Старый новый мир

Глава 22. На выход!

Я даже вскрикнул, но не столько от неожиданности, сколько от боли — я дернулся, и тут же остро кольнуло под ребрами. Дернувшись из-за этого еще раз, я свалился на пол.

— Тише, тише, все в порядке, — голос был смутно знаком. Правильный выговор, поставленная интонация, но в то же время какой-то недостаток эмоций.

— Павел? — в темноте я нащупал диван и взобрался обратно. — Что ты здесь делаешь? Как ты вошел?

Я точно помнил, что немец перед уходом гремел ключами. Быть может, Ежи был с ним, просто не стал заходить? Но дверь точно запирали, в этом не было никаких сомнений.

— Рад, что ты меня помнишь.

— Тарас говорил, что ты погиб, но я надеялся, что он врет, — я наконец-то сел. — Может, включим лампу, со светом будет удобнее?

— Нет. За тобой следят и мой визит к тебе — тоже большая тайна. Постой, — вдруг осекся Павел. — А с ним что случилось? Ты сталкивался с ним снова?

— Он приходил ко мне домой. Предложил сразиться с ним на саблях, но мне повезло. Честное слово, это просто везение, я поскользнулся и...

— Словом, он мертв? — все так же безэмоционально продолжал шпион. — Одной проблемой меньше. Не хватало еще его здесь ко всем остальным в придачу.

— Но ты можешь быть спокоен, с Анной все в порядке, — сообщил я Трубецкому самую важную информацию. — Я переправил ее сюда.

— Вместе с профессором? — уточнил он задумчиво. — Но я не видел ее, хотя уверен, что прибыл раньше, чем ты отправил их двоих домой.

— Понимаешь, — замялся я. — Это может прозвучать абсурдно и глупо.

— Ты прибыл к нам из параллельного мира, где сто лет назад вы лишились классической формы правления и до сих пор живете в каком-то хаосе, где каждый якобы сам себе хозяин, — воскликнул со смешком Павел. — Ничего из того, что я могу услышать, абсурднее звучать уже не будет.

— Я переправлял еще одну Аню. На этот раз настоящую.

В полнейшей тишине Павел скрипнул стулом, после чего кроме редких звуков с улицы, я не слышал ничего.

— Ты был прав, — ответил шпион. — Это абсурд.

— Говорю тебе, — принялся спорить я. — Что я своими глазами видел, как профессор и Аня, та самая, которую мы забрали у Тараса, прошли в ваш мир. А потом, спустя неделю, я увидел точную копию этой девушки.

— Может, это лишь очень похожая девушка из вашего мира? — осторожно предположил Павел. — Я знаю, что сейчас много усилий прикладывают для того, чтобы показать императора слабым. Для того и была затеяна вся эта история с Анной-Марией. Но чтобы копия... Нет, не может такого быть. Я бы точно знал и заметил.

Мне пришлось рассказать всю историю целиком, вплоть до момента нападения на поместье ее дяди. За время разговора глаза привыкли к темноте, и я смог видеть темную фигуру, что сидела на фоне окна. Услышав про нападение и Сергея Николаевича, Павел перебил меня тут же:

— С ним будь осторожнее. Он имеет большое влияние на наше руководство.

— Я думал, что секретнее Третьего отделения ничего нет, — воскликнул я удивленно. — Ведь Подбельский рассказывал...

— Максим, профессор — всего лишь человек. Не знаю, обратил ли ты внимание, но жизнь вообще отличается от того, что говорят в университетах. Поэтому не стоит опираться на его слова. Послушать старика всегда можно, он интересно подает информацию. Но оголтело верить? Нет, не надо.

— Хорошо, забыли про Подбельского, — я уже начал сердиться, потому что проникся к старику теплотой за время наших с ним приключений, — Тогда объясни эту структуру так, чтобы я ее понял.

— Третье отделение для большинства людей, которые не имеют отношения к императорской семье — миф. Люди-призраки, на которых можно списать все, что угодно, от наводнений в Индии до ураганов под Москвой.

— У нас в этом обычно винят глобальное потепление, — вставил я свои пять копеек. — Хотя Апраксин утверждает, что все идет своим чередом.

— Забудь ты о делах Вселенной, не о том сейчас, — чуть громче обычного ответил Павел. — Третье отделение защищает семью. Как правило, младшие Романовы не знают о нас. Этот секрет в обязательном порядке хранится лет до девятнадцати-двадцати, а дальше по возможности. Некоторые дожили до старости, веря, что никакой секретной службы Императора нет вовсе.

Он сидел теперь, почти не шевелясь. Я же внимательно слушал. Те правила, которые я должен был знать с самого начала, чтобы вести игру правильно, я узнавал только сейчас!

— И все же служба есть. У нас, как и у любого другого департамента, есть свой руководитель. Разница лишь в том, что руководство полиции или армии — известные в своей среде люди. Управляющий Третьим отделением скрывается ото всех. В обычной жизни он может прикрываться кем угодно — даже молочником, как бы дико это ни звучало.

— То есть, ты не встречался с этим человеком? — уточнил я.

— Даже косвенно указать на кого-нибудь не могу. И это правильно, потому что если такого человека будут знать, то его легко устранить. Убийство главного приведет к краху всей организации, и семья императора будет беззащитна. Что произойдет дальше, догадаться нетрудно.

— А как же тогда Сергей Николаевич может влиять на вас?

— У нас, к примеру, есть официальное распоряжение относительно его персоны...

— Никакой охраны? — не сдержался я, вспомнив слова самого Романова о его бойцах.

— Да, он сам ей занимается, не доверяя никому.

— И вы правда исполняете это указание?

— Нет, конечно, — хмыкнул шпион. — Горский, например, частенько заглядывал к нему в гости.

— Пока его не убили. Знаю, — вздохнул я.

— Мы расследуем это, — заметил Павел, тяжело вздохнув. — Но вообще я пришел не за тем, чтобы обсуждать дела нашей конторы. Ты становишься известным в определенных кругах, и кое-кто начинает волноваться.

— Так ты пришел меня предупредить?

— Я пришел попросить тебя на выход, Максим. Исчезнуть на некоторое время — лучшее, что ты мог бы сделать сейчас.

Вот так да! Я даже слова не мог произнести, настолько я был поражен этой новостью. Нет, конечно, коротышка говорил очень доходчиво на пару со своим кастетом, но чтобы вот так...

— Послушай, я намерен дойти до конца, господин шпион.

— Вот как ты меня именуешь. Забавно, — Трубецкой вновь отметился недостатком эмоций. — Но ты не представляешь, как я желаю дойти до конца в этой истории и найти тех, кто пытаешься пошатнуть незыблемое.

— Не очень похоже. Я бы мог помочь.

— Как раз тем, что ты исчезнешь на некоторое время, ты очень поможешь, — уговаривал меня Павел. — Это лучшее, что ты можешь сделать сейчас. Особенно в таком состоянии.

— Я здесь всего несколько дней, но уже смог раздобыть себе паспорт и оружие, наладил связи и...

— Нажил себе кучу врагов всего лишь начав работать с фон Кляйстером. Он хорош в своем деле, но его ненавидит множество людей. Хотя бы тот же Белосельский, у которого вы взымали долг.

— Ты и об этом знаешь??? — от неожиданности я даже привстал, забыв о ноющих ребрах, но тут же лег обратно, скрипя зубами.

— У меня в столе лежит папка с досье на тебя. Замечу, что некоторые преступники имеют меньшей толщины дело в нашем отделении, чем ты.

— Что мне с того? Наплевать на бумажки. Плевать на Белосельского, — раздухарился я. — Мне нужно добраться до Ани, потому что...

— Да черт тебя подери! Ты совсем ничего не понимаешь?? То, что ты сегодня выжил — это просто чудо. Случайность. Не будь с тобой той девушки, с которой ты полдня бродил по району, ты бы истек кровью или умер от остановки сердца из-за боли.

Если Павел хотел меня запугать, у него это отлично получалось. Но только из-за того, что он знал вещи, которые видели лишь единицы.

— Откуда ты знаешь о том, что происходило здесь? — спросил я, чувствуя, как учащается сердцебиение. — Тебя не было рядом.

— Я знаю это, потому что мне пришлось направить его к тебе. Он собрал досье. Он составил все дело. Выяснил про звонки в секретариат.

— Ты?? — после слов «мне пришлось» я уже не слышал, что говорил Павел.

— Я, иначе это сделал бы кто-то другой, и я бы не успел помочь! Я и так не успел... сожалею...

Я выматерился на всю квартиру, заставив Трубецкого замолчать.

— А ведь я думал, что мы работаем вместе. Даже переживал, когда этот усатый хрен сказал, что ты мертв.

— Не стоит давить на эмоции, — продолжил шпион так же ровно, как будто ничего не произошло. — Я извинился и признаю, что виноват в том, что не успел. Пожелай я в открытую сохранить тебе жизнь, я бы подставил себя под удар. А ситуация такова, что проблемы императорской семьи сейчас вижу я один. И ты тоже. А потому мне важно сохранить тебе жизнь, пока я не разберусь, что к чему.

Я сердито и обиженно сопел. Его объяснения были понятны, а действия логичны, но принять эти побои за благо? Ни за что!

— Тогда предложи что-нибудь. Мне некуда деться. Я провалил работу на ростовщика, а теперь пропаду вовсе. Что я ему скажу?

— Ничего не говори. Ты просто пропал. Для всех. Ты сказал, что у тебя все в порядке с документами?

— Паспорт я получил, есть немного денег, но куда мне податься? — надежда на быстрое решение таяла на глазах. К тому же я рисковал потерять еще и хорошее отношение со стороны немца.

— Я оставил тебе адрес. Когда я уйду, выжди десять минут и отправляйся туда. Это недалеко, но все же искать тебя там не будут. Все узнаешь на месте. И не задерживайся, — Павел начал говорить отрывисто. — Потому что утром станет известно, что убит еще один из наших и тогда ты из этой квартиры живым не выйдешь.