Светлая для Темного

Глава 16

Стоило закончить трапезу и подняться из-за стола, как мужчины выжидающе уставились на меня. Айн вопросительно поднял бровь.

– Еду к Дэлу, – вздохнула я и поспешила собирать вещи.

Даже не оборачиваясь, точно знала: на губах небрис играет фирменная кривая улыбка, чувствовала удовольствие Ария. Надо запечатать эмпатию получше – эмоции мужчин просачивались сквозь нее, как пшено через мелкое сито. Слабо, но ощутимо.

Знать – кто и что испытывает – далеко не всегда здорово. К примеру, переживания Дэла я даже сейчас вряд ли смогла бы интерпретировать. Спокойным он транслирует квинтэссенцию холодного удовольствия жизнью. Вероятно, так чувствует себя счастливый темный сайх.

Если гневается, ощущение, будто все клетки разом взорвутся, сердце выпрыгнет из груди, легкие лопнут, как воздушный шарик, перекачанный газом, сосуды в голове разлетятся на куски. Когда пытается рассказать о переживаниях… словно переполняет что-то… в горле клокочет, в животе то ли щекотка, то ли спазмы, на плечи наваливается многотонная плита. Адская мигрень перемешивается с впечатлением, что кто-то осатанело толкает лобную кость наружу. Что чувствует в эти моменты Дэл? Понятия не имею! Надеюсь, разберусь.

Звонок сотового прервал мои размышления. Дель.

– У Вайса очередное нарушение, – странный тон, веселый и озадаченный сразу.

– Серьезно?

– Расскажу при встрече. Ах да! – опомнилась графиня. – Еще у Стокса что-то стряслось. Куда сначала?

Гевен Стокс – король Нейны, охватывающей территорию, где в моем мире располагалась Калифорния, до обращения ковбой с Дикого Запада, деревенщина, каких свет не видывал – плюется, без конца пошлит, ржет как конь. По сравнению с ним Дэл – университетский профессор. Не люблю Стокса, пусть съездят без меня. Позже.

– К Фицу!

В трубке раздался облегченный выдох и короткие гудки.

Еду! Пусть хоть кто-нибудь попробует возразить! Работа – моя отдушина. Не собираюсь отказываться от нее из-за открытого сезона охоты на принцессу Беззана. Дичь вышла в лес! Съели? Не дождетесь, чтобы однокрылая сидела под боком у мощных сверхов и тряслась за свою шкурку.

На автомате накидала в чемоданы из белой крокодиловой кожи кучу кардиганов, лосин, балеток, кедов. Люблю эту одежду. Удобно, красиво, эффектно и не слишком… кхм… эротично.

В комнату постучали.

– Войдите!

Дэл, Трей и Ррул. Конечно! Разве они ходят теперь поодиночке!

Мужчины напоминали трех богатырей. Прямо засмотрелась – ни дать ни взять былинная картина Васнецова.

– Тебе звонила Дель? – с места в карьер начал Трей.

– Тебе, видимо, тоже?

– И мне! – отозвался Ррул.

– Поедешь? – перебил обоих Дэл. Да-а-а, не сайхам с древним варваром тягаться! Те спорят благородно, уважая собеседника, давая ему, по крайней мере, высказаться. Айну плевать на высокие материи, он просто гнет свое и все.

– Поеду! – я окинула мужчин нарочито вызывающим взглядом.

Дэл покачал головой и настолько по-человечески вздохнул, что в груди екнуло.

– Я с тобой! – безапелляционно выдал айн.

– Слышала, вы с Фицем не в ладах… – поддевкой надеялась отбить у темного сайха охоту сопровождать меня. Не комильфо ехать отчитывать анарийского монарха в присутствии его заклятого врага. Вайс неизменно радовал деликатностью, отплатить той же монетой – моя обязанность как начальника отдела. Фиц не должен терпеть унижение из-за личных проблем принцессы, никаким боком его не касающихся.

– Вайс король – и я король. Мы равны. Пусть только посмеет не оказать нормальный прием, – вспылил Дэл.

– Это неразумно, Эзра, и очень опасно, – вмешался Ррул.

Бог ты мой! Опять пугают. Какая-то мания.

– Знаю, – я жестом остановила Дэла и Трея, уже открывших было рот, чтобы поддержать Эдгара. – Но не собираюсь сидеть в подвале и бояться. Мне страшно. До чертиков страшно! И хотя бы поэтому буду работать, как раньше. И… Дэл, не думаю, что нуждаюсь в твоем сопровождении. Я планировала поехать с Треем, Ррулом и Дель. Уверена, подумав рационально, поймешь – это лучший вариант. Предупредишь охрану, что мы свои, познакомишь заочно – по фотографиям, и если вернемся засветло, просто сами зайдем в дом. Ты для этого не нужен.

Я пыталась успокоить и уговорить айна, но добилась совершенно обратного. Глаза древнего варвара недобро полыхнули, кулаки сжались так, что костяшки пальцев побелели, подбородок упрямо выдвинулся вперед. Черт! Ну что я сказала не так?

– Я поеду с вами! – прорычал Дэл, штампуя каждое слово, будто пытался отпечатать их в моем мозгу.

Мы сверлили друг друга взглядами еще минуты две. Это становится привычкой. Скоро начнем дыры прожигать. Придется обзавестись зеркальными щитами, как у Персея… Медуза Горгона и Василиск… Хороша парочка.

– Дэл, – я постаралась говорить мягко и вкрадчиво. Давно заметила, что общаясь с айном так, добиваешься уступок, на какие темный сайх никогда не пойдет, если упрямиться и открыто настаивать на своем. Приходилось просить, хотя айн не имел законного права гнуть свою линию в моем же доме, в моей же стране, в конце концов! Не время выяснять – какая вожжа ему под хвост попала и почему петушится, услышав вполне дельный план. – Дэл, – повторила я еще раз. Сработало! Айн сделал шаг вперед, еще и еще. Остановился, слегка касаясь, приблизив лицо к моему.

Трей и Ррул дернулись, но я окатила их взглядом, значение которого: «Не мешайте решать вопрос!» – трудно переоценить.

– Сам подумай. Твоя заинтересованность в моей защите может оказать плохую услугу. Сейчас враги Ария действуют в одиночку. А вдруг к ним и твои недоброжелатели присоединятся?

Я нашла нужный тон! Сайхи издали гневные возгласы, когда айн соединил наши руки каким-то до жути простым и естественным жестом. Небрис обернулся к Трею и Ррулу. Сейчас этим троим даже зеркальный щит не помог бы. Черт знает что! Тестостероновые бури кого угодно выведут из себя, а я и так на взводе. Придется все же выяснить – почему Дэл столь категоричен. Но сначала надо избавиться от красивых сайхийских ушей.

Я обошла айна, как скала застывшего на месте, и обратилась к подчиненным.

– Дайте поговорить с Дэлом наедине! – попыталась скомандовать я. Арий бы гордился – сейчас я на полную катушку пользовалась положением принцессы Беззана.

– Уверена? – уточнил Трей.

– Я рядом, – заверил Ррул.

Встретившись с Дэлом взглядами, вызвавшими у меня желание срочно звонить пожарным, сайхи вышли вон. Все-таки с ними легче – пытаются следовать традициям, устоям, субординацию соблюдать. У Дэла же все как бог на душу положит. Ну, или черт… Тут уж как карта ляжет. До нас доходили слухи, якобы древний варвар спорил даже с «тринадцатью» – верховной властью небрис. Несколько раз, рискуя жизнью, выдавал им такое, чего не позволил бы ни один другой темный сайх. Нынче же в душе айна, судя по всему, бушевали те еще демоны…

Едва сайхи исчезли, он очутился передо мной, уверенно обнял за талию и приблизился настолько, что если бы дышал, непременно обдувал щеки.

– Плевал я на своих врагов, – сказал едва слышно. – Важнее охранять тебя. И если начистоту, мне совершенно не по душе идея поездки к Вайсу в обществе тех двоих. В последний раз, оставшись наедине с сайхами и Фицем, ты решила больше со мной не встречаться.

Ах вот оно что! Я-то гадала, какая муха его укусила.

– Дэл, – искренне хотелось успокоить айна. Брови домиком, встревоженный взгляд исподлобья – он напоминал большого ребенка. Понимаю не устоявших женщин. – Теперь я знаю о тебе много ужасного. Наверняка могу выяснить и больше, – на лице древнего варвара заходили желваки. – Но не намерена прекращать общение до тех пор, пока не сочту его опасным для себя или близких. Устраивает такой ответ?

– Нет! – рявкнул небрис, слишком жестко для задушевной беседы с женщиной, однако вполне в его стиле. – Где гарантия, что три моих врага не убедят отвернуться от насильника, зверя и просто неотесанного мужлана Видара?

– Дэл, – лицо айна опять смягчилось. – Помнишь, я ждала доказательств, а ты просил поверить? Сейчас ты на моем месте. Видишь, как сложно это сделать?

– Будь ты трижды проклята, женщина! – выпалил древний варвар. Фраза прозвучала грубо, но в голосе слышались почти нежные нотки. С подобным абсурдным сочетанием я столкнулась лишь беседуя с айном, умудрявшимся хамить обезоруживающе-ласковым тоном. – Ну, права. Права, черт побери! Все равно не хочу отпускать с сайхами, как бы ни желал поверить. Понял, Эзра. И мне не по себе от того, насколько трудно с этим бороться.

– Уверена, такая сильная личность, как ты, справится, – попыталась я убедить Дэла, но тут же поняла – он имел в виду совершенно другое.

– Да я не о себе, – айн поднял брови. – О тебе, Эзра. Если уж мне так непросто взять и безо всяких причин довериться… Представляю, каково тебе! Зная, что я в тысячу раз сильнее и очень опасен.

Древний варвар затих, прижал меня крепче, словно предупреждая попытки вырваться, и шумно вдохнул:

– Черт! Это будет сложнее, чем я думал. Уж лучше бы ты уродилась дурой!

Айн проникся моими сомнениями, и это… трогало.

– Доверие нужно заслужить. Показать, что чужие интересы тебе важнее собственных. Не требуй немедленного ответа, веры и дай свободу воли!

– Хм, – вырвалось у небрис. – Свобода воли… как раз совсем не по моей части.

– Заметно, – съязвила я.

Дэл криво усмехнулся:

– Ты самая необычная женщина из встреченных мной.

– Хороший комплимент, – меня понесло не в ту степь, остановиться не получалось. – Трудно даже представить, скольких женщин ты встречал за полторы тысячи лет и в каких позах … Возможно, мало с ними общался?

Айн не понял иронии.

– Опять клеймишь прошлым, – он резко мотнул головой. – Тем, что поменять не могу. Да и зачем? Мне нравится секс, у небрис повышенное либидо и возбудимость. Я очень хочу тебя. Во всех смыслах слова. Твоего внимания, времени, чтобы нуждалась в моем обществе, очень нуждалась! Желаю владеть тобой целиком и безраздельно, как бы эгоистично и страшно ни прозвучало. Да, в плане секса тоже! Да, желаю, чтобы бросалась на меня после малейшего намека, льнула и полностью отдавалась! – клыки темного сайха выскочили на полную длину. – Да! Желаю, чтобы предлагала себя во всяких видах и позах, – от слов Дэла и его напряженного тела стало ужасно неловко. Уши пылали, щеки тоже, не знала, куда деть глаза. – Я бы показал, каково принадлежать настоящему мужчине! Давай начистоту и без розовых соплей! Ты сама-то себе как представляешь небрис с либидо в разы выше человеческого, полторы тысячи лет ожидающего единственную любимую и даже не глядящего в сторону других женщин? Вот честно, откровенно, без тупой романтики? Думаешь, я должен был отталкивать красоток, вешающихся на шею, в надежде однажды встретить ту самую? Да я в самом страшном сне не мог предположить, что женщина займет такое место в моем сердце и мире!

Последний выкрик древнего варвара резанул по свежей ране… Опять слышу сожаление, негодование по поводу привязанности ко мне. Зачем уж так? Разве я настолько плоха? Глупа? Некрасива? Похоже, айн и сам понял, что переборщил, потому что сменил тон на мягкий и ровный:

– Слушай. У всякой медали две стороны. Хорошая и плохая. Представь, я тренировался, чтобы дарить тебе, моей женщине, ощущения, каких не доставит ни один, слышишь, ни один смертный мужчина! Я никогда не сделаю тебе плохо, больно или даже просто неприятно! Эзра, разве это нехорошо?

Я поспешила кивнуть – всей душой хотелось согласиться. Не знаю, в чем причина, ведь айн наговорил кучу обидного какую-то минуту назад, но бодрящие мурашки бегали по коже, невесомость вернулась. Дэл еще крепче прижал меня к себе, даже дыхание затруднилось:

– И вот еще что. Брось эту песню: мол, я слабее сайхов, небрис и… меня, злого и бездушного варвара. Думаешь, самокритика – хорошо?! Бред! Бред идиотов, которым похвастаться нечем, кроме напускной скромности. Если сайхи такому учат – они лицемеры и придурки, каких мало! Три умных, опытных, красивых мужика, способных горы свернуть, имеющих все: славу, богатство, власть – прыгают вокруг тебя, подобно ручным собачонкам. Не просто вынуждены, хотят, Эзра, именно хотят выполнять твои пожелания. Прихоти! Можешь попросить меня убить любого, заметь, любого, включая членов чертовой дюжины, хотя за одну каплю их крови покусившийся рискует жизнью! И завтра я принесу тебе его голову… ну, или сложу свою.

Потрясало, как спокойно и безэмоционально айн говорил о смерти – как о самом обычном факте. Безусловно, древний варвар пережил столько веков, что и представить страшно, рисковал столько раз, что и сосчитать нереально. Однако….

– Если это не сила, не мощь и не власть… – закончил Дэл, слегка нахмурившись. – Черт меня подери, прожив века, не понимаю значение этих слов. Не слушай сайхов! Они любят рубить правду-матку, стерильные умники. Будто разбираются во всем и вся. Во мне! В тебе! В себе и подавно. Что ж они с такой-то гениальностью до сих пор вокруг тебя круги нарезают, а и заполучить не могут?

Я хихикнула, пытаясь скрыть удивление. Прежде складывалось впечатление, будто айн принижает меня, опускает до уровня вещи, «ниже плинтуса», как говорили в моем мире… Разве может варвар, воспитанный в эпоху, когда женщины воспринимались исключительно приложением к мужчине, уважать слабый пол? Да и поведение Дэла, пренебрежительные высказывания, командный тон не оставляли ни малейшего сомнения – айн нас ни в грош не ставит. Но сегодня древний варвар проявлял такое уважение, какого не выказывал ни один благородный сайх, невзирая на мое высокое положение в Беззане. Никогда бы не подумала, что айн настолько многогранная, сложная и противоречивая личность…

Вот оно что! Дэл нарочно не спешил показывать широчайший кругозор, неординарное мышление и другие грани натуры. Довольствовался впечатлением недалекого громилы … Благодаря этой стратегии многие ошибались на его счет, недооценивали. Даже я, всегда считавшая себя проницательной, умеющей за внешними проявлениями разглядеть внутренний мир, попалась на уловку. Обидно! Но Дэл тренировался веками… Неловкость за штампованное мышление меня заставила спрятать глаза.

Получается, древний варвар открылся, доверился малознакомой сайхийской принцессе, протеже заклятого врага, четко обозначившего – старые обиды не забыты. В который уже раз возникло ощущение, что Дэл ненавязчиво помогает узнать себя, понять, увидеть скрытое от большинства знакомых. Намеренно? Случайно? Претворяет в жизнь наш уговор стремиться к взаимному доверию? Соберись, Эзра, у тебя важный разговор!

Флавелльский монарх молчал, ожидая ответа, глядя в лицо ясными голубыми глазами, чистыми и прозрачными.

– Дэл, – попросила я почти ласково. – Прошу, давай попытаемся доверять друг другу. Начни с себя. Теперь-то видишь, что тебе это легче?

– Ладно, – выдохнул айн. – Попробую. Но все равно дождусь вас у себя дома. В закрытом от света помещении древние небрис могут не спать днем довольно долго, а в пасмурные дни и вовсе разгуливать от рассвета до заката. Это наша фишка, – Дэл ухмыльнулся мрачновато-загадочно. – Самые старые даже гуляют по солнцу, когда оно не в зените. У меня в особняке специальные жалюзи, автоматически закрывающиеся за час до рассвета.

– А вы не слабеете, если не отдыхаете в светлое время суток? – не удержалась я от вопроса.

– Вообще-то слабеем… становимся более уязвимыми. Как и выходя на свет утром и вечером, – Дэл выжидающе посмотрел исподлобья и добавил. – Я древний небрис, эффект проявится не скоро.

Поначалу я не поняла реакцию Дэла и его ответ. Но потом дошло! Айн снова признался в уязвимости. Роковой, фатальной и… тщательно скрываемой. Арий о таком и не заикался, а уж он-то не преминул бы упомянуть ахиллесову пяту ненавистной расы. Значит, народы, живущие бок о бок с темными сайхами, не в курсе их маленького секрета. Неужто айн оговорился? Расслабился и случайно сказал больше, чем планировал? Нет, такое и предположить глупо! Айн тонко рассчитывал, что и когда сказать. Даже мне! Если делился секретами, то это всегда было именно решение, никак не досадная оплошность. Тогда зачем? Демонстрировал полное доверие, даже с риском для жизни? Изнутри обожгло… Айн, что, сейчас поставил наши отношения на одни весы с собственным бессмертием? Ладно, подумаю об этом позже. Нынче от одного предположения голова кругом, в животе ощущение пустоты и посасывания. Дэл застыл, чуть опустив голову, глядя настолько внимательно, будто намеревался проникнуть в мои мысли. Нахмурился и на секунду отвернулся к окну. Не уверена, но почудилось, айн подавил вздох – попытался медленно выпустить рвущийся из груди воздух. Получилось такое долгое выдыхание. Не успела и слова сказать, повернулся снова и выдал:

– В общем, дождусь вас – и точка!

– Ладно, в конце концов, я буду у тебя в гостях, – я пользовалась случаем сменить тему.

Флавелльский монарх кивнул, продолжая хмуриться:

– Тогда ушел готовить тебе комнату.

– Дэл, стой! – он уже почти вылетел из апартаментов, но затормозил и вмиг очутился рядом. Не успела и слова сказать, айн наклонился, пытаясь поцеловать. Суматошно приложив палец к его губам в последний момент, я достала из кармана телефон.

Позвонила Оксару Меллену – сайху из секретного подразделения и моему приятелю. Барон Меллен – прекрасный и умный собеседник, в свободное от работы время занимается наукой. Мы с пеной у рта спорили по поводу загадочных явлений и законов физики! Из-за невероятно массивной фигуры высокородные сайхи и считают Меллена-младшего байстрюком. В присутствии могучего Оксара вряд ли кто-то выскажет такое вслух. Меллен с полным хладнокровием и улыбкой на устах вызовет на поединок, а за шестьсот лет барон не проиграл ни одного боя. Он превосходно владеет мечом, кинжалом, врукопашную любого в бараний рог согнет. Знатные сайхи злословят по углам. Меллен в курсе, но предпочитает игнорировать. Трусы и дураки не стоят внимания! Благодаря острому уму Оксар добился уважения абсолютно всех сайхийских монархов, не раз внедрял изобретения в разных королевствах. Женщины на него вешаются не меньше, чем на Дэллана. Думаю, тут дело в мощи хищника, разящей от Оксара за версту. Так зачем снисходить до завистливых болтунов?

Я уважаю барона и доверяю ему полностью.

– Оксар! Жду в резиденции. Проводишь мистера Дэллана Видара до выхода в наш мир! Понимаешь? – безо всяких раскланиваний сказала я в трубку.

Меллену ничего дважды объяснять не нужно.

– Конечно, Эзра, без проблем! – в телефоне послышались короткие гудки.

Айн хотел возразить, но я перебила:

– Дэл! Неразумно терять силы на восстановление, когда тебе нужно еще и меня защищать. Это простая вежливость. Ты спас нам с Арием жизнь. Поддержал, когда мне было плохо. У вас есть понятие «долг чести», считай, у сайхийской принцессы тоже.

– Предпочел бы иной долг, – по лицу небрис поползла кривая ухмылка, морщинка на лбу разгладилась. – Но пока сойдет и так.

– Оксар придет минут через пятнадцать. Жди в холле, – попросила я.

– Останешься с сайхами? – древний варвар недовольно скривился, словно проглотил дюжину лимонов.

– Не совсем. Продолжу сборы.

Дэл покачал головой:

– Помни, я тебе верю, – и испарился из комнаты.

…

Я собрала мелочевку: блокнот, ручки, зубную щетку, пасту.

Хм… интересно… Небрис чистят зубы? Как поступают с клыками? Представляю… Надо почистить зубы. Разозлился… Почистил… Успокоился…

Мысли все больше занимали эротические фантазии Дэла. Не-ет, не в смысле их реализации. В мечтах айна я доминировала, сама проявляла инициативу. Любопытно… Он не такой тиран, как представляла! Правда, в глубине души. Где-то о-о-очень глубоко… Под налетом привычки командовать и властвовать.

Объективно Дэл может заполучить любую, без ограничений. Устоявшую перед истинно мужской привлекательностью айна, флавелльский король возьмет силой. Даже темную сайхийку… Найдется мало детей ночи – знаю со слов Ария, а такое он уж точно не выдумает – способных дать отпор флавелльскому монарху в поединке. В общем, для Дэла нет недоступных женщин. Тем не менее он мечтал о том, как я сама иду навстречу…

Мужчины! Такие мощные и непробиваемые снаружи – и такие ранимые внутри. Ну, вот кто их поймет? Еще говорят: женская логика…

Я упаковала два чемодана. Сложила. Мысленно перебрала – все ли взяла. В своем мире я непременно составляла список вещей для поездки, но здесь не было ни сил, ни желания, ни времени. Ладно, если что понадобится, куплю – карточка с зарплатой всегда при мне.

В коридоре дежурили Трей и Ррул. Забрали увесистые чемоданы и понесли в машину. Я спустилась следом. По бокам от входной двери, подобно атлантам, подпирали стены Дэл и Оксар. Если бы не смоляные глаза и волосы, барон сошел бы за брата айна. Фигура, рост, крупные, резковатые черты лица, они даже одевались в одном стиле, презираемом многими высокородными сайхами. Правда, угольные джинсы и футболка Меллена стоили целое состояние и шились на заказ. Тяжелые ботинки на толстенной подошве, точь-в-точь как у айна, тоже.

– Почему еще тут? – спросила я у древнего варвара.

– Хотел поблагодарить, – нарочито бодро заявил он. – Арий ждет снаружи.

Я медленно и нехотя покинула дворец. Ноги не шли, запинались, под ложечкой сосало, сердце билось прерывисто – все во мне противилось расставанию… Сама не замечала, насколько привязалась к новому дому – не привыкла, не освоилась, именно привязалась. Дело не в размерах помещений, не в шикарной обстановке, не в огромной ванной, не в слугах, в… Арие. Как можно не видеть его каждый день? От одной мысли хотелось разрыдаться.

Утром, если покровитель ушел на работу пораньше, не читать записки, пропитанные заботой и неравнодушием. Вечером не встречаться в столовой и не вести ничего не значащие беседы: как прошел день, как дела на работе и какие великосветские рауты или приемы впереди. Не слышать раздраженный крик: «Эзра, да возьми уже трубку!» – если сотовый прозвенел больше четырех раз. Не спорить о том, стоит ли делить придворных на родовитых и не очень. Не слушать часами ностальгические откровения по поводу былых времен… Об укладе жизни сайхов до того, как техпрогресс предельно облегчил быт древней расы. Как сотни поварих корпели над яствами для королевских приемов, а после десятки уборщиц сутки мыли посуду, кухню, столовую, гостиную, коридор и… порог между колоннами. Как можно было прослыть «невежей», лишь только не сумев воспроизвести сложный поклон, состоящий аж из десяти разных поз! Представляю дворян, тренировавшихся в балетных классах правильно приветствовать друг друга, прощаться.

Память будто нарочно подсказала новые причины для расстройства.

Господи! Я не предполагала, насколько запали в душу эти милые мелочи, вроде бы естественные, ничего не значащие, повседневные… «Жизнь складывается из мелочей», – не помню, откуда взяла эту фразу. То ли где-то прочла, то ли услышала. Как же верно сказано!

Покровитель замер в метре от жемчужного джипа, подготовленного к незапланированному переезду. Для невозмутимого сайхийского монарха Арий слишком ясно показывал, насколько не хочет расставаться со мной. Красные глаза преисполнились тоски. Стоило приблизиться, приемный отец поспешно обнял меня. Я ждала напутственных слов, признания, что будет скучать, но Арий молчал, гладя по голове, медленно пропуская пряди между пальцев, будто запоминал впечатления. Дэл, показавшийся в дверях дворца, задержался, глядя на нас. Благодаря Оксару, мгновенно нагнавшему тучи, жаркое солнце почти не причиняло айну неприятных ощущений. На лице флавелльского короля мелькнуло загадочное выражение. Небрис замер, не мигая смотрел на нас, стиснув зубы так, что у человека давно бы челюсть свело. Какие чувства он испытывал? Злость? Боль? Раздражение? Ревность? Не хотелось заглядывать в его душу опять, слишком дорого обходились такие опыты, да и по большому счету понять удавалось ничтожно мало.

Спустя немного времени айн будто очнулся, резко отвернулся, подхватил Оксара и взмыл ввысь. Сайх продолжал с поразительной точностью обеспечивать тучи на курсе, выбранном летательным аппаратом класса айн-небрис.

Я успокоилась в объятьях Ария. Ушло напряжение последних дней, переезда, нежданно-негаданно свалившегося на голову – ненавижу такое. Мышцы, сведенные от натуги, приятно расслабились. Отец…

Вспышка. Чернота. Вспышка. Пылающий сгусток пульсирует во лбу. Но боли и помутнения сознания нет, напротив, мыслю ясно, как никогда.

Не успела удивиться, как окунулась в вихрь новых впечатлений. Я никогда не баловалась наркотиками, но, думается, даже в дурмане опьянения сознание меняется медленней.

Все как обычно и – бац! – краски преображаются.

Белоснежный замок Ария становится… голубоватым… чуть мигающим бирюзовым свечением. Внутри каменных плит, как сосуды сквозь кожу… проступают прожилки, едва различимые… слепяще-белые, невероятной чистоты. Секунду назад розы одного сорта в саду покровителя выглядели совершенно однотонными – и … лепестки заиграли десятками оттенков… Пурпурный, лиловый, баклажановый, тициановый… Листва вторила: фисташковый, лаймовый, салатовый… А небо! Небо! Сквозь звенящую лазурь проступили… звезды! Даже ночью я не видела их настолько… четкими, сияющими, разными… Сейчас сказать, какая ярче, дальше, двойная, не составляло труда, будто в глаза встроили телескопы!

Пока я ошарашенно рассматривала космические светила, накрыли звуки. Именно накрыли! Я вздрогнула, затрепетала всем телом. Словно мгновение назад смотрела кино слабой громкости, и вдруг она увеличилась в миллионы раз, каждая нота рассыпалась на десятки тональностей. Песни птиц превратились в оркестровые симфонии, ветки каждого дерева шуршали на ветру с самобытным ритмом, то тише, то громче. Мало того… я уловила сбивчивое дыхание Ария. Сайхи дышат медленней людей, а сердце у них бьется чуть чаще. Теперь я не просто знала это, слышала! Так ли воспринимает окружающий мир небрис, но впечатления невероятные! Правда! Иного слова и не подберешь.

От восторга хотелось танцевать, кружиться, прыгать.

Горячая волна врезалась в живот возле пупка и стремительно вышла изо лба. Ответом морозная струя хлестнула по голове.

Я отстранилась от покровителя, и ощущения испарились, словно ничего и не было. Недолго ошарашенно смотрела в его лицо… В красных глазах приемного отца мелькнул порыв… Казалось, еще секунда – и Арий поведает нечто очень важное… Помедлив, он вздохнул и ласково погладил по плечам:

– Уверен, вернешься не позднее, чем через месяц, – поначалу голос звучал оптимистично, бодро, но на последнем слове дрогнул и сорвался на шепот.

Заняв кресло рядом с водителем, я повернулась к окну – Арий высился на прежнем месте. Вздохнув еще раз, махнул рукой, и авто сорвалось с места.

Любуясь в окно на роскошные пейзажи сайхийского мира, я размышляла о странных ощущениях, перевернувших мир с ног на голову. Не впервой чувствовать подобное! Вспомнить хотя бы моменты, когда Арий ухаживал за отравленной принцессой!

Давай, Эзра! Не тупи! Понимаешь ведь – такие вещи случаются неспроста! Один раз можно списать на дурман после яда руккоя, второй, третий… Но сегодня-то ты почти здорова! Память тут же подсказала момент первой встречи с Арием. Жизнь едва теплилась в ослабевшем теле, но уверена – взгляд покровителя был ищущим и остановился на мне, будто именно меня он и высматривал.

Пытала ли я Ария на эту тему? Да, пытала. Но всякий раз приемный отец отказывался обсуждать тот случай. Дескать, ему слишком тяжело вспоминать борьбу за мою жизнь, страшные вердикты врачей, молитвы, возносимые неведомым богам. Однако после случившегося кожей чувствовала – Арий что-то недоговаривал.

Трей зарулил к Дель, и графиня Медер выскочила нам навстречу, как всегда, на высоте. Покачивая округлыми бедрами, обтянутыми серыми легинсами, выпятив грудь, подчеркнутую коралловой блузкой, оставляющей на обозрение розовую полоску подтянутого живота. Описывай я ее в романе, уж точно схлопотала бы обвинение в «мерисьюшничестве»…

Я обожаю любоваться Дель. Но не завидую. Разве только тому, как сайхийка гордится своими формами. Всю жизнь стеснялась собственных выпуклостей, у нее же все с точностью до наоборот. Наверное, так и надо. Как сказали в одном сериале про спортсменок: «Завораживает уверенность, а не красота или платье…»

Тут графиня Медер точно даст сто очков вперед самым изысканным придворным модницам. Прическа в стиле «искусственно созданный беспорядок» – волосы будто только-только рассыпались по плечам после расчесывания. Но каждый локон лежал ровно на своем месте. В ушках блестели огромные золотые кольца с рубинами.

В прошлый визит к Фицу заметила, что анарийский монарх как-то по-особенному отнесся к сайхийке. Во время оглашения вердикта британец вел себя со всеми ровно и одинаково – манеры и сдержанность впитал с молоком матери. Зато в остальные моменты посматривал на Дель то ли восхищенно, то ли удивленно… Неужто Фицу понравилась наша графиня? Даже не знаю, обрадовалась бы подобному повороту событий или огорчилась. Определенно, если эти двое найдут друг друга, я буду за них счастлива. Но сайхи вряд ли одобрят темного собрата в качестве жениха женщины своего племени, тем более столь высокородной. Клан Медер уж точно впадет в шок, особенно родня отца Дель.

Не стоит списывать со счетов и Джейн! Боюсь даже представить реакцию истеричной сестры Фица на появление новой соперницы.

Жутко хотелось узнать – что думает по этому поводу сама Дель. Но спрашивать ее о столь интимных вещах не совсем прилично. Мы с графиней Медер разместились на заднем сидении джипа. Дико не хотелось ехать под пристальным взором Трея, умудрявшегося смотреть и на меня, и на дорогу. Предоставила им с Ррулом играть в гляделки в одиночку.

– Что думаешь о Фице? – спросила я, предусмотрительно подняв стекло, разделяющее заднее сиденье и переднее. Недовольство мужчин нашим уединением чувствовалось даже сквозь темный пластик. Но! В конце концов! Дочь я Ария или нет?! Пожинайте плоды моего внезапно возросшего самомнения!

Дель внимательно посмотрела на меня и ответила вопросом на вопрос:

– А ты?

– Из встреченных мной небрис Фиц самый приличный, – заявила я откровенно.

– А вот я повидала немного детей ночи, так что пока… размышляю, – слегка смутилась графиня.

Прежде сайхийка работала только с фейри, на небрис переквалифицировалась с моим приходом. Можно сказать, я более опытна в общении с «детьми ночи», нежели Дель, оттрубившая в бюро три сотни лет, не меньше.

– Он приятный, – помолчав, выдала графиня. Эвано как! Не ожидала, что сердце нашей жгучей красавицы все-таки тронула хладная привлекательность короля Анарии. – Не в пример этим двум… айнам… Дэллану и Хенгисту! – последнее имя Дель даже не сказала, выплюнула, и тут же добавила несколько крепких ругательств на древнефейрийском.

Да-а-а, если бы наши сайхийские предки это услышали. Но Дель очень хорошо понимала, что можно сказать им, а что – мне. Не знаю, верно ли будет назвать нас подругами, но приятельницами точно можно.

Хенгист, как и Дэл, уродился айном. По довольно скудным слухам, лет на пятьсот раньше флавелльского короля. Во время войны сверхов древний воин жестоко изнасиловал маму Дель – Лестату! Пил кровь графини, одурев от наркотика темных сайхов, брал снова и снова. Если жертва теряла сознание, отпаивал своим нектаром и продолжал, продолжал, продолжал. Наутро изможденную беззанскую аристократку нашли на гостевом диване в собственном доме. Старшая Медер так и не забыла той знаменательной ночи и постоянно намекала дочери, что с небрис очень даже имеет смысл… Младшая ненавидела Хенгиста за двоих в полной уверенности, что мать прячет кошмарные воспоминания за приносящими хоть немного позитива.

Не стану дословно переводить сказанное Дель. В кладовых русского мата, конечно, можно найти аналоги. Но смысл? Древнефейрийские ругательства все равно колоритней и намного изобретательней. Фраза звучала примерно так: «Он как трехрогий бык – третий рог ниже пупка – покрывающий всех и вся, от которого в ужасе бегут женщины, и память о котором проклинают их многие поколения».

С минуту я собиралась с мыслями…

Машина ехала по лесной дороге в окружении царственной природы: курчавые кроны деревьев грациозно раскачивались от порывов ветра под аккомпанемент пения птиц и криков зверушек. Медленно, неспешно, умиротворяюще, подобно юным балеринам, в чьем теле будто нет ни одной косточки.

Меня же пронзил липкий страх, холодный пот пополз по спине, сердце словно кто-то очень сильный сжал в кулак.

Чувство было настолько реальным и осязаемым, будто преграды эмпатии не существовало вовсе, а нахлынувшие переживания пришли от нескольких человек, затравленных до предела.

Позже, сопоставив факты, вспомнила деталь, оставленную тогда без внимания. Примерно в то же время туристка, напуганная темным сайхом, звонила родным, близким, друзьям, по словам Фица, не меньше чем десятку людей. Дрожь прошла по телу, мышцы свело, я инстинктивно приняла позу зародыша, скрестив руки и ноги, съежившись.

Несколько минут зуб на зуб не попадал… Появилось непонятное ощущение брезгливости, отвращения, словно наткнулась на что-то очень мерзкое. Меня едва не вывернуло наизнанку. Пытаясь унять «трясучку», я акцентировалась на руках и ногах, помимо воли отплясывающих джигу.

Лес, машина, дорога… все замерцало, стало пропадать, как стираются кадры на засвеченной фотобумаге. Вот они есть – и сразу перед глазами чистый лист с расползающимися рыжими кляксами. Я затрясла головой, стремясь избавиться от наваждения, но оно лишь усилилось. Дель, черное стекло между салоном и водителем, окна авто, на которых распластались мушки, не успевшие улететь с дороги… неумолимо пропадали… Откуда ни возьмись хлынул поток темно-фиолетового цвета… Я пыталась закричать, но звуки не шли из открытого рта.

– Эзра! Эзра! – теплая ладонь легла на мою руку мягко, но требовательно. Неожиданно меня будто вытащили, да, именно вытащили оттуда, куда стремительно затягивала неведомая сила. Интерьер машины стал реальным, коричневая дорога и зеленые стражи – деревья – вынырнули из небытия.

Пару минут я выдыхала. Казалось, в тело закачали сжатый воздух, и он постепенно расширялся, заполняя до предела. Ладони и ступни покалывали мириады булавок.

– Эзра! Ты как будто пропадала и появлялась! – голос Дель вздрагивал. Никогда прежде не видела у сайхийки такого испуганного лица и затравленного взгляда.

– Уверена? – выдавила я из пересохшей глотки.

– Не совсем…– замялась графиня, в ее расширившихся глазах читался страх вперемежку с непониманием. – Может, просто почудилось…

– Считаем, почудилось! – решила я.

Было до жути страшно размышлять о случившемся…

Резкий визг тормозов заставил встрепенуться и сконцентрироваться на цели поездки. Особняк Фица вырос из сиреневой полутьмы.