Старый, но крепкий 5

Глава 13

Всю ночь я провел в медитации, методично избавляясь от осколков чужого сознания, которые прихватил вместе с воспоминаниями и навыками недзуми.

Странный, болезненный процесс — ковыряться в собственном разуме, выискивая чуждые занозы. Чужеродных эмоций оказалось не так уж много, но каждая из них была пропитана чем-то неприятным. К счастью, мой разум стал крепче: сейчас я быстрее находил чужие привычки, эмоции и установки, чем раньше. Да и полученный навык помогал мне в этом: я быстрее находил наследие Ян Стапа и быстрее избавлялся от него.

Работать со своей памятью пришлось долго. И если первый час я просто искал воспоминания, погрузившись в медитацию, то потом мне это наскучило.

Тогда я представил свой разум как огромную библиотеку с полками из черного дерева, что тянулись вверх и вдаль, теряясь в темноте. В каждой книге — воспоминания, мысли, чувства. Но среди них были те, что до недавнего времени не принадлежали мне. Отдельная полка со старыми и потрепанными томами в обложках из грубой кожи, на которых отпечатались следы когтей.

Я брал их одну за другой. Открывал, листал страницы и среди полезной памяти замечал и вымарывал чужие эмоции, чужие мысли.

В основном находил густую ненависть к «жалким людишкам», презрение к нашей слабости, отвращение к нашим страхам. На этих страницах была запечатлена извращенная радость от ощущения власти над другими, удовольствие от унижения тех, кто слабее. То, чего я надеюсь никогда не испытать и не сделать частью своей личности.

Чтобы избавиться от этого, я представлял каждую эмоцию как чернильное пятно на страницах книги и выжигал их ярким белым светом. Чернила испарялись, оставляя за собой пустоту. Иногда это было легко — ненависть и презрение уходили почти без сопротивления. Иногда приходилось бороться: некоторые эмоции, слишком тесно связанные с воспоминаниями, цеплялись за меня, как липкая паутина, и я буквально выдирал их из своего сознания. Иногда с какой-то другой информацией.

Но самым сложным оказалось избавиться от центральной установки недзуми: «Кто сильнее, тот и прав». Это убеждение было размазано абсолютно по всем воспоминаниям. Оно пронизывало каждый осколок памяти, каждую мысль и каждое чувство, каждый абзац в этих книгах.

«Сила — лучший аргумент».

«Без силы нет власти».

«Сильный диктует правила».

Эти слова звучали в моей голове снова и снова, как эхо. И что самое неприятное — я не мог полностью отвергнуть эти идеи. В них была своя доля правды: я не спорил, что сила действительно важна. Она решает многое. Но то, что недзуми возвел силу в культ, было мне чуждо. Я не мог принять эту идею. Есть старушки и старики, слабенькие в силу возраста, но я не верю, что на этом основании ты лучше них и можешь делать все, что хочешь. Есть дети, женщины. Инвалиды, потерявшие конечности в боях, но крепостью духа способные соперничать со сталью.

В общем, несмотря на трудность, эту установку я тоже искал и вымарывал из сознания со всей тщательностью. К утру я был измотан до предела, но подавляющая часть мысленного мусора была уничтожена.

Настало время разбираться с новым навыком.

После того, как я получил навык аналитики, мир начал раскрываться передо мной с новой стороны. Повсюду я стал замечать закономерности — в отношениях между людьми, в их поступках, в их словах. Не просто хаос эмоций и случайных действий, а узоры, которые складывались в предсказуемые цепочки. Люди, сами того не осознавая, следовали своим внутренним установкам, привычкам, страхам, все это можно было предугадать, отыскать, предсказать.

Но дело не ограничивалось только людьми: аналитика позволяла мне видеть мир как сложный механизм, где каждое колесико вращается по определенным правилам. И вместе с этим пришло осознание собственных ошибок.

Желая сделать жизнь людей лучше, начинал вообще не с того. Моё старческое желание облагодетельствовать человечество сейчас казалось мне наивной блажью. Я хотел сделать жизнь людей лучше, но даже не понимал, с чего начать. Хотел защитить их от духовных зверей, но действовал так же хаотично, как те самые люди, чьи поступки я теперь мог разбирать на составляющие.

Аналитика показала мне истину: если моя цель — защитить человечество от духовных зверей, то для этого нужно достаточно мощное оружие. Либо бомбы по типу земных — уничтожающие врагов на значительной площади, либо люди, которых можно массово поднять до высоких рангов силы с помощью зелий или других средств. Пусть даже ценой их лет жизни. Пусть они сжигают свои тела ради одного удара, который способен уничтожить тварь. Пусть их метаболизм разгоняется до такой степени, что организм начинает сам себя пожирать. Главное — изобрести зелье, способное обменивать их годы на силу, чтобы люди могли отбросить тварей обратно в долину или уничтожить их полностью.

Если моя цель — улучшить жизни людей, тогда нужно думать о пансионатах для стариков, о детских домах для сирот, о школах для бедных детей. Нужно искоренять преступность, создавать инфраструктуру для городов и деревень. Это долгий путь, путь созидания и заботы. И он требует совершенно других ресурсов и подходов.

Если же моя цель — создать как можно больше практиков, тогда нужно идти другим путем. Создавать свой культ или стремиться к власти в какой-нибудь уже существующей секте. Забавно, но сейчас я понимаю: предложение недзуми о создании своего культа было бы идеальным вариантом для этой цели. Но даже сейчас у меня есть варианты: Циншуй — город с богатой верхушкой и огромным количеством ресурсов, полный аристократов и богачей, чьи слабости и секреты я теперь знаю благодаря недзуми. Если разыграть свои карты правильно, я могу стать теневым игроком, который будет контролировать жизнь города из-за кулис. Это даст мне власть и ресурсы для реализации любой из моих целей.

Минус всего один — вся верхушка будет мечтать меня убить. Люди почему-то не любят тех, кто вмешивается в их дела и угрожает их статусу. И они наверняка найдут способ прикончить меня, высокоранговых аристократов недооценивать нельзя.

Переключаюсь дальше на аналитику своих поступков. Раскладываю себя по полочкам.

Идея дать старикам вторую жизнь пришла ко мне в виде вспышки, мгновенного импульса, который зародился глубоко внутри, когда я увидел память Игната. Его история чем-то напомнила мою собственную и этим меня зацепила. Потерянные годы, сожаления, боль от того, что жизнь уходит, а ты ничего не успел, не добился ничего значимого, откладывая жизнь «на потом».

Я почувствовал сочувствие, когда увидел в Игнате себя, и тогда я решил, что могу что-то изменить. Что могу дать старикам из бараков шанс на новую жизнь, на исправление ошибок, на возможность снова почувствовать вкус молодости.

Вот так они и оказались на острове. Старики, которых я собрал, заселил, дал им работу и цель. Они справляются. Честно говоря, справляются даже лучше, чем я ожидал.

Но если быть откровенным, то я мог бы нанять других людей, и они бы выполняли те же задачи ничуть не хуже. И просили бы за это только деньги. А старики требуют куда больше вложений, не только материальных — моральных.

Я начал плодить сущности. Создал связку из острова, трав, опытов по омоложению стариков и поднятию их рангов. Всё это для них, ради того, чтобы дать им то, чего у других никогда не было в старости: шанс.

Но теперь, когда я смотрю на всё это трезвым взглядом, через призму знаний навыка, возникает вопрос: а нужна ли им эта молодость и сила?

Да, конечно, она не помешает. Кто бы отказался от возможности снова стать молодым? Но теперь я понимаю, что эта нужда — не такая уж острая, как мне казалось вначале. Просто я поставил себя на их место и решил за них. Думал, что если они получат молодость и силу, то начнут действовать так же, как я на момент попадания в этот мир. Что они снова почувствуют вкус к жизни, начнут рвать жилы ради роста, добиваться большего. Что по прошествии года они захотят работать на меня, заинтересованные возможностью получить техники и новые перспективы.

Но правда в том, что они другие. Их жизнь была другой. Их опыт — не мой опыт. Сейчас я уверен, что максимум, чего они захотят — прожить новую жизнь с молодой женой, чтобы денег хватало на еду и крышу над головой. Никаких амбиций, никаких великих целей.

Игнат, возможно, захочет чего-то большего. Но не силы и не техник. Его мечта куда проще: найти сына и наладить с ним отношения. Вернуть то, что он потерял в прошлом. Правда проста и банальна: если бы у этих людей была хотя бы крупица злости на мир, желание урвать свой кусок или стать лучше и сильнее — они бы тогда не жили в бараках. Они бы выгрызли себе место под солнцем.

Теперь я понимаю это и осознаю, что моя новая молодость и новая память сыграли ключевую роль в том, кем я стал здесь и сейчас. Если бы меня закинуло сюда в старом теле, вряд ли бы я смог сражаться за свою жизнь и расти в этом мире. Даже со стимулом в виде угрозы от целителя или духовных зверей — я бы просто сдался. Моя тяга к жизни, мои вспышки эмоций и жажда роста — всё это результат влияния нового тела и памяти Китта. Оно даёт мне энергию жить и бороться за своё место в этом мире.

У стариков этого нет. Старое тело, старая жизнь тянут вниз, становятся якорями для амбиций. Эти люди прожили свои жизни, закостенели в своем мышлении и устали. Даже если я проведу их через курс омоложения, их сознание останется прежним.

Тут аналитика делает выверт и показывает положительные стороны стариков на этом месте и показывает, что амбициозные люди на острове и не нужны. И вообще, вопрос лояльности сотрудников напрямую связан с вложенными в них ресурсами и отношением, а не только с зарплатой: люди, способные испытывать благодарность, будут верны пропорционально тому, что для них сделали. Просто платить зарплату, особенно если сотрудники работают на «золотых грядках», недостаточно — лояльность будет нулевой. А лояльность укрепляется как раз увлеченностью в работу или дополнительными вложениями: например, в моем случае — возможностью стать практиками, улучшить свою жизнь и здоровье — это уже выходит за рамки обычной зарплаты.

Бессонная ночь оставила после себя тяжесть в голове и неприятный осадок на душе. Мысли крутились, как бешеные волчки, не давая покоя. Я просчитывал каждую мелочь, каждую деталь, каждый шаг, который я сделал или мог бы сделать. Чтобы остановить постоянный анализ, потребовалась глубокая медитация.

Поспать не удалось, с утра меня привел в порядок ледяной душ. Но стоило выйти из комнаты, как всё вернулось: напряжение, усталость от бессонной ночи. Слишком большое потрясение для организма, слишком много воспоминаний, поглощенных вчера. Мне бы сутки отдыха… Но увы, приоритетнее было вычистить поглощенную память.

На плацу нас ждали занятия. Рутинные упражнения под контролем наставника Зуго, которые обычно помогали отвлечься, но сегодня я чувствовал себя на автопилоте. Всё шло по привычной схеме: команды, движения, отработка. Я выполнял всё идеально, но мысли были далеко.

Плохо, что маленькая компания укротителей драконов косилась на меня, и приязни во взглядах не было. С этой проблемой тоже нужно будет разобраться сегодня, на уставшую голову, пока их эмоции не укоренились еще сильнее.

После занятия ученики принялись расходиться. Я догнал Лиссу — шаги девушки были быстрыми, она явно не хотела разговаривать. Но главное, что этого хотел я. И потому заступил ей дорогу.

— Я не хочу с тобой общаться, — её голос звенит от гнева. Лицо напряжено, губы поджаты, пальцы белеют от силы, с которой девушка сжимает ремень сумки.

Не дождавшись от меня ни слова, она вспыхивает:

— Ты должен был что-то сделать! Мы могли ее спасти! Вместо этого ты просто стоял и наблюдал, как ее убивали! Ты даже не дал нам попытаться!

Лемур оборачивается, Апелий смотрит на нас, но проходят мимо.

Я не спешу превратить диалог в обмен оскорблениями и криками. Спокойно смотрю ей в глаза.

— Ты еще не поняла? Если бы мы вмешались, нас бы убили. Это — дракон. Тысяча золотых. Я слышал, как убивали за пару серебряных.

— Бред! Мы — ученики местной секты, нас никто бы не тронул! Ты сам это придумал и поверил в свои выводы! — девушка шумно втягивает носом воздух, вытирает лицо ладонью. Добавляет. — Можно было попытаться, Китт! Это было бы лучше, чем просто стоять и смотреть, как они ее убивают!

— Ты сама видела, что произошло, — спокойно говорю я. Я уже проанализировал бой с драконом. Вариантов победы не было. — Охотники сработали быстро, слаженно. Команда была хорошо вооружена, они знали, что делать. Они убили целую ДРАКОНИЦУ, — говорю я и наклоняюсь к ней ближе. — Огромную тварь ранга вожака. Тварь, которая была сильнее нашего отряда раз в пять. Мы могли только умереть рядом.

— Тебя это не тронуло? — её голос ломается. — Ты же видел, как она…

Из глаз текут новые ручейки.

— Жулай был готов броситься в бой. Он бы погиб первым. Ты бы пошла за ним, я за тобой, за нами — Апелий и Сеона. Мы все подохли бы там. Я выбрал жизни нас всех вместо бесполезной смерти. Да, теперь вы вычеркнули меня из друзей, но я не сожалею. Негативное отношение — это то, что иногда проходит, смерть же, увы, необратима.

Лисса сжимает губы, тяжело дышит. Она не спорит — но и не принимает.

— Именно я предлагал переместить ее подальше, но никто не поддержал идею. Тогда вам казалось, что рисковать не стоит.

В глазах девушки — боль и глухая злость. Лисса качает головой, обходит меня и шагает на следующее занятие — на «массивы». Однако меня результат разговора не устроил, поэтому я дожидаюсь, пока пятерка соберется в аудитории, и захожу туда последним. Они сидели по местам — Лисса, Апелий, Жулай, Сеона, — молчаливые, сосредоточенные, настороженные. Остальные пятеро не посвященных в драконью тайну практиков тоже были здесь, но другого варианта побеседовать с четверкой в ближайшее время не выпадет, потому плевать на лишние уши.

Я подошел к кафедре, встал за нее. Провел пальцами по пыльному деревянному краю, посмотрел на товарищей (или «товарищей»?) и произнес спокойно, но достаточно громко, чтобы даже те, кто не хотел слушать, услышали:

— Раз вы меня избегаете и считаете злом во плоти, предлагаю поочередно высказать претензии. — Я выдержал паузу, глядя на каждого из них по очереди. — Что, нет желающих? Тогда начну я. Вы считаете, что я поступил неправильно. Что я лишил вас выбора, что поступи мы тогда иначе, было бы лучше. А я предал вас, струсил. Верно?

Тишина. Жулай скрестил руки на груди, будто хотел отгородиться от меня. Апелий смотрел куда-то в сторону, а Сеона нервно теребила рукав. Никто не собирался начинать.

А, нет! Лисса резко подняла голову и метнула в меня взгляд, полный ярости.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав! — выпалила она. — Ты лишил нас выбора! Ты просто решил за нас, как будто мы дети!

После этого остальных как прорвало:

— Именно! — поддержал девушку Жулай. Голос парня стал низким и глухим от сдерживаемой злости. — Ты даже не дал нам шанса! Ты просто вырубил меня!

— Ты даже не удосужился объяснить нам свои действия, — мрачно сказал Апелий. — Просто сделал то, что считал нужным, и запретил нам вмешиваться.

— То есть, вы были готовы столкнуться более чем с двадцатью наемниками, но со мной — нет? И вас остановил запрет одного человека?

Разразился новый шквал обвинений. Я выслушал их молча, давая им выговориться. Когда поток обвинений начал стихать, я сказал:

— Хорошо. Вы высказались, теперь моя очередь. Я понимаю вашу злость, обиду. Вы чувствуете себя преданными. Но это лучше, чем если бы вы умерли. Кто считает, что его навыков было бы достаточно, чтобы остановить практиков, может выйти против меня на дуэли. Я докажу вам глубину этих заблуждений.

Тишина повисла в комнате. Никто не ответил.

— Молчите? Тогда давайте поговорим о том, что произошло благодаря мне. Во-первых, мы забрали яйцо дракона. И я вчера говорил с мастером Линем. Он подтвердил: секта не против вырастить из этого яйца дракона. И этим будете заниматься вы, — добавил я. Потому, что у меня на это нет времени, — Потому, что я вам доверяю. Во-вторых, за вчерашний день я успел разобраться, что за наемниками стоял Ян Стап. И он больше не представляет угрозы. Пока вы заламывали руки и сетовали на несправедливую судьбу, роняли слёзы и злились на меня, я помог отомстить. Но вы до сих пор недовольны и вините меня, я правильно понимаю?

Они молчали, но теперь взгляды обрели некую задумчивость. Практики переосмысливали произошедшее.

— Без меня вас бы покрошили техниками охотников, — продолжил я спокойно. — Но благодаря мне вы остались живы. Более того: теперь у вас есть шанс вырастить настоящего дракона. Это больше, чем кто-либо из вас мог бы представить. Советую вам хорошенько над этим подумать.

Тут вошла преподаватель, и мне пришлось занять свое место.

Во время занятия я быстро справился с заданием Мэй Лань, потом — справился с дополнительным заданием, и теперь сидел в аудитории, лениво водя пером по краю листа, рисуя не то бессмысленные каракули, не то узорчатую вязь.

Мысли снова блуждали. На этот раз я анализировал полученные от Ян Стапа знания, раскладывал по полочкам нужное и уничтожал то, что не пригодится.

Сожалел, что мне не удастся забрать органы дракона, даже несмотря на то, что я взял информацию о них у Ян Стапа.

Во-первых, органы должны отправиться в Лиангчжоу, мне же нужно в Вейдаде — и это важнее. Во-вторых, скорее всего ящики с ценным грузом по оговоренному адресу и не отправятся. Наёмники, узнав о смерти Ян Стапа, наверняка пересмотрят заключённый с ним договор. Скорее всего, они просто исчезнут из города, прихватив с собой его долю органов, общая стоимость которых тянет на тысячу, а то и полторы золотых.

Впрочем, возможно, не всё потеряно. Часть груза могут продать здесь, а значит, есть шанс, что кое-что окажется в лавке Додонева. Тогда я смогу выкупить хотя бы часть ингредиентов и использовать при варке зелий.