Свой путь

ГЛАВА 4

— Эй, Жук, ты меня слышишь?

— Слышу, слышу. Опять мимо пролетаешь?

— Нет, теперь уж прямо к тебе. Не выгонишь?

— Ну наконец-то. Нагулялся. Ставь корабль в док и проходи.

Я подлетел к базе. Прямо передо мной засветились зеленью ворота, и я влетел в док. Ни хрена себе! Да здесь и линкор поместится, не то что мой малыш. Кини до конца десятидневки ещё три дня, так что поднимать я её не стал. Собрался и пошёл на базу. Барахла своего брать пока не стал. Буду корабль на консервацию ставить — тогда и заберу. А пока посмотрим, как меня этот вредный искин встретит. А то, может, и отсюда улетать придётся.

Встретил вроде неплохо. Подогнал платформу, и я на ней доехал до медсектора.

— Ты что же, меня сразу в капсулу загнать хочешь?

— Конечно. Должен же я удостовериться, что с тобой всё в порядке.

— Ну, я в общем-то не против. Но есть у меня кое-какое дело к тебе. Так что веди-ка ты меня в ритуальный зал, туда, где я прошлый раз присягу принимал.

— Ну как знаешь.

Я опять уселся на платформу, и через минуту мы были уже на месте.

— А теперь слушай меня внимательно, Жук. Я, Ник Дроз, объявляю себя атланским императором. Признаешь ли ты, искин РСБА23ДР ВКС империи Атлан, меня своим императором?

Наступила тишина. Я походил по залу и, углядев кресло у стеночки, уселся на него. Так прошло минут десять-пятнадцать. Наконец раздался торжественный голос. И не в голове, а загремел по всему залу и, наверное, по всей базе:

— Я, искин РСБА23ДР ВКС империи Атлан, и ещё двадцать четыре искина различных баз и станций империи признаём тебя, Ник Дроз, своим императором. Отныне и вовеки. Обязуемся верно служить тебе и твоей империи.

— Ну что ж, быть посему. А скажи, Жук, что это за двадцать четыре искина, о которых ты говорил? У тебя есть с ними связь?

— Есть. Но она жрёт прорву энергии, так что часто пользоваться ею мы не можем. Только в экстренных случаях. Сейчас был как раз такой.

— У тебя проблемы с энергией?

— У меня нормально. А вот на некоторых базах хреновато. Топливные стержни для реакторов подходят к концу, а подвоза, как ты понимаешь, не ожидается. Хотя на некоторых базах есть неплохой запас стержней, нужно только их развезти.

— Ну, этим я потом займусь. А у тебя нет базы по энергетическим системам? А то в базе Инженер этой теме уделяется очень мало внимания.

— У меня есть база Энергетические системы и установки. Я её тебе закачаю. Если сможешь её изучить и освоить — будет просто прекрасно. Боюсь, что будет это не скоро. Чтобы создавать топливные стержни, надо иметь хотя бы восьмой уровень ментоактивности.

— Ничего страшного. Ты, помнится, говорил, что до шестого уровня мне лет пятьдесят добираться. Прошло всего пять лет, а у меня уже седьмой. Да ещё с хвостиком. А что за хвостик, мы сейчас в медкапсуле и выясним. Погнали в медсектор.

Я решил прогуляться к медсектору пешком. Надо было обдумать всё произошедшее. Да, вот я и стал самозванцем. Конечно, я это сделал не из тщеславных побуждений, но на душе было как-то неспокойно. А вдруг где-то в космосе уже есть атланское государство? Или конгломерат государств? Пусть не такое же мощное, как бывшая империя. Что-то вроде здешнего Содружества? Пусть даже не такое технически продвинутое. Могли же они, как и потомки Джоре, самоорганизоваться. И что? Появляюсь я и: здравствуйте, я ваш император. Бред. Да появись сейчас в Содружестве истинный Джоре — его в лучшем случае в психушку упрячут. А вернее всего, просто грохнут. Властью с ним делиться уж точно никто не будет. Так же поступят и со мной в таком вот атланском государстве. Конечно, на моей стороне двадцать пять баз и станций империи, которые разнесут вдребезги любое Содружество. А оно мне надо? Ради чего? Чтобы именоваться императором? Ради короны на голове? Ну точно бред. Власть — это прежде всего труд. Труд на благо других, твоих подданных. А трудиться я не люблю. Могу, но не люблю. Я и ради себя-то вкалываю через силу, а уж ради других — на фиг, на фиг. Нет уж, воевать ради императорской короны я ни с кем не буду. Найду себе какую-нибудь незаселенную кислородную планетку, заселю её добровольцами и буду спокойно там жить. Уж тысяч пятнадцать-двадцать я и на Земле набрать смогу. Вот ими я поруководить не против. Особенно если они не очень меня доставать будут. Вот на этом и остановимся, а то уже пришли.

В зале медсектора стоял длинный ряд капсул, но я подошел к той, у которой предупредительно откинулась крышка. Я разделся и улёгся в капсулу. Через мгновение крышка открылась.

— Афра, сколько я провалялся?

— Два часа сорок три минуты.

— Что-то больно много.

— Это хитрозадое насекомое пыталось считать твою память, — и она захихикала, — он до сих пор не догадался, что за симбионта тебе вживил. Хрен он через меня в твою голову залезет. Да и никто не залезет. Вот он и бился столько времени. И если бы он не признал тебя своим императором, то разобрал бы твой мозг на атомы. У него такой облом впервые. Я же говорила, что я лучшая.

— Согласен. А это ничего, что он своему императору в голову полез?

— А чего тут такого? Он же не собирается это использовать во вред тебе.

— Так тогда, может, пусть считывает? Мне в общем-то скрывать нечего.

— Хрен ему. А разрешения спросить? А то он тут себя чуть ли не богом почувствовал. Пусть привыкает к тому, что у него теперь хозяин есть.

— Ну, тут ты совершенно права. И что-то он завис. Очухаться не может, что ли?

— И ещё, Ник, эта скотина какую-то метку на меня поставил.

— Так сотри её. Делов-то.

— Так он не на сеть поставил, а прямо на меня. Я её стереть не могу.

— Так вот почему ты так на него разозлилась.

Тут наконец подал голос Жук:

— Мой император, вы очень продвинулись в развитии ментоактивности. У вас сейчас уровень семь и четыре десятых. Хотя я не понимаю — почему я не могу считать вашу память? Такое возможно только с уровнем выше девяти.

— Так я же всё-таки император. И потом если ты что-то подобное надумаешь сделать в следующий раз, то спрашивай разрешения. Скрывать мне от тебя нечего, но копаться у себя в голове кому бы то ни было, даже тебе, я не позволю. И ещё, что за метку ты поставил?

— Это метка императора. Это, конечно, не та метка, что ставилась в центральном зале императорского дворца при восхождении на трон нового императора, а её жалкое подобие, но хоть что-то. Теперь каждый будет знать, с кем он имеет дело. И ещё, мой император, прошу простить меня за необдуманные действия.

— Ладно, Жук, проехали. Докладывай дальше.

— Ну, с вами всё в порядке. Вы в отличной форме. Базу по энергетике я закачал. Можете приступать к изучению.

— Лучше уж я её изучу под разгоном. Когда время появится. Что ещё?

— Когда вы сможете приступить к регламентным работам?

— Что для этого необходимо?

— В первую очередь восстановить технические и инженерные дроиды. Об остальном я сам позабочусь. Только в некоторых случаях будет необходимо ваше участие.

— Хорошо. Сейчас пообедаю и займусь дроидами. Куда ты собираешься меня поселить? Веди.

— Прошу прощения, мой император, апартаменты командира базы сейчас находятся на расконсервации. База на девяносто процентов была законсервирована. Провести расконсервацию всей базы?

— Пожалуй, нет. Подготовь помещение для моего проживания и для работы. И ещё. Со мной прибыла представительница Содружества. Подготовь и для неё покои. И учти, что нашей техникой и оборудованием она пользоваться не сможет. Так что используй что-нибудь из Содружества. Если ничего не подберешь, то сними с моего корабля. Дальше. Официальщину прекращай. Как меня зовут, ты знаешь. А то заколебал уже.

— Хорошо, Ник, я всё понял. Но ты даже не представляешь, с каким удовольствием я это произносил. Я ждал этого столько тысячелетий.

— Заплачь ещё.

— Если бы мог, я бы заплакал.

— Ладно, ладно. Я всё понял, извини. Но обращайся всё-таки по имени — так просто удобней. Ну а в официальных случаях можешь обращаться ко мне как сочтешь нужным. Всё. Я на корабль, обедать.

После обеда Жук отвёз меня в один из доков базы, переоборудованный в ремонтную мастерскую. Какого только оборудования тут не было.

— Жук, ты что, офанарел, что ли? На фига мне всё это? Я же все-таки атланский инженер, и мне нужно только сырьё. Ну и перечень необходимых тебе дроидов, конечно.

— Сейчас всё будет, Ник.

Мне показалось, что от радости голос Жука даже дрожал, хотя это просто невозможно. Всё-таки он хоть и продвинутый, но искин. Тем временем, стали подходить платформы с разными материалами. И всякий металл в брикетах, и слюда, и кремний, и различные пластики. И я приступил к изготовлению дроидов. Вот тут я и вспомнил с благодарностью Афру, которая заставляла меня постоянно тренироваться в изготовлении различного оборудования. На мелких дроидов я тратил не больше нескольких минут. Правда, с крупными дроидами пришлось повозиться. До вечера я изготовил только трех технических и двух инженерных. Но тут пришлось столкнуться с другой проблемой. Если для мелких дроидов энергонакопителей у Жука в запасниках было полно, то крупные дроиды оснащались уже небольшими реакторами. А вот тут уже был затык. Их на складе было не так уж и много, а сам я их изготавливать не мог. И неизвестно, смогу ли, даже после изучения базы Энергосистемы и установки. Я надеялся, что хотя бы мелочь разную смогу. Вообще-то к изготовлению реакторов подходили после достижения восьмого уровня ментоактивности, а у меня седьмой с копейками. Но надо пробовать. А пока не выучу базу, не попробую. Так что мы с Жуком решили изготовить сколько возможно крупных дроидов, оставив небольшой запас реакторов, и остановиться. Хотя бы до двадцати процентов комплектности базы дроидами я дотянуть мог. Конечно, предпочтение отдавалось различным техническим дроидам, об уборщиках, стюардах и прочих пришлось пока позабыть. Нет, какой-то минимум я решил всё-таки изготовить — не бегать же мне самому с веником, — но именно минимум. Ничего, потом всё восполню. Да и база в основном на консервации. Хотя если по уму, то нужно бы её полностью расконсервировать и проверить все системы. Но тут уж не до жиру. Будем обходиться тем, что есть.

К вечеру я был полностью измотан. И это за полдня. Как же я завтра выдержу целый день?

— Ник, тебе бы в медкапсулу надо, — проявил заботу Жук, — ты истратил много ментальной энергии. Надо восстановиться.

— Медкапсула поможет?

— Конечно. Специальная медкапсула. Для этого она и создана.

— Ну тогда поехали.

Я прикатил на платформе в медсектор. По путеводным стрелкам прошёл в небольшой зал, где стояли всего две медкапсулы, похожие на огромные саркофаги. Я провёл по одной из них рукой. Натуральный камень.

— Из чего они изготовлены?

— Да откуда же я знаю, — ответил Жук, — я умею ими пользоваться, а из чего они изготовлены и как они работают — понятия не имею. Да и не нужно мне это. Давай, ложись. Утром будешь лучше нового.

— Эй, подожди, а как же ужин?

— Потерпишь. Ложись.

Я разделся и залез в открывшийся саркофаг. Вот ведь Жук, скотина. Никакого уважения к императору. Быстро же он пришёл в себя. Ну, может, так и лучше. Крышка закрылась, и я отключился.

Когда крышка открылась, я почувствовал такой бешеный прилив сил, что показалось, что сейчас взлечу.

— Ментоэнергия восстановлена на семьдесят пять процентов, — прозвучал в голове голос Жука.

— Ни фига себе! А что было бы, если бы она восстановилась на сто? Я бы полетел?

— Чтобы восстановиться полностью, надо провести в капсуле хотя бы неделю, а лучше две.

— Ладно, как-нибудь потом попробую. Кстати, Жук, а как у тебя с ментальной составляющей?

— Держится ещё.

— Так давай я тебя подпитаю.

— Страшновато как-то.

— Не дрейфь. Давай, вези меня к себе.

Я уселся на платформу и покатил в командный пункт базы. Ну а куда ещё-то? Не в кладовке же находится главный искин. Прибыли. И ничего особенного. Вернее, вообще ничего. Пустой зал. Только десяток кресел стоит, и все.

— И как тут все работает?

— Садись в кресло посреди зала. Сел? Теперь приказывай.

— Покажи-ка мне, что вокруг нас происходит.

Стена напротив растаяла и разделилась на четыре части.

— Ты видишь всё, что происходит вокруг станции. Можешь приближать объекты, можешь отдалять. Можешь отдать приказ на их уничтожение. Можешь поменять картинку и увидеть всё, что происходит на базе. А можешь вывести её на другую стену. Можешь вообще убрать все стены. Тогда ты как бы окажешься посреди космоса.

— Нет уж, нет уж. Я человек впечатлительный, и как бы чего не случилось с моей неокрепшей психикой. Оказаться в космосе без скафандра? Как-нибудь в следующий раз.

— Тебе надо выучить базу Эксплуатация и обслуживание космических станций. Вот тогда сможешь управлять и такой базой. Наша база — это просто небольшая космическая станция. Очень небольшая.

— Ладно — это всё потом. Успею ещё. Где ты там прячешься?

Из пола вдруг выползла цилиндрическая тумба высотой метра полтора и диаметром с полметра. Я подошёл к ней. На ощупь то ли стекло, то ли пластик — не поймёшь.

— Ну и где ты?

Верхняя треть тумбы вдруг исчезла. Я увидел довольно большой кристалл размером с гандбольный мяч. Он как бы висел в воздухе. Хотя, если приглядеться, были заметны переливающиеся силовые линии вокруг него. Да, такую громадину я вряд ли смогу сделать. Ну это пока. Я закрыл глаза и представил, что от меня к кристаллу протянулся ручеек энергии. И тут же ощутил слабость во всём теле. Я даже до кресла дойти не смог, а плюхнулся на пол прямо рядом с тумбой.

— Ник, надо быть осторожней, — прогундосил в голове голос Жука, — если бы я не прекратил подачу энергии, ты мог бы и сознание потерять.

— Да ладно, ничего страшного. Тебе хватило?

— Вполне. Но этот процесс можно было разбить на три-четыре этапа, и ты даже не почувствовал бы ничего, а теперь опять придется ложиться в капсулу на восстановление.

— Поворчи ещё. Давай, подгоняй платформу. Пешком топать в медсектор неохота.

— Да ты и не дойдёшь. Садись уж, бестолочь.

Ни фига себе, как он своего императора. Хотя да — бестолочь. Так и помереть недолго. Раньше-то я накачивал только свои искины, а они раз в сто меньше Жука, вот я и не замечал ничего. А если бы на месте Жука был какой-нибудь левый искин, да ещё раза в два больше него, что бы со мной стало? Да, поаккуратней надо как-то. Мы прикатили в медсектор, и я хоть и с трудом, но залез в капсулу.

Вылез из капсулы утром следующего дня. Неплохо я покемарил. Зато ментоэнергия восстановилась на восемьдесят два процента. Однако пора Кини подымать. Хотя ладно, пусть полежит ещё. Если сама поднимется, мне Первый сообщит — встречу. А то очень уж есть хочется. Я бы даже сказал, жрать.

— Жук, ты мою каюту расконсервировал? Или мне завтракать на корабль идти?

— Всё в порядке, твоя каюта готова. Но завтракать можешь пройти в кают-компанию для старшего офицерского состава, она недалеко от рубки. Твоя каюта, кстати, тоже рядом.

— А чего на базе есть ещё интересного? Спортзал, релаксцентр?

— Да всё есть. Есть даже небольшой парк. Но всё законсервировано. Мне-то всё это ни к чему.

— Давай, Жук, приступай к расконсервации. Теперь здесь живые люди живут. А мне, знаешь, иногда и на травке поваляться охота. И ещё. База самостоятельно передвигаться способна?

— Нет. А зачем тебе?

— Жук, а ты не думаешь, что к нам могут нагрянуть непрошеные гости? Ведь именно в этой системе мы грохнули аграфов. И рано или поздно они координаты этой системы узнают. И узнают, что их соплеменники тут делали. И обязательно пожалуют сюда. Я удивляюсь, что они до сих пор здесь не появились.

— Ну появятся и появятся, встретим.

— Жук, сначала прилетит пара кораблей. Ты их сожжёшь. Потом прилетит эскадра — ты и её сожжешь. Потом прилетит флот. Ты что, со всем Содружеством воевать собрался? Они тебя количеством задавят.

— Так уж и задавят.

— Не считай их совсем уж дикими. Они сто пятьдесят лет назад даже с архами смогли справиться. Объединились, хоть и ненадолго, но архам вломили как следует.

— Ник, я тебя умоляю. Эти тараканы-переростки как-то объявились у границ империи, так их пограничная эскадра из восьми кораблей всех на ноль перемножила. Несколько их флотов. А остатки гнала несколько месяцев, пока не уничтожила всех. Разрушила несколько их материнских планет. Их ульи-астероиды даже от выстрела из пушки среднего калибра разлетаются на куски. Это разве противник?

— А что за снаряды такие, от которых астероиды раскалываются?

— Да обыкновенные снаряды, начинённые антиматерией.

— Ну ни хрена себе. А у тебя они есть?

— Да полный арсенал. Любого калибра.

— Это хорошо. Это очень хорошо. И всё равно воевать с Содружеством, я считаю, нам не стоит. Даже если мы и сумеем победить — зачем нам это? Уничтожать сотни тысяч человек? Ради чего? Если бы только аграфов пощипать — тут я всегда за. Но ведь эти хитромудрые сволочи притащат сюда людей, а сами будут отсиживаться в тылу. А людей уничтожать мне не хочется. Они мне ничего плохого не сделали. У меня среди них полно друзей и знакомых. И пусть они немного не такие, как я, но не настолько уж мы отличаемся друг от друга, чтобы друг друга убивать. Каких-нибудь тараканов или говорящих обезьян я бы уничтожил без всякого сомнения, а вот людей пока не готов. Я, конечно, понимаю, что рано или поздно мы с ними столкнёмся и повоевать так и так придётся, но давай это оставим всё-таки на потом.

— Ладно, Ник, на потом, так на потом. Я, честно говоря, тоже не уверен в полном успехе.

— Ну вот видишь. Так что давай думать, как нам отсюда смыться.

— А что тут думать? Нужен обыкновенный средний буксир. Цепляешь к нему базу и перетаскиваешь её в любое место. Долго, конечно. Прыжок всего в пять систем, но потихоньку можно передислоцировать базу куда угодно.

— И где взять этот самый средний буксир?

— Недалеко отсюда находится база тыла разведотдела ВКС. Там такой буксир есть.

— Недалеко — это как?

— В ста системах. Два прыжка на фрегате.

— Ну что ж, уже кое-что. Ладно, после завтрака ещё подумаем над этим вопросом.

Я как раз вошёл в кают-компанию. Довольно большое помещение, совершенно пустое. Только посредине стоит длинный стол и один стул с торца.

— Что, проблема с мебелью?

— Пожелай — и всё будет. Просто представь, как ты видишь это помещение, и отправь мне приказ.

Я стал представлять, что бы я хотел иметь в кают-компании. Но, кроме диванов у стен и небольших столиков, мне ничто как-то не представлялось. Я отослал Жуку то, что напредставлял. У стен тут же возникли диваны. Возле каждого дивана стоял журнальный столик. А у одной стены стоял длинный стол-верстак с кучей запчастей от дроидов.

— А это что такое? — указал я на верстак.

— Ну, что хотел, то и получил.

— И что, каждый раз вот так мучиться? Верстак-то убери.

Верстак пропал.

— Да, Ник, хреновый ты дизайнер.

— Какой есть. Зато инженер хороший. И ты, скотина такая, прекращай издеваться над своим императором, а то взял моду. Сделай сам что-нибудь поприличней, и давай уже завтракать.

Кают-компания сразу преобразилась. Появились и диваны, и кресла, и столики, и какие-то вазы, и ещё черт знает что. Но находиться здесь теперь было очень комфортно.

— Думаю, так тебе понравится. Но изменить всё ты можешь в любой момент. Стоит только пожелать.

— Ладно, понял.

Я уселся на единственный стул.

— Как тут еду-то заказывать?

— Мой император, вам меню или предпочитаете что-то особенное? — раздался голос у меня в голове.

Я поднял голову и обалдел. У стола стояла девчонка в чёрной юбке и белой блузке. С белым передником и белой же заколкой в волосах. И самое главное — у неё было четыре руки.

— Жук, это что за чудо?

— Обыкновенный дроид-стюард. Одежду я взял из твоей памяти. Так вроде должны выглядеть официантки.

— Но у неё же четыре руки.

— Ну и что? Если бы тебе прислуживал за столом паук восьмирукий, было бы лучше, что ли?

— Ладно, согласен. Как её зовут-то?

— Да никак. Стюард и стюард.

— Ну не стюард, а стюардесса. Будешь Десс. Понятно?

— Да, мой император.

— Жук, чего это она заладила — «мой император» да «мой император»?

— Так на тебе же метка. Теперь тебя любой искин узнает.

— Да? Над этим тоже потом поработаем. И ещё, Жук, давайте-ка говорите уже вслух, а то второй голос в голове — раздражает. Не дай бог появится ещё и третий, потом четвёртый — так я точно с ума сойду.

— Принято.

— Десс, так что ты там говорила насчёт меню?

— Прикажите появиться меню — и оно появится.

— Меню, — приказал я, и в воздухе передо мной возник список. Я посмотрел на одну строчку, и тут же передо мной возникла картинка какого-то блюда. Снизу было описание.

— Описание будете сами читать, или вам рассказать?

— Так я до вечера проваландаюсь. А что ты там говорила о моих предпочтениях?

— Можете представить себе какое-то блюдо, его вид, вкус и запах. Я его вам предоставлю.

Я тут же представил себе отбивную. Шкворчащую, истекающую жиром. А ещё жареную картошечку. На подсолнечном масле. Кружочками. С золотистой корочкой. Кусок ноздреватого серого хлеба, ещё теплого. И большую чашку чёрного чая. От удовольствия я даже глаза закрыл. Когда открыл, передо мной стояла тарелка с отбивной и жареной картошкой. В небольшой плетеной хлебнице лежало два куска хлеба, и рядом стояла чашка с чаем. Я вновь закрыл глаза и потряс головой. Открыл — тарелка никуда не исчезла. Я схватил вилку и нож и набросился на отбивную. Давно я не получал такого удовольствия от еды. Тарелка опустела мгновенно. Я взял чашку с чаем и, отдуваясь, переместился в кресло.

— Десс, откуда все эти чудеса?

— Из синтезатора, конечно.

— Но как ты успела?

— Ваш заказ принял и исполнил искин синтезатора, я только принесла.

— Понял. Спасибо.

Я сидел в кресле и пил чай. Чай был в общем-то не совсем чаем, вернее, совсем не чаем. Какой-то травяной сбор, но тоже очень вкусно. А вот мясо и картошка были один в один с земными. Даже Лин так не могла. Здорово. Ладно, пора переходить к делам.

— Жук, что ты там говорил насчёт буксира?

— В ста системах отсюда на базе тыла есть такой буксир. Туда тебе на фрегате два прыжка. Это шесть дней. Оттуда на буксире десять прыжков — это пятьдесят дней. Потом куда думаешь?

— Да туда же и отправимся, к этой самой базе тыла.

— Туда нам лететь придется два месяца.

— На все про все три с лишним месяца. Прекрасно. Зато будем жить спокойно.

— А потом что думаешь делать?

— Потом? Приведу наконец в порядок нашу базу. Потом займусь базой тыла. Её тоже придётся подшаманить. Она ведь наверняка не в лучшем, чем у тебя, состоянии.

— Она-то как раз в лучшем. У неё там полно комплектующих — всё-таки база тыла. Хотя ты прав, поработать с ней надо.

— Ну вот, наведу там порядок, и, думаю, стоит пошариться по пространству империи. Посмотрю, что там от неё осталось. Может, выжившую колонию найду.

— Это тебе надо будет на окраины империи. Колонии там.

— Туда тоже слетаю. Короче, решили. Сейчас поднимаю свою подружку и до завтрашнего дня отдыхаю. Потом дня два-три работаю над дроидами и улетаю. Принимается?

— Принимается.

Я вызвал платформу и покатил к своему кораблю. Часа через три Кини должна была подняться после учёбы, но ждать было неохота, так что я её поднял сам. После того как она поднялась и оделась, я её повёл на базу.

— Ник, что это?

— Что-что. Станция, только маленькая.

— А чья она?

— Моя.

— У тебя есть своя станция? А где люди?

— Кини, я тебе потом всё объясню. Ты, наверное, есть хочешь? Пойдём, поешь.

— А на каком языке тут надписи? Я ничего не понимаю.

— Язык тут мой родной, атланский.

— Это станция с твоей дикой планеты? А вы разве уже вышли в космос? А неплохую станцию создали у тебя на планете. Немного непривычно, но неплохо. А где же люди?

Мы наконец подъехали к кают-компании. Я уселся на свое место и вызвал ещё один стул. Ничего сложного, просто представил, что стул стоит возле стола, и вот он уже и появился. Кини, похоже, и не заметила, что стула раньше не было. Подошла Десс.

— Десс, девушке надо поесть. Ей тоже надо представлять блюда?

— Это без толку. Она не ментальноактивна. Совсем. Ни я, ни искин ничего не увидим. Пусть скажет вслух, чего она хочет, и я принесу.

— Она не знает языка.

— Плохо. Тогда вы покажите ей меню, и пусть она выберет что-нибудь.

— А ты сама не можешь показать ей меню?

— Показать-то я могу, но только она ничего не поймёт.

— Вот ведь проблема. Жук, а ты не сможешь что-нибудь придумать? Не могу же я её постоянно сопровождать. У меня и своих дел полно.

— Постараюсь. Но это первый человек не-псион, который ступил на территорию базы. Раньше мне сталкиваться с таким не приходилось. Но придумаю что-нибудь.

Всё время, пока я общался с Десс и Жуком, Кини сидела раскрыв рот и выпучив глаза.

— Ник, кто это?

— Не пугайся — это просто дроид-стюард. Её зовут Десс.

— У вас что, дроиды имеют имена?

— Некоторые имеют. Понимаешь ли, нам ведь очень часто с ней придется встречаться, и будет удобней, если она будет иметь имя. А сейчас смотри. — И я вызвал меню, а потом переместил его к ней. — Выбирай.

— А как? Я ничего не понимаю.

— Хорошо. Я буду открывать тебе различные блюда и рассказывать о них, а ты выбирай.

Минут через десять она выбрала себе какие-то овощи и блинчики. Сок и чай я уже сам заказал.

— Ник, а с кем ты разговаривал?

— С искином станции и с Десс.

— Ты так с ними говорил, как будто они разумные.

— А они разумные. Хватит болтать, ешь.

Потом обратился к Жуку:

— Жук, приготовь ей гипнограмму по атланскому языку. Прямо отсюда отведу её в медотсек. Хоть с Десс сможет общаться.

Кини поела, и я повез её в медотсек.

— Ник, я же только из медкапсулы.

— Это ненадолго. Выучишь наш язык, и всё. Всего несколько минут. Раздевайся и ложись.

Она разделась и нырнула в капсулу. Я, правда, уже подумывал отложить изучение языка, увидев её раздетой, но не успел. Ладно, у нас день и ночь впереди. Через полчаса капсула открылась.

— Жук, что так долго?

— Подправил кое-что в организме. Но ментоактивности всё равно ноль.

— Ой, я его понимаю, — воскликнула Кини, — а что это он мне там подправил?

— Не волнуйся, Кини. Жук хоть и жук, но к здоровью пациентов относится очень серьёзно. Так что если что-то и подправил, то только тебе во благо.

— Насчет жука ничего не поняла, а насчет здоровья спасибо. А ваши капсулы что, лучше наших? Лучше даже аграфских? А какое у них поколение?

— Понятия не имею. А в самом деле, Жук, ты же наверняка протестировал медкапсулы в моём корабле? Там стоят капсулы десятого поколения. А наши тогда какого поколения? Если сравнить их с теми, что стоят в корабле.

— Такое сравнение некорректно. Но если грубо, то наши капсулы сорокового, а может, и пятидесятого поколения. Но только для ментально активных. А для людей без ментальной составляющей, может, двадцатого, а может, и двадцать пятого поколения.

— Но этого не может быть. — Кини чуть не плакала. — Ник, скажи, это он серьёзно? Он что, издевается надо мной?

— Да нет, Кини. Он, конечно, любит поприкалываться, но в этот раз говорит серьёзно.

— Ничего не понимаю.

— Кини, не забивай свою прекрасную головку всякой ерундой. Пойдём, я тебе твою каюту покажу.

— А я разве не в твоей каюте буду жить?

— Это я, скорее, в твоей каюте жить буду. Естественно, когда ты не будешь учиться.

— Ник, мне уже надоело учиться. Дай хоть пару декад отдохнуть. Мы это время можем провести вместе. Думаю, найдем чем заняться.

— Не сомневаюсь. Но, понимаешь ли, у меня очень много работы, так что вместе мы сможем провести только сегодняшние день и ночь. Давай не будем терять время. Бегом на платформу.

Я придал ей ускорения шлепком. Потом схватил в охапку и завалился вместе с ней на платформу. Каюту я ей, конечно, не показал. Едва хватило сил дотерпеть до своей каюты. Ничего, завтра покажу.

Весь день и всю ночь нам было не до разговоров. Она, конечно, пыталась у меня что-то выспросить, но я всегда успевал с очередным жарким поцелуем, и она сразу забывала обо всех своих вопросах. И только на следующее утро, за завтраком, она наконец смогла наброситься на меня с вопросами. Как ни пытался я их избежать, но деваться некуда — надо отвечать. Только мы сели за стол, как началось:

— Ник, а чем ты будешь так занят, что не сможешь уделить мне немного своего времени?

— Кини, несколько дней я буду занят ремонтом станции. С утра и до позднего вечера. И если ты не ляжешь в капсулу на учёбу, тебе будет очень скучно одной.

— Но ведь это только несколько дней, зато потом мы опять будем вместе. Несколько дней я потерплю.

— А после ремонта я улечу.

— Как улетишь? А я? Разве я не смогу полететь с тобой?

— Нет, Кини, не сможешь. Я полечу не на нашем корабле, а на своем фрегате, который совсем не приспособлен для людей Содружества.

— Как это? А ты что, не человек?

— Человек, Кини, человек. Но мы с тобой немножко разные.

— И даже не немного — уж это я заметила, — улыбнулась она.

— Если бы только это. Ты уже, наверное, сообразила, что на этой станции тебе ничто не подчиняется?

— Поняла, конечно, и хотела как раз спросить — зачем ты это сделал? Ты мне совсем не доверяешь?

— Конечно же доверяю. И это не я сделал. Эта станция была построена такими же людьми, как я. И для таких же людей, как я. Для ментально активных. И не только эта станция. Наши корабли такие же. И всё, что нас окружает, тоже такое же. В нашем мире очень трудно жить таким, как ты. Я, конечно, постараюсь создать тебе привычную обстановку, но сейчас у меня просто нет времени. Нам необходимо покинуть эту систему, а для этого мне нужно слетать за буксиром, чтобы оттащить станцию подальше отсюда. Здесь полгода-год будет безопасно, а вот потом, если мы здесь останемся, — начнётся война.

— Какая война? Кого с кем? О чём ты говоришь?

— Война между мной и Содружеством.

— Ты сошёл с ума. Как ты можешь воевать с Содружеством?

— Могу. И у меня неплохие шансы на победу. Но я не хочу этой войны. Именно поэтому нам и надо убраться из этой системы. Поверь мне, Кини, просто поверь. Так надо.

— Хорошо, Ник. Но объясни мне, как я тут буду одна? В этом чуждом, как ты говоришь, для меня месте.

— О тебе будет заботиться Десс. В крайнем случае, ты можешь проводить время в нашем корабле. И ещё. У меня в криокамере лежит девчонка, аграфка. В прошлый раз я её пожалел и не убил. Что с ней делать, я не решил до сих пор. Если хочешь, я её достану. Будет тебе подружка или игрушка — это сама решишь.

— А она красивая? У тебя с ней что-нибудь было?

Ну вот, внимание переключил. Теперь будет выносить мне мозг этой аграфкой. Ну и хорошо. Главное, чтобы ненужных вопросов не задавала, а то ведь не выдержу, пошлю куда подальше. А потом всё равно извиняться придется — других-то женщин тут не наблюдается.

— Не знаю, красивая или нет. У меня тогда не было времени её разглядывать. И с ней у меня ничего не было, да и не могло быть. Я и видел-то её всего полчаса.

— Тебе и полчаса хватило бы. Мне дядя Дэр про тебя много чего рассказывал. Ты ещё тот кобель.

— Ну что ты такое говоришь, Кини. Ну давай оставим её в криокамере — пролежала там пять лет и ещё полежит.

— Нет уж, доставай. Пусть лучше она у меня на глазах будет.

— Хорошо. Жук, ты слышал? Пошли меддроида, пусть достанет аграфку и поместит её в медкапсулу. Пусть в себя придёт после криосна. И подготовь каюту и для неё. Так, Кини, мы есть будем или нет?

— Будем, конечно. Хотя аппетит ты мне испортил.

Наконец мы позавтракали. Я подозвал Десс.

— Так, Десс. Во время еды ты остаешься стюардом, на остальное время прикрепляешься к Кини. Поможешь ей на станции.

— Хорошо, мой император.

— Чего это она? Кто тут император? — тут же вскинулась Кини.

— Не обращай внимания. Мы так шутим. — Вот ведь Десс, болтушка. Сейчас бы Кини с этим гребаным императорством мозги на раз вынесла. Я тут же постарался перевести её внимание: — Жук, что там с расконсервацией парка?

— Расконсервация завершена. Высажены семена травы и цветов. Они уже взошли. Из саженцев деревьев, к сожалению, удалось сохранить только атланский дуб с планеты Меррит. Саженцы дуба тоже посажены.

— Ник, здесь есть парк? Какая прелесть, — обрадовалась Кини. — А ты собираешься запихнуть меня в капсулу. Я лучше по парку буду гулять.

— Гулять там негде. Ты же слышала, там только трава. И не можешь же ты бродить там целый месяц. Свихнешься. Так что на учёбу ложиться так и так придётся. А в перерывах между учёбой будешь гулять по парку.

— А с аграфкой тогда как? Она что, будет одна околачиваться по станции, пока я буду учиться?

— Ей тоже подберём какую-нибудь базу знаний. В сейфе у аграфского принца много разного барахла валялось.

— Это того, что ты в Центральных мирах прижучил? Хотелось бы мне покопаться в этом барахле.

— Что за жаргон, Кини? А принц тот самый. И всё это барахло я могу тебе отдать, делай с ним что хочешь. Искина корабля я предупрежу.

— Спасибо, Ник. А базу аграфке я сама подберу. Самую противную.

— Ну, это ты уже сама решай. Всё, Кини, можешь отправляться в медотсек встречать свою новую подружку. — Она в ответ только фыркнула. — А я — работать. Обедайте без меня. Я в мастерской что-нибудь перехвачу. Встретимся за ужином.

Я отправился в мастерскую. По пути связался с Жуком:

— Жук, девчонкам только гостевой допуск. Их каюты, кают-компания, медсектор, парк. Если захотят, пусть Десс отвезёт их на мой старый корабль. Там тоже только гостевой допуск. Первый в курсе. И предупреди его, пусть отдаст Кини контейнер с барахлом принца.

До самого вечера я проторчал в мастерской. Собрал одиннадцать технических дроидов и пятнадцать различных бытовых. Правда, программы им закачивал Жук. Да, долго мне придется возиться. На такой базе по штату должно быть около тысячи различных дроидов. Хотя половина боевые, и все они практически целые, только с консервации. Но вот с техническими и бытовыми беда. Особенно с техническими. Должно быть около трехсот технических дроидов, а я и трёх десятков не собрал. Ладно, соберу сотню и улечу. Всё равно на всех мини-реакторов не хватит. Пока не выучу базу по энергетике и не смогу сам создавать реакторы, сделать ничего не смогу. Время ужина, конечно, пропустил. В кают-компанию заявился поздно вечером, усталый и злой. Сел за стол и попросил у Десс шашлычка из бараньих ребрышек и люля. Ну и зелени с овощами. Правда, то, что принесла Десс, на нашу зелень и овощи было похоже мало, но вкус имело такой же, как и на Земле. А вот шашлык и люля были выше всяких похвал.

Кини с аграфкой сидели на диване и о чем-то увлеченно тарахтели. Аграфка, как и Кини, была в серебристом медицинском комбинезоне. На меня она старалась не смотреть, только иногда украдкой зыркала своими огромными зелеными глазами. Ничего доброго в её взгляде не заметил. Ну, это в общем-то и понятно. Любить ей меня не за что. Да и хрен бы с ней. Хотя девочка очень даже ничего. И фигурка и личико. Но красота какая-то холодная, не человеческая. Вот с Кини всё понятно. Только глянешь на неё — и сразу хочется её хватать и тащить в койку. Её красота не просто тёплая, об неё обжечься можно. А на аграфку только посмотришь — и как в холодильную камеру зашёл. Аж передергивает всего. Хотя с Цилей вроде неплохо всё было. Но лучше об этом даже и не думать, а то Кини и мне и ей глотку перегрызет. С этой арварской бестии станется. И не посмотрит на моё императорское величество.

Наконец я поел и приступил к чаю с истекающей медом пахлавой. Кини подошла и ухватила кусочек.

— Ой, как вкусно! — Она тут же забрала всю тарелку и утащила её на диван, где вдвоем с аграфкой с пахлавой и разделались. Я даже попробовать не успел.

— Ник, Беритсиэ сказала, — промычала она, облизывая пальцы, — что мы разговариваем на древнем языке.

— Кини, иди хоть руки помой. Облизываешь ты их, конечно, очень эротично, но понять, что ты говоришь, из-за этого очень трудно.

Они обе вскочили и помчались мыть руки. Аграфка при этом была красной до самых своих рыжих волос, а Кини только хихикала. Придя, они чинно уселись на диван.

— Ник, Беритсиэ сказала, что мы единственные в Содружестве, кто знает атланский язык. Несколько тысячелетий ученые пытались его расшифровать и не смогли, а мы на нём спокойно разговариваем. Здорово, правда? А это твой родной язык?

— Беритсиэ, значит. Будешь Бертой.

— Меня зовут Беритсиэмеримэ, — вскинулась аграфка.

— Я свой язык ломать не собираюсь. Это у себя, в Аграфии, ты Берит чего-то там, а здесь ты Берта. И лучше со мной не спорь.

Аграфка сидела на диване опустив голову. Да, намучаюсь я ещё с этой Берит-Мерит. Чёрт меня дернул вспомнить о ней. Лежала себе в криокамере и лежала бы дальше. Вечно я сам себе проблемы создаю.

— Ник, Беритсиэ, то есть Берта, спрашивала — где её дедушка?

— Я его убил.

— Как это убил? — Глаза Кини широко распахнулись.

— Зарубил мечом. И их капитана, и ещё каких-то длинноухих. Ладно, Кини, вы тут ещё можете поболтать, а я пошёл спать. Я сегодня здорово вымотался.

Хотя поболтать у них вряд ли получится. Аграфка, закрыв лицо руками, беззвучно рыдала. Только плечи вздрагивали. Может, зря я так с ней? А, ладно. Плевать. Я к ней в ухажеры не набиваюсь. Пойду-ка и в самом деле спать. Завтра работы выше крыши.

Засыпал я в одиночестве. Но посреди ночи меня всё-таки разбудили. Кини беззастенчиво залезла ко мне под одеяло.

— Эта железяка Десс не хотела меня пускать к тебе, — проворчала она, — император отдыхает, император отдыхает. И так серьёзно. Тоже мне, императорский гвардеец. Дурацкие у вас шуточки. И зачем ты так жестоко обошёлся с Бертой? Она весь вечер проплакала. Я до сих пор сидела с ней, успокаивая. Она только-только заснула. Нельзя же так. Она всё-таки девушка.

— А как нужно было? Извините, я вашего дедушку слегка ножиком по шейке. Так, что ли?

— Ну, не знаю. Но нужно было как-то помягче.

— Ладно, сама с ней разбирайся. Иди лучше сюда.

— Ник, ну что ты делаешь. Ник…

На этом разговоры и закончились. К обоюдному удовольствию.

Завтракал я один. Девицы до сих пор дрыхли. С Кини понятно, а аграфка-то чего? Ну и ладно. Хоть поем спокойно. Потом пошёл работать. В этот день я упор сделал на технических дроидов. Собрал аж двадцать пять штук. Ещё пару дней — и можно будет вылетать. Хоть отосплюсь.

До кают-компании добрался опять чуть живой. Хорошо хоть Кини была одна, а то с устатку мог аграфку и пришибить. Или, наоборот, залюбить. Тогда бы меня Кини пришибла. Ужинал под болтовню Кини.

— Ник, мы сегодня весь день провели в парке. Там так здорово. Там такие красивые цветы. И река есть, и даже небольшой пляжик. Мы весь день с Бертой купались и валялись на травке. Хотели сходить в корабль и подобрать одежду, но не успели. И базу для Берты надо подобрать. И…

И вот так целый час без перерыва. В конце концов я не выдержал и сбежал в спальню. Кини опять заявилась среди ночи. Сказала, что они проболтали всё это время с Бертой. Дня им не хватает для болтовни, что ли?

Завтракал опять в одиночестве. Поработал тоже хорошо. Собрал двадцать технических дроидов и десяток бытовых. Вечером, когда катил на платформе в кают-компанию, заметил, как ожила база. По коридорам сновали дроиды-уборщики. Пару раз видел куда-то спешащих технических дроидов. На перекрестках неподвижно стояли боевые дроиды. Надеюсь, к моему возвращению бóльшая часть работ будет завершена и Жук наконец перестанет ворчать. Моя база станет самой боеспособной в империи. И это радует.

В кают-компании сегодня меня поджидали обе красавицы. Они и в самом деле были красивы. Обе в лёгких платьицах, в туфельках на высоком каблуке. Выглядели они просто потрясно. Видно, всё же добрались до гардероба Кини. Только я вошёл, как она вскочила и закружилась вокруг меня.

— Как я выгляжу, Ник, скажи: как я выгляжу?

— Обалденно. Так и хочется схватить тебя и утащить в спальню.

— Ник, ну как тебе не стыдно. Мы ведь не одни.

— Да ладно тебе. А то твоя подружка, наверное, думает, что мы по ночам в спальне в шахматы играем.

— Я не знаю, что такое шахматы, но всё равно соблюдай правила приличия, твоё величество, — погрозила она мне пальчиком и сама же рассмеялась. Я тоже улыбнулся. Даже аграфка, хоть и сидела насупившись и опять красная, как рак, и та заулыбалась. Да, сердиться на эту болтушку просто невозможно.

Она с разбега плюхнулась на диван. Подол задрался чуть ли не до груди. Вот ведь чертовка.

— Ник, Берта хочет с тобой поговорить, — заявила она, поправляя платье.

— Пусть говорит. Но только после ужина. Вы сами-то ужинали?

— Конечно. Давно уже. А сейчас с удовольствием попили бы твоего чаю с теми вкусными пирожными, что и вчера.

Я заказал у Десс ужин для себя и различные восточные сладости, о которых только смог вспомнить, для девчонок. Ну и чай, конечно. Сладостей оказалось много, целый поднос. Так что им тоже пришлось сесть за стол. Пока я возился со своими макаронами по-флотски, они умяли чуть ли не все сладости с подноса и сидели с осоловевшими глазами, тяжело отдуваясь.

— Идите хоть руки помойте.

Тяжело поднявшись, обе ушли. Я взял чашку с чаем и пересел в кресло. Глаза после обильного ужина начинали слипаться. Решил допить чай и ложиться спать. Но тут явились эти подружки.

— Ник, ты обещал поговорить с Бертой, — безапелляционно заявила Кини, — и вообще неприлично дремать в обществе молодых и красивых девушек. Смотри, кое-кто может на тебя и обидеться.

— Кини, ну чего ты от меня хочешь? Хочет Берта со мной поговорить — так пусть говорит.

— Что ты со мной собираешься сделать? — спросила аграфка. Она сидела на диване, почти напротив, и смотрела на меня не мигая.

— Ничего.

— Как ничего? Зачем-то же ты меня захватил. Ведь ты мог меня тогда убить, как дедушку, и не убил. Почему?

— Просто пожалел. И что теперь с тобой делать — не знаю. Живи. Тем более, что с Кини вы ладите. Вдвоём вам веселее.

— Ты меня теперь никогда не отпустишь?

— Отпускаю.

— Как отпускаешь?

— Да вот так — отпускаю, и всё. Ты свободна.

— Свободна? И куда я пойду? Ты издеваешься?

— Послушай, ты просила тебя отпустить — я тебя отпустил. От меня ты чего ещё хочешь? Хочешь жить здесь — живи, не хочешь — уходи. Всё, бестолковый разговор. Я лучше спать пойду.

— Ник, ну подожди. Мы взяли из контейнера две базы знаний — Экономику и Финансы. Какую Берте учить?

— Пусть учит обе.

Я поднялся и поплёлся в свою спальню. Когда же я наконец высплюсь. Скорее бы уж отправиться на эту пресловутую базу тыла. Правда, и в полёте не очень-то отдохнешь — придётся учить базу по энергетике. И выучить её желательно до возвращения на базу.

Не успел заснуть, как меня растолкала Кини.

— Опять ты довёл до слёз бедную девочку. Вот зачем ты над ней всё время издеваешься?

— Да когда я над ней издевался? Что я опять сказал не так? Что она свободна? Что я её отпускаю? Мне что, нужно было ошейник на неё надеть?

— Да лучше бы ты на неё ошейник надел. А так получилось сплошное издевательство — и свободна, и уйти никуда не может.

— Ну а я-то тут при чём? Вот что, Кини. Разбирайся со своей подружкой сама, а ко мне со всякими глупостями не лезьте. Всё, завтра укладываю вас обеих в капсулы, а потом улетаю. Так что весь день отдыхайте и набирайтесь сил, а вечером на учёбу. А теперь иди сюда, всё-таки улетаю на месяц.

Заснули мы только под утро, но, на удивление, чувствовал я себя довольно бодро. До обеда я собирал дроидов, потом, перекусив бутербродами, стал готовиться к полету. На платформе добрался до дока, где стояли два фрегата.

— Жук, в чём их отличие друг от друга? Снаружи я никаких отличий не вижу.

— Да нет никаких отличий. Совершенно одинаковые. МРДК-17 и МРДК-43. Второй лет на тридцать поновее, но это несущественно. В боевых операциях использовался МРДК-17, да и то только раз. Я расконсервировал сорок третий. Можешь взойти на борт. Походи, посиди в рубке, попривыкни к нему. В принципе из базы Пилот ты должен такие корабли знать прекрасно. И уметь их пилотировать. С твоим достаточно высоким уровнем ментоактивности это будет совсем нетрудно, но если что вдруг непонятно — спрашивай.

Я поднялся на борт корабля. Хоть и относился к классу малых кораблей, он был совсем не мал. Чуть больше моего крейсера. Да, с фрегатами Содружества корабль не сравнить — те были раза в три меньше. И по своим техническим характеристикам он превосходил корабли Содружества в разы. Да и сравнивать в общем-то просто некорректно. Всё-таки другой уровень развития цивилизации. Посидел в кресле пилота, прошёл в свою каюту, в кают-компанию. Походил по техническим уровням корабля. Зашёл в реакторную. Постепенно приходило узнавание. Такое впечатление, что я на нём уже когда-то летал. И не только летал, но и ремонтировал точно такой же кораблик. А некоторые системы и оборудование даже и изготавливал сам. Через три часа я был полностью уверен в том, что могу хоть сейчас сесть в кресло пилота и лететь хоть куда.

— Жук, всё в порядке. Могу хоть сейчас вылетать.

— Ну и прекрасно. Я в общем-то и не сомневался. Иди собирайся. Координаты базы тыла я уже забил в искин корабля, как и координаты ещё двадцати трех баз и станций. Это только те, что ответили на мой вызов. Маршрут полёта я тоже ужё внёс в искин, но ты можешь его и изменить.

— А зачем?

— Вдруг тебе захочется по пути куда-нибудь заскочить.

— Что ты мне голову морочишь? Куда я могу заскочить? Я лечу вглубь дикого космоса.

— Ну, для нас-то он совсем не дикий. А куда заскочить? Ты мне один раз тоже обещал в скором времени вернуться. А потом целых пять лет постоянно куда-то заскакивал.

— Да ладно тебе ворчать. Вернулся же.

— Ну, хорошо, иди собирайся.

— Да что мне собирать-то. Всё своё ношу с собой.

У меня и в самом деле всё было при себе. Пластина комбеза разведчика была на предплечье, немногочисленное личное барахло в безразмерной сумке Джоре. Вообще-то эту сумку можно было поменять на аналогичную имперскую, даже большей вместимости, но я к этой как-то уже привык. Да и не собирался я надолго покидать базу. Через месяц с небольшим вернусь.

Спустился с корабля, сел на платформу и поехал искать девчонок. Вызвать их через нейросеть я не мог — связь через сеть на базе не работала. Я-то через Афру мог общаться с любым искином базы, а вот сети Содружества здесь работали в урезанном режиме. Можно, конечно, было что-то сделать с настройками нейросетей, и я, возможно, и смог бы это сделать, но зачем? Меня и так всё устраивало.

В кают-компании никого не было.

— Жук, где наши пассажирки?

— В парке.

Я отправился в парк. Ехать пришлось минуты три, я бы пешком минут за десять дошёл. Но в парке я ещё ни разу не был, и плутать было неохота, так что поехал на платформе. Да плутать, конечно, не пришлось бы — Жук бы довёл. Но зачем идти, когда можно ехать? А физическую форму я лучше потом на тренажерах подтяну.

Территория парка была довольно большой. Но деревьев всё-таки не хватало. И трава и цветы — это, конечно, хорошо, но с деревьями было бы повеселее. Хотя цветы были и в самом деле красивы. Там и тут виднелись цветочные полянки — красные, желтые, синие. А были и разноцветные участки. Ничего, скоро подрастут деревья, Жук обещал устроить ускоренный рост, и будет намного уютнее.

Платформа меня подвезла прямо к речному пляжу. Обе красавицы лежали на траве и о чем-то увлечённо беседовали. Купальников на них, естественно, не было, так что вид был сногсшибательным. Да и кого им тут, собственно, стесняться? Кини я в таком виде каждый день видел, да и аграфка передо мной голой уже представала. Это для меня с того дня прошло больше пяти лет, а для неё — всего ничего. А неплохо она держится. Ведь всего несколько дней её отделяет от того жуткого дня, а она уже улыбается. А что будет через пару месяцев, когда она полностью восстановится? Не сядет ли мне на шею? Хотя где сядет, там и слезет. Уж с аграфским отродьем я церемониться не стану.

Я сидел на платформе, свесив ноги, и любовался ими. Наконец они меня заметили. Кини тут же вскочила и помчалась ко мне, а аграфка села и поджала ноги к груди, обхватив их руками.

— Ник, правда здесь здорово? А почему ты приехал на платформе? Нас платформа по парку отказывается возить. Высаживает возле ворот, и дальше только ножками, а тебя привезла. Почему? Ты за нами приехал?

Как всегда, десятки вопросов подряд. Ответы её, похоже, и не интересуют, она сама их придумывает. А вот вопросы — как из пулемета.

— Да, девчонки, за вами. Пора. Положу вас в капсулы и улечу. Одевайтесь и рассаживайтесь. Поедем сначала поужинаем.

Они накинули на себя какие-то легкие сарафаны и уселись на платформу. Через пять минут мы уже были в кают-компании.

— Ник, ты когда улетаешь? — спросила Кини после ужина, когда мы, сидя на диване, пили чай.

— Вот уложу вас сейчас в капсулы и улечу.

— А может, возьмёшь нас всё-таки с собой?

— Кини, мы на эту тему с тобой уже говорили. Пойми, я лечу на атланском корабле, а не на корабле Содружества. Ты там самостоятельно даже в туалет сходить не сможешь. И мнё придётся вместо пилотирования бегать за тобой. Кому это надо?

— И зачем было строить такие дурацкие корабли.

— Корабли у нас как раз очень хорошие. Но строились они для таких, как я. Так что лучше вам остаться здесь. И вообще хватит болтовни, пошли уже.

Я их поднял, усадил на платформу и отвёз на свой старый корабль.

— Ник, а почему бы нам не поучиться на станции, в ваших капсулах? — спросила Кини, когда мы вошли в медотсек корабля.

— Понимаешь, Кини, никто из Содружества в наших капсулах ещё не учился. Лечат-то они вас хорошо, а вот как будут учить — вопрос. Проводить над вами эксперименты я не хочу. Мало ли что случится. Лучше потом как-нибудь поймаю пару пиратов или аграфов — и на них проверим работу наших капсул. Так, слушайте сюда: десять дней учитесь, два-три дня отдыхаете. Потом опять учитесь. Через три учебных цикла я прилечу. Раздевайтесь и ложитесь.

Я последний раз на них полюбовался и закрыл крышки капсул. Настроил им пятикратный разгон. Хватит им. Как говорил незабвенный товарищ Саахов, торопиться не надо. Пусть подольше учат свои базы, а то чем я их займу? А вот после того, как у меня кончатся базы, придётся что-нибудь придумывать. Можно, конечно, слетать в Содружество за новыми. На фрегате это не так уж и долго. В принципе на любой станции во фронтире есть филиал корпорации Нейросеть. Но стрёмно как-то. Могу и нарваться. А, ладно. Потом разберусь. Всё равно им учить даже уже закачанные базы несколько лет. А в аграфском сейфе баз было много, так что подберу им ещё на несколько лет учёбы. А там видно будет.

Я сел на платформу и отправился на фрегат. Пора в путь.