Ступень третья. Часть вторая

Глава 28

Записи Соколова мне не давались. Стас пока тоже не смог расшифровать доставшиеся ему фразы. Ефремов же мой вопрос о том, что было написано на схеме, проигнорировал, дав понять, что лезу не в свое дело. Вообще, в последнее время он был еще более дерганный, чем раньше. Напрашивался вывод, что ниточка ведущая от Зимина, так никуда и не привела, потому что оборвалась полностью. А опасность была нешуточной: не должны враги так близко подбираться к императору и его семье. А в том, что это именно враги, сомнений не было, поскольку из добрых побуждений никто не станет подчинять главу основной государственной службы и шпионить через императорского секретаря.

Поэтому я решил пойти с другой стороны и выяснить, что же такого в тех книгах, которых в общем каталоге замаскировали через шифр. И главное — какой в этом смысл, если все эти книги прекрасно стояли на полке в библиотеке и до них может добраться любой желающий? Впрочем, по последнему пункту я погорячился: защита, нанесенная на эти книги, не только не позволяла любому взять книгу в руки, но и не давала разглядеть обложку, которая через заклинания выглядела расплывчатым пятном неопределенного цвета. На последнее я не сразу обратил внимание, потому что для меня видеть названия труда не составляло, но только для меня. Было ли причиной этого то, что моя магия имела отличия от местной, или то, что я, в некотором роде, оказался наследником Вишневских? На этот вопрос я не был готов ответить. Как и на то, почему мне казалось, что в заклинаниях поместья присутствовало нечто, неуловимо напоминающее заклинания в квартире Соколова. Связи между Вишневскими и Соколовым не удалось обнаружить. И уж тем более не нашлось никаких следов последнего в библиотеке. Подозреваю, что Вишневские вообще не давали доступ в свою библиотеку кому попало. В последние годы туда добирался разве что глава клана.

Выбранные книги я изучал по очереди, раскладывая под вытяжкой так, чтобы между ними и поверхностью лабораторного стола была дополнительная прокладка в виде заклинания, не пропускающего ничего. Предосторожность была не лишней: у трех книг обложки оказались пропитаны быстродействующим растительным ядом. Остальные тоже не были безопасными, но смерть от их просмотра наступала не сразу и могла даже выглядеть естественной. Сердце не выдержало груза свалившихся на мага откровений — что может быть естественней?

Я порадовался только одному: что не стал снимать защиту одновременно со всех, а то хватило бы и испарений, чтобы мне отправиться в мир иной. А так работы вытяжки было достаточно, чтобы концентрация не стала критичной, хотя я еще и фильтр поставил между собой и изучаемыми книгами.

Все они делились на три категории: посвященные менталу, посвященные трансформации живой ткани и посвященные переселению душ. По последней теме была всего одна книжка, но тем не менее это не означало, что ей не нужна своя категория. Судя по всему, весь этот набор относился не просто к запрещенной литературе, а к такой, за владение которой можно получить срок, а не отделаться штрафом.

Наверное, следовало бы все это уничтожить. Но у меня было глубокое убеждение, что что-то из этого имеет отношение к Морусу, с подобными которому нам еще предстоит встретиться. А как бороться с тем, о чем ничего не знаешь? Я добавил к заклинаниям Вишневских свое, с помощью которого всю эту стопку можно было дистанционно уничтожить, и решил для начала посоветоваться с Постниковым и Серым, а уж потом решать, что со всем этим богатством делать.

Стопку я запихал в сейф, на котором стояли уже мои заклинания, и уже собрался уходить, как меня настиг вызов от Дамиана. После нашей последней встречи он пару раз пытался ко мне стучаться, но я не отвечал. Сейчас же, задумавшись о книгах, на автомате ответил и опомнился, только когда увидел бывшего приятеля. Но решил назад не сдавать, сделать вид, что так и задумывалось.

— Загордился ты Мальгус, — обвиняюще тыкнул в мою сторону Дамиан, не пытаясь приблизиться. — Мне на вызов не отвечать? Что за наглость?

От болезненного вида он избавился полностью, выглядел практически атлетом, а значит, и с магией все было в порядке, иначе не смог бы держать нужную форму, да еще на фоне весьма реалистичного пляжа у моря. С золотым песком и прозрачно-голубой водой, через которую был виден каждый камушек, нарушавший идеальность пляжа. Сам император, убедившись, что я появился, возлег на шезлонге в тени пальмы, листья которой перебирал легкий ветерок. Захотелось двинуть Дамиана кокосом по голове, невзначай уронив его с пальмы. Но увы, на ней ничего не росло, а чтобы вырастить, нужно было подойти поближе, чего я делать не стал.

— Мне казалось, что в прошлый раз мы закрыли все вопросы между нами.

— Тебе казалось, — буркнул Дамиан. — Я не могу найти Илинель.

— Не моя печаль. Мы с ней не общаемся.

— Врешь.

— Сам посуди, зачем мне с ней разговаривать? От нее толку ноль.

— Не скажи, — протянул Дамиан. — В свое время она мне пригодилась.

— Это было в свое время, после чего ты решил убрать отработанный материал, — напомнил я. — А она решила исчезнуть.

Стоять мне надоело, и я уселся прямо на песок, подальше от противника, чтобы успеть в случае чего среагировать. Уходить я пока не планировал: стало интересно, о чем Дамиан хочет со мной поговорить.

— Именно. А я не люблю оставлять незаконченные дела. Все должно быть закрыто.

— Закончил бы по-другому: дал бы ей ту должность, что она хотела.

— Смеешься? — удивился Дамиан. — Нельзя приближать к себе предателей. Сегодня он предал ради тебя, а завтра — тебя ради другого. А ты… неужели ты сам не хочешь ей отомстить?

— Хочу отомстить тебе, — признался я. — Но возможности нет.

Он неприятно захихикал.

— Да, с клятвой удачно получилось. Ни ты мне, ни я тебе навредить не можем. Может, это знак, что мы опять станем друзьями?

— Дамиан, ты перегрелся? Срочно устрой себе тропический ливень, охладись.

Я даже направил к нему небольшую тучку, которую бывший приятель развеял на подлете.

— А почему мы не можем быть друзьями? — скорчил он физиономию. — У нас не осталось ничего, из-за чего мы могли бы передраться.

— Но и ничего общего тоже нет.

— Возможно, — он неартистично вздохнул. — Но мы могли бы остановиться на взаимовыгодных отношениях. Ты мне что-нибудь полезное. Я — тебе.

Я поморщился.

— Говори прямо, чего ты хочешь. Я решу, что за это с тебя запросить.

— Та девушка, — он облизнулся. — Блондинка. Хочу ее увидеть.

— Здесь я пас. У нее муж есть, который однозначно не одобрит вашей встречи.

— Мальгус, я же ничего такого не хочу, просто опять на нее посмотреть, — выдал Дамиан. — Послушай. Я могу договориться передать ей еще что-нибудь из кулинарных заклинаний. И это только за то, чтобы она пришла.

— Она и те, что есть, не использует, — просветил я его. — Не мое, говорит.

— Конечно, не ее, — с энтузиазмом подтвердил Дамиан. — Таким, как она, все должны приносить на подносе: и еду, и драгоценности, и корону.

— Даже если бы она захотела принять твою корону, возможности у нее не будет, — усмехнулся я.

— Как сказать, как сказать… — мечтательно протянул он. — Если ты чего-то не умеешь, это не значит, что не умеют другие.

— А кто умеет? — заинтересовался я. — Только не говори, что ты.

— Я умею управлять, — гордо ответил он, — а значит, у меня есть специалисты по всем нужным областям.

Он замолчал, уставившись мне куда-то посередине лба. Третий глаз, наверное, пытался высмотреть, не иначе.

— Разговор не имеет смысла, потому что я вряд ли передам твое предложение Марте.

— Это будет услугой, за которую я щедро заплачу, — намекнул он. — Тем, что ты выберешь. Заметь, заплачу только за разговор с девушкой, не за то, что ты уговоришь ее прийти ко мне.

Я встал и изобразил на песке надпись с одной из книг.

— Перевод и ключ к остальным надписям на этом языке — и я передам твое предложение.

Дамиан замер, пристально изучая символы. Понимания в его глазах не появилось, но память тренированная: запомнит и дома зарисует. А потом покажет своим специалистам, если такие найдутся по данному вопросу. У него возможностей что-то выяснить куда больше, чем у меня. К тому же он никому ничего не должен объяснять и ни перед кем не должен отчитываться. Прощаться с ним я не стал, вышел так, тем более что в реале меня кто-то добивался по телефону.

Это оказался Постников. Его своевременный звонок настолько меня удивил, что я даже подумал, а не научился ли он подслушивать и разговоры в снохождении и сейчас предъявит мне за согласие на предложение Дамиана. Вины за собой я не чувствовал: не факт, что Дамиан вообще эту надпись разгадает, а если и разгадает, не факт, что Марта согласится на встречу. Уговаривать я точно не буду.

— Что случилось, Даниил? — осторожно спросил я.

— Химеры, — ответил он.

— В каком смысле химеры? — напрягся я.

— В прямом, мать его, смысле. Появились фотографии химер, уничтоженных на другом конце города, но подозрительно напоминающих эксперимент Вишневских.

Пару секунд я переваривал услышанное, потом решил, что о таком нужно говорить не по телефону.

— Ты где?

— Недалеко от тебя, но до тебя ни достучаться, ни дозвониться.

— Сейчас выйду.

Я еще раз проверил защиту на сейфе, после чего покинул кабинет и активировал защиту уже на его двери. Постников был рядом и молчал все время, что я ставил защиту. Пришлось его даже подтолкнуть:

— К нам эти химеры как-то относятся?

— Фото, скорее всего, фейковые, но сто пудов химер к нам привяжут, — уверенно ответил Постников. — Если Глазьевы запустят инфу, что мы торгуем документами Вишневских, то возможны крупные неприятности.

— Думаешь, запустят? Им же самим невыгодно, — засомневался я.

— Смотря как запускать. Кочергин мне уже звонил и угрожал.

— Почему тебе? — удивился я.

— Потому что до тебя он дозвониться не смог, у тебя обычный телефон отключен, а ему хотелось срочно кому-то поугрожать.

— Требует вернуть деньги? — понимающе усмехнулся я.

— Да, причем уже даже не часть, а все. Я ему сказал, чтобы не рассчитывал, пусть хоть заугрожается.

— Правильно сказал.

— Но я не уверен, что вброс от Глазьевых. Слишком много заинтересованных сторон. Отправителя нам установить не удалось, а Кочергин мог всего лишь воспользоваться случаем.

Я задумался.

— Странно, что Ефремов не звонит.

— Это-то не странно. Я ж сказал, фото фейковые. Портал, на котором они размещены, не слишком щепетильный: ставят все, что может принести им просмотры. Химеры просмотров нехило принесли. В коммах уже есть те, кто возмущаются тем, что сняли купол над нашим поместьем. Мол, теперь отсюда будут разбегаться монстры.

— Так. А конкретно нам чем это может грозить?

— После некоторого количества подобных вбросов Совет кланов может затребовать проверку, — уверенно ответил Постников.

— Проверку чего?

— Что отсюда ничего подобного вырваться не может.

— И как кланы будут проверять?

— Кланы не будут. Проверять будет Императорская гвардия.

— Она уже проверяла и ничего опасного не нашла.

— В случае чего проверять будут по полной с требованием открыть все помещения и все сейфы. Под предлогом заботы о молодом главе клана, который пока не в состоянии за всем уследить. Слишком большой кусок ты оттяпал, старым кланам это не нравится.

— В сейф ни одна химера не залезет полностью. Да и по частям тоже.

— Зато там может храниться документация по их изготовлению.

— Которую мы могли перевезти в другое место.

— Проверять будут все имущество, в том числе арендованные банковские ячейки.

— Но фотографии фейковые, ты же сам говорил.

Мы перебрасывались фразами, как игроки в пинг-понг шариком на соревнованиях, только в отличие от соревнования победителя тут не будет, одни проигравшие.

— Думаешь, это кого-то остановит от полной проверки клана, если есть такая возможность? — удивился Постников. — Это возможность крупных штрафов, потому что у любого клана есть то, за что можно выписать штраф.

— А у нас и не только штраф.

Я вздохнул и рассказал Постникову про книги. Теоретически у нас больше ничего не осталось от Вишневских такого, за что мы могли бы влететь на неприятности, но это только теоретически. Часть помещений я пока не проверял. А если брать Вишневый Сад, так там мы не осматривали каждый дом на предмет чего-нибудь нарушающего закон, а ведь за любую найденную там вещь отвечать теперь придется мне.

— Что посоветуешь? — завершил я рассказ вопросом.

— Превентивно съездить в Императорскую гвардию и написать заявление о том, что тебя пытаются подставить. А я о том, что Кочергин вымогал у нас деньги в обмен на то, что больше подобного публиковать не будет. Запись я сделал, не отвертится.

— А с книгами?

— Смотреть надо. Я за то, чтобы их изучить, — предсказуемо ответил он. — Но ограниченным количеством людей. Очень ограниченным.

— Ты и я?

Он кивнул и добавил:

— А потом решим, что с ними делать. Но сейчас к Ефремову.

Я вытащил телефон для связи с Императорской гвардией.

— Дмитрий Максимович, здравствуйте. Когда к вам можно приехать, чтобы написать заявление?

— Какое заявление, Елисеев? — устало бросил он. — Ты думаешь нам заняться совсем нечем, только твои заявления регистрировать и на них отвечать?

— Как какое? Мой клан пытаются дискредитировать фейковыми фотографиями с химерами.

— А мы тут каким боком? Это в полицию, пусть разбираются.

— А нам Кочергин угрожает продолжить размещать новости про химер, пока мы не вернем в полном объеме все деньги, которые он нам заплатил.

— Даже так? — недовольно засопел Ефремов, сообразивший, что покушаются в том числе и на их кусок пирога. — Уговорил, Елисеев, пиши свое заявление, приму. Но приезжай прямо сейчас. Пропуск выпишу.

— На меня и на Постникова, — предупредил я. — От него тоже заявление. И доказательство угроз.

— Хорошо.

Ефремов отключился, а я повернулся к Постникову:

— Поехали? Можно на обратном пути заехать к Давыдову в больницу, он предлагал своих врачей проверить на магию.

— Значит, заедем. Целители нам нужны, — согласился Постников.