Судьба по вызову

Глава 9. Чудеса не случаются! Чудеса делаются!

— Так! — Бел распрямился и, зло прищурившись, стал оглядывать зал. — Боевой портал третьего класса! Твою рогоматерь! Надо быть на всю башку отшибленным, чтобы протащить его сюда, в королевскую зону!..

— Или старшим конюшим его величества! — горько ответила Лиза, поднимаясь с пола и отряхиваясь.

— Му? — непонимающе фыркнул Бел.

Лиза с прокошенной улыбкой развела руками, показывая зал:

— Из всех собравшихся исчез только Генрих Норуш. Значит…

Бел набычился и нервно задёргал большим пушистым белым с розовой впадинкой ухом. Так, что Анна даже на миг потерялась, сладко соображая — а ухо такое же блаженное, как нос? Уж больно смотрелось оно так беззащитно и нежно, что…

— Найдём, — прорычал Бел. — Не уйдёт!

Анна поймала себя на том, что по-идиотски расплывается в улыбке и резко одернулась. Выпрямилась и начала торопливо приводить себя в порядок — сперва подтянуть к коленям юбку, потом поправить блузку… И тут же поймала на себе косой взгляд минотавра, сипло дышащего, широко раздувая ноздри.

Нервно сглотнула и стиснула ворот, осознавая, что верхние пуговицы слетели напрочь и сквозь распахнувшиеся полочки блузки наверняка хорошо виден гипюровый бюстгальтер! Анна, отводя глаза, зарделась, как девочка, испытывая давно забытое чувство неловкости перед… ну, мужчиной, наверное. Как минимум — носителем та-а-акого носа!

И, делая строгий холодный вид, стала оглядывать зал.

Каким бы сильным не был взрыв этого самого «боевого портала», а натворить беспорядок больше, чем уже было до него, не смог. Да, все свадебные платья — о, это восхитительное чудо божественного мастерства! — лежали вповалку, белоснежными изысканными тканями устилая помосты, словно обнимая стены зала. И только на входе, где до сих пор располагалось кресло со страшилищем, и здесь, возле Анны, где гордо высилось на своём пьедестале магическое платье Мораны, всё так же оставался порядок, словно ни ледяные ураганы, ни радужные взрывы на них не действовали или какая-то высшая магия оберегала их от разрушения.

И только Анна подумала об этом, как…

— Ап! Чи! Хи!

Словно сглазила!

Зал снова сотрясся от ледяного шквала. В этот раз уже ничего не упало — всё, что могло свалиться, свалилось раньше! Но вот изморозью накрыло так, что даже Анна, стоящая дальше всех, почти на пьедестале волшебного платья, ощутила, как по коже бегут тончайшие морозные змейки, покусывая и заставляя вздрагивать.

— Извините, — прогундосил Вий, снова доставая из необъятного кармана уже смятую и мокроватую скатерть. И, утирая сопли, развешенные по всему четырехугольному рту, скомканно просипел: — Чего его искать. Портал ушёл в Лес Черепов.

— Найдём… — тяжело дыша жаром, негромко прорычал Бел, — и вызнаем, что было на уме этой рыбохвостой гадины. И зачем ему было расстраивать свадьбу! Нам бы только его там не упустить… А то уйдёт, тварь, по слоям! С его визами и уровнем допуска это легко.

— Кхр-кхр, — утробно откашлялся Вий и просипел: — Сейчас …

И снова запрокинул голову и оплыл, словно спящий. И по залу вновь раздалось непередаваемо грозное и тяжкое:

— Гхры!

Анна поёжилась, думая, что снова придется пройти через ледяной допрос.

Но после единственного всхрапывания «гхры» Вий тут же пришёл в себя, выпрямился, поглядел на Бела чёрными мутными глазищами и прогудел:

— Стража Черепов в курсе. Дежурный маг ставит купол.

Бел благодарно склонил голову, ударяя в мощную грудь кулаком:

— Мой дон! — и тут же рявкнул своим минотаврам, уже стоящим в ожидании команды: — Звенья Аргуса, Миноса и Шёла! Приволоките сюда эту шваль!

Названные и их рядовые выпрямились, шибая себе в грудь кулаками и со свирепым фырканьем потопали на выход. Лишь у Вия задерживались, чтобы проходить почти на цыпочках мимо по стеночке, стараясь не задеть чудище, задумчиво вытирающее клыки и почёсывающего млеющего лицехвата. Смотрелось это весьма умильно и, одновременно с этим, страшно — такая мощь, а умеет двигаться тише мышки!

— Миноты вообще очень классные, — тихо подступив сзади, промурлыкала на ухо Лиза. — Эх, был у меня такой рома-а-ан с одним… Ммм…

Анна обернулась и уставилась на романтично поправляющую спутанные пряди волос подругу. Это было так удивительно и ново, вдруг сообразить, что Лиза — её солнышко-зайка стесняшка-обояшка, которая в институте ни одного парня не интересовала и сама не интересовалась противоположным полом, оказывается способна на… вот как это называется?!. с минотавром?!

— Мастер! Анна Павловна?

Она вздрогнула, резко оборачиваясь и автоматически хватаясь за ворот блузки.

Белая бычья морда с нежнейшим серо-розовым носиком нависала над Анной. А в огромной лапище минотавра, протянутой к ней, лежала крохотная жемчужинка. И первое чувство было: Божечкишмоиш, как он её сохранил во время взрыва?!

— Прошу вас! — на второй протянутой лапище возлежала туфелька.

И Анна вдруг почувствовала странное волнение. Словно она — Золушка в самом финале её истории, к ней прискакал принц с хрустальной туфелькой в руке и вот он уже встаёт на колено и возвращает ей дар феи-крёстной, и стоит только сунуть голую подмерзающую ножку в этот прекрасный артефакт и всё изменится! Случится удивительное волшебство и порванная блузка с перекошенной юбкой тут же станут пышным свадебным нарядом в стиле барокко, а сама она помолодеет разом лет на двадцать и похорошеет на все сто…

Анна нервно всхлипнула, разрушая собственные фантазии, и резко выхватила из лапищ монстра и туфлю, и жемчужину. И уже не смотря на удивлённую или даже обиженную белую бычью морду обладателя несуществующего титула Мистер Экстази-Нос, стремительно зашагала к платью. С ненавистью вбивая подошвы голых ног в каменный пол и сдерживая злые слёзы, появляющиеся на глазах.

Дура! Только в сказках принцы ищут Золушек, которые просто всю свою жизнь тупо работают и не лезут в высший свет! Только в сказках ты можешь внезапно похорошеть, помолодеть и скинуть груз десятилетий тяжёлого труда и лишений! Да и просто — только в сказках можно влюбиться в такую, Замарашку, серую, скучную, пустую… Дуру! А сказки… Сказки остаются в сказках, а она сейчас выполнит работу, ради которой её притащила сюда подруга, и уедет в свой мир. И она сделает всё честно, искренне и высокопрофессионально! Несмотря на то, что в глазах двоится от непрошенной влаги…

Она хорошо знала свой чемоданчик, и, не глядя, достала нужные инструменты. Единственное, что подбирать нить оказалось сложным делом: по толщине бы такие нашла, и даже по фактуре, но вот по содержанию… Настоящий чистый шелк без добавления синтетики давненько не попадал в её руки. Да ещё и такого нежно-молочного цвета.

Она поправила очки и, присев над футляром с нитками, придирчиво выбирала, смотря то на белые катушки, то на мелкий кусочек нити, торчащий в серединке пухового комочка. И сама себе высказывала — ох, какая же дура! Вот, думаешь, сейчас эту бусинку обратно пришьёшь и что-то случится? Да посмотри вокруг! Тут столько всякого… даже не сказочного! А какого-то иномирного! И ты… простая швея, баба с нитками и иголками, и ничего больше! Тут такую магию творят… А ты? Тьфу!

Но отступать было некуда. Если только… не сообщить всем, что нужной нити нет, что нужно её искать за тридевять земель, и что она-де ничего поделать с этой проблемой не может и вообще — вызывайте, когда найдёте нить. А я, вроде как, слишком крутой профессионал для такой работы. И гордо удалиться, оставшись в их глазах Мастером, а в своих… ну, это же дело десятое! Да?

Она с душераздирающим вздохом подняла глаза к потолку, размышляя о своей несправедливой судьбе, и ещё раз пробежала чуткими пальцами по выложенным в ряд катушкам белой нити.

И… замерла. Под подушечкой пальца гладко пробежал тончайший волосок.

Опустила глаза.

Этой нити не могло быть среди её набора!

На обычной шпульке, такой же, как и остальные, висел огрызочек нити в пару пальцев длиной! И он был… именно таким, как нужно! Тончайший — почти как паутинка — шёлк нежно-молочного цвета. Пискнув от неожиданности, Анна схватилась за шпульку и быстро прикинула нужную иглу. Заправила нить…

За спиной уже сопели в унисон Лиза и Бел — одна потише, а другой погромче и так жарко, что тепло от дыхания добегало до шеи и норовило заползти под воротник… от чего по загривку бегали стадом мурашки.

Дрожа от волнения, Анна бережно взяла туфлю и приладила бусину на нитку.

Подняла повыше иглу, осторожно и медленно, словно на закройке сложнейшей формы, повела руку вниз. Не дрогнуть! Не дёрнуться!

Острие коснулось материала и… Она-то думала, что давить придётся да стараться, чтобы тончайшая иголочка не сломалась от неприсущей ей работы пробивания кожи! Нет. Игла вошла в туфлю, словно в бархатистый мягкий плюш!

И чувствуя, как сладко замирает сердце в восхитительном чувстве правильности всего происходящего, Анна быстро, виток за витком, прикрепила бусинку к опушке.

По старой примете — так баба Нюра учила, чтобы новую вещь не сглазить! — заканчивая последнюю деталь, не отрезала нить, а откусила.

И только отодвинула иглу от починенной туфли, как остаток нитки стал таять в воздухе, оставляя тонкий след из посверкивающих искорок…

— Вот! — Анна осторожно расправила мех доисторического кристал-кроля и подняла туфлю над головой.

Это был миг её триумфа. Миг, когда она была довольна собой, как никогда раньше! Даже победа в региональном конкурсе и фотографии в журналах не заставляли так сладко биться сердце!

Но триумф не продлился долго.

Лиза с задушенным писком подхватила туфлю над её головой и тут же побежала к платью:

— Надо проверить! Проверить!

И почему-то это дивное чувство внутреннего счастья испарилось. Анна вздохнула, опустила голову и начала складывать инструменты и нитки обратно в чемоданчик. И особо хитрая катушка вырвалась из руки и полетела, весело вихляя хвостиком нитки. Анна лишь проследить взглядом за ней успела.

Огромная ладонь зависла над беглянкой и два здоровущих пальца бережно обхватили её. И вредная катушка тут же покорилась и грустно свесила хвост.

Бел подошёл ближе и опускаясь на колено, потянулся вернуть катушку Анне.

Поднять на него глаза было выше её сил. И она, подведя под его ладонь, свою ладошку, только просипела:

— Спасибо.

Катушка упала на её линии судьбы. Судьбы настоящей мастерицы нити и иглы! — признала когда-то баба Нюра.

И в тот же миг ахнула Лиза и зал осветился волшебным светом. Да так, что все в нём, открывая рты, отшагивали назад, смотря на пьедестал.

Анна медленно оглянулась на платье.

Белое великолепие в стиле ампир дрожало искристым светом на манекене так, что высекало слёзы… Или слёзы были из-за чего-то другого?