Сын чародея с гитарой

Глава 18

Их возросшая вера в себя не сократила просторы Тамаз и не уменьшила жару. Поэтому днем путешественники вынуждены были останавливаться на долгие сиесты, а ночами старались наверстать упущенное.

– Слышь, начальник, – брюзжал Сквилл в своем железном седле. – Сколько еще нам чапать по этому клепаному пустырю?

Выглядел он не лучшим образом, даже яркие перья на кепи обвисли от жары.

Граджелут пристально смотрел на особенно высокий шпиль.

– Точно этого сказать нельзя. Протяженность пустыни никем не измерена, на этот счет добрые жители Поукелпо были правы. Однако мы продвигаемся довольно быстро и равномерно, и я не думаю, что переход займет еще десятки недель.

– Недель! – тявкнула Ниина, открыла пасть и часто задышала. – Не знаю, выдержу ли еще хоть день такой пытки.

– Предпочитаете повернуть и встретиться с нашими приятелями смерчами?

– Шеф, да не боись, они все разбежались.

Сквилл чуть распрямился.

– Я и сам чуток устал. – Снугенхатт подчеркнул жалобу вялым фырканьем. – Думаете, легко бежать на солнцепеке в доспехах?

Виз свесился с насеста, заглянул носорогу в глаз.

– Старина, хватит ныть. От жажды не умрешь – воды здесь хватает.

Может, тебя беспокоит что-то еще?

– В точку, приятель. Меня беспокоит, что нельзя помыться.

– Я тоже уже сколько дней не плавала! Выдры воду любят, а не пески.

– На морде у Ниины появилось мечтательное выражение. – Дома большая река, веселые кореша, рыбы вволю. А тут – одни неприятности. Да разве какой-то вшивый Великий Правдивец стоит таких мучений?

– Можа, и стоит, – хмуро добавил ее брат, – ежели существует.

– Будем надеяться, что существует, – прошептал Граджелут. – Кажется, я замечаю некоторый спад энтузиазма.

– Спад? Шеф, да он уж на ладан дышит.

Банкан поморщился – на пути встретился неглубокий сухой лог, и пока носорог его форсировал, наездников здорово трясло и качало.

– Не знаю, как вы, ребята, а я не могу повернуть назад, даже если бы и захотел.

– Эт еще почему, кореш? – спросил Сквилл.

– Потому, что это было бы признанием поражения.

Снова по спине хлопнула дуара. Выдр заморгал.

– Е-мое, да че ж в этом постыдного? Да я хоть щас признаю поражение, ежели мне за это дадут мешок свежих раков. – Он мелодраматично вскинул лапы и обратился к богам – всем, кому было до него дело. – Эй, вы! Глядите, я признаю свое поражение! Встречаю его с распростертыми объятьями. Ну, как насчет свежатинки?

Лишь через минуту он опустил лапы.

– Кажись, богам недосуг. Кажись, им завсегда недосуг.

– Мы не повернем, – твердо заявил Банкан.

– Вот так, да? А можа, проголосуем? – Выдр оглянулся. – Кто за то, чтоб вертаться взад, поднимите лапу. – И вскинул свою.

Не получив поддержки, он удивленно посмотрел на сестру.

– А ты-то че? Ведь ныла больше всех нас вместе взятых.

Ниина потупилась.

– Ну, просто я подумала над словами Бански. Насчет поражения. Как мы все объясним Маджу и Виджи? Да я и не уверена, что сдаваться прямо щас – такая уж хорошая идея.

– Е-мое, сеструха, чем же она не хороша? – Близнец не скрывал изумления. – Разве щас не самое подходящее время? – Не дождавшись ответа, он добавил:

– Так ты, значица, за то, чтоб продолжать эту клепаную авантюру?

– Я этого не говорила. Я воздерживаюсь. Вот так.

– Че ты сказала? Воздерживаешься? Ты че, офигела? Нет у тебя права воздерживаться.

У нее встали торчком усы.

– Нет, есть.

Через секунду Банкан решил, что лишь выдры с их замечательным проворством и потрясающим чувством равновесия способны затеять серьезную потасовку на спине бегущего носорога и не свалиться.

Как всегда, возня близнецов завершилась без особого ущерба для обеих сторон. Спустя несколько минут брат и сестра как ни в чем не бывало расселись по своим седлам.

– Слышь, чувак, есть идейка поколдовать. Давай-ка прямо тут организуем прохладный пруд. Найдем среди скал подходящую ямку и попробуем. Как тебе моя мысля?

– Не очень.

– Е-мое, Банкан, че ж в этом плохого? Задерживаться не будем, только окунемся. Да разве трудно сделать пруд?

Банкан обернулся к другу:

– Сказал же, нет. Мы и так слишком часто испытывали судьбу. Чары надо беречь. Вдруг закончится питьевая вода? Я же тебе говорил, в таких делах, как музыка, копии всегда хуже оригиналов. Обойдешься без купания.

Сквилл решил обидеться.

– Черта с два! Это мое естественное право, вот так. Клепаная племенная конституция!

– Твоя конституция подождет, пока мы не пересечем Тамаз. – Банкан даже не пытался успокоить раздраженного друга. – Потерпи. Если Граджелут прав, мы скоро выберемся отсюда.

Но Сквилла такой ответ не удовлетворил.

– Ниче себе?! Не, чуваки, вы слыхали, а? Ежели Граджелут прав! Вот так, да?

Путешествие было бы утомительнее, не окажись пустыня такой живописной. В этом отношении Тамаз заслуживала высокой похвалы. В ней хватало нерукотворных башен – одна другой солиднее и краше, у каждой свои очертания, своя расцветка. Прямо из песка вырастали гигантские шпили, за тысячелетия терпеливые ветер и вода украсили их бока причудливыми скульптурными ансамблями.

Граджелут, остро чувствуя назревающий конфликт, попытался отвлечь выдр.

– Вам бы следовало больше внимания уделять ландшафту. Видите вон тот утес? – Он показал на изъязвленные бока темного клина, что торчал из песка, как гнилой зуб из десны. – Согласитесь, его контуры очень похожи на человеческое лицо. – Он водил в воздухе указательными пальцами. – Каменный выступ в центре – нос, над ним – выпуклый лоб, а под ноздрями…

Но его перебил выдр:

– Шеф, мне щас неохота пялиться на все, че похоже на клепаного человека.

Он прожигал взглядом спину невозмутимого Банкана.

Но купца такой отлуп не смутил:

– Что ж, прекрасно. В таком случае поглядите направо, вон на ту созданную выветриванием остроконечную башенку. Разве ее очертания не вызывают в вашей памяти образ дикобраза?

Сквиллу упрямство запрещало поворачиваться и смотреть, но, когда природное любопытство взяло верх, он поразился чуткости ленивца к сюрреальному.

Выдр вскинул голову.

– Да пущай меня вздрючит паршивая рысь, ежели ты не прав хотя бы наполовину.

– И правда, здорово похоже на колючего педика.

Ниина тоже включилась в игру, сама того не заметив. Впрочем, она была готова на все, лишь бы развеять бесконечную скуку.

Игра перешла в состязание – кто найдет самые неприличные или хотя бы необычные черты у изрытых непогодой скал. Ниина поставила рекорд, сравнив кучу щебня с прилегшей лесной антилопой, но его побил Сквилл, утверждавший, что уединенный останец – вылитая мышь в доспехах. Вскоре все до единого искали знакомые черты. Никто не предполагал, что предложенная купцом забава так хорошо убивает время. А Граджелут был в ней настоящим докой, по его словам, лишь это занятие скрашивало долгие странствия в одиночестве.

Утром игра возобновилась, и купец придумал оценивать ее. Очки получали за точность сравнений, за фантазию и за частоту остроумных находок.

Когда Снугенхатт доказывал, что выступ на обрыве – на самом деле ищущий добычу ястреб, тишину окружающей пустыни нарушили крики.

Они доносились со стороны реки. Седоки вытянули шеи и напрягли зрение, но первым источник шума увидел взлетевший Виз.

– Вооруженные наездники на крупных двуногих ящерицах. Все в балахонах с капюшонами, так что не разобрать, из каких они племен.

– Высоки ли они ростом? – озабоченно спросил Граджелут.

– Наездники не больше выдр, из капюшонов торчат острые морды. Усы светлые. Вижу хвосты, длинные, покрытые мехом. У большинства мех светло-коричневый. – Клещеед многозначительно посмотрел на спутников.

– И движутся в нашу сторону.

Сгуненхатт глубоко вздохнул, а потом, заметив большой валун, направился к естественному укрытию.

– Лучше приготовиться к встрече.

Никто с ним не спорил.

Когда носорог расположился задом к камню, а головой к реке, выдры достали луки и стрелы. Банкан положил меч на колени. Виз скрылся в котелке. Граджелут искал применение своим пальцам и, не преуспев, начал нервно грызть массивные когти.

Передвижение кавалькады отмечалось облаком пыли. Всадники наступали, пока не очутились в броске копья от Банкана и его друзей.

Они образовали плотный полумесяц перед непоколебимым Снугенхаттом. Их было достаточно, чтобы воспрепятствовать любой попытке к бегству, кроме того, носорог даже на ровной местности не смог бы обогнать быстроногих ящериц.

Когда осела пыль, путникам удалось рассмотреть тех, кто им противостоял. Верховые животные тратили избыток сил, агрессивно роя землю когтистыми ногами, их ярко-зеленые глаза сверкали боевым задором, блестели острые мелкие зубы. Бросались в глаза тонкой выделки кожаные поводья, седла и прочая сбруя.

Когда всадники заняли позицию, некоторые из них откинули капюшоны.

Лишь бывалому путешественнику Граджелуту удалось определить, какого они роду-племени.

– Это сурикаты.

– Я таких не знаю, – произнес заинтригованный Банкан.

– Да, племя редкое. Но благодаря глазам и мордам их ни с кем не спутаешь. Сурикаты – легендарные обитатели пустыни. Сам я лишь один-единственный раз встречался с ними, и в более благоприятных обстоятельствах.

Среди наездников наблюдались также два-три суслика и отдельные представители еще нескольких пустынелюбивых племен. Банкан напрягся, когда один из всадников медленно двинулся вперед, легко удерживая в коротких, но сильных лапах тщательно отшлифованный дротик. Еще с десяток его колючих братцев ждали своего часа в расшитом бисером матерчатом колчане на правом боку ящерицы.

Большие темные глаза внимательно оглядели спутников. На морде застыла вечная ухмылка.

– А вы интереснее большинства путешественников, с которыми нам довелось иметь дело. Откуда путь держите?

– Вам даже не вообразить, из какого далека. – Ответ Граджелута застиг Банкана и всех остальных врасплох. – Из-за Тамаз, Поукелпо и Камриоки, даже из-за реки Сприлашун.

– И правда, не ближний свет. – Похоже, слова купца не произвели на всадников впечатления. – Ну что ж, никто не посмеет упрекнуть кси-меррогов в недостатке радушия. Следуйте за нами. В деревне мы с удовольствием выслушаем ваш рассказ и поведаем о своем житье-бытье, а также угостим вас чем послали боги пустыни.

Банкан колебался.

– Но мы вообще-то спешим.

– Отказ принять приглашение оскорбит не только меня, но и всех кси-меррогов, – важно проговорил всадник, а его приятели дружно качнули всем своим арсеналом – от дротиков и коротких луков до кривых ножей и сабель.

Банкан предположил, что кочевники вряд ли бросятся врассыпную под натиском Снугенхатта. Это крепкие, решительные ребята, и вылеплены они вовсе не из того теста, что прихвостни Красвина. Вдобавок их почти три десятка против жалкой горстки пришельцев.

А может быть, они просто соскучились по компании? Похоже, в этих краях чужестранцы бывают редко. Кроме того, кси-мерроги наверняка знают самый короткий и легкий путь из пустыни.

– Ведите, и мы последуем за вами.

Очевидно, Граджелут пришел к тому же выводу, что и Банкан.

Всадник в балахоне слегка поклонился.

– В пустыне вежливость – лучший щит. Я – Чи-черог, Первый Всадник народа кси-меррогов. Считаю великой честью пригласить дорогих гостей в свой шатер.

Он повернулся и послал ящерицу вскачь. Цепь всадников разорвалась, пропустив его.

Сквилл прошептал:

– Чувак, мне это не нравится.

– Граджелут поступает правильно. Да и что еще мы можем сделать?

– Да чесануть отсюда во всю прыть или всыпать им по первое число.

– Нет!

Человек и выдр повернулись к купцу.

– У них слишком быстрые скакуны, сразу догонят. Возможно, боя избежать не удастся, но я больше доверяю такту и дипломатии. Давайте сначала выясним, что они замышляют.

– А, чтоб вас всех! Снова я в меньшинстве, так?

– Боюсь, что так.

Банкан переключил внимание на Виза, а расстроенный выдр погрузился в молчание.

Снугенхатт, окруженный кси-меррогами, семенил по пустыне. Чи-черог приотстал. Продвигаясь на север, они пересекли череду оврагов с рыхлыми краями, затем повернули направо, к гладкому склону, спустились в глубокое, узкое ущелье меж крутых скал. Протяженность теснины оказалась довольно велика, но наконец она привела странников и их эскорт в большую котловину.

Там на относительно ровной естественной террасе гнездились островерхие палатки самой беспорядочной расцветки: одни – в вертикальную или диагональную полоску, другие – в шахматную клетку, две или три – в разноцветный горох. Большинство жилищ сгрудилось вокруг озерца. Полноводное по весне, окаймленное зеленью, оно занимало углубление в центре котловины. И до того живописной, до того мирной была эта картина, что не хотелось и думать, как в случае чего выбираться из каменного мешка.

Сюда вела только одна дорога, и Банкан уже понял, что это идеальная природная крепость. У Сквилла испарились все страхи, как только он увидел воду. Чи-черог, узнав о заветной мечте выдр, любезно и без колебаний разрешил им поплавать.

Близнецы с потрясающей скоростью избавились от одежды и плюхнулись в восхитительно прохладную влагу. На берегу столпилось множество кочевников, они молча смотрели, как состязаются в прозрачной воде проворные гости. У Банкана отлегло от сердца.

Шатры веселой расцветки, ухоженные, щедро орошаемые поля, дружелюбие Первого Всадника – все говорило о миролюбии жителей деревни. Они и оружие носят скорее всего только для самозащиты – наверняка в суровой пустыне у них хватает недоброжелателей и завистников.

Решив погулять, он спешился и направился к шатрам. И обмер – ближайшее жилище было увенчано черепом.

Миг спустя юноша обнаружил, что далеко не единственный шатер щеголяет подобным украшением. Черепов было много, и ни один не принадлежал рептилии. Напуганный Банкан узнал мертвые головы двух больших кошек. Следующую палатку венчал медвежий череп. Оставалось лишь гадать, что за нелегкая занесла косолапого в Тамаз. Как бы то ни было, злополучный медведь нашел здесь свою погибель.

А может быть, это кости невезучих путешественников, погибших от жары и изнеможения в не прощающей ошибок пустыне? Или их все-таки убили и принесли сюда? Он уже с опаской подумывал, что Сквилл прав, и следовало пробиваться на свободу в тот самый миг, когда они увидели вдали всадников. А теперь бежать слишком поздно. С первого взгляда ясно, что единственный выход – теснина, по которой они приехали, – хорошо охраняется.

Но все же эти черепа, похожие на трофеи, как-то не вяжутся с тщательно возделанными полями. Как правило, просвещенные земледельцы не убивают чужестранцев, громадный труд, вложенный в эти поля, доказывает, что жители деревни – не бандиты с большой дороги. Что же здесь происходит?

Пока самки и пожилые самцы собирали фрукты и овощи, сурикаты помоложе, а также малочисленные кенгуровые крысы оживленно обсуждали стремительную водную акробатику выдр. Снедаемый тяжелыми предчувствиями, Банкан вернулся к своим друзьям. Те вскоре выбрались из воды и расположились на солнышке.

– Нижайше прошу почтить мое жилище. – Чи-черог повел их к самому большому шатру. Впрочем, тот был недостаточно велик, чтобы вместить всех гостей. Вождь смущенно указал на Снугенхатта:

– Боюсь, здесь не хватит места вашему большому другу.

– Не расстраивайтесь, мне и здесь неплохо. – Носорог облизал толстые губы и скрестил передние конечности. – А если поставите выпивку, так и вообще скучать не буду.

– Ваша скромность достойна вознаграждения, и оно не заставит себя ждать.

Чи-черог обратился к одному из соплеменников на незнакомом путникам языке. Тот понимающе кивнул и куда-то побежал.

В шатре земляной пол устилали циновки, на них были разбросаны большие подушки в чехлах из тонкого полотна. Оставалось лишь гадать, украли его или выменяли. К одной из подушек быстро подошел на коротких ножках Чи-черог. Как только он сел, из-за матерчатой ширмы появились стройные молодые сурикатки и сервировали местечко между гостями и хозяином кувшинами с водой, чашками тепловатого зеленого чая и блюдами овощей, несомненно, прямо с грядок.

Сквилл, достаточно взрослый, чтобы интересоваться не только едой, откровенно пялился на гибкие женские тела.

– А у вас тут есть на че поглядеть.

– Ваше одобрение мне льстит. – Чи-черог церемонно поклонился.

Он уже снял балахон и остался в шортах и рубашке из просвечивающей ткани. Первый Всадник был на пядь ниже выдр, а рядом с Банканом выглядел карликом.

Гости опустились на подушки. Банкан с наслаждением ощутил под собой не камень и не металлические доспехи, а мягкую ткань. Но тревога брала свое, расслабиться было почти невозможно.

Чи-черог принял у самки длинную дымящуюся сигару и небрежно помахал ею.

– Ну, а теперь поведайте, как вы оказались на земле кси-меррогов.

Должно быть, вас привело сюда дело чрезвычайной важности, ведь вы, как следует из ваших слов, далеко уехали от родных владений.

Прежде чем Банкан и Граджелут успели открыть рты, Сквилл рванул с места в карьер. Опуская одни нелестные подробности и бесстыдно раздувая другие, он изложил внимательному вождю кси-меррогов и его восхищенному гарему сагу о неподражаемом странствующем рыцаре Сквилле, изредка великодушно поминая словечком-другим скромные заслуги пятерых его спутников.

– Не брательник, а гнилой вонючий эгоист, – пробормотала Ниина.

Сквилл заморгал и повернулся к ней.

– Сеструха, ты че-то вякнула?

– Лишь то, че ты – достойный сын своего отца.

Она обворожительно улыбнулась.

– Эт точно.

Как ни в чем не бывало выдр кивнул и вернулся к своему эпическому повествованию. Когда он заканчивал, котловину уже затопил вечерний сумрак.

Чи-черог был само радушие. Путники досыта наелись свежих фруктов и овощей, отдали должное и тушеным, и жареным, и вареным. В шатре Первого Всадника царило полное согласие.

К изумлению выдр, перед ними поставили широкое блюдо из полированного дерева с целой горой сушеной рыбы.

– Неподалеку есть пещера, выточенная водой и населенная бесцветной слепой рыбой, – с улыбкой объяснил хозяин. – Но уверяю вас, она отнюдь не безвкусна. Ее плоть нежна и сочна и отменно скрашивает нашу диету.

Этими словами он, точно острым ножом, отсек последние подозрения выдр. Даже всегда настороженный ленивец вынужден был признать, что не смел и надеяться на такое гостеприимство.

Виз, набивший крошечный зоб, влетел в шатер и опустился Банкану на плечо. Тихонько рыгнув, он прошептал человеку в ухо:

– Выслушай и постарайся ничем не выдать беспокойство. Мы в беде.

Банкан улыбнулся и вежливо отстранил предложенный молодой самкой поднос с фруктами.

– Что случилось?

– А как ты думаешь? Снуг опять надрался.

На этот раз Банкану было труднее сохранить беспечную мину.

– Только не говори, что его подпоили.

Виз едва не щекотал клювом его ухо.

– Должно быть, это случилось, пока я был здесь, с вами. Не знаю, нарочно это устроили или пойло пришлось по вкусу, но он попросил добавки. Снуг не из тех, кому легко отказать. Но дело не в этом.

Сейчас он валяется на боку и лыка не вяжет. Сомневаюсь, что до утра поднимется на ноги, уже не говоря о том, что побежит.

– Что вы сказали? – подался вперед Чи-черог, и Банкан вспомнил, что все-таки слышал о сурикатах. И об их невероятно тонком слухе. – Ваш большой друг уже уснул? – Вождь кси-меррогов рассмеялся – это больше походило на визгливый, отрывистый лай, как у выдр, но на октаву повыше. – Значит, сегодня ночью он хорошо отдохнет. Как и все вы. А завтра у нас праздник.

Банкан со старательной небрежностью снял со спины дуару и положил на колени. И притворился, будто проверяет настройку. Затем спросил как можно беспечнее:

– Что за праздник?

– Ритуал удобрения. – Чи-черог вскинул голову, указывая носом вверх. – Завтра полнолуние. Мы должны позаботиться, чтобы поля наши наполнились дарами.

Банкан напрягся, но лишь мысленно, мышцы оставались расслабленными.

– И как будет выглядеть этот ритуал?

«Что бы это ни означало, – подумал юноша, – похоже, опасности нет».

– Вы же видели наши угодья.

– О да, и отметили, что они содержатся в безупречном порядке, – вежливо произнес Граджелут.

Чи-черог кивнул, принимая комплимент.

– Мы гордимся тем, что сумели отвоевать у Тамаз. Поля и огороды не только обеспечивают нас пищей, они позволяют жить припеваючи в краю, где другие с трудом влачат жалкое существование. Мы ухаживаем за ними, как за родными детьми, да они, по сути, и есть наши детища. Долго блуждали по пустыне кси-мерроги, прежде чем нашли и заселили эту землю. И с тех пор мы холим и лелеем почву в нашем ущелье, как собственную плоть. У нас достаточно рабочих лап и воды вволю. Лишь одну проблему все никак не удается решить.

– Я уже думал над этим, – сказал Граджелут.

«О чем это они?» – недоумевал Банкан. Он внимательно следил за разговором, но все же потерял его нить.

Чи-черог посмотрел на Граджелута в упор.

– Да, путешественник, вы проницательны. Наша почва дала много обильных урожаев, но теперь она истощена, ослаблена. Дожди приносят со склонов питательные вещества, но их, увы, далеко не достаточно. Ручьи наши чисты и прозрачны, но в данном случае проку от этого мало.

Конечно, мы находим применение навозу верховых и тягловых животных, однако и он не дает желаемого результата. А посему мы никогда не отказываемся от удобрений, изредка посылаемых милосердными богами для наших полей.

Граджелут сказал с натянутой улыбкой:

– Если угодно, мы предоставим для ваших нужд побочные продукты своей жизнедеятельности и сделаем это охотно. Но, боюсь, все мы вас разочаруем. Кроме разве что Снугенхатта…

Первый Всадник отложил окурок.

– Ленивец, вы себя недооцениваете. – Он ухмыльнулся, черный нос дрогнул. – Злаки хорошо произрастают на навозе, но куда лучше – на крови, плоти и костях.

И в этот момент Банкан понял, что случилось с владельцами виденных им черепов.