Star Wars: Байки из кантины Мос Айсли

Э. К. Криспин Играй же еще, Фигрин Д’ан! Байка Муфтака и Кабе

[4]

Муфтак сделал глубокий вдох, стараясь трубообразным хоботом как можно тоньше ощутить прохладный, влажный воздух и понять, не вреден ли он. Вдохнув, четырехглазый гигант взглядом пробежал по улице в поисках очертаний, которые могла уловить лишь нижняя пара инфракрасных глаз на его косматом лице. Здесь, в самой старой части космопорта Мос Айсли, было темно хоть глаз выколи, лишь крошечный сероватый полумесяц над головой бежал, бросая отблески. Жестом приказав своей маленькой спутнице Кабе оставаться сзади, лохматый исполин стал медленно двигаться за мусорные баки – к месту, более подходящему для обзора. Пристальным взглядом он осматривал местность, две пары круглых глаз светились на его черном лице. Его орган обоняния сам собой отфильтровывал вонь гниющего мусора, прогорклый запах немытых тел людей и гуманоидов, а также резкий мускусный запашок, исходивший от его приятельницы и сообщницы – чадра-фан.

Здесь не было ни души. Мохнатой лапой Муфтак сделал знак спутнице.

– Давай сюда, – прогремел он. – Песочники ушли.

Кабе выскочила из темноты, ее веерообразные уши и маленький хобот дрожали от возмущения.

– Я тебе уже давно это говорю! – проворчала она скрипучим голоском. – Проклятие, Муфтак, ты такой медлительный! Еще более медлительный, чем банта, это точно. Такими темпами мы ни за что не доберемся до дома к рассвету! А я устала, между прочим.

Муфтак смотрел на нее сверху вниз, терпеливо выслушивая ее тираду. Кабе, несмотря на свою городскую утонченность, все еще оставалась ребенком. Эта девочка-бродяга, чадра-фан, шлялась по улицам, а он нашел ее и взял к себе.

– Мы должны быть очень осторожными, – напомнил он ей. – Эти имперские войска повсюду. Чем раньше доберемся до дома, тем безопаснее. Пошли.

Кабе надулась и без лишних слов поспешила за ним.

– Я хочу знать, зачем они здесь. Ты не знаешь, а, Муфтак?

Четырехглазый невозмутимо молчал, да она и не ждала ответа. Муфтак многое знал о происходящем в Мос Айсли, но рассказывал об этом только за умеренную плату.

– Звездолеты садятся всю ночь, один за другим! – жаловалась она. – Что вообще происходит? Это хатт нанимает их, вот что. Он хочет избавиться от нас. Но ведь если он не вернет нам лицензию, нам придется милостыню просить!

– Жирдяй здесь ни при чем. Это все дело рук Империи, – раздраженно воскликнул Муфтак.

Кабе повернула угловатое личико и посмотрела в инфракрасные глаза Муфтака, выражение ее лица изменилось.

– Пойдем сегодня в бар, – потребовала она, пытаясь сменить тему. – Там всегда полно пилотов, пьяных пилотов с толстыми кошельками. Последний раз, когда мы были там, я стащила у них столько денег, что мы потом неделю ели. Ну пожалуйста, а, Муфтак?

– Кабе, – вздохнул Муфтак, нарушив свое молчание глухим голосом. – Я вовсе не дурак. Я знаю, что ты не упустишь ни одного набитого кармана, но еще я прекрасно понимаю, что ты хочешь в бар из-за журийского сока.

Рассеянным взглядом четырехглазый просматривал выходящие к улице витые аллеи.

– Всего два стакана, и мне придется нести тебя до дома… Так было всегда.

В ответ на это не терпящее возражений высказывание Кабе лишь громко шмыгнула. Рассвет на Татуине занимался быстро, и сейчас на пустынном небе уже появлялись слабые серебристые отблески, предрекающие скорый восход солнц. Муфтак ускорил шаг, но ему хотелось взять Кабе на руки и пойти действительно быстро. Это он был виноват в том, что они так опаздывали.

Без сомнения, они были умелыми ворами, но ни опыт Кабе по части электроники, ни огромная сила Муфтака не могли одержать победы над пневматическими замками, которыми теперь были оснащены все имперские ангары. Вдобавок ко всему их заметил один из песочников, но люди в темноте видят очень плохо, поэтому ночью для них все инопланетные жители на одно лицо. Муфтак надеялся, что во мраке его приняли за вуки или за другого двуногого гиганта. Кабе же ростом очень походила на йаву.

Кража имперской собственности было делом крайне опасным, но сейчас им ничего другого просто не оставалось. Их усилия сейчас оправдала бы любая выручка, способная вернуть им лицензию Хатта на воровскую деятельность, – лицензию, которую они потеряли благодаря неосмотрительности воровки Кабе. Любая ценность, которая не принадлежала Империи, либо была собственностью Джаббы, либо находилась под его надзором, и не было такого безумца, который отважился бы встать на пути у преступного главаря. Чтобы добраться до «дома» – крошечного бокса в одной из секций заброшенного туннеля над восемьдесят третьим причальным доком, – им нужно было пройти через рынок. Рискованно, но другого выбора у них не было.

Кабе бежала вприпрыжку, ее энергия не иссякала, несмотря на трудовую ночь. Шаркающей походкой Муфтак двигался вперед довольно быстро, хотя и чувствовал ужасную усталость при каждом движении огромных мягких лап. Неожиданно верхушки отшлифованных куполообразных зданий засверкали; несколько мгновений спустя все вокруг уже светилось золотом. Поднималось первое солнце. Муфтак машинально начал смотреть «дневными» глазами, при этом некоторые детали стали для него более выразительными, другие же, наоборот, неприметными. Они прошли мимо одного уличного торговца, занятого подготовкой к работе, потом им на пути встретился другой.

Мос Айсли и так был адской дырой, а в свете последних изменений выжить здесь стало еще труднее.

Нарастающее влияние Империи доставляло много неприятностей криминальной системе Джаббы. Жизнь Муфтака и Кабе никогда не была легкой; они оба отчаянно вертелись, чтобы хоть как-то выжить. А сейчас, благодаря бездействию Сената, дела у них шли еще хуже. Раньше четырехглазый разделял полное безразличие маленькой подруги к политике и его не заботило, кто стоит у власти, лишь бы его самого никто не трогал.

Но песочники были хуже головорезов Хатта. Хладнокровные, жестокие и бесчеловечные, они больше походили на боевых дроидов. Сотни, может быть даже тысячи, из них прилетели сюда за последние два дня, повинуясь воле этого проклятого старика Императора, живущего где-то далеко-далеко. Империя зажимала мир Муфтака в тиски…

Хрр-рр. Собственный смешок прозвучал в голове Муфтака подобно звуку, который издает пляшущая пчела. Его мир? Звучит нелепо. Хр-рр…

На Татуине не было ни одного существа, хотя бы отдаленно похожего на него, поэтому Муфтак прекрасно понимал, что этот мир не был для него родным. Проснувшись прошлым утром, он вылез из своего потрепанного спального кокона и подумал, что он сам и его народ родом из другого мира, – какого, он понятия не имел. Всю жизнь он пытался найти информацию о самом себе и попутно многое узнал о Татуине, пустыни которого так разительно отличались от плодородного рая из его мечты. Знания, которые обрел четырехглазый великан, давали ему определенное могущество. Всякий оказавшийся в Мос Айсли знал: если тебе нужна информация о каком-то явлении или деятеле на Татуине, нужно идти к Муфтаку.

После того как он «удочерил» Кабе, такую же сироту, как и он сам, отдаленные мечты-воспоминания инопланетного гиганта сами собой отошли на второй план. Практически его родиной все же был Татуин.

Второе солнце уже поднималось, когда они шли по главной рыночной площади. Становилось жарко, и Муфтак почувствовал, что его мокрая шерсть начала подсыхать. Дойдя до главной улицы, герои свернули к западу, спеша к своему маленькому убежищу, и старались не вызывать подозрений быстрой ходьбой. Скупщики краденого проворно раскладывали товар, демонстрируя покупателям новинки награбленного добра. Муфтак нервно покосился на бластеры, которые были явно ему не по карману, стараясь тем самым сделать вид, будто других дел, кроме как ходить по магазинам, у него не было. Рядом семенила Кабе, бормоча что-то себе под нос, слегка посапывая и всем своим видом демонстрируя презрение к окружающему.

– Ты только посмотри на этот хлам, – фыркнула она. – Если бы ты позволил мне ограбить особняк Джаббы, я бы уж снабдила их всех приличным товаром. Работенка непыльная, а вот мы обеспечили бы себя на всю оставшуюся жизнь.

Это был давний предмет для споров, и Муфтак совершенно не хотел снова в эти споры вдаваться. Хоть сейчас Хатт и находился в своем дворце в пустыне, его резиденция в Мос Айсли тщательно охранялась. Четырехглазый ускорил шаг. До убежища оставалось совсем немного…

– Эй, ты, тальц, стоять! – вдруг пролаял механический голос.

Голос принадлежал солдату Империи.

От неожиданности Муфтак подчинился и медленно и неуклюже повернулся к часовому. Тем самым прикрывая своим громадным телом малышку Кабе. Та прекрасно знала план на подобные случаи и молнией метнулась за водный коллектор. Украдкой за спиной подавая ей сигналы не высовываться, Муфтак смотрел на закованного в белую броню часового.

И вдруг его как будто обухом по голове ударило… Он вспомнил слово, которое произнес солдат. «Тальц». Что такое тальц? До него начало доходить, появилось ощущение сродни тому, которое испытываешь, когда в пустыне хлынет ливень. Должно быть, солдат Империи узнал его вид! Слово «тальц» эхом проносилось в сознании Муфтака, он снова и снова повторял его всем сердцем. Тальц… да! Это слово было частью словарной бессмыслицы, которая хранилась в глубинах его памяти чуть ли не с самого рождения. Тальц – это я. Я тальц!

Муфтак тряхнул головой, временно отправив это открытие на задворки сознания. Сейчас перед ним стояла задача, требующая быстрого решения. Песчаник вынул бластер и стоял, уставившись на Муфтака. Муфтак медленно выдохнул, издав хоботом мурчащий звук.

– Да, офицер. Чем могу быть полезен?

– Мы ищем двух дроидов, один двуногий, второй на колесах, путешествуют без сопровождения. Вы их видели?

Не нас ищут, Силой клянусь, не нас. Ищут каких-то самых обычных дроидов.

– Нет, сэр, сегодня я вообще никаких дроидов не видел. Но если увижу, офицер, обязательно дам вам знать.

– Надеюсь, ты так и сделаешь. Ладно, тальц, проваливай отсюда.

Когда пехотинец уже повернулся, чтобы уйти, любопытство Муфтака взяло верх над осторожностью.

– Простите, сэр, – начал он, нервно почесывая затылок. – Я заметил, что вы назвали меня…

Раздался оглушительный свист, и из-за угла появился флаер. По мере его приближения, Муфтак стал различать сидящих в нем двух имперских солдат, на одном из которых были синяя униформа и офицерская фуражка с козырьком. Тальц осторожно попятился, едва устояв перед желанием броситься наутек. Машина остановилась, часовой внимательно смотрел на него. Офицер, бледный человек невысокого роста с надменным выражением лица, резко кивнул и скомандовал:

– Рядовой Фелт, доложите обстановку.

Его голос звучал безжизненно и этим едва отличался от пропущенного через механический фильтр скрежетания Фелта.

– Доложить нечего, лейтенант Алима. Все тихо, сэр.

Муфтак напрягся. Он узнал это имя. Его друг Момау Надон рассказывал ему о капитане Алима, этом мяснике, опустошившем мир молотоголовых. Неужели это тот самый человек? Звание другое, но все же…

– Допрашивайте всех, кого встретите, Фелт. Только не связывайтесь с местным сбродом… и держите бластер наготове. А то вы и моргнуть не успеете, как эти ублюдки убьют вас.

– Да, лейтенант.

– А это кто такой? – Алима вынул пистолет и направил его на Муфтака. – Уродливое насекомое… Он не видел дроидов?

– Нет, сэр.

Муфтак собрался с духом. Интересная складывалась ситуация. Стоило рискнуть.

– Сэр, уважаемый представитель почитаемой нами Империи, у меня есть хорошие связи в… скажем так, темных закоулках Мос Айсли. Я с большим удовольствием добуду для вас информацию, если, конечно, смогу.

Офицер впился в тальца жестким взглядом черных глаз.

– Надеюсь, что сможешь, четырехглазый. А теперь иди по своим делам. Хватит бездельничать… С тобой все.

Кабе была совсем рядом, она все еще пряталась за коллектором, и Муфтак не оглядываясь поспешил к ней. Когда Муфтак проходил мимо, она присоединилась к нему с радостным щебетанием.

– Они тебя отпустили! Я уже подумала, что нам крышка, а ты? Что там произошло?

– Они не нас искали, Кабе. Им нужны какие-то два несчастных дроида. Но случилось кое-что очень… важное. Совершенно случайно. Этот солдат знал, что я… Кто я такой. Я тальц! Кабе… Это путеводная нить, которую я так искал.

Девочка чадра-фан посмотрела на Муфтака, ее маленькие глазки были прищурены от утреннего солнца.

– Но, но… Ты ведь не бросишь меня сейчас, правда? Ты не можешь меня бросить. Мы нужны друг другу. Мы ведь с тобой партнеры?

Муфтак посмотрел вниз на свою подругу, испытывая к ней странное чувство, непонятную тягу, которой он никогда раньше не ощущал. Гигантские пурпурные цветы заплясали перед его внутренним взором. Он почесал высокий лоб когтистой лапой.

– Не бойся, малышка. Я никогда не брошу тебя. А сейчас давай уже дойдем до дома и поспим. Потом мне нужно будет справиться по одному делу, а к вечеру я пойду к Момау Надону и выясню, знает ли он что-нибудь о расе тальцев. Может быть, придется взамен снабдить его кое-какой информацией.

– А как же насчет бара? – простонала Кабе. – Ты же обещал, Муфтак!

Тальц не обратил внимания на эту явную ложь.

– Сделаем, как ты хочешь, малышка. Пойдем туда завтра.

В баре, как обычно, кишмя кишело подозрительным сбродом. Момау Надон уже сидел на своем обычном месте, Муфтак же устроился напротив него, у стены. Молотоголовый протянул ему выпивку.

– Добро пожаловать, дружище.

По выражению стебельчатых глаз и сероватому оттенку кожи собеседника Муфтак заключил, что иторианин был рад видеть его, хотя и не ожидал его появления ввиду того, что виделись они буквально вчера. Тальц взял свой напиток – прохладный полярийский эль – и опустил хобот в соблазнительную жидкость.

– Все в порядке, Момау. Вчера вечером я сделал то, что ты хотел, посеял семена, так сказать. Теперь Алима думает, что тебе известно, где находятся дроиды.

– Посеял семена… – Момау Надон прикрыл глаза. Его лицо при этом утратило всякую выразительность. – Это ты хорошо сказал. Если все пойдет по плану, эти «семена» принесут плоды еще до конца дня.

Момау повел глазом.

– Много Алима заплатил?

Муфтак весело фыркнул.

– Пять сотен. Расплатился жалкими имперскими кредитками, разумеется.

– Ничего удивительного, – ответил Надон.

Муфтак запустил лапу в волосы и нервно почесался.

– Момау… А как же ты? Алима беспощаден. Теперь он ищет тебя.

– Он уже меня нашел, – признался Надон, перейдя на глухой шепот. – Не волнуйся, дружище. Все идет так, как надо.

Тальц сделал очередной глоток эля, разговор на эту тему явно угнетал его.

– Неважно, что произойдет сегодня, – продолжал молотоголовый. – Здесь, в Мос Айсли, сейчас все меняется. Ты вчера узнал, как называется твой вид. Скоро тебе будет известно и название твоего мира, и то, где он находится. Что тогда? Полетишь домой?

Муфтак фыркнул, вытянувшись во всю длину.

– Домой. Такое примитивное словечко. На моем родном языке оно звучит по-другому – «п’цил».

Он сделал паузу, не желая обсуждать столь интимные для него подробности даже с другом.

– Если смотреть правде в глаза, моим домом наверняка окажется какой-нибудь холодный промозглый, поросший джунглями мирок под небом цвета индиго. А я мечтаю о другом, о мире с огромными цветами, похожими на гигантские колокола, которые утопают в сочной листве. Я бы взбирался на эти цветы и гулял по их мощным остроконечным лепесткам. А в самой сердцевине этих цветов было бы полным-полно нектара. И я бы пил его, как самый удивительный на свете напиток… – он вздохнул. – А этот эль – только жалкое подобие.

Иторианин понимающе покачал стебельками глаз.

– Эти мечты могут исполниться, дружище. Я знаю, тяга к родине одолевает тебя всякий раз, когда утром ты выбираешься из своего спального кокона. Она всегда была с тобой, как и твой родной язык. Я никогда не слышал о таком народе, как тальцы, но это наверняка неповторимые и очень нужные существа. Ты должен вернуться к ним, должен соединиться со своим народом. Это Закон Жизни.

– Боюсь, что я не заглядывал так далеко, – сказал Муфтак. – Пока что у меня нет кредиток на такую поездку. И потом… Как же Кабе? В Галактике царит беспорядок. Обеспечь я нам даже безопасную дорогу, я не могу положиться на нее. Она думает только о себе. Как же я возьму ее с собой?

Момау Надон прикрыл глаза и долго сидел не шелохнувшись.

– Мне отсюда не выбраться даже на день, так что я не могу тебе помочь. Но ты должен подумать обо всем этом. Давай-ка выпьем.

Неожиданно к Муфтаку подскочила Кабе.

– Он не хочет меня обслуживать! – пролепетала она со злостью. – Ситх бы побрал этого Вухера. Я скормлю его сарлакку вместе с этим проклятым Чалмуном. Они не хотят продать мне сока, Муфтак. И это несмотря на то, что у меня полно чертовых кредиток. Будь они все прокляты! Ты же знаешь, что я…

Муфтак прервал ее тираду громким возгласом.

– Успокойся, малышка. Что сказал Вухер?

– Сказал, не хочет, чтобы пьяные ранаты обворовывали его посетителей. Это я-то ранат! Муфтак, сходи поговори с ним! Пожалуйста.

Муфтак задумчиво повел хоботом.

– Неудивительно, что он так ведет себя, учитывая все то, что случилось, когда мы были здесь последний раз, Кабе. Но… Я все же поговорю с ним.

Он поднял стакан, чтобы чокнуться с Момау Надоном.

– Как-никак нам есть что отметить.

Когда секстет Фигрина Д’ана принялся исполнять очередной нескладный и совершенно неритмичный номер, Кабе от отвращения аж ушами зашевелила. Слух у малышки чадра-фан был не менее тонок, чем обоняние Муфтака, поэтому для нее такая «музыка» была особенно неблагозвучной. Но в баре Чалмуна продавался самый дешевый журийский сок в округе, так что приходилось терпеть. Она жадно допила оставшийся на дне стакана осадок, чувствуя приятное опьянение от напитка.

Облизав оставшиеся на усиках капли, она протянула стакан бармену.

– Еще, Вухер. Еще журийского сока! А то я сойду с ума от жажды!

Бармен бросил взгляд на Муфтака, сидевшего в другом конце зала, что-то пробормотал себе под нос, затем неохотно взял протянутый ему стакан и налил очередную порцию красного напитка. Кабе жадно схватила его. Вухер неожиданно выпрямился и сердито нахмурил брови. Неужели позовет охрану? Кабе замерла, готовясь ринуться к Муфтаку, но Вухер лишь приказал мальчишке-мокрецу вывести из бара двух дроидов.

У Кабе отлегло от сердца, и она тут же принялась рассматривать толпившихся вокруг нее посетителей, изучая взглядом знатока их карманы в поисках наживы. Благодаря журийскому соку, она теперь была в два раза проворнее и умнее. Теперь в опасности были абсолютно все.

Разглядев неподалеку двух знакомых посетителей, она притормозила; доктор Эвазан и Понда Баба не были подходящей клиентурой. Предметом ее тайной гордости стал случай, когда ей удалось обчистить их обоих и при этом в виде издевки бросить несколько мелких монет из толстого кошелька доктора прямо в карман Бабе, но ведь тогда они изрядно накачались соком… а сейчас нет. Сейчас они, возможно, тоже были навеселе, но не настолько, чтобы она соблазнилась на это дело. Риск был слишком велик.

А вот двое клиентов позади Эвазана определенно были более многообещающими. Грязный парнишка-мокрец, у которого хватило тупости притащить сюда пару дроидов, стоял рядом с Кабе справа. Тип, с которым он сюда явился, носил бороду цвета шерсти Муфтака и был одет в потертый коричневый плащ с капюшоном, – Кабе радостно отметила, что этот плащ – наверняка дело рук портного-йавы. Эта парочка была ей не знакома, значит, они были не из Мос Айсли. Отлично! Большеглазые жители пустыни обычно были источником легкой наживы. Позади них стоял контрабандист Чубакка, но его кандидатуру она отмела не раздумывая – не только потому, что у того не было карманов, но и потому, что всякий знал: вуки обижать по меньшей мере неблагоразумно.

Муфтак все еще увлеченно разговаривал с Момау Надоном. Ситх бы его побрал. Предположим, найдет он свой родной мир, и что? Наверняка он захочет улететь туда, и тогда… клянусь Силой, он бросит меня. На мгновение Кабе представила, как она будет безвылазно сидеть в Мос Айсли и никто не заставит Вухера налить ей журийского сока… никто не защитит ее от разъяренных клиентов, если ее пальцы вдруг окажутся не такими ловкими, как обычно…

Она останется совсем одна. Кабе сделала большой глоток сока и подумала о своей маленькой тайной заначке – настолько тайной, что о ней не знал даже Муфтак. Но ее ведь не хватит надолго… дней на десять от силы. А что дальше? Без сомнения, начнется полоса неприятностей, если ей не удастся переубедить тальца.

Высокий тощий гуманоид покуривал трубку. Взглядом знатока Кабе вычислила, где он прятал мешочек с кредитками. Вытащить его было несложно, но что-то (она не могла понять, что именно) удержало ее. Она напрягла слух и попыталась уловить его вибрации. Что-то с ним было не так. Он окинул ее взглядом, и волоски у нее на шее зашевелились, как если бы у нее по плечам проползло что-то мягкое и безжизненное.

Нет, его не трогать, с содроганием подумала Кабе. Кого угодно, только не его.

Ее выбор пал на мальчишку. Он явно нервничал и при этом казался откровенно невнимательным.

А потом она займется тем стариком. Что-то неуловимое выдавало в нем богача, несмотря на его поношенную одежду. Но с ним нужно быть очень осторожной. Вдруг Кабе почувствовала какое-то движение слева, там, где стоял Понда Баба. Она обернулась и едва избежала удара увесистым локтем, которым Понда Баба со всего размаху огрел мальчишку.

– Пошел вон отсюда, человеческое отродье! – проревел он на родном языке.

О нет, подумала Кабе. Опять начинается. Шевельнув усиками, она молнией метнулась за спину старого жителя пустыни, затем опасливо выглянула оттуда и осторожно поставила полупустой стакан на барную стойку. Похоже, паренек не понимал языка инопланетного громилы. Он поднял голову, испуганно вздрогнул, молча отошел в сторону и снова принялся за свой напиток. Кабе приготовилась действовать; пока Эвазан и новая жертва Понда Бабы вальяжно курят, она должна улучить момент и вытащить у одного из них кошелек, пока его куда-нибудь не упрятали.

Наверное, думала она. Сейчас лучше заняться стариком. Его внимание было приковано к Понда Бабе. Отлично. Только бы теперь отыскать его бумажник…

– Лично у меня смертный приговор в двенадцати системах!

Громоподобный бас Эвазана резанул ей слух. Хмм… Вот она, многообещающая выпуклость на одежде. Чуть ближе…

Старик шагнул вперед, и содержимое его кармана ускользнуло от пальцев Кабе. Она осторожно последовала за ним. Народ неожиданно отхлынул от барной стойки, и Кабе поняла, что вот-вот начнется драка, но она просто обязана была стащить кошелек, прежде чем ее оттеснят от клиента.

– Этот малыш не стоит таких беспокойств, – говорил старик мягким, приятным и глубоким голосом с истинно властным оттенком. – Позвольте мне поставить вам выпивку.

Понда Баба яростно проревел что-то бессвязное, Эвазан издал вопль, а молодой человек мешком пролетел мимо Кабе и плюхнулся под соседний столик.

– Никаких бластеров в моем заведении! – завопил Вухер.

Раздался звук, похожий на треск рвущегося шелка, Кабе вплотную прижалась к старику из пустыни и съежилась настолько, что теперь его плащ закрывал ее почти полностью. Понда Баба зарычал, Эвазан взвыл от боли, и что-то со зловещим стуком упало на пол. Выглянув из-под плаща, Кабе увидела, что на пол упала рука аккуалиша, и пальцы на ней все еще дергались в безуспешной попытке вновь нажать на курок бластера. Старик грациозно отступил, в его руке блеснул клинок – оружие, которого Кабе никогда прежде видеть не доводилось. Напрочь забыв об ограблении, она отскочила в сторону. Старик помог юнцу подняться, тот, пошатываясь, встал, с недоумением посмотрел на валявшуюся на полу и все еще подрагивающую руку… и наступил каблуком прямо на ногу Кабе.

От резкой боли Кабе пронзительно завопила. Ситх! До чего же люди неуклюжи! Хныкая и прихрамывая, Кабе попятилась в темный угол – подождать, пока все утихнет. К счастью, ее журийский сок не пролили…

– То есть ты поможешь мне? – Кабе удивленно уставилась на друга.

Муфтак кивнул.

– Сейчас самое подходящее время, чтобы заняться городской резиденцией. Хатт во дворце, в городе хаос.

Малышка чадра-фан взглянула на него, вытаращив глаза – журийский сок слегка отупил ее. Она тут же уронила недоеденный фалотилийский фрукт на грязный пол логова и восторженно захихикала.

– Муфтак, я была просто уверена, что ты подумываешь об этом!

Он кивнул, желая быть столь же уверенным в успехе, как и она. Конечно, если их поймают, месть хатта будет ужасной, но если сработает «секретный» план Кабе, сокровища, спрятанные в городской резиденции Джаббы (на них не соблазнился бы разве что мертвый), могут стать легкой добычей. Тальц принял решение, когда возвращался домой из бара, неся отключившуюся Кабе под мышкой.

Муфтак окинул взглядом жилище, которое было для них приютом на протяжении пяти лет. Маленькое гнездышко Кабе, его спальное место, сундук с их нехитрым скарбом. У них ведь в сущности нет ничего. И дальше будет только хуже.

– Мы сможем свалить из этой дыры, – проговорила Кабе, как бы читая его мысли. – Может быть, даже откроем собственный бар. Заживем красиво.

Стены их логова осыпались, и когда Кабе пренебрежительно поскребла лапой по одной из них, на пол посыпались струйки грязи.

– Пойми, деньги стоят риска.

Посапывая, тальц почесал затылок.

– Ждать нет смысла. Сегодня же.

Кабе радостно кивнула.

Ночь. С удивительным для своих размеров проворством Муфтак забрался на край крыши и оказался на главном куполе городской резиденции Джаббы. Как всегда соблюдая осторожность, он вытащил свой древний бластер и стал смотреть, нет ли на крыше кого живого. Убывающая луна прятала свой блеск за далью облаков, так что вокруг была чуть не кромешная тьма. Впереди маячила Кабе, она двигалась быстро и уже наполовину забралась на купол. Малышка остановилась, и Муфтак заметил поблизости большое серповидное отверстие водостока. Взяв оружие наперевес, он стал карабкаться вверх, цепляясь когтями за каменную поверхность.

– Видишь, Муфтак, – прошептала чадра-фан, привязывая веревку к основанию водосточной трубы. – Я была права. Здесь все точно так же, как раньше. Стандартная система безопасности. Слышишь? Воздух свистит в дверных щелях. Стоит хорошенько поднажать, и двери поддадутся.

Муфтак присел перед дверью.

– Как-то не верится, – произнес он. – Слышно там что-нибудь?

Кабе прислушалась, подергивая при этом ушками.

– На другом этаже кто-то храпит. Больше ничего не слышно.

– Тогда вперед.

Тальц с силой схватился за дверную ручку и толкнул дверь. Та неохотно поддалась, слегка прогнулась и слетела с петель. Откуда-то снизу раздался приглушенный лязг.

– Все тихо, – радостно воскликнула Кабе. – Ну, Муфтак, что я говорила? Дело в шляпе!

Не успел Муфтак открыть рот, чтобы остановить ее, как та уже скользнула во мрак. Тальц слышал, как она, слегка подрагивая, карабкается вниз, в темноту и чувствовал, что она напряженно следит за всеми доносящимися изнутри здания шорохами.

– Пока все чисто, – сообщила она. – Я уже почти вни…

Услышав, как ее голос оборвался, Муфтак метнулся вниз, просунул голову в проем и напряг ночное зрение. Кабе, слегка вращаясь, болталась внизу на веревке, на расстоянии в длину лапы от пола.

– Кабе, что случилось? Почему остановилась? – прошипел Муфтак.

– Тсс-сс.

Кабе зашевелилась и повисла вниз головой – так, что ее уши теперь едва не касались ковра. Она снова вздрогнула.

До Муфтака донеслось ее бормотание:

– Ситх, дерьмо банты…

– Что там?

– Шум, где-то там, под полом. Что-то жужжит и выпускает воздух, кажется, что-то металлическое.

Вдруг раздался ее испуганный визг.

– Стой, не спускайся! Здесь что-то вроде ловушки! Какой-то пружинный механизм…

Муфтак следил за тем, как она на слух изучает подпольную машину.

– Тут ничего, кроме обычных перекрытий… – пробормотала она несколько секунд спустя.

Сделав пару энергичных движений, она качнулась туда-сюда и для проверки бросила вниз монтировку.

– Все в порядке! – крикнула она и спрыгнула на пол. – Спускайся вот сюда…

Когда Муфтак оказался внизу, они вышли из зала с куполообразным потолком и крадучись стали спускаться по темной лестнице. Уже внизу Кабе уловила характерный звук сигнала тревоги. Маленькая чадрафан без промедлений отыскала пульт сигнализации и отключила сигнал. Справа от них была арка, служившая входом в огромных размеров комнату – своего рода гостиную, уставленную роскошной дорогой мебелью. У одной из стен стоял старинный шкаф с золотыми статуэтками и древним оружием, украшенным россыпями драгоценных камней. У Муфтака перехватило дыхание… Награбленные трофеи из доброй сотни миров были в их распоряжении! Они медленно вошли. В лихорадочной спешке они начали набивать ценностями мешки, которые принесли с собой.

– Еще немного, и нас здесь не будет, – прошептала Кабе, засовывая в мешок богато украшенную статуэтку. – Ну что, ты не жалеешь…

Внезапно у входа в гостиную мигнули два огонька. Это включился дроид. Кабе застыла в ужасе. Муфтак выхватил бластер.

– Простите, что прерываю вас, – произнес дроид мелодичным голосом. – Я просто ждал… Кстати, – тон его голоса изменился. – Что вы здесь делаете в столь позднее время? Я знаю, у господина Джаббы все друзья немного… необычные, но…

Муфтак шагнул к роботу.

– Мы свои. Твой достопочтенный господин попросил нас перевезти часть его имущества во дворец.

Маленькими шажками дроид вошел в комнату.

– Тогда все понятно. Бзаваж-не пентирс о плеурит фииз?

Муфтак остолбенел. Это его родной язык.

– Где ты это выучил?

Дроид слегка наклонил голову, его глаза, казалось, засветились самодовольством.

– Многоуважаемый тальц, я прекрасно знаю языки и традиции вашей планеты, Альцок III, а также языки и традиции девятисот восьмидесяти восьми других миров. Я дипломатический дроид господина Джаббы, К-8ЛР. Господину Джаббе не обойтись без меня. Кажется, мне никогда до сих пор не доводилось пользоваться модулем языка тальцев. А теперь я должен сообщить о вас господину Фортуне, чтобы проверить, не обманываете ли вы меня.

Придя в себя, Кабе подошла к дроиду, стараясь всем своим видом продемонстрировать доброжелательность. Она незаметно размотала веревку.

– Мы говорим правду, дроид. Не нужно нас проверять.

– Но я должен, многоуважаемая чадра-фан. К’свексни-найп-тсик. Вы представить не можете, какие у меня будут неприятности, если я…

Тут Кабе сделала резкий прыжок и обмотала веревкой ноги дроида.

– Хватай его, Муфтак!

– Друзья, прошу вас, не надо, – залебезил К-8ЛР, подобно уличному попрошайке. – О, господин Джабба накажет вас…

Дроид начал было сопротивляться, ну тут подлетел Муфтак, схватил его за шею и протянул лапу к переключателю на груди робота. К-8ЛР боролся изо всех сил, стараясь освободиться от опутавшей его веревки, но в случае с Муфтаком это было бесполезно. Муфтак сделал резкое движение и щелкнул переключателем.

Робот тут же перестал дергаться.

– Благодарю вас, – сказал он. – Вы не представляете, насколько лучше я теперь себя чувствую. Мне никогда не нравилось здесь работать. Никогда. Этот Джабба… Он так груб! А все эти негодяи, что ему прислуживают! Дорогой тальц, если я начну рассказывать вам о том, что мне здесь доводилось видеть, у вас хобот свернется в трубочку. Если вы не возражаете, я пойду. Будьте добры, развяжите меня.

– Умолкни!

Кабе навострила уши. Не услышав ничего подозрительного, она снова принялась собирать трофеи. К-8ЛР, все еще наполовину связанный, внимательно наблюдал за ними и одобрительно комментировал их действия металлическим шепотом.

– К-8,– начал Муфтак, запихивая драгоценную статуэтку в меховую сумку у себя на животе. – Если ты действительно нам благодарен, скажи, где Хатт держит самые дорогие ценности.

Дроид молчал – казалось, он глубоко задумался.

– Если блоки памяти мне не изменяют, на стенах его приемного зала полно бесценных кореллианских артефактов. Еще там есть изделия эпохи рассвета человеческой цивилизации.

– Веди нас туда!

Муфтак с дроидом направились к дверям, тихо переговариваясь о местонахождении Альцока III, а Кабе тем временем спешно выковыривала красный драгоценный камень из глаза статуэтки. Справившись, она поместила камень в один из многочисленных карманов мантии в довесок к остальным маленьким ценностям, которые она припрятала исключительно для самой себя.

Когда еще приведется так набить карманы, думала она. Они последовали за дроидом и, выйдя из холла, повернули направо. Шли они на цыпочках, и тут ушки Кабе дернулись от едва заметного шума, которого никто, кроме нее, не смог бы услышать. Кто-то дышит. Усиленно, с хрипотцой… Дышит и все слышит. Она остановилась перед третьей по счету двери.

– Что в этой комнате? – приказным тоном осведомилась она у К-8ЛР. – Кто бы там ни был, он не спит.

Дроид остановился.

– Боюсь, это одна из жертв моего бывшего господина. Человек-контрабандист. Они несколько дней пытали его нейронным деструктором.

Муфтак знаком предложил идти дальше, но Кабе колебалась.

– Знаешь, сколько Валариан даст за нейронный деструктор? – шепнула она тальцу. – Дроид, можешь открыть дверь?

– Конечно, мадам.

К-8ЛР открыл замок, и дверь распахнулась.

Муфтак нервно вздрогнул и почесал голову.

– Кабе, давай не будем в это впутываться. Здесь воняет.

Чадра-фан не обратила на своего спутника ни малейшего внимания и смело вошла в комнату. Муфтак неохотно последовал за ней. В комнате на койке валялся связанный худосочный человек с землистым цветом лица и стонал. Когда друзья вошли, его глаза моментально устремились на них. У койки стоял нейронный деструктор – небольшая черная коробка, укрепленная на высокой треноге. Кабе подошла и с полным безразличием к человеку на койке стала отсоединять прибор.

– Воды, – взмолился человек жутким подобием голоса. – Воды… Пожалуйста.

– Тише, – бросила Кабе.

Проворно двигая пальцами в попытке отсоединить прибор, она вспомнила время, когда еще до встречи с Муфтаком ей приходилось шляться по улицам Мос Айсли, голодной… и буквально обезумевшей от жажды. Не в силах удержаться, она посмотрела на человека. Их глаза встретились.

– Воды, – прохрипел он. – Пожалуйста.

Кабе помедлила и затем, ругаясь про себя, сняла с пояса небольшую фляжку и протянула человеку.

– Вот тебе вода. И оставь меня в покое.

У мужчины были связаны руки, так что он мог лишь вожделенно смотреть на протянутую ему флягу.

– Я подам вам воды, – сказал К-8ЛР, делая шаг вперед.

Он приподнял человеку голову и прижал горлышко к его губам. Наконец, нейронный деструктор удалось отсоединить. Кабе определила его в свой мешок.

– Только одна эта вещь обеспечит меня журийским соком до конца дней! – торжественно заявила она.

Человек напился и облизал растрескавшиеся шероховатые губы. Затем принялся внимательно изучать гостей.

– Видимо, вам двоим нужны деньги. Хотите заработать тридцать тысяч быстро и без всякого риска?

Муфтак с беспокойным видом следил за холлом. Кабе, которая уже собиралась было уходить, остановилась. Она смерила человека подозрительным взглядом.

– Ты о чем, человек?

– Меня зовут Барид Месориаам. Запомните это имя, оно послужит вам паролем. Если сможете доставить микрочип одному мон каламари – он будет в Мос Айсли еще несколько дней, – кредитки ваши.

Кабе задумалась.

– Тридцать тысяч? За микрочип? Но где мы его возьмем? И потом, откуда нам знать…

– Вам придется поверить мне. А что касается самого микрочипа…

Месориаам умолк и пошарил языком по зубам. Когда он открыл рот, на кончике его языка виднелся крошечный черный кружок. Кабе взяла микрочип. Муфтак к тому времени уже вернулся к койке и теперь, услышав большую часть разговора, большими глазами смотрел на мужчину.

– Что в нем такого ценного? – спросил он.

Месориаам попытался приподняться, но он был слишком слаб.

– Вам это знать ни к чему. Скажите мон каламари, что это исключительно для генерала Додонны.

– Барид Месориаам – участник восстания против Империи, – педантично доложил К-8ЛР. – Насколько мне известно, повстанцы стремятся восстановить власть Сената. Скорее всего, микрочип как-то связана с планами Альянса.

Тальц задумчиво повел хоботом.

– Возьми, Муфтак. И положи к себе в кошелек, – скомандовала Кабе, протягивая микрочип.

Муфтак подчинился.

– Повстанцы, – задумчиво произнес он. – К-8, что Джабба от него хотел? Или он просто действовал по указке Империи?

– Мой бывший господин никому не служит, – ответил дроид. – Он продает товар тем, кто предлагает высокую цену. К сожалению для Джаббы, как Месориаама ни пытали, он не сказал ничего.

– Раз ты знаешь, кто я такой и что записано на микрочипе, – сказал Месориаам, – то можешь продать эту информацию своему хозяину. Но помни, что Империя никому не оставит места в мире, кроме людей. Во времена расцвета Республики все существа были равны. Посмотри вокруг и скажи, так ли это сейчас.

Кабе нетерпеливо нахмурилась.

– Если твой дружок отстегнет нам тридцать тысяч, мне уже будет все равно, что там…

Тут она резко повернулась.

– Что это?

В холле загорелись огни.

– О нет, – сказал К-8ЛР. – Кажется, события развиваются не самым благоприятным образом.

Муфтак приготовил бластер.

– Сматываемся отсюда. Сейчас же.

Переведя дух, тальц выбежал в холл, держа бластер наготове, но никого не увидел. Кабе поспешила за ним, прихватив по дороге еще какую-то вещицу и поместив ее в и так уже переполненный мешок.

– Приемный зал Джаббы, Муфтак! Там добычи на миллионы!

Муфтак скептически уставился на подругу.

– Кабе, ты с ума сошла? Нам нужно…

И тут из гостиной, мерзко рыча и размахивая мечами, выскочили двое жирных свиноподобных гаморреанцев. Муфтак прикрыл собой Кабе, а те попятились при виде нежданных гостей. Тальц спустил курок бластера, но выстрела не последовало.

– Прикончи их, Муфтак! – завизжала Кабе.

Муфтак беспомощно рявкнул.

– Я пытаюсь!

Отступая с тяжелым мешком на плече, он быстрым взглядом окинул свое оружие. Гаморреанцы что-то прохрипели друг другу, очевидно планируя дальнейшие действия. В отчаянии Муфтак тряс бластером, стараясь восстановить отошедшие контакты, пока спусковой механизм наконец не начал нагреваться. Готово. Он прицелился и выстрелил в ближайшего стражника. Раздался звук, похожий на мощный плевок, и заряд энергии выбил из лап охранника топор, служивший ему в качестве щита. Гаморреанцы бросились в укрытие, и тут же из соседней двери показался крошечный ява, отчаянно паля из бластера. Муфтак выстрелил еще несколько раз, и ява поспешно спрятался.

– Сюда!

Кабе стремительно бросилась мимо главного входа – двери с пневматическим замком, достаточно большой, чтобы через нее мог пройти громадина Хатт. Муфтаку было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что замок на двери электронный.

Чадра-фан стремглав понеслась в сторону зала для приемов.

– Здесь есть другой выход. Попридержи их, я попробую открыть!

– Придержать их? – проорал Муфтак. – Как?

Он последовал за Кабе, и они оба выскочили в гигантский круглый приемный зал. В его дальнем конце возвышался богато украшенный деревянный трон Хатта; над ним висело громадное полотно с изображением гротесковых сцен из жизни семейки Джаббы. Как и обещала Кабе, здесь была другая, небольшая дверь, но на ней тоже стоял электронный замок.

– Что теперь? – тяжело дыша, выкрикнул Муфтак. – Мы в ловушке!

– Может быть, я смогу открыть… – нерешительно проговорила Кабе. – Но мне нужно время…

Достав нейронный деструктор, она поставила его на пол, затем включила, нацелив на дверь.

– Эта штука прикроет нас!

Время работало против них – не успели они добраться до середины зала, как в дверях показалась целая орава гаморреанцев, ревущих, как тускены. Один из них держал бластер. Муфтак схватил Кабе и ринулся дальше через зал, а рядом уже рикошетили смертоносные заряды, так что пришлось искать укрытие за тронным помостом Джаббы.

Внезапно выстрелы прекратились, грабители высунулись из укрытия, и тут же четверо гаморреанцев, стоявших у входа в зал, рухнули, взвыв от боли и ярости. Троих Муфтак прицельными выстрелами сразил наповал. Четвертому удалось улизнуть обратно в холл.

Кабе ползком стала двигаться к двери.

– Я ее открою…

Ситуация выходила из-под контроля. В дверях уже показалось сразу десять стражников – существ разных биологических видов, и все они беспрерывно палили из бластеров. Деструктор Кабе на мгновение остановил их, но друзья, спрятавшись за трон, по сути сами загнали себя в ловушку.

– Так мы долго не продержимся, – пробормотал Муфтак, прицельно стреляя в ораву стражников, толпившихся у входа. – Рано или поздно они разрушат деструктор и окажутся здесь.

Кабе в ответ завизжала от ужаса. Муфтак в поисках новой цели выглянул из-за трона и мельком увидел в толпе охранников белых как мел существ-альбиносов. Был среди них и Биб Фортуна, тви’лекк – управляющий имением Джаббы, который из соображений безопасности засел где-то в холле и оттуда руководил битвой. Тут внимание Муфтака привлек свист откуда-то сверху, он поднял голову и увидел, что к потолку подвешена огромных размеров сеть, способная закрыть собой всю середину зала. В этой сети копошились кайвенские свистуны – летающие хищники, зубастые и прожорливые. Джабба использовал их для воздействия на «непослушных» партнеров по бизнесу, дабы повернуть ситуацию в выгодную для себя сторону. Целясь в торс одного из абиссинцев, Муфтак сделал очередной выстрел, и, как бы в награду тальцу, стражник с воплем рухнул на пол.

– Муфтак, что нам делать? – заныла Кабе.

Он посмотрел на нее: малышка сидела съежившись и дрожала.

– Нам бы только дверь открыть, – пробормотал тальц, как если бы разговаривал сам с собой.

Но дверь была слишком далеко…

Прямо над головой Муфтака прожужжал заряд, да так близко, что Муфтак, бросившись вниз, налетел на Кабе и чуть не раздавил ее. Тут до них донесся треск; полотно у них за спиной частью горело, частью тлело.

Ну вот и все… подумал Муфтак. Живыми нам отсюда ни за что не выбраться. Значит, никогда мне не покинуть этот песчаный ад, не увидеть Альцок III, не попробовать нектара тех цветов…

– Да слезь ты с меня! – провизжала Кабе снизу.

Муфтак вскочил, кашляя от удушающего дыма.

Кабе большими глазами уставилась на огонь.

– Муфтак, – простонала она.

Стоя в клубах дыма, Муфтак старался прицелиться. Он пальнул было в одного из гаморреанцев, но из-за густого дыма промахнулся. Ответный огонь разрушил стоявшую рядом мебель. Один из выстрелов разнес на куски нейронный деструктор.

– Сейчас они до нас доберутся! – подумал Муфтак, но стражники медлили.

То ли они еще не поняли, что проход свободен, то ли их удерживал дым.

– Наверное, это Биб Фортуна приказал им ждать, он хочет выкурить нас, – рассуждал Муфтак. – Так он не рискует потерять новых стражников.

И вдруг ни с того ни с сего открылась дверь.

Ворвавшийся в зал свежий ночной воздух начал раздувать пламя, и клубы дыма стали еще гуще. Муфтак схватил два мешка с трофеями и сунул их в руки Кабе.

– Беги! – скомандовал он. – Я прикрою!

Чадра-фан колебалась.

– А ты?

– А я следом! – соврал он.

Такое маленькое и юркое существо, как Кабе, еще могло прорваться к двери, но у неуклюжего громилы Муфтака такой возможности не было. Пусть хотя бы Кабе выживет. Сокровища в этих мешках обеспечат ее на всю жизнь…

– Пошла! – прокричал он, буквально выпихнув ее из-за трона.

Быстрым взглядом левой пары глаз он увидел, как Кабе удирает сквозь клубы дыма, и принялся палить в стражников. Огненный ливень вновь заставил его пригнуться, но зато Муфтак заметил, как Кабе выскочила за дверь. Слава Силе. Он присел, приготовил бластер, который сильно жег ему лапу, и приготовился продать свою жизнь подороже…

Задыхаясь от кашля и шатаясь на ходу, Кабе выбежала в ночь. Тяжелые мешки с добычей тянули ее к земле, но она скорее отрубила бы себе руку, чем согласилась бросить их. Отчаянно хватая ртом воздух, она шмыгнула в ворота и попала в обнесенный стеной сад со статуей Джаббы в натуральную величину. Позади слышались звуки выстрелов. Где же Муфтак?

Пробегая через ворота, чадра-фан мельком взглянула на выход из зала для приемов, но увидела лишь клубы густого дыма. С каждой секундой боль в ее тяжело бьющемся сердце становилась все слабее, спадало и чувство напряжения в легких. Муфтака по-прежнему видно не было. Кабе окинула взглядом улицу и прислушалась к отдаленному треску огня.

Во имя Силы, где же Муфтак?

Кабе то и дело вздрагивала от звуков выстрелов, доносящихся из зала для приемов. От дыма, из-за которого не было видно даже звезд, ночь казалась темнее. Должно быть, весь зал уже охвачен пламенем… Муфтак!

Маленькая чадра-фан с ужасом поняла, что ее друг не собирался бежать за ней. Он дал ей возможность удрать ценой собственной жизни. Она медленно взвалила на плечи два тяжеленных мешка. Нужно быть сумасшедшей, чтобы не использовать последний дар тальца… Ведь Муфтак хотел, чтобы она убежала, взяв трофеи.

Кабе поспешила к воротам в дальнем конце сада и вскоре вышла к аллее. Перед ее глазами вспыхивали картины, она воображала себя – как она голодная, хныкающая плетется по аллее, слишком слабая, чтобы бежать, не в силах даже нормально идти. И тут появляется Муфтак, берет ее на руки и несет домой, в укрытие, купив по дороге еды и воды…

Еще шаг…

Мешки выскользнули из ее лапок и грохнулись на песок рядом с каменным хвостом статуи Джаббы. Кабе со злостью пнула их, понимая, что, несмотря на все усилия, ей не пройти с этими мешками и двух шагов.

– Ситх тебя возьми, Муфтак, – провизжала она, развернулась и бросилась обратно в зал.

Громко повизгивая, Кабе даже сквозь завесу дыма смогла уловить вибрации Муфтака. Тальц был там же, где они расстались, но в зале появились новые стражники. Муфтак отстреливался, но заряд в его бластере неуклонно заканчивался. Когда Кабе ворвалась в зал, повсюду вспыхивали огни выстрелов.

Кабе кашляла, у нее слезились глаза, но она все же различила впереди чей-то силуэт. Родианец. Она прыгнула на стражника и впилась острыми зубами ему в ногу. Тот завопил, выронил бластер и повернулся, стараясь отшвырнуть ее ударом лапы. Чадра-фан разжала зубы, схватила бластер и решительным выстрелом прикончила стражника.

– Муфтак! – пронзительно закричала она. – Вперед! Я прикрою тебя!

Несмотря на грохот битвы, он услышал ее. Кабе дико визжала, бегая туда-сюда в этом огненно-дымовом хаосе, среди безжизненных тел, но вот наконец она услышала, как тальц выползает из-за трона.

Она пригнулась, чтобы в нее труднее было попасть, и принялась лихорадочно стрелять во все, что движется. Она увидела Муфтака: он неуклюже пробирался к ней, мощными ударами сметая со своего пути стражников, как если бы те были беспомощными детьми.

– Сюда, – крикнула Кабе. – Дверь здесь!

Муфтак уже почти добрался до Кабе, как вдруг с угрожающим ревом путь ему преградили двое гаморреанцев. Кабе хорошенько прицелилась и выстрелила одному из них в спину. Не успел другой повернуться к ней, как Муфтак отбросил его ударом ноги.

– Уважаемый тальц! – неожиданно раздался чей-то голос. – Уважаемый тальц, прошу вас, держитесь подальше от центра зала!

Кабе подняла глаза и сквозь завесу дыма увидела К-8ЛР, который выглядывал из окна, откуда-то со стороны купола. Муфтак послушался и метнулся в сторону как раз вовремя, так как гигантская сеть, висевшая под куполом, вдруг упала вниз и накрыла большую часть стражников. Рычание и рев стражников смешались с визгом кайвенских свистунов. Сеть дико заколыхалась.

Еще один размашистый шаг – и Муфтак оказался рядом с чадра-фан, не мешкая сгреб ее в охапку и бросился к раскрытой двери.

– Отпусти меня! – взвизгнула Кабе, когда они выскочили из дома.

Она поспешила к бросавшей тень статуе, но мешки, разумеется, уже исчезли. У бедняжки чадра-фан даже плечи опустились.

– Дерьмо банты!

– Кабе… Ты вернулась…

Это был Муфтак, он с ноткой недоверия смотрел на нее слезящимися от дыма глазами.

– Я думал, ты уже на полпути к дому.

От досады Кабе со всей силы пнула треснувшую ограду.

– Ты такой глупый. Естественно, я не могла бросить тебя одного, ты же такой идиот, что сам ни за что бы не выбрался. Они бы тебя бантам скормили, это точно!

Муфтак смерил ее насмешливым взглядом и изумленно воскликнул:

– Кабе… Ты спасла мне жизнь. Ты и К-8. Ты вернулась, чтобы помочь мне!

Чадра-фан подбоченилась и пристально взглянула на него.

– Ну разумеется, идиот! Мы же партнеры, правда?

Муфтак кивнул.

– Это точно, Кабе. Партнеры. Вперед, надо выбираться отсюда.

Друзья осторожно двинулись вперед, стараясь укрыться в тени и не попадаться на глаза прохожим. За ними уже полыхал пожар.

– Стены-то не сгорят, – заметил Муфтак. – А вот всему, что внутри, конец.

– Джабба богатый, восстановит все без проблем, – убежденно заявила Кабе. – Муфтак… Мне вот что непонятно. Кто открыл дверь?

– Наверное это дроид, – ответил тальц. – Надеюсь, Биб Фортуна не заметил, что он нам помогал. Иначе К-8ЛР крышка.

– Куда мы теперь пойдем? – спросила практичная Кабе.

– Домой к Момау Надону. Он нас спрячет… Если он еще жив. Сообщений о его смерти я не слышал, так что он, наверное, все-таки перехитрил Алиму.

– Но нам нельзя здесь оставаться… – простонала Кабе. – Если Джабба выяснит, кто разнес его дом, за наши жизни никто не даст и плевка сарлакка!

Муфтак смерил ее долгим взглядом.

– Ты права… Здесь оставаться нельзя. Уедем из Мос Айсли, а лучше вообще уберемся с Татуина, пока на нас не донесли.

– Как, Муфтак? Мы потеряли почти всю добычу!

Это было не совсем так… Под мантией Кабе лежало полдюжины драгоценных камней.

– А про микрочип ты забыла?

С довольным видом тальц похлопал себя по меховому животу. Кабе посмотрела на него широко раскрыв глаза и радостно забормотала:

– Тридцать тысяч! И все наши! А ты не хотел заходить в ту комнату… Я чуть ли не силком тебя туда затащила! Я же говорила, Муфтак, что ты не пожалеешь об этой вылазке!

Громила тальц молча кивнул.

Две ночи спустя под плотоядным иторианским деревом Муфтак, благодаря Момау Надону, тайно встретился с мон каламари.

– Барид Месориаам сказал, что сообщение предназначено исключительно генералу Додонне, – сказал тальц.

– Я понимаю, – ответило похожее на рыбу существо, протягивая перепончатую лапу. – Микрочип, пожалуйста.

– Сначала наши деньги, – пропищала Кабе. – Или мы похожи на идиотов?

Ни слова не говоря, мон каламари достал из кошелька пачку кредиток, при виде которых у чадрафан жадно загорелись глаза. Муфтак быстро пересчитал их.

– Здесь только пятнадцать тысяч, – недовольно сообщил он. – Нам было обещано тридцать.

– Чтобы расплатиться сполна, у меня есть кое-что получше кредиток, – сказал повстанец, засовывая лапу в карман.

– Что может быть лучше кредиток? – рассмеялась Кабе с нескрываемым высокомерием.

– Вот это, – ответил шпион, протягивая два официальных документа с печатями. – Транзитные документы, подписанные самим Гранд Моффом Таркином. С этими бумагами вы сможете полететь куда угодно!

Муфтак уставился на бумаги, выпучив все четыре глаза. Транзитные документы! С ними они смогут долететь до Альцока III, а потом даже, может быть, отправиться на Чадра, родную планету Кабе.

– Но получить разрешение на вылет из Мос Айсли даже с этим будет непросто… – сказал Муфтак, взяв ценные документы и сложив их вместе с кредитками в кошелек.

С серьезным видом он вручил товар мон каламари.

– Считай, что разрешение у тебя в кармане, дружище, – сказал Момау Надон, выходя из тени. – Вы улетите сегодня вечером. Теперь, когда у вас есть это… – иторианин покосился на торчавшие из кошелька транзитные документы. – Вы сможете помочь повстанцам.

– Даже не рассчитывай на это, Момау, – взвизгнула Кабе. – Мы беспокоимся только за себя, и нам нет дела до восстания, правда, Муфтак?

Тальц почесал голову и ничего не ответил.

Вытянув шею, Кабе посмотрела в иллюминатор небольшого грузового звездолета и окинула взглядом золотистую планету, которая лениво вращалась внизу в свете двух солнц.

– Никогда бы не подумала, что увижу Татуин отсюда, – проскрипела она с долей беспокойства. – Я хочу выпить, Муфтак.

– Только не в космосе, малышка, – сказал тальц. – Ты же не хочешь заболеть. А вот на Альцоке… Уж там мы отведаем чудного нектара!

– А как же журийский сок? – воскликнула она так, будто ее застали врасплох. – Только не говори, что там его нет, Муфтак!

Муфтак хмыкнул.

– Понятия не имею, малыш, – мягко проговорил он.

Каждый раз, когда тальц двигался, он чувствовал надежно спрятанные транзитные документы.

Сначала на Альцок III, думал он. Потом, наверное, на Чадра… А дальше? Кто знает? Да, повстанцы проявили к нам такую щедрость, которой нам бы в жизни не дождаться от Империи… Может быть, после того, как мы погостим в своих мирах, можно будет подумать о том, чтобы присоединиться к Альянсу.

Кабе все еще глазела в иллюминатор, с досадой бормоча что-то насчет журийского сока. Вдруг она, моргая, подняла взгляд маленьких глазок на своего большого друга.

– Я сейчас нашла еще одну причину, почему я рада улететь из Мос Айсли, Муфтак.

– Что за причина, малышка?

– Мне никогда больше не придется слушать какофонию Фигрина Д’ана, особенно этот «Последовательный пассаж с временными интервалами». У меня аж уши от него сводит…

Муфтак повел хоботом и что-то весело прошептал.