Старшая школа Йокай

Глава 17

— Привет, Изаму-кун, Кавагути-кун.

— Привет. Мы тебе даже писать не стали — сразу подумали, что встретимся у входа. Что-то ты выглядишь немного помятым.

— Да ничего особенного. Из супермаркета сегодня пакеты таскал, всю дорогу делал ставки — какой из них порвется. Батя утром приехал. Ауру мне почистили от лишнего.

— Так, — наморщил лоб Ханаваро. — Если ты Константин, сын Кощея, то хочешь сказать, что лично Кощей Бессмертный собственной персоной бродит где-то по Сайтаме, и это типа нормально?

Вместо ответа Изаму достал смартфон с открытым мессенджером и помахал им.

«Особое распоряжение. Руководство Старшей школы Сайтама настоятельно рекомендует учащимся…»

— Ааааа, — протянул недзуми. — Ну да. А чем он там вообще занят?

Я очень вкратце объяснил.

— Подожди-подожди. Я правильно понимаю, что у тебя завелась девушка, но она об этом не знает, и ты вызвал целого Кощея, чтобы проверить, та ли это девушка? — у Изаму данные не стыковались.

— Типа того.

Танака-сан-папа и Танака-сан-мама в окружении толпы младших они были заметны издалека. Мы пробрались на трибуну Золотого зала и оказались в самых задних рядах.

— Привет, молодежь, — отец семейства явно был стеснен нахождением в человеческой форме, но вида не показывал. — Она вас почему-то звать не хотела.

— А я ей намекнула, что поддержка друзей — это важно, — мама сияла как хорошо начищенный медный чайник. — Вот наша Томоко, скоро выходит на ринг.

— Какая секция? — полюбопытствовал Изаму. — Томоко-тян очень многими вещами занимается.

— Сегодня оперативное карате, — не без гордости сообщил старший они. — В самом начале идут.

Ага, значит, мы здесь не до ночи.

Первым противником Томоко стала высокорослая девушка абсолютно треугольного внешнего вида. Широченные плечи образовывали ярко выраженную трапецию с узкими бедрами. Создавалось ощущение, что если ее правильно ткнуть пальцем в плечевой пояс, она потеряет равновесие. Я ценителем странных фигур не был.

Впервые за всё время знакомства я решил рассмотреть саму Томоко. Ладно скроенная, с атлетичной фигурой, она в белом тренировочном кимоно выглядела… уместно. Волосы гладко убраны. Кожа чуть бледнее обычного, скулы немного заострились — сказывался стресс перед турниром. Черный пояс, сверкая новизной, перетягивал ее талию.

Старший они проследил мой взгляд:

— Новый подарил. У нее давно черный пояс, но предыдущий выцвел. Она расстроилась, сказала, что в таком соревноваться не пойдет, ей стыдно за внешний вид.

Девушки…

Изаму и Кавагути за моей спиной что-то разворачивали. Младшие они помогали им по мере сил. Это оказался огромный транспарант, на котором все слова были стандартными японскими буквами, а одно латиницей. Я прочитал и прыснул в нос.

ВСЕ KOZLY, А ТЫ ХОРОШАЯ!!!

Томоко, готовясь внизу к своему спаррингу, глазами нашла нас и быстро прочитала написанное. Ее сложило пополам, а когда она отсмеялась — показала нам знаком, что всё увидела.

— Между прочим, Гражданский турнир — это не менее важно, чем поддержка друзей, — мы провожали семейство они до их жилья, чтобы потом разойтись по домам, и мама Томоко рассказывала, что было не так с последним спаррингом. — Дает опыт социального взаимодействия и позволяет и других рассмотреть, и себя показать.

— Мам, а второе место — это хорошо?

— Конечно, хорошо, — Танака-сан положила руку на пояс дочери. — Ты достойно продемонстрировала все навыки, была вежлива, соблюла регламент и субординацию, оценила соперников и ни разу не травмировалась. Полностью подтвердила свой черный пояс. Отличный результат. Просто противник чуть старше и крупнее. Масса тоже решает.

Я на это лишь хмыкнул, вспоминая события финала турнира.

Некоторые детали не складывались. Противница Томо (как и сама великанша) совершенно не выглядела усталой, побывав в шести схватках подряд.

Это, кстати, была рослая загорелая девица еще выше Томо-тян. В той же весовой категории. Беглый осмотр информационного буклета ничего не прояснил. Онидзука Асука, 23 года, сотрудник полиции. Онидзука, серьезно?

Я решил немного полюбопытствовать.

— Кощеев-кун, фары притуши, — негромко заметил Танака-старший.

— Ой, — спохватился я, прикрывая горящие зеленым светом глаза, и проморгался. — Лучше?

— Да. Всё заметил?

Я кивнул. Слепок ауры Томоко-тян не отличался от ее истинной формы — передо мной гигантская шестирукая синекожая демоница. Тем удивительнее было обнаружить, что Онидзука-сан, простите за каламбур, тоже они. Краснокожая гренадерша, ростом и телосложением не уступавшая отцу семейства. Но с двумя руками. Хах.

— Получается, вопрос только в привычке? — уточнил я причину поражения подруги, когда мы чуть отстали от основной группы поддержки.

— Моя милая дочь, пожалуй, слишком зациклилась на людском аспекте боевых искусств, — недовольно проворчал мужик. — Все известные и именитые мастера рано или поздно переходят на владение ки. Томо-тян хотя и гениальна и по генетике, и по подходу, упрямо продолжает тренировать только рукопашные навыки.

— Вот как… — я осознавал, что для рукопашников создание духовного оружия — это отдельный сложный трюк.

— Так что если вдруг она решит освоить оперирование энергией — без сторонней помощи не обойдется, — отец семейства улыбнулся одними глазами.

Я уловил всё, что мне хотели сказать.

Я, Изаму и Кавагути стояли на улице перед старым японским особняком, где впервые за много времени в додзё не горел свет. Ну, хоть один день эта семья может позволить себе не тренироваться до упаду.

— Что дальше? — я поинтересовался не просто так. С учетом приезда отца каждый план требовал немедленных корректировок.

— Завтра школа анонсирует какое-то дневное мероприятие с целью улучшения навыков нахождения в человеческом обществе. Но какое — лично мне неизвестно, — Изаму развел руками. — А так всё без изменений.

— Знаю я, что это за мероприятие, — нахмурился Кавагути. — Лично мне уже не очень нравится.

После драматической паузы он пояснил:

— Быстрые свидания.

Мы оторопели. Я не выдержал первым.

— Серьезно? Это когда ты приходишь на вечеринку, а там устраивают короткие свидания с целью познакомить друг с другом как можно больше людей противоположного пола?

— Да, — скривился Изаму. — Очень популярно в городах, где население много работает и поэтому не может себе позволить тратить время на полноценные знакомства.

— Ой да ладно, — я не верил, что эта толпа ботанов попросту боится девушек. Хотя бенто они себе сами собирали… Значит, бенто-план, выданный Изаму, или не сработал, или дал осечку на каком-то этапе. — Наверняка же есть инструкция?

Мы дружно полезли в мобильники.

— Во, нашел, — я жаждал делиться знаниями. — На быстрых свиданиях девушки обычно сидят за столиками, а мужчины переходят от одного столика к другому через равные интервалы времени — например, пять минут. Таким образом за час каждый пообщается с дюжиной потенциальных партнеров.

— Блин, двенадцать человек… — недзуми был морально подавлен.

— Так, збагойно, мы еще правила не читали. Итак. Правило первое. Будьте опрятны и не отпугивайте собеседников. Чистая одежда, чистая кожа, волосы, ногти, приятный запах. Выбирайте вещи, в которых вам будет комфортно.

Мы оглядели друг друга. Обычная летняя одежда, не новая и не старая. Все постиранные. Изаму дернул носом и вынес вердикт:

— Ага. До завтра в грязи не плавать, днем в душ, чистые шмотки — и нормально. Давай дальше.

— Дальше. Позитивный настрой. Угрюмое и неприветливое настроение скрыть не получится. Представьте себе кислую мину на лице у вашего собеседника — вы, вероятно, сделаете вывод, что продолжать общение с вами решительно не желают. Даже если мимика партнера с вашим присутствием не связана. Дарите положительные эмоции, и они вернутся многократно.

Кавагути унывал на глазах. Я показал на него пальцем и сообщил:

— Вот пример, как делать не надо. Все запомнили? — собеседники закивали. — Тогда дальше. Будьте любезны и приятны. Моральный облик ваших знакомых и родных — тема неудачная, как и политика, как и религия. Душевный стриптиз для первого свидания тоже не подойдет. Хорошие темы — кино, музыка, хобби, книги, животные.

Изаму, услышав слово «книги», отчетливо сделал стойку. Путь мы продолжили в полной тишине.

Ох, весело будет завтра.

К ночи отец не вернулся. Я приготовил побольше еды и, черкнув записку «ЧТО ИЗ КАЛОРИЙ НАЙДЕШЬ, ТО ТВОЁ», пришпилил ее на холодильник и с миром ушел спать. Никаких рун, восстанавливающих тело и ресурс. Никаких вспомогательных способов прокачаться и усидеть на двух стульях. Просто обычный сон. В этом что-то было…

Утром записка была на месте, а батя все еще не появился. Значит, пока что планы не требовали корректировки. С самого пробуждения я наслаждался ощущением тела, очищенного от амулетов и усилителей. Оказывается, я давно забыл, как можно просто функционировать, а не превозмогать на чужой земле. До конца текущего урока.

Потому что…

— Присутствие всех учеников обязательно, — отчеканил сенсей и вышел. По классу прошелся повторный плач царевны Несмеяны.

Я невольно удивился. Оцепенели не только друзья Ладно школьные ботаны с неоднозначной репутацией и сомнительной популярностью в школе в целом… и в классе в частности. Но почему остальные выглядят так, словно их собрались тащить на самую страшную пытку в их жизни? Это же просто вечер социального взаимодействия! Кого бы спросить? Томо, при всех ее немалых достоинствах, вряд ли выдаст адекватный ответ, а значит…

— Кицуки-сан, есть минутка? — обратился я к вечно занятой шинигами.

Реакция показалась странной. Ичика отчетливо вздрогнула.

— Если только одна, — собравшись с силой, ответила она.

— Тогда поговорим по дороге в столовую? — предложил я.

— Я с вами, — влезла Томо и, к моему удивлению, сразу же добавила: — Если Кицуки-сан не против.

Возражений не последовало. Мы неторопливо двинулись по школьному коридору. Я изложил свое недоумение по поводу реакции общественности после объявления вечера быстрых свиданий.

— Тут все одновременно легко и сложно, — начала объяснение Ичика. — Как известно, современное человеческое общество построено на принципе равенства. При таких входных данных идея быстрых свиданий не вызывает отторжения, ведь все участники равны в своих правах и возможностях. Для йокаев же… — девушка замялась, подбирая наиболее подходящий пример. — Представь, что на свидании встретились бакэнэко и инугами. И провели отличное знакомство. И даже понравились друг другу как личности. Положа руку на сердце: как ты представляешь их будущую совместную жизнь?

— Kak kosha s sobaken, — Томоко явно питала нежность к русским поговоркам.

— Верно, Танака-сан. Ведь важна внутренняя иерархия. Поэтому ученики и нервничают. Однако же тренировка еще важнее: среди йокаев мы немного пострадаем морально, сделаем несколько ошибок, зато среди людей подобное мероприятие — да и взаимодействие в обществе — будет не так рискованно.

— Тяжело вам приходится, — посочувствовал я. — Примерно понял, спасибо за уделенную минутку.

Ичика отправилась в дальний угол. Ей тоже было жаль тратить время на вечернее мероприятие: поговорить с ней на равных окажется мало желающих. Тренировка будет так себе. Жаль.

Я вытер палочки салфеткой и внезапно обнаружил две вещи.

Во-первых, в одном углу столовой кучковались оба Кицуки, а с ними еще несколько старшеклассников. Казуя оживленно жестикулировал, что-то объясняя им, а потом заметил мой взгляд и внезапно замолчал, кажется, слегка побледнев. Ладно, кто я такой, чтобы допрашивать президента школьного совета…

А во втором углу сидел невзрачного вида паренек, которого окружала стайка старшеклассниц. Они щебетали, принимали странные позы и всячески мерялись бенто… кажется.

— А, Кен-кун, — Томо проследила за моим взглядом и помахала ему рукой. Парень расцвел и помахал ей в ответ.

— М? — издал я вопросительный звук.

— Кохай из клуба карате.

— Серьезно? — удивился я.

— А еще посещает клуб дадзен. Медитирует. Он этот… как его… — девушка задумалась, вспоминая. — Сукабус? Секс-бас?

Что? Половой автобус? Сексуальный голос?

— Может, суккуб? — не иначе как при помощи божественного откровения догадался я.

— Да, точно!

— Не совсем, — усмехнулся я. — Если он парень — а судя по стайкам девиц вокруг, по-другому быть не может, — тогда это инкуб. Занятно. Видимо, межнациональный брак — редкая штука.

— Ты знаешь о них? — полюбопытствовала подруга.

— Да. Многие уверены, что это монстры, которые сосредоточены на сексе. К счастью, неправдивы слухи, порожденные современной поп-культурой. Они ни в коем случае не похотливый аналог вампиров. В каком-то смысле это духи грез и сновидений, кормятся энергией эроса, оно же либидо.

Стайка девушек, у которых разве что сердечки в глазах не мелькали, выглядела странно. Он что, со всеми ними спит? Похоже на банальный сюжет из плохой эротической новеллы для спермотоксикозных школьников.

— Не то чтобы меня интересовали слухи, но это странное зрелище.

— Ну… — Томо задумалась. — Я, помню, случайно услышала о нем фразу «установка залпового огня десятого калибра».

Я закашлялся.

— Что? Ты можешь перевести, о чем это?

— Э… — я постарался подобрать подходящие слова. — У Кена здоровенный отбойный молоток…

— А, поняла, — Томо спокойно вернулась к обеду.

— Тебя ни капли не смущает говорить о подобном? — уточнил я.

— А почему должно? — удивилась она. — Подумаешь, размер полового органа. Кену никогда не победить меня. Я сильнее.

Суровое правило демонов-они: слабаками не интересоваться. Вне зависимости от слабачьих калибров.

— Ясно, — кивнул я и начал убирать пустой контейнер в сумку, будто не заметив странный взгляд, брошенный в мою сторону. Ага, то есть мной ты интересуешься? Что ж, так и запишу: с точки зрения японских демонов-они отродье кощеево слабаком не является.

— Добрый день, Кен-сан! — я подошел, предварительно отрепетировав сцену внутри головы. — Я Константин, ученик второго класса. Томоко-тян порекомендовала тебя как великого специалиста по девушкам. Не уделишь мне пару минут?

— Привет, Константин-сэмпай! — Кен протянул мне узкую ладонь. — Насколько я специалист, знают разве что девушки. Сам оценить не могу. Пройдемся? Прекрасные девы, я вернусь совсем скоро!

Прекрасные девы хором застонали. Наверное, они меня ненавидели.

—…И, как назло, в этот момент я нихрена не рассмотрел. Понимаешь, вот и сиськи наружу, и шрам вот он, прямо в глаза бросается. А я как завороженный влип в эту белую кожу, и хоть бы на секунду мозг проснулся.

Инкуб сочувственно на меня смотрел.

— Найти связанную с тобой красной нитью судьбы… дело благородное, наверное.

— Но помогать незнакомому гайдзину в сомнительном занятии за просто так? — согласно кивнул я. — Поэтому готов отплатить, чем смогу.

— А чем сможешь… надо подумать.

Спустя полминуты его лицо просветлело.

— Придумал. Я, конечно, кое-что слышал о твоей фамилии от родни, и с учетом этого было бы разумнее просить ответную услугу… но давай остановимся на цене в сто тысяч йен.

Я слегка поднял бровь. У меня были кое-какие сбережения, расплата меня не пугала. Сто тысяч — довольно внушительная сумма даже для старшеклассника. Можно попросить у отца, конечно, но всё же…

— По рукам. Извини, не могу не… почему ты решил выбрать именно деньги?

— Да всё просто. Я живу в общежитии. Большинство девушек тоже. И денег с подработки на лав-отель не всегда хватает, — без тени смущения пояснил инкуб.

Воистину, демон похоти. Я старался держать серьезное лицо.

— Тогда рассказывай свои соображения.

— Придется тебе чуть себя дискредитировать, зато мучиться перестанешь. Девушки постоянно ходят в душ толпами, сейчас одна толпа, после них другая, подглядеть много ума не надо. Помогу чем смогу. Не взыщи, но остальной план разрабатывать будем не раньше завтрашнего дня. Сегодня я занят.

Мы расстались, довольные знакомством и обменявшиеся контактами.

Заглянув перед тяжелым вечером домой, я с удивлением обнаружил, что батя все еще не вернулся. Успокоил себя я быстро: если бы с Кощеем что-то случилось, мне бы сообщили первым. А теперь нужно быстро утопиться в душе, пристойно одеться и пойти, извиняюсь, встречаться.

Изаму и Кавагути ждали у ворот. Мы подошли к спортзалу, и нас встретила, разумеется, Рингёко-сан. Я даже не удивился. А кто же, если не она.

— Добрый вечер, парни! — сэнсэй буквально лучилась какой-то радостной эмоцией, природа которой была мне непонятна. — Вот ваши анкеты! Всех старшеклассников разделили на три группы, чтобы вам было веселее и сложнее взаимодействовать с полузнакомыми людьми, а не только с представителями своего класса. Поэтому, — преподаватель сверилась со списками, — вы, Кощеев-сан, и вы, Акихико-сан, идете в зал один, а вы, Ханаваро-сан, сегодня в зале три.

— Что же, значит, зал номер два в состоянии пережить этот вечер без нас, — Изаму, кажется, хорошо выучил правила взаимодействия на свиданиях и практиковать начал сразу же, не откладывая дело. Мы взяли свои анкеты и пошли их заполнять.

Проще не придумаешь.

Ваше имя? Константин.

Ваша фамилия/псевдоним? Кощеев.

Вы мальчик/девочка? Я мальчик.

Ваш возраст, лет? Ээээ… Ээээ… ладно, условно 17.

Желаемый возраст визави? Ээээ… Да что за день. Ладно, 16–17.

Оставив в последних строчках контактные данные, я вернул заполненный экземпляр Рингёко-сан. Та не глядя положила его в непрозрачную папку и протянула мне бейджик, закрытую карту симпатий и карандаш.

— Если у вас с кем-то случится матч, то вас об этом уведомят завтра в мессенджере. Если вдруг никакого уведомления не будет — представьте, что ещё целых две группы прекрасных девушек остались без вашего внимания!

Я внезапно понял, что за эмоцию транслировала сэнсэй. Это было предвкушение исцеляющей боли. Когда тот, кто причиняет боль, поначалу заставляет себя радоваться, поскольку принесет облегчение пациенту. А потом эта радость прорастает в него крепкими корнями. Сильнейшая профдеформация того, кто всю жизнь был связан с медициной. А теперь и с социальным взаимодействием. В каком-то смысле реально боль.

— Спасибо, Рингёко-сан, — я старался быть искренним, но, входя в зал, внезапно застыл на секунду.

Валькирия, имени которой я не знал. Обладательница тела скандинавского аса, носящая шрам от какого-то колющего оружия. Я даже отца вызвал, чтобы тот помог.

Как она может быть той самой, ради которой я проделал дорогу из тайги до архипелага? Я ведь о ней за две недели даже не вспомнил. Оставалось надеяться, что великий рэндом не поставил нас в одну группу в первом зале.

Тащившийся рядом Изаму поднял на меня глаза. Сказал с утвердительной интонацией:

— Константин-кун, у тебя нет такого нюха, как у меня.

— Нет, — согласился я.

— В общем, она там.

— Кто?

— Хильда Свейсдоттир. Ее так зовут.

Я всерьез думал, переступать ли порог и не стоит ли быстро слиться со стеной, но с неожиданной силой недзуми потянул меня за пояс джинсов. Мы оказались в зале номер один.

— Не только мне тут страдать! — инугами был очень доволен этим фактом.

Да, ребята, эмпатия у вас так себе.

— Соберись, тряпка. У тебя есть призрачный шанс убедиться, насколько твои догадки на самом деле твои.

Да уже всё я знал. И убеждаться нужно было разве что для проформы.

За столиком, куда мне следовало сесть на пять минут, я встретил чудную деву, о которой помнил немного. Во-первых, у нее на бейджике вместо имени было написано Cutie. Ну, милашка так милашка. Во-вторых, это была Ямасаки, нурэ-онна из моего класса. Мы мало пересекались. Ее не очень занимали русские личи.

Я поздоровался, улыбнулся ей и с заинтересованным видом спросил:

— Милая, а нравится ли тебе водный спорт?

— Нет, если честно, не любительница. От воды сильно портится кожа. А как тебе наша национальная кухня? Всё распробовал, что оценил?

— У вас шикарно буквально всё, что не соба. С гречневой лапшой не сложилось.

Пять минут мы взаимодействовали на общие темы. Можно сказать, удачная пристрелка… или первая победа. Расстались мы в нейтральном настроении, проведя время за этой, как ее… фатической болтовней. В карте симпатий я отметил: «Приятный собеседник».

За вторым столиком меня ожидала большегрудая лоля, которая мало помогла мне при первой битве с омлетом тамагояки. Теперь я хотя бы выяснил, что ее зовут Коно.

— Привет, я Константин. Первый раз на быстрых свиданиях. Не сильно волнуешься?

Моя очаровательная партия молча взмахнула своими невозможными ресницами.

— Как ты себя чувствуешь, всё нормально? — мне пора было беспокоиться, или всё шло по плану?

Она залилась краской и опустила глазищи.

Ладно, попытка не пытка…

— Коно-тян, а как ты обычно проводишь свободное время?

Лоля начала с задумчивым видом накручивать прядь волос на палец.

Следующие три минуты прошли в полном молчании. Я не нашелся, что отметить в карте.

Встреча за третьим столиком ознаменовалась радостным воплем:

— Константин-кууууун!

Я недолго думая решил подыграть и тоже заорал:

— Сотен-сааааааааан!

Окружающие начали нервно оглядываться, но нас уже было не остановить.

— Я так рада тебя видеть, Константин-кууууун! Ты еще не загнулся от хождения днем, чертово умертвие?!

— Сотен-сааааан! На улице такая парилка и жуткое солнце, а ты так отлично выглядишь! Как ты ухаживаешь за кожей? У тебя ни единой веснушки!

— Константин-куууун! Я свожу их при помощи крови своих врагов!

— А что же ты делаешь, когда ее нет под рукой?

— А я иду готовить еду, и кровь в любом случае появляется! Если я на кухне, я сама себе враг!

Мы радостно орали друг на друга в подобном духе оставшиеся четыре минуты. За это пятиминутное свидание мы узнали друг друга куда лучше, чем за месяц нахождения в одной школе и совместной готовки в клубе домоводства. С ней было по-настоящему весело.

Она напоследок ткнула меня пальцем под ребро и прошептала: «А нечего было меня малышкой называть». И показала кончик языка.

Я ушел из-за стола с каким-то сожалением, что она не та.

В карте симпатий появилась пометка: «Экстремальное чувство юмора:)».

Свинью, которую подложила мне Сотен, я оценил за четвертым столиком. Там сидела Акира Кагами, наша староста. На бейджике было указано короткое «Аки». И смотрела она на нарушителя фоновой тишины воистину сурово.

— Аки-тян, ты абсолютно потрясающе выглядишь. Твой вкус в подборе одежды не оставляет шансов мировым стилистам.

— Спасибо, Константин-кун, — оттаяла она. — Я много времени посвятила изучению внешнего вида и рада, что ты оценил мои старания.

Ладно, по голове не получил… Дай хоть рассмотрю. Она сидела вполоборота, ее точеная талия была идеальна, параметры тела вряд ли выходили за стандарты европейской красоты. Пропорционально длинная шея, несложная прическа, ровный тон лица — девочка с картинки. Наверное, если бы ее пригласили сниматься в журнал, она на страницах чувствовала бы себя как рыба в воде.

— Аки-тян, а каким видом спорта ты увлекаешься? Наверняка столь роскошная внешность требует многих вложений. — Я не был уверен, что правильно формулирую мысли.

— О, я занимаюсь фигурным копированием… Ой… Катанием.

— А это сложно? — я сделал вид, что пропустил оговорку мимо ушей.

— Да, очень. Ведь на успешное выступление влияет и выбор одежды, и сопутствующая музыка, и каждое движение, которое нужно изобразить…

Я не мог избавиться от ощущения, что она подстраивается под мою позу и жестикуляцию. И сам не заметил, как прошли пять минут.

Создавалось полное впечатление, что я будто поговорил сам с собой. Странные ощущения.

В карте появилась пометка: «Удивительно красивая девушка».

За пятым столиком меня ждала встреча, без которой я бы сегодня прожил. За ним сидела Хильда Свейсдоттир.

— Добрый вечер! Я Константин.

Хильда молчала, скрестив руки на груди. Я смотрел ей прямо в пронзительно голубые глаза, не отвлекаясь ни на абсолютно закрытую одежду, ни на пшеничного цвета волосы, убранные прихотливыми кольцами.

— Как вам на вечере, не избыточно ли общение?

—…

— Быть может, я сумею узнать, какими судьбами вы в Японии? Здесь не так много людей, чьи волосы не черного цвета.

Все попытки расшевелить ее окончились ничем. Хильда продолжала молчать, смотря в мою переносицу.

Я не стал ничего вносить в карту. Слава силам Нави, пять минут — это конечный срок.

За шестым столиком меня ждала староста одного из первых классов. Из бейджа я узнал, что ее зовут Андо. Она выглядела воинственной и… напуганной, что ли?

— Привет, Андо-тян! Как тебе здесь, на свиданиях? Не слишком нервно?

— Привет! Я не страшусь трудностей!

— Ты такая смелая! — стараясь сохранять серьезное лицо, отметил я. — А как ты обычно проводишь досуг? Есть ли предпочтения в активном отдыхе или в каком-нибудь спокойном?

— Я жажду только учиться!

Через минуту подобного общения она упала грудью на стол и взахлёб разрыдалась.

— Андо-тян, — вот тут уже точно пора было беспокоиться, — что такое? Что я могу сделать? Принести тебе воды или вывести на свежий воздух?

— Не надо, не надо, — девушка вытирала ручьи слез первой попавшейся салфеткой. — Сейчас пройдет.

Через еще минуту она была полностью спокойна.

— Видишь ли, Константин-сан, если лично я не справлюсь с жизнью в человеческом обществе, моей семье конец. Наверное, я слишком хорошо это осознаю.

Я постарался обдумать ее слова, воспринимая ситуацию как интеллектуальную задачку по получению лишних очков влияния. Очень важно при этом было не встрять в чужие проблемы. Душевный стриптиз я и сам не приветствовал.

— Всегда можно попробовать заручиться поддержкой «человека», — я изобразил пальцами кавычки, — который знает о человеческом обществе больше твоего.

— Что ты имеешь в виду?

— Например… — я прикинулся оглядывающимся. — Как насчет Ханаваро Кавагути-куна? Он неплохой парень, на редкость хорошо разбирается в социологии.

— Ханаваро-кун? Но… — девица еле заметно наморщила носик.

Ясно-понятно, вот оно. Перед мной пример той самой внутренней иерархии. Староста-тян только что наглядно продемонстрировала: она принадлежит к тем йокаям, что крыс недолюбливают.

— Тогда Акихико Изаму, он в этом зале, — бросил я утопающей последний спасательный круг. — Только постарайся быть интересней книги.

— Я запомню. Огромное спасибо, Константин-сан, — она аккуратно поклонилась мне, пытаясь не дотрепать прическу.

На этом наша встреча завершилась. В карте возникла пометка: NEVER AGAIN.

А ведь мне на роду написано девиц похищать, а не спасать. И в роли свахи я тоже не силен. Хотя… семейный бизнес такой семейный. Очень спорный момент, согласился я со своими мыслями, усаживаясь за следующее место.

А встречи с восьмой по двенадцатую я не запомнил, потому что после хозяйки седьмого столика меня не интересовало вообще ничего.

Модельная внешность. Короткое кимоно — черное, официальное, ничего лишнего, но не затянутое по фигуре, а свободное в плечах, на манер рубашки. Под него по последней моде были одеты джинсы. Сколько времени нужно было, чтобы поверх завязать пояс оби — я даже не брался оценить. Густо подведенные глаза глубокого зеленого цвета. Острый подбородок, узкое овальное лицо, обрамленное традиционной японской прической. Заколки с металлическими подвесками покачивались в такт ее движениям и перезвякивали. Ворох стильных браслетов на тонких руках то разбегался до локтя, то с шелестом собирался у запястий. Она закинула ногу на ногу и, не успел я сесть, провела по моей голени носком туфельки на эпической шпильке. Меня проморозило на секунду, но не от физического ощущения.

Просто девушка с бейджиком «Айсонаку Уэно» обольстительно развернулась ко мне одним плечом, и воротник кимоно отошел в сторону. Под ее ключицей блеснула крошечная татуировка в виде стрелы русского образца, белой, с серым соколиным оперением.