Судьба по вызову

Глава 5. Как влияет цвет юбки на скорость оздоровительного бега

Лиза приободрилась и бросилась за туфлями. Благо, далеко ходить было не нужно — стояли рядышком, в аккуратном сундучке, возлежа на подушечке. Она подала их бережно, как и до этого, когда, демонстрируя неработоспособность платья таскала то под подол, то из-под него. Анна потянулась перехватить, но засмотрелась на переливающийся искрящийся мех, думая о том, что за столетия он не потускнел и в этом проявляется самая настоящая магия. Смотрела-смотрела, да… просмотрела.

Лиза туфли-то подала, а перехватить их Анне оказалась не судьба. Ну, или руки не из того места, как предположил Генрих Норуш…

Одна из туфлей — удивительно гладкой кожи — выскользнула из ладони и упала на помост. Перевернулась, упала на ступеньку и полетела дальше, на пол.

— Я подниму, не беспокойся! — рванулась Анна, видя, как бледнеет Лиза.

Но только спустилась и протянула руку за обувкой, как краем глаза заметила движение… А потом смачный глубокий вздох. Да так и застыла — наклонившись и вытягивая руку. С осторожностью, боясь что подскочивший пульс колотившего в рёбра сердца окажется слышен или шея остеохондрозная невовремя хрустнет, она чуть-чуть повернула голову и скосила глаза.

Огромная туша минотавра разглядывала её с явным интересом. Да ещё и в такой срамной позе! И юбка у неё прямая, пошитая не просто по фигуре, а с корректирующим эффектом и так её красящая… Ну, не всю конечно, а фасадную часть. И этим пошивом Анна очень гордилась. Раньше. Вот ровно до этого момента. Потому что минотаврище пялилось именно на эту — будь она трижды проклята! — юбку. И то, что в ней находилось!

Пялился, пофыркивал и гримасничал, двигая огромными ноздрями и втягивая воздух. И глаза у него оказались прямо гипнотизирующие — чёрные, с слюдяным и искристым блеском, словно облитые маслом и заправленные микро-стразиками.

Анна сглотнула и скосила глаза на другую сторону, откуда послышалось пыхтение.

Так и есть.

Второе минотаврище тоже проснулось и теперь, пялясь на её выкляченный зад, бодро перехватывало в руках топор… или секиру… или как эта деталь костюма называется?!

И вид у обоих монстров был такой, что у Анны сердце не просто упало в пятки, а, кажется, успело сбежать в каблуки туфель и накрыться сверху стельками!

Но она ещё увидела, что за минотаврами, бледная, словно смерть во плоти, стояла Лиза, в ужасе стискивая рот кулачками. И вид такой подруги напугал только больше!

Минотавще слева злобно фыркнуло и шагнуло вперёд, громко топнув то ли сапожищем, то ли копытом — Анна это так и не поняла. Потому что на работу рассудка её и не хватило — завизжав от души, похлеще полицейской сирены, она с низкого старта рванула от минотавра.

И тут же за спиной взревела огромная глотка, словно иерихонская труба! И с рёвом и шумным дыханием, страж платья бросился за ней вдогонку.

И наверняка бы поймал! Эдакая махина с шириной шага в три-четыре обычных!

Да только каким-то чутьём Анна резко вильнула в сторону и понеслась не на выход, а к ближайшему платью. Словно испуганный жрец к алтарю намоленного бога! Припасть и взмолиться о спасении!

Нет, рассудка ещё хватило на то, чтобы не падать ниц у платья, а забежать за него — широкая юбка с кринолином и пышными рюшами словно была создана для того, чтобы закрывать собой! Да там, наверное, и кроме Анны могло спрятаться ещё пара-тройка портных.

Только как спрятаться, если тебя уже заметили?

Минотавр, шумно дыша огромными ноздрями и топая копытами (сапогами?) по каменному полу, подошёл к помосту с платьем и стал заглядывать за него. С одной стороны пристроился — а не пролезть между платьями. С другой пошёл.

Тут нервы у Анны не выдержали, и она снова, завизжав на манер пожарной машины, рванула от минотавра за следующее платье.

И, рухнув, замерла там, задыхаясь от ужаса.

От собственного крика в ушах словно вату проложили, но она хорошо видела, что Лиза тоже кричит и за плечо держит второго монстра и пытается ему что-то втолковать. Но тот, морщась, как от надоедливой мухи и гримастничая огромным носом, облапав огромной ладонью маленькую, прямо-таки игрушечную в его руках уоки-токи, бодро что-то бубнит в неё.

А вокруг, по всему пространству комнаты, где испуганные свечи носились, словно одичалые спятившие птицы, замигали красные огни. Да не просто огни, не так, будто кто-то включил сигнализацию и по стенам забегали отсветы, нет! Это были прямо-таки дьявольские огни, возникающие как пламя из ниоткуда и исчезающие в никуда.

И даже серой запахло. Ну или Анна это себе придумала.

Монстрище всё так же двигался за ней. И она ясно чувствовала, что вот сейчас он просто сметёт своей лапой очередной наряд — безумно дорогое платье из белого шармеза с тысячей алых кристаллов по широкому подолу и элегантному декольте! Пройдёт по этому высочайшему произведению искусства, мужлан чёртов, своими копытами (сапогами?), возьмёт её за горло и свернёт шею!

Но минотавр, подступив к платью, снова стал выглядывать то с одной стороны пытаясь пройти меж наряженными манекенами, то с другой. И Анна вдруг поняла — он слишком большой и протиснуться между платьев, не прикоснувшись к ним, не может!

И было бы это, наверное, спасение, если бы не то, что минотавр справился с решением этой сложной загадки. Плюнул (и в прямом, и в фигуральном смысле) и вернулся к самому началу пьедестала, одним рывком забрался на него и пошёл к ней по кругу, ровнёшенько между платьями и стеной! Пыхтя как паровоз, перешагивая шлейфы и древком своего топора-секиры-как-её-там отодвигая с дороги пышные юбки.

Анна завопила ещё громче, срываясь в визг, и подскочив, снова понеслась — вдоль платьев, дальше, дальше… Бохо, греческий, годе, русалка, ар-деко, шеби-шик, рустик, кантри и прованс! Невероятно белоснежные и всех перламутровых оттенков ткани с изысканными вставками и кристаллами неслись слева от неё, словно убегающие полустанки жизни!

— Аааа! — орала Анна.

А за спиной топали копыта-сапоги и пыхтел огромный нос под маслянистыми глазами с золотым рогами и секиро-топором в лапах. И жутко было так, что сама себя забывала!

На очередном платье она и поскользнулась. Попала туфля на атласный шлейф, а только ногой толкнулась, как он и поехал под ней, собираясь складками. И Анна с ужасом полетела на помост!

В этот момент минотавр до неё и добрался.

В полёте схватил за пояс юбки и удержал.

Да так, что она и обвисла тряпочкой вокруг широкой баски. Сперва порадовалась, что ткань крепкая — не рвётся и не упадёшь лицом в пол. А потом затосковала — эх, что ж она не рвётся! Убежала бы!

Потому что минотавр именно так её и понёс обратно. Эта дикая зверюга даже не удосужился придать ей какой-никакой вид поблагороднее! Просто нёс, словно чемодан за ручку. А она висела, подсознательно стискивая подол юбки и натягивая его пониже. И уже не визжала, а хлюпала носом и леденела от ужаса.

Теперь её точно съедят!

Минотавр вынес её на центр комнаты, ровно под ноги второго. И Анна замерла, забывая даже всхлипывать. Тому было виной несколько обстоятельств.

Во-первых, стало ясно, что никакие там не копыта, а вполне себе знакомые солдатские берцы. А, ведь, берцы же не надеваются на копыта, правда? Иначе нога будет вылезать через голенище, потому что берцы созданы по лекалу стопы, правильно же?.. А значит у них там, на ногах — ноги! И, может быть, ещё что-нибудь человеческое этим монстрам не будет чуждо?

А во-вторых, потому что берц оказалось много. Логично предположить, что должно быть всего четыре — два на одном монстре-страже, два на другом. Но тут… их была целая толпа. Или как ещё можно назвать такую выставку солдатской обуви, появившуюся перед опущенным взглядом Анны?

А ещё все вокруг что-то говорили — пофыркивая и порыкивая. Вроде по-русски. Но она уже не в чём не была уверена. И чувствуя себя, как брошенные через перекладину вешалки брюки, она с трепетом соображала — к худу это или к добру?

А потом внезапно в поле зрения появились ещё одни берцы. Самые Главные. Нет, они ничем не отличались от остальных — такие же чёрные, такие же потёртые. Но перед этой парой обуви все другие раздавались в стороны и почтительно замирали по стойке «смирно» — пятки вместе, носки врозь.

— Брось! — приказали «самые главные берцы».

Но зря она приготовилась к смачному шлепку — зверский монстр осторожно перехватил её, повернув, наконец, головой вверх и двумя лапами бережно опустил на пол.

Правда, устоять на дрожащих ногах потребовалась вся сила воли! И Анна первым делом, ещё подгибаясь в коленях, уже начала поправлять юбку. И затравлено оглядываться.

Вокруг стояли минотавры. Но только те, двое стражей, были в железных доспехах чёрт-знает-какого времени. Остальные красовались в форме. Тёмно-синей. Но настолько хорошо пошитой, что сравнивать её с робами обычных чоповцев у неё бы язык не повернулся. И да, рога у них были совершенно обычные — чёрные, коричневые, серые — ни у кого больше, кроме парадных стражей, не были они выкрашены в золото.

А вот минотавр «Самые Главные Берцы» оказывался самым удивительным из всех. Он был белый. Совершенно ослепительно белый, словно фарфоровый слон. С огромными розовыми ноздрями и чёрными гипнотическими глазами.

— Ну? И что это за хрень? — наконец, пробасил он. И повернулся к Лизе.