"Студент: Месть"

Глава 4

19 октября 1988 года, г. Москва, м. Динамо, Святослав Степанович Григорьев

Такси пришлось ловить минут 15. Пару автомобилей проехало уже с пассажирами и, когда я было уже хотел двигать в сторону вокзала, а других мест с таксопарками я в Химках банально не знал, мне таки выпала удача. В виде бледно-лимонного цвета «Волги» с шашечками на капоте.В начале пятого я уже был на объекте и с довольной улыбкой шел в сторону своих компаньонов. Или подельников? Которые, судя по всему, возвращались из очередной ходки с пустыми носилками назад на объект. Прохора конечно же в пределах видимости не наблюдалось. Видимо, распробовал подаренную мной бутылку и дрых где-нибудь, где его никто не мог потревожить.

- Привет! У нас все ровно? Если да, то за мной, братва! – поднял я вверх пакет и махнул в сторону нашей бытовки. Ребята с интересом посмотрели на меня, но спорить не стали, и пошли следом о чем-то тихо возбужденно перешептываясь.

- Ого! Откуда дровишки? – присвистнул Рязань, когда я доставал икру, колбасы и другие харчи. Медвежонок предвкушающее облизал губы, а его бусинки-глазки засветились ярким светом. Голод преследовал парня 24 на 7.

- Из гастронома вестимо, - хохотнул я, – хороший человек подарок сделал, ну я и решил с близкими поделиться. Мы все таки коллеги. Витя! Нарезай, чо застыл? – наш вольный схватился за нож и дело пошло быстро и весело. Пол буханки оставшаяся с обеда была тут же нашинкована на четыре равные части. Бутеры с икрой и с колбасой в прикуску долго не залеживались на тарелках, а бодро шли в ход. Бытовка наполнилась чавканьем и хвалебным мычанием, заценивших вкус дефицитного продукта работяг.

- Малой, отойдем поговорить? – положил я ладонь Антону на плечо и кивнул на выход из бытовки, когда первый голод был утолён. Парень сыто икнул и поднялся на ноги.

- Чо такое, Слава? – спросил парень, когда мы вышли. Он нагнулся у рукомойника. Нажал на носик, чтоб полилась вода после чего, громко фыркнув, вымыл лицо от крошек и жира.

- Да хотел спросить. А у тебя батя в ОВИРе же работает? – получив в ответ кивок и прищуренный настороженный взгляд, продолжил, – я правильно понимаю, что он может повлиять на выдачу разрешения на выезд за рубеж?

- Он зам. начальника. Конечно может. И групповой и индивидуальный. Только, если тебе что то надо, то я с отцом не общаюсь. Ну, ты же в курсе.

- Я то в курсе. Но ты мне скажи, ты сколько еще собираешься от бати гаситься?

- Студент! Я уже говорил, эта гнида позволила пришить мне хулиганку и упекла на химию! Сам молодуху дома ебет. А я тут землю рою, – начал заводиться Малой.

- Антон. Остынь, хорошо? – я положил ладонь на плечо парня, пытаясь его успокоить, -я понимаю, что ты на отца огорчен. Но ты же понимаешь, что вы оба друг другу самые близкие на Земле люди? Что ушел ты из дома потому, что любишь его. Было бы тебе на него плевать, разве тебя бы задело, что он молодуху ебет после смерти матери? А если бы он за тебя не переживал, то разве полез бы в это дело? Ты говоришь, он мог все замять. Мог. А мог просто не лезть и мотал бы ты сейчас пятерик на севере страны. А тебе что дали? Год-полтора в трудовом лагере? Работаешь, да бухаешь по выходным. А так бы бухал каждый день, а на какие бы бухал? Гоп стоп или еще одна кража? Какой отец такое своему сыну пожелает?

- Ты что, типа на его стороне что ли? – покраснел от злости Малой, – если ты хочешь, чтоб я понял этого гада и кинулся в его объятия, то это вряд ли. Понятно, что тебе чо то от моего бати надо. Только на хер ты мне то в душу лезешь?

- Да потому что парень ты хороший, – пожал я плечами и примирительно сжал плечо Антона, – и в некотором смысле мы теперь работаем вместе. И я не про стройку. Ты себя на место отца поставь. Не своего отца. А просто отца, чтобы ты делал, если бы твой сын так себя повел как ты? Ну, что? Отмазал и ждал, пока он опять не вляпается в еще большее дерьмо или попытался бы немного наказать с надеждой уберечь от большей беды, С надеждой, что хоть при минимальном внешнем надзоре, он не сломает свою жизнь окончательно? Подумай, о большем не прошу. Лады?

- Подумаю,, – поморщился парень, и мы пошли собираться на автобус до химии. Зерно сомнений в разум Антона я заронил, так что разговором был в целом доволен. Время до того момента как отец парня будет нужен в теме с челноками еще достаточно. Так что форсировать события необходимости не было.

20 октября 1988 года, г. Люберцы, Фомин Николай Алексеевич

Октябрьская погода в Москве начала менять свои краски, укутывая город в серые, туманные одежды. В спальном районе Люберец воздух стал холодным и сыроватым, на улицах властвовала меланхолия. Серые облака, свисая низко, словно тяжёлые одеяла, скапливались над многоэтажками, создавая угнетающую атмосферу.

Мелкий дождь, едва заметный в начале, вскоре стал настойчиво капать с серого неба, покрывая асфальт и землю неприветливым блеском. Капли падали на крышу автобусов и троллейбусов, образуя звуковую симфонию, которую разбавляли редкие крики прохожих и гудки машин. Деревья, теряющие яркую зелень, начинали сбрасывать свои листья. Они не танцевали под дождём, а, скорее, падали тихо, как и настроение Фомы.

На улице группы людей в тёплых куртках и с зонтами спешили по своим делам, пряча лица от холодного дождя. Тонкие девичьи топики и легкие шорты остались в летнем прошлом, уступив место уютным свитерам, мешковатым курткам и тёплым шарфам. В воздухе витал запах сырой листвы, что, в свою очередь, смешивалось с ароматом горячего чая, доносящегося из открытых окон близлежащих квартир.

- Пиздец! Километр прошел, а ботинки как в говне искупал, - проворчал Фома, который подошел к серому двухэтажному зданию, где базировалась их бригада и посмотрел на свое черные кожаные ботинки. Впрочем, черными они уже не были, на блестящей коже «Камелотов» тут и там виднелись коричневые брызги.

- Ненавижу осень! – буркнул он, нырнул в здание и поднялся на второй этаж. Летом идешь и глаз радуется, солнышко телки полураздетые светят острыми сосками через ткань топов и маек. А от того энергия так и бьет, постоянно держит тебя в тонусе. А осенью хочется одного – бухать.

- Приехали ребятки. – тихо сказал Леха Меховой. Невысокий коренастый парень, который стоял у окна и пил кофе. Кличку он получил как производную от фамилии. Меховов. Леха вырос вместе с Фомой на одном районе, как и большинство членов небольшой люберецкой бригады. Паша Рыжий был тут же. Сидел на диване и играл в нарды с еще одним членом ОПГ Сивым. По сути, вся верхушка группы Фомы находилась сейчас в этой комнате, – телек какой-то тащат и видак.

- Главное, чтобы документы были на месте, -не отвлекаясь от журнала «Вокруг света» буркнул Фома. Он успел переобуться и сейчас положил ноги в чистеньких кедах на журнальный столик и продолжил чтение статьи о каких-то африканских племенах.

-Шеф! Жида опять дома не было, второй день, но документов на хате почти нет – вот, что нашли, - зашел в комнату короткостриженый качок Вано и положил какие то пыльные бумажки на стол возле ног босса. Еще два быка поднялись по лестнице за ним следом и встали за его спиной с видиком «Электроника» и с даже на вид сильно старым ламповым телевизором в руках.

- Херня, – покачал головой Фома, пролистав бумаги, – коммуналка в основном. А эту рухлядь зачем взяли?

- Так, а чо брать то было? – почесал голову Вано, – там и не было больше ни хера. Мы хату два дня пасли. Не было ни жида, ни жены его. По ходу все ценное упер с собой.

- Хреновато. Но вы уверены? Может там сейф был какой спрятанный? – Фоме расклад не нравился. Жида на хате не было явно не случайно. То ли сам сообразил спрятаться, то ли этот мелкий гаденыш Студент подсказал.

- А фиг его знает. Ты же сказал свет не включать, чтоб с улицы не спалили. А с фонариками хер ты там чо найдешь, – обезоруживающе улыбнулся Вано, будто извиняясь, – но вряд ли. Мы часа два там шерстили.

- Ясно, – Фома покосился на Михея, – выходит к субботе у нас только баба. Документы придется вытаскивать у жида уже там.

- Кстати про Ленку…, - тихо сказал Рыжий. Отвел взгляд в сторону и примолк.

- Ну? Чо не так с Ленкой?

- Короче. Она по ходу сбежала, – промямлил Рыжий, – я в понедельник в магазин вышел, вернулся, а ее нет.

- В понедельник? – переспросил в полном шоке Фома. А потом встал на ноги и навис над Рыжим, – в понедельник, блядь? И ты это только в четверг решил рассказать?

- Да я думал может к подруге ушла. Может вернется, – выставил перед собой руки в защитном жесте Паша, но это ему не помогло. Мощный прямой удар заставил парня перекувыркнуться через спинку дивана и упасть на пол.

- Тебе блядь доверили элементарное задание, тупой ты дебил, – Фома навис на Пашей и начал его пинать, – но ты и его умудрился просрать?

- Фома, остынь! Хватит! – Меховой обнял босса сзади и оттащил его от тела Рыжего, – загасишь же! Хорош!

- Да его по уму и надо было бы загасить, – буркнул Фома, спустив немного пар, – ты, идиот, хоть проверил? Документы, цацки, одежда на месте?

- Нету, – прошамкал разбитыми губами Паша, – с собой забрала.

- Ну дебил ведь? – Фома посмотрел на Лехуб – к подруге блядь она с паспортом и шмотками ушла, ага. Пиздуй отсюда, чтоб мои глаза тебя не видели. Чо хочешь делай, но до воскресенья суку эту найди! А не найдешь, пеняй на себя, – Фома показал пальцем на выход, и Рыжий побитой собакой поковылял туда, куда ему указали.

- Шеф. А нам чо с этим делать? – спросил Вано и указал на технику в руках своих пацанаов. Про ребят как-то все резко забыли.

- Да хули делать? Нам поставь, вместо нашего «Сони». Будем по черно-белому телеку «12 этаж» с Масляковым смотреть, – увидев что Вано завис, а Фома начал закипать от тупости подчинного, ситуацию в свои руки взял Меховой, – свалите уже. А телек с электроникой бабушке своей подари, Вано. Ей в самый раз.

- Нет! Ну что за идиоты? – буркнул Николай. Достал пачку «Лаки Страйка» красного, нервно закурил и подошел к окну, – херовая ситуация. У нас к воскресенью ни бабы, ни документов.

- Баба скажем, что заболела – задумчиво сказал Леха и подошел к боссу, – а так. Что поменялось? Нам нужны документы. Вдова наследница, так что требование справедливое. Надавим, если понадобится.

- Да на этого хер надавишь, – открыл окно и, прижав два пальца к ноздре, высморкался наружу Фома, – он блядь спокойный как этот из кино, Терминатор. Сидит, зыркает и вообще будто ни на что не реагирует.

- Терминатор в итоге плохо кончил, Коля, – хмыкнул Меховой, и Фома рассмеялся на шутку товарища.

- Это да, ладно, будем по ходу дела думать. В любом случае, документы у еврея. Если на встрече не добазаримся, то найдем его в городе и заберем. Не может же он вечно гаситься? – подумав немого, Фомин поморщился, – только не нравится мне, что все в этой ситуации через жопу идет. Куда не кинь – все криво выходит. Плохое у меня предчувствие, Леха.

21 октября 1988 года, г. Москва, м. Динамо, Святослав Степанович Григорьев

В четверг многим пришлось натуральным образом упахаться на стройке. Леонченко с самого утра выстроил работяг в несколько рядов, будто солдатиков на плацу, и дал указание, чтобы к вечеру стройка блестела как жопа бабуина. Причем тут жопа бабуина я не понял, а вот т,о что в пятницу утром на стройку приедет проверка, шепотки пошли еще до построения.

Припахали в итоге всех. Абсолютно трезвый, а от того и крайне злобный, Прохор нависал над нами будто Эйфелева башня над Елисейскими полями, и неустанно давал указания, что-куда тащить, где мести и какую траншею подравнять. В законный обед пришлось на всякий случай метнуться в кусты за складом и наспех проверить заложенную дыру в ангаре с нашими сокровищами.

Ну а после этого, захватив остатки вчерашнего подгона дяди Самвела и батон хлеба, мы с Медвежонком смотались на верхний этаж здания и заныкались за мешками бетона по ближе к оконному проему. Сели, на подоконнике расстелили полотенце и выгрузили туда нехитрую снедь. Колбаска, сыр, да с зеленым лучком…Ммм… Одно удовольствие! А удовольствие номер два, смотреть как снизу суетились рабочие, будто растревоженный муровейник.

- Слав, а в пятницу… ну… К тебе можно? – с надеждой посмотрел на меня Медвежонок. Он даже кусок прожевать успел и проглотить. Готовился к вопросу парень серьёзно.

- Конечно. Не оставлю же я тебя на химии одного? – хмыкнул я и отправил кусок бутерброда с сервелатом в рот.

- Слушай, а ты чего после… Ну… после химии делать собираешься? – Медвежонок явно о чем-то раздумывал и нервничал. Даже лоб наморщил, – просто у меня 4 месяца осталось. А потом чего ж? И куда? Назад в деревню мне нельзя. А больше, чай и некуда.

- Не чайкай. Чай мы с тобой не захватили, – пошутил я и тихо хохотнул, а потом хлопнул парня по плечу, – да не боись. Не брошу тебя. Придумаем, чем заняться и где устроится. Через четыре месяца и поговорим. Возможностей у нас тьма, такое время наступает, брат!

Я повернул глаза в сторону строй площадки и задумался. 1988 год действительно крайне интересное время. Во многом поворотное. Мало кто задумывался откуда пошла организованная преступность? Как так? Раз и в 1989ом в Москве начали стрелять? А пошла она в основном из сферы услуг. Молодые кооператоры приглашали молодых спортсменов и просто парней охранять бары и кафе. Гостиницы и другие заведения. Появлялись деньги, а с ними, например, долги, которые надо было отдавать или забирать. А как это сделать? Не в милицию же обращаться? Так вот же – перед тобой твои молодые спортсмены-работники. Кооператоры сами втягивали ребят сначала в серую зону экономики, потом в небольшой криминал. А потом волк на цепи понимал, что он тупо сильнее своего хозяина, а те обьедки со стола, которыми тот его кормит – по сути мелочь. Вот эти волки и просили других волков наехать на своих же нанимателей. Чтобы потом типа спасти. Деля своими должниками. Через это входили в бизнес. Росли. А дальше больше. Тем более, что милицией это никак особо не контролировалось.

С милицией, кстати, тоже отдельная тема. Часто бывало так, что бригады давали ментам бензин и многое необходимое, чтобы работать, а то и банально выжить. То, чего от государство было не дождаться. Такие бригады получали своеобразный «проездной» или «абонемент на преступления». Ну как сажать того, кто тебе кормит? Нет, бывали и исключения и не мало. Но в среднем по больнице, все было именно так.

Дождавшись окончания смены, мы с Медвежонком почапали вниз. Пора было переодеваться и ехать в комендатуру. Ну, а на утро пятницы. Когда Леонченко лично встретил высоких гостей и стал водить их по объекту, случился казус. На здоровенной плите забора прямо у здания, облицовкой которого мы, в том числе, занимались, красной краской кто-то красивым почерком вывел следующее:

«Не сдали Москву в 41, не сдодим и объект!». Таки и написали. Сдадим через букву «о».

Так как за комиссией хвостиком ходила часть рабочих, ржач поднялся такой, что за ним даже было не слышно, что орет главный проверяющий побледневшему Леонченко. Короче, проверка оказалась сорванной. Надпись немедленно закрасили, а нас снова гоняли без продыха до самого вечера. Пока не копали яму, таскали плитку в здание или ровняли и без того ровную траншею. Так что ни отдыха тебе, ни перекура. Леонченко носился по территории как угорелый и постоянно на всех орал. Держал провинившихся работяг, так сказать, в тонусе.