Светлейший князь 4

Глава 22

Иван был готов к отъезду на завод и как молодой нетерпеливый жеребец в стойле, бил копытами в ожидании отъезда.

Но отъезд пришлось задержать. Примчался посыльный от товарища полковника. Ерофей Кузьмич просил срочно навестить его для решения кадрового вопроса.

Этим вопросом было согласование кандидатуры на должность Начальника Главного Штаба Усинского княжества.

Кандидатура была одна единственная и вызывала одобрение всех заинтересованных сторон, даже родителей молодого офицера, особенно его матушки Анны Петровны Махановой.

Это был старший сын Махановых — двадцатилетний Андрей. Очень умненький мальчик, который наверняка был бы помощником отцу, решил избрать себе другую стезю.

Когда началась прошлая война, он как самый старший среди нашего подрастающего поколения, сбежал из дома на войну, сумел оказаться в боевых порядках полка графа Казимира, принял участие в бою, форсировании Енисея и начавшемся преследовании отступающего противника, в ходе которого получил легкое ранение..

Тут-то его граф Казимир и отловил. После госпиталя Андрей в армии остался до конца компании, но уже в нашей артиллерии. Там он со своими математическими способностями очень даже пришелся ко двору. Перед родителями и особенно полковником, пышущим гневом от такого своеволия, юного героя защитил граф Казимир.

После окончания войны Андрей естественно вернулся под матушкино крыло и продолжил учёбу, но категорически заявил, что пойдет постоянно служить в гвардию.

Анна Петровна поплакала, но в конце концов приняла выбор сына.

Петр Сергеевич поступил хитрее и мудрее, спорить со своим первенцем не стал, но в его образование внес коррективы. В итоге Андрей служить пошел, но в артиллерию и попутно начал тут же выполнять военно-инженерные задачи.

Вот он то и был первым кандидатом и самым лучшим на должность начальника Главного Штаба. Этот вопрос Ерофей решил бы и без моего участия, проинформировав меня просто о принятом решении, если бы не одно но.

Андрей Петрович был еще и первым, а самое главное единственным, кандидатом в главные военные инженеры создаваемой гвардейской инженерной службы.

Вот тут-то Ерофей Кузьмич и призвал меня на помощь, не зная как правильно поступить.

В помещении штаба меня ждали пятеро серьезных мужчин: командующий Гвардии полковник Пантелеев, трое его офицеров, граф Казимир, Панкрат Рыжов, Андрей Маханов и Степан Гордеевич.

— И что, любезнейшие, сидите похоже давно, — я кивнул на полупустые чайные и судя по всему уже остывший самовар, правда не тульский, а суксунский, в виде античной амфоры с высокоподнятыми изящными ручками.

— Что правда, то правда, Ваша Светлость, — ответил Степан Гордеевич. — Все чего-то ни как решить не можем.

— Странно мне это, товарищи офицеры, — Степан, как исполняющий обязанности сейчас тоже являлся офицером Гвардии. — Решение ведь, на мой взгляд очевидное.

— И какое же оно должно быть, Ваша Светлость? — удивленно-недовольно спросил Ерофей.

В этот момент дневальный по штабу принес свежезаваренный чай и новый самовар с еще кипящей водой.

Я, ожидая, пока за ним закроется дверь, неторопливо налил себе свежезаваренного чая и взял щипчиками кусочек наколотого сахара. Кусковой сахар у нас получался какого-то необыкновенного вкуса и я предпочитал чай пить с кусковым сахаром, по крайней мере первую чашку.

— Товарищ Маханов должен будет совмещать у нас две должности, Начальника Главного Штаба и начальника инженерной службы Гвардии. НА обе эти должности он первый кандидат. После создания инженерной службы Андрей Петрович, как Начальник Главного Штаб, подготовит себе, как начальнику инженерной службы, полноценную замену.

— А что, вполне нормальное решение, — первым тут же оценил его Панкрат.

Глядя на него сейчас трудно было поверить, что когда-то это был хоть и грамотный, но по своей сути простой донской казак.

Больше всего меня поражали его успехи в языках. Панкрат без всяких натяжек в совершенстве овладел монгольским и катайскими языками, свободно говорил читал и писал на них. И конечно тувинским. Естественно только устным, писали тувинцы на монгольском.

В этих языках Панкрат достиг таких высот, что в ходил в тройку главных специалистов в этой области, вместе с Лонгином и Тимофеем.

Тимофей последнее время увлекся идеей создать китайскую письменность типа кириллицы, грамотные китайцы наших пределов эту идею поддержали очень горячо и всемерно помогали ему. А вот идея этого принадлежала как раз Панкрату.

Так что то, что он первым оценил моё предложение было не удивительно, гибкость его ума меня поражала не раз.

— А справится? Работы что там, что там не в проворот и не совсем понятно что и как делать, — скептически очень медленно изрек Ерофей.

— Справится. Не сомневайтесь, товарищ полковник, — отчеканил Степан. — Я вон справляюсь и Андрей Петрович справится. Подготовлен он отлично, способности и хватка любой позавидует. Справится.

Второе «справится» прозвучало как окончательный вердикт по данному вопросу. Все дружно, как по команде встали. Ерофей скомандовал:

— Товарищи офицеры! — и повернувшись ко мне, сам вытянулся как струна по стойке «смирно».

— Товарищи офицеры! С этого момента полковник Маханов Андрей Петрович является Начальником Главного Штаба Гвардии Усинского княжества. Начальнику Канцелярии княжества Иванову Степану Гордеевичу поручаю срочно издать соответствующий указ. Впредь назначение на эту должность и освобождение от неё будет являться только моей прерогативой. Также издать указ о введение генеральского звания и присвоении его командующему гвардии Пантелееву Ерофею Кузьмичу. Слово командующий писать впредь исключительно с прописной буквы. Также издать указ о присвоении звания полковников графу Малевичу Казимиру Войцеховичу и Маханову Андрею Петровичу. Обязанности начальника инженерной службы на полковника Маханова Командующий Гвардии возложит своим приказом, это его прерогатива, как и то, кто из полковников будет его замещать в случае какого-либо отсутствия.

Степан тут же, не мешкая, ушел в свою канцелярию. Казимир с Панкратом поспешили продолжить свои служебные дела, которых резко стало не в проворот, а мы втроем остались.

Ровно час я говорил, объясняя новоиспеченному Начальнику Главного Штаба, как мне видится работа нашего создаваемого военного мозга.

После появления посыльного из канцелярии с текстами новых указов, мы сделали перерыв. Я внимательно прочитал их, не найдя ошибок тут же подписал и вернулся к Ерофею и Андрею.

— Я сказал всё, что хотел Товарищ генерал, у вас есть дополнения?

— Нет, Ваша Светлость, вы всё очень подробно и понятно изложили, — Ерофей положил руку на своё рабочий блокнот в котором он делал пометки во время моей речи.

— Тогда начинаем работать. Я уезжаю на завод и некоторое время буду постоянно там находиться. Нами, — уточнять конкретно кем именно я не стал, — разработан проект нового дирижабля.

Я достал рабочий рисунок «Альбатроса» с написанными под ним предполагаемыми характеристиками.

— Можете ознакомиться. Если наши господа-инженеры скажут что его строительство нам по силам, мы тут же начнем практические работы по этому проекту.

— «Стрижи» и «Орлы» будут выпускаться? — сразу же задал вопрос Андрей.

— Да, мы доведем их флот до нужного нам количества и будем его поддерживать. Эти дирижабли для местного использования.

— А новая модель в первую очередь для дальних рейсов, надо полагать? — понимающе с хитринкой улыбнулся Ерофей.

— Именно так, товарищ генерал.

— Ну что, дай-то Бог чтобы всё получилось. Но это всё достаточно далёкая перспектива, а нам сейчас надо срочно заняться делами текущими.

— Абсолютно правильно, поэтому на этом заканчиваем.

Перед отъездом я еще раз зашел в госпиталь. Там всё шло по намеченному плану. Первые инъекции нашим малолетним пациентам были уже выполнены и возле постели каждого из них был выставлен персональный медицинский пост, а Евдокия и Осип в тревожном ожидании сидели в ординаторской.

Я сходил к больным, ничего тревожного или настораживающего в их состоянии не увидел и отдав распоряжение держать меня в курсе событий, уехал.

На завод мы с Иваном в итоге приехали ближе к вечеру. О нашем приезде все заинтересованные лица были извещены и в заводской конторе нас ожидали.

Цель моего приезда всем была понятна и все необходимые материалы были заранее в таблицах, схемах, чертежах и рисунках развешены на рабочих лосках и стенах.

Когда мы с Иваном зашли, Андрей Карпов и Георгий Пуля сидя в уголке, что-то тихо обсуждали с Лаврентием, а остальные вели бурную дискуссию у чертежей «Орла» и ' Стрижа'.

Увидев Ивана, Андрей просиял лицом, у них были великолепные рабочие отношения и оба друг друга очень ценили.

— Приветствую вас, господа, — у нас сейчас реально на счету каждая минута и разводить долгие не торопливые разговоры обо всем понемногу не когда.

Выслушав ответные приветствия, я добавил:

— Все наши новости узнаете сегодня вечером из «Усинских ведомостей», а сейчас без раскачки начинаем работать.

Год назад Степан Гордеевич сумел воплотить в жизнь мою идею, создать электромеханическую пишущею машинку, на основе которой можно было создать то, что мне известно под названием телетайп.

Сейчас телетайп есть в Усинске, на заводе на Терешкина, в Усть-Усе, в Железногорске, Порожном и Туране. Каждый вечер в двадцать один ноль-ноль ведомство Степана Гордеевича рассылало большую ежедневный информационный бюллетень «Усинские ведомости».

— У меня два первоочередных вопроса. Первое, короткое резюме по Арсеналу, — задав вопрос, я посмотрел на Петра Сергеевича, он в этом деле первое лицо и ему отвечать.

— Строительство первой очереди самого Арсенала можно считать законченным. Идет установка, монтаж и наладка оборудования, подготовка персонала. Через три дня пробный запуск первой линии по производству винтовки. Если все заработает с первого раза, то один ствол в неделю для начала будет гарантировано. Через полгода будем иметь максимум наших возможностей первой очереди Арсенала: десять стволов в сутки, — Петр Сергеевич сделал паузу и внимательно посмотрел на ту часть доски, где под надписью «Арсенал» были развешены чертежи и схемы имеющие отношение к этому делу.

— С производством патронов как обстоят дела? — в подробности вникать времени не было, но в общих чертах я знал, что с этим делом еще не все гладко.

— В принципе можно сказать что патронная линия функционирует. Но полностью отказаться от не нужного ручного труда пока не получается. Линия постоянно сбоит и на каждой операции для страховки постоянно стоят люди. Но по этому вопросу лучше разговаривать с Лаврентием, — Петр Сергеевич изящно перевел стрелки на нашего «Кулибина».

Лаврентий достаточно бодро встал и откашлявшись, начал свою речь.

— Ничего критического, Ваша Светлость, на патронной линии нет. За пару недель все отладим и будет она работать как часы. Расчетная производительность до тысяча патронов в день. Сейчас максимум двести. Главной проблемой может стать только порох и латунь.

Краем глаза я увидел, что Иван достал лист бумаги с эскизом «Альбатроса» и пододвинул его нашим дирижаблестроителям. Проблемы производства оружия эту троицу сейчас совершенно не интересуют и они откровенно скучают.

— Хорошо, Лаврентий, этого мне больше чем достаточно, — мне самому хотелось скорее начать обсуждение вопрос строительства нового воздушного корабля. — Эту тему мы еще не раз подробно обсудим. У меня остался один и последний вопрос к Якову Ивановичу. Как обстоят дела с латунью.

— Хорошо, Григорий Иванович. Перебоев с её производством нет и не предвидится. Но стрелянные гильзы всё равно надо собирать и жестко это контролировать. С порохами тоже проблем нет и не будет в дальнейшем.

— Всё, господа, на этом временно обсуждение арсенальных вопросов заканчиваем и переходим к другому вопросу. Он меня сейчас интересует больше всего. Иван Григорьевич, заканчивай шушукаться и прошу вперед, тебе слово.

Ваня явно такого хода конем с моей стороны не ожидал и покраснел как спелый помидор.

Петр Сергеевич без слов понял что надо сделать и снял с доски материалы касающиеся Арсенала и начал помогать мне развесить приготовленные чертежи и схемы «Альбатроса».

Сынуля за это время взял себя в руки и вышел вперед, а Яков протянул ему указку.

Доклад Ивана длился почти час, а затем еще час мы с ним отвечали на вопросы. Наконец вопросы иссякли и наступила тишина.

— Итак, господа, позвольте подвести итог этой части нашего совещания. Как я понял вы все составили себе представление о проекте нового дирижабля. Теперь в кратчайшие сроки, думаю это будет неделя, каждый из вас должен составить своё, подчеркиваю своё, заключение и возможности его строительства.

Я сделал многозначительную паузу и внимательно посмотрел на каждого.

— В вопросы со строительством и пуском Арсенала я вмешиваться не буду. От этого будет только вред. Иван Григорьевич до первого сентября абсолютно свободен и получил родительское благословение и разрешение работать на строительстве и испытаниях дирижаблей. В разработанном мною проекте нового дирижабля много поправок внесенных Иваном Григорьевичем, поэтому я и поручил ему представить проект. Если наш общий вердикт будет что строительство «Альбатросов» не прожект, а реально выполнимая инженерная задача, то осуществлять её мы будем не один год.

Присутствующие слушали меня очень внимательно, Всем было понятно, что подобный воздушный корабль это не про полеты по окрестностям. Его задачи будут какие-то стратегические задачи далеко за пределами нашей долины.

— На этом по данному вопросу всё. Последнее. Андрей Харитонович, пожалуйста коротко по текущей ситуации со строительством нашего флота дирижаблей, есть ли отклонения от наших планов и графиков.

Андрей встал и быстро и коротко доложил.

— Принципиальных отклонений нет. Есть только рабочая ситуация с испытаниями «Орла». Вчера при первом испытательном полете была обнаружена не корректная работа клапанной системы. Испытания остановили. Причину уже установили. Полагаю в течении двух, максимум трех дней, устраним и продолжим испытания.

— Тогда у меня на этом всё. С завтрашнего дня я не которое время буду постоянно работать на строительстве и испытаниях дирижаблей. Это сейчас у нас возможно самое ответственное и критическое в нашей текущей деятельности.

Сразу же после окончания совещания связисты принесли пришедший сегодняшний «Усинский вестник» и персонально для меня сообщение от Евдокии.

После третьей инъекции пенициллина у наших больных молодых людей появилась положительная динамика в состоянии. У обоих началось снижение повышенной температуры тела, у одного сразу же изменился характер выделяемой мокроты, а у другого после местной обработки раны и удаления гноя новая гадость визуально почти не образуется.

Ликование наших докторов было видно по выражениям в каких был составлен доклад. Они подобного результата похоже не ожидала, я же был бы удивлен если было бы по другому.

Историю медицины и в частности мировую эпопею с антибиотиками я знал очень хорошо. Эти мои знания собственно и позволили нам получить такой блестящий и почти невероятный для конца 18-ого века результат.

На самом деле все наши достижения меркнут на фоне этого фантастического достижения. Все достижения в технике уже имели предпосылки в настоящем 18-ом веке. А вот с получением пенициллина мы просто прыгнули выше головы.