Супруга Архангела

ГЛАВА 27

Елена не могла притворяться, что каждый волосок на теле не встал дыбом, когда Рафаэль закончил, но сейчас надо разобраться кое с чем другим.

— Ты смог разорвать её узы, — проговорила она, понимая, что он должен это услышать. — Ей не удалось удержать тебя в этом сне, или видении, или чем бы оно ни было.

На его лицо легла тень.

— Было сложно… возможно, даже невозможно, если бы ты не заставила меня вернуться. Она моя мать и знает меня с самого рождения. Калианна понимает, как обойти каждый мой щит

— Может, когда-то и понимала, — Елена поднялась на колени, нетерпеливо отбрасывая волосы с лица, — но спала уже больше тысячи лет. Она знала, каким мальчиком ты был, но не представляет, каким мужчиной стал. И понятия не имеет об узах, которые связывают нас.

Выражение лица Рафаэля снова изменилось, и Елена поняла, что он просчитывает ситуацию со своей нечеловеческой логикой.

— Да, — сказал он, наконец. — Возможно, это её единственная слабость.

Елене пришлось бороться с инстинктивной негативной реакцией на его слова и выражение лица. Он никогда не будет человеком, и ожидать этого от него значило лгать самой себе.

— Тебе нужно знать её слабость? — поинтересовалась она.

— Она угрожала тебе, Елена

Больше ничего говорить не стоило. Елена прекрасно знала, что сделает Рафаэль, чтобы защитить её… и если охотничьи инстинкты возражали на мысль, что её защищают, сердце понимало, что любить этого мужчину — значит принимать эту потребность оберегать.

— У многих женщин проблемы со свекровями.

Выражение лица Рафаэля было бесценным.

— Моя мать — безумный архангел.

Елена чуть не рассмеялась… Даже скорее едва истерически не хохотнула.

— Да, она такой была. Возможно, вспышки насилия результат того, что она ещё полностью не проснулась. Возможно, сон всё-таки вылечил её. Судя по твоему рассказу, во сне она вела себя нормально или настолько нормально, насколько может быть нормальной женщина её возраста и силы.

«Ты не представляешь, как я хочу, чтобы это было правдой».

— Представляю до последнего душераздирающего проблеска надежды, — прошептала она, проглатывая комок эмоций. — Каждый день я жалею, что не смогла как-то преодолеть горе матери и убедить её, что жизнь стоит того, чтобы жить. Каждый день.

Рафаэль притянул Елену к себе.

— Ты редко говоришь об этих событиях, но в кошмарах кричишь о них.

«Кухня», — подумала Елена. Каждый кошмар начинался на кухне и каждый раз надежды не оправдывались — кровь начинала сочиться по стенам и полу. Мама всегда оставалась в комнате, как бы Елена ни умоляла её убежать.

— Я нашла её, — проговорила Елена, рассказывая о кошмаре, который в самой холодной глубине ночи заставлял дрожать. — Вернулась домой из школы и вошла в дом. — Тогда-то она и увидела туфлю на высоком каблуке, лежащую боком на сверкающем блеске плиток. Елене следовало бы в тот же миг уйти, но она так обрадовалась. Мама уже давно не надевала туфли на высоких каблуках, и Елена подумала, что, может, Маргарите стало лучше, что, может, она вернёт маму. Иллюзия длилась несколько драгоценных секунд. — Тень, — сказала она, прерывисто и неглубоко дыша. — На стене. Я видела, как он плавно раскачивается. Я не хотела смотреть вверх, не хотела видеть. — Даже сейчас, ужас пульсировал в крови. — Я почувствовала, как у меня замерло сердце, а потом посмотрела вверх, и сердце просто… разбилось. — На острые, порочные осколки, которые вонзились в грудину. — Я просто смотрела на неё… — Слова не приходили, предложения не складывались. — А тень, — продолжила Елена, — просто продолжала раскачиваться. Всё то время, пока сердце кровью обливалось, тень просто продолжала раскачиваться.

Рафаэль чувствовал, как у его охотницы вновь разбивается сердце, и это было невыносимо.

— Её поступок был эгоистичным.

— Нет, она…

— Потеряла двух дочерей, — произнёс вместо неё Рафаэль. — Это пытка, но и для тебя тоже. Ты видела, как на твоих глазах убивали сестёр, видела, как страдала твоя мать.

— Это не то же самое.

— Нет. Потому что ты была ребёнком. — Он прижал Елену к себе, желая повернуть время вспять, встряхнуть Маргариту Деверо, чтобы она вышла из тумана горя и увидела сокровище, которое собиралась выбросить. — На неё можно сердиться, Елена, от этого ты её не предашь.

Она резко и рвано всхлипнула, а затем ударила Рафаэля в грудь.

— Почему она не любила нас так же сильно, как Ари и Бэль? — Вопрос, который задал бы ребёнок. — Почему ушла, когда видела, кем становился Джеффри? За что? — Она перестала его бить по груди, которая стала влажной от её слёз. — Почему?

Позже она попросила поспарринговаться с ней, и он согласился, позволив справиться с болью и страданиями тяжёлым физическим боем. Но Елена была отвлечена и сражалась слабо. А Рафаэль её не щадил.

— Если не хочешь принимать мою защиту, — сказал он, укладывая её на спину во второй раз за последние несколько минут, — тогда должна быть лучшей из лучших.

Она зарычала, и это он предпочитал той призрачной боли, что рвала её душу.

— Укладывать меня землю не поможет делу. — Она снова встала.

Рафаэль опять на неё кинулся. На этот раз она отбивалась с яростью, печаль сменилась гневом. Во время этого танца их клинки двигались как полосы белого огня, и Рафаэль с гордостью улыбнулся.

— Великолепно, — сказал он, когда она почти задела его крыло короткими мечами.

Прошипев что-то себе под нос, она выдернула руку так, как он её не учил, и ему пришлось отпрыгнуть, иначе на боку появилась бы рана. Это больше похоже на правду. Обезоружив её левую руку и отодвинувшись подальше от правой, он поцеловал Елену в щеку. Прищурившись, она подняла ногой меч, затем обошла Рафаэля кругом, как это обычно делал Веном.

«Она учится, — подумал он, — очень, очень быстро».

Теперь она сделала шаг, которого он избегал потому, что не раз у него был такой случай с вампиром. Но даже тогда клинок прошёл всего в четверти дюйма от носа. Но из-за этого она открылась. Рафаэль оказался за ней, а в следующее мгновение приставил нож к горлу.

— Это было глупо, — отрезал он, взбешённый тем, что она позволила гневу руководить, оставив себя незащищённой и уязвимой. — Ты мертва.

Она схватила его за запястье.

— Ты нарочно меня разозлил.

Он отступил.

— Но ты полностью поддалась гневу.

Елена повернулась, её грудь тяжело вздымалась.

— Да. — Она потёрла лицо рукой. — Но больше не повторю эту ошибку.

Рафаэль коротко кивнул.

— Мы закончим позже. Я нужен в Башне.

Пока они шли бок о бок, задевая друг друга крыльями, Елена глубоко и успокоительно вздохнула.

— Есть ещё какие-то сведения, где может быть твоя мать? — Взяв сотовый телефон, она увидела входящие сообщения.

— Пока нет. — Напряжённые слова. — Если мы не разбудим Калианну до того, как она будет готова, она проснётся сама и в полной силе. — Не было нужды объяснять, что произойдёт, если она проснётся такой же безумной.

— Может, ты расскажешь мне о ней больше? — Исчезновение Калианны оставило на Рафаэле такой же след, как и смерть Маргариты на Елене.

— Воспоминания старые, всплывут в своё время. — Он провёл тыльной стороной ладони по её щеке. — Чем ты сегодня занимаешься?

— Собираюсь навестить парфюмера. — Она не позволит архангелу справляться с этими воспоминаниями в одиночку, но утро уже было тяжёлым, так что она пока забудет. — Знаешь, как трудно найти именно эту чёрную орхидею? Я спросила парфюмера сразу после возвращения из Бостона, но он только получил ответ. — Она подняла телефон.

— Ах. Ты ищешь эссенцию.

— Я хочу знать все ноты, убедиться, что ничего не упустила, — сказала она, убирая с Рафаэлем оружие в шкафчик в задней части дома. — Архангел?

Когда он повернулся, посмотрел на неё прозрачно-голубыми глазами.

— Что, охотница Гильдии?

— Поцелуй меня на прощание.

Полтора часа спустя Елена вышла из внешне сомнительного магазина, в котором работал лучший парфюмер в городе — с крошечным флакончиком эссенции, завернутым в несколько слоёв полотенца и упакованный в маленькую коробку — и обнаружила, что у половины Нью-Йорка внезапно появились дела в Бронксе. Никто не приближался к ней на улице, но она слышала шёпот, собирающихся людей.

Елена поняла, что впервые так долго на улице. Неудивительно, что все пялились на неё. Елену это смущало, но она понимала — людям нужно время привыкнуть к ней, и для этого нужно чаще быть на виду. Пока они держались на расстоянии, она не волновалась. Однако она не учла одну простую вещь — благоговение, которое удерживало большинство людей от приближения к ангелу, к ней не относилось. Когда-то она была смертной, как они. Так что они шли за ней и давили.

— Чёрт, — пробормотала она себе под нос.

«Ты зовёшь меня. Если тебе будет угрожать опасность, ни колеблясь, не думая, не оттягивая до последнего момента, ты зовёшь меня».

Осмотревшись искоса, она увидела удивление на сияющих лицах и поняла, что вреда никто не хочет ей причинить. Но всё же людей очень много. Если один попытается коснуться крыльев, за ним повторит другой, за ним третий и так далее по цепочке. Они затопчут её в нетерпении.

«Архангел, — позвала она, надеясь, что Рафаэль услышит. — Ты мне нужен».

Чувств коснулся запах дождя и ветра.　

«Где ты, Елена? — Когда она назвала место, добавил: — Я в нескольких минутах от тебя».

Острая смесь облегчения и разочарования бурлила в животе.

«Наверное, я слишком остро реагирую».

Это её дом и её люди… И ей ненавистно осознание того, что теперь и то и это могла потерять. Как только эта ужасная, болезненная мысль промелькнула в голове, Елена взяла нож в свободную руку и принялась рассеянно крутить его между пальцами. Толпа замешкалась, отступила на шаг, когда сталь отразила свет.

«Хорошо», — подумала она. Нужно напомнить, что Елена не просто женщина с крыльями, а рождённая охотница и могла справиться с вампирами вдвое больше её, не моргнув глазом. Толпа могла задавить её, но не раньше, чем она уничтожит значительную часть людей.

Заметив, что люди перекрыли все отходы, Елена встала посередине… и посмотрела в небо. А вот и он, его крылья создавали огромную тень, когда он опускался, чтобы приземлиться перед ней

— Ты в порядке, супруга?

Из-за молчания Елены, окружение напряглось, их благоговейный трепет теперь пронизывал страх.

— Им просто любопытно. — Она видела опасность в его глазах, знала, что он способен казнить любого. — Следовало подумать об этом. Я просто… забыла, что всё уже иначе.

Ветер развевал волосы Рафаэля, когда он положил руки ей на бёдра. Убрав нож, она положила руку ему на плечо, а другой держала коробку. Она ждала, что он взмоет в воздух, но вместо этого он обвёл взглядом собравшуюся толпу. Судя по ахам и стремительному желанию всех разойтись, она хорошо представляла, что они увидели.

Когда Рафаэль и Елена поднялись, их взлёт был мощной грацией, предназначенной для ошеломления. Поднявшись высоко в воздух, Елена сказала:

— Это прозвучит неблагодарно, но мне противно, что тебе пришлось спасать меня. — Чувство проигрыша прожигало желудок. — Я не из тех, кого нужно спасать.

Не такую он взял себе в супруги.

— Я поговорю с Иллиумом, подготовка к вертикальному взлёту нужно вывести на первый план. — Прагматичные слова и тёплые объятия успокоили. — Как только научишься так взлетать, тебя уже невозможно будет заманить в ловушку.

Эмоции сдавили грудь. Не в силах ничего сказать, Елена позволила Рафаэлю увидеть сердце в глазах.

«Спасибо». Не только за то, что вернул ей город, дом… но и за то, что стёр весь ужас того, будто он её не захочет.

Нежная ярость прощального поцелуя Елены запечатлелась на коже, Рафаэль летел в башню, когда разум Дмитрия коснулся его.

«Сир, Фаваши хочет поговорить с тобой», — безэмоциональное заявление.

«Буду через несколько минут».

Лицо архангела Персии появилось на экране, и Рафаэль впервые увидел трещину в безмятежности её лица.

— Фаваши. Дело в Нехе?

— Нет. Сейчас она, кажется, занята на своей территории, — Фаваши говорила рассеянно, её внимание явно было приковано к другой теме. — У нас проблема, Рафаэль.

В отличие от других членов Совета, он никогда не недооценивал архангела Персии. Хотя она правила мягко, под бархатной перчаткой скрывалась стальная рука.

— Кто?

— Илия. Его поведение стало непредсказуемым.

Такого развития событий он не ожидал.

— Насколько? — Илия один из стабильных членов Совета.

— Говорят, он ожесточился. Будь это Кэриземнон или Титус, не удивилась бы, но Илия?..

Рафаэль нахмурился.

— Он навредил Ханне? — Илия, бьющий Ханну — невозможность, как Рафаэль, заносящий руку на Елену. Если Архангел пересёк эту черту, то Калианна ещё ближе к пробуждению, чем кто-либо полагал… А сила её распространилась ещё раньше пробуждения. Воздействие на Совет, может, и непреднамеренное последствие — она ещё осознанно не могла контролировать способности. Или, может, порочная игра безумного Архангела.

— Ничего о том, что он коснулся Ханны, — ответила Фаваши, прерывая мысли Рафаэля элегантным голосом. — У меня лишь слухи. У тебя источники гораздо лучше.

Так она непреднамеренно просила.

— Борешься за власть, Фаваши?

— Честно говоря, Рафаэль, мне нравится быть королевой на своей территории. Она большая, и ко мне относятся как к богине. — Она прикрыла нежные карие глаза и покачала головой. — Сейчас ещё территория принесёт только проблемы.

Рафаэль не уверен, что поверил ей, но слабо кивнул.

— Я дам знать, если услышу что-нибудь интересное об Илии. — Закончив разговор, он повернулся к вампиру, который стоял в углу. — Что скажешь?

— Думаю, она приторный яд. — Дмитрий шагнул ближе, нахмурившись. — Она есть сила, и признаёт только её.

— Вряд ли, когда дело доходит до Фаваши, ты беспристрастен.

На щеке Дмитрия заходили желваки.

— Я был молодым дураком, а она меня разыграла. Но я научился на своей ошибке.

— Она красивая. И, судя по всему, ты отличный любовник.

Вампир бросил на него суровый взгляд.

— Мне кажется, твоя охотница на тебя действует. И это не комплимент.

Рафаэль изогнул губы в улыбке.

— Выясни, знает ли кто-нибудь из людей Джейсона, что происходит с Илией. — Рафаэль намеревался сам поговорить с другим архангелом, но каким бы благородным ни казался, Илия в Совете и хорошо обучен искусству обмана.

Дмитрий уже доставал мобильный телефон.

— Фаваши… Однажды я видел, как она вырвала из груди вампира всё ещё бьющееся сердце и держала его перед собой, пока тот не умер, потому что вампир осмелился ослушаться приказа. Она не беззащитная принцесса, хотя ей нравится использовать этот образ в своих интересах.

— Вампир бросил вызов её силе, Дмитрий. Ты, как и я, знаешь, что она не могла отпустить его.

В этот момент у Дмитрия зазвонил телефон, и он поднёс его к уху. Как и у остальных, у лидера его Семёрки было прошлое. Даже Рафаэль не знал всего, что произошло между Фаваши и вампиром чуть более пятисот лет назад, за столетия до того, как Фаваши вступила в Совет. Но знал, что Дмитрий пришёл к нему с просьбой освободить от службы у Рафаэля. Рафаэль, сам новый архангел, не мог позволить себе потерять его тогда и попросил подождать ещё год. Он так не считал — Дмитрий заслужил то, о чём просил — но вампир согласился.

— Фаваши, — сказал Дмитрий тогда с улыбкой, которая была редкой до встречи с персидским ангелом, — слишком мила, чтобы проклинать тебя, но мне сказали, что через год я буду принадлежать ей.

Но когда пришло время, улыбка Дмитрия уже исчезла, и, если не считать единственного разговора, в котором Рафаэль спросил Дмитрия, не хочет ли он уйти, а тот отказался, они больше никогда об этом не говорили.

Сейчас вампир закончил разговор и убрал телефон.

— У нас может возникнуть проблема — Илию заметили летящим на твою территорию. Сейчас он над Джорджией.