавиться от чужака, приносившего ему одни неприятности. Но на привал они остановились все-таки раньше полудня. А вечером Джай с удивлением обнаружил, что выдержал целый дневной переход. Правда, на стоянке Лару пришлось буквально вынимать сына герцога из седла. Но в тот момент ему было уже совершенно все равно, что о нем подумают рэм рода Шааз и его люди.

О том, что его магия вернулась, Лар сообщил к концу второго перехода. Но отряд Дайра сопровождал их еще два дня. Их совместное путешествие прошло не так уж плохо. Оба отряда демонстративно не замечали друг друга на привалах, но когда приходило время снова отправляться в путь, все они дружно выстраивались в единую колонну.

Когда Дайр сообщил, что на следующий день его отряд отправляется обратно, Джай только пожал плечами в ответ. В тот момент ему было совершенно все равно, что собирается делать рэм Шааз, если только для этого ему не нужно будет шевелиться в ближайшие восемь часов. Дайр тоже понял это. Он постоял рядом с Джаем несколько мгновений, явно собираясь сказать ему что-то еще, но потом передумал и ушел к своим воинам.

Но утром он все-таки подошел к Джаю.

— Мы отправляемся назад, — сообщил Дайр.

— Благодарю тебя за помощь и гостеприимство, — как можно вежливее ответил Джай.

Ему не хотелось напоследок ссориться со степняком. Зато Дайр был настроен не слишком дружелюбно. Он хмуро кивнул сыну герцога в ответ. А Джай с недоумением посмотрел на рэма Шааз. Чем еще тот был недоволен? Их отряд покидал земли его рода, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Так что ему пора бы уже было и успокоиться.

— Ашан сказал, что мой брат скоро уйдет от нас, и что он просил тебя позаботиться о нем, — произнес Дайр, и Джай с запозданием понял, что именно так беспокоило степняка.

— Это правда, — ответил он.

— Почему он попросил об этом именно тебя?

— У меня высокое положение в моей стране, и он решил, что я сумею помочь Илару, — осторожно ответил Джай.

— Но ты так не считаешь? — нахмурился степняк. Молодой лорд посмотрел на него с явным удивлением — оказалось, что рэм Шааз умеет не только слушать, но еще и делать правильные выводы (кое-что из способностей деда он все-таки унаследовал).

— Я не уверен в этом, — честно ответил Джай. — Илар — маг, а это создает определенные сложности.

— И все-таки ты обещал Ашану, — начал было степняк, но Джай перебил его.

— Да, я обещал, и сделаю все возможное, чтобы исполнить свое обещание. Но я не знаю, когда я смогу вернуться домой. К тому же, многое будет зависеть от самого Илара.

— Я не верю ни одному твоему слову, чужак, — почти прорычал степняк.

А Джай заметил, как Лар передвинулся ближе к нему и положил ладонь на рукоять своего меча. Остальные воины тоже подозрительно притихли. И в воздухе, что называется «запахло грозой».

— Ты можешь верить во что угодно, — безразлично произнес Джай.

Сейчас с Дайром было бесполезно разговаривать. Он был разъярен и любые доводы были бессмысленны. Зато вот такой тон: спокойный до безразличия, мог заставить его прислушаться. И Дайр действительно прислушался. Несколько мгновений он сверлил Джая глазами, но потом все-таки спросил:

— Что будет с моим братом?

— У него есть дар. Но ему придется закончить обучение, чтобы стать полноправным магом, — ответил сын герцога. — Пока Илар остается в вашем поселке, это невозможно.

— Тогда почему он не ушел от нас раньше? — задал вполне закономерный вопрос Дайр. А Джай подумал о том, рассказывал ли Илар хоть кому-нибудь о своем прошлом, если даже его «брат» задает ему такие вопросы.

— Он не мог уйти. Если бы он отошел от поселка достаточно далеко — это убило бы его.

— Шнурок, висевший у него на шее, — догадался степняк, а потом добавил, — но теперь, когда ты разорвал его, уже больше ничто не удерживает его у нас…

— Если бы его ничего не удерживало, то он ушел бы в тот же день, — быстро произнес Джай, прежде чем Дайр додумается до того, что на самом деле его «брат» всего лишь неблагодарная… (дальше уже шли эпитеты на усмотрение степняка). — Для мага мучительно каждое мгновение, если он не может использовать свои способности, но Илар все-таки остался с вами.

Некоторое время Дайр смотрел на юношу с совершенно непонятным выражением лица, а потом произнес:

— Ты действительно присмотришь за ним?

Причем неприкрытая угроза в его голосе мешалась с такой трогательной заботой, что Джай едва удержался от улыбки.

— Если я отвечу «да» — ты мне поверишь? — спросил он.

— Наверное, нет, — ненадолго задумавшись, ответил степняк, — но я хочу это услышать.

— Хорошо, — согласился сын герцога, а потом, выделяя каждое слово и глядя при этом Дайру прямо в глаза, произнес, — я постараюсь сделать все возможное, чтобы с твоим братом ничего не случилось.

Степняк кивнул ему в ответ, и в это мгновение к ним подошел Лиам.

— Мой рэм, у нас все готово, — сообщил он. — Мы можем оправляться.

— Да, Лиам, — ответил ему Джай, а потом опять повернулся к Дайру.

— Рэм Дайр, — уважительно поклонился он, — я сохраню в своем сердце память о нашей встрече.

Как ни странно, но на этот раз традиционная фраза уже не казалась насмешкой. Джай произнес ее предельно серьезно, и почти от души (в том, что он еще долго будет вспоминать вспыльчивого степняка, юноша нисколько не сомневался — особенно когда придет время разбираться с проблемами его «братца»).

— Рэм Джай, — ответил ему таким же уважительным поклоном Дайр.

Он не стал больше ничего говорить. Просто стоял и смотрел, как они садились на лошадей, как Лиам оглянулся на Джая и тот повелительно взмахнул рукой, отдавая приказ трогаться в путь.

Но если бы в этот момент сын герцога смог прочитать мысли Дайра, то его очень заинтересовало бы то, о чем думал рэм рода Шааз.

А Дайр смотрел им вслед и думал о том, что еще никогда не встречал такого опасного человека, как этот чужак. Мальчишка, но уже воин и рэм — его боялся сам Ашан. Старик не показывал этого, но Дайр видел его страх… страх, спрятанный за улыбкой. Потому что еще никогда гордый и неустрашимый глава рода Шааз не опускался до того, чтобы просить. С его уст могли слетать только приказы. Но этого мальчишку он просил, не осмеливаясь на большее…

И дело было не только в Ашане.

Дайр видел, как относились к чужаку его воины. Как они мгновенно выполняли любой приказ, иногда еще до того, как нужные слова сорвутся с его губ. Причем, его слушались все: начиная от молодого степняка (почти мальчика) с чуть рыжеватыми волосами, имени которого Дайр не знал, и заканчивая этим Лиамом, рядом с которым рэм рода Шааз чувствовал себя неопытным юнцом. Даже воин с глазами убийцы, который как послушный пес просидел весь день возле его шатра, беспрекословно подчинялся этому мальчишке.

В его отряде были двое древних. Представителей этого народа Дайр никогда не видел, но, как и любой из детей степи, много слышал о них. Сильные и неустрашимые, они считались непревзойденными воинами, и при этом были по-настоящему мудры. Они жили очень долго, намного дольше людей (их память хранила тайны тысячелетий), и всегда сторонились детей степи. Но рядом с этим мальчишкой, даже древние забыли о своем величии…

Один из них был обычным проводником. А второй… кем именно был светловолосый незнакомец с непривычно коротким для его народа именем — Лар, Дайр так и не понял. Не воин… не друг… может быть, слуга? Но чтобы древний прислуживал человеку — это было просто немыслимо. И все-таки это было…

И поэтому он был по-настоящему опасен, этот непонятный чужак с глазами цвета осеннего неба.

С одинаковым мастерством владея и клинком, и словом, он разил ими наповал. Настоящий воин, настоящий рэм, настоящий… кто? Враг? Вряд ли, иначе он не отдал бы с такой легкостью свое оружие (Дайр видел, как чужак не глядя швырнул свои клинки в руки Ашану).

Чего он добивался? Зачем явился в их дом? Действительно шел мимо? Или ему нужен был Илар?

Мальчишка… Зачем он рванулся тогда к этому чужаку? Зачем потребовал исполнения обещания, данного столько лет назад? Не вмешиваться… стоять и смотреть… Разве Дайр смог бы просто стоять и смотреть? Если бы не клинок у горла Илара…

Илар… даже он поверил незнакомцу… тот, который не верил никому и никогда. Дайр был его братом, но до сих пор ничего не знал о нем: кто он, откуда, как попал в эти края? А этому чужаку Илар рассказал обо всем. Это не была ревность, нет. Просто непонимание…

Он был действительно опасен, этот чужак, так хорошо знавший традиции его народа, опасен настолько, что даже Дайр начинал его бояться… Не как воина, нет. Рэм рода Шааз уже давно разучился благоговеть перед теми, кто владел клинком лучше него самого (в этом мастерстве невозможно было достичь совершенства, только совершенствоваться). Дайр боялся его и не как рэма. Сам рэм, сын рэма и внук рэма, он прекрасно знал, что означало вести за собой…

Тогда почему неустрашимый Дайр — рэм рода Шааз боялся мальчишки? Может быть, потому что и сам начинал ему верить?

Но откуда Джаю было знать об этом? Он размеренно покачивался в седле и тихо радовался тому, что земли Шааз (а главное, рэм этого рода), наконец-то, остались позади.

В отряде постепенно восстановился былой порядок. Натаэль вел отряд. Лиам организовывал стоянки и распределял обязанности. У остальных тоже были свои заботы. И только Джай снова ни в чем не участвовал (но это вполне его устраивало).

Во время привала юноша устроился на соху и рассеянно наблюдал за тем, как Мааюн возился с костром. Это время можно было использовать и с большей пользой. Например, поговорить с Хором. Но мальчишка как-то очень медленно приходил в себя после посещения поселка Шааз. Поэтому Джая решил отложить разговор с ним на некоторое время.

Наблюдая за степняками, он обратил внимание на то, как Лар прошел мимо Натаэля, демонстративно не замечая его. Проводник никак не отреагировал на это. Зато Джая заинтересовало поведение Лара. Юноша подождал, пока эльф устроится рядом с ним, и спросил:

— Чем тебе так не нравится наш проводник?

Зная, что у эльфов прекрасный слух: и у того, который сидел рядом с ним, и у другого (на противоположном конце стоянки), он говорил едва слышно, практически одними губами.

— Это так заметно? — так же тихо произнес Лар.

— Ты обеспокоен, и я не понимаю почему.

— Но ведь он — отступник, — начал было Лар, но потом осекся и спросил, — разве вы не чувствуете?

И Джай, наконец, понял, какая неправильность угадывалась в облике Натаэля.

Об отступниках он знал не так уж много. Только то, что во время войны магов король эльфов выступил на стороне одного из враждующих. Но не все подданные поддержали его. Часть эльфов отказались участвовать в войне, и тогда собственный король проклял их. Эти эльфы навсегда покинули священный лес. И никто не знал, куда они делись (по крайней мере, до сегодняшнего дня). Автор книги, в которой описывались эти события, утверждал, что все отступники исчезли с лица земли. Впрочем, их более послушных соплеменников ожидала не менее печальная участь. Почти все они погибли во время войны.

— Он — второй эльф, которого я вижу в жизни, — пожал плечами Джай, — я чувствую, что с ним что-то не так, но не могу понять, что именно.

— Он лишен защиты священного леса, — объяснил Лар и юноша кивнул в ответ.

В той же книге он прочитал, что священный лес являлся источником жизни эльфов. Это было по-настоящему заповедное место, куда не допускался ни один человек или гном (кроме особых случаев). Магия этого леса была основной составляющей магии эльфов. Считалось, что именно она дарила им молодость и долголетие. Но, глядя на Натаэля, Джай засомневался в правдивости этого утверждения. Эльф выглядел молодым и здоровым, даже не смотря на то, что был «отступником», как назвал его Лар.

— Я думал, что вы не можете жить без вашего леса, — произнес Джай.

Он читал, что священный лес исчез с лица земли во время катаклизма, которым завершилась война магов. Тогда большая часть суши ушла под воду, включая земли, принадлежавшие эльфам. Но в последнее время Джай слишком часто сталкивался с тем, чего просто не могло существовать по определению. Так почему бы где-нибудь в Хаганате или Ванаане (да мало ли еще плохо исследованных земель) не расти священному лесу?

— Этот лес — наш дом, — ответил Лар.

Он никак не мог подобрать нужные слова для того, чтобы объяснить Джаю то, что чувствовал. Но юноше не нужны были его слова. Переживания Лара были достаточно сильными для того, чтобы он ощутил то же, что чувствовал эльф.

Джай как будто собственными глазами видел зеленые кроны и льющиеся сквозь них потоки света, сверкающие капли росы на изумрудной листве, слышал пение невидимых птиц, ощущал ароматы цветов. Этот лес был поистине великолепен. Но главным было даже не то, каким его видел Лар, а то, каким он его ощущал. Величественный и бесконечно мудрый, этот лес был по-настоящему живым. Он радовался и грустил, сердился и обижался, прощал и надеялся. А еще он ждал… ждал своих непослушных, но все-таки любимых детей, терпеливо и не теряя надежды… он ждал их возвращения домой.

Джай мотнул головой, прогоняя видение до того, как чужие мысли в его голове из едва различимого шепота опять превратятся в непрекращающийся гул. Ощущение присутствия чего-то невыразимо прекрасного было мимолетным. Но юноша почувствовал острое сожаление, когда оно пропало. Теперь он приблизительно представлял себе, что чувствовали изгнанники, когда их лишили надежды на возвращение домой. Да, они выжили, но лишились при этом слишком многого. Причем, наибольшей жалости заслуживали эльфы, рожденные уже после «изгнания». В отличие от своих предков, Натаэль и его сверстники уже родились слепыми и глухими к магии священного леса. Но, может, в этом было и их спасение. Когда не знаешь, чего лишился, потеря уже не кажется такой невосполнимой.

На следующий день отряд снова двигался на восток. Все было как всегда. Но странное чувство неправильности происходящего беспокоило Джая с того момента, как они тронулись в путь. Он придержал коня, чтобы тот поравнялся с лошадью Лара.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Что именно, милорд?

— Что-то происходит…

Юноша огляделся по сторонам. Но вокруг был только привычный унылый пейзаж, так что к тревоге Джая добавилась еще и досада. Ему казалось, что он ослеп и оглох одновременно. Зато Лар сразу понял, что именно его беспокоило.

— Мы идем по малой тропе, — произнес он, но Джай только непонимающе посмотрел на него.

— Это когда шагаешь не прямо, а сквозь… так можно сократить путь, — попытался объяснить эльф.

Похоже, понятие «малая тропа» было настолько простым для него, что у Лара просто не хватало слов для того, чтобы его объяснить. Впрочем, юноша понял, что эльф имел в виду.

— Ступенчатый пространственный переход? — спросил он.

Но на этот раз уже Лар непонимающе хлопал глазами. И Джай решил, что после возвращения в замок обязательно отыщет для него учебник по теории магии. По крайней мере, тогда они смогут понимать друг друга.

Ступенчатый переход был не таким уж сложным приемом. Так что некоторые невежды считали его чем-то вроде магического фокуса. Заклинание было простым, и однократный переход не требовал больших затрат, потому что совершался на короткие расстояния, чаще всего в пределах видимости. Но в том то и дело, что переход был ступенчатым. Он состоял из множества последовательных прыжков. И для его выполнения требовалась идеальная концентрация. Промежутки между прыжками составляли всего несколько мгновений. А за это время маг должен был уничтожить след, оставшийся после предыдущего прыжка, выбрать новый ориентир и проконтролировать направление движения. Такой способ перемещения позволял намного быстрее добраться до цели, но отнимал слишком много сил. Поэтому маги не любили его, предпочитая порталы. А ступенчатым переходом чаще пользовались ученики.

В исполнении Натаэля «малую тропу», как назвал это заклинание Лар, свободно можно было приравнять к заклинаниям второго порядка. Эльф без видимых усилий поддерживал ступенчатый переход в течение нескольких часов, причем прыжки были выполнены так виртуозно, что Джай их даже не замечал. А ведь Натаэлю приходилось вести за собой целый отряд. Так что был этот эльф отступником или нет, это не мешало ему быть сильным магом.

Но, похоже, что ни для кого в их отряде это не было тайной. Джай не сразу обратил внимание, что все это время Лиам и остальные степняки старались держаться плотной группой. Даже дозорные теперь ехали в основной группе, а не сбоку, как раньше. Как если бы они прекрасно знали, что стоит кому-нибудь из них отбиться от остальных, и он может не попасть в очередной контур переноса — останется стоять на месте, в то время как остальные будут уже далеко.

Три дня Натаэль вел отряд по малой тропе. Потом еще два дня путешествовали обычным способом. Отряд двигался без лишних остановок (Ашан приказал снабдить их запасом еды — поэтому охотиться не приходилось). А на шестой день пути, когда солнце уже поднялось достаточно высоко, и Джай стал подумывать о привале, Натаэль, ехавший во главе отряда, неожиданно обернулся и произнес:

— Впереди Караш.