Строптивая жена Властелина Пограничья

Глава 36

Артур Антарес

Появление брата Эйвис очень уж не вовремя. Специально выбирать время и лучше не подберёшь.

— Приглашай, — голос герцога ровный, держится спокойно. Такое ощущение, что он ждал приезда дорогого гостя. Слуга выходит. Маска спокойствия спадает.

— Как сказать, что его сестра мертва?

— А вы не сообщали семье Пета о смерти их дочери?

— Император запретил, — герцог расстроен, — надо было сразу доставить скорбную весть.

— Леон выехал раньше, чем стало известно о гибели Эйвис, — я пытаюсь успокоить герцога. Но и сам не понимаю, как сказать ему о смерти сестры.

Придётся лгать в глаза. Гио запретил разглашать сведения о том, что жена Рауля жива. Он не знает, где она, но искать будет сам с помощью доверенных людей.

— Герцог моё почтение, — улыбающийся Леон врывается южным ветром в наш унылый вечер. — О, Артур и ты здесь, рад тебя видеть.

— Какими судьбами? — уточняю у него цель приезда.

На его медных коротких волосах тают снежинки, покрывая голову капельками воды, словно драгоценными камнями, переливающимися на солнце. Он сбрасывает плащ, подбитый мехом лисицы, и остаётся в короткой куртке и штанах, выгодно подчёркивающих его подтянутую фигуру.

Как же он похож на Эйвис, точнее, наоборот, Эйвис на него. Только сестра ростом пошла в мать — маленькая и миниатюрная. А брат в отца — высокий и гибкий. Я, когда увидел его в первый раз, подумал, что он оборотень с ипостасью пантеры. Но ошибся, что со мной случается редко.

— Эйвис переживала перед свадьбой, вот я и приехал навестить. Познакомиться поближе с её мужем, — Леон оглядывается, — а, где молодожёны?

Мы молчим. Герцог мрачнее ночи. С лица Леона медленно сползает улыбка.

— Что случилось?

— Присядь, Леон. Разговор долгий, — герцог мужественно собрался рассказать о чём? О неладах в семейной жизни сына? Или о том, что он сильно старался и наконец-то угробил жену?

Леон бледный, как снег сел на край стула. Герцог ставит возле него кубок с вином. Парень нервно сглатывает.

— Не тяните, говорите, что с сестрой? — он с надеждой смотрит на меня.

Увольте, я не горевестник. На такое меня не ангажировали.

Герцог отходит к окну. Словно собирается с духом.

— Леон, я не знаю всех подробностей. Но я так понимаю, что дети не были счастливы в браке.

Леон смотрит исподлобья. Ему плевать на аргументы герцога. Его волнует сестра.

— Давайте перейдём к финалу, почему я не могу увидеть сестру, — в голосе Леона прорезались жёсткие нотки.

— Она пропала, Леон, — говорю я, прежде чем осознаю, что натворил.

Герцог благодарно смотрит на меня. Парень залпом выпивает вино, заботливо подготовленное герцогом.

Он молчит. Мы боимся даже дышать. Я не очень хорошо знаю его, поэтому не могу спрогнозировать реакцию на эту новость.

— А Рауль где? Ищет жену? — Леон уже на взводе.

— Не совсем, — начинаю я осторожно. С этими вояками нужно держать ухо востро, ещё пырнут чем-нибудь острым и даже заклинанием шандарахнуть не успею.

Он встаёт, подходит ко мне:

— Скажи мне правду, — в его глазах столько боли, что мне хочется спрятаться в щёлку.

— Я говорю тебе правду. Рауль разговаривал с императором. Эйвис лечила больного, доставленного им. И вот с этого момента всё непонятно.

Я сболтнул лишнего и не понимаю, как теперь выкручиваться. Лучшая защита — это нападение.

— Рауль, а почему ты решил приехать без предупреждения? Ты же не лавочник, а наследник Властелина Южного Пограничья. Без личного разрешения императора тебе нельзя покидать столицу.

Леон нервно ходит по кабинету. Наливает себе ещё вина и залпом выпивает.

— Так, император мне сам сказал, чтобы я ехал на все четыре стороны. Я и поехал, — на губах его играет мрачная улыбка.

— С этого момента поподробнее, пожалуйста, — я стремлюсь отвлечь его, насколько это возможно.

— В столице ходят разговоры, что Эбигейл провела первую брачную ночь с Раулем. Когда слухи об этом дошли до Южных земель, я, не спросив отца, рванул в столицу. Прямо с дороги ворвался в дом магната Девена и вызвал его на дуэль.

— Ты нормальный? Девен, конечно, оправдывает свою фамилию. Рога у него, как у оленя большие и ветвистые. Но стреляет он метко, — то ли восхищаться безумству храбрых, то ли сочувствовать.

— Хотел его прям там отметелить, чтобы следил за своей шлюшкой-женой. На крик сбежались слуги и эта стерва. Плюнул ей в морду, отвёл душу, — его лицо ломает мрачная усмешка.

Он после вести о пропаже сестры стал угрюмым. С чего бы, да? Угробили красивую девушку, которую любили в родительской семье. Всего-то!

— Не томи, что было дальше? — у меня появляется уважение к Леону и, как ни странно, доверие. Он открытый и честный. Возможно, я ему наедине и шепну про то, что Эйвис жива.

— Дальше, отправился к императору просить о возмездии. Если муж поносит честное имя жены, брат не может защитить сестру, то остаётся только правосудие императора.

— Постой, а почему ты не можешь защитить честь сестры. Конечно, Девен тебя убьёт, но попытаться ты можешь.

— Император под страхом смертной казни запретил этому рогоносцу принимать вызов на дуэль от любого из семьи Пета, — Леон сжимает кубок с вином в руке. Серебряный кубок сминается в его ладони, а вино течёт по руке, заливая рукав дорожной куртки.

С такой силищей нужно было Девена на кулачный бой вызывать. Шансов на победу было бы больше.

Герцог сидит за столом, молча наблюдает нашу беседу. Чувствую его страх рассказывать правду горячему любящему брату невестки.

Леон продолжает:

— Император сказал, что Эбигейл будут судить за распутство и клевету на честное имя жены герцога. Я считаю правильно, эти торгаши совсем потеряли уважение к высшей знати.

Мне стало смешно, но в чём-то он прав.

— Я дождался суда, — рассказывает он, — и поспешил к сестре.

— Не слышал ничего о суде. Каков приговор?

— Эбигейл, как распутницу отправили в публичный дом. Девен попытался выкупить её. Но не вышло. Его лишили должности казначея империи и запретили занимать любые государственные должности.

Герцог поперхнулся вином, которое он втихаря попивает. Я присвистнул. Такого приговора я никогда не слышал, видно, она капитально разозлила Гио.

— Почему такой строгий приговор? — наконец-то подал голос герцог. — Мало в империи развратничают и сплетничают. Но, чтобы поместить в весёлый дом, это что-то новенькое.

— Император лично присутствовал на суде. Эбигейл не выполнила его приказ помалкивать о произошедшем в замке. Он сказал, что не позволит немагическому сословию поливать грязью аристократию. А меня вызвал к себе и велел катиться на все четыре стороны к Северному Пограничью, навестить сестру.