Столичный доктор. Том IV

Глава 12

МОСКВА. Имѣя въ виду, что въ Москвѣ ежегодно умираетъ болѣе трехъ тысячъ отъ чахотки, дума поручила комиссiи общественнаго здравiя вмѣстѣ съ управой подготовить проектъ устройства санаторiй въ принадлежащихъ городу загородныхъ имѣнiяхъ.

ПЕТЕРБУРГЪ. Въ непродолжительномъ времени отправляется на дальнiй Востокъ стоящiй въ кронштадтской гавани пароходъ добровольнаго флота “Кiевъ”, водоизмѣщенiемъ 10,500 тоннъ. Между многочисленными грузами его имѣется: шесть установокъ для 11-дюйм. орудiй владивостокской крѣпости; четыре пушки полковой артиллерiи; нѣсколько ящиковъ 3-хъ-лин. ружей; снаряды для пушекъ Канэ и 6-ти-дюймовыхъ орудий; пятьдесятъ желѣзнодорожныхъ вагоновъ; желѣзнодорожный мостъ въ 40 саж. длиной; грузы для Забайкальской желѣзной дороги; болѣе тридцати тысячъ ящиковъ ружейныхъ патроновъ; шесть котловъ для канонерской лодки “Бобръ”; 30,000 пудовъ желѣзнодорожныхъ рельсовъ; въ разобранномъ видѣ пароходъ “Атаманъ” (съ турбиннымъ двигателемъ) и въ разобранномъ же видѣ колесный пароходъ “Дозорный”.

ПЕТЕРБУРГЪ. 16-го iюля выѣзжаетъ въ Нижнiй-Новгородъ министръ финансовъ, статсъ-секретарь Витте.

После бурных поздравлений - сна не было ни в одном глазу. Попытался еще раз залечь на диван, но увы, Морфей обиделся на меня за такое пренебрежение и покинул стены госпиталя. Пришлось идти умываться, приводить себя в порядок, потом завтракать в больничной столовой. Щи да каша - пища наша. Обошелся французской булкой, хруст которой был слышен по всему залу, пшенкой на молоке и крепким чаем, почти чифирем. Чтобы уже наверняка распрощаться с Морфеем. Госпитальные подавальщицы даже перешептывались у меня за спиной, видимо, удивляясь силе и мощи заварки. Впрочем, они могли обсуждать и мои недавние полеты к потолку - это тоже сто процентов останется в памяти персонала.

Закончив с завтраком, я посмотрел на часы. Четверть одиннадцатого, вполне удобно для утренних визитов. Решил ехать к Великим князьям на Фонтанку. Благо в газетах прописали, что чета сейчас в столице. Надо бы объясниться по поводу Агнесс. Дабы не было сюрпризов. И зайти сразу сверху, с Сергея Александровича. И уже после того, как он проведет воспитательную работу с супругой - поговорить с Лизой.

Извозчик почти мгновенно меня домчал на угол Невского и Фонтанки, где располагался трехэтажный дворец Белосельских-Белозерских. Именно его Великий князь купил к своей свадьбе с Лизой и прожил там до самый опалы в девяносто первом году.

Встретил меня хорошо знакомый дворецкий - Фома Аникеевич. Лично принял шляпу, трость. Чуть ли не выстроил всех слуг в линию - так все начали суетиться. И кофе подали, и про все свои болячки рассказали. Фома шуганул “конкурентов”, начал рассказывать, как его сильно мучают головные боли. Я же ему посоветовал сходить в Императорский клинический госпиталь - там открылся рентгеновский кабинет. Народ пока не сильно стоял в очередь за снимками и ординаторы Склифосовского буквально сами бегали за пациентами. Похоже, до всех дошло - наработай собственную базу снимков и дуй защищать диссертацию. Целое новое направление медицины ждет своих кандидатов и докторов наук.

- Просветят шею?! - испугался дворецкий. - Изнутри?

- Новый метод, - покивал я. - Если есть какое защемление, искривление, то поносишь особый воротник и все пройдет.

- Как Ее императорское величество?

Эта идея Фоме пришла по душе, он заулыбался.

- Как Ее величество, - покивал я. - Если это не шея, то надо регулярно мерять давление. Вон у тебя лицо какое красное, может удар случится. Головная боль - первый симптом.

- И что же делать?

- Заваривать и пить ягоды боярышника, калины. Еще хорошо помогают корни байкальского шлемника. Ну и притормозить со спиртным.

Немного пообсуждали за кофе народные средства контроля давления. После чего Фома огорошил меня тем, что княжеской четы дома нет. Они уехали к брату Сергея Александровича - Великому князю Павлу Александровичу. На Английскую набережную. Вот же хитрован! Сказал в самом конце, когда получил все рекомендации и рецепты. Но надо отдать должное Фоме Аникеевичу. Взамен, дворецкий кликнул одного из кучеров и в особняк барона Штиглица я прибыл на личном экипаже Сергея Александровича. Шик и понты!

А вот там меня пускать сходу не захотели, пришлось передавать визитную карточку. И только после десяти минут ожидания, проводили в курительную комнату. Где оба князя читали газеты и травились табаком.

- Слышали, слышали о вашем успехе, доктор, - Сергей Александрович встал, пожал мне руку. Павел Александрович тоже поздоровался, разгоняя клубы дыма энергичными взмахами.

- А где дамы? - для приличия поинтересовался я, усаживаясь в кресло.

Сергей Александрович внимательно посмотрел на младшего брата, тот все понял, сообщил нам, что ему нужно отдать несколько указаний насчет обеда и он скоро будет. Мы остались с Великим князем наедине.

- Что-то случилось?

- Дамы в саду, играют в крокет, - коротко ответил Сергей Александрович, потом повздыхал, произнес сквозь силу. - Пошли нехорошие слухи. Я уже и сам хотел послать за вами, доктор.

- Какие слухи?

- Одна из нянек… Распространяла домыслы, что мой сын, - с нажимом произнес Великий князь. - Похож на вас.

Тут я слегка прифигел, но хватило такта промолчать. Пошелестел газетами, потом встал, открыл фрамугу. Надымили, хоть слона вешай. Окна курительной выходили как раз на сад - я увидел счастливую, раскрасневшуюся Лизу, бьющую по шару. Две незнакомые женщины в белых платьях и передниках смеялись, держась за руки и кружась. В сердце немного защемило, но я волевым усилием загнал чувства в узду. Не моя эта жизнь.

- Она хоть жива? - наконец, спросил я. - Нянька?

- Конечно, жива! - Сергей Александрович чуть не подавился папиросой. - Надежно изолирована!

Я мысленно потер руки. Как все складывается удачно! С помолвкой все должно пройти на ура.

- Сейчас все это крайне неудачно и не вовремя, - продолжал переживать Великий князь. - Как раз обсуждается вопрос о назначении меня председателем Госсовета. Мы с супругой очень хотим вернуться в столицу - тут бьется, как вы как-то удачно выразились, главный пульс империи.

На мой взгляд, пульс не просто бился, а изрядно частил в преддверии разных нехороших событий. Но я решил не влезать в политику, а помочь княжеской чете. Ну и себе немного тоже.

- Поздравляю! А как же нынешний председатель? Великий князь Николай Михайлович?

- Кузен сам просится в отставку, - пожал плечами князь. - По состоянию здоровья.

Похоже тут была какая-то интрига, не без участия семейства Николая II

- Слухи ни в коем случае нельзя опровергать, - задумался вслух я. - Будут еще больше судачить. Иностранные газеты напишут гадости. Нужно пустить встречный вал.

- Что это такое? - заинтересовался князь.

- Надо широко объявить о моей предстоящей помолвке.

- Вы намерены жениться?! Ради нас с Лизхен??

Разумеется, не ради вас, а ради собственного семейного счастья. Но это проговаривать я не стал, поиграл лишь бровями и пожал плечами.

- И что же? Есть кандидатка?

- Да. Немецкая подданная. Девушку зовут Агнесс, чешка, из хорошей семьи, отец крупный европейский виноторговец. Как раз сейчас в столице, налаживает деловые связи. Собственно, так мы и свели знакомство. Предварительные шаги уже сделаны, согласие получено, я даже кольцо подарил. Так что осталось объявление…

- Как удачно! - Сергей Александрович подскочил, начал накручивать круги по курительной комнате. - И что же… У вас с этой Агнесс чувства?

- Долг выше чувств, - громко произнес я. Это очень понравилось Великому князю. Он бросился жать мне руку, благодарить.

- О помолвке объявим в нашем дворце! Я лично разошлю приглашения нашим аристократам, репортерам… Организация торжественного ужина - самое малое, что я могу сделать для вас! Разумеется, все расходы по свадьбе тоже на мне! Через неделю, думаю, в самый раз будет.

- Только, Сергей Александрович! Вы уж с супругой поговорите предварительно. Дабы не было обид…

- Все устрою, даже не сомневайтесь!

***

Ну вот, раз гулянка уже готовится, осталось дело за малым - обеспечить участие противоположной стороны. Держись, старина Гамачек, Баталов идет!

Кстати, мой будущий тесть тоже развил бурную деятельность, и специалист по брачным контрактам уже мчится в Петербург. Я тоже озаботился поиском соответствующего крючкотвора. С моей стороны, исключительно в виде жеста доброй воли, будет выступать немец. Карл Фридрихович Энгельс. Нет, не сын, я специально спросил. И даже не родственник, хотя об английском фабриканте знает. Вот пусть поверенный и бодается за рубли, марки, и прочее приданое. Обсуждать там есть что, потому что дать за любимой дочкой пару комплектов постельного белья и набор для вышивания - для богатого виноторговца равно потере лица. Мне Грегор ничего плохого не сделал, так что пусть будет как ему удобно.

Зато Агнесс нашла занятие, которое нравится почти всем молодым девушкам: срочно шила платье. Думаю, если она узнает, где и как всё будет происходить, придется срочно искать портниху классом повыше. Может, у Лизы спросить, к кому лучше обратиться? Нет, а что тут такого? Невеста любимого во всех смыслах врача не должна выглядеть лохушкой. Хотя, если судить по счетам, Мария Ивановна Андреева шьет явно не для крестьянок. Да и небогатые купчихи у нее разве что какую-нибудь блестящую фигню на шляпку прикупить могут.

Гамачеки были на месте, никого искать не пришлось. Кстати, как только мы договорились о помолвке, я стал не то чтобы лучшим другом, но вполне желанным гостем. Даже не вполне, а весьма, так точнее.

— Доброе утро, у меня для всех нас отличное известие! - заявил я, едва переступив порог седьмого номера. - Только что я встречался с Великим князем Сергеем Александровичем, это губернатор Москвы и дядя императора. Его императорское высочество пожелал устроить объявление помолвки у себя в дворце. Естественно, все траты он берет на себя. Торжественный ужин - через неделю.

— Так быстро, - заворчал Гамачек.

— Потом будет пост, почти три недели. Сами понимаете, в это время никакие торжества не проводятся.

О Петровом посте мне великий князь сказал. Я как-то еще не сподобился запомнить все тонкости этого дела, и отсылки к постам в качестве временной привязки всякий раз приводили к уточнениям с моей стороны.

— Если так, то что же, пусть будет через неделю, - вроде как не очень довольно проворчал Гамачек.

Но глаза загорелись. А как же, дядя императора. Возможно, и другие высокопоставленные лица будут присутствовать. Вряд ли до этого виноторговцу, хоть и богатому, доводилось накоротке общаться с августейшими лицами.

***

Скоро надо будет проверяться на паранормальные способности. Как только глянул на карету, стоящую у подъезда моего дома, сразу понял - по мою душу. А ведь экипаж обычный, ничем особым не выделялся. Не то что мигающей надписи «Баталов, это за тобой!», даже отличительных знаков типа гербов никаких не было. А вот почуял. И выскочивший из-за кареты лакей совсем сюрпризом не стал.

— Ваше высокоблагородие! - сказал он с поклоном, остановившись за пару шагов. - У меня для вас письмо. Велено дождаться ответа.

Странное дело, вижу я его впервые. А он совершенно безошибочно определили меня среди десятков прохожих. Какие-то лакейские лайфхаки, не иначе.

Ни фига не письмо, так, записочка. Мол, ЕИВ говорила обо мне с вами, не соблаговолите ли прибыть в ближайшее время для осмотра, я готова. Ладно, неприятные вещи надо делать быстро. Потому что ожидание нехорошего намного хуже самого события. Так что выполню просьбу Александры Федоровны, а потом хоть трава не расти.

— Подождите, сейчас я возьму всё необходимое.

Предупредил своих, чтобы не ждали, схватил саквояж - и готов.

Хорошая карета, ход мягкий. В такой, наверное, и на длительные расстояния неплохо ездить. По ходу действия и покемарить можно на мягком сиденье. Был бы у меня собственный выезд… Да только нафиг он нужен? Извозчик довезет.

Пациентка обитала в особняке на Английской набережной. Вообще не удивлен. Не на Лиговке же обитать знакомой императрицы. Уверен, жилье не единственное. Да и ладно, мне чужие деньги считать ни к чему. Совсем неинтересное занятие.

Подвезли к крыльцу, встретил дворецкий. Чтут, однако. Не к черному ходу подкатили, и не лакей встречает. Что же, посмотрим, чем страдает аристократия.

Вот нравятся мне эти игры в анонимность. Врачебная тайна покруче банковской. Даже сам факт визита я разглашать не имею права, не говоря уж о деталях. Сочту нужным привлечь специалистов - согласовать предварительно надо. Но дворецкий настоятельно просил обращаться к даме «Ваша Светлость» - и никак иначе. Ребята, да мне любой извозчик сообщит не только имя этой дамы, но и что она на обед сегодня ела.

Так, у нас тут нечеловеческие страдания. Шторы задернуты, комната не проветривается. Присутствует запах пота, какой-то кислятины, вероятно, рвоты. Сама пациентка лежит на огромной кровати с балдахином и амурчиками на столбиках. Несмотря на летнюю почти жару, укрыта одеялом. Жар у нее, что ли?

— Здравствуйте, Ваша Светлость. Я - доктор Баталов. Вы меня пригласили для осмотра.

— Я помню, кого и о чем я просила, - довольно резко ответила пациентка. - Из ума не выжила.

Да, не с того начинаем. Впрочем, лучшая тактика с такими пациентами - не обращать на них внимания и продолжать заниматься своим делом.

— С вашего позволения, я открою шторы для лучшего освещения.

— Делайте что хотите.

К окну мне идти не пришлось - освещение восстановил тот самый дворецкий, который приперся со мной, и, кажется, не собирался оставлять нас наедине. Мне, в принципе, всё равно, но даме сейчас придется раздеться. Я же не отоларинголог, мне подавай к осмотру всё. Кажется, пациентка осознала это обстоятельство, и отправила дворецкого прочь. Странно, но женский персонал на замену не прибыл. Не моя забота. Поехали.

— Что беспокоит вас?

— Знаете, а нет такого, чтобы вот прямо сильно болело, или что-то еще. Просто слабею. Аппетит пропал, головные боли, тошнота. Часто рвота и жидкий стул. Мне приходится по долгу службы присутствовать… Не важно! Заметила, что стала раздражительной, устаю. Вот из рук прямо валится всё! Сыпь еще, вот что! И волосы! У меня выпадают волосы! Это так ужасно… Расчесываться страшно! Каждый раз пук целый на расческе остается! Даже начала парики присматривать.

— А такие симптомы… они только у вас? Другие домашние? И как давно это началось?

— Месяца четыре уже, наверное. О домашних сказать ничего не могу - муж сейчас в отъезде. Хотя вот Биби тоже заболела. У нее судороги и рвота.

— А Биби у нас?..

— Болонка. Я даже перестала брать ее с собой.

Ну да, всех домашних у тебя - муж да собачка. А насчет слуг спрашивать нечего, не царское это дело.

—- Что же, давайте посмотрим. Раздевайтесь.

Такс, сыпь у нас большей частью на руках и шее. Не особо радикально. Пятна, мелкие узелки. У нас такое можно увидеть после ношения какой-нибудь синтетики. Ну эритемки небольшие, со следами расчесов. Ладони шершавые, явно гиперкератоз, то бишь ненормальное накопление кератина. Так, а ногтики интересные, с поперечными белыми полосами.

Заглянем в рот. Ну язык ожидаемо с сероватым налетом, ничего выдающегося. А вот на деснах - темные полосы. Я даже заставил пациентку подойти поближе к окну, чтобы проверить, не ошибаюсь ли я. Нет, они самые. Живот, легкие, сердце… Бледная только, впрочем, это ожидаемо.

— Что скажете?

— Я могу и ошибаться, всё-таки моя основная специальность - хирургия. Но мне кажется, что это отравление.

— Чем? - испуганно спросила пациентка.

— Мышьяком.

— Но зачем?

Я откуда знаю? Кому-то надо. Хотя странно, что собачка пострадала. Вряд ли ее кормят тем же, что и хозяйку.

— А из прислуги никто не заболел?

— Горничная. Даже на работу сегодня не вышла.

Странное сочетание. Хотя… Я посмотрел на обстановку. Какое всё зелёное, какое всё красивое…

— Обивку на мебели и стенах давно меняли?

— Нет, осенью. Как раз привезли эту модную ткань… Я даже платья себе заказала…

Тут у меня что-то щелкнуло в голове.

— Считайте, что я нашел отравителя.

— И кто же это? - с любопытством спросила дама.

— Вы!