Светлейший князь 4

Глава 19

Предложение поработать с Кобдо Ерофею похоже было интереснее и ближе. Он сразу же как-то встрепенулся и оживился.

— Что ты, Лонгин Андреевич, имеешь в виду и самое главное, что предлагаешь?

— В Кобдо и в Урге должно быть два наместника или амбаня, один маньчжур, другой из местной монгольской знати. Зачем в Кобдо не понятно, полное дублирование полномочий, отличие одно: только маньчжуру подчиняется знаменный гарнизон Кобдо. Это самое большое человек триста маньчжуров, сейчас их всего сотня.

Лонгин почему-то начал издалека, зачем-то решив рассказать нам то, что мы с Ерофеем и так знали.

— Год назад амбаня маньчжура отозвали в Пекин и остался один местный монгол Эмгын-хан. В Кобдо должно быть двадцать сумонов, но так как Убсунур отошел нам, то по факту там сейчас реально не больше пятнадцати. Причем чисто монгольских не больше половины. А этот Эмгын-хан хоть и чингизид, но настоящий полукровка. Его мать чистокровная алтайка, а бабка джунгарка, — Лонгин ухмыльнулся, а Ерофей удивленно хмыкнул.

Да и было чему удивляться. Таких подробностей об Эмгын-хане я например тоже не знал. Он был каким-то пятым или шестым среди своих братьев и не понятно каким образом получил отцовское наследство, оставив по большому счету с носом своих старших.

— Ванча сумел протоптать в ставку Эмгын-хана сначала тропиночку, а затем и широкую дорогу. У них нашлись какие-то общие родственники. Я не совсем разобрался в их родстве, но воспитавшая Ванчу бабушка очень почиталась родственниками хана по матери, — продолжал просвещать нас Лонгин и это уже явно было ближе к делу.

— Так вот, — Лонгин сделал многозначительную паузу, показывая нам, что он переходит к сути дела, — последние полгода местный амбань Эмгын-хан, откровенно игнорирует Улясутай и не мешает другим налаживать отношения с нами. Оюн Дажы воспользовался этим и восстановил прежние доверительные отношения с тувинскими зайсанами округа Кобдо. И докладывает мне, что местная знать не желает больше воевать с нами, в том числе и чисто монгольская.

— То что монголы Кобдо не горят желанием снова воевать с нами нам известно, но как ты это собираешься использовать, чтобы отсрочить намеченный Хэшенем военный поход? — нетерпеливо спросил Ерофей.

— Терпение Ерофей Кузьмич, — Лонгин поднял раскрытую к полковнику ладонь, как бы оставливая его. — Сейчас объясню. Сегодня утром из Кобдо вернулся Ванча, я с ним общался буквально перед вашим приходом. Он очень устал и сразу же лег спать.

Возвращение Ванчи было большим сюрпризом и естественно приятным. Последний год я с ним практически не общался, он месяцами где-то пропадал, выполняя различные деликатные поручения Лонгина.

— Лонгин Андреевич, не тяни резину, — мое терпение тоже стало кончаться и я решил ускорить процесс, — давай выкладывай суть дела.

— Суть дела проста. Ванча был в Кобдо по личному приглашению хана и тот откровенно рассказал все, что ему известно о подготовки цинцев к войне. Принципиальных расхождений с информацией Клеопатры нет, так мелкие несущественные детали. И хан прямо спросил Ванчу можем ли мы что-то предпринять, чтобы её избежать.

— И как ты это хочешь использовать? — спросил я, хотя по глазам Лонгина мне и так было всё понятно. — Хотя чего спрашивать, и так понятно. Ты лично едешь к хану и там действуешь по ситуации.

— А не опасно? — засомневался Ерофей. — Может это засада, Приедешь, а тебя под белы ручки и в Пекин на беседу через палача?

— Уверен что нет, тем более в Кобдо у меня достаточно людей чтобы если что вмешаться. Тех же маньжуров разгонят в момент. Тем более, что есть еще одна причина самому ехать. Нам надо уже конкретно вступать в переговоры с Кашгаром, а в Кобдо есть нужные люди. Да и в Урумчи надо почву готовить.

— Что ты конкретно по поводу Урумчи предлагаешь? — очень живо отреагировал на последние слова Ерофей.

— А что тут предлагать? Ясно как божий день. Если мы решаем прямо воевать с китайцами, то Урумчи надо захватывать, закрепляться там и это будет наша главная тыловая и опорная база. Бить то их надо будет скорее всего в Турфане.

Через два дня Лонгин уехал в Кобдо. После бурных дебатов было решено сделать это максимально тайно. Они с Ванчей поехали порознь и самое главное по одиночке. Наш алтаец поехал в Северные Пределы, а Лонгин инспектировать строительство дороги на Абазу.

Я снова занялся дирижаблями, надо вровь из носа ускориться, Машенька начала ускоренную подготовку нашей медицинской службы, Петр Сергеевич с Яковом занялись ускорением работ на Арсенале, Игнат со Степаном нашим автопарком, а Ерофей конкретной подготовкой гвардии к войне.

Мы с ним решили, что непосредственно в поход пойдут два полка, лейб-гвардейский под командованием графа Казимира и один линейный под командованием Леонова.

Полк Казимира у нас официально назывался лейб-гвардейским. Он был полком постоянной готовности, всегда был полностью укомплектован и в нем был наибольший процент наших ветеранов. Остальные полки были можно сказать кадрированные, небольшой постоянный костяк и постоянно призываемые на сборы резервисты. Весь молодняк призывался в лейб-гвардию, если призывников оказывалось больше необходимого штата полка, создавалась временная учебная команда.

Такая система окончательно сформировалась года два назад и Ерофей считал её оптимальной. Кроме призывников у нас постоянно под ружьем было не больше двух тысяч человек. Это считая всех, гвардию вместе с артиллерией и наших так сказать пограничников. В том числе и староверов на всех наших рубежах. А вот наши воздухоплаватели с это число не входили.

Нагрузка на лейб-гвардейцев была просто бешенная. Они кроме своей постоянной рутинной службы постоянно привлекались на что-нибудь стороннее. То усиление пограничных караулов, то сопровождение важных караванов, последние пару месяцев чуть ли не ежедневные испытания чего нового.

Леоновский полк Ерофей решил развернуть не мешкая и начать его тут же готовить к походу. Кроме этого он запланировал постепенно подготовить еще один полк, который будет непосредственно во время походпа и резервным и вспомогательным. Этим полком будет командовать капитан Михайлов. А на время похода в Убсунуре его заменить старший Морозов.

Непосредственно в походе примут участие две четырехорудийные батареи 76-милиметровых орудий. Изготовленные 122-милиметровые орудия мы законсервировали.

Первая батарея тоже называлась лейб-гвардейской и была в постоянной готовности к бою. Вторая батарея была учебной, через неё проходили призывники и призываемые на сборы резервисты. Призывников-артиллеристов у нас совсем немного, так как было достаточно резервистов.

Ерофей решил загодя развернуть вторую батарею в постоянной готовности, а третью сделать учебной.

Помимо этого Ерофей замыслил провести у нас настоящую революционную военную реформу, создать две новых постоянных структуры: интендантскую службу и штаб гвардии.

Интендантская служба по его задумке должна будет обеспечивать все и вся необходимое гвардии в боях, в том числе и военная медицина. Какая будет численность этой службы ни кто не знал, решили что по ходу дела определимся.

А вот с личностью начальника определились сразу же. Леонтий Тимофеевич, которого Ерофей сразу же привлек для организации этого дела, однозначно заявил нам.

— Что бы с этого дела получилось что-то путнее, а не абы как, нужно правильного человека во главе поставить. И моё мнение этим должен заняться Денис Трифонович. Он и организует все как надо, людей подберет в том числе и постоянного начальника. И сделает это Денис очень быстро.

Мы с Ерофеем на минутку задумались и согласились.

С интендантской службой на самом деле всё было просто и понятно, она однозначно нужна и те же Агрипинна с Лукерьей во время наших прошлых военных компаний говорили об этом, когда случались полнейшие запарки например с организацией банальной кормежки гвардейцев в поле.

А вот со штабом всё было сложнее. Оказалось, что многие вопросы Ерофей представляет чисто теоретически и мне пришлось в это дело очень даже вникать.

В итоге создаваемый постоянный штаб назвали Главным. И его функциями стало то, чем войсковые штабы занимаются в покинутом мною времени. Но я настоял, чтобы это был не просто Главный Штаб, а еще и Генеральный, в том смысле как это я понимал.

Эта функция штаба Ерофеем не предусматривалась и мне пришлось достаточно долго и подробно разъяснять свою мысль.

В конечном итоге он согласился. Но тут же появилась огромнейшая проблема, проблема кадров, без решения которой хорошая идея имела все шансы стать профанацией.

Первыми сотрудниками стали картографы Ерофея. В потом я опять по совету тестя сделал ход конем — попросил временно по совместительству Начальником Главного Штаба стать Степана. Эта идея меня изначально немного мягко говоря ошарашила.

— Леонтий Тимофеевич, как вы себе это реально представляете? — после непродолжительной сцены «аля-к нам едет ревизор», спросил я. — Степан занят по двадцать пять часов в сутки. Он везет всё электричество и по-прежнему всю нашу канцелярию. А тут мы на него вешаем еще и штаб гвардии. Ладно это бы уже работало, но ведь надо всё это организовать и чтобы это вдобавок работало с первой же минуты.

— Вот в том-то и дело, Григорий Иванович, — Леонтий Тимофеевич даже встал и подбоченился, как будто собрался биться со мной. — Ты скажи мне, кто у нас лучшие организаторы любого дела? А? Молчишь, потому что согласен со мной, Денис и Степан. Денис Пока Главный Интендант, а Степану сам Бог велел заниматься штабом.

— Ты не горячись, Леонтий Тимофеевич, а объясни свою мысль, — рассмеялся я, глядя на тестя. — Ты прямо на кулачках со мной биться собрался.

— И побьюсь если что. Ты не гляди на возраст, я еще во…

— Хорошо, верю тебе на слово. Объясняй давай.

— Степан и сейчас в своей канцелярии все гвардейские дела под контролем держит и многое организует, так?

— Так,—согласился я.

— Всё это надо будет продублировать и передать в Главный Штаб, это раз. Наладить взаимодействие нового штаба и канцелярии, это два. И уесть Степана боевой опыт, это три,— тесть начал перечислять свои аргументы. Но я уже успел оценить это предложение и прервал его.

— Наверное ты прав. Но есть маленькое но, вернее два. Сам Степан должен на это согласиться и Ерофей.

Леонтий Тимофеевич был готов к моему возражению и тут же парировал его.

— Ерофею Кузьмичу по большому счету всё равно, лишь бы работало, — с этим я наверное буду согласен. Полковник подбор кандидатуры Начальника Главного Штаба негласно ухе как-то возложил на меня.

— По поводу Ерофея согласен, а Степан?

— А что Степан? — вопросом на вопрос ответил тесть. — Как ты однажды сказал, партия сказала надо, комсомол ответил есть.

Употребив это выражение, я не стал объяснять что такое партия и комсомол, но Леонтий Тимофеевич великолепно понял его смысл.

— Уговорил,— развел я руками услышав такой убийственный аргумент.

Степан к нашему предложению отнесся совершенно спокойно ми тут же как говорится взял под козырек, буквально сразу же начав работать.

В итоге буквально через пару дней у нас появился настоящий Главный Штаб гвардии. Недели через две в нем был оперативный отдел, боевой подготовки, планирования, связи и разведки. Главному штабу была подчинена создаваемая интендантская служба.

Ерофей от первых результатов работы Главного Штаба был в восторге, да и я честно не ожидал такого великолепного результата.

Организовав его работу, Степан не остановился на достигнутом и предложил нам создать еще две новых службы: инженерную и автомобильную, которые для начала будут подчиняться Главному Штабу и будут работать не на одну гвардию, а по мере возможности на все наше хозяйство.

За образец я решил взять Генеральный Штаб РККА и Ставку Верховного во время войны. Я в своё время очень этим интересовался и перечитал массу литературы, да и приходилось сталкиваться с людьми непосредственно из тех структур.

Для этого мне пришлось на какое-то время оставить все свои занятия и сосредоточится на помощи Степану в организации работы штаба. Некоторые задачи и функции этого учреждения Степан просто еще не представлял, да и саму схему его функционирования.

Когда у нас закипели начатые подготовительные работы, мы с Ерофеем поехали к Ольчею, решив, что пора его посвятить в складывающиеся ситуацию и вытекающие из неё наши планы.

Ольчей был извещен о нашем визите и ждал нас. Ему не здоровалось и гостей он принял лежа в постели.

После полученного ранения Ольчей болел достаточно часто и как-то само собой сложилось, что его заместителем и правой рукой стал Мерген. Вот и сейчас он был рядом со своим братом.

Наш рассказ о ситуации оба зайсана выслушали совершенно невозмутимо и судя по всему ничего нового мы им не сообщили, у них были какие-то свои источники информации.

А вот информация о нашем военном строительстве вызвала у них огромнейший интерес и нам они неожиданно для меня задали кучу вопросов.

Особенно дотошным был Мерген, что для меня было совершенно не удивительно. В моей прошлой жизни таких людей на моем жизненном пути было не мало, начинавших постигать грамоту и науки во взрослом состоянии и достигающих в итоге немалых высот.

Час вопросов и ответов закончился вопросом Мергена.

— Предполагается ли наше участие в задуманном военном походе?

У Ерофея было два варианта действий, с участием тувинцев и без. Конечно варианта полностью без на самом деле не было, во всех вариантах наших действий за кадром оставались действия Лонгина и его подчиненных, среди которых тувинцев было много тувинцев.

Но сейчас речь шла о другом, о непосредственном участии тувинских отрядах в походе и соответственно возможных боях с цинскими войсками.

Ерофей был готов к такому разговору, мы с ним эту тему подробно обсудили, но тем не менее ответил он не сразу, а скорее всего еще раз взвесил все за и против.

— Ваше участие желательно. Мы конечно готовимся, но опыта походов через пустыни у нас нет. И может статься, что нас победят не маньчжуры, а какие-нибудь безводные жаркие пески. Но у меня есть одно категорическое условие, с вашей стороны это должны быть только добровольцы.

— Хорошо, Ерофей Кузьмич, — Мерген явно был доволен ответом полковника. — Какова желательная численность наших войск?

— Не меньше двух, а то и трех тысяч.

Ольчей утвердительно кивнул и сделал жесть Мергену, типа продолжай.

— В этой связи и нас замечание по работе вашего Главного Штаба, — беседа у нас была строго конфиденциальной и тот же чай приходилось наливать самим.

Я в этот момент как раз наливал себе очередную чашку чая и от удивления чуть не выронил чайник.

— И какое же? — Ерофей похоже не меньше меня был удивлен высказыванием Мергена.

— В вашем Штабе нужен еще один отдел, тувинский. А все остальные должны учитывать наше наличие.

Я очень медленно сделал два глотка чая, наслаждаясь великолепным вкусом напитка. Это был не традиционный тувинский чай, а самый обыкновенный черный, заваренный специально для нас с Ерофеем.

— Мерген, давай поступим так. Ты срочно связываешься со Степаном Гордеевичем, излагаешь ему свои соображения и спрашиваешь кого с вашей стороны откомандировать для постоянной службы в Главном Штабе. Я в свою очередь сегодня же телеграфирую ему о своей поддержки твоего предложения. Устраивает такой вариант?

Мерген с Ольчеем довольно заулыбались.

— Есть еще один щекотливый вопрос, — неожиданно не уверенно начал говорить Ерофей. — Будем ли привлекать к участию в нашем походе Оюн Дажы и его людей. Все таки у тувинцев Оюн-Тувы и Убсунура сохранились крепкие связи с тувинцами Кобдо.

— По нашим сведениям, — Ольчей сделал акцент на слове нашем, подчеркивая наличия своих источников информации, — и информации Оюн Дажы, наши люди на той стороне не возражали бы если им предложили перейти под нашу руку. Сейчас, когда в Кобдо остался один амбань и им можно говорить без опаски, они как один говорят, что воевать с нами не пойдут.