Стрингер. Летописец отчуждения

Глава 11

Стрингеру казалось, что все несется по замкнутому кругу. Солдаты — бегство — передышка — солдаты — бегство и так далее. Когда-нибудь все это должно закончиться. Или группа, наконец, убежит, или их догонят. Одно из двух. Но скрываться сил уже не было. Их отнимала Зона. У всего есть свои границы и пределы. Тело Алексея отказывалось сопротивляться дальше. На диван! Кружку пива, бурчание телевизора и тусклый свет ночника. Вот что надо! Ночь, улица, фонарь, аптека… А дальше хоть потоп. Как говаривал один знакомый, чтобы выбраться из дерьма, сначала в нем надо как следует извозюкаться. Смертин был уже по уши.

Военные сталкеры нарвались на охотников. Началась потасовка, и где-то недалеко от стен завода развернулось небольшое сражение. Туристы вместе с контрактниками настоящим спецам, разумеется, были не конкуренты. И они умирали, оглашая округу истошными воплями раненых и беспорядочной пальбой. Кажется, кричали по-французски.

Саян задумчиво смотрел на бойню.

— Я выведу, — предложил Кляп, словно читая мысли командира. — Ведите себя как можно тише. Пусть ребята и дальше развлекаются. Идем прямо сейчас.

— Этого кончим? — кивнул на Мамку Саян.

Смертин посмотрел на командира, тот перехватил взгляд, немного помялся, а потом махнул рукой.

— Заприте его, — приказал он.

Теперь все зависело от узбека. Назвался груздем — полезай в кузов, а вызвался провести — шевели ляжками. И Кляп шевелил, да еще как! Пулей летел по пустынным корпусам, перепрыгивая через разбросанные повсюду детали станков и полуистлевшие рулоны бумаги. Остальные бежали следом. Смертин замыкал.

Узбек проскользнул в узкий коридор и вывел группу во внутренний двор. Он наделся, что с другой стороны комплекса тоже есть ворота. Кляп не ошибся, только они были закрыты массивным навесным замком. Узбек жестом показал Бочке, чтобы тот подсадил. Сунув Саяну РПК, «монолитовец» запрыгнул одной ногой на сложенные крест-накрест ладони бойцов, оттолкнулся, повиснув на кирпичном заборе, и плавно подтянулся.

Внизу группу уже ждали. Двое вояк стояли молча, переминаясь с ноги на ногу. Кляп завис над головами «погонов». Он, обхватив стену локтями, вытащил из нагрудных ножен два клинка и хладнокровно обрушился на солдат сверху.

Если бы Смертин мог видеть сквозь стены, то он стал бы свидетелем смертоносной работы настоящего мастера. Одним коротким ударом в шею при падении «монолитовец» положил первого зазевавшегося вояку. Попасть в узкую щель между легким бронежилетом и спецшлемом, который входил в обмундирование всех военных сталкеров, было непросто, но узбек знал что делает. «Погон» захрипел и обмяк.

Не успел тот повалиться на асфальт, как Кляп тут же атаковал второго, заходя сбоку. Так до конца не придя в себя от стремительности нападения, солдат интуитивно попытался отмахнуться от нежданного противника прикладом автомата. «Монолитовец» легко уклонился, зажал клинок в правой руке между пальцами, уперев кончик рукоятки в ладонь, и нанес молниеносный кинжальный удар снизу вверх, целясь солдату между ребрами. Любимый прием зэков. Сталь разрывает желудок или селезенку. Шансов нет.

Нож заскользил по кевлару. Кляп специально ввел противника в заблуждение, зная, что тот хорошо защищен. Сгруппировавшийся было вояка отшатнулся назад, открывая горло. Левая рука узбека тут же широким замахом полоснула «погону» ниже кадыка и в стремительном обратном движении вогнала клинок в шею. Все было кончено в считаные мгновения. Солдат соскользнул на колени, забрызгивая пятачок перед воротами кровью, и упал лицом вперед, глухо стукнувшись шлемом об асфальт.

Кляп едва слышно свистнул.

Бочка всех подсадил, а сам полез по створке, пока ее придерживал лысый. Саян даже бровью не повел, увидев трупы. Молча отдал узбеку пулемет и кивнул снайперу, чтобы тот осмотрел покойников на предмет полезного. Жора тоже присоединился. Он отхватил себе бронежилет и карабин М-4. Почти близнец шестнадцатой, только более легкий вариант со слегка укороченным стволом и складным прикладом. Ну и, естественно, раздел одного солдата догола.

Военные сталкеры — коалиционные отряды, поэтому формировались по смешанному принципу: лучшие бойцы от каждого контингента. «Каски» настояли на своей экипировке, надо сказать, русские, украинцы и белорусы не очень-то и сопротивлялись. Стандартный комплект: берцы, пятнистый костюм из спецматериалов, разработанных в американских лабораториях, — сдерживает воздействие кислоты и радиации, легкий бронежилет, заодно выполняющий функцию разгрузки, герметичный шлем с двумя выведенными к плоскому кислородному баллону за спиной трубками. В нормальной среде клапаны были открыты, но при малейшем загрязнении спецназовец мог моментально переключиться на автономное жизнеобеспечение. Солдатам не позавидуешь — постоянно мотаться с таким противогазом не великое удовольствие. Зато шлемы наверняка были напичканы всякими датчиками, тепловизорами, плюс ко всему еще и встроенным КПК. Только не помогала электроника против обычного куска стали.

Своей старшей сестре М-4 мало чем уступал, хотя и разрабатывался как пистолет-пулемет. Убойная дальность аналогичная.

Бочка в первую очередь выдернул из нагрудного кармана покойника аптечку и армейский сухпай из бокового, не забыл и про запасные обоймы. Лысый-то ствол взял, а патроны будто и не нужны.

— На, — кинул он Жоре по очереди три магазина и единственную гранату.

Бугай выбросил Мамкин ментовский АКСУ, который тут же, как бы невзначай, подобрал Рябой. Саян недовольно зыркнул, но промолчал.

Узбек усиленно жестикулировал в сторону леса, наверняка внутренне покрывая напарников отборнейшим матом. Слишком нагло и долго крутилась на пятаке группа, перед самым носом у остальных спецов.

— Вы чего там застряли? — недовольно спросил он, когда «монолитовцы» зашли в лес.

— Во, — показал приобретение Жора.

— Все равно мозгов не прибавит, — махнул рукой Кляп, вычищая на ходу клинки просаленной тряпицей.

— За лесом — Янтарное, — сообщил Саян. — Только мы выйдем с противоположного берега от лагеря «ботаников». Главное, на духа по пути не нарваться.

— Давай лучше напрямую к Радару, зачем в обход? — удивленно спросил Бочка.

— Ты сюда не совался, что ли, ни разу? Этот лес переходит в Мертвый. Там не то что аномальная активность — вообще жизни нет. Искореженные дубы, а между ними радиоактивные очаги, — объяснил Саян.

Мамку оставили в покое. Он даже не знал, прыгать ему или истерично смеяться. Хотя двигаться было неприятно и больно. Он долго держал себя в руках, даже пытался разговаривать с этим «монолитовцем» и выдержал экзамен Зоны. Это хорошо. Очередное подтверждение того, что Зона его любит. Только теперь ему обязательно надо было закончить одно срочное дело.

Больше всех Мамку трясло от воспоминаний о командире. Коротышка будто всю злость за свой малый рост на нем выместил. Мамке это было знакомо, потому что такие мелкие пытались за счет него самоутвердиться, задирая и ввязываясь в драку при других. У них получалось. Тогда Митя не мог за себя постоять, а вот Мамка теперь может.

Пора было сматываться, «монолитовцы» говорили про военных сталкеров, а с этими лучше не встречаться. Хуже «монолитовцев». Не любили они таких бродяг, как Мамка. Для них такие — «неюридические субъекты». Мудрено, конечно, но официально в Зоне нет людей. На то она и запретная. А Мите все равно здесь нравилось. Пусть себе постреливают, всегда же можно спрятаться.

Сектант дверь закрыл плохо, хоть и обещал старшему. Подумать только! Мамка ушел от бойцов «Монолита» живым, хотя и был у них пленником. Таких практически нет. Значит, он особенный, уникальный сталкер! Эта мысль грела Митю, и даже боль отошла на второй план. Спряталась поглубже, притихла. Ну а потом Мамка вколет пилюли, и будет совсем приятно.

Сталкер осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Никого. Он внимательно прислушался. Где-то в глубине корпуса выбивали эхо ботинки его мучителей. Совсем далеко, скорее всего, в заводских ангарах. Мамка нырнул вниз по лестнице, пробежал по коридору и оказался в сумраке просторного зала, заваленного перевернутыми стульями, — столовая. А сразу за железной стойкой раздачи — кухня. Туда-то он и направился, обходя препятствия.

Под плитой у Мити был тайник. Он уже и не помнил, когда в последний раз в него заглядывал. Не было необходимости, а теперь вот появилась. Прав был Ломоть, что надо делать много схронов. Всякое может приключиться.

Мамка аккуратно вытащил сверток. Он прекрасно помнил, как в одной из чернобыльских школ нашел в кладовке кусок цветастой занавески. Часть ее отлично послужила. Внутри лежал болтовой карабин, горсть патронов и несколько разноцветных шприцов, выпотрошенных из аптеки у безвестного трупа. Карабин ему очень нравился, потому что внешне был похож на ту винтовку, из которой Митя стрелял с папкой в тире. Но ружье было не автоматическим, поэтому Митя предпочел АКСУ.

Мамка вернулся в коридор и повернул в сторону второго корпуса. Оттуда он намеревался выбраться во внутренний двор. Сталкер нашел дверь, нерешительно остановился, вновь прислушиваясь. Военные на территорию не пошли. По крайней мере трое из них о чем-то разговаривали за забором.

Мамка на цыпочках пробрался к кладке стены и пошел краем, постоянно держа на виду здания корпусов.

Где же это? Ведь здесь где-то было…

Митя растерянно остановился у кучи беспорядочно наваленных бревен. Прощупал взглядом раздробленный прорывающейся к небу молодой порослью асфальт.

Зашипели рации, и военные сталкеры засуетились. Митя расслышал топот и несколько вскриков. Он решил переждать, укрывшись в самой гуще трухлявых деревяшек. Даже листом картона сверху прикрылся. Пусть себе побегают.

Мамка умел долго ждать, особенно когда знал, что предстоит серьезное дело. В такие минуты он думал. Обо всем. Он размышлял о бесконечных звездах, загорающихся на небе каждую ночь. Ведь только представьте, каждая звезда — это солнце, почти такое, как рядом с Землей. И вокруг каждой крутятся планеты. Миллиарды небесных тел. Он читал, что одни покрыты льдом, а другие утопают в огне. А еще звезды умирают, совсем как люди. Мамка думал о том, что все планеты живут своей жизнью, пока люди бесполезно копошатся только на одной. Там бурлят страсти, растут новые горы, скользят гигантские ледники и дрожат вулканы. И все это ускользает от взора людей, потому что, к сожалению, нельзя быть везде одновременно и наблюдать.

Мамка думал и о законах физики, которые знал в совершенстве. Как все эстетично и точно. Всему есть объяснение, решается практически любая задача. Надо только напрячься и думать. А как прекрасна математика! Настоящая магия цифр. Их нельзя обмануть или не взять в расчет. Среди них нет ни слабых, ни сильных. Все пространство пронизано точками и цифрами, и каждая может иметь как спасительное, так и смертельное для человека значение. Опусти указатель термометра до минус ста, и он моментально умрет. Повысь в пять раз силу притяжения Земли, и его раздавит. Хрупкая оболочка, неспособная сражаться с цифрами и законами физики. Только как тогда Мамка ощущает себя, почему он мыслит именно так, а не по-другому, почему плачет или боится, — вот это очень трудно понять. И главное — что он будет чувствовать, когда его не станет. Митю это очень беспокоило, но он больше старался думать о звездах и о физике.

Солдаты ушли. Мамка это точно знал, потому что на дерево за забором спокойно сели вороны. При малейшем движении или шуме они бы улетели. Митя откинул в сторону картонку и опять начал искать.

Вот же оно!

Мамка осторожно подошел к аномалии и закинул в нее болт. Тот подпрыгнул на метр, ударился о стену и отлетел в сторону.

«Все еще слабенькая», — удовлетворенно подумал Митя.

Он разбежался и прыгнул в ловушку. «Трамплин» подбросил Мамку на пару метров, и сталкер спокойно перемахнул через забор. Чем выше масса тела, тем сильнее отталкивает ее «трамплин» — Митя хорошо изучил законы физики Зоны. Он удачно приземлился на небольшую лужайку. Боль проснулась, и Мамка вновь ухватился за ребра. Немного переведя дух, сталкер направился по следам «монолитовцев». Он знал, где их искать.

Создать мастерством слова образы на бумаге — вот что значит газетная журналистика. Это блюдо должно быть в меру вкусным, в меру соленым и в меру острым. Еще в меру кратким. Только тогда читатель углубится в текст. Клиента надо брать тепленьким, на громком заголовке или мощной вводной.

Задача Смертина была и проще и сложнее. Он тоже писал тексты, но начитки были лишь фоном, сопровождающим картинку. Та сама по себе — реальность, если, конечно, оператор не кино делает. За словами можно спрятать все что угодно, в том числе и ложь. Картинкой обмануть невозможно — она всегда показывает правду. Это если снимать без декораций, постановок и заученных текстов, чего всегда хватало во всех теленовостях.

Смертин сжимал в руках дробовик, камера лежала в рюкзаке. Алексей подумал, что Зона над ним будто издевается. Он пришел сюда делать свою работу, а в итоге занимается спасением жизни. Тогда зачем он сюда пришел? С какой стороны ни посмотри — получалось глупо.

«Хороший должен получиться репортаж», — подумал Алексей.

Видео уже было много. Осталось только одно — то, что просил заказчик. Тут хватало не то что на репортаж — на целый фильм. На лбу стрингера все это время работала «Пчелка». Она снимала каждый шаг Смертина, заполняя информацией одну флешку за другой.

Алексей начал мечтать. Как он приедет в Москву, какие лица будут у парней с ТВР, как он несколько дней будет плотно заниматься монтажом сюжетов… Тут как минимум на специальный приз Пулитцеровки набиралось. Смертин даже знал, как назовет серию репортажей, если доберется до Периметра: «У врат ада». Красиво и звучно.

Но самое главное — какой будет резонанс. Сотни тысяч людей встанут на уши. Кристалл, который исполняет желания, — шутка ли? А вот вам доказательства. Уникальное природное явление, возможно даже настоящий бог… или дьявол. Пусть сами решают для себя. Тут же начнутся скандалы и дискуссии между церковниками, акции протестов экологов… Человек, который открыл демона миру. Черт, ведь весь мир сойдет с ума.

Стоил ли всего этого его поход?

«Пулитцеровка, не меньше», — решил стрингер.

— Что за дух? — задумчиво спросил Алексей, обращаясь к маячившей впереди спине Саяна.

Командир не повернулся и подробности объяснять не стал.

— Никто не знает, — ответил вместо него пыхтящий как паровоз Рябой. — Из его лап вывернулись только несколько сталкеров. Рассказывали, что будто манит что-то пройти по свалке машин к самому центру озера или к трясине, в которую оно переходит на севере. Мозги плющит. Хочешь не хочешь, а вскакиваешь и бежишь без оглядки, про все позабыв. Как контролер, только намного мощнее… Ну как десяток контролеров.

— Контролер?

— Хм… странно, что ты не в курсе, — удивился Рябой. — Журналист все же, народ-то должен был поспрашивать. Короче, еще одна тварь, много опаснее остальных мутантов, потому что, скорее всего, обладает разумом. Вот Вечный, например, считал, что опасней человека и контролера в Зоне нет. Вечный паскуда та еще, но знал, что говорил.

— Не слышал…

— На человека шибко похож, — просветил сталкер. — И по росту, и по силуэту. В темноте толком и не отличишь. Одежду, например, носит. Самое страшное, что он может залезть в мозги. Расплющит их своей телепатией, и новый зомби готов. Даже пальцем пошевелить не сможешь. Ему надо сразу голову сносить, иначе… Говорят, за контролером целые толпы бывших сталкеров ходят. Сам, правда, не видел. И слава богу.

— Хреново.

— В шаг идите, сукины дети! — прикрикнул Саян.

— Журналист! — зашипел сзади Жора.

— Чего тебе?

— Вот ты с нами лазаешь по Зоне… А сам-то желание придумал? Мы тебя по блату, может, и проводим к Исполнителю, — гоготнул лысый, настроение которого резко пошло в гору после переодеваний и перевооружений.

— Цыц! — погрозил Саян. — По губам ты у меня получишь.

— А ты? — ответил вопросом на вопрос Смертин.

— Мне к нему нельзя, — зашептал Жора. — Но даже если можно… Я бы испугался.

— Так какое желание?

— Я не знаю, что там у меня в голове. Но он же с души читает, так что разобрался бы, наверное. Тут уже от меня ничего не зависит.

Бугай демонстративно пожал широкими плечами.

— А есть те, чьи желания он исполнил? — спросил у Саяна Смертин.

— Конечно, — буркнул командир.

Ему явно не нравилась эта тема.

— Чьи?

— Говорят, что Семецкого, — сказал Рябой. — И еще я знаю, что вроде Вечный тоже до него дошел.

Алексей рассмеялся.

— Чего ты ржешь? — не понял сталкер.

— Чего же он тогда в Зоне забыл, раз его сокровенное уже исполнилось?

Саян, шедший впереди, остановился, и Смертин чуть не влетел ему в спину. Командир раскидал болты между деревьев, глотнул из фляги воды и только потом обратился к Рябому:

— Ты-то хоть знаешь, что он загадал?

— Нет, — отрицательно замотал головой Рябой.

— У него было самое странное желание. Точнее, может, он и не хотел, но в душе… Веселая у Вечного жизнь теперь, — будто специально тянул Саян.

— Говори уже, — не выдержал Алексей.

— Исполнитель прочел в его душе, что он навсегда хочет остаться в Зоне.

Рябой чуть не поперхнулся. Его настолько ужаснула сама эта мысль, что он тут же поменялся в лице.

— Чувствуешь, журналист? — ухмыльнулся командир. — Воздух Зоны пропитан ненавистью десятков искателей, потому что счастье одно, а их много. Но даже счастье бывает разным.

Лес оборвался глубоким карьером, заляпанным внизу черными кляксами, похожими на нефтяные. Тугие пленки переливались на вынырнувшем из-за туч солнце. По коричневой глине котлована скользила одинокая фигура. От пятна к пятну.

— Это кто? — спросил Смертин у Бочки.

— Сыть, — ответил вместо толстяка узбек. — Или его призрак.

Бочка сам, похоже, увидел карьер впервые. Он застыл на месте и уставился вниз.

— Не вздумай спуститься, — остановил засуетившегося на самом краю Жору Саян.

Кляп, как ни в чем не бывало, закурил сигарету. Узбек погладил усы и в очередной раз скосился в котлован.

— Одного я знал, — сказал он. — Там кляксы эти… Короче, это плохие кляксы.

Стрингеру показалось, что черные лужи двигаются по дну карьера.

— Так сталкеры живые или нет? — не понял Алексей.

— Никто не знает. Говорят, друзья были — не разлей вода. По Зоне вместе всегда ходили и по поводу хабара не очень печалились, — начал рассказывать Кляп.

Он взвесил на своей жилистой ладони флягу. Потом подбросил ее, поймав другой рукой.

— Вот такую «звезду» нашли. Честное слово. Никто не верил, но мне торговец тот божился, что крупней «звезды» не бывает. Уже у самого прилавка рассорились вдрызг, и давай выяснять отношения. «Звезду» ту так и не сдали. Один другому морду набил и артефакт унес. Кто кому — не знаю. Знаю только, что шел один через этот лес и скатился прямо к кляксам. А второй за ним бежал.

Алексей присмотрелся ко дну карьера и понял, что черные пятна объединяются и двигаются так, чтобы силуэт Сытя не попал на соседнюю половину. Они образовывали некое подобие лабиринта, по которому сталкер бродил кругами без единой надежды когда-нибудь выбраться.

— Влетел он рукой в кляксу, — продолжал рассказывать узбек. — А второй, не помню как звать, полез за ним, но, вместо того чтобы протянуть руку, потянулся к «звезде». Так и забрал их тот карьер вместе с артефактом. Там она где-то лежит, эта самая «звезда»…

Кляп крутанул крышку фляги, сделал глоток и повесил ее на место, на пояс.

— А второй сталкер где? — спросил Смертин.

— Там он, — кивнул узбек, — не видно просто.

— Осторожно по краю, — показал Саян. — Мне говорили, что пятна иногда выползают за границу ямы.

— Подождите, — Алексей снял рюкзак и вытащил камеру.

Покрутил ее в руках, внимательно осматривая. Он начал снимать прямо с колена, регулируя картинку по небольшому выдвижному экрану. Объектив в полную мощность приблизил одинокую фигуру. Человек совсем не был похож на бестелесного призрака. Он наклонился над кляксой, по локоть опуская в нее руку. Поверхность засеребрилась и вновь замерла. Стрингер прощупал камерой весь карьер, заметив между наваленных горой друг на друга покрышек ржавый ствол автомата. Сыть вдруг повернулся. Алексей взял крупный план: глазницы пленника были пусты, нос провалился, вместо губ на экране появились оскаленные зубы.

Смертин резко захлопнул экран.

— Что там? — спросил Бочка.

— Возьми свой прицел да посмотри, — передернуло Алексея.

Саян поспешил поскорее уйти от недоброго места.

Инициативу перехватил узбек, хорошо знакомый с этим районом, он вывел группу через лес к самому берегу озера и сразу же направился в сторону крутого обрыва, заваленного различным железным ломом. Там встречались и трубы, и останки машин, и балки. Бесформенная и страшная гора железа, плавно перетекающая с песчаного берега к самой середине водоема. Рассмотреть толком озеро Алексей не успел. На Зону накатывала темнота.

Кляп, забросав небольшой пятачок болтами, полез прямо на нагромождение железяк.

— Сюда! — позвал он сверху, оттаскивая в сторону голубой помятый капот.

И тут же исчез.

Алексей нерешительно поплелся следом, стараясь не разодрать руки об острые края. Узбек уже осматривался внутри огромной трубы, заваленной с противоположной стороны горой глины. Скорее всего, это когда-то была часть плотины, а через трубу излишек воды весной уходил в болото.

— Ну как? — развел руки Кляп.

— Пойдет, — прокряхтел выглядывающий из-за спины стрингера Саян.

Смертин забрался подальше вглубь. Перевел дух, стараясь поудобнее устроиться и вытянуть ноги.

— Бочка, помоги рюкзак стащить, — попросил Жора. — Зацепился он там. Посмотри, че…

Рябой ковырялся в харчах, Саян с умным лицом изучал ПДА. Стрингер посмотрел на свой экран. За день пришло восемь сообщений, и все о смерти сталкеров. Прямо служба похоронная. Опять Семецкий. На этот раз Мертвый лес.

«Причину смерти определить не удалось», — сообщил оператор.

Алексей в нерешительности застыл.

«Откровения Иоанна Богослова», — послал он запрос в Сеть, не слишком рассчитывая на ответ.

Судя по всему, у группировок, в частности у «Монолита», были свои сети. Месседжи Смертина и Саяна приходили вразнобой. «Не спится?» — отписался главный для всех нейтралов компьютерный мозг Че. Потом пришел прикрепленный файл. Алексей даже вздрогнул от неожиданности, когда мини-компьютер начал призывно вибрировать.

«Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы».

Тут вам и звезда, и саранча… Смертин улыбнулся. Наверное, все пророчества похожи друг на друга. Его вдруг заинтересовал вопрос, а в силах ли хоть кто-то уничтожить Монолит. Демон он там или не демон. Хотя бы чисто теоретически?